"История США". "Наука", Москва 1985. Том 4. Отрывки.

ВОЙНА ВО ВЬЕТНАМЕ И КРАХ «ВЕЛИКОГО ОБЩЕСТВА» (1964—1968)

1. ВОЕННАЯ ЭКОНОМИКА
Период пребывания у власти администрации Л. Джонсона был ознаменован новым ростом экспансионизма и милитаризма в американской внешней и внутренней политике. Численность вооруженных сил и доля военных расходов в валовом национальном продукте в этот период вновь сильно возросли (с 2,5 млн. до 3,6 млн. военнослужащих и с 8 до 10% валового национального продукта) 1. Особенно большой импульс милитаризму в США придала война во Вьетнаме, в которой, как и в войне в Корее и даже в еще больших размерах, принимали участие американские вооруженные силы.
Однако при анализе процесса милитаризации в рассматриваемый период вряд ли было бы правильно связывать его лишь с расширением агрессивной войны во Вьетнаме. Его истоки лежат в более широких внешнеполитических замыслах доктрины «новых рубежей» 2. На милитаризацию США повлиял также переход от стратегии «массированного возмездия» к стратегии «гибкого реагирования». Для первой при некoтором сокращении военных расходов и численности вооруженных сил были характерны ядерный шантаж, балансирование на грани термоядерной войны, упор на возможность «первого удара», наносимого стратегической авиацией, ударными авианосцами и ядерными силами передового базирования. Вторая же исходила из концепции «гарантированного уничтожения» противника «вторым» ракетно-ядерным ударом при значительном «стратегическом ядерном превосходстве» и готовности сил общего назначения США и их союзников к ведению войн с СССР и КНР и еще одной локальной войны.
Следуя этой военной доктрине и спровоцировав тонкинский инцидент (август 1964 г.), правительство Джонсона открыло зеленую улицу для увеличения темпов военного производства США. Все дальнейшие шаги администрации и военщины были тесно связаны с наращиванием военных расходов и расширением государственного субсидирования военной промышленности. Нагнеталась военная истерия. Населению внушалась мысль о необходимости все новых военных ассигнований. При этом, для того чтобы успокоить страну, Комитет начальников штабов, командующий американскими войсками во Вьетнаме генерал У. Уэстморленд и министр обороны США Р. Макнамара утверждали, что увеличение в 1965 г. численности американских войск во Вьетнаме до 200 тыс. будет
1 Фарамазян Р. А. США: милитаризм и экономика. М., 1970, с. 44. 316.
2 Громыко Анат. А. Внешняя политика США: уроки и действительность, 60—70-е годы. М., 1978, с. 35—42.

носить лишь временный характер, однако в 1968 г. она возросла до 550 тыс.3 Общая же численность вооруженных сил США увеличилась с 1965 по 1969 г. почти в 1,5 раза4.
Если обратиться к общим оценкам экономического развития США в 60-е годы, картина выглядит следующим образом. С середины 1961 г. в США начался экономический подъем, который продолжался до 1969 г., хотя в последние годы этого периода темпы его снизились главным образом в связи с повышением налогов и ужесточением кредитной политики—прямым следствием расширения агрессии во Вьетнаме. Индекс промышленного производства в США (1957—1959 гг. = 100) вырос с 108,7 в 1960 г. до 172,8 в 1969 г.5
Относительно высокие темпы роста экономики США в 60-е годы были обусловлены рядом причин, о многих из которых уже говорилось. Наряду с таким долговременным фактором, как дальнейшее развитие научно-технического прогресса, на рост американской экономики немалое влияние оказали и факторы иного порядка. Среди них — значительное увеличение потребительского спроса, вызванное в немалой степени угрозой нарастания инфляции, и искусственно стимулированный рост государственных расходов и частных капиталовложений.
В рассматриваемый период частные капиталовложения в американскую экономику росли темпами, почти в 1,5 раза опережавшими темпы роста валового национального продукта. Особенно высокий уровень был достигнут в 1966 г., когда они составили (в ценах 1958 г.) более 109 млрд. долл., что на 40 млрд. долл. превышало уровень 1961 г. Характерной особенностью инвестиционной политики в американской промышленности 60-х годов было преимущественное стимулирование развития новых отраслей промышленности и новых видов производства. К их -
числу в первую очередь относились производство ЭВМ, полупроводниковая и лазерная промышленность, производство станков с программным управлением, авиационной, ракетной и космической техники, пластических материалов и некоторых других видов продукции. Одним из наиболее важных последствий притока капитала в обрабатывающую промышленность США явилось значительно ускорившееся развитие этой отрасли, и в особенности производство товаров длительного пользования6.
Развитие сельского хозяйства США во второй половине 60-х годов шло по пути роста сельскохозяйственного производства при достаточно интенсивном государственном регулировании7. Были значительно увеличены субсидии и кредиты федерального правительства фермерам для поддержания более низких цен. Только в 1968 г. на эти цели было израсходовано около 3.5 млрд. долл. Быстрыми темпами развивался процесс концентрации сельскохозяйственного производства. Уже к середине 60-х годов более 63% сельскохозяйственной продукции производилось на наиболее крупных фермах (12% всех фермерских хозяйств) с ежегодным объемом ее реализации не менее чем на 20 тыс. долл. Все это обеспечило
3 Овинников Р. С. Уолл-стрит и внешняя политика. М., 1980, с. 189.
4 Donovan J. A., Shoup D. M. Militarism, USA. N. Y., 1970, p. 152, 229.
5 Handbook of Basic Economic Statistics, 1970, Aug., p. 73; Survey of Current Busi
ness. 1970, July, p. 4.
6 Handbook of Basic Economic Statistics, 1970, Aug., p. 227.
7 Подробнее см.: Мартынов В. А. Сельское хозяйство США и его проблемы. М.,
1971.

дальнейший рост сельскохозяйственного производства и увеличение ег доли в экспорте США8.
На базе роста основного капитала в экономике США в 60-х годах было достигнуто повышение ее эффективности. Если оценивать развитие американской экономики в категориях валового национального продукта, 60-е годы в целом характеризовались ускорением темпов экономического роста9. Однако экономический подъем второй половины 60-х годов так же как и последовавший вслед за ним спад, не может быть правильно понят, если в полной мере не учитывать того, что развитие экономики США в этот период носило резко выраженные черты военно-инфляционного бума. Государственный спрос на товарную продукцию был искусственно подхлестнут именно потому, что в его основе лежали военные потребности, обусловленные прежде всего эскалацией американской агрессии во Вьетнаме. Рост военных заказов приводил к усиленному развитию прежде всего тех отраслей обрабатывающей промышленности, которые прямо или косвенно обслуживали потребности военной машины США. К числу таких отраслей в первую очередь относились авиаракетостроение, кораблестроение, а также отчасти черная и цветная металлургия, металлообрабатывающая промышленность, производство транспортного оборудования и средств связи. В 60-е годы общая сумма прямых военных расходов США составила около 600 млрд. долл. и была почти на 60% больше, чем в предыдущее десятилетие. По словам сенатора Фулбрайта, военно-промышленный комплекс стал «новой мощной силой, содействующей сохранению навсегда военных обязательств Америки за границей, внедрению и расширению дорогостоящих систем оружия и в результате этого милитаризации больших областей национальной жизни США» 10. К 1969 г. собственность, находившаяся в распоряжении Пентагона, оценивалась суммой более 200 млрд. долл.
По мнению сенатора У. Проксмайера, во второй половине 60-х годов влияние милитаризма в США вышло за пределы того, что президент Д. Эйзенхауэр в прощальной речи (1961 г.) называл военно-промышленным комплексом. «Мы сталкиваемся с более широкой концентрацией силы и влияния,— писал Проксмайер.— В действительности — это коалиция всех видов вооруженных сил, их ассоциаций, аппарата Пентагона, гигантской авиационно-космической промышленности, торговых ассоциаций и фирм, занятых производством вооружений, и соответствующих профсоюзов, большая часть научных и технических талантов страны, университетов, субсидируемых Пентагоном, государственные и частные исследовательские организации, бизнес и население на местах, где процветание зависит от контрактов Пентагона, политические деятели местного, штатного и федерального уровня, чье выживание зависит от их активной деятельности по поддержке этих сил в их штатах и округах. Этот комплекс имеет больше щупалец, чем осьминог. Его размеры почти безграничны» 11.

8 Сивачев Н. В., Язъков Е. Ф. Новейшая история США. М., 1980, с. 262.
9 См., например: США: государство и экономика/Под ред. Ю. И. Бобракова, В.А.Фе
доровича. М., 1976, с. 551.
10 Цит. по: Бугров Е. В. Военно-промышленный комплекс.— В кн.: Соединенные Шта
ты Америки/Под ред. А. В. Аникина. М., 1972, с. 221.
11 Proxmire W. Report from Wasteland. N. Y.; Wash.; L., 1970, p. 8, 9.

