Американцы во Вьетнаме

 

Часть 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, фотогалерея, 2.

 

 

Содержание страницы:

Михаил Никольский "Последний аккорд вьетнамской войны"

Михаил Никольский "B-52 над Вьетнамом"

Дмитрий Кондратков "Жаркое лето 66-го"

 

 

 

Обратите внимание на грудь американского солдата. Правильно, это фашистский крест.

 

 

 

 

 

Последний аккорд вьетнамской войны

Михаил Никольский

Точка в американской войне в Индокитае была поставлена в мае 1975 г., когда разнородные силы ВВС, флота, сил специальных операций приняли участие в нашумевшем тогда инциденте с торговым судном США "Маягуэй". В ночь на 12 мая камбоджийские патрульные катера захватили американское торговое судно. Красные кхмеры утверждали, что "Маягуэй" находилось в территориальных водах Камбоджи и занималось ведением электронной разведки; американцы, как водится, все начисто отрицали. Госсекретарю США Генри Киссинджеру о захвате судна доложили в 6 утра 12 мая. Всю первую половину дня шли интенсивные обсуждения ситуации, причем с самого начала ставка была сделана на силовое решение проблемы. В это же время патрульные самолеты ВМС вели интенсивные поиски "Маягуэй"; после полудня один из "Орионов" засек судно на якорной стоянке рядом с побережьем острова Пуло Уай. 13 мая началось формирование спецотряда для освобождения команды судна из плена. Спецотряд должен был доставить к месту высадки восемь вертолетов НН-53 из состава 3-й поисково-спасательной группы и восемь СН-53 из 21-й эскадрильи специального назначения. Место сбора отряда - авиабаза Утапао. При перелете на авиабазу в горной местности разбился один СН-53.

Вечером того же дня американская авиация начала патрулирование района якорной стоянки. Всю ночь над судном кружили АС-130, отгоняя огнем приближавшиеся к месту стоянки "Маягуэй" камбоджийские плавсредства; один патрульный катер кхмеров удалось потопить. Еще один катер потопил утром 14 мая штурмовик А-7. Летчик этого самолета засек небольшое таиландское рыболовное суденышко, направлявшееся от острова к материку; пилот предположил, что на нем находится захваченная в плен команда "Маягуэй". Так оно и оказалось, но в тот момент этого американцы не знали. Тем временем "Корсары", "Фантомы" и АС-130 продолжали кружить над американским "купцом". До полудня еще один А-7 потопил катер кхмеров, а к вечеру отличился экипаж "ганшипа".

Ситуация к вечеру 14 мая стала совершенно запутанной: никто не знал, где находятся люди с "Маягуэй". Ночью разведка смогла установить их предполагаемое место нахождения - северный мыс острова Кох Танг. И сразу же закрутился механизм операции по освобождению пленных. Эсминец "Холт" направился к острову Пуло Уай с задачей отбить судно, а отряду морской пехоты численностью примерно в 600 человек предстояло высадиться с вертолетов и освободить американских моряков.

Высадка на Кох Танг началась на рассвете 15 мая. Восемь вертолетов (пять СН-53 и три НН-53) подошли к берегу двумя волнами. Первый СН-53 приземлился беспрепятственно, но уже спустя несколько минут после посадки его буквально изрешетили пули, выпущенные красными кхмерами. Второй пилот и бортмеханик вертолета погибли. Второй СН-53 высаживал морскую пехоту уже под огнем. Несмотря на повреждения, ему удалось взлететь, но до Утапао экипаж дотянуть не смог: СН-53 совершил вынужденную посадку на материке. Два других вертолета первой волны попали под огонь автоматов и пулеметов еще на подходе к месту высадки десанта. Одному СН-53 из-за повреждений пришлось садиться на режиме авторотации прямо в море. Экипаж и 20 морских пехотинцев сумели достичь берега. Другому СН-53 повезло меньше: объятый пламенем, он рухнул в воду. Часть десантников, находившихся на его борту, много позже удалось выловить из моря американскому эсминцу; тринадцать человек погибло.

Атака была скоординирована по времени с высадкой эсминцем "Холт" абордажной партии на борт "Маягуэй". Судно оказалось абсолютно безлюдным. Абордажникам ничего не оставалось, как только закрепить буксирные концы с эсминца. Буксировка прошла без проблем.

Спустя всего лишь час после трагической высадки на Кох Танг эсминец "Роберт Л. Вильсон" перехватил тайский сейнер. Команда "Маягуэй" находилась на нем в целости и сохранности. Казалось бы, что операция по спасению граждан и собственности США успешно завершилась, однако на острове Кох Танг бой продолжался до вечера. Ввязаться в сражение всегда проще, чем выйти из боя. 54 морских пехотинца к этому времени вгрызлись в песчаный пляж и отбивали атаки кхмеров. За час американцы потеряли четырнадцать человек убитыми, три вертолета были сбиты, два тяжело повреждены. Операция по спасению пленных плавно перешла в операцию по эвакуации морской пехоты.

Почему-то началась эта операция не с эвакуации, а с усиления обороняющихся. К острову направились три вертолета с подкреплением. Места десантирования вертолеты достигли в 8 ч 30 мин местного времени. Высадить десант им удалось только со второй попытки и в разных местах. Количество морских пехотинцев возросло в результате этой акции до 109 человек, но они оказались разделенными на три изолированные друг от друга группы. Через полтора часа НН-53 попытался высадить еще одну группу десанта. Удача улыбнулась экипажу "Зеленого гиганта" только с четвертого раза, после того как вызванный АС-130 сделал несколько кругов в районе посадки, поливая кхмеров огнем из 20- и 40-мм пушек. При взлете в вертолет попала мина, выпущенная из миномета, но экипаж смог привести поврежденную машину на базу в Ута-пао. Американцы надеялись оттеснить кхмеров от зоны взлета и посадки вертолетов, обеспечив таким образом беспрепятственную эвакуацию, кроме того, морпехам хотелось напоследок как следует проучить коммунистов. Все понимали: бой на Кох Танг - последний в долгой вьетнамской войне.

В распоряжении американского командования осталось всего пять больших транспортных вертолетов - два СН-53 и три НН-53. Эти машины и должны были доставить на остров силы, которые, по мнению отцов-командиров, должны были решить исход боя. Вертолеты опять летели двумя волнами - в первой группе два СН-53 и НН-53, во второй - два НН-53. Один СН-53 и НН-53 успешно высадили 47 человек и забрали раненых. Второму СН-53 пробили топливные баки и командир экипажа принял решение возвращаться в Ута-пао, не высадив десант. Два НН-53 успешно произвели высадку десанта. На Кох Танге теперь находилось 222 морских пехотинца.

Собственно эвакуация началась только в 14 ч 30 мин, когда дозаправившийся в Утапао НН-53 вылетел к острову с задачей забрать окруженную группу солдат. Вертолет прикрывал почетный эскорт из А-7, F-4 и О-10. Перед посадкой НН-53 авиация основательно проштурмовала позиций камбоджийцев, тем не менее при посадке НН-53 получил порцию пуль, напрочь испортивших один из двигателей. Летчики умудрились взлететь на одном движке с битком набитым людьми грузовым отсеком (в нем поместилось 54 морских пехотинца) . Вертолет смог дотянуть до авианосца "Корал Си".

Всем участникам операции было ясно: ночь янки на острове не продержатся. А исправных вертолетов между тем уже осталось три. Эвакуация началась со сброса военно-транспортным "Геркулесом" тяжелой бомбы. В результате взрыва образовалось пустынное пространство размером с футбольное поле. Много кхмеров было убито, однако моральный эффект оказался значительней. Как только рассеялся дым от взорвавшейся бомбы, вертолеты пошли на посадку. Их экипажи отметили резкое уменьшение зенитного огня. За один раз эвакуировать всех американцев с острова не удалось. Еще один рейд к острову три вертолета совершили уже в сумерках. Символично, что в последнем боевом вылете вьетнамской войны принимал участие вертолет сил специальных операций, а последние выстрелы совершил АС-130. "Ганшип" прикрывал посадку морской пехоты в вертолеты.

Инцидент с "Маягуэй" так же, как и "Падающий дождь", подвигнул генералов к довольно спорным выводам о малой значимости сил специальных операций. Еще бы, команду судна удалось освободить без единого выстрела, в то время как хваленые вертолеты спецназа выходили из строя один за другим, а морская пехота вела никому не нужный бой. Совершенно не учитывался тот факт, что вертолеты действовали днем, хотя "нормальные" специальные операции желательно проводить под покровом тьмы. Опять же, отвратительно сработала агентурная разведка: на острове никаких американцев и в помине не было. Случайно летчик "Корсара" заметил странный сейнер, иначе события могли бы разворачиваться совсем по другому сценарию. В то же время, удалось в кратчайшие сроки добиться согласованных и эффективных действий ВВС, ВМС и сил специальных операций. "Маягуэй" - лебединая песня американского спецназа эпохи войны в Индокитае. Опыт этого спецназа оказался востребованным в США только в восьмидесятые годы.

http://www.airwar.ru/history/locwar/vietnam/lastakord/lastakord.html



 

 

 

 

 

 

 

B-52 над Вьетнамом

Михаил Никольский

Весной 1965 г. ситуация во Вьетнама стала, по мнению ряда американских экспертов, критической. Первая косточка знаменитой в то время "теории домино" была готова рухнуть. "Теория домино" гласила, что присоединение к "социалистическому" миру Вьетнама вызовет аналогичные процессы в соседних странах: Лаосе, Камбодже, а в конечном итоге вся Юго-Восточная Азия будет потеряна для "свободного мира". Понятно, такой вариант развития событий, защитников "истинной свободы" не устраивал. Дабы стабилизировать ситуацию во Вьетнаме понадобилась большая дубина -авиация Стратегического авиационного командования ВВС США.

Решение об использовании В-52 принималось трудно. Собственно идея послать в Индокитай "Стратофортрессы" возникла еще весной 1964 г., тогда были отработаны подкрыльевые пилоны для подвески фугасных бомб, проведена серия испытательных полетов, один из которых завершился на Гуаме. Конец дискуссиям положила неспособность самолетов тактической авиации разрушать районы дислокации отрядов Вьет Конга. Лагеря партизан располагались в джунглях и их координаты были известны лишь приблизительно, то есть требовалось, не поражать лагерь, а уничтожать кусок леса вместе лагерем - проводить площадное бомбометание. Идеальным средством для такой цели представлялся В-52, который за один заход мог накрыть бомбами пару квадратных километров местности. Один бомбардировщик заменял 20 "Фантомов".

Для базирования бомбовозов В-52 была выбрана база САК Андерсен, расположенная на острове Гуам. Расположенный в 4000 км от Сайгона аэродром Андерсен оказался ближайшей к Вьетнаму базой, с которой могли действовать В-52, к тому же это была база именно САК, с 1954 г. там размещалась 3-я дивизия стратегической авиации.

В мае 1965 г. два авиакрыла B-52F прибыли на Гуам. Авиакрыло САК в те годы включало одну бомбардировочную эскадрилью (15 самолетов В-52) и одну эскадрилью заправщиков (15 танкеров), плюс подразделения аэродромного обеспечения. В Андерсен перебросили только боевые эскадрильи 7-го бомбардировочного авиакрыла с авиабазы Кэрсуелл, шт. Техас, и 320-го бомбардировочного авиакрыла с авиабазы Мазер, шт. Калифорния. Заправщики и наземный персонал этих двух авиакрыльев остались в Штатах. Для аэродромного обслуживания "крепостей" на Гуаме было образовано так называемое "4133-е стратегическое крыло". Аэродромное крыло находилось в Андерсене на постоянной основе (хотя личный состав периодически обновлялся), в то время' как эскадрильи бомбардировщиков - на ротационной. В 1965 г. на Гуаме побывали шесть эскадрилий САК - экипажи 7-го и 320-го авиакрыльев сменили "стратеги" из 454-го и 22-го, на место которых, в свою очередь, прибыли самолеты 91-го 306 авиакрыльев. На первых порах американцы меняли эскадрильи "скопом", однако такая практика имела существенный недостаток - новичкам требовалось время, чтобы освоиться с практикой противопартизанских действий и районом полетов, а учить их было некому - "старики" в это время уже пили джин с тоником в Штатах. Поэтому пришлось замену эскадрилий осуществлять поэтапно - на Гуам прибывали отдельные бомбардировщики, менявшие машины, экипажи которых уже "отработали" свое. Обычно командировка на войну для летного состава длилась семнадцать недель. За восемь лет применения В-52 над Индокитаем в боевых действиях приняли участие практически все бомбардировочные экипажи САК ВВС США, причем некоторые экипажи умудрялись побывать здесь по пять, а то и по восемь раз и совершить по несколько сотен боевых вылетов (один из экипажей летал на сброс бомб более 400 раз).

План использования стратегической авиации по тактическим целям в Индокитае получил название операция "Эрк Лайт" - дуговая лампа. Первый боевой вылет в Индокитае (и первый боевой вылет в истории) "Стратокрепости" совершили 18 июня 1965 г. Бомбежке подвергся лагерь бойцов Вьет Конга Бет-Кат, расположенный в 40 км от Сайгона. В налете приняло участие 29 самолетов, на цель вышло 27, бомбы сбросили 26 (у одного самолета не раскрылись створки бомболюка).

В июне экипажи В-52 совершили один-единственный боевой вылет, в июле - уже пять, а до конца года - более 800 боевых вылетов, сбросив над джунглями Южного Вьетнама свыше 130 000 т бомб. В налетах принимали участие от одного до тридцати самолетов. В каждом боевом вылете один В-52 нес двадцать семь 500- или 750-фунтовых бомбы (227 кг или 340 кг). Расчетливые янки из секретариата министра обороны Роберта Макнама-ры подсчитали - в среднем один боевой вылет В-52 обходился казне в 30 000 долларов.

Наращивание количества самолетов Стратегической авиации на театре военных действий началось в конце 1966 г. Сначала на Гуам перебросили, в дополнение к 30 имевшемся на Гуаме, еще 15 бомбардировщиков, а затем в Таиланде была организована новая база стратегической авиации - У-Тапао. У-Тапао находилась от района боев всего в 700 км. Боевой вылет с базы в Таиланде занимал 3 часа, в то время как с Андерсена - 12 часов, но самое главное - на маршруте с У-Тапао и обратно В-52 уже не требовалась дозаправка в воздухе. Первым в Таиланд прибыли самолеты 4258-го авиакрыла, позднее их сменили бомбардировщики из 37-го крыла САК.

В Таиланде базировались машины более совершенной модификации -B-52D, их "полезная нагрузка" при налетах на вьетнамские объекты достигала 64 500-фунтовых фугасок в бомбоотсеке и 24 таких же бомб, подвешенных на двух подкрыльевых пилонах (по 12 на каждом). При использовании 750-фунтовых бомб общая масса нагрузки существенно снижалась, поскольку они подвешивались только в бомбоотсек, куда влезало не более 45 бомб такого калибра.

На боевое задание самолеты уходили тройками ("cell" - "клетка сот", как окрестили тройки в Стратегической авиации). На протяжении всего полета экипажи "клетки сот" должны были поддерживать визуальный или, в крайнем случае, радиолокационный контакт друг с другом. Дозаправку бомбардировщиков, действовавших с Андерсена, осуществляли танкеры КС-135 из 376-го стратегического авиакрыла, которое базировалось на расположенной на Окинаве авиабазе Кадена. Район дозаправки находился к северу от Филиппин, процесс подхода к заправщику, перекачки топлива и расцепления занимал 20 минут. Процесс заправки усложнялся тем, что происходил в условиях радиомолчания.

Бомбометание выполнялось с горизонтального полета с высота порядка 9 000 -12 000 м (чаще всего сброс бомб производился с высоты 11 300 м). "Полезная нагрузка" одного бомбовоза образовывала на земле прямоугольник "лунного ландшафта" размерами 2700x900 м.

Полеты на бомбежку вьетконговцев экипажи В-52 считали не намного более трудными, нежели рутинные трансконтинентальные перелеты. Взлет - дозаправка - выход в район цели - сброс бомб - возвращение. "Наш главный враг - непогода", - заметил как-то командир одного B-52F. Еще одним "врагом" стала физическая усталость экипажей: вылет продолжался 12 часов, еще пять часов занимала подготовка к вылету - инструктажи, поверка систем бомбардировщика. С июня 1965 г. по ноябрь 1972 г. ни один В-52 не был сбит, но в катастрофах САК потеряли в Индокитае восемь "крепостей". Интересно, что первые потери САК понесло в первом же боевом вылете: 18 июня 1965 г. при выполнении дозаправки над Южно-Китайским морем столкнулись два В-52. Дважды в 1967 г. самолеты сталкивались в воздухе, первый раз "поцеловались" B-52D из 22-го авиакрыла, тогда погиб командир 3-й дивизии САК; второй - В-52 из 454-го авиакрыла "наехал" на КС-135 в ходе маневрирования перед дозаправкой.

Стратегические бомбардировщики специализировались на площадном бомбометании районов предполагаемого нахождения партизан, однако их привлекали к налетам на тропу Хо Ши Мина и даже для непосредственной авиационной поддержки сухопутных войск. В конце 1965 г. В-52 дважды оказывали помощь пехоте в ходе проводимых армией Южного Вьетнама и американцами операций "Силвер Байонет" и "Харвсет Мун". Эффект превзошел все ожидания и, начиная с июля 1966 г. почти половина вылетов производилась по заявкам полевых командиров, а на Гуаме поставили на дежурство "звено быстрого реагирования". Результаты подобной работы очень высоко оценил командующий американскими войсками во Вьетнаме генерал Уэстморленд. В июне он специально прибыл на Гуам, чтобы выразить свою благодарность экипажам В-52. В своем выступлении перед личным составом базы Андерсен Уэстморленд отметил: "Пленные считают В-52 самым страшным оружием, используемым против них". По словам генерала, из-за того, что бомбометание производилось с больших высот, противник узнавал о присутствии В-52 лишь когда вокруг начинали падать бомбы.

В конце 1966 г. Южный Вьетнам посетил министр обороны Израиля Моше Даян, его мнение совпало с мнением вьетконговцев: "Наиболее эффективным оружием, которое американцы применяют во Вьетнаме являются тяжелые бомбардировщики, способные действовать в любых погодных условиях и при любой видимости".

Своего пика операции над Южным Вьетнамом достигли в 1968 г., тогда с двух авиабаз действовало около 50 стратегических бомбардировщиков; летом 1969 г. количество В-52 в Андерсене и У-Тапао уменьшилось до 30, но и в 1968 г. и в 1969 г. экипажи САК совершали боевые вылеты ежедневно. По соображениям экономии топлива полеты В-52 с Гуама прекратились в сентябре 1970 г., однако в конце 1971 г. "Стратокрепости" с бомбами вновь начали взлетать с базы Андерсен. Причиной послужила резко возросшая активность Вьет-Конга, а 30 марта 1972 г. в Южном Вьетнаме началось массированное наступление регулярных подразделений сухопутных войск Северного Вьетнама. В отражении этого наступления огромную роль сыграла стратегическая авиация. В налетах принимали участие 55 B-52D, базировавшиеся в Таиланде и пятьдесят "крепостей" с Гуама из 7-го, 22-го, 96-го, 99-го и 306-го бомбардировочных авиакрыльев. Это были последние соединения САК, все еще оснащенные B-52D. Более современные "Стратокрепости" моделей "F" и "G" командование САК держало в готовности на случай нанесения ядерного удара в случае перерастания глобальной холодной войны в войну горячую. Однако очень скоро генералам пришлось перебросить на Гуам сотню B-52G из десяти авиакрыльев.

Бомбардировщики модели "G" не имели подкрыльевых пилонов, из-за чего их бомбовая нагрузка ограничивалась 19 т, в то же время эти машины имели большую емкость топливных баков, что позволило сократить количество дозаправок в воздухе.

Наступление северовьетнамцев имело куда большие последствия для САК, чем просто увеличение количества бомбардировщиков на театре военных действий. В Вашингтоне было принято политическое решение начать массированные бомбардировки ДРВ. Собственно только теперь для экипажей В-52 и началась настоящая война.

Операции "Лейнбэкер" Первые В-52 появились над территорией ДРВ в апреле 1966 г, - два налета были совершены по расположенному у границы с Лаосом горному проходу Магиа, где проходила знаменитая тропа Хо Ши Мина. В последующие годы "крепости" периодически бомбили объекты в демилитаризованной зоне и вблизи границы с Лаосом, но 28 октября 1968 налеты на ДРВ стратегической авиации были временно прекращены.

