Содержание страницы:

 

Вадим Кожинов "Миф о 1941-м годе"

 

Владимир Богомолов "Срам имут и живые, и мертвые, и Россия..."

 

Борис Лебедев "Оболганная Победа"

 

Юрий Мухин "Фальшивки"

 

Борис Хорев "Демографическая истерия и политическая злонамеренность"

 

 

 

Вадим Кожинов

Миф о 1941-м годе

«Завтра», № 4(373), 23.01.2001

В завершившемся году исполнилось 55 лет со дня Победы в Великой Отечественной войне и, вполне естественно, был опубликован целый ряд книг и статей, посвященных этой трагической и героической эпопее нашего народа.

Есть основания предполагать, что такие публикации появятся и в наступившем году, когда исполняется 60 лет со дня начала войны. В связи с этим считаю чрезвычайно важным обратить внимание на содержащееся в некоторых книгах и статьях 2000 года неадекватное (если выразиться наиболее мягко) толкование одного существеннейшего документа, составленного 15 мая 1941 года, то есть всего за тридцать семь дней до начала войны.

Этот документ, называющийся "Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками" был написан (от руки) тогдашним заместителем начальника оперативного управления Генерального штаба А.М.Василевским, отредактирован (впрочем, в очень малой степени) заместителем начальника Генерального штаба Н.Ф.Ватутиным, и, как в нем указано, его должны были подписать народный комиссар обороны С.К.Тимошенко и начальник Генерального штаба Г.К.Жуков.

Хотя подписи под документом отсутствуют (а он в целях секретности был написан в одном-единственном экземпляре), многие историки — пожалуй, даже большинство из них — полагают, что он стал руководством к действию. С этим можно в принципе согласиться (ниже еще пойдет речь, почему). Но совсем иной вопрос — истолкование смысла документа. К прискорбию, ряд историков уже в продолжение нескольких лет пытается интерпретировать его как программу нападения СССР на Германию, которое, мол, не состоялось только потому, что Германия напала на нас первой.

Особенно огорчает, что эта трактовка "Соображений…" А.М.Василевского содержится даже в очень основательной и тщательнейшим образом документированной книге М.И.Мельтюхова "Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941" (М.: "Вече", 2000, с.414).

Нельзя, правда, не сказать, что в другой книге, вышедшей в том же году в том же плодотворно работающем издательстве "Вече" — книге ветерана войны (и, кстати, непосредственного участника пленения под Сталинградом германского фельдмаршала фон Паулюса) Л.А.Безыменского "Гитлер и Сталин перед схваткой" сия версия убедительнейшим образом опровергнута. И ведь в самом деле, в тексте написанных А.М.Василевским "Соображений..." нет ни единого слова, которое можно понять как выражение установки на превентивную войну, и остается придти к выводу, что на историков, толкующих этот документ подобным образом, как-то "гипнотически" повлияла изданная в 1992 году сенсационная книжонка "Ледокол" Резуна-"Суворова", согласно которой СССР собирался напасть на Германию 6 июля 1941 года, но последняя сделала это двумя неделями ранее.

Уже в самом заглавии "Соображений..." говорится о "плане стратегического развертывания" не для войны с Германией, а "на случай войны с Германией". В четвертом абзаце документа об этом сказано еще более ясно: "…в случае нападения на СССР…". В шестом абзаце читаем: "Вероятнее всего главные силы немецкой армии… будут развернуты… для нанесения удара (курсив мой.— В.К.) в направлении — Ковель, Ровно, Киев. Одновременно надо ожидать удары на севере…" и т.д. — то есть наступление мыслится только как ответ на "удары" врага. А в конце документа сказано с полной определенностью, что при "ударе противника" следует "прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление".

Таким образом, речь идет отнюдь не о нападении на Германию, а об ответном наступлении наших войск, — то есть о контрнаступлении. Составитель документа А.М.Василевский впоследствии, в 1965 году, изложил стратегическую установку 1941 года так: "Наши вооруженные силы готовились не только к отпору внезапного нападения врага, но и к тому, чтобы встречными мощными ударами и широкими наступательными операциями… уничтожить вооруженные силы агрессора". Кто-то может возразить, что маршал, исполняя в 1965 году чей-либо политический заказ, затушевывал существо дела, дабы отвести от СССР (да и от самого себя) обвинение в подготовке нападения на Германию. Но процитированные слова маршала были впервые опубликованы в 1993 году.

Нельзя не сказать еще и о том, что рассуждения иных историков (в частности, "единомышленников" Резуна), согласно которым СССР в мае 1941 года не только готовился напасть на Германию, но и намерен был совершить это в самое ближайшее время, совсем уж нелепы. Ибо в составленном 15 мая документе сообщается, например, что из 333 имеющихся в СССР авиаполков 115 — то есть более трети! — "совершенно еще небоеспособны", и на их готовность "можно рассчитывать к 1.1.42 г.". Далее говорится: "…необходимо всемерно форсировать строительство и вооружение укрепрайонов… и предусмотреть строительство новых укрепрайонов в 1942 г.". И еще такой пункт: "потребовать от НКПС (наркомата путей сообщения.— В.К.)… строительства железных дорог по плану 41 года… (то есть до конца этого года.— В.К.)".

Как вполне очевидно, нападение Германии ожидалось не ранее 1942 года, что было, конечно же, роковой ошибкой. Руководство СССР полагало, что Германия, учитывая гибельные для нее уроки войны 1914-1918 годов, не станет воевать на два фронта и нападет на нас только после победы над Великобританией, с которой она находилась в состоянии войны с 3 сентября 1939 года.

Но, как уже давно установлено, Германия и не собиралась переправляться через Ла-Манш, считая, что после разгрома СССР Лондон волей-неволей вынужден будет заключить мир на условиях Берлина или даже пойти на союз с ним (миссия Гесса).

Задним числом легко обвинять тогдашнюю власть СССР в слепоте, но вспомним, что руководство США, несмотря на произошедшее 22 июня, почти полгода было уверено, что Япония нападет сначала на СССР, и сокрушительная японская атака 7 декабря 1941 года на базу Перл-Харбор, нанесшая тяжелейший ущерб флоту и военно-морской авиации США, явилась полнейшей неожиданностью (см. обо всем этом подробно в моей книге "Россия. Век ХХ-й. 1939-1964. М., 1999).

Но вернемся к "Соображениям по плану стратегического развертывания". Из приведенных цитат явствует, что необходимые условия для осуществления этого плана предполагалось создать в 1942 году. И подготовка к войне действительно шла тогда предельно ускоренными темпами. Обратимся хотя бы к проблеме боевой техники. В 1940 году было выпущено всего 86 самолетов новых, совершенных типов, а за первую половину 1941 года — уже 2739. Неплохо обстояло дело и с превосходными танками Т-34 и КВ: в 1940-м — 361, а за первую половину 1941-го — 1503 танка. Еще через год оснащенность первоклассной боевой техникой, несомненно, была бы намного более значительной.

А внезапное нападение врага в середине 1941 года привело к тому, что, несмотря на ряд существенных контрударов наших войск, они весьма быстро отступали по всем направлениям, и к декабрю линия фронта проходила у стен Ленинграда, Москвы и Ростова-на-Дону…

Но вот что многозначительно. Автор вроде бы оказавшихся несостоятельными "Соображений…" А.М.Василевский 31 июля 1941 года назначается заместителем начальника Генерального штаба (им с 30 июля был маршал Б.М.Шапошников) и начальником его главного — Оперативного — управления.

И дело не только в этом. В связи с угрожающей обстановкой (14 октября враг захватил Тверь-Калинин) Генеральный штаб во главе с Б.М.Шапошниковым был 16 октября эвакуирован в район Арзамаса. В Москве осталась небольшая группа генштабистов, которую возглавил именно А.М.Василевский. Правда, в ноябре Шапошников возвратился в Москву, но в конце месяца он тяжело заболел, и обязанности начальника Генерального штаба были возложены на Василевского. Шапошников вновь приступил к работе только 12 декабря, когда наше контрнаступление, начавшееся 5-6 декабря, развернулось во всей своей мощи. И, следовательно, роль А.М.Василевского в Московской битве невозможно переоценить.

И эта битва, явившаяся первой сокрушительной победой над врагом, осуществлялась в полном соответствии с цитированными словами из "Соображений…" А.М.Василевского: "…прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление", — наступление, которое навсегда отбило у врага охоту наступать в направлении Москвы. И в принципе так же осуществляются через год Сталинградская победа, а еще полгода спустя — Курская, после которой враг уже только отступал до самого Берлина.

Словом, составленный 15 мая 1941 года документ, который те или иные нынешние историки (их, повторюсь, к сожалению, немало) толкуют как программу нападения СССР на Германию, в действительности закладывал основы победоносной стратегии в великой войне с напавшим на нас врагом.

Стоит сказать еще и о том, что составитель документа, Александр Михайлович Василевский (1895-1977), штабс-капитан в Первую мировую войну и генерал-майор к началу Отечественной, через две недели после победы под Сталинградом, 16 февраля 1943 года, был удостоен звания маршала. Во время войны немного ранее — 18 января 1943-го — получил это звание один только Г.К.Жуков, который, к тому же, в начале войны был уже генералом армии.

В этом свершившемся за полтора с небольшим года превращении генерал-майора в маршала уместно видеть высшее признание А.М.Василевского как творца той стратегии, смысл которой он кратко изложил в написанных им 15 мая 1941 года "Соображениях…", и которая была осуществлена в решающих контрнаступательных операциях Великой Отечественной войны.

И, если выразиться без обиняков, дико и даже — прошу извинить за резкость — постыдно истолковывать эти "Соображения…" как программу нападения на Германию, вторя тем самым предателю и фальсификатору Резуну.

http://www.patriotica.ru/history/kozh_41.html

 

 

 

 

 

 

 

 

Владимир Богомолов

Срам имут и живые, и мертвые, и Россия...

«Свободная мысль - XXI» ,1995, № 7, стр. 79-103
с сайта «Зову живых!» VivoVoco.Rsl.ru

Очернение с целью "изничтожения проклятого тоталитарного прошлого" Отечественной войны и десятков миллионов ее живых и мертвых участников как явление отчетливо обозначилось еще в 1992 году. Люди, пришедшие перед тем к власти, убежденные в необходимости вместе с семью десятилетиями истории Советского Союза опрокинуть в выгребную яму и величайшую в многовековой жизни России трагедию - Отечественную войну, стали открыто инициировать, спонсировать и финансировать фальсификацию событий и очернение не только сталинского режима, системы и ее руководящих функционеров, но и рядовых участников войны - солдат, сержантов и офицеров.

Тогда меня особенно впечатлили выпущенные государственным издательством "Русская книга" два "документальных" сборника, содержащие откровенные передержки, фальсификацию и прямые подлоги. В прошлом году в этом издательстве у меня выходил однотомник, я общался там с людьми, и они мне подтвердили, что выпуск обеих клеветнических книг считался "правительственным заданием", для них были выделены лучшая бумага и лучший переплетный материал, и курировал эти издания один из трех наиболее близких в то время к Б. Н. Ельцину высокопоставленных функционеров.

Еще в начале 1993 года мне стало известно, что издание в России книг перебежчика В.Б. Резуна ("Суворова") также инициируется и частично спонсируется (выделение бумаги по низким ценам) "сверху". Примечательно, что решительная критика и разоблачение этих фальшивок исходили от иностранных исследователей; на Западе появились десятки статей, затем уличение В. Резуна во лжи, передержках и подлогах продолжилось и в книгах, опубликованных за рубежом, у нас же все ограничилось несколькими статьями, и когда два года назад я спросил одного полковника, доктора исторических наук, почему бы российским ученым не издать сборник материалов, опровергающих пасквильные утверждения В. Резуна, он мне сказал: "Такой книги у нас не будет. Неужели вы не понимаете, что за изданием книг Суворова стоит правящий режим, что это насаждение нужной находящимся у власти идеологии?" Как мне удалось установить, заявление этого человека соответствовало истине, и хотя проведенные экспертизы (компьютерный лингвистический анализ) засвидетельствовали, что у книг В. Резуна "разные группы авторов" и основное назначение этих изданий - переложить ответственность за гитлеровскую агрессию в июне 1941 года на Советский Союз и внедрить в сознание молодежи виновность СССР и прежде всего русских в развязывании войны, унесшей жизни двадцати семи миллионов только наших соотечественников, эти клеветнические публикации по-прежнему поддерживаются находящимися у власти в определенных политико-идеологических целях.

В предлагаемых вниманию читателей главах из моей одноименной новой книги рассматриваются роман Г. Владимова "Генерал и его армия" (журнал "Знамя", 1995, №№ 4 и 5) и его статья "Новое следствие, приговор старый" (там же, № 8).

О гуманном набожном Гудериане

В романе Г. Владимова из всех персонажей с наибольшей любовью и уважением, точнее, пиететом изображен немецкий генерал Гейнц Гудериан. Вот он, истинный отец-командир, "гений и душа блицкрига", ночью в заснеженной лощине, вблизи передовой, обращается с короткой речью и беседует с боготворящими его солдатами, для них он идол, и, естественно, даже рядовые обращаются к нему на "ты": "Прикажи атаковать, Гейнц!.. Десять русских покойников я тебе обещаю!.."

Вот он, нежный любящий супруг, уже в Ясной Поляне в кабинете Льва Толстого, сидя за столом великого писателя, пишет проникновенное письмо любимой жене Маргарите, а затем читает роман "Война и мир", проявляя при этом в мыслях удивительно высокий интеллектуальный и нравственный уровень, и, растроганный, умиляется поступку "графинечки" Ростовой, приказавшей при эвакуации из Москвы "выбросить все фамильное добро и отдать подводы раненым офицерам".

А вот и совсем другая краска: смело и независимо, как с подчиненным, он говорит по телефону с командующим группой армий "Центр" генерал-фельдмаршалом фон Боком, "прерывает дерзко вышестоящего" и, "не дослушав, кладет трубку". Он такой, он может, он и самому фюреру, если надо, правдой-маткой по сусалам врежет, к тому же набожен и чист не только телом, но и душою, помыслы его возвышенны и даже, дописывая боевой приказ, он произносит вслух: "Да поможет мне Бог".

На двенадцати журнальных страницах воссоздан образ - замечу, самый цельный из всех в романе - мудрого, гуманного, высоконравственного человека, правда, в мыслях и самооценках не страдающего скромностью, впрочем, возможно, это сделано для большей жизненной достоверности персонажа. Неудивительно, что литературные критики из тусовочной группировки захлебывались от восторга, усмотрев в образе Гудериана одну из составляющих "нового видения войны" - мол, в Совдепии, при коммунистах, целых полвека гитлеровских генералов мазали исключительно черной краской, а они, оказывается, были славными, благородными, замечательными людьми, не менее культурными, воспитанными и милыми, чем, например, Шелленберг, Гиммлер, Борман, Мюллер, Кальтенбруннер в "Семнадцати мгновениях весны", сериале, положившем начало эстетизации нацистской формы и нацистской символики в СССР, в том числе и в России.

Возникает Гудериан и в статье Г. Владимова "Новое следствие, приговор старый" ("Знамя", 1994, № 8), причем личность этого "могущественного человека" оказывается здесь еще .более многогранной. Автор высказывает сожаление, что Гудериан не встретился и не взял себе в союзники… генерала-перебежчика А. А. Власова. Оказывается, "у Гудериана была своя идея: как вывести Германию из войны… предполагалось открыть фронты американцам, англичанам и французам и все немецкие силы перебросить на Восточный фронт… Если уже была оговорена демаркационная линия, то силы коалиции, не встречая сопротивления, дошли бы до нее и остановились - давши Германии, оперативный простор для войны уже на одном лишь фронте!"

Вот как славненько было придумано, и о нас ведь не забыли! Гудериан во главе гитлеровского вермахта и генерал Власов с дивизиями РОА при невмешательстве США, Англии и Франции объединенными силами навалились бы на Россию - сколько бы еще унтерменшей, гомо советикус, этих восточных недочеловеков положили бы в землю!.. Минутку - а фюрер где же? Его куда дели? По убеждению Г. Владимова, Гудериан должен был и мог бы сказать своему вождю: "А вы, мой фюрер, предстанете перед международным трибуналом". Вот, оказывается, где собака была зарыта - "душа и гений блицкрига", носитель "прусских традиций" ко всему прочему был еще и антигитлеровцем, антифашистом и в Ставке фюрера находился, судя до статье, на задании - чтобы, улучив момент, схватить шефа и водворить его на скамью подсудимых.

Кто же он был, Гейнц Гудериан,- в жизни, а не сочинительстве? Обратимся к фактам его биографии, которые остались за пределами романа и статьи Г. Владимова…

В ночь на 21 июля 1944 года, едва оправясь от покушения, Гитлер назначает "верноподданнейшего Гейнца" начальником генерального штаба сухопутных войск (ОКХ). В приказе по случаю вступления в должность Гудериан, очевидно, в силу своих "антифашистских" убеждений, писал: "Каждый офицер генерального штаба должен быть еще и национал-социалистским руководителем. И не только из-за знания тактики и стратегии, но и в силу своего отношения к политическим вопросам и активного участия в политическом воспитании молодых командиров в соответствии с принципами фюрера". Спустя трое суток - 24 июля - с благословения Гудериана в немецком вермахте, в основном беспартийном, воинское отдание чести было заменено нацистским приветствием с выбрасыванием руки - "Хайль Гитлер!". Весной предшественник Гудериана Цейтцлер и другие генералы отговорили фюрера от этого нововведения.

Одновременно Гитлер в знак особого доверия назначил Гудериана вместе с генерал-фельдмаршалами Кейтелем и Рундштедтом, как наиболее преданных ему людей, членами "суда чести", учрежденного Гитлером "для изгнания негодяев из армии". Уволенные генералы и офицеры автоматически пропускались через "народный" трибунал не менее фанатичного сатрапа Фрейслера и так же автоматически приговаривались к смертной казни; как правило, она осуществлялась двумя придуманными лично фюрером способами повешения: на рояльных струнах - "для замедленного удушения" жертвы или "как на бойне" - крюком под челюсть.

В своих мемуарах Гудериан вскользь упоминает о своем участии в "суде чести", сделав оговорку о своей якобы пассивности, однако быть пассивным там было невозможно: заседания судов "чести" и "народного", так же как и сам процесс казни, снимались кинооператорами, и сюжеты эти по ночам показывались Гитлеру в его Ставке "Вольфшанце". Видевшие эту хронику немцы свидетельствуют - и Гудериан, и Рундштедт, и Кейтель со злобными лицами буквально "выпрыгивали из своих мундиров", демонстрируя под объективами кинокамер свою ненависть к противникам фюрера, хотя "судили" они в большинстве своем невиновных и непричастных к заговору людей, многих из которых Гудериан знал по четыре десятилетия и больше - еще по совместному обучению в кадетских корпусах в Карлсруэ и в Гросс-Лихтерфельде под Берлином. Всего через "суд чести" было отправлено на казнь 56 немецких генералов и свыше 700 офицеров; еще 39 генералов в преддверии "суда чести" покончили жизнь самоубийством, а 43 погибли при различных "несчастных случаях" и таким образом тоже уклонились от позорной смерти.

Будучи начальником генштаба ОКХ, Гудериан с 1 августа по 2 октября 1944 года руководил подавлением Варшавского восстания, координировал действия эсэсовских частей Бах-Зеленского и соединений 9-й армии; выполняя директивное распоряжение - "…расстреливать всех поляков в Варшаве, независимо от возраста и пола… Пленных не брать… Варшаву сровнять с землей…", - давал конкретные указания о нанесении бомбовых ударов по кварталам города, занятым восставшими, и деловые рекомендации, как выдавливать повстанцев из зданий - выжигать огнеметами. При подавлении восстания погибло 200 000 поляков, а Варшава была превращена в руины. Активное участие вермахта в этой чудовищной карательной акции зафиксировано и в сотнях немецких документов, в частности, в широко известном приказе командующего 9-й армией, поздравившего с победой 3.10.44 г. от себя и от имени командующего группой армий "Центр" "всех солдат сухопутных сил, войска СС, авиации, полиции и всех других, кто с оружием в руках участвовал в подавлении восстания".

В бытность начальником генштаба ОКХ Гудериан по поручению Гитлера координировал с рейхсфюрером СС Гиммлером и его штабом карательные действия не только в Польше, но и в других странах, и наверняка, если бы ему после войны это вчинили, он бы сказал: "Я это делал не по собственной инициативе, а выполняя должностные обязанности, точно так же, как этим занимались и мои предшественники генералы Гальдер и Цейтцлер, да и другие высшие чины вермахта - Кейтель, Йодль, Варлимонт…"

Поскольку Г. Владимов в своей статье высказывает недоверие к советским источникам и архивам, сообщаю, что все приведенные выше факты взяты исключительно из западных, "чистых" изданий (в частности, из книг: F. Schlabrendorff. Offiziere gegen Hitler. Zurich,1951; P. Carell. Unternehmen Barbarossa. Frankfurt a/M., 1963; I. Fest. Hitler. Verlag Utstein. GmbH, Frankfurt a/M. - Berlin - Wien, 1973).

В своем интервью ("Вечерняя Москва", 21.03.95) Г. Владимов уверяет, что, работая над образом Гудериана, он изучил "все, что написано о нем"; совершенно непонятно, почему же он не заметил, а точнее, в упор проигнорировал все изложенные выше факты и свидетельства, большая часть которых взята из книг, впервые опубликованных в Западной Германии, где проживает писатель. И советские, и немецкие документы неопровержимо подтверждают, что из всех вторгшихся на нашу территорию немецких армий самый кровавый и разбойный след в 1941 году оставили: 6-я общевойсковая генерал-фельдмаршала фон Рейхенау, а из танковых - 2-я генерала Гудериана.

Вернемся, однако, в начало декабря 1941 года, когда командный пункт Гудериана действительно находился в Ясной Поляне. Следы пребывания генерала и его подчиненных в музее-усадьбе вскоре получили мировую огласку и позднее попали в материалы Нюрнбергского процесса (документ 51/2): "В течение полутора месяцев немцы оккупировали всемирно известную Ясную Поляну… Этот православный памятник русской культуры нацистские вандалы разгромили, изгадили и, наконец, подожгли. Могила великого писателя была осквернена оккупантами. Неповторимые реликвии, связанные с жизнью и творчеством Льва Толстого, - редчайшие рукописи, книги, картины - были либо разорваны немецкой военщиной, либо выброшены и уничтожены…"

(Под "изгадили" подразумевалось устройство в помещениях музея-усадьбы конюшни для обозных лошадей, а под осквернением могилы Толстого имелось в виду сооружение там нужника солдатами полка "Великая Германия". Когда сотрудницы музея притащили немецкому офицеру дрова, чтобы он не топил печку книгами и личной мебелью писателя, он им сказал: "Дрова нам не нужны, мы сожжем все, что связано с именем вашего Толстого").

Нет, это не "большевистская агитка" - на советской территории вандализм гитлеровцев впервые засветился именно в Ясной Поляне, они там так чудовищно наследили, что на другой день после освобождения туда привезли иностранных журналистов, приехали кинооператоры и фотокорреспонденты - их снимки появились в газетах многих стран мира. О личном "гуманизме" Гудериана той морозной зимой впечатляюще свидетельствуют такие, к примеру, пункты из приказа, доводимого за его подписью частям 2-й танковой армии в ночь на 22 декабря:

"…5. У военнопленных и местных жителей беспощадно отбирать зимнюю одежду.

