Американские офицеры следят за расстрелом мирных жителей, подозреваемых в сотрудничестве с коммунистами. Апрель 1951, Taegu.

14 апреля 1950 года. 39 мирных жителей расстреляны недалеко от Сеула. Повод - подозрение в симпатии коммунистам.

http://www.thenausea.com/elements/usa/korea/us%20war%20crimes%20in%20korea.html

Книга "Война в Корее, 1950–1953". СПб.: Полигон, 2003, 923 с. Аннотация издательства: Настоящий военно-исторический очерк войны в Корее 1950–1953 гг. был разработан еще в 1950-е годы коллективом авторов под руководством С.С. Потоцкого и являлся закрытым трудом, предназначавшимся для генералов и офицеров. Книга рассказывает о событиях, которые долгие годы скрывались за грифом секретности от широкого круга читателей, а также об уроках и итогах первой послевоенной «пробы сил» в локальном конфликте. Части 1, 2, 3.
 

Американцы (и сочувствующие им в России) никак не могут понять (или делают вид, что никак не могут понять) - отчего корейцы никак не хотят верить в их гуманность. Отчего корейские руководители всячески ругают американское правительство и "ястребов из пентагона" милитаристами, империалистами, захватчиками и агрессорами? Отчего корейский народ видит в американской армии вовсе не освободительницу от ужасов тоталитарной коммунистической тирании, а оккупантов, захватчиков и убийц?

Не понимая (или делая вид, что не понимая) причин такой нелюбви к США её списывают на что угодно, но - понятно - как правило, на красную пропаганду и страх выказать расположение американцам. Зазомбированые лживой (а как же!) пропагандой и запуганные правительственным террором (а иначе никак! - это же "комми") корейцы-де притворяются на публике, что боятся и ненавидят Америку.

На самом же деле чтобы понять причину отношения корейцев к американцам нужно просто постараться подумать чем запомнились те корейцам. Прикинуть немножко - чем запомнилась корейцам доблестная армия США. А сделать это очень даже легко - запомнились (слабо сказано - врезались в память, так точнее) они корейцам в самом начале 50-х годов, во время войны.

Справка:

25 июня 1950 года рано утром 10 дивизий южнокорейской армии нанесли внезапные удары по всей линии 38-ой параллели. Южнокорейским войскам удалось вторгнуться на территорию КНДР на 2-3 километра, после чего КНА, оправившись от неожиданности, перешла в контрнаступление.

Началась Корейская война.

Как с юридической, так и с фактической точек зрения - эта война могла расцениваться только как война гражданская. Однако правительство США решило во что бы то ни стало остановить распространение "коммунистической заразы" в Азии. Исходя из развития боевых действий с первых же дней войны стало ясно, что Южнокорейская армия была обречена на поражение. Солдаты не выказывали ни малейшего желания геройствовать в интересах своего марионеточного правительства.

Воспользовавшись бойкотом, объявленным Совбезу ООН советской делегацией (бойкот был связан с отказом заменить представителя Гоминьдана на представителя КНР), 53 государства под дипломатическим нажимом США приняли резолюцию, означавшую военное вмешательство во внутренние дела Кореи. США и ещё 15 зависящих от них государств послали свои войска для участия в конфликте.

Уж тогда корейцы насмотрелись на американскую армию вполне! Война шла так, что обе армии (корейская и американская) прошли весь полуостров с Юга на Север и с Севера на Юг. Американской армии не видел только небольшой участок земли на самом Севере Кореи, на границе.

Так вот, чем же запомнились корейцам американские военнослужащие (как обычно, выполнявшие святую миссию непрошеной помощи народу)?

Великая Отечественная не оставила незатронутой ни одной советской семьи (и все мы знаем, как она врезалась в нашу память), война 50-53 годов прошлась по корейским семьям пожалуй, что и покруче, чем отечественная по нашим: сказать хотя бы, что из 30-ти миллионов жителей Кореи (Севера и Юга) во время войны погибло 9 миллионов! Каждый третий. Представьте как врезалась в народную память эта война. А если сделать небольшое уточнение, то портрет американского военного в корейском сознании начнёт уже постепенно проявляться. Так вот, уточнение: 8 миллионов из этих погибших - мирные жители.

Чтобы портрет прибавил чёткости, понятная аналогия: все знают, что фашисты в своё время устроили в Советском Союзе. Бабий Яр, сожжённые деревни и города, ряды виселиц, концлагеря и расстрелы на улицах, сожжённые сараи со всеми жителями деревни внутри; список можно продолжать и продолжать. Количество погибших мирных жителей, при этом, было примерно равно количеству погибших на фронте. В Корее это соотношение было 8 к одному. Восемь к одному.

Но - обо всём по порядку.

Первыми американских солдат увидели корейские бойцы на фронте.

Это сейчас США постоянно пеняют то одним, то другим странам производящимся и разрабатывающимся у них антигуманным (гуманное оружие - хм...) оружием массового поражения (ядерным, химических, бактериологическим). С 50-х годов времени много прошло и оружие массового поражения со временем стало антигуманным. В 50-х оно (конкретней - хим. оружие) было достаточно гуманным даже для использования его в миротворческих операциях (для пользы травимых - конечно же).

Справка:

С 27 февраля 1952 года до конца июля 1953 года только по позициям китайских добровольцев отмечено свыше ста случаев применения химического оружия американскими и южнокорейскими войсками, в результате чего 1095 добровольцев получили отравление, из них 145 человек - со смертельным исходом.

4 октября 1951 г. 38-ая параллель.

Американские войска выпускают по позициям добровольцев более 20 химснарядов и сбрасывают 39 химических бомб.

1 мая 1952 г.

По позициям Корейской народной армии американцами выпущено 57 химических снарядов.

Симптомы поражения оба раза были похожими: удушье, слезоточение и опухание глаз, рвота, потеря сознания.

Ещё один штришок к портрету американского солдата в корейском сознании.

Часть корейских бойцов попадала в плен. Там они узнавали американского военного с новой для себя стороны:

10 июня 1952 г. о. Кочжедо, лагерь №76.

Американцы применяют против военнопленных кожно-нарывные вещества, которые представляют собой липкую ядовитую жидкость, обжигающую тело.

За день американцы трижды опрыскивают военнопленных этой жидкостью.

18 мая 1952 г. о. Кочжедо, лагерь №76.

В трёх секторах против военнопленных применяют слезоточивые отравляющие вещества. 24 военнопленных умерли, 46 потеряли зрение.

12 августа 1953 г. о. Кочжедо, лагерь № 17, сектор №1.

150 американцев и 200 южнокорейских солдат забросали военнопленных химическими гранатами.

Большинство из подвергшихся отравлению потеряли сознание.

После заключения перемирия в течение 33 дней работы комиссии Красного Креста американцы применили против военнопленных химические гранаты 32 раза (т.е. почти каждый день).

Интересно, что рассказывал детям и внукам ослепший и кашляющий ветеран 76-го лагеря со шрамами от нарывов на руках?

Портрет американского солдата начинает играть красками. Американский солдат в Корее начинает выглядеть желанным гостем нюрнбергского процесса.

А что за образ американского солдата сложился в головах тех, кто остался в тылу? Кое что можно было понять уже когда речь была о восьми миллионах мирных жителей, погибших за три года войны.

Но и это лицо Америки нужно наполнить объёмом и глубиной, иначе будет не очень понятно.

Пожалуй, для лучшей образности представьте себя в своём городе.

20 сентября 1950 г. Пхеньян.

6:30

В небе появляется несколько небольших групп истребителей F-51 "Мустанг".

С небольших высот истребители начинают расстреливать гражданские дома и находящихся на улице корейцев, стараясь уничтожить возможно большее количество людей.

9:00

Над городом появляется первая группа бомбардировщиков В-29, за ней до 13 часов продолжают подходить следующие группы.

Самолёты сбрасывают фугасные и зажигательные бомбы над различными жилыми районами города.

13:30

Начинается второй налёт. В небе опять появляются истребители, которые с бреющего полёта расстреливают людей, пытающихся тушить пожары и остальных выбежавших на улицу.

Позже подходят бомбардировщики и опять сбрасывают напалмовые бомбы на жилые районы.

В общей сложности 20 сентября 1950 года бомбардировка жилых районов Пхеньяна продолжалась около 12 часов.

8 ноября 1950 г. Синыйчжу.

10:30

Над городом появляются около 40 американских истребителей F-51 "Мустанг" и F-80 "Шутинг стар". Истребители блокировали близлежащий аэродром и начали патрулировать воздушное пространство над Синыйчжу.

11:00

С интервалом в 3-5 минут к городу начинают подходить группы бомбардировщиков В-29.

Бомбёжке подвергают всю площадь города, самолёты сбрасывают в основном напалмовые бомбы и баки с горючей смесью.

Налёт продолжался 30 минут, участвовало 86 самолётов В-29.

11:30

Самолёты начинают уходить.

Пожар охватил уже весь город.

Всего в тот день сгорело заживо или погибло от удушья 10% гражданского населения города Синыйчжу.

Сгорели целиком или получили повреждения от огня почти все гражданские, хозяйственные и административные постройки города. Военные объекты на территории города Синыйчжу отсутствовали.

Справка:

Зажигательная смесь напалм в отличие от других зажигательных веществ обладает легковоспламеняемостью и трудностью тушения пламени. Горит медленно, продолжительность горения отдельных сгустков напалмовой смеси в воздухе 4-5 минут.

Попавший на поверхность тела человека напалм плохо поддаётся удалению, а попытки неумелого его тушения только лишь усиливают его горение, т.к. он размазывается, отчего площадь горения увеличивается.

Ваш родной город лежит в руинах. Кругом огонь. Горят деревья, горят дома, горят люди, горят животные. Из окон горящего дома прыгают жильцы. Кто-то не успел.

Женщина пытается потушить кричащего сына, но только размазывает напалм по его лицу и одежде. "...попытки неумелого его тушения только лишь усиливают его горение" - интересно, кореянки 50-х умели тушить напалм?

Справка:

Поражения, причиняемые действием напалма делились на три категории: поверхностные ожоги тела, в результате непосредственного воздействия пламени и раскалённого воздуха; поражение дыхательных путей от действия дыма или раскалённого воздуха; удушение от недостатка кислорода в укрытиях, подвергшихся воздействию напалмовой смеси.

Поражались преимущественно открытые части тела. Комбинированные ожоги лица, шеи и кистей рук были наиболее частыми, это объясняется тем, что поражённые пытались потушить горящий напалм на лице, шее и одежде, в результате получая ожоги кистей рук.

Основная опасность поражения напалмом заключалась не только в большой площади поражения, но и в том, что напалм поражал как кожу, так и мышцы, сухожилия, сосуды, нервы и костную ткань.

Острая боль, внезапно наступающая после поражения напалмом, наличие пламени на поражённых участках тела приводили к внезапному резко выраженному болевому ощущению, вызывали сильнейшее перераздражение и последующее угнетение центральной нервной системы, приводили к тяжелому шоку, иногда с потерей сознания. Характерной особенностью шока при напалмовых ожогах была его тяжесть, даже при сравнительно небольшой площади поражения.

Специфической особенностью поражения напалмом являлось очень быстрое развитие воспалительных процессов, и прежде всего отёка тканей, что отмечали как сами пораженные напалмом, так и наблюдающие врачи. Иногда пострадавший терял способность видеть из-за резкого отёка всего лица, в том числе и обоих век.

При ожоге лица пострадавшие не могли открывать рот, у них нарушалась жевательная функция мышц, в результате они теряли способность нормально питаться, что приводило к прогрессивному истощению.

Образование рубцов в области век приводило к вывороту век и к полному стойкому обнажению глазного яблока. Веки перестали закрываться, и поражённые не могли спать.

При поражении напалмом лица ушная раковина часто омертвевала и отпадала. У основания ушной раковины образовывался стягивающий рубец, почти полностью перекрывавший слуховой проход, вследствие чего значительно снижалась острота слуха.

При поражении лица и шеи образовывались обширные плотные рубцы, не дающие поворачивать голову.

Из тяжёлых осложнений, приводивших к смерти, отмечено омертвление печени, почек, серозная экссурдация в лёгких, брюшных органах, отёки головного мозга. Наблюдалось поражение и изменение состава крови - гемоглобинемия, лейкоцитоз, сгущение крови, резкое снижение содержания хлоридов.

Вот вам фотография корейских "пионеров". Посмотрите на них. А теперь ещё раз прочитайте справку: "... напалм поражал как кожу, так и мышцы, сухожилия, сосуды, нервы и костную ткань", " ...особенностью поражения напалмом являлось очень быстрое развитие воспалительных процессов...", "образование рубцов в области век приводило к вывороту век и к полному стойкому обнажению глазного яблока", "при поражении напалмом лица ушная раковина часто омертвевала и отпадала". Читайте и периодически смотрите на фотографию. Представьте вот у этих сфотографированных детей выворот век и стойкое обнажение глазного яблока, уродливые шрамы на месте отвалившихся ушей. У крайнего слева - "обширные плотные рубцы" на шее и лице, "не дающие поворачивать голову".

Пожалуй, вы можете представить уже примерный образ американского солдата для корейца.

Конечно, для полноты картины можно прибавить сюда расцветавшую при американских частях проституцию (которая цветёт при американских военных базах и сегодня), спекуляцию, мародёрство, воровство, изнасилования американскими военными кореянок. Корейские дети делали из осколков снарядов и неразорвавшихся бомб сувениры для американцев - скольким из них при этом оторвало руки наверное никто никогда уже не узнает.

Много можно вспоминать, много писать. Но надеюсь, что уже вышеизложенное рассеет туман непонимания. Хоть бы частично.

A la guerre comme a la guerre, конечно, но это уже чересчур.

А самое главное - корейцы это "чересчур" не забыли.

Помнят.

Так что в будущем не удивляйтесь тому как корейцы воспринимают Америку. Это они не от пропаганды и террора. Это они оттого, что достаточно видели американцев с этой стороны. Это они оттого, что сегодняшние США и тогдашние США - это одна и та же страна, а значит не стоит корейцам обольщаться показной гуманностью. Они-то знают цену той гуманности.

http://www.communist.ru/lenta/index.php?2970

Постепенно раскрываются новые подробности зверств американской солдатни во время корейской войны. Сразу же после начала войны в 1950 г. 1-ая кавалерийская дивизия США согнала несколько сот беженцев с юга Кореи под мост около деревни Но Гун Ри. Там были в основном женщины и дети. Американцы "заподозрили", что среди беженцев скрываются партизаны-коммунисты. "Проблема" была решена элементарно просто: открыли огонь и уничтожили всех подряд. Об этом сообщило агентство "Ассошиэйтед Пресс" после детального расследования и опроса солдат-убийц. Министр обороны США Коэн тут же поспешил заявить, что никаких документов об этом геноциде в Пентагоне не сохранилось.

Кровавая резня произошла на территории нынешней Южной Кореи. Поэтому все эти годы ее старательно замалчивал сеульский марионеточный режим.

http://www.duel.ru/200006/?06_2_4

КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА (1950–1953). Предыстория. Во время Второй мировой войны союзники в Каирской декларации 1943 торжественно пообещали, что Корея, являвшаяся японской колонией с 1910, обретет свободу и независимость. В 1945, незадолго до окончания войны, территория страны была разделена по 38-й параллели на две зоны – северную и южную, занятые соответственно советскими и американскими войсками, что способствовало скорейшей капитуляции японских сил в Корее. СССР выступил против решения ООН провести в 1946 свободные выборы на всей территории страны. Такие выборы состоялись в Южной Корее в 1948, после чего там было провозглашено создание Корейской Республики. Вслед за этим США вывели свои войска из Южной Кореи, оставив только группу военных советников для подготовки корейских сил безопасности. В том же году была образована Корейская Народно-Демократическая Республика, власть в которой принадлежала коммунистам. Как северокорейское, так и южнокорейское правительства претендовали на власть над всей Кореей, поэтому осенью и зимой 1949 на границе между двумя государствами произошли серьезные инциденты, которые повторились и весной 1950.

Начало конфликта. По данным наблюдателей США и ООН, северокорейская пехота и танки пересекли 38-ю параллель в 4 часа утра 25 июня 1950 (по дальневосточному времени). Главный удар был направлен вдоль коридора Почхон – Ыйджонбу – Сеул, вспомогательные удары наносились одновременно на п-ове Онджин и по Чхунчхону, в восточных горных районах. Днем 25 июня (по нью-йоркскому времени) по просьбе США для обсуждения корейского кризиса собрался Совет безопасности ООН, который принял резолюцию с требованием немедленно прекратить военные действия и вывести северокорейские войска с территории к югу от 38-й параллели. Представитель СССР не принимал участия в заседании СБ, а представитель Югославии при голосовании воздержался, в итоге резолюция была принята 9 голосами, против не проголосовал никто. СССР, представитель которого не присутствовал на заседаниях Совета безопасности с января предыдущего года, объявил эту резолюцию не имеющей законной силы и заявил, что нападение Северной Кореи на Южную было спровоцировано.

Через два дня, 27 июня, Совет безопасности принял вторую резолюцию – на этот раз семью голосами против одного (Югославия голосовала против, Индия и Египет воздержались, представитель СССР отсутствовал на заседании), – призывавшую «членов ООН предоставить Корейской Республике любую необходимую помощь для отражения вооруженного нападения и восстановления мира и безопасности в регионе». Несколько раньше в тот же день президент США Г.Трумэн объявил, что отдал приказ военно-воздушным и военно-морским силам США прикрывать южнокорейские войска и оказывать им необходимую поддержку.

29 июня генеральный секретарь ООН Трюгве Ли обратился к членам ООН с вопросом, какую помощь они готовы оказать в сложившейся ситуации. Какое-то время казалось, что американской авиации будет достаточно, чтобы сдержать развертывание военных действий со стороны КНДР. Однако после падения Сеула на театр военных действий из Японии по воздуху был переброшен батальон 24-й пехотной дивизии США, который вступил в бой 5 июля в районе Осана к югу от Сеула.

Последним шагом по солидаризации действий ООН стало принятое 7 июля Советом безопасности предложение странам, предоставившим свои воинские контингенты и иную помощь, передать их под общее командование во главе с США. В резолюции содержалась также просьба к США назначить командующего объединенными силами и разрешалось использование флага ООН в операциях против северокорейских войск. 8 июля президент Трумэн назначил генерала Д.Макартура командующим вооруженными силами ООН в Корее, а 13 июля командующим 8-й американской армией в Корее был назначен генерал-лейтенант У.Уолкер, ранее отвечавший за боевую подготовку войск США, дислоцированных в Японии. К середине июля южнокорейские войска, усиленные четырьмя батальонами американской армии, отступили за р.Кум, последнюю естественную преграду на пути к Тэджону, временной столице Южной Кореи. Оборона по р.Кымган была прорвана 17 июля, и 21 июля Тэджон пал. Руководивший обороной генерал-майор У.Дин, командир 24-й дивизии США, пропал без вести в ходе сражения. Лишь спустя год стало известно, что он попал в плен. У.Дин был освобожден только 3 сентября 1953.

Пусанский оборонительный плацдарм. Армия КНДР начала успешное наступление вдоль западного побережья страны, тогда как вооруженные силы ООН оборудовали новую линию обороны к северу и востоку от стратегически важного города Тэгу, в 80 км к северу от Пусана. К началу августа силы ООН создали относительно надежную линию обороны, протянувшуюся на север по р.Нактонган от Чинджу до пункта в 30 км севернее Тэгу и далее к востоку до пункта к северу от порта Пхохан, расположенного на восточном побережье. Несмотря на то, что Чинджу и Пхохан пали, а подразделения армии Северной Кореи заняли позиции всего в 15 км от Тэгу, пусанский оборонительный плацдарм держался, его защитники вели ожесточенные оборонительные бои в течение августа – сентября. На западе северокорейцы атаковали Масан, но овладеть им так и не смогли. Несмотря на то, что они в нескольких местах форсировали р.Нактонган, войскам ООН удавалось восстанавливать положение.