Понятно, что в росте милитаризма в США были заинтересованы в первую очередь Пентагон и крупнейшие монополии военно-промышлен-нoгo комплекса. В книге Р. Лэппа «Культивирование оружия» 12 приведены данные, показывающие, что в 1961—1967 гг. 15 крупнейших корпораций США, занятых производством оружия, получили государственных заказов на сумму около 64 млрд. долл., а их производственные мощности в среднем более чем на 3/4 были заняты военным производством. По оценкам американских экономистов, военные расходы США, связанные только с войной во Вьетнаме, составили 111 млрд. долл., что вдвое превысило затраты на войну в Корее 13.
Преступная вьетнамская война обеспечила резкое увеличение многомиллионных прибылей военных корпораций. В 1965—1968 гг. военные прибыли постоянно превышали средние показатели доходности 500 крупнейших корпораций США.) Профессор Вашингтонского университета М. Вейденбаум выделил фирмы, занятые преимущественно военным производством, и подсчитал, что в 1962—1965 гг. они получили в среднем 17,5% прибыли на инвестированный капитал по сравнению с 10,6% прибылей компаний, занятых гражданским производством 14.
На базе выгод от ускоренного роста милитаризма происходило более тесное сращивание интересов военно-политических звеньев государственного аппарата и корпораций, занятых производством оружия. «Военный комплекс,— отмечал Дж. Гэлбрейт,— представляет собой коалицию генералов и потворствующих им промышленников. Цель — взаимное обогащение: они помогают друг другу набивать карманы. Промышленники всегда тут как тут, их агенты в столице не скупятся на расходы» 15.
(Во второй половине 60-х годов прибыли военно-промышленных корпораций возросли и от международной продажи оружия. В 1961 г. стоимость экспорта основных систем оружия из США составляла 160 млн. долл., в 1964 г.— 290 млн., а в 1965 г. она увеличилась до 500 млн. долл. Всего же с 1945 по 1968 г. США продали или передали другим странам оружие на сумму 50 млрд. долл.16
Если говорить о собственно военных результатах милитаризации экономики США и о направлениях, в которых велось наращивание американского военного потенциала в 1961—1968 гг., т. е. в период действия военно-политической стратегии «гибкого реагирования», то здесь прежде всего следует отметить оснащение американских сил новейшим оружием массового уничтожения. Его целью являлось сохранение стратегического превосходства над Советским Союзом. Министр обороны Макнамара, возглавлявший в эти годы Пентагон, уходя с этого поста, писал, что получил от президентов Кеннеди и Джонсона инструкции обеспечить все необходимое для реализации стратегических планов США «без каких-либо определенных бюджетных ограничений, но с максимальной экономической эффективностью»17.
Главным в развитии вооруженных сил США в этот период было резкое наращивание стратегических ракетно-ядерных сил при некотором

12 Lapp R. E. The Weapons Culture. N. Y., 1969, p. 186—187.
13 Милитаризм. Цифры и факты/Под ред. Р. А. Фарамазяна. М., 1983, с. 82.
14 Цит. по: Melman S. Pentagon Capitalism. N. Y., 1971, p. 63.
15 Galbraith J. How to Control the Military. N. Y., 1969, p. 19.
16 Thayer G. The War Business. N. Y., 1969, p. 161.
17 MacNamara R. The Essence of Security. N. Y., 1968, p. 87.

сокращении стратегической авиации, создание, по существу, двух новых компонентов: баллистических ракет на атомных подводных лодках и межконтинентальных баллистических ракет во взрывостойких подземных шахтах, увеличение в 3 раза количества ядерных зарядов оперативно-тактического назначения и почти в 1,5 раза — численность обычных американских вооруженных сил 18.
Жизнь показала, что администрация Л. Джонсона ставила перед собой невыполнимую задачу одновременного наращивания милитаризма ведения войны во Вьетнаме и «войны с бедностью». В январе 1966 г.' Л. Джонсон патетически заявил в конгрессе США: «Я считаю, что мы можем строить великое общество, продолжая воевать во Вьетнаме»19. Первое время у президента было много единомышленников, но к концу пребывания его в Белом доме большинство американцев придерживались уже иного мнения. Как отмечал в 1968 г. Генеральный секретарь Коммунистической партии США Гэс Холл, «в стране возникло глубокое убеждение, что ресурсы и силы Соединенных Штатов не безграничны. Для некоторых эта мысль была как горькое, тяжелое пробуждение. Поэтому вопрос о том, чему отдать предпочтение — пушкам или маслу,— стал сейчас кардинальным вопросом, и вокруг него развертываются широчайшие массовые движения, так как политика войны фактически ставит большинство народа перед выбором: либо пушки, либо масло, а если и то и другое, то масло в самом конце списка. Борьба масс направлена на то, чтобы решить проблему в своих интересах» 20.
Милитаризация экономики, дававшая временные преимущества отдельным ее отраслям, в более долговременном отношении наносила ей прямой ущерб. Видный американский экономист профессор С. Мелман отмечал, что в 60-е годы все большее число отраслей американской промышленности снижали свои технические и экономические показатели становились неконкурентоспособными не только на мировом, но даже на внутреннем рынке. Это относилось к сталелитейной промышленности, обувной, к производству металлорежущих станков, гражданской электронике, судостроению, производству пишущих машинок и даже автомобилей. «В течение более 100 лет американские технические знания и умение обеспечивали лучшие проектные и технологические решения,-говорил он.— Высокий уровень заработной платы перекрывался эффективностью производства, качеством продукции и высокой производительностью. Эта жизненно важная способность снизилась в результате продолжительной и расточительной концентрации талантов исследователей и средств на военной технике, где минимизация стоимости не является основным критерием»21. Именно отрицательные последствия войны во Вьетнаме для экономики США в целом вызвали в 1967 г-заявления со стороны ряда видных представителей финансово-промыш-ленного капитала в поддержку требований о ее прекращении 22-24.
 

18 Gray С. Strategic Studies and Public Policy, the American Experience. Lexington
(Ky), 1982, p. 106.
19 Johnson L. The Vantage Point, Perspectives of the Presidency, 1963—1969. N. Y.
1971, p. 327.
20 Цит. по: Иванян Э. А. Белый дом: президенты и политика. М., 1975, с. 404.
21 Senate Committee on Appropriations, Hearings on the Budget of the United States
Fiscal Year 1973. Wash., 1972, p. 291—292.
22-24 Овинников Р. С. Указ. соч., с. 191.

АГРЕССИЯ ВО ВЬЕТНАМЕ
И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПРАВИТЕЛЬСТВА
ДЖОНСОНА
Во внешней политике страны вступление Линдона Б. Джонсона на пост президента ознаменовалось сперва малозаметными сдвигами, а потом довольно крутым поворотом к открытому глобальному интервенционизму кульминацией которого явилась агрессия США во Вьетнаме. ('Начав с перенесения акцента на большую «жесткость» во взаимоотношениях с Советским Союзом, другими социалистическими и многими развивающимися странами, правительство Л. Джонсона затем полностью дезавуировало или изменило содержание ряда внешнеполитических установок политики «новых рубежей» Дж. Кеннеди, сделав крен вправо, от реализма к авантюризму. Новый президент, например, прервал переписку с главой Советского правительства, налаженную его предшественником и попытался предпринять другие акции «давления» на СССР, занял угрожающую позицию в отношении революционной Кубы и «поощрительную» по отношению к военным диктатурам Латинской Америки и расистским режимам Африки.
Принимая важнейшие внешнеполитические решения, признавался президент, он проводил «исторические параллели» между событиями кануна второй мировой войны и послевоенным развитием. То были злонамеренные и фальшивые параллели, изобретенные и широко пущенные в ход в США в начале «холодной войны». Революционная и национально-освободительная борьба народов выдавалась за «мировую коммунистическую экспансию» и отождествлялась с действиями фашистских агрессоров. Политика же поощрения агрессии, сознательно проводившаяся западными державами, изображалась как «наивная пассивность», недопустимая, дескать, теперь, если США хотят учесть «уроки истории» и предотвратить третью мировую войну. Не случайно одним из главных наставников Джонсона был, по его же словам, инициатор «холодной войны» Г. Трумэн, который дал ему «много дельных предложений и мудрых советов», в том числе относительно Вьетнама 78.
Наряду с воинствующим антикоммунизмом вера в «историческую миссию» и во «всемогущество» Соединенных Штатов оказывала большое воздействие на внешнеполитический курс правительства демократов при Джонсоне. Унаследовав от Дж. Кеннеди все проекты мирового лидерства США, в том числе «великий проект для Европы», «усиления НАТО» и др., президент Джонсон пытался собственными методами добиться их осуществления. Правительство Джонсона, в частности, отдало приказ приступить к созданию надводного «атлантического флота», вооруженного ракетами «Поларис», т. е. к осуществлению одного из вариантов многосторонних ядерных сил НАТО. Чтобы доказать «практичность» подобного проекта, был построен и пущен в плавание ракетоносный эсминец «Риккетс» с многонациональным экипажем. Особое внимание президент Джонсон проявил к ядерным притязаниям ФРГ.
На очередной сессии Совета НАТО в декабре 1963 г. правительство
 