6. Все оставляемые населенные пункты сжигать".

О личном "гуманизме" Гудериана свидетельствует и его приказ "Пленных не брать!", которому немцами впоследствии давалось такое прагматическое "оправдание": танкисты "железного Гейнца" рвались вперед, они делали иногда по 60-80 километров в сутки, и у них не было ни времени, ни людей для того, чтобы собирать и охранять пленных.

В листовке, распространяемой в те месяцы ротами пропаганды 24-го, 46-го и 47-го танковых корпусов группы Гудериана, геббельсовской листовки, получившей известность по набранному крупным шрифтом лозунгу "Бей жида-политрука, рожа просит кирпича!", сообщалось: "Все командиры и бойцы Красной Армии, которые перейдут к нам, будут хорошо приняты и по окончании войны отпущены на родину"; однако, когда советские военнослужащие попадали в плен к танкистам Гудериана, их расстреливали. И об этом самом карателе и палаче Г. Владимов в своей статье умиленно пишет: "как христианин он не мог поднять руку на безоружного" (?!).

Должен огорчить литературных критиков, пришедших в восторг от "авторских находок" и "замечательной психологической точности" в изображении беседы Гудериана со старым царским генералом в Орле и его телефонного разговора с фон Боком, - оба эти эпизода, как, впрочем, и овраг, куда съехал командирский танк генерала, и "незамерзающий глизантин", и многие другие детали - все это заимствовано из мемуаров самого Гудериана ("Воспоминания солдата". М., 1954, стр. 239, 248 и др.). А вот чтения "Войны и мира" в мемуарах при всем старании обнаружить не удастся - это придумано Владимовым для утепления и гуманизации, для еще большей апологетики гитлеровского генерала. Кстати, фамилия Толстого упоминается в пятисотстраничных воспоминаниях мимоходом только в одной фразе: "Свой передовой командный пункт мы организовали в Ясной Поляне, бывшем поместье графа Толстого" (стр. 245), - в реальной жизни, а не в сочинительстве носитель прусских традиций и нацистских убеждений даже не заметил, что Лев Николаевич был не только графом, но и великим русским писателем.

Германия, как и Россия, - страна идолопоклонников, и Гудериан для немцев, быть может, лучшая кандидатура в национальные божки - в отличие от большинства главных гитлеровских военных преступников он избежал суда. В конце войны, переехав тайком из Германии в Австрию, он сдался американцам. По их просьбе или заданию, находясь три года в заключении в Нюрнбергской тюрьме и в лагере, он написал несколько разработок, обобщающих опыт действий танковых соединений во Второй мировой войне и прежде всего в России, ему были созданы особые условия и доставлялись все потребные документы.

Несмотря на то, что не только Советским Союзом, но и Польшей, и Францией были переданы целые тома юридических доказательств военных преступлений Гудериана, он, как и обещали ему американцы, в июне 1948 года был освобожден - 17 числа этого месяца ему исполнилось 60 лет, другим мотивом была тяжелая болезнь сердца, что тоже соответствовало действительности. Однако главным явились политические соображения: был самый разгар "холодной войны", и западные союзники начали сокращать тюремные сроки немецким военным преступникам, а некоторых просто выпускать на свободу.

Гудериан прожил после войны девять лет, но ни в своих воспоминаниях, ни в статьях, ни в своих выступлениях в высших военных учебных заведениях США, куда его неоднократно приглашали, он ни разу ни словом не осудил захватнические цели агрессивных войн Гитлера, в которых активно участвовал. Он лишь сожалел о том, что время для их осуществления не всегда выбиралось точно, так, например, если бы не события в Югославии, на Советский Союз следовало бы напасть не 22 июня, а 15 мая 1941 года, как первоначально планировалось,- тогда блицкриг был бы успешно завершен до осенней распутицы и небывало морозной зимы. Согласно планам германского командования Москва должна была пасть в середине августа 1941 года, а в сентябре немцы собирались достичь Урала. И еще спустя годы Гудериан сетовал на некомпетентное вмешательство фюрера - если бы не Гитлер, то с Советским Союзом было бы покончено через 3-4 месяца после начала войны.

Агрессивные человеконенавистнические идеи Гитлера об установлении мирового господства и порабощения других народов являлись для Г. Гудериана, как для представителя старого прусского генералитета, близкими и желанными. Об этом ясно сказал на Нюрнбергском процессе генерал-фельдмаршал К. Рундштедт: "Национал-социалистские идеи были идеями, заимствованными от старых прусских времен, и были давно нам известны и без национал-социалистов". Используя немецкое определение Гудериана как "гения и души блицкрига" и всячески апологетируя генерала, Г. Владимов старательно умалчивает, что целью этого самого блицкрига было завоевание жизненного пространства на Востоке - присоединение к Германии российской территории как минимум до Урала, захват Белоруссии, Украины и Кавказа, включая бакинские нефтяные промыслы, и превращение на завоеванной территории десятков миллионов населения в дешевую рабочую силу.

"Освободитель России" генерал А. А. Власов

В своей статье Г. Владимов высказывает сожаление, что пользующиеся его явными симпатиями генералы Гудериан и Власов не встретились и не объединились для того, чтобы при невмешательстве западных союзников вместе ударить по России. При этом писатель не замечает или игнорирует истинное - жалкое и унизительное - положение перешедшего к противнику Власова, игнорирует недоверие и неуважение к нему со стороны немцев. С самого начала и до конца генерала-перебежчика курировали спецслужбы и СС, в частности, к нему были приставлены младшие офицеры германской разведки: В. фон Штрик-Штрикфельд и С. Фрёлих, оба из прибалтийских немцев и оба - впоследствии - авторы книг о Власове; последний после двух с половиной лет общения характеризовал своего подопечного следующей фразой: "Власов получил такое воспитание, что его второй натурой стала постоянная мимикрия: думать одно, говорить другое, а делать что-то третье".

Возглавлявший "восточные добровольческие формирования" генерал Кёстринг, бывший военный атташе Германии в России, настоятельно предостерегавший в 1941 году Гитлера от недооценки военного потенциала Советского Союза и от нападения на нашу страну, человек, считавшийся в абвере лучшим аналитиком и специалистом по России, осенью 1942 года, по указанию Кейтеля и адмирала Канариса, встречался с Власовым и после трехчасовой беседы с ним заявил: "Это весьма неприятный, лицемерно-лживый, неприемлемый для нас человек. Любое сотрудничество с ним представляется бессмысленным". В официальном заключении Кёстринг указал: "И даже если нам когда-нибудь пришлось бы хвататься за какую-то фигуру из русских в качестве лидера, мы нашли бы другого". Человек дела и твердых убеждений, Кёстринг категорически отказался в дальнейшем от встреч и разговоров с Власовым, и, возможно, его заключение во многом определило отношение вермахта и самого фюрера к перебежчику.

Генерал-фельдмаршал Кейтель на допросе по делу Власова и РОА показал: "Гиммлеру удалось получить разрешение фюрера на создание русской армии, но Гитлер и тогда решительно отказался принять Власова. Покровительство Власову оказывали только Гиммлер и СС".

Достойная компания!.. "Освободитель" России, курируемый эсэсовцами!..

Г. Владимов пишет, что для Власова "…высшим достижением явилась встреча с рейхсфюрером СС Гиммлером…". Не знаю, как могли быть "достижением", да еще "высшим", встречи и разговоры с человеком, под руководством которого в лагерях военнопленных и концлагерях было уничтожено свыше десяти миллионов человек, но у Г. Владимова, очевидно, иные критерии. Гиммлер вспоминал о Власове и впервые встретился с ним спустя 26 месяцев после его перехода к немцам, в начале сентября 1944 года, когда Германия оказалась на пороге поражения. Позже он не раз предлагал фюреру принять Власова, на что Гитлер однозначно отвечал: "Он предал Сталина, предаст и нас!", "Этот прохвост предал Сталина, он предаст и меня!" Об унизительном отношении к Власову говорит и такая деталь: в документах немецкого командования, в том числе и поступавших к Власову, его воинство до ноября 1944 года называлось "туземными частями".

Г. Владимову, завороженному своими нескрываемыми симпатиями и привязанностями к Гудериану и Власову, будто и невдомек, что об альянсе между ними не могло быть и речи. Для воспитанника двух кадетских корпусов, истинного носителя прусских традиций и тевтонского духа, потомственного военного, в течение сорока трех лет с гордостью носившего кадетский, офицерский, а затем и генеральский мундиры, Власов был всего лишь преступившим присягу перебежчиком, клятвопреступником, и по одному тому "гений и душа блицкрига" с ним не только встречаться и разговаривать бы не стал, он бы с ним, извините, в один штабной туалет никогда бы не зашел, а в полевых условиях - на одном километре бы не присел.

Трагедия 2-й ударной армии, которой с 16 апреля 1942 года в течение двух с половиной месяцев командовал генерал Власов, - одна из многих массовых трагедий Отечественной войны. Насчитывавшая более 30 тысяч человек, окруженная в весеннюю распутицу в лесах и болотах вдвое превосходившими силами противника, испытывая катастрофическую нехватку боеприпасов и продуктов, не имея при этом достаточного авиационного прикрытия, армия держалась и вела ожесточенные бои. О мужестве, выносливости и стойкости этих людей свидетельствует хотя бы такое обстоятельство: в течение нескольких недель продовольственный паек в частях состоял из 100, а затем и 50 граммов сухарей в сутки с добавлением молодой листвы и березового сока и - когда гибли лошади - крохотных кусочков конины.

В военных архивах я отыскал и внимательно изучил 89 объяснений, рапортов и показаний бойцов и командиров - от рядовых роты охраны и штабных шоферов до полковников и генералов. Из анализа всех материалов становится несомненным, что последнюю, роковую для него неделю Власов находился в состоянии полной прострации. Причиной этого, полагаю, явилось то, что, когда на Военном совете армии было оглашено предложение немцев окруженным частям капитулировать, Власов тотчас сослался на недомогание и, предложив: "Решайте без меня!" - ушел и не показывался до утра следующего дня. Военный совет отклонил капитуляцию без обсуждения, а Власов вскоре наверняка осознал, что этими тремя слова он не просто сломал себе карьеру, но фактически подписал смертный приговор.

Задействованная у нас в отношении Власова формулировка - "добровольно сдался в плен к немцам" - является неточной.

Вместе со своей поварихой и сожительницей Марией Вороновой Власов более двух недель прятался в лесах, сторожках, банях и сараях глухих деревушек Оредежского района Ленинградской области. (В своей листовке, имевшей подзаголовок "Открытое письмо" и выделенную жирным шрифтом фразу "Меня ничем не обидела советская власть", Власов писал: "Я пробился сквозь окружение в лес и около месяца скрывался в лесу и болотах".)

Что он думал, чувствовал и решал в эти недели?..

Когда я муссировал компетенцию по этому короткому периоду жизни генерала - 17 суток, - мне не раз приходило в голову, что у него было то же самое состояние и пронзительное нереальное желание, какое многажды, пусть скоротечно, посещало на войне и меня - в бытность рядовым, командиром отделения, помкомвзвода и, наконец, взводным - в трудные экстремальные минуты, в частности, во время бомбежек и артиллерийских обстрелов, когда разрывы ложатся рядом и ты стремишься вжаться в подбрустверную нишу, а за неимением ее - врасти в дно окопа, и мысль одна: "Мамочка, дорогая, роди меня обратно!"

На что мог надеяться Власов, обладавший незаурядной внешностью и ростом 196 сантиметров, к тому же знавший, что его ищут и наши, чтобы уберечь от пленения, и немцы, контролировавшие радиоэфир?.. Он прятался от немцев, даже находясь на захваченной ими территории, пока 12 июля в староверческой деревушке Туховежи в момент обмена ручных часов на продукты у местной жительницы его и Воронову не заметил и не задержал деревенский староста, доложивший об этом оказавшемуся там случайно немецкому офицеру. Все факты и документы говорят, что Власов, если бы хотел, мог перейти на сторону немцев на две недели раньше, все имеющиеся материалы свидетельствуют, что по крайней мере эти две недели Власов прятался и скрывался как от своих, так и от немцев, ставших для него своими лишь после пленения.

Власов был человек природного ума, достаточно компетентный в военных вопросах, честолюбивый и потому карьерный, льстивый с вышестоящими и безразличный к подчиненным. Его миновали чудовищные чистки второй половины 30-х годов, когда в Советском Союзе было репрессировано и уничтожено около 40 000 командиров армии и флота. До конца июня 42-го года он пользовался доверием у Сталина, рос в званиях и должностях и, не скрывая, радовался этому. Он гордился, что лицо у него в рябинах, как у Сталина, разговаривал с ним по телефону "ВЧ" в присутствии генералов и штабных офицеров, вытягивался по стойке "смирно" и усиливал природное оканье, убежденный, что вождю это нравится. 12 лет он состоял в партии, во всех анкетах подчеркивал свое батрацкое происхождение, и пока судьба и карьера складывались благополучно - и советская система, и большевизм его вполне устраивали.

В конце июня 42-го года волею судеб он попал под колесо истории и оказался жертвой основного на войне инстинкта - самосохранения. Он скрывался в лесах и деревушках, понимая, что у своих пощады не будет, у немцев же ему уготована жалкая участь заключенного в лагере для военнопленных, а третьего не дано. Однако третье, совсем неожиданное, возникло и показалось тщеславному генералу значительным и достойным.

Образ "освободителя России" и борца против "клики Сталина" за "Новую Россию без большевиков и капиталистов", как писал Власов в своих листовках, был ему придуман спустя месяц после пленения, уже в августе, немецкими спецслужбами и Отделом пропаганды вермахта по консультации с бывшим советником германского посольства в Москве Г. Хильгером, и Власов с радостью принял и стал исполнять эту роль.

С такой же готовностью захваченный 12 мая 1945 года в районе Брежи (Чехословакия) советскими военнослужащими и доставленный в штаб 25-го танкового корпуса Власов тотчас составил и подписал приказ по РОА, в котором говорилось: "Всем моим солдатам и офицерам, которые верят в меня, ПРИКАЗЫВАЮ немедленно переходить на сторону Красной Армии". Невольно вспоминается утверждение пробывшего более двух лет рядом с генералом-перебежчиком немецкого офицера С. Фрёлиха о том, что "второй натурой" Власова была "постоянная мимикрия".

Уже не первое десятилетие, отбросив идеологическую фразеологию, пытаюсь осмыслить и понять поведение и действия генерала Власова в июне-августе 42-го года, стараюсь с позиций общечеловеческой объективности найти хоть какие-то, даже не оправдательные, а всего лишь смягчающие обстоятельства его поступков, но не получается…

На должностях командующих общевойсковыми армиями в Отечественную войну побывали 183 человека, 22 из них погибли, несколько попали в плен, но, кроме Власова, ни один не перешел на службу к немцам.

16 общевойсковых армий попадали в окружение, при этом несколько командующих погибли, трое в последнюю минуту покончили жизнь самоубийством, но ни один не оставил в беде своих подчиненных, а Власов бросил - около 10 000 истощенных, опухших от голода бойцов и командиров 2-й ударной армии с боями прорвались из окружения, однако более 20 000 человек погибли и пропали без вести.

Доставленный после задержания на станцию Сиверская к командующему 18-й немецкой армией генерал-полковнику Линдеману Власов в течение нескольких часов через переводчика излагал все, что он знал о 2-й ударной армии, Волховском и Ленинградском фронтах, сообщал сведения, способствовавшие борьбе с его соотечественниками, в том числе и бывшими его подчиненными. Своей лестью, угодничеством и "жаждой предательства" Власов Линдеману, так же как позднее и генералу Кёстрингу, активно не понравился, вызвал недоверие и, почувствовав это, написал известный реферат - на 12 машинописных страницах изложил свои рекомендации, конкретные советы германскому командованию, как успешнее бороться с той самой Красной Армией, в которой он прослужил 24 года…

Этим общеизвестным действиям Власова нет и не может быть оправдания. В истории России и Отечественной войны Власов был и остается не идейным перебежчиком и не борцом с "кликой Сталина", а преступившим присягу, уклонившимся в трудную минуту от управления войсками военачальником, бросившим в беде и тем самым предавшим более 30 000 своих подчиненных, большинство из которых заплатили за это жизнями. В некоторых сенсационных публикациях последнего времени РОА стараются выдать за массовое движение, называя поистине фантастические цифры: миллион и даже полтора миллиона военнослужащих; между тем общая численность власовского воинства, включая авиацию и подразделения охраны, как однозначно свидетельствуют немецкие документы, максимально составляла всего лишь около 50 000 человек, из них 37 000 были русские. Полностью же укомплектована и вооружена была только одна дивизия - 600-я пехотная полковника, позднее генерал-майора Буняченко, то есть армию как таковую создать, по сути, не успели.

Попытки спустя полвека после войны реабилитировать и, более того, восславить генерала Власова и выдавать его за "освободителя России" или "спасителя Москвы" столь же нелепы и смехотворны, как и само название РОА - Русская Освободительная Армия. Текст присяги РОА утверждал министр по делам Восточных территорий А. Розенберг, при этом обнаружилось, что в солдатские книжки власовцев по недосмотру попало словосочетание "свободное отечество". Поскольку военнослужащие РОА давали присягу на верность не только Власову, но и в первую очередь Адольфу Гитлеру, случился скандал, после чего все документы, содержащие эти слова, были тотчас изъяты и уничтожены, а Власову письменно строго указали, что "ни о каком свободном отечестве для русских и украинцев не может быть и речи". Удостоверения личности не только рядовых, но и офицеров, и генералов, и самого Власова были напечатаны и заполнены по-немецки, что вызывало у власовцев недовольство. Как же курируемые СС и спецслужбами находившиеся на содержании у немцев, не имевшие никакой самостоятельности и права голоса Власов и РОА могли быть освободителями, если целью Германии в войне были захват, порабощение и эксплуатация природных богатств, населения, промышленности и сельскохозяйственных угодий Советского Союза, а отнюдь не мифическое "освобождение"?

За прошедшие после войны годы на Западе только на русском языке опубликовано свыше тридцати книг о Власове и РОА, в большинстве своем содержащих элементы мифологии и - ни малейшего пятнышка на генеральском мундире. Ни в одном из этих изданий нет упоминания о том, что генерал-перебежчик 24 июня 1942 года бросил на произвол судьбы 30 тысяч своих подчиненных, находившихся в окружении без продовольствия и боеприпасов. Ни в одной из этих книг не сообщается, что Верховный Главнокомандующий Русской Освободительной Армии давал присягу на верность не России или русскому народу, а Гитлеру и германскому рейху, и нигде не приводятся достаточно известные слова из показаний генерал-фельдмаршала Кейтеля - утверждение, по сути, определяющее назначение и функции РОА в гитлеровской Германии: "Покровительство Власову оказывали только Гиммлер и СС".

Генерал и его армия

По сравнению с Гудерианом советские военачальники изображены Г. Владимовым по методу контраста: "Чем ночь темней, тем ярче звезды!"

В главе "Даешь Предславль!" они показаны на двадцати пяти журнальных страницах - Г. К. Жуков, командующий фронтом Н. Ф. Ватутин, Н. С. Хрущев и шесть командующих армиями - они совещаются в поселке Спасо-Песковцы и производят поистине удручающее впечатление скорее не военачальников, а колхозных бригадиров или провинциальных массовиков-затейников. Если Гудериан в романе демонстрирует наряду с набожностью и благородством высокий интеллектуальный уровень, то здесь интересы и темы совсем другие: рассказ о том, как личный повар "выучился готовить гуся с яблоками", сменяется анекдотом о том, как "чекисты с гепеу" требуют у Рабиновича на строительство социализма припрятанные Сарочкой деньги. Генералы радуются привезенным Хрущевым подаркам - "по бутылке армянского коньяка", "шоколадному набору", "календарю с картинками" и "главной в составе подарка" "рубашке без ворота, вышитой украинским орнаментом" ("Гости хрустели пакетами, прикладывали рубахи к груди, Жуков тоже приложил…").

Прочитав двадцать пять страниц такого изображения, осознаешь, что если Гудериан в представлении Г. Владимова читал "Войну и мир" и более того, мог сопереживать и умиляться поступку "графинечки" Ростовой, то большинство советских военачальников - как они показаны в романе - и чеховскую "Каштанку" не одолели бы, да и читать бы не стали - дворняжка и все, какой тут разговор?

Также немецкий и советские генералы удивительно разнятся по внешности. Вот как изображен в романе германский командующий

"крепкое лицо еще моложавого озорника, лукавое, но неизменно приветливое".

А вот как выглядят лики советских военачальников:

"худенькая обезьянка с обиженно-недовольным лицом",

"смотрел исподлобья… побелевшими от злости глазами",

"прогнав жесткую, волчью свою ухмылку",

"цепким, хищным глазоохватом",

"чудовищный подбородок, занимавший едва не треть лица" и т. п.

Прочитав внимательно роман, с горечью убеждаешься, что автор смотрит на своих бывших соотечественников - не только генералов - "побелевшими от злости глазами". Это читательское восприятие, сам же писатель в одном из многочисленных интервью о своем методе говорит: "Это все тот же добрый старый реализм, говоря по-научному - изображение жизни в форме самой жизни".

Впрочем, есть один русский генерал, которого Г. Владимов изображает с такой же любовью и пиететом, как и Гудериана:

"Он резко выделялся среди них… в особенности своим замечательным мужским лицом… Прекрасна, мужественно-аскетична была впалость щек… поражали высокий лоб и сумрачно-строгий взгляд… лицо было трудное, отчасти страдальческое, но производившее впечатление сильного ума и воли… Человеку с таким лицом можно было довериться безоглядно…"

В реальной жизни в лице этого человека прежде всего отмечались рябинки, но писатель рисует икону, и по выраженной тенденции автора романа читатель, возможно, уже догадался, что речь идет о генерале А. А. Власове.

3 или 4 декабря 1941 года (перед "днем конституции") он якобы находился в ограде церкви Андрея Стратилата, в полутора километрах от Лобни, и единственный во всем Западном фронте владел ситуацией и, хотя вся Красная Армия отступала, он, конечно же… ("Двадцатая армия наступает, власовцы!").

Но главная его слава впереди - как пишет Владимов: "…будет его армия гнать вперед немцев… от малой деревеньки Белый Раст на Солнечногорск - побудив и приведя в движение все пять соседних армий 3ападного фронта… он навсегда входил в историю спасителем русской столицы…".

Здесь уже, мягко выражаясь, чистое сочинительство. Назначенный командующим 20-й армией 30 ноября 1941 года Власов с конца этого месяца и до 21 декабря болел тяжелейшим гнойным воспалением среднего уха, от которого чуть не умер и позднее страдал упадком слуха, а в первой половине декабря - вестибулярными нарушениями. Болезнь Власова и его отсутствие в течение трех недель на командном пункте, в штабе и войсках зафиксированы в переговорах начальника Генерального штаба маршала Б. М. Шапошникова и начальника штаба фронта генерала В. Д. Соколовского с начальником штаба 20-й армии Л. М. Сандаловым; отсутствие Власова зафиксировано в десятках боевых приказов и других документов, вплоть до 21 декабря подписываемых "за" командующего Л. М. Сандаловым и начальником оперативного отдела штаба армии комбригом Б. С. Антроповым.