Удары возобновились весной 1972 г., они получили название операции "Лейнбэкер" ("Linebacker"), всего было проведено две таких операции. В 1972 г. самолеты Стратегической авиации наносили удары по тактическим целям в Северном Вьетнаме, эти налеты известны как операция "Лейнбэкер I" (иногда операцией "Лейнбэкер I" называют вообще все налеты В-52 на территорию ДРВ, совершенные до 1973 г.). Целью операции являлся срыв наступления коммунистов в Южном Вьетнаме. 2 апреля стратегической авиации разрешили наносить удары по целям, расположенной южнее широты 17°, в последующие дни запретная черта стала быстро сдвигаться на север: 4 апреля - 18°, 6 апреля - 19°, а 9 апреля 15 В-52, впервые с 28 октября 1968 г., бомбили объект, расположенный непосредственно на территории ДРВ -железнодорожную станцию и нефтебазу в населенном пункте Винь. Через три дня налету 18 самолетов подвергся аэродром Байтуонг. До середины апреля самолеты бомбили лишь районы ДРВ, вплотную примыкавшие к демилитаризованной зоне. 16 апреля семнадцать "крепостей" впервые появились над Хайфоном - целью налета стала расположенная в этом крупнейшем северо-вьетнамском морском порту нефтебаза. Атака проводилась в светлое время суток, самолеты бомбили с марша, впереди шла пара лидеров, за ней - пять "ячеек сот". Этот налет представлял собой уже "чистую" операцию САК. Авиация тактического командования и ВМС США нанесла удары по позициям средств ПВО, даба расчисть небо над Хайфоном для "крепостей". В свою очередь, тоже впервые, на В-52 на полную катушку работали средства постановки помех. В первом налете на сильно защищенную ПВО цель бомбардировщики потерь не имели, ни один из них даже не был поврежден. К 21 июля стратегическая авиация США произвела 164 налета на объекты, расположенные на территории ДРВ.

К концу лета американцам и войскам марионеточного правительства в Сайгоне удалось овладеть ситуацией в Южном Вьетнаме, начались даже переговоры о перемирии с Хо Ши Мином. В качестве жеста доброй воли налеты В-52 на цели, расположенные севернее 20-й параллели прекратились, но бомбежки районов, расположенных между демилитаризованной зоной и 20-й параллелью продолжались. В ходе одного из таких налетов, 22 ноября, В-52D впервые получил прямое попадание ракеты комплекса С-75. Американцы не предполагали наличия таких средств ПВО вблизи демилитаризованной зоны. ЗРК вьетнамцы перебросили туда скрытно. Вообще виртуозность маскировки и гибкость использования ракетных комплексов вьетнамцами доставляли массу неприятностей американским летчикам. Экипаж крепости сумел дотянуть подбитый самолет до территории Таиланда, после чего выбросился на парашютах. В том же налете еще два B-52D получили повреждения осколками от близких разрывов ракет. Теперь уже никто из пилотов САК не смог бы заявить: "Наш главный враг - непогода"...

Наиболее известной операцией за всю боевую карьеру В-52 стали налеты по "программе" "Лейнбэйкер П" -бомбежки района Ханоя и Хайфона. Принято считать, что жестокими бомбежками Никсон хотел усадить коммунистов за стол переговоров и сделать их более сговорчивыми, чтобы позволить американцам "сохранить лицо" при выводе своих войск из Индокитая; процесс "вьетнамизации" войны к этому времени уже набрал полные обороты, американцы уходили из Южного Вьетнаме. Однако, эта точка зрения стала доминирующей уже после окончания войны. Тогда же один из американских генералов так "скромно" обозначил цель операции "Лейнбэйкер П": "Мы забомбим их [северо-вьетнамцев] в каменный век!" Забегая вперед, можно сказать, что с "каменным веком" янки несколько погорячились.

Бомбардировочная кампания тщательно планировалась - выбирались цели налетов, рассчитывалось потребное количество ударных самолетов и самолетов обеспечения. Американцы сделали реверанс в стороны истребительной авиации ДРВ - налеты предстояло совершать в темное время суток. Ночью исключались действия дневных перехватчиков МиГ-17 и МиГ-19 (последние - китайского производства), и сильно осложнялась работа летчиков МиГ-21П/ПФ, на которых стояли отнюдь не самые могучие РЛС.

По данным американской разведки район Ханоя-Хайфона прикрывали 152 ЗРК С-75 и порядка 700 зенитных орудий. По причине большой высоты полета, зенитки для экипажей В-52 опасности не представляли никакой, но они вполне могли помешать тактическим самолетам вывести из строя РЛС наведения ЗРК и истребителей-перехватчиков. Впрочем, командование САК надеялась не столько на то, что ударная авиация нарушит работу систему правления ПВО, сколько на совершенство бортовых средств РЭБ бомбардировщиков. Один из участников операции "Лейнбэкер II" высказался следующем образом: "Все будет зависеть от того, насколько наши "черные ящики" лучше их "черных ящиков".

В ночь на 18 декабря с Андерсона и У-Тапао в воздух поднялась настоящая армада - больше сотни В-52. На маршруте их обеспечивали примерно столько же заправщиков КС-135. Количества самолетов, принимавших участие в налете, вызывает прямые ассоциации с налетами союзников на Третий Рейх, качество же машин и их бомбовая нагрузка просто несоизмеримы с тем, что имели USAF в годы второй мировой. Действиями авиации руководил сам командующий 8-й воздушной армией генерал-лейтенант Джеральд Джонсон. Еще одна ассоциация со второй мировой войной - Джонсон начинал свою карьеру в качестве летчика-истребителя на Р-47 в составе той же 8-й воздушной армии.

Первыми вечером 18 декабря взлетели самолеты с Гуама; двадцать девять троек В-52 поднялись в небо всего за 30 минут. Через несколько часов с У-Тапао взлетело еще 42 бомбардировщика В-52. Объектами удара стали аэродромы авиации ДРВ в районе Ханоя. Зимний муссон нагнал в район цели плотные облака. На фоне облачности особенно красиво смотрелись факелы работающих двигателей зенитных ракет Экипажи В-52 насчитали более 100 пусков, причем один самолет обстреливали сразу два-три комплекса. В этом случае резко снижались возможности РЭБ по подавлению радиоканалов управления ракетами. В первую ночь ракету "получил" только B-52G с Гуама; экипаж повел поврежденную машину в направлении У-Тапао и выбросился на парашютах над территорией Таиланда. С другой стороны, американцы записали на свой счет один МиГ-21. Его якобы сбил воздушный стрелок сержант Сэм Тернер.

Исчезновение вьетнамского истребителя с экранов РЛС после пулеметной очереди Тернера наблюдали члены экипажей двух других "крепостей" тройки. В свою очередь вьетнамцы заявили об уничтожении трех бомбардировщиков.

В ночь с 18 на 19 декабря 93 "Стратокрепости" бомбили железнодорожные станции и объекты энергетики в районе Ханоя. На этот раз летный состав зафиксировал 150 пусков ракет. По американским данным В-52 потерь не имели, представители ДРВ сообщили о двух сбитых в эту ночь бомбардировщиках.

Около сотни "стратегов" появилось над районом Ханоя-Хайфона и на следующую ночь. Самолеты шли по тем же маршрутам, что и в первые два налета. Силы ПВО не преминули этим воспользоваться - экипажи бомбардировщиков отметили уже более 200 пусков ракет, отмечались случаи одновременного пуска по одному самолету 10-15 ракет. Надежда американского летчика на то что "наши "черные ящики" переиграют их "черные ящики" не сбылась. Даже по данным ВВС США в эту ночь шесть В-52 было сбито, а еще шесть получили повреждения. Интересно, что вьетнамцы записали на свой счет всего четыре самолета. Большинство самолетов было сбито или получило повреждения при бомбометании и при развороте на обратный курс. Американцы наконец признали достаточно очевидный факт - оборудование РЭБ одного самолета не обеспечивает 100% неуязвимость от ракет комплекса С-75, особенно когда воздушная цель обстреливается одновременно несколькими комплексами. Времени на доработку бортового оборудования самолетов, естественно, не было. Тогда кто-то предложил попробовать заставить работать средства РЭБ трех самолетов "ячейки сот" в едином комплексе. Другим путем решения проблемы снижения потерь стал отказ от "парадных" кильватерных колонн троек, теперь "ячейкам" предстояло идти к цели своим маршрутом.

Две последующих за разгромом ночи B-52G с Гуама не летали, на них в спешке проводили минимально возможные доработки аппаратуры РЭБ. В ночь с 21 на 22 декабря ДРВ бомбили 30 В-52D, базировавшиеся в У-Тапао, два самолета на базу не вернулись (по вьетнамским данным - три). Очередной налет "Стратокрепости" из Таиланда наносили уже не с привычного для экипажей западного направления, а с востока. Прежде чем лечь на маршруты, ведущие к объектам удара, В-52 пересекли Вьетнам и развернулись почти на 180 град, над Тонкинском заливом. Экипажи отметили только 40 пусков ракет, все самолеты вернулись в У-Тапао (по вьетнамским данным было сбито три бомбардировщика). Объектом налета в ночь с 23 на 24 декабря, а также - в последующую, являлся железнодорожный узел Лангданьг. Согласно данным ВВС США потерь в ночь с 24 на 25 не имелось, а активность вьетнамских ракетчиков оказалась чрезвычайно низкой - зафиксировано всего семь пусков; вьетнамцы считают, что им в эту ночь удалось "достать" один В-52.

Следующие два дня стратегическая авиация над Вьетнамом не летала - американцы отмечали католическое Рождество. Зато вечером 26 декабря с Гуама поднялась армада из 78 бомберов, чуть позже 42 В-52 взлетели с авиабазы У-Тапао - второй по количеству стратегических бомбардировщиков налет за всю операцию "Лейнбэкер П". В эту ночь была опробована новая тактика - семь волн по пять-шесть троек в каждой шли к целям по различным маршрутам и на разных высотах. Бомбардировкам подверглось десять объектов, расположенных в окрестностях Ханоя: узлы связи, нефтебазы, трансформаторные подстанции. Планом налета предусматривалось практически одновременное нанесение ударов всеми самолетами - на бомбометание всех самолетов отводилось 15 минут. Самое удивительное, что этот сложный план, предполагающий координацию действий во времени и пространстве почти полутора сотен огромных воздушных кораблей, взлетевших с трех аэродромов (восемь десятков В-52 плюс несколько десятков КС-135 с авиабазы Кадена) удалось выполнить почти в точности - вне временных рамок над целью появилось лишь одна тройка бомбардировщиков.

По-видимому, к этому времени, американцы уже смирились с потерей В-52 неуязвимости - две сбитых "крепости" и один брошенный экипажем над Таиландом поврежденный бомбардировщик оцениваются как минимальные потери, а сам налет признан "очень успешным". Вьетнам заявил о восьми сбитых в эту ночь В-52 - это наибольшее количество Боингов, уничтоженных средствами ПВО за одну ночь, по вьетнамской версии, естественно. Налету В-52 предшествовал массированный удар самолетов тактической авиации по известным позициям ЗРК и радиолокационным станциям обзора воздушного пространства.

Вероятно, все-таки, что вьетнамские отчеты о событиях, произошедших в ночь с 26 на 27 декабря ближе к истине, поскольку в следующую ночь позиции ЗРК бомбила уже стратегическая авиация. В налете на средства ПВО ДРВ приняло участие 60 В-52. Экипажи зафиксировали пуски 120 ракет. САК не досчиталось двух самолетов. Экипаж B-52D № 56-0599 капитана Джона Д. Майза покинул свою разбитую "крепость" над Лаосом.

На подходе к цели Майз наблюдал разрывы сразу пяти или шести ракет, но это было только начало. Когда самолет лег на боевой курс (объект удара - позиции ракетного дивизиона в окрестностях Ханоя), командир В-52 отметил уже пятнадцать пусков. Через десять секунд после сброса бомб, машина содрогнулась от взрыва, осколки прошили фюзеляж, два из них застряли в левой ноге капитана, правую руку Майз разбил о штурвал; ранение получил и хвостовой стрелок сержант Питер И. Уэлен. Осколки пробили пол прямо под ногами оператора РЛС капитана Билла Норта, в самолете вышла из строя электросистема, погасло освещение кабины.

Машину резко бросило сначала влево, затем вправо, на приборной доске загорелись красные лампочки, сигнализирующие о пожаре двигателей -горели три из восьми моторов, приборы сигнализировали о неполадках в работе четвертого мотора. Из строя вышли сразу четыре правых двигателя. Недостаток тяги сказался сразу же - самолет быстро потерял несколько сот метров высоты. Майз и второй пилот Харт пытались восстановить контроль над взбесившейся "крепостью". Постепенно самолет перешел в горизонтальный полет. Штурман постоянно выдавал командиру курс и удаление от точки сброса бомб. Оценив эту информацию Майз принял решение тянуть до ближайшей таиландской авиабазы Накхонпханом, но, тем не менее, отдал приказ: "Всем подготовиться покинуть самолет".

Раненый капитан с трудом выдерживал курс, ведь вышли из строя все правые движки, машина горела, ее буквально трясло. "Я не первый, кто летит без четырех двигателей одного крыла", - успокаивал себя Майз. Не намного легче приходилось штурману -все пилотажно-навигационное оборудование вышло из строя. Штурману пришлось воспользоваться "дедовским" методом - навигацией по счислению, но даже и этот метод оказался затруднительным - осколки перебили приемник воздушного давления и об истинной скорости самолета оставалось только гадать. Постепенно выявились и другие повреждения - не закрылся бомболюк, одна опора шасси повисла в полувыпущенном положении и не реагировала ни на какие манипуляции органов управления. Одна радость - частично заработала электросистема, в кабине пилотов появился свет, удалось наладить радиосвязь. Теперь на базе знали о тяжелейшем положении, в которое попал Боинг. Немедленно в район предполагаемого пересечения разбитым самолетом таиландско-лаосской границы направился НС-130 поисково-спасательной службы.

Самолет по-прежнему стремился не только уйти с курса, но и побыстрее встретиться с землей - тяги четырех моторов было явно маловато. Майз вел машину "кивками" - пологое пикирование на 500 метров, затем набор 300 метров высоты; потом, опять, пикирование. Высота постепенно терялась. Командир четко представлял себе, что самолет в Накхонпханоме он уже не посадит. Придется прыгать, оставалось "всего-навсего" дотянуть до Таиланда. Как только по расчетам штурмана В-52 оказался над Таиландом, последовала команда прыгать. Майз боролся с "крепостью" целый час, но и здесь не обошлось без приключений. Не сработало катапультное кресло штурмана. "Прыгай", - рычал Майз, он хотел, чтобы Робинсон покинул самолет "вручную" через дыру, в которую минутой раньше улетел оператор РЛС. "Подожди, подожди", - вещал в ответ штурман. Самолет уже окончательно отбился от рук, и Майз не стал ожидать пока Робинсон соберется с духом. Майз установил рекорд, сумев в течении часа управлять израненным бомбардировщик с работающими моторами только одного крыла. Второй рекорд установила поисково-спасательная службы. Такой концентрации самолетов и вертолетов американская ПСС не добивалась за все время войны в Индокитае. Все члены экипажа, включая Робинсона, успешно приземлились, а через пятнадцать минут после касания земли уже находились в вертолетах.

За этот боевой вылет капитан Майз получил крест ВВС - вторую по ранжиру боевую награду США. Он стал единственным летчиком Стратегического авиационного командования, удостоенным креста ВВС за все время вьетнамской войны.

В последующие две ночи состав выделенного для нанесения ударов наряда В-52 не изменился - по тридцать самолетов с У-Тапао и Андерсона. Целями являлись позиции ЗРК, РЛС, железнодорожные станции и склады. Американцы отметили 20 и семь пусков ракет соответственно, по данным ВВС США бомбардировочные авиакрылья потерь не имели, вьетнамские источники сообщают о пяти и двух сбитых В-52.

Постулируемая уже после окончания "грязной" войны цель была достигнута - 30 декабря в Париже возобновились мирные переговоры между США и ДРВ. Операция "Лейнбэкер II" завершилась. В США ее считают едва ли не классической, во Вьетнаме называют "воздушным Дьен Бьен Фу". За время декабрьских налетов САК США потеряло по вьетнамским данным 34 В-52, по американским - 15 (еще четыре машины были оставлены своими экипажами вне пределов Северного Вьетнама, а девять получили повреждения, но были отремонтированы после возвращения на базы), Советская военная энциклопедия издания 1978 г. говорит о 23 сбитых над районом Ханоя и Хайфона стратегических бомбардировщика; американцы, кроме того, не включили в список боевых потерь четыре самолета, которые экипажи покинули из-за полученных повреждений над Таиландом и Лаосом, 27 человек из экипажей этих бомбардировщиков были спасены. В целом же людские потери САК составили 29 убитых, четверо погибло при катастрофе В-52 в У-Тапао (кстати - это тоже "не боевая" потеря, хотя о причине катастрофе догадаться не сложно - повреждения от огня средств ПВО), 33 члена экипажа В-52 попало в плен, после того, как они покинули в небе Вьетнама подбитые машины.

За одиннадцать ночей бомбардировщики В-52 совершили 729 боевых вылетов по 34 целям, сбросив в общей сложности примерно 85 000 бомб суммарной массой примерно 20 000 т. В операции приняли участие примерно треть всех бомбардировщиков САК США. Американские "стратеги" недаром называли "Лейнбэкер II" "одиннадцатидневной войной". Жертвы среди мирного населения оцениваются в 1318 человек убитыми и 1260 ранеными, было повреждено 1600 сооружений, хранилища для нефтепродуктов суммарной емкостью 11,36 млн. л, выведено из строя десять аэродромов и 80% электростанций ДРВ.

Окончание операции "Лейнбэкер II" не стало для экипажей В-52 окончанием вьетнамской войны. Удары наносились по целям, расположенным южнее 20-й параллели. Бомбардировки возобновились уже 4 января нового 1973 года - В-52 атаковали позиции зенитных ракет в окрестностях городка Винь. Новый год принес и новые потери - один самолет из этого налета не вернулся. Последний налет на территорию ДРВ бомбардировщики совершили 28 января 1973 г. за несколько часов до подписания Парижских мирных соглашений.

Противопартизанские действия стратегическая авиация продолжала всю весну и почти все лето 1973 г. - до 15 августа. Бомбежкам подвергались не только объекты, расположенные на территории Южного Вьетнама, но и в Лаосе и Камбодже.

Окончательно стратегические бомбардировщики покинули Индокитай лишь весной 1975 г., когда в США вернулись последние 30 B-52D из Таиланда и 15 B-52D с Гуама.

Первые попытки перехвата истребительной авиацией ВВС ДРВ стратегических бомбардировщиков относятся в 1969 г. В конце марта после специальной подготовки на аэродромы Винь и Аньсон, расположенные недалеко от демилитаризованной зоны было переброшено несколько МиГ-17 и МиГ-21. Самолеты не имели камуфляжной окраски, из-за чего их быстро обнаружили американцы и уничтожили на земле прежде, чем они успели выполнить хотя бы один боевой вылет на перехват В-52. Следующая попытка относится к 1971 г., тогда действия стратегических бомбардировщиков и "ганшипов" АС-130 нарушили снабжение по тропе Хо Ши Мина. Для прикрытия тропы было решено привлечь МиГи. Со второго "захода" летчикам МиГ-21 довелось попытать счастья в небе, правда безуспешно. Ни класс летчиков, ни профессионализм офицеров наведения с земли не позволили в первой половине 1971 г. осуществить успешный перехват. Ситуация с наведением несколько улучшилась после переброски в сентябре в Бадон и Винь РЛС с квалифицированными расчетами. 4 октября МиГ-21 летчик Динь Тон из 921-го истребительного авиаполка примерно в семь часов вечера перехватил пару В-52. Тон не смог воспользоваться командами офицеров наведения, поскольку РЛС успешно подавили "джаммеры" бомбардировщиков. Визуально вьетнамец обнаружил "крепости" слишком поздно, чтобы занять выгодное положение для атаки. Следующая встреча МиГ-21 и В-52 произошла 20 октября. По команде офицеров РЛС с аэродрома Аньсон в 20 ч 46 мин. на МиГ-21 взлетел By Динь Ранг. На удалении 100 км от двух бомбардировщиков, по команде с земли, он сбросил подвесной топливный бак и стал набирать высоту 10 000 м. Когда до Боинга осталось 15 километров летчик включил бортовой радиоприцел РП-21 и врубил форсаж. Пуск ракеты был произведен с дистанции 8 км. Ракета попала в цель, но одной Р-ЗС оказалось маловато, чтобы сбить В-52 - поврежденный самолет приземлился на ближайшем таиландском аэродроме. Динь Ранг сел в Аньсоне в 21 ч 15 мин. Почин был сделан.