Тем временем, используя прекрасно оборудованный порт Пусан, США постепенно наращивали свои силы. Вынесшие всю тяжесть первых боев 1-я кавалерийская, 24-я и 25-я дивизии были усилены 1-й дивизией морской пехоты и 2-й дивизией армии США. Самый большой прорыв северокорейским войскам удалось совершить 5 сентября, когда они двинулись вдоль восточного побережья, взяли Пхохан, подошли к Кёнджу и даже стали угрожать Йончхону. В течение нескольких дней существовала опасность обхода Тэгу с фланга и даже прямого наступления на Пусан, но 24-я американская дивизия отбросила силы противника, которые так больше и не смогли организовать новое серьезное наступление.

Высадка в Инчхоне и наступление в направлении манчжурской границы. 15 сентября войска ООН в составе 1-й дивизии морской пехоты и 7-й пехотной дивизии США высадились в Инчхоне, портовом городе, служившем морскими воротами Сеула. С ходу заняв Инчхон, они начали наступление на Сеул. Снабжение войск и доставка подкреплений осуществлялись самолетами из Японии. Операция имела целью отрезать северокорейские войска, которые вели бои в районе Пусана, от армии КНДР на севере. 13 сентября контрнаступление развернулось по всему пусанскому периметру, и уже к 26 сентября 1-я кавалерийская дивизия захватила Чонджу. В тот же день генерал Макартур объявил о взятии Сеула, но северокорейские войска продолжали упорное сопротивление и город пал лишь 28 сентября после ожесточенных уличных боев. К этому моменту войска ООН, наступавшие на север из района Пусана, соединились с силами ООН в окрестностях Сеула.

После захвата в плен почти 100 000 северокорейских солдат генерал Макартур передал по радио ультиматум о капитуляции, который был отвергнут правительством Северной Кореи.

Южнокорейские войска неуклонно продвигались на север от Сеула, и 2 октября одна из частей пересекла 38-ю параллель. Через неделю 38-ю параллель перешли пять колонн войск ООН. К 19 октября 1-я кавалерийская дивизия США захватила Пхеньян, столицу КНДР, а южнокорейские войска заняли Хамхын и Хыннам.

Войска ООН начали наступление на север, в направлении р.Амноккан (Ялуцзян) и манчжурской границы. В Корее действовали две воинские группировки. На западе – 8-я армия под командованием генерала Уолкера, в состав которой входили 1-я кавалерийская, 2-я, 24-я и 25-я дивизии армии США, четыре южнокорейские дивизии, 27-я бригада Британского содружества, турецкая бригада и батальон филиппинских и таиландских войск. На востоке – 10-й корпус под командованием генерала Э.Элмонда, в состав которого входили 7-я и 3-я пехотные дивизии, а также 1-я дивизия морской пехоты США, две южнокорейские дивизии и диверсионно-десантный отряд Британской королевской морской пехоты. Поначалу казалось, что наступавшие войска выйдут на границу, не встретив серьезного сопротивления. Однако 1 ноября ситуация резко изменилась. 24-я дивизия США столкнулась с упорным сопротивлением в 40 км от р.Амноккан. Войска, продвигавшиеся по главному шоссе вдоль западного побережья, встретили ожесточенное сопротивление в 100 км от границы. В плен попали несколько военнослужащих, говоривших по-китайски, но установить, были ли это солдаты регулярной китайской армии или корейцы из Манчжурии, которые раньше служили в китайской Красной армии, не удалось. Передовые отряды южнокорейской армии 27 октября вышли к р.Амноккан, но потерпели сокрушительное поражение, а другие части были отброшены на 50–80 км. Одна из частей 1-й кавалерийской дивизии США попала в окружение и понесла большие потери.

По непонятным причинам северокорейцы в тот момент не смогли развить своего успеха. Войска ООН, отступившие на западе, вышли из соприкосновения с противником. Тем временем мощная колонна американской морской пехоты пробивалась к стратегически важным объектам – водохранилищу Чанджинха и гидроэлектростанциям. Вдоль восточного побережья южнокорейские части, почти не встречая сопротивления, быстро продвигались на север, заняли Чхонджин и приблизились менее чем на 100 км к советской границе. Колонна частей 7-й дивизии США пробилась к манчжурской границе в районе Хесана. Ободренный этими легкими победами, генерал Макартур начал 24 ноября генеральное наступление на западном фронте, бросив в бой семь дивизий. Эта операция ставила целью положить конец корейской войне. В течение двух дней войска ООН продвигались совершенно беспрепятственно и заняли Чонджу.

Отступление войск ООН. 26 ноября в войну против войск ООН вступили четыре китайские армии (ок. 200 000 человек). Вначале наступление войск ООН приостановилось, а после нескольких следовавших одна за другой ночных атак подразделения ООН были вынуждены отступить. 28 ноября им пришлось оставить Чонджу, и над всеми силами ООН нависла опасность окружения, когда противник предпринял обходный маневр по центральному направлению. Американские войска попытались закрепиться на р.Чхончхонган, однако мощная колонна вражеских войск обошла их с фланга и 1 декабря подошла к Сончхону, расположенному в 50 км от Пхеньяна. Другая мощная колонна китайских войск повернула на восток, в сторону порта Вонсан. К 2 декабря она находилась уже в 40 км от города. Над 3-й и 7-й пехотными дивизиями США, 1-й дивизией морской пехоты США и корейской ударной дивизией нависла угроза оказаться отрезанными от вонсанского порта, через который осуществлялось их снабжение. 5 декабря пал Пхеньян, а 6 декабря была проведена эвакуация из Вонсана.

1-я дивизия морской пехоты США попала в кольцо превосходящих сил китайцев в районе водохранилища Чаджинха, а части 7-й пехотной дивизии США оказались в «мешке» вблизи Хагару. Понеся самые тяжелые с начала кампании потери, обе дивизии все-таки сумели 10 декабря соединиться с направленной им на помощь колонной 3-й кавалерийской дивизии США, которая пробивалась к ним со стороны побережья. Затем весь 10-й корпус отошел к морскому порту Хыннам, откуда 11 декабря началась его эвакуация на военно-морских судах США, завершившаяся к 24 декабря. Всего в Южную Корею морем было переправлено 105 000 солдат американской и южнокорейской армии и 91 000 гражданских лиц. 26 декабря поступило сообщение, что 10-й корпус передислоцирован в место расположения 8-й армии и оба соединения переданы под командование генерал-лейтенанта М.Риджуэя, который занял этот пост вместо погибшего в автомобильной катастрофе генерала Уолкера. Тем временем действовавшая на западе 8-я армия постепенно отошла за 38-ю параллель.

В канун Нового года (1951) китайцы начали генеральное наступление в направлении Сеула на западе и на Вонджу в центре страны. Оставив Сеул, войска ООН организованно отошли за р.Ханган и закрепились по линии, протянувшейся на северо-восток от района Пхёнтхэка на Желтом море до окрестностей Вонджу, в горном районе в центре страны. Наступление войск КНДР в центральном секторе проходило успешно, и в течение десяти дней (7–17 января 1951) Вонджу несколько раз переходил из рук в руки. Однако город удалось отстоять к 24 января, линия фронта стабилизировалась, а отступление войск ООН удалось остановить.

«Качельная» война.Контрнаступление войск ООН (25 января – 21 апреля 1951). 25 января на западном участке фронта началась операция «Молния». В результате боевых действий за 18 дней войскам ООН удалось отодвинуть фронт к р.Ханган. 5 февраля на центральном участке боевых действий была предпринята операция «Загон». Однако 11 февраля подразделения армии Северной Кореи и ее союзников перешли здесь в контрнаступление и вынудили силы ООН отойти к Вонджу. Но уже 21 февраля войска ООН в результате успешной контратаки заняли некоторые районы севернее и восточнее Вонджу.

7 марта началась операция «Потрошитель» – генеральное наступление войск ООН по всему фронту. 15 марта без сколько-нибудь серьезного сопротивления был освобожден Сеул, и противник стал отступать по всему западному участку фронта. К концу марта войска ООН снова вышли к 38-й параллели. В первую неделю апреля тяжелые бои велись вокруг водохранилища Хвачхон и вдоль р.Соянган.

11 апреля Трумэн освободил Макартура от обязанностей главнокомандующего войсками на Дальнем Востоке в связи с разногласиями по вопросам ведения военных действий. На этот пост был назначен генерал Риджуэй, а командование 8-й армией США принял генерал-лейтенант (впоследствии генерал армии) Дж.Ван Флит.

Наступление армии КНДР (22 апреля – 8 июля 1951). Отступление северокорейских войск приостановилось, и стало очевидно, что они наращивают силы. Новые атаки были предприняты 22 апреля, и вскоре не осталось сомнений, что главной их целью было уничтожение 8-й армии. 8-я армия отступила, но при этом нанесла противнику ощутимые ответные удары. К 29 апреля линия фронта 8-й армии проходила значительно южнее 38-й параллели, протянувшись от северных подступов к Сеулу на восток, в район Хончхона, и далее на северо-восток до Японского моря, в район Янъяна. 16 мая противник начал второй этап наступления. Основной удар был нанесен по южнокорейским силам на восточном участке фронта. Быстрые ответные действия американских частей приостановили продвижение северокорейских частей.

22 мая 8-я армия перешла в контрнаступление по всему фронту, продвинулась вперед, вновь перешла 38-ю параллель и после короткой передышки 27 мая продолжила наступление. Ее целью был захват имевшего стратегическое значение т.н. «железного треугольника» (Чхорвон – Пхёнган – Кимхва), поскольку он позволял контролировать транспортные коммуникации Центральной Кореи, а также района вокруг водохранилища Хвачхон. Разрозненное поначалу сопротивление противника усилилось, тем не менее к середине июня войска ООН сумели овладеть южной частью этого района.

С этого времени корейская война приняла позиционный характер и на два последующих года свелась к т.н. «Битве в горах», происходившей на протянувшемся на 250 км извилистом фронте. Ареной ожесточенных боев стали гора «Белая Лошадь», хребет «Утраченных надежд» и т.н. «Старая плешь». Военно-воздушные силы ООН, до тех пор выполнявшие задачи поддержки наземных войск противника, стали наносить удары в первую очередь по базам снабжения и по его транспортным артериям и средствам передвижения. Воздушные дуэли между американскими Ф-86 и советскими МИГ-15 открыли эпоху сражений реактивных самолетов. Район от р.Амноккан до Пхеньяна на юге получил название «Аллея МИГов». Превосходство в воздухе ооновских сил вынудило северокорейцев базироваться на манчжурских аэродромах, которые были недоступны для самолетов ООН. Полное господство сил ООН на окружающих Корею морях позволяло кораблям под флагом ООН вести обстрел северокорейских позиций на побережье. Огромную роль в корейской войне сыграли вертолеты. На них солдаты доставлялись к полю боя и вывозились в тыл, они же производили эвакуацию раненых из зоны боевых действий в госпитали.

Мирные переговоры. 24 июня 1951 возникла ситуация, когда стало казаться, что конфликт близок к завершению. В ходе обсуждений на Генеральной ассамблее ООН советский представитель в этой организации Я.А.Малик внес предложение о прекращении огня в Корее. Действуя по указаниям из Вашингтона, генерал Риджуэй 30 июня передал по радио предложение о встрече между военными представителями ООН и Северной Кореи для переговоров о прекращении огня. Мирные переговоры начались 10 июля в Кэсоне, а позже были перенесены в Пханмунджом. В конечном итоге стороны выработали соглашение об установлении нейтральной зоны и о процедурах расследований в случае ее нарушения. Необходимо было также выработать соглашение о создании демаркационной линии и демилитаризованной зоны между противоборствующими сторонами как основного условия для прекращения огня. 27 ноября было заключено соглашение о временной линии перемирия, в основу которого было положено фактическое состояние дел на момент подписания договора.

Затем началось обсуждение проблемы инспекций по обе стороны демаркационной линии. В конечном итоге стороны пришли к компромиссу: проведение инспекций было возложено на наблюдателей из нейтральных стран. Однако предложение КНДР считать СССР нейтральной страной не прошло в ООН, и мирные переговоры зашли в тупик.

2 января 1952 представители ООН в Пханмунджоме предложили, чтобы после подписания перемирия была осуществлена на добровольной основе репатриация военнопленных и иных находящихся в плену лиц. Коммунистическая Корея отвергла это предложение, и 8 октября 1952 ООН прервала мирные переговоры. Международное сообщество настаивало, чтобы пленные северокорейцы и китайцы имели право сами решать, возвращаться ли им на север. Представители ООН на переговорах полагали, что многие северокорейцы и китайцы предпочли бы остаться в Южной Корее.

Надежды на перемирие возродились только 28 марта 1953. КНДР объявила, что готова принять предложение ООН об обмене больными и раненными военнопленными еще до окончания военных действий. Генерал М.Кларк, сменивший Риджуэя на посту главнокомандующего вооруженными силами ООН на Дальнем Востоке, заявил, что приветствует возобновление мирных переговоров.

11 апреля ООН и Северная Корея подписали соглашение об обмене военнопленными. В апреле и мае 1953 коммунистический режим освободил 684 пленных из состава войск ООН, среди них 149 американцев. ООН со своей стороны вернула 6670 военнопленных. Число обмененных в процентном отношении соответствовало числу взятых в плен каждой из сторон.

26 апреля 1952 ООН и КНДР возобновили полномасштабные мирные переговоры в Пханмунджоме. Коммунисты, наконец, уступили требованиям ООН, чтобы ни один из военнопленных не был возвращен на родину против его воли.

Подписание соглашения о перемирии состоялось 27 июля 1953. В соответствии с ним была создана разделившая Корею 4-километровая буферная зона, свободная от войск обеих из сторон. Эта линия увеличивала территорию Южной Кореи на 3900 кв. км по сравнению с довоенным периодом. Создавалась международная комиссия по наблюдению за перемирием, куда вошли представители нейтральных стран – Швеции, Швейцарии, Чехословакии и Польши. Соглашением предусматривался также созыв политической конференции по мирному урегулированию корейской проблемы.

Войска и потери. За 37 месяцев войны максимальная численность войск ООН достигала ок. 800 000 человек, включая более 400 000 южнокорейских и ок. 350 000 американских военнослужащих. В боевых действиях в Корее участвовали подразделения еще 15 стран-членов ООН. Максимальная численность китайской армии в Корее превышала 1 млн. человек. Численность северокорейской армии доходила до 200 000.

Война в Корее обошлась США в 18 млрд. долл. В Южной Корее без крова осталось примерно 2,5 млн. человек, около 1 млн. гражданских лиц погибли. (2)

«В летние ночи, когда дует легкий ветерок, я все еще слышу их вопли, крики маленьких детишек», сказал Эдвард Дэйли. Этот ветеран корейской войны говорил об убийстве сотен беженцев, в основном женщин, детей и стариков, в Но Ган Ри в Корее 26-29 июля 1950 года. Согласно показаниям выживших и родственников жертв», пишет Норм Диксон в Грин Лефт Уикли, «после неожиданного налета ВВС Сша, убившего около 100 крестьян, выселеных из своей деревни американскими солдатами, 300 других, почти все женщины, дети и старики, укрылись под мостом в узкой канаве.» «Кровавая бойня в Но Ган Ри, деревне в 100 милях к Югу от Сеула, известна в Южной Корее», -добавляет журналист Эстер Гален, - «но проамериканские диктаторы подавляли любой протест или расследование». Этот случай вышел на свет, когда ветераны Первой Кавлерийской Дивизии США рассказали об этом Ассошиэйтид Пресс в 1999 году. Ветераны Но Ган Ри рассказали АП, что капитан Мельбурн С. Чендлер, «после разговора по радио с командиром, приказал пулеметчикам приблизится и открыть огонь под мостом. Командование утверждало, что среди беженцев были «проникшие нежелательные элементы». Чэндлер сказал солдатам : «К черту всех этих людей. Давйте-ка избавимся от них». Выжившие рассказали о пережитом. Рак Хи-Сук было в 1950 году 16 лет, она сказала : «Я до сих пор слышу стоны женщин, умирающих в лужах крови. Дети плакали и цеплялись за своих мертвых матерей.» Чан Чун Джа, которому тогда было 12 лет, сказал, что американские солдаты «вырыли окопы на холмах», откуда они могли стрелять в мирных жителей. «Американские солдаты играли нашими жизнями, как дети играют с мухами», сказал Чан. «Служба Жалоб Армии США заявила АП, что нет доказательств прибывания  Первой Кавалерийской Дивизии в этом районе», пишет Диксон. «Журналисты АП, используя карты из рассекреченных документов, подтвердили, что бательоны этой дивизии находились там в указанное время».

Расследование АП раскрыло другие военные преступления США против корейских мирных жителей. «3 августа 1950 года», сообщил Гален, «американский генерал и другие офицеры приказали разрушить два моста, по которым двигались беженцы, убив сотни из них. (как в Югославии –пер.) Один мост был через реку Нактонг в Ваегване.» В тот же день 7000 фунтов взрывчатки (около 3 тонн) были использованы при разрушении железного моста, переполненного «женщинами и детьми, стариками и тележками, запряженными буйволами».