Поскольку отсутствие Власова, как предположили, будет замечено немецкой разведкой, 16 декабря, по указанию свыше, было организовано его интервью якобы в штабе - Власов находился в армейском госпитале - с американским журналистом Л. Лесюером. Впервые на командном пункте армии Власов появился - всего на час - в полдень 19 декабря в селе Чисмены. Он плохо слышал, все время переспрашивал и был крайне расстроен, когда ему доложили, что "командование фронта очень недовольно медленным наступлением армии" и что "генерал армии Жуков указал на пассивную роль в руководстве войсками командующего армией и требует его личной подписи на оперативных документах".

Замечу, что 20-я армия под Москвой по силам была слабее по крайней мере четырех других армий и, может быть, потому вызывала у Ставки и командования фронтом нарекания. Утверждение писателя о том, что она привела "в движение все пять соседних армий Западного фронта!", не соответствует действительности, и в сообщение о том, что "гремели имена Жукова, Власова, Рокоссовского, Говорова, Лелюшенко…", имя Власова вставлено Г. Владимовым для апологетики, самовольно и необоснованно: в сообщениях Совинформбюро в декабре 1941 года как "наиболее отличившиеся" в боях под Москвой армия К. К. Рокоссовского упоминалась четырежды, Д. Д. Лелюшенко - трижды, И. В. Болдина - дважды, Л. А. Говорова - один раз, армия же А. А. Власова, так же как и армии Ф. И. Голикова и В. И. Кузнецова, не упоминались ни разу. И награждены за бои под Москвой они были соответственно: Рокоссовский, Лелюшенко, Болдин и Говоров - орденами Ленина, а Власов, Голиков и Кузнецов - по второму разряду, орденами Красного Знамени.

В листовке за подписью Власова от 10 сентября 1942 года о его участии в боях под Москвой говорилось более чем сдержанно, пусковым документом для создания мифа о "спасителе Москвы" явилась спустя шесть месяцев, в марте 1943 года, пространная листовка, так называемое "Открытое письмо", где без ложной скромности уже сообщалось: "20-я армия остановила наступление на Москву… Она прорвала фронт германской армии… обеспечила переход в наступление по всему Московскому участку фронта". Эти самовосхваления явились основой для создания мифа о "спасителе Москвы", впоследствии раздуваемого в книгах бывших власовцев, энтеэсовцев и теперь в романе Г. Владимова.

Трудно понять, почему в романе Г. Владимова Тула именуется Тулой, Орел - Орлом, Москва - Москвой, а, например, Киев - Предславлем?.. Зато по прочтении становится ясно, с какой целью командующие армиями выведены под весьма прозрачными псевдонимами - генерал П. С. Рыбалко именуется Рыбко, генерал И. Д. Черняховский - Чарновским и т. д. - и при этом они снабжены многими подлинными биографическими данными своих прототипов, вошедших в историю Отечественной войны. Как ни печально, сделано это автором, чтобы безнаказанно опустить, примитивизировать или мазнуть подозрением достаточно известных людей. Я не буду здесь обелять выведенного в романе сверхмерзавцем, истинным монстром прототипа генерала Терещенко - он был не таким, но чтобы опровергнуть все, что на него навесил автор, не хватит и газетного листа, однако об одном командующем должен сказать.

В конце войны и в послевоенном офицерстве, в землянках, блиндажах, палатках и офицерских общежитиях, где после Победы - в Германии, в Маньчжурии, на Чукотке, на Украине и снова в Германии - я провел шесть лет своей жизни, очень много говорилось о войне. Каждый офицер в связи с ранением или по другой причине побывал на фронте под началом многих командиров и командующих, мы могли их сравнивать, и разговоры в застолье и на сухую были откровенными, поскольку эти люди нами уже не командовали и находились далеко. В разговорах этих с неизменным уважением и теплом нередко возникало имя генерала Ивана Даниловича Черняховского, в неполные 38 лет назначенного командующим фронтом и спустя десять месяцев погибшего в Восточной Пруссии, причем рассказывалось единодушно о его не только отличных командирских, но и удивительных человеческих качествах.

В 1943 году моим батальонным командиром был офицер, который, как тогда говорилось, "делал Отечку" с первых суток от границы в Прибалтике под началом командира 28-й танковой дивизии полковника Черняховского. С его слов мне на всю жизнь запомнилось, что даже в эти страшные для нашей армии недели, в сумятице отступления, под огнем и постоянным авиационным воздействием противника Черняховский запрещал оставлять раненых и перед отходом с очередной позиции требовал погребения погибших, чтобы оградить трупы от возможного надругательства. Тот, кто был на войне и попадал под отступление, не может этого не оценить.

Генерал погиб под Мельзаком: ехал на командный пункт командира корпуса, сзади машины разорвался снаряд, осколок вошел в левую лопатку - ранение оказалось смертельным.

Г. Владимов, изложив обстоятельства гибели, не может удержаться, чтобы не добавить пачкающую подозрением фразу: "Наверно, вторую бы жизнь отдал Чарновский, чтобы рана была в грудь…"

Почему он "вторую бы жизнь отдал"?

Он что, пытался перейти к немцам или бежал с поля боя?.. А если во время атаки сзади солдата разрывается мина или снаряд, что, смерть от осколка, попавшего в спину, позорнее, чем от осколка, попавшего в грудь?.. Писатель не видит и не понимает войну, однако это еще недостаточное основание, чтобы мазать подозрением погибшего на войне и уже униженного перезахоронением из Вильнюса генерала, сочетавшего талант полководца с замечательными человеческими качествами. Встречаешь эту подлянку, кинутую походя в могилу достойнейшему человеку, и ошарашенно удивляешься: "Зачем?!", а главное - "За что?!!!"

Г. К. Жуков в романе спрашивает генерала Кобрисова, откуда он его помнит, где еще до войны видел, и выясняется, что в 1939 году на Халхин-Голе Жуков приказал Кобрисова расстрелять.

Насколько мне известно, расстрелы в боевой обстановке по приказанию, так называемые "внесудебные расправы" возникли только в 1941 году, но я не изучал досконально события на Халхин-Голе и потому не считаю себя компетентным высказываться по этому вопросу. Я не склонен идеализировать Жукова, однако ни маразматиком, ни постинсультником он в войну не был. Автор упустил, что в этом же романе в 1941 году Кобрисов как командующий армией являлся непосредственным подчиненным командующего фронтом Жукова, они не могли не общаться, и то, что этот вопрос впервые возникает у маршала только при случайной встрече в 1943 году, свидетельствует, что имели место перебои мышления или выпадение памяти то ли у Жукова во время боев под Москвой, то ли у Г. Владимова при написании романа.

Подобных ляпов и несуразностей в произведении не мало - я отметил более сорока - и об этом необходимо сказать потому, что в десятке рецензий о них не упомянуто и словом, наоборот, писалось о "толстовском реализме" Г. Владимова, о "толстовской точности изображения", и сам писатель в своих интервью настоятельно декларирует свою приверженность к реализму и точности и тихо, скромно, по-семейному подверстывает себя к Толстому, хотя Лев Николаевич по поводу ляпов, несуразностей и даже неточностей говорил (цитирую по памяти): "Когда я нахожу такую штуку у писателя, я закрываю книгу и больше ее не читаю".

Никто из критиков не заметил, что в романе, названном "Генерал и его армия", фактически нет армии, объектом изображения писателя оказалась не армия, которой командует Кобрисов, а обслуга генерала: его ординарец Шестериков (очевидно, от глагола "шестерить"), определенный одним из писателей "гибридом Савельича из "Капитанской дочки" и Шухова из "Одного дня Ивана Денисовича"", водитель Сиротин и адъютант майор Донской. Эти люди на десятках журнальных страниц шантажируются, провоцируются и терроризируются всемогущим смершевцем майором Светлооковым; в его энергичную всепроникающую деятельность по контролю за руководством боевыми действиями участвующей в стратегической операции армии и за самим командующим вовлечены также "будущая Мата Хари", штабная давалка, телефонистка Зоечка и "старшая машинистка трибунала" Калмыкова.

За генералом Кобрисовым действительно требуется глаз да глаз. О его "дури" говорит и он сам, и окружающие, включая собственного ординарца; маршал при встрече с ним отмахивается, "как машут на дурачка". Его поведение и поступки то и дело озадачивают, и невозможно понять, как этот персонаж - героем его никак не назовешь - уже два года командует на войне десятками тысяч человек.

Вызванный в Ставку из-под Киева, он, доехав до пригорода Москвы и, очевидно, уже забыв о столь ответственнейшем вызове, вдруг решает вернуться в свою армию, но, должно быть, запамятовав, где она находится, приказывает ехать… в Можайск.

В декабре 1941 года во время боев под Москвой ему звонит полковник Свиридов из якобы захваченной деревушки Большие Перемерки и приглашает прийти - за шесть километров! - выпить коньяку. При сообщении о коньяке, как пишет Г. Владимов: "Генерал сразу повеселел". Поначалу он для видимости отказывается, но повод есть ("День конституции подступает") и выпить так хочется, что, несмотря на предупреждение Свиридова, что на фланге справа от Перемерок нет никакой обороны, "чистое поле", точнее - немцы, генерал с первым встречным бойцом, незнакомым ему до того Шестериковым, на ночь глядя отправляется в неизвестность. Об алкогольной зависимости главного персонажа сообщается деликатно: "…генерал шага не убавлял, что-то его грело изнутри и двигало вперед". В результате вместо коньяка - "Восемь автоматных пуль, вошедших в просторный живот генерала, прошли навылет…".

Чтобы человек остался живым, получив восемь пуль автоматной очереди в живот,- случай в военной медицине небывалый, впрочем, небылицам в этом "реалистическом" романе не перестаешь удивляться. Небывальщиной является и то, что Кобрисов, прослуживший более четверти века в армии, имеющий не одно военное образование, а главное - делающий третью войну! - будучи предупрежден, что нет линии фронта и впереди "чистое поле" и там немцы, тем не менее отправился в темноту, навстречу если и не гибели, то тяжелейшему ранению. Явным вымыслом является и то, что командующий армией под "студеным ветром" - в тридцатипятиградусный мороз! - прется за шесть километров в темноте, по снегу, чтобы выпить коньячку.

Не зная войны, автор не представляет себе положение персонажа: если в 1942 году мне, сержанту, отдававшему Богу душу и потому спущенному в подвал, в госпитальный, на три койки предсмертник, дважды в сутки вливали в глотку по 30-40 граммов коньяку, то генерал-лейтенанту, командующему армией - скажи он слово! - тотчас ящик отборного коньяка в зубах бы притащили! (Ко всему прочему, тут полное непонимание психологии и менталитета советских командиров и военачальников: в подобных ситуациях они никогда не спускались "вниз"; чего бы это ни касалось - алкоголя, трофейной автомашины или чего еще, команда подавалась: "Ко мне!". В памяти моей сохранились десятки таких приказаний, в том числе и весьма необычных, вроде слышанного неоднократно, громогласного: "Олю!!! С подушкой!!! Ко мне!!!")

В другом эпизоде изображается, как Кобрисову приносят на подпись "армейскую газетку" и он "генеральским красно-синим карандашом" выполняет работу цензора. Вообще-то осуществление политического и цензурного контроля за армейской многотиражкой было функцией инструктора или инспектора политотдела - старшего лейтенанта, капитана или, максимум, майора - однако прослужившему более четверти века в армии генерал-лейтенанту, в силу его демонстрируемой в каждой главе постоянной неполноценности, очевидно, это, невдомек, и потому он безропотно выполняет за других надзорно-фискальную работу.

Несомненной вершиной морального унижения Кобрисова и других генералов были заседания Военного Совета армии, куда систематически являлся всемогущий майор Светлооков ("приходил, когда хотел, и, когда хотел, уходил"). Контролируя боевую деятельность армии, он задавал членам Военного Совета различные вопросы, они послушно отвечали, и, заканчивая заседания, Кобрисов осведомлялся: "У товарища Светлоокова нет вопросов?"

Кто же он, всесильный майор Светлооков? Как утверждает Г. Владимов, - "вчерашний лейтенант", "бывший командир батареи", по воле автора - за два месяца - ставший майором (?!). Попал в органы, и нет для него уже ни законов, ни уставов, ни каких-либо ограничений. Имея звание майора, он в расположении штаба армии, где его все знают в лицо, носит то майорские, то лейтенантские, то капитанские погоны - какие хочет, такие и надевает! - зачем он это делает, понять невозможно, да и автор этого, судя по всему, не знает и, главное, не понимает, сколь это нелепо и абсурдно. Светлооков порочит и поносит командующего армией в разговорах с его подчиненными, настраивает их против генерала (на его языке это называется "посплетничать"), они же воспринимают все как должное и безропотно молчат.

Это в сочинительстве, а вот как это было в жизни. Там же, на Украине, во время наступления во второй половине ноября 1943 года, шофера командира нашего полка подполковника Р-на вызвал на беседу офицер контрразведки капитан Л-ов; о чем он расспрашивал водителя, не знаю, но сержант доложил о разговоре подполковнику. Тот пригласил на командный пункт Л-ва и в присутствии нескольких офицеров предложил ему написать рапорт своему начальству о переводе в другую часть. Как рассказал нам помощник начальника штаба полка по разведке, якобы Л-ов ответил: "И не подумаю!" - повернулся и ушел. Через три дня он исчез из полка, а прибывший на его место офицер контрразведки, тоже капитан, приветствовал командира полка за десять метров и, подойдя, говорил: "Товарищ подполковник, разрешите обратиться…".

Это на уровне полка, а как было выше?.. В Польше в конце 1944 года я впервые услышал о конфликте с контрразведкой командующего общевойсковой армией генерала Г-ва, о конфликте, в который будто бы вмешался Сталин. В 1948 году начальником штаба гвардейского механизированного полка, где я служил, был полковник К-ин, в войну порученец генерала Г-ва, и он подробно рассказывал нам, офицерам, об этом конфликте, - спустя тридцать лет в военных архивах я отыскал документы, подтверждавшие его рассказ.

Генерал Г-в в первую военную зиму был завален в блиндаже, отчего страдал болями в позвоночнике, и в штаб из армейского госпиталя перед обедом привозили медсестру: она делала Г-ву массаж спины. Офицер контрразведки, капитан, в госпитальном застолье по случаю какого-то праздника, будучи поддатым, подсел к этой немолодой женщине, матери двух воевавших на фронте сыновей, и, задав несколько вопросов, затем "бодро-весело" поинтересовался, какие у нее отношения с командующим, - на другой день она рассказала об этом генералу. Г-в, будучи человеком крутого нрава (это выражено в его лице на всех военных и послевоенных фотографиях), в тот же день в присутствии начальника штаба и других членов Военного Совета позвонил по "ВЧ" Сталину и сказал: "Товарищ Сталин: контрразведка опрашивает окружающих меня людей. Очевидно, возникло недоверие. Настоятельно прошу до полного выяснения дела отстранить меня от должности".

Как рассказывал нам полковник К-ин, Сталин якобы долго молчал, очевидно, переваривая столь неожиданную информацию, а затем сказал: "Товарищ Г-в, спасибо, что позвонили. Мы довольны вашей работой и полностью вам доверяем. А те люди, кто имеет иное мнение, понесут заслуженное наказание". На другой день полковник, начальник отдела контрразведки армии был отстранен от занимаемой должности, а капитан, "побеседовавший" с массажисткой, был уволен из органов контрразведки и направлен на передовую командиром стрелкового взвода. Сталин материализовал высказанное им доверие - спустя неделю Г-ву было присвоено звание генерал-полковника.

Генералу Кобрисову не требовалось обращаться в Москву. Ему достаточно было - будь он не морально опущенным, а полноценным генералом - при первом же появлении Светлоокова позвонить начальнику отдела контрразведки армии и сказать: "Ваш офицер, майор Светлооков, обнаглев и распоясавшись, позволил себе явиться на заседание Военного Совета армии. Вы сами поставите ему мозги на место, или мне сообщить выше?.." После этого из Светлоокова в лучшем случае сделали бы котлету. По той простой причине, что положение о Военных Советах было разработано и утверждено Сталиным и там был определен и строго ограничен перечень лиц, входивших в состав Военного Совета: командующий, его первый заместитель, член Военного Совета (политработник), начальник штаба, командующий артиллерией и заместитель командующего по тылу - все это в войну были генеральские должности. Остальные лица могли попадать на заседание, если требовалось их присутствие, только по разовому приглашению командующего, переданному секретарем Военного Совета.

В отличие от нынешних бесчисленных президентских указов, которые не читают и не выполняют не только граждане, но и чиновники, документы, подписанные Сталиным, имели в войну силу беспрекословного железного закона и в случае нарушения или невыполнения, как тогда говорилось: "Прими меж глаз девять грамм и не кашляй!". В различных органах, как их ни называй - карательными или правоохранительными, - было немало карьеристов и откровенных мерзавцев, но все они хотели жить, и каждый из них знал свое место, "размер своего сапога", и знал, что не только майоров, но и генералов и даже наркомов из этих самых органов расстреливали с такой же легкостью, как и армейских генералов.

Какую же тайну с участием стольких людей выведывает Светлооков?..

Оказывается, он доискивается, собирается ли генерал Кобрисов брать город Мырятин. Но тут не надо ничего выведывать: в описываемой Г. Владимовым стратегической операции - битве за Днепр - участвовало двадцать девять только общевойсковых армий, они действовали по единому общему плану, и, брать город или не брать, определялось не командующим армией, а Ставкой. В войну это знали даже штабные писари, почему это неизвестно всесильному в изображении Г. Владимова смершевцу и адъютанту командующего, автор не объясняет.

Второе задание Светлоокова еще несуразнее: он дает адъютанту чистую карту и предлагает тайком переносить на нее все пометки с карты командующего армией, предупредив, что разговор "смертельно секретный" и "в случае чего" карту надо съесть. В первый момент мелькает предположение, что Светлооков работает на немецкую разведку, но потом утверждаешься в мысли о его умственном помешательстве: стоило адъютанту заявить и показать эту карту, и Светлооков, по законам военного времени, заплатил бы за это даже не должностью, а жизнью.

При изображении Отечественной войны в литературе крайне важен "воздух", атмосфера времени, а она менялась. Если в 1941 году в период отступления и чудовищных поражений военачальники и командиры были для Сталина изменниками и трусами, то осенью 1943 года, когда Красная Армия успешно наступала на тысячекилометровом фронте, они уже были победителями. Эта перемена явно обозначилась после 24 июля, когда в Указе Верховного Совета СССР впервые возникло словосочетание "офицерский состав", в августе началось более широкое награждение военнослужащих и всяческое выделение и стремление приподнять офицеров, а тем более генералов.

Г. Владимову невдомек, что армия - это сложный жесткий организм с четко, ригидно определенными функциями, правами и обязанностями каждого, и потому, к примеру, не только командующий, но и командир полка - подполковник или майор - понес бы матом предложившего ему исполнить обязанности цензора, что, однако, безропотно делает в романе Кобрисов.

Писателю невдомек, что и в 1943-м, и в 1945-м для командующего армией или члена Военного Совета майор из "Смерша" был мелкой сошкой, он не имел даже права обращения к генералам, это являлось прерогативой начальника отдела контрразведки армии (штатнодолжностная категория "полковник - генерал-майор"), по одному тому появление Светлоокова на заседаниях Военного Совета и унижение им там пяти или шести генералов - это эпизод не из реалистического романа, а сценка из театра абсурда.

Я далек от мысли идеализировать советский генералитет, разные это были люди, и функционировали они так же, как, впрочем, и Г. Гудериан, в системе, основанной на страхе и принуждении. Однако только по незнанию или умышленно их можно изображать такими примитивными недоумками, какими они выглядят в романе Владимова, и такими униженными, опущенными, как бедолага Кобрисов, и, главное, выиграли войну все же они, а не апологетируемые писателем "гений и душа блицкрига" Гудериан и бросивший в трудную минуту свою армию Власов.

Я далек от идеализации войны на любом уровне и в любой период, победа досталась поистине чудовищной ценой, огромной, небывалой кровью, однако, когда мне говорят, что мы воевали не так и делали совсем не то, я никогда не оправдываюсь и объясняю: "Мы были такими, какими были, но других не было".

Когда пишешь или даже упоминаешь о цене победы, о десятках миллионов погибших, ни на секунду не следует забывать, что все они утратили свои жизни не по желанию, не по пьянке, не в криминальных разборках или при разделе собственности и не в смертельных схватках за амдоллары и драгметаллы, - они утратили свои жизни, защищая Отечество, и называть их "пушечным мясом", "овечьим стадом", "быдлом" или "сталинскими зомби" непотребно, кощунственно.

* * *

С Отечественной войной - величайшей трагедией в истории России - необходимо всегда быть только на "вы".

В своих выступлениях в печати и по радио Г. Владимов в подтверждение своей компетенции о Второй мировой войне охотно перечисляет изданные на Западе книги бывших власовцев и нескольких немцев. Однако для создания реалистического произведения об Отечественной войне, точнее, о Красной Армии все же совершенно необходимы советские источники и прежде всего доступные в последние годы архивные военные документы 1941-1945 годов - они бы уберегли писателя от многих ляпов, несуразностей и, главное, от абсурдных эпизодов и ситуаций.

То, что Светлооков попал в контрразведку и фантастическое получение им - в течение двух месяцев! - трех офицерских званий, писатель объясняет тем, что "весной стали организовываться в армиях отделы Смерша", "любителей не много нашлось…", мол, создавалась новая организация и было полно вакансий, а желающих не оказалось.

Если бы Г. Владимов заглянул в первоисточники, конкретнее, в рассекреченное более четверти века тому назад постановление СНК СССР (№ 415-138 ее от 18.04.43), он бы там прочел:

"1. Управление Особых отделов НКВД СССР изъять из ведения НКВД СССР и передать в Народный Комиссариат Обороны…",

то есть ничего заново не организовывалось, просто взяли и передали всех особистов в другой наркомат, изменив название организации, и потому никаких вакансий и возможности сказочного получения Светлооковым трех офицерских званий в реальной жизни не было и не могло быть.

Если бы писатель прочел все семь пунктов этого подписанного Сталиным и определявшего от и до все задачи органов "Смерш" постановления, он бы обнаружил, что ни в одной строчке нет и слова о контроле контрразведки за боевой деятельностью войск, и по одному тому десятки страниц с изображением ожесточенной возни на эту тему Светлоокова являются всего лишь нелепым сочинительством. А ведь в этой возне, выдаваемой за деятельность контрразведки, Светлооков постоянно напрягает многих людей; хотя бы женщин пожалел, и прежде всего "телефонистку" с "аппарата "Бодо"" Зоечку и "старшую машинистку трибунала" Калмыкову ("нечто грудастое, рыхлое").

Вообще-то аппарат "Бодо" до романа Владимова с конца прошлого века во всех странах, в том числе и в России, являлся исключительно телеграфным буквопечатающим аппаратом, и работали на нем, естественно, не телефонистки, а телеграфистки, однако это уже, возможно, "новое видение" и "новое осмысление" не только "далекой войны", но и техники связи.

И должности такой "старшая машинистка" или даже просто машинистка ни в армейских, ни в дивизионных трибуналах, как свидетельствуют доступные каждому штаты военного времени, не существовало, и то, что автор безапелляционно именует "Управлением резервов Генштаба", в жизни называлось Главупраформом Наркомата обороны, и… Кобрисову никак не могли в декабре 1941 года выделить два гектара земли в Апрелевке, и главная несуразица тут даже не в том, что постановление ГКО о выделении генералам до одного гектара земли появилось только 28 июня 1944 года, а участки стали нарезать лишь в 1945 году, главная несуразица в том, что в описываемые дни всего в двадцати километрах от Апрелевки шли ожесточенные кровопролитные бои и суета относительно дачных участков никому и в голову не могла прийти.

