Белград - 1944, 1999 - "Кровавая Пасха"
Анна Игоревна ФИЛИМОНОВА, кандидат исторических наук

К 60-летию англо-американских бомбардировок Белграда

Вначале 1944 г. Советская армия развернула мощное наступление на всём советско-германском фронте. Народно-освободительная армия Югославии и партизанские соединения отвоёвывали захваченные фашистами югославские земли. Именно в этот момент Англия и США включились в борьбу со странами "оси" и приступили к массированным бомбардировкам территорий, оккупированных немцами.

16 апреля 1944 г., в светлый праздник Христова Воскресения, началась бомбардировка Белграда. В 11 часов утра жители услышали сигнал воздушной тревоги. В 12.00, когда все православные находились в храмах, 600 самолётов Англии и США закрыли небо над Земуном и Белградом и сбросили свой смертоносный груз.

Бомбы бессистемно падали на целые районы, что увеличивало масштаб разрушений при поражении целей. Командование союзнической авиации планировало уничтожить важные германские военные объекты и коммуникационные узлы, однако в основном под бомбами оказались люди и жилые кварталы, больницы и санатории.

Сербский Патриарх Гаврила (Дожич) писал, что бомбардировки союзников в первый и второй день Пасхи превратили Белград в пустыню. После всех жертв, понесённых сербским народом в период тяжелейшей борьбы с фашистами и усташами, англичане и американцы разрушили столицу Югославии больше, чем немцы в начале войны. В тот воскресный день в переполненных храмах белградцы возносили горячие молитвы ко Господу об избавлении от всех бед и несчастий, об окончании войны и наступлении мира. Когда в небе появились бомбардировщики, люди вышли на улицы с радостью и надеждой, будучи уверенными, что самолёты летят через Белград в направлении румынского фронта. Никто не мог даже представить себе, что они летят бомбить их столицу в день Христова Воскресенья! Патриарх Гаврила с горечью замечал, что союзники потеряли чувство христианской любви, без которой человек жить не может. Даже во время войны с немцами на Рождество и Пасху боевые действия прекращались. Однако англичане и американцы выбрали именно эти дни, чтобы принести на землю православных разорение и смерть.

От воздушных атак 16-17 апреля 1944 г. наиболее пострадал центр города - Славия и Теразия, центральные улицы (Сараевская, Немани, Милоша Великого, княгини Натальи), Народный театр, Зелени венац и Новый рынок. На лагерь для военнопленных в Старом Саймиште, в котором находились бойцы Народно-освободительной армии и партизаны, было сброшено 24 бомбы, от которых пострадало 150 человек.

Ни один из крупных немецких военных объектов уничтожен не был, кроме здания гестапо на Дорчоле.

17 апреля бомбардировки возобновились. Налёт союзнической авиации начался в 13.00, атакам подверглись практически все части города. В последующие дни были разрушены железнодорожные станции Белграда, здания на Васиной улице, заминированные немцами при отступлении, и являвшиеся жилым комплексом.

В начале мая союзническая авиация снова бомбила Белград - на этот раз атакам подверглись мосты и прилегающие к ним жилые районы. 21 мая в связи с интенсивными бомбардировками была прекращена работа всех школ и высших учебных заведений города. 6 июня в 10.00 бомбардировке подверглись железнодорожные станции и депо. Случайно или намеренно, бомбы попали в нефтехранилище, - горящая нефть выплеснулась в Саву и Дунай.

Таким образом, бомбардировки Белграда и других городов Сербии и Черногории в светлые пасхальные праздники вызвали огромные жертвы среди гражданского населения и привели к значительному материальному ущербу. По разным оценкам, в Белграде погибло около 2000 жителей и около 1000 получило ранения. Бомбардировки опустошили город и вызвали массовое бегство людей.

Факт бомбардировок Белграда на Пасху в апреле 1944 г. невозможно объяснить стратегической военной необходимостью или списать его на "традиционную жестокость и бесчеловечность войны". Неубедительными эти объяснения выглядят, прежде всего, при виде такого количества жертв среди мирного населения, разрушений культурных ценностей города и жилых зданий.

Настораживает также странное сходство англо-американских бомбардировок и гитлеровской операции "Кара" апреля 1944 г. Тогда немцы бомбили Белград в отместку за массовый протест, выраженный его жителями 27 марта против присоединения Югославии к Тройственному пакту - отсюда и столь устрашающее название операции. В ходе немецко-фашистских воздушных налётов жертвы среди мирного населения, разрушения гражданских и культурных комплексов были беспрецедентными.

Союзнические бомбардировки также превратились в убийство людей и разрушение югославских городов, они вызвали массовые протесты населения, у которого сформировалось твёрдое убеждение, что "американцы и англичане убивают мирных жителей, а братья русские не бомбят даже немецкие города, не то что сербские. Русские воюют с вооружённым врагом, а не с мирным населением - стариками, женщинами и детьми".

Бомбардировка Белграда в апреле 1944 г. была частью глобального англоамериканского плана, который включал в себя задачи демонстрации возможностей военно-воздушных сил, апробирования метода "ковровых" бомбардировок с целью обеспечения собственных интересов на Балканах.

Трагичные и бессмысленные бомбардировки Белграда 16-17 апреля 1944 г. преподали нам горький урок того, что устрашение и убийство мирных жителей на Пасху и натовские "гуманитарные бомбардировки" в период югославского кризиса конца 90-х г. XX в. - звенья одной цепи.
http://www.russdom.ru/2004/200404i/20040425.html

СРАВНЕНИЕ

Читая мемуары немцев, мне подспудно хотелось прочесть сравнение боевых качеств советских солдат и солдат наших союзников, ведь немцы воевали и с теми, и с другими, и уж кому, как не немцам, эти качества были хорошо видны. Однако, до сих пор встреченные мною немецкие мемуаристы о боевых качествах англичан и американцев, я бы сказал, демонстративно молчат. Видимо, сказывается пресловутая западная «свобода слова», при которой «свободный» западный житель не имеет права не то что написать, а и косо взглянуть на американцев и евреев. О русских - пожалуйста, - пиши, что хочешь, и мемуаристы не стесняются - время от времени отдают нашим отцам и дедам должное, но, в основном, рассказывают, как они этих тупых и трусливых русских били пачками и почём зря. Ну и написали бы тогда, что советские солдаты были в десять раз хуже американских, но так ведь и об этом молчат!

А недавно прочёл мемуары немецкого танкиста той войны Отто Кариуса, которые выпустило бедное на переводчиков и редакторов издательство «Центрполиграф» под названием «Тигры» в грязи». Как ни мерзок сам перевод его воспоминаний, но и из скурвленного «Центрполиграфом» видно, что Кариус (мужчина очень скромных размеров - весил около 40 кг и ему дважды отказывали в приёме на службу по причине маленького веса) страдал комплексом неполноценности и очень хотел стать героем. Посему война была единственным ярким событием его жизни, детали её он помнил прекрасно, кроме этого видно, что он много думал о войне, и в результате его книга получилась довольно интересной не только за счёт описания мельчайших подробностей многих боёв, но и за счёт размышлений самого Кариуса.

Однако, прежде чем привести оценки Кариусом боевых качеств русских и американцев, я хотел бы ещё раз коснуться вопроса, которого касался уже не раз, - вопроса о том, что немецкие ветераны войны безбожно брешут в своих мемуарах, мало того, о своих победах они брехали и во время войны. А тут надо сказать, что Кариус, начиная с 1942 года, воевал в очень известном у немцев 502-м батальоне тяжёлых танков T-VI («Тигр»). Это был первый батальон, вооружённый такими танками, который прибыл на советско-германский фронт, и Кариус, по-сути, один из немногих танкистов этого батальона, оставшийся в живых. Он участвовал в очень многих боях с частями Красной Армии, получил не только «Рыцарский крест», но и 27 июля 1944 года к этому кресту - «Дубовые листья» 535-м в вермахте.

Само собой, он описывает множество боёв, в которых, как следует из его слов, он уничтожил уйму советских танков, пушек и солдат. Однако, как и в случае с лучшим немецким асом Э. Хартманом, чем больше присматриваешься к его победам, тем меньше веришь в их численные результаты.

Вот, к примеру, он описывает начало серии боёв и стычек с подразделениями советских войск, за которые он и получил «Дубовые листья», проявив инициативу в должности командира роты «тигров».

«Я вёл свою роту к деревне по только что разведанному маршруту. Затем мы остановились, и я обсудил операцию с командирами взводов и с командирами танков. То, что я им сказал, опять же сохранилось в моей памяти по сей день.

- Мы действуем совершенно самостоятельно. Кроме того, ситуация абсолютно неясная. Для нас будет слишком опасно атаковать деревню в лоб. Мы должны выйти из этого дела без потерь, если такое вообще возможно. За деревней батальон самоходных орудий уже понёс большие потери. Но с нами этого не случится! Мы организуем всё следующим образом.

Два танка на полной скорости ворвутся в деревню и повергнут русских в замешательство. Нельзя дать им сделать ни одного выстрела. Лейтенант Нинштедт подтянет остальные шесть танков. Господин Нинштедт! Вы останетесь на противоположном склоне, пока я не дам вам дальнейших указаний. Будем надеяться, что ангел-хранитель радио не спит! Господин Нинштедт, это ваша первая операция с нами. Запомните, прежде всего, одну вещь: до тех пор пока не теряешь выдержку, всё идёт нормально. Первыми двумя танками будут танк Кершера и мой. Всё остальное решим по ходу дела. Что произойдёт позднее, будет определяться тем, как станет развиваться ситуация.

Таким было наше краткое совещание по постановке задач, и это всё, что требовалось. Затем я отвёл своего «напарника по маршруту» в сторону и обсудил с ним всё самое важное. Полнота успеха зависела от того, как мы ворвёмся в деревню, точнее говоря, от фактора неожиданности.

- Я буду впереди, и оба мы продвинемся к центру деревни как можно быстрее, там определимся. Вы сориентируетесь к тылу, а я - к фронту. Затем мы позаботимся обо всём, что стоит на нашем пути. По моим расчётам, в деревне находится, по меньшей мере, одна рота, если остальная часть батальона русских не присоединилась к ней.

Я похлопал Кершера по плечу. После короткого «пошёл!» мы уже сидели в своих танках. Быстро проверили радиосвязь и запустили моторы. В мгновение ока мы перевалили через небольшой подъём и оказались в пределах видимости русских. Мой первоклассный водитель Бареш выжал всё, что мог, из нашего драндулета. Каждый из нас в этот момент осознавал, что только скорость была решающей. Оба русских танка, осуществлявшие прикрытие с нашей стороны, сначала совсем не прореагировали. Не было сделано ни выстрела. Я проехал прямо через центр деревни. Трудно передать, что произошло после, потому что события развивались внезапно и молниеносно. Приблизившийся к деревне Кершер, который шёл позади меня с интервалом примерно 150 м, заметил, что башни обоих русских танков двигаются. Он сразу же остановился и подбил и тот и другой. В то же мгновение я начал очищать от противника другой конец деревни.