Отчаянные попытки достать В-52 продолжались весь 1972 г., теперь в них принимали участие более совершенные МиГ-21МФ. 13 апреля бомбардировщики бомбили аэродром Тхохаунь. Один МиГ попытался взлететь на перехват прямо под бомбами, но неудачно - самолет получил повреждения и летчик катапультировался. 16 апреля в роли В-52 выступили "Фантомы", плотная группа истребителей-бомбардировщиков имитировала налет В-52. Вьетнамцы "купились" на схожую с В-52 отметку на экране РЛС. На перехват взлетели МиГ-21 и попали под внезапную ракетную атаку, результат - один сбитый МиГ-21. После двух неудач был взят тайм-аут. Тщательно изучалась тактика В-52 и отрабатывались приемы перехвата бомберов. К сентябрю 1972 г. большинство летчиков-истребителей ВВС ДРВ считалось способными перехватить заветную цель. Последние случаи боевого соприкосновения МиГ-21 с В-52 произошли в ходе отражения налетов американской авиации во время проведения операции "Лейнбэкер II".

В 18 ч 30 мин 17 декабря экран РЛС, расположенной в Куангбине запестрел от отметок воздушных целей. В штаб ушло донесение - на подходе большое количество В-52, идут курсом на север. В 19 ч 25 мин команду на взлет получил пилот истребителя МиГ-21МФ из 921-го авиаполка Фам Туан. В воздухе он быстро обнаружил противника - чтобы выдерживать строй троек В-52, летали с включенными аэронавигационными огнями. Экипажи бомбардировщиков также засекли присутствие вьетнамского истребителя, В-52 увеличили скорость. В ту ночь Фам Туан так и не сумел атаковать "крепости". Американцы вошли в зоны действия ПВО, один В-52 взорвался прямо по курсу вьетнамского МиГа. Успех пришел в ночь на 27 декабря. Туан взлетел с аэродрома Иенбай, пробил облачность, удачно увернулся от "Фантомов" эскорта и начал набирать высоту. Служба наведения работала безупречно: по команде с земли сброшен топливный бак, форсаж, набор высоты 10 000 м и летчик отчетливо увидел огни бомбардировщиков. "Вижу цель, атакую".Туан всадил две ракеты в крайний в тройке В-52 с дистанции 2 километра, самолет вспыхнул, оставшиеся две "крепости" немедленно сбросили бомбы и легли на обратный курс

За В-52 Фам Таун был удостоен Золотой Звезды Героя Вьетнама, позже он стал первым вьетнамским космонавтом и Героем Советского Союза.

Второй и последний В-52 истребительная авиация ДРВ записала на свой счет в следующую ночь. В 21 ч 41 мин на перехват с аэродрома Камтхай взлетел By Хаун Тхиеу. Над Сонла летчик визуально обнаружил В-52 и вышел в атаку. Ракеты Тхиеу выпустил с чрезмерно близкой дистанции. Взрыв боекомплекта Боинга "похоронил" как экипаж самого В-52 и так и вьетнамца. Тхиеу, как и Тан, служил в 921-м ИАП ВВС ДРВ.

Американцы ни один сбитый В-52 не относят на счет МиГов. Успех Туа-на просто не комментируется, а в случае с Тхиеу утверждается, что самолеты столкнулись в воздухе. С другой стороны, согласно данным САК, воздушные стрелки бомбардировщиков сбили несколько МиГ-21, все в ходе операции "Лейнбэкер II"; три победы отнесены к "вероятным" и две - к достоверным. Остается лишь один вопрос: насколько эффективны 12,7 мм пулеметы против сверхзвукового истребителя? Помнится, еще война в Корее показала почти полную неспособность пулеметных установок В-29 отбиваться от пикирующих МиГ-15.

http://www.airwar.ru/history/locwar/vietnam/b52/b52.html


 

 

 

 

 

Жаркое лето 66-го. Май-Июнь

Дмитрий Кондратков

Май 1966-го стал месяцем усиленных тренировок лётчиков ВВС ДРВ, расчётов радиотехнических служб ЗА, ЗРВ и ИА, постов наведения истребителей, а также личного состава постов ВНОС. Если у большей части подразделений зенитной артиллерии и ракетчиков в это время уровень боевой подготовки советскими военными советниками оценивался как "хороший", а у целого ряда и вовсе "отличный", то ситуация с постами ВНОС и командными пунктами истребительной авиации была существенно сложнее. Многочисленные учения показывали, что осуществлять грамотное и точное наведение перехватчиков, даже на такие сравнительно простые цели как одиночные разведчики, по-прежнему удаётся далеко не всегда. В боевых же условиях обстановка неизмеримо усложнялась.

К тому же американские самолёты теперь выходили к целям не по кратчайшему расстоянию, а выполняли ряд отвлекающих манёвров, в которых немалая роль принадлежала истребителям сопровождения. Маневрируя подобно ударным машинам, "Крусейдеры" и "Фантомы" распыляли внимание ПВО ДРВ. На всё это накладывался нараставший с каждым месяцем вал активных и пассивных радиопомех. Последние ставились по каналам обнаружения и целеуказания ЗРК С-75, станциям орудийной наводки и на частотах, использовавшихся для наведения перехватчиков.

В результате и без того не слишком высокая эффективность действий "МиГов" в мае снизилась ещё больше. Фактически, в этом месяце им удалось сбить всего два самолёта. 2 мая пара МиГ-17 из состава 921-го ИАП уничтожила А-4Е (сер.№151034, борт. NK412) из флотской эскадрильи VA-55, в обломках которого погиб лейтенант коммандер У.С.Вуд, а 25-го числа добычей "серебряных ласточек" стал F-105D (сер. №59-1746) из состава 354-й эскадрильи тактических истребителей (354th TFS). Дань, собранная зенитчиками, была заметно богаче (шесть F-4/RF-4C, по три А-4 и F-8/RF-8, подваА-1 и А-6, а так же по одному F-105D и КС-130), но и она по большому счёту (с учётом огромного количества батарей) не впечатляла. Если с помехами ещё как-то удавалось бороться путём одновременного перехода на заранее оговоренные каналы, то противопоставить противорадиолокационным ракетам AGM-45 "Шрайк" вьетнамцам по-прежнему было практически нечего. Основным противоядием считалось быстрое выключение РЛС, как только её расчёт засекал пуск этой ракеты.

Одновременно началась модернизация вооружения МиГ-21, подразделения которых наконец-то начали получать систему К-13, основным элементом которой была управляемая ракета Р-3С с ИК ГСН, сконструированная по образцу американской AIM-9. Но, в отличие от первых вариантов "американки", советская копия имела несколько увеличенный запас твёрдого топлива и, соответственно, чуть большую дальность полёта, правда, при несколько худших разгонных характеристиках. Надо заметить, что поступление на вооружение новых боевых систем и их освоение осуществлялось далеко не оптимальными методами. Так, из-за ограниченного объема первой партии Р-3С, прибывшей во Вьетнам, этими управляемыми ракетами решили вооружить всех ведущих пар, а ведомых оснастить блоками УБ-16-57, снаряжаемыми 57-мм НАР С-5. Быстро был разработан и метод боевого применения подобных тактических единиц со смешанным составом вооружения.

Предполагалось, что после сближения с группой самолётов противника с задней полусферы, первым стрелять будет ведомый неуправляемыми ракетами, после чего по уходящим из-под атаки американским самолётам должен будет открыть огонь управляемым оружием ведущий. При этом считалось, что идущие на крейсерской режиме американские истребители-бомбардировщики не смогут быстро увеличить скорость, а потому выход из-под атаки боевым разворотом (что является стандартным приёмом), ими будет выполняться вяло (это подтверждала практика боёв), что, собственно, как предполагалось, и позволит ведущему спокойно расстрелять один - два самолёта противника как в тире. "Загнанный" теоретиками в прокрустово ложе надуманных тактических рамок математический аппарат "послушно" выдал умопомрачительный результат: ожидалось, что в каждом вылете пара МиГ-21 будет гарантированно сбивать два-три американских самолёта)!!), так как ещё одного, по мысли разработчиков, вполне мог свалить ведомый, стрелявший неуправляемыми ракетами с дистанции не более 500 м.

Ретроспективно оценивая эту и остальные подобные тактические "находки", рождавшиеся в то время у авиационнных специалистов разных стран, а отнюдь не только СССР, как это могут подумать читатели, надо признать, что своим рождением они обязаны оказавшейся несостоятельной, но при этом возведённой в абсолют теории перехвата, и как следствие, породившей почти полный тактический вакуум. Фактически, и наши и американские истребители готовились к глобальной ядерной войне, в которой их основными целями рассматривались стратегические бомбардировщики (в том числе сверхзвуковые) с ядерным оружием на борту. Понятно, что в этом противоборстве требовалась, как можно большая максимальная скорость и возможно меньшее время реакции. Это позволяло отодвигать рубежи перехвата от объектов удара и таким образом снижать угрозу поражения в глобальной ядерной войне.

Однако в локальных конфликтах, где угроза и необходимость применения ядерного оружия всерьёз не рассматривалась ни одной из сторон, от сверхзвуковых перехватчиков (которым, в сущности, изначально являлся МиГ-21) потребовались несколько иные качества. С точки зрения формальной логики напрашивался очевидный вывод: кто первым научится воевать в новых условиях, тот и победит, а потому поиск в области тактики воздушного боя продолжался.

У американцев были свои проблемы.

Хотя в конце апреля официально всё ещё считалось, что ни один палубный "Фантом" не был потерян в воздушном бою с МиГ-17 и МиГ-21, однако реальная статистика, видимо, уже тогда была нерадостной и потому на американском авианосце "Китти Хок" (CVA-63) был предпринят, признанный в последствии весьма удачным, эксперимент по бортовой живописи, в рамках которого половина самолетов его авиагруппы получила темно-зеленый камуфляж. При этом авторы этого начинания признавали, что на переполненной верхней палубе в ночные часы проведение взлётно-посадочных операций с использованием окрашенных таким образом летательных аппаратов было гораздо опаснее, нежели с более заметными серо-белыми машинами. Однако эта неприятность с лихвой окупались в боях. Летящие на малой высоте на фоне джунглей тёмно-зеленые "Скайхоки", "Фантомы", "Интрудеры" и "Виджиленты" было гораздо труднее заметить сверху, откуда всё чаще появлись сверхзвуковые вьетнамские МиГ-21, получившие кодовое обозначение "Фишбед" (Fishbed). Продолжавшаяся не первый год война уже начинала казаться бесконечной, и, как с горечью признал Главнокомандующий американскими вооружёнными силами на Тихом океане адмирал Шарп, подписывая соответствующее распоряжение, "в противном случае даже у нас может не хватить самолётов и лётчиков".

Опыт боевых действий ясно показал, что большая часть типов самолётов, применяемых во Вьетнаме, требует серьёзных доработок. Не являлся исключением и тактический истребитель "Фантом-2". В частности, на модификации F-4B, поступавшей на вооружение эскадрилий ВВС флота, на киле установили датчики системы AN/APR-30, предупреждавшей экипаж о запуске по его самолёту зенитных ракет.

Затем выяснилось, что в боевых условиях экипаж часто не в состоянии самостоятельно посадить тяжёлый "Фантом" на палубу. В принципе, эти подозрения имелись ещё в начале 60-х, когда началась разработка системы автоматического захода на посадку AN/SPN-42 с установленной на самолёте помехозащищённой аппаратурой командного управления AN/ASW-21. Кроме того, предполагалось, что она позволит управлять истребителем при перехвате в сложных метеоусловиях в любое время дня и ночи. Новый комплекс БРЭО разместили позади кабины экипажа, демонтировав топливный бак №1. Подобным образом были модернизированы 12 самолётов, получивших обозначение F-4G, 10 из них поступили в эскадрилью VF-213 "Черные Львы", входившую в состав авиагруппы авианосца "Китти Хок".

Однако проверку в боевых условиях система AN/ASW-21 не выдержала, и в конечном итоге эта аппаратура была снята, а сами F-4G "ремодернизированы" в обычные F-4B. Некоторые из них завершили свою карьеру в составе эскадрильи VF-114, носившей довольно-таки экзотическое название "Муравьеды". Позже электронщикам фирмы "МакДоннелл-Дуглас" удалось создать более простой и надёжный вариант этой системы, которую разместили на F-4J.

Тем временем группировка авиации Корпуса Морской Пехоты хотя и медленно, но продолжала возрастать, и после очередного расширения авиабазы в Да Нанге там появились ярко окрашенные F-4B из состава VMFA-542 "Бенгалия". Но не успели в Пентагоне порадоваться этому событию, как 12 мая 1966 г. разразился очередной дипломатический скандал.

В тот день представитель КНР в ООН выступил с резким заявлением по поводу несанкционированного вторжения в китайское воздушное пространство пяти американских истребителей, которые сбили над провинцией Юнань китайский военный самолёт. В ответной речи американский представитель сообщил, что китайскую границу случайно пересек только один F-105D, преследовавший северовьетнамский МиГ-17, которого пилот американского истребителя-бомбардировщика сбил огнём из пушки. При этом утверждалось, что на фотопленке кинопулемёта "Тандерчифа", зафиксировавшей стрельбу по "МиГу", на крыльях последнего, якобы, ясно видны опознавательные знаки ВВС ДРВ.

Как назло, в тот же день на вечерней пресс-конференции в Сайгоне пилот F-4C (сер. №64-660) майор Уилбер Р.Дадли из состава 390-й истребительной эскадрильи (390th TFS), входившей в 35-е авиакрыло тактических истребителей (35th TFW), сообщил потрясённым журналистам, что сбил в одном боевом вылете сразу три "МиГа"!! Борзописцы, закидавшие "героя" вопросами, но не особенно вникавшие в детали, содержащиеся в его ответах, решили, что на самом деле экипаж Уибера Р.Дадли сбил не один китайский самолёт, а целых три!!..

Новость молниеносно облетела западные СМИ, и после бессонной ночи, проведенной высшими чиновниками Госдепа, Пентагона и президентской администрации, из Вашингтона выдали изрядную порцию "подзатыльников" командованию на ТВД, неспособному ограничить действия своих пилотов. Кстати, именно тогда и появилось знаменитое выражение "ястребы", которым по обе стороны "железного занавеса" награждали сторонников военного решения разных конфликтов.

В штабе 7-х ВВС разбирались келейно: Уилбер Р.Дадли вместе со своим оператором 1-м лейтенантом Имантсом Кринглисом получили подтверждение только на один сбитый, а пилоту посоветовали поменьше рассказывать о своих подвигах, если он хочет продолжать летать на боевых машинах. Надо сказать, что эта победа оказалась единственной, на которую в мае американские лётчики получили подтверждения.

Впрочем, критический подход, продемонстрированный командованием к оценке заявок на победы, имел под собой немало причин. Главная из них заключалась в чрезвычайно низкой надёжности управляемых ракет "воздух-воздух". Фактически, из восьми заявок на воздушные победы в апреле подтверждение получили только шесть, причём ракетным оружием было сбито всего пять вражеских самолётов (ещё один разбился сам в ходе маневрирования на закритических режимах). Для их уничтожения были затрачены 15 УР "Спэрроу" и 21 "Сайдуиндер". Как сказал один из американских лётчиков-истребителей: "летом 66-го в ходе почти ежедневных боёв наши ракеты приносили одни разочарования".

Результаты борьбы с ПВО ДРВ и, в частности, с ЗРК С-75 (во всяком случае, с точки зрения американской разведки) также внушали не слишком много оптимизма. Фактически, до появления в сентябре первых по настоящему эффективных систем постановки активных помех её краеугольным камнем являлась противорадиолокационная ракета AGM-45 "Шрайк", которая поначалу считалась едва ли не панацеей от всех зенитно-ракетных и артиллерийских "бед".

Однако замаячивший было "свет в конце туннеля" постепенно "начал меркнуть", поскольку вскоре выяснилось, что находящийся на оперативном потолке в 6 - 8 тыс. м носитель этих ракет представляет собой почти учебную мишень для расчётов ЗРК С-75, дальность пуска ракеты которого в переднюю полусферу цели более чем 1,5 раза превосходила дальность полёта "Шрайка". К тому же подготовка процедуры атаки РЛС требовала изрядного количества времени, которое было вполне сопоставимо со временем реакции ЗРК С-75, что с учётом большей дальности поражения последнего давало вьетнамцам приличную фору даже в дуэльных поединках. В рассматриваемое же время количество AGM-45 и их носителей F-105F было настолько ограниченным, что действия "охотников за радарами" почти всегда проходили по сценарию "их восемь - нас двое".

Как правило, F-105F в этой роли действовал совместно с ударной группой, состоявшей из трёх - четырёх F-105D или такого же количества F-4. Последние, призванные поддержать усилия "охотника", находились сзади и выше, часто изображая обычное подразделение, отправленное на бомбежку, но при этом далеко не всегда успевали поддержать своих "коллег". Правда, вскоре удалось разработать довольно эффективный боевой приём, нивелировавший большую дальность поражения ЗРК. Суть его состояла в следующем: вскоре после обнаружения и пеленгации РЛС F-105F резко снижался до высоты 2500 - 3500 м, подныривая под нижнюю границу зоны поражения, и его экипаж мог сравнительно спокойно продолжать готовиться к атаке. Но при пуске на этой высоте, дальность полёта "Шрайка" составляла не более 15 км. Но и в этом случае "Уайлд Узлам" всё же часто приходилось входить в зону поражения ракетчиков. Однако гораздо неприятнее было то, что, готовясь к атаке, экипаж F-105F не мог в течение длительного времени маневрировать, и "охотник" сам становился дичью для буквально изнывавших от скуки многочисленных расчетов вьетнамской малокалиберной зенитной артиллерии, вскоре научившихся открывать внезапный огонь на поражение, когда одиночный самолёт попадал в зону их перекрестного огня.

Помимо этого выяснилось, что боевая часть AGM-45 несла сравнительно небольшой заряд ВВ (66 кг) и могла вывести из строя РЛС только в случае практически прямого попадания2, которое бортовая аппаратура ракеты обеспечивала далеко не всегда. Пуск ракеты легко засекался, поскольку в этот момент ЭПР воздушной цели возрастала в несколько раз(!), а считывание параметров движения носителя почти однозначно указывало, по какой именно позиции наносится удар. Ко всему прочему, ракету нельзя было перенацелить в полёте на другой объект, а для поражения разных типов РЛС для ракеты было создано в общей сложности 13 видов ГСН, которые в совокупности перекрывали рабочие диапазоны частот всех существовавших тогда радаров. Правда, необходимо отметить, что "Шрайк" после пуска не требовал информационной поддержки со стороны БРЭО её носителя и, имея пассивную систему наведения, фактически являлся одним из первых боеприпасов, реализующих принцип "пустил-забыл".

Сравнительно невысокая эффективность AGM-45 стала очевидна уже летом 1966 г. и это заставило американских специалистов приступить к созданию более совершенной противорадиолокационной ракеты "Стандарт" ARM. Основными требованиями, обусловленными в задании на её разработку была способность запоминать координаты цели, что позволило бы ракете продолжать атаку даже в случае выключения РЛС или перевода её в режим работы на эквивалент антенны, увеличение разрешённой дальности пуска и повышение поражающих характеристик боевой части.

Появление "охотников за радарами" вскоре привело к тому, что они стали сверхприоритетными целями и для пилотов "МиГов". Экипажи "диких ласок" очень быстро почувствовали на себе повышенное внимание вражеских истребителей, и тем же летом F-105F начали получать аппаратуру радиопротиводействия QRC-128VHF, ставившую помехи на канале переговоров между вьетнамскими перехватчиками и пунктами наведения. Модифицированные таким образом F-105F именовались "Комбат мартин" (Combat martin - боевая ласточка), шесть из них впоследствии привели к стандарту "Уайлд уизл III".

И всё же потери "диких ласок" были достаточно высоки: из 11 F-105F, прибывших во Вьетнам в июне, пять были сбиты уже к началу августа! В связи со всем выше изложенным вряд ли стоит удивляться тому факту, что за каждое уничтоженную зенитно-ракетную батарею, на которое имелось подтверждение, пилоты получали Серебряную Звезду. 1 мая этой награды был удостоен лейтенант К.О.Толбирт из состава VA-216, а 11-го числа командир VA-76 коммандер Дж.Б.Линдер.