Писатель не знает, не понимает и не чувствует обстановки, атмосферы и напряженности тех недель битвы под Москвой и в очередной раз опускается до сочинительства. Хотя бы о части подобных нелепостей здесь необходимо сказать, потому что и автор, и критики хором самоупоенно пели и поют о "реализме", "реалистическом изображении", о "точности" деталей и "достоверном изображении войны", чего, к сожалению, нет в романе ни в одной главе. Чем объяснить, что и редакция, и рецензенты не заметили даже логических несуразиц и ляпов, - они что, читали роман через страницу или через две?.. Позволю высказать предположение, что это всего лишь выраженный синдром тусовочного, экстатического, стадного мышления.

О Власове Г. Владимов пишет: "Человеку с таким лицом можно было довериться безоглядно…"

Как это ни удивительно, безоглядно доверились генералу-перебежчику и гитлеровскому военачальнику Гудериану не только члены петербургской крайней фашистской организации, где, судя по фотоматериалам, Гудериан и Власов в почете и обожествлении, занимая на парадном стенде соответственно шестое и одиннадцатое места после фюрера (на втором - покровитель Власова рейхсфюрер СС Г. Гиммлер), безоглядно доверились Гудериану и Власову дамы и господа из демократических изданий. Такое неожиданное духовное единение Г. Владимова и тусовочных литературных критиков с гитлеровскими последышами.

Когда я читал рецензии и слушал радиопередачи с восторгами по поводу "немецкого танкового гения" Гудериана и "спасителя Москвы" Власова, я всякий раз думал - кто эти апологеты?..

Неужели на полях войны от Волги до Эльбы у них никто не остался?..

Они что, инопланетяне или - без памяти?..

Впрочем, как нам уже разъяснили, восславление нацистского военного преступника, виновного в истреблении более полумиллиона советских и польских граждан, и восславление генерала-перебежчика, в трудную минуту бросившего в окружении свою армию, и одновременное при этом уничижение многих миллионов мертвых и живых участников войны сегодня в нашем несчастном горемычном Отечестве именуется "просвещенным патриотизмом"…

Мой знакомый, доктор технических наук, делавший войну с весны 42-го по апрель 45-го командиром взвода, а затем и роты в танковой бригаде и потерявший на Зееловских высотах ногу, прочитав роман Г. Владимова и несколько рецензий на это сочинение и послушав радио, сказал:

- Это даже хорошо, что мы не доживем до 60-летия Победы. Если они сегодня с радостью впустили в свои сердца и приняли за освободителей России Власова и Гудериана, а нас держат за зомбированных полудурков, помешавших этому освобождению, то к 60-летию Победы они наверняка водрузят на божницы и портреты главного освободителя России - Адольфа Гитлера. И всласть попляшут на братских могилах, и для каждой приготовят по бочонку фекалий…

* * *

Есть в статье Владимова и другие моменты, которые невозможно оставить без внимания.

Касаясь боя Красной Армии с частями 600-й дивизии РОА в районе Фюрстенвальде 13 апреля 1945 года, писатель не верит, что власовцы "отступили в беспорядке, оставив на поле боя убитых, раненых, оружие и амуницию". Он не верит здесь даже "немецким штабным документам".

Он пишет: "Боя не получилось. Солдаты с обеих сторон перекрикивались, обменивались информацией о житье-бытье. Были и перебежчики - в ту и другую стороны, что значит - не было перестрелки… Чуткий наблюдатель мог бы отметить, что на чужой территории соотечественники относятся к власовцам уже иначе, нежели на своей…".

Трогательная картина братания с разговорами о житье-бытье и даже перебежчиками "в ту и другую стороны…". Как же это было в жизни, а не в сочинительстве? Я был в 1945 году "на чужой территории" - в Германии и должен засвидетельствовать, что если немцев, в том числе и эсэсовцев, определяемых по вытатуированной под мышкой группе крови, как правило, брали в плен (количество пленных было показателем боевой деятельности частей и соединений), то власовцев, если их не успевали защитить как носителей информации, чаще всего подвергали "внесудебной расправе". Трагической оказывалась судьба даже тех, кого всего лишь принимали за военнослужащих РОА. Чтобы не быть голословным, приведу факты и свидетельства весьма неожиданного характера.

12-14 января 1945 года перешли в наступление 1-й Украинский, 1-й и 2-й Белорусские фронты, в связи с чем десяткам агентурных разведчиков по радио была дана команда выходить из немецкого тыла навстречу нашим войскам. Одновременно в секретном порядке были проинструктированы офицеры разведподразделений, а также пээнша-два в полках, дивизиях и корпусах и уполномоченные контрразведки в частях. В частности, предлагалось: "Вышедших разведчиков обеспечить хорошим питанием, а в случае необходимости медицинской помощью и одеждой. Отбирать у них личные вещи, документы, вооружение и радиостанции категорически воспрещается".

Выход разведчиков начался 16 января, то, что последовало дальше, воспринимается как нелепый и страшный сон. Вот как это изложено в директивной шифровке, которая доводилась командирам соединений 2-го Белорусского фронта спустя десять суток. 27 января, за подписями маршала К. Рокоссовского и начальника штаба фронта генерала А. Боголюбова:

"С успешным продвижением наших войск на запад из тыла противника выходят и встречают наши войска агентурные разведчики разведотдела штаба фронта, которые по 5-6 месяцев находились в глубоком тылу врага в исключительно тяжелых условиях, не щадя своей жизни, выполняли поставленные перед ними задачи… Вместо того чтобы этих людей по-человечески принять и направить… 19.01.45 г. в Млаве навстречу бойцам 717 стр. полка 137 стр. дивизии вышел командир агентурной группы инженер-капитан Ч-ов и просил направить его в разведотдел штаба фронта, просьбу товарища Ч-ва не выполнили, а его самого зверски убили… 18.01.45 г. в районе Цеханув навстречу бойцам 66-й мехбригады вышла агентурная группа во главе с командиром лейтенантом Г-ым. Группа была доставлена командиру 66-й мехбригады подполковнику Л-о, который не разобрался в существе дела, назвал представленных разведчиков "власовцами" и приказал расстрелять. Только случайность спасла жизнь разведчиков…".

В конце директивы предлагалось: "Прокурору фронта расследовать факты убийства…".

О статье Г. Владимова в журнале "Знамя" я услышал впервые по радио. Молодая, судя по голосу, журналистка с восторгом говорила про идею писателя о том, что в 1944 году советским войскам, дойдя до государственной границы, следовало бы остановиться. Восторгаясь, она не заметила, а Г. Владимов в статье упустил, что в том же абзаце, всего тремя фразами выше, он писал, что, оставив союзников на Западе за "демаркационной линией", надо было дать германской армии и РОА "оперативный простор" "для войны уже на одном лишь фронте" - против России. Получается, что советские войска, дойдя до государственной границы, должны были остановиться, чтобы дать немецкому вермахту, изрядно потрепанному в летних боях и отброшенному на сотни километров к Германии, оправиться и восстановить военный потенциал.

Журналистка говорила об этом тезисе Г. Владимова с придыханием, как о "новом осмыслении далекой войны", и удивлялась "глубине мышления" писателя. Она молоденькая, и ей простительно, а я-то гожусь ей, наверное, не только в отцы, но и в дедушки, однако память меня, слава Богу, еще не подводит, и тотчас я уловил знакомый мотив.

Через несколько минут я уже держал в руках ксерокопии двух немецких листовок августа 44-го года:

"Офицеры и солдаты Красной Армии!.. Сталин обещал вам мир и Германских границ. Но, несмотря на это, профессионал-обманщик хочет вас гнать на убой против Германии…"

и

"Бойцы и командиры!.. Имеет ли для вас смысл продолжать наступление?.. Знаете ли вы, как подло обманывает вас Сталин, обещая остановиться на бывших границах СССР…"

Вообще-то Сталин никогда никому не обещал остановиться на границах, но это обычная пропагандистская передержка, рассчитанная на "подрыв боевого духа" и "разложение войск противника". Впрочем, далее в текстах обеих листовок, основной тезис которых спустя пятьдесят лет ретранслирует Г. Владимов, содержатся и угрозы: "…Германия готовится к контрудару. Покончите раз навсегда с войной, ибо вы иначе не увидите своих родных". И более того - "Только смерть даст вам возможность остановиться!".

"Глубокое мышление" и "новое осмысление далекой войны", заимствованное из материалов гитлеровской пропаганды пятидесятилетней давности, - хоть стой, хоть падай! Говорят, что якобы в XI веке наши предки лаптем щи хлебали и тележного скрипа боялись, но ведь с той поры прошло 900 (девятьсот!) лет - обидно, что и сегодня нас держат за беспамятных недоумков.

Г. Владимов пишет: "И как ни покажется странным российскому читателю, Алоизович (Гитлер. - В. Б.) до последних дней считал Восточный фронт второстепенным".

Никаких фактов или свидетельств в доказательство этого утверждения, как и во многих других случаях, писателем не приводится, хотя оно не только российскому читателю, но и любому другому, знающему историю Второй мировой войны, должно показаться не только странным, но и абсурдным. Как мог быть для Гитлера второстепенным Восточный фронт, где Германия понесла две трети всех своих людских потерь во Второй мировой войне, потеряла 74 процента танков и 71 - самолетов? Если Восточный фронт был для Гитлера "второстепенным", почему же там в 1941-1945 годах постоянно находилось большинство немецких, замечу, наиболее боеспособных дивизий (к примеру: 22.06.41 - 70,3 процента; 1.05.42 - 76,4; 1.07.43 - 66).

"Все, что я делаю, направлено против России", - это навязчивое кредо Гитлера приводится в десятках западных, в том числе и немецких, изданий. (Впервые эта фраза зафиксирована стенографом 11.08.39 в беседе фюрера с К. Буркхардтом на вилле "Бергхов", впоследствии она повторялась многократно в Ставке среди близкого окружения Гитлера вплоть до весны 1945 года.) А вот обобщающее суждение о нашей "второстепенности" "до последних дней" известного германского исследователя Иоахима К. Феста, автора считающейся на Западе, в том числе и в Германии, наиболее объективной и аргументированной трехтомной биографии Гитлера: "Начиная с зимней катастрофы (разгром немцев под Москвой. - В. Б.), когда ему впервые явился призрак поражения, Гитлер посвящает всю свою энергию - больше, чем до того, - кампании в России и все явственнее пренебрегает из-за нее всеми другими театрами военных действий".

Завоевание жизненного пространства на Востоке, а потому и Восточный фронт были главными, первостепенными для Гитлера не только до последних дней и минут - они являлись, по его убеждению, программой для немцев после его ухода из жизни и основной целью на будущее.

В последнем подписанном им перед самоубийством документе, именуемом одними историками на Западе "Политическим завещанием Гитлера", а другими - "Письмом к генерал-фельдмаршалу Кейтелю", Гитлер завещал: "Усилия и жертвы немецкого народа в этой войне были так велики, что я не могу поверить, что они могли быть напрасными. И впредь должно быть целью завоевание немецкому народу пространства на Востоке".

Все эти свидетельства и документы впервые опубликованы в Западной Германии и впоследствии приводились и перепечатывались в десятках изданий. И то, что проживающий там Г. Владимов полностью их и многие другие тексты игнорирует, говорит о его предвзятости, тенденциозности, а также о явной недооценке "российского читателя". Такая метода (а она десятки раз применяется автором и в романе, и в статье) неправомерна и недопустима.

Как можно при создании образа уведенного от суда военного преступника генерала Гудериана более всего руководствоваться только его мемуарами, апологетически прихорашивая "железного Гейнца" и при этом отбрасывая все негативное?..

Как можно, всячески оправдывая генерала-перебежчика А. А. Власова, оценивать его и РОА по опубликованным на Западе воспоминаниям бывших власовцев и энтеэсовцев, а также по книге барда войск СС немецкого писателя Э. Двингера "Генерал Власов. Трагедия на Востоке"?..

К сожалению, сопоставление указанных выше источников с романом и статьей Г. Владимова свидетельствует именно об этом - к примеру, и мифический тезис о том, что Власов спас в 1941 году Москву, и трогательное братание советских военнослужащих с власовцами заимствованы оттуда. Если же в книге С. Фрёлиха "Генерал Власов. Русские и немцы между Гитлером и Сталиным" нет восславления Власова и, более того, подчас содержатся сдержанные оценки генерала-перебежчика и его окружения, то это издание среди приводимых в статье источников, которыми, воспевая Власова и РОА, вдохновлялся Г. Владимов, даже не упоминается.

Г. Владимов не оригинален. Стремление умалить наше участие в разгроме гитлеровской Германии и суждения о нашей "второстепенности" возникли еще в конце 40-х годов, в разгар "холодной войны". В этом на Западе десятилетиями направленно упражнялись публицисты и отдельные историки, и результат очевиден: к примеру, если летом 1945-го в далекой Франции 53 процента опрошенных заявили, что Советский Союз сыграл решающую роль в победе над фашизмом, то летом 1994 года об этом сказали всего лишь 11 процентов. Если так пойдет дальше, то в недалеком будущем окажется, что во Второй мировой войне мы вообще не участвовали.

Для этого делается многое. На празднование 50-летия Победы в Америку были приглашены участники войны из многих стран - только российских не позвали. В середине марта мне позвонили и сказали: "Американский общественный фонд "Русский дом в Вашингтоне" настолько возмущен несправедливостью, что они решили за свой счет пригласить ветеранов из России, в том числе и вас".

Я человек не публичный и отказался, однако то, что за океаном есть люди, помнящие, что в 1941-1945 годах мы не на печи лежали, - приятно, только оскорбительно, что на государственном уровне нас, систематически лишая статуса державы-победительницы, из Второй мировой войны практически выдавили.

Даже в славянских странах разрушают и оскверняют памятники погибшим советским воинам.

Известно, каких усилий стоило российским дипломатам заполучить в Москву на 9 Мая Клинтона, Коля и руководителей некоторых других государств - они согласились приехать, чтобы, как сообщалось, "поддержать президента и проводимые им реформы".

Зимой прибывшему во главе делегации на 50-летие освобождения Освенцима председателю Госдумы И. Рыбкину не дали слова, а узников из России вообще не пустили, хотя освобождали Освенцим советские войска, и при этом ушло в землю четыре сотни наших соотечественников. И Рыбкин утерся, и все промолчали.

А в прошлом году Россию не позвали на празднование 50-летия высадки союзников в Нормандии, хотя туда были приглашены главы десятков стран. Журналисты повозмущались, президент же утерся и промолчал, а если бы высунулся, то даже самые близкие друзья - Билл и Гельмут - могли ему сказать:

- Ты, Боб, даже не возникай! Тебе разве неизвестно, что в мае сорок пятого победила одна из разновидностей фашизма - сталинизм? Ты что, книг и журналов не читаешь? Ты разве не знаешь, что во Второй мировой войне вы, русские, были второстепенными?! Двадцать семь миллионов погибло?.. Так это ж не люди были, а сталинские зомби, мутанты! Неужели ты не знаешь, что они за сто граммов водки воевали?! Понимаешь, за полстакана водки ложились на амбразуру или с гранатами под танки бросались!.. Ты разве не знаешь, что господин Гитлер и господин Власов пытались освободить Россию еще полвека назад, а эти зомби им помешали?.. И неудивительно, что у вас полмиллиона пятьдесят лет валяются незахороненными, - ничего другого они и не заслужили! И ты, Боб, не возникай! Что касается кредитов, то если будете себя хорошо вести - отстегнем! А вот насчет статуса державы-победительницы и уважения, извини-подвинься - каждый должен знать свое место!..

Я понимаю антисоветизм и антикоммунизм Г. Владимова - для этого у него достаточно оснований. Я искренне ему сочувствую, как человеку после многих притеснений выдавленному из России, и то, что перед ним как перед пострадавшим от репрессалий до сих пор не извинились и не вернули утраченную в Москве квартиру, аморально и противоправно. Однако как автор романа и статьи, крайне предвзято и, более того, злокачественно изображающий и трактующий советских людей - именно людей, а не систему! - и Отечественную войну, о которой он имеет, к сожалению, отдаленное и весьма искаженное представление, как писатель, апологетирующий военного преступника Г. Гудериана и генерала-перебежчика А. А. Власова и при этом в упор игнорирующий исторические факты и свидетельства (даже если они содержатся в западных "чистых" источниках), в упор игнорирующий любую информацию, опровергающую его умозрительные облыжные построения, заимствованные из книг бывших власовцев и энтеэсовцев, он поступает столь же аморально и противоправно по отношению к десяткам миллионов живых и мертвых участников войны и, более того,- к России.

Антисоветизм В. Максимова и А. Солженицына отличается от антисоветизма Г. Владимова тем, что если у двух первых объектом неприятия и ненависти является режим, тоталитарная система и ее функционеры, исполнители, несущие и насаждающие зло, то Г. Владимов в своем романе с неприязнью и ненавистью относится даже к упоминаемым мельком рядовым советским солдатам - стыдно здесь повторять оскорбительные словосочетания-подлянки, в шести местах брошенные им походя в адрес людей, две трети из которых отдали жизни в боях за Отечество.

В своих интервью писатель настойчиво аттестует себя реалистом, однако реализм предполагает объективность изображения и верность жизненным реалиям, а не идеологическую тенденциозность и основанное на ней беззастенчивое сочинительство. Именно поэтому роман "Генерал и его армия" неправомерно выдавать за "новое видение" или "новое осмысление" войны - это всего лишь новая - для России! - мифология, а точнее, фальсификация, цель которой - умаление нашего участия во Второй мировой войне, реабилитация и, более того, восславление - в лице "набожно-гуманного" Гудериана - кровавого гитлеровского вермахта и его пособника генерала Власова, новая мифология с нелепо-уничижительным изображением советских военнослужащих, в том числе и главного персонажа, морально опущенного автором генерала Кобрисова.

О гамбургской колбаске, языке жестов

и отходах истории

В последние годы в процессе изничтожения "проклятого тоталитарного прошлого", очерняя по указанию сверху и по собственной угодливой инициативе Отечественную войну и ее участников, молодежи прививали убеждение, что если бы их деды и отцы проиграли войну, то в России бы сегодня жили по "евростандартам", как в Германии или Франции.

Недавно внук моего знакомого, инвалида войны, неглупый, начитанный девятнадцатилетний юноша, всерьез убеждал меня и своего деда, что если бы мы проиграли немцам войну, то он бы сегодня на студенческую "стипуху" "выпивал бы в день пять банок пива и закусывал бы гамбургской колбаской". Как это ни удивительно, подобные же бредовые иллюзии сегодня публично высказывают и дважды, и трижды совершеннолетние люди. Давайте, наконец, вспомним - что же светило бы России и русскому народу, если бы в той войне победила Германия?.. Чтобы не быть голословным, обращаюсь к первоисточникам: "Застольные разговоры Гитлера", записи личных стенографов фюрера - Г. Гейма и Г. Пикера; впервые опубликованы в 1951 году в ФРГ; цитируется по изданию, выпущенному в Смоленске фирмой "Русич" в 1993 году.

Итак, слово фюреру. 19 февраля 1942-го, ночь, "Вольфшанце":

"…Русские живут недолго, 50-60 лет. Почему мы должны делать им прививки? Действительно, нужно применить силу в отношении наших юристов и врачей: запретить им делать этим туземцам прививки и заставлять их мыться. Зато дать им шнапсу и табаку, сколько пожелают…" (стр. 82).

Запись начала марта 1942-го, полдень, "Вольфшанце":

"…мы не должны направлять немецких учителей на восточные территории… Самое лучшее было бы, если бы люди там освоили только язык жестов. По радио для общины передавали бы то, что ей полезно: музыку в неограниченном количестве. Только к умственной работе приучать их не следует и не допускать никаких печатных изданий…" (стр. 96).

Эти основополагающие высказывания Гитлера можно дополнить цитатой из меморандума рейхсфюрера СС Гиммлера "Об обращении с инородцами на Востоке":

"Для не немецкого населения Востока не должно быть обучения выше, чем четырехклассная народная школа. В этой народной школе должны учить лишь простому счету до пятисот, написанию своего имени и тому, что Господь Бог требует слушаться немцев и быть честным, прилежным и порядочным. Умение читать я считаю излишним. Никаких других школ на .Востоке вообще не должно быть".

Поскольку Гитлер "самым лучшим образованием" определил для "туземцев" - так он называл русских - освоение "языка жестов", что не соответствовало предложенному Гиммлером обучению "счету до пятисот", тот вносит коррективу и, выступая в сентябре 1942 года в районе Житомира перед высшими руководителями СС и полиции на юге СССР, заявляет:

"Принципиальная линия для нас абсолютно ясна - этому народу не надо давать культуру. Я хочу повторить здесь слово в слово то, что сказал мне фюрер. Вполне достаточно, во-первых, чтобы дети в школах запомнили дорожные знаки и не бросались под машины; во-вторых, чтобы они выучили таблицу умножения, но только до 25; в-третьих, чтобы они научились подписывать свою фамилию. Больше им ничего не надо".

Это не параноидальный бред больных в психиатрической больнице, это директивные безапелляционные высказывания людей, захвативших силой и подмявших под нацистскую свастику, кроме Германии, еще одиннадцать государств Европы и оккупировавших к этому времени (сентябрь 1942 года) советскую территорию от Бреста до Волги и Эльбруса, территорию с населением около 70 миллионов человек.

Специально для выбороссовской радиосоловьихи, сладко певшей однажды, как чудненько жилось бы в России, если бы во время войны генерал Власов вместе с немцами освободил бы Россию, и насколько бы облегчилась тогда жизнь русских женщин, позволю себе процитировать всего лишь одну фразу из выступления того же Гиммлера в 1943 году в Познани перед гауляйтерами и высшими руководителями СС:

"Погибнут или нет от истощения при создании противотанкового рва десять тысяч русских баб, интересует меня лишь в том отношении, готовы ли будут для Германии противотанковые рвы".

Подобных высказываний главарей Третьего Рейха - Гитлера, Геринга, Геббельса, Гиммлера и Розенберга - зафиксировано в стенограммах и других немецких документах сотни.

Может, вместо того чтобы инициировать, спонсировать и впрямую финансировать очернение в книгах и периодике (в том числе и путем подлогов, фальсификации и клеветнических измышлений) величайшей в нашей истории трагедии - Отечественной войны - и тем самым способствовать очернению десятков миллионов ее участников - живых и мертвых предков сегодняшних россиян, - вместо того чтобы топтать сотни тысяч могил и унижать и оскорблять еще не успевших уйти из жизни ветеранов, следовало бы выпустить сборники подлинных документов гитлеровской Германии, свидетельствующих о том, что светило России и ее населению, если бы немцы выиграли войну?

Может быть, тогда меньше юнцов тянулось бы в молодежные нацистские организации и гитлеровская символика для многих потеряла бы привлекательность?

Может, тогда миллионы современных молодых людей осознали бы, какая "гамбургская колбаска" и какие "пять банок пива в день" предназначались им, если бы мы проиграли войну, и сообразили, что в "четырехклассной народной школе" "стипухи" бы не полагалось, хотя выбор образования все же имелся бы: от освоения "языка жестов" до обучения - по высшему разряду - знанию дорожных знаков, счету до 25 и написанию своей фамилии.