«Эти два проишествия были не отклонениями или результатом исключительных обстоятельств, но вполне типичными примерами всей интервенции США в Корее с 1950 по 1953 год, одной из самых кровавых глав в истории США», - пишет Гален. Несудимый военный преступник – командир ВВС США в Корее генерал Кертис Ле Мэй – согласился с таким определнием, хвастаясь, что самолеты США «убили аж двадцать процентов населения Кореи как прямых жертв войны, или голодом и холодом». (1)

РУССКИЕ АСЫ В НЕБЕ КОРЕЙСКОЙ ВОЙНЫ

13 марта 1950 г. самолет дальней разведки ВВС США RB-29 из состава 91-й разведывательной эскадрильи на высоте 10.000 м. вторгся в воздушное пространство Китайской Народной республики, выполняя рутинный полет по сбору шпионской информации. Становление коммунистических режимов в Китае и Северной Корее, в условиях разгоравшейся "холодной войны" тесно сотрудничавших с главным геополитическим противником США - Советским Союзом, вызывало повышенный интерес Пентагона. Готовя свою масштабную военную акцию по установлению контроля в Юго-Восточной Азии, заокеанские стратеги активно вооружали и снабжали развединформацией своих марионеток в регионе - Гоминьдан и Южную Корею. Именно с таким заданием и появился в тот день в китайском небе американский разведчик. Он шел спокойно: самолетов, способных достичь его скорости и практического потолка у Народно-освободительной армии Китая (НОАК) по агентурным данным не имелось. Впрочем, американские пилоты не могли не знать, что в 20-х числах февраля на территорию КНР, согласно условиям советско-китайского договора о военно-техническом сотрудничестве, прибыло несколько эскадрилий советских истребителей - однако собрать технику, освоить новые аэродромы и начать боевые полеты в незнакомом небе за две недели представлялось совершенно невозможным. Потому, когда в левую плоскость разведчика врезались первые очереди скорострельных 23-мм пушек, американский экипаж поначалу решил, что терпит бедствие, попав в зону повышенной турбулентности - и сообщил об этом на базу. Времени на повторную радиограмму у него уже не осталось: ст. лейтенант Алексей Сидоров из 351-го истребительного авиаполка (далее - ИАП), выполнив боевой разворот, бросил свой Ла-11 в повторную атаку на стремительно теряющего высоту "американца" и с близкого расстояния выпустил по нему весь боекомплект. Ведомому ст. лейтенанту Виктору Бутнару, только сейчас "вскарабкавшемуся" на предельную для наших "ястребков" высоту, оставалось только расстрелять падающие на землю пылающие обломки RВ-29, в которых нашли свою могилу 11 военнослужащих США и трое гоминьдановцев. Показательно, что советские истребители все-таки уступали американскому самолету по высотным характеристикам и достали его буквально на пределе возможностей. 24-х летний русский пилот А. Сидоров стал первым советским летчиком, одержавшим воздушную победу в ожесточенной войне 1950-1953 гг. в Юго-Восточной Азии, которая вошла в историю под именем Корейской войны. Для нашей страны это была война за безопасность дальневосточных рубежей; в небе Кореи и Китая наши славные авиаторы защищали свою землю от агрессии носителя "нового мирового порядка" - США.
      Первым фронтом этой войны стал для наших вооруженных сил Китай, куда по решению советского правительства была переброшена для помощи НОАК группировка в составе 106-й истребительной авиадивизии, 52-й зенитно-артиллерийской дивизии и частей обеспечения. Сразу же определилась специфика участия наших военных в боевых действиях в Юго-Восточной Азии: их сферой ответственности было небо, где американская авиация имела подавляющее превосходство над зарождающимися ВВС КНР и КНДР. На земле китайцы и корейцы неплохо справлялись сами. Желтое небо Китая стало ареной боевого дебюта главного воздушного героя Корейской войны - прекрасного русского реактивного истребителя МиГ-15, за изящество и стремительность прозванного местными жителями "ласточкой". Кроме него нашими авиаторами в Китае активно применялись мощный поршневой истребитель Ла-11 (младший брат легендарного Ла-5 Отечественной войны) и грозный штурмовик Ил-10. Следует отметить, что собственно самолеты ВВС США были в небе Китая нечастыми гостями (Америка официально не участвовала в войне), и главными противниками наших пилотов были не самые современные самолеты американского производства, которыми "дядя Сэм" щедро снабжал ВВС Гоминьдана, пилотируемые как местными пилотами, так и американскими и австралийскими наемниками. Боевые качества этих вояк оставляли желать много лучшего, и русские пилоты (многие из которых имели за плечами опыт воздушных боев с Люфтваффе!) без труда разгромили гоминьдановскую авиацию, к июню 1950 г. буквально вышвырнув ее из китайского неба; показательно, что противнику так и не удалось сбить ни одного нашего самолета! С 30 июля основной задачей 106-й авиадивизии стало обучение начинающих китайских летчиков обращению с поставлявшейся из СССР авиатехникой.
      Проиграв Китай "всухую", Соединенные Штаты не оставили своих наполеоновских планов в регионе. Воспользовавшись вспыхнувшим 25 июня 1950 г. военным конфликтом между КНДР и Южной Кореей, они в спешном порядке протолкнули через ООН (в первый, но далеко не последний раз в своей противоречивой истории показавшую себя проводником интересов Америки) решение об отправке в Корею почти 500-тысячного контингента международных вооруженных сил - преимущественно войск США. Главной ударной силой агрессоров с первых же дней боев стала авиация; США по праву являются первым государством, осознавшим решающую роль этого рода войск в современной войне. Для сокрушения маленькой Северной Кореи они сосредоточили не уступавшую по масштабам авиагруппировкам Второй мировой войны воздушную армаду в составе 5-й воздушной армии и пяти стратегических бомбардировочных групп ВВС США, авиации 7-го флота США и нескольких эскадрилий ВВС Австралии (в разное время от 1 000 до 4 000 боевых самолетов). 27 июня ударные эскадрильи ВВС США обрушились на Северную Корею. "Черные тени американских бомбардировщиков закрыли небо над Пхеньяном",- писали в те дни советские газеты. Воздушная стратегия агрессоров была беспроигрышной: пока гигантские стратегические "бомберы" В-29 "Суперфортресс", действующие с недосягаемой для зенитного огня высоты до 10 000 м., мощными бомбами ровняли с землей объекты инфраструктуры и города Северной Кореи, по продолжающей на пределе сил наступление на южнокорейцев и экспедиционные силы США Корейской Народной армии работали тактические бомбардировщики В-26, новейшие реактивные штурмовики F-84 "Тандерчиф", легкие палубные бомбардировщики AD "Скайрайдер" и поршневая истребительно-бомбардировочная авиация. Воздушное прикрытие осуществляли первые реактивные истребители Америки - F-80 "Шутинг Стар". На головы несчастных корейцев - "крестоносцы демократии" не делали разницы между солдатами, крестьянами, женщинами и детьми - сыпались такие разрушительные новинки, как напалмовые бомбы, неуправляемые реактивные снаряды и т. д. Крошечные северокорейские ВВС были буквально сметены. С первых же налетов жертвы среди мирного населения Северной Кореи стали исчисляться тысячами; побывавшие в Пхеньяне иностранные журналисты сравнивали разрушенную "Суперкрепостями" столицу КНДР с "лунным пейзажем" от обилия огромных воронок бомб. Было очевидно, что в одиночку корейцам долго не выстоять…
      1 октября руководство КНДР обратилось к СССР с отчаянной просьбой: "В этот трагический момент перехода неприятельских войск через 38-ю параллель (граница между двумя Кореями - М. К.) нам крайне необходима непосредственная военная помощь Советского Союза!" Аналогичный запрос был направлен Китаю. После консультаций со Сталиным, Мао Цзэдун направил на помощь соседу Ким Ир Сену 200-тысячную войсковую группировку т. н. "китайских народных добровольцев", вступившую в бой 14 октября и сумевшую ценой колоссальных потерь приостановить развитое войсками США и их союзниками контрнаступление. Однако с воздуха китайцы были столь же беззащитны, и американская авиация теперь громила их наравне с остатками северокорейских частей. Промедление было воистину подобно смерти, и 20 октября 1950 г. Сталин отдал советским ВВС непосредственный приказ, показательный своей конкретикой: "Прикрыть небо над Северной Кореей от налетов американской авиации и защитить на дальних подступах границы Советского Союза!" Для решения этих задач было решено к началу ноября сформировать и перебросить на театр боевых действий отдельный 64-й истребительный авиакорпус (ИАК) в составе трех истребительных авиадивизий (ИАД) по два авиаполка в каждой. При комплектовании этого соединения предпочтение отдавалось элитным гвардейским истребительным частям, имевшим опыт боев Отечественной войны и полкам, дислоцированным в Дальневосточном военном округе (ДальВО). Однако некоторые эскадрильи пришлось укомплектовывать буквально с нуля лучшими летчиками со всего Союза.
      Пять десятилетий отделяет от нас тех отличных русских парней, умевших жить, драться за свою страну, любить и умирать как настоящие мужчины. Но все же попытаемся увидеть через толщу истории за сухими цифрами статистики живые черты этих людей. Еще живы те, кто может рассказать о них - слово военным мемуаристам. "Коллектив, собранный из разных частей, со средним возрастом летчиков 25-27 лет, быстро стал единым, целым", - вспоминает Б. С. Абакумов, в 1950 - молодой ст. лейтенант 196-го ИАП. Чувство товарищества, боевого и человеческого братства было у этих людей в крови. Другой пилот того же полка, капитан Е. Г. Пепеляев, впоследствии самый результативный советский ас Корейской войны, пишет, что более половины отправлявшихся в Корею советских пилотов имели боевой опыт Великой Отечественной. Однако большинству из них довелось повоевать только в 1944-45 гг., когда "немец был уже не тот" (по словам самого Пепеляева), в небе попадался нечасто, и лишь немногие имели на счету по 1-2 сбитых самолета противника. В то же время их командиры были опытными воздушными бойцам, - например майор Мухин, зам.ком. 28-го гвардейского ИАП, в 1943-44 гг. летавший ведомым у нашего легендарного аса Ивана Кожедуба. Совсем зеленую летную молодежь в Корею не отправляли: чтобы попасть на войну, было нужно иметь не менее 300 часов налета и быть минимум ст. лейтенантом.
      Местом предварительного сосредоточения нашей авиации были крупнейшие авиабазы ДальВО - Дальний на советской территории и Ляодунский полуостров в Китае. Ряд авиачастей уже базировались там, или перелетели "своим ходом", боевую технику и аэродромный персонал других везли через всю страну в литерных эшелонах в обстановке повышенной секретности. "Ласточки" Корейской войны МиГ-17 тревожно дремали на железнодорожных платформах, чтобы вскоре грозно расправить крылья в небе над КНДР. Следом в пассажирских вагонах весело, с песнями и бурными гулянками на узловых станциях, мчалось удалое пилотское братство - в бой за свою страну эти отчаянные парни шли как на праздник! С тыловых аэродромов наши части перебазировались на фронтовые, преимущественно в районе города Аньдун на корейско-китайской границе, - и вольница сменялась жесточайшей боевой дисциплиной и строгой секретностью. 1 ноября 1950 года к боевым вылетам приступили первые советские авиачасти в Корее - 151-й, 139-й и 28-й гвардейские истребительные полки; по мере готовности к ним присоединялись остальные; 15 ноября 64-й ИАК был введен в бой в полном составе.
      Нужно сказать несколько слов о характере и особенностях воздушной войны в Корее в целом. Во-первых - о пилотах. По сути своей это было противостояние летчиков двух сверхдержав "холодной войны" - СССР и США. Участие китайских и корейских пилотов было ограниченным. Однако официально в корейском небе сражались против американской авиации только они. Пребывание наших истребителей на театре боевых действий было окружено режимом государственной тайны. Во избежание нарушения хрупкого мира с Америкой (а мир 50-х уже был ядерным!), Советский Союз никогда не признавал факта отправки своих войск в Корею. В целях маскировки наши пилоты получили китайские псевдонимы (отсюда распространившийся в народе анекдот о "корейском летчике Ли Си Цинне"); все радиопереговоры в воздухе им предписывалось вести только на китайском языке. Однако последнее указание не сработало - пройдя сокращенный курс китайского, наши пилоты толком не понимали этот сложный и чуждый русскому уху язык, и в круговерти воздушного боя регулярно сбивались на родную речь, обильно сдабриваемую нецензурной лексикой. Всему личному составу советских авиачастей предписывалось носить китайскую форму; однако у наших пилотов вскоре сложился самобытный стиль одежды: кожаные куртки или длинные плащи и модные шляпы "a-la" Аль Капоне - согласитесь, импозантно! Контакты с местным населением были сведены к минимуму: вся жизнь русских летчиков в перерывах между боевыми вылетами проходила на территории их тщательно охраняемых баз. Однако весь вспомогательный персонал - ремонтные и строительные рабочие, уборщики, прачки - были местными, и поэтому в Китае и КНДР прекрасно знали, кто защищает их с неба, а русские парни постепенно знакомились с местными обычаями. Порою случались анекдотичные ситуации: "готовили нам китайские повара, - вспоминал впоследствии ст. лейтенант Борис Абакумов, - очень вкусно, но порции были настолько малы, что после обеда всегда ощущался голод… Тщедушные китайцы всегда удивлялись, как много нам нужно еды."
      В отпуск советские пилоты ездили в Порт-Артур, где находилась большая советская военно-морская база. Там они с интересом осматривали памятники и старые укрепления, в годы русско-японской войны обильно политые русской кровью; там же на русском воинском кладбище хоронили своих погибших товарищей - внуки и деды упокоились вместе под сенью православных крестов русского собора... Несмотря на официальную доктрину атеизма, посещать храм и служить панихиды "по убиенным в небе" нашим пилотам не возбранялось. Знаменитый ас Иван Кожедуб, командовавший в Корее 324-й авиадивизией, однажды так объяснил одному советскому дипломату тягу своих подчиненных к вере: "Мы летаем в небе, нам надо, чтобы Бог был за нас!"
      Во-вторых - о самолетах. Корейская война стала дебютом реактивной истребительной авиации, однако позиции пропеллера были все еще сильны: бомбардировочная и большинство штурмовой авиации и значительная часть ночных истребителей обеих сторон оставались поршневыми. Но уже во весь голос заговорили о себе новейшие изобретения в области авиатехники: появилась бортовая радиоэлектроника, автоматизированные прицелы, возросла роль радара (он еще не был установлен на борту большинства самолетов, но наводил их на цель с земли). Но со времен Второй мировой не утратил своего значения такой важный элемент бортового оборудования истребителя, как фото-кино-пулемет (ФКП), "стрелявший" синхронно с бортовым оружием и фиксировавший попадания (или промахи). Большинство наших авиачастей, сражавшихся в Корее, имели на своем вооружении реактивные МиГ-15, и только переброшенный из Китая 351-й ИАП (ночные перехватчики) первое время летал на поршневых Ла-11. Примерно до начала 1951 г. главным противником наших пилотов был реактивный истребитель США F-80 "Шутинг Стар"; он был гораздо тяжелее МиГа, менее маневрен и в общем-то сильно уступал нашей "ласточке". Равно не конкурентами МиГам были американские палубные истребители "Пантера" и британские "Метеоры" (тоже реактивные, но не совсем удачные модели). Однако с 1951 г. в 5-ю воздушную армию ВВС США в Корее начались массированные поставки истребителя новейшей разработки - F-86 "Сейбр", превосходившего наши машины в скорости, автоматике прицела и ряде параметров маневрирования. МиГ-17 был сильнее вооружением (3 мощных автоматических пушки калибра 30-мм и 23-мм против 6 пулеметов "Браунинг" у "американца") и более высотным. Наш лучший ас этой войны подполковник Е. Г. Пепеляев оценивал боевые возможности обоих истребителей как "весьма близкие". Именно "Сейбру" было суждено стать главным противником наших пилотов в Корее.
      В-третьих - о противнике. В последнее время в некоторых не самых авторитетных отечественных изданиях сложилось ошибочное мнение об американских пилотах 1950-53 гг. как о трусливых наемниках-дилетантах, не осмеливавшихся вступать в бой со "сталинскими соколами" без многократного численного превосходства. Со всей категоричностью заявляю: это не так. Летчики ВВС США были прекрасно подготовленными профессиональными воздушными бойцами, смелыми и решительными. Словом, вспомним бессмертные строчки Константина Симонова:
      Да, враг был храбр -
      Тем больше наша слава!
      Тем больше слава прекрасных русских парней, обладавших всеми упомянутыми качествами в превосходной степени, и помимо них еще одним, главнейшим - высоким чувством товарищества, боевого братства, постоянной готовностью, жертвуя собой, прикрыть друга в небе от опасности и поддержать друг-друга на земле. Б. С. Абакумов вспоминает, как однажды во время воздушного боя, он заметил, как к его МиГу с хвоста пристраивается "Сейбр". И тут в его шлемофоне прозвучал голос совершенно незнакомого советского пилота из другого полка: "Спокойно, дружок, я тебя прикрываю!" Заметив опасность, грозящую сражавшемуся рядом товарищу, он не раздумывая бросился на помощь - и сорвал атаку американца. А вот у пилотов США, чересчур гонявшихся за индивидуальными результатами, чувство коллектива было развито недостаточно - это признают все очевидцы.
      Воздушная война в Корее с прибытием советского 64-го ИАК сразу приобрела крайне ожесточенный характер. Наши пилоты летали и сражались буквально на износ, совершая по нескольку боевых вылетов на человека в день - а каждый вылет на реактивном истребителе это огромная физическая нагрузка, не говоря уже о воздушном бое, когда от перегрузок на виражах кровь готова закипеть в жилах! В советских истребительных авиаполках насчитывалось как правило по 30-35 летчиков, так что общее число советских самолетов на театре боевых действий редко превышало 250-300 боеготовых машин (и это против нескольких тысяч американских!). В этих условиях нашим героическим пилотам удавалось поддерживать в небе состояние примерного паритета сил, что само по себе заслуживает восхищения и преклонения перед этими стальными людьми России! Советские авиачасти в Корее периодически обновлялись: командование выводило измотанные беспрерывными боями полки и дивизии обратно в Союз, заменяя их свежими, но еще необстрелянными. Это была не самая выгодная тактика: прежде чем "втянуться" в бешеный ритм воздушной войны, новички долгое время действовали недостаточно эффективно и несли большие потери. (У американцев ротация личного состава была налажена более грамотно: они заменяли за один прием не более 20% летного состава своих частей, перманентно сохраняя тем самым их опытный костяк). Всего через раскаленное небо Кореи прошло не менее 1 200 советских пилотов, сражавшихся в составе 10 сменявших друг друга авиадивизий и 29 авиаполков (помимо ВВС в боевых действиях приняла участие и советская морская авиация - 781 ИАП Тихоокеанского флота и бомбардировочные части). Особенно тяжелая боевая работа выпала на долю 324-й дивизии (в составе 176-го гвардейского и 196-го ИАП), которой командовал прославленный ас Великой Отечественной гвардии полковник И. Н. Кожедуб.
      На долю этого славного соединения выпала честь участвовать в самом массовом воздушном бою этой войны - 12 апреля 1951 г. над рекой Ялуцзян. Стратегически важные переправы через эту реку, по которым шло снабжение удерживавших фронт китайских и северокорейских войск, давно являлись приоритетной целью американской авиации. Однако все их налеты до сих пор успешно отражались советским летчикам и зенитчикам ПВО 64-го ИАК (подвиг последних, простых русских солдат срочной службы, под массированными бомбежками по 20 часов в сутки самоотверженно защищавшими небо Кореи с земли, достоин стать материалом для самостоятельного исследования!) И тогда командующий войсками ООН в Корее американский генерал Макартур (которого даже собственные солдаты прозвали за безжалостность "мясником") отдал приказ стереть с лица земли район снабжения Ялуцзян, бросив на его штурмовку гигантскую армаду из 48 тяжелых бомбардировщиков В-29 (прозванных "летающими крепостями, каждый - 9 тонн бомб и 11 пулеметов!) под прикрытием 42 истребителей "Сейбр". Подавить противодействие советских зенитчиков должны были 36 истребителей-бомбардировщиков "Тандерджет", также грозных противников в воздушном бою. Радиолокационные станции 64-го ИАК сумели заблаговременно засечь эту армаду - и с аэродромов рванулись на перехват 44 советских МиГ-17 176-го гвардейского и 196-го полков. Это было все, что оставалось в дивизии Кожедуба после нескольких месяцев ожесточенных боев…
      Тактика действий обеих сторон была отлажена месяцами воздушного противостояния. Заметив приближение МиГов, американские бомбовозы сомкнули строй, установив непроницаемую завесу из огня более чем 500 крупнокалиберных пулеметов, а стремительные "Сейбры" носились вокруг, стараясь "подловить" наших пилотов на заходе в атаку и выходе из нее. В свою очередь, наши "ястребки" выстроились в т. н. "карусель", воздушное построение, при котором каждое следующее звено прикрывает хвост впередиидущего. Своим ожесточением, яростью схватка небесных противников напоминал рукопашную. Пораженные очередями пушек, самолеты вспыхивали и падали, разваливаясь в воздухе, оставляя за собою траурный шлейф дыма. Иван Кожедуб, ветеран сотен воздушных боев, имел а Корее категорический личный приказ Сталина: не вступать в воздушные бои самому, чтобы не подвергаться опасности. Однако он не мог оставаться на земле, когда его ребята дрались в небе один против троих. Он превратил свой МиГ в воздушный командный пункт, летая на грани боя, принимая сообщения с земли и с воздуха, руководя своими эскадрильями. В этот день одержали воздушные победы почти все наши лучшие асы этой войны: командир 196-го ИАП подполковник Евгений Пепеляев, гвардии капитаны Сергей Крамаренко, Серафим Субботин и Григорий Гесь, ст. лейтенанты Борис Абакумов и др. 13 "летающих крепостей" и 6 истребителей противника сбили в том бою наши доблестные пилоты. В бою получили повреждения 3 советских истребителя, однако все они смогли благополучно приземлиться на своих аэродромах. Разгром американской авиации был ужасающим; общественное мнение США было в шоке от подобного "неспортивного счета".
      Теперь - о собственно асах. С самого рождения боевой истребительной авиации повелась традиция называть пилота, перешагнувшего в воздушных боях заветный рубеж в 5 сбитых самолетов противника "асом", т. е. "тузом" в переводе с английского. Так вот, в Корее асами стали 52 русских пилота, в общей сложности уничтожившие 416 самолетов противника! Правила регистрации воздушной победы в 64-м ИАК были суровы (в советской авиации они сложились еще в годы Отечественной войны). Для того, чтобы на счет нашего летчика был записан сбитый американский самолет, необходимо было предъявить не только кадры ФКП, фиксирующие попадания и рапорты-подтверждения мин. двух сражавшихся рядом пилотов, но и обнаружить на земле его обломки. Самолеты, сбитые двумя и более пилотами совместно, заносились на отдельный "групповой" счет. Таким образом реальный учет боевых побед наших летчиков был максимально близок к действительности. В то же время американским пилотам воздушные победы засчитывались только на основании кадров ФКП, и нередко наш МиГ, считавшийся за сбитый, на деле просто получал серию попаданий и отчаянным маневром уходил из-под огня. Так что у асов-янки было немало "дутых" побед - некоторые исследователи полагают, что вообще не меньше половины! Лучшим советским асом в Корее считался уже упоминавшийся нами командир 196-го ИАП подполковник Е. Г. Пепеляев, прекрасный командир, превосходный летчик-истребитель и верный старший друг своим подчиненным. Известно, что когда в одном из боев был сбит и погиб его ведомый, ст. лейтенант Валерий Ларионов, Пепеляев не задумываясь переписал на его счет три своих победы. Таким образом официальное число сбитых молодым летчиком самолетов противника достигло 5, и Ларионов получил звание Героя Советского Союза (посмертно), что гарантировало его вдове, оставшейся с грудным ребенком на руках, некоторые льготы. Вместе с этими тремя, число самолетов противника, уничтоженных Е. Г. Пепеляевым в небе Корейской войны достигает 23-х (лучший американский ас, капитан Дж. Макконел-младший, с учетом "дутых" побед, может похвастаться только 16-ю). На втором месте среди наших асов - капитан Николай Сутягин из 17 ИАП с 21 победой. Этот, при своих отличных бойцовских и товарищеских качествах, обладал придирчивым и даже капризным нравом, без конца обвиняя начальство в недооценке его подвигов(сам он претендовал на целых 30 сбитых!) и аппелируя к вышестоящим инстанциям. Это позволило Кожедубу однажды в сердцах сказать "неудобному" капитану: "Тебе даже прозвища не надо - у тебя фамилия подходящая!" Четверо наших пилотов имели по 15 побед, двое - по 14 и еще четверо - по 11. Лучшим асом среди наших ночных истребителей стал майор Александр Карелин из 351-го ИАП, сбивший в ночном небе 5 американских бомбардировщиков и разведчиков. Все наши асы в Корее стали Героями Советского Союза, из них несколько человек - посмертно… Всего же пилоты 64-го ИАК уничтожили в небе Кореи и Китая 1 097 самолетов противника.
      Однако не следует думать, что боевой путь нашей авиации в Кореи был устлан исключительно лаврами побед. Подобно любым дорогам войны он был покрыт терниями и обильно полит кровью павших русских героев. 182 (по другим данным - 120) наших пилотов отдали свои жизни, защищая в далекой Юго-Восточной Азии мирную жизнь своей страны… 212 - испытали горький удел поражения, выбрасываясь с парашютом из горящих МиГов или заводя свои изувеченные в небе машины на вынужденную посадку среди топких рисовых полей Кореи, среди них - 8 наших асов. По разному складывалась на земле боевая судьба сброшенных с неба русских соколов, с разным отношением местного населения приходилось им сталкиваться. Так гвардии капитана Сергей Крамаренко (13 побед) благодарные корейские милиционеры угощали местными яствами и водкой, а тяжело раненый и обмороженный ст. лейтенант Борис Абакумов (5 побед) целый день пролежал на земляном полу в хижине, не получив от корейцев даже глотка воды, пока за ним не пришла машина из его полка. Во избежании попадания в плен, нашим пилотам запрещалось пересекать 38-ю параллель или углубляться в воздушное пространство над морем, однако в горячке воздушного боя соблюдать это правило получалось не всегда. Несколько наших летчиков было сбито в "запретной зоне" и пропало без вести. Известна трагическая и геройская судьба только одного из них. 1-го июня 1951 г. ст. лейтенант Евгений Стельмах из 18-го гвардейского ИАП (2 победы) был сбит в воздушном бою над прифронтовой полосой Южной Кореи, тяжело ранен и выбросился с парашютом. На земле истекавшего кровью советского пилота окружили южнокорейские солдаты и хотели взять в плен. Мужественный ст. лейтенант отстреливался из табельного пистолета ТТ до последнего патрона и погиб в бою… Выходец из бедной еврейской семьи с Украины, он оставался настоящим русским воином до конца!
     Северная Корея выстояла. Именно там Америка получила в первый раз жестокий урок, два с лишним десятилетия спустя погрузивший ее в транс, именуемый "вьетнамским синдромом": даже маленький народ невозможно победить, если он верен своим корням, любит свою Родину и готов принести во имя ее спасения любые жертвы. И если с неба его защищают на своих стремительных серебристых "ласточках" типа МиГ русские асы!
http://www.rustrana.ru/article.php?nid=765&sq=19,27,536,537&crypt=