Кершер приблизился ко мне и радировал, чтобы я посмотрел вправо. Танк «Иосиф Сталин» стоял бортом к нам рядом с гумном. Эту машину нам не доводилось прежде видеть на северном участке фронта. Мы невольно вздрогнули, потому что танк был оснащён чрезвычайно длинной 122-мм пушкой.

Это была первая танковая пушка русских с дульным тормозом. Более того, танк «Иосиф Сталин» очертаниями немного походил на наш «королевский тигр». Не сразу, так же как и до Кершера, до меня дошло, что только ходовая часть типична для русских танков. Я выстрелил, и танк вспыхнул. После этой короткой заминки мы уничтожили все машины противника в деревне, как и было спланировано заранее.

Позднее мы с Кершером посмеялись, потому что на мгновение нам показалось, что перед нами «королевский тигр», захваченный русскими. Однако в пылу боя такие вещи иногда случаются.

Одновременно с тем, как открыл огонь по деревне, я велел лейтенанту Нинштадту медленно двигаться через возвышенность, чтобы при необходимости предупредить о подходе главных сил противника. Эта мера оказалась полезной для последующего хода операции.

Всё предприятие в деревне не заняло и четверти часа. Лишь два русских танка попытались удрать на восток. Ни один из остальных не был в состоянии двигаться. После того как вся моя рота достигла деревни и три танка заняли позицию по обеспечению прикрытия с её восточной стороны, мы вылезли, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию».

Вот у меня и возник вопрос - а сколько советских танков было сожжено ротой Кариуса в этой деревне? Кариус уверяет, что очень много, но мне в это не верится по той простой причине, что Кариус не описывает их ответный огонь по своему танку. Ну, положим, два T-34 вне деревни зазевались, поздно услышали гул моторов и лязг гусениц, но остальные-то после выстрелов Кершнера обязаны были открыть огонь хотя бы по танку Кариуса! Дело в том, что огонь противника - это признак доблести солдата, и Кариус до этого эпизода всегда об огне русских писал, даже в случаях, когда этот огонь не грозил ему смертельной опасностью. Вот, к примеру, типичное описание боя Кариусом.

«С помощью удачи и мастерства мы пересекли минное поле. Цветти ехал по следу моего танка. Мы были тогда прямо перед русскими и видели их одиночные окопы на переднем склоне. Затем мы дали нашей пехоте немного передышки. Цветти быстро разделался с двумя противотанковыми пушками, которые прикрывали минное поле.

Парни справа от нас теперь начали стрелять по нам прицельно из противотанковых ружей. Уже через короткое время не работал ни один смотровой прибор. Цветти безуспешно пытался обнаружить хотя бы одного из этих стрелков, но эти ребята всё время меняли позицию, а потом молниеносно исчезали опять. Мы ориентировались по стрельбе, которая велась на протяжении всей длины траншей. Однако русские были настолько уверены в себе, что даже бросали ручные гранаты из своего укрытия. Когда мы немного продвинулись вперёд, первый противотанковый снаряд просвистел у меня над головой. Казалось бессмысленным двигаться дальше вперёд, до тех пор пока к нам не подтянется пехота. Так что мы стояли там несколько часов, не видя никого из наших товарищей. Они совсем не вылезали из своих окопов, потому что иваны контролировали весь район со своих деревьев. Нам даже пришлось задраить люки, поскольку мы боялись, что русские подстрелят нас сверху».

Так почему же он ничего не пишет об ответном огне советских танков в этой деревне? Все советские танкисты мгновенно бросили свои танки и удрали, не сделав ни одного выстрела? Но тогда почему Кариус об этом не пишет? Кроме этого, сомнения вызывает и такая «подробность».

«За короткое время, пока всё это происходило, мои танки прикрытия заметили, что двое русских выбрались из одного из двух танков «Иосиф Сталин», которые успели отъехать на несколько сотен метров на восток. Они чрезвычайно умело двигались по местности, у одного из них под мышкой было что-то похожее на планшет.

Один из моих «тигров» поехал за ним, но привёз только планшет. Русский офицер в звании майора в последнюю минуту застрелился. Он был командиром 1-й бригады тяжёлых танков, как мы узнали позднее. Его товарищ был смертельно ранен.

Майор был Героем Советского Союза и носил на груди орден Ленина. Я никогда раньше не видел вблизи этой награды».

Во-первых, знаком Героя является не орден Ленина, а Звезда Героя, то есть Кариус на самом деле никакого Героя Советского Союза, даже мёртвого, не видел и своим читателям «вешает лапшу на уши».

Во-вторых, ещё в 1942 году все тяжёлые танки были собраны из танковых бригад и сведены в тяжёлые танковые полки прорыва численностью в 21 танк КВ. Никаких других танков в этих полках не было, так как тяжёлые танки не успевали за Т-34 и лёгкими танками. Поэтому рассказ Кариуса о том, что он встретил даже не полк, а батальон, в котором были и Т-34, и ИС-2, вызывает сомнение, как и то, что Кариус спутал ИС-2 с «королевским тигром». Конечно, можно было бы предположить, что Т-34 и ИС-2 были из разных частей и встретились в этой деревне случайно, если бы не откровенная брехня Кариуса о «1-й бригаде тяжёлых танков». Гвардейские тяжёлые танковые бригады численностью в 65 танков ИС-2 начали формироваться в декабре 1944 года, а описываемый Кариусом бой происходил в июле, кроме этого, к 1944 году в Красной Армии уже было несколько десятков гвардейских танковых бригад и ни одна тяжёлая танковая бригада по этой причине не могла иметь N1.

То есть рассказ Кариуса - брехня, скорее всего, они в этой деревне сожгли два Т-34, находившихся в разведке или охранении. Но посмотрите, как он блестяще отчитался о подбитии этих двух советских танков.

«Я быстро проанализировал ситуацию и направил донесение в батальон. Мне была придана одна подвижная рация на бронетранспортёре. Используя средневолновые радиочастоты, я сообщил командиру своё местонахождение и результат боевой операции (семнадцать подбитых танков «Иосиф Сталин» и пять «Т-34»)».

Но вернемся к теме о боевых качествах американской армии и Красной Армии. Специально Кариус об этом тоже не пишет, поскольку в этом случае его мемуары не были бы напечатаны на «свободном» Западе. Но дело в том, что Кариусу хоть и ненадолго, но всё же посчастливилось попасть в плен к американцам (из которого, напомню, не вернулся 1 миллион немецких солдат). Вот что Кариус вспоминает о своём нахождении в плену у американцев, и это стоит привести полностью.

«Через несколько дней по приказу американцев первые обитатели госпиталя были переведены в лагерь для военнопленных. Я добровольно отбыл вместе с легкораненым подполковником и ещё шестью офицерами. Тогда мы впервые познакомились с американскими солдатами, о которых мы в большей или меньшей степени знали по слухам во время боёв. Технический прогресс должен приветствоваться. Однако, если он служит заменой хорошему воспитанию, то воспитание выглядит как то, что нам пришлось испытать в руках вражеских офицеров и солдат. Только те, кто не участвовали в боях, могут поступать таким образом. Это были люди, которые судили о нас по злобной пропаганде.

Не только поражение в войне, но и победа в войне требует проявления в человеке великодушия. Это великодушие полностью отсутствовало у наших противников. У меня было такое впечатление, что оккупирующие нас державы хотели всячески доказать, что они не были лучше, чем мы, а гораздо хуже!

Затем нас согнали тысячами на игровом поле. Это означало, что едва ли хоть у кого-то была возможность расслабиться. Не было никакой еды, даже несмотря на то что наши части везли с собой доверху заполненные грузовики. Их опрокинули, а продукты сожгли! Хуже того, не давали ни капли воды, до тех пор пока не возникла угроза бунта. Когда желанная жидкость была доставлена, майор безуспешно пытался навести порядок так, чтобы каждому что-нибудь досталось. Старые солдаты соблюдали порядок, но янки схватили и гражданских лиц, которые сразу же устроили свалку и помчались, как скот, чтобы хоть что-то получить. Они просто пролили воду, и в конечном счете никому не досталось ни капли!

Несколько дней спустя к нам доставили недавно перенесших ампутацию, потому что весь госпиталь было приказано эвакуировать. Перевязочными материалами не обеспечили. Мы разорвали свои одеяла, чтобы помочь товарищам. Они умерли ужасной смертью, и мы должны были смотреть, как они умирают, не имея возможности помочь!

Ночью нашим жизням угрожала опасность, даже если мы только ходили вокруг. Они сразу же открывали огонь, если кто-нибудь хотел искупаться. Я лично видел, как три солдата расстались при этом с жизнью даже прежде, чем пересекли маркированную линию. Такими были эти «освободители», которые хотели научить нас быть гуманными. Так называемые допросы также были ужасны.

Люди должны были дать показания о вещах, о которых они не имели ни малейшего понятия. Их сажали в ямы, которые на дне сужались до точки. Им приходилось выносить это до тех пор, пока они не признавались в своих «преступлениях». Других они ставили на колени на острые металлические поверхности, чтобы сломить их сопротивление! То, что фактически происходило в Ремагене, Кройцнахе, Ландау или даже в эсэсовских лагерях, или на печально известных тропах Мальмеди, могло дать некоторое представление об охранниках немногих концлагерей.

Судьба, между прочим, оказалась ко мне милостива. Я вскоре был освобождён из-за своего жалкого вида. Я позаимствовал гражданскую одежду, о своём роде занятий говорил, что «подручный фермера», а своим местом жительства назвал адрес своего дяди, врача. Так я неожиданно появился как свободный человек в больнице у своего дяди».

Американский плен, как вы поняли, протрезвил Кариуса, и он в своих воспоминаниях рискнул вставить кое-какие оценки в различные эпизоды книги. Вот он ещё в 502-м батальоне описывает отступление немцев под ударами советских войск и походя делает сравнение интеллектуального развития русских и американцев.

«Повсюду активно работали сапёры. Они даже повернули в противоположную сторону предупредительные знаки в надежде, что русские поедут в неверном направлении! Такая уловка иногда удавалась позднее на Западном фронте в отношении американцев, но никак не проходила с русскими».

Вскоре после этого Кариус был тяжело ранен, после госпиталя его назначили командиром роты сверхтяжёлых самоходных артиллерийских установок «Ягдтигр», специально предназначенных для борьбы с советскими танками ИС-2, однако в апреле 1945 его роту направили на Западный фронт, на котором Кариус немного повоевал и с американцами. Для него главной проблемой было то, что экипажи в его роте были плохо обучены, не имели никакого боевого опыта и, кроме этого, стремились побыстрее сдаться американцам в плен. В районе Рура американцы окружили практически несопротивляющихся немцев, но упрямый Кариус не хотел сдаваться. Поскольку «Ягдтигры» весили 70 тонн и даже по шоссе двигались очень медленно, то Кариус вывез их из окружения по железной дороге, причём опять не упустил случая помянуть американские умственные способности.