78 Johnson L. В. The Vantage Point. Perspectives of the Presidency, 1963—1969. N.Y., 1971, p. 31, also p. 46—48 a. o.

США, подтвердив намерение держать в Западной Европе пять американских дивизий, потребовало от своих европейских союзников дальнейше-гo наращивания обычных вооружений и создания «сбалансированных» ядерных сил. Такая политика, как и в прошлом, натолкнулась на непримиримую позицию СССР, стран—участниц Варшавского Договора, прогрессивных, миролюбивых сил Европы. Советский Союз, братские страны социализма неоднократно обращали внимание на опасность разрабатывавшихся в недрах НАТО планов более или менее замаскированного допуска западногерманских реваншистов к ядерному оружию. Тогда правительство Джонсона предложило своим ближайшим союзникам образовать так называемый директорат, или комитет, по ядерному планированию. Этот комитет должен был приобщить ФРГ и некоторые другие страны НАТО к коллективной разработке ядерной стратегии Запада — изучению новых систем вооружений, определению целей для ядерных боеголовок, их размещению, не передавая в то же время в руки самих этих стран ядерного оружия. Это был своего рода компромиссный вариант, призванный в какой-то мере подменить проект многосторонних ядерных сил, дать определенное удовлетворение милитаристским кругам ФРГ и в то же время устранить препятствия к заключению международного договора о нераспространении ядерного оружия. После длительных переговоров Вашингтону удалось в 1967 г. осуществить свой план созда-ния группы ядерного планирования НАТО.
Наращивая элементы силы, нацеленные против СССР, правительство Джонсона одновременно активизировало свою антисоветскую дипломатическую игру в районе, который правящие круги США рассматривали как наиболее «чувствительное, уязвимое место вдоль советского периметра» — в Восточной Европе. Делая ставку на «дифференцированный подход» к социалистическим странам, президент Джонсон весной 1964 г. выдвинул так называемую доктрину__«наведения мостов». Эта доктрина и соответствующая ей политика были призваны путем развития отношений между империалистическими державами во главе с США и отдельными социалистическими странами способствовать разобщению последних, росту в каждой из них национализма, изоляции их друг от друга, и прежде всего от Советского Союза.
Стремясь к разъединению социалистического содружества и «мирной эволюции» отдельных его членов в направлении к капитализму, джонсо-новская дипломатия облачала политику «наведения мостов» в пышные фразы о преодолении «холодной войны» и раскола Европы, об экономическом сотрудничестве, взаимном обогащении культурными ценностями и идеями. «В целях создания „единой и процветающей" Европы,— заявил президент Джонсон, выступая в Виргинском военном институте 23 мая 1964 г.,— мы будем продолжать строить мосты через пропасть, которая отделяет нас от Восточной Европы. Это будут мосты возрастающей торговли, идей, визитов и гуманитарной помощи». Заодно Джонсон подчеркнул свою веру в то, что «искусное развитие отношений с Восточной Европой может ускорить наступление того дня. когда будет воссоединена Германия», т. е., иными словами, когда будет ликвидирована ГДР — единственная из восточноевропейских социалистических стран, на которую не распространялась доктрина «наведения мостов» 79.

79 Department of State Bulletin, 1964, June 15, p. 922—924.

Делая упор в риторике на приверженность «мягким» методам (торговля, культурный обмен и т. д.) и на поддержку «национальной самобытности», правительство Джонсона в своей политике по отношению к освободившимся странам быстро переходило от признания новых революционных правительств к организации заговоров против них и их свержения, от конкуренции из-за прибылей к совместным действиям со старыми колонизаторами для вооруженной борьбы против национально-освободительных сил, от заигрываний с «африканским национализмом» к сговору и явному или тайному сотрудничеству с белыми расистскими режимами. Так, заметно усилилась со стороны США и НАТО поддержка карательных действий Португалии против восставших народов Анголы в Мозамбика, поощрение южноафриканских и родезийских расистов, стремившихся отстоять «белый плацдарм» на юге «черного континента». Вместе с другими империалистами правящие круги США предприняли в середине 60-х годов активные происки против Организации африканского единства и Лиги арабских государств. В частности, Вашингтон одобрил решение Великобритании проводить активную империалистическую политику «присутствия к востоку от Суэца», принятую в 1964 г. Он оказывал Лондону всестороннюю помощь в борьбе против народов Адена и совместно с ним начал создавать цепь военных баз в Индийском океане, которые стали бы связующим звеном между атлантическими и тихоокеанскими опорными пунктами глобальной политики Соединенных Штатов.
Определенные изменения были внесены новым президентом и в американскую политику по отношению к Латинской Америке. Официально программа «Союз ради прогресса» была сохранена в силе, и словесные заверения в верности ее «либерально-прогрессивному» духу составляли неотъемлемую часть многих выступлений Л. Джонсона и членов его администрации. Но, во-первых, к этой программе был сделан ряд весьма существенных поправок, а во-вторых, под ее прикрытием еще более усилилась агрессивная тенденция в латиноамериканской политике Соединенных—Штатов.
Уже в конце 1963 г. помощник государственного секретаря США по делам Латинской Америки Т. Манн сформулировал очередную доктрину (названную его именем) об отношении США к диктаторским режимам. Согласно этой доктрине США отказывались от прежней линии «Союза ради прогресса» на осуждение таких режимов и поддержку лишь «представительной демократии». Теперь Манн открыто объявил о том, что единственным критерием для признания Соединенными Штатами какого-либо латиноамериканского правительства будет служить его отрицательное отношение к коммунизму и положительное — к американским монополиям. Является такое правительство «демократией» или военной, олигархической диктатурой — это его «внутреннее дело», не касающееся США.
Одновременно администрация Джонсона активизировала враждебную деятельность против Кубы и национально-освободительных сил в Латинской Америке. Стремясь усилить блокаду Острова Свободы, правительство и конгресс США, а также ряд частных американских монополии пригрозили в начале 1964 г. разрывом деловых контактов со своими западноевропейскими партнерами, если те не поддержат торговое эмбарго. Последствия крайне неблагоприятной реакции в мире, и прежде всего ответных действий со стороны Советского Союза, удерживали Вашингтон от организации каких-либо открытых агрессивных антикубинских акций 80.
В январе 1964 г. правительство Джонсона отвергло справедливые требования Панамы о пересмотре неравноправного американо-панамского договора 1903 г., отдав приказ о расстреле демонстрации панамских патриотов в зоне Панамского канала. Весной того же года оно приняло участие в подготовке и проведении военного переворота в Бразилии.
В конце апреля — начале мая 1965 г. морская пехота США (42 тыс. солдат), воскрешая худшие страницы из истории империализма янки в Латинской Америке, высадилась в Доминиканской Республике. Эта открытая интервенция была вызвана тем, что доминиканский народ пытался отстоять свое право быть хозяином в собственном доме.
В 1961 г. после свержения кровавой диктатуры американского ставленника Трухильо, правившего страной в течение 30 лет, доминиканцы на первых за много десятилетий свободных выборах избрали на пост президента Хуана Боша, патриотически настроенного и честного буржуазного деятеля. На церемонии вступления его в должность президента в начале 1963 г. присутствовал тогдашний вице-президент США Л. Джонсон. Однако, как только Бош аннулировал привилегии американских компаний вроде «Стардард ойл оф Нью-Джерси», против него был организован заговор, в результате которого к власти в стране пришла военная хунта. Признание этой хунты и предоставление ей военной и экономической помощи явились одними из первых внешнеполитических актов президента Джонсона.
Доминиканский парод, однако, не желал примириться с новой диктатурой и требовал восстановления правления Хуана Боша. 24 апреля 1965 г. в результате выступления масс и патриотически настроенных военных правящая проамериканская хунта была свергнута и создано Временное революционное правительство. Убедившись в том, что местные реакционные силы не в состоянии справиться с восставшим народом, Соединенные Штаты обратились к политике «большой дубинки».
Правительство Джонсона не только пошло на открытые агрессивные действия против малой страны с целью помешать развитию в ней национально-освободительного движения, по и сделало попытку возвести подобные действия в ранг особой привилегии Соединенных Штатов по поддержанию «закона и порядка» в Западном полушарии. Вашингтон в мае 1965 г. провозгласил новую, так называемую «доктрину Джонсона» для Латинской Америки, которая декларировала «право» США на вооружен- ную интервенцию в любую из латиноамериканских стран в случае возникновения «угрозы ее перехода под коммунистическое господство». Выступая 3 мая 1965 г., президент Джонсон заявил: «Мы не намерены сидеть сложа руки в кресле-качалке (явный намек на президента Кеннеди.—Авт.) и позволять коммунистам создать какое-либо правительство в Западном полушарии... Если они собираются подвергать опасности Жизнь американцев, то там, куда направляются американские граждане, вместе с ними идет этот флаг (звездно-полосатое знамя.—Авт.), чтобы защитить их» 81