ПОДЗЕМНАЯ ВОЙНА
На Корейском полуострове она имела грандиозный размах
Михаил Виниченко

Об авторе: Михаил Васильевич Виниченко - кандидат исторических наук, преподаватель Общевойсковой академии, полковник.


АРХИВ

АНАЛИЗ опыта Второй мировой войны привел высшее американское командование к выводу, что в будущих войнах все будет решать авиация. Поэтому стали разрабатываться различные теории, основу которых составляла идея преобладания воздушного компонента над всеми остальными. Другие виды вооруженных сил, как это часто бывает, ушли на второй план, были сокращены, им все меньше выделялось средств на развитие и совершенствование.

НАЧАЛО ЗА АВИАЦИЕЙ

С началом войны на Корейском полуострове американское командование стремилось решить ее исход преимущественно за счет ударов с воздуха. Сама война ими сначала рассматривалась как некая "полицейская операция". Однако уже к концу 1950 г. реалии заставили американский генералитет пересмотреть свои взгляды. Как бы ни была сильна авиация, но одна она выиграть войну не в состоянии. Пришлось привлечь к ведению боевых действий на сложном театре военных действий не совсем подготовленную к этому 8-ю полевую армию и военно-морские силы. Тем не менее авиация продолжала играть весьма важную роль в огневом поражении противника. Число самолетов постоянно увеличивалось. Так, если к 1 января 1951 г. авиация американцев и их союзников насчитывала 1 800 самолетов, то через год - 2 124. Интенсивность ее действий в 1950-1952 гг. была довольно высока и иногда достигала 1200-1500 самолетовылетов в сутки.

Наибольшую опасность для оборонявшихся войск представляли бомбардировщики. Ими только за период с 25 июня 1950 г. по 1 января 1952 г. было сброшено 154 208 т авиабомб, 52 149 332 л зажигательной жидкости напалм. Кроме того, американское командование придавало большое значение тактической авиации, действиями которой оно стремилось компенсировать невысокую боеготовность и боеспособность своих и южнокорейских сухопутных войск. Для поддержки пехотной дивизии, наступавшей на фронте шириной 10-15 км, в отдельные периоды войны производилось в среднем около 200 самолетовылетов в день.

Массированное применение авиации не уберегло американцев и их союзников (Великобританию, Австралию, Грецию, ЮАР, Канаду, Южную Корею) от довольно больших потерь, которые только к 10 января 1952 г. составили 1 543 самолета (из них сбито в воздушных боях - 608 самолетов, огнем зенитной артиллерии и ружейно-пулеметным огнем - 935). К концу войны потери США составили около 2000 самолетов ВВС, более 1200 самолетов авиации ВМС и корпуса морской пехоты, несколько сот самолетов авиации сухопутных войск. Ведение воздушной войны обошлось США примерно в 4 млрд. долл., что составило около 20% расходов на сухопутные войска в Корее.

Для борьбы с противником, засевшим в наземных и подземных сооружениях, американцы использовали бомбы с различной "начинкой" зажигатель-ные, начиненные белым фосфором, термитом, а также горючими маслами и ядовитыми жидкостями. Особенно широко использовался напалм, представлявший собой студенистую массу, полученную путем растворения порошкообразной смеси из алюминиевой соли и различных кислот (нафтеновой, олеиновой, кокосово-пальмовой и др.) в бензине из расчета 4-8% смеси на 92-96% бензина. Ядерное оружие с самого начала войны в Корее не рассматривалось американцами как средство поражения противника, ввиду принятия ООН решения о запрещении его применения, дабы не спровоцировать развязывания третьей мировой войны.

Помимо нанесения ударов по войскам, укрывшимся в подземных сооружениях, галереях (туннелях), американская авиация вела активную борьбу с наземными и подземными объектами, представлявшими большую ценность для поддержания боевого потенциала КНДР. К их числу относилась сеть гидроэлектростанций. Сначала система электроснабжения северокорейцев не входила в 18 стратегических целей, намеченных американцами для поражения. Одной из главных причин сохранения системы электроснабжения были перспективы ее использования в послевоенное время новым проамериканским руководством страны. Высокая стоимость восстановления гидроэлектростанций оставляла их вне ударов авиации.

Однако в 1952 г. в американских разведсводках стали появляться данные, что северокорейцы производят военную продукцию на подземных заводах, которые трудно обнаружить и разрушить с воздуха. Было принято решение о выводе из строя системы их электроснабжения путем разрушения источников энергии - гидроэлектростанций. В ходе налетов авиации американцев летом-осенью 1952 г. часть из них была разрушена. Удары наносились и позднее, однако гидроэлектростанции довольно быстро восстанавливались с помощью советских и китайских специалистов.

Массированные бомбардировки, активное использование артиллерии против сухопутных войск вынудили командование северокорейских войск и китайских добровольцев искать пути повышения живучести личного состава, техники и вооружения и др. в сложных условиях мощного воздействия противника. К тому же никто не был уверен, что американцы не применят ядерное оружие. У всех перед глазами были Хиросима и Нагосаки.

Опыт предыдущих войн свидетельствовал, что китайские стены ХХ в. - линии Мажино, Маннергейма, советская полоса укрепрайонов и др. - не спасли Францию, Финляндию, СССР от поражений. В войне с Японией советские войска смогли довольно быстро преодолеть мощные укрепрайоны в горах, основу которых составляли подземные сооружения. Поэтому корейское командование с началом войны не очень-то надеялось на подземные действия.

"ЛИСЬИ НОРЫ"

Однако массированные удары американской авиации и артиллерии наносили серьезный урон боевой технике и личному составу северокорейской ар- мии, заставляя его искать способы выживания. Первыми за дело взялись рядовые и младшие командиры. Сначала траншеи и ходы сообщения перекрывались жердями и засыпались сверху грунтом. Общая длина перекрытых участков составляла около 10% от всего количества ходов сообщения и траншей. Эти перекрытия защищали личный состав от осколков снарядов и бомб, а также напалма. В условиях активизации применения американцами напалма обмазывание материалов, из которых изготавливалась обшивка траншей и др., глиной или мокрым грунтом имела первоочередное значение. Для предотвращения затопления ходов сообщения и траншей дождевыми водами, текущими по склонам гор, а также скатывания гранат и попадания напалма отрывались нагорные канавы.

Первые подземные сооружения стали строиться как укрытия от ударов авиации без какой-либо системы и связи с замыслом командира на ведение обороны. Они представляли собой "лисьи" норы и пещерные убежища. Отделения, взвода отрывали для себя ниши (полутуннели) там, где позволяли условия местности. Сначала эти укрытия не вписывались в общий замысел оборонительного боя. Однако затем ниши углублялись и соединялись между собой, превращаясь в подковообразные галереи, связанные с наземными ходами сообщения и траншеями. Это создавало уже определенную наземно-подземную систему оборонительных позиций.

Опыт применения таких подземных сооружений в 1951 г. указал направления совершенствования обороны корейских войск и китайских добровольцев. С осени 1951 г. во всей армии развернулось широкое движение за строительство подземных сооружений галерейного типа, которое стало подчиняться не только замыслу оборонительного боя, но и операции. Сооружения увязывались с системой траншей, занимаемых войсками. Это существенно повышало устойчивость, активность и живучесть обороны. Основные усилия по совершенствованию подземных сооружений и коммуникаций сосредотачивались обычно в горных районах, где оборона носила очаговый характер. Войска располагались на вершинах гор, сопок, между которыми в долинах, как правило, находились рисовые поля, в большинстве своем непроходимые для бронетехники. Практически в течение всего года они были покрыты слоем воды до 70 см. Грунт полей был очень вязким, что существенно затрудняло проходимость войск.

Каждая сопка представляла собой ощетинившуюся крепость. Вокруг нее отрывались многочисленные траншеи, располагавшиеся нередко в два яруса. Огневые средства находились как в самих траншеях, так и между ними в открытых или закрытых дерево-каменно-земляных огневых сооружениях для ручных, станковых пулеметов и противотанковых орудий. Помимо этого отрывались подземные укрытия для гранатометчиков и стрелковые бойницы. В пределах одного опорного пункта или узла обороны отрывались ходы сообщения, значительная часть из которых была подземной. Нередко траншеи оборудовались соединительными участками с туннелями. На некоторых высотах галереи имели два выхода: один - в тыл, другой - в сторону противника. Галереи имели защитные толщи до 50-70 м и выдерживали разрывы авиационных бомб и снарядов любых калибров.

В ходе войны северокорейцы все больше "уходили под землю" и отрывали подземные ходы сообщения. Это происходило потому, что передвижение в недрах земли защищало личный состав от воздействия противника, скрывало направление маневра, а также позволяло существенно сократить расстояния от объекта на одной части сопки до другого - на противоположной стороне. Так, например, 100 м галереи могли заменить 500 м наземного хода сообщения, отрытого с учетом рельефа вершины горы.

В 1952 г. подземное строительство приобрело широкий размах. Каждый батальон имел наземную и подземную части района обороны. В среднем в батальоне отрывалось 500-600 пог. м туннеля. В результате получалось, что весь американо-корейский фронт протяженностью 250 км был насыщен 500 км туннелей, что в среднем составляло около 2 км туннелей на километр фронта. Подземные сооружения и коммуникации стали постепенно приобретать оперативно-стратегическое значение. Общий объем вынутого грунта из-под земли достиг 2 млн. кубометров.

ВСЕ ВРУЧНУЮ

Особенность создания подземных сооружений заключалась в том, что более 95% всех работ было выполнено вручную. Такой подход к организации подземных работ не явился основанием к существенным организационно-штатным преобразованиям в инженерных войсках и не увеличил существенно их долю в сухопутных войсках. Основным орудием труда были привычные с давних времен кирки, молотки, буры, лопаты. Из-за прочного грунта работать было крайне тяжело, а инструмент быстро стачивался. Тыловые органы не могли своевременно обеспечивать войска всем необходимым. Поэтому бойцы находили различные пути решения проблемы обеспечения необходимым инструментом для подземных работ. Они стали собирать металлический лом (осколки снарядов, бомб, отработанные инструменты и др.) и переплавлять его в устроенных в подземных помещениях самодельных домнах, а затем изготавливать из него новые рабочие инструменты. Хотя его качество оставляло желать лучшего, тем не менее это позволяло постоянно наращивать темп работ по созданию подземных сооружений. Несколько позже, когда северокорейское и китайское командования поняли все преимущества сочетания наземной и подземной обороны, в войска стали поступать отбойные молотки, бетономешалки, компрессорные установки, на месте стали изготовляться железобетонные конструкции.

С удалением породы из галерей была та же самая проблема. Практически отсутствовали средства механизации труда. Основным способом выноса грунта из галерей было использование обыкновенных носилок и самодельных вагонеток. Но большее распространение получили мешки из рисовой соломы, которой было много, а стоимость ее равнялась почти нулю. Отсутствие средств механизации, с одной стороны, несколько сдерживало темпы создания подземной системы обороны, с другой стороны, делало ее независимой от сети энергоснабжения.

Все подземные сооружения имели конкретное целевое предназначение. Основу подземной сети составляли галереи. Сначала они строились как подземные ходы сообщения, прорезавшие некоторые сопки и высоты насквозь. По ним личный состав мог быстро перемещаться к опасному участку обороны. Затем галереи стали использовать для расположения подразделений, боеприпасов, запасов продовольствия. Однако загроможденные туннели затрудняли передвижения войск. Учитывая это, командование северокорейских войск в стороне от основных галерей стало отрывать второстепенные галереи и специальные помещения для размещения материальных средств и личного состава: спальни, кухни, столовые, бани, склады боеприпасов, продовольствия, воды и др. Количество и качество таких помещений зависело от времени и возможностей обороняющихся войск.

Галереи, как правило, имели два выхода (оголовка). В целях недопущения беспрепятственного проникновения противника в подземную систему обороны, а также защиты личного состава от отравляющих веществ и огнеметов выходы из галерей закрывались с обеих сторон обычно прочными герметическими дверями. Помимо этого, двери навешивались во всех подземных помещениях. Выход, обращенный в сторону противника, оборудовался как огневая точка. Из него прикрывались основные подступы к обороне, иногда выдвигалась вперед под землей скрытая огневая точка, из которой мог довольно эффективно поражаться атакующий противник. Так, в октябре 1952 г. с одной только скрытой огневой точки 135-го пехотного полка 45-й пехотной дивизии КНА было уничтожено за несколько часов боя более 300 солдат и офицеров 7-й американской пехотной дивизии.

Опыт войны показал, что наиболее целесообразным является создание наземно-подземной системы обороны в масштабе рота-батальон. Именно в этом звене можно было достигнуть устойчивости и активности обороны при четком и непрерывном управлении войсками. Батальонная подземная система могла иметь главную и второстепенные галереи, помещения для расположения штаба, личного состава, запасов, огневые точки и др. Практически все батальонные районы обороны и некоторые ротные опорные пункты имели выходы из галерей в вершину сопки и использовались в основном в качестве наблюдательных пунктов. Протяженность главных галерей была, как правило, в пределах 150 м, второстепенных - намного больше, а площадь всех подземных помещений могла составлять около 500 кв. м.

Командиры и штабы частей и подразделений располагались в командных, наблюдательных и командно-наблюдательных пунктах. В батальонном звене они по своему устройству были очень просты и представляли собой две-три ниши для работы штаба батальона и связистов. Командные пункты полков нередко располагались в одном или нескольких туннелях. Однако были случаи, когда даже штаб соединения находился в одном туннеле.

Для высших штабов строились командные пункты более крупного масштаба. Для их создания широко применялись средства механизации, они отделывались железобетоном, оборудовались фильтровентиляционными установками и другим оборудованием. Их герметичность позволяла защищать личный состав от бактериологического оружия, которое применяли американцы.

Для работы и расположения командного состава в туннеле устраивалось 10-12 отдельных помещений общей площадью 100-120 кв. м. Обслуживающий персонал располагался отдельно в небольших помещениях, создаваемых в ответвлениях от основной галереи. При создании подземных помещений высотой потолков 2-2,5 м и более проводилась отделка их стен и потолков деревом. В крепкой породе устраивались галереи для командно-наблюдательных пунктов шириной 1,2-1,5 м без отделки. Входные и внутренние двери, перегородки внутри туннеля, как правило, делались из дерева. Автотранспорт, обслуживавший командование, обычно располагался на поверхности земли, хорошо замаскированный в складках местности. Однако были случаи, когда автомобили располагали в специальных подземных гаражах.

Наблюдательные пункты были хорошо замаскированы. Проходка галерей к ним велась зачастую под углом снизу вверх. Порода в отвал транспортировалась по туннелям на обратные скаты сопок. Такой способ отрывки позволял добиться максимальной степени скрытости амбразур наблюдательных пунктов. Правда, для их устройства требовалось много сил и времени. Северокорейское командование видело выход из создавшегося положения в привлечении для выполнения работ большого количества личного состава.