«По железной дороге эшелону беспрестанно препятствовали истребители-бомбардировщики, а персонал, обслуживавший поезда, отказывался брать на себя ответственность за их следование. Так что нашим людям пришлось самим обслуживать паровозы. Используя маневренный локомотив, передовой отряд поехал по рельсам, чтобы проверить, нет ли разрывов путей. Состояние рельсового пути могло измениться с каждым часом.

Русские никогда бы не дали нам так много времени!»

А вот Кариус остатками своей роты атаковал американцев.

«Мы привыкли к противнику такому, как русские; мы были поражены контрастом. За всю войну я никогда не видел, чтобы солдаты разбегались так, что только пятки сверкали, хотя даже, по существу, ничего особенного не происходило».

В конце концов рота Кариуса фактически саботировала его приказ и отказалась стрелять по американцам. Кариус пишет.

«В Зигене я отправился в штаб своего батальона, чтобы доложить о ситуации командиру. Когда я пришёл на командный пункт, меня приветствовали со всех сторон. Прошёл слух, будто мои парни подбили около сорока танков противника. Я их урезонил, когда сообщил, что мы не подбили ни одного янки, а наоборот, у нас совершенно вышли из строя две боевые машины. Были бы со мной два или три командира танков и экипажи из моей роты, воевавшей в России, то этот слух вполне мог бы оказаться правдой. Все мои товарищи не преминули бы обстрелять тех янки, которые шли «парадным строем». В конце концов, пятеро русских представляли большую опасность, чем тридцать американцев. Мы уже успели это заметить за последние несколько дней боёв на западе».

Так что, по мнению немца, провоевавшего всю войну на Восточном фронте и достаточно на Западном, боевые качества русских и американцев соотносятся как 30:5 или, иными словами, боевая сила русских в шесть раз превосходила американцев. Это, само собой, мнение одного человека, но не стоит забывать, что это мнение кавалера «Рыцарского креста» с «Дубовыми листьями».

Ю.И. МУХИН

http://www.duel.ru/200542/?42_6_1

"Ночные бабочки" могли сорвать высадку в Нормандии
Александр БУСЫГИН, 01 ноября 2005

Американский военный плакат времен Второй мировой войны гласил: "Ты не сможешь победить Ось зла, если подхватишь венерическое заболевание!" Как свидетельствует досье Скотленд-Ярда, извлеченное с полок Национального архива в Лондоне, в этих словах не было никакого преувеличения. Британские шлюхи толпами осаждали молоденьких и сравнительно состоятельных американских солдат. Армия заокеанских союзников, бичом которой стали сифилис и гонорея, разлагалась буквально на глазах.

Американские генералы, не на шутку обеспокоенные вспышкой венерических инфекций и ростом преступлений на сексуальной почве среди своих подчиненных, требовали от английских властей принять меры к женщинам легкого поведения. Назревал крупный дипломатический скандал, угрожавший судьбе трансатлантического альянса.

Полковник Кларк, назначенный юридическим консультантом контингента армии США, расквартированного в Британии, прибыв в Лондон, пришел в такой ужас от увиденного, что потребовал незамедлительной встречи с генеральным прокурором. Он заявил, что количество проституток превышает все мыслимые пределы, что они ведут себя чрезвычайно вызывающе и что все это производит неблагоприятное впечатление как на самих солдат, так и на жен, ждущих их дома и узнающих из писем о том, что творится в Англии.

Однако в британском Министерстве внутренних дел придерживались иных взглядов на эту проблему. Английские лорды говорили, что в сравнении с Парижем времен Первой мировой Лондон – просто воскресная школа, а если у американских солдат и возникают какие-то сложности с местными женщинами, то, значит, они сами их провоцируют. Единственное, чего действительно вызывало серьезные опасения на "туманном Альбионе", – так это то, что о происходящем на ночных улицах британской столицы узнает немецкая пропаганда. Ведомство Йозефа Геббельса и раньше делало все для того, чтобы представить англичан в образе вырождающейся нации, не преминуло бы воспользоваться этими фактами в своих целях и растрезвонило бы на весь мир о том, как бесстыдные англичанки кидаются на американских солдат.

Как известно, войска США начали прибывать в страну в августе 1942, девять месяцев спустя после японского нападения на Перл-Харбор. В скором времени их контингент насчитывал уже 1,5 млн солдат. Проблемы со жрицами любви начались почти сразу. С наступлением сумерек молодые янки собирались в районе площади Пикадилли и Ковентри-стрит, где они пили и бузили до самого утра. "Ночные бабочки" стали стекаться сюда в огромных количествах. Американцы и так их называли – "коммандос с Пикадилли".

http://www.utro.ru/articles/2005/11/01/491357.shtml

Война могла быть закончена в 1943 году? Миллионы трупов на совести англосaксов.
07.06.2005

РИА «Новости» публикует беседы доктора исторических наук Валентина ФАЛИНА с военным обозревателем агентства Виктором ЛИТОВКИНЫМ. В этой беседе раскрывается ранее малоизвестные страницы Великой Отечественной войны, рассказывается о закрытых для широкой публики механизмах и пружинах тех или иных решений на высшем уровне, которые оказывали подчас решающее влияние на ход и исход боевых действий.

В.Л.: В современной историографии Второй мировой войны существуют различные оценки ее заключительного этапа. Одни специалисты утверждают, что война могла закончиться намного раньше, - известны, в частности, мемуары маршала Чуйкова, который об этом писал. Другие считают, что она могла затянуться еще, как минимум, на год. Кто ближе к истине? И в чем она? Какой точки зрения придерживаетесь Вы?


В.Ф.: По этому вопросу спорит не только сегодняшняя историография. О сроках ведения войны в Европе и о времени ее окончания шли дискуссии еще в ходе войны. Они велись непрестанно с 1942 года. Если быть точным, то сей вопрос занимал политиков и военных с сорок первого года, когда подавляющее большинство государственных деятелей, включая Рузвельта и Черчилля, полагали, что Советский Союз продержится, максимум, четыре-шесть недель. Только Бенеш верил и утверждал, что СССР устоит перед нацистским нашествием и, в конечном счете, разобьет Германию.

-Эдуард Бенеш, если я правильно помню, был президентом Чехословакии в эмиграции. После Мюнхенского сговора 1938 года и захвата страны он находился в Великобритании?

-Да. Затем, когда эти оценки и, если позволите, расценки нашей жизнестойкости не сбылись, когда под Москвой Германия потерпела первое, подчеркиваю, стратегическое поражение во Второй мировой войне, взгляды резко переменились. На Западе зазвучали опасения, как бы Советский Союз не вышел из этой войны слишком сильным. А если он действительно окажется слишком сильным, то станет определять лицо будущей Европы. Так говорил Берле, заместитель Госсекретаря США, координатор американских разведок. Так считало и окружение Черчилля, включая очень солидных людей, разрабатывавших до войны и в ходе войны доктрину действий британских вооруженных сил и всей британской политики.

Это объясняет, во многом, сопротивление Черчилля открытию второго фронта в 1942 году. Хотя Тивербрук, Криппе в британском руководстве, и, особенно, Эйзенхауэр и другие разработчики американских военных планов полагали, что есть и технические, и иные предпосылки для того, чтобы нанести немцам поражение именно в сорок втором году. Использовать фактор отвлечения подавляющей части германских вооруженных сил на Восток и, по существу, открытое для вторжения двух тысяч километровое побережье Франции, Голландии, Бельгии, Норвегии, да и самой Германии для армий союзников. Вдоль атлантического побережья у нацистов тогда не имелось никаких долговременных оборонительных сооружений.

Более того, американские военные настаивали и убеждали Рузвельта (есть несколько меморандумов от Эйзенхауэра на этот счет), что второй фронт необходим, что второй фронт возможен, что открытие второго фронта сделает войну в Европе, в принципе, кратковременной и заставит Германию капитулировать. Если не в сорок втором году, то, самое позднее, в сорок третьем.

Но подобные расчеты никак не устраивали Великобританию и деятелей консервативного склада, которых на американском Олимпе было предостаточно.

-Кого вы имеете в виду?

-Ну, например, крайне недружественно в отношении СССР был настроен весь госдепартамент во главе с Хэллом. Это объясняет, почему Рузвельт не взял с собой Хэлла на Тегеранскую конференцию, а протоколы встреч «большой тройки» госсекретарь получил для ознакомления через шесть месяцев после Тегерана. Курьез в том, что Гитлеру протоколы были доложены политической разведкой Рейха через три или четыре недели. Жизнь полна парадоксов.

После Курской битвы 1943 года, завершившейся поражением Вермахта, 20 августа в Квебеке заседали начальники штабов США и Великобритании, а также Черчилль и Рузвельт. В повестке дня стоял вопрос о возможном выходе Соединенных Штатов и Британии из антигитлеровской коалиции и о вступлении в союз с нацистскими генералами для ведения совместной войны против Советского Союза.

-Почему?

-А потому, что по идеологии Черчилля и тех, кто эту идеологию разделял в Вашингтоне, нужно было «задержать этих русских варваров» так далеко на Востоке, как только можно. Если не разбить Советский Союз, то предельно ослабить его. Прежде всего, руками немцев. Так ставилась задача.

Это старый-престарый черчиллевский умысел. Он развивал эту идею в разговорах с генералом Кутеповым еще в 1919 году. Американцы, англичане и французы терпят неудачу и не могут задавить Советскую Россию, говорил он. Нужно возложить эту задачу на японцев и немцев. В аналогичном ключе Черчилль наставлял в 1930 году Бисмарка, первого секретаря посольства Германии в Лондоне. Немцы повели себя в первой мировой войне, как недоумки, утверждал он. Вместо того, чтобы сосредоточиться на разгроме России, начали войну на два фронта. Если бы они занялись только Россией, то Англия нейтрализовала бы Францию.

Для Черчилля это была не столько борьба с большевиками, сколько продолжение Крымской войны 1853-1856 года, когда Россия хорошо ли плохо ли старалась положить предел британской экспансии.

-В Закавказье, Центральной Азии, на богатом нефтью Ближнем Востоке...

-Естественно. Следовательно, когда мы говорим о разных вариантах ведения войны с нацистской Германией, не должно забывать о разном отношении к философии союзничества, к обязательствам, которые брали перед Москвой Англия и США

Отвлекусь на мгновение. В Генте в 1954 или 1955 году проходил симпозиум священников по теме - целуются ли ангелы? В итоге многодневных дебатов были сделаны выводы: целуются, но без страсти. Союзнические отношения в антигитлеровской коалиции в чем-то напоминали ангельскую причуду, если не сказать, поцелуи Иуды. Обещания были без обязательств или – хуже того – для введения советского партнера в заблуждение.