Несомненно, в современной школе следует доводить до сознания каждого подростка, что целью Гитлера и Германии в той далекой войне было не мифическое "освобождение России от большевизма", как по сей день утверждают бывшие власовцы, энтеэсовцы и некоторые выбороссы, а установление "немецкого мирового господства на века" (А. Гитлер) и прежде всего присоединение огромной территории на Востоке с обязательным уничтожением 30-40 миллионов человек (слабосильных, евреев, цыган и неблагонадежных), с переселением 60-70 миллионов советских людей в Сибирь и Среднюю Азию и оставлением 20-30 миллионов в качестве рабов для немцев, призванных колонизировать Украину, Белоруссию и Русскую равнину до Урала.

Может, если бы россияне, как молодые, так и люди среднего поколения, осознали, от чего в 1941-1945 годах спасли Россию и уберегли ныне живущие поколения эти старые - отходы истории! - опущенные сегодня в нищету, унижения и полное бесправие участники войны, они бы не называли их "доходягами", что стало в последнее время нормой, и не говорили бы им в лицо, как теперь слышится нередко:

"Хоть бы скорее вы все передохли!.."

http://www.patriotica.ru/history/bogomolov_sram.html


 

 

 

 

Борис Лебедев

Оболганная Победа

«Советская Россия» 08.05.2001

С того дня, когда окончилась Великая Отечественная война, прошло уже пятьдесят шесть лет. Даже самые юные ее участники сегодня стали стариками. Грустно сознавать, что пройдет еще десяток-другой лет -- и не останется в живых никого из тех, кто спас мир от фашизма. Вместе с тем становится больно, горько и обидно за ветеранов, за нас, их детей и потомков, за свою еще недавно бывшую великой страну, когда сталкиваешься с подлостью, низостью людей, грязью пачкающих их подвиг, подвиг нашей страны, глумлением над памятью миллионов погибших делающих деньги и популярность. И не удивишься, если через те же десяток-другой лет наша молодежь будет уверена в том, что Вторую мировую войну начал Советский Союз и что в той войне победили немцы, а не мы, или, в крайнем случае, все будут уверены, что главными ее участниками и победителями были американцы. И это вполне может произойти, поскольку нынешние фальсификаторы истории остаются совершенно безнаказанными, не получающими достойный и ощутимый для них отпор. Нынешние российские власти - "гаранты" народной чести и государственности -- если не впрямую поощряют лжецов, то вполне терпимо и снисходительно относятся к их измышлениям.

В мае прошлого года я уже выступал на страницах "Советской России" с рассказом о том, какое впечатление на меня произвел "документальный" фильм НТВ "Победа. Одна на всех". Та публикация называлась "Мне стыдно!". Мне стыдно перед ветеранами, которым авторы и некоторые участники фильма, по сути, плюнули в душу. Позже под таким названием появилась публикация одного из ветеранов войны в одной из патриотических газет. В другой газете другой ветеран высказал свое мнение об этом фильме под заголовком "Кощунство". В июне, когда фильм все на том же канале НТВ был повторен в годовщину начала войны, в "Советской России" появилась еще одна публикация о нем. Авторами ее были ветераны войны, воины-ленинградцы.

Те, кто в издевку над всеми нами нахально называют себя демократами, в случаях распространения лжи средствами массовой информации глумливо советуют пострадавшим обращаться в суд. Президент тоже твердит о "диктатуре закона". Вот я и хочу рассказать о том, во что вылилась и что показала попытка с помощью нынешнего российского правосудия привлечь к ответу лжецов, посмевших изгаляться над подвигом советского народа.

От имени двух ветеранских организаций -- Российской Ассоциации Героев, объединяющей в своих рядах Героев Советского Союза, полных Кавалеров ордена Славы и Героев Российской Федерации, и Комитета памяти Маршала Советского Союза Г.К. Жукова - в Пресненский районный суд столицы были поданы иски к телевизионной компании НТВ и нескольким авторам и участникам фильма в защиту чести и достоинства ветеранов, в том числе маршала Жукова. Одним из главных требований исков было требование о признании несоответствующими действительности сведений, прозвучавших в нескольких эпизодах фильма.

Почти весь фильм своим содержанием оскорбляет память, доброе имя воинов Великой Отечественной. Но для судебного рассмотрения были взяты всего три конкретных эпизода фильма.

В первом эпизоде некто Б. Соколов, называющий себя историком, заявляет с экрана, что мы победили фашистов, завалив их, по сути, пушечным мясом советских воинов. И победили врага не благодаря своему героизму, стойкости, воинскому умению и мастерству, не благодаря совершенному оружию, не благодаря огромной поддержке тыла, а исключительно за счет того, что "завалили противника трупами". Для подтверждения своего "исторического открытия" он приводит цифры потерь советской и немецкой сторон и их соотношение. Эти соколовские цифры таковы: немцы потеряли на Восточном фронте 2,6 млн. своих солдат, Красная Армия - 26 миллионов советских воинов. Соотношение потерь, таким образом, составляет 1:10! Получены эти цифры автором по придуманной им методике: в одном случае берет воинские формирования, в другом - все пострадавшее население.

Если признать подобные цифры верными, то, действительно, наши солдаты были плохими воинами, о чем с экрана в фильме говорит и писатель Д.Гранин. При таких потерях трудно поверить в мастерство и героизм Покрышкина и Кожедуба, сбивших десятки немецких самолетов, или в подвиг Маринеску, под командой которого советские моряки только в одном подводном походе отправили на дно около двух тысяч немецких подводников, за что сам Маринеску был назван Гитлером своим личным врагом.

Вторым эпизодом, легшим в основу исковых требований, стал рассказ все того же "историка" о том, что в нашей армии, по воспоминаниям американского генерала Эйзенхауэра о его разговоре с маршалом Жуковым, якобы действовала система разминирования минных полей, при которой наши командиры посылали солдат-пехотинцев на минное поле, те, вытаптывая его, подрывались, а следом шли саперы, которые снимали противотанковые мины, а уже в созданные ими проходы шли наши танки. Свой рассказ "историк" заключает одним словом: запредельно! Когда я впервые услышал с экрана такую чудовищную ложь, то и мне подобная "практика" показалась запредельной. Но когда мы разобрались с подлинным содержанием эпизода воспоминаний Эйзенхауэра, посвященных этому разговору с Жуковым, то все встало на свои места. Попросту авторы фильма вместе с доморощенным "историком" по-черному переврали эпизод беседы крупнейших военачальников. И с бесстыдством, холодной небрежностью уподобили советских пехотинцев, бессловесному стаду, быдлу, посылаемому на убой их кровожадными и чуть ли не безумными командирами. Они представили тысячи саперов шкурниками, чужой кровью спасавшими свои жизни.

И, наконец, третьим эпизодом фильма, легшим в основу исковых требований, стало заявление ведущей фильма С. Сорокиной о том, что в прошлой войне победила не коммунистическая система, а победила некая вечная Россия.

Итак, исковые заявления судьей были приняты. Следует заметить, что иски к НТВ в Пресненском суде рассматривает один и тот же судья - Тюленев. Это я к тому сообщаю, чтобы далекие от юриспруденции люди имели представление о системе функционирования нашего правосудия. Это где-то в других странах, говорят, судья, которому поручается рассмотрение того или иного дела, выбирается компьютером, методом случайной выборки. У нас судьи чаще всего раскреплены по территориям, реже - по категориям рассматриваемых дел.

Волокита с началом слушания тянулась почти полгода - НТВ не представляло суду адреса двух ответчиков: того самого "историка" Соколова и одного из авторов сценария фильма: компания не располагает, мол, адресами. Как можно поверить в то, что человек берется за написание сценария фильма, съемки которого тянутся не один день, а его наниматели не только не заключают с ним никакого договора, но даже не знают ни его адреса, ни его телефона. Вы поверите в это? А судья сделал вид, что поверил. И отказывал нам в выдаче судебных запросов на поиск адресов - представить адрес ответчика - обязанность, мол, истца. Найти адрес сценариста для нас не составило никакого труда - в компьютерной базе по Москве есть лишь один человек с такой фамилией и инициалами. Мы без проволочек представили суду адрес "неуловимого" для НТВ сценариста. Значительно сложнее было разыскать адрес "историка" Соколова. Людей с такой фамилией в Москве живет несколько тысяч. Волокита с его розыском тянулась несколько месяцев, до тех пор, пока мы ошибочно не вызвали в суд однофамильца "историка". Тогда уж лопнуло терпение и у судьи - он выписал запрос, по которому мы в тот же день нашли нужный нам адрес в редакции газеты "Известия". Там этот автор вел постоянную колонку под названием "Вспомним". Кстати, он ухитрился поизгаляться над памятью о войне и измарать грязью еще один подвиг советских воинов времен Великой Отечественной. Но об этом расскажу ниже.

В начале февраля процесс по нашим искам к НТВ наконец-то начался. На стороне ответчиков в нем приняли участие адвокат НТВ и г-н Соколов. Ни сценаристы, ни ответственные за демонстрацию фильма в суд не явились. Пришли только заранее приглашенные нами по согласованию с судьей кандидаты на роль экспертов: доктор исторических наук, профессор Р.Ф. Иванов и доктор технических наук, профессор В.В. Литвиненко. Первый интересен тем, что является единственным в стране ученым-историком, профессионально исследовавшим биографию американского генерала, а впоследствии президента Д. Эйзенхауэра, и лично знакомым с сыном генерала, который сопровождал своего отца в годы войны в качестве адъютанта. Второй профессор является автором методики подсчета потерь воюющих сторон в войнах и наиболее известных крупных битвах мировой истории. Кроме этих двух ученых в качестве эксперта нами была заявлена кандидатура генерал-полковника, кандидата военных наук, профессора Г.Ф. Кривошеева, длительное время возглавляющего коллектив профессионалов, занимающихся вопросом установления размера военных потерь армией нашей страны во всех вооруженных конфликтах ХХ века. Именно Григорий Федотович является руководителем авторского коллектива, выпустившего книгу "Гриф секретности снят".

Все эти авторитетные эксперты были отведены судом. Почему? Так и осталось неизвестным - никакой мотивировки. Правда, по поводу кандидатуры генерала Кривошеева ответчик Соколов заметил, что у него "какой-то конфликт" с военным историком. Нетрудно догадаться, что это за конфликт. Такие конфликты у ответчика могут возникать с любым человеком, выступающим против фальсификации отечественной и мировой истории.

Судом была отклонена и значительная часть доказательственного материала, представленная стороной истцов. Почему? Суду так заблагорассудилось.

При этом в материалах дела не оказалось и справки, подготовленной коллективом Военно-мемориального центра при Минобороны, возглавляемым генералом Кривошеевым. А ведь эта справка, как и материалы, подготовленные профессором Литвиненко, камня на камне не оставляют от "методики" подсчета потерь, на основании которой ее автор Соколов, а вслед за ним и НТВ, утверждают, что наша страна победила лишь благодаря тому, что завалила немецких захватчиков трупами советских воинов.

В материалы дела не попали не только справки, подготовленные названными нами учеными, и документы из других источников, но была отвергнута и не приобщена к делу стенограмма беседы генерала армии М. Гареева с академиком Е. Велиховым, которая состоялась в мае прошлого года на телеканале "Культура". Мы представили суду видеозапись этой беседы и ее стенограмму. Суд отказал в просмотре этой видеозаписи, как отказал в просмотре видеозаписи самого "документального шедевра" НТВ. Отказал и в приобщении стенограммы. Оно и понятно: генерал Гареев, в течение пяти лет возглавлявший коллектив специалистов, изучавших потери в Великой Отечественной войне, в той беседе подтверждает бредовость утверждений новоявленных ревизоров истории о неумении наших солдат и военачальников грамотно и профессионально воевать.

Если согласиться с цифрами потерь, прозвучавшими в фильме НТВ, то история Великой Отечественной войны вообще становится бредом, поскольку, к концу войны в нашей армии вовсе не осталось бы солдат. Зато немцы сохраняли бы три четверти своей армии. Учитывая же то, что мы побеждали, "заваливая трупами", а не благодаря нашим Т-34, ИЛам или "Катюшам", то возникает естественный вопрос: чего же это немцы капитулировали перед несуществующей армией, чего их умелые, хваленые генералы в конце войны гнали в бой юнцов, инвалидов, стариков? И почему, в таком случае, над рейхстагом взвилось знамя Победы.

На эти вопросы не ответили ни Соколов, ни НТВ. Но суд занял их сторону. По первому исковому требованию нам было отказано.

Отказано было и в удовлетворении второго требования. Суд таким образом признал, что в Красной Армии существовала система разминирования минных полей телами собственных солдат. И это несмотря на то, что в материалах дела есть представленная нами копия приказа Верховного Главнокомандующего И. Сталина от 1943 года о методах минирования и разминирования. Но, по логике ответчиков и суда, в нашей армии никто не выполнял приказы Сталина и не боялся ответственности за это.

Профессора Иванова суд заслушивать не стал. Мало ли, что он крупный ученый-историк, мало ли, что он уникальный в своей области специалист! Суд больше верит НТВ и тому же Соколову, представившим суду вырванный из воспоминаний Эйзенхауэра перевод куска текста в пятнадцать строк. Хотя нами был представлен и приобщен к делу перевод полутора страниц тех же воспоминаний, из которых было видно, какое сильное впечатление на американского командующего произвели героизм и самоотверженность советских солдат и всего советского народа, понесшего в борьбе с врагом огромные потери. Не выдуманные потери, а подлинные.

Суд, что стало привычным в этом процессе, оставил без внимания и сталинский приказ, и полный, качественный перевод воспоминаний Эйзенхауэра. Предпочел то, что представило суду НТВ. А это нечто, названное переводом, достойно цитирования.

Вот чем руководствовался суд, вынося свое решение: "Идущая в атаку пехота... закрепляется на плацдарме, после чего приходят инженеры и выкапывают каналы, по которым могут двигаться наши автомобили". Каков шедевр?! По достоинству этот перевод могут оценить не только ветераны Второй мировой, не только профессиональные военные и служившие в армии по призыву, но любой человек, имеющий трезвые мозги. Какие инженеры приходят на поле боя? Какие каналы они выкапывают? О каких автомобилях, идущих в атаку, идет речь? И с каких пор для движения автомобилей копают каналы? Чушь полная! И этот перл суд признал убедительным доказательством правоты ответчиков.

После всего этого неудивительно, что суд согласился с НТВ и в том, что войну выиграла не коммунистическая система и не Советский Союз, а "вечная Россия". И это несмотря на то, что представленные суду статья и ее перевод из всемирно известной энциклопедии "Британика" однозначно утверждают, что если бы не успехи в экономике страны Советов, достигнутые за десять предвоенных лет под руководством Сталина и партии большевиков, то во Второй мировой войне не было бы победы над фашизмом. Но для Пресненского суда мнение крупнейших ученых Великобритании, как и мнение их российских коллег, не имеет никакого значения. По какой-то странной, загадочной причине суд верит исключительно НТВ.

Что же касается победы в войне не Советского Союза, а "вечной России", то это, оказывается, всего лишь поэтический образ, использованный авторами фильма. Ловко! Интересно, как к такой "поэтике" отнесутся ветераны, ныне живущие в бывших республиках бывшего единого Советского Союза? Они-то к сегодняшней "вечной России" по воле разрушителей СССР теперь уже не имеют отношения.

Представляют интерес мотивы, указанные судом в своем решении как причина отказа в иске ветеранам. Сделал он это не потому, что ответчики смогли доказать соответствие действительности оглашенных ими сведений о Великой Отечественной войне. А потому, что, по мнению ответчиков и суда, ветеранские организации не могут защищать честь, достоинство, доброе имя не только всех воевавших и павших в войне, но даже своих членов, в том числе Маршала Советского Союза Г.К. Жукова. Они не могут этого делать, как считает суд, несмотря на то, что в уставах обеих организаций такая защита предусмотрена. Согласно нашему гражданскому праву, подобную защиту могут осуществлять заинтересованные лица. Ну, кто, более организации, специально созданной для увековечения памяти Жукова, может оберегать от лжи его память? По мнению суда, по-своему толкующего Гражданский кодекс, это могут делать только наследники умерших.

При подобном подходе и подобном толковании никто не сможет, к примеру, защитить светлую память Александра Матросова. Тот, как известно, был сиротой и воспитывался в детском доме. Так же беззащитными останутся честь, достоинство, доброе имя миллионов солдат Великой Отечественной, живых и мертвых, у которых не осталось никого из родных и близких.

Кстати, членами комитета памяти своего отца являются дочери Маршала Победы, документ о чем был представлен суду.

Мы продолжим борьбу за честь и достоинство людей, отстоявших нашу страну. Если надо, дойдем до Верховного суда. Так что судебная тяжба с НТВ и его авторами продолжается. Но уже сейчас я хочу назвать имена тех, кто помогал в деле восстановления исторической правды.

Это, прежде всего, генерал-майор в отставке Владимир Ананьевич Боярский, заместитель председателя Комитета памяти Маршала Советского Союза Г.К. Жукова. Без его активного участия вряд ли бы состоялся этот судебный процесс. В подготовке доказательственных материалов большую помощь оказали военный историк Л.М. Гаврилов, постоянный автор "СР" из Хабаровска профессор Ю.В. Качановский, члены комитета памяти Жукова и Российской Ассоциации Героев.

А теперь обещанный мной рассказ о том, как в другом столичном суде, в Тверском, слушалось дело по иску Московского комитета ветеранов войны к газете "Известия" и все к тому же Соколову, который и в газете ухитрился опорочить память советских участников Второй мировой.

12 июля прошлого года, в годовщину сражения под Прохоровкой, уважаемая некогда газета в рубрике "Вспомним" поместила за подписью Соколова следующее:

"12 июля 1943 года у деревни Прохоровка произошло крупнейшее танковое сражение Второй мировой войны между 5-й гвардейской танковой армией генерала Павла Ротмистрова и 2-м танковым корпусом СС группенфюрера Пауля Хауссера. 850 советским танкам противостояло 273 немецких. Безвозвратные потери вермахта составили 5 танков, а Красной Армии - 334 танка. Сталин раздумывал, стоит ли расстрелять Ротмистрова за бездарно проигранный бой, и, в конце концов, решил, что не стоит. Впоследствии Прохоровка была объявлена грандиозной советской победой, сорвавшей немецкое наступление на Курск с юга. Ныне на Прохоровском поле стоит памятник в честь мнимой победы советского оружия. Не правильнее ли сделать его памятником скорби по всем нашим соотечественникам, погибшим в Курской битве?"

Поздравляю вас, дорогие ветераны. Вот до чего вам довелось дожить. Тот подвиг, которым вы заслуженно гордились более полувека, тиражом в двести с лишним тысяч экземпляров объявлен вашим поражением.

В суд был подан иск в защиту чести, достоинства, доброго имени ветеранов. Иск от их имени подал комитет общественной организации ветеранов, объединяющей в своих рядах без малого семьдесят тысяч участников Великой Отечественной войны, ныне живущих в Москве. К слову, еще года два назад членами этой организации были более двухсот тысяч человек. Но годы, военные раны, болезни и нынешняя жизнь делают свое скорбное дело.

Выше я уже рассказывал, как осуществляется распределение исков между судьями, за которыми закреплена та или иная территория. Такая же система существует и в Тверском суде. Но здесь есть интересная особенность: вся Тверская улица, на которой находится и редакция "Известий", закреплена за одним из судей этого суда, но все, что связано с газетой "Известия", относится к прерогативе другого судьи - Быковской. Видать, она - крупный специалист по средствам печати.

Как и положено, сторонами суду были представлены доказательства. Мы собрали документы советских авторов, ученых-историков. Это копия статьи "Курская битва 194 3г." с картами битвы, в том числе Прохоровского сражения, взятая из Большой Советской Энциклопедии, страницы из сборника военно-исторических материалов "55 лет Курской битве", копии документов Верховного главнокомандования СССР, относящихся к Курской битве.

Памятуя, об огромной приверженности и вере ответчиков во все, исходящее из-за "бугра", мы присовокупили публикации зарубежных авторов: американского историка Мартина Кэйдина, посвятившего Курской битве главу "Курская битва - величайшее сухопутное сражение в истории" в своей книге "Тигры горят" (Нью-Йорк, 1974 г.), а также публикации немецких участников и свидетелей тех событий: страницы, посвященные Курской битве (немецкой операции "Цитадель") из книги немецкого военного историка, бывшего генерала вермахта Б.Мюллера--Гиллебранда "Сухопутная армия Германии. 1933 -- 1945" и страницы из книги бывшего генерал-полковника танковых войск вермахта, "отца" немецких танковых войск, бывшего начальника Генерального штаба вермахта Гейнца Гудериана "Воспоминания солдата".

Думаете, суд принял все эти материалы в качестве доказательств? Как бы не так. Из всего массива доказательственного материала, представленного нами и имеющего самое прямое и непосредственное отношение к процессу, судом была принята и приобщена к делу лишь справка Института военной истории, в которой четко и однозначно указывается, что опубликованные ответчиками сведения не соответствуют действительности. Но и это доказательство, представленное крупным отечественным научным коллективом, судом было оставлено без малейшего внимания.

Зато суд согласился с доказательствами ответчиков. Что же это за такие "мощные" доказательства, которые полностью переворачивают историю прошлой войны?

Единственным "доказательством", представленным ответчиками и приобщенным к материалам дела, несмотря на наши возражения, является копия двух страниц сборника статей ответчика Соколова "Правда о войне" (изд-во "Алетейя", С-Пб., 98 г.). Да-да, того самого Соколова. Суд принял в качестве доказательства соответствия действительности распространенных ответчиками сведений ранее опубликованные сведения того же автора, на ту же тему. Каково?!

Но что же это за "апостольское откровение", ранее неизвестное исторической науке?

Хоть мне и противно это делать, но я вынужден процитировать его.

В представленном ответчиками суду "доказательстве" говорится:

"Тем не менее, как было показано в нашем докладе, (речь идет о докладе ответчика, сделанном им на конференции в Ингольдштадте (Германия), организованной Военно-историческим исследовательским институтом Министерства обороны ФРГ в 1993 г. -- выделения и пояснения мои. - Б.Л.), с точки зрения военного искусства Красная Армия Курскую битву проиграла, поскольку при том огромном превосходстве, которым она обладала, достигнутые относительно скромные результаты не оправдывают понесенные ею чудовищные потери в людях и технике. Кстати сказать, по степени несоответствия реальному ходу событий советская мифология этого сражения даст фору битвам за Москву и Сталинград (Москва и Сталинград, выходит, тоже мифы!). Доклады немецких участников упомянутой конференции не оставляют на этом мифе камня на камне. Особенно хочется выделить работу Карла-Гейнца Фризера, посвященную в частности, разбору знаменитого танкового сражения под Прохоровкой. На ее написание немецкого историка вдохновил просмотр советского фильма "Огненная дуга" из киноэпопеи "Освобождение". Нарисованную в фильме картину величайшего танкового сражения он назвал целиком фальшивой. На материале германских архивов Фризер доказал, что советские утверждения, будто под Прохоровкой 12 июля 1943 г. немцы потеряли 300 или 400 танков, не более чем поэтическое преувеличение, содержащееся в донесениях советских танковых командиров. На самом деле 2-й немецкий танковый корпус СС, противостоявший советской 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой, безвозвратно потерял только 5 танков, а еще 43 танка и 12 штурмовых орудий были повреждены, тогда как безвозвратные потери только 3-х корпусов 5-й гвардейской танковой армии составили, по данным советских донесений, совпадающих в этом случае с немецкими, не менее 334 танков и самоходных орудий. И это при том, что почти четырехкратное превосходство было у советской стороны... до 1000 единиц бронетехники против не более чем 273 у немцев. Существует устное предание со слов очевидцев, будто Сталин в Москве после Прохоровского сражения вызвал Ротмистрова "на ковер" и сказал примерно следующее: "Что же ты, мудак, в один день всю армию загубил, а ничего не сделал?" Однако от намерения предать незадачливого командующего 5-й гвардейской танковой армией суду Верховный все-таки отказался: ведь Курскую битву советские войска все-таки выиграли. В результате родилась легенда о советском успехе под Прохоровкой. Для этой цели число танков

у немцев было завышено в два с половиной раза - до 700, а их потери - в 5 -- 7 раз, до 300 -- 400 машин, чтобы сделать их сопоставимыми с советскими".