80 Geyelin P. L. Lyndon В. Johnson and the World. L., 1966, p. 89.
81 New York Times (International ed.), 1965, May 7.

Кульминационным пунктом интервенционистской политики СШA попыток американского империализма играть роль «мирового жандарма» стала агрессия во Вьетнаме, резко усилившаяся после прихода Л. Джонсона в Белый дом. Уже 26 ноября 1963 г. новый президент в своей первой директиве по Вьетнаму одобрил самые жесткие рекомендации только что состоявшегося в Гонолулу (Гавайи) совещания высших военных и дипломатических деятелей США, предусматривавшие подготовку нарастающих ударов по ДРВ, а также по Лаосу в целях «обеспечения победы над коммунистами» в Южном Вьетнаме.
1 февраля 1964 г. программа секретных военных операций против Демократической Республики Вьетнам была введена в действие под названием Оперативный план 34А. Эта беспрецедентная программа коварного нападения большой империалистической державы на небольшую суверенную страну, как свидетельствуют документы, предусматривала широкий диапазон военных действий, начиная «с полетов над Северным Вьетнамом шпионских самолетов У-2 и похищений северовьетнамских граждан для получения разведывательной информации и кончая высадкой на Севере парашютных десантов для осуществления саботажа и психологической войны, рейдами коммандос с моря для взрывов железнодорожных и автомобильных мостов и бомбардировками северовьетнамских береговых сооружений с боевых катеров».
Составной частью американской необъявленной войны в Индокитае стали также широкие воздушные операции в Лаосе, осуществляемые американскими и таиландскими летчиками на истребителях-бомбардировщиках США, но с опознавательными знаками лаосских ВВС. Патрули-рование эсминцев в Тонкинском заливе, получившее кодовое название «патрули Де Сото», было еще одним из важных элементов этой войны82.
Правительство США отклонило все предложения о мирных переговорах по Вьетнаму, игнорируя предупреждения о том, что усиление американской агрессии против народов Индокитая приведет лишь к более упорному сопротивлению американскому империализму, к большей поддержке национально-освободительной борьбы со стороны Советского Союза, социалистического содружества, всех прогрессивных и миролюбивых сил. В марте 1964 г. президент Джонсон одобрил рекомендации министра обороны Макнамары в отношении дальнейшей эскалации войны против ДРВ.
Параллельно с военной шла тщательная идейно-политическая и дипломатическая подготовка к началу открытой войны США против вьетнамского народа. Еще в феврале 1964 г. госдепартамент занялся составлением и к маю окончательно отработал проект резолюции конгресса, вошедшей позднее в историю под названием «тонкинской», которая заранее давала президенту право использовать по его усмотрению все средства, включая вооруженные силы США, для борьбы против «коммунистической агрессии» в Индокитае. Разумеется, как отмечалось в документах Пентагона, «масштабы этой (американской.— Авт.) угрозы Ханою, характер и размах тайных военных операций и намерений администрации использовать резолюцию, чтобы втянуть страну в открытую

82 The Pentagon Papers, as publ. by New York Times. N. Y., 1971, p. 238-239.

войну, если она окажется позднее желательной,— все это держалось в секрете» 83.
Новые успехи сил национального освобождения Южного Вьетнама и Лаоса побудили правительство Джонсона в начале августа 1964 г. в соответствии с ранее разработанными «сценариями» перейти грань от «тайной» к открытой войне США против вьетнамского народа. В условиях резко усилившихся рейдов сайгонской военщины с воздуха и моря против территории ДРВ Вашингтон распорядился ввести патрулирование американских эсминцев в Тонкинском заливе, омывающем берега ДРВ, т. е. в районе непосредственных боевых операций. По утверждениям американской стороны (как выяснилось позднее, попросту вымышленным), один из этих эсминцев, «Мэддокс», 2 августа был атакован торпедными катерами ДРВ. В ночь на 4 августа тот же «Мэддокс» вместе с эсминцем «Тэрнер Джой» снова был послан «патрулировать» воды Тонкинского залива, отстоявшие на тысячи километров от территории самих США 84.
Далее события развертывались с драматической, но очень тщательно подготовленной последовательностью. В 9 час. 20 мин. по вашингтонскому времени (в середине ночи — по тихоокеанскому) Пентагон получил сообщение с эсминцев о том, что им «грозит нападение», а в 11 час— что оно свершилось. К 13 час. 25 мин. в Вашингтоне были определены цели для «ответного удара» американской авиации по ДРВ. Президент Джонсон отдал приказ о репрессалиях. В 16 час. министр обороны США Р. Макнамара получил от командующего Тихоокеанским флотом США адмирала Шарпа сообщение о том, что неясно, «имела ли в действительности место атака на миноносцы». Министр обороны заявил Шарпу, что тот должен разобраться в случившемся, но приказ об «ответных» бомбардировках остается в силе. Неудивительно, что через час с небольшим адмирал «убедился... в подлинности атаки». Самолеты с американских авианосцев взяли курс на северовьетнамские города и порты85
Сделав ставку на прямую вооруженную агрессию в борьбе со странами социализма и освободительными движениями в Азии, Вашингтон нуждался в каком-то правовом обосновании этой агрессии. Отсутствие соглашения между США и Южным Вьетнамом, по которому Вашингтон мог бы направить свои войска в помощь сайгонскому режиму, стесняло интервентов. Юридически недостаточными выглядели ссылки администрации на договор СЕАТО и протокол к нему от 1955 г., который в одностороннем порядке распространял действия этого договора на страны Индокитая, а также на официальное заявление государственного секретаря Дж. Ф. Даллеса от 4 декабря 1958 г., подтверждавшее готовность США оказать «военную помощь» Южному Вьетнаму 86.
Поэтому важнейшим правовым аргументом в пользу «законности» военной интервенции стала так называемая «тонкинская резолюция»

83 Ibid., p. 234.
84 Как показал более поздний анализ документов американских военно-морских
сил, проведенный сенатским комитетом по иностранным делам, вопреки объясне
ниям президента Джонсона эсминец «Мэддокс» занимался не «будничным патру
лированием», а сбором разведывательной информации па расстоянии 4—8 миль
от берегов ДРВ. См.: СгаЪЪ G., Holt P. Invitation to Struggle. Wash., 1982, p. 125.
85 The Pentagon Papers, p. 259 a. o.
86 Кременюк В. А. США и конфликты в странах Азии (70-е годы XX в.). М., 1979, с. 63, 208.

koнгресса США, принятая 7 августа 1964 г. В ней говорилось, что кон-гpeсс поддерживает «все необходимые меры для отражения любого воору-жeнного нападения против военных сил Соединенных Штатов и предот-вpащения дальнейшей агрессии» 87. Соединенные Штаты готовы также отмечалось в резолюции, «в соответствии с решением президента пред-пpинять все необходимые меры, включая использование вооруженной силы, чтобы оказать помощь любому члену СЕАТО или государству вkлюченному в протокол к договору о СЕАТО, которое попросит о помо-щи для защиты своей свободы» 88. Результаты голосования по этой со-вместной резолюции были таковы: в палате представителей — 414 : О в cенате — 88 : 2. Лишь два сенатора, демократ от штата Орегон У. Мор-зe и демократ от Аляски Э. Грюнинг, оказались достаточно прозорливы-
ми в отношении истинного положения дел и проголосовали против санк-ции конгресса на военное вмешательство США в Индокитае.
10 августа президент Джонсон подписал «тонкинскую резолюцию», koторая приобрела силу закона. Она давала президенту США, по суще-ству, неограниченные права для ведения развернутых военных действий в Юго-Восточной Азии. Ее принятие фактически означало объявление войны.
Широкое осуществление заблаговременно разработанных Вашингто-ном планов войны против вьетнамского и других народов Индокитая на-чалoсь 6—13 февраля 1965 г. В ответ на удары вооруженных сил нацио-ального освобождения Южного Вьетнама по американским военным лагерям в Плейку и Кванчхоне президент Джонсон отдал приказы спер-вa о «репрессивных», а затем о систематических бомбардировках амери-канской авиацией Демократической Республики Вьетнам. Бомбардировки военных и промышленных объектов сопровождались использованием напалма, химического оружия, минированием рек на территории ДРВ. B 1965 г. американская авиация совершила 55 тыс. самолето-вылетов зтив ДРВ, в 1966 г.— 148 тыс., росло и число сбитых американских юлетов - 171 в 1965 г. и 318 в 1966 г.89. Однако варварские бомбардировки ДРВ не могли предотвратить
ни дальнейшего нарастания национально-освободительной борьбы, ни прогрессирующего разложения марионеточного режима в Южном Вьет-наме. Поэтому 8 марта 1965 г. в Дананге была высажена бригада мор-ской пехоты США (3,5 тыс. человек), а 1 апреля 1965 г. правительство Джонсона официально приняло решение об использовании сухопутных войcк США для операций против южновьетнамских патриотов. Когда в июле 1965 г. Белый дом решил отправить во Вьетнам 44 американских батальона, то это решение, как отмечают авторы доклада Пентагона, «было воспринято как рубеж — вступление в азиатскую сухопутную ну» 90.
Принимая одно за другим важнейшие военно-политические решения по расширению американской агрессии в Индокитае, правительство Джонсона сначала скрывало многие из этих решений от конгресса и общественности, а затем всячески пыталось замаскировать их подлинное значение, представить как простое продолжение или чисто «количествен-
 

87 История дипломатии: В 5-ти т. М., 1959—1979, т. 5, кн. 2, с 255. 88 Legislation on Foreign Relations Through 1979. Wash., 1980, vol. 3, p 548 89 The Pentagon Papers, p. 522—523. 90 Ibid., p. 416—417.
 