Такая тактика, напомню, сорвала переговоры СССР, Великобритании и Францией в августе 1939 года, когда еще можно было сделать что-то для сдерживания нацистской агрессии. Демонстративно не оставили советскому руководству иного выбора, как заключить с Германией договор о ненападении. Нас подставили под удар изготовившейся к агрессии нацистской военной машины. Сошлюсь на установку, как она была сформулирована в кабинете Чемберлена: «если Лондону не уйти от соглашения с Советским Союзом, британская подпись под ним не должна означать, что в случае нападения немцев на СССР, англичане придут на помощь жертве агрессии и объявят Германии войну. Мы должны зарезервировать возможность заявить, что Великобритания и Советский Союз по-разному толкуют факты».

-Известный исторический пример, когда Германия в сентябре 1939 года напала на Польшу, союзника Великобритании, Лондон объявил Берлину войну, но не сделал ни одного серьезного шага, чтобы чем-то реально помочь Варшаве.

-Но в нашем случае не шло речи даже о формальном объявлении войны. Тори исходили из того, что немецкий каток пройдет до Урала и попутно все утрамбует. Некому будет сетовать на коварство Альбиона.

Эта связь времен, связь событий существовала во время войны. Она давала пищу для размышлений. И эти размышления, как мне представляется, были не очень оптимистичными для нас.

-Но давайте вернемся к рубежу сорок четвертый - сорок пятый год. Могли мы закончить войну раньше мая или нет?

-Поставим вопрос так: почему высадка союзников планировалась именно на сорок четвертый год? Этот момент почему-то никто не акцентирует. Между тем, дата выбрана совершенно не случайно. На Западе принимали в расчет, что под Сталинградом мы потеряли огромное количество солдат и офицеров, боевой техники. Колоссальные жертвы были и на Курской дуге… Танков мы потеряли больше, чем немцы.

В сорок четвертом году страна мобилизовала уже семнадцатилетних мальчишек. Деревню практически всю вычистила. Только на оборонных заводах щадили возраст 1926-1927 года, - их директора не отпускали.

Американская и британская разведка, оценивая перспективы, сходилась на том, что к весне 1944 года наступательный потенциал Советского Союза будет исчерпан. Что людские резервы будут полностью израсходованы, и Советский Союз не сможет нанести Вермахту удара, сравнимого с Московской, Сталинградской и Курской битвами. Стало быть, ко времени высадки союзников, увязнув в противостоянии с нацистами, мы уступим США и Англии стратегическую инициативу.

К моменту высадки союзников на континент был приурочен и заговор против Гитлера. Приведенные к власти в Рейхе генералы должны были распустить Западный фронт и отрыть американцам и англичанам простор для оккупации Германии и «освобождения» Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Австрии… Красная армия должна была быть остановлена на границах 1939 года.

-Помню, американцы и англичане даже высаживали десант в Венгрии, в районе Балатона с целью захватить Будапешт, но немцы его весь расстреляли…

-Это был не десант, а скорее контактная группа для восстановления связей с венгерскими антифашистскими силами. Но сорвалось не только это. Гитлер после покушения остался жив, Роммель оказался тяжело раненным и выбыл из игры, хотя на Западе делали ставку именно на него. Остальные генералы струсили. Случилось то, что случилось. Легкого марша по Германии под бравурную музыку у американцев не вышло. Они ввязались в бои, временами тяжелые, вспомним Арденнскую операцию. Тем не менее, решали свои задачи. Решали их, порой, достаточно цинично.

Приведу конкретный пример. Войска США подошли к Парижу. Там началось восстание. Американцы остановились в тридцати километрах от столицы Франции и ждали, пока немцы перебьют восставших, так как это были, в первую очередь, коммунисты. Убито было там, есть разные данные, от трех до пяти тысяч человек. Но восставшие овладели ситуацией, и только тогда американцы взяли Париж. Тоже самое отмечалось и на юге Франции.

Вернемся к тому рубежу, с которого мы с вами начали разговор.

-Зима сорок четвертого – сорок пятого года.

-Да. Осенью сорок четвертого года в Германии прошло несколько совещаний, которыми руководил Гитлер, а потом по его поручению Йодль и Кейтель. Смысл их сводился к следующему - если устроить американцам хорошую взбучку, у США и Англии пробудится большой вкус к переговорам, которые велись в тайне от Москвы в 1942-1943 годах.

Арденнская операция замышлялась в Берлине не как операция на победу в войне, а как операция на подрыв союзнических отношений между Западом и Советским Союзом. США должны были понять, насколько еще сильна Германия, насколько она интересна для западных держав в их противоборстве с Советским Союзом. И насколько у самих союзников не хватит ни сил, ни воли, чтобы остановить «красных» на подступах к территории Германии.

Гитлер подчеркивал, что никто не будет говорить со страной, которая находится в тяжелой ситуации, - с нами будут говорить только тогда, когда Вермахт покажет, что он - сила.

Внезапность была решающим козырем. Союзники заняли зимние квартиры, считали, что Эльзасский район, Арденнские горы – прекрасное место для отдыха и очень плохое место для боевых операций. Немцы между тем собирались прорваться к Роттердаму и отрезать возможность американцам пользоваться портами Голландии. И это обстоятельство полностью решит всю западную компанию.

Начало Арденнской операции несколько раз откладывалась. Сил у Германии не хватало. И она началась именно в тот момент, когда зимой сорок четвертого Красная армия вела тяжелейшие бои в Венгрии, в районе Балатона и под Будапештом. На кону были последние источники нефти – в Австрии и кое-какие в самой Венгрии, которые контролировались немцами.

Это была одна из причин, почему Гитлер решил защищать Венгрию, несмотря ни на что. И почему он в разгар Арденнской операции и перед началом Эльзасской операции начал по существу оттягивать силы с западного направления и перебрасывать войска на советско-венгерский фронт. Главная сила Арденнской операции – 6-я танковая армия СС была снята с Арденн и переброшена в Венгрию…

-Под Хаймашкер.

-По существу началась передислокация еще до того панического обращения к Сталину Рузвельта и Черчилля, когда они, в переводе с дипломатического на обычный язык, начали просить: помогите, спасите, мы оказались в беде.

А Гитлер прикидывал, и этому есть доказательства, что, если наши союзники столь часто подставляли под удар Советский Союз и неприкрыто выжидали, а выдержит ли Москва, не сломается ли Красная Армия, то и мы можем так поступить. Как в сорок первом они выжидали, когда падет столица СССР, когда в сорок втором не только Турция и Япония, но и США ждали, не сдадим ли мы Сталинград, чтобы решиться на пересмотр своей политики. Ведь союзники не поделились с нами даже развединформацией, например, о планах наступления немцев через Дон на Волгу и далее – на Кавказ, и прочее-прочее…

-Эту информацию, если не ошибаюсь, нам передала легендарная «Красная капелла».

-Американцы не предоставляли нам никакой информации, хотя имели ее по дням и часам. В том числе и о подготовке операции «Цитадель» на Курской дуге...

У нас, конечно, имелись весомые основания присмотреться, насколько наши союзники умеют воевать, насколько они хотят воевать и насколько они готовы продвигать свой главный план при осуществлении операции на континенте – план, который назывался «Рэнкен». Не «Оверлорд» был основой, а «Рэнкен», который предусматривал установление англо-американского контроля над всей Германией, над всеми государствами Восточной Европы, чтобы не допустить туда нас.

Эйзенхауэр, когда был назначен командующим силами второго фронта, получил директиву: готовить «Оверлорд», но всегда иметь в виду «Рэнкен». Если сложатся благоприятные условия для проведения плана «Рэнкен», отбросить «Оверлорд», и все силы направить на выполнение плана «Рэнкен». Восстание в Варшаве было начато под этот план. И многое другое проводилось под этот план.

В этом смысле сорок четвертый год, конец его – начало сорок пятого стал моментом истины. Война шла не на двух фронтах – Восточном и Западном, а война шла на два фронта. Формально союзники вели боевые действия, для нас очень важные – какую-то часть германских войск они, безусловно, связывали. Но главный их замысел был остановить, по возможности, Советский Союз, как говорил Черчилль, и более резко выражались отдельные американские генералы, «остановить потомков Чингиз-хана».

Между прочим, эту мысль в грубо антисоветской форме Черчилль сформулировал еще в октябре сорок второго года, когда еще не началось наше контрнаступление 19 ноября под Сталинградом. «Нужно остановить этих варваров как можно дальше на Востоке».

И когда мы говорим о наших союзниках, - я ни в коем случае не хочу и не могу умалить заслуги солдат и офицеров союзных войск, которые воевали, как и мы, не зная ничего о политических интригах и махинациях своих правителей, - воевали честно и стойко. Я не умаляю помощи, которая нам досталась по ленд-лизу, хотя мы никогда не были главными получателями этой помощи. Я просто хочу сказать, насколько сложной, противоречивой и опасной была ситуация для нас на протяжении всей войны до ее победного салюта. И насколько трудным, порой, было принятие того или иного решения. Когда нас не просто водили за нос, а продолжали и продолжали просто подставлять под удар.

-То есть война действительно могла закончиться много раньше мая сорок пятого?

- Если абсолютно откровенно ответить на этот вопрос, то я скажу: да, могла. Только не вина нашей страны в том, что она не закончилась еще в сорок третьем году. Не наша вина. Если бы наши союзники честно выполняли свой союзнический долг, если бы они придерживались тех обязательств, которые брали перед Советским Союзом в сорок первом, сорок втором и в первой половине сорок третьего года. А так как они этого не сделали, война затянулась, как минимум, на полтора-два года.

А главное - не будь этих затяжек с открытием второго фронта, жертв среди советских людей и среди союзников, особенно на оккупированной территории Европы, было бы на 10-12 миллионов меньше. Не работал бы даже Освенцим, он ведь начал действовать на полную мощность в сорок четвертом году…
http://www.iraqwar.mirror-world.ru/article/52720

ПАДЕНИЕ БИВОРА

В 2004 году издательство «АСТ» попотчевало россиянскую публику сочинением некоего Энтони Бивора «Падение Берлина. 1945». И вот угораздило меня прочитать эту книгу «известного английского историка». Что же я там увидел? Наряду с описанием известных разборок в нацистской верхушке и хода боевых действий сей опус изрядно приправлен ложью и клеветой в адрес Советской армии.

Чтобы разобрать весь Монблан клеветнических измышлений этого Бивора, нужно писать не статью, а толстенную книгу. Поэтому ограничусь только несколькими примерами.