Это все доказательства! Других нет. Поражение советских войск под Прохоровкой "доказано"!

Так переписывается история! Сначала по приглашению немецких военных историков в Германии делается доклад, в котором заявляется, что мы проиграли Курскую битву. Заявляется вопреки общеизвестным фактам, вопреки публикациям тех же немцев-участников событий. Затем можно ссылаться на свой же доклад как на весомое доказательство своей правоты. При этом в одном месте самим автором говорится о нашем поражении, а через несколько строчек -- о победе в Курской битве.

"Доказавшим" делаются ссылки на неведомого никому современного "немецкого историка" и на немецкие архивы, хотя общеизвестно, что после нашей победы все немецкие архивы попали к нам или союзникам. А в той же справке Института военной истории сказано, что по Прохоровке нет четких архивных данных немецкой стороны.

"Доказавшим" в качестве исторического факта приводится то ли сплетня, то ли слух якобы о гневе Сталина на Ротмистрова, якобы погубившего свою танковую армию. А эта "погубленная" армия уже через несколько дней после Прохоровки активно участвует в разгроме немцев, о чем свидетельствуют документы Ставки ВГК, представленные суду.

Приводятся взятые с потолка цифры - опять цифры! - соотношения участвовавших в сражении танков и другой техники, и на их основе делаются нужные автору выводы.

И все это размножается многотысячными тиражами!

На процесс мы пригласили четырех участников Прохоровского сражения: В.П. Брюхова, А.В. Романова, Н.Г. Орлова, И.М. Плешакова и заявили суду письменное ходатайство об их заслушивании в качестве свидетелей событий военной поры. На суд смог придти лишь А.В. Романов - другие ветераны-танкисты лежали в это время в госпиталях. Нельзя забывать, что самому молодому участнику войны сегодня где-то под семьдесят пять, и у всех ветеранов ранения, болезни. Но, думаете, суд заслушал ветерана Второй мировой Романова? И не подумал. В ходатайстве нам было отказано.

Суд признал сведения, напечатанные в "Известиях", правдивыми.

Вот так нынешняя страна в лице "четвертой" и "третьей власти" более чем через полвека после Победы отблагодарила своих защитников, воздала им за их подвиг. В своем решении и этот суд не признал права за ветеранской организацией в качестве заинтересованного лица и в полном соответствии с ее уставом отстаивать честь и достоинство ветеранов, своих членов. По мнению суда, только сами участники Прохоровского танкового сражения имеют право обратиться с исками в суд. Верно, имеют. Но уверен, что тот же суд отказал бы и им, сославшись на то, что в публикации, кроме имени генерала Ротмистрова, не указано ничьих фамилий. Мы уже имеем подобный опыт судебной казуистики.

Мы продолжим борьбу и в этом случае. Пока же хочу поблагодарить людей, принявших активное участие в подготовке материалов к судебному процессу. В первую очередь, это полковник, участник войны Михаил Дмитриевич Чубарев. Это генерал-лейтенант Н.Г. Андронников, член ветеранской организации В.И. Звонов, участники Великой Отечественной войны, члены Московской организации ветеранов В.И. Кашкарова, В.И. Ярошевский.

Кто-то скажет, что Тверской или Пресненский суд - это еще не вся страна и не вся власть. Верно. Но вот какой ответ из администрации президента получил Роберт Федорович Иванов, который как гражданин, как ветеран, как ученый счел себя оскорбленным всем тем, чему он стал свидетелем в Пресненском суде. Еще более он был оскорблен тем, что ему и всем нам ежедневно приходится видеть, слышать и читать в наших "демократических" СМИ. И он обратился к президенту с письмом.

Всего лишь небольшая цитата из полученного им ответа: "Ваше обращение, адресованное Президенту Российской Федерации В.В. Путину, рассмотрено в Главном управлении внутренней политики Президента Российской Федерации. Во многом разделяя Вашу озабоченность по поводу программной политики ряда электронных средств массовой информации, считаю необходимым сообщить Вам, что, в соответствии с действующим законодательством, вопросы ее формирования находятся вне компетенции Администрации Президента Российской Федерации". Подписал ответ заместитель начальника Главного управления М. Майер. Это позиция "первой власти".

О позиции "четвертой власти" -- СМИ - можно судить по материалам НТВ, "Известий". И не только по ним.

Я попробовал обратиться на телеканал ТВЦ. Предложил редактору программы "Суд идет" тему для телевизионного судебного процесса на основе реальных материалов этих реальных судебных процессов. Надеялся, что в телевизионном суде мы, наконец, найдем правду. После продолжительного раздумья и консультаций авторы программы решили не связываться ни с предложенной мною темой, ни с предложенными мною участниками программы. Как мне объяснила причину отказа редактор, - а вдруг наши оппоненты, корежащие историю прошлой войны, станут победителями в телевизионном процессе? Будет очень неудобно перед ветеранами накануне праздника Победы! Вот так. Нашу Победу, оказывается, люди защищают, о ветеранах заботятся!

Такова позиция еще одного представителя нынешней "четвертой власти".

Но наш судебный спор с людьми, очерняющими, пачкающими грязью нашу Победу не закончен. Мы его продолжим. Это наш долг перед живыми и мертвыми солдатами Второй мировой войны. Это мой личный долг перед отцом, за год до начала войны надевшим солдатскую шинель и демобилизованным лишь в 1946 году.

Светлая память всем им!
http://www.patriotica.ru/actual/lebedev_lie.html

 

 

 

Юрий Мухин

Фальшивки

Газета «Дуэль» №2, 2000 г

Трудности

Получил вот такое письмо:

"Однако правду не скроешь. Она всегда становится явной. Эта правда о "сталинских репрессиях" заключена в записке Наркома внутренних дел Л. Берии И. Сталину от 20 декабря 1940 г. Вот ее содержание (газета "Знание-Власть", №20(102), 1999 г.).

"В соответствии с ранее данными указаниями сообщаю, что в период с 1930 по 1940 год органами ОГПУ-НКВД проведена чистка по изъятию врагов народа, антисоветского элемента. Результаты чистки полагал бы разделить на два этапа. Первый - с 1919 по 1922 год. По приблизительным сведениям органами ВЧК-ОГПУ только в период с 1919 по 1922 год (ВЧК) было расстреляно 2,5 миллиона врагов советской власти, саботажников, контрреволюционеров и прочей сволочи. (Это 2,5 миллиона русских людей, замученных жидочекистами в застенках ЧК. - А.Ш.) В ВЧК не существовало отдела, который бы вел учет и фиксировал аресты. Указанное подразделение было создано в 1927 году - секретное оперуправление, преобразованное в 1932 году в Учетно-статистический отдел ОГПУ. Примерно с этого времени (1930 г.) органами ОГПУ фиксируются все приговоры и расстрелы. Таким образом, все аресты и расстрелы, осуществленные ОГПУ-НКВД с 1930 г. следует отнести ко второму этапу чистки.

По данным 1-го спецотдела НКВД СССР органами ОГПУ-НКВД было привлечено к уголовной ответственности по ст. 58 УК РСФСР 1 300 949 человек. Продолжает отбывать наказание 407 964 чел. В том числе:

- бывшие ленинские кадры, вставшие на путь контрреволюции, т.н. "революционеры ленинского призыва": осуждено 937 110 чел., расстреляно 686 271 чел., продолжают отбывать наказание 250 839 человек;

- члены Коминтерна, вставшие на путь контрреволюционной деятельности и вредительства: осуждено 180 300 человек, расстреляно 95 854 чел., продолжает отбывать наказание 84 446 чел.;

- по делу врачей-вредителей осуждено 3 959 чел., расстреляно 1 780 чел., продолжает отбывать наказание 2 066 чел.;

- по делу писателей-"гуманистов" осуждено 39 870 чел., расстреляно 3 300 чел., продолжает отбывать наказание 6 870 чел.;

- из числа военнослужащих и вольнонаемных РККА осуждено за измену Родине шпионов и врагов народа 76 634 чел., расстреляно 35 000 чел., продолжает отбывать наказание 37 568 чел.;

- чистка в органах НКВД СССР в период с 1937-1940 гг. дала следующие результаты: осуждено 63 079 чел., расстреляно 41 080 чел., продолжает отбывать наказание 22 319 чел.

Из всех осужденных врагов народа - 90% лица еврейской национальности. Данные приведены без учета смертности в лагерях.

Нарком внутренних дел: Л. Берия"

Эта справка раскрывает причину ненависти израэлитов к И. Сталину. Репрессии 1936-37 гг. - это проявление древнего закона Воздаяния: "как аукнется, так и откликнется". "Красный террор" 1919-22 гг. откликнулся "врагам народа" Великой Чисткой 1936-37 гг. "Богоизбранная" ленинская гвардия сама села в построенные ею концлагеря - "гулаги". К сожалению, И. Сталину не удалось полностью разгромить "врагов народа" и тем самым закрыть в России "еврейский вопрос". "Троцкисты" с помощью своих врачей-сородичей убили Вождя, когда узнали о планируемой им на 15-17 марта 1953 г. депортации евреев в Биробиджан. А. ШАБОЛИН"

Должен огорчить товарища Шаболина, это "письмо Берии", которое его так тронуло, является подлой и наглой фальшивкой. Я с этим письмом знаком чуть ли с момента его фабрикации, так как предполагалось, что именно "Дуэль" введет эту фальшивку в оборот.

Но давайте рассмотрим ее позже, а сначала поговорим о тех проблемах, которые стояли перед фальсификаторами. Ведь если эти проблемы знать, то можно, пусть иногда и с трудом, но определить - подлинный перед вами документ или нет.

Принципиально этих трудностей три:

1. Воссоздание похожих подписей, почерков, шрифтов, печатей и т.д.

2. Полное соответствие содержания документа с существовавшими во время, которым датируется документ, реалиями. К примеру, не могут в подлинном документе упоминаться люди или события, которых еще не было, скажем, не может в подлинном письме Екатерины II упоминаться Кутузов как фельдмаршал, поскольку он стал фельдмаршалом уже после ее смерти.

3. Третья трудность - ввод документа в оборот, т.е. предъявление его обществу так, чтобы оно не заподозрило фальши.

Давайте эти трудности рассмотрим.

Подлинность подписей и почерка

Существует некая уверенность, что подпись и почерк нельзя подделать. На самом деле это трудно сделать на глазах у кого-то. Вот, к примеру, двойникам Ельцина приходится ставить подписи на документах на публике. Вот тут двойники рисуют такую, простите, фигню, что принять ее за подпись Ельцина может либо идиот, либо тот, кому плевать на эту подпись. Ельцин заканчивал свою роспись на букве "и", последний штрих возвращал назад и бросал вниз, а затем, оторвав ручку от бумаги, после подписи делал горизонтальный штрих. Двойник, скажем на договоре с Чечней, не прописал "ц" и вывел в конце подписи конструкцию, которую англичане прочтут, как букву "f". Ну и к чему эта фигня в конце фамилии "Ельцин"?

Но когда фальсификатору никто не мешает, то он выполняет даже известные подписи и почерки так, что никакая экспертиза не в состоянии их отличить от подлинных.

Скажем, жизнь президента США Д. Кеннеди была очень хорошо известна, но американские сукины дети решили заработать на семье покойного президента кое-какие деньги и без труда сфабриковали "подлинное" обязательство президента, связывающее его с актрисой Мэрилин Монро. А некий писатель С. Хэриш даже рукопись книги по этому поводу успел сварганить.

ИТАР-ТАСС, 24.10.1997 г. сообщало об этом: "Главным доказательством этой связи считалось секретное соглашение, в котором президент брал на себя обязательство позаботиться о матери Мэрилин в обмен на молчание актрисы об их связи. Под документом стоят подписи Кеннеди и Монро, а сам секретный договор был обнаружен в семейном архиве Лоуренсом Гусаком, сыном покойного Лоуренса Гусака, который долгое время был юристом семьи Кеннеди. Это соглашение легло в основу рассказа о Кеннеди и Мэрилин, а также сценария нового документального фильма, который в декабре должен выйти на канале Эй-би-си.

Соглашение между президентом и актрисой неоднократно подвергалось экспертизе. До настоящего времени никто из специалистов не смог опровергнуть подлинности подписей Кеннеди и Монро. Однако в ходе работы над документальным телефильмом эксперты Эй-би-си обнаружили, что соглашение отпечатано на такой модели пишущей машинки, производство которой было налажено лишь несколько лет спустя после гибели президента. Сам документ находился в конверте, на котором был четко проставлен индекс адресата. Эта маленькая деталь также ставит под сомнение подлинность соглашения, поскольку индексы в США появились только в 1963 году, а договор датирован 1961 годом.

Теперь Хершу приходится в срочном порядке вычеркивать из книги все, что связано с этой фальшивкой".

Как видите, даже в элементарном жульничестве почерковеды бессильны. Поэтому, когда вас пытаются уверить, что, дескать, подписи Ленина или Сталина на неких документах "подлинные", а, значит, и сами документы "подлинные", то шлите таких умников подальше, сегодня подделать почерк или подпись не проблема.

Соответствие атрибутов и содержания

О соответствии атрибутов уже написано выше. Мошенники очень часто упускают из вида элементарные вещи, как, к примеру, фальсификаторы письма Кеннеди, а часто просто не понимают смысла атрибутов документа. Такой вот смешной случай. Когда я впервые увидел перепечатку и описание атрибутов "письма Берии" по Катынскому делу, то написал в статье, что письмо, подписанное "Народный комиссар ВД", не может быть написано на простом листе бумаги, оно должно быть написано на бланке и иметь номер, иначе оно - как денежная купюра без номера. Через год в посольстве Польши мне показали ксерокопию этого письма. Поляки исправились, письмо уже было на бланке и с номером. Но... без даты! А номер и дата на официальных письмах - это одна запись, которая делается одним человеком одновременно, причем, чаще всего сначала записывается дата, а за ней номер. Так что письмо с номером, но без даты, это все рано, что купюра с номером, но без серии.

Однако чаще всего фальшивость можно обнаружить из собственно содержания фальшивки - оно не соответствует тому, что действительно могло быть, если бы фальшивка не была фальшивкой.

Мошенники, фабрикующие фальшивку очень легко, ошибаются в вещах, требующих специальных знаний. Но, правда, в этом случае бывает и нелегко раскрыть эту фальшь.

Скажем, в быту очень часто принято давать названия, отличные от официальных. Мало кто понимает почему, но в официальных документах неофициальные наименования вещам и ситуациям никогда не даются. Это делается затем, чтобы то, кто исполняет документ, не запутался и не ошибся и делал действительно тот, что документ предписывает. В армии есть даже положение, что когда даешь распоряжения устно, нужно потребовать, чтобы подчиненный его повторил и тем подтвердил, что распоряжение он понял правильно. Поэтому, положим, вся охрана Кремля могла называть машину Брежнева членовозом, но ни в одном документе в Кремле вы это название не встретите.

А возьмите такой пример. В "Военно-историческом журнале", № 4 за 1989 г. опубликована статья генерал-лейтенанта юстиции Б.А. Викторова "И поставил свою подпись..." о "невинной" жертве сталинского террора Я.И. Алкснисе. Викторов утверждает, что Алкснис предателем не был: "Это нашло и документальное подтверждение. В "Списке-справочнике по СССР", изданном начальником немецкой полиции безопасности и СД до нападения Германии на Советский Союз, есть, например, такие строки: "Алкснис (он же Астров) Яков Иванович отнесен к категории лиц, опасных для фашистского режима, которые подлежат аресту в случае захвата советской территории гитлеровскими войсками". Своих шпионов, разумеется, расстреливать не стали бы".

Рассмотрим цитату в цитате. Немцы были национал-социалистами, это мы их называли фашистами, а не они себя. Мыслимо ли, чтобы в "Справочнике" власть фюрера, за которого голосовало 98% немцев, назвали "режимом", да еще и "фашистским"? Мыслимо ли, чтобы армию Рейха, армию фюрера, они называли "гитлеровскими войсками"? То есть, когда Викторов по прокурорской привычке фабриковал эту фальшивку, в его мозгу всплывали только слова из курса истории партии. И ничего больше. Я уже не говорю о такой сложной для понимания генерал-лейтенанта мысли, что если бы Алкснис действительно был шпионом, то его фамилию точно бы поместили в такой справочник, чтобы не вызвать подозрения. Само собой, что Викторов "начальника немецкой полиции безопасности" считает таким же придурком, как и того своего начальника, который представил его к званию генерала: решение о нападении на СССР было принято в декабре 1940 г., справочник мог появиться не раньше этого времени; Алкснис был расстрелян в 1938 г., а этот дебил включает его в список на розыск.

Вот таким путем - сравнением различных дат и фамилий на возможность их действительного появления в фальшивке - ловить мошенников гораздо проще. Действительно, не могли же немцы не знать о расстреле в СССР генералов-предателей, не могли не отслеживать, кого именно расстреляли (зам. наркома!), следовательно, не мог Алкснис в 1941 г. попасть в такой справочник, даже если этот справочник действительно и был.

Это трудный случай - надо сравнивать и доказывать, что в документе не могло быть старой даты. В "письме Берия" и "протоколе Политбюро" по Катынскому делу среди десятков "ляпов" есть и такой. В них осуждение на смерть поляков поручается "тройке" в марте 1940 г. Мошенники не знали, что менее чем за полтора года до этого в Совместном постановлении СНК и ЦК ВКП (б) "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия" (ноябрь 1938 г.) прозвучало: "2. Ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских управлениях РК милиции.

Впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого Совещания при НКВД СССР".

ЦК - орган, решениям которого подчинено Политбюро, тройки отменил, а Политбюро поручает тройке судить? Нет, просто мошенники, когда стряпали фальшивку, ничего не знали об этом Совместном постановлении.

Гораздо проще ловить фальсификаторов, когда они описывают в фальшивках будущие события. Скажем, в том же Катынском деле есть "письмо Шелепина Хрущеву", в котором Председатель КГБ докладывает, что польских офицеров ликвидировали "на основании Постановления ЦК КПСС от 5 марта 1940 года". Ну, какое ЦК КПСС в 1940 г.? В Катынском деле идиоты развернулись всласть...

Короче, сегодня любые сведения надо воспринимать очень осторожно и если мелькнет хоть тень подозрения, то нужно напрягать память и вспоминать, что еще вы знаете об этом деле. Особенно настороженно нужно себя вести, если вам не совсем понятно, как фальшивка появилась.

Ввод фальшивки в оборот

Если фальшивку предъявит обществу тот, кому она выгодна, то общество инстинктивно насторожится. Поэтому важно, чтобы фальшивку обнародовали либо люди нейтральные, либо даже заинтересованные в ее отсутствии. Вообще, ввод фальшивок в оборот - это чуть ли не самый сложной этап, требующий огромных, порой заблаговременных усилий, а иногда и больших затрат.

Смотрите, в деле Кеннеди фальшивщики вынуждены были купить сына адвоката семьи Кеннеди, чтобы тот "нашел" фальшивку в архиве этого юриста. А вот как осторожно вводились в оборот фальшивки по Катынскому делу.

В 1992 г. было радостно объявлено, что, якобы, найдены письма и протокол с распоряжением расстрелять польских офицеров. Такая сенсация! Казалось бы, что фотокопии этих "подлинных" документов должны быть опубликованы всеми "демократическим изданиями". Но ни звука! "Подлинные" документы даже не цитировались, и найти их было невозможно. Наконец, в 1993 г. возникает журнал "Военные архивы России" и в его первом номере среди подлинных документов даются тексты всех трех фальшивок. Но данные в журнале номера контактных телефонов - фальшивые, выходные данные типографии - не указаны, первый номер журнала оказался его последним номером, журнал буквально исчез навсегда. Весь тираж журнала (50 тыс.) был сгружен в подвал и не распространялся. Но около 400 номеров было разослано во все крупнейшие библиотеки мира. Т.е. никто не обвинит фальсификаторов в том, что они не опубликовали эти документы, они их опубликовали тиражом аж 50 тыс. экземпляров, но попробуй их найти! А в это время все демократические издания, надрываясь, кричат, что расстрел польских офицеров по приказу Советского правительства доказан. И лишь в 1995 г. фотокопии 2-х из 3-х фальшивок появились в сборнике "Katyn", выпущенном в неизвестном количестве экземпляров в Польше. (Правда, я один экземпляр выпросил у генконсула и первого секретаря посольства Польши в России, когда после выхода моей книги "Катынский детектив" и обсуждения ее в Сейме Польши, они пытались у меня узнать, кто стоит за мною и за выходом в свет моей книги.)

Вы спросите - зачем такие предосторожности, ведь эти документы все равно попали в библиотеки? Пусть мало, но попали! Но кто их там увидит? Только историки и журналисты - люди заведомо некомпетентные ни в чем, кроме жратвы, секса и интриг в своем кругу. Но эти же люди и фальсифицировали тексты. Мошенники понимают, что сделать фальшивку качественно у них ума не хватит, вот они и боятся показывать ее людям компетентным, которые всегда есть в обществе.

Фальсификаторы часто попадаются в казалось бы элементарных вопросах. К примеру. У нас в Ленинграде в Музее обороны есть уникальный по пронзительности экспонат - дневник умирающей от голода девочки Тани Савичевой. И у евреев возникла мысль - а почему бы такой дневник не написать в годы Второй мировой войны и еврейской девочке, не пережившей "холокост"? Нашли такую девочку в Голландии - Анну Франк. "Нашли" ее дневник, опубликовали, сняли фильмы, создали целый культ Анны Франк. В списке "Сто великих евреев" она стоит под №12: "Анна Франк, автор записок, обличающих фашизм". Кстати, под №13 в "Списке" стоят пророки Ветхого завета, а, скажем, физик А. Майкельсон имеет аж №43.

В литературных способностях евреев, оккупировавших всю журналистику, никто и не сомневался - ну какая проблема написать дневник маленькой девочки на заданную тему? Но оказывается, проблема есть и тут.

В Европе, не подумавши, выставили "подлинную" рукопись этого дневника. Смышленые европейцы тут же определили, что текст написан шариковой ручкой, а их изобрели лет через 10 после смерти реальной Анны Франк. Не хорошо, конечно, получилось, как говорят музыканты - лажа, но, надо думать, рукопись отправят на реставрацию и все будет путем.

Но это простая фальшивка, а в Катынском деле сфальсифицированы три документа высших инстанций СССР - это же сколько надо было знать, чтобы они получились похожими на настоящие! Поэтому их и боятся сами фальсификаторы.

Ввод фальшивки в оборот всегда дело хлопотное. Вот, скажем, перед выборами надо было внести в голову российских козлов простенькую мысль, что лидер "Правого дела" Чубайс деньги ворует не потому, что сука, а из каких-то "высоких" соображений. Но сам Чубайс или его подельники эту фальшивку озвучить не могут. Начни они об этом вякать, уверенность в их подлой сущности только возрастет даже у козлов.