ное», но не «качественное» изменение прежней политики США во Вьетнаме, диктуемое якобы интересами «демократии, безопасности, свободы» и т. д. Большую роль здесь сыграла теория «эскалации» 91.
Поворот к более «жесткому» агрессивному и авантюристическому курсу в американской политике в 1964—1965 гг. был настолько очевиден, что этого, несмотря на все «успокоительные» речи президента и его помощников, не могли не заметить как в самих США, так и в других странах. Все говорило за то, что американский империализм решил в середине 60-х годов предпринять новую попытку повернуть в свою пользу ход событий на мировой арене. Уже в течение ряда лет правящие круги США рассматривали развивающиеся страны как главное поле битвы между силами капитализма и социализма, концентрируя здесь значительную часть своего внимания и ресурсов, в том числе и военных. Теперь они перешли к активным действиям 92. Опасаясь непосредственной конфронтации с СССР, социалистическим содружеством — главной силой и опорой мирового революционного движения, правящие круги США пытались подорвать и ослабить это движение с помощью «периферийной стратегии», нанося удары по отрядам национального освобождения.
Выступая 28 мая 1965 г. в Байлорском университете, президент Джонсон заявил, якобы «старое различие между гражданской войной и международным конфликтом потеряло большую часть своего смысла», что сохранение международного мира будто бы невозможно без установления «классового мира». Иными словами, американские империалисты снова пытались ультимативно, под угрозой войны, заставить прогрессивные и революционные силы отказаться от борьбы против капитализма и колониализма. Ставя все точки над «i», Джонсон объявил далее, что национально-освободительные движения — это якобы «современный вид агрессии, практикуемый коммунистами», с которыми США обязаны и будут бороться совместно со своими союзниками или без них.

91 Как отмечал журнал «Нейшн» в статье под характерным названием «Идиотская логика эскалации», ее придумали теоретики военных игр, расплодившиеся в США в небывалых масштабах в 60-е годы. Тем самым они дали в руки администрации Джонсона «прекрасное изобретение для незаметного втягивания страны в неограниченную войну без полного осознания общественностью того, что делается. Под этим термином подразумевается, что каждый шаг в интенсификации войны предпринимается сознательно и по расчету, что все находится под контролем. Президент периодически заверяет страну, что его цели „ограниченны", и рисует себя сторонником мира, стремящимся всеми средствами побудить противника к разумным переговорам». Однако, продолжал журнал, «действительный механизм эскалации мало похож на эту успокоительную картину. Эскалация имеет собственную логику, как военную, так и политическую. В военном отношении... когда одна сторона эскалирует свои действия, другая ищет соответствующие средства для ответного возмездия. В политическом — эскалирующая сторона должна оправдывать надежды и обещания, которые предшествуют каждому акту эскалации... [а] так как данный акт эскалации не дает сколько-нибудь значительного результата, за ним должен последовать другой. Президент стал пленником собственной „логики" и должен бежать все быстрее и быстрее в своем беличьем колесе» (Nation, 1966, Sept. 5, p. 170).у
92 «Там, где мы... оказывали очевидное воздействие на события в третьем мире, — писал американский исследователь С. Браун, — наши интервенции носили военный характер... Доминиканская интервенция и вьетнамская война, как они были организованы джонсоновской администрацией, указывают на возрождение... ставки на орудия физического насилия для оказания влияния на ход событий» (Brown S. The Faces of Power. Constancy and Change in United States Foreign Policy from Truman to Johnson. N. Y., 1969, p. 371).

Аргументируя решение правительства Джонсона начать открытую агрессивную войну во Вьетнаме и переводя на язык военной стратегии идеологические формулы политического руководства, генерал Тейлор (в меморандуме от 22 января 1964 г.) выразил мнение Комитета начальников штабов, повторявшее основные положения теории «падающего домино»: «Если программа США достигнет своих целей в Южном Вьетнаме, она продвинется далеко вперед в направлении стабилизации ситуации во всей Юго-Восточной Азии». И наоборот: поражение США поведет за собой потерю для них Лаоса, Камбоджи, Таиланда, «окажет серьезное влияние на суждения Бирмы, Индии, Индонезии, Малайзии, Японии, Тайваня, Республики Корея (т. е. Южной Кореи.—Авт.) и Филиппин относительно стойкости, решительности и надежности США».
Более того, поскольку столкновение во Вьетнаме является «первым реальным испытанием нашей решимости нанести поражение коммунистам, ведущим войны в форме национального освобождения, разумно сделать вывод о возможности падения нашего престижа в Африке и Латинской Америке. Все это свидетельствует о центральной позиции, которую занимает ныне Южный Вьетнам в нашей глобальной конфронтации с коммунистами, и необходимости того, чтобы конфликт здесь был доведен до благоприятного завершения как можно скорее». Формулировки Тейлора были почти слово в слово повторены в меморандуме № 288 Совета национальной безопасности «Цели США в Южном Вьетнаме» от 17 марта 1964 г. с добавлением вывода о том, что «с точки зрения внешнеполитических условий ставки являются высокими» 93.
Одной из главных причин возобладания агрессивной линии во внешней политике США во второй половине 60-х годов было сильное недовольство правых кругов США — военно-промышленного комплекса и гол-дуотеровского крыла республиканской партии, антикоммунистов и расистов — той политикой признания некоторых прогрессивных процессов и сдвигов на мировой арене и попыток приспособления к ним, которую начал проводить Дж. Кеннеди в отношении ряда социалистических и развивающихся стран. Американские «ультра» не понимали и не желали признавать такую политику, они требовали «открытой и бескомпромиссной» борьбы со всеми «антиамериканскими силами», насильственного их подавления и разгрома.
Давление правых оказывало сильное влияние на правительственные круги, которые и без того все больше склонялись к мысли о том, что внутреннее и внешнее положение страны в середине 60-х годов складывается благоприятно для попытки восстановить утраченные позиции США на мировой арене. При этом Джонсон весьма произвольно расценил успешные для него результаты выборов в конце 1964 г. как вотум доверия, как своего рода карт-бланш на проведение любой политики по собственному усмотрению.
Значительно усилив с начала 60-х годов гонку вооружений, руководители Пентагона ставили перед собой иллюзорную задачу достижения военного превосходства над всеми остальными странами для проведения как политики «устрашения» Советского Союза и других социалистических государств, так и «локальных» войн против национально-освободительных движений. Верхушке вооруженных сил США удалось навязать
93 The Pentagon Papers, p. 274—275, 284.

Вашингтону свои авантюристические взгляды относительно использования «модернизированной» военной силы в качестве «рационального» орудия внешней политики, о способности обычных войск эффективно подавлять партизанские движения, а ракетно-ядерных вооружений — парализовать возможности других государств к оказанию помощи жертвам агрессии США 94.
Еще одной причиной, способствовавшей усилению экспансионистских тенденций США в середине 60-х годов, явилась высокая экономическая конъюнктура в стране, получившая искаженное отражение в сознании правящих кругов США. Она еще больше стимулировала их внешнеэкономическую, «технологическую» и военную экспансию, а главное — способствовала возрождению мифов о «всемогуществе» и «исключительности» американского империализма, о его способности производить одновременно «и масло и пушки», быть «мировым полицейским» и в то же время служить «образцом» для всех остальных стран и народов.
Иллюзии об «американском мире» снова захватывали воображение влиятельных руководителей американской политики. Президент Джонсон, выступая с амбициозной программой построения «великого общества», недвусмысленно дал понять, что эта программа имеет не только внутриполитические, но и важные внешнеполитические цели — служить «примером» для переустройства всего остального мира по образу и подобию Соединенных Штатов и под их руководством95. Сочинителями и разносчиками новой теории о вступлении Америки, и только Америки, в «технотронный послеиндустриальный век», что якобы обеспечивало ей силу и «право» быть вершителем судеб всего человечества, выступили руководитель отдела планирования госдепартамента, а затем помощник президента Джонсона по вопросам национальной безопасности У. Ростоу, один из влиятельных внешнеполитических советников правительства демократов, профессор Колумбийского университета 3. Бжезинский и другие апологеты американского империализма 96
Немаловажную роль в решении правительства Джонсона избрать Вьетнам в качестве объекта для демонстрации силы США сыграла и их особая заинтересованность в Азии.
Укрепление и развитие молодых азиатских государств — Индии, Цейлона, Бирмы, идущих по самостоятельному пути и проводящих антиимпериалистический курс, рост влияния СССР и других социалистических

94 См.: Правда, 1965, 5 апр.
95 Department of State Bulletin, 1965, Oct. 4, p. 551. «Проекция великого общества па международную сцену...— писал в связи с этим известный буржуазный исследователь Г. Моргентау, — является миссионерством в теории и крестовым походом на практике», попыткой «остановить распространение коммунизма в
мировом масштабе силой оружия... под воздействием доктрины, которая утверждает временное верховенство американской военной мощи» (Morgenthau Н. /. A New Foreign Policy of the United States. N. Y., 1969, p. 18).
96 Именно «эти люди в Вашингтоне», как свидетельствовал тесно сотрудничавший с ними в 1961—1966 гг. Дж. Томпсоп, «дали новую жизнь миссионерскому импульсу в американской внешней политике, поверив, что наша страна в эту эпоху обрела тройной дар, который может трансформировать мир. По их мнению, этот дар состоит, во-первых, из нашей непревзойденной военной мощи, во-вторых, из нашего очевидного технологического превосходства, в-третьих, из приписываемой нам непреклонной доброй воли... В целом этот тройной дар, как утверждается, Дает нам благоприятную возможность и обязывает нас вести страны мира к модернизации и стабильности, к совершенному „Pax Americana Technocratica"» (Donovan J. С. The Cold Warriors, A Policy-making Elite. Lexington, 1974, p. 153).
 