Вот на странице 77 он пишет: «Одна шведка, которая оказалась в советском тылу, впоследствии рассказала в шведском посольстве о поведении солдат Красной Армии. По ее словам, в некоторых местах красноармейцы «вели себя корректно», однако в основном гитлеровская пропаганда о Красной Армии оказалась правдивой. Женщина добавила, что ее это не удивляет после всего того, что немцы натворили в России. Советские войска вели себя в германии практически так же безжалостно, как и немцы в СССР. Советским солдатам повсюду мерещились «партизаны». Офицеры одной из стрелковых рот приказали уничтожить все население немецкой деревни, когда обнаружили на ее улице убитого красноармейца».

Как видите, всего половина абзаца, а сколько вздора. На основании слов анонимной бабы, видимо, из агентства ОБС (одна баба сказала), не подкрепленных никакими доказательствами, делается несколько глобальных выводов. А именно, что гитлеровская пропаганда - это синоним слова правда и что нацисты - это то же, что коммунисты. Но есть несколько вопросов к «историку». Как называется деревня? Когда это было? Что за неизвестные офицеры неведомой стрелковой роты? И обратите внимание - фальсификатор не пишет, что жителей деревни уничтожили, а только приказали. И ясно почему. Чтобы отвечать на возражения, что фактов уничтожения нет, тем, что он и не писал об уничтожении. Дескать, приказали, а потом передумали. И вот этот высосанный из пальца «факт» читателям предлагают считать тождественным уничтожению нацистами в СССР вместе с жителями деревень Красуха, Хатынь и сотен других?

Или вот этот борзописец пишет далее: «После форсирования Одера экипажи советских бронемашин продолжили тренировки в меткости стрельбы. Теперь их целью были немецкие пароходы, пытающиеся вырваться из Бреслау... Многих беженцев из Бреслау, отправившихся в путь на пароходах, потопили советские танкисты». А дальше «известный историк» пишет, какой стоял сильный мороз. Да и ранее (на стр. 38) он писал, что мороз в январе 1945 года был минус 20 градусов. Как же речные пароходики могли эвакуировать беженцев по скованной льдом реке? Это же не ледоколы. Таким вопросом «известный английский историк» не задается. Он выполняет задачу - громоздить как можно больше клеветы на Советскую Армию, а усердие превозмогает его разум.

Зато каким деликатным становится язык «историка», когда речь заходит об англичанах и американцах. Вот что он пишет о бомбардировке Дрездена: «В ту же ночь британская авиация произвела налет на Дрезден. А на следующее утро удары по некоторым менее значительным целям нанесли ВВС Соединенных Штатов Америки. Все это было представлено как быстрый ответ на желание советской Ставки предотвратить переброску немецких войск с одного фронта на другой. Планировщики этих ударов были обозлены также фактом непрекращающихся немецких атак по Англии с использованием новейшего оружия - ракет фау. Только за последнюю неделю немцы выпустили по Британским островам сто восемьдесят ракет - что стало своеобразным рекордом. В свою очередь, Дрезден, импозантная столица Саксонии, никогда ранее не подвергался сильным бомбежкам союзной авиации. Дрезденцы даже шутили, что вроде бы в их городе проживает тетя Черчилля, и именно потому они живут достаточно спокойно. Этому спокойствию настал конец во время безжалостных налетов 13 и 14 февраля. Эффект от ударов был сравним с разрушениями Гамбурга. Более того, дополнительно к местным жителям в Дрездене в тот момент находилось еще порядка трехсот тысяч беженцев с востока. Несколько поездов с ними расположились на главном вокзале города. Вопреки утверждениям советской стороны, эти железнодорожные поезда перевозили не немецкие войска, а мирных граждан, к тому же не на восток, а на запад».

И что можно понять из этой невнятицы? В основном анекдот про тетю Черчилля и намек на то, что во всем виноваты «Советы». Чтобы показать, что хочет замолчать лживый «историк», я приведу цитату из книги Ли Дэвиса «Man-made disasters»: «Перед началом Второй мировой войны Дрезден являлся седьмым по величине городом Германии. Его центр под названием Альштадт, или старый город, выглядел совсем по-средневековому, с узкими улочками, магазинчиками, музеями, зоопарком и большим количеством старинных церквей и соборов... Автомобильный мост, вагонное депо и промышленные комплексы, расположенные на окраинах, остались нетронутыми огненным ураганом, который полностью уничтожил центр города в 1945 году. Бомбы и огонь с самого начала предназначались для гражданского населения, именно мирных людей они и уничтожили...

Налет тремя волнами бомбардировщиков был осуществлен в ночь на 13 февраля и днем 13. Две волны из 1299 «Ланкастеров» с грузом бомб в 3906,9 тонны вылетели из Англии днем 13. Это был вторник на масленичной неделе, и улицы Дрездена были заполнены людьми в праздничной одежде, ходившими по магазинам или просто гулявшими. В десять часов вечера над городом появились первые «рождественские елки», как в то время называли светящиеся зеленым светом сигнальные бомбы, сбрасывавшиеся перед началом бомбометания для отметки целей. Никакой противовоздушной обороны не было, лишь сирены воздушной тревоги возвестили о начале налета.

Жители устремились в бомбоубежища и погреба и оставались там, пока самолеты королевских ВВС не выложили «ковер» из зажигательных бомб. Через 15 минут все стихло, но люди, вышедшие из убежищ, повсюду увидели огонь. В центре старого города пламя охватило Исторический музей...

Из обуглившихся остатков зданий, лишившихся крыш и потолков, вверх взметнулись снопы пламени, которое стало распространяться по городу горизонтально, гонимое западным ветром.

Тем временем на подходе была вторая, куда более внушительная волна бомбардировщиков. В 1.22 ночи опять завыли сирены. Но к тому времени на улицах было полно людей, оставивших свои дома после первого рейда. Проспекты, парки, все открытые места были запружены жителями Дрездена, пытавшимися как-то скоротать остаток ночи подальше от пожаров...

Маргрет Фрайер, которую ранее в тот день допрашивали в гестапо и которая чудом избежала отправки в концлагерь, теперь оказалась в настоящем аду.

«Из-за сыпавшихся отовсюду искр и бушевавшего везде огненного урагана я ничего не могла рассмотреть сначала, - припоминала она. -  Настоящий сатанинский котел ожидал меня там: улицы не было, лишь завалы из камня приблизительно в метр высотой, битое стекло, рухнувшие балки, воронки. Я попыталась сбить искры с моего пальто, хлопая по ним рукой, но это было бесполезно. В растерянности я остановилась, и тут кто-то позади меня крикнул: «Снимай пальто, оно уже загорелось». В такой жаре я этого даже не заметила. Я сорвала с себя пальто и бросила его.

И вот я снова увидела людей прямо перед собой. Они исходили криком и отчаянно жестикулировали, а затем - к моему крайнему ужасу и изумлению - я увидела, как один за другим они попадали на землю. У меня было такое чувство, словно их застрелили, но мой ум просто не в состоянии был понять, что же происходит на самом деле. Сегодня мне уже известно, что бедняги стали жертвами нехватки кислорода. Они потеряли сознание, а затем превратились в пепел...

Бешеная жара... я стою, но со мной что-то происходит, все кажется отдаленным, и я не могу больше нормально видеть и слышать. Это также были последствия кислородного голодания. Шатаясь, я кое-как сделала с десяток шагов, и вдруг мне удалось вдохнуть свежий воздух».

То, что она почувствовала и что спасло ее, было холодным зимним воздухом, стремившимся на замену подымавшимся вверх раскаленным воздушным массам: он сильным потоком прорвался в огненный ад центра старого города, где температура поднялась до 3000 градусов по Фаренгейту. Песчаник, из которого там были построены здания, начинает изменять свою структуру и рассыпаться при 1200 градусах по Фаренгейту. Этот холодный воздух создал своего рода всасывающую вихревую воронку, в которой обрушились некоторые обгоревшие и ставшие хрупкими коробки зданий...

«Повсюду мертвецы, мертвецы и только мертвецы, - рассказывала она. - Некоторые совершенно черные как уголь. Другие совсем целехонькие, лежащие, словно во сне. Женщины в фартуках, как будто они чуть-чуть задремали. Много женщин, много девушек, много маленьких детей, солдаты, которых можно было распознать лишь по металлическим бляхам от ремней, и почти все были обнаженными. Некоторые сбились в группки, словно это цепляние друг за друга могло помочь им выжить.

Из некоторых завалов торчат руки, головы, ноги, размозженные черепа... Большинство людей выглядит, как будто их надули, с желтыми и коричневыми пятнами на телах»...

Натиск огня был настолько силен, что рушились даже каменные строения. Почти все дома лишились крыш и тогда превратились в своего рода гигантские печи, изрыгавшие огромные огненные шары и жаркий дым. Перегретый воздух распространялся на мили ввысь и вширь над объятым адским пламенем городом. На высоте в 20 000 футов небо представилось экипажам бомбардировщиков в виде огромной порозовевшей чаши, перевернутой под ними вверх дном, а их машины начало бросать в стороны поднимавшимися потоками раскаленного воздуха.

Тысячи людей были раздавлены обломками рухнувших зданий, задохнулись или сгорели заживо. Почти все дома были переполнены беженцами, поэтому количество жертв росло с каждой минутой. К этому времени зарево пылающего города было видно на расстоянии в 50 миль...

Утренний свет не мог пробиться сквозь толщу дымного покрова. А на рассвете с базы «Кингз Клиффе» в Норт Хэмптоншире в воздух поднялась третья волна, состоявшая из 1300 американских бомбардировщиков и 900 истребителей типа «Мустанг» и «Тандерболт». Населению Дрездена в этот момент открылась картина страшных последствий невиданной еще катастрофы.

Анна-Мария Ваэманн, уцелевшая после бомбардировки больницы в Фридрихштадте, рассказывала, что, приближаясь к тому, что когда-то было центральным вокзалом, она улавливала густой дым отовсюду. Ее рассказ продолжался:

«В то время, как мы с трудом преодолевали огромные завалы из рухнувших стен и крыш, вокруг нас продолжали падать обгоревшие коробки зданий. Чем ближе подходили мы к городскому центру, тем страшнее были разрушения. Местность походила на ландшафт кратера, а затем мы увидели мертвых. Обгорелые или обуглившиеся трупы, сжавшиеся до половины обычных размеров...»

Ничто не смогло возвестить о начале третьего, дневного, налета. Все сирены воздушной тревоги были уничтожены бомбами или огнем. Но на этот раз зажигательных бомб не сбрасывали. Теперь главной целью было убить как можно больше тех, кто еще спасся...

Дрезден отстроился вновь, но, как и Роттердам, который нацисты сровняли с землей, он никогда больше не будет одним из самых прекрасных городов мира. Прежний Дрезден умер вместе со 135 000 своих граждан в самой страшной огненной катастрофе, какую только устраивала рука человека и какую довелось испытать человеческим существам за все время существования Земли».