Июньскую статистику американских потерь открыли вьетнамские зенитчики, уничтожившие 1-го числа А-4Е (сер. №151057) из состава VA-55 (пилот катапультировался и был вывезен вертолётами ПСС). Получил серьёзные повреждения и штурмовик командира эскадрильи коммандера М.Дж.Че-внинга, а сам он, как отмечалось в приказе, "был ранен в левую руку осколком шрапнели, но продолжил выполнение задания и успешно посадил свой "Скайхок" на авианосец." За проявленное мужество коммандер был удостоен сразу двух наград: Серебряной Звезды и Пурпурного Сердца.

Надо сказать, что в тот раз попытка "Фантомов" сопровождения подавить позиции ЗА обошлась довольно дорого: наряд прикрытия потерял один F-4C (сер. №63-7571) из состава 433-й эскадрильи тактических истребителей.

Между тем, в конце мая 1966 г. командование ВВС ДРВ, посчитав, что вариант применения сверхзвуковых истребителей со смешанным вооружением уже в достаточной мере отработан пилотами, отдало приказ поставить на боевое дежурство подразделения 921 -го ИАП, и уже 7-го числа северо-вьетнамским пилотам представилась возможность проверить на практике отработанные приёмы. В тот день четвёрка МиГ-21 была поднята на перехват эскадрильи "Тандерчифов", шедших к своей цели на высоте всего около 300 м без истребительного сопровождения. Рваная низкая облачность и неточное целеуказание не позволили пилотам перехватчиков быстро обнаружить ударные самолёты противника, и центральный командный пункт отдал приказ разомкнуться на пары и произвести самостоятельный поиск.

Переведя двигатели на крейсерский режим, ведущий одной из пар "МиГов" капитан Тран Нгок Ксиу переключился на радиоканал постов ВНОС и через 10 минут услышал сообщение о появлении группы вражеских самолётов. Спустя несколько мгновений, увеличив обороты, "МиГи" уже мчались в расчётную точку перехвата и вскоре на стробах радиолокационных прицелов вьетнамских истребителей появились отметки целей. Ориентируясь по данным постов ВНОС, оба перехватчика вскоре подобрались снизу-сзади к группе самолётов противника.

Трудно понять почему, но ведомый решил нарушить инструкцию по боевому применению и, вместо того, чтобы обстрелять цель с дистанции 500 м, дал первый залп 57-мм НА-Рами с почти втрое большей дистанции. Конечно, рассчитывать на поражение цели уже не приходилось, но, как говорится, нет худа без добра(!): шедший впереди в 200 м ведущий оказался в великолепной позиции для пуска управляемых ракет (расстояние до противника не превышало 1200 - 1300 м). Пронёсшиеся тем временем сквозь строй американских самолётов снаряды тут же заставили их пилотов освободится от боевой нагрузки и начать выход из-под атаки. Находившиеся внизу склоны невысоких гор, покрытых джунглями буквально вздыбились от разрывов сброшенных кучно нескольких десятков тонн бомб. Поскольку земля была рядом, то "янки" потянули на боевой разворот. Именно в этот момент шквальный огонь открыла зенитная артиллерия, и почти сразу же в сопло "Тандерчифа" 1-го лейтенанта Бейлиса из 388-го авиакрыла тактических истребителей (388th TFW) попала управляемая ракета Р-3С, выпущенная капитаном Тран Нгок Ксиу. Его ведомый, тем временем, преследовал в боевом развороте другой F-105, обстреливая его короткими сериями (по два - три снаряда) НАРов.

В кабине этого "тада" сидел 2-й лейтенант Джозеф МакКинли, который позже вспоминал: "Это было непереносимо... Висящая позади меня вьетнамская задница, казалось, издевалась надо мной и только что не корчила рожи, методично посылая в меня свои снаряды. "Бандит" явно экономил боеприпасы, а мне только и оставалось, что отчаянно тянуть по косой петле, быстро набирая высоту и одновременно теряя спасительную скорость. Каждый раз, когда мимо моей машины проносились дымные шлейфы реактивных снарядов, я инстинктивно втягивал голову в плечи, ощущая острое желание съёжится.

Один из его снарядов видимо зацепил ПВД, с которым пришлось распрощаться, а осколки изрешетили всю носовую часть. Большая часть навигационных приборов тут же отказала. Я чувствовал себя уткой, которую расстреливали из крупнокалиберного "ремингтона". Где-то в глубине подсознания я понимал, что если не предприму что-то, то, в конце концов, он меня обязательно прикончит...

Внезапно сильный взрыв под правой консолью опрокинул мой самолёт на крыло, и он тут же перешёл в пике. В первый момент я подумал, что это конец, и решил катапультироваться. Однако, толкнув ручку и педали, я понял, что машина сохранила управление. Набрав скорость, я вывел самолёт в горизонтальный полёт над верхушками деревьев и, медленно набирая высоту, повёл его назад. К счастью, компас работал, но герметичность топливных баков была нарушена и я довольно быстро терял керосин. Всё же мне удалось дотянуть до заправщика, после чего я приземлился на авиабазе в Да Нанге..."

Первый достигнутый успех, казалось бы, подтвердил ценность тактической находки, тем более что спустя два дня, 9 июня, при схожих обстоятельствах пилотами МиГ-21 были сбиты два F-4C из состава 45-й эскадрильи тактических истребителей (45th TFS).

Однако в последующих боях побед одерживать уже не удавалось, хотя лётчики пунктуально выполняли все требования инструкции. Причину неудач удалось обнаружить не сразу. Как выяснилось, подход к противнику на дистанцию 300 - 500 м существенно уменьшает зону обзора ИК ГСН УР Р-ЗС. Координатор последней, как и стоящий на её американском аналоге AIM-9, имел весьма скромную угловую скорость слежения, которая составляла всего лишь 12° в секунду. Понятно, что на небольших дальностях атакуемая цель могла довольно легко покинуть зону обзора ИК ГСН ракеты, которая просто не успевала отследить перемещение цели. В манёвренном же бою на пуск Р-3С и "Сайдуиндеров" накладывались серьёзные ограничения.

Тем временем, пока шёл трудный поиск оптимальной тактики применения сверхзвуковых перехватчиков, пилоты дозвуковых МиГ-17 порой прилагали почти геркулесовы усилия, противодействуя всё усиливающимся налётам американской авиации. Одним из таких дней стало 4 июня, к исходу дня которого командование 921 -го и 923-го полков заявило о 12 сбитых американских самолётах, уничтоженных над окрестностями Ханоя и Хайфона. Однако проведенный по горячим следам на официальном уровне разбор этого "побоища" позволил установить, что реально ни один сбитый американский самолёт не был уничтожен пилотами вьетнамских перехватчиков, хотя за их отважными действиями наблюдало немало свидетелей.

"Делом революционной чести вьетнамских лётчиков", как отметили присутствовавшие на совещании в Главном штабе ВВС, было подтвердить на следующий день, что они действительно умеют летать и сбивать. И пилоты подтвердили своё мастерство, сбив два "Круссейдера". Надо сказать, что в ближнем бою F-8 представлял собой куда более опасного противника, нежели расхваливаемый на все лады американской пропагандой F-4. Правда, "крестоносец" не мог нести такую умопомрачительную нагрузку как "призрак", но, в отличие от последнего, помимо управляемых ракет нес квартет высокоскорострельных 20-мм автоматических пушек М.39 и отличался весьма приличной манёвренностью.

12 июня возможности F-8 блестяще продемонстрировал коммандер Гарольд Мэрр, командовавший эскадрильей VF-211 с авианосца "Хэнкок". Марр и ведомый - лейтенант джуниор-грэйд Филипп Вампателла, вместе с другой парой F-8 из состава VF-24, во главе с лейтенантом-коммандером Фредом Ричардсоном (один из немногих летчиков-негров ВВС флота в то время) шли в 450 м под облаками, сопровождая группу А-4 из состава VA-212 и VA-216. Едва только штурмовики атаковали назначенные цели, как Вампателла был вынужден покинуть своих подопечных, поскольку заметил приближение "МиГов". Позже Марр вспоминал: "Внезапно мой ведомый передал, что видит приближающиеся "МиГи" "на семи часах". Оглянувшись, я увидел четыре МиГ-17 на дистанции примерно 2000 футов (610 м). Мы, увеличив обороты до полного форсажа, развернулись. Два "МиГа" тут же пошли за нами, в то время как два других устремились к идущим впереди штурмовикам. Хотя дистанция до них была довольно велика, я видел, что оба "бандита" уже приближаются к нашим самолётам, и потому дал короткую очередь. Попасть я даже не пытался, но надеялся вспугнуть противника, уже готовившегося к атаке.

К счастью, мои надежды оправдались, и оба "МиГа" легли в глубокий вираж. Мы устремились за ними. В развороте наша скорость составляла примерно 450 узлов (724 км/ч), а указатель реализуемой перегрузки покачивался между семью и восемью единицами. Переломив траекторию разворота с левой на правую, я видел, что оба противника всё еще позади нас, и мы попытались стряхнуть их с наших задниц, выполнив "острые ножницы". Пилоты "МиГов" были явно не новичками, так как один из них дал очень точную заградительную очередь по моей машине под ракурсом 4/4. К счастью, в мой самолёт попал только один 23-мм снаряд. Я ощутил хороший удар, но, судя по приборам, существенных повреждений он не причинил, а в следующее мгновение роли поменялись, и мои пушки заработали снова. Фил в это время обстрелял другого, который затем попал на прицел и мне.

Теперь я находился от него на расстоянии 2500 футов (750 м) в позиции "восемь часов". Пилот "МиГа" меня явно увидел и тут же устремился вниз, потеряв примерно 1500 футов высоты (450 м). Уходить ему было больше некуда, и я произвёл пуск одного их двух моих "Сайдуиндеров", но головка самонаведения не смогла захватить цель на фоне земли и ракета ушла с промахом.

Включив форсаж, "МиГ" ещё в течение четырех или пяти минут успешно уходил из-под моих атак на малой высоте, но его топливные баки были явно не бездонны, и когда он вынужден был повернуть на базу, я, спокойно развернувшись позади него, с расстояния в полмили запустил последнюю ракету. Спустя мгновение я наблюдал взрыв, оторвавший хвостовую часть фюзеляжа и часть правой консоли. Вражеский самолёт тут же, беспорядочно кувыркаясь, начал падать, а его бедный пилот, судя по всему, не имел ни единого шанса катапультироваться".

Одержав свою первую победу, Марр увидел ещё два МиГ-17, которые находились выше и приближались к нему слева под ракурсом 4/4. Американский пилот дал форсаж, и в этот момент оба "МиГа" пошли в атаку. Увернувшись разворотом, Марр рассмотрел новых противников: один самолёт был серым, а другой зелёно-коричневым. В завязавшейся на высоте около 2000 м новой схватке успех не сопутствовал ни одной из сторон. Как вспоминал Марр, "я смог сесть на хвост зелено-коричневому "МиГу" и несколько раз прицельно обстрелял его, давая по 25 - 30 выстрелов из каждой пушки. Несмотря на то, что я видел, как от его правого крыла постоянно отлетали какие то фрагменты, он продолжал уходить на вираже.". Вскоре у Марра закончились боеприпасы, и он вынужден был повернуть домой.

Как удалось выяснить на послеполётном разборе, Марр выпустил по "зелёно-коричневому" "МиГу" около 150 снарядов без всякого эффекта. Данные бортовой аппаратуры зафиксировали, что первый "Сайдуиндер" Марр выпустил уже через секунду после того, как ИК ГСН ракеты захватила цель. Даже для нынешней аппаратуры этого слишком мало для надёжного захвата, в рассматриваемое же время электронные "мозги" "крестоносца" попросту не успели переварить полученную информацию. К тому же вьетнамский пилот на снижении уменьшил обороты, и сопло двигателя его "МиГа" фактически "погасло", в то время как на земле было несколько внушительных очагов пожаров, которые вполне могли привлечь внимание ракеты. Второй пуск был произведён с дистанции 4500 футов (1350 м) практически в полигонных условиях по неманеврирующей цели и потому был успешным - обломки МиГ-17 упали на речную отмель возле деревни.

Остальным пилотам повезло меньше: лейтенант коммандер Фред Ричардсон из состава в VF-24 выпустил оба "Сайдуиндера" в выполнявший боевой разворот МиГ-17, а потому неудивительно, что обе ракеты "ушли в молоко". Его ведомый, лейтенант джуниор грэйд Денис К.Дуффи, действовал более грамотно и произвёл пуск по идущему с набором высоты серому вражескому истребителю, но пилот последнего оказался на высоте и, выполнив замедленную бочку со скольжением, легко сбросил ракету с хвоста.

И всё же, в сравнении с пилотами американских истребителей, лётчики вьетнамских перехватчиков находились в более выгодном положении, так как сражались над своей территорией и получали довольно эффективную информационную поддержку со стороны своих радаров и постов ВНОС, что позволяло им самим выбирать время, место и объект для нападения. А потому вряд ли можно считать удивительным тот факт, что будучи менее опытными, они наращивали свои победные счета гораздо быстрее. Всего за неделю (с 13 по 19 июня) МиГ-17 из состава 921-го и 923-го авиаполков одержали пять побед, сбив два "Скайхока", столько же "Тандерчифов" и один "Крусейдер". Три самолёта (два "Скайхока" и один "Фантом") уничтожила зенитная артиллерия.

Ещё одним наполненным событиями днём стало 21 июня, когда с авианосца "Хэнкок" были подняты две группы самолётов для удара по объектам в Северном Вьетнаме. Первым шла пара RF-8A и сопровождавшая его четвёрка F-8Е из состава VF-211, на которых была возложена доразведка железнодорожной сети северо-восточнее Ханоя, а в ударную группу вошли шесть А-4 с тройкой эскортирующих F-8E из состава VF-211.

Эскорт состоял из лейтенант коммандера Колина Блэка, лейтенанта Джина Чанси и лейтенанта джуниор грэйд Вампателлы. Ещё по пути к цели пилоты "Крусейдеров" получили сообщение, что RF-8A (сер.№146830, борт. РР909) лейтенанта Истмана сбит. Тут же с воздушного командного пункта последовало указание обеспечить господство в воздухе над районом, где был сбит разведчик, для последующей эвакуации пилота. Осмотрев на экранах БРЛС находящееся впереди пространство и удостоверившись, что "Скайхокам" ничего не угрожает, пилоты всех трёх F-8 устремились к району падения RF-8A.

Тем временем ведомый Истмана, лейтенант Смит взял роль целеуказателя для высланной с авианосца поисково-спасательной группы. Находящаяся на высоте 600 м четверка F-8 должна была парировать попытки подразделений вражеских сухопутных войск захватить американского пилота, а прикрытие в случае появления северовьетнамских истребителей возлагалось на подходившую тройку "крестоносцев" лейтенанта коммандера Блэка.

Ситуация вскоре начала осложняться, поскольку группа А-4 попала под огонь ЗРК С-75, а экипаж кружившего над морем ЕС-121 сообщил, что аппаратура фиксирует радиообмен между пилотами "МиГов" и командными пунктами ПВО ДРВ. Сами F-8 также подверглись обстрелу со стороны зенитной артиллерии. Вьетнамцы пристрелялись быстро, и "Крусейдер" Вампателлы вздрогнул от близких разрывов, но, тем не менее, продолжал кружить над железнодорожной станцией ещё в течение 10 - 12 минут.

Смит и Вампателла видели сбитого пилота разведчика, а Блэк и Чанси поддерживали радиосвязь с вертолётом ПСС, для чего им пришлось подняться на 1800 м. Едва они набрали высоту, как на обоих "крестоносцах" ожили датчики системы предупреждения об РЛ-облучении. Характер сигнала был тут же идентифицирован аппаратурой, после чего стало ясно, что по американским самолётам работают ЗРК С-75, однако пусков ракет почему-то не последовало. Между тем, запасы керосина в баках "Крусейдеров" постепенно истощались, и вскоре у лётчиков истребителей стало создаваться впечатление, что спасательный вертолёт не летит, а ползёт. Контролировавший ситуацию лейтенант коммандер Блэк запросил пилотов об остатке топлива, но не успел он получить от своих подчинённых доклады, как увидел пару МиГ-17 из состава 923-го авиаполка ВВС ДРВ, вынырнувших из лежащих южнее облаков.

Это были самолёты командира звена Фан ТханьТранга и его ведомого ДуонгТруонгТана, следом за которыми шла вторая пара "МиГов" пилотируемая Нгуен Ван Баем (ведущий) и Фан Ван Таком (ведомый). Четвёрка вьетнамцев, расправившаяся внезапной атакой с одним из фоторазведчиков, благоразумно не стала ввязываться в бой с прикрытием и, подобно акулам, описав круг, снова подходила к месту схватки за новой добычей. Северо-вьетнамцы были выше на 75 м и занимали выгодную позицию для атаки, но американцев было больше, а их истребители - более совершенными, и это внушало им надежды на то, что победа в схватке достанется им. Впрочем, последнее обстоятельство не смутило пилотов "МиГов", которые устремились в атаку, быстро сокращая дистанцию.

Несмотря на внезапность появления, пилотам "МиГов" не удалось достичь успеха в первой атаке, и вьетнамский ведущий, проскочивших вперёд, был в свою очередь обстрелян (впрочем, также безрезультатно) лейтенант-коммандером Блэком, а вьетнамский ведомый - лейтенантом Чанси. Последнему повезло несколько больше, так как он открыл огонь буквально с пистолетной дистанции. Промахнуться было практически невозможно, но и время, в течение которого вьетнамский истребитель находился в прицеле "крестоносца" было очень коротким. Тем не менее, шквал огня, выброшенный четырьмя пушками американского истребителя, всё же зацепил крыло МиГ-17. Оглянувшись, Дуонг Труонг Тан увидел буквально за спиной американский истребитель и тут же инстинктивно опрокинул машину в переворот в брызгах разлетавшихся дюралевых обломков. Что же касается лейтенанта Чанси, то он был в полной уверенности, что огонь его пушек буквально срезал левое крыло МиГ-17 и тот, перевернувшись, рухнул вниз. Позже лейтенант Чанси сказал, что "этот вьетнамец был так близко, что когда оглянулся, мне показалось, что я мог бы сосчитать его зубы". Обратив внимание, что ведущий вьетнамской пары всё ещё впереди, Чанси выпустил "Сайдуиндер", но ГСН не успела захватить цель и ракета ушла к земле, а вьетнамец, выполнив крутую нисходящую спираль, скрылся на фоне земли.

Спустя несколько мгновений, от восторгов Чанси не осталось и следа. Истошный крик лейтенанта Смита по радио: "F-8 у тебя на хвосте "МиГ"!" вернул его к действительности. Оглянувшись Чанси ничего не увидел позади себя, но, накренив истребитель, мог наблюдать ужасную картину. Появившаяся неизвестно откуда вторая пара МиГ-17, "похожих на зелёных лягушек" (это были машины Нгуен Ван Бая и Фан Ван Така) мгновенно расстреляла на крутом развороте с короткой дистанции F-8E (сер.№149152, борт. NP100) лейтенант коммандера Блэка. Помочь ему было уже невозможно, а единственным утешением для Чанси был вид раскрывшегося парашюта. Что значит катапультироваться над вражеской территорией Чанси испытал на своей шкуре, когда восемью неделями ранее был вынужден покинуть свой F-8E (сер. №149169 борт. NP100), сбитый зенитным огнём при атаке позиций северо-вьетнамских РЛС.

А бой между тем продолжался, и подошедшей следом второй паре МиГ-17 удалось повредить истребитель лейтенанта Вампателлы, но последний не только смог сохранить контроль над машиной, но и сбить (как он считал) один МиГ-17. При этом первый "Сайдуиндер" попросту не сошёл с направляющей, так как вражескими снарядами, видимо, была повреждена элетросистема, но вторая управляемая ракета устремилась к "МиГу" и вскоре американский лётчик мог наблюдать падающий в море вражеский истребитель. Однако досматривать это впечатляющее зрелище Вампателле было недосуг: сквозь пробоины в баках его истребителя стремительно вытекало топливо, а потому он направился к барражировавшему в зоне ожидания заправщику. Между тем, вьетнамский пилот, проявив самообладание, смог всё же восстановить контроль над своим тяжело повреждённой машиной и успешно посадил её на базе. Вампателле также повезло: буквально на последних литрах керосина он всё же дотянул до танкера и когда топливоприёмник его истребителя соединился со штангой заправщика в баках "Крусейдера" оставалось менее 150 кг топлива. Однако и на "дойной корове" топлива имелось только на обратный путь, а потому, получив, как он позже выразился, "буквально несколько кружек керосина", Вампателла потянул к "Хэнкоку". К счастью "горючки" хватило и после приземления бравый пилот смог оценить повреждения, полученные его самолётом. В правом руле высоты зияла дыра от 37-мм снаряда, а хвостовая часть с левой стороны имела свыше 80 осколочных пробоин.