стран, оказывающих большую помощь национально-освободительным силам, активизация борьбы народов за полное избавление от иностранного господства, быстрый экономический подъем Японии, становящейся все более серьезным конкурентом,— все это сужало сферу влияния американского империализма в Азии. Не желая мириться с этой тенденцией Вашингтон счел необходимым в середине 60-х годов усилить азиатское направление своей глобальной экспансии с тем, чтобы не только предотвратить дальнейшее ослабление своих позиций в этом регионе, но и попытаться укрепить их и расширить. Это решение Вашингтона нашло отражение в провозглашенной в июле 1966 г. так называемой «азиатской доктрине» Джонсона, согласно которой США брали на себя обязательство добиться «умиротворения, порядка и процветания» Азии97.
Расширяя агрессию во Вьетнаме, правительство США продолжало твердить о приверженности «мирному решению» конфликта. В конце марта 1965 г. Белый дом опубликовал заявление о том, что президент Джонсон «готов поехать куда угодно в любое время и встретиться с кем угодно, когда бы ни появилось обещание сдвига в направлении почетного мира» 98. Новое громогласное предложение начать переговоры о мире во Вьетнаме «без каких-либо предварительных условий» было сделано президентом США в его выступлении в университете Джонса Гопкинса в Балтиморе 7 апреля 1965 г.
Лицемерие подобных заявлений определялось прежде всего тем, что в них выдвигались (и подкреплялись военными угрозами) заведомо неприемлемые требования: прекращение оборонительных действий ДРВ, ликвидация Национального фронта освобождения Южного Вьетнама, сохранение в неприкосновенности сайгонского марионеточного режима и американского господства в Индокитае. Столь же неискренний характер носили и объявлявшиеся несколько раз в 1965—1967 гг. американским правительством «паузы» в бомбардировках Северного Вьетнама. Официальной целью этих «пауз» (первая была сделана на пять дней в апре-ле 1965 г.) являлось продемонстрировать «готовность» США к мирным переговорам. В действительности же Вашингтон пытался таким путем cбить возмущение общественного мнения, обеспечить условия для пере-группировки американских вооруженных сил, воюющих в Индокитае.
Натолкнувшись на нежелание многих участников СЕАТО, АНЗЮС, CЕНТО, НАТО и некоторых партнеров США по двусторонним военным соглашениям участвовать в их вьетнамской авантюре, правительство США попыталось сколотить в Азии новый союз капиталистических государств, которые примкнули бы к их агрессивной политике в этом регионе. Этот союз, с одной стороны, должен был носить более широкоохваты-вающий, а главное — «эффективный» с американской точки зрения характер, чем разваливающийся блок СЕАТО. Но, с другой стороны, для вовлечения в него большего числа стран и маскировки его подлинных военных целей он проектировался и в качестве некоего орудия социаль-но-экономического, технического и прочего «сотрудничества и прог-зесса».
Активные переговоры о создании обширного проамериканского союза cтран Тихого и Индийского океанов джонсоновская дипломатия развер-

97 Подробнее см.: Мельников Ю. М. «Азиатская доктрина» президента Л. Джонсо
на.— Новая и новейшая история, 1974, № 1, 2.
98 New York Times (International ed.), 1965. Mar 26.

нула в конце 1965 - начале 1966 г. Возможные меры по осуществлению этого плана обсуждались, в частности, во время пребывания вице-президента Г. Хэмфри в Австралии в феврале 1966 г., когда он сделал заявление о необходимости создания «партнерства» США с другими странами Азии и Австралией.
Определенным шагом в этом направлении явилась конференция министров иностранных дел Японии, Австралии, Новой Зеландии, Таиланда Филиппин, Малайзии, Тайваня, Южной Кореи и Южного Вьетнама, созванная в июле 1966 г. в Сеуле. Формально на повестке дня этой конференции стояли вопросы экономического и культурного сотрудничества стран Азии и Океании. Но на деле, как отмечалось в Заявлении ТАСС до поводу данной встречи, «предпринимая закулисную игру с созданием сеульского блока, правящие круги США стремятся укрепить американские военно-политические позиции в Азии и в западной части Тихого океана, пристегнуть в одну упряжку своих партнеров по двусторонним военным договорам, союзников по СЕАТО и АНЗЮС, а также марионеточные режимы. Такой союз явно преследует цель борьбы против национально-освободительного и демократического движения, нажима на миро-
любивые независимые страны» .
Между тем (возрастающее вмешательство США во внутренние дела Юго-Восточной Азии оказывало все большее влияние на их глобальную политику. Согласно новой джонсоновской программе, представленной конгрессу в феврале 1966 г., поддержка в той или иной мере американской агрессии во Вьетнаме стала одним из главных условий получения
американской помощи другими странами
Агрессия США во Вьетнаме, их притязания на роль «мирового полицейского», вмешательство в дела других государств вызывали, однако, растущее недовольство. Все больше членов конгресса США, например, выступало за пересмотр приоритетов американской политики, за большее внимание к внутренним проблемам страны, чем к выполнению «международных обязательств». Они оспаривали утверждение правительства Джонсона, что предоставляемая США «помощь» другим странам якобы поможет в успешном завершении вьетпамской авантюры и в предотвращении «будущих Вьетнамов».(Сенатор Фулбрайт, в частности, заявил: нельзя «отделить то, что мы делаем во Вьетнаме [и] что мы сделали в Доминиканской Республике, от нашего стремления организовывать интервенции по малейшему поводу на основе программы помощи». По словам сенатора Морзе, значительная часть американской помощи, особенно военной, «ведет к войне, а не к миру...»101
Вашингтон рассчитывал, что демонстрация американской «решимости и силы» во Вьетнаме поможет поднять международный престиж США. Однако эффект от американской агрессии в Индокитае оказывался прямо противоположным. Чем шире разворачивалась война, тем значительнее сокращались возможности американской дипломатии в других районах мира, тем заметнее становился повсеместных! рост антиамериканских настроений, центробежных тенденций в лагере империализма, сопротивления других стран диктату и расчетам Вашингтона. «В 60-е годы...—

99 Правда, 1966, 29 мая.
100 Geyelin P. L. Op. cit., p. 261.
101 Berkowitz. M., Bock P. G., Fuccillo V. J. The Politics of American Foreign Policy:
The Social Context of Decisions. Englewood Cliffs, 1977, p. 206.

писал известный американский историк внешней политики СЩA Крабб,— Соединенные Штаты неоднократно терпели неудачу в попытках получить поддержку своего вмешательства во Вьетнаме со стороны НАТО. Отказываясь рассматривать вьетнамский конфликт в качестве проблемы, требующей их участия, большинство западных союзников Америки считало войну в Юго-Восточной Азии не только как периферийную для их интересов, но и как угрожающую единству и безопасности натовского региона...» 102
Испытывая возрастающее противодействие со стороны многих других государств своей агрессивно-авантюристической политике, правительство Джонсона попыталось сделать американскую дипломатию несколько более «уравновешенной» и многосторонней. Оно активизировало, в частности, выступления в пользу улучшения отношений и «либерализации» торговли между Востоком и Западом, за переговоры об ограничении стратегических вооружений, за предоставление больших прав своим европейским союзникам по НАТО (заодно пытаясь переложить на их плечи часть американских военных обязательств и расходов). Значительная доля «миротворческой» деятельности джонсоновской администрации носила, однако, показной характер, преследуя цель смягчить критику американской агрессии во Вьетнаме.
Вместе с тем провал многих первоначальных планов «жесткой» дипломатии вынуждал Вашингтон менять тактику: все больше переходить от попыток глобального контрнаступления против сил социализма и национального освобождения к более сложному маневрированию и даже к вынужденному отступлению на отдельных участках. В Европе правительство Джонсона должно было не только отказаться от американских проектов создания многосторонних сил НАТО, но и выступить в пользу общей тенденции к смягчению обстановки на Европейском континенте. В речи 7 октября 1966 г. президент Джонсон наряду со стандартными фразами об укреплении НАТО и верности США их атлантическим обязательствам впервые недвусмысленно признал необходимость «мер по устранению территориальных и пограничных споров как источников трений в Европе», выразил стремление к «установлению здоровых экономических и культурных отношений с коммунистическими государствами». Он заявил также о возможности обсуждения вопроса о взаимном сокращении вооруженных сил США, СССР и их союзников в Центральной Европе 103.
В июне 1967 г., во время пребывания в США на чрезвычайной сес-cии Генеральной Ассамблеи ООН в связи с нападением Израиля на арабские страны, Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин дважды встретился с президентом Л. Джонсоном в Гласборо (в окрест-ностях Нью-Йорка). Обмен мнениями между ними касался как двусторонних советско-американских отношений, так и ряда международных проблем. При этом снова выявились принципиальные разногласия сторон в связи с американской агрессией против Вьетнама и израильской — против арабов. Советский Союз решительно потребовал прекратить агрессию, и прежде всего бомбардировки ДРВ, вывести войска США и их союзников из Вьетнама и уважать право вьетнамского народа самому
 

102 Сrabb С. V., Jr. American Foreign Policy in the Nuclear Age. N. Y. 1983, p 367.
103 Правда, 1966, 9 окт.
 