Как видите, убийство 135 000 мирных жителей этот лживый «историк» пытается обойти. Цифр вообще не называет, а саму бомбардировку Дрездена представляет малозначительным эпизодом. Все описание занимает одну страницу. Зато многие десятки страниц своей книги данный «историк» заполняет рассказами немок о том, как их изнасиловали советские солдаты. Об американцах или англичанах на этот счет, разумеется, нет ни слова. Или пишет бред о советских «зверствах».

Например (стр. 140): «Существуют свидетельства (которые, однако, достаточно тяжело подтвердить) о том, что многих советских граждан, включая репатриантов, расстреливали без всякого суда сразу после освобождения. Так, например, военный атташе Швеции слышал о том, что сразу после захвата частями Красной Армии города Опельна в Силезии освобожденные там советские граждане были согнаны на митинг. Внезапно их окружили войска НКВД или армейские подразделения. Кто-то из солдат задал репатриантам вопрос, почему они не пошли в партизаны. А затем солдаты открыли огонь».

Сразу виден тот же прием тиражирования слухов. Ссылка на анонимный источник и сетования на трудность подтверждения. А в чем трудность? Ведь если бы подобное имело место в действительности, то должны быть тысячи свидетелей (жители, солдаты, беженцы, пленные). Ведь якобы прямо в городе расстрелян митинг по случаю освобождения. Да вся натовская пропаганда гудела бы об этом уже более полувека. Но нет. Не было ничего такого.

И вот в XXI веке «известный английский историк» начинает пропагандировать этот взятый с потолка бред сивой кобылы. А россиянские издатели берутся этот лживый вздор переводить и издавать. И при этом у четырех редакторов книги нет практически никаких примечаний ни к вышеперечисленной, ни к аналогичной чуши «историка».

Таким образом, все убеждает, что этот «труд» есть образец доктрины манипуляции сознанием. Читателя не убеждают посредством доказательств, а внушают лживый бред типа: «Лишь немногие красноармейцы относились к немцам как к человеческим существам» (стр. 258), «...Только в армии Андерса насчитывается три миллиона человек» (стр. 259), «В качестве сотрудников СМЕРШа они теоретически могли держать ответ только перед Сталиным» (стр. 120) и т.д. Причем внушают посредством многократного повторения и варьирования этого бреда. Расчет здесь на то, что ложь, воспринятая некритически, будет считаться очевидной истиной, не будучи ею.

Короче. Не следует верить никаким «историкам», политикам, издателям и проч., если они не доказывают свои тезисы, а занимаются внушением, как этот Бивор и издательство «АСТ».

http://www.duel.ru/200443/?43_7_2

П. Джилмор, Дж. Пернер

"Грязный нацистский бизнес: корпоративные сделки с нацистской Германией"

"ЮЭ ньюс" (печатный орган Объединенного профсоюза рабочих электро-, радио- и машиностроения США) - 2000, №12.

(Эта статья написана редактором "ЮЭ ньюс" П. Джилмором. Исследования и консультации проведены директором Отдела исследований Л.Франк и архивариусом Д.Розенбергом. Значительная часть статьи основывается на репортаже отставного редактора "ЮЭ ньюс" Дж.Лернера, который освещал суд по делу о тайном сговоре "GE-Крупп").

Сегодня, когда мощь корпораций еще больше возросла благодаря глобальной экономике и международным торговым соглашениям, стоит поразмыслить о поведении "американских" корпораций в то время, когда фашизм угрожал погрузить мир в античеловеческую бездну. Опыт 60-летней давности служит убедительным напоминанием о корпоративной власти и жадности, которые пересекают национальные границы или игнорируют патриотические чувства.

Рассказывая о сделках "большой автомобильной тройки" с нацистской Германией, Б. Снэлл писал: "Эти фирмы обладали определенной экономической и политической мощью для воздействия на правительственные отношения как внутри этих стран, так и между этими странами, чтобы максимизировать корпоративные глобальные прибыли. Короче говоря, они были частными правительствами, неподотчетными гражданам ни одной страны, и, тем не менее, оказывающими огромное влияние на дело войны и мира в мире".

Привлечение корпоративной власти к ответу остается задачей всех граждан мира сегодня.

1946 год: Не первый и не последний раз гигантская компания "Дженерал Электрик" (GE) оказалась в федеральном суде по обвинению в нарушении антитрестовского закона. Правительство США обвинило GE и одного из ее компаньонов в сговоре с целью монополизации рынка, поднятия цен и вытеснения конкурентов.

Но это было неординарное антитрестовское дело. В первый послевоенный год GE предстала перед судом по обвинению в тайном сговоре с главной германской фирмой по производству вооружений "Крупп". Их партнерство искусственно подняло стоимость оборонных приготовлений США. В то же время оно помогало Гитлеру субсидировать перевооружение Германии. Сотрудничество между ними продолжалось даже после вторжения нацистских танков в Польшу.

GE не была одинокой в мире большого бизнеса США в деле заключения сердечных и прибыльных соглашений с корпорациями нацистской Германии. "Кодак", "Дюпон" и "Шелл Ойл" также известны дружественными деловыми отношениями с Германией. Благодаря недавним выплатам репараций, подобная деятельность компаний "Дженерал моторс" (GM) и "Форд" наиболее широко известна. И эти случаи поучительны.

Когда в 1939 г. разразилась война, GM и "Форд" с помощью дочерних предприятий контролировали 70% немецкого авторынка. Те компании "быстро переоснастили производство с тем, чтобы стать поставщиками боевой техники для армии Германии", - пишет М. Доббс в "Вашингтон Пост".

"Когда американские солдаты в июне 1944 г. вторглись в Европу на джипах, грузовиках и танках, произведенных "большой автомобильной тройкой" в результате осуществления одной из крупнейших, когда-либо реализованных военных программ, - отмечает Доббс, - они были неприятно удивлены тем, что противник также передвигается на грузовиках "Форд" и "Опель", изготовленных на 100-процентных дочерних предприятиях, принадлежащих GM, и летает на самолетах, построенных компанией "Опель".

Главные производители автомобилей в США (включая "Крайслер") учредили многонациональные операции еще в 1920-е и 1930-е гг., расположив заводы в Германии, Восточной Европе и Японии.

Друг фюрера

Печально известный антисемит Генри Форд создал своего рода общество взаимного восхищения с Адольфом Гитлером. Германский диктатор восторженно аплодировал американскому серийному производству. "Я рассматриваю Генри Форда, как мое вдохновение", - заявил Гитлер, который всегда держал портрет этого американского промышленника в натуральную величину над своим столом. В 1938 г. Форд принял наивысшую награду, которой нацистская Германия могла награждать иностранца, Большой Крест Германского Орла.

Форд сыграл определенную роль в наращивании военной мощи нацистской Германии до войны. Армейская разведка США сообщала, что "настоящей целью" завода по сборке грузовиков, открытого в Берлине в 1938 г., было производство "военных транспортных средств для вермахта".

Один старший чиновник GM также получил медаль от Гитлера, видимо, за предоставленные и будущие заслуги. Втягивание GM в Германию началось в 1935 г., после открытия завода грузовиков возле Берлина. Через несколько лет грузовики, произведенные на этом заводе, станут частью немецких армейских конвоев, которые с грохотом пройдут через Польшу, Францию и Советский Союз.

После оккупации немцами Чехословакии в 1939 г. председатель GM А.П. Слоан сказал, что поведение нацистов "не должно рассматриваться как дело управляющих "Дженерал моторс". Завод GM в Германии был очень прибыльным. "Мы не имеем права прекращать работу на этом предприятии", - заявил Слоан.

Грузовики для тирании

GM и "Форд" были жизненными компонентами нацистских военных усилий. Немецкий "Форд" был вторым крупнейшим производителем грузовиков для нацистской военщины. Заводы GM строили тысячи бомбардировщиков и реактивных ускорительных систем для истребителей "Люфтваффе". В то же время они обогащались за счет производства авиамоторов для Воздушного корпуса Армии США.

"Внезапное начало войны в сентябре 1939 г. привело к полному переключению заводов GM и "Форд" в странах оси на производство самолетов и грузовиков", - отмечалось в докладе юридического комитета Сената США в 1974 г. - В общей сложности дочерние предприятия GM и "Форд" построили приблизительно 90% бронированных 3-тонных полугрузовиков и более 70% средних и больших грузовиков Рейха. Эти средства передвижения, в соответствии с донесениями американской разведки, служили "основой транспортной системы немецкой армии"".

"Дженерал моторс" была намного более важной для нацистской военной машины, чем Швейцария, - говорит исследователь Б. Снэлл. - Швейцария была только хранилищем награбленных фондов, в то время как GM была интегральной частью военных усилий Германии. Нацисты могли бы вторгнуться Польшу и Россию без Швейцарии. Но они не могли бы сделать это без GM".

Идти дальше

Чиновники компании утверждали, что правительство Гитлера приняло на себя управление их немецкими заводами и что они "потеряли контроль" за ситуацией. Но документы, обнаруженные в немецких и американских архивах, показывают, что в некоторых случаях американские менеджеры как "Форд", так и GM продолжали перевод тех заводов на военное производство.

"Когда американские солдаты освободили заводы Форда" в Кельне и Берлине, они нашли бедных иностранных работников за колючей проволокой и документы компании, превозносящие 'гений Фюрера'", - пишет М. Доббс.

После войны как GM, так и "Форд" нагло потребовали возмещения убытков от правительства США за повреждения их заводов в Германии, вызванные бомбежками авиации союзников. В 1967 г. GM получил компенсацию в размере 33 млн. долл. от правительства США за бомбежки завода "Руссельхейм".

Ранний глобализм GE

По сравнению с компаниями "Форд" и GM, втягивание GE в сотрудничество с нацистской Германией представляется менее откровенным и обширным, чем этих автомобилестроителей. Но, тем не менее, оно является поучительным, так как показывает комплексное родство GE с "Третьим Рейхом".

Еще в 1904 г. GE начала объединять силы с главными иностранными "конкурентами", чтобы разделить мировые рынки критических товаров и технологий. В том же году GE заключила соглашение с AEG. В следующем году GE года установила отношения с "Токио Электрик". Ранний альянс GE с немецкими фирмами был только временно разорван первой мировой войной. GE приобрела 16% акций AEG и ввела 4 своих представителей в правление AEG. GE также получила долю в другой большой электротехнической компании "Сименс".

Соглашения GE о патентах и ее обладание меньшинством акций немецких и японских корпораций защитили внутренний рынок GE и в то же время открыли ей доступ на иностранные рынки.

Именно сговор GE с немецкой стальной компанией "Крупп" оказал воздействие на военные усилия США и привел ее в Нью-Йоркский суд.