Однако лейтенант коммандер Блэк на на авианосец не вернулся, пропал со всем экипажем и спасательный вертолёт. Что стало его причиной гибели, так и осталось неизвестным, хотя некоторые участники того боя утверждают, что "вертушка" была сбита северовьетнамскими истребителями. Что же касается лейтенант-коммандера Блэка и лейтенанта Истмана, то они встретили конец войны в лагере военнопленных. Гораздо меньше повезло в тот день 1-му лейтенанту Джону Б.Салливанну 3-му, который погиб в обломках сбитого зенитной ракетой F-105D, и уничтоженному при подобных обстоятельствах над районом Ханоя экипажу RB-66.

На пресс-конференции в Сайгоне, посвященной очередным воздушным победам, Вампателла, к неудовольствию командования, откровенно принижавшего возможности вьетнамской ПВО, прямо заявил журналистам, что "вьетнамские лётчики сделаны из того же теста, что и американские, а воюют ничуть не хуже". На фоне регулярных победных реляций это было что новенькое, и журналисты не упустили возможности выудить из пилота все возможные подробности, которые тут же были в препарированном виде опубликованы в газетах. Как бы там ни было, но за проявленное мастерство и самообладание Филипп Вампателла был награждён Морским Крестом за храбрость, став вторым в составе ВВС флота получившим эту награду в ходе кампании в Юго-Восточной Азии. Любопытно, что, в конечном счёте, "Крусейдеры" Вампателлы и Чанси были потеряны от огня северо-вьетнамской зенитной артиллерии в 1966 и 1967 годах соответственно.

Июнь 66-го ознаменовался очередным тактическим новшеством, реализованным командованием ПВО ДРВ. Приняв во внимание, что из-за сравнительно небольшого количества авиабаз возможность аэродромного манёвра силами перехватчиков почти исключается, вьетнамцы приступили к организации истребительных засад. При этом преследовалось две цели: во-первых, разгрузить свои аэродромы, подвергавшиеся довольно регулярным налётам, а во-вторых, выдвинуть вперёд рубежи перехвата.

Засады создавались на прямых участках асфальтовых дорог, куда отдельные пары истребителей МиГ-17 перелетали самостоятельно, или (если площадка была пригодна только для взлёта) доставлялись вертолётами Ми-6, а при необходимости буксировались тягачами ЗиЛ-157. Правда, следует отметить, что необходимым для такого вида боевой деятельности количеством технического персонала вьетнамцы всё же не располагали (хотя значительную помощь им оказывали китайские и советские специалисты). Поэтому, чтобы не распылять немногочисленные запасы и ремонтные средства, а так же авиатехнический персонал, обеспечивающий эксплуатацию самолётов, последние перебрасывались на расстояние не более 30 км от основных аэродромов. Это позволяло в случае необходимости быстро организовывать доставку необходимых предметов снабжения, топлива, боеприпасов, запчастей и ремкомплектов.

В конце июня из СССР прибыла ещё одна группа пилотов для МиГ-17 и МиГ-21 в количестве 13 человек. Проверка уровня выучки, по воспоминаниям полковника В.К.Бабича, выявила, что "все пилоты были подготовлены к выполнению заданий в объёме требований, предъявляемых к лётчикам 3-го класса. Однако сложившейся на тот момент оперативной обстановкой на ТВД, по понятным, причинам они не владели. Но самое печальное было то, что вести современный манёвренный бой они также не были обучены, поскольку готовились к боевому применению на перехватчиках..." Таким образом, уровень и программы боевой подготовки, по которым учились курсанты, в очередной раз вошли в противоречие с практикой боевой деятельности. Естественно, несмотря на наличие необходимого числа "свободных" истребителей, посылать в бой такое пополнение было нельзя.

Противостояние

Последняя декада июня прошла под знаком непрерывно нараставшей интенсивности налётов. К тому же, за период с 23-го по 28-е число, американцам удавалось успешно избегать встреч с вьетнамскими перехватчиками, а "дикие ласки" в значительной мере смогли парализовать работу ЗРК, расчёты которых смогли сбить за это время только один "Скайхок" из состава VA-164, пилот которого попал в плен. Ещё три "Скайхока" и один "Фантом" из состава ВВС американского флота "сняли" зенитчики, причём два из них (один А-4 и F-4) дотянули до своих авианосцев, но разбились при заходе на посадку. В обоих случаях экипажи погибли.

Однако установившаяся определённая размеренность боевой работы и, соответственно, уровень потерь, которые постепенно начали восприниматься в штабах как нечто само собой разумеющееся (вроде платы за проезд в общественном транспорте) было нарушено 29 июня 1966 г.

Причиной этого было то, что накануне из Вашингтона наконец-то пришло давно ожидаемое разрешение на нанесение ударов по складам ГСМ на территории ДРВ. Этот проект гулял по коридорам между высокими кабинетами с ноября 1965 г. При этом командование 7-х ВВС и штаб американских вооружённых сил на Тихом океане в своих сопроводительных записках не без основания указали, что поскольку ДРВ относится к странам с тропическим климатом, то большая часть жилых домов не нуждается в отоплении, а коммунальное хозяйство даже крупных городов настолько примитивно, что системы снабжения горячей водой имеются даже отнюдь не во всех гостиницах. Там же отмечалось, что запасы топлива используются исключительно для военных целей, поскольку промышленность страны находится в зачаточном состоянии. Наконец, 22 июня директива была подписана президентом, о чём было тут же сообщено в СМИ, поскольку в тот же день это решение своего патрона озвучил на пресс-конференции министр обороны Роберт Макнамара, объявивший о расширении круга целей. На разработку операции ушло пять драгоценных суток, в течение которых северо-вьтнамцы успели рассредоточить часть запасов. Однако вывезти всё в указанный срок было в принципе невозможно из-за недостаточной пропускной способности транспортной инфраструктуры, и так уже изрядно потрёпанной американскими налётами.

В рамках готовящейся операции по уничтожению запасов ГСМ, двумя днями ранее, 27 июня, 48 "Тандерчифов", поддержанные палубными "Скайхоками", нанесли сильный удар по позициям зенитной артиллерии и ЗРК. ПВО ДРВ неожиданно понесла довольно сильные потери: один зенитно-ракетный дивизион и четыре артиллерийские батареи были полностью уничтожены. Правда без потерь не обошлось: вьетнамские зенитчики сбили один "Скайхок", а зенитными ракетами были сбиты два "Тандерчифа".

Успех этого удара в значительной степени определялся тем, что "янки" впервые организовали "звёздный" налёт: с юго-восточного сектора на высоте "верхушек волн" к назначенным целям вышли "Скайхоки", а с северо-запада, севера и северо-востока появились эскадрильи "Тандерчифов", которые, маскируясь на фоне горных вершин, описали изрядный крюк, пройдя вдоль китайской границы.

Подобные тактические "изыски" предпринимались не от хорошей жизни. Эффективность ПВО ДРВ усиливалась пропорционально наращиванию американских воздушных ударов. По образному выражению одного из американских лётчиков, "зенитные пушки в Северном Вьетнаме плодились как кролики". Всё более очевидной становилась и угроза со стороны вьетнамских перехватчиков. Надо заметить, что в тактическом плане переиграть вражеские истребители американцам было очень трудно.

Практика организации авиаударов, наносимых 355-м и 388-м авиакрыльями с авиабаз Такли и Корат, выглядела следующим образом. Ударная группа, как правило состоявшая из 8-16 F-105D, поддерживалась группой подавления наземных средств ПВО ДРВ, насчитывавшей четыре F-105F, которые шли впереди ударной группы на дистанции 5-7 км, наконец, группа истребительного сопровождения, состоявшая из 8-12 F-4C, обычно располагалась сзади на удалении 7-10 км и выше 800-1500 м. При входе в воздушное пространство ДРВ звено истребителей (4 F-4C) выдвигалось вперёд, занимая позицию впереди ударной группы на дистанции 4-5 км и находилось ниже на 500-800 м, с целью связывания боем выходящих на рубеж атаки вьетнамских МиГ-17.

Однако экипажам "Фантомов" обнаружить вражеские перехватчики до нападения последних удавалось чрезвычайно редко. Причина крылась в том, что вьетнамцы, как правило, атаковали снизу-сзади, а отсутствие на МиГ-17Ф и J-5 радиолокационных станций не позволяло экипажам американских самолётов получать информацию от бортовых станций предупреждения о РЛ-облучении. Фактически, единственным способом выяснить, подняты в воздух перехватчики или нет было прослушивание эфира, которое выполнялось экипажами ЕС 121. Они же пеленговали "МиГи", сообщая экипажам своих истребителей о приблизительном положении вьетнамских самолётов. Надо сказать, что в сложных метеоусловиях дождливого сезона, который продолжается во Вьетнаме с апреля по окт-брь, радиоперехват играл огромную роль, но информация, получаемая с его помощью также не была лишена недостатков, главным из которых было её запаздывание. Возможность получать и обрабатывать данные в реальном масштабе времени в то время являлась несбыточной мечтой операторов. В результате, "Фантомы" часто искали "МиГи" там, где те были десять минут назад, а те, в свою очередь, избежав встречи с американскими истребителями, в это время атаковали вражеские ударные группы.

Подобным образом проходило абсолютное большинство воздушных боёв над Вьетнамом. Например, 19 июня пара МиГ-17 в районе горного хребта Там-Дао обнаружила группу F-105D и обстреляла замыкающую пару. После того, как один "Тандерчиф" был сбит, остальные, увеличив скорость, вышли из боя, скрывшись в облаках. Увеличив обороты, "МиГи" устремились вдогонку и, ориентируясь по данным наземных РЛС и постов ВНОС, после короткой погони и поиска снова обнаружили уменьшивших скорость и, считавших себя в относительной безопасности, американцев. Вторая атака также принесла успех, и ещё один F-105 врезался в покрытые джунглями склоны гор.

Намеченный на 29-е число авиаудар был в известном смысле этапным для 7-х ВВС и авиационной группировки америкаснкого Тихоокеанского флота, действовавшей в Юго-Восточной Азии. Впервые предполагалось крупными силами атаковать объекты в районе Ханоя и Хайфона. Как позже вспоминал участвовавшими в этом налёте оперативный офицер 354-й эскадрильи тактических истре-бителей 355-го авиакрыла майор Джеймс Каслер, "согласно плану операции, в ударе по ханойским складам ГСМ должны были участвовать 16 F-105 нашего крыла и восемь "Тандерчифов" из состава 388-го крыла. Однако за 15 минут до нашего появления, отвлекающий удар по портовой нефтебазе Хайфона должны были нанести самолёты флота". Эта группа насчитывала 28 "Скаихоков" и "Фантомов" с авианосца "Рэйнджер" из состава эскадрилий VA-146, VF-142 и VF-143. Всего в ходе комбинированного авианалёта предполагалось уничтожить семь из десяти наиболее крупных складов ГСМ.

Анализ оперативной обстановки, проведённый в американских штабах, не внушал оптимизма. "Шесть часов мы занимались ПОДГОТОВКОЙ ЭТОГО вылета, - продолжал майор Каслер. - Фактически нам впервые пришлось детально познакомиться с системой ПВО, развёрнутой противником в районе Ханоя и Хайфона, поскольку раньше нам туда летать ни разу не доводилось.

Концентрация огневых средств была беспрецедентной - по данным всех видов разведки, подкреплённых аэрофотосниками, на площади 22.500 км2 (квадрат 150 х 150 км. - Прим. авт.) было сосредоточенно от 7 до 10 тыс. только зенитных орудий калибром от 37-мм и выше! Значительную угрозу представляли также зенитные ракеты и "МиГи". С самого начала нам было очевидно, что только внезапность обеспечит нашим экипажам успех и позволит минимизировать потери."

У внимательных читателей несомненно должно вызвать недоумение незначительное количество средств, привлечённых к удару сразу по семи объектам. Действительно, боевой состав американской авиационной группировки на ТВД позволял легко удвоить или даже утроить количество участвовавших в рейде истребителей-бомбардировщиков F-105D, однако для обеспечения прорыва через плотную систему ПВО ДРВ такого количества ударных машин ВВС США на ТВД не обладали необходимым числом самолётов РЭБ. Фактически, к 29 июня на авиабазе Такли в строю находилось всего-навсего четыре F-105F!..

В результате, для участия в налёте из состава 355то и 388-го авиакрыльев были выбраны наиболее опытные лётчики с отличной штурманской подготовкой. Последнее было особенно важно, так как, хотя над Ханоем, по данным метеорологов, погода была идеальной, почти весь маршрут закрывал мощный грозовой фронт, практически исключавшим дозаправку. Правда, разработчики операции всё же запланировали отправку "дойных коров" в зону ожидания и после взлёта экипажам удалось слегка пополнить запасы топлива, но быстро ухудшавшаяся погода заставила прервать из перекачку керосина.

Выйдя к берегам Красной реки северо-западнее вьетнамской авиабазы Ен-Бай, "Тандерчифы" снизились до высоты 90 м. "Как только показалась восточная оконечность хребта, я скомандовал сбросить подвесные баки - они всё равно уже были почти пусты, - рассказывал майор Каслер. - Ведущий группы 388-го авиакрыла подполковник Хопкинс, чья восьмёрка шла в авангарде нашего боевого порядка передал, что погода над целью ясная, но он уже видит приближающиеся навстречу "МиГи".

Взглянув на восток, я увидел поднимающиеся вверх столбы чёрного дыма над Хайфоном - это был результат работы нашей палубной авиации. После выполнения разворота на юг, к Ханою, я увидел в стороне аэродром Фук-Ен, но на его взлётных полосах не было ни одного вражеского истребителя, однако прикрывавшие авиабазу многочисленные зенитные батареи тут же открыли огонь по нашим самолётам. Хотя мы шли на высоте всего 90 м, помимо десятков зенитных автоматов по нам во всю били 85- и 100-мм орудия. Их стволы находились практически в горизонтальном положении.

Серией противозенитных манёвров мы избежали попаданий и продолжали лететь вдоль железнодорожной линии, связывавшей Вьетнам с Китаем. Эта стратегическая коммуникация имела мощнейшую систему ПВО. Небо впереди и позади нас буквально расцветало от разрывов снарядов разных калибров. Внезапно впереди я увидел поднимавшиеся столбы дыма - самолёты 388-го крыла уже поразили цели, и Хопкинс уводил своих ребят домой домой в Корат. Настал наш черёд.

Впереди был настоящий ад, и каждый из нас это видел. Цель удара нашего звена находилась левее и, чтобы окончательно определиться, я включил форсаж и перевёл самолёт на кабрирование. На высоте 3400 м я выполнил полупереворот. Земля опрокинулась, оказавшись сверху, но цель - серебристые цилиндрические топливные ёмкости - была мне уже хорошо видна.

Я выключил форсаж и выпустил тормозные щитки. Мои "тад" словно кто-то дёрнул за хвост - несмотря на снижение, скорость практически не возростала, и я получил достаточно времени для прицеливания. Слева отлично просматривалась авиабаза Гиа-Лам, откуда по моему "Тандерчифу" открыли огонь не менее трёх десятков 85-мм зениток и примерно столько же 37- и 57-мм автоматов. Зенитчики вели бешенный огонь, а я, занятый прицеливанием, изо всех сил пытался игнорировать близкие разрывы.

Находящаяся буквально подо мной нефтебаза была практически невредима: из нескольких десятков ёмкостей разбиты были только две находившихся с левого края и одна у правого. Помню я ещё решил, что последняя видимо была повреждена случайным попаданием зенитного снаряда, направленного по настильной траектории. Стенки этого цилиндра были практически целы, хотя вокруг него полыхал довольно сильный пожар. Наши фугасные и бомбы наносили гораздо большие разрушения.

Я довернул самолёт, чтобы пролететь между двумя столбами дыма. Он сильно ограничивал видимость, но зато прикрывал меня от вражеских наводчиков. Широкая верхняя плоская поверхность цистерны, несколько раз качнувшись, попала в прицел. Я тут же нажал кнопку захвата автоматической системы бомбометания "Тандерстрик", после чего мне оставалось только управлять самолётом, по возможности сведя манёвры к минимуму.

Секунды до сброса тянулись бесконечно. Наконец, машина вздрогула. Всё! Бомбы сошли с замков. Не вытерпев, я тут же рванул машину в правый боевой разворот с набором высоты, чтобы посмотреть на результаты бомбометания, хотя знал, что это смертельно опасно - на этом виде манёвра "Тандерчиф" особенно быстро теряет скорость, превращаясь в лёгкую мишень для вражеских зенитчиков.

Разрывы тут же ударили рядом, а несколько жёлто-оранжевых трасс образовали вокруг меня что-то вроде клетки, но, бросив взгляд вниз, я с радостью увидел, что не промахнулся. Полдюжины моих 500-фунтовых фугасок накрыли три цистерны, над которыми поднимались гигантские языки пламени.

Увеличив скорость и переведя самолёт в пологий набор высоты, я пронёсся рядом с авиабазой Фук-Ен, на полосе которой стоял готовый к взлёту "МиГ". Постоянно меняя курс, мы зигзагом уходили на запад.

На шоссе возле Хоабиня мы оказались над дорогой, по которой двигалось 20 или 30 крытых грузовиков. Убрав скорость, я передал по радио, что можно сделать одну атаку сходу, после чего, прицелившись, открыл огонь из своего 20-мм "Вулкана". Грузовик тут же превратился в бензиновый костёр. Спустя минуту позади нас на дороге полыхала дюжина машин, а ещё шесть или семь валялись в кюветах."

Между тем охваченные огнём склады ГСМ представляли собой жуткое зрелище. По воспоминаниям очевидцев, языки пламени над городскими окраинами временами поднимались до высоты в 250-300 м, а огромные облака чёрного дыма - до 7 км. Со стороны казалось, что огнём охвачен весь город, однако разрушений, на удивление, было не так уж много.

Надо заметить, что в ходе этого налёта "Уайлд Уизлы", пожалуй, впервые почти полностью подавили (точнее заставили прекратить) работу большинства РЛС ЗРК и значительной части станций орудийной наводки, находившихся в районе удара. По этой причине, зенитчики получали данные для стрельбы по воздушным целям с оптических приборов управления огнём, точность работы которых была заметно ниже. Правда, пробиться совсем без потерь сквозь частокол зенитных трасс и разрывов было невозможно в принципе, и один из четырёх шедших в головном эшелоне F-105F был сбит.

Поднятое по тревоге звено МиГ-17 из состава 923-го истребительного авиаполка вынуждено было атаковать вражеские самолёты уже над объектом удара. Это заставило Тран Хайна (командир звена), Во Ван Ма-на, Нгуен Ван Бэя и Фан Ван Тука войти в зону огня своей зенитной артиллерии. В момент атаки перехватчиков F-105D, выполнив горку, положили бомбы сериями на стоявшие группами топливные ёмкости.

Почти сразу вслед за бомбовыми разрывами взметнулись языки пламени над разлившимся бензином и соляром. Истребители-бомбардировщики, описывая крутые развороты, проносились между поднимавшимися гигантскими столбами дыма, а следом за ними, как гончие за зайцами, сновали "МиГи", сбившие два истребителя-бомбардировщика F-105D1. Быстро разраставшиеся очаги пожара и сильнейший зенитный огонь серьёзно ограничивали видимость, в результате чего противники часто теряли друг друга из виду и точно так же внезапно обнаруживали оппонента на расстоянии буквально считанных метров.

Поскольку "Тандерчифы" были атакованы уже после сброса бомб, то их пилоты оказали перехватчикам ожесточённое сопротивление. Героем дня у американцев стал командир 421-й эскадрильи тактических истребителей 388-го авиакрыла майор Фред Л.Трейси, который по возвращении сделал заявку на сбитый МиГ-17. Позже он вспоминал:

"Задание 29 июня 1966 г. запомнилось мне навсегда. Мы входили в состав обеспечивающих сил. На наше звено была возложена задача подавления ЗРК, и мы прибыли в район операции на десять минут раньше ударной группы. Обнаруженные позиции зенитных ракет мы уничтожили сходу и направились к точке встречи с основными силами.