решать свои дела, без вмешательства извне. В то же время в целом встречи дали возможность правительствам Советского Союза и США сопоставить свои позиции по обсуждавшимся вопросам, что, по мнению обеих сторон, «являлось полезным» 104.
В течение 1966—1968 гг. правительство Джонсона пошло на заключение ряда соглашений с СССР и другими социалистическими странами, призванных несколько нормализовать отношения с ними. Были подписаны консульская конвенция, вступившая в силу в июне 1968 г., соглашения о культурном обмене и об установлении прямого воздушного сообщения между СССР и США. Путем взаимных консультаций были подготовлены и подписаны странами-депозитариями — СССР, США и Великобританией — 27 января 1967 г. Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, и 22 апреля 1968 г.— Соглашение о спасении космонавтов, возвращении космонавтов и возвращении объектов, запущенных в космическое пространство105. Был согласован по дипломатическим каналам текст Договора о нераспространении ядерного оружия, одобренный Генеральной Ассамблеей ООН и открытый для подписания 1 июля 1968 г.
Нарастающий кризис внешнеполитической стратегии США подталкивал дипломатию Вашингтона к выступлениям с широковещательными планами развития сотрудничества между США, СССР и другими странами, проведение которых в жизнь на практике торпедировалось самим Вашингтоном из-за продолжавшейся американской эскалации войны во Вьетнаме.
В Латинской Америке «успех» американского империализма в Доминиканской Республике оказался поистине пирровой победой. Большинство латиноамериканских стран решительно осудили возрождение «дипломатии канонерок» и, несмотря на все усилия Вашингтона, отказались от участия в каких-либо организуемых им «коллективных» интервенциях. Начавшееся в Латинской Америке движение в направлении региональной экономической интеграции, создания различных таможенных и других объединений стало принимать все более независимый характер. В отдельных странах в разных формах усиливалось национально-освободительное движение.
Когда в апреле 1967 г. в Пунта-дель-Эсте собралось совещание стран Латинской Америки и США, город, по существу, был превращен в крепость, охраняемую не только полицией и армией, по и ВВС и ВМС США и Уругвая. На этом совещании главы латиноамериканских государств категорически отказались в какой-либо форме солидаризироваться как с агрессией США во Вьетнаме, так и с проектом создания «межамериканских вооруженных сил». Одобрив 14 апреля 1967 г. в «Декларации американских президентов» планы экономической интеграции и создания к 1985 г. «Общего рынка» латиноамериканских стран, они в то же время предъявили США длинный список претензий относительно эксплуатации Латинской Америки североамериканскими монополиями, роста ее внешней задолженности, непрерывного снижения цен на предметы экспорта в США. Американская делегация во главе с Джонсоном отказалась,

104 Там же, 1967, 27 июня.
105 История дипломатии, т. 5, кн. 2, с. 199.
однако, от обсуждения и решения этих наболевших вопросов, что, конечно, еще больше усилило в Латинской Америке антиимпериалистические настроения.

Неутешительными оказались итоги деятельности американской дипломатии в 1964—1967 гг. и на Ближнем Востоке. Возвращение США к «жесткой» политике в этом регионе, попытки остановить рост национально-освободительных сил и прогрессивных режимов, а также укрепить положение американских нефтяных монополий вели к прямо противоположным результатам. Усиление борьбы за независимость арабских племен на юге Аравийского полуострова, успехи патриотических сил Йомена и Сирии в проведении прогрессивных преобразований в своих странах, рост влияния независимого Египта на всем Ближнем Востоке, наконец, развитие связей между МНОГИМИ арабскими государствами с СССР, другими социалистическими странами — все это вызывало острое недовольство и сопротивление правящих кругов США.
«С середины 60-х годов с целью изменить положение в свою пользу Вашингтон стал в небывалой еще до того степени делать главную ставку на антиарабскую политику Израиля. США форсировали поставки ему новых партий оружия, демонстративно поддерживали провокационные выступления Израиля против Сирии и других арабских стран. Эта политика способствовала развязыванию Израилем так называемой «шестидневной войны» в июне 1967 г.— его внезапному нападению на Египет, Сирию и Иорданию. Воспользовавшись поддержкой США, своими преимуществами в военном отношении и фактором внезапности, израильские агрессоры нанесли поражение арабским странам, оккупировали значительную часть их территории.
Однако Израилю и тем кругам в США, которые его поддерживали, не удалось достигнуть главной цели — уничтожить прогрессивные арабские режимы, подорвать сотрудничество между арабскими и социалистическими государствами. В то же время открытая поддержка Израиля со стороны Соединенных Штатов способствовала дальнейшему падению их престижа среди арабских народов. Cовет Безопасности и Генеральная Ассамблея ООН приняли решения о необходимости вывода израильских войск со всех захваченных ими в июне 1967 г. территорий в качестве обязательного условия мирного урегулирования на Ближнем Востоке (резолюция № 242 от 22 ноября 1967 г.) 106. Упорный отказ Израиля при поощрении США от выполнения этого условия привел к сохранению на Ближнем Востоке опасного очага международной напряженности.
Не принесла ожидаемых успехов американской дипломатии и ее линия на «наведение мостов» в отношении отдельных восточноевропейских социалистических стран, на отрыв их и изоляцию друг от друга и главным образом от СССР, на их «перерождение». Активная подрывная деятельность западных держав вызвала, правда, обострение положения в Чехословакии к лету 1968 г. Однако оказанная братскими социалистическими странами помощь позволила чехословацкому народу отстоять свои социалистические завоевания и сохранить Чехословакию как прочное звено социалистического содружества в Европе.
Факт быстрого и неудержимого ухудшения международного престижа и позиций США во всем мире не могли больше отрицать даже те аме-

106 Подробнее см.: Там же, с. 484, 485.
 

pиканские деятели, идеологи и пропагандисты, которые еще совсем недавно с восторгом писали о «мировой миссии» и «всемогуществе» Америки. «Ныне на творцов политики в Вашингтоне начало находить озарение, что времена изменились, что мир 1967 года — это не мир 1947 года и что Соединенные Штаты, как они ни могущественны, не могут больше выполнять в одиночку свою прежнюю роль...- констатировал еженедельник „ЮС ньюс энд Уорлд рипорт".- Во Вьетнаме вся мощь

АМЕРИКАНСКИЕ СОЛДАТЫ ВО ВЬЕТНАМЕ
огромной американской военной машины встретила эффективное противодействие маленькой азиатской страны... Это вызвало шок среди высокопоставленных творцов политики» 107.
Таким образом, в последние годы пребывания у власти правительства Джонсона в Вашингтоне медленно и не без мучительных колебаний стали приходить к выводу о невозможности в современных условиях проводить прежнюю стратегию, о необходимости ее пересмотра. И главным толчком к этому послужил крах джонсоновской политики, проводив-
шейся в «техасском стиле» скоропалительного хватания за оружие.
Опыт и уроки Вьетнама показали, что ни 100-, ни 550-тысячная американская армия не в силах погасить пламя народной войны даже в одной, сравнительно небольшой стране. Начавшийся в конце 60-х годов новый экономический спад в США и развернувшаяся параллельно с ним инфляция, а также увеличившийся дефицит платежного баланса, сокращение резервов золота и валюты, обесценивание доллара и другие неу-
107 US News and World Report, 1967, July 3, p. 32—34.
рядицы в американской экономике показали, что глобальная экспансионистская политика и гонка вооружений не только не способны стимулировать устойчивый подъем капиталистической экономики, но, наоборот содействуют углублению ее всестороннего кризиса 108.
Длившаяся много лет американская агрессия во Вьетнаме принесла неисчислимые бедствия вьетнамскому народу. В результате военных действий США 2/з всех деревень и поселков в Южном Вьетнаме были либо полностью уничтожены, либо серьезно разрушены. 10 млн. человек покинули родные места, вынуждены были перебраться в города или центры для беженцев.
Своеобразным символом чудовищных злодеяний американской военщины во Вьетнаме стала резня, учиненная в южновьетнамской общине Сонгми (Милай) 16 марта 1968 г. Личный состав проводившего там «операцию по умиротворению» воинского подразделения армии США без малейшей на то необходимости истребил все мирное население — свыше 500 человек. Особенно зверствовал командир одного из взводов, лейтенант У. Колли, собственноручно застреливший 109 человек. По рассказу участника этой бойни корреспонденту газеты «Нью-Йорк-тайме», «большинство жителей деревни были женщины, дети, немного стариков. Всех их собрали в группы, а затем расстреляли из автоматов и пулеметов. На все это потребовалось минут 15—20, не больше. Позднее, проходя по сожженной дотла деревне, я видел горы трупов» 109.
Американская военщина осуществляла на территории Южного Вьетнама широкомасштабную химическую войну. Ее цель заключалась в том, чтобы уничтожить леса и заросли, которые могли служить укрытием для партизан, а также истребить посевы продовольственных культур. Дефолиация считалась одной из основ стратегии «насильственной урбанизации», направленной на то, чтобы опустошить деревни и подорвать тем самым базу национального сопротивления интервенции. По подсчетам американского биолога А. Уэстинга, было распылено 47 млн. кг так называемого «оранжевого реактива» («эйджнт орэндж»), содержащего диоксин — сильнейшее токсическое вещество. Уже в 1970 г. вьетнамские врачи констатировали наличие хромосомных аберраций у лиц, подвергшихся воздействию диоксина, и тревожный рост числа заболеваний первичным раком печени. От воздействия диоксина пострадали и несколько тысяч американских участников войны. В их семьях до сего дня рождаются неполноценные дети. I
Жертвы и тяготы войны во Вьетнаме, возмущение преступным характером этой войны, недоверие к правительству и всей его внешнеполитической линии привели к возникновению наиболее сильной, хотя и разнородной, оппозиции внешней и военной политике США после второй мировой войны. Значительную часть этой оппозиции составляли «ястребы», требовавшие от правительства Джонсона более решительных действий для достижения «победы над коммунистами» в Индокитае. Эти шумные требования позволяли правящим кругам США оправдывать — до
108 «Война во Вьетнаме и „кризис доллара",—писал еженедельник „ЮС ньюс энд Уорлд рипорт", — ясно показали, что Соединенные Штаты, будучи еще... „сверхдержавой", испытывают острую нехватку экономической и военной силы, необходимой для роли мирового полицейского и всемирного банкира» (US News and World Report, 1968, Apr. 15, p. 60).

