Иосиф Ромуальдович Григулевич

ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРА

Части: 1, 2, 3, 4 

«Гориллы» и их черные дела

Рене Баррьентос Ортуньо, слывший опытным политиче­ским интриганом, пришел к власти в результате целой серии предательств. Он родился в 1919 г. недалеко от Кочабамбы, его отец был испанским эмигрантом, мать — инди­анка. От нее он унаследовал хорошее знание кечуа. В годы учебы в военно-авиационном училище Баррьентос принимал участие в подпольном революционном националистическом движении, за что был исключен из училища. В 1946—1949 и 1950 гг. он несколько раз арестовывался, сидел в тюрьме. Однако в 1952 г. Баррьентос вновь вступил в армию (в авиацию) в чине лейтенанта. Когда в том же году к вла­сти пришла партия Националистическое революционное движение (НРД) (в результате поддержки восставшими шахтерами), Баррьентос вылетел в Буэнос-Айрес, откуда вернулся с лидером этой партии—будущим президентом Пасом Эстенсоро. Рвение лейтенанта было оценено по за­слугам новым правителем Боливии. Баррьентос получил по­вышение в чине, а затем был послан в США на длительную учебу.

Когда Че знакомился в 1953 г. в Ла-Пасе с «достиже­ниями» боливийской революции, его будущий противник на­ходился в Оклахоме (США), изучая летное дело и англий­ский язык. Пребывание в Янкиландии, как латиноамери­канцы называют США, пошло на пользу Баррьентосу: он заимел там надежных покровителей, которые с тех пор не упускали его из виду. На родине Баррьентос продолжал успешно продвигаться по службе. Он стал генералом, ко­мандующим авиацией.

Пас Эстенсоро оставался у власти все положенные ему конституцией четыре года, и в 1956 г. он передал на сле­дующие четыре года бразды правления своему единомыш­леннику Эрнану Силесу Суасо. В 1960 г. президентское кресло вернулось к Пасу Эстенсоро. К тому времени НРД — партия Паса Эстенсоро — раскололась. Ее левое крыло под руководством рабочего лидера Хуана Лечина перешло в оп­позицию. Ополчился против Паса Эстенсоро и Силес Суасо, не говоря уже о других политических группировках. Чтобы удержаться у власти, Пасу Эстенсоро пришлось поклониться штыкам, взять себе в напарники генерала Баррьентоса, ко­торый со времени событий 1952 г. считался его доверенным человеком в армии. Так Баррьентос стал вице-президентом Боливии.

Теперь генерал был не прочь сделать шаг, отделявший его от президентского кресла, тем более что ему была обе­спечена поддержка покровителей из США. Последних все больше раздражали боливийские шахтеры, еще сохранявшие в своих руках оружие, некогда данное им Пасом Эстенсоро. Янки опасались, что 20 тыс. вооруженных, хоть и плохими, старенькими ружьями, шахтеров, все громче поговарива­ющих о провозглашении своих шахт «свободной территорией Боливии», смогут превратить Боливию во вторую Кубу. Армия, по мнению Вашингтона, должна была заменить Паса Эстенсоро надежным «гориллой». В Пентагоне и госдепар­таменте на роль «гориллы» выдвинули жаждавшего власти Баррьентоса. Но провести такую замену оказалось весьма не просто. Баррьентос контролировал только авиацию; сухо­путные войска подчинялись генералу Овандо Кандии, кото­рый считал себя не менее Баррьентоса достойным титула президента. Чтобы заручиться его поддержкой, пришлось титул президента разделить пополам между ним и Баррьентосом. 4 ноября 1964 г. Пас Эстенсоро был свергнут и выс­лан в Перу, власть перешла в руки двух «сопрезидентов» — Баррьентоса и Овандо.

Двух «горилл» оказалось слишком много даже для Бо­ливии. Грызня между ними продолжалась почти полтора года. В конце концов Баррьентос оттеснил на второй план, по крайней мере на время, своего соперника. Выдавая себя за демократа, реформатора и даже революционера, Баррьен­тос сколотил собственную политическую организацию — «Боливийский революционный фронт». Этот генерал, вла­девший английским языком не хуже, чем кечуа, явно импо­нировал американцам. Под давлением начальника службы ЦРУ в Боливии, военного атташе посольства США в Ла-Пасе полковника Эдварда Фокса, Овандо был вынужден уступить, получив клятвенные заверения Баррьентоса и Фокса, что через четыре года его допустят к власти. В ка­честве гарантии за Овандо был оставлен пост командующего армией.

В июле 1966 г. Баррьентос был избран президентом страны, а его сподвижник по НРД Силес Салинас стал вице-президентом; в августе того же года они официально при­ступили к своим обязанностям. Однако политическая напря­женность в стране не уменьшилась. Газеты открыто писали, что Овандо «недоволен» и может в любой момент «убрать» Баррьентоса.

Пока шла грызня среди претендентов на пост первого «гориллы» Боливии, все упорнее становились слухи о гото­вом вот-вот вспыхнуть партизанском движении и о присут­ствии в стране Эрнесто Че Гевары. Баррьентос, отличавшийся крайней самоуверенностью и хвастливостью, решительно опровергал эти слухи. 11 марта 1967 г. он заявил журнали­стам в Ла-Пасе: «Я не верю в привидения. Я убежден, что Че Гевара на том свете вместе с Камило Съенфуэгосом и другими жертвами режима Кастро» ¹.

Но именно в этот день, 11 марта, из «Каламины» бежали Висенто Рокабадо Террасас и Пастор Баррера Кинтана. Как выяснилось позже, первый из них был старым полицейским шпиком, второй — просто дезертиром. Оба они надеялись в Ла-Пасе дорого запродать имевшуюся у них информацию — присутствие кубинцев в партизанском отряде и то, что его возглавляет сам Че Гевара; они знали его кличку Рамон и даже дату его прибытия в Боливию. Кроме того, они ви­дели в лагере Дебре, Бустоса, Таню, Чино. Предатели были задержаны в Вальенгранде, где их 14 и 15 марта допраши­вала военная разведка ².

В правительственных кругах сообщение о присутствии Че в районе реки Ньянкауасу на первых порах показалось чистой фантастикой. Тем не менее был отдан приказ немед­ленно захватить «Каламину», что и было сделано 16 марта. В «Каламине» были обнаружены улики, подтверждавшие присутствие в зоне партизан. 17 марта военными был захвачен другой участник отряда, Салустино Чоке Чоке, ко­торый оказался не менее болтливым, чем два первых пре­дателя. Новые детали добавил Варгас, который засек Мар­коса и, идя по его следу, вывел солдат на партизанский лагерь.

О показаниях Рокабадо, Барреры, Чоке Чоке и Варгаса стало известно во время процесса над Дебре. На этом про­цессе выявилась и роль доносчика соседа «Каламины» — Альгараньяса.

Действия осведомителей привели к тому, что 23 марта 1967 г. произошло первое крупное вооруженное столкнове­ние с партизанами, в котором боливийская армия теряет 6 убитых и 14 пленных. Спасшиеся бегством добрались до Камири, где доложили в штабе четвертой дивизии о бое с партизанами, преувеличив в несколько раз их численность.

Из Камири спешно полетела шифровка в Ла-Пас, о со содержании было доложено начальнику штаба генерал-майору Хуану Хосе Торресу, который немедленно сообщил полученные новости командующему армией генералу Альфредо Овандо и начальнику военной разведки Федерико Аране. Овандо передал новость президенту Баррьентосу, а Арана — дежурному американскому советнику из Службы военной помощи США, действовавшей при генштабе боли­вийской армии.

Баррьентос и американский советник, в свою очередь, проинформировали о событиях посла США в Боливии Дуг­ласа Гендерсона, который, не теряя времени, отправил со­ответствующую шифровку в Вашингтон, где с нею сперва ознакомился Уильям Боудлер, советник президента Джон­сона по латиноамериканским делам, а затем Уолт Уитмен Ростоу, советник президента по неотложным, особо важным зарубежным делам, который при содействии ЦРУ и Пента­гона стал вырабатывать соответствующие предложения пре­зиденту США.

Пентагон в лице начальника генштаба генерала Джон­сона и командующего «Сауткомом» (так называемая Группа южного командования вооруженных сил США с местопре­быванием в зоне Панамского канала) генерала Роберта У. Портера настаивал на немедленной интервенции в Боли­вию, рекомендуя создать для этого ударную группу под на­званием «Командование региональной помощи». Разведка в лице директора ЦРУ Ричарда Холмса предлагала пору­чить группе ликвидацию отряда Че.

На первых порах Вашингтон, а за ним и боливийские военные сделали все возможное, чтобы скрыть от общественности, что на территории Боливии действует междуна­родный партизанский отряд, возглавляемый прославленным партизанским командиром Эрнесто Че Геварой. Власти США и Боливии сделали вид, что им все еще неизвестно, что Че находится в этой стране. Когда боливийские газеты сооб­щили, что партизан возглавляет Че, местные власти поспе­шили разъяснить, что речь идет не о Че, а о его однофа­мильце шахтерском вожаке Мойсесе Геваре.

Такое поведение тех, кто, казалось бы, получив неопро­вержимые данные о пребывании Че во главе партизанского отряда в Боливии, должен был оповестить об этом весь мир, может показаться странным. Необычность ситуации заклю­чалась в том, что, получив такой повод для посылки войск в Боливию, как пребывание Че во главе партизанского от­ряда в этой стране, правящие круги США не использовали его.

США на этот раз отказываются воспользоваться подвер­нувшимся предлогом потому, что интервенция в Боливию могла бы действительно создать «второй Вьетнам» в Латин­ской Америке, о чем говорил Че. За американскими вой­сками в Боливию поспешили бы, вероятно, ввести своп вой­ска Аргентина и Бразилия, давно уже соперничавшие между собой за влияние на эту страну. Присутствие же в Боливии американских, аргентинских и бразильских войск было бы чревато самыми разнообразными осложнениями. Тройствен­ная интервенция могла вызвать среди боливийцев взрыв возмущения, не говоря уже о том, что Чили и Перу вос­приняли бы такую интервенцию крайне отрицательно, опа­саясь, что дело кончится разделом Боливии.

Таким образом, решившись на посылку войск в Боливию, Вашингтон действовал бы на руку Че. Но президент Джон­сон не пылал желанием создать «второй Вьетнам». С него достаточно было интервенции в Доминиканскую Респуб­лику, вызвавшей огромную волну протестов не только по всей Латинской Америке и на других континентах, но и в самих США. Во всяком случае, спешить с посылкой войск в боливийские джунгли президенту США не хотелось.

С другой стороны, признание присутствия Че могло уско­рить развитие революционного кризиса в стране и привести к свержению Баррьентоса, что тоже было нежелательно для обитателя Белого дома. Поэтому в Вашингтоне решено было избавиться от Че иным способом — руками самих боли­вийцев.

Арест в апреле Дебре, Бустоса и Роса подтвердил, что Че располагал весьма ограниченными средствами, и еще глубже убедил вершителей судеб Боливии и их вашингтон­ских покровителей в необходимости как можно меньше раз­глагольствовать о Че.

Внимание послушной печати, а через нее и части общест­венного мнения Боливии и других стран было сосредото­чено на Дебре. С его арестом 20 апреля боливийские власти обрели необходимого им «злодея». Ему даже была сшита специальная полосатая роба каторжника с огромным номе­ром «001» на спине, что должно было означать «враг № 1». Дебре, если верить официальной пропаганде боливийского правительства, являлся идейным вдохновителем партизан­ских действий, «убийцей» боливийских солдат, его казни требовали «простые люди» (полицейские агенты в штат­ском), осаждавшие офицерский клуб в Камири, где он пре­бывал под арестом. Правда, в Боливии смертная казнь была отменена, но Баррьентос обратился в парламент с требова­нием восстановить ее и надеялся применить ее к узнику. Генерал — президент Боливии, конечно, мог приказать при­кончить Дебре «при попытке к бегству». Но за жизнь Дебре вступился Де Голль, и Баррьентос был вынужден считаться с президентом Франции. Баррьентос рассчитывал «цивили­зованно», «законно» лишить Дебре жизни.

Против Дебре лихорадочно готовился показательный процесс. А так как Дебре проявлял «несговорчивость», то было решено судить вместе с ним и сверхсговорчивого Бустоса, который не только рассказал абсолютно все, что знал о Че и его пребывании в Ньянкауасу, но даже нарисовал (он был художник-любитель) портреты всех, кого он видел и с кем общался в партизанском лагере. Вслед за Бустосом на скамью подсудимых были посажены Рекабадо и Баррера, Чоке Чоке и Сиро Альгараньяс, которым было приказано разыгрывать из себя «раскаявшихся» партизан. В числе обвиняемых фигурировал и Хорхе Васкес Мачикадо Вианья. На процессе он не присутствовал — «по болезни», а в дей­ствительности потому, что его уже не было в живых — он погиб, не выдержав полицейских пыток. Но правительство «стеснялось» признаться в этом, и во время процесса про­курор неоднократно обещал представить его суду. Судьи были вынуждены заявить о его «побеге», что дало им воз­можность приговорить умершего «заочно» к тюремному за­ключению.

Но подготовка процесса над Дебре, длившаяся около пяти месяцев, и сам процесс были не в состоянии покончить с Че. Необходимо было физически ликвидировать его лично и его отряд, а добиться этого Баррьентос оказался неспособ­ным.

Все бои с партизанами, вплоть до августовской расправы при Иесо, где погиб отряд Хоакина, боливийская армия про­игрывала. Создавалось впечатленпе, что партизаны непобе­димы и, по крайней мере, имеют немалые шансы вызвать падение правительства Баррьентоса, чего жслалп многие по­литические противники генерала-президента.

Характерно, что появление партизан во главе с Че было встречено весьма благожелательно боливийским обществен­ным мнением, если не считать правительственных кругов. Достаточно привести по этому поводу следующее высказы­вание Виктора Паса Эстенсоро: «Партизанское движение — это логическое следствие развития событий в Боливии. Мы, представители Националистического революционного движе­ния, с симпатией относимся к повстанцам...»³. Правда, эта симпатия проявлялась только на словах, но высказывание свидетельствовало, что даже такие прожженные политиканы, как Пас Эстенсоро, не исключали возможности того, что пар­тизаны могут добиться успеха.

Генерал Овандо пытался использовать наличие партизан­ского движения для укрепления своих позиций в борьбе за власть с Баррьентосом, доказывая, что президент не спосо­бен подавить геррилью. Баррьентос боялся своего команду­ющего армией больше, чем партизан, но сместить его не мог—тому противился посол США в Ла-Пасе Гендерсон.

Угрозы боливийского министра внутренних дел А. Аргедаса Мендиеты в адрес партизан были вызваны, как те­перь стало известно, не столько его воинственностью, сколько желанием замести следы своих связей с ними. Таким обра­зом, из трех ведущих членов правительства только Баррьентос стремился поскорей избавиться от партизан. Овандо не проявлял в этом отношении особого пыла, а Аргедас стре­мился, насколько мог в тогдашней обстановке, помешать деятельности того и другого.

Но если в преследовании партизан правительство не могло до августа похвастаться особыми успехами, иначе об­стояло дело с преследованием других антиправительствен­ных сил. Забастовки и демонстрации подавлялись быстро и решительно. Виновных бросали за решетку, ссылали или попросту убивали.

25 июня 1967 г. правительственные войска предприняли наступление на шахтерскую зону Катави-Уануни, где уст­роили настоящую бойню. 80 шахтеров были убиты, сотни ранены. Шахтеров обезоружили, «свободная шахтерская зона» перестала существовать, так ничем и не посодействовав пар­тизанскому отряду Че. Шахтеры оказались неспособными не только на наступательные действия, но даже на успешное сопротивление войскам. Падение шахтерской «республики» так расхрабрило Баррьентоса, что он разрешил командиру 4-й дивизии Луису Роке Терану заявить 5 июля о присут­ствии Че в зоне действий его дивизии, крайне преувеличив его силы — около 400 партизан! — а также дозволил в тот же день журналистам проинтервьюировать Дебре.

Несколько дней спустя оптимизму властей был нанесен серьезный удар, когда стало известно о захвате партизанами городка Самаипаты, в 350 км от Камири. То, что партизаны въехали в Самаипату на грузовике и что местный гарнизон не оказал им сопротивления, вызвало уныние в правитель­стве и среди его американских покровителей. Посол Гендерсон заявил в Вашингтоне, выступая перед одной из сенат­ских комиссий, что боливийскому правительству будет очень трудно расправиться с партизанами, а «Нью-Йорк таймс» писала в те дни, что партизаны с военной точки зрения на­бирают силы и имеются основания сомневаться, в состоя­нии ли режим Баррьентоса покончить с ними.

Обстановка в стране накалялась — не прекращались ан­типравительственное выступления студентов, бастовали учи­теля, ходили слухи о возникновении партизанских очагов в других районах. В августе в Камири начался процесс про­тив Дебре, но стремление правительства использовать его для упрочения своих позиций путем разжигания ультрана­ционалистических страстей не увенчалось успехом. Обще­ственное мнение склонялось не в пользу правительства. Следствием этого было то, что конгломерат разношерстных политических группировок» поддерживавший Баррьентоса, так называемый «Боливийский революционный фронт», рас­пался. В эти дни Че, следивший по радио за развитием со­бытий, с сожалением констатировал, что у него в такой мо­мент не было еще 100 человек⁴.

Американцы еще более энергично, чем в прошлом, стре­мились сейчас не допустить развития революционного анти­империалистического движения на континенте, вмешиваясь во внутренние дела латиноамериканских стран. Вашингтон продолжал душить блокадой Кубу и через ЦРУ лихорадочно готовил физическую расправу над вождем Кубинской рево­люции Фиделем Кастро, что было выявлено во время кон­ференции солидарности в Гаване. С другой стороны, Пентагон усиленно добивался создания объединенных межамери­канских вооруженных сил, под вывеской которых могли бы осуществляться прямые вооруженные интервенции против «строптивых» латиноамериканских республик.

Боливия была наводнена американской агентурой, кото­рая внимательно следила за развитием событии в стране. В Вашингтоне была создана Специальная оперативная группа (СОГ) по ликвидации отряда Че. Ее возглавил бри­гадный генерал авиации Уильям К. Скер, начальник раз­ведки южного командования («Саутком») в зоне Панам­ского канала, владевший испанским языком и набивший руку на подавлении партизанских движений в Перу, Колум­бии и Венесуэле. Его заместителем был назначен подпол­ковник Редмонд И. Уебер, командир 8-го полка специаль­ных сил, размещавшегося в той же зоне Панамского канала. Уебер создал из своих «специалистов»-диверсантов подвиж­ное тренировочное подразделение в составе 50 человек под началом 38-летнего майора Ральфа У. Шелтона по про­звищу Паппи — бывшего начальника «антипартизанских школ» в Лаосе и Доминиканской Республике, которому и было поручено подобрать из боливийцев и подготовить от­ряд «рейнджеров» в 600 человек. На это ему было дано два месяца. Одновременно тот же Паппи должен был организо­вать интенсивную переподготовку трех пехотных рот для борьбы с партизанами. На это ему отпустили месяц. В конце апреля эти части были спешно переброшены на располо­женную в 100 км к западу от Санта-Круса сахарную план­тацию «Эсперанса», превращенную в тренировочный лагерь.

При подготовке отборных частей для борьбы с партиза­нами важная роль отводилась разведывательной работе, ко­торую должны были вести специальные разведгруппы при соединениях «рейнджеров». В задачу этих групп входила не только вербовка агентуры среди местного населения, но и вкрапливание в местную среду профессиональных осве­домителей, выдававших себя в сельской местности за сан­техников, охотников, купцов, учителей, родственников ме­стных жителей, сборщиков налогов, агрономов, студентов и просто туристов. На базе близ Санта-Круса эти «науки» преподавали агенты ЦРУ кубинские контрреволюционеры капитаны Эдуарде Гонсалес, Феликс Рамос и капитан пуэр­ториканец Маргарите Крус. Особого внимания заслуживает Гонсалес, выступивший в роли «главного агента» ЦРУ в Боливии. Его подлинное имя — Густаво Вильольдо Самнера. Он — участник высадки наемников на Плайя-Хирон в апреле 1961 г. и американской вооруженной интервенции в Санто-Доминго в 1964 г., а также войны во Вьетнаме. Гонсалес отличался коварством и беспощадностью. Его очень ценили в ЦРУ. В Боливии он успешно сотрудничал с пол­ковником Андресом Селичем, тоже работавшим на ЦРУ⁵.