В этот момент нас перехватили четыре "МиГа". 23-мм снаряды одного из них пробили остекление кабины моего самолёта и застряли в приборной панели. К счастью, они не разорвались, но вся бортовая электроника, включая прицел, сразу же отключилась. Однако двигатель работал устойчиво, и пушка также была в порядке. Я резко отвернул влево и обнаружил обстрелявший меня "МиГ" прямо перед собой, на расстоянии всего каких-то 60 метров. Немного довернув, чтобы ПВД указывал прямо на цель, я нажал на гашетку. Очередь "Вулкана" прошла по всему фюзеляжу "МиГа", оторвав левое крыло. Самолёт тут же свалился в низкие облака."

Трудно сказать, кого именно сбил майор Трэйси, поскольку все вьетнамские истребители в тот день благополучно вернулись на свой аэродром, но в любом случае это был не более чем успешный боевой эпизод, в то время как в ходе рутинной боевой работы части, оснащенные F-105, несли тяжелые потери, причем как от огня зенитной артиллерии, так и от ЗРК, эффективно дополнявших друг друга, что создавало над многими районами ДРВ сплошную зону поражения.

Как бы там ни было, но результаты развернувшегося над крышами Ханоя воздушного сражения не удовлетворили американцев, поскольку на темпах доставки подкреплений на юг удар по складам ГСМ ни коим образом не повлиял. Северо-вьетнамцы так же наконец-то осознали, что безраздельному господству зенитных ракет приходит конец, и в дальнейшем высокий уровень эффективности ПВО можно будет поддерживать только гармоничным сочетанием всех родов этого вида войск.

Между тем, результаты июньских воздушных боёв весьма серьёзно изучались в американских штабах. Как выяснилось, из каждых 11 попыток пуска УР "Сайдуиндер" только в двух случаях был ДОСТИГНУТ ПОЛНЫЙ успех. Остальные попытки (82%) окончились неудачей, при этом две ракеты (18%) не сошли с направляющих, одна (9%) сошла с опозданием, а остальные шесть (55%) по различным причинам прошли мимо цели. Неоднократно отмечались и несанкционированные пуски ракет с ИК ГСН.

Пушечное вооружение "Крусейдеров" также вызывало определённые нарекания. Как выяснилось, высокоскорострельные (до 1500 выстр./мин.) "Кольты" М.39, конструкция которых базировалась на классической револьверной (барабанной) схеме, оказались не слишком надёжными. У трёх лётчиков (12,6%), из 24 пилотов, которым удалось ввести в действие пушечное вооружение своих истребителей, возникли весьма серьёзные проблемы. При этом у одного (4,2%) оружие вообще отказало, а у двух других (8,4%) отмечались неоднократные задержки из-за перекоса лент после нескольких выстрелов при интенсивных манёврах, а у 13 пилотов (54,6%) имелся хотя бы один случай отказа оружия. И только один (коммандер Марр) смог полностью израсходовать пушечный боекомплект.

Надо сказать, что после появления управляемых ракет ближнего боя класса "воздух-воздух" 20-мм пушки, стоявшие на F-8, расценивались как вторичное, по отношению к "Сайдуиндерам" оружие. Однако анализ ситуаций, в которых пилоты стреляли из пушек и производили пуски управляемых ракет малой дальности, позволил установить, что события обоих типов имеют весьма сходные обстоятельства. В итоговом документе, родившемся в недрах Пентагона, вообще было прямо отмечено, что "с учётом ненадёжной работы обеих систем оружия отдать предпочтение какой-либо одной пока не представляется возможным", правда, ниже отмечалось, что со временем возможности управляемых ракет на малых дистанциях всё же, видимо, превысят характеристики пушечных установок.

В том же документе отмечалось, что "лётчики истребителей-бомбардировщиков F-105 считают 20-мм пушку более ценным оружием, нежели ненадёжные УР "Сайдуиндер" с ИК ГСН. Возможности последней, к тому же, сильно зависели от скорости носителя в момент пуска. Иначе говоря, вышедший из крутого виража с перегрузкой в 6 ед. и, оказавшийся в хвосте у "МиГа" F-105D, как правило, имел скорость не более 550 км/ч, чего было недостаточно для гарантированного поражения цели, даже находящейся на идеальной дистанции в 1200-1300 м, выполняющей прямолинейный полёт, но идущей со скоростью 900-1000 км/ч. Заметим, что применявшиеся в то время в некоторых эскадрильях "Фантомов", прибывших на ТВД, УР AIM-4 "Фалкон" с ИК ГСН, имевшие разрешённую дальность пуска чуть более 9 км, были признаны вообще "непригодными для применения в боевых условиях".

Немало претензий высказывалось и к "длинной руке" F-4 - управляемой ракете средней дальности AIM-7. Следует отметить, что в боевые действия во Вьетнаме "Фантомы" вступили, обладая уже четвёртой по счёту серийной модификацией этой ракеты ("Спэрроу" 3) - AIM-7E, хотя в строевых частях имелось и немало ракет предыдущей модификации AIM-7D. Обе модели имели однорежимный твердотопливный двигатель и полуактивную радиолокационную ГСН непрерывного излучения. Максимальная дальность стрельбы у модели "D" в переднюю полусферу составляла 15 км, а у "Е" - 22 км. Будучи гораздо более тяжёлыми, сложными и дорогими, УР "Спэрроу" показали в 1,5 раза худшую эффективность, нежели "Сайдуиндеры". Пилотами отмечалось, что "АШ-7 практически не могут применяться в воздушных боях на коротких дистанциях, которые в основном и ведутся в небе Юго-Восточной Азии, а атакуемая цель в случае необходимости почти всегда может совершить манёвр уклонения..." Нередки были ошибки в наведении, и далеко не идеально работала система госопознавания, результатом чего, как подозревалась, стало уничтожение в течении первого года войны над Северным Вьетнамом не менее пяти своих самолётов.

Забегая вперёд, можно отметить, что один из вернувшихся в "штаты" пилотов как-то заметил, "если считать все мои победы, то я - ас, правда "МиГов" я сбил столько же, сколько и "Фантомов"". Если учесть, что подтверждено сбитых этими средствами поражения вражеских машин было всего четыре, то становиться ясно, что у разработчиков было достаточно оснований для интенсификации процесса модернизации своих "Воробьёв".

В конце доклада указывалось, что "для более эффективной поддержки ударной авиации, на аэродромы Южного Вьетнама необходимо перебросить как минимум ещё одно авиакрыло тактических истребителей". Последнее решение претворить в жизнь быстро не удалось. Более того, в августе 1966 г. из Юго-Восточной Азии была выведена 45-я истребительная эскадрилья (45th TFS), потерявшая несколько самолётов в воздушных боях и записавшая на свой счёт всего лишь две победы. Найти замену для неё, а точнее, произвести дальнейшее наращивание истребительной группировки на ТВД, удалось только в первой декаде ноября, когда начали прибывать подразделения 12-го авиакрыла тактических истребителей (12th TFW) в составе 557, 558-й и 559-й эскадрилий (557th, 558th и 559th TFSs). F-4C разместили на авиабазе Кам Ранг Бей, и вскоре их экипажам довелось испытать на себе всю тяжесть воздушной войны над Северным Вьетнамом.

Хотя в распоряжении авторов не имеется4 полной статистики американских потерь в Юго-Восточной Азии, некоторые выводы всё же можно сделать. Согласно опубликованным двухсторонним данным, в июне 1966 г. зенитная артиллерия и ЗРК ПВО ДРВ вместе с зенитчиками Лаоса достоверно сбили восемь американских боевых самолётов (два А-4, три F-4, а также по одному В-26К, В-57, F-8E и RA-3B). Вьетнамские истребители претендуют на 15 сбитых "супостатов" (шесть F-100, пять F-8/RF-8, два А-4 и столько же F-4). Кроме того, ещё пять американских самолётов (три А-4, один F-105 и один F-4) числятся как потерянные во время возвращения из боевых вылетов и при заходе на посадку, а причины гибели четырёх (по одному А-1, АС-47D, RA-3B и RB-66) до сих пор остаются неизвестными. Заметим, что сами американцы претендуют в июне 66-го всего на четыре сбитых (все МиГ-17), три из которых не подтверждаются, но об этом ниже.

Несколько иным оказался баланс потерь в воздухе (без учёта разрушений, причинённых американцами северо-вьетнамским наземным объектам) в июле. Зенитная артиллерия и ЗРК ПВО ДРВ достоверно свалили 12 летательных аппарата (три А-4, пять F-105, а также по одному А-1, СН-34, ЕВ-66С и RF-101С). 15 машин уничтожили истребители (пять F-105, четыре А-4, два F-8/RF-8, а также по одному F-4B и RC-47D, кроме того в списке побед вьетнамских лётчиков числится один самолёт неустановленного типа, упавший в труднодоступной горной местности). Причины гибели ещё шести американских самолётов (три F-105D, а также по одному А-4Е, 0V-1C и RF-101C) не выяснены до сих пор, а 12 машин (семь F-105, три А-4, один F-4 и один RF-101) были потеряны в инцидентах (основная масса последних, как уже неоднократно отмечалось выше, была связана с катастрофами при возвращении повреждённых самолётов на свои авиабазы). "Янки", со своей стороны, в июле претендуют на три сбитых (два МиГ-21 и один МиГ-17). С другой стороны, в графе "боевые потери, понесённые по неустановленным причинам" на сегодняшний день числятся 18 летательных аппаратов. Весьма любопытным является и тот факт, что в июле 1966 г. командование истребительной авиацией ПВО ДРВ числит, помимо 14 сбитых американских самолётов, ещё 10 повреждённых. О последних стоит поговорить особо.

Не секрет, что с приходом реактивной эпохи, вызвавшей невиданный рост скоростных и высотных характеристик у самолётов боевой авиации, такое понятие как вынужденная посадка почти всегда на практике приводила к практически гарантированной потере самолёта. Хотя для многих, даже нынешних, сверхзвуковых машин при их проектировании ставилась задача обеспечения эксплуатации с грунтовых аэродромов, реально этого никогда не удавалось достичь, хотя в вооруженных силах потенциальных противников проводилось немало учений по этой тематике. Ещё больше произошло разных случаев, когда экипажи боевых машин были вынуждены приземляться на различные более или менее подготовленные площадки. Результаты в большинстве случаев были плачевными. Да что там говорить о вынужденных посадках, если даже сход с взлётно-посадочной полосы на грунт на скорости "всего" 150-200 км/ч уже гарантированно отправлял самолёт в ТЭЧ, а иногда и прямиком на металлолом. При этом замечу, что оставшиеся от него запчасти старались использовать только в случае самой крайней необходимости. Типичный случай произошёл 17 мая 1966 г., когда приземлившийся "Фантом" (сер. №64-0717) из состава 433-й эскадрильи тактических истребителей (433th TFS) выкатился на пробеге за пределы ВПП и был благополучно списан в утиль.

Теперь несколько слов о боевых повреждениях. Конечно, уже даже на первых реактивных машинах ряд систем конструкторы старались дублировать, но два самолёта в одном не создашь (судя по всему, это получается только у фирмы Proctor and Gamble с её шампунями), а потому, если снаряд или осколок выводили из строя штангу дозаправки, то из района Ханой - Хайфон до таиландской авиабазы Убон или южновьетнамского Да Нанга дотянуть на "Тандерчифе" уже не удавалось. Точно так же очень трудно будет вернуться, если пробиты баки, а самолёт-заправщик, рискнувший подойти на 50-60 км к побережью или к восточной границе ДРВ, будет почти наверняка тут же сбит зенитной ракетой. Даже такая "мелочь", как выход из строя радиосвязи могла оказаться фатальной. Конечно по АРК или, в крайнем случае, магнитному компасу можно направиться в нужном направлении. Но что дальше? Опять встаёт вопрос дозаправки, а без связи с танкером это сделать почти невозможно. Экипаж "дойной коровы" и рад бы "дать пососать" керосина, но как объяснить свои намерения и услышать команды оператора заправщика?.. Вот и приходилось американцам частенько катапультироваться из практически исправных машин, которые самым естественным образом пополняли статью эксплуатационные потери. Кстати, особенно большие они были в палубной авиации.

Впрочем, даже без учёта подобных "вводных", сравнивая количество сбитых в воздушных боях, становится очевидно, что пальму первенства в этом виде боевой деятельности летом 66-го прочно удерживали вьетнамские ВВС. Причины этого во многом крылись в выгодном географическом положении страны. Действительно, для того, чтобы долететь до назначенных целей, американским самолётам практически сра-зуже после взлёта требовалось осуществить дозаправку. После чего, в случае появления над районом удара вьетнамских перехватчиков, истребители и ударные машины сбрасывали опустевшие подвесные топливные баки (ПТБ). При этом они вступали в бой, имея практически нормальную полётную массу. Вьетнамские же истребители чаще вступали в бой из положения дежурство в воздухе с опустевшими ПТБ, которые сбрасывались в ходе сближения с противником, и далеко не полными внутренними баками. В результате по такой определяющей горизонтальную манёвренность характеристике, как нагрузка на крыло, они обладали существенным превосходством (т.е. имели меньшую величину этого параметра) в сравнении с американскими истребителями и были вполне сопоставимы с ними по тяговооружённости, определявшей разгонные характеристики и скороподъёмность.

Правда, надо отметить, что, несмотря на несколько большую тяговооруженность МиГ-21Ф/ПФ по сравнению с F-4B/C, последние довольно заметно превосходили наши самолёты по разгонным характеристикам благодаря существенно лучшей аэродинамике5. По этой причине вести бой на вертикалях с "Фантомами" пилотам МиГ-21 было не выгодно, но этот опыт ещё предстояло получить, оплатив своей кровью, и освоить, на что требовалось немало времени.

В связи со всем выше сказанным, необходимо отметить, что рост эффективности вьетнамской истребительной авиации, объясняемый многими отечественными авторами как результат ввода в бой в конце апреля 1966 г. истребителей МиГ-216, на самом деле обуславливался отнюдь не этим, а рядом других причин.

Одна из них состоит в том, с лета 1966 г. тактика американской авиации претерпела существенные изменения. Наращивание интенсивности постановки активных и пассивных радиопомех, а также комплексный характер их применения, включение самолётов-постановщиков, как в состав обеспечивающих сил, так и непосредственно в боевые порядки ударных групп, и, наконец, всё более массовое применение противорадиолокационных ракет, позволило заметно снизить эффективность ЗРК С-75. Если летом 1965 г. на одну уничтоженную воздушную цель приходилась одна-два ракеты, то летом 66-го уже три-четыре, а при отражении отдельных налётов пять-шесть.

К тому же, американские пилоты освоили применение противоракетных манёвров. Всё это позволило поднять оперативный эшелон до 4-5 тыс. м, где эффективность зенитного огня была существенно ниже, чем на высотах 2-3 тыс. м, куда летом прошлого года советские зенитные ракеты загнали американскую авиацию. В результате большая часть северо-вьетнамских зенитных пулемётов, 23-мм автоматов ЗУ-23-2 и 37-мм установок 70-К оказалась в положении "вне игры" или могла обстреливать воздушные цели только тогда, когда последние снижались для атаки прикрываемых объектов. Конечно, основные артиллерийские системы ПВО Вьетнама (57-мм автоматы С-60 и 85-мм пушки 52-К) по-прежнему довольно регулярно "доставали" американские самолёты как над охраняемыми объектами, так и на маршруте, но плотность зенитного огня, а вместе с ней и результативность, всё же заметно снизилась. В этих условиях относительная квота американских потерь, приходящихся на долю постепенно набиравшей численность и опыт вьетнамской истребительной авиации, возросла самым естественным (но внешне непропорциональным) образом.

Чтобы подтвердить этот тезис, обратимся к статистике: если в апреле относительная доля истребительной авиации в общем количестве уничтоженных воздушных целей над территорией ДРВ не превышала 4%, то в июне она увеличилась практически в 10 раз и составила 43,74%!!.. И хотя в следующем месяце она слегка снизилась до 38,18%, но это было связано скорее всего с неточным учётом потерь, так как сравнение списков по статьям "инциденты" и "потери от неустановленных причин" показывает, что при примерно одинаковой интенсивности боевых вылетов за два первых летних месяца, июльский список длиннее июньского ровно в два раза!

Конечно, теоретически можно предположить, что появившиеся весной на ТВД МиГ-21 сбивали втрое больше американских самолётов, чем МиГ-17 (действовавшие там уже в течение года!) при примерно одинаковых потерях с последними. Однако, неумолимая статистика опровергает и это предположение, поскольку в рассматриваемый период МиГ-21 было в три-четыре раза меньше, чем МиГ-17 (примерно 15-20, в то время как последних - около 60), а это значит, что для достижения усреднённого параметра 4:1, они должны были сбивать на каждый один свой потерянный самолёт не три вражеских, а 9-10! Должны сразу сказать, что подобный уровень эффективности никогда не был зафиксирован в истории войны в воздухе.

Реальность такова: в июне из 14 подтверждённых сбитых на долю "Фреско" приходятся И, из 15 июльских побед - 13, а в августе из семи сбитых вражеских летательных аппаратов шесть также пополнили счета пилотов МиГ-17 и лишь один беспилотный разведчик BQM-34A был уничтожен 13 августа парой МиГ-21Ф с помощью управляемых ракет Р-ЗС.

Теперь необходимо разобраться с летними потерями ВВС ДРВ и, соответственно, с победами американских лётчиков-истребителей, для чего обратимся к первоисточникам. В известной работе Лоу Дрендела "...И сбивать МиГи", неоднократно переиздающейся американским издательством "Сквадрон/Сигнал Публикейшн" 8, указано (см. с.47 и 72-73), что в июне пилоты, сражавшиеся под звёздно-полосатым флагом, заявили об уничтожении пяти МиГ-17, в июле двух МиГ-21 и одного МиГ-17, а в августе - только одного МиГ-17.

Надо сказать, что на первый взгляд (с учётом численности сосредоточенной на ТВД группировки истребительной авиации) американские успехи выглядят достаточно реалистично, если не сказать бедновато. Однако на самом деле результативность воздушных боёв с американской стороны летом 1966 г. была гораздо ниже. Советские и вьетнамские архивные документы позволяют с полным основанием заявить, что в июне в воздухе ВВС ДРВ потеряли всего один МиГ-17, в июле - два МиГ-21 и один МиГ-17, а в августе два МиГ-17. Предвидя, что последняя цифра может вызвать у читателей недоумение, заметим, что оба потерянных в августе МиГ-17 не имеют никакого отношения к американским заявкам, поскольку они сбиты по ошибке своей же зенитной артиллерией уже после окончания воздушных боёв.

Так, 18 августа звено МиГ-17, избежав встречи с истребителями сопровождения, смогло перехватить американскую ударную группу в составе восьми "Тандерчифов" и в ходе внезапной атаки сбить один F-105D. Оставшаяся семёрка тут же освободилась от бомб и вступила в бой, но в последовавшем затем пятиминутном противоборстве ни одной из сторон успех не сопутствовал, и противники разошлись на свои авиабазы. Впрочем, пилотам "МиГов" преподнесли сюрприз зенитчики. Вышедшая из строя на одной из РЛС орудийной наводки аппаратура системы госопознавания тут же заставила расчёт станции объявить тревогу, в результате чего пролетавшие на малой высоте "МиГи" попали под плотный и точный огонь сразу нескольких дивизионов зенитной артиллерии, оказавшейся непреодолимой преградой для одного северо-вьетнамского перехватчика.

Практически по тому же сценарию события развивались и 22 августа, звено МиГ-17 отразило налёт на авиабазу Ной-Бай. Сбив в ходе воздушного боя без потерь со своей стороны два F-105D, перехватчики, не ожидая подвоха, возвращались на свой аэродром. Находясь над районом второго разворота "МиГи" снова попали под "дружественный" огонь, ставший роковым для ещё одного истребителя. Рискуя повториться, ещё раз заметим, что в августовских воздушных боях от воздействия противника ни один самолёт потерян не был.

В июне 66-го реально подтверждается только один МиГ-17, сбитый 12-го числа командиром эскадрильи VF-211 коммандером Гарольдом Мэрром. Об этом эпизоде мы рассказали в предыдущем номере журнала. Остальные заявки (вторая того же Мэрра, лейтенанта джуниор грэйд Вампатэллы, лейтенанта Чанси и майора Трэйси) не имеют документальных подтверждений.

