"История США". "Наука", Москва 1985. Том 3 (1918 - 1945).

Глава третья. США И ВЕРСАЛЬСКАЯ СИСТЕМА.
1. «14 ПУНКТОВ» ВИЛЬСОНА.
2. ПОРАЖЕНИЕ ВООРУЖЕННОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ ПРОТИВ СОВЕТСКОЙ РОССИИ.
Глава четвертая. ВАШИНГТОНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ.
2. ДОГОВОР ЧЕТЫРЕХ ДЕРЖАВ.СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ.
Глава шестая. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА (1924—1929).
4. ОТНОШЕНИЯ С СССР.
Глава восьмая. ВЛИЯНИЕ КРИЗИСА НА МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ США
5. УСТАНОВЛЕНИЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ СССР И США.
Глава одиннадцатая. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС.
2. СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ.
Глава двенадцатая. НАКАНУНЕ ВСТУПЛЕНИЯ В ВОЙНУ.
4. ПОЗИЦИЯ США В СВЯЗИ С НАПАДЕНИЕМ ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ НА СССР.




 

 

Глава третья
США И ВЕРСАЛЬСКАЯ СИСТЕМА

1. «14 ПУНКТОВ» ВИЛЬСОНА

Передел мира на Парижской конференции 27 государств, продолжав-
шейся с 18 января 1919 г. по 21 января 1920 г., происходил при актив-
ном участии США. Оказавшись в лагере победителей, опираясь на свою
возросшую экономическую и финансовую мощь, США вошли в пятерку
держав, признанных конференцией «великими» (США, Англия, Фран-
ция, Италия, Япония), и выступили с программой американского мирово-
го лидерства. Это был новый этап по сравнению с довоенной политикой,
хотя уже давно империалистической, но все же ограничивавшейся экс-
пансией в Латинской Америке и на Дальнем Востоке.

Заявка на глобализм была сделана заокеанской республикой в момент,
когда мир раскололся на две системы. Победа Октябрьской революции
в России создала притягательный центр для народов, переживших войну
и стремившихся освободиться от империалистического гнета. Ленинские
идеи о немедленном окончании войны и свержении капиталистических
правительств, идеи социализма распространялись на всех континентах.
Октябрь и его международное влияние стали главным препятствием ге-
гемонизму США. В этих условиях мировое лидерство требовало идейного
обоснования, что и попытался сделать президент Вудро Вильсон.

Роли В. Вильсона в истории США вообще и в создании Версальской
системы в частности посвящена огромная по объему американская лите-
ратура, в которой большое внимание уделяется личным качествам пре-
зидента. Противники Вильсона объявляли его надменным, не желающим
считаться с мнениями других, неспособным политиком, чисто кабинетным
ученым, сторонники — идеалистом, движимым высокими идеалами демо-
кратии и мира, проповедником, мессией. Усиленное внимание к характе-
ру Вильсона направлено на то, чтобы объяснить поворот к мировому ли-
дерству во внешней политике США и особенно поражение этой политики
в 1918—1920 гг. именно личностью президента: в первой неудачной по-
пытке мирового лидерства оказывался виновным Вильсон, но не правя-
щие круги в целом. Такое объяснение стремятся утвердить и работы
модного психоаналитического направления 1.

Несомненно, личные качества президента — его почти религиозная
нетерпимость, негибкость, склонность к диктату — сыграли определенную
роль. В своей политике он исходил скорее из догм, чем из свойственного
американцам прагматизма. Но главное состояло в том, что волею обстоя-
тельств он оказался президентом в критический, поворотный период исто-
рии, когда мир раскололся на две системы, а США, усилившись в итоге

1 George A., George J. Woodrow Wilson and Colonel House. N. Y., 1956; Tucker R. C.
The George's Wilson Reexamined. An Essay on Psychobiography.— The American
Political Science Review. 1977, June; Weinstein E., Anderson J., Link O. Woodrow
Wilson's   Political  Personality.— Political  Science   Quarterly,   1978—1979.  Winter.



первой мировой войны, стали претендовать на роль ведущей страны ка-
питализма.

Анализ внешней политики США в первые послевоенные годы пред-
ставляется более убедительным, если вести речь не столько о якобы
одинокой фигуре Вудро Вильсона, «мессии, явившегося слишком рано»,
«непонятого пророка» и т. п., сколько о более весомом и реальном фак-
торе — вильсонизме. Вильсонизм — американский вариант широко из-
вестного явления буржуазного национал-либерализма, сущность которо-
го — сочетание агрессии и реформ,— имел к концу первой мировой войны
значительную поддержку в правящих кругах США. В новейшее время
буржуазный национал-либерализм включил в свою идеологию борьбу про-
тив Октября, против его международного влияния. Антисоветизм стал
важнейшим направлением политики Вильсона, долговременной тенден-
цией и постоянной составляющей истории США.

Главным документом, воплотившим послевоенную программу США,
явились «14 пунктов», сформулированных в виде послания президента
к конгрессу от 8 января 1918 г. В октябре 1918 г. Вильсон одобрил под-
готовленный госдепартаментом комментарий к «14 пунктам», который в
отличие от основного документа, провозглашавшего в туманных выраже-
ниях высокие принципы, был сух, конкретен и служил практическим
руководством для американских дипломатов в Версале. Сопоставление
обоих документов показывает, что США собирались руководить миром,
обеспечивая себе господствующие позиции по всем направлениям меж-
дународной политики и противопоставляя буржуазную демократию рево-
люционным требованиям пародов.

Провозглашение «открытых договоров о мире, достигнутых открытым
путем» и запрещение тайной дипломатии (п. 1), свобода морей (п. 2),
равенство условий для торговли со всеми государствами, т. е., по сути
дела, реализация американской доктрины «открытых дверей» (п. 3), со-
кращение вооружений (п. 4), «беспристрастное решение всех колониаль-
ных споров» (п. 5) были направлены против тайных договоров Англии,
Франции, Японии (в которых США, вступившие в войну лишь в 1917 г.,
не участвовали), против их преобладания на морях, в сферах влияния
в колониях, в военной области. В то же время, особенно без разъясняв-
шего их комментария, который появился позже и не был известен непо
священным, эти принципы выглядели как справедливые и демократиче-
ские, они были своеобразным ответом на приобретавшие широкую попу-
лярность советские действия — Декрет о мире, опубликование тайных
договоров, требования мира без аннексий и контрибуций, освобождения
колоний.

В п. 6, посвященном России, говорилось о «разумной и бескорыстной
симпатии» к ней, о «радушном приеме» ее в сообщество наций «при том
образе правления, который она сама для себя изберет» 2. Однако в ком-
ментарии п. 6 разъяснялся таким образом, что от «радушного приема»
не оставалось и следа: провозглашалась «необходимость» отделения не толь-
ко Польши и Финляндии, но и Эстонии, Литвы, Украины. «Кавказ придет-
ся, вероятно, рассматривать как часть проблемы Турецкой империи»,
a на Среднюю Азию «придется предоставить какой-нибудь державе огра-

2 Архив полковника Хауза: Т. 1—4. М., 1937—1944, т. 4, с. 151.