В начале августа подготовленные «рейнджеры» были распределены в зоне действия партизанского отряда Че. А Рамос, Гонсалес и «консультант» министерства внутренних дел, некий Габриэль Гарсия, тоже кубинец, были при­командированы к штабу 4-й дивизии, расположенному в Ка­мири, где взяли под свой контроль всю разведывательную работу. Они лично допрашивали Дебре и других арестован­ных, подозреваемых в связях с партизанами, инструктиро­вали осведомителей. Начальник разведки 8-й армейской ди­визии Арнальдо Сауседо заявил 22 июля 1968 г. суду, рас­сматривавшему дело А. Аргедаса: «Во всех действиях про­тив партизан мы с ними (Гонсалес, Рамос, Гарсия.—И. Г.) широко сотрудничали, так как знали, что они служили Соединенным Штатам — стране, являвшейся нашей союз­ницей в антипартизанской борьбе» ⁶.

Подполковник Андрес Селич — командир 3-го батальона «рейнджеров», участвовавших в последнем сражении с от­рядом Че, показал на том же суде: «Находившиеся в районе боевых действий агенты ЦРУ осуществили важную работу. Хочу особо отметить, что они предоставили нам фотографии действовавших в этом районе партизан, сообщили их при­меты и, таким образом, позволили узнать о них все до их поимки» ⁷.

Офицер боливийской контрразведки Мойсес Баскес, со своей стороны, заявил тому же суду, что «вся информация министерства внутренних дел, прежде чем поступить в раз­ведывательный отдел армии, направлялась в американское посольство через сотрудника Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов капитана Хьюго Мэррея. Эта информация предоставлялась его агентами, ра­ботавшими в министерстве внутренних дел...» ⁸.

Заместитель начальника разведывательного отдела мини­стерства внутренних дел Боливии подполковник Роберто Китанилья, в свою очередь, подтвердил, что Рамос, Гонсалес и Гарсия «передавали информацию своему посольству в обход министра внутренних дел, прежде всего информащию, касающуюся вербовки осведомителей. Это они делали сами, скрывая от нас» ⁹.

Такого рода беспардонная деятельность агентов ЦРУ, в Боливии началась гораздо раньше действий партизанского отряда Че. ЦРУ, по признанию А. Аргедаса, опутало Боли­вию своими щупальцами еще в 1957 г., т. е. за два года до победы Кубинской революции и за десять лет до начала партизанских действий в этой стране.

29 сентября 1967 г. американские агентства сообщили из Камири, что боливийские войска обнаружили отряд Че Ге­вары в 128 км к северо-западу от этого города и что к этому месту перебрасываются из Санта-Круса части «рейнджеров». Американцы были столь уверены, что их подручным удастся на этот раз расправиться с Че, что «Нью-Йорк таймс» уже 7 октября публикует статью под названием «Последнее сра­жение Че Гевары», в которой звучат фанфары по поводу его неминуемой гибели.

8 октября сержант Уилка, захватив в плен Че и Вилли, сообщил об этом командиру отряда «рейнджеров», действо­вавшего в ложбине Юро, капитану Гари Прадо. Это были первые пленные (Чино схватили несколько часов спустя), и, естественно, Прадо поспешил взглянуть на них. Он сразу же узнал в одном из раненых Че. «Я был так пора­жен, что чуть не лишился сознания», — признался он впо­следствии журналистам. Прадо немедленно связался по ра­дио с командующим дивизией полковником Сентено, кото­рому передал закодированное сообщение, означавшее: «Че пленен».

Вслед за тем Че и Вилли под усиленной охраной были отправлены в Ла-Игеру, куда они прибыли ночью, там их поместили в маленькую школу. Несколько часов спустя во­енный санитар Фернандо Санко продезинфицировал рану Че на ноге.

С рассветом в Ла-Игере начинают приземляться верто­леты с важными персонами на борту. Первым появляется полковник Андрес Селич и полковник разведки Мигель Аноро, затем полковник Хоакин Сентено, командующий ар­мией генерал Альфредо Овандо, контр-адмирал Орасио Угартече, «доктор» Гонсалес и другие агенты ЦРУ. Все они вхо­дят в комнату к Че, пытаются разговаривать с ним.

Кубинский контрреволюционер на службе ЦРУ «доктор» Гонсалес пытался учинить допрос, но Че молчал.

В полдень все, кроме Селича и Аноро, покинули Ла-Игеру и направились в Вальегранде. Они увезли с собой до­кументы из рюкзака Че, в том числе и его дневник.

К тому времени в комнате, где содержался Билли, уже находился и Чино. Около половины второго 9 октября 1967 г. к Вилли и Чино вошли «рейнджеры» и в упор из автоматов расстреляли обоих. Вилли успел крикнуть перед смертью:

«Я горд, что умираю вместе с Че!».

Вслед за тем к Че ворвался младший лейтенант Марио Теран и в упор застрелил его. После чего появился Гонсалес, который выпустил очередь из автомата в бездыханное тело Че ¹⁰.

Существуют и другие версии о последних часах жизни Че. Они отличны в деталях, но совпадают в основном: после пленения Че был хладнокровно расстрелян в упор, и в этом преступлении повинны как высшие боливийские, так и аме­риканские власти. Вот еще одна из таких версий.

Военный журналист Хорхе Торрико Винсент, который первым прибыл в деревню Ла-Игера, беседовал с 22-летней учительницей Хулией Кортес. Она оказалась последней со­беседницей Че Гевары перед его смертью. Хулия Кортес:

«Войдя в класс, я увидела человека с длинными волосами и спутанной бородой. На нем была грязная вонючая одежда. Видеть все это было неприятно. Он бросил на меня прони­цательный взгляд и спросил — учительница ли я. Когда я ответила утвердительно, он начал меня расспрашивать» сколько детей ходит в школу, привыкли ли они к учебе, полу­чают ли в школе завтраки. Потом он стал мне рассказывать о Кубе, о том, что там для деревенских детей построили но­вые прекрасные школы. Я сказала в ответ, что Боливия бед­ная страна, на что он сразу же ответил: «Однако господа из правительства и генерального штаба ездят в роскошных „мерседесах"».

¹ James D. The Guevara: A biography. L., 1970, р. 236.

² Не исключено, что ЦРУ располагало сведениями о деятельности Че в Боливии значительно раньше. Во всяком случае, бывший

министр внутренних дел Боливии Антонио Аргедас Мендиета утверждает, что ЦРУ знало об этом еще 20 февраля 1967 г. Высту­пая перед судом в Ла-Пасе 14 января 1969 г., А. Аргедас заявил:

«У меня есть реальные основания подозревать, что разведыватель­ная служба Соединенных Штатов знала о подготовке партизан­ского очага в Боливии еще до того, как наши власти получили самые первые сведения об этом. Когда к нам попали документы ЦРУ, я обнаружил одно донесение, датированное 34 днями раньше первого столкновения в Ньянкауасу. В этом донесении содержа­лись сведения о всех передвижениях Дагнино Пачеко, который являлся казначеем партизан (Д. Пачеко в Боливийском дневнике Че Гевары фигурирует под именем Санчес.—И. Г.)...».

³ Vasquez Diaz R. Bolivia a la hora del Che. Mexico, 1968, p. 167.

⁴ El diario del Che en Bolivia. La Habana, 1968, p. 244.

⁵ Bohemia, 1976, N 20, р. 69.

⁶ Лит. газета, 1970, № 25, с. 14.

⁷ Там же.

⁸ Там же.

⁹ Лит. газета, 1970, № 26, с. 15.

¹⁰ Bohemia, 1976, N 20, р. 69.

Бессмертие

Враги убили Че, так как страшились открытого суда над ним. Держать же его без суда за решеткой был о для них не менее опасно. Весь мир поднялся бы на его защиту, и, пока Че оставался бы в темнице, ни «гориллы» в Ла-Пасе, как и в других странах Латинской Америки, ни их дресси­ровщики в Вашингтоне не имели бы и минуты покоя. Только с его смертью они вновь надеялись обрести покой и уверенность в себе.

Враги убили Че еще и потому, что были уверены: их от­вратительное преступление останется нераскрытым. Когда труп Че был доставлен вертолетом в Вальегранде и сдан в местную больницу на предмет констатации смерти, пред­ставители боливийского командования заявили журналистам, что он скончался от ран, полученных в бою.

Но именно журналисты и помогли разоблачить эту ложь. Во-первых, еще до того, как была пущена в ход версия от­носительно гибели в бою, Овандо успел заявить журнали­стам, будто, оказавшись в плену, Че сказал: «Я потерпел поражение». И врачи, осматривавшие труп Че в Вальег­ранде, и журналисты, которым было предоставлено такое же право, и сделанные ими снимки неопровержимо свидетель­ствуют, что на теле было девять пулевых ран, из которых по крайней мере две были смертельные: в сердце и в шею. Из этого следовало, что, если Че получил эти раны в бою, то он не мог сделать заявление, которое приписывал ему Овандо, если же он сделал такое заявление, то, значит, он был убит, уже находясь в плену.

Во-вторых, журналисты разыскали свидетелей, которые подтвердили, что в Ла-Игеру Че был доставлен с одним пулевым ранением в ногу, что там его пытались допраши­вать, что он говорил с учительницей, наконец, что его убил Марио Теран. Никто не подвергал сомнению и того факта, что Вилли и Чино были расстреляны в комнате рядом с Че, хотя о них тогда меньше всего сообщалось в печати.

Отвечая на вопросы журналистов по поводу всех этих фактов, представители боливийских властей с каждым но­вым «пояснением» и «опровержением» больше запутывались и выдавали тех, чьи руки были обагрены кровью Че.

Главным ответственным — из боливийцев — за убийство Че все называли президента генерала Баррьентоса, который счел необходимым опровергнуть возводимые на него обви­нения, лицемерно заявив корреспонденту «Вашингтон пост»:

«Солдаты, захватившие Че, не обращались в Ла-Пас за инст­рукциями и не получали от нас приказа убить его. В этом не было необходимости. Военные части уже получили к тому времени приказ не брать пленных. Слишком часто парти­заны, обещая сдаться в плен, встречали их огнем. Лично я предпочел бы иметь его пленником, чтобы навсегда развеять миф Гевары. И так как я президент и обязан изыскивать средства, чтобы помогать Боливии, я рассмотрел бы любое предложение передать его живым Фиделю Кастро или кому другому за, скажем, 20 миллионов долларов».

Когда стало очевидным, что утаить правду об убийстве Че становится все труднее, боливийские власти пошли на новое преступление: они скрыли труп Че. 10 октября труп исчез, из Вальегранде. По одним заявлениям Баррьентоса и Овандо, Че был похоронен в Боливии в только им извест­ном месте, по другим их же заявлениям — тело подверглось кремации, а прах — захоронению. Ходили слухи и о том, что труп Че был передан ЦРУ, агенты которого увезли его в американскую зону на Панамском канале ¹.

Одно несомненно — прежде чем избавиться от тела Че, носившего на себе доказательства их вины, убийцы сняли посмертную маску и отрубили ему кисти рук, заспиртовав их. Нужны были доказательства, что жертва убийц — дей­ствительно Че. Они опасались, что народы не поверят, что эти пигмеи смогли одолеть такого гиганта, как Че.

Кубинская печать, начиная с 10 октября, изо дня в день публиковала сведения о трагических событиях в Боливии, в том числе различные подробности и версии о гибели Че. Хотя они печатались без комментариев, народ понимал, ка­кую страшную правду они несут.

15 октября 1967 г. Фидель Кастро, выступив по телеви­дению и радио, подтвердил сообщения о смерти и осветил некоторые обстоятельства гибели Че. Вот что он сказал:

«Мы, люди, которые близко знаем Эрнесто Гевару,—мы говорим „знаем", так как об Эрнесто Геваре никогда нельзя будет говорить в прошедшем времени, — должны сказать, что накопили достаточно наблюдений о его характере, о его темпераменте. И как бы трудно ни было себе представить и как бы ни казалось нелогичным, чтобы человек его раз­маха, его авторитета, его личных качеств погиб в стычке партизанского патруля с армейскими силами, однако те, кто его хорошо знает, не видят в этом ничего удивительного. По­тому что всегда, на протяжении всего времени нашего зна­комства, он отличался необыкновенным бесстрашием, абсо­лютным пренебрежением к опасности, постоянной готов­ностью в любой трудный и опасный момент совершать наиболее трудные и опасные дела. И так он поступал во мно­гих случаях на протяжении всей нашей борьбы. Так он по­ступал в Сьерра-Маэстре, так поступал в Лас-Вильясе. Много раз нам приходилось принимать различные меры, чтобы уберечь его. Неоднократно нам приходилось предосте­регать его от каких-то действий, которые он хотел пред­принять. И особенно по мере того, как мы узнавали его ве­ликолепные качества бойца и его способности служить делу Революции в выполнении самых важных стратегических задач, мы старались уберечь его от опасности погибнуть в бою, не имеющем особо важного стратегического значения. Но такой момент настал, он был назначен командиром од­ной из колонн вторжения, которой предстояло выполнить трудную задачу, совершить беспримерный подвиг — вторже­ние в провинцию Лас-Вильяс. И те, кто был с ним в походе, знают, как он действовал в этой обстановке. И мы должны сказать, что всегда беспокоились, что его характер, его при­вычка быть в самых опасных местах могут привести его к гибели в любом бою. Никто никогда не мог быть уверен, что он примет хотя бы минимальные меры предосторож­ности. Очень часто он шел впереди с каким-нибудь разве­дывательным патрулем.

С другой стороны, возможно, он, сознавая значение воз­ложенной задачи, важность своих действий, думал — а так он думал всегда — об относительной ценности людей и о не­превзойденной ценности личного примера. Вот из таких черт был сложен его характер.

Нам бы хотелось прежде всего видеть его творцом вели­ких побед народов, а не только их предвозвестником. Но, к сожалению, человек такого темперамента, таких личных качеств, такого характера, такой реакции па определенные обстоятельства призван быть скорее предвозвестником, чем творцом побед. И конечно, предвозвестники также являются творцами побед, причем самыми великими творцами по­бед! ..»².

В заключение Фидель прочитал постановление Совета министров Кубы, в котором отмечались заслуги Че в борьбе кубинского народа и народов Латинской Америки за их освобождение от империалистического гнета; объявлялся 50-дневный траур, а 8 октября провозглашалось Днем герои­ческого партизана. Учреждалась комиссия во главе с Хуаном Альмейдой по проведению траурных мероприятий и увековечению памяти Че.

18 октября 1967 г. в 8 часов вечера на площади Револю­ции в Гаване, где народ столько раз приветствовал Че, де­сятки тысяч жителей кубинской столицы в глубоком молчании слушали слова Фиделя Кастро о героических подвигах и трагической гибели того, кто жил, боролся и отдал свою жизнь за свободу и счастье народов Латинской Америки.

В Гавану нескончаемым потоком шли послания с собо­лезнованием от коммунистических партий и других прогрес­сивных организаций, от деятелей международного рабочего движения.

17 октября 1967 г. Центральный Комитет Коммунисти­ческой партии Советского Союза направил в адрес Цент­рального Комитета Коммунистической партии Кубы това­рищу Фиделю Кастро телеграмму следующего содержания:

«Коммунисты Советского Союза с глубокой скорбью вос­приняли весть о героической гибели товарища Эрнесто Че Гевары.

Товарищ Че Гевара погиб за великое дело освобождения народов от гнета и эксплуатации. Он навсегда останется в нашей памяти как мужественный революционер, человек

высокой душевной чистоты и беспримерной самоотвержен­ности» ³.

В Латинской Америке гибель Че вызвала такую волну возмущения и гнева против империализма США и его бо­ливийских слуг, такое глубокое чувство солидарности с подвигом Че, которые по своему накалу и эмоциональности можно было сравнить с волной солидарности, захлестнувшей континент в связи с победой Кубинской революции в 1959 г.

Смерть Че породила тысячи и тысячи новых врагов импе­риализма в странах Латинской Америки, еще более обост­рила классовые противоречия в этих странах. Даже многие буржуазные газеты США и Латинской Америки писали, что гибель Че не есть решение проблемы, ибо, пока народы кон­тинента будут пребывать в нищете, здесь неизбежны новые социальные потрясения, появление еще более мощных рево­люционных движений.

Убийство Че потрясло миллионы людей и за пределами континента. О нем узнали те, кто раньше не очень интере­совался проблемами Латинской Америки.

Когда погиб Че, в Камири все еще продолжался процесс над Дебре, Бустосом и другими участниками партизанского движения. Со смертью Че отпала необходимость для боли­вийских властей в продолжении фарса — 17 ноября военный суд приговорил Дебре и Бустоса к 30 годам тюремного за­ключения каждого, провокаторы тоже получили «сроки», что не помешало им сразу же обрести свободу.

Дебре и Бустос пребывали в заключении в Камири до января 1971 г., когда после смены власти были амнистиро­ваны и высланы в Чили. Месяц спустя Дебре отправился на Кубу и вскоре вернулся во Францию.

В июле 1968 г. Фидель Кастро объявил в Гаване, что кубинское руководство получило из Боливии от одного доброжелателя фотокопию дневника Эрнесто Че Гевары и, убедившись в его подлинности, решило издать его большим тиражом на Кубе для бесплатного распространения. Было решено также безвозмездно передать зарубежным издатель­ствам копию этого дневника для публикации за границей. 3 июля 1968 г. Фидель Кастро, выступив по гаванскому телевидению, представил для всеобщего обозрения фотоко­пии дневника Че, а также других документов, захваченных боливийскими властями при его пленении.

Сомнений быть не могло: дневник Че и другие доку­менты из его рюкзака, до сих пор хранившиеся за крепкими замками в сейфах президента Боливии и в ЦРУ, оказались в Гаване, и теперь революционная Гавана, а не Ла-Пас и Вашингтон обнародует их.

Через несколько дней президент Боливии Баррьентос был вынужден признать, что Гавана действительно обладает фотокопиями подлинных документов Че. Ответ на вопрос, кто их передал в Гавану, не заставил себя долго ждать. 19 июля 1968 г. из Боливии бежал в Чили министр внутренних дел А. Аргедас, один из самых доверенных людей бо­ливийского президента. Аргедас заявил чилийским журна­листам, что на протяжении ряда лет являлся агентом ЦРУ и что именно он, решив порвать со «зловещей бандой, кото­рая плетет заговор против человечества», переслал доку­менты Че в Гавану.

Из Чили Аргедас направился в Лондон, потом в Нью-Йорк, потом в Лиму. Всюду он делал различного рода за­явления, часто противоречившие друг другу. В Лиме он не­ожиданно объявил, что возвращается в Ла-Пас, где готов предстать перед судом и ответить за свои действия. И он действительно вернулся в Ла-Пас, где был арестован. Его судил высший военный трибунал при закрытых дверях, и какое-то время оставалось тайной, о чем там шла речь. Стало известно лишь, что суд не вынес никакого решения по делу, а самого Аргедаса освободил.

Год спустя Аргедаса пытались убить в Ла-Пасе, он был ранен, лечился в госпитале, по выходе из которого укрылся в мексиканском посольстве.