Поэтому ввод фальшивки делается через Доренко в его передаче. Для этого Доренко делает вид противника Чубайса и даже кладет на стол коробку от бумаги для "Ксерокса", в которой Чубайсу его подельники несли 500 тыс. долларов. Козел перед экраном замер - щас беспощадный Доренко Чубайса наизнанку вывернет. А Чубайс скромно отвечает, что они, дескать, воровали для Ельцина, чтобы на выборах победил он, а не Зюганов. И Доренко, "противник" Чубайса, эту фальшивку "не заметил", а вместе с ним ее съели и все козлы у телеэкранов. А как же - если враг Чубайса Доренко в это верит, значит, это правда.

А ведь "враг" Чубайса Доренко мог бы напомнить Чубайсу начало книги А. Коржакова, в которой тот внятно пишет, что Чубайс не к Ельцину деньги нес, а от Ельцина, что он разворовывал предвыборный фонд Ельцина, т.е. объективно Чубайс, воруя деньги для себя, работал в пользу Зюганова. Коржаков пишет о предвыборном штабе Ельцина, возглавляемом Чубайсом: "...деньги, предназначенные для предвыборной борьбы президента, самым банальным образом разворовываются в штабе... Расхищали десятками миллионов долларов. На "уплывшие" средства можно было еще одного президента выбрать".

Как видите, даже простую фальшивку не вводят в обращение просто так, а сложные готовят порою за десятки лет до ее ввода в обращение.

Вот скажем, фильм Спилберга "Список Шиндлера", в нем есть кадры "уничтожения евреев в газовых камерах". Вы скажите, что фильм художественный и мастер фильмов ужасов Спилберг имеет право на вымысел. Это так, но уже лет 15 в мире все фильмы снимаются на цветной пленке, почему же кадры фильма с газовыми камерами черно-белые? Почему сразу после выхода фильма на экраны запущен ремейк (переделка, новый вариант) этого фильма? Потому что лет через 20 о художественном фильме "Список Шиндлера" все забудут, а черно-белые кадры из него будут подаваться, как документальные кадры Второй мировой войны. Не верите?

Мы даем газетные фото, присланные из Вены нашим корреспондентом А. Дубровым. (См. в начале материала. - Прим БДР) На фото кадр из какого-то старого голливудского фильма о ГУЛАГе в СССР. Но это фото сегодня дается газетой, как архивный снимок сталинских репрессий! Западный "пипл" уже "хавает", наши козлы пока не готовы, но лет через 10 такие "документальные" снимки будут и у нас в школьных учебниках.

Какие выводы нужно сделать из этого раздела. Правда не нуждается в подготовке ее ввода в общество, она идет сразу с точным указанием, откуда взялась. Ее вводит в оборот тот, кто нашел.

Если же вокруг какого-либо факта начинается невразумительная возня, если документ подбрасывается кому-нибудь, то здесь дело не чисто - это фальшивка.

Вот теперь я хотел бы вернуться к тому "письму Л. Берии", которое переписал т. Шаболин из газеты "Знание - Власть".

А где же Троцкий?

Прочтем это письмо внимательно на предмет того, чего в нем не должно быть.

Выражение "по делу" означает, что все осужденные проходили по одному делу, т.е. состояли в одной преступной организации.

Дело врачей-вредителей появилось только в начале 50-х, до войны никаких таких дел не было, не было никаких процессов "врачей-вредителей". Три врача, залечившие до смерти Куйбышева, Менжинского, Горького и его сына, действовали не из идейных соображений, а были куплены Ягодой (квартиры, дачи, отсутствие таможенного досмотра при переезде границы и т. д.). Термин "врачи-вредители" уже указывает, что это письмо Берии - фальшивка. К тому же разряду относится и до сих пор никому неизвестное "дело писателей-гуманистов", я уже не говорю о том, откуда в СССР взяться 40 тыс. писателей?

Термин "ленинские кадры" появился только при Хрущеве. Этим термином Хрущев отделял свои кадры от сталинских. При Сталине, если хотели подчеркнуть свою особую партийность, вспоминали год вступления в ВКП (б). Главным ленинским кадром был Сталин, и я сомневаюсь, чтобы в стране кто-то осмелился заикнуться о расстреле таких кадров.

Термин "лица еврейской национальности" появился только с началом отъезда евреев в Израиль.

Если бы существовало подлинное письмо Берии такого плана, то там подобных выражений и близко не могло быть. Значит, это фальшивка.

А теперь о том, какого термина в данном письме нет, а должен быть обязательно. Это - "троцкисты". С 1927 г. партия и стана избавлялись от троцкистов, но в фальшивке об этом ничего нет. Это не случайно, но об этом позже. А сейчас побалуемся цифрами.

В 1937 г. все вузы страны подготовили 1280 врачей. "Осуждено" 4 тыс. врачей и об этом до сих пор ничего не слышно? Выражение "ленинские кадры" означает, в самом крайнем случае, что это люди, вступившие в партию максимум до его смерти, т.е. до 1924 г. На апрель 1923 г., когда Ленин был уже парализован, численность ВКП (б) составляла 386 тыс. человек. И из них было арестовано 937 тыс. человек, а 686 тыс. расстреляно?! Не маловато ли? И как это уцелели Сталин и Берия?

Фальшивка грубая до гротеска, тупая и подлая. Вопрос - кому она нужна? Ответ - жидам. Ими же и сфабрикована. Почему?

А вы обратите внимание на то, что не упомянут Троцкий, а ведь он еврей и враг СССР. То есть, его уничтожать было за что. А без него осталось 90% просто евреев как таковых Что в результате? В результате получается, что СССР уничтожал при Сталине евреев просто так, просто потому, что они евреи и на свою беду работали врачами, писателями-гуманистами, верными ленинцами на благо СССР, а их мерзавцы-русские за это расстреливали. И расстреляли и сгубили в лагерях более миллиона бедных, невинных евреев. А если теперь за каждого "убитого" еврея да подсчитать компенсацию в деньгах, как Израиль подсчитывает с Германии, то какие же это деньги получаются!

Через 10 лет ни одного номера газеты "Знание - Власть" не останется, и тогда все начнут цитировать нужные места из этого "письма Берии", ссылаясь на газету и архивы. Ответьте: как наши внуки докажут, что это не русские евреев, а евреи (которыми почти сплошь были укомплектованы суды, прокуратуры, НКВД и ГУЛАГ) убивали русских? А, товарищ Шаболин?

Спрашивается, а почему это "письмо" не опубликовано журналистами, находящимися под контролем жидов? Ведь "письмо" им очень выгодно, оно полностью доказывает брехню "демократов", скажем, о том, что перед войной было расстреляно 40 тыс. офицеров и генералов. Это вопрос?

Давайте я вам еще и расскажу, как вводилась в оборот эта фальшивка.

У нас несколько раз печатался Герман Назаров, иногда под псевдонимами. Темы его статей - о жидах, что для нашей газеты не в диковинку.

Однажды он приходит и шепотом рассказывает, что у него есть друг в каких-то секретных архивах и этот друг показал ему сверхсекретную папку со сверхсекретными документами. Мне это не понравилось - с секретами допускают работать таких людей, которые этими секретами со знакомыми не делятся. А если делятся, то их сажают за это в тюрьму. Дальнейший рассказ Назарова мне еще больше не понравился.

Оказывается, в этой папке собраны и приказы Ленина о расстрелах, и доклады врачей о его маразматическом состоянии во время болезни, и доклад Берии Сталину о расстрелах евреев, и доклад Жукова Сталину о нахождении трупа Гитлера. Короче, все есть, как в придорожном ларьке. Я выразил свое удивление Назарову - разве он не понимает, что в архивах документы так не хранятся? Ведь архивы нужны для быстрого нахождения нужного документа. В архивах документы хранятся по темам, по делам. И приказы Ленина о расстрелах не могут храниться в одной папке с историей его болезни. Кроме того, я на слух могу сказать, что это папка с фальшивками, поскольку некоторых названных документов не могло быть в природе. Просто мошенники, когда их готовили, этого не знали. Назаров обиделся, но не сильно.

Через несколько дней он принес ксерокопию приказа Ленина из этой папки. Фальшивка обнаруживалась сразу - атрибуты не соответствовали времени этого приказа. Я еще раз предупредил Назарова, чтобы он не делал глупости - не распространял фальшивок, даже если Ленин и на четверть еврей. Назаров снова обиделся, но снова не очень.

Спустя какое-то время он принес мне статью с разбираемым здесь "письмом Берии Сталину" - ту, которую, по-видимому, и напечатала газета "Знание - Власть". Когда я дочитал до "ленинских кадров", то поговорил с Назаровым очень резко. Он, наконец, действительно обиделся, поскольку, когда я на улице попробовал с ним поздороваться, то он демонстративно отвернулся.

Может быть Назаров фанат-жидоед, но разве это извиняет то, что он в угоду жидам распространяет их фальшивки? И какая разница - втемную его используют или за деньги?

Важно другое: то, что жиды не печатают сами эти "сенсационные документы", а ищут идиотов в патриотической прессе, прямо говорит о том, что это откровенные фальшивки.

Фальшивые версии

В отличие от фальшивых документов, известные события мошенники извращают длительное время, постепенно и не только с использованием откровенной брехни, но и с обязательным сокрытием подлинных фактов. Поэтому для разоблачения фальшивок такого рода приходится набираться терпения и искать недостающие факты. Очень часто их приходится искать в литературе, которая прямо к этим делам не относится, т.е. в той, у авторов которой не болела голова в связи участием в фальсификации. Пример.

Зимой этого года вся "демократическая общественность" России празднует юбилей - 60-летие победы Финляндии над сталинским Советским Союзом в войне зимы 1939-1940 гг.

Имеются трудности. В стране еще не все идиоты и кое-кто помнит, что в марте 1940 г. сдалась Финляндия, а не СССР.

Наиболее любопытные могут открыть посвященный предыдущему юбилею (55-й годовщине) №12 журнала "Родина" за 1995 г. (Журнал издается президентом и правительством Российской Федерации, народ в редколлегии проверенный, членом редколлегии является и глава администрации президента. Так, что если этот журнал и врет, то заранее известно в какую сторону). Из помещенной в этом журнале дискуссии финских и российских историков, любопытные узнают, что:

- война началась из-за того, что финны отказали СССР в аренде клочка территории на своем мысе Ханко для постройки базы с целью защиты устья Финского залива от входа в него вражеских флотов;

- просьба СССР отодвинуть границу на Карельском перешейке до финских укреплений (линии Маннергейма) появилась потом и была необязательной;

- СССР обязался щедро оплатить аренду, оплатить переселение финнов с Карельского перешейка и предоставить Финляндии взамен территорию вдвое превосходящую ту, которая отходила к СССР;

- не начни Финляндия войну, у нее были бы целы все люди, а территория была бы намного больше, чем сейчас;

- финское правительство категорически отказало СССР, так как было уверено, что способно 6 месяцев вести с СССР наступательную войну в одиночку, а за это время найти союзников;

- из оперативных планов финляндской армии, сохранившихся в Военном архиве Финляндии, следует, как пишет упомянутый журнал, что "предполагалось сразу после нападения СССР перейти в наступление и занять ряд территорий, прежде всего в Советской Карелии... командование финляндской армии окончательно отказалось от этих планов лишь через неделю после начала "зимней войны", поскольку группировка Красной Армии на этом направлении оказалась неожиданно мощной";

- Финляндия собиралась установить новую границу с СССР по "Неве, южному берегу Ладожского озера, Свири, Онежскому озеру и далее к Белому морю и Ледовитому океану (с включением Кольского полуострова)";

- собравшись на войну за шерстью, Финляндия вернулась с нее стриженой: СССР заставил сдать ему в аренду весь мыс Ханко; забрал весь Карельский перешеек вместе с "линией Маннергейма" и расположенным за ней городом Выборгом, отобрал часть петсамских никелевых рудников;

- Финляндия вновь полезла на войну с СССР в 1941г. уже вместе с Гитлером (как не отговаривали ее Англия и США) и снова вернулась стриженой: в 1944 . СССР заставил ее за свой счет громить гитлеровскую армейскую группу "Норвегия", но этот подвиг в зачет не пошел - СССР снял с Финляндии денежную контрибуцию и еще сократил ей территорию и количество никелевых залежей.

Свой приказ войскам Финляндии о фактической капитуляции от 13 марта 1940 г. главнокомандующий финляндской армией маршал Маннергейм закончил словами: "У нас есть гордое сознание того, что на нас лежит историческая миссия, которую мы еще исполним, - защищать западную цивилизацию, она издревле была нашей наследственной долей; но мы также знаем, что до последней монетки отплатим свой долг Западу".

Смотрите, как красиво излагает Маннергейм, прямо как Новодворская или Чубайс. Оно и понятно, когда обкакаешься, то приходится вспоминать и про цивилизацию, и про историческую миссию. Что-то же говорить надо. Главное и слово свое сдержал - в 1941 г. снова полез вместе с Гитлером отдавать свой долг Западу до монетки.

Не знаю, как там с Западом, но СССР Маннергейм долг Финляндии действительно оплатил до монетки - Сталин за этим проследил (разве что в 1945 г. рассрочку выплаты продлил до 3-х лет).

Вот и посудите, как с такими фактами праздновать победу Финляндии над СССР? До чего московская лимита тупая, но ведь и она догадается, что жирует за счет экспортных поставок на Запад никеля с тех рудников, что были законно добыты в той "проигранной" войне.

Что делать мерзавцам-фальсификаторам? Приходится вымучивать эксклюзивно для козлов версию, что СССР, дескать, войну проиграл потому, что у него боевые потери были в несколько раз выше, чем у армии Финляндии. Мыслишка эта убогая, но и ее ведь как-то надо подтвердить.

Дело в том, что потери в войне 1939-1940 гг. СССР никогда не скрывал и объявил их почти сразу же: 48745 убитых и 158863 раненых. Подсчет сразу после боев, кого-то не учли, но стыдиться потерь было нечего и, тем более, нельзя было их скрывать от алчных соседей: армия, которая несет большие потери, но побеждает, вызывает больше страха, чем та, которая при небольших потерях героически сдается.

С перестройкой созрела и коньюктура, в 1996 г. М.И. Семиряга уточнил, что на самом деле убитых и пропавших без вести было 70 тыс. человек, да еще 176 тыс. раненых и обмороженных. Нет, - утверждает А.М. Носов - я лучше считаю: убитых и пропавших без вести было 90 тыс., а раненых - 200 тыс. Казалось бы, подсчитали всех, но мало, ребята, мало, тут нужна аптекарская точность, И вот к 1995 г. россиянский историк П. Аптекарь подсчитал совсем точно - только убитых и пропавших без вести было, оказывается, 131476 человек, ну а раненых он и считать не стал, видать, сотни тысяч. В результате "Коммерсант-Власть" от 30 марта 1999 г. уже смело исчисляет потери СССР в той войне в полмиллиона, т.е. счет уже пошел на миллионы. Правильно, чего их жалеть-то, сталинских совков?

Ну а как же финские потери? Финский историк Т. Вихавайнен их подсчитал точно - 23 тыс. В связи с чем П. Аптекарь радостно подсчитывает и даже выделяет жирным шрифтом: "Получается, что даже если исходить из того, что безвозвратные потери Красной Армии составили 130 тысяч человек, то на каждого убитого финского солдата и офицера приходится пятеро убитых и замерзших наших соотечественников".

Ну, как же такое соотношение назвать, как не большой победой Финляндии в той войне? "Демократическая общественность" может смело ее праздновать.

Правда, возникает вопрос - а почему тогда Финляндия сдалась при столь низких потерях? К ноябрю 1939 г. финны отмобилизовали в армию и шюцкор (фашистские военные отряды) 500 тыс. человек. По финским данным их общие потери (с ранеными) были 80 тыс. человек, или 16%.

Сравним. Немцы с 22 июня по 31 декабря 1941 г. на советском фронте потеряли 25,96% численности всех сухопутных войск на Востоке, через год войны эти потери достигли 40,62%, но немцы продолжали наступать до середины 1943 г. А финнам с их 16% почему это вдруг перехотелось выходить на берега Белого моря?

Ведь финнам оставалось "только день простоять, да ночь продержаться". Союзники уже начали переброску эскадрилий, чтобы бомбить Баку, а из Англии уже вышли суда с войсками в помощь Финляндии (вынуждены были вернуться). А она вдруг взяла и сдалась? С чего бы это, раз уже близка была буржуинская армия?

Финский историк И. Хакала пишет, что у Маннергейма уже войск не осталось. А куда они делись? И историк Хакала выдает такую фразу: "По оценкам экспертов, пехота потеряла приблизительно 3/4 своего состава (в середине марта уже 64 000 человек). Так как пехота в то время состояла из 150000 человек, то ее потери составляли уже 40 процентов".

Нет, господа, в советских школах так считать не учат: 40% - это не 3/4. И пехоты у Финляндии было не 150 тыс. Флот был мал, авиации и танковых войск почти не было (даже сегодня ВВС и ВМС Финляндии вместе с пограничниками 5,2 тыс. человек), артиллерии 700 стволов - максимум 30 тыс. человек. Как ни крути, а кроме пехоты войск было не более 100 тысяч. Следовательно, на пехоту падает 400 тыс. И потери пехоты в 3/4 означают потери в 300 тыс. человек, из которых убитых должно быть 80 тыс.

Но это расчет, а как его подтвердишь, если все архивы у "демократов" и с ними что хотят, то и творят? Остается ждать.

И ожидание себя оправдает. Видимо тоже к юбилею советско-финской войны, историк В.П. Галицкий в 1999 г. тиражом 2000 экз. выпускает небольшую книжку "Финские военнопленные в лагерях НКВД". Рассказывает, как им, бедным, там было. Ну и попутно, порывшись в архивах, он, не подумавши, приводит потери сторон не только в пленных, но и общие, и не только раздутые наши, но и, видимо, подлинные финские. Они таковы: общие потери СССР - 285 тыс. человек, Финляндии- 250 тыс. Убитые и пропавшие без вести: у СССР - 90 тыс. человек, у Финляндии - 95 тыс. человек.

Вот это уже похоже на правду! При таких потерях становится понятно, почему финны сдались, не дождавшись, пока к ним подплывут пароходы с поляками и англичанами. Невтерпеж было!

* * *

Заканчивая работу о фальшивках, еще раз хочу остеречь - время сегодня уж больно паскудное, не спешите все принимать на веру.

http://www.patriotica.ru/history/muhin_falsh.html

 

 

 

Борис Хорев

Демографическая истерия и политическая злонамеренность

Ни одна область знаний не пострадала в эпоху "перестройки" и "постперестройки" так, как демография. Сначала ее искажали невежественные псевдоученые и политики, оперировавшие демографическими данными с единственной целью — очернить, вывалять в грязи, оболгать наше советское прошлое. Похоже, когда так называемые демократы дорвались до власти и "устроили" подлинный геноцид собственного народа, обличители было поперхнулись, попритихли. Но затем за неимением иных аргументов снова стали выволакивать из небытия факты 50—60-летней давности, случаи произвола и репрессий, повлекших за собой гибель или ссылку людей. Мы, коммунисты, твердо осуждаем эти случаи и хорошо знаем, что их еще во второй половине 50-х годов сурово осудила сама партия — ВКП(б) — КПСС.

Всем нам надо помнить, о каком действительно тяжелом времени идет речь: это были годы гражданской войны, войны с фашизмом, борьбы с национализмом, с предательством в наших собственных рядах. Международный империализм делал все, дабы сокрушить ненавистную ему молодую советскую власть, уничтожить зарождавшуюся прекрасную социалистическую цивилизацию. Ощутив при ельцинском режиме все прелести капитализации, мы особенно остро понимаем наших отцов и дедов, оказавшихся в империалистическом окружении, хорошо знавших коварные повадки зарубежных хищников, столкнувшихся с их "пятой колонной" еще во времена раздавленной извне и преданной изнутри Испанской Республики. Наученные горьким опытом ожесточенной борьбы с Антантой в годы гражданской войны, они, наши отцы и деды, особенно опасались действий "пятой колонны" в своих собственных рядах. Отсюда чрезмерная, по сегодняшним понятиям, суровость предпринятых мер в отношении тех, кто мог быть в составе этой "пятой колонны".

Истины ради надо сказать, что, как на грех, среди репрессированной внутрипартийной оппозиции оказалось слишком много лиц еврейской национальности, что вызвало крутую неприязнь лично к Сталину и в конечном счете к советской власти влиятельных сионистских кругов в западных странах. Их не остановило даже то, что в жестокой схватке с гитлеровским расизмом, поставившим одной из своих кровожадных целей поголовное уничтожение евреев, руководимый Сталиным Советский Союз, по сути, спас этот народ от полного истребления. На оккупированных территориях фашистами было уничтожено 2,5 миллиона евреев.

Более того, именно Советский Союз спас мировую цивилизацию от коричневой чумы. Так называемые западные демократии готовы были поладить с Гитлером, если бы он с самого начала пошел на Восток, и допустили позорный мюнхенский сговор. Именно благодаря им Европа была отдана на растерзание фашистам.

Приходится еще раз напомнить общеизвестные исторические факты. Гитлеровский фашизм планировал стереть с лица земли Польшу и Советский Союз, создать на востоке Европы гигантскую колониальную империю. При этом намечался подлинный (есть документы), а не мнимый геноцид целых народов, и он реально происходил. Была обречена на погибель польская нация. По плану "ОСТ" намечалось переселить в Сибирь 20 миллионов поляков, но на деле их стали уничтожать в массовом порядке в концлагерях.

В течение 30 лет планировалось выселить свыше 50 миллионов человек с территории Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы и Эстонии, предоставив земли немецким колонистам. Русскую нацию планировалось просто "подсократить" миллионов на 30 (по тому же сценарию), а еврейский народ уничтожить полностью. Как тут не сказать нашим "демократам", ведущую часть идеологического актива которых составляют лица еврейской или смешанной национальности, что они должны быть по гроб жизни благодарны КПСС, не допустившей "окончательного решения" еврейского вопроса по-фашистски!

Специально созданная комиссия по определению потерь советского народа называла безвозвратные потери армии в годы Великой Отечественной войны — 8,7 миллиона человек. А точнее, 8 668 400 бойцов и командиров Красной Армии. Из них погибли на поле боя 5 226 800 человек, умерли от ран в госпиталях 1 102 800, умерли от болезней по другим причинам 555 500, пропали без вести, не вернулись из плена 1 783 300. Если не учитывать последнюю категорию, то есть 1783 тысячи человек, судьба которых неизвестна, то эти потери одной только армии примерно равнозначны потерям гитлеровских вояк (пишу об этом, поскольку есть негодяи, утверждающие, что мы, мол, воевали хуже Гитлера).

Однако фашизм не был бы фашизмом, если бы не уничтожал мирное население, где потери оказались куда более тяжкими. Только в блокадном Ленинграде умерли 800 тысяч человек, а ведь их в непосредственные военные потери не засчитывают. Созданная еще в годы войны чрезвычайная государственная комиссия определяла число погибших советских людей от преднамеренного истребления в 6,3 миллиона человек, от голода и эпидемий — в 5,5 миллиона, на принудительных работах в Германии — 2,8 миллиона.