Особое место в подземной системе занимали сооружения для артиллерии. Конечно, орудия не сразу оказались под землей. Их, также как и личный состав, вынудили переместиться в недра земли с открытых огневых позиций удары авиации и артиллерии противника. Несомненно, что из-под земли вести огонь стало труднее. Сектор обстрела был довольно ограниченным, пороховые газы затрудняли дыхание. Зато подземные огневые сооружения позволяли сохранять артиллерийские системы от массированных ударов противника. Для существенного увеличения сектора обстрела перед выходами устраивались специальные площадки. Когда позволяла обстановка, орудия выкатывались на открытые огневые позиции и вели огонь по противнику. Затем артиллеристы вместе с орудиями снова укрывались под землей, закрывая выходы массивной дверью и прячась от огня противника в подземных помещениях или галереях. Открытые огневые позиции артиллерии могли находиться как на скатах, обращенных к противнику, так и на обратной стороне холмов. Артиллерийские позиции, пробитые в крепком граните без внутренней отделки и крепления туннеля, выдерживали взрывы 500- и даже 1000-килограммовых бомб. Здесь все подземные выработки имели свое целевое предназначение. Имелись специальная галерея для личного состава и запасов продовольствия, соединительные галереи для укрытия и маневра орудиями, тупики - хранилища боеприпасов, закрытые и открытые огневые позиции. На вершинах сопок располагались артиллерийские наблюдательные пункты. Артиллерийские позиции пушечных батарей в основном устраивались на скатах, обращенных к противнику. Гаубичная артиллерия, наоборот, располагалась на обратных скатах сопок. При этом рядом с огневыми позициями готовились укрытия, куда в случае опасности могли спрятаться тягач с гаубицей.

Особенностью ведения подземной борьбы с использованием артиллерии являлось то, что иногда для маневра орудиями под землей создавались специальные ходы сообщения. К такому способу прибегали при выполнении большого объема задач в условиях существенного ограничения в артиллерии крупного калибра.

Противотанковая артиллерия располагалась на огневых позициях более рассредоточено, чем гаубичная или пушечная. Это объяснялось тем, что несколькими орудиями можно было перехватить узкие танкоопасные направления. Для ведения фронтального огня по бронеобъектам противника огневые сооружения противотанковой артиллерии располагались на скатах сопок, обращенных к неприятелю, а для ведения флангового огня - в складках местности и на обратных скатах высот. Эти позиции хорошо маскировались и позволяли внезапно наносить поражение противнику в ходе боя. Противотанковые орудия устанавливали, как правило, в оголовках туннелей с железобетонной отделкой.

Огневые позиции 82-мм и 120-мм минометов зачастую располагались на обратных скатах высот и связывались подземными ходами сообщения с подземными укрытиями. В период налетов авиации противника минометы заносились в подземные сооружения, где укрывался и личный состав. При этом работу по устройству подземных ходов, сооружений и огневых позиций выполняли сами артиллеристы и минометчики, в том числе и взрывы тяжелых пород. При наличии танков для них отрывались окопы, а в ряде случаев подготавливались подземные укрытия.

БОИ У САНГАМРЕНА

Одним из примеров эффективного противостояния воздушно-наземным атакам американцев северокорейскими войсками и китайскими добровольцами при помощи наземно-подземной системы оборонительных позиций могут служить бои северо-западнее Кумхуа в районе Шанганьлина (по-корейски Сангамрен).

Не достигнув успеха в наступательных действиях по всему фронту, американское командование осенью 1952 г. решило сосредоточить усилия на одном из важнейших направлений центрального участка фронта, прорвать оборону противника, выйти ему в тыл и создать выгодные условия для ведения переговоров о мире.

Командующий 8-й американской армией Ван Флит решил нанести главный удар в направлении высот с отметкой 597,9 и 537,7, там, где у китайских народных добровольцев занимали оборону всего две роты: 9-я рота 3-го батальона и 1-я рота 1-го батальона 135-го пп 45 пд. В целях нанесения мощного первоначального удара на узком участке фронта было сосредоточено большое количество пехотных, артиллерийских и танковых частей. За 43 дня непрерывных боев американцы провели до 900 атак на наземно-подземные опорные пункты китайских добровольцев. Со стороны атакующих в сражении приняло участие до шести пехотных дивизий (более 60 000 человек), до 18 дивизионов артиллерии калибра 105-мм и выше (более 300 орудий) и большое количество танков.

Китайские добровольцы стойко обороняли свои позиции. Несмотря на то что американцы выпустили по высотам более 1 900 000 снарядов, произвели свыше 3 000 самолетовылетов, в ходе которых сбросили более 5 000 обычных и напалмовых авиабомб (в день сбрасывалось до 500 бомб), они так и не смогли выбить неприятеля с высот. Временами им удавалось занимать наземные позиции китайских добровольцев, однако под землю проникнуть так и не удалось. Для борьбы с противником, умело действующим под землей, применялись самые разнообразные и довольно жестокие меры. Американцы сверлили вертикальные шурфы, стараясь взорвать галереи, пускали в потерны дым, отравляющие вещества, жгли входы в подземелья при помощи огнеметов. Но все попытки проникнуть внутрь были тщетны. В конце концов контратакой частей вторых эшелонов совместно с ударами из-под земли американцы были отброшены на исходные позиции. В борьбе практически за две высоты за полтора месяца боев они потеряли убитыми и ранеными более 25 тыс. человек. Оправдывая свое бессилие перед несколькими сотнями героических защитников Шанганьлиня, командующий 8-й армией Ван Флит говорил, что даже применение тактической атомной бомбы не помогло бы решить проблему прорыва обороны китайских добровольцев и северокорейских войск.

Несмотря на то что высоты непосредственно обороняли всего лишь две роты, бои за них носили оперативно-стратегический характер. Прорыв позиций на этом направлении позволил бы американцам углубиться в оборону китайских добровольцев и вынудить их к отходу по всему фронту, дабы избежать окружения.

Успешные действия северокорейских войск и китайских добровольцев при наземно-подземном ведении обороны заставили американское командование задуматься об эффективности организации своей обороны. В результате вскоре стали появляться не только отдельные мощные подземные укрытия, но и создаваться системы подземных сооружений и коммуникаций. Конечно, они уступали северокорейским и китайским. Однако начало было положено.

В целом в войне в Корее строительство подземных сооружений и коммуникаций приобрело поистине грандиозный размах. Общая протяженность всех галерей, построенных только китайскими добровольцами за годы войны в Корее, составила 1250 км. Северокорейские войска также вырыли огромное количество подземных ходов сообщения и сооружений. Подземное строительство за войну составило около 80% объема всех выполненных фортификационных работ. Наземно-подземная система оборудования полос и позиций позволила северокорейским войскам и китайским добровольцам вдвое снизить потери личного состава от ударов авиации и артиллерии противника.

Боевой опыт корейских войск и китайских добровольцев свидетельствует, что подземная борьба может оказать существенное влияние на итог противоборства в оперативно-стратегическом масштабе, особенно в условиях сложного театра военных действий, и ему следует уделять серьезное внимание в военных теориях будущих войн и вооруженных конфликтов.
http://nvo.ng.ru/history/2002-09-06/5_war.html

В ГОРЯЧЕЙ ВОЙНЕ С ПЕНТАГОНОМ
50 лет назад Москва была вынуждена принять решение об оказании помощи своим союзникам, сражавшимся в Корее
Андрей Почтарев

Восьмого февраля 1948 г. в Пхеньяне состоялся первый парад войск корейской Народной армии. Этот день принято считать официальным праздником рождения вооруженных сил КНДР. Тогда же был утвержден институт советских военных советников в Северной Корее, отобранных тогда из числа генералов и офицеров 25-й армии, освобождавшей страну от японцев в августе 1945 г. Вначале их было 470 человек, а к концу 1948 г. - 209. У многих советских военнослужащих имелся опыт Великой Отечественной. Но они не предполагали, что вскоре им придется принять участие в новой войне...

ПРОЛОГ

8-10 апреля 1950 г. состоялся неофициальный визит в Москву главы правительства КНДР и Трудовой партии Кореи Ким Ир Сема и министра иностранных дел КНДР Пак Хен Ена, их сопровождал посол СССР в Пхеньяне Терентий Штыков. В ходе встреч со Сталиным северокорейские руководители изложили свой план объединения Кореи вооруженным путем. Советский лидер согласился с ним.

К этому времени Советский Союз уже испытал 26 августа 1949 г. собственную атомную бомбу. Большая часть американских войск начиная с лета 1949 г. покинула Южную Корею. Кроме того, уверенность Москве придавали победы Мао Цзэдуна в Китае и Хо Ши Мина во Вьетнаме. Неустойчивая внутриполитическая обстановка сложилась и в самой Южной Корее. Сталин надеялся на легкую и скорую победу северян в течение 25-27 дней, в чем убеждал его Ким Ир Сен. Однако окончательное решение о начале наступления зависело от китайских коммунистов, от их согласия поддержать военные действия на Корейском полуострове. 14 мая 1950 г. Сталин поставил в известность Мао Цээдуна о готовящейся операции. Китайский вождь хотя и опасался прямого столкновения с Вашингтоном и втягивания КНР, а равно и СССР в третью мировую войну, тем не менее одобрил политику Северной Кореи, рассчитывая в случае успеха Ким Ир Сена нанести удар по позициям США на Дальнем Востоке и возглавить национально-освободительное движение народов колониальных и зависимых стран Юго-Восточной Азии.

В соответствии с принятым решением Москва резко увеличила объем поставок вооружения и военной техники Пхеньяну. Только в 1950 г. Советский Союз передал КНДР ВВТ на сумму 871 млн. руб. - в 5,3 раза больше, чем в 1949 г., и практически столько же, сколько за 1951-1953 гг. Северная Корея получила советские самолеты, танки и САУ, гаубицы, пушки, минометы и противотанковые ружья, пулеметы, винтовки и пистолеты, автомобили, мотоциклы и боеприпасы, инженерное имущество, средства связи. Не позабыли даже о лошадях, повозках и упряжи.

По данным американской разведки, уже с середины марта 1950 г. северокорейские власти под предлогом якобы готовившегося наступления со стороны Южной Кореи проводили эвакуацию мирного населения из зоны шириной до 5 км, примыкающей с севера к 38-й параллели. 8 июня 1950 г. на всех железных дорогах КНДР ввели чрезвычайное положение. Гражданам Северной Кореи, кроме ограниченного круга должностных лиц, запретили ездить поездами. С этого времени на юг страны шли только эшелоны с военнослужащими и боевой техникой. С помощью советских военных специалистов был подготовлен и в Москве утвержден план наступления северокорейских войск на юг полуострова. По воспоминаниям бывшего военного советника при академии КНА полковника в отставке Александра Николаева, советские офицеры приняли непосредственное участие в отработке предстоящих действий в дивизиях корейской Народной армии, в рекогносцировке местности и в скрытом сосредоточении частей КНА в районе 38-й параллели в период с 12 по 23 июня 1950 г.

В результате войска Севера на тот период по линии соприкосновения превосходили южан: по пехоте - в 1,3, артиллерии - в 1,1, танкам и САУ - в 5,9, самолетам - 1,2 раза. Все подготовительные мероприятия были закончены к 24 июня. К 24 часам того же дня северокорейские дивизии вышли на исходное положение. Посол СССР в КНДР Штыков сообщил в Москву: "Агентура противника, вероятно, передислокацию войск обнаружила, но план и сроки начала действий войск удалось сохранить в секрете". Военнослужащим КНА был зачитан заранее заготовленный политический приказ министра национальной обороны КНДР Цой Ен Гена, где указывалось, что южнокорейская армия спровоцировала нападение, нарушив 38-ю параллель, и правительство КНДР приняло решение о переходе корейской Народной армии а контрнаступление. Это известие было воспринято с большим подъемом. На рассвете 25 июня 1950 г. в 4 часа 40 минут с позиций севернее 38-й параллели загрохотали артиллерийские орудия, сметая все на своем пути. Вслед за артподготовкой в атаку на южнокорейские позиции ринулись пехотные дивизии КНДР. Началась трехлетняя локальная война.

КТО ВИНОВАТ?

Нет сомнения, что северяне, опираясь на поддержку СССР и Китая, практически лишь упредили южан в решении проблемы объединения Кореи с помощью оружия. Пока еще не опубликованы документы того времени, касающиеся военных планов Южной Кореи и США в отношении КНДР, но это рано или поздно произойдет. Однако косвенные доказательства на сей счет имеются. Корейская Народная армия при взятии Сеула летом 1950 г. захватила, например, оперативную карту масштабом 1:1000000, составленную в штабе южнокорейских сухопутных войск. Отпечатанная в 1945 г. в военной типографии США, она раскрывает суть предполагавшегося южнокорейской армией "похода на Север".

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в 1948-1950 гг. южнокорейцы неоднократно предпринимали диверсионно-разведывательные действия в районе 38-й параллели, имевшие своей целью "прощупать" систему охраны северокорейских погранчастей, дестабилизировать обстановку на границе, вызвать недовольство существующим режимом и панику среди местного населения. Так, по отечественным архивным документам, только с 1 января по 15 апреля 1949 г. со стороны южнокорейских войск было зафиксировано 37 нарушений демаркационной линии, причем 24 из них в период с 15 марта по 15 апреля. В последующем число провокаций увеличилось, а в июне-августе бои на границе с небольшими перерывами продолжались два месяца. Всего в 1949 г. батальоны и полки 1-й, 8-й и Столичной южнокорейских дивизий, специальные отряды "Хорим" и "Пэккор", а также полицейские подразделения совершили 2617 вооруженных вторжений за 38-ю параллель. В отдельных боевых эпизодах на стороне южан действовали американские солдаты и офицеры-инструкторы, а вместе с северянами - советские военнослужащие. Столкновения на границе не прекратились и летом 1950 г. 20 июня 1950 г. Штыков отправил в МИД СССР телеграмму из Пхеньяна, в которой сообщалось о том, что в 20.00 по московскому времени в КНДР перехватили приказ южнокорейского командования начать в 23.00 операцию против Севера. На следующий день Ким Ир Сен проинформировал Сталина о том, что Сеулу стали известны данные о предстоящей наступлении КНА. В этой связи он считал целесообразным развернуть боевые действия по всему фронту 25 июня.

"ЗА 38-Ю ПАРАЛЛЕЛЬ НЕ ХОДИТЬ"

К началу войны в северокорейских вооруженных силах находилось только 148 советских офицеров, обладавших практическим опытом работы в армейском звене и знавших условия дальневосточного театра. По другую сторону 38-й параллели - в Южной Корее в то время было до 500 американских советников и инструкторов во главе с бригадным генералом Робертсом (по другим данным, до 900).

Военные советники из СССР имелись при штабе главнокомандующего КНА Ким Ир Сена, штабе тыла, центральных, армейских управлениях в учебных заведениях, в различных, главным образом, тыловых, соединениях и частях. Ввиду нежелания Москвы предать огласке присутствие советских военнослужащих на территории Кореи, а тем более опасений по поводу их возможного пленения, действовал строгий запрет на пересечение ими 38-й параллели, на пребывание в сражающихся войсках. Исключение сделали всего один раз для группы офицеров и генералов во главе с генералом армии Матвеем Захаровым, выезжавших в августе 1950 г. на КП Ким Ир Сена в район Сеула.

Советники носили гражданские костюмы и считались, по легенде, корреспондентами газеты "Правда". В различные периоды войны их численность колебалась от 128 до 164 человек. С середины 1952 г. в советнический аппарат при КНА ввели еще 8 должностей - военно-морских советников. Накануне подписания соглашения о перемирии, летом 1953 г., пo указанию Москвы все они покинули территорию Северной Кореи и вновь приехали в КНДР лишь 1 января 1954 г.

Определенную помощь в подготовке к военным действиям в Корее китайским народным добровольцам и северокорейским бойцам, выводившимся на переформирование и yчебy в Маньчжурию, оказывали и наши советники при Народно-освободительной армии Китая. Их насчитывалось в годы войны от 1069 до 347 человек. Возглавляли советнический аппарат в КНР последовательно генерал-полковник авиации Степан Красовский (он же командующий Оперативной группой ВВС СА в КНР) и генерал-лейтенант Котов-Легоньков. Прямого участия в боевых действиях военные советники при НОАК также не принимали, хотя отдельные из них выезжали на территорию КНДР в штаб командующего китайскими добровольцами Пэн Дэ Хуая и КП Объединенной воздушной армии КНР и КНДР Лю Чженя.

Кроме того, советские военные специалисты занимались в Северной Корее - преимущественно в начале войны - обслуживанием различных учреждений и объектов: 3 авиационных комендатур (в Пхеньяне, Сейсине и Канко) для обеспечения воздушной трассы Владивосток - Порт-Артур; Хейдзинского разведывательного пункта; станции "ВЧ" министерства госбезопасности в Пхеньяне, трансляционного пункта в Ранане; линии связи с посольством СССР; советских больниц; школы подготовки национальных военных кадров и Сейсинской военно-морской базы с портами Гензан и Расин (всего около 4300 человек). В дальнейшем они обучали корейских летчиков и техников, проходивших подготовку в Северо-Восточном Китае в летно-техническом училище в Яньцзи, и китайских добровольцев по различным военным специальностям в Мукденском военном округе.

"СТАЛИНСКИЕ СОКОЛЫ" В НЕБЕ КИТАЯ

К лету 1950 г. советские летчики уже имели некоторый боевой опыт, который был получен в воздушных боях с гоминдановской авиацией в небе над Шанхаем. Здесь на основании советско-китайских договоренностей действовала группировка советских войск ПВО под командованием генерал-лейтенанта Павла Батицкого. Она включала истребительную авиационную дивизию (на самолетах МиГ-15, Ла-11, Ту-2, Ил-10), зенитную артиллерийскую дивизию, зенитный прожекторный полк, авиационную транспортную группу (на самолетах Ли-2) и части обеспечения. Авиацией командовал Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Слюсарев. За период боевых действий в шести воздушных боях советские летчики сбили 6 машин противника, не потеряв при этом ни одной своей. Всего гоминдановская авиация потеряла над Шанхаем с 20 февраля по 20 октября 1950 г.

7 самолетов (2 - В-24, 2 - В-25, 2 -"Мустанга" и 1 - "Лайтнинг"). После этого вся система шанхайской ПВО была передана НOAK, а советские подразделения частично были возвращены на родину, а частично передислоцированы в Северо-Восточный Китай на границу с КНДР, где уже шла война и началось формирование 64-го истребительного авиационного корпуса (иак).

Сталин всячески избегал прямого участия советских войск в боях, чтобы не дать повода американцам, возглавившим в Корее многонациональные вооруженные силы ООН (под ее флагом впервые объединились войска США, Южной Кореи, Великобритании, Франции, Канады, Австралии, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Греции, Турции, Эфиопии, ЮАР, Таиланда, Филиппин, Японии, Новой Зеландии и Колумбии), обвинить СССР в причастности к провоцированию конфликта. Это могло повлечь за собой в конечном итоге новую мировую войну. Но когда войска США после высадки в Инчхоне нанесли тяжелое поражение северокорейцам и приблизились к границам Китая, одновременно наращивая воздушные бомбардировки не только КНДР, но и КНР (начиная с июля 1950 г.), Москва была вынуждена прийти на помощь своим союзникам.

Первой в Маньчжурию из CCCР прибыла 151-я истребительная авиационная дивизия (иад) и уже с 1 сентября 1950 г. заступила на боевое дежурство, имея задачу одновременно с переучиванием на советские истребители МиГ-15 китайских летчиков "организовать во взаимодействии с зенитной артиллерией ПВО прикрытие войск 13-й армейской группы НОАК", дислоцированной у границ с КНДР. После согласования вопроса ввода в Северную Корею китайских народных добровольцев советский Генеральный штаб принял решение о формировании в Северо-Восточном Китае истребительного авиационного корпуса. Его основу с 27 ноября 1950 г. составили три дивизии: 28, 50 и 151-я. В них насчитывалось более 3 тыс. военнослужащих. Управление корпуса, командовать которым был назначен генерал-майор авиации Белов, размещалось в Мукдене.