ниченный мандат на основе протектората» 3. Это был, таким образом,,
план расчленения России на ряд мелких, зависимых образований и даже
в Великороссии и Сибири предусматривалось создание «достаточно пред-
ставительного» правительства, что означало непризнание Советской вла-
сти, многократно объявлявшейся «непредставительной».

В отдельных пунктах документа выдвигались требования защиты Гер-
мании от претензий Франции (репарации, Саар); сдерживания притяза-
ний Италии при одновременном ограничении позиций Королевства сер-
бов, хорватов и словенцев (будущей Югославии) на Балканах (предло-
жение о «вольных городах» Триесте, Фиуме) и возможном протекторате-
Италии над Албанией; создания «конфедерации Юго-Восточной Европы»
на месте развалившейся Австро-Венгрии и присоединения Австрии к
Германии. В них проектировался также международный контроль над
турецкими проливами, протекторат «какой-нибудь державы» над Армени-
ей, раздел между Францией и Англией Сирии, Палестины, Месопотамии,
Аравии, однако с соблюдением там «открытых дверей» и интернационали-
зацией железных дорог. Здесь ясно просматривался курс США на воз-
рождение германского империализма и противопоставление его Фран-
ции; фактическое согласие на установление зависимого положения для
народов Балкан и распавшейся Османской империи при создании условий
для экспансии американского капитала в этих регионах.

Любимый пункт Вильсона — 14-й — венчал все здание американского»
лидерства, провозглашая образование Лиги наций с официальной зада-
чей поддержания мира и неофициальным стремлением дать в руки США
инструмент вмешательства в международные дела.

Американская пропаганда, стремясь отвлечь массы от революции, по-
сеять иллюзии о возможности демократического решения всех послевоен-
ных проблем с помощью «гуманной Америки», создала широчайшую рек-
ламу «14 пунктам». «Новая Библия», «новая хартия для всего человече-
ства», «победоносная альтернатива большевизму» — таковы были эпитеты,
сопровождавшие распространение американской программы по всему
миру. Либералы всех стран, писал полковник Хауз, найдут в «14 пунк-
тах» «бесценную поддержку против своих внутренних смут» 4. Пацифист-
ские буржуазные течения, социал-демократы, либералы подхватили эту
пропаганду, прославляя Вильсона как «апостола нового политического-
порядка» и устраивая ему, когда он появился в Европе в 1919 г., триум-
фальные встречи с колокольным звоном, пушечными салютами, рядами
девушек, одетых в цвета американского флага, бросавших цветы к ногам
президента 5.

Истинное значение «14 пунктов» как программы американского геге-
монизма и борьбы с революцией было вскрыто В. И. Лениным: «Виль-
сон был идолом мещан и пацифистов вроде Кейнса и ряда героев II Ин-
тернационала... которые молились на „14 пунктов" ... надеясь, что Вильсон,
спасет „социальный мир", помирит эксплуататоров с эксплуатируемы-
ми...» 6. На деле же «выступление Вильсона явная ложь и лицемерие» 7-

3  Там же, с. 152—153.
4
  Там же, с. 225.
5
  Лап В. И. США: от первой до второй мировой войны. М., 1976, с. 56—58.
6
  Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 224.
7
  Там же, т. 30, с. 255.


В. И. Ленин писал: «Идеализированная демократическая республика
Вильсона оказалась на деле формой самого бешеного империализма, са-
мого бесстыдного угнетения и удушения слабых и малых народов» 8.

Соглашаясь начать переговоры о мире на основе «14 пунктов», Совет-
ское правительство в ноте Чичерина от 24 октября 1918 г. отмечало, что
следует довести заявленные принципы последовательно до конца, напри-
мер предоставить независимость не только Бельгии, Польше и др., но и
Ирландии, Египту, Индии, Филиппинам; для восстановления экономики
Европы объявить об отказе США от востребования военных долгов
и т. п.
9

Подбор делегации США на конференцию в Версале и развернутая
еще до конференции деятельность американской дипломатии подтверди-
ли экспансионистский и антидемократический характер тех внешнеполи-
тических задач, которые собирался решить Вашингтон в связи с переде-
лом мира. Первоначальный список американской делегации, предложен-
ный Хаузом, включал представителей армии, флота, авиации, торговли,
судостроения, топливной промышленности, связи, профсоюзов, прессы
и
т. п.

Однако в целях большей оперативности и после переговоров с другими
странами было решено ограничить представительство пяти великих дер-
жав пятью делегатами от каждой. Полномочными делегатами США ста-
ли: президент Вильсон, государственный секретарь Лансинг, полковник
Хауз, генерал Блисс и бывший посол во Франции и Италии Г. Уайт —
единственный представитель республиканской партии. Делегацию сопро-
вождал огромный штат в 1300 человек. Вошедшие в начальный список
лица были назначены экспертами, советниками, членами различных ко-
миссий конференции. Таким образом, было сохранено широкое предста-
вительство монополий и обеспечен охват всех аспектов послевоенного
устройства. Одновременно во все концы рассылались миссии США
(за первые три-четыре месяца работы в Париже американская делегация
отправила 14 миссий — в Германию, Австрию, Чехословакию, Венгрию,
Польшу, Прибалтику, Армению, Сирию и др.), которые не только соби-
рали сведения о революционном движении, политических группировках,
экономическом состоянии соответствующих стран, но и завязывали отно-
шения с промышленными кругами, давали советы по подавлению револю-
ционных организаций, обещая американскую помощь контрреволюцион-
ным элементам 10.

Вильсон и Лансинг представляли США в руководящем органе Па-
рижской конференции — Совете десяти, куда входили также делегаты
(по 2 человека) Великобритании, Франции, Италии и Японии; вместе с
Д. Ллойд Джорджем и Ж. Клемансо Вильсон вошел в «большую трой-
ку» — «сверхправительство» в Версале. «14 пунктов» стали основой, на
которой капитулировала Германия 11 ноября 1918 г., на них постоянно

8  Там же, т. 37, с. 192—193.
9
  Внешняя политика СССР: Сб. документов / Сост. А. С. Тисминец. М., 1944, с. 147.
Подробнее о миссиях см.: Купина А. Е. Провал американских планов завоевания
мирового господства в 1917—1920 гг. 2-е изд. М., 1954; Гвишиани Л. А. Советская
Россия и США (1917—1920). М., 1970; Ганелин Р. Ш. Советско-американские отно-
шения в конце 1917 —начале 1918 г. Л., 1975; Индукаева Н. С. От войны к миру:
Политика США в германском вопросе в 1918—1921 гг. Томск, 1977.


ссылались в ходе конференции. Казалось, все обещало успех американ-
ским планам. Однако в первые же месяцы работы конференции амери-
канская программа-максимум потерпела крушение на большинстве своиx
направлений. Как и почему это произошло?

Одним из важнейших элементов поражения США стал провал воору-
женной интервенции в Советскую Россию.