Фашисты разработали и внедряли в практику расистский "новый порядок в Европе" (как это похоже на "новый мировой порядок", устанавливаемый ныне Западом). Согласно ему, славяне рассматривались как "низшая раса". По отношению к ним правая рука Гитлера, вождь нацистской партии Мартин Борман предписывал следующее: "Славяне должны работать на нас. Если мы не нуждаемся в них, они могут умереть. Система здравоохранения не нужна. Рождения у славян нежелательны. Они должны использовать контрацепцию и практиковать аборты, и чем больше, тем лучше. Образование опасно. Что касается пищи, то они не должны получать больше, чем необходимо". Многое из этой идеологии, как мне лично кажется, напоминает некоторые элементы ельцинских "реформ".

Демографические последствия Великой Отечественной войны были крайне тяжелыми. Численность населения страны была восстановлена только в 1954 году, Украины — в 1959 году, Белоруссии — в 1970 году. Более точно масштаб катастрофы характеризуют оценки потерь населения за годы войны. Согласно последней официальной оценке, выполненной Специальной комиссией по определению потерь в годы войны, "общие прямые людские потери советского народа составили 27 миллионов человек". Таковы масштабы фашистского геноцида.

Ни в какое сравнение с ним не идут ни обоснованные, ни необоснованные людские потери советского народа при Сталине. По данным КГБ, за 1930— 1953 годы, то есть за 24 года, из общего числа репрессированных за государственные и контрреволюционные преступления в 3 778 234 человека были приговорены к расстрелу (но не обязательно расстреляны) 786 098 человек (В КГБ СССР.— "Известия", 1990, 13 февраля). Так что сообщения о десятках миллионов репрессированных и расстрелянных при Сталине есть не что иное, как беспардонная ложь. Как мыльный пузырь лопнул и миф о людских потерях в 110, 80, 60, 40 миллионов. А ведь им огульно оперировали "демократы", идя к власти. Оказались вымышленными и те более, что ли, "скромные" данные, что назывались в Конституционном суде во время процесса над КПСС в 1992 году,— 19 миллионов репрессированных, из них 7 миллионов — расстрелянных. К сожалению, вымыслы цели своей достигли: обыватель был напуган, оболванен и от советской власти было отвернулся. Доказать же недоказуемое о многомиллионных людских потерях от репрессий до сих пор не может, как ни тужится, даже Спецкомиссия известного идеолога-предателя А. Н. Яковлева.

Уловка фальсификаторов заключается в том, что они всячески пытаются объединить цифры погибших в войне с цифрами пострадавших от репрессий. Доходит до полного абсурда. Так, утверждается, что 158 тысяч военнослужащих Красной Армии во время войны были расстреляны, а 442 тысячи прошли через штрафные роты и батальоны (кстати, не полки же и не дивизии!). Всех валят в одну кучу, мол, все они репрессированы. Я не перепроверял эти цифры. Но даже если допустить, что они соответствуют действительности (хотя цифрам, которые приводят "демократы", доверять ни в коем случае нельзя), то следует напомнить следующее:

во-первых, за время войны около 31 миллиона советских граждан почти из 40 возрастных групп (до 1927 года рождения включительно) надевали военную форму;

во-вторых, трусов и паникеров, как известно, командирам разрешалось расстреливать без суда и следствия прямо на поле боя. Кроме того, существовало такое довольно суровое понятие, как военный трибунал. Под трибунал за поражение вверенных ему войск в 1941 году пошел и был расстрелян даже командующий фронтом генерал Павлов. По последним данным, из 3 396 400 советских военнослужащих, попавших в плен или пропавших без вести (немцы называют цифру в 5,7 миллиона, но это скорее из области фантастики, хотя я сам было в нее поверил и написал об этом в одной из статей, у нас называется еще цифра в 4,5 миллиона), возвратились 1 836 000 человек (по нашим данным).

На Ярославщине, родине уже упоминавшегося "перевертыша", агента влияния А. Н. Яковлева, вышла "Книга памяти" в 4 томах. И в книге, и в опубликованной рецензии на нее некоего Виктора Губарева историческая правда ловко искажается как в отношении потерь в войне с гитлеризмом, так и репрессий. Другого от яковлевцев-ельцинистов и ожидать не приходится. Но все же есть там пара цифр, которым, видимо, можно поверить. По словам авторов, среди ярославцев насчитывается 5952 репрессированных, в том числе 2210 расстрелянных (как будто за все годы советской власти). Возможно такое? Да, возможно. И среди ярославцев были, наверное, всамделишные власовцы, дезертиры, люди, бежавшие с поля боя. Напоминаю, все они теперь относятся к репрессированным. Наверное, кто-то пострадал и из-за перехлестов внутриполитической борьбы при Сталине. Да и при Ленине советская власть не жаловала пособников белогвардейцев и интервентов, а в Ярославле к тому же восставали, то есть поднимали мятежи, служа в Советской Армии, левые эсеры.

Ярославщина — средненаселенная область страны. По переписи 1939 года, в ней насчитывалось (в современных границах) 1602 тысячи жителей, в 1959 году — 1396 тысяч (довоенная численность из-за войны и миграции так и не была восстановлена). Население Советского Союза после присоединения западных земель в 1940 году составляло 190 миллионов и восстановлено было только в 1954 году.

Нетрудно подсчитать, что в процентах к 190 миллионам количество репрессированных, по официальным данным (то есть около 3,8 миллиона), составило бы 0,02 процента, из них расстрелянных, по тем же данным,— 0,004 процента. А в Ярославской области по отношению к 1,6 миллиона жителей по переписи 1939 года аналогичные числа — 0,003 процента и 0,001 процента. Как видите, разница (0,02 и 0,003) слишком большая, то есть конкретные данные говорят о том, что на Ярославщине масштабы репрессий были во много раз меньше официальных данных КГБ 1990 года.

Различные зарубежные авторы, а за ними теперь и наши, называли цифры одновременно находившихся в заключении в ГУЛАГе — от 6,9 до 12 миллионов человек. В "Военно-историческом журнале" (1991, № 7) приведено, по архивным данным, точное количество заключенных в лагерях и колониях ГУЛАГа по годам, начиная с 1930-го (179 000 человек) и кончая 1953 годом (2 468 500 человек). Процент осужденных за контрреволюционные преступления самым высоким был в 1946—1947 годах (50—60 процентов), а затем постепенно снизился до 26,5 процента в 1953 году.

В том же номере журнала приведены и данные о количестве выселенных в период коллективизации, убедительно опровергающие как вымысел А. И. Солженицына о 15 миллионах раскулаченных "крестьян", так и "данные" зарубежных авторов о 3—4 миллионах "жертв коллективизации" (миллионы и тут в ходу). Материалы, приводимые в журнале, датируются 6 мая 1930 года, то есть датой окончания массового выселения, и говорят о полумиллионе человек. Не будем сейчас обсуждать, насколько оправданны были эти насильственные меры, но очевиден их совершенно иной масштаб.

Фантастические домыслы о десятках миллионов "репрессированных" и тем более "погибших" не должны приниматься на веру. Вместе с тем нельзя не вспомнить, о каком суровом времени мы говорим. В Великую Отечественную войну стране приходилось идти на огромные жертвы, чтобы выстоять, выжить, а тем самым спасти мировую цивилизацию от коричневой чумы. Было не до сантиментов. "Убей немца!" — писалось в газетах, и не просто фашиста, а именно "немца". К фашистским пособникам отношение было еще более жестким. Тем, кто отвечал за "безопасность тыла" (есть такой военный термин), приходилось идти на крайние меры, вплоть до вынужденных депортаций "возможного противника". К сожалению, не обошлось без "гримас", привнесенных годами ожесточенной классовой борьбы (а ведь это было), с присущим им развитым чувством политического недоверия и настороженностью. Если жертв выселения и депортации кулачества можно отнести "на счет большевиков" (вряд ли это было разумной мерой, хотя и она была вызвана чрезвычайными обстоятельствами времени), то сотни тысяч людей, погибших от рук контрреволюционного подполья в Прибалтике, в западных областях Украины — на совести совсем иных сил. А ныне эти силы в этих местах пришли к власти, рушат памятники Ленину и своим жертвам. В то время они вполне справедливо объединялись с власовцами и "полицаями" в один слой людей — немецко-фашистских пособников, и таковыми действительно были. Установить мир на западных землях удалось не скоро — лишь к концу 40-х годов (да и то не везде), при этом некоторые выступавшие с оружием в руках попали в лагеря, а их семьи были выселены в Сибирь как спецпереселенцы. Подавляющая же часть их вернулась на родину.

Демографическое невежество и политическая злонамеренность еще больше, чем в тематике репрессий, проявляются в оценке так называемых общих людских потерь страны в советское время, которые как раз и пытаются представить в основном как жертвы советских репрессий, "неумение Сталина" воевать или как результат козней большевиков.

Цифры называются разные — в зависимости от того, что прочитал или услышал тот или иной "разоблачитель" — 40,50,60, 70, 80, наконец, даже 120 миллионов, никак не меньше.

Фантастические вымыслы касаются буквально всех тяжелых этапов советской истории (а они были): от гражданской войны до Отечественной, особо обыгрываются, как уже отмечалось, "сталинские репрессии".

Факты? Пожалуйста. Напомню только наиболее дикие.

"Демократические" "Известия" от 16 апреля 1990 года: "По некоторым подсчетам (подчеркнуто мною.— Б. X.), за период с 1918-го по 1941 год погибли 37 миллионов человек" (статья доктора наук А. Кивы).

А вот национал-патриотическая "Литературная Россия" от 5 апреля 1991 года: "...Конечно, навредила нам послевоенная самолюбивая тяжба с Америкой. Там к тем годам 100 лет не было войны на их территории, а у нас? Там в XX веке насильственной смертью погибло не более 500 тысяч человек, а у нас? По новым данным (подчеркнуто мною,— Б. X.), около 110 миллионов. Да что за людей: самых цветущих, самых жизнеспособных, генофонд нации" (статья уважаемого писателя Вл. Гусева).

"По некоторым подсчетам"? Каким? "По новым данным"? Каким именно?

Мне известно происхождение этих данных, и я не могу не подивиться дремучему невежеству или же чрезмерной предвзятости и злонамеренности авторов и "всеядности" редакций изданий.

Вот что пишет по поводу этой "демографической истерии" самый крупный специалист по исторической демографии советского времени, член-корреспондент РАН Ю. А. Поляков: "Я берусь доказать, к примеру, что девять десятых цифр о народонаселении, о потерях во времена гражданской и Отечественной войн, цифр, то и дело приводимых в газетах и журналах, не имеют научной основы и не соответствуют действительности".

Итак, откуда — непосредственно — взялись "некоторые подсчеты" А. Кивы в "Известиях"?

Да из статейки некоего 0. Лебедева "Перечеркнутая Россия", опубликованной в журнальчике "Век XX и мир" (1990, № 2). Статейка претендует на наукообразность. Однако претензия на математические исчисления (не сомневаюсь, что автор математик) только прикрывает полнейшую демографическую безграмотность. "Жертвы страны" за 1918—1949 годы исчисляются на основе анализа годовой численности населения, коэффициентов рождаемости, которые "в основном известны, хотя иногда противоречивы", а также коэффициента естественной смертности, за который принимается "естественное предположение, что он менялся по прямой, соединяющей точки 1896-го, 1913-го, 1956 года" (?!). Более подробно методика не раскрывается, но зато называются цифры, одна фантастичнее другой.

Специалисты-демографы хорошо знают, что действительные колебания рождаемости по годам весьма значительны, и никаких "прямых" тут и в помине нет. Не говоря уже о том, что весьма странно исчислять таким способом число "жертв". Ведь жертвы — это, вероятно, погибшие, не так ли? А тут мы имеем дело с заведомо заниженными показателями смертности (1896-й, 1913-й и 1956-й — не самые плохие годы), вычитаем их из показателей рождаемости, получаем завышенную величину естественного прироста и, сравнивая ее с величиной общего прироста, полученного из анализа погодовой численности населения, толкуем о получившейся отрицательной разнице как о "жертвах". Кстати, в эти "жертвы" автоматически включаются и мигранты. Чушь несусветная!

Все это подается в совершенно безапелляционной форме. Выводы делаются такие: "Как видно, Гитлер воевал хуже Вильгельма в 2 раза, а Сталин — хуже Николая в 24 раза. Отсюда счет Сталину за 40-е — 33 миллиона человек (в другом месте — 37 миллионов. — Б. X.). В целом за 1918—1949 годы погибли около 74 миллионов человек". И далее: "Упущенная цивилизация... сохранила бы нам около 90 миллионов жизней, а к 1940 году нас было бы 300 миллионов человек, что согласуется с прогнозами и Менделеева" (к этим прогнозам мы еще вернемся). "Главной причиной жертв... явился экономический геноцид, когда из живого экономического организма вначале была удалена наиболее жизнедеятельная его часть — частная собственность..." В последнем случае комментариев не требуется, но надо хотя бы на одном примере показать вздорность всех этих не столько исчислений, сколько измышлений. Как мы действительно воевали в Отечественную войну, выше уже говорилось.

О масштабе военной трагедии также говорилось.

Много? Конечно, много. Но все же на десяток миллионов (подумаешь, "мелочь"!) меньше, чем у Лебедева и Кивы, и уж совсем непонятно, почему счет, который должен быть предъявлен Гитлеру, предъявляется окончательно измордованному Сталину. К тому же не знаю, насколько Сталин воевал хуже Гитлера, но знаю, что советские бойцы воевали, если сравнить их потери с потерями на Восточном фронте Германии и ее сателлитов, отнюдь не хуже гитлеровских вояк, а если исключить 1941 год, то и намного лучше.

Но что нынешним гангстерам пера, кликушам и демагогам до исторической правды!

Теперь о "110 миллионах" погибших у Гусева в "Литературной России" (к теме о людских потерях газета обращается постоянно, называя в разных номерах разные цифры,— я беру максимальную).

Происхождение этой цифры тоже известно — из произведения эмигранта И. Курганова, воспроизведенного в "Аргументах и фактах" (1990, № 13) и там же, что бывает нечасто, опровергнутого (1990, № 19). Специалисты-демографы не раз называли величины так называемых недоборов рождений в результате спада рождаемости в силу войн — первой мировой, гражданской, Великой Отечественной. Так вот, в этом случае этот действительно многомиллионный "недобор" также отнесен к людским потерям, что является совершенно антинаучным и абсурдным. Такие "недоборы" характерны для всех воюющих сторон, и нигде их к "потерям" не относят.

У нас же их относят сначала к "потерям", а затем приравнивают "потери" (все, включая эмигрантов) к "числу погибших". Выходит, среди "неродившихся", по Гусеву, оказались "самые цветущие, самые жизнеспособные". В огороде — бузина, а в Киеве — дядька. Однако все это не помешало писателю Д. Балашову довести число потерь до 120 миллионов человек (статья в "Нашем современнике").

Такова цена поверхностных увлечений демографией среди дилетантов. А ведь находятся люди, которые им верят. А дамочки окололитературной богемы прямо-таки визжат по этому поводу на литературных вечерах. Вот уж поистине безвременье, а точнее — время черной реакции и мракобесия. Почему-то в России такие периоды, повторяясь, приходятся на конец столетий.

Теперь о "прогнозах Менделеева". Д. И. Менделеев действительно, основываясь на данных Всероссийской переписи населения 1897 года, дал демографический прогноз — первый в нашей статистике. По этому прогнозу выходило, что через 70 лет — в 1967 году — в стране должны были проживать как минимум 360 миллионов, а оказалось (в несопоставимых границах) 235 миллионов. "Вот этот "дефицит" в населении России, равный 125 миллионам человек, представляет собой тот подлинный итог, во что обошлись российскому народу революция и "достижения советской власти"",— пишет в своем труде "Подлинный облик царя-мученика как человека, христианина и монарха", посвященном прославлению правления Николая II, эмигрировавший из России монархист-царедворец Н. Обручев. "Литературная общественность" сразу ухватилась за этот весьма далекий от объективности труд.

Специалистам-демографам совершенно ясно, что прогноз Менделеева основывался на простой экстраполяции данных на момент прогноза, и Менделееву тогда не было ведомо, что во всех цивилизованных странах произойдет так называемый демографический переход, сменится тип воспроизводства населения. Это общецивилизационный процесс, вызванный развитием культуры, образования, сменой жизненных стереотипов, самой потребности семей в детях. Патриархальная семья, ориентированная на детей, сменилась современной семьей, самой жизнью предназначенной быть малодетной, среднедетной, но никак не многодетной. В этом суть "демографического перехода".

Ушли в прошлое высокая рождаемость и высокая смертность, характерные для дореволюционной России и еще недавно для многих развивающихся стран, на смену им пришли сначала относительно повышенная рождаемость и низкая смертность, а затем и низкая рождаемость и низкая смертность. Если бы в 1897 году кто-либо дал подобный прогноз для большинства стран Европы и Северной Америки, то его итоги через 70 лет оказались бы еще более "неутешительными", ибо падение рождаемости в них зашло гораздо дальше, чем в нашей стране. И при капитализме, и при социализме процессы тут оказались сходными, и существует огромная демографическая литература на этот счет.

И даже если Менделеев "из предосторожности" положил в основу прогноза прирост населения России в 1,5 процента в год вместо 1,81 процента в 1897 году, существа дела это не меняет. Кстати, Менделеев для сравнения указывал на наиболее благополучную в этом отношении западную страну — Германию,— где годовой прирост составлял тогда полтора процента. Ныне же в Германии самый низкий в Европе коэффициент рождаемости: 10 рождений на тысячу населения, не обеспечивающий даже простого воспроизводства, и, не будь иммиграции, ее население, как и ряда других европейских стран, уже давно сокращалось бы. Естественного прироста там уже нет. Но никто не относит это на счет "козней" кайзера или Гитлера (последний, кстати, поощрял рождаемость), христианских демократов или социал-демократов, попеременно стоявших у власти.

Честное слово, стыдно читать всю эту ерунду в наших изданиях, слышать ее из уст уважаемых литераторов и публицистов (они особенно падки на дилетантскую цифирь). Демографические проблемы у нас в стране существуют, и острые, но их характер и происхождение сложны и противоречивы, их осмыслением занята целая научная отрасль, и отнюдь не специалисты-демографы повинны в распространении мифов. В зарубежной демографической литературе подобные мифы давно уже получили надлежащую критическую оценку, а у нас эта мифология явно пришлась кому-то ко двору.

Лучше всего ошибочность подобного подхода проявляется, как уже отмечалось, на зарубежных примерах. Так, используя в расчетах коэффициент прироста 2,2 процента, американец Ф. Боинг в середине XIX века составил прогноз на многие годы вперед. К 1980 году США, согласно прогнозу, "потеряли" 220 миллионов человек, ибо была предсказана численность 452 миллиона. Использование неизменных показателей в ретроспективных исчислениях естественного движения населения какой бы то ни было страны, особенно же страны, переживающей чрезвычайно бурный период своей истории, и тем более выдача "недобора рождений" за "людские потери" крайне некорректны, антинаучны. Преподаватель Гарвардского университета (США), наш эмигрант С. Максудов отнес расчеты И. Курганова ввиду их предвзятости к "псевдонауке".

Ошибся — уже по другой причине — и Менделеев, бывает такое и с крупными учеными.

Профессиональные демографы буквально "стонут" от неуемного дилетантского вторжения в сферу их деятельности. Как раз в области рождаемости и естественного движения населения существует столько тонкостей, что и специалисты путаются в интерпретациях данных и делают неточные выводы.

Еще один пример "диктатуры невежества", захлестнувшей печать: "По данным переписи 1959 года, в России было более 294 тысяч сельских населенных пунктов. Тридцать лет спустя — 156. Вспомним, что в войну было разрушено 70 тысяч сел. Таким образом, из-за леворадикальных экспериментов погибло сел в два раза больше, чем во время войны. А сколько было убито (да-да, убито) людей в результате невыносимых условий существования!" (Платонов О. Леворадикалы //Литературная Россия. 1991, № 9).

Я профессионально занимался проблемой сельского расселения, в течение многих лет возглавлял борьбу специалистов против проводившейся в свое время ошибочной политики неперспективных деревень. Да, вследствие этой политики многие деревни исчезли с географической карты. Однако сколько, точно не известно (впрочем, близка к истине цифра в 24 тысячи). При проведении переписи населения в 1970 году десятки тысяч хуторов, кордонов, отдельно стоявших усадеб, считавшихся до того отдельными населенными пунктами, были "приписаны" к близлежащим поселениям. Сделано это было для того, чтобы показать, что в политике сселения мелких деревень достигнуты "успехи", хотя в период между переписями 1959-го и 1979 года, на начальном этапе сселения, существенных изменений не произошло. После 1970 года сформировалось, отстроилось все же немало новых, так называемых перспективных поселков, куда ушли жители мелких деревень. Часть подалась в города.

Пишу эти строки в своей родной деревеньке Налуцкое — бывшей неперспективной, где у меня дом. По соседству, в километре отсюда, на месте деревни Шубине вырос большой совхозный поселок. Налуцкое все же сохранилось — две семьи остались, одна вернулась из другого перспективного поселка, Алтынова, остальные куплены горожанами, "дачниками". На месте старых непроезжих грунтовок проложены асфальтовые дороги. Новое Шубине мы считаем центром цивилизации, и, несомненно, новая сеть поселений выше по качеству прежней. Что отнюдь не означает, что у нас не перегнули палку с поспешным отнесением селений к неперспективным. Не везде получилось так удачно, как здесь. Но все же наш пример — явление довольно распространенное.

Уверен, что О. Платонов российской деревни не знает.

Что касается "невыносимых условий существования", то нельзя не сказать, что именно в 70—80-е годы в Нечерноземье селяне стали жить много лучше, чем прежде, шло большое строительство, всюду дома под шифером, личный моторный транспорт, лучшая связь, дороги, газ, телевидение, современная мебель, люди неплохо зарабатывали.

А вот теперь условия действительно стали невыносимыми. Тем более отвратителен легковесный дилетантизм, замешанный на ненависти и мракобесии.

Во всех "исследованиях" демократов, касающихся темы данной статьи, да и не только, явно просматриваются политическая злонамеренность и, если хотите, политический заказ нынешнего режима. С них станется, и к жертвам и потерям они припишут и тех, кто погиб от их рук у Белого дома, в Чечне, во всех горячих точках бывшего СССР, кто гибнет сейчас в Дагестане, кто мог бы от них родиться и прочее. Чего не сделаешь, чтобы удержать власть. Для этого все методы хороши. Чтобы накануне выборов окончательно запугать российского обывателя, власти предержащие идут на все. В ход пущены все грязные предвыборные технологии, приглашаются зарубежные советники и имиджмейкеры, запускаются всевозможные "утки", стряпаются легенды и мифы, раздуваются политические скандалы, сочиняются все новые и новые небылицы о нашей истории, пекутся новые политические блоки с устрашающими названиями типа "Медведь"... Несть числа выдумкам "демократов", лишь бы отвлечь избирателя от основной проблемы — смены режима. Только всуе они напрочь забыли, что есть в России еще непродажные ученые, незаангажированные СМИ, которые на фактах смогут развенчать всю их галиматью, опровергнуть их измышления и донести истину до миллионов граждан России, поставить жирный крест на их вранье и помочь людям сделать правильный выбор. Выбор в пользу России и ее народа.

Деревня Налуцкое-на-Волге

http://www.patriotica.ru/history/horev_demogr.html

 

ТЁМНАЯ СТОРОНА АМЕРИКИ

 

Положение этой страницы на сайте: начало > развал СССР  

 

страна люди 11 сентября 2001 интервенции развал СССР США и Россия фотогалереи
  "культура" Запада библиотека ссылки карта сайта гостевая книга

 

Начало сайта