В сентябре 1969 г. власти разрешили Аргедасу покинуть Боливию, и он с семьей отбывает в Мексику, а через неко­торое время обосновывается на постоянное жительство в Гаване.                                           

Вскоре после этих событий фотокопии тайного судебного дела Аргедаса попали за границу, и выдержки из него стали появляться в печати разных стран Латинской Америки и Европы⁴. Затем протокол этого процесса был полностью опубликован в книге аргентинского публициста Грегорио Сельсера «ЦРУ в Боливии». Аргедас в показаниях перед судом разоблачал подрывные действия ЦРУ и его агентуры в Боливии. Объясняя свои действия, Аргедас заявил:

«Я покинул страну, так как, выполняя обязанности ми­нистра внутренних дел, убедился в том, что моя родина в значительной степени лишилась своего национального су­веренитета, что североамериканские службы являются в Бо­ливии всемогущими... Я стал жертвой правительства Сое­диненных Штатов» ⁵.

Аргедас признал, что именно он передал дневник Че в Гавану и сделал это безвозмездно, из патриотических по­буждений. «Из бесед с североамериканскими чиновниками, — говорил Аргедас, — я выяснил, что североамерикан­ское правительство хотело вызвать широкий интерес к со­держанию походного дневника майора Эрнесто Гевары, дабы затем дать дневнику собственную версию и внести значи­тельные изменения в оригинал с целью оправдать много­стороннюю вооруженную агрессию против Кубы и массовые репрессии внутри страны. То есть была задумана провока­ция с выпуском фальшивого — или далекого от подлинного текста — дневника» ⁶.

Публикация подлинного дневника Че сорвала эти планы. Публикация Боливийского дневника Че Гевары вызвала мно­гочисленные комментарии в международной печати, в том числе и в советской. Вот что писал журнал «Латинская Америка»: «Если подходить к Геваре с такой же меркой, как ко всем остальным людям, то невозможно себе объ­яснить, как мог этот человек, мучительно страдавший от приступов астмы, натолкнувшийся на множество непредви­денных препятствий и, наверное, ясно понимавший в послед­ние месяцы безысходность, даже обреченность своего поло­жения, систематически вести дневник, воссоздавший весь драматизм боливийской эпопеи. Сколько самообладания, упорства, мужества надо было проявить, чтобы не бросить перо и записную книжку. Даже зная, что его записи могут попасть в руки врагов, он упорно вел летопись последней схватки с ними, веря, что эти заметки, эти крупицы накоп­ленного им революционного опыта понадобятся грядущим поколениям революционеров. И он опять не ошибся. Почти невероятный случай — прямое содействие Аргедаса, бывшего в то время министром внутренних дел Боливии, — помог спасти для человечества дневник Че, уже ставший достоя­нием ЦРУ. Но не является ли эта случайность выражением огромного уважения и симпатии всех более или менее по­рядочных людей на земле к Геваре?»⁷.

Но Аргедас, проявивший немалое личное мужество во всей этой истории, передал кубинцам не только документы из рюкзака Че. Фидель Кастро в 1970 г. на митинге в честь 26 июля, говорил:

«Я хочу сообщить вам следующее: после истории с днев­ником д-р Аргедас продолжал бороться и старался перепра­вить в нашу страну гипсовый слепок с лица Че, маску, ко­торая была сделана там в день, когда он был убит, и, кроме того, он сохранил и переправил в нашу страну кисти рук Че Гевары.

Руки Че хорошо сохранились. Кубинские специалисты приложили для этого особые усилия.

Традиции нашей страны известны. Она хоронит своих сынов. Это традиция. У каждого народа есть свои традиции. Масео, Марти были похоронены. И так мы будем поступать всегда. Но мы задались вопросом: „Что делать с руками Че?"

Это его плоть, единственное, что у нас осталось от него. Нам даже неизвестно, удастся ли нам когда-нибудь найти его останки. Но у нас есть руки, которые практически в це­лости и сохранности.

И именно поэтому мы желаем задать народу вопрос, ка­ково его мнение по этому поводу. (Возгласы: „Сохранить их!")

Сохранить? Тогда мы хотим вынести на суд народа та­кое предложение: уже сделана копия с маски, и мы можем сделать таким способом много репродукций и сохранить ори­гинал маски. Можно также хранить руки Че в стеклянной урне и поставить ее здесь, у статуи Марти, в каком-нибудь зале в день очередной годовщины его гибели. Это руки, в ко­торых он держал оружие, ведя борьбу за освобождение, руки, которыми он писал, излагая свои блестящие мысли, руки, которыми он работал на плантациях сахарного трост­ника, в портах, на стройках. И можно сделать нечто вроде музея Че, если вы захотите, нечто вроде временного музея.

Че не принадлежит пашей стране. Че принадлежит Аме­рике. И в один прекрасный день эти руки будут находиться там, где пожелают народы Америки. А пока наш народ бу­дет хранить их и будет заботиться о них...

Перед началом митинга здесь была Алейдита. Я разго­варивал с ней, и я сказал ей об этом, чтобы не застать ее врасплох. Ее глаза немного покраснели, из них выкатилось несколько слезинок, но она сказала: „Да, хорошо..."

Так или иначе, мы всегда будем крайне признательны д-ру Аргедасу за то, что он сделал.

Че убили, но не смогли помешать, тому, чтобы его днев­ник попал на Кубу. Старались сделать так, чтобы его тело исчезло, но не смогли помешать тому, чтобы его руки ока­зались па Кубе. Неизвестно, для чего сделали его маску, но ничто не могло помешать тому, чтобы она попала и руки кубинского народа.

Справедливая идея, дело Че, его достоинство, его величие сделали то, что казалось невозможным. Человек, который официально был в составе боливийского правительства, ведшего борьбу против Че, рисковал жизнью не один, а много раз, чтобы спасти дневник Че и переправить его на Кубу, а затем чтобы спасти руки и маску Че и переправить их нам.

Вот об этом я хотел сказать вам» ⁸.

                                         *    .*    *

Прошли годы. В 1978 г. дом вдовы Че Алейды Марч посетила болгарская журналистка Пиринка Хаджиева. Вот что она рассказала об этом на страницах журнала «Бол­гария»:

«На фоне скромной изысканной обстановки неповтори­мым образом выделяется синяя стена с портретами Че Ге­вары — они различны по размерам и доминируют над всем. В этом доме зримо ощущается его присутствие. Глядя на его одухотворенное лицо, я успокоилась. Начало беседы прозву­чало как своеобразный ультиматум — нас познакомят с тремя из пятерых детей Че при условии, что мы не станем зада­вать им никаких вопросов об их отце. Алейда Марч объяс­нила, что ее дети впервые в жизни встретятся с журнали­стами и не стоит нарушать принятый в их семье принцип воспитания, который остался как завет их отца, — „они не должны ничем отличаться от других детей Кубы, должны иметь то же самое и лишаться того же, что имеют или чего лишаются дети простых людей. Наша семья обязана пом­нить это и бороться за это".

Эти слова Алейда Марч по ходу беседы зачитала нам из статьи Гевары „Социализм и человек на Кубе". Она при­вела также и ряд других цитат, стараясь избегать собствен­ных оценок его личности, его роли и значения как револю­ционера и одного из руководителей Кубы, а тем более как отца и супруга.

Беседа принимала совсем конкретный характер, когда речь заходила о конкретных исторических фактах и собы­тиях, связанных с Че Геварой или Кубинской революцией. При упоминании о конкретных случаях лицо ее оживлялось, ярче становилась речь, выразительнее жесты, ускорялся ритм, усиливалось волнение... В таком духе шел весь ее рассказ, начиная с первого знакомства с Че в конце ноября 1958 года... Именно тогда она пошла в рядах партизанской колонны „Сиро Редондо" сражаться плечом к плечу с ним за освобождение Кубы. Ей довелось принять участие в боях за Санта-Клару...

Старшая дочь Че Ильдита родилась в Мексике от пер­вого брака тогдашнего доктора Эрнесто Гевары с перуанкой Ильдой Гадеа. Сейчас Ильдита — студентка, Алюша — тоже, Камило служит в армии, а Селия и Эрнесто учатся в школе имени Ленина. Селия хочет стать учительницей, а Эрнесто — космонавтом или ... партизаном, как отец...»⁹.

Еще в 50-е годы, находясь в Гватемале, Че написал та­кие строки:

Хочу собрать в котомку то, что дорого, —

заветные желания души,

отринув прочее, что без толку

надежду отравляло мне в тиши.

По дорогам очень длинным,

как вечный путник-пилигрим,

До цели я дойду непобедимым,

до той звезды, что светит и другим ¹⁰.

¹ Опасаясь, что школьное здание, где были убиты Че и его това­рищи Вилли и Чино, станет местом паломничества, его по при­казу Баррьентоса разрушили и па том месте выстроили не ме­нее жалкую хижину, только под другим названием — «санитарный пункт». После смерти Баррьентоса в этом здании вновь от­крыли школу.

² Куба, 1977, № 10, с. 17.

³ Правда, 1967, 18 окт.

⁴ Выдержки из этого дела были опубликованы К. Карениным ле­том 1970 г. в «Литературной газете» (см.: Лит. газета, 1970,

№ 25, 26).

⁵ Лит. газета, 1970, № 25, с. 14.

⁶ Там же, № 26, с. 15.

⁷ Лат. Америка, 1978, № 6, с. 87.

⁸ Granma, 1970, 27 de jul

⁹ Болгария, 1979, № 2, с. 16—17.                              

Ветры революции

Революционная деятельность Эрнесто Че Гевары, его бо­ливийская эпопея и особенно гибель породили большую литературу, в которой имеются труды, воздающие ему долж­ное и восхваляющие его подвиг, есть работы, осуждающие его и даже написанные с клеветническими целями, чтобы опорочить его имя и выгородить убийц его, есть поверхност­ные книги, эксплуатирующие интерес к теме, и т. д.

Как же все это выглядит в свете тех событий, которые произошли в Латинской Америке с того времени? И как отразилось в них влияние идей и действий Че?

Отметим в первую очередь одно важное обстоятельство. Че вовсе не был только сторонником военных действий про­тив империалистов, как утверждают «леваки» по подсказке тех же империалистов. Я надеюсь, что из нашей книги это с предельной ясностью следует. Че предпочитал заниматься мирным трудом, строительством нового общества на Кубе, искал путей сотрудничества с теми же США. Об этом сви­детельствует, в частности, его деятельность па Конферен­ции в Пунта-дель-Эсте. Почему же он отправился в Боли­вию и начал там партизанскую войну? Отчасти потому, что видел, что США любыми средствами пытались ликвидиро­вать Кубинскую революцию — путем посылки наемников, убийств ее руководителей и т. п. методами.

Совпадала ли тактика Че с позицией коммунистов по этому вопросу?

Еще до победы Кубинской революции, в конце 1958 г. в Сантьяго (Чили) состоялась встреча представителей ком­партий стран Латинской Америки. Отметим: эта встреча проходила задолго до бескровной победы на президентских выборах в Чили социалиста Сальвадоре Альенде. На встрече было принято следующее заявление:

«Представители коммунистических партий Аргентины, Боливии, Кубы, Чили, Парагвая, Перу, Уругвая и Вене­суэлы, которые собрались в Сантьяго в связи с 11-м На­циональным съездом Коммунистической партии Чили, па основе своего национального опыта и с учетом общих инте­ресов латиноамериканских народов и их борьбы за анало­гичные цели выражают удовлетворение в связи с тем фак­том, что в странах Латинской Америки, благодаря дейст­виям рабочего класса и самых различных прогрессивных групп, восстановлена или восстанавливается демократиче­ская законность.

Эти представители отметили, что процесс демократиза­ции имеет сейчас основное значение для борьбы за нацио­нальное освобождение, за социальный прогресс и за всеоб­щий мир. Именно поэтому империалисты и их агенты пыта­ются сдержать этот процесс; поддерживают всеми силами сохраняющиеся террористические правительства; затруд­няют действия конституционных правительств; усугубляют своей поддержкой непрочность конституционной власти в различных странах; замышляют государственные перево­роты; пытаются осуществлять преступное вмешательство, как это было сделано в Гватемале, и толкают власть иму­щих на новые преступления, направленные против рабочего класса и самых стойких патриотов.

В этих условиях международная и латиноамериканская солидарность приобретает решающее значение. Таким обра­зом, становится более чем когда-либо необходимой мобили­зация демократических и прогрессивных сил в каждой стране, направленная против этих планов, и поддержка борьбы латиноамериканцов за демократию, международную независимость и мир. Эта солидарность становится еще бо­лее необходимой в настоящий момент в отношении Кубы, лишения свободы Альбису Кампоса¹, в отношении полити­ческих заключенных и арестованных профсоюзных деятелей Аргентины и всех других борцов, оказавшихся жертвами преследований в различных латиноамериканских странах.

Несмотря ни на какие перипетии в этой борьбе, процесс демократизации и национального освобождения будет не­удержимо осуществляться и впредь, потому что он отвечает важнейшим интересам и сокровенным чаяниям латиноаме­риканских народов.

Представители коммунистических партий горячо привет­ствуют рост сознательного стремления к миру в наших стра­нах и развитие дипломатических, культурных и торговых от­ношений с социалистическими странами, которые представ­ляют собой эффективную и необходимую поддержку делу укрепления национальной независимости, прогресса п бла­госостояния наших народов.

Понимая, что поддержание мира тесно связано с борьбой за независимость наших народов, они подтверждают отказ своих народов от предоставления военных баз, заключения региональных пактов и передачи национальных богатств. Они вновь подчеркивают решение своих народов добиться целостности своих территорий, нарушенной в результате этих антинациональных действий. Они выступают за полное восстановление отношений с социалистическими странами и за более широкую торговлю между странами Латинской Америки.

Они требуют запрещения атомного оружия, окончатель­ного прекращения атомных испытаний и общего соглашения о разоружении. Они осуждают военные провокации па Сред­нем и Дальнем Востоке, заявляют об активной солидарности народов Западного полушария с освободительной борьбой Алжира и других стран, сражающихся за свою независи­мость, и предостерегают трудящихся, молодежь и всех ла­тиноамериканских патриотов против провокаций п шови­низма, стимулируемых империализмом с целью вызывать конфликты между латиноамериканскими странами.

Коммунистические представители, подписавшие этот документ, осуждают активизировавшееся наступление североамериканского монополистического капитала, рассчитан­ное на то, чтобы добиться новых нефтяных концессий и других источников получения сырья в Латинской Америке. Они отмечают и приветствуют широкие действия в защиту этих богатств и национального суверенитета, осуществляемые трудящимися и народами Латинской Америки, в особенности в Аргентине, Боливии, Чили, Перу, Уругвае и Венесуэле, и выступают с горячим призывом к единству и боевому духу рабочего класса и всех патриотов для того, чтобы разгромить империалистов и положить конец расхищению этих богатств.

Они также осуждают реакционное наступление на си­стему образования и национальные культуры и поддержи­вают действия студенчества, преподавателей и демократиче­ской интеллигенции, присоединяющихся к своим народам, чтобы воспрепятствовать унижению национального духа и оказать защиту прогрессивной традиционной культуре.

Народы Латинской Америки, стремящиеся к достижению этих высоких целей, черпают вдохновение в достижениях социализма, сил, выступающих за мир и независимость...» ².

Содержание этого документа не утратило своей злобо­дневности по сей день. Коммунисты и их союзники, истин­ные патриоты всех оттенков продолжают и сегодня высту­пать за те же идеалы, за ту же программу, что намечена в этом историческом заявлении: за мир и социальный про­гресс. И не их вина, если агрессивный курс империалистов заставляет их браться за оружие, как то сделал в свое время Че.

Это Заявление — яркое свидетельство мирного курса на национальное освобождение, которого всегда придержива­лись коммунисты Латинской Америки, в том числе и кубин­ские.

Какие же перемены произошли в Латинской Америке с момента гибели Эрнесто Че Гевары, подтвердили ли они этот тезис?

Перемен произошло много. В ночь со 2 на 3 октября 1968 г. в Перу взяло власть в свои руки высшее командова­ние армии, образовавшее правительство во главе с генера­лом Хуаном Веласко Альварадо. Прогрессивная обществен­ность встретила переворот в Перу настороженно, однако вскоре новые власти своими действиями доказали, что они совершили его вовсе не для защиты интересов помещиков и иностранных монополистов. Правительство Веласко Альва­радо в короткие сроки национализировало собственность американской «Интернэшнл петролеум компани», осущест­вило радикальную аграрную реформу, установило диплома­тические отношения с Советским Союзом и другими социа­листическими странами.

В 1975 г. Веласко Альварадо был смещен. К власти пришли консервативные армейские силы. Через несколько лет состоялись выборы. Президентом Перу был избран Белаунде Терри, тот самый, которого в свое время сверг гене­рал Веласко Альварадо. В стране сохраняется напряженная обстановка, хотя парламент функционирует и компартия действует легально. В положении перуанских трудящихся не наблюдаются улучшения, более того, нищета и безрабо­тица растут, а это создает дополнительные условия для со­циальных столкновений, которые подавляются при помощи вооруженных сил. Само собой разумеется, что такое «реше­ние» социального вопроса может только ожесточить трудя­щихся ...

В 1970 г. в Чили на президентских выборах победил блок Народного единства, объединивший все прогрессивные/ ре­волюционные силы страны, включая коммунистов. Прези­дентом Чили стал лидер блока социалист Сальвадор Альенде. Впервые демократическим путем, через избирательные урны в одной из стран Латинской Америки к власти пришли ре­волюционные силы. Чилийская реакция в тесном союзе с ЦРУ организовала убийство военного министра генерала Шнейдера; прибегнув к террору, эти круги стремились спро­воцировать гражданскую войну, по их происки потерпели провал. Правительство президента Сальвадора Альенде, опи­раясь на единство революционных сил и поддержку трудя­щихся, укрепило свои позиции и приступило к осуществле­нию преобразований: национализировало главное богатство страны — медь, ускорило проведение аграрной реформы, начало осуществлять независимую внешнюю политику, вос­становило дипломатические отношения с Кубой и другими социалистическими странами.

«Тысяча дней, — пишет об этом периоде Луис Корвалан, Генеральный секретарь Коммунистической партии Чили, — правительства Народного единства были результатом усилий самых широких масс. Эти дни стали реальностью благодаря многолетней борьбе рабочего класса и всего народа, отме­ченной бесчисленным множеством забастовок, общенацио­нальных стачек, занятием земель для сооружения жилья, захватами латифундий крестьянами, студенческими битвами за реформу высшего образования и другими выступлениями масс.

С самого начала Деятельности этого правительства тру­дящиеся почувствовали себя непосредственными участниками происходящего и творцами будущего своей родины. В эти годы возникли новые формы организаций трудящихся и на­рода, призванные помочь им выполнять ту роль, которую они начинали играть в управлении государством и экономи­кой страны. Каждая из этих организаций превращалась в зародыш новой власти, государства нового типа, которое они намеревались построить» ³.

Однако это мирное развитие было прервано 11 сентября 1973 г. фашистским переворотом во главе с генералом Пи­ночетом. Этот переворот был совершен под непосредствен­ным руководством американского правительства во главе с тогдашним президентом Никсоном. «Когда читаешь ме­муары Киссинджера, испытываешь ощущение, что точнее было бы говорить о государственном перевороте Киссинд­жера, а не Пиночета» ⁴, — заявляет Л. Корвалан. Заговор­щики убили президента Альенде, страна была залита кровью. Десятки тысяч человек — противников тирании по­гибли в ее застенках. Пиночет установил режим зверской диктатуры, он повел «внутреннюю войну» против чилий­ского народа. Противники режима подвергались преследова­ниям как внутри страны, так и за ее пределами. Генерал Карлос Пратс и его жена погибли от рук агентов пиночетовской охранки в Буэнос-Айресе, Бернардо Летельер, министр иностранных дел в правительстве Народного единства Чили. вовсе не коммунист, а левый демохристианин и его секре­тарша — американка по рождению — стали жертвами наем­ных убийц в Вашингтоне, и т. д.

В стране за прошедшие годы крепло единство всех демо­кратических сил. В настоящее время против протестующих масс населения, выступающих под лозунгом «Демократия сейчас!», Пиночет вновь пытается бросить армию, но сегодня он уже не в состоянии удерживаться у власти с помощью лишь террористичеких методов.