 

2. ПОРАЖЕНИЕ ВООРУЖЕННОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ ПРОТИВ
СОВЕТСКОЙ РОССИИ

Цели и мотивы американского вмешательства в дела Советской Рос-
сии выявила уже предыстория вооруженной интервенции.

Администрация Вильсона очень быстро признала Временное прави-
тельство и начала устанавливать с ним тесные контакты через своего
посла Д. Фрэнсиса, российского посла в Вашингтоне Б. А. Бахметьева,,
специальные миссии (политическая миссия во главе с видным деятелем1
республиканской партии, бывшим государственным секретарем Э. Рутом,
железнодорожная — во главе с инженером Дж. Стивенсом, миссия
Красного Креста и др.), предоставив ряд займов11, ведя пропаганду в
его пользу, т. е. делая все, чтобы укрепить буржуазный режим в стране.,
не допустить перерастания буржуазно-демократической революции в со-
циалистическую.

Официальный Вашингтон объяснял внезапную активизацию амери-
канцев в России стремлением удержать русского союзника в войне12.
Однако, по мере того как определялось поражение Германии, станови-
лось все яснее, что эта цель стояла на втором плане: активность США
не только не уменьшалась, но становилась жестче и целеустремленнее
(требование посла Фрэнсиса о суде над В.
И. Лениным, обсуждение
перспектив создания диктатуры «железного человека» — Керенского,
Савинкова, Корнилова и т. п.).

Когда грянул Октябрь, «идеологический», чисто классовый курc
борьбы с революцией приобрел наиболее отчетливые очертания. С пер-
вых же дней социалистической революции Соединенные Штаты начали,,
по выражению Г. В. Чичерина, «подземную войну» против молодого Со-
ветского государства, поощряя мятежи Керенского, Духонина, Каледина,,
распространяя клеветническую пропаганду («документы Сиссона» о боль-
шевиках как «немецких агентах»), поддержав оппозицию Брестскому
миру в критический момент борьбы большевиков за его ратификацию-
(телеграмма президента Вильсона IV Всероссийскому съезду Советов от
И марта 1918 г.). «Заговором молчания» встречались все предложения
Советского правительства об установлении дипломатических и торговых
отношений, пресекались любые призывы тех американцев, которые, как,
например, представитель Красного Креста Р. Роббинс, призывали реали-

    1 1 О займах США Временному правительству см.: Громыко А. А. Внешняя экспан-
сия капитала: История и современность. М., 1982.

12
 См. критику этого тезиса в ст.: Трофименко Г. А. Уроки мирного сосуществова-
ния.— Вопр. истории, 1983, № 11.


стически оценить происходящую в России революцию, расстаться с ил-
люзиями о непрочности Советской власти, нормализовать советско-аме-
риканские отношения. Слепая враждебность к большевизму помешала
правящим кругам США понять величие и неодолимость революционных
событий.

Потерпев поражение в «подземной войне», Англия, Франция, а вме-
сте с ними Япония и США перешли к открытой интервенции.

В борьбе против Советской власти правительство Вильсона взяло
kурс, с одной стороны, на прямое вооруженное вторжение, а с другой —
на навязывание народам России буржуазной демократии политическими,
дипломатическими и экономическими методами. Оба направления этого
двойственного курса были тесно взаимосвязаны13.

10 июня 1918 г. США высадили свои войска в Мурманске, где уже
с 9 марта началось англо-французское вторжение. Во Владивостоке с
5 апреля хозяйничали японцы; американские вооруженные силы появи-
лись там 16 августа 1918 г. Американская интервенция продолжалась
около двух лет: на Севере до июня 1919 г., на Дальнем Востоке и в
Сибири до апреля-мая 1920 г. (на о-ве Русском с его радиостанцией
небольшой американский контингент  оставался до  ноября  1922  г.).

Вашингтон отправил для целей интервенции около 16 тыс. солдат:
cвыше 9 тыс. на Дальний Восток и 5 тыс. с небольшим в район Мур-
манска и Архангельска14. Дело, однако, не сводилось к численности
войск. Наряду с Англией, Францией и Японией США играли активную
и ответственную роль в организации борьбы с Советской властью. До-
кументы свидетельствуют, что интервенция вообще стала возможной
лишь в результате участия США. Так, конференция Антанты в марте
1918 г., признавшая интервенцию «единственным средством», в своем ре-
шении заявляла: «Никакие шаги по выполнению этой программы не мо-
гут   быть  предприняты  без  активной  поддержки  Соединенных  Штатов.

  13Участие США в прямой вооруженной интервенции широко освещено в советской
литературе, в многочисленных исследованиях академика И. И. Минца, в таких
коллективных трудах, как «Международные отношения на Дальнем Востоке»,
«История дипломатии», «История внешней политики СССР». Исследования более
частного характера столь многочисленны, что появились специальные историогра-
фические обзоры. См., например: Наумов В. П. Летопись героической борьбы: Со-
ветская историография гражданской войны и империалистической интервенции
в СССР, 1918—1922. М., 1972; Фураев В. К. Советская историография отношений
между СССР и США,— В кн.: Американский ежегодник, 1972. М., 1972, с. 156—
1/8; Поликарпов В. Д. Начальный этап гражданской войны: История изучения.
М., 1980. Новые материалы и новые стороны вопроса представлены в изданиях
последних лет: См.: Гвишиани Л. А. Указ. соч.; Гусев К. В. Партия эсеров: от
мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. М., 1975; Спирин Л. М.
Крушение помещичьих и буржуазных партий в России. М., 1977; Думова Н. Г.
Кадетская контрреволюция и ее разгром. М., 1982; Иоффе Г. 3. Колчаковская
авантюра и ее крах. М., 1983; Светочев М. И. Империалистическая интервенция
в Сибири и на Дальнем Востоке. Новосибирск, 1983; и др.

  14 Эта ограниченная численность объяснялась удаленностью, критической нехват-
кой тоннажа, отвлеченностью действиями в Европе, куда США после своего
вступления в войну в апреле 1917 г. перебросили 2 млн. солдат. Имел значение
и тот факт, что в отличие от безоговорочных сторонников интервенции — Кле-
мансо, Фонга, Черчилля — Вильсон, как и Ллойд Джордж, «оставаясь ярыми про-
тивниками Советской России, выражали сомнения в возможности свержения Со-
ветской власти с помощью штыка» (Гражданская война в СССР / Под ред.
Н. Н. Азовцева. М., 1980, с. 281).


Без этой поддержки было бы бесполезно обращаться к японскому прави-
тельству» 15.

Вооруженные силы США вместе с контингентом союзных держав ок-
купировали Сибирскую железную дорогу и КВЖД, обеспечивая постав-
ки Колчаку оружия и снаряжения, охраняя его тылы от партизан.
Вашингтон содействовал чехословацкому мятежу, в частности предоста-
вив для этой цели заем в 12 млн. долл.16 Американцы участвовали в
решающем наступлении на Севере — в захвате Шенкурска (соответст-
венно плану соединения сил контрреволюции Севера и Сибири), где,
впрочем, были разбиты уже в январе 1919 г.