В июле полностью подтверждёнными являются победы экипажей F-4C, возглавляемые капитаном Уильямом Свенднером и первым лейтенантом Рональдом Мартином из состава 480-й эскадрильи тактических истребителей (480th TFS), входившей в 35-е авиакрыло тактических истребителей. 14-го числа того месяца им удалось сбить по одному МиГ-21. Подтверждается и заявка на сбитый МиГ-17, сделанная днём ранее, 13 июля, экипажем F-4B в составе пилота лейтенанта Уильяма МакГайгана и штурмана-оператора лейтенанта джуниор грэид Роберта Фаулера.

Правда, особой радости в тот день американцы не испытали, так как вылетевшая в тот день для удара по мосту через Красную реку в районе Хунг-Ен эскадрилья палубных "Скайхоков" в составе 12 машин уже при выходе на боевой курс была перехвачена звеном МиГ-17. Внезапной атакой вьетнамские истребители сбили сразу два А-4, после чего остальные беспорядочно сбросили бомбы и встали в оборонительный круг. От дальнейшего уничтожения "Скайхоков" спасло вмешавшееся в эту драку звено F-4B из состава VF-161. Внезапный пуск "Сайдуиндера" оказался точным, и горящий МиГ-17 упал на рисовое поле. Однако появление на сцене новых противников явно не смутило пилотов "МиГов", и вскоре на вираже ими был сбит F-4, после чего оппоненты разошлись.

В августе, как уже было сказано выше, американские истребители реально не сбили ни одного вьетнамского самолёта.

Понятно, что, с учётом всей этой новой информации, декларируемая в западных изданиях эффективность американских истребителей выглядит не более чем мифом. Конечно, для МиГ-21 (с учётом его лётных характеристик) абсолютные цифры, фигурирующие в соотношении между количеством подтверждённых побед и собственных сбитых выглядит не слишком впечатляющими, поскольку за период с мая по август их пилоты достоверно сбили шесть и потеряли две машины (соотношение 3:1).

Другое дело МиГ-17, которые за то же время ценой потери всего двух своих самолётов достоверно уничтожили 30 американских боевых машин!!..

Таким образом, усреднённое соотношение выглядит как 36:4, иначе говоря, на каждый потерянный северо-вьетнамский истребитель приходится девять сбитых американских "белых орлов"!!

Конечно, недоверчивый читатель вправе усомниться, высказав предположение, что наши советники занижали потери ВВС ДРВ и (если уж быть последовательными до конца) все без исключения американские заявки имеют под собой реальные основания. Надо, правда, заметить, что на самом деле этого не было, поскольку заявки на поставки боевой техники и боеприпасов составлялись с оглядкой на понесённые потери, но ради академического интереса произведём и такой (в некотором смысле крайний) подсчёт полученных результативности.

Для МиГ-21 соотношение остаётся неизменным, а для МиГ-17 оно естественно сдвигается в меньшую сторону, но, всё равно, остаётся весьма впечатляющим: 30:7 или свыше четырёх сбитых вражеских на один потерянный свой. Что же касается величины усреднённого показателя эффективности вьетнамских перехватчиков, то даже с учётом всех американских заявок на победы, он к концу лета 1966 г. всё равно составляет 36:9 или те самые знаменитые 4:1 в пользу ВВС ДРВ, которые были обнародовании в известной и, без сомнения, этапной для своего времени работе В.К.Бабича "Авиация в локальных воинах". Объясняется данный парадокс тем, что любая война, в которой участвовали в XX веке США, проводилась при массированной информационной и рекламной поддержке "хороших американских парней, сражающихся за идеалы свободного мира в Индокитае". К тому же, в то время далеко не все результаты воздушных боёв были известны наверняка. Этим не могут похвастаться даже авторы данной работы, публикуемой спустя четверть века. Это в равной степени относится не только к вьетнамцам и нашим, но и к американцам. В противном случае, в разделе убыли матчасти и лётного состава не имелось бы графы "боевые потери, понесённые по неустановленным причинам". Свои "скелеты в шкафу" были и у наших советников. Одним из них был отнюдь не блестящий дебют новейшего МиГ-21. В сущности, практика боевой работы опрокинула многие расчёты теоретиков и конструкторов. Конечно, некоторые конструктивные просчёты были позже исправлены. Однако на это требовалось определенное время, а пока, для того, чтобы потенциальные потребители двухмаховых "МиГов" из стран социалистической ориентации не могли усомниться в боевых возможностях новых сверхзвуковых истребителей, была создана легенда, в рамках которой и заявлялось, что именно после появления в составе ВВС ДРВ весной 1966 г. МиГ-21, соотношение в воздушных боях изменилось с 1,2:1 до 4:1 в пользу вьетнамских перехватчиков. В сущности, в тех условиях главным был результат, продемонстрировать который не составляло труда, так как обломки сбитых американских самолётов имелись в избытке. О том, какими способами они были получены, знал лишь весьма ограниченный круг лиц, что же касается американцев, то они (в отличие от вьетнамцев, постоянно показывавших всё новых и новых пленных лётчиков) могли в лучшем случае демонстрировать журналистам лишь мутноватые кадры, запёчатлённые фотокамерами, установленными на своих истребителях.

И этот результат, повторимся, получен без учёта американских самолётов, списанных по статьям "инциденты" и "неустановленные потери", а таких за лето набирается свыше четырёх десятков. Безусловно, эти статьи потерь матчасти подпитывались не без участия пилотов МиГ-21 и, конечно, зенитчиков, но роль в этом процессе пилотов сверхзвуковых истребителей была всё же пока довольно скромной.

Основной причиной этого была неотработанность способов боевого применения МиГ-21. Поступившая весной бо-го во Вьетнам вместе с этими истребителями система наведения "Воздух-1" позволяла наводить перехватчики на цель только на средних и больших высотах. Однако в то время американцы ещё старались прижиматься к земле, выходя к объектам удара по кратчайшим расстояниям в так называемом коридоре выживаемости. Когда же оперативный потолок американских машин увеличился, и появилась возможность наведения, помехи и противорадиолокационные ракеты серьёзно снизили эффективность работы командных пунктов истребительной авиации. Ко всему прочему, большая часть северо-вьетнамских МиГ-21Ф/Ф13 не имела управляемых ракет.

Реализовать вариант, используемый пилотами дозвуковых МиГ-17Ф, который заключался в атаке американских ударных групп на догоне снизу-сзади также было затруднительно, поскольку, разработчикам первых модификаций Миг-21 ствольное артиллерийское вооружение показалось явно лишним. Если на МиГ-21Ф ещё стояли две 30-мм пушки НР-30, то на МиГ-21Ф13 уже только одна, да и у той боекомплект составлял всего 25 снарядов, чего хватало на одну-две прицельные очереди. При этом масса секундного залпа МиГ-21Ф13 составляла всего 6,2 кг. В то же время у МиГ-17Ф она была почти на 70% "тяжелее" и равнялась 10,5 кг. Что касается МиГ-2ШФ, то на нём пушки вообще исчезли, а их пилотам поначалу приходилось рассчитывать только на 57-мм неуправляемые снаряды. Иначе говоря, даже в самой выгодной обстановке пилотам "двадцать первых" было бы трудно конкурировать по количеству сбитых с лётчиками МиГ-17. Последних к тому же было значительно больше, и они уже обладали примерно годовым боевым опытом. Именно поэтому на данном этапе войны встречи "Фантомов" с МиГ-21 были довольно опасны для последних.

 Июль-Август

1 июля 1966 г. в должности командующего 7-ми ВВС в Сайгоне генерал-лейтенанта Джозефа Мура сменил генерал-лейтенант Уильям Момьер. Момьер был известным лётчиком-истребителем, получившим титул аса ещё во Вторую Мировую войну. Это был опытный тактик, который к тому же прославился беспощадной критикой методов, которыми велось воздушное наступление на ДРВ. Считаясь крупным специалистом по нейтрализации с воздуха ключевых объектов инфраструктуры противника, Момьер считал, что имеющимися силами авиации вполне можно заблокировать десяток-полтора перевалов и транспортных узлов, после чего партизанское движение в Южном Вьетнаме само собой должно будет пойти на спад. Тот факт, что доводы генерала на первый взгляд не противоречили концепции министра обороны США МакНамары и команды его системных аналитиков о достаточности ограниченного применения силы, сделали Момьера вполне подходящей фигурой на должность командующего 7-ми ВВС как для Белого Дома, так и для Пентагона, надеявшегося, что на этот раз найден именно тот самый человек, которого все так долго искали.

Однако прибыв в штаб 7-х ВВС, Момьер быстро попал под холодный душ, устроенный ему штабистами вместе со сдававшим дела генерал-лейтенантом Джозефом Муром, которые мигом привели в чувство новичка, продемонстрировав ему с одной стороны реальную обстановку на ТВД, а с другой, указав, с какими ограничениями его силам придётся действовать по целям в Северном Вьетнаме. В результате через считанные дни от былого энтузиазма Момьера не осталось и следа. Ситуация с планированием операций в штабе 7-х ВВС закономерно вызывала отвращение у любого мало-мальски грамотного штабиста, поскольку орган, ответственный за проведение операции, фактически мог только предлагать к рассмотрению те или иные цели на территории ДРВ. Понятно, что при подобной "технологии", проведение многих операций попросту теряло смысл, пока их проекты кочевали из Госдепартамента в Совет по национальной безопасности, а от туда в Пентагон, по пути обсуждаясь на страницах газет. В конце концов после всех этих блужданий и обсасываний, уже изрядно урезанные проекты отправлялись в Штаб Главкома американских вооруженных сил на Тихом океане.

Но и в ведомстве адмирала Шарпа имелось немало заморочек. В результате, выведенный из себя Момьер на одном из совещаний прямо сказал, что действия всех родов авиации на ТВД необходимо подчинить одному органу и им является штаб 7-х ВВС. "Наши организационные структуры более сложны и действуют гораздо медленнее чем во времена Второй Мировой войны, когда многое удавалось решить простыми договорённостями между командирами. Я думаю, в вопросах организации боевых действий мы откатились далеко назад. Фактически, наша система сейчас неспособна работать с должной эффективностью."

Как назло, примерно в это время "Нью-Йорк Тайме" в одной из статей сообщила, что в современных американских 3-миллионных вооружённых силах мирного времени теперь больше генералов и адмиралов, чем в годы Второй Мировой войны, когда под звёздно-полосатым флагом сражались 13 миллионов человек! В качестве иллюстрации газета привела данные из открытых источников о численности и структуре основных штабов, отвечавших за боевые действия в Юго-Восточной Азии в настоящее время и 20 лет назад.

Хотя Момьера в обществе того же МакНамамары относили к "медным каскам", он был отнюдь не глупым человеком, к тому же читавшим хотя бы время от времени прессу. Увидев этот "наезд", генерал решил попробовать добиться своей цели с помощью "четвёртой власти". В частности, командованию 7-ми ВВС никак не удавалось "пробить" в Вашингтоне решение на бомбардировки аэродромов истребительной авиации ДРВ, несмотря на то, что последняя с каждым месяцем наращивала свой потенциал.

"Наши лётчики постоянно встречают вражеские "МиГи" в воздухе и хорошо видят их на аэродромах, - рассказывал генерал в своём интервью "Вашингтон Пост". - Не надо быть Сократом, чтобы догадаться, куда они возвращаются после каждого боя с нашими самолётами... Зачем наши лётчики рискуют, подставляя свои хвосты в воздушных боях, если противника можно уничтожить на земле в ходе нескольких ударов?" Естественно, журналист поинтересовался, почему этого не делается. Ответ был поразительным по своей прямоте: "Нам этого не разрешают!.." Понятно, что после подобных откровений тянуть дальше с ударами по вьетнамским авиабазам у Вашингтона уже не оставалось оснований, и в первой декаде июля 1966 г. соответствующее решение было принято.

Ко всему прочему, Момьер считал, что должен оставить свой след в истории, и потому вёл личный дневник, в котором после работы ежедневно в течении 15-30 минут отмечал и анализировал все свои наиболее важные решения и соответственно решения вышестоящего начальства. К сожалению, с течением времени его почерк настолько испортился, что многие части его дневника стали непонятны даже самому автору. Правда, у него имелся секретарь-сержант, который мог расшифровавать эти "загогулины". В сущности, осознав своё положение и ознакомившись с директивами из Вашингтона, Момьер понял, что ему остаётся по большому счёту только вести дневник, так как с организацией воздушной составляющей противопартизанской войны без него великолепно справятся штабисты, а серьёзные дела на Севере ему делать всё равно не разрешат.

Полной противоположностью новому "командарму-7" был начальник разведки 7-х ВВС генерал-майор Гордон Грэм, который, подобно своему патрону также стал асом ещё в годы Второй Мировой, по окончании которой командовал авиакрылом F-84F, а затем вводил в эксплуатацию в строевых частях первые F-4C. Будучи в полном смысле "отцом своих солдат", он постоянно старался улучшить условия службы авиаперсонала, причём как лётчиков, так и механиков. Грэм был не способен воевать сидя за столом в штабе и потому часто позволял себе откровенные безрассудства, вылетая на разведку в качестве пилота на RF-4C. Самолёт ему предоставляли в 16-й эскадрильи тактических разведчиков (16th TRS), входившей в состав 460-го тактического разведывательного крыла (460th TRW), которым командовал его давний друг и, как говаривали в штабе 7-х американских ВВС, "приятный во всех отношениях человек" полковник Роберт Уильяме. Оператором у генарал-майора в этих рейдах был капитан Джерри Вест. Грэму настолько понравилось летать, что однажды его, как пилота разведчика, даже отметили в приказеc, а вскоре он был увенчан переходящим титулом "лучший пилот разведчика месяца"!

Когда об этих подвигах узнали в Вашингтоне, там буквально схватились за голову и с быстротой молнии "сверху" был спущен строгий запрет на полёты Грэму, но строптивый генерал-майор всё равно продолжал втихомолку "полётывать" на разведку в воздушное пространство ДРВ. После чего на очередном предполётном инструктаже или разборе полётов, проводимом под руководством начальника штаба 7-х ВВС, Грэм с удовольствием вносил комментарии в анализ оперативной обстановки.

Грэм, как и Момьер, также с самого начала считал отказ от ударов по северо-вьетнамским авиабазам серьёзной ошибкой, которая, как он однажды сказал журналистам, "в конечном счёте стоила Америке многих прекрасных пилотов". Будучи достаточно компетентным специалистом и, видимо, неплохим политтехнологом, Грэм решил изнутри "подогреть" ситуацию, сообщив газетчикам, что в составе ВВС ДРВ имеется целый полк, оснащённый средними реактивными бомбардировщиками Ил-28. "Посмотрите на наши забитые по самое никуда авиабазы, - вещал потрясённым борзописцам хитрый вояка. - Достаточно над несколькими из них появиться хотя бы эскадрилье вьетнамских "бомберов", и тут разверзнется настоящий ад, пережить который будет суждено очень немногим. После этого мы уже не сможем не только воздействовать на ДРВ ударами с воздуха, но и поддерживать свои войска, отражающие всё усиливающийся натиск "вьетконговцев"..."

Справедливости ради необходимо сказать, что имевшиеся у ВВС ДРВ немногочисленные Ил-28 не представляли для американских авиабаз серьёзной угрозы. Причина крылась в том, что успех удара по вражеским авиабазам в Юго-Восточной Азии мог быть достигнут только при маловысотном рейде, что позволяло избежать обнаружения со стороны экипажей патрулировавших американских истребителей. Однако на предельно малых высотах экипажи Ил-28 не могли надеяться достичь этих целей и вернуться назад, а на оперативном потолке "русские "Канберры"" представляли собой до крайности удобные цели для многочисленных "Фантомов", оснащённых управляемым ракетным оружием средней и малой дальности. Как бы там ни было, но журналисты и читатели в подобных тонкостях боевого применения авиации не разбирались, а потому заявление генерал-майора Грэма, как и интервью Момьера, также сыграло свою роль.

Тем временем, хотя на регулярно проводившихся в Сайгоне брифингах представители американского командования (за исключением изредка выступавших строевых пилотов) постоянно всячески принижали роль вьетнамской истребительной авиации, но на совещаниях в штабах, где разрабатывались планы нанесения очередных ударов по объектам ДРВ, оспаривать данные пусть даже засекреченной статистики никому из военных и в голову не приходило. А потому не удивительно, что активность поднабравшихся за год боевого опыта вьетнамских перехватчиков постепенно вызывала всё большие и большие опасения.

Между тем, после принятия соответствующих решений, во второй декаде июля началось так называемое прощупывание системы ПВО авиабаз ВВС ДРВ. Делалось это крайне осторожно, поскольку американцы достаточно ясно представляли себе, что ПВО вьетнамских авиабазы органично встроено в систему ПВО всей страны. В предыдущем номере мы писали о результатах, достигнутых к концу лета 66-го года вьетнамскими перехватчиками. Учитывая тот факт, что официальная советская информация ("4:1 в нашу пользу после появления МиГ-21." - Прим. авт.) широко тиражировалась в зарубежной прессе, вряд ли можно считать удивительным тот факт, что именно аэродромам базирования МиГ-21 американцы уделяли основное внимание. Тот факт, что освоение этих истребителей фактически только началось, и по большому счёту отнюдь не они, а в основном устаревшие МиГ-17, на данном этапе войны являлись действительно серьёзной угрозой, был явно не известен американскому командованию.

Главной авиабазой 921-го ИАП ВВС ДРВ был Ной-Бай. Именно в бою над этим аэродромом 14 июля как в зеркале отразились недостатки первых МиГ-21, о которых мы писали в предыдущей части статьи. В тот день F-4C из состава 480-й эскадрильи тактических истребителей (480th TFS) сбили сразу два МиГ-21.

Надо сказать, что этого успеха американцам удалось добиться, применив сравнительно нехитрый, но практически никогда не дающий сбоев тактический приём. Речь идёт, конечно, о ловушке или "охоте на живца". Таким "живцом" 14 июля оказался направленный к авиабазе Ной-Бай на высоте 1000 м одиночный разведчик RF-4C. Заметим, что экипаж последнего не сильно рисковал, так как вышел к авиабазе с северного (китайского направления) откуда ПВО ДРВ меньше всего ожидала появления противника. К тому же, "следопыт" долго не просматривался на индикаторах кругового обзора РЛС, поскольку шёл ниже верхушек гор, умело маскируясь на фоне подстилающего рельефа местности.

На сверхзвуке "Фантом" пронёсся над аэродромом, и почти сразу же ему вдогонку стартовала дежурная пара МиГ-21. Ретроспективно рассматривая ситуацию, необходимо отметить, что догнать "призрака" на малой высоте у "МиГов" было шансов довольно мало, так как от земли до высоты 10.000 м, F-4 заметно превосходил по максимальной скорости МиГ-21Ф и МиГ-2ШФ.

Тем временем, отметив на основе анализа радиопереговоров ПВО ДРВ появление пары вражеских перехватчиков, экипаж барражировавшего над Тонкинским заливом воздушного командного пункта ЕС-121 отдал приказ выдвигаться к авиабазе Ной-Бай разведывательно-ударной группе, основной задачей которой было вскрытие и подавление части системы ПВО, прикрывавшей авиабазу Ной-Бай. Позднее непосредственный участник этого события капитан Уильям Дж.Свенднер вспоминал: "Я был командиром звена из четырех F-4C. Мы вылетели из Да Нанга приблизительно в 10:00 часов, приняли топливо от КС-135 над Лаосом, после чего направились навстречу трём F-105F "диким ласкам" (позывной "Панда "), вылетевшим с авиабазы в Такли. Мы должны были обеспечить истребительное прикрытие "охотникам за радарами". Встреча с F105, шедшими в строю "Железная Рука", произошла над Черной

Рекой, откуда мы направились к южным отрогам гор. Мой истребитель нёс стандартную нагрузку для подобных вылетов: два ПТБ под консолями, один под фюзеляжем, четыре ракеты AIM-7 с радарным управлением и четыре ракеты AIM-9 с тепловым наведением. Когда подфюзеляжные баки опустели, я приказал их сбросить.