Как GE, так и "Крупп", имели патенты на вольфрамовый карбид, твердый металлический состав, который высоко ценится за использование в режущих штампах и при обработке металла резанием. Ни один патент компании не был достаточным для того, чтобы установить монополию. Но совместно они могли влиять на мировой рынок.

Переговоры между GE и "Крупп" начались в апреле 1928 г. Представитель GE заявил, что готовность его компании войти в новое дело зависит от того, "в какой мере они смогут преодолеть конкуренцию". Через 8 месяцев они заключили соглашение, давшее право GE фиксировать цены. GE учредила дочернее предприятие "Карболой" для управления этим бизнесом.

Незамедлительно цена вольфрамового карбида поднялась с 48 до 453 долл. за фунт.

GE использовала это соглашение для того, чтобы причинить вред или выкупить долю внутренних конкурентов. Когда глава компании "Америкэн Каттинг Эллойс" обратился с просьбой к GE оставить ее в бизнесе, представитель GE сказал ему: "Мне кажется очевидным, что ситуация на американском рынке будет лучше, когда на нем будет пять поставщиков карбида, чем шесть".

GE в своем договоре с "Крупп" согласилась продавать вольфрамовый карбид (также известный как карболой) только в западном полушарии и платить авторские гонорары "Крупп". Владелец этой компании Густав Крупп был главным корпоративным сторонником Адольфа Гитлера. Как до, так и после прихода Гитлера к власти авторские гонорары GE косвенно субсидировали нацистов.

В 1935 г., когда правительство США начало оборонные приготовления, вольфрамовый карбид (по ценам GE) был признан слишком дорогим.

Согласие защищать нацистов

11 декабря 1939 г. (через 9 недель после нападения Гитлера на Польшу), представитель "Интернэшнл GE" телеграфировал из Берлина официальному чиновнику GE д-ру З. Джэффризу: "Наши друзья в "Oсрэм" [немецкая компания осветительной аппаратуры, связанная с GE] информировали меня вчера, что Крупп был бы заинтересован в капитализации авторских гонораров, получаемых теперь от "Карболой"... В связи с этим д-р Луис (официальный представитель "Крупп") хочет встретиться со мной в Цюрихе, где мы оба должны быть на следующей неделе. Они весьма заинтересованы, чтобы имя Круппа не употреблялось в переписке, особенно в телеграммах, которые могут попасть в ненужные руки, и, таким образом, я должен обращаться к ним в будущем или как к европейскому лицензиару в соответствии с контрактом "Карболой", или просто, как к д-ру Луису ...".

""Неподходящими руками" могли бы быть или правительство США, или правительства Европы, атакованные Гитлером", - сообщала газета "UE NEWS" в 1948 г. в статье "GE согласилась защищать нацистов".

"В 1940 г., когда американские оборонительные усилия были в полном разгаре, GE все еще сообщала нацистским представителям, перебравшимся в Цюрих в Швейцарии, сколько вольфрамового карбида использовалось в США. GE выплачивала авторские гонорары нацистам за каждый фунт, используемый здесь. Это были деньги для гитлеровского военного сундука".

Другими словами, Гитлер получал 12 фунтов вольфрамового карбида за такую же цену, какую правительство США платило за 1 фунт. За каждый фунт материала, проданный в США, Гитлер с помощью Круппа получал авторские гонорары, которые шли на покупку военного снаряжения.

В 1940 г., когда Европа находилась в состоянии войны, Крупп договорился о получении авторских гонораров от GE через швейцарского посредника.

Банкротство

В августе 1940 г., приблизительно через год после нападения Гитлера на Польшу, GE добивалась возобновления своего монопольного соглашения с "Крупп". Но сделка "GE-Крупп" подошла к концу в результате судебного процесса и эмбарго, наложенного правительством США на перевозку денег нацистам.

Компания "Ферс Стерлинг Стил", стремившаяся продавать токарные заготовки для артиллерийских снарядов армии США, вступила в конфликт с GE по вопросу уровня цены и подала жалобу в Министерство юстиции США.

В сентябре 1940 г. "ЮЭ ньюс" сообщала, что два федеральных антитрестовских обвинительных дела были возбуждены против GE и "Крупп". Они обвинялись в тайном заговоре, чтобы поддерживать всемирную монополию в производстве и продаже вольфрамового карбида. Однако вступление США во вторую мировую войну прервало это дело.

"Принципиальное узкое место"

Тем временем, подкомиссия Комиссии Сената по военным делам по вполне понятным причинам рассмотрела вопрос о том, как международные картели препятствовали антифашистским военным усилиям. Подкомиссия Сената выдвинула обвинение, что соглашение "GE-Крупп" создало критический дефицит в производстве вольфрамового карбида. "В отличие от ситуации в Германии, нехватка этого существенного материала в этой стране сейчас печально известна", - заявил специальный помощник министра юстиции Дж.Г. Левин. "Потребность производить его, переоснастить наши предприятия для него, и обучить рабочих использованию таких инструментальных средств привела к созданию одного из главных узких мест в нашей производственной программе".

В стране недоставало вольфрамового карбида для удовлетворения военных надобностей. И не было других независимых производителей - GE убрал их.

Суд возобновился 26 января 1947 г. в Нью-Йорке. Обвиняемыми были вице-президент GE З. Джэффриз, президент "Карболой" У.Г. Роббинс и бывший торговый менеджер GE У.М. Стирнз. Густав Крупп, удерживаемый как военный преступник в Германии, не присутствовал на суде, хотя тоже был обвинен.

Ирония состояла в том, что Джэффриз обвинил лидеров Объединенного профсоюза электриков в том, что они "преследуют антиамериканское цели" и имеют высокие заработки.

Обвинительные документы

На ходе суда по делу GE следователи мучительно боролись за введение в дело немецких документов, захваченных американскими военными. В одном таком документе, обвиняющем GE, приводились слова заговорщика У. Стерна, сказавшего немцам, что, несмотря на то, что GE намерена устанавливать фиксированные цены, "это никогда не должно отражаться в контракте непосредственно или в любой переписке, которая могла бы поступить в файлы GE".

Суд также заслушал показания свидетелей американских компаний, подвергавшихся давлению GE не покупать у конкурентов. Президент одной из таких компаний - "Юнион Вайер Дай" - свидетельствовал о том, что д-р Джэффриз предупредил его: "Мы должны либо выкупить вашу долю, либо сломать вас".

Должностные лица GE и дочерних предприятий были признаны виновными по пяти пунктам в криминальном сговоре с Ф.Круппом из "A.G. of Essen", Германия.

Суммируя мнение по одному из 5 пунктов, судья Дж.C. Kнокс заявил: "Конкуренты исключались посредством покупки и бойкота, цены на не имеющие патентов продукты были фиксированными, будущие патентные права принудительно складывались в пул, мировые рынки были разделены, и в ряде случаев устанавливались твердые цены, выходящие за границы любой заявленной патентной защиты...".

В заключение судья Кнокс сказал: "Ответчики стали на путь незаконной монополизации".

Щелканье наручниками

Однако суд отклонил прошение Министерства юстиции о тяжелых наказаниях, включая тюремное заключение. Стернз и Джэффриз были оштрафованы на 2500 долл. каждый, а Роббинс - на 1000 долл. GE и "Карболой" оштрафовали на 20000 долл. каждую, а "Интернэшнл GE" - только на 10000 долл., несмотря на то, что прибыль GE, полученная посредством сговора с "Крупп", наверняка вылилась во много миллионов долларов.

Только в 1935 г. и 1936 г. дочернее предприятие GE "Карболой" получило доход 694000 долл.

Ирония судьбы состоит в том, что отчеты о суде и осуждении были похоронены или игнорировались множеством газет, в то время, как обвинения GE членов профсоюза электриков, занятых на атомных энергокомплексах, в том, что они представляют собой потенциальные риски безопасности, были помещены на первой странице. "ЮЭ ньюс" (тираж более 700 тыс.) была единственной газетой, достаточно смелой для того, чтобы постоянно освещать судебный процесс и последовательно копать факты истории.

"В то время, когда трудящиеся Америки бросили все силы на поддержку антифашистских военных усилий, эти усилиям сдерживались международными картельными соглашениями крупного капитала", - пишут Р.O. Бойер и Г.M. Moрейс в "Нерассказанной истории рабочего движения".

Перевод с английского А.Арсеенко

http://cccp1917.narod.ru/work/book/usa_naci.html

АТОМНАЯ ТРЕВОГА 

58 лет трагедии Хиросимы и Нагасаки

http://www.sovross.ru/2003/086/086_7_2.htm

Еще про оккупацию Германии

Последнее время из-за нужд "большой игры" по расчленению и завоеванию России популярны стали публикации, в которых монгольские орды с востока в 44-45 годах насилуют всех женщин Германии. Понятно, что делается это для того, чтобы выбить главный стержень гордости и достоинства - безусловную победу над фашизмом.

Как правило им в противовес как более объективные принято приводить записки австралийского журналиста Осмара Уайта (Osmar White) http://www.argo.net.au/andre/osmarwhite.html

Но совершенно отсутствует в обороте доступных исторических сведений что творилось на части Германии, оккупированной западными союзниками.

Вот кусок из впечатлений авиатора-легенды Линдберга, жившего в Америке, который посетил Германию в 45м (перевод с английского перевода с аргентинского, который был переводом с английского, т.к. я не нашел отрывка напрямую):

Преступления, совершаемые Оккупационными Силами в Германии, достигли таких нечеловеческих пределов, что различные люди из командной структуры Союзников ин противостояли - или пытались..
Линдберг упоминает как американские солдаты сжигали остатки своей еды чтобы предупредить растаскивание их голодающими немцами, толпившихся возле бочек с мусором.
Он также писал: "На нашей родине пресса публикует статьи о том как мы "освободили" народ из рабства. Здесь наши солдаты используют слово "liberate" чтобы передать как они запускают руки в разграбляемое имущество [на сленге - больше сегодня популярном в Англии, чем в США - "он освободил часы" означает, что они были украдены или изъяты с помощью грабежа -- emdrone]. Все, что они хватают в немецких домах, все, что они снимают с немца "освобождается" на сленге наших войск. Фотоаппараты "Лейка" , еда, произведения искусства, одежда "освобождаются". Солдат, который насилует немку ее "освобождает".
"Всегда есть немецкие дети, которые смотрят на нас, когда мы едим... наши проклятые инструкции запрещают нам давать им еду. Я помню солдата Барнса, которого арестовали за то, что он дал плитку шоколада оборванной девочке. На этих детей трудно смотреть. Мне было стыдно за себя, за американцев, когда я ел и смотрел на этих детей. Как мы могли стать настолько бесчеловечны?"