Вмешательство США не ограничивалось районами высадки войск.
Американские миссии были посланы к Деникину, Врангелю, американ-
ские военные корабли крейсировали в Черном море, у Владивостока,,
а позже «Питтсбург» был послан в Данциг на помощь белополякам.
Выражением открытой борьбы с Советской властью было установление
по инициативе и во главе с США международного контроля над желез-
нодорожными путями Сибири и Дальнего Востока — создание Межсоюз-
ного железнодорожного комитета, который осуществлял свою практиче-
скую деятельность через Технический совет во главе с американским
инженером Дж. Стивенсом, переместившимся на эту должность с поста
главы американской железнодорожной миссии.

Не ограничиваясь действиями вооруженных сил, США стремились
использовать свои экономические и финансовые преимущества. «Времен-
ный план экономической помощи России», утвержденный Вильсоном
в октябре 1918 г., предусматривал контроль над финансами страны.
В переговорах американского дипломата (посла в Токио) Р. Морриса с
колчаковцами в июле-августе 1918 г. разрабатывался «всеобъемлющий
план реконструкции Сибири, в дальнейшем же и Европейской России»
с помощью и под контролем американских капиталов17. Американские?
займы Колчаку достигли 187 млн. долл. Летом 1920 г. велись перегово-
ры о займе Врангелю на сумму 10 млн., обеспеченном всеми ресурсами
Крыма18. Если в отношении советской территории проводилась блока-
да 19, то в занятые контрреволюцией районы Прибалтики, Закавказья
Американская администрация помощи (АРА) поставляла продукты в
другие товары, во Владивостоке и Благовещенске открылись филиалы
банков   и   фирм   США    («Нью-Йорк   сити   бэнк»,   «Интернэшнл   харве-

   15  Из истории гражданской войны в СССР. Сб. документов и материалов, 1918—1922:
В 3-х т. М., 1960—1961, т. 1, с. 11.
16
 Гражданская война в СССР, с. 155.
17
 Созданное для этой цели Русское бюро при Военно-торговом управлении США
дважды получало по 5 млн. долл. из особого президентского фонда. Однако реаль-
ное осуществление плана оказалось невозможным, деньги были истрачены на по-
мощь белочехам, а также на интервенцию на Севере РСФСР. См
.: Thompson G.M.
Russia, Bolshevism and the Versaille Peace. Princeton, 1966.
18
 Papers Relating to the Foreign Relations of the United States  (c 1931 г.—Foreign
Relations of the United States, Diplomatic Papers), 1920: Vol. 1—3. Wash., 1935—
1936, vol. 3, p. 164 (Далее: FRUS).
19
 He присоединившись к официальному объявлению блокады 10 октября 1919 г.г
заявляя, что о блокаде без состояния войны «не может быть и речи», Вильсон,
как и руководители других держав, фактически санкционировал ее уже в нояб-
ре 1917 г. в виде запрета на выдачу лицензий, паспортов,   кредитов,   закрытия
средств связи, запрещения банкам принимать русское золото и т. п. мер.  См.:
FRUS, 1918, Russia: Vol. 1—3. Wash., 1931—1932, vol. 3, p. 103—118, 170—182.
 


стер» — компания жатвенных машин, возглавляемая Маккормиком,
и др.).

Вашингтон надолго стал главным поборником непризнания Советско-
го государства. Несмотря на обращенные как к союзным державам в
целом, так и специально к США многочисленные предложения Советско-
го правительства о мире, развитии торговых отношений, назначении
консулов, отправке миссий для переговоров и т. п.20, правительства
Вильсона неизменно соблюдало «заговор молчания»: на советские обра-
щения Вашингтон не отвечал, во всех инструкциях американским
дипломатам повторялся приказ «никаких контактов!» — ничего, что-
могло бы быть истолковано как шаг к признанию Советов. Ближайшим
советником госдепартамента оставался «посол» Б. А. Бахметьев, кото-
рый был назначен еще Временным правительством и продолжал призна-
ваться Вашингтоном до 30 июня 1922 г.

Курс на непризнание был закреплен в получившей громкую извест-
ность циркулярной ноте государственного секретаря Колби от 10 августа
1920 г., содержавшей весь набор аргументов, пущенных в ход бело-
гвардейской эмиграцией (проект ноты составил Бахметьев) и интер-
вентами: «экспорт революции», «непредставительность» Советского пра-
вительства, ликвидация частной собственности, якобы делающая торгов-
лю невозможной. Нота Колби стала источником и основой не только для
всей антисоветской пропаганды, но и на долгие годы определила кон-
цепции реакционной историографии США, посвященной рассматриваемо-
му периоду.

Показательным для позиции вильсоновской администрации было ее
отношение к деятельности в США Л. К. Мартенса, которому Советское
правительство поручило в январе 1919 г. добиваться признания РСФСР
и развития торговых отношений. В течение двух лет, с января 1919 г.
до января 1921 г., Л. К. Мартенсу удалось создать Русское бюро в
Нью-Йорке, издавать журнал «Совьет Раша», завязать связи с много-
численными общественными организациями и бизнесом. Американские
компании подписали контракты на поставку в РСФСР сельскохозяйствен-
ных машин, типографских станков, железнодорожного оборудования и
других товаров. Переговоры велись с 941 фирмой из 32 штатов. Однако
эта деятельность была встречена кампанией клеветы, запретов, органи-
зацией полицейских налетов на Русское бюро, расследованием «дела
Мартенса» в сенате и закончилась высылкой его из страны.

Предшественник маккартизма «пальмеризм», бушевавший в США в
1919—1920 гг., наглядно продемонстрировал связь внешней и внутрен-
ней политики: под лозунгом борьбы с «красной опасностью» министр
юстиции Пальмер обрушил на прогрессивные силы страны репрессии.
В противовес этому наиболее демократические группы населения США
развернули движение против интервенции, за признание Советского го-
сударства21. Это внутреннее размежевание сил подтвердило, что участие
США в интервенции не  было случайным эпизодом, кратковременной и

20  Документы внешней политики СССР: Т. 1—. М., 1957—, т. 1. (Далее: ДВП СССР).
21
 Попова Е. И. В. И. Ленин и американцы.— США — экономика, политика, идеоло-
гия, 1970, № 11; Наджафов Д. Г. Истоки   исторического   советоведения в   США:
американская литература о В. И. Ленине и советской внешней политике  (1917—
1920).—В кн.: Американский ежегодник, 1971. М., 1971; Краснов И. М. Советский
Союз глазами американцев, 1917—1977. М., 1979; Мальков В. Л. США: от интер-


незначительной экспедицией, предпринятой, по утверждению американ-
ской буржуазной историографии, «для борьбы с немцами» (военноплен-
ными в Сибири!), «для помощи чехословакам», «уступая просьбам союз-
ников», и т. д. Вместе со странами Антанты и Японией США способ-
ствовали тому, что гражданская война в Советской России приняла
затяжной характер, а белогвардейцам временно удалось захватить
3/4 страны — ее важнейшие промышленные и сырьевые районы. Ре-
зультатом были голод и разруха, террор и расправы, неисчислимые
жертвы народа, выступившего на защиту революции.