"МИГИ" ПРОТИВ "СЕЙБРОВ" И "СУПЕРКРЕПОСТЕЙ"

64-й иак принимал участие в военных действиях с ноября 1950 г. по июль 1953 г. Боевой состав корпуса, которым вслед за Беловым последовательно командовали генерал-майор авиации (Герой Советского Союза с 10.10.1951 г.) Г. Лобов и Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации С. Слюсарев, не был постоянным. В него входили две-три иад, один-три отдельные ночные иап, две зенитные артиллерийские дивизии, один зенитный прожекторный полк, одна авиационно-техническая дивизия и другие части обеспечения. Смена частей и соединений происходила, как правило, после 8-14 месяцев их пребывания на театре военных действий. Средняя общая численность личного состава корпуса составляла 26 тыс. чел. На вооружении первоначально имелись истребители МиГ-15, Як-11 и Ла-9. В дальнейшем их сменили более современные МиГ-15 бис и Ла-11. На 1 ноября 1952 г., например, в составе 64-го иак находились 441 летчик и 321 самолет (303 - МиГ-15 бис и 18-Ла-11).

Советские летчики были переодеты в китайскую военную форму, имели китайские псевдонимы, на их самолеты нанесли опознавательные знаки ВВС Северной Кореи. Базируясь на аэродромах Северо-Восточного Китая (Мукден, Аньшань, Аньдун, Мяогоу и Дапу), корпус имел боевую задачу по прикрытию "от ударов авиации противника с воздуха: мостов, переправ, гидроэлектростанций, аэродромов, а также объектов тыла и коммуникаций корейско-китайских войск в Северной Корее до рубежа Пхеньян-Гензан". Одновременно с этим 64-й иак должен был готов отразить во взаимодействии с частями китайской авиации возможные удары противника по основным административным и промышленным центрам Северо-Восточного Китая на Мукденском направлении. Исходя из этого, а также соображений скрытности, район боевых действий советской авиации ограничивался в Северной Корее не только 37-й параллелью, но и береговой чертой. Это в значительной степени, по признаниям летчиков корпуса, затрудняло полное использование в воздушных боях боевых возможностей истребителей МиГ-15. Пространство, в котором действовал 64-й иак, американцы прозвали "Аллеей МиГов". Летать здесь они откровенно побаивались.

На первых этапах войны, когда советские летчики вели боевые действия в основном против американских бомбардировщиков, в том числе стратегических В-29 "Суперкрепостей", и штурмовиков, ввиду малочисленности и неподготовленности северокорейской и китайской авиации приходилось рассчитывать только на свои сипы и на свои "МиГи". Летно-технические данные истребителей

МиГ-15 и МиГ-15 бис, по оценкам компетентных западных специалистов, превосходили аналогичные характеристики самолетов противника, за исключением "Сейбров" F-86, появившихся в Корее в декабре 1950 г. Однако и по сравнению с ними "МиГи" имели лучшие скороподъемность, тяговооруженность и потолок, однако несколько уступали в маневренности и радиусе действия. Максимальные же скорости полета у них были примерно равны.

МиГ-15 обладал мощным вооружением, состоявшим из двух

23-мм и одной 37-мм пушек. Именно эти достоинства умело использовали в небе Кореи и Китая советские асы.

По донесениям командования 64-го иак в Москву, с ноября 1950 г. по январь 1952 г. советские летчики сбили 564 самолета противника, при этом потеряв 34 своих товарищей и 71 самолет. Общее соотношение советских потерь к американским составило 1:7,9. По итогам этих боев 16 пилотов получили звания Героя Советского Союза. При этом более 50 воздушных боев летчики 64-го иак провели в составе от полка-дивизии до корпуса. 15 июня 1951 г. особо отличился гвардии майор Серафим Субботин из 324-й дивизии трижды Героя Советского Союза полковника Ивана Кожедуба. В этот день Субботин совершил первый реактивный воздушный таран, направив свой МиГ-15 с отказавшим двигателем на американский "Сейбр".

С декабря 1951 г. в небе Кореи появились первые две китайские реактивные авиадивизии, а с марта 1952 г. - первая северокорейская иад. Вместе с 64-м корпусом они вошли в Объединенную воздушную армию. После чего китайские, северокорейские и советские летчики сражались вместе. Вот почему нередко американцы считали все сбитые ими "МиГи", принадлежавшими СССР. Между тем советские асы продолжали иметь преимущество в воздушных боях. По архивным документам корпуса, соотношение советских и американских потерь в 1952 г. составило 1:2,2.

На следующий, 1953-й год к 27 июля соотношение потерь ВВС Советской армии и ВВС CША в Корее составило 1:1,9. До конца войны еще шесть советских летчиков стали Героями.

ИТОГИ БОЕВ В "АЛЛЕЕ МИГОВ"

В целом, как подчеркивалось командованием 64-го иак в итоговом донесении в Генеральный штаб Советской армии за войну, "активные и напряженные боевые действия истребителей корпуса с начала военных действий в Корее и до заключения перемирия, несмотря на явное превосходство в силах ВВС США, нe дали им возможности разрушить основные прикрываемые объекты и нанесли противнику значительные потери во всеx родах авиации". Общее соотношение потерь сторон за войну составило 1:3,4 в пользу советских ВВС.

По данным Генерального штаба СА, летчики 64-го иак произвели в ходе военных действий 64 300 самолето-вылетов, участвовали в 1872 воздушных боях (огонь по противнику вели 6462 летчика) и сбили 1106 самолетов войск ООН (в т.ч. 651 "Сейбр"). Еще 153 самолета противника (в т ч. 40 "Сейбров") было сбито огнем зенитной артиллерии корпуса. В это же время китайская и северокорейская авиация (ОВА) произвела 22 300 самолето-вылетов, участвовала в 366 воздушных боях и сбила 271 ооновский самолет (в т.ч. 181 "Сейбр").

По другим данным, приведенным в историческом формуляре 64-го иак, советские летчики произвели 63 229 боевых вылетов, участвовали в 1790 воздушных боях. Сбито 1309 самолетов противника, в том числе истребительной авиацией - 1097 и 212 вражеских машин - огнем зенитной артиллерии. В результате воздушных боев советской стороной были захвачены в плен, а затем переданы китайцам и северокорейцам 262 американских летчика, в том числе известные асы - командир

531-го авиакрыла полковник Арнольд, командир 4-гo истребительного авиакрыла подполковник Махурин, командиры авиаэскадрилий 51-, 58- и 33-го авиакрыльев подполковники Хеллер, Уитт, майор Ричардсон и др. Потери советской стороны составили 142 офицера (в том числе 126 летчиков), 133 сержанта и солдата (практически все они похоронены на русском кладбище в Порт-Артуре), 335 самолетов, 6 орудий и один прожектор. Объединенная воздушная армия (КНР и КНДР) потеряла 126 летчиков и 231 самолет.

Данные советской стороны существенно расходятся с западными источниками. Согласно им, в противоборстве

"МиГов" и "Сейбров" соотношение составило примерно 1:1,5 в пользу МиГ-15 отечественного производства.

В ходе Корейской войны 51 советский летчик стал асом, одержав по пять и более побед. Oни вписали славную страницу в боевую летопись российской авиации Среди них: капитан Н. Сутягин - 22 сбитых самолета противника, полковник Е. Пепеляев -19, майор Д. Оськин и капитан Л. Щукин - по 15, капитан С. Крамаренко - 13. По 12 выигранных поединков у подполковника А. Сморчкова, майоров К. Шеберстова и М. Пономарева, по 11 - у майора С. Бахаева, капитанов Милаушкина и Г. Охая, по 10 - у капитанов Сучкова и Д. Самойлова. Результаты американских пилотов скромнее. Наиболее удачливыми из них были: капитан Дж. Макконелл - 16 уничтоженных самолетов, капитан Дж. Джабара - 15, капитан М. Фернандес - 14 (плюс 1 в группе), майор Дж. Дэвис, полковник Р. Байкер - 13. Еще 8 американцев имеют от 10 до 14 выигранных поединков. А асами стали всего 40 летчиков.

В общей сложности, поочередно сменяясь, за время Корейской войны получили боевой опыт 12 советских истребительных авиационных дивизий (26 полков), 4 зенитных артиллерийских дивизии (10 полков), 2 отдельных (ночных) истребительных авиационных полка, 2 зенитных прожекторных полка, 2 авиационные технические дивизии и другие части обеспечения из состава ВВС и ПВО Советской армии и 2 истребительных авиационных полка ВВС ВМФ. За успешное выполнение правительственного задания орденами и медалями в СССР были награждены 3504 военнослужащих 64-го иак. В составе корпуса в небе Кореи и Китая сражались 57 Героев Советского Союза, 22 из которых получили это высокое звание в 1951-1953 гг.

Кроме постоянного личного состава, в 64-м иак проходили стажировку и находились в командировке и другие военнослужащие Советской армии, представлявшие Генеральный штаб, центральный аппарат Министерства Вооруженных сил, виды ВС и рода войск. Всего в Корейской войне приняли участие около 40 тыс. советских военнослужащих.

Кровопролитие в Корее закончилось 27 июля 1953 г. подписанием в Паньмыньчжоне соглашения о перемирии сторон. 38-я параллель вновь разделила страну на две конфликтующие части. Ни Северу, ни Югу не удалось военным путем добиться "объединения родины" на своих условиях. Противостояние затянулось почти на полвека. Лишь сегодня наметились первые ростки к урегулированию ситуации на полуострове.
http://nvo.ng.ru/history/2000-07-21/5_penta.html

Т. Рожнятовский, З. Жултовский "Биологическая война", 1959

В Соединенных Штатах в момент наибольшей напряженности работ, связанных с проблемами бактериологической войны, в этой области было занято 3900 работников: 2800 человек из сухопутной армии, 1000 из военно-морского флота и 100 из гражданских ведомств. Работы велись в условиях строжайшей секретности. Как и в Великобритании, главной целью исследований были поиски соответствующих методов обороны, но «не сбрасывалось со счетов также исследование перспектив наступательных действий, поскольку нельзя было пренебрегать возможностью расплаты той же самой монетой». Поэтому производились опыты с большим количеством возбудителей болезней людей, животных и растений. Выбранные для исследований бактерии культивировались на специально подобранных питательных средах и в результате приобретали высшую степень вирулентности. При этом было сделано много важных открытий, особенно применительно к сельскому хозяйству.

Специальные исследовательские лаборатории, соответствующим образом спроектированные и оборудованные, создавались в такой последовательности: 1) главный центр (известный уже Кэмп Детрик в штате Мэриленд), руководивший работой всех других лабораторий (апрель 1943 года); 2) экспериментальные лаборатории в Паскагуле, штат Миссисипи (лето 1943 года); 3) лаборатории для исследования возможностей массового производства бактериологических средств в Виго, штат Индиана (начало 1944 года); 4) экспериментальные лаборатории в Дагуэе, штат Юта (лето 1944 года).

Как утверждает Мерк в своем докладе, во всех этих лабораториях, кроме проведения опытов, связанных с бактериологической войной «было зафиксировано много других достижений, представляющих большую ценность для общества».

Важнейшими достижениями, по мнению Мерка, были следующие: 1) разработка методов массового производства, а также быстрого и точного, обнаружения болезнетворных микробов; 2) значительный вклад в изучение заболеваний, передаваемых воздушным путем, а также в проблему иммунитета людей и животных против некоторых инфекционных болезней; 3) производство и выделение кристаллических токсинов бактерий, что открыло путь для исследований, .направленных на поиски чистых антитоксинов; 4) обработка и производство эффективных антитоксинов в количествах, достаточных, в случае необходимости, для обеспечения людей в рамках крупных военных операций; 5) серьезные успехи в деле лечения некоторых инфекционных заболеваний людей и животных, а также создание образцов защитной одежды и противобактериологического оборудования; 6) применение специальной техники фотографирования для изучения микробов, переносимых по воздуху, что имеет большое значение для безопасности лабораторных работ; 7) получение ряда сведений о действии более чем тысячи химических соединений на растения, а также проведение исследований в области защиты растений от некоторых заболеваний.

Мерк утверждает в своем докладе, что хотя японцы начали свои работы в области бактериологической войны значительно раньше, чем США, тем не менее к концу войны они не добились таких результатов, которые позволили бы им применить бактериологическое оружие в массовом масштабе. «В своих исследованиях государства оси остались позади США, Великобритании и Канады», - пишет Мерк.

В тот же день, когда был опубликован доклад Мерка, то есть 4 января 1946 года, общественному мнению был представлен другой документ, разработанный Морским министерством США. Из этого документа следует, что в медицинском исследовательском центре военно-морского флота США (NMRU), руководимом капитаном Альбертом П. Крюгером, профессором бактериологии Калифорнийского университета, во время войны был разработан метод распыления тумана, содержащего болезнетворные микробы (не сказано, какие), которые «издавна известны как самые смертоносные».

Работы в NMRU начались в апреле 1943 года и были возглавлены вице-адмиралом Россом Т. Макинтайром, главным врачом военно-морского флота. Тогда и были предприняты опыты по изучению возможности применения неприятелем смертоносных микробов неизвестных болезней. Для маскировки этих секретных работ сообщалось, что исследование имеет целью разработку методов предупреждения и лечения инфекционных заболеваний, передаваемых воздушным путем, особенно гриппа.

Морское министерство констатировало, что в результате произведенных исследований ученые пришли к за-ключению, что «распространение человеком эпидемий как средства войны - дело вполне возможное» и что «получена авторитетная информация большой ценности не только в отношении защиты от бактериологического нападения, но также и в области преодоления в мирное время инфекционных заболеваний, передаваемых по воздуху».

В документе говорилось также о создании специального типа защитной одежды для работников, занятых дезинфекцией зараженных районов, и научных сотрудников, которым при экспериментировании приходится соприкасаться с инфекционным материалом. Об эффективности этого типа одежды свидетельствует тот факт, что среди персонала, проводившего исследования, не было ни одного случая заражения в лабораторных условиях.

Менее благополучно обстояло дело в Кэмп Детрике и подчиненных ему лабораториях. Несмотря на все меры предосторожности 25 сотрудников заболели сибирской язвой, 17 - бруцеллезом, 7 - туляремией, 6 - сапом и 1 - пситтакозом.

Необходимо подчеркнуть еще, что Мерк обращал внимание в своем докладе на исключительную дешевизну бактериологической войны. Стоимость всей программы исследований в области бактериологии со-ставляла в то время 50 млн. долларов, которые по сравнению с расходами на атомное и термоядерное оружие казались просто грошами.

Доклад Мерка был изъят тотчас же по его выходе в свет, ибо слишком уж велико было возмущение общественного мнения. Но поднятая однажды, и притом так сенсационно, эта тема не давала покоя журналистам и государственным мужам США. Начиная с 1946 года, на страницах печати чуть ли не ежедневно появлялись статьи и репортажи на тему о возможности бактерио-логической войны. Часто слышались голоса негодования и протеста, однако чаще проявлялась холодная, хорошо инспирированная спекуляция: какие выгоды можно извлечь из войны, используя биологические средства. То и дело какой-нибудь генерал или сенатор, выступая на том или ином митинге, вспоминал о новейших «достижениях» американской военной науки и выгодах, которые можно извлечь из них. Люди все больше свыкались с возможностью ведения войны с помощью эпидемий. Все больше пробуждалось любопытство: а как будет выглядеть эта война? Создавалась атмосфера, благоприятствовавшая снятию завесы с тайн.

В мае 1947, года в научном журнале «Джорнел оф иммюнолоджи» появился известный доклад Розбери, Кэбета и Болдта под названием "Бактериологическая война".

Статья эта была готова уже давно. Авторы предложили ее в виде доклада, содержавшего 90 страниц текста и адресованного национальному научно-исследовательскому совету еще 8 июня 1942 года. Полное название доклада было сформулировано следующим образом: «Бактериологическая война. Критический анализ доступных возбудителей, возможностей их военного применения и способов защиты от них».

Как утверждает один из авторов доклада, Розбери, это был неофициальный документ, основанный исключительно на доступных источниках, документ, который «могло составить какое угодно лицо в любой части света, способное усвоить соответствующую литературу». Все это время доклад оставался строго секретным и был опубликован лишь в 1947 году.

В упоминаемой статье, рассчитанной на специалистов, весьма подробно описываются и анализируются возбудители 70 инфекционных заболеваний, из которых 33 признаются пригодными, а 37 непригодными для применения в бактериологической войне.

Доклад Розбери, Кэбета и Болдта был высоко оценен командованием армии США, о чем можно судить хотя бы по тому факту, что вскоре после представления его национальному научно-исследовательскому совету все три бактериолога были приглашены работать в Кэмп Детрик. Они работают там весьма плодотворно, особенно Розбери, который уже в 1947 году выпустил обширную монографию под названием «Экспериментальное распространение инфекции воздушным путем» (Ехреrimеtal аirbornе infection). Именно ему мы «обязаны» разработкой метода такого распыления в воздухе бактериологических суспензий, при котором мельчайшие микробы сохраняют всю свою вирулентность.

Приобщение общественного мнения к мысли о подготовке к бактериологической войне становилось все более интенсивным. Чтобы полностью устранить даже видимость каких-либо препятствий международно-правового характера, президент Трумэн в апреле 1947 года изъял из сената не ратифицированный до тех пор Женевский протокол о запрещении использования болезнетворных микробов в военных целях. Смысл этого маневра стал ясен лишь в момент возникновения войны в Корее.

В 1949 году Розбери выпустил научно-популярную книгу «Мир или чума». Написанная очень убедительно и изданная большим тиражом, эта книга одновременно пугает и ободряет, тревожит и успокаивает. Но, во всяком случае, цель достигнута: обывателя все больше убеждают в том, что применение бактериологического оружия в будущем конфликте будет вполне закономерным и принесет атакующей стороне большие выгоды, ибо, как говорил позднее американский генерал Кризи:

«...в противоположность атомной бомбе и другим взрывающимся средствам бактериологическая война направлена прежде всего против людей. Она не уничтожает никаких зданий и щадит машины; она атакует только человека и базу его питания: скот и поля. Мы будем как можно быстрее разворачивать наши специальные опыты над самыми различными видами оружия с учетом перспектив бактериологической войны».

Этот известный прием был направлен на то, чтобы непопулярную, несправедливую войну объяснить общественному мнению так, будто на сей раз война будет по-настоящему дешевой и безопасной, такой, что в ней вместо солдат будут сражаться бактерии, но что к ней надо готовиться. И литература наподобие книги Розбери и высказывания официальных лиц (например, тогдашнего военного министра Джеймса Форрестола, генерала А. Г. Уэйтта и др.) постепенно обрабатывали общественное мнение.

Когда 25 июня 1950 года американские войска вместе с частями Ли Сын Мана напали на Северную Корею, стало ясно, что рано или поздно Корея послужит опытным полигоном для испытания бактериологических средств войны. По указанию генерала Риджуэя, тогдашнего командующего американскими войсками в Корее, известные уже японские военные преступники, избежавшие приговора Хабаровского трибунала, а именно генералы Исии, Вакамацу и Китано, зимой 1951 года прибыли в Корею.

Как сообщало агентство Телепресс, японские военные преступники прибыли в Корею, чтобы «производить эксперименты: на корейских и китайских военнопленных и усовершенствовать биологические средства войны в целях их применения в зимней кампании против населения Кореи и Китая. Они прибыли на судне, груженном оборудованием, необходимым для ведения бактериологической войны...» Подобное же сообщение передавалось тогда и агентством Рейтер.

В том же году американское министерство обороны пригласило в США упоминавшегося уже немецкого генерала Вальтера Шрейбера, гитлеровского военного преступника, и назначило его советником американских ВВС по вопросам «профилактической медицины», причем его функции были определены как «конфиденциальные и не подлежащие обсуждению».