«В этих условиях,—отмечает Луис Корвалан, — амери­канский империализм, который поставил Пиночета у власти и поддерживал его на протяжении минувших десяти лет, пытается подпереть кровавый режим, побуждая его под­гримироваться, внеся некоторые изменения в стиль правления. Цель очевидна—преградить путь народному движе­нию, сбить нынешний накал борьбы и в конечном счете гарантировать — с Пиночетом или без него — защиту интере­сов империализма и его ближайших союзников. Для этого империалисты стремятся поддерживать изо всех сил ту си­стему правления, которая была установлена после путча 11 сентября 1973 года, сохранить реакционный характер во­оруженных сил и спасти механизм своего экономического господства» ⁵.

В распоряжении режима Пиночета армия, силы подавле­ния. Его империалистические хозяева могущественны. Но это — шаткий режим, потому что его политика в корне про­тиворечит национальным интересам чилийского народа.

Уолл-стрит, Пентагон, ЦРУ и их компаньоны из местной финансовой олигархии поставили перед Пиночетом задачу установить такую систему, которая гарантировала бы им надежное, стабильное, без кризисов, развитие капиталисти­ческой экономики в Чили и подчинение рабочего класса, ликвидацию коммунистической партии и других демократи­ческих организаций. Эта задача оказалась непосильной.

Сегодня антагонистические противоречия в стране обо­стрены, как никогда прежде, кризис режима усилился до предела, экономика страны терпит крах, обострились все существующие проблемы. А коммунистическая партия  и другие демократические партии живы, они закалились в же­стоких битвах.

Чилийский народ борется за свободу. Он сознает стоя­щие перед ним трудности и демонстрирует решимость до­биться победы. На земле 0'Хиггинса, Альенде и Неруды фашизм не смог пустить глубокие корни. И сегодня на по­вестке дня стоит задача положить конец тирании⁶.

Чилийский народ всегда ощущал солидарность всех на­родов мира с его борьбой за свободу. В свою очередь он откликался на борьбу народов Никарагуа, Сальвадора и Гватемалы, всех, кто борется против империализма.

Эти события не прошли бесследно и для Аргентины. Правительство этой страны, возглавляемое генералом Лануссе, высказалось вопреки планам Пентагона за сотрудни­чество с Перу и Чили на основе взаимного невмешательства и уважения суверенитета.

В 1973 г. президентом страны был избран Кампора, а затем повторно генерал Перон, который обещал осуществить социальные преобразования, ограничить деятельность иностранного капитала, Аргентина восстановила диплома­тические отношения с Кубой. Смерть Перона усложнила положение в стране, обострила противоречия в перонистском движении, многоплановом по своему социальному со­ставу. В марте 1976 г. власть в стране снова захватили военные...

Не менее знаменательные события произошли за эти годы в Боливии. 27 апреля 1969 г. президент Баррьентос погиб в авиационной катастрофе. Его место занял вице-президент Силес Салинас. Пять месяцев спустя, 26 сентября того же года, в результате очередного военного переворота президентом стал генерал Альфредо Овандо Кандия. Он уже не мог править страной методами своих предшествен­ников.

Чтобы удержаться у власти, Овандо был вынужден не только говорить о защите национальных интересов, но и сделать кое-что реальное в этом направлении. Так, он на­ционализировал собственность «Боливиэн галф ойл компа-ни» — филиала крупной американской нефтяной монополии «Галф ойл корпорейшн»; установил дипломатические отно­шения с Советским Союзом.

Овандо пытался возложить всю ответственность за гибель Че Гевары на Баррьентоса. Более того, он заявил о позитив­ном вкладе Эрнесто Че Гевары в развитие боливийской ре­волюции.

Поведение Овандо вызвало резкое недовольство в Ва­шингтоне. В конфиденциальном докладе правительства США сенатской комиссии по иностранным делам Овандо был на­зван «оппортунистом без идеологии и политических убежде­ний».

Однако действия Овандо не обеспечили ему поддержки внутри страны, в частности среди офицерства, на которое он рассчитывал в первую очередь.

Американская агентура в армии, особенно офицеры, принимавшие непосредственное участие в карательных ан­типартизанских акциях, считали Овандо чуть ли не преда­телем, в то же самое время для патриотически мыслящих офицеров Овандо, правая рука Баррьентоса, оставался одиозной фигурой, руки которого обагрены кровью Че.

Лишившись поддержки тех и других, 6 октября 1970 г. Овандо был свергнут. Некоторое время в стране царила не­разбериха. Одновременно шесть военных объявили себя пре­зидентами страны. Дело кончилось тем, что в президентском дворце в Ла-Пасе утвердился генерал Хуан Хосе Торрес, который при Баррьентосе был начальником генерального штаба⁷.

Будучи президентом (октябрь 1970 г. — август 1971г.). генерал Торрес занимал прогрессивные позиции. За короткий период его пребывания у власти был принят ряд мер в ин­тересах трудящихся, увеличена заработная плата горнякам. созданы условия для широкой профсоюзной и политической деятельности, в государственный сектор возвращены неко­торые горнорудные предприятия, улучшены отношения Боливии с социалистическими государствами. Он восстано­вил демократические свободы, освободил политических за­ключенных, в том числе и Р. Дебре ⁸. Торрес даже позволил себе одобрительно высказаться о Че ⁹.

Против этой патриотической и антиимпериалистической политики восстали реакционные круги и правые элементы вооруженных сил, которые были поддержаны империализмом США. Торрес был свергнут и выслан из страны. Но и в эми­грации он оказывал постоянную поддержку антифашист­ской борьбе боливийского народа¹⁰. Демократические силы Боливии, раздробленные тогда, оказались не в состоянии оказать действенное сопротивление реакции. Знаменательно, что в дни борьбы за власть па стороне народа выступал полковник Рубен Санчес, который в одной из стычек 10 апреля 1967 г. был взят в плен партизанами Че. По-ви-димому, этот эпизод сыграл положительную роль в жизни этого военного, ставшего одним из ближайших сотрудников генерала Хуана Хосе Торреса.

В начале июня 1976 г. бывший президент Боливии гене­рал Хуан Хосе Торрес был убит в Буэнос-Айресе. Убийство Торреса, занимавшего видное место в борьбе против реак­ции, явилось составной частью организованной агентами ЦРУ кампании террора, направленной против рабочего и мас­сового движения на континенте. Факты неопровержимо свидетельствуют, что расправа с бывшим боливийским пре­зидентом была хладнокровно подготовлена.

Смерть Торреса вызвала взрыв всеобщего возмущения. Трудящиеся и студенты объявили забастовки протеста. Господствовавшая тогда в Боливии военная хунта цинично назвала выступления горняков частью «подрывного плана». Было введено чрезвычайное положение, после чего начались массовые аресты, были высланы из страны сотни профсоюз­ных, студенческих и политических деятелей, совершались другие беззакония. Однако массовое движение продолжа­лось.

Таким образом, надежды реакции и империализма на то, что с переворотом в Чили будет приостановлен револю­ционный процесс в Латинской Америке, не оправдались. Ряд стран континента — в их числе Аргентина, Перу, Па­нама — в начале 70-х годов восстановили дипломатические и экономические отношения с Кубой. В самих Соединенных Штатах ширилось движение за нормализацию отношений с островом Свободы. Тем не менее США продолжали свои враждебные действия против Кубы. Как стало известно, ЦРУ в 1971 г. разработало и осуществило план переброски на Кубу бацилл свиной чумы, что вызвало на острове эпи­зоотию. Показательно, что «операция» с бациллами чумы была осуществлена ЦРУ после того, как США вместе с дру­гими государствами выступили в ООН за запрещение при­менения химического и бактериологического оружия и Бе­лый дом официально запретил использование этих видов оружия ^п.

«Гусанос» по указаниям ЦРУ убивали кубинских дипло­матов в США, Аргентине, Италии, других странах. Развер­нув в последнее время фронтальное наступление против каких бы то ни было контактов США с Кубой, они устроили налеты на кубинское представительство при ООН в Нью-Йорке, а также на здание в Вашингтоне, где работали пред­ставители Кубы в США. Прогремели взрывы в помещениях бюро путешествий, в редакциях газет, высказывавших на  своих страницах симпатии по отношению к Кубе. Взле­тела на воздух даже аптека в Нью-Джерси: террористы за­подозрили, что ее владельцы «причастны» к отправке меди­каментов на Кубу.

«Прекрасно известно, — говорил на VI Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран Фи­дель Кастро, — официально признано и опубликовано в Соединенных Штатах, что власти этой страны годами не прекращали методичных попыток организовать убийство руководителей Кубинской революции, пуская в ход наиболее изощренные средства из арсенала заговоров и преступ­лении. Однако, хотя связанные с этим факты расследовались и были преданы гласности американским сенатом, прави­тельство Соединенных Штатов до сих пор не снизошло до того, чтобы попросить даже малейшего извинения за эти злонамеренные и варварские акции» ¹².

Почти 20 лет длилось вооруженное сопротивление никарагуанцов сомосизму ¹³. Прав был Че, когда писал: «Если трудной была война за освобождение на Кубе с ее двумя годами постоянных сражений, неуверенности, маневров — то бесконечно более трудными будут новые битвы, которые ждут народ в других районах Латинской Америки» ¹⁴.

Во второй половине 70-х годов в Никарагуа стали ши­риться вооруженные действия партизан. Для них подвиг Че являлся вдохновляющим примером. Участники парти­занского движения неоднократно воспевали Че в своих стихах. Национальный герой Никарагуа Лионель Ругама, погибший 15 января 1970 г. в возрасте 20 лет в бою с гвар­дейцами Сомосы, одно из своих стихотворений назвал    «Че» ¹⁵.                                               

Когда партизанская борьба против сомосизма стала на­растать, в Белом доме забеспокоились. Часть американских руководителей считала, что им самим следует избавиться от Сомосы, слывшего самым ненавистным человеком в Ни­карагуа и поэтому уже ставшего балластом для интересов США в этой стране. Подобные «операции» в Латинской Америке не были чем-то новым для Вашингтона. Ведь ЦРУ в свое время «убрало» доминиканского диктатора Леонидаса Трухильо, тоже превратившегося из союзника в «балласт» для США. И все же в Вашингтоне возобладала другая точка зрения, а именно оказать максимальную поддержку Сомосе, а параллельно усилить всякого рода подрывные дей­ствия против революционной Кубы. Снова посыпались из Вашингтона обвинения в адрес Гаваны в том, будто она «вмешивается во внутренние дела» Никарагуа, вооружает и чуть ли не руководит сандинистскими повстанцами. Одно­временно проамериканская пропаганда «не забывала» и Со­ветский Союз, утверждая, что он якобы «вооружает» Кубу и к тому же содержит там свои войска. Одним словом, в со­бытиях в Никарагуа оказывались виновны не кровавые зло­деяния Сомосы, не американцы, являвшиеся его главной опорой, а Куба и находящийся от нее за тысячи километров Советский Союз.

Но революцию питает не чья-то «пропаганда» или «под­рывная деятельность», как о том любит кричать империали­стическая пресса. Революцию питает сама действительность, невыносимые условия жизни, в которые поставлены народы, вмешательство, интервенции империалистов. В этом ее глу­бочайшие и неистребимые корни, и только в этом ее при­чины. И любые попытки преградить дорогу прогрессу, подо­рвать с помощью террора и репрессий стремление к сво­боде лишь усиливают возмущение народных масс.

В США правящие круги придерживаются на этот счет противоположного мнения. Они присваивают себе исклю­чительное право вмешиваться в дела любой страны, в то же время считают «преступлением» любое проявление соли­дарности с жертвами их политики, исходящие от кого бы то ни было. Разумеется, выступая в роли мирового жан­дарма, США не могут рассчитывать, что несогласные с ними народы станут по стойке «смирно» и будут слепо повино­ваться их прихотям. Времена не те. И это подтвердили никарагуанские события, где 19 июля 1979 г. был свергнут ненавистный сомосистский режим и победила народная ан­тиимпериалистическая сандинистская революция.

В Вашингтоне события в Никарагуа расцениваются как серьезный удар по позициям США в Западном полушарии. Теперь в Белом доме, где место демократа Картера занял с 1981 г. республиканец Рейган, стали разрабатывать планы изоляции неугодной для США Новой Никарагуа и сверже­ния ее революционного правительства. Вместе с тем еще более усилился нажим на Кубу.

США поддерживают террористический режим в Сальва­доре, где убиты уже десятки тысяч человек и разгорается освободительная народная война. Рейган «опасается», как бы революционный «пожар» не перекинулся сюда из соседней Никарагуа. Все это облекается в форму дымовой завесы из воплей о вмешательстве теперь уже не только Кубы, Совет­ского Союза, но и самой Сандинистской Никарагуа в дела Сальвадора, хотя единственной страной, которая открыто и беззастенчиво вмешивается в дела других стран, являются сами Соединенные Штаты.

Руководители вашингтонской администрации и не ду­мают скрывать своих взглядов на этот счет. Вот что писала, например, небезызвестная мадам Дж. Киркпатрик, постоян­ный представитель США в ООН, в статье «На этот раз мы знаем, что происходит», опубликованной в «Вашингтон пост» в конце 1983 г.: «Пусть это звучит невыносимо старо­модно, по налицо план создания коммунистической Цен­тральной Америки. Этот план, если его претворить в жизнь, будет иметь серьезнейшие последствия для нашей безопас­ности и безопасности наших европейских союзников, для положения Израиля на международной арене и для несчаст­ных народов Центральной Америки... Теперь мы знаем, что представляет собой правительство Никарагуа и каковы его намерения в Сальвадоре, Гондурасе, Коста-Рике, Нью-Йорке (?) и Иерусалиме (?). Мы знаем, кто такие партизаны в Сальвадоре, откуда и как они получают оружие, каковы их планы и кто их друзья».

Но вот незадача. «Конгресс до сих пор, по-видимому, не склонен серьезно попытаться предотвратить — средствами иными, нежели война, — эти человеческие и стратегические катастрофы».

В статье приводится целый каталог «грехов», совершен­ных руководством Никарагуа: оно выпустило «новую марку с изображением Карла Маркса и цитатами из Манифеста Коммунистической партии» (!), устанавливает контроль над органами массовой информации, отказало епископам като­лической церкви в праве выступить с мессой по телевиде­нию на страстной неделе, не ладит с индейцами из племени мискито, затягивает проведение обещанных выборов. И уж совсем ужасно — сандинисты «ввезли в страну много тысяч кубинских преподавателей, инструкторов и инспекторов, включая минимум 2 тыс. военных советников». Сами «ввезли», не спросив США, «руководствуясь научными доктринами революции, марксизмом-ленинизмом», а должны были бы спросить, зная, как кубинцы волнуют Вашинг­тон.

С католической церковью дело сложнее. После нападок на священнослужителей, коими лично президент Р. Рейган ознаменовал им же провозглашенный «год Библии», сове­товать как-то неловко. И пример Сальвадора, где американские выученики убили архиепископа Ромеро во время бого­служения, лучше не поминать.

«Мы, — продолжает свое кривляние Дж. Киркпатрик, --содержим большую постоянную армию и имеем колоссаль­ный оборонный потенциал. Мы размещаем войска в отда­ленных местах, выделяем миллиарды долларов на экономи­ческую и военную поддержку правительств всякого рода в Азии, Африке, на Ближнем Востоке». Касаясь положения в Сальвадоре, она вопрошает: почему «высказываются со­мнения даже в самом праве этого правительства на дальней­шее существование», если оно «изо всех сил старается удов­летворить американские требования»? ¹⁶

В свою очередь, в том же 1983 г. президент Рейган за­явил, что «правительство Сальвадора находится на передо­вом рубеже битвы (!), которая нацелена на самое сердце Западного полушария и в конечном счете Соединенных Штатов». И это утверждается, несмотря на то что население США превосходит по численности население Сальвадора по крайней мере в 50 раз! Но это не смущает хозяина Белого дома. Он пытается любыми правдами и неправдами запу­гать как своих, так и чужих граждан. Но правду не скро­ешь. Газета «Нью-Йорк таймс» в начале апреля 1983 г. опубликовала текст документа Совета национальной без­опасности «Американская политика в Центральной Америке и на Кубе на 1984 финансовый год включительно», в кото­ром прямо говорится: «... в Никарагуа сандинисты испы­тывают усиленный нажим в результате наших тайных дей­ствий (выделено нами.—Я. Г.)». Таковы факты.

В Латинской Америке политика санкций, всякого рода провокаций и угроз в адрес Никарагуа встречает растущее сопротивление. Так называемая Контадорская группа стран, в которую входят Мексика, Панама, Венесуэла и Колумбия, требует политического решения — путем переговоров со всеми заинтересованными сторонами — положения в Цен­тральной Америке. США же настаивают только на военном решении. Они пытаются сколотить военный союз в составе Сальвадора, Гватемалы и Гондураса, противостоящий Ни­карагуа. В последнее время наемники бомбят никарагуан­ские города, устраивают запугивающие военные маневры у границ Никарагуа, пытаясь дестабилизировать внутрен­нюю обстановку и тем самым облегчить захват власти про­тивниками сандинистов. Подобная политика Белого дома вызывает возмущение ряда западноевропейских стран, лидеров Социалистического интернационала, руководителей церкви.

Даже среди таких традиционных консервативных орга­низаций, как ОАГ, до недавнего времени служивших про­ведению агрессивной политики США в Латинской Америке, в последние годы наблюдается нежелание оставаться по­слушным инструментом в руках Вашингтона.

Еще более решительно правительства стран Латинской Америки выступают против агрессивного курса Белого дома на других международных форумах. В марте 1983 г., когда Совет Безопасности ООН обсуждал обстановку в Цен­тральной Америке, крайне обострившуюся в результате вооруженных вылазок из Гондураса банд сомосовцсв против Никарагуа, США оказались в политической изоляции, что вызвало крайнее раздражение американской делегации. Дж. Киркпатрик вновь разразилась нападками на Ника­рагуа.

Ответил ей представитель Кубы в ООН Р. Роа Коури. Атакуя всех, кто выразил свою солидарность с пародом Никарагуа, сказал он, американский делегат старательно обходит факты. Соединенные Штаты присвоили себе «право вмешиваться в дела любой части мира под предлогом „за­щиты" своих интересов».                        

В свою очередь, советский представитель в ответ па ли­цемерное заявление Дж. Киркпатрик на конкретных приме­рах показал подлинную суть «миролюбивой» политики США в Латинской Америке. В 10 странах этого региона, отметил он, США совершили 81 интервенцию. Они, в част­ности, 14 раз использовали силу против Мексики, 13 раз — против Кубы, 11 раз — против Панамы, 10 раз — против Никарагуа ¹⁷.

Другой пример: представители стран Латинской Америки собрались в начале 1984 г. в Кито (Эквадор) для обсужде­ния экономических проблем. В принятой ими «Декларации Кито», подписанной пятью главами государств и прави­тельств, тремя вице-президентами, министрами и личными представителями президентов стран Латинской Америки, особый акцент делается на тягчайших последствиях финан­совой зависимости многих стран Латинской Америки от раз­витых капиталистических держав. Прежде всего это выра­жается в образовавшейся сейчас в целом у развивающихся стран внешней задолженности на сумму более чем в 700 млрд. долл. Американский журнал «Тайм» называл эту задолженность «бомбой замедленного действия», все более громко, зловеще тикающей под зданием современного капитализма.

В «Декларации Кито» справедливо указывается на то, что восстановление экономического роста развивающихся стран является единственным способом гарантирования пла­тежей по внешней задолженности.

На долю стран Латинской Америки приходится почти половина такой задолженности — 300 млрд. долл. Между тем в 1982 г. общий валовой национальный продукт этих стран упал — впервые за последние 40 лет — на 1 %. Не улучшилось положение и в 1983 г. Но «Декларация Кито» не ограничивается этим. Она требует уважения суверенного права пародов жить и работать в условиях мира и свободы, без какого-либо вмешательства извне. Документ отвергает интервенцию, «пример которой недавно имел место в ре­гионе» (речь идет о вторжении военщины США на Гре­наду). Участники совещания высказались за решение путем переговоров проблем Центральной Америки ¹⁸.