Разоблачению вильсоновского либерализма содействовал в конечном
итоге и второй метод политики США — навязывание буржуазного строя
политическими средствами.

К моменту открытия Парижской конференции Красная Армия от-
била первый натиск белогвардейцев и интервентов. Ценой огромного
напряжения сил были одержаны победы на Волге (оборона Царицына),
на Севере (срыв наступления контрреволюционных сил на Котлас и
Вологду), на Юге (изгнание с Дона). Советская власть установилась в
Белоруссии и на большей части Украины. В Германии, Австрии, Венг-
рии вспыхнули революции, в других странах Европы ширилось осво-
бодительное движение, возникали коммунистические партии. Все это
породило серьезные сомнения в успехе интервенции и заставило лидеров
Версаля поставить «русский вопрос» на обсуждение, хотя Россия не была
представлена на конференции.

Признав, что войска интервентов становятся все более ненадежными,
что в собственном тылу Антанты растет популярность большевизма, Ллойд
Джордж и Вильсон выдвинули предложение о созыве конференции на
Принцевых островах; соответствующее обращение, адресованное «всем
организованным группам» в России, написанное Вильсоном, было ут-
верждено Советом десяти 22 января 1919 г. Адресатам предлагалось по-
слать по три делегата на конференцию представителей союзных держав,
созываемую 15 февраля 1919 г. Апелляция «ко всем группам» отражала
надежду на генеральские «правительства» и буржуазно-националистиче-
ские движения окраин, которые при наличии сил Антанты могли бы
укрепить свои позиции в условиях мирной передышки. Хотя в обраще-
нии и заявлялось, что державы «признают революцию», там ничего не
говорилось о выводе иностранных вооруженных сил; в качестве предпо-
сылки конференции было обозначено лишь перемирие на всех фронтах.

В ноте от 4 февраля Советское правительство ответило согласием не-
медленно начать переговоры и добиться соглашения о мире «даже ценою
серьезных уступок» в области выплаты долгов, предоставления концес-
сий и т. п.22 Но при этом оно исходило из того, что переговоры будут
вестись на условиях вывода иностранных сил и прекращения всякой по-
мощи белогвардейцам. Советское правительство имело все основания
считать, что без иностранной помощи никакие генеральские и буржуаз-
но-националистические силы не удержали бы власть на занятых ими
территориях.

Предложение о конференции на Принцевых островах было сорвано
отказом   белогвардейских   «правительств»   Сибири,   Архангельска,   Юга

 

венции к признанию Советского Союза.— Новая п новейшая история, 1984. № 1,
с. 125—126.
22 ДВП СССР, т. 2, с. 54—55, 57—60.



России, Петлюры, балтийских групп и т. п. Отказ инспирировался сто-
ронниками лобовой атаки во Франции и других державах. Характерно,
что ни Вильсон, ни Ллойд Джордж не настаивали на данном предложе-
нии: перспектива лишения белогвардейцев иностранной помощи и
предоставления народам России самим решать свою судьбу их явно не
устраивала.

В середине февраля 1919 г. президент Вильсон санкционировал от-
правку в Москву миссии Буллита. Миссия готовилась в узком кругу,
в основном ближайшим помощником президента Эдвардом М. Хаузом
при участии английского дипломата У. М. Керра и в тайне от других
держав. 28-летний дипломат Уильям Буллит числился тогда в активных
либералах23, а сопровождавший его журналист Л. Стеффенс, в прошлом
макрейкер, был известен как радикал, подходящий для установления
контактов с Советским правительством.

Добравшись до Петрограда, Буллит беседовал с М. М. Литвиновым
и Г. В. Чичериным, а затем был принят в Москве В. И. Лениным.
14 марта 1919 г. согласованный проект договора, одобренный Совнарко-
мом, был вручен Буллиту. Подчеркивая, что не Советское правительство
чинило препятствия, В. И. Ленин говорил: «...мы в несколько часов
заключили предварительный договор о мире»24. Проектом предусматри-
валось: перемирие на всех фронтах и созыв в течение недели-двух после
этого конференции по мирному урегулированию на основе признания
всех существующих де-факто правительств; вывод всех иностранных
войск с советской территории и прекращение всех видов военной иност-
ранной помощи; снятие блокады союзными державами и восстановление
торговли, договоренность о выплате долгов при условии распределения
их между всеми «русскими правительствами». В. И. Ленин указывалг
что проект договора был «необыкновенно выгодный для них и необык-
новенно невыгодный для нас», но Советское правительство рассчитывало
на то, что в условиях мира, т. е. без военной помощи Антанты и
США,   «белогвардейскому  правительству  никогда  не   удержаться»25.

Миссия Буллита имела неожиданный и весьма показательный для
политики США финал. Буллит вернулся в Париж 25 марта 1919 г.,
окрыленный успехом, и сумел заразить своим энтузиазмом полковника
Хауза. Однако Вильсон, ознакомившись с письменным докладом Булли-
та, отказался принять своего посланца. Ллойд Джордж за завтраком с
Буллитом откровенно заявил, что надо было отправлять для переговоров
более консервативного человека. 16 апреля в парламенте под градом
нападок тори он фактически отрицал свое участие в отправке миссии,
заявив, что «некий молодой американец приехал из России с сообщени-
ем», нo президент Вильсон не придал этому значения и не ставил вопрос
на обсуждение в Версале. Возмущенный Буллит вскоре подал в отставку.

Причиной «загадочного поведения» Вильсона и Ллойд Джорджа
оыли, конечно, те справедливые поправки и дополнения, которые Совет-
ское правительство выдвинуло к привезенным Буллитом односторонним
требованиям. Прежде всего принципиально меняло дело дополнение о
выводе иностранных войск и прекращении военной помощи со стороны

23 Впоследствии Буллит — посол в СССР  (1933—1936)  и во Франции  (1936—1940) —
зарекомендовал себя как воинствующий сторонник антисоветской политики.
24
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 402—403
25 Там же, т. 41, с. 140, 141.


держав-интервентов. Не желая принять это требование элементарной
объективности, союзные державы умалчивали о нем и выдвигали взамен
ложное объяснение о том, что большевики не хотят прекращать военные
действия.

Другой причиной было, по-видимому, возрождение надежд на победу
белогвардейцев. Как известно, весной 1919 г. Деникин, Колчак и Юде-
нич предприняли наступление. К началу апреля армия Колчака овладе-
ла Уралом и продвигалась к Средней Волге. В этих условиях курс на
постепенный подрыв Советской власти с помощью соглашательских пар-
тий и экономического давления должен был казаться все менее перспек-
тивным, тем более что оценка Буллитом внутреннего состояния Совет-
ской России ставила под сомнение расчеты на ее слабость.