109 Цит. по: Велащенко Т. К. США: 200 лет — 200 войн. М., 1976, с. 197.

поры до времени — эскалацию войны во Вьетнаме «давлением справа». Ho основное и все растущее число недовольных правительственной политикой подвергало ее критике с антивоенных позиций.
В ходе развертывания американской агрессии против Вьетнама возник также широкий международный фронт противников этой агрессии, в который вошли самые различные круги мировой общественности. Правительства многих стран, включая даже союзных США, требовали ее прекращения.
Однако основную роль в срыве военно-политических планов США во Вьетнаме, во всем Индокитае и Юго-Восточной Азии сыграли освободительные, патриотические силы вьетнамского народа, опирающиеся на огромную военную, экономическую, дипломатическую и моральную братскую помощь СССР и других социалистических стран, всех прогрессивных и миролюбивых кругов. Мужественные вьетнамские патриоты и в самые трудные моменты удерживали в своих руках инициативу как на поле боя, так и в тылу, в военной, а затем и в дипломатической
сфере.
После нескольких лет успешного сопротивления вьетнамские патриоты нанесли в январе 1968 г. сокрушительный удар по американским агрессорам и их сайгонским союзникам на территории Южного Вьетнама. Они атаковали центры почти всех 44 южновьетнамских провинций, 64 районных города, отбили древнюю столицу Вьетнама город Гуэ, а 31 января на некоторое время заняли даже часть посольства США в Сайгоне. Именно эти атаки, хотя они и не принесли решающей военной победы, оказались тем толчком, который потряс до основания внешнеполитическую стратегию правительства Джонсона.
Еще в конце 1966 г. один из главных организаторов интервенции во-Вьетнаме — министр обороны США Р. Макнамара стал выражать президенту и начальникам штабов вооруженных сил США свои сомнения в. отношении дальнейшей эскалации войны и высказываться против посылки новых американских войск в помощь Сайгону, за ограничение - бомбардировок ДРВ. Когда в ноябре 1967 г. эти разногласия прорвались наружу — в конгрессе и в прессе, Джонсон заменил Роберта Макнамару Кларком Клиффордом, опасаясь, что «другие члены администрации последуют его (Макнамары.— Авт.) примеру»110. Однако новый министр обороны быстро пришел к тому же выводу, что и Макнамара,— о бесперспективности продолжения американской агрессии в Индокитае.
25—26 марта 1968 г. Клиффорд изложил свою точку зрения на положение во Вьетнаме так называемой группе старших советников, или «мудрецов», при Белом доме, в которую входили такие видные деятели, как Джон Макклон, Дуглас Диллон, Дин Ачесон, Сайрус Вэнс, Мак-джордж Банди, Генри Кабот Лодж, Артур Голдберг, генералы Бредли и Риджуэй, и которая вплоть до конца 1967 г. почти единодушно (за исключением заместителя государственного секретаря США Джорджа Болла) высказывалась в поддержку политики правительства Джонсона, теперь же, выслушав нового министра обороны и ряд экспертов из госдепартамента, ЦРУ, других ведомств и посовещавшись, «мудрецы»

110 Kalb M. Abel E. Roots of Involvement- The US in'Asia, 1784-1971. N. Y., 1971, p. 199.

в своем подавляющем большинстве выступили за изменение этой политики.
Американские исследователи писали: «Во-первых, они осознали, что проводившийся курс терпит провал ввиду сопротивления вьетнамцев Военное решение, влекущее за собой эскалацию, больше не представлялось возможным. Во-вторых, разочарование и волнения внутри самих Соединенных Штатов угрожали долговременному контролю господствующего класса над страной. В-третьих, экономические последствия — внутренние и международные — продолжавшейся эскалации были тяжелыми. И, наконец, отношения США с другими государствами оказывались серьезно затронутыми войной». Cайрус Вэнс сформулировал это так: «Мы взвешивали не только случившееся во Вьетнаме, но п социальные и политические последствия в Соединенных Штатах, воздействие на американскую экономику, позицию других стран. Раскол в стране рос с такой быстротой, что угрожал разрушить Соединенные Штаты» 111 Со своей стороны министр обороны Клиффорд (имея в виду руководителей «большого бизнеса», финансов и торговли, с которыми он был тесно связан), заявил: «Истэблишмент повернулся против войны»112. И это решало дело.
По рекомендации К. Клиффорда и «мудрецов» Белый дом отклонил требование главнокомандующего американскими вооруженными силами в Индокитае генерала Уэстморленда, поддерживавшееся Комитетом начальников штабов, о дальнейшем увеличении численности американских войск во Вьетнаме до 750 тыс. человек. Взяв курс на «деамериканиза-цию», или «вьетнамизацию», войны (нашедший вскоре свое окончательное воплощение в так называемой «Гуамской доктрине» президента Никсона), правительство Джонсона потребовало от Сайгона роста численности его собственной армии, с тем чтобы она «увеличила свой вклад в военные операции». Со своей стороны американцы обещали ускорить ее обучение и перевооружение.
Не отказываясь от дальнейших попыток военным путем решить в свою пользу исход борьбы в Южном Вьетнаме, Вашингтон вынужден был согласиться на переговоры о возможности политического урегулирования в Индокитае. Выступив 31 марта 1968 г. по американскому радио и телевидению, президент Джонсон сообщил, что отдал приказ об ограничении бомбардировок ДРВ районами, расположенными южнее 20-й параллели, и выразил готовность послать своих представителей для встречи с представителями ДРВ 113. Он объявил также, что не будет добиваться сам и не примет выдвижения его кандидатуры демократической партией еще на один срок на пост президента США.
В мае 1968 г. в Париже начались переговоры между представителями ДРВ и США. До 30 октября стороны провели 28 бесед в целях достижения договоренности о полном прекращении американских бомбардировок и других актов войны против ДРВ. Лишь после этого, как справедливо указывала делегация ДРВ, можно было приступать к обсуждению прочих вопросов политического урегулирования во Вьетнаме. После многих маневров и проволочек американское правительство 31 ок-

111 Shoup L. Н., Minter M. Imperial Braintrust. The Council of Foreign Relations and
United States Foreign Policy. N. Y.; L., 1977, p. 243.
112 Berkowitz M., Bock P. G., Fuccillo V. J. Op. cit., p. 244
113 История дипломатии, т. 5, кн. 2, с. 262.
 

тября 1968 г. наконец объявило о полном прекращении бомбардировок «артобстрела территории ДРВ с 1 ноября 1968 г. Представители ДРВ-и США договорились о начале четырехсторонней конференции в составe ЯРВ Фронта национального освобождения Южного Вьетнама, США и сайгонской администрации. Это вынужденное для США решение знаменовало начало нового этапа войны во Вьетнаме, когда Вашингтон, отка-зaвшись от чисто военных методов, перешел к военно-политическим. Начало этого этапа совпало также со сменой президента в Белом доме. Таким образом, агрессия во Вьетнаме, ставшая в середине 60-х годов главным проявлением глобальной антикоммунистической интервенционистской политики США, не только не принесла успеха американскому империализму, но, наоборот, усилила процесс подрыва его военно-стратегических финансово-экономических, дипломатических и моральных позиций на мировой арене, вызвала резкое обострение внутренних противоречий в «больном» американском обществе, привела к политическому и личному краху главных ее организаторов во главе с президентом Джонсоном. Необходимость и настоятельность прекращения этой агрессии, общих серьезных изменений во внешней политике США стали предельно очевидны.