Провокационная политика Белого дома встречает расту­щий отпор и в самих США. Так, американская газета «Прогрессив» писала о ней в 1982 г. следующее: «Когда Рейган обращает взор на юг, он видит революционную Кубу, за два десятилетия надежно укрепившую свои завоевания, а также Никарагуа и Гренаду, обещающие быть столь же стойкими. Видит он, что в Сальвадоре повстанцы добились немалых успехов, несмотря на существенную помощь, ока­зываемую Соединенными Штатами правящему режиму, а в Гватемале левые силы образовали Объединенный фронт партизанских соединений. Правда, сколь бы влиятельны ни были эти страны и движения, ясно, что они не представляют какой-либо военной опасности для США. Вовсе не мысли о военной угрозе Соединенным Штатам в Западном полу­шарии преследуют президента Рейгана и его политических советников. Революции и вызываемые ими перемены в Цен­тральной Америке и Карибском бассейне были с самого начала навязчивой идеей администрации Рейгана. Из офи­циальных заявлений явствует, что намерения США состоят в конечном счете не столько в том, чтобы «предотвратить падение костяшек домино» в регионе, сколько в том, чтобы положить начало осуществлению собственной «стратегии па­дающего домино», т. е. покончить с партизанским движе­нием в Сальвадоре, расправиться с Сандинистской революцией в Никарагуа и, наконец, покончить с режимом Фиделя Кастро на Кубе» ¹⁹.

«Тайные действия Соединенных Штатов в Центральной» Америке, — указывала «Нью-Йорк таймс», — начатые при­мерно с год назад с ограниченными целями, превратились в самую широкую военную и политическую деятельность, какую ЦРУ вело в течение последнего десятилетия». Однако США действуют и в открытую, как уже давно не действо­вали. Вновь оказывается военная помощь правому режиму Гватемалы. Американские советники в Коста-Рике, стране, не имеющей армии, натаскивают гражданскую гвардию. Во­оруженные силы США неоднократно проводили маневры в Центральной Америке и районе Карибского моря.

Подобные демонстрации военной силы, такие, как. на­пример, маневры американских ВВС неподалеку от Кубы, призваны вызывать у Фиделя Кастро тревогу, особенно когда при этом раздаются угрозы «добраться до истоков», т. е. усилить блокаду Кубы. Уже сам факт существования этого государства не дает Вашингтону покоя. Как сказал У. Смит, специалист по Латинской Америке, в знак про­теста ушедший в отставку с американской дипломатической службы, Куба действует на администрацию США, как «луна на волков».

Эти «волки», однако, не только воют... Когда дело каса­ется Карибского бассейна и Центральной Америки — «мяг­кого подбрюшья» США. они сразу же начинают размахи­вать большой дубинкой²⁰.

Позиция Советского Союза и других социалистических стран, в том числе самой Кубы, по этим вопросам предельно ясна и хорошо известна. Советский Союз считал и считает недопустимым, более того преступным, любое вмешательство извне с целью подавления суверенной воли революционного народа. Равным образом коммунисты не являются и сторон­никами «экспорта революции». Революция вызревает в кон­кретной исторической обстановке. Как и когда она возни­кает, какие формы и методы будут при этом использованы — это дело самого народа той или иной страны.

Разумеется, ни Куба, ни Советский Союз, ни любая дру­гая социалистическая страна никогда не скрывали и не скрывают своей солидарности с народами, борющимися за свою свободу, независимость, социальную справедливость. И если США рассчитывают, что они могут безнаказанно угрожать вторжением неугодным им правительствам, воору­жать всякую контрреволюционную нечисть и вести себя в международных делах, подобно слону в посудной лавке, то они горько ошибаются. Ни одна уважающая себя страна не потерпит такого рода угроз в свой адрес. Однако из этого не следует, что какая-либо из социалистических стран воору­жила революционеров в Никарагуа или делает это в Саль­вадоре. В этом не было и нет никакой надобности, ведь в Никарагуа в прошлом и в Сальвадоре теперь борцы про­тив тирании вооружаются сами за счет оружия своих про­тивников, оружия, кстати, американского производства.

Озлобление Белого дома понятно. Оно вызвано серьез­ными срывами и поражениями американского империализма в последние годы на международной арене. Однако, вместо того чтобы искать мирного решения сложных международ­ных вопросов, правящие круги США бьют в барабаны воины, размахивают своей пресловутой дубинкой, угрожают всем и каждому страшными наказаниями в случае неповино­вения.

Агрессивная политика США в отношении событий в Цен­тральной Америке встречает сегодня решительное сопротив­ление даже таких стран, как Франция и Мексика, которые никак нельзя упрекнуть в проведении «кубино-советской линии».

О возрастании влияния демократических кругов свиде­тельствует то, что при содействии Контадорской группы в начале 1984 г. удалось достигнуть соглашения Никарагуа с Гондурасом, Сальвадором, Гватемалой и Коста-Рикой. Этот факт так комментировала «Вашингтон пост»:

«Пять стран Центральной Америки одобрили план мир­ного урегулирования, цель которого — положить конец на­силию в этом районе. Достигнутое соглашение представляет собой модификацию предложений, выдвинутых за две не­дели до этого „контадорской группой" в составе Венесуэлы, Панамы, Мексики и Колумбии». Таким образом, посредни­ческая миссия этих стран, представители которых впервые собрались на острове Контадора близ побережья Панамы в январе 1983 г., принесла ощутимые результаты. Созданы потенциальные предпосылки для урегулирования положения в Центральной Америке.

Достигнутое соглашение предусматривает учет вооруже­ний, баз и численности военнослужащих в каждой из пяти стран Центральной Америки, а впоследствии — установление контроля над вооружением и его сокращение, направленное на обеспечение «разумного равновесия сил в районе». Запланированы также перепись иностранных военных совет­ников в каждой из этих стран и установление сроков сокра­щения их численности до полной высылки.

Соглашение также предусматривает принятие законов, гарантирующих проведение свободных выборов, соблюдение прав человека» а также другие меры, направленные па вос­становление демократии в этом районе.

Министр иностранных дел Никарагуа Мигель Д'Эското назвал это соглашение «самым важным событием с тех пор, как „контадорская группа" начала свою деятельность»²¹.

Разумеется, никто не переоценивает значения такого со­глашения, более того, вскоре американские самолеты, ба­зируясь на Гондурасе, стали бомбить Никарагуа...

Примером лицемерия администрации Вашингтона может служить и вооруженный конфликт между Аргентиной и Ан­глией из-за Мальвинских (Фольклендских) островов, разы­гравшийся в 1982 г. Вопреки своей пресловутой доктрине Монро, юбилей которой столь громко праздновал офи­циальный Вашингтон в 1983 г., и пакту Рио-де-Жанейро (1942 г.), обязывавшему США оказать поддержку любой американской стране в случае агрессии извне, Соединенные Штаты выступили на стороне Англии, раскрыв тем самым еще раз перед всем миром истинную суть их болтовни о пан­американской солидарности. Этот шаг Вашингтона открыл глаза и многим буржуазным деятелям Латинской Америки на подлинную природу американского империализма, всегда готового пожертвовать странами континента во имя своих корыстных интересов. Тут уж действительно можно ска­зать, что США сами себе роют яму, ведь не обвинишь Москву или Гавану в том, что США пошли на союз с им­перской Англией против Аргентины.

А что показала бандитская оккупация войсками США в октябре 1983 г. маленького острова Гренада, население ко­торого составляет всего лишь 110 тыс. человек? Ради чего была «наказана» крохотная Гренада? Только ради того, чтобы добиться «победы» Рейгана в преддверии президент­ских выборов 1984 г. Этим агрессивным действиям пред­шествовало убийство Мориса Бишопа и других видных дея­телей национально-освободительного движения Гренады, со­вершенное не без участия ЦРУ.

Военная оккупация США Гренады вызвала во всем мире волну возмущения и осуждения. Большинство правительств мира в ООН потребовало немедленного отзыва американских войск с острова. ТАСС еще 26 октября 1983 г. от имени Советского правительства высказал такое же мнение. Оно неоднократно повторялось и главой Советского государства:

«Накалена обстановка в Центральной Америке, где адми­нистрация США покушается на независимость суверенных государств. Те, кто утверждает, что в мире будто бы „ни­чего опасного не происходит", видимо, хотят стереть из па­мяти людей и американскую агрессию в отношении Гре­нады. Ведь ясно, что Соединенные Штаты хотят сломить народовластие, силой оружия вернуть ненавистных дикта­торов — ставленников США. Все это принято в Белом доме называть „борьбой за права человека". Большего цинизма представить себе невозможно.

Империалистический разбой чинят и в других районах мира. Такова реальная ситуация. Она острая и опасная. Не­допустимо проявлять ее недооценку.

Спрашивается, с какой же целью нынешняя обстановка в мире сознательно искажается в заявлениях американских руководителей? Прежде всего для того, чтобы попытаться рассеять растущую с каждым днем озабоченность народов милитаристской политикой Вашингтона, сбить волну уси­ливающегося противодействия такой политике.

То, что люди повсюду лучше осознают опасность миру, то, что они понимают, откуда эта опасность исходит, — факт, несомненно, большого значения. Борьба миллионов людей за мир — это тоже объективная реальность сегодняш­них дней» ²².

На оккупированной войсками США Гренаде свирепствует террор. «Сначала арестованных избивают, — рассказывает бывший генеральный прокурор Гренады Радикс, чудом вы­рвавшийся из концлагеря. — Потом им завязывают глаза и бросают в вертолеты, на которых отправляют во внутренние районы страны. Во время полета их просто подталкивают к открытой двери...»

Сотни жизней унесла кровавая авантюра вашингтонской администрации. Всего лишь за несколько недель в одной только городской больнице Сент-Джорджеса скончалось от огнестрельных ран 206 гренадцсв.

В первые же дни американской интервенции, начавшейся 25 октября 1983 г., «рейнджерами» и морскими пехотинцами США было схвачено свыше 2 тыс. сторонников народной власти. И это на острове, где всего-то проживает 110 тыс. человек!

Оккупанты арестовывают не только членов партии Новое движение ДЖУЭЛ, но и сочувствующих им бойцов воору­женных сил республики и народной милиции, бывших ра­ботников национализированных предприятий и коопера­тивов.

Облавы на Гренаде ведут главным образом американские спецподразделения. Пентагоновские вояки останавливают на дорогах автомашины и «вытряхивают» пассажиров, застав­ляя их часами стоять с поднятыми руками под Знойным тропическим солнцем. Щедрые вознаграждения выдаются за поимку видных деятелей правительства Бишопа. Большин­ство их уже брошено в тюрьмы.

«Никому, в том числе и адвокатам, не разрешают встре­чаться с заключенными, — свидетельствует побывавший на Гренаде британский лейборист Джерми Корбин. — Остров покрылся могилами неопознанных жертв».

«Арестованных заставляли раздеваться донага и били. Их принуждали ложиться лицом в грязь, в навоз или в му­равейники. Гренадцев сгоняли в загоны для скота, окружали сворами свирепых собак, которые при малейшем движении бросались на людей. Группы заключенных, доставленных на американские военные корабли „Гуам" и „Сайпан", запи­рали в металлических клетках в котельных. Там, в невы­носимой жаре и грохоте, их держали по нескольку дней»,— рассказывает побывавшая на острове преподаватель кол­леджа из Нью-Йорка М. Самад-Мэтиас.

Кошмары «грязной войны» Пентагона в Индокитае по­вторяются на Гренаде с поразительной точностью, признают те, кому удалось посетить Сент-Джорджес после захвата острова вояками Рейгана. Но гримасы «нового порядка» по-вашингтонски — это не только полицейский террор, жесткая цензура печати и запреты на собрания и демонстрации. Это еще и руины зданий, вспыхнувшие на острове эпидемии, за­пустение на улицах городов и поселков, хаос в экономике и государственном аппарате.

В местечке, где строился международный аэропорт с целью увеличить приток туристов на Гренаду, сейчас вот­чина пентагоновских саперных подразделений. Они ведут подготовительные работы по созданию военно-воздушной базы США. Рядом зияет пустыми глазницами окоп недо­строенное здание аэровокзала. Там американские мародеры разграбили склад с дорогостоящей электроникой и раста­щили все то, что было привезено для сооружавшегося объ­екта английской фирмой «Плесси эйрпортс», — телевизоры, динамики, мониторы, миникомпьютеры и калькуляторы.

Опустели корпуса американского медицинского колледжа. Большинство студентов, мнимой опасностью для жизни ко­торых прикрывалась агрессия, теперь отказываются вер­нуться в Сент-Джорджес, протестуя против чинимого окку­пационными властями произвола.

В центре гренадской столицы руины отеля «Холидей инн», уничтоженного американской корабельной артилле­рией. В соседнем отеле разместилось истинное правитель­ство оккупированной страны — посольство США. Как из­вестно, его сюда никто не приглашал. Но глава американ­ской миссии Чарлз Гиллеспи не испытывает по этому по­воду никаких угрызений совести. Напротив, он публично заявил, что сделает все возможное, чтобы Гренада «никогда больше не свернула влево».

Эти факты подтверждаются и в докладах представителей американских квакеров, побывавших на острове. Квакеры констатируют, что в стране попираются элементарнейшие нормы гражданских прав. Десятки людей без суда и след­ствия до сих пор содержатся в тюрьмах, концентрационных лагерях. Многих из них подвергают беспрерывным допро­сам, избивают.

Упразднены бесплатная медицинская помощь, система образования, сельскохозяйственные кооперативы — достиже­ния правительства М. Бишопа. «Интервенция и оккупация США прямо противоречат долгосрочным интересам народа Гренады» — таков вывод еще одного обличительного доку­мента, составленного американскими врачами, представляю­щими различные медицинские, общественные организации. На Гренаде они увидели пустующие больницы. В медицин­ском центре «Хэппи хилл», например, не осталось ни одного доктора.

В короткий срок безработица на острове достигла 30%. Сокращен экспорт главной сельскохозяйственной культуры на острове — мускатного ореха, что давало работу, постоян­ный заработок многим гренадцам²³.

И все же ни репрессии, ни тактика «выжженной земли» не достигают на Гренаде своей главной цели. Жители острова не прекращают борьбы за вывод оккупационных войск, за восстановление национальной независимости и суверенитета, В стране активизируется революционное подполье. В гор­ных районах то и дело завязываются перестрелки с кара­телями. «Даже буржуазия, поначалу восторженно встретив шая интервентов, теперь раздражена грубостью, с какой американцы правят страной», — заявила бывшая сотрудница министерства финансов Гренады Пегги Нэсфилд.

Сотни гренадцев, вопреки угрозе ареста, не снимают значков с портретом покойного премьер-министра М. Бишопа, бережно хранят его брошюры и книги, по ночам рас­клеивают на фасадах зданий плакаты с изображением ли­дера гренадской революции.

Пытаясь искоренить в народе Гренады память о рево­люции, оккупационные власти прибегают к изощренным маневрам и фальсификациям. ЦРУ направило на остров группу экспертов из пресловутого «корпуса мира», заняв­шихся там массированной обработкой общественного мне­ния. В Сент-Джорджес прибыл уполномоченный так назы­ваемого «Американского института свободных профсоюзов» Майк Донован, который лично руководит допросами аре­стованных рабочих руководителей.

Массовый геноцид, циничное попрание общепризнанных норм международного права, гражданских свобод и элемен­тарных понятий о человечности — вот что несет американ­ский «новый порядок» странам Центральной Америки и Ка­рибского бассейна²⁴.

Факты свидетельствуют, что США не только не думают выводить свои войска с Гренады или идти на смягчение международной обстановки в других странах и регионах, но, при Рейгане во всяком случае, идут на ее дальнейшее обострение.

Летом 1983 г. глава Белого дома создал комиссию в со­ставе 12 «апостолов мира» — так окрестила их западная пресса — во главе с бывшим государственным секретарем Г. Киссинджером. Это назначение вызвало в американских политических кругах удивление и скепсис, чему во многом способствовала сомнительная «миротворческая» репутация председателя...

Но Рейган знал, куда, когда и кого назначать. Пентагон начал крупнейшие военные маневры в Гондурасе, устано­вил морскую блокаду никарагуанского побережья. Одновре­менно конгресс урезал военную помощь Сальвадору, а па­лата представителей воспротивилась поддержать никарагу­анских «контрас». Таким образом, двухпартийность оказа­лась весьма кстати для создания видимости «объективно­сти» и для того, чтобы заткнуть рот противникам агрессив­ного курса администрации. Что же касается личности пред­седателя комиссии, то та роль, которую он сыграл в свержении правительства Альенде в Чили, в разжигании войны на Ближнем Востоке и в других черных делах Белого дома, говорила сама за себя. Кому, как не Киссинджеру, можно доверить столь щекотливое дело — доказать «наличие рук Москвы и Гаваны», обосновать необходимость вооруженного вмешательства США в странах Центральной Америки?

Комиссия провела 42 заседания, встретилась более чем с 500 деятелями, связанными с американской внешней по­литикой и проблемами Центральной Америки, нанесла ви­зиты во все страны региона. Переговоры, как правило, ве­лись с теми, кто так или иначе поддерживает курс нынеш­ней администрации.

Доклад комиссии ничего принципиально нового не пред­ложил. С большим скрипом в докладе признаются полити­ческие, экономические и социальные причины центрально­американского кризиса. Но главный упор вновь делается на мифическом «конфликте между Востоком и Западом». И сле­дует обычный в таких случаях вывод — события в регионе создают стратегическую опасность Соединенным Штатам, так как с ростом «марксистско-ленинских» правительств воз­никнет угроза южным границам США, их морским путям в Карибском бассейне, включая Панамский канал, и будет нанесен урон престижу Вашингтона в мире.

Как же спасти Америку?

Довести до 400 млн. долл. помощь режиму Сальвадора, ускорить милитаризацию Гватемалы и Гондураса — пред­лагает Киссинджер (кстати, это идея не его, а Пентагона). А на экономическое развитие региона выделить... 8 млн. долл.

США, говорится в этом документе, ни в коем случае «не должны допустить победы сальвадорских патриотов, обязаны сделать все, чтобы повернуть вспять развитие Никарагуа». Но силу предлагается применить лишь «как последнее сред­ство». А чтобы до этого не дошло, сальвадорским партиза­нам рекомендуется подключиться к «демократическому про­цессу», никарагуанцам — «провести свободные выборы», а Кубе — «отказаться от экспорта своей революции».

В этом суть программы бывшего государственного секре­таря, легко уловившего, каких советов от него ждут в Бе­лом доме. Теперь Киссинджер убеждает американцев, что только его рецепты гарантируют успех. Подобный чилий­скому? Гренадскому? Ливанскому или намибийскому? А мо­жет, тому, что готовит Вашингтон народам Западной Европы?

Народы мира отнюдь не жаждут этого сомнительного «успеха»²⁵.

Как бы предваря этот доклад, сандинистское правитель-ство еще ранее сообщило о решении провести в 1985 г. пря­мые президентские выборы и выборы в конституционную ассамблею сроком на шесть лет. Ассамблея в первые два года одобрит новую конституцию страны. Все граждане Ни­карагуа смогут участвовать в голосовании, за исключением бывших участников Национальной гвардии Сомосы и актив­ных контрреволюционеров ²⁶.

Никарагуанское руководство трезво оценивает отноше­ние администрации Рейгана к их стране.

В минувшем году, заявил 24 января 1984 г. по Цен­тральному телевидению Советского Союза координатор Ру­ководящего совета правительства Национального возрожде­ния Никарагуа Даниэль Ортега, контрреволюционеры пред­приняли нисколько нападений на нашу страну. Все эти втор­жения осуществлялись при поддержке американского им­периализма и под непосредственным руководством ЦРУ. По­следнее массированное нападение контрреволюционеры пред­приняли в декабре, намечая вступить к концу минувшего года в Манагуа и захватить власть. Но и эта попытка по­терпела провал. Действия контрреволюционных сил вновь натолкнулись на решительный отпор никарагуанского на­рода, защищающего интересы революции. Мы можем смело утверждать, что любое новое наступление контрреволюции будет также разгромлено.