Буллит писал: «Донесения о какой-то ужасной внутренней обстанов-
ке здесь преувеличены до нелепости... Я никогда не слышал более
искреннего, веселого смеха, чем в тот момент, когда я сказал Ленину,
Чичерину и Литвинову, что значительная часть мира уверена в нацио-
нализации женщин (в России)». В Петрограде и Москве так же без-
опасно ходить по улицам, как в Париже или Нью-Йорке, продолжал он;
работают театры и школы, красноармейские части хорошо дисциплини-
рованы и необычайно воодушевлены; рабочие полны энтузиазма; ника-
кого террора нет, люди держатся с достоинством. Отмечая очень тяже-
лое экономическое положение страны, Буллит подчеркивал, что это
результат не советского строя, а блокады и интервенции. Он делал
вывод: «Советское правительство прочно, Коммунистическая партия
сильна... Все, с кем я разговаривал, убеждены, и я сам убежден, что
Советское правительство является в настоящее время единственной
созидательной силой в России». Свергнуть Советское правительство мож-
но, только окончательно разрушив страну и шагая «через трупы простых
русских людей», но даже и после этого любое иное правительство смо-
жет держаться в стране лишь на иностранных штыках26.

Не увенчалась успехом и еще одна инициатива, зародившаяся в нед-
рах Парижской конференции,—переговоры с Советским правительст-
вом о продовольственной помощи голодающим, организованные по ука-
занию Вильсона (27 марта 1919 г.) Хаузом и Г. Гувером через знаме-
нитого норвежца — исследователя Арктики Ф. Нансена и рассчитанные
на то, что «полные желудки означают исчезновение большевизма»
(Лансинг), что «большевизм нельзя остановить силой, но можно продо-
вольствием» (Вильсон) 27. Переговоры были прекращены в мае 1919 г.,
как только Советское правительство, отделив позицию Нансена, одушев-
ленного подлинно гуманными целями, от позиции версальских «миро-
творцев», выразило согласие принять помощь лишь неполитического
характера при условии прекращения войны обеими сторонами, в том
числе интервентами28.

Таким образом, трижды Вильсон и Ллойд Джордж вступали в пере-
говоры с Советским правительством и трижды, получив положительный
ответ Москвы, США и Англия отказывались от собственных предложе-
ний. Неудача этих начинаний определялась не столько противодействием

26 FRUS, 1919, Russia. Wash., 1937, p. 76, 81—82, 85—88, 91—99.
27
Thompson G. M. Op. cit., p. 222—224, 261. (Автор ссылается на архив Вильсона и
другие источники.)
28 ДВП СССР, т. 2, с. 154—160; FRUS, 1919, Russia, p. 100—102.



Франции, английских тори и белогвардейской эмиграции, как утвержда-
ется в западной литературе, сколько нереальностью самого замысла,
лежавшего в их основе. Белогвардейские элементы, которым хотел по-
мочь Вильсон, видя в них базу для восстановления в России капитали-
стического строя, не имели сколько-нибудь массовой опоры в стране,
а Советское правительство нельзя было принудить к капитуляции, так
как оно опиралось на всенародную поддержку, которую не могли подор-
вать ни голод, ни разруха.

Другой стороной той же деятельности США, имевшей целью заме-
нить советский строй буржуазным, были попытки содействовать созда-
нию «парламентских», «представительных» правительств в России в це-
лом или хотя бы в Сибири.

Первоначально ставка была сделана на «либерализацию» генераль-
ско-адмиральских «правительств», особенно Колчака. Соответствующие
требования содержались в ноте Парижской конференции к Колчаку от
26 мая 1919 г., обещавшей признание адмирала в качестве «всероссий-
ского правителя». Требования прекратить расправы, казни без суда и
следствия, обуздать коррупцию, придать Омскому правительству более
«приличный» характер путем привлечения в него представителей земств,
кооперативов и других «умеренных группировок» были предъявлены
Колчаку прибывшим в Омск в июле 1919 г. посланцем Вашингтона
Р. Моррисом (посол в Японии) 29. Надежды на демократизацию режима
Колчака были, конечно, иллюзорны, а окончательный разгром его разло-
жившейся армии (Омск был сдан 14 ноября 1919 г.) нанес сокрушитель-
ный удар по расчетам на установление с его помощью буржуазного
строя в России.

Однако и после этого попытки создания «представительного» прави-
тельства не были оставлены Вашингтоном. Основной ставкой, объектом
забот и надежд американского правительства все больше становятся
правые эсеры и меньшевики, причем расчет строился на том, что под их
контролем находилась разветвленная экономическая структура в лице
земства и кооперации, охватывавшая в Сибири и на Дальнем Востоке
значительную часть населения (сотни тысяч членов в Закупсбыте, Сою-
зе маслоделов и др.). Эсеровские верхи этих организаций были связаны
с «русскими консулами» в Нью-Йорке, Сан-Франциско и других городах.
В июле 1919 г. военным министерством США было подписано соглаше-
ние с буржуазным руководством Центросоюза о продаже товаров в дол-
госрочный кредит в размере 25 млн. долл. с обязательством сбывать эти
товары только на колчаковской территории и под наблюдением амери-
канского уполномоченного во Владивостоке А. Хейда. После падения
Омска в американских дипломатических кругах получил поддержку план
создания сепаратного государства в Сибири, способного «перенять власть
Колчака с наименьшими потрясениями и беспорядками», осуществить
введение «парламентаризма» под присмотром США.

Впервые эта идея была опробована в ходе поднятого во Владивостоке
чехословаками под командованием генерала Г. Р. Гайды выступления
17—18 ноября 1919 г. против прояпонского правителя колчаковца
С. Н. Розанова, в котором участвовала и местная эсеровская организа-
ция. Американская миссия во Владивостоке поддерживала Гайду. Когда

29 FRUS, 1919, Russia, p. 19—25, 38.
 


выступление было подавлено, Гайда и его помощники бежали на предо-
ставленных им американских автомобилях в чехословацкий штаб, а поз-
же уехали в США.

Вторая попытка с ведома и при скрытой поддержке американцев
была предпринята в Иркутске, где в результате антиколчаковского вос-
стания 24 декабря 1919 г.— 5 января 1920 г. была установлена власть
«Политцентра» — органа эсеров и меньшевиков, избранного Всесибир-
ским совещанием земств и городов. Правление «Политцентра» длилось
недолго: очень скоро выяснилось, что население поддерживает не эсе-
ро-меныпевистскую, а Советскую власть, к тому же к городу приближа-
лась победоносная Красная Армия. В итоге 22 января 1920 г. «Полит-
центр» сдал власть военно-революционному комитету, возглавленному
большевиками.

Содействие «Политцентру» (связь с ним поддерживал американский
консул Э. Л. Харрис, в своих донесениях развивавший план создания
буферного эсеровского правительства) привело к дальнейшему серьезно-
му обострению американо-японских отношений в Сибири: Япония попы-
талась двинуть для поддержки колчаковской администрации в Иркутске
свои войска, а также силы атамана Семенова, однако путь им прегради-
ли чехи и солдаты американского полка, которые разоружили 4500 се-
меновцев, причем дело дошло до вооруженных стычек.