Причина приказов не допускать немцев к еде проста - это были действия, основанные частью на положениях плана еврея Моргентау, в то время министра финансов США, который по независящим от него причинам не был выполнен, начались новые подковерные игры и решено было Западную Германию все же сохранить в противовес СССР.
В своей книге Моргентау хвастает, что его план "был официальной позицией американской стороны" в Потсдаме, и что "сходство ... с окончательными версиями документов очевидно". Это не так, Потсдамские решения гораздо менее жестоки. Однако известны возражения, переходившие в ссоры, например, генерала Паттона генералу Эйзенхауэру по поводу отношения к гражданскому населению; последний якобы был бОльшим сторонником оригинальных предложений М. Из плана Моргентау:

Единственной целью военных по контролю немецкой экономики будет обеспечение военных операций и военной оккупации. Союзническое Военное Правительство не примет ответственности за такие экономические проблемы как контроль цен, пайки, безработица, продукция, реконструкция, распределение, потребление, жилье или транспорт, и не будет предпринимать такие меры которые рассчитаны на поддержание или развитие немецкой экономики, заисключением тех, что необходимы для военных операций.
Ответственность за поддержание немецкой экономики и населения находится в руках немецкого народа и проводится теми средствами, которые могут оказаться им доступны в конкретных обстоятельствах.

На период по крайней мере 20 лет после капитуляции контроль....(и так далее)

А вот оригинал Плана Моргентау (сейчас на Интернете доступна полностью книжка этого активиста, "Германия - наша проблема", вышедшая в 1945м в Harper and Brothers).
В двух словах, согласно плану запрещались немецкие университеты и наука. Безусловно разрушалась промышленность (по крайней мере на 20 лет). Страна делилась на две, и общаться оккупационным силам предлагалось с мелкими местными политиками а не с центральной властью. Аграрные земли раздавались в мелкое пастное пользование.

Тут возникает два вопроса:
-- Насколько западный план вымаривания немцев как нации цивилизаторами лучше советского прагматизма, строившего государства с марионеточными правительствами?
-- Какие ощущения у вас возникают (у меня так самые ирреалистические), если сравнить эти положения плана, признанного символом еврейской ненависти, с положениями геостратегов по отношению к эксСССР - "реформы" образования и науки, разрушение национальной промышленности, деление на мелкие части, с которыми необходимо общаться напрямую?


TOP SECRET
Program to Prevent Germany from starting a World War III

1. Demilitarization of Germany.

It should be the aim of the Allied Forces to accomplish the complete demilitarization of Germany in the shortest possible period of time after surrender. This means completely disarm the German Army and people (including the removal or destruction of all war material), the total destruction of the whole German armament industry, and the removal or destruction of other key industries which are basic to military strength.

2. New Boundaries of Germany.

(a) Poland should get that part of East Prussia which doesn't go to the U.S.S.R. and the southern portion of Silesia. (See map in 12 Appendix.)

(b) France should get the Saar and the adjacent territories bounded by the Rhine and the Moselle Rivers.

(c) As indicated in 4 below an International Zone should be created containing the Ruhr and the surrounding industrial areas.

3. Partitioning of New Germany.

The remaining portion of Germany should be divided into two autonomous, independent states, (1) a South German state comprising Bavaria, Wuerttemberg, Baden and some smaller areas and (2) a North German state comprising a large part of the old state of Prussia, Saxony, Thuringia and several smaller states.

There shall be a custom union between the new South German state and Austria, which will be restored to her pre-1938 political borders.

4. The Ruhr Area. (The Ruhr, surrounding industrial areas, as shown on e map, including the Rhineland, the Keil Canal, and all German territory north of the Keil Canal.)

Here lies the heart of German industrial power. This area should not only be stripped of all presently existing industries but so weakened and controlled that it can not in the foreseeable future become an industrial area. The following steps will accomplish this:

(a) Within a short period, if possible not longer than 6 months after the cessation of hostilities, all industrial plants and equipment not destroyed by military action shall be completely dismantled and transported to Allied Nations as restitution. All equipment shall be removed from the mines and the mines closed.

(b) The area should be made an international zone to be governed by an international security organization to be established by the United Nations. In governing the area the international organization should be guided by policies designed to further the above stated objective.

5. Restitution and Reparation.

Reparations, in the form of future payments and deliveries, should not be demanded. Restitution and reparation shall be effected b-y the transfer of existing German resources and territories, e.g.,

(a) by restitution of property looted by the Germans in territories occupied by them;

(b) by transfer of German territory and German private rights in industrial property situated in such territory to invaded countries and the international organization under the program of partition;

(c) by the removal and distribution among devastated countries of industrial plants and equipment situated within the International Zone and the North and South German states delimited in the section on partition;

(d) by forced German labor outside Germany; and

(e) by confiscation of all German assets of any character

whatsoever outside of Germany.

6. Education and Propaganda.

(a) All schools and universities will be closed until an Allied Commission of Education has formulated an effective reorganization program. It is contemplated that it may require a considerable period of time before any institutions of higher education are reopened. Meanwhile the education of German students in foreign universities will not be prohibited. Elementary schools will be reopened as quickly as appropriate teachers and textbooks are available.

(b) All German radio stations and newspapers, magazines, weeklies, etc. shall be discontinued until adequate controls are established and an appropriate program formulated.

7. Political Decentralization.

The military administration in Germany in the Initial period should be carried out with a view toward the eventual partitioning of Germany. To facilitate partitioning and to assure its permanence the military authorities should be guided by the following principles:

(a) Dismiss all policy-making officials of the Reich government and deal primarily with local governments.

(b) Encourage the re-establishment of state governments in

each of the states (Lander) corresponding to 18 states into which Germany is presently divided and in addition make the Prussian provinces separate states.

(c) Upon the partitioning of Germany, the various state governments should be encouraged to organize a federal government for each of the newly partitioned areas. Such new governments should be in the form of a confederation of states, with emphasis on states" rights and a large degree of local autonomy.

8. Responsibility of Military for Local German Economy.

The sole purpose of the military in control of the German economy shall be to facilitate military operations and military occupation. The Allied Military Government shall not assume responsibility for such economic problems as price controls, rationing, unemployment, production, reconstruction, distribution, consumption, housing, or transportation, or take any measures designed to maintain or strengthen the German economy, except those which are essential to military operations. The responsibility for sustaining the German economy and people rests with the German people with such facilities as may be available under the circumstances.

9. Controls over Development of German Economy.

During a period of at least twenty years after surrender adequate controls, including controls over foreign trade and tight restrictions on capital imports, shall be maintained by the United Nations designed to prevent in the newly-established states the establishment or expansion of key industries basic to the German military potential and to control other key industries.

10. Agrarian program.

All large estates should be broken up and divided among the peasants and the system of primogeniture and entail should be abolished.

11. Punishment of War Crimes and Treatment of Special Groups.

A program for the punishment of certain war crimes and for the treatment of Nazi organizations and other special groups is contained in section 11.

12. Uniforms and Parades.

(a) No German shall be permitted to wear, after an appropriate period of time following the cessation of hostilities, any military uniform or any uniform of any quasi military organizations.

(b) No military parades shall be permitted anywhere In Germany and all military bands shall be disbanded.

13. Aircraft.

All aircraft (including gliders), whether military or commercial, will be confiscated for later disposition. No German shall be permitted to operate or to help operate any aircraft, including those owned by foreign interests.

14. United States Responsibility

Although the United States would have full military and civilian representation on whatever International commission or commissions may be established for the execution of the whole German program, the primary responsibility for the policing of Germany and for civil administration in Germany should be assumed by the military forces of Germany's continental neighbors. Specifically these should include Russian, French, Polish, Czech, Greek, Yugoslav, Norwegian, Dutch and Belgian soldiers.

Under this program United States troops could be withdrawn within a relatively short time.
http://www.livejournal.com/users/emdrone/111493.html

НАТУРАЛЬНЫЙ ЧЕРЧИЛЛЬ

С начала второй мировой войны премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль кривил душой, когда обещал полную поддержку Советскому Союзу. На самом деле глава кабинета, которого современные британцы назвали самым популярным деятелем этого столетия, делал ставку на поражение Москвы, альянс с США с конечной целью разгромить Германию и перекроить карту Европы по капиталистическому образцу. Такую трактовку исторических событий дает Дэвид Карлтон, автор книги "Черчилль и Сталин", вышедшей в свет в Великобритании. Писатель опирается на рассекреченные архивы Форин оффис военной поры, переписку Лондона с президентом США Франклином Рузвельтом. После нападения немецко-фашистских войск на Советский Союз 22 июня 1941 года У. Черчилль заявил о безоговорочной поддержке Москвы. Таким образом, по мнению автора книги, он хотел достичь двух целей: убедить Иосифа Сталина, что Лондон является верным союзником, и заручиться поддержкой либералов для победы на будущих выборах. В действительности же в беседах со своим личным секретарем премьер называл русских "варварами" и не сомневался в конечном поражении Москвы. Одна часть плана Черчилля сбылась. США, несмотря на острые разногласия с Францией, вступили в войну. Однако Рузвельт оказался не готов вступить в конфронтацию со Сталиным по поводу будущего раздела Восточной и Южной Европы. Вдобавок итоги Сталинградской битвы показали, что СССР уготована ведущая роль в послевоенном урегулировании, отмечает Д.Карлтон. Таким образом, британскому премьеру пришлось временно отказаться от разработки англо-американской комбинации и сосредоточиться на переговорах с Советским Союзом. В результате Черчилль заключил в 1944 году разумную сделку со Сталиным. Москва получала под свое покровительство Болгарию, Румынию и другие страны Восточной Европы, а Лондон - право предотвратить приход коммунистов к власти в Греции. Одновременно премьер блокировал попытку британского МИД ввести международные экономические санкции против франкистской Испании. С окончанием второй мировой и приходом Гарри Трумэна на пост президента США Черчилль вновь активно принялся за создание коалиции с Вашингтоном против СССР. По оценке Д. Карлтона, в частном порядке автор знаменитой речи в Фултоне 1946 года выступал не просто за политику "сдерживания" Москвы, а за нанесение превентивного ядерного удара по территории Советского Союза. Эту установку отразил в 1948 году посол США в Лондоне Льюис Дуглас в своем послании в Вашингтон. Однако Трумэн без желания отнесся к идее неизбежной войны с СССР и предпочел следовать своей доктрине "сдерживания". Таким образом, для Черчилля оптимальный момент был упущен, отмечает писатель. А когда он вновь стал премьер-министром в 1951 году, Москва уже провела успешное испытание собственной атомной бомбы... Черчилль остался в памяти потомков и не потерял авторитета после смерти в основном благодаря тому, что морально возглавил борьбу британской нации против Гитлера. Парадоксально, но знаменитый человек считал конфликт Запада с советским коммунизмом определяющим фактором своей долгой политической карьеры, заключает автор книги.

Алексей КАЧАЛИН

http://www.duel.ru/200028/?28_7_7