С первых дней победы нашей революции США пытались запугать Никарагуа, продолжал Д. Ортега. Особую интен­сивность такая политика приобрела с приходом к власти администрации Рейгана, которая во главу угла своей по­литики поставила оголтелый антикоммунизм, подавление на­ционально-освободительного движения в Латинской Аме­рике.

Одним из самых коварных и подлых преступлений им­периализма была, без всякого сомнения, агрессия против Гренады. И, конечно же, это вторжение ставило своей целью запугать латиноамериканские народы, запугать народ Ни­карагуа. Однако эффект, которого добились империалисты США, был прямо противоположным тому, которого они ожидали.

Характеризуя инициативы Никарагуа, направленные на нормализацию положения в Центральной Америке, никара­гуанский руководитель отметил: наши предложения преду­сматривают создание систем взаимной безопасности в регионе, прекращение политики агрессии и обеспечение усло­вий для подлинной разрядки в Центральной Америке. При­нимая также во внимание, что в Сальвадоре ведется на­родная, патриотическая, революционная война, мы предла­гаем путь политического решения положения, создавшегося в этой стране. Именно политического, а не военного реше­ния сальвадорской проблемы.

Свои предложения Никарагуа направила и странам Контадорской группы. Эти предложения были сообщены непо­средственно Соединенным Штатам в ходе двухсторонних контактов с представителями американского правительства. Однако никакой реакции на них со стороны Соединенных Штатов пока нет. Все это свидетельствует о том, что США выступают против мирных усилий стран Контадорской группы.

Говоря о трудностях, встающих перед никарагуанским народом в результате состояния необъявленной войны со стороны США, их экономических санкций, выступающий сообщил: ущерб, нанесенный Никарагуа Соединенными Штатами и направляемыми ими террористическими группи­ровками, только в минувшем году составил 110 млн. долл. Он подчеркнул, что большое значение для Никарагуа имеют интернациональная помощь и проявление братской солидар­ности со стороны народов других стран. Это помогает про­тивостоять террористической политике США.

Напомним, что советское руководство неоднократно вы­сказывалось в поддержку защиты независимости Никарагуа.

Об этом, в частности, говорил в 1984 г. на встрече с Даниэлем Ортегой в Москве Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР К. У. Чер­ненко.

На встречах в Москве было уделено значительное внима­ние обстановке в Центральной Америке, резко обострившейся в последнее время по вине администрации Рейгана. Кон­кретным проявлением интервенционистского курса Соеди­ненных Штатов, направленного на ликвидацию националь­но-освободительных движений народов Центральной Аме­рики и Карибского бассейна, стала новая фаза эскалации агрессивных действий сомосовских банд, за спиной которых стоит ЦРУ.

Орган Сандинистского фронта национального освобожде­ния газета «Баррикада» писала о встрече в Москве в 1983 г., что она стала еще одним свидетельством под­держки и действенной солидарности братского советского народа с борьбой никарагуанского народа в защиту независимости, национального суверенитета и революционных за­воеваний, которые подвергаются угрозе со стороны амери­канского империализма и контрреволюционного отребья.

В условиях, когда американский империализм поддер­живает самые оголтелые реакционные силы, Советский Союз демонстрирует солидарность со справедливой борьбой ника­рагуанского народа за ликвидацию экономической отстало­сти, обеспечение экономического и социального преобразо­вания своей страны, достижение стабильного мира и без­опасности в регионе, указывает «Баррикада» ²⁷.

Оценивая советско-никарагуанские отношения, Д. Ортега подчеркнул, что они являются образцом отношений между великой, могущественной и развитой страной и государ­ством, развивающимся, небольшим, каким является Ника­рагуа. Советско-никарагуанские экономические связи пред­ставляют собой разительный контраст с теми неравноправ­ными отношениями в международной экономической си­стеме, к которым Никарагуа была приучена прежде. Совет­ско-никарагуанские отношения можно смело назвать брат­скими, основанными на взаимном уважении, они не огра­ничены какими бы то ни было условиями.

Это особенно заметно на фоне агрессивной политики Со­единенных Штатов. «В то время как США лишают нас кре­дитов на приобретение продовольствия. Советский Союз стал первой страной, протянувшей нам руку помощи. Сейчас, когда империализм США наносит нам огромный экономиче­ский ущерб, отказывая в поставках необходимого сырья для пашей промышленности. Советский Союз проявляет брат­скую солидарность, оказывает всемерное содействие в раз­витии нашей экономики, предоставляет сырье, продоволь­ствие, и это помогает нам преодолевать трудности, созда­ваемые империализмом.

Еще раз повторю, что во всех сферах — политической, экономической и других — отношения между СССР и Ни­карагуа являются по-настоящему образцовыми, равноправ­ными, братскими» ²⁸.

Следует ли удивляться, что в самих США подавляющее большинство населения выступает против проводимого Рей­ганом по отношению к Центральной Америке агрессивного курса. Согласно опросу общественного мнения, проведенного авторитетным Институтом Лео Харриса, 76% опрошенных высказались против увеличения военных расходов в Цен­тральной Америке, запрошенных у конгресса администрацией Рейгана, и только 17% за. 60% осудили помощь контр­революционерам в этом регионе и т. д.²⁹

Вооруженные силы США будут все больше втягиваться в военные действия в различных районах мира, и амери­канцам придется дорого платить за это людьми и деньгами, без обиняков сообщает своим читателям еженедельник «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт».

Американский еженедельник приводит данные, свиде­тельствующие о резком росте за 1983 год численности воен­нослужащих США в «горячих» точках планеты.

Мощный военный кулак сосредоточен в районе Централь­ной Америки и Карибского бассейна. Сюда, помимо интер­венционистских сил, участвовавших в гренадской авантюре (военные действия осуществляли 7400 человек), перебро­шены дополнительно 12 100 вояк, сосредоточенных главным образом в непосредственной близости от границ Никарагуа.

 Вооруженное вмешательство Соединенных Штатов па Ближнем Востоке, констатирует цитируемый выше журнал, расширяется в масштабах, небывалых за последние десяти­летия. 1800 морских пехотинцев в Ливане поддерживает стоящая у берегов армада кораблей. Кроме того, многоты­сячные «силы быстрого развертывания», базирующиеся в США, предназначены к действиям «на случай кризиса, угрожающего нефти Персидского залива».

При распределении военного бюджета на 1984 финан­совый год, который начался в октябре 1983 г., администра­ция Рейгана, информирует названный журнал, придает осо­бое значение программам наращивания военной мощи в «го­рячих» точках планеты.

Планируется создание специализированных «легких пе­хотных дивизий», предназначенных для выполнения интер­венционистских операций в конкретных условиях, например в горах Ливана или джунглях Латинской Америки. Будет укрепляться и морская пехота.

Другая программа предусматривает дальнейшее форми­рование подразделений из «командос», натасканных на вы­полнение определенных заданий, по образцу тех, что ору­довали на Гренаде.

Будут перестраиваться и создаваться новые группы по ведению тайных войн с целью поддержки марионеточных пли дестабилизации неугодных режимов. В частности, чис­ленность «зеленых беретов», снискавших позорную славу во времена вьетнамской войны, увеличивается с 3600 до 5000 человек.

Наконец, краеугольный камень пентагоновских усилий — значительное расширение военно-морского флота. По мень­шей мере 600 боевых кораблей видит Вашингтон патрули­рующими Атлантический, Тихий, Индийский океаны и Ка­рибское море в полной готовности к вторжению практически в любой точке земного шара.

Американская военщина делает ставку и на установле­ние, по выражению журнала, «тесных связей с региональ­ными режимами», т. е. на военные альянсы с реакционными правительствами, «США и Израиль, — читаем по этому по­воду, — создали совместный военно-политический комитет, чтобы расширить сотрудничество по обороне (I) на Ближ­нем Востоке. Израиль, по мнению Рейгана, представляет собой большую ценность со стратегической точки зрения» ³⁰.

В связи с агрессивным курсом Рейгана в Центральной Америке, на Кубе, кровавой акцией против маленькой Гре­нады и другими провокациями в мире в 1983 г. резко обострилось положение на этот раз во всей Латинской Америке.

Как уже отмечалось, решительно поднялся на борьбу против тирании Пиночета народ Чили. Он перестал бояться фашистского террора. Чилийцы смело вышли на улицу де­монстрировать свою ненависть к режиму, за спиной которого стояли и стоят американцы.

Французская газета «Монд» опубликовала 17, 18 и 19 фев­раля 1983 г. серию статей Жака Депре о положении в Чили под заголовком «Дела в Чили идут все хуже и хуже».

«„Страна переживает в настоящее время экономический, социальный, культурный и политический кризис", — эти слова принадлежат не представителю оппозиции, а правому политическому деятелю, недавнему стороннику Пиночета»,— отмечает Ж. Депре. Слово «безработица» мелькает во всех разговорах. Такова многогранная и тягостная реальность, которая никогда не исчезала — даже во времена экономи­ческого бума. Военному правительству ни разу так и не удалось снизить безработицу ниже 14%.

Другое проявление кризиса — значительная задолжен­ность частных предприятий и отдельных лиц. Большая часть производственного сектора не в состоянии сегодня распла­титься с этими долгами. По некоторым оценкам, убытки частных банков в полтора раза превышают их капитал.

В 1982 г. было зарегистрировано 810 банкротств — самый высокий показатель за последние 20 лет. Внешний долг — главный источник финансирования роста с 1975 г. — достиг теперь около 18 млрд. долл., и выплаты в счет его составили в 1982 г. 3,5 млрд. долл., т. е. 85% стоимости всего экспорта страны.

Сокращение с 1975 по 1982 г. посевных площадей и вы­званный этим рост зависимости от заграницы угрожали Чили серьезным продовольственным кризисом в 1983 г.

Эта весьма мрачная картина иллюстрирует процесс де­градации, начавшейся в середине 1981 г. Власти допустили немало ошибочных оценок и приняли немало неуместных мер. Прежде всего они утверждали, что экономический кри­зис — следствие мирового спада. Согласно концепции пред­водителя «чикагских ребят», бывшего министра финансов Серхио де Кастро, для решения проблемы было необходимо автоматическое приведение чилийской экономики в соответ­ствие с международной конъюнктурой; иначе говоря, чи­лийцы должны были в ожидании выхода из циклического кризиса «потуже затянуть пояса».

Провал этой политики, которой так и не удалось сни­зить процентные ставки, вынудил правительство девальви­ровать песо.

Подобный социально-экономический кризис не мог не иметь крупных политических последствий. Социальная база, на которую до настоящего момента опирался режим, рух­нула. «Нас обманули, — говорит один из бывших министров экономики. — Земледельцы, а также мелкие и средние пред­приниматели были сметены политикой экономической ли­берализации, дешевым долларом и завышенными учетными ставками; коммерсанты и крупные предприятия пострадали от спада; а основные частные банки, оказавшиеся сейчас в руках государства, расплачивались за решения правитель­ства».

Председатель Конфедерации промышленности и торговли Хорхе утверждает, что эти финансовые меры вызо­вут в ближайшее время «ненужное банкротство многих жиз­неспособных предприятий» и «угрожают частному предпри­нимательству как таковому».

Безработица и падение покупательной способности бо­лезненно сказались и на средних классах, которые в боль­шинстве своем приветствовали свержение Сальвадора Аль­енде и немало поживились благодаря «чилийскому чуду».

Отрезвление было тяжелым. Обремененные долгами, а за­частую и потерявшие работу, эти люди, которых генерал Пиночет называл «добрыми гражданами», не хотят мириться со своей социальной деградацией.

Пиночет по-прежнему использует арсенал репрессивных средств в борьбе с оппозицией. Чили продолжает жить в ус­ловиях исключительного режима. В настоящее время там действуют одновременно «чрезвычайное положение» и «осо­бое положение в связи с угрозой внутреннему миру», кото­рые могут продлеваться каждые полгода. С трех часов ночи до пяти утра действует комендантский час. Национальный информационный центр (НИЦ), сменивший в августе 1977г. зловещую ДИНА, продолжает сеять ужас.

Чилийские и зарубежные организации говорят в один голос: положение с правами человека в Чили в 1982 г. ухудшилось.

Полиция часто устраивает массовые облавы в бедняцких районах на окраинах Сантьяго. Две нашумевшие операции были проведены в конце года в поселках Ла-Систерна и Нуэво-Аманесер. Полторы тысячи мужчин — жителей этих поселков грубо схватили и 12 часов продержали на пустыре, превращенном в концлагерь. Власти пытались таким обра­зом запугать население трущоб, где очень активно дей­ствуют коммунисты и МИР («Левое революционное движе­ние»). «Викариат солидарности» и комитет по правам чело­века утверждают, что в 1982 г. возросло по сравнению с 1981 г. число лиц, подвергавшихся пыткам. Один из руко­водителей «Викариата» утверждает: «Пытки приняли си­стематический характер, а методы их были усовершенство­ваны. Агенты НИЦ используют специально оборудованные автомашины. НИЦ даже имеет в своем штате врачей для правильного «дозирования пыток, чтобы они не оставляли следов». По словам Максимо Пачеко, председателя Чилий­ского комитета по правам человека, пытки теперь не только обычный способ полицейского допроса, они все чаще исполь­зуются как метод политических репрессий. 25 февраля 1982 г. ударами ножа был зверски убит председатель На­ционального объединения государственных служащих Тукапель Хименес. За несколько дней до этого он выступил с призывом к трудящимся о единстве и участвовал в под­готовке всеобщей забастовки.

Признаки пробуждения налицо. В этом отношении 1982 г. стал поворотным в истории военного режима. В условиях экономического кризиса среди гражданского населения как в высших, так и в низших его слоях началось растущее брожение, хотя координация между двумя этими слоями по-прежнему еще очень слаба.

Люди говорят, критикуют, собираются вместе, внима­тельно изучают настоящее и пытаются подготовить буду­щее. Это не так-то легко при полицейском режиме и отступ­ление здесь не редкость, но все же движение началось. Две главные цели — организоваться и бороться. А поскольку время не ждет, оппозиция пришла к выводу, что то и дру­гое следует делать одновременно.

Начался бой за «завоевание людей с улицы». В декабре 1983 г. военное правительство столкнулось с двумя самыми крупными с 1973 г. демонстрациями оппозиции. 2 декабря Национальный координационный центр профсоюзов (НКЦП) призвал трудящихся собраться в центре Сантьяго в знак протеста против роста цен и безработицы. Нескольким сот­ням манифестантов удалось собраться, несмотря на наличие крупных полицейских сил и жестокие репрессии. 15 декабря того же года ряд левых организации устроили в Сантьяго, Вальпараисо и Консепсьоне марш с требованием «хлеба, ра­боты, справедливости и свободы». Разгневанные чилийцы в течение нескольких часов давали отпор полиции, в то время как из-за произведенных актов саботажа без электри­чества остались несколько кварталов трех главных городов Чили.

Беспрецедентные волнения происходят в высших учеб­ных заведениях, которые с 1973 г. находятся под властью военной администрации. Студенты протестуют против чрез­мерно высокой платы за обучение и против притеснений, ко­торые агенты службы безопасности практиковали в студен­ческих городках.

Пробуждаются и бедняцкие окраины, ибо они являются излюбленной мишенью полиции и больше, чем кто-либо, страдают от безработицы (в некоторых из них она превы­шает 70%). Полицейские эксцессы побуждают обитателей этих кварталов к действиям. Католическая церковь играет важную роль в «низовых общинах», которые помогают бед­някам организоваться.

Все — от «демократических» правых до крайне левых — сходятся по двум вопросам: во-первых, для выхода из эко­номического кризиса необходимо восстановление демокра­тии; во-вторых, выхода не будет до тех пор, пока генерал Пиночет остается во главе государства. Католическая цер­ковь открыто поддерживает эту позицию. Епископская кон­ференция решительно высказалась за возврат к подлинной

демократии.

В Уругвае, как заявил в интервью газете «Нойес Дойчланд» Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Уругвая Родней Арисменди, все попытки военного режима увековечить свое господство в стране обречены на провал.

Новый подъем патриотической борьбы в стране наме­тился в 1983 г., сказал Р. Арисменди. Весь народ, в том числе представители буржуазных партии, выступили против правящего режима. После демонстрации 1 мая 1983 г. в Мон­тевидео борьба нарастала особенно быстро. Ее наивысшей точкой явилась манифестация около 400 тыс. человек в ноя­бре указанного года против планов установления так назы­ваемой «ограниченной демократии».

Всеобщая забастовка, проведенная в начале 1984 г., стала еще одной яркой победой. Она в очередной раз про­демонстрировала, что уругвайский народ полон решимости добиться восстановления демократии в стране. Отменить запреты на деятельность всех политических партий и проф­союзов, отказаться от государственного устройства, навязан­ного военными, — вот чего требуют массы в настоящее время.

Наша партия, подчеркнул Р. Арисменди, всегда находи­лась на переднем крае борьбы за демократию. За это она заплатила дорогую цену — тысячи патриотов томятся в за­стенках, подвергаются пыткам, многие бесследно исчезли. Пройдя с честью через все испытания, партия и сегодня ак­тивно участвует в битвах, которые ведет рабочий класс, весь уругвайский народ³¹.

То же наблюдается и в других странах, где у власти находятся ультраправые режимы, ориентирующиеся на Ва­шингтон. Диктатуры фашистского типа в Латинской Аме­рике, которые с таким старанием повсеместно насаждал Вашингтон, явно трещат по швам.

После восьми лет господства рухнула военная диктатура в Боливии. В конце 1982 г. военные решили вернуться в ка­зармы, и власть перешла к Силесу Суасо, лидеру блока ле­вых сил, одержавшего победу на выборах 1980 г., но недо­пущенного тогда к власти очередной хунтой.

В октябре 1982 г. Силес Суасо стал президентом Боли­вии. Впервые в истории страны в правительство вошли два представителя компартии. На торжества по поводу вступле­ния в должность нового президента прибыла по приглаше­нию боливийских властей высокая кубинская делегация во главе с заместителем председателя Госсовета и Совета ми­нистров Республики Куба Карлосом Рафаэлем Родригесом. Ее встретили на аэродроме в Ла-Пасе трудящиеся с плакатами, на которых были начертаны лозунги в честь Эрнесто Че Гевары... Новое правительство Боливии установило ди­пломатические отношения с революционной Кубой и Новой Никарагуа.

«Лед тронулся» и в крупнейших странах Южной Аме­рики — Бразилии, Аргентине.

В Бразилии военный режим «ослабил вожжи»: объявил амнистию политзаключенным, провел местные выборы и т. д. Людям стало легче дышать. Все ждут новых послаблений.

Но главные события произошли в Аргентине. Проиграв Мальвинскую (Фолклендскую) битву, аргентинские воен­ные недолго удержались у власти. Их подвел главный союз­ник — Рейган, поддержавший Великобританию, вернее, кон­серваторов во главе с Маргарет Тэтчер. Разъедаемые внут­ренними противоречиями и раздорами, не умея справиться с пучиной экономических неурядиц, военные были вынуж­дены провести в 1983 г. выборы, на которых абсолютное большинство получили радикалы, а их кандидат Альфонсин стал президентом страны. Новый глава Аргентины всерьез взялся за наведение порядка в стране. Многие военные, от­ветственные за террор и связанные с ним преступления, были арестованы и отданы под суд. Ежедневно вскрываются «подпольные» кладбища, печать сообщает ужасающие под­робности о пропавших, замученных «террористах», среди ко­торых много женщин, детей, стариков. А ведь «пропавших» около 30 тыс.!