В январе—апреле 1920 г. США попытались использовать последний
шанс — поддержать земско-эсеровское выступление во Владивостоке,
в результате которого Розанов бежал к японцам и было создано
«Временное правительство — Приморская земская управа» во главе с
эсером А. Медведевым. Генерал У. С. Гревс стянул к Владивостоку
американские войска. Но и здесь расчеты на преобладание эсеро-мень-
шевистских элементов не оправдались. Истинным хозяином в Приморье,
как и в Сибири, были большевики, поддерживавшие тесные связи с
массами, руководившие партизанскими отрядами. Лозунг Учредительно-
го собрания проваливался на массовых митингах, где большевики, на-
против, выступали с неизменным успехом. Правительство Медведева,
жаловался консул Харрис, «готово слиться с большевиками», американ-
цам трудно удержать его от полевения30. Поражение «последних идей-
ных защитников капитализма», как называл В. И. Ленин эсеров и мень-
шевиков, означало полное крушение курса на противопоставление
большевизму вильсоновской «демократии». За 10 тыс. км от Москвы,
вдали от байкальского рубежа, где остановилась Красная Армия, рецеп-
ты, предлагаемые буржуазным либерализмом, были отвергнуты огром-
ным большинством народа.

Весной 1920 г. в тесной связи с общим поражением интервенции Ан-
танты Соединенные Штаты были вынуждены эвакуировать свои войска
из Сибири и с Дальнего Востока. Главными факторами поражения ин-
тервенции были всенародная поддержка большевиков, определившая
успех военных действий Красной Армии и партизан, революционный
подъем в странах Запада и Востока, обострение противоречий между
империалистическими державами. Большую роль сыграл американо-
японский антагонизм, который развивался на почве борьбы за захват
экономических позиций и влияния на русской территории, соперничест-
ва в вопросе о методах интервенции. Воспользовавшись эвакуацией аме-
риканских войск, Япония организовала 4—5 апреля 1920 г. реакцион-
ный переворот во Владивостоке, положивший начало новому этапу
интервенции — односторонне японскому.

Все это оказало существенное влияние на позиции США, связанные
с Версальским миром и дальнейшим процессом его ратификации.

30 FRUS, Diplomatic Papers, 1920, vol. 3, p. 545—546. 556—557.



 

Глава четвертая ВАШИНГТОНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

2. ДОГОВОР ЧЕТЫРЕХ ДЕРЖАВ.СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Договор четырех держав — США, Англии, Франции и Японии, под-
писанный 13 декабря 1921 г., содержал всего четыре статьи: взаимно
уважать права «на свои островные владения и островные территории»
в Тихоокеанском регионе; совместно принимать «действенные меры»
в случае угрозы этим территориям со стороны какой-либо державы,
стоящей вне круга договаривающихся четырех государств; установить
10-летний срок договора с возможностью автоматического продления;
считать расторгнутым англо-японский союз, основанный в 1902 г., по-
скольку договор четырех его заменяет.

Американская администрация, а вслед за ней и историки объявили
договор второстепенным, признавая значение лишь четвертой статьи.
Однако на деле за его краткими и общими формулировками скрывалась
попытка США сколотить блок четырех держав, своего рода «дальневос-
точную Антанту». В этом смысле договор частично отразил замысел
«Ассоциации наций» и имел поэтому принципиальное значение — не слу-
чайно он был подписан первым на конференции.

Ст. 4 о ликвидации англо-японского военного союза явилась суще-
ственным достижением Вашингтона, поскольку разъединяла основных
соперников США на Дальнем Востоке, лишала Японию поддержки, на
базе которой она совершила ряд захватов 10, обозначила поворот Англии
к «особым отношениям» с США. Однако не менее важными были ст. 1,
означавшая примирение США с состоявшимся в Лиге наций распреде-
лением мандатов в Тихом океане и с правами Японии на захваченные
ею Пэнхуледао, Тайвань и Южный Сахалин, а также ст. 2, где совмест-
ные   «эффективные   меры»   могли  означать  все,  что  угодно,  вплоть  до

8  Ibid., p. 4725—4730.
9
  ДВП СССР, т. 5, с. 193—194; Хайцман В. М. СССР и проблема разоружения. М.,
1959, с. 35—108; Майский И. М. Первая конференция по разоружению: Из воспо-
минаний.— Новая и новейшая история, 1963, № 3.
10 Русско-японская война 1904—1905 гг., присоединение Кореи в 1910 г., вступление
в мировую войну в 1914 г. и захват германской арендованной территории в Ки-
тае (фактически всей провинции Шаньдун), а также Маршалловых, Марианских
и Каролинских островов.


военных мер. Это были статьи, открывавшие возможность военного вы-
ступления четырех держав против Китая и против Советской России
в случае попытки освобождения от оккупантов указанных островов.

Значение ст. 1 и 2 подтвердили длительные и бурные прения в сена-
те. На протяжении 15 заседаний сенатор Лодж и другие представители
правительственной группировки доказывали, что речь идет лишь об от-
даленных коралловых рифах, рассыпанных на просторах океана «подоб-
но ожерелью из лилий» и «едва возвышающихся над водой» и. С дру-
гой стороны, непримиримые изоляционисты подчеркивали, что договор
четырех оформляет военный союз, располагающий флотом огромной мощи
для того, чтобы господствовать на Тихом океане с помощью силы.

Оценку договора как первой попытки США создать военный блок че-
тырех держав разделяли значительная часть прессы, в частности евро-
пейской, ряд политических деятелей. Эту оценку подтвердили и опубли-
кованные госдепартаментом в 1938 г. документы.

Наряду с антисоветской тенденцией, проявившейся в договоре четы-
рех, в политике США отразилась в этот период борьба вокруг вопроса
о признании Советского государства 12. Она охватила довольно широкие
круги американской общественности, нашла отражение в решениях
съездов Коммунистической и Социалистической партий, резолюциях ряда
местных профсоюзов, в движении за техническую помощь Советской
России. Требования сближения с Россией все чаще выдвигались фермер-
скими и другими организациями.

В деловых кругах страны интерес к торговле и концессиям подогре-
вался надеждами на «эволюцию строя» в связи с введением нэпа. Ряд
американских компаний начали переговоры с советскими представителя-
ми о концессиях крупного масштаба. В октябре 1920 г. был подписан
проект договора с В. Вандерлипом, предпринимателем из Калифорнии,
на нефтеносные земли, угольные копи и рыбные промыслы Камчатки.
Не будучи реализован, он тем не менее дал двоякий политический вы-
игрыш, мешая сговору Японии с США и стимулируя интерес к эконо-
мическим связям с СССР.