Вскоре я приказал снизиться, но при этом мы оставались выше "Панд" на 2-3 тыс. футов (600-900 м. - Прим. авт.). Они переговаривались по радио о полученных сигналах, сообщавших о работе радаров, потом их командир передал, что он находятся слишком близко к кое-чему. Я подумал, что нам угрожают вражеские ЗРК, и начал разворачиваться вправо, осматривая всё вокруг. Описав дугу в l8(f, я получил сообщение ведущего моей второй пары: ""МиГ" приближается на "8 часах и выше!" Я посмотрел через своё левое плечо, одновременно разворачивая самолёт в ту же сторону. Я хорошо видел набирающий высоту 'МиГ", который сверкал под лучами солнца. Не теряя времени, я сбросил оба крыльевых бака, чтобы принять бой "полностью раздетым и налегке .

Справа были плотные облака, верхняя кромка которых находилась на высоте 7000 футов (2100 м. - Прим. авт.), и "МиГ" быстро скрылся в этой туманной мути. Я решил, что он возвращался домой и, поскольку, встретившись с нами, избежал боя, то больше не представляет угрозы. Затем я снова сосредоточил своё внимание на "диких ласках". Они были по отношению ко мне на "2 часах" и несколько ниже. Машинально повернув голову, я не поверил своим глазам: непонятно откуда взявшийся "МиГ" стремительно приближался к "Панде-3". Я решил, что это был другой "МиГ", так как первый не успел бы так быстро развернуться и выйти в атаку. Я обратил внимание на происходящее своего штурмана-оператора Дуана Баттеля и передал по радио: "Панда-3", уходи вправо! "МиГ" на "5 часах"!". Он тут же отозвался, сообщив, что не может маневрировать, так как готовит к пуску "Шрайк'. Я ответил; "Держись, я сделаю, что смогу!" Я продолжил разворачиваться вправо, доворачивая нос своего самолёта в сторону противника, что позволило бы Дуану осуществить захват. Наконец он сообщил: "Есть захват, можно стрелять!" Я нажал спусковой механизм, чтобы запустить "Спэрроу", но аппаратура блокировала пуск, и ракета не сошла с пилона.

"Слишком близко", - застонал от огорчения Дуан. Я тут же переключил селектор оружия на ракеты с тепловым наведением и снова нажал кнопку "Пуск". Едва наш "Сайдуиндер" вышел вперёд, как я понял, что мы находимся слишком близко и под очень большим углом. Ракета прошла рядом с кабиной "МиГа", но не взорвалась, так как её аппаратура не успела взвести взрыватель. Теперь пилот "МиГа" понял, что кто-то рядом. Он дал форсаж, после чего его двигатель выбросил огненный факел, и начал разворачиваться вправо. Разворачиваясь с перегрузкой в шесть единиц, он должно быть надеялся оказаться у нас на хвосте, но мы также не стояли на месте и даже сокращали дистанцию.

Вскоре мы подошли весьма близко к нему, и я не сомневаюсь, что наземный радар вряд ли мог различить нас по отдельности, но, без сомнения, его расчёт сообщил об опасности своему пилоту. Правда, я был почти уверен, что наше маневрирование на минимальных дистанциях исключит прицельные пуски зенитных ракет, а потому достаточно спокойно продолжал бой. Едва увидев, что вьетнамец начал задирать нос своей машины, я тут же решил позволить ему слегка оторваться от нас, так как он начал набирать высоту, быстро превращаясь в хорошую цель для "Сайдуиндера'.

Я выстрелил второй "Сайдуиндер", который почему-то взорвался приблизительно в 500 футах (150 м. - Прим. авт.) перед нами! От бешенного приступа ярости я буквально заскрипел зубами, но затем велел себе успокоиться и следить за этим ублюдком! Мы все ещё находились в хорошей позиции, и поэтому я произвёл пуск третьего "Сайдуиндера", который, описывая растянутую спираль, устремился к цели. Наблюдая, как наша ракета изогнула свой белый шлейф, в какой-то момент закрывший от меня вражеский самолёт, я решил, что нам не повезло и на этот раз. Отчаяние буквально захлестнуло меня. Будучи вне себя от ярости я с отчаянием произнёс: "Дерьмо, Дуан, мы опять промахнулись!.."

Внезапно вверху словно вспыхнула огромная шаровая молния, и вокруг посыпались обломки самолета!.. Я потянул влево, с трудом уходя из-под сыпавшихся кусков дюраля, тем не менее, я заметил пролетевшую вниз невдалеке от нас почти целую секцию крыла.

Бросив взгляд вниз, я увидел шлейф наконец-то запущенного "дикой лаской" "Шрайка", устремившегося к позиции зенитных ракет. Я также заметил, что мы были буквально над вьетнамской авиабазой Фук Ен. Справа от меня была хорошо видна основная взлетно-посадочной полоса.

Я по-прежнему с большим трудом старался заставить самолёт перейти в левый разворот, и, посмотрев в зеркало, заметил, что моя ведомая пара уже рядом. В ходе боя я слышал их запросы по радио, на которые дал ответ, после чего они и присоединились ко мне. По радио они сообщили, что в ходе боя один из 'МиГов" оказался между ними, и он был сбит "Сайдуиндером".

"Панды" подтвердили падение моего противника, после чего мы, сопровождая их, пересекли Черную реку, а затем направились к себе в Дананг через море, в то время как они продолжили путь к Такли...".

Из приведенного отрывка воспоминаний видно, что пилот МиГ-21, уничтоженного капитаном Свенднером, допустил как минимум две грубые ошибки.

  1. Вместо того, чтобы, обнаружив атаку "Фантома", развернуться влево (ему навстречу), он начал выполнять правый разворот и позволил противнику зайти себе в хвост.

  2. Попытался уйти на форсаже с набором высоты вместо того, чтобы, уменьшив обороты (для меньшей ИК заметности), выполнить переворот с последующей потерей высоты, разгоном скорости и полупетлёй, что в перспективе позволяло выйти в хвост атакующему истребителю противника.

А вот, к примеру, как действовали, спустя пять дней пилоты 923-го истребительного авиаполка, оснащённого "старыми добрыми" МиГ-17Ф. 19 июля эскадрилья F-105 в составе 12 машин обошла Ханой с севера и направилась к авиабазе Ной Бай. Отчёт капитана Нгуен Биня гласит: "Я взлетел по тревоге в 14:50 вместе со старшим лейтенантом Во Ван Маном. Судя по всему, американцы нас сразу же заметили, так как два "Тандерчифа", только что освободившиеся от бомб и набиравшие высоту прямо по нашему курсу впереди, внезапно резко снизились, а несколько F-105, находившихся позади нас, тут же устремились в атаку на наши "МиГи" с разных сторон.

Убрав шасси и щитки, я услышал по радио: "Ласточки", "ласточки", расходитесь, двое сзади!". Я оглянулся: самолёт Во Ван Мана, убрав шасси, уже уходил в крутой левый вираж на форсаже над самой землёй, едва не задевая консолью капониры и постройки. Не мешкая, я пошёл вправо. Развернувшись на 180", я уже видел, как "МиГ" Во Ван Мана повис на хвосте у вражеского самолёта..."

Доклад об этом эпизоде старшего лейтенанта Во Ван Мана, как и всякого истинного солдата, является образцом лаконичности: "Сразу после взлёта ушел крутым левым виражом из-под атаки пары противника и после набора скорости обстрелял на попутно пересекающихся курсах F-105. Наблюдал два взрыва в хвостовой части, после чего американский самолёт врезался в землю1. Пилот не успел катапультироваться..."

"Что было дальше, я не увидел, так как пронёсшиеся рядом трассы и удар по фюзеляжу показали, что противник у меня на хвосте, - продолжал свой доклад капитан Нгуен Бинь. - Я снова ввёл самолёт в вираж, на выходе из которого был атакован снова. Я выполнил ещё один разворот и внезапно впереди себя увидел пару F-105."

Прервём на этом месте доклад капитана Нгуен Биня и обратимся к воспоминаниям командира зенитно-артиллерийской бригады, прикрывавшей авиабазу Ной Бай, подполковника Хо Ван Хая: "Я прибыл на командный пункт бригады сразу после объявлении тревоги, а спустя, наверное, минуту наш аэродром с предельно малой высоты атаковали "Тандерчифы". Дежурному звену дали команду на взлёт, но это удалось сделать только двум нашим самолётам, так как разрывы бомб образовали воронки, разрушившие выходы из капониров двух других дежурных экипажей.

Сигнал тревоги пришёл с опозданием, и мы поначалу не смогли организовать зенитный огонь, к тому же вражеские самолёты появлялись с разных сторон, обстреливая ракетами стоянки и наши позиции, после чего снова уходили, прижимаясь к земле. Самым отвратительным было то, что рёв реактивных двигателей стоял такой, что даже сообщения по громкоговорящей связи почти не было слышно, и их приходилось просить повторять по несколько раз.

Сразу после взлёта двух наших самолётов пилоту одного из них удалось сбить F-105. Высота, на которой всё произошло, была так мала, что американский лётчик не успел катапультироваться и погиб. Не менее шести-семи вражеских самолётов тут же устремились к нашей "ласточке". В этот момент с командного пункта 923-го полка передали, что он пойдет на разворот с набором высоты в направлении Таен Куанг. Я тут же отдал приказ трём дивизионам и через минуту увидел невероятную картину, врезавшуюся в мою память на всю жизнь: одинокий серебристый МиГ-17, выбрасывая струю пламени, устремился вверх, а следом, вытянувшись цепочкой, мчались несколько F105. Это было незабываемо. Я отдал приказ, и все наши орудия открыли бешенный огонь по головной паре американских самолётов. В ведущий "Тандер-чиф", находившийся на высоте примерно 300-400 м, почти сразу попало несколько снарядов, один из которых срезал крыло.

Его ведомый и шедшие за ним остальные машины начали манёвр уклонения, но при этом продолжали набирать высоту. Наши орудия грохотали беспрерывно. "Замыкающий - наш!.. Замыкающий - наш!.. Как поняли?.. Как поняли?..", - заорал динамик. Я ответил, что понял.

Это было невероятно. Второй наш истребитель успел пристроиться к хвосту колонны вражеских самолётов..."

"Два F-105 плавно разворачивались, - продолжает капитан Нгуен Бинь. - В какой-то момент дальше впереди я увидел еще три или четыре самолёта. На всякий случай я оглянулся, но не заметил никою позади себя и сосредоточился на прицеливании. Оба американца шли по пологой дуге, и мне не составило труда сократить дистанцию до примерно 200 или 150 метров. Помню, что я меня невероятно удивила одна деталь: оба американских самолёта несли крыльевые баки! Затем я спокойно нажал боевую кнопку. Почти все мои снаряды попали цель, несколько взрывов прошли по фюзеляжу F-105. Он тут же начал задирать нос, одновременно разворачиваясь влево. Мне показалось, что он не получил никаких повреждений и я снова открыл огонь. Внезапно я понял, что сейчас врежусь в него. В этот момент я успел заметить взрыв в носовой части фюзеляжа и разлетающиеся обломки."

Позже выяснилось, что был сбит F-105D (сер. №59-1755), но его пилот смог после катапультирования уйти в джунгли, а ночью его подобрали американские вертолёты ПСС.

Тем временем, переломив траекторию кабрирования, МиГ-17 старшего лейтенанта Во Ван Мана устремился в пике, но американские лётчики уже не имели желания продолжать этот бой. "Тандерчифы" сквозь разрывы зенитных снарядов уходили в направлении Таен Куанг. Возле этого населённого пункта упал второй, подбитый артиллеристами, F-105. 354-я эскадрилья тактических истребителей (354th TFS), входившая в состав 355-го авиакрыла (355th TFW) в ходе только одного вылета потеряла четыре самолёта, или 16,6% своего боевого состава, что совершенно не вписывалось в американские каноны возможных потерь при ведении боевых действий.

Но этим эпизодом события того дня не закончились. Барражировавшее в районе Хайфона звено МиГ-17 из состава 921-го авиаполка смогло без потерь со своей стороны сбить F-4 из состава авиагруппы авианосца "Рэйн-джер", который упал в море.

Между тем, ожесточённость авианалётов в августе в сравнении с июлем продолжала возрастать. В течении последнего летнего месяца 1966 г. по не до конца уточнённым данным было сбито 37 американских самолётов (из них семь пришлись на долю истребителей), ещё шесть машин (четыре А-4, один F-4 и один F-8) оказались потеряны в авариях. Весьма любопытно выглядит и статистика августовского противоборства.

О подтверждённой двухсторонними данными доле вьетнамских истребителей мы уже писали в предыдущем номере нашего журнала. Напомним, что она (по имеющейся на настоящее время информации) составляет семь сбитых (шесть F-105D и один разведывательный БПЛА BQM-34A). При этом все шесть "Тандерчифов" пришлись на долю пилотов МиГ-17, а беспилотного "следопыта" сбила пара МиГ-21.

Безусловная доля зенитчиков составила 15 машин (по четыре F-105D и F-4C/RF-4C, два F-104C, а также по одному А-1Е, А-6А, RA-5C и RF-101C). Таким же оказалось и количество американских самолётов, сбитых при не выясненных обстоятельствах - те же 15. Правда, распределение по типам выглядит существенно иначе - десять F-105D/F, два F-4C, а также по одному А-1Н, F-8E и RF-101C. Надо заметить, такой расклад был отнюдь не случайным: по манёвренным возможностям "Тандерчиф" (до появления во Вьетнаме F-111) был, пожалуй, самым "дубовым" тактическим самолётом. Ему было труднее всего увернуться от запущенной зенитной ракеты или выйти из-под атаки вражеского перехватчика. Поэтому неудивительно, что пилоты этих истребителей-бомбардировщиков, оглядываясь назад, частенько не обнаруживали рядом своего ведомого, с которым ещё минуту назад перебросились по УКВ парой ободряющих фраз. Типичной в этом плане выглядит сводка потерь за 7 августа, получившее название "чёрное воскресенье 7-х ВВС". В тот день на свои авиабазы и авианосцы не вернулись четыре F-105D, а также по одному А-1Н, F-105F и RF-101C. Кроме того, один палубный "Скайхок" разбился в аварии. При этом обстоятельства гибели двух F-105D, одного F-105F и А-Ш до сих пор остаются неизвестными.

Очевидно, что большая часть подобных потерь приходится на ЗРК. Внезапный пуск со сравнительно близкой дистанции почти всегда становился фатальным. Например, 1 августа ракетчики подловили довольно редкую дичь - пару F-104C, обеспечивавших в составе двух звеньев истребительное прикрытие группе "Тандерчифов". Для пилотов "Старфайтеров" ситуация осложнялась тем обстоятельством, что их истребители не имели аппаратуры, предупреждавшей пилотов о работе вьетнамских станций наведения ракет. В результате истребители должны были постоянно смотреть за тем, что делают пилоты ударных машин. Понятно, что подобная система связи не могла быть достаточно надёжной.

После того, как в воздухе взорвался первый "Тандерчиф", маломанёвренные "звёздные бойцы" попытались выполнить противоракетный манёвр, но было поздно: F-104C (сер. №59-0928) из состава 435-й эскадрильи тактических истребителей (435th TFS) был поражён прямым попаданием зенитной ракеты В-750, причём её боевая часть не взорвалась, и "Старфайтер" в сравнительно целом виде с подобным "дополнением" упал в джунгли. Второй был поражён близким разрывом в пологом перевороте и, потеряв левую консоль и часть вертикального оперения и стабилизатора, беспорядочно рухнул вниз.

И всё же в целом, благодаря всё нараставшему применению американцами систем РЭБ, эффективность ЗРВ ПВО ДРВ довольно заметно снизилась в сравнении с летом 1965 г. Даже по советской и вьетнамской официальной статистике средний расход зенитных ракет на один сбитый вражеский самолёт в августе составил 3,1, в то время как год назад он равнялся 1,1-1,2. При этом ракетчики считали, что выпустив ПО своих "изделий", они уничтожили 35 воздушных целей. Замечу, что это достаточно точное число, хотя внимательные читатели, возможно, сравнив эти цифры с приведенными выше возразят примерно следующее.

Как же так? По Вашим же данным наземными в августе средствами ПВО сбито безусловно 15 самолётов, а потери от не установленных причин составили еще столько же, что даёт в сумме всего 30 машин, а сейчас Вы говорите, что 35 сбитых приходится только на ЗРК?!..

Да, всё правильно. И вот почему. В предыдущем номере мы уже писали, что полная статистика американских потерь в Юго-Восточной Азии не опубликована до сих пор. На примере данных потерь тех же F-105 было показано, в сравнении с имеющейся сейчас информацией (85 самолёта), датированные списки американских потерь (составляющие по этим машин сейчас всего лишь 64 пункта), могут возрасти примерно 32-33%. Это значит, что сумма августовских потерь над ДРВ может увеличиться до полусотни (или даже более того) сбитых. Понятно, что в этом случае 35 сбитых, на которых претендуют ракетчики, вполне органично вписываются в общую статистику.

Правда надо заметить, что и в этой бочке меда есть своя ложка дёгтя. Ею являются действия вьетнамской зенитной артиллерии, а точнее достигнутые её результаты. Советская и вьетнамская официальная статистика сообщала, что в августе 1966 г. только артиллерийским огнем над ДРВ был сбит 71 американский летательный аппарат. Понятно, что с учётом приведённого расклада по истребительной авиации и зенитно-ракетным войскам на долю артиллеристов остаются "всего" 10-15 сбитых. И это, в общем немало, поскольку, как мы писали в предыдущих номерах, в начале лета 66-го американцы, приступив к массированному применению средств РЭБ, смогли одновременно поднять и высотный эшелон, на котором их штурмовики и бомбардировщики следовали к своим целям.

Это существенно снизило потери от огня крупнокалиберных зенитных пулемётов, 23-мм автоматов ЗУ-23-2 и 37-мм установок 70-К, расчёты которых обстреливали вражеские самолеты только тогда, когда последние снижались для атаки прикрываемых объектов. Конечно, основные артиллерийские системы ПВО Вьетнама (57-мм автоматы С-60 и 85-мм пушки 52-К) по-прежнему обстреливали американцев как над охраняемыми объектами, так и на маршруте, но плотность зенитного огня, а вместе с ней и результативность, всё же заметно снизилась. Правда, хотя все без исключения американские лётчики, вспоминают зенитный огонь над ДРВ как "ужасающий по своей плотности и точности", сопоставление величин плотности зенитной артиллерии даже в районе Ханоя и Хайфона с создаваемой советскими войсками при проведении наступательных операций в годы Второй Мировой войны показывает, что вьетнамцам было далеко до советских стандартов. Действительно, в приведённых нами в прошлом номере воспоминаниях оперативного офицера 354-и эскадрильи тактических истребителей майора Джеймса Каслера, сообщается, что, по данным американской разведки, "на площади 22.500 кв. км (квадрат 150 х 150 км. - Прим. авт.) было сосредоточенно от 7 до 10 тыс. только зенитных орудий калибром от 37-мм и выше!" Иначе говоря, на 4 км размешалось в лучшем случае всего девять зенитных орудий. Для сравнения можно указать, что уже с лета 1943 г. плотность советской зенитной артиллерии в полосе проведения операций доходила до 20 стволов на 1 кв. км!

С учётом того, что к рассматриваемому времени основными артсистемами в войсках ПВО СССР были 57-мм автоматы С-60 и 100-мм системы КС-19 с радиолокационной наведением, можно с высокой степенью вероятностью предположить, что если бы американским эскадрильям пришлось бы пробиваться к целям через позиции советской ПВО, то потери в самолётах были бы на порядок больше. Как бы там ни было, но и результаты летнего "блица" над ДРВ оказались весьма впечатляющими. По образному выражению известного западного военного журналиста Питера Арнетта, "в американских штабах сидели разочарованные потерями и низкими результатами рейдов люди, знавшие, как надо воевать по настоящему, но не представлявшие, как можно выделенными средствами и, выбранными методами применения этих средств, остановить северо-вьетнамский натиск на Юг. Внезапно стало очевидно, что для экономики и вооруженных сил страны, поддерживающих свою мощь на основе только поставок извне, не страшны самые сильные удары^ по складированным запасам оружия, боевой техники и предметов снабжения..."

Требовалось какое-то новое решение, но его в то время ещё не было...

http://www.airwar.ru/history/locwar/vietnam/1966-3/1966-3.html

 

 

ТЁМНАЯ СТОРОНА АМЕРИКИ

 

Положение этой страницы на сайте: началоинтервенции  

 

страна люди 11 сентября 2001 интервенции развал СССР США и Россия фотогалереи
  "культура" Запада библиотека ссылки карта сайта гостевая книга

 

Начало сайта