Успешно развиваются деловые отношения между СССР и Аргентиной, о чем, в частности, свидетельствует постро­енный при содействии советских специалистов гидроэнергокомплекс на реке Уругвай в районе города Конкордия. Об этом грандиозном сооружении говорит руководитель представительства «Энергомашэкспорта» в Аргентине Вяче­слав Васильевич Теняков:

«Советское участие в строительстве Сальто-Гранде было выиграно на торгах. Советская сторона составила проект, поставила оборудование, вела шефнадзор за монтажом, пуско-наладочными работами и обеспечит гарантийную эксплуатацию.

После проекта Сальто-Гранде „Энергомашэкспорт" за­ключил еще несколько контрактов на поставку энергетиче­ских блоков на этот раз для тепловых станций. Интересно отметить, что это были первые в латиноамериканских стра­нах блоки с очень высокими экономическими показателями: имевшие меньший расход топлива и требовавшие меньше обслуживающего персонала. И еще одна особенность советского участия в строительстве тепловых станций: часть обо­рудования изготавливается аргентинскими предприятиями по нашей технической документации.

С каждым годом наблюдается углубление советско-аргентинского экономического сотрудничества... Один из приме­ров этому — новый проект строительства ГЭС в Пьедра-дель-Агила. Там устанавливаются четыре турбины. Две тур­бины поставляются из СССР, а две другие делаются силами аргентинцев под наблюдением советских специалистов по нашей технологии и с участием советских конструкторов. Естественно, что такое сотрудничество даст возможность аргентинским специалистам накопить достаточный опыт, чтобы один из очередных проектов начать и завершить соб­ственными силами. В этом и заключается равноправное и взаимовыгодное сотрудничество» ³²

Положительные перемены наблюдаются в Колумбии и Венесуэле, где к власти пришли президенты — Белисарио Бетанкур и Хайме Лусинчи, намеревающиеся всерьез бо­роться в первую очередь с последствиями мирового экономи­ческого кризиса, охватившего по вине Рейгана весь капита­листический мир. Президент Колумбии Бетанкур стремится заключить мир с партизанами, выступающими уже много лет против местных богатеев.

В 1982 г. правительство Колумбии начало процесс пере­ориентации политики страны на укрепление самостоятель­ности и национального суверенитета, отказ от слепого сле­дования в кильваторе «дипломатии авианосцев» США. Колумбия выступает против гегемонистских устремлений Вашингтона в Латинской Америке, осуждает его авантюри­стический курс на эскалацию военно-политического кризиса в Центральной Америке. Эта страна — активный член дви­жения неприсоединения, один из учредителей Контадорской группы, в которой играет сейчас ведущую роль.

Стабильный характер имеет многостороннее советско-колумбийское экономическое сотрудничество. СССР поставит машины и оборудование для гидроэнергетического каскада «Альто Сину», в который войдут ГЭС «Урра» I и II. В сто­лице Колумбии широко эксплуатируются советские троллей­бусы. Высокой популярностью по всей стране пользуются автомобили «ВАЗ-2121».

Укрепляются двухсторонние контакты в политической области, в том числе по межпарламентской линии³³

В предвыборной программе, получившей название «Пакт ради социальной демократии», X. Лусинчи выдвинул задачу проведения социально-экономических мероприятий по стаби­лизации экономики Венесуэлы на основе укрепления госу­дарственного сектора с участием частных предпринимателей и трудящихся. В области внешней политики венесуэльский президент выступает за развитие сотрудничества со всеми странами, независимо от их социального строя, против гонки вооружений, за разоружение; поддерживает усилия по мир­ному, политическому урегулированию проблем Центральной Америки и Карибского бассейна³⁴

В начале февраля 1984 г. на встрече с делегацией СССР, принимавшей участие в Каракасе в официальных мероприя­тиях по случаю передачи президентской власти, X. Лусинчи заявил, что в Венесуэле разделяют тревогу советских лю­дей за судьбы мира; Венесуэла и впредь будет содейство­вать ослаблению международной напряженности, достиже­нию прочного мира на земле.

X. Лусинчи положительно оценил состояние советско-венесуэльских отношений, высказался за дальнейшее разви­тие взаимовыгодных связей между двумя странами в раз­личных областях жизни³⁵

Следует сказать, что новое правительство Мексики, воз­главляемое президентом де ла Мадридом, пытается пойти по тому же пути, что Колумбия и Венесуэла...

Во всех событиях в Латинской Америке последнего вре­мени можно проследить определенную закономерность — революционный процесс растет, ширится, резко обостряются противоречия между народами континента и империализмом США, происходят изменения в классовой структуре обще­ства, в антиимпериалистическую борьбу включаются все но­вые и новые общественные слои.

Как мы уже частично отмечали, важную роль в этих со­бытиях играет церковная иерархия, многие представители которой, в особенности в Чили, Бразилии, Боливии, высту­пают против реакции. Подобное положение дел не может не беспокоить Белый дом да и Ватикан. Они начинают про­являть активность. Агенты ЦРУ убили во время мессы в Сальвадоре прогрессивного архиепископа Оскара Ромеро, более тысячи других священников подверглись репрессиям за свое участие в национально-освободительном движении за последние 20 лет. Нынешний папа Иоанн Павел II за пять лет (с 1979 г.) пребывания на ватиканском престоле четы­режды посетил Латинскую Америку, наведавшись в Мексику, Бразилию, Аргентину, страны Центральной Америки и пы­таясь сдержать прогрессивные настроения среди верующих. Однако события продолжают развиваться далеко не по пла­нам реакции. С критикой действий Белого дома стала вы­ступать в последнее время и церковная иерархия в самих США. Пьер де Шарантнэ, иезуит, заместитель директора Института социальных исследований при Католическом ин­ституте Парижа, пишет во Французском журнале «Монд дипломатию» в апрельском номере за 1983 г.; сенатор от штата Гавайи Дэниел Иноуэй заявил государственному сек­ретарю США Г. Шульцу, что «большинство сенаторов бук­вально захлестнул водоворот различных встреч, в особен­ности с религиозными лидерами», из которых почти никто «не поддерживает нашего курса в отношении Сальвадора». Эта фраза отражает позицию католической церкви США в отношении политики американской администрации в Цент­ральной Америке. Католическая церковь США, начиная от Национальной конференции католических епископов и до самых скромных приходов, внимательно следит за полити­кой, проводимой Р. Рейганом в отношении Сальвадора и Гватемалы. Критика в адрес администрации США и под­держка оппозиционных движений вышеназванных стран достигли таких масштабов, что вице-президент Дж. Буш даже заявил, что он просто не понимает, каким образом священнослужители могут соединять свою веру с марксист­скими идеями и методами. 28 февраля 1983 г., выступая в подкомиссии сената, Шульц также обрушился с напад­ками на «церковных деятелей, которым хотелось бы, чтобы в Сальвадоре усилилось советское влияние». Несколькими днями позже, 7 марта 1983 г., архиепископ Вашингтона Джеймс Хики от имени всего епископата выступил в комис­сии конгресса с критикой заявлений вице-президента США и государственного секретаря Соединенных Штатов.

Католическая церковь в США сопротивляется внешнепо­литическому курсу Рейгана.

Представители Конференции руководителей религиозных орденов посетили Никарагуа и соседние страны, чтобы па месте изучить деятельность своих миссионеров и политиче­ское положение в каждой из стран. Между епископатами существуют прочные личные связи; часто осуществляются визиты и обмен посланиями.

Священники и монахини центральноамериканских стран также часто бывали в США с краткосрочными поездками или временно проживали там с целью получения образова­ния. Это также содействовало поддержанию уз дружбы и солидарности.

Солидарность проявляется особенно ярко, когда какой-либо представитель католической церкви США оказывается причастным к драматическим событиям в Центральной Аме­рике: в декабре 1980 г. четыре монахини были убиты в Сальвадоре, 28 июля 1981 г. священник из Оклахомы Стэнли Ротер был убит в Сантьяго-Атитлан в Гватемале, 13 февраля 1980 г. был убит Джеме Миллер, принадлежав­ший к братьям христианских школ. Подобные события каж­дый раз влекут за собой дальнейшее сближение католиче­ских церквей. «Дело» отца Пельесера и исчезновение в ав­густе 1981 г. испанца-иезуита отца Карлоса Переса Алонсо в Гватемале вызвали глубокое возмущение американских иезуитов, которые вынесли эти события на рассмотрение комиссии ООН по правам человека.

Анализ многообразных связей показывает, что американ­ская католическая церковь сделала свой выбор. К монсеньеру Ривера-и-Дамасу, единственному сальвадорскому епископу, который продолжает линию монсеньора О. Ромеро, повсюду прислушиваются. Уже в декабре 1980 г. он заявлял следующее: «Мы считаем силы безопасности и ультраправые группировки виновными в преследованиях церкви, и в особенности в убийствах священнослужителей и светского населения». Напротив, позиция консервативно настроенных епископов, таких, как монсеньор Апарисио или монсеньор Альварес в Сальвадоре, кардинал Касариего в Гватемале или даже монсепьор Обвандо-и-Браво в Ника­рагуа, почти не встречает поддержки, поскольку они пред­ставляют тенденции, близкие к американскому курсу в этом районе.

Американская католическая церковь пытается разъяс­нить как Р. Рейгану, так и всей нации, что применение силы и действия с позиции великой державы не помогут распутать клубок противоречий, сложившийся в Централь­ной Америке; что в этом районе нет никакого конфликта «Восток—Запад» и что военное решение не принесет успеха. Национальная конференция католических епископов под­черкивает, что в этих странах существуют прежде всего со­циальные и политические проблемы. Если там идет война или, вернее, многочисленные войны, то объясняется это со­циальной несправедливостью и угнетением индейского и кре­стьянского населения па протяжении многих десятилетий:

«Главная проблема заключается в нищенских условиях жизни и отказе в элементарных правах человека во многих из этих стран», — заявили американские епископы в 1981 г. В этой несправедливости повинны общественные слои и правительства, близкие к США, либо попросту поставленные ими у власти.

Эрнесто Че Гевара даже не мог и мечтать, что церков­ные иерархи в самих США станут столь критически отно­ситься к политике своего правительства к югу от Рио-Браво-дель-Норте.

Возвращаясь к анализу процессов, происходящих в Ла­тинской Америке, следует иметь в виду, что некоторые дея­тели правящих классов, опасаясь худшего, вступают на путь верхушечных преобразований, другие примыкают к рево­люции в надежде затормозить ее или сбить с пути, третьи выступают против империализма из патриотических сообра­жений. Ибо всем становится очевидным, что революция не­избежна, что она на повестке дня, что она совершится, хотят того или нет ее противники.

Все это усложняет революционный процесс, придает ему иногда необычные формы, внешне расходящиеся с общепри­нятыми моделями, формулами и понятиями. Но суть дела не во внешней оболочке событий, а в их содержании, в ре­альных успехах революционного движения, а они, эти ус­пехи, несомненны.

Основным завоеванием революционного движения на континенте после гибели Эрнесто Че Гевары следует считать тот факт, что ставшая ему родиной революционная Куба не только выдержала с успехом все враждебные наскоки Ва­шингтона, но и продвинулась значительно вперед в области как внутренней, так и внешней политики.

Приведем только отдельные высказывания из Доклада Центрального Комитета Коммунистической партии Кубы, зачитанного ее II съезду в конце 1980 г. Фиделем Кастро³⁶:

«Сила такой небольшой страны, как Куба, — не в ее военной или экономической мощи; ее сила морального свой­ства. Последней освободившись от испанского колониализма, Куба стала в этом полушарии первой страной, которая по­кончила с империалистическим господством янки. Она пер­вой на нашем континенте пошла по пути создания новых, высших форм экономической и общественной жизни, по пути строительства социализма. В нашей жизни все ново. Мы прошли нелегкий путь. Нам пришлось столкнуться с самой могущественной империалистической державой, находя­щейся всего в 90 милях от наших берегов, вести борьбу против реакционных идей, распространявшихся в течение столетий и даже тысячелетий, против звериной ненависти эксплуататорских классов, противостоять блокаде, враждеб­ности, угрозам, клевете, ожесточенной кампании, развязан­ной теми, кто монополизировал значительную часть средств массовой информации в мире. Чтобы продолжать идти впе­ред, нам необходимо было не бояться агрессий и даже риска полного уничтожения. Не все, что мы делали, было мудрым, не все наши решения были правильными, как и в любом другом революционном процессе. Но мы выстояли.

Нельзя ни в малейшей степени отрицать замечательные, героические усилия нашего трудового народа, членов нашей партии и их огромные успехи в трудные годы периода 1976—1980 гг. Необходимо иметь в виду, что многие капи­талистические страны, даже высокоразвитые, обладающие большими ресурсами, чем мы, вынуждены были сократить темпы экономического роста, а в отдельные годы снижать уже достигнутый уровень производства; они столкнулись с тем, что инфляция, безработица, экономический и соци­альный кризис достигли впечатляющих размеров. Мы же, социалистическая страна со слаборазвитой экономикой, в те­чение этого пятилетия продвинулись вперед в материальном производстве и добились значительных успехов в социаль­ной области.

За пятилетие 1976—1980 гг. общий объем капиталовло­жений составил 13,2 млрд. песо. Это почти на 75% больше, чем в предыдущую пятилетку, и в 3 раза больше, чем в пе­риод 1966—1970 гг. Из них 35% было выделено на развитие промышленности, что составило около 4570 млн. песо — в 3 раза больше, чем в предыдущую пятилетку, и на 1 млрд. песо больше, чем общая сумма капиталовложений в области промышленности за 15 лет, предшествовавших 1975 г. В сельское хозяйство было направлено 19% капиталовложе­ний. Это соотношение резко отличается от предыдущих пя­тилетий, когда около 40% всех капиталовложений предна­значалось для сельского хозяйства, в то время как на про­мышленность приходилось 25—30%. Это соответствует ре­шениям I съезда о необходимости ускорить процесс инду­стриализации в течение пятилетки 1976—1980 гг.»

Поразительные данные о развитии социалистической Кубы привел Фидель Кастро, выступая по случаю 25-летия Кубинской революции 1 января 1984 г. в Сантьяго-де-Куба. Речь его опубликована под символическим заглавием: «Куба не может экспортировать революцию, но и Соединенные Штаты не смогут ее остановить». В течение 12 лет на ост­рове ежегодно работали 350 тыс. рубщиков сахара. Сегодня, когда сахара страна получает больше чем когда-либо в прошлом, ежегодно участвуют в рубке сахарного трост­ника только 100 тыс. человек, остальное делают машины. Социалистическая Куба приняла, подготовила и дала обра­зование 20 тыс. молодых людей из стран Азии, Африки, Латинской Америки; Куба сотрудничает в этом плане более чем с 30 странами этих континентов. Когда речь шла о по­сылке в Никарагуа учителей, предложили свои услуги 30 тыс. добровольцев, когда убили некоторых из них, число добровольцев превысило 100 тыс. Одна социалистическая Куба располагает большим количеством добровольцев, гото­вых к выполнению любых заданий в любой части света, чем США и все церкви мира вместе взятые³⁷.

В докладе II съезду Компартии Кубы Ф. Кастро особо от­метил деятельность Вооруженных Сил Республики, подчерк­нув быстрое, решительное и образцовое выполнение ими по­ставленных партией задач по оказанию интернациональной помощи Анголе и Эфиопии. «Находясь за тысячи километров от родины, — говорил вождь революционной Кубы, — наши воины, значительную часть которых составляли призванные из резерва трудящиеся, решительно сражались вместе с ге­роическими ангольскими и эфиопскими бойцами и победили агрессоров — наемников империализма, посягнувших на тер­риториальную целостность, независимость и революцию в этих двух братских африканских странах.

Впервые в истории один из народов нашего полушария, в жилах сынов и дочерей которого течет кровь предков — сотен тысяч рабов, насильственно вывезенных из Африки алчными колонизаторами, послал тысячи своих сыновей бороться вместе с народами Африки за их свободу и досто­инство.

Империализм и международная реакция злобно оклеве­тали нашу страну за это проявление солидарности. Напро­тив, народы Анголы и Эфиопии, все революционные и про­грессивные силы, к нашему удовлетворению, во всей пол­ноте оценили этот благородный и бескорыстный поступок Кубы. Это блестящая, прекрасная страница проявления ин­тернационализма, вписанная в историю революционного дви­жения.

Мы, кубинские революционеры, не любим говорить о на­шей солидарности с другими народами и революционными движениями и если делаем это, то с большим нежеланием, ибо считаем, что эта солидарность — всего лишь долг, кото­рый мы выполняем в соответствии с пашей интернациональ­ной совестью. Однако было бы неправильным не воспользо­ваться таким случаем, как этот, и не почтить память тех, кто пожертвовал собой, отдал свою жизнь вдали от родины за благородное дело свободы, справедливости и человече­ского достоинства, а также не выразить нашу самую боль­шую признательность и добрые чувства десяткам тысяч соотечественников, которые за тысячи миль от Кубы вместе с нашими братьями — ангольцами и эфиопами — находятся на переднем крае борьбы на юге Анголы, в Огадене и в других местах, тем, кто в других странах помогает укреп­лению обороны и обучению личного состава вооруженных сил.

Социалистическая Куба несказанно укрепила за истек­шие годы свой международный авторитет.

VI конференция глав государств и правительств непри­соединившихся стран, состоявшаяся в Гаване в сентябре 1979 г., стала ярким свидетельством силы движения, его влияния на международной арене. Вопреки усилиям амери­канского империализма, пытавшегося умалить значение конференции, выхолостить основную, антиимпериалистиче­скую направленность движения, оно подтвердило в своих документах, в подходе к анализу конкретных международ­ных проблем свой независимый, антиимпериалистический характер и внесло важный вклад в дело мира, в неустанную борьбу против несправедливости, неравенства, угнетения, расизма, за подлинный социально-экономический прогресс развивающихся стран.

В период, прошедший после проведения конференции, движение неприсоединившихся стран было вынуждено про­тивостоять клеветнической кампании, систематически веду­щейся врагами наших народов, которые, пытаясь восполь­зоваться сложностью международной обстановки, прилагают все усилия для того, чтобы посеять раздор между нашими странами, затруднить и ослабить их совместные действия. Несмотря на все препятствия, неприсоединившиеся страны продолжали усилия по претворению в жизнь решений VI конференции и сохранили свое единство.

Куба стала председателем движения неприсоединив­шихся стран в момент обострения обстановки на междуна­родной арене, когда нарастают многочисленные конфликты, возникают новые очаги напряженности в различных регио­нах, выявляются противоречия, сталкивающие одни страны движения неприсоединения с другими...

Стремление Рейгана и его советников добиться военного превосходства и разговаривать с социалистическими стра­нами с позиции силы просто абсурдно. Это привело бы лишь к безудержной гонке вооружений в обстановке самого ост­рого за последнее время мирового экономического кризиса. Это равносильно тому, чтобы требовать от народов непро­стительного и фатального самоуничтожения. Такое можно было бы понять в эпоху мушкетов и арбалетов, но не в эпоху термоядерного оружия. Кому дано право так играть судьбой всего человечества?

Рейган, по нашему мнению, не сможет решить ни одной из основных проблем Соединенных Штатов: проблемы ин­фляции, безработицы, энергетического кризиса, экономиче­ского спада, пороков, наркомании, преступности, коррупции. А между тем его внешнеполитические планы несут угрозу миру во всем мире...

Угнетение не вечно. Ужас и страх не будут царить всегда. Наступил момент, когда пробуждающиеся народы стали сильнее всего того, что придумано угнетателями для удержания их в повиновении. Нужно быть слепым, чтобы не видеть этого. Чем жестче внутренняя тирания, чем страшнее империалистическое угнетение, тем упорнее борьба! Эту борьбу ничем не остановить!»³⁸.

Сегодня в Латинской Америке повсеместно стреляют. Здесь это не новость. Новое заключается в том, что до не­давнего времени этим занимались реакционеры, буржуазные слои, а теперь за оружие берутся народные массы, интел­лигенция, студенты, рабочие, крестьяне. Реакционный тер­рор приобретает размеры геноцида. К примеру, в Сальва­доре только за 1981—1982 гг. убито хунтой, поддерживаемой США, свыше 100 тыс. человек. Реакционеры, как уже упо­миналось, не пощадили даже сальвадорского архиепископа Ромеро, застреленного «неизвестными» во время мессы.