22 февраля 1952 года министр иностранных дел КНДР сделал заявление, в котором обвинил американские войска в применении, притом неоднократном, бактериологического оружия.

«Правительство КНДР 8 мая 1951 года направило в ООН решительный протест против применения американскими империалистическими интервентами бактериологического оружия в войне против корейского народа.


По точным данным командования корейской Народной Армии и китайских народных добровольцев, с 28 января этого года американские войска систематически сбрасывали с самолетов на позиции наших войск и в нашем тылу большое количество зараженных насекомых, распространяющих бактерии заразных болезней.

28 января в районах Нонсодон и Енсудон, расположенных юго-восточнее Ичхоня, военные самолеты противника разбросали большое количество не встречавшихся в Корее до войны насекомых трех видов, похожих на черную муху, на блоху и на клопа.

29 января военный самолет противника в районе Ичхоня разбросал большое количество мух и блох.

11 февраля военные самолеты противника сбросили на позиции наших войск в районе Чхолвоня большое количество бумажных коробочек и бумажных пакетиков, наполненных блохами, пауками, комарами, муравьями, мухами и другими видами мелких насекомых.

В районе Саньянни было разбросано большое количество мух, а в районе Пхенгана — большое количество блох, мух, комаров и других насекомых.

13 февраля самолет противника в районе Кымхва разбросал большое количество мух, комаров, пауков, блох и других мелких насекомых.

15 февраля самолеты противника разбросали в районе Пхенгана большое количество разных насекомых.

16 февраля самолеты противника разбросали таких же насекомых в районе двух деревень—Хансу и Оченри — на берегу реки Пукханьган.

17 февраля самолеты противника разбросали мух и блох в районе Сансинри и Хасинри, севернее Пхенгана.

В результате бактериологического исследования установлено, что насекомые, сброшенные интервентами на позиции наших войск и в нашем тылу, являются носителями бактерий чумы, холеры и других заразных болезней.

Таким образом, неопровержимо доказано, что в целях массового уничтожения военнослужащих корейской Народной Армии, китайских народных добровольцев и мирного корейского населения войска противника планомерно применяют бактериологическое оружие."


Отдел бактериологической войны при американских химических войсках изготовил 16 видов бактериологического оружия, которое при разбрасывании бактерии может заражать воздух и воду, что приводит к массовому уничтожению людей.

В марте 1951 года после пребывания в порту Вонсан бактериологического десантного судна № 1091 американской армии под командованием начальника отдела общественного благосостояния «при штабе верховного главнокомандующего войсками ООН» генерал-лейтенанта Сэмса на острове Кочжео было произведено испытание бактериологического оружия на военнопленных из состава корейской Народной Армии.
http://himvoiska.narod.ru/bwhistory.html

Война в Корее (1950-1953 гг.)

"Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование". Под общей редакцией кандидата военных наук, профессора АВН генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева. Москва “Олма-Пресс” 2001.

Вторая половина века началась в разгар кровопролитной войны на Корейском полуострове. После образования в 1948 г. двух корейских государств и ухода с полуострова сначала советских, а затем и американских войск возник военный конфликт между Южной Кореей и Корейской Народно-Демократической Республикой (КНДР).

В начавшейся 25 июня 1950 г. войне против КНДР под флагом ООН кроме южнокорейских и американских войск принимали участие соединения, части и подразделения вооруженных сил 15 государств (Австралия, Бельгия, Великобритания, Греция, Турция, Франция и др.).

Правительство Советского Союза рассматривало войну в Корее как отечественную освободительную войну корейского народа и в трудное для КНДР время, руководствуясь интересами защиты дружественной страны, направило ей большое количество вооружения, боевой техники и различных материальных средств. Перед войной в КНДР находилось 4293 советских специалиста, в том числе 4020 военнослужащих.

В первый период войны войска Корейской народной армии (КНА) успешно вели борьбу с силами противника, расположенными в южной части Кореи. Они, устремившись на юг, к середине сентября 1950 г. освободили почти всю территорию страны, за исключением “Пусанского плацдарма”. Но, спасая своего союзника, американское командование высадило с моря десант в районе Сеула -в тыл Корейской Народной армии. Войска КНА с боями отступили. Возникла сложная ситуация. Американо-южнокорейские войска выходили на ближайшие подступы к границам Китая и СССР. Американские самолеты нанесли пиратский удар по советскому аэродрому у Сухой Речки под Владивостоком. На помощь корейскому народу в октябре 1950 г. пришли китайские добровольцы. В результате ряда совместных операций корейско-китайские силы оттеснили войска противника к 38-й параллели. Но бои продолжались с переменным успехом.

Важнейшую роль в отражении американской агрессии сыграли советские летчики и зенитчики. Они прикрывали наземные войска, стратегические объекты, города Китая и Кореи от массированных налетов американской авиации. Непосредственное участие в боях с ноября 1950 по июль 1953 г. принимал советский 64-й истребительный авиационный корпус. Примерная численность корпуса в 1952 г. достигла почти 26 тыс. чел.

Действовать летчикам приходилось в сложных условиях, преодолевая большое напряжение физических и моральных сил, постоянно рискуя жизнью. Их водили в бой опытные командиры - участники Великой Отечественной войны. Среди которых были И. Н. Кожедуб, Г.А. Лобов, Н.В. Сутягин, Е.Г. Пепеляев, С.М. Крамаренко, А.В. Алелюхин и многие другие.

Они и их боевые товарищи успешно вели борьбу с превосходящими по численности объединенными силами - с летчиками из США, Южной Кореи, Австралии и других стран, не дали агрессору возможности действовать безнаказанно. Всего советские летчики произвели более 63 тыс. боевых вылетов, участвовали в 1790 воздушных боях, в ходе которых сбито 1309 самолетов противника, в том числе истребительной авиацией - 1097 самолетов, огнем зенитной артиллерии - 212. 35 летчиков удостоены звания Героя Советского Союза.

Активные боевые действия войск КНА и китайских народных добровольцев, разносторонняя помощь СССР, а также растущие требования мировой общественности положить конец войне, привели к подписанию в 1953 г. соглашения о прекращении огня.

Всего за войну в Корее, ставшей разрушительной и кровопролитной, советские авиационные и другие соединения, участвовавшие в отражении налетов авиации США, потеряли 335 самолетов и 120 летчиков ^{[ 675 ]}.

Общие безвозвратные потери наших частей и соединений составили 315 чел., из них офицеров - 168, сержантов и солдат - 147.

Почти все погибшие и умершие советские воины покоятся на чужой земле, которую они мужественно защищали, - на Ляодунском полуострове, в основном в Порт-Артуре (Люйшуне), рядом с российскими воинами, павшими в русско-японской войне 1904-1905 гг.

http://www.soldat.ru/doc/casualties/book/chapter6.html#6_2

АМЕРИКАНЦЫ БОМБИЛИ... МУХАМИ

(Виталий Моисеев) (статья из газеты «Столица С» за 9.12.1994 г.)

СТОЛИЧНЫЕ ИСТОРИИ. ВОЙНА В КОРЕЕ

Владимир Сергеевич Капитанский родился в Орловской области в 1929 году. Затем жил в Тульской области. С начала войны вернулся на Орловщину. До 1943 года, попав под оккупацию, был юным разведчиком местной подпольной организации. Будучи призванным в Советскую Армию, попал служить в ВВС. Затем был на корейской войне. Демобилизовавшись, попал в Мордовию. Работал на ламповом заводе. Учился в МГУ. Работал на стройке. Сейчас на пенсии.

Владимир Сергеевич Капитанский о войне знает не понаслышке. Войны два раза врывались в его жизнь. Первый раз в сорок первом, когда он был совсем еще ребенком. Их поезд бомбили самолеты. 12-летний мальчишка слышал вой летящих с неба авиационных бомб. Видел взрывы, тела убитых, слышал стоны истекающих кровью раненых. На другой станции снова атака немецких пикировщиков. Этот день мог стать последним в его жизни, но ему повезло: пуля, выпущенная из самолетного пулемета, прошла вскользь, едва задев.

До 1943 года Капитанский находился на территории, занятой оккупантами. Несмотря на свой юный возраст, он был связан с подпольщиками. По их поручению он ходил на железнодорожные станции, глядел на грузы, перевозимые поездами. Разведывал, где у фашистов находились склады. Немцы не обращали на него поначалу внимания. Но после ударов нашей авиации по железнодорожным объектам отношение к детям, шляющимся у станции, стало у них иным. Но ему повезло во второй раз – его не повесили.

Второй раз война напомнила о себе в 1950 году. На Корейском полуострове развернулись широкомасштабные боевые действия между кимирсеновской Северной Кореей, Китаем, которых поддерживал Советский Союз, и проамериканским южнокорейским режимом, за который встала Организация Объединенных Наций во главе с США. В это время Владимир Сергеевич служил на Северном Кавказе, был механиком новейшего по тем временам советского истребителя МиГ-15. Ему предложили поехать в командировку. Само предложение было построено так, что не подразумевало отказа. Да он и не думал отказываться, тогда слова «служение Родине» еще не превратились в штамп. Ехали в обычном пассажирском поезде, одетые в штатское. Привезли в Забайкалье, в Читу. Здесь они пробыли месяц. Учились китайскому языку. Капитанский до сих пор его помнит. Кроме языка, рассказывали об обычаях и традициях китайцев и корейцев...

Из досье «Столицы С»

Война на Корейском полуострове началась в нюне 1950 года. Войска Ким Ир Сена вторглись в Южную Корею. В войну вмешались Соединенные Штаты, благодаря которым южнокорейцы были спасены от поражения. В ноябре Китай бросил против американцев свои войска. В это же время Сталин направил в северо-восточные провинции Китая наши авиационные дивизии. На помощь Корее готовилась отправка и пяти дивизий сухопутных войск. В этой войне США использовали 1 миллион человек, 1,6 тысяч самолетов и 200 боевых кораблей. Боевые потери американцев: 54 тысячи убитыми и 103 тысячи раненых. Погибших было даже больше, чем во вьетнамской войне. Корейская война чуть не стала ядерной. В США на полном серьезе разрабатывались планы атомной бомбардировки Северной Кореи.

Послеокончания подготовки их часть перебросили в Китай. Часто меняли места дислокации. Были в Пекине, поразившем своей красотой. Побывали в закрытом городе, где размещается императорский архитектурный комплекс. Китайцы внешне не соответствовали сложившемуся у нас стереотипу людей низкорослых, щуплых. На деле они выглядели иначе. Манчжуры, например, были людьми высокими и широкоплечими. Затем часть перебросили в Нанкин. В пограничном Аньдуне, стоящем на берегу реки Ялуцзен, их соединение прикрывало гидроэлектростанцию и железнодорожный мост. Наши самолеты летали с опознавательными знаками китайских ВВС, а военнослужащие были одеты в китайскую военную форму и размещались в казармах их армии. Дело в том, что наши военные выдавали себя за русских, проживающих в Китае. Тогда таких было более 600 тысяч.

Распорядок дня был сжат, как пружина. Часто приходилось отдыхать по два часа в сутки. Правда, кормили хорошо. Регулярно выдавали по 100 граммов спирта. Было даже пиво. Можно было заказывать какие-нибудь блюда. Эти заказы выполнялись.

За время нахождения на корейской войне Капитанскому пришлось готовить самолеты нескольким пилотам - они регулярно менялись. Владимир Сергеевич фамилии некоторых уже не помнит. Но навсегда схватила память фамилию пилота, погибшего при выполнении задания, – Кислицин. Американские истребители часто подкрадывались к нашим аэродромам на низкой высоте. Когда наши шли на посадку или взлетали, янки открывали по ним огонь. Кислицина сбили над аэродромом. Он заживо сгорел в самолете.

Полеты проходили в любое время суток. Наши самолеты находились в воздухе 24 часа в сутки – постоянно приходилось вылетать на перехваты американских «летающих крепостей» и «Сейбров». Иногда МиГи возвращались на базу изрешеченные пулеметными очередями. Приходилось расстыковывать крылья, части фюзеляжа. Пока самолет ремонтировали, летчик получал новый истребитель и снова отправлялся в бой. Правда, авиаторы предпочитали летать только на «своих» самолетах. У каждого МиГа были свои индивидуальные особенности – «характер».

Из досье «Столицы С»

В корейской войне на стороне Северной Кореи, кроме поршневой авиации, действовали самолеты МиГ-15 и МиГ-15бис. У американцев были истребители F-80 «Шутинг Стар», F-84 «Тандэрджет», F-94 «Старфайр». Но самыми распространенными были истребители F-86 «Сейбр». Наш и американский самолет были приблизительно равноценными машинами. Правда, у «Сейбра» было преимущество в электронике – радиодальномер. У летчика к тому же был противоперегрузочный костюм, чего у наших не было.

Однако не все решается только техникой. Многое зависит от человека. Капитанский говорит, что за полтора года войны их полк из 50 самолетов, с которыми они прибыли, потерял 48 машин. Но летчики полка сбили американских самолетов в два раза больше. Владимир Сергеевич отмечает, что война мобилизует возможности человека. Очень часто бывает, что люди вроде бы посредственные, в экстремальных условиях раскрывают свои скрытые возможности. Один из летчиков, прибыв на войну лейтенантом, уехал подполковником. Сбил 11 самолетов, хотя до этого в Союзе ничем не выделялся. Американцы часто бомбили аэродромы советской авиации. Перед этим обычно высаживались диверсанты и разведчики, им помогала агентура, завербованная в среде китайцев. Они указывали на цели для бомбовых ударов. Владимир Сергеевич говорит, что им практически не приходилось жить в казармах. Все время в укрытиях у самолетов, на глубине 5 метров.
     Эффективность американских ударов по аэродромам была невысока так как американские стратегические бомбардировщики В-29 бомбили с больших высот, использовали радиолокационные прицелы. Экипажи не могли видеть, попали ли бомбы в цель, из-за страха нарваться на огонь зенитных орудий. К тому же наша авиация не оставляла безнаказанными такие полеты. Несмотря на мощное вооружение, «летающие крепости» эффективно сбивались нашими МиГами. Иногда после атак МиГ-15 В-29 просто разваливался в воздухе. Американцы очень успешно действовали против гражданских объектов. Кроме бомб весом в 1 тонну, они активно использовали напалм – горючую густую жидкость, температура горения которой составляла тысячу градусов. По данным печати, в одном только Пхеньяне сгорело 70 тысяч домов из 73 тысяч. Всего янки сбросили 200 тысяч напалмовых бомб, а это 100 тысяч тонн напалма.
     Кроме того, американцы использовали биологическое оружие. Как вспоминает Капитанский, с В-29 сбрасывали контейнеры с огромными зелеными мухами. Сотни тысяч выпущенных тварей разносили различные инфекционные заболевания.

Наши летчики и техники многое сделали для подготовки авиации Северной Кореи и Китая. Со временем она вполне освоилась в небе, а поначалу доходило до курьезов. Китайские летчики теряли в небе сознание. Причина в том, что их недокармливали. Их начальники легкомысленно относились к своим пилотам, считали, что те в воздухе занимаются ерундой. Наши вмешались, и китайцев стали лучше кормить.
     Их часть перебрасывали непосредственно в Корею. Передислоцировались очень часто и даже не знали, где находятся – в Корее или в Китае. С места на место перелетали техники на транспортных самолетах или ехали на грузовиках. И здесь доставалось от американцев – те бомбили автомобильные колонны, беспокоили и американские диверсанты. В этой войне понятие фронта и тыла было относительным.
     С подписанием договора о перемирии наши войска вернулись домой. Около 40 лет прошло со времени окончания корейской войны, но солдаты, бывшие там, до сих пор не могут о ней забыть. Долгое время их угнетало еще и то, что все было покрыто мраком секретности. И только в последнее время «корейцам» разрешили говорить.

http://www.otvaga2004.narod.ru/Otvaga/wars1/wars_67.htm

http://left.ru/2005/1/kamings118.phtml

ЗА РАЗГЛАШЕНИЕ – РАССТРЕЛ

ВЕТЕРАН ИЗ САРАНСКА 52 ГОДА МОЛЧАЛ О СВОЕМ УЧАСТИИ В ГРАЖДАНСКИХ ВОЙНАХ НА ТЕРРИТОРИИ КИТАЯ И КОРЕИ

(Михаил Ишенин) (статья из газеты «Город мой» за 18.12.2002 г.)

НЕИЗВЕСТНАЯ ВОЙНА

Мы не можем назвать имя человека, о котором расскажем сегодня. Он сам об этом попросил. Ограничимся только именем – Василий. Более полувека назад его вызвал к себе командир батальона и показал на разлинованный лист бумаги, лежавший на столе.

– О том, где был и что делал, никому и никогда не говорить. За разглашение военной тайны – расстрел, родные будут репрессированы. Распишись, что предупрежден.

Такую подписку старшина давал уже несколько раз, но обычно командиры называли срок неразглашения – 25 лет, а в этот раз комбат о сроке промолчал. Стало быть, хранить ту тайну надо было вечно.

Фронтовой связист до сих пор не знает, может ли он рассказывать о том, что Советская армия делала в конце 40-х в Китае и Корее. Но рассказал...

ДОБРОВОЛЬЦЫ С ГОЛОДУХИ

20 октября 1943 года Василий получил повестку о призыве в армию, чему был несказанно рад. Конечно, на фронте и убить могут, но там, по крайней мере, хоть кормят. Досыта он не ел уже год, с того самого дня, как три тысячи 16-летних парней из Мордовии погрузили в эшелон и отправили в Забайкалье. Закон тогда был – набирать молодежь в фабрично-заводские училища в обязательном порядке. Хочешь или нет, а Родина приказывает!

В военкомате предупредили сразу: в пути кормить не будут, так что берите из дому продуктов на месяц. А что возьмешь, когда война второй год идет? Сухари, разве что.

Вот их и грыз Василий целый месяц, пока эшелон не прибыл в Улан-Удэ, столицу Бурят-Монгольской АССР. На берегу Байкала, в тайге у станции Мысовая "трудовые резервы" ждала школа ФЗО-4 эвакуированного из Керчи судостроительного завода.

***

Дощатые нары в бараке покрыты только старым матрацем, набитым слежавшейся соломой. Но даже он кажется мягче пуховой перины, когда ровно в шесть утра старик-мастер объявляет подъем на завтрак. Жрать хочется жутко, но в столовую никто не спешит. Стоит ли бежать ради пяти ложек пустой баланды и куска хлеба из неободранного овса.

В семь на работу – делать шлюпки и небольшие, шесть на два, дощатые самоходные баржи со странным названием "кавасаки". В обед та же баланда и остатки 600-граммовой хлебной пайки. Отработал двенадцать часов и можешь отправляться на свой тощий матрац. Кормить больше не будут.

Вообще-то Байкал под боком, рыбы наловить можно, но берег то и дело патрулируют солдаты. Рыбу что ли охраняют? Так ее же много, на всех хватит. Хорошо хоть мастер добрый попался. У него можно на ночь сеть выпросить. Главное – напроситься работать с земляками в ночную смену. Норму быстренько выполнили, плоскодонку (специально для этого дела сколоченную) до берега дотащили, и за омулем.

Закидывали один раз, потом плыли обратно. Отдавали мастеру сеть и его долю улова, а сами шли в тайгу, разводили костер и жарили рыбин над углями, насадив на прутья. Эх, красота!... Жалко, что не каждый день.

***

О фронте мечтали. И не потому, что так уж хотели биться с врагом. Нет, просто очень хотелось есть. На фронт бежали, прячась в закутках товарных поездов и воинских эшелонах. О побегах знала вся школа, беглецам всем миром собирали сухари на дальнюю дорогу. Обратно вернулись все, кроме двоих, да и то неизвестно: доехали они до фронта, или просто замерзли насмерть на длинных перегонах.

И вот, наконец-то, в октябре 1943-го вышел приказ о призыве 26-го года. На завод прибыл эшелон с новыми 16-летними работниками, которым даже зарплата не полагалась. Кто же за обучение платит?