По сравнению с этими событиями, партизанские дейст­вия Эрнесто Че Гевары, особенно в Боливии, сегодня мо­гут показаться всего лишь эпизодом. В чем же заслуга Че? Принесла ли его смерть пользу? Или его решение начать партизанские действия в Боливии, где до сих пор перево­роты следуют один за другим, было просчетом, роковой ошибкой?

Эрнесто Че Гевара был убежден, что изменить существо­вавшую в его время обстановку в странах Латинской Аме­рики можно было только оказывая вооруженное сопротивле­ние американскому империализму и его креатурам, держав­шимся у власти благодаря массовому террору. Если США считают себя вправе вмешиваться в дела своих соседей, то и любой латиноамериканец вправе оказывать им сопротив­ление где бы то ни было, предпочтительно же там, где они этого меньше всего ожидают. Так поступали латиноамери­канские патриоты со времен Войны за независимость.

Венесуэльские войска во главе с Симоном Боливаром прошли всю Южную Америку до вершин Горного Перу, аргентинцы во главе с Сан-Мартином сражались в Чили и том же Перу. В войнах за освобождение от испанского гос­подства Кубы принимали участие мексиканцы, доминиканцы и представители других республик. Более того, главноко­мандующим Освободительной армии Кубы в войне 1893— 1898 гг. был доминиканец Максимо Гомес. В годы мекси­канской революции (1910—1917 гг.) в ее рядах сражались такие славные американцы, как Джон Рид. В войсках гене­рала Аугусто Сесара Сандино в Никарагуа бились против американских интервентов мексиканцы, венесуэльцы, сальвадорцы и др. Сам Эрнесто Че Гевара, аргентинец, сра­жался в рядах повстанцев Фиделя Кастро.

Таких примеров можно было бы привести десятки. Ведь латиноамериканцов объединяет общность исторических су­деб, у всех них общее индо-испанское прошлое, один и тот же язык и, главное, один и тот же враг — империализм. Между прочим все подлинные революции всегда привлекали людей доброй воли самых разных национальностей. Так было в годы американской революции во главе с Дж. Ва­шингтоном, так было и во время Великой Французской ре­волюции, и Великой Октябрьской социалистической револю­ции, и многих других. Так что напрасно нынешние власти­тели США сетуют на участие чужестранцев в революцион­ных движениях современности. Если говорить о чужестран­цах без кавычек, то такими являются только американские империалисты, одержимые имперским комплексом и сую­щие в последние годы свой нос во все уголки земного шара...

Можно сказать одно: хозяином положения в той или другой стране является народ, трудящиеся. От них во мно­гом зависит успех или поражение того или другого движения. В этом убедился на собственном опыте и Эрнесто Че Ге­вара, сражаясь в Боливии.

Мужество Эрнесто Че Гевары, его беззаветная предан­ность революционному долгу, бескорыстие и честность, скромность и дисциплинированность, готовность в любой мо­мент и в любом месте пожертвовать собой во имя идеалов социализма останутся навсегда ярким примером для рево­люционеров всех стран и народов.

Нет, кровь Че Гевары, кровь его сподвижников, как и кровь их предшественников, как кровь всех революционе­ров, коммунистов, не была пролита даром. Революция по­беждает в том числе и потому, что ей прокладывают путь, сражаются за ее благородные, бессмертные идеалы такие кристальной чистоты революционеры, каким был Эрнесто Че Гевара. «Не просчеты и заблуждения, — пишет советский историк К. А. Хачатуров, — оставил нам как свое главное наследство Эрнесто Че Гевара. Он оставил нам нетленную и светлую память о пылающем сердце латиноамериканского Данко, закаленное, как сталь, мужество революционера, не­запятнанную совесть и честь коммуниста. Нам — это народу Кубы, ставшей для Че второй родиной, революционным си­лам Латинской Америки, патриотам Анголы, всем борцам за народное дело. Нам — это и советским людям, которым, как никому, близок и понятен жизненный подвиг Че» ³⁹.

Любое социальное явление многосложно, противоречиво, видится лучше на расстоянии. Так произошло и с дейст­виями Че в Боливии. В их основе — борьба против империа­листической политики США, политики, которая не только не снизила свою агрессивность при новых хозяевах Белого дома, но и всемерно наращивает ее.

Необъявленная война против Сандинистской Никарагуа и революционной Кубы, вооруженный захват маленькой Гренады, другие агрессивные акты Рейгана в мире в конеч­ном счете преследуют одну цель—поставить на колени СССР. С этой целью Рейган раздувает всемирную гонку вооружений, провоцирует всякого рода инциденты, вмеши­вается в дела Ближнего Востока, других регионов, объяв­ляет Советский Союз «империей зла» и т. д. и т. п. Совет­ский Союз — главный враг и потенциальный противник империализма. Это хорошо понимал Эрнесто Че Гевара и поэтому всегда стремился к укреплению союза с нашей страной.                                       

Нынешние успехи латиноамериканской революции суще­ственно ослабляют позиции империализма в мире. «В целом подъем революционного движения на Латиноамериканском континенте имеет огромное значение для мирового револю­ционного процесса. Еще совсем недавно, казалось бы, на­дежные тылы американского империализма превращаются в гигантский очаг антиимпериалистической революции. Под боком у главной цитадели империализма — США разверты­вается революционное движение огромной мощи. Эти сдвиги оказывают и, несомненно, будут оказывать сильное влияние на дальнейшее изменение соотношения мировых сил в пользу международного рабочего класса, в пользу социализма» ⁴⁰.

Этот анализ более чем десятилетней давности нашел свое подтверждение и в заявлении Совещания коммунисти­ческих партий Южной Америки, состоявшегося в Буэнос-Айресе (Аргентина) в июле 1984 г. В Совещании прини­мали участие компартии Аргентины, Боливии, Бразилии, Венесуэлы, Гайаны, Колумбии, Панамы, Парагвая, Перу, Уругвая, Чили и Эквадора. Представители Коммунистиче­ской партии Кубы присутствовали на нем в качестве наблю­дателей.

В заявлении компартий отмечается, что за последние годы важные позитивные сдвиги произошли в развитии де­мократического процесса в Южной Америке. Все больше авангардную роль в нем играет рабочий класс.

Положение в регионе характеризуется в последнее время упрочением позиций социалистической революции на Кубе и победой патриотической, народной и антиимпериалисти­ческой революции в Никарагуа. К этому надо добавить ак­тивизацию повстанческого движения в Сальвадоре, крах фа­шистских и авторитарных диктатур, подъем выступлений трудящихся и народных масс за демократические права и свои конкретные требования, повышение роли коммунисти­ческих партий, а также растущее влияние революционных идей.

Освободительная борьба народов Центральной Америки и Карибского бассейна развивается в сложной обстановке, в обстановке агрессий, заговоров и угроз со стороны прави­тельства США.

Вчера империализм США пытался задушить Кубу. Се­годня его попытки уничтожить никарагуанскую революцию стали частью общего курса по подавлению освободительного движения в Латинской Америке. Следуя этим курсом, он обучает и руководит армией убийц в Сальвадоре, осуществ­ляет неприкрытую агрессию против сальвадорского народа, который ведет героическую борьбу.

Совещание коммунистических партий стран Южной Аме­рики заявило о своей полной поддержке социалистической Кубы и призвало народы встать на защиту этого высшего на современном историческом этапе завоевания революцион­ного движения в Латинской Америке. Совещание выразило решительную солидарность с Никарагуа и обратилось к де­мократическим силам континента с призывом объединиться, чтобы дать отпор интервенционистским устремлениям Пен­тагона, ЦРУ и их наемников из числа бывших сомосовцев, которых вооружает и финансирует правительство Рейгана. Совещание подтвердило самую твердую поддержку герои­ческой борьбы сальвадорского народа.

Варварская интервенция против Гренады, отмечается в заявлении, — это составная часть политики эскалации пря­мого вооруженного вмешательства в дела других государств, призванного упрочить власть олигархических и милитарист­ских клик.

В заявлении Совещания компартий в Буэнос-Айресе указывается, что еще в 1975 г. в Гаване компартии стран Латинской Америки и Карибского бассейна подчеркивали:

«... наши партии являются активно действующей составной частью мирового коммунистического движения. Они твердо стоят на принципах марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма. Мы — часть мощного потока, который изменяет ход истории и создает новое общество без эксплуа­таторов и эксплуатируемых.

 Здесь, на земле Южной Америки, единством своих дей­ствий и своей повседневной борьбой мы вносим вклад в ли­квидацию зависимости, отсталости, социальной несправедли­вости, безработицы и неграмотности миллионов людей, со­действуем созданию более справедливого и более гуманного мира, нового мира, который не может быть не чем иным, кроме как миром социализма, идущим к своему высшему этапу развития — созданию коммунистического общества» ⁴¹.

Вождь Кубинской революции Фидель Кастро, выступая в Съенфуэгосе по поводу 31-й годовщины штурма казармы Монкада⁴², противопоставил успехи, достигнутые его страной в области народного хозяйства, тому упадку, который на­блюдался в капиталистических странах. В то время как за последние три года промышленное производство Латинской Америки сократилось на 3,2%, указал Ф. Кастро, в США прирост промышленного производства составил 3,5%, а в За­падной Европе—1,3%. За тот же период прирост общественного продукта на Кубе составил 21%, и об этом нужно говорить, ибо буржуазная пропаганда пытается всячески замолчать, приуменьшить успехи Кубы, которых она доби­лась лишь благодаря своим тесным связям со странами со­циалистического содружества.

Ф. Кастро отметил далее, что Соединенные Штаты пы­таются вывести свою экономику из кризиса за счет осталь­ного мира. С этой целью они поднимают таможенные тарифы, ограничивают импорт продуктов, которые могут конкурировать с их собственными, повышают банковские учетные ставки, извлекая большие прибыли даже за счет собственных союзников. Однако эти средства расходуются не на улучшение положения народа, не на решение про­блем здравоохранения или охраны окружающей среды, а на развязывание гонки вооружений, цель которой — сломать существующее военно-стратегическое равновесие в мире и добиться военного превосходства в ядерном и в обычных вооружениях. С этой целью США создают «силы быстрого развертывания», способные совершать вторжения в любой район земного шара в считанные часы, разрабатывают но­вые смертоносные виды оружия, в том числе космическое для ведения «звездных войн».

Социалистические страны не виноваты в усиливающейся международной напряженности, сказал Ф. Кастро. Государ­ства социализма не хотят гонки вооружений, совершенно не заинтересованы в наращивании производства оружия. Социалистической системе это не нужно, имеющиеся ре­сурсы она хотела бы вкладывать только для решения соци­ально-экономических задач. В милитаризации заинтересо­ваны прежде всего крупные монополии Запада, занимаю­щиеся производством оружия. Именно они получают от этого огромные барыши.

Советский Союз неоднократно подчеркивал настоятель­ную необходимость сдерживания тонки вооружений. Тем не менее напряженность в мире растет. Особенно резко она усилилась после размещения ядерного оружия среднем дальности на границах стран социалистического содруже­ства. Напряженность усиливается на Ближнем Востоке, в Центральной Америке и Южной Африке.

Советский Союз со всей ясностью предложил начать переговоры по вопросу о космическом оружии, чтобы избе­жать неконтролируемой гонки этого вида вооружений. Он выразил готовность возобновить переговоры по ограни­чению ядерного оружия, как только будут отменены меры НАТО, приведшие к срыву этих переговоров.

Силой никто никогда ничего не добьется от нашего народа, заявил Ф. Кастро.

Навязывание силой социальных перемен другой стороне никогда не было целью социалистических стран. Что бы ни говорили невежды, интриганы и клеветники, В. И. Ленин, который был всегда реалистом, человеком глубоких убежде­ний и сторонником мира, стал первым, кто провозгласил важнейшим принципом необходимость мирного сосущество­вания государств с различными социальными системами. В то же время исторической реальностью философии импе­риализма и всех реакционных систем, существовавших в истории, была мысль об уничтожении революции силой. Это показала Французская революция, ставшая объектом вторжения соседних реакционных государств, которые вы­ступали против идеи республики и буржуазной демократии. Это показала Великая Октябрьская социалистическая ре­волюция, когда Россия подверглась интервенции капитали­стических стран. Это показало нападение фашистской Гер­мании на СССР во время второй мировой войны, когда была предпринята бредовая попытка уничтожить социализм. Это показал пример Китая, когда западные державы тоже по­пытались уничтожить революцию, оказывая поддержку фео­дальному чанкайшистскому режиму. Это показали вьетнам­ская и кубинская революции. Это продемонстрировали тра­гические события в Гватемале и Санто-Доминго, гренадская революция. Это же происходит сегодня в Никарагуа с сандинистской революцией и с революционным движением в Сальвадоре, которые пытаются уничтожить силой.

Однако ошибаются те, подчеркнул Ф. Кастро, кто пола­гает, что социалистическое содружество может быть сломлено и капитулирует. Ошибаются те, кто полагает, что лю­бое истинно революционное движение, что революционный народ можно заставить сдаться и капитулировать. Наша страна имеет в этом большой опыт. С самого начала мы подвергались блокаде, угрозам, агрессиям, саботажу, вылаз­кам контрреволюционных банд, а как можно забыть о по­пытках покушений на руководителей кубинской революции, предпринимавшихся в нарушение элементарных норм меж­дународного права и морали? Однако все эти попытки тщетны, хотя такой небольшой стране, как наша, нелегко противостоять столь мощному и столь агрессивному соседу. Однако и ему при всей его силе также непросто бороться против небольшого, но смелого, умного, достойного и спло­ченного парода. Грубая политика Соединенных Штатов должна быть прекращена. К такому мнению сегодня при­ходят многие сознательные американцы.

Мы не можем недооценивать опасность, которой подвер­гается наша страна, сказал Ф. Кастро. Поэтому нам приш­лось предпринять немалые усилия для укрепления нашей обороны, особенно в последние годы, когда агрессивность противника резко возросла. Мы не милитаристы и не мо­жем ими быть, мы не хотим войны, но мы будем вести войну, если нам ее навяжут. Мы—революционеры с твер­дыми убеждениями. Мы никогда не откажемся от наших идеалов и убеждений. Наши независимость и суверенитет, революционные принципы, социально-политическая система священны и неотъемлемы, и тому, кто попытается уничто­жить их, придется воевать с нами. Мы не угрожаем, да и не можем никому угрожать. Смешно слушать, когда неко­торые пытаются утверждать, будто Куба, Никарагуа и Саль­вадор представляют собой угрозу для империализма.

Свершения революции сами по себе настолько прекрасны и привлекательны, что мы отдаем ей весь наш энтузиазм и всю нашу энергию. Мы отнюдь не недооцениваем опасность и не переоцениваем свои силы. Перед лицом угроз и агрес­сий мы укрепляем нашу оборону. И сегодня мы, несом­ненно, значительно сильнее, чем были три года назад. Наши Революционные вооруженные силы за это время значи­тельно повысили свою боеспособность, улучшили подготовку кадров, овладели новыми видами оружия.

Сегодня наша страна располагает не только хорошо под­готовленными Революционными вооруженными силами, го­товыми к защите Родины. Она имеет 482 тыс. членов и кан­дидатов в члены партии, 588 тыс. членов Союза молодых коммунистов, 2666 тыс. человек, объединенных в Профцентр трудящихся Кубы. Весь наш парод организован и представляет собой одну большую силу, заявил Ф. Кастро.

¹ Альбису Кампос (1894—1974), лидер пуэрториканских патриотов, выступавший за независимость своего острова. Провел много лет в каторжных тюрьмах СГОА.

² Tribuna Popular, 1958, 13 dic.

³ Правда, 1983, 11 сент.

⁴ Там же. Генри Киссинджер, госсекретарь при президенте Никсоне, опубликовал Мемуары, в которых цинично признает наглое участие  США в свержении и гибели президента Альенде.

⁷ В 1971 г. правительство Хуана Хосе Торреса возбудило дело про­тив генерала Альфредо Овандо по обвинению в убийстве Баррьентоса (организация авиационной катастрофы). Однако суд не со­стоялся, так как Овандо, находившийся в то время в Испании, отказался вернуться в Боливию.

⁸ Вернувшись во Францию, Р. Дебре вступил по Французскую социалистическую партию (ФСП), стал членом ее руководства (Лат. Америка, 1981, № 9, с. 82).

⁹ L'Unita, 1969, 17 nov.

¹⁰ Проблемы мира и социализма, 1976, № 9, с. 36; Правда, 1976,5 апр.

¹¹ Правда, 1977, 11 янв.

¹² Новое время, 1982, № 3, с. 26—27.

¹³ Свыше 40 лет в Никарагуа господствовало семейство Сомосы. При активной поддержке Вашингтона оно беззастенчиво грабило страну и убивало своих противников.

Там фактически не было коммунистической партии. Во вся­ком случае, не коммунисты возглавили борьбу против сомосистского клана, а просто патриоты, которые стремились освободить страну от позорной зависимости и от тирании Сомосы. Их зна­менем стало имя Сапдино, никарагуанского борца против амери­канских оккупантов, предательски убитого в 1934 г. по их распо­ряжению основателем тиранической династии Анастасио Сомосой Гарсией.

¹⁴ Che Guevara Е. Obras, 1957—1967. La Habana, 1970, t. 2, p. 473; Лат. Америка, 1977, № 6, с. 137.

¹⁵ См.: Лат. Америка, 1981, № 7, с. 108.

¹⁶ Известия, 1983, 23 апр.

¹⁸ Известия, 1984, 24 янв,

¹⁹ За рубежом, 1982, № 38, с. 10.

²⁰ За рубежом, 1983, № 16, с. 6.

²¹ Цит. но: За рубежом, 1984, .№ 4, с. 4.

²² Правда, 1984, 25 янв.

²³ См.: Правда, 1984, 6 фев.

²⁴ Правда, 1984, 29 янв.

²⁵ См.: Комсомольская правда, 1984, 24 янв.

²⁶ L'Unita, 1984, 16 genn.

²⁷ См.: Правда, 1983, 27 марта.

²⁸ Известия, 1984, 21 янв.

²⁹ Granma, 1984, 21 en.

³⁰ Цит. по: Правда, 1984, 24 янв.

³¹ Правда, 1984, 6 февр.

³² Правда, 1984, 6 февр.

⁸³ Известия, 1984, 6 февр.

³⁴ Новое время, 1984, № 5, с. 26,

³⁵ См.: Правда, 1984, 6 февр.

³⁶ См.: II съезд Коммунистической партии Кубы, Гавана, 17—20 де­кабря 1980 г. М., 1982.

³⁷ См.: Кастро Ф. Куба не может экспортировать революцию, но и Со­единенные Штаты не смогут ее остановить. Гавана, 1984, с. 24—29.

³⁸ II съезд Коммунистической партии Кубы.

³⁹ Комсомольская правда, 1978, 14 июня.

⁴⁰ Пономарев Б. П. Актуальные проблемы теории мирового революционного процесса.—Коммунист, 1971, № 15, с. 62.

⁴¹ Правда, 1984, 8 авг.

Содержание

Предисловие .....................                                   3

Че — аргентинец ...................                  10

Его университеты ..................                  17

Гватемальские события ...............                       28

Выбор пути .......    ...............                    45

Сьерра-Маэстра ...................                    60

Рассвет близок ....................                                75

Последний решительный ..............                       89

Трудное начало ...................                     108

Социализм — надежда угнетенных ........ 126

Мирное строительство ................             142

Тревога .........................                           151

Таинственное интермеццо .............                       165

В горах Боливии ...................                    178

Западня ........................                            201

«Гориллы» и их черные дела .......             225

Бессмертие ......................                                    237

Ветры революции ..................                   246

Иосиф Ромуальдович Григулевич

ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРА

Части: 1, 2, 3, 4 

начало сайта