КАЗАРМА – РАЙ

Новобранцев привезли в Нижнеудинск, в 25-ю отдельную школу снайперов. По численности почти дивизия – шестнадцать батальонов. И учили по-настоящему. С шести утра до одиннадцати вечера занятия: строевая (как же без нее в армии), изучение снайперских винтовок, стрельбы. Или покажет командир площадь на карте: идите туда и маскируйтесь. Через час приду проверю. Хоть в снег закопайся, хоть на дерево залезь, но чтобы все следы замел, чтобы за три шага тебя разглядеть невозможно было.

Гоняли до седьмого пота, но это ничего. И что все три месяца без выходных – тоже ничего. Обмотки к ботинкам не выдали, за портянки снег набивается? Потерпим, переживем. Главное – кормят-то как! Раз в десять лучше, чем в ФЗО. Даже сливочное масло дают. В трехэтажной казарме на троих две кровати, но ватные матрацы белыми простынями застелены. Рай!

Подкормился Василий, снайперскую трехлинейку и самозарядку СВТ освоил. На занятиях по рукопашному бою приемам научился, финкой и штыком работать, ослеплять противника горстью песка, брошенного в глаза.

Через три месяца отобрали 150 человек, и пошла маршевая рота до станции Оловянная. Там обмундировали снайперов во все новенькое. Ждали отправки на фронт, а тут "покупатель" из Читы приехал, набирать курсантов в учебный радиобатальон.

Еще три месяца изучал Василий азбуку Морзе, учился работать на рации. Прием-передача, 120 знаков в минуту – отлично. Это если открытым текстом. А если радиограмма шифрованная, то группами по пять цифр. Передал за минуту 20 групп и можешь с гордостью носить звание радиста первого класса.

НА ТУРЦИЮ?

9 августа 1945 года кавалерийская группа генерала Плиева перешла границу с Маньчжурией, чтобы затем пройти без остановки почти 900 километров. Колонна, в которой были и монгольские конники, растянулась от горизонта до горизонта. В эскадроне связи, в крытом кузове полуторки батальонной радиостанции проделал этот путь и Василий.

В день на человека по кружке воды. Больше старшина из канистры ни капли не даст, вода для радиатора нужна. А тут еще сухой паек. Поймать бы ту интендантскую сволочь, что его выдумала: каждому солдату по соленой селедке и по куску сахара размером с кулак. Селедку, само собой, все сразу же повыбрасывали, а сахар, отливающий синим гранитным блеском, рубили топором на мелкие кусочки, которые перекатывали в пересохшем рту, заглушая жажду. Днем-то жара больше 50 градусов.

Потом два дня перебирались через горный хребет Большого Хингана. В машине только шофер, остальные следом на своих двоих. Иначе нельзя. На глазах Василия сорвались в пропасть "студебеккер" и несколько танков.

Дошли до города Жэхэ (километрах в 120 от Пекина), Плиев выслал парламентеров, японцы сдаться отказались. Ну, нет так нет. Сперва катюши жахнули, потом генерал построил всех: "Ребята, пошли!"

Вот так примерно и громили Квантунскую армию. Корпус вывели обратно за границу, а Василий вскорости получил медаль "За отвагу", хотя никаких особых подвигов вроде бы не совершал. Хотя, держать связь при пятидесятиградусной жаре – тоже своего рода подвиг.

Война с Японией закончилась, Плиев полетел в Москву, получать из рук Сталина вторую звезду Героя. А после возвращения по корпусу поползли слухи: поедем в Турцию, Дарданеллы воевать, Турция-то тоже у Гитлера в союзниках была. Дескать, Верховный генералу так и сказал: "Разобьем турок, а уж потом домой". До января 46-го года ждали, потом слухи как-то сами собой утихли.

ДАЁШЬ ПЕКИН!

406-й отдельный Краснознаменный Хинганский полк связи базировался в Баин-Тумене, когда в 1947 году с Китае началась гражданская война. С одной стороны войска генералиссимуса Чан Кай-ши, с другой – революционная армия Мао Цзэ-дуна. Гоняли они друг друга по всей стране, с переменным успехом.

В конце 47-го года революционная армия крепко прижала два полка чанкайшистов. Деваться им было некуда, вот они и отступили на монгольскую территорию. Граница-то только на картах была обозначена, а в самой степи ни колышка, но Советский союз отреагировал на это мгновенно.

406-й полк связи был в срочном порядке переброшен к китайской границе. Конечно, связисты – не самая грозная сила, но в том-то и дело, что поддерживала его вся армейская артиллерия. И так поддержала, что пехоте вообще ничего делать не пришлось. Чанкайшистов просто сожгли огнем "катюш".

После этой операции Василий в первый раз дал подписку о неразглашении.
Чтобы иметь хоть какое-то представление об обстановке на китайской территории, наше командование постоянно посылало через границу разведгруппы. В одну из них попал и Василий. Задача: скрытно углубиться на 10-20 километров и выяснить, чьи войска в данный момент контролируют приграничную территорию.
     Переоделись в гражданское, документы и награды сдали. Отдельный приказ: в плен не сдаваться, но если уж попал, то ни слова о том, кто и откуда. Молчи, даже если пытать будут. А лучше заранее один патрон для себя припаси. Они с пленных живьем кожу сдирают.
     Автомат, пистолет в кобуре, патронов – сколько унесешь. И обязательно десантная финка. Именно ей Василий обязан жизнью. В тот раз, уже возвращаясь домой, разведчики остановились отдохнуть в кустарнике между сопок. Китайцы подкрались совершенно бесшумно, рассчитывая взять русских солдат живыми. Спасло только то, что кто-то успел заметить мелькнувший в кустах чужой силуэт.
     Короткая схватка – наших шестеро, их вдвое больше. Пара коротких очередей в упор, и рукопашная. Василий даже не успел вытащить из кобуры свой "ТТ", как получил прикладом в плечо. Вот тут и пригодилась подготовка, полученная в снайперской школе. Выхватив нож, он всадил его в тело врага, даже не успев подумать, что впервые в жизни убивает человека. Некогда было думать – тут или ты, или тебя. Потом заколол еще одного.
     В часть из шести человек вернулись двое, остальные остались лежать на китайской земле в неглубоких могилах, не обозначенных ни крестом, ни табличкой. А Василий в очередной раз дал подписку о неразглашении.
     В конце августа 49-го года полк снова подняли по тревоге. Армия Чан Кай-ши то ли взяла Пекин, то ли собиралась это сделать. Одним словом, "братскому китайскому народу" срочно потребовалась помощь Красной армии. И он её получил.
     Несколько советских дивизий перешли границу, форсированным маршем на машинах дошли до китайской столицы и окружили город. Приказа вступать в бой не было. Василий конечно не знал, что там решали в верхах, но 1 октября Мао Цзэ-дун объявил в Китае советскую власть, и советские войска ушли с китайской земли. Теперь уже навсегда.

ПО ТЫЛАМ АМЕРИКАНСКОЙ АРМИИ

     После победы над Японией территория Кореи была разделена надвое по 38-й параллели. Севернее – зона влияния советских войск, южнее – американских. Противостояние между Севером и Югом продолжалось пять лет и закончилось гражданской войной. Официально советские войска в ней не участвовали, хотя весь мир знал, что в небе Кореи воюют русские летчики – полк асов-истребителей под командованием Кожедуба. О наземных же операциях советских войск до сих неизвестно почти ничего.
     Вскоре после начала войны Василия и еще одного связиста из 406-го полка вызвали в штаб армии и придали специальной диверсионной группе, которая не имела ни номера, ни названия. Командовал ей полковник, фамилии которого Василий не знал. Всего в группе было 200 человек. Восемь офицеров, остальные по званию не ниже старшины. Базировались диверсанты в тайге, невдалеке от места, где сходятся границы СССР, Китая и Кореи.
     В один из дней солдатам приказали переодеться в гражданское, сдать документы и все личные вещи. Вещмешки доверху набили взрывчаткой и патронами. У Василия из оружия только пистолет и финка, а за плечами рация РБ – 26 килограммов, да плюс четыре запасных батареи по два кило каждая. Почти у каждого компас.
     Посадка в самолет, открытый люк, прыжок в темноту, купол парашюта над головой. Когда все собрались после приземления, командир объявил задачу: пройти по тылам американских и южно-корейских войск через весь полуостров, до порта Пусан, взрывая мосты, нарушая связь и другие коммуникации.

Диверсионная группа перед вылетом в Южную Корею

Взорванный мост – результат работы диверсантов

     Днем шли на восток, скрываясь в лесополосе, вечером командир ставил задачу нескольким небольшим группам, они уходили в ночь, через несколько часов возвращались и группа шла дальше. Несколько раз Василий слышал отдаленный гул, видел далекое зарево взрывов. В день проходили по 30-40 километров. Раз в неделю вставали лагерем в лесу, чтобы хоть немного отдохнуть.
     Каждый день он настраивал рацию сперва на прием, затем на передачу. Какие именно сведения он передавал в эфир, не знает до сих пор. Это были так хорошо знакомые по радиошколе группы из пяти цифр – шифровки.
     Чтобы не обременять себя лишним грузом, из продуктов с собой не взяли совсем ничего. Кормились за счет местного населения. Заходили в какую-нибудь деревню и просто брали, что нужно. Крестьяне, увидев в руках пришельцев оружие, предпочитали не спорить.
     Американцы наверняка понимали, что в их тылах действует хорошо подготовленная диверсионная группа, но до поры до времени все шло спокойно: ни преследования, ни обстрелов. Только однажды в небе появились американские бомбардировщики – "летающие крепости" и сбросили неподалеку несколько бомб с напалмом. Это страшное зрелище Василий будет помнить всю жизнь: от земли до неба встала сплошная стена огня. Деревья сгорали, как спички – за долю секунды, даже земля горела. Случайной ли была та бомбардировка, или противник уже вышел на след отряда – неизвестно. Но все равно страшно.

В один из дней, когда до порта Пусан осталось всего ничего, а взрывчатка была почти полностью израсходована, разведчики вернулись с неприятными известием: группа со всех сторон окружена плотным кольцом американских войск. Полковник несколько раз приказал Василию связаться со штабом, отправил и получил несколько шифрованных радиограмм. Заняв круговую оборону, отряд двое суток ждал приказа.
     Наконец командир решил прорываться с боем. Ночью, открыв шквальный огонь из всех стволов, удалось пробить узкий коридор. Бросились в него и попали под перекрестный огонь пулеметов. Василий бежал, едва видя перед собой силуэты товарищей, несколько раз едва не упал, споткнувшись о чьи-то неподвижные тела. Сбивалось на бегу дыхание, рация больно била по лопаткам. Пальнув пару раз в темноту из пистолета, Василий решил приберечь оставшиеся патроны. Мало ли что.
Из окружения вышли семьдесят человек. Остальные, в том числе и все офицеры отряда, либо были убиты, либо попали в плен. Дальше группу вели по очереди, ориентируясь по компасу, на север. Наконец вышли к какой-то железнодорожной станции, погрузились в вагоны и приказали машинисту ехать к советской границе.
     За эту операцию никто из выживших участников награжден не был.

***

     После начала Перестройки, когда с экрана телевизора стали открыто говорить о том, о чем раньше и подумать было страшно, Василий Петрович на всякий случай послал запрос в Центральный архив Министерства обороны. Так, на всякий случай: узнать, снят ли уже гриф секретности с событий, в которых он участвовал. В ответе ЦАМО значилось: "Войсковая часть №..., о которой вы запрашивали, в боевых действиях участия не принимала".

     P.S. Во время работы над этим материалом, автор связался с республиканским военкоматом, где сообщили, что в настоящий момент Госдума рассматривает вопрос о причислении участников локальных военных конфликтов за рубежом (всего 36 стран) к участникам войны, со всеми вытекающими последствиями.

http://www.otvaga2004.narod.ru/Otvaga/wars1/wars_70.htm

ВОЙНА В СЕВЕРНОЙ КОРЕЕ жестоко прошлась по судьбе Бориса Сокольникова

(Виталий Моисеев, Сергей Куликов) (статья из газеты «Столица С» за 3.03.1995 г.)

В марте исполнится ровно 44 года с тех пор, как сержант Сокольников, тогда еще 23-летний паренек, оказался на китайско-корейской границе. В самый разгар гражданской войны. Это был первый кровопролитный конфликт после окончания Второй мировой войны, когда недавние союзники вдруг оказались по разные стороны линии фронта.

Удостоверение на «Юбилейную медаль»

На память советским товарищам-специалистам,

оказавшим нам дружескую помощь в деле создания

основных родов войск Китайской Народно-осво–

бодительной Армии, поэтому товарищу Сокольникову

Борису Владимировичу вручена юбилейная медаль.

В чем и удостоверяется.

Председатель Народно-Революционного Военного

комитета Центрального Народного правительства

Китайской Народно-демократической Республики.

Мао Дзе Дун

/орфография в переводе сохранена/

Аэродром Мяо-Гоу, на котором техником по вооружению самолетов служил Борис Владимирович, находился возле речки Хэйлунцзян, за которой – рукой подать – Северная Корея (китайско-корейские названия для русского языка крайне непривычны, поэтому читателей просим простить нас за возможные ошибки в их написании. – Ред). Охраняли его очень плотно, кольцами, состоящими из охраны – нашей и китайской, в несколько рядов.

Так что с диверсантами, тем более американскими, сталкиваться в расположении нашей дивизии не приходилось. Хотя чанкайшистские лазутчики зверствовали в тылу страшно, разговоры о них были у нас постоянно на слуху. Кормили советский персонал и летчиков отменно, иногда в рацион входила китайская рисовая водка и пиво, вкуса, по мнению многих знатоков, замечательного. Жаль только, что было это только на ужин, завтрак же с обедом проходил прямо на летном поле, потому как от казарм до аэродрома километров восемь надо было шагать. Режим дня тоже не из легких: подъем в 2 часа ночи, отбой – в 10 вечера...

– Форма на нас была корейская, как, впрочем, и знаки различия на боевых самолетах МИГ-15. Все было сделано для возможно большей скрытности советского военного присутствия в Корее. Но ведь и американцы же не полные идиоты – эфир наш прослушивали регу лярно и наверняка догадывались, что к чему. Нашим летчикам хоть и запрещалось вести радиопереговоры на русском языке, но в бою об этом сразу все забывали: эфир моментально забивался таким отборным матом, что американцы ясно представляли, против кого воюют – так материться могут только русские, этого у нас не отнять.

Днем американские бомбардировщики особо не досаждали, бомбить они начинали, словно по расписанию – в 8 часов вечера прилетали В-29 и с большой высоты начинали «работать», Иногда удачно, иногда – не очень:

– Повредили они однажды взлетную полосу, а наш командир говорит: «Ну, теперь мы и отдохнем, и выспимся, как следует». Мы сначала его не поняли – полосу-то ремонтировать надо, какой же тут сон?.. А тут – привезли, ну... целый муравейник китайцев, по-другому не скажешь – несколько тысяч человек. И, как в сказке, они за 6 часов (!) все воронки в железобетонном покрытии аэродрома нам заровняли. Причем – ни одной машины, ни одного ишака какого-нибудь: две руки, палка, на ней две корзины – вот и все механизмы. Мы так все рты и раскрыли...

Работа у техников, в принципе, незамысловатая: ждали самолеты, ремонтировали, заправляли, перевооружали авиационные пушки и пулеметы, меняли кассеты в фотопулеметах, применяемых для документального подтверждения уничтожения самолетов противника в воздушных боях. А за вещественными доказательствами техники из Китая ездили в Корею: во что бы то ни стало необходимо было найти и привезти в часть какую-нибудь деталь со сбитого американца, только обязательно с номером:

– Однажды нашли почти целого «Шуттинга», лежащего на брюхе. Приделали ему ложные шасси, подцепили к тягачу и к себе перетащили. Потом его в Москву отправили, как ценный трофей. Надо еще сказать, что система спасения сбитых пилотов у американцев была отлажена безукоризненно. Были случаи, когда летчик только еще передает по рации о том, что его подбили, а над местом предполагаемого падения самолета уже кружат спасательные вертолеты. У нас такого никогда не было...

Улетали на задания наши по-порядку – взлетали парами, в воздухе перестраивались – и вперед. А вот возвращались кто как, сразу даже и не разобрать. В корейском небе нашим МИГ-15 противостояли разные виды самолетов, в основном, американского производства:

– Взять хотя бы эти «шутники», как мы их называли (реактивный истребитель Р-86 «Шуттинг Стар») – на горизонталях с ними бой вести было невозможно, слишком скоростные, гады. А вот на вертикалях наши их лупили, что называется, во всю железку, хоть и летали американцы кучей, штук по пять-десять. В-29 – те летали высоко, так что мы их и не видели... Были еще «Сейбры», «Аэрокобры», в общем, целый зверинец... Бои были жестокие, что там говорить, летчики уставали страшно. Смотришь – он из кабины еле вылезает, весь мокрый, и сразу – в кусты: летали они в кислородных масках, а после них тошнило ужасно, так что не до жиру было.

Особенно трудно стало нашим в последнее время, как раз перед отправкой сержанта Сокольникова домой: американцы обнаглели до того, что стали караулить МИГи прямо возле аэродрома, на посадке. А самолет, возвращающийся с задания и заходящий на посадку – добыча легкая и практически беззащитная: топливо на исходе, боезапас израсходован.

– Никогда не забуду один случай. Как в кошмарном сне все было, даже вспоминать страшно... В бою зацепило наш самолет, но до базы он все же добрался. На брюхе, сойдя с полосы и сровняв с землей укрепление зенитчиков, приземлился, уткнувшись носом в край оврага. А хвост оказался на другом краю. Так он посередине и разломился, заклинив фонарь кабины пилота, Фонарь-то мы, прибежав, с грехом пополам открыли, а летчика вытащить не можем – приборной доской и рычагами управления ему намертво зажало ноги. И тут начали рваться боеприпасы – их, как на грех, не много, но осталось. Что творилось – не передать; самолет горит, снаряды взрываются, а летчик кричит, ругается, плачет: «Ноги рубите, черти!..» Не успели... Так и сгорел заживо. Обухов, по-моему, его фамилия была...

Полк Сокольникова за время боевых действий сбил около 100 американских самолетов, Своих похоронили в чужой земле русского кладбища города Порт-Артур 13 человек.

– «Человек» – это слишком сильно сказано: иногда удавалось найти только каблук от ботинка или кость полуобгоревшую. Сзади у реактивного истребителя находится турбина, так что при ударе о землю она пилота, не успевшего катапультироваться, просто перемалывает. Вот так – наберем, что от него осталось, в коробочку, в порт-артурской военной комендатуре выделют гроб, куда эту коробочку прибивают, чтоб внутри не болталась, Так и хоронили. Со всеми воинскими почестями.

Приехал в Китай Борис Сокольников в марте 1951-го, а уезжал в феврале 52-го, после года войны, сменившись с прибывшими новобранцами. Уезжал миллионером – как раз что-то около миллиона китайских юаней в месяц был его окладв Корее и Китае, а в Союзе им уже рублями заплатили. А в чемодане вез почетную грамоту от самого Председателя Мао.

Так закончилась его война, о которой Борис Владимирович рассказывать не очень-то любит, но если очень просят, не отказывается – почему бы и нет – стыдиться тут нечего...

http://www.otvaga2004.narod.ru/Otvaga/wars1/wars_48.htm

уничтоженные американцами деревни (Капсан и др.)

ЧАСТЬ 2, 3

См. тж.: Согласно разным оценкам, в Северной Корее в середине 1990-х годов из-за американских санкций погибли от голода от 600000 до более 2000000 человек. Корейская катастрофа

Список литературы.

1. Микки Зед  "Несудимые: США и военные преступления" 16 апреля 2003 года.

2. http://www.krugosvet.ru/articles/44/1004426/1004426a1.htm