В октябре 1921 г. был заключен договор с «Американской объеди-
ненной компанией медикаментов и химических препаратов» о поставках
в Россию; в декабре 1921 г.— концессионный договор с Армандом Хам-
мером о разработке асбестовых месторождений на Урале; в январе 1922 г.
Дальневосточная Республика подписала договор с крупной нефтяной
компанией «Синклер ойл» о разработке нефтяных богатств Северного Са-
халина, причем здесь, как и в соглашении с Вандерлипом, содержалось
условие дипломатического признания — в этом случае — Дальневосточ-
ной Республики. В течение 1922 г. «Синклер ойл корпорейшн», «Син-
клер эксплорейшн К°», «Стандард ойл К0 оф Калифорния» настойчиво
требовали от госдепартамента оказать нажим на Японию с тем, чтобы
она не ставила препятствий посылке на Сахалин разведывательных экс-
педиций 13.

11  Congressional Record, vol. 57, p. 3550—3557.
12
 Подробнее см.:  Фураев В. К. Советско-американские отношения,  1917—1939.  М.,
1964; Цветков Г. Н. Шестнадцать лет непризнания: Политика США в отношении
Советского государства в 1917—1933 гг. Киев, 1971.
13
 ДЕП СССР, т. 2, с. 552; т. 4, с. 432—433, 442—445, 465—471; т. 5, с. 722—723; FRUS,
Diplomatic Papers, 1923: Vol. 1, 2. Wash., 1938, vol. 2, p. 798—815.


Находившийся в Лондоне Л. Красин вел переговоры с агентами
«Стандард ойл» о закупке этой
koмпанией нефтепродуктов в Баку и с
«Фаундейшн К0» о строительстве нефтепровода Грозный - Черное море.
В октябре 1921 г. Красин теле
г
pафировал в Москву о важности этих
переговоров как «первой серьезной деловой связи с крайне авторитетны-
ми американскими кругами»14.

Многие из этих соглашений небыли реализованы. Тенденция к нала-
живанию торговых и экономичен связей между двумя государствами
не возобладала в политике США. Официальные круги страны продолжа-
ли держаться курса на непризнаниe. Повторяя аргументы белогвардей-
ского «посла» Бахметьева, госдепaртамент заявлял, что России нечем
торговать, она обладает нулевой пoкупательной способностью, разорена,
является «гигантским экономическим вакуумом» и никакое восстановле-
ние не предвидится, пока существует советский строй15. Определенные
политические круги США считали, что нэп открывает возможность со-
действовать свержению Советской власти. Отсюда возникли попытки по-
мощи кронштадтскому мятежу, oживление идеи созыва Учредительно-
го собрания. В. И. Ленин писал тогда: «В Америке думают, что боль-
шевики являются маленькой группoй злонамеренных людей, тиранически
господствующих над большим количеством образованных людей, которые
могли бы образовать прекрасное правительство, при отмене советского
режима. Это мнение совершенно лoжно. Большевиков никто не в состоя-
нии заменить...» 16.

Особенность ситуации состояла в том, что после поражения интервен-
ции западных держав продолжал
acь оккупация Японией и зависимыми
от нее белогвардейскими силами территории Забайкалья и Приморья.
Стремясь как можно скорее прекратить военные действия и перейти к
восстановлению страны, Советск
oe правительство одобрило создание в
этом регионе «буфера» - Дальневосточной Республики (ДВР). Она была
провозглашена съездом трудящихся и партизан в Верхнеудинске (Улан-
Удэ) 6 апреля 1920 г. РСФСР 14 мая официально признала ДВР 17.

Вопрос о Дальневосточной Республике занимал значительное место
на Вашингтонской конференции, oн относился, по существу, к проблеме
советско-американских отношений в целом.

Незадолго до открытия конференции начались переговоры между Япо-
нией и Дальневосточной Республикой в Дайрене, где японцы заявили
о грабительских претензиях на знaчительную территорию русского Даль-
него Востока, в частности на юридическое закрепление оккупированного
Северного Сахалина. Усиление позиции Японии не отвечало интересам
Вашингтона.   Американская   дипломатия   предприняла   активные   шаги.

После предварительных контаkтов между главой советской миссии в
Китае И. Л. Юриным и посланном США в Китае Ч. К. Крейном в
Читу были направлены сотрудни
kи посольства США в Токио У. Дэйвис
и Дж. Эббот. В результате переговоров с представителями Дальневосточ-
ной Республики они сделали выв
oд o прочности позиций правительства
ДВР  и   «хороших  возможностях для   развития  инвестиций». 
января

14 ДВП СССР, т. 4, с. 433.
1
5
FRUS, Diplomatic Papers, 1921, vol. 2, p. 760—762  769—773
16
Ленин В. И. Полп. собр. соч., т. 43, с. 129
1
7 История внешней политики СССР, 1917-1975: В 2-х т. М., 1976-1977, т. 1, с. 154-156.


1921 г. Хьюз направил в Читу консула Дж К. Колдуэлла, предписав
ему «неофициальные контакты с местной властью», имеющие целью не
допустить «любых территориальных или административных изменений
в статусе Восточной Сибири» 18, т. е. ни реализация японских притяза-
ний, ни советизации ДВР.

В ходе начавшихся таким образом контактов в Вашингтоне возник
вопрос о возможности приглашения Дальневосточной Республики на Ва-
шингтонскую конференцию. 3 декабря 1921 г. делегация ДВР в составе
А. А. Языкова, П. Н. Караваева и Б. Е. Сквирского прибыла в Вашинг-
тон. Она была принята в русском отделе госдепартамента. При встречах
происходило обсуждение не столько торговых, сколько политических
проблем — о нормализации отношений между США и ДВР, содействии
выводу японских войск и т. п. Неоднократные попытки делегации добить-
ся непосредственного участия в Вашингтонской конференции успеха не
имели, однако состоялись встречи делегатов ДВР с экспертами—участ-
никами конференции, в частности беседы Языкова со Стивенсом о ста-
тусе КВЖД, а также обсуждение вопроса о концессиях на Сахалине
и др. Представителям Дальневосточной Республики удалось установить
контакты и с деловыми кругами США. Большое значение имела публи-
кация делегатами документов, разоблачавших непомерные притязания
Японии, ее план закрепления на Сахалине. Документы эти произвели
настоящую сенсацию. Их цитировали в сенате, они оказали определенное
влияние на усиление протестов против продолжавшейся японской интер-
венции.

В результате в дальневосточном комитете Вашингтонской конферен-
ции состоялось обсуждение «сибирского вопроса». Оно свелось к приня-
тию 23 января 1922 г. двух заявлений. В первом барон Сидехара оправ-
дывал интервенцию, но обещал вывод японских войск (впрочем, без
указания срока). Второе заявление сделал Хьюз, выдвинувший принцип
«равных возможностей» и отказа от односторонних выгод на русском
Дальнем Востоке, подчеркнувший необходимость прекращения односто-
ронней японской интервенции 19.

Подлинное освобождение принесли Приморью «штурмовые ночи Спас-
ска, волочаевские дни». В итоге начавшегося в феврале 1922 г. наступ-
ления Народно-революционная армия Дальневосточной Республики и
партизаны разгромили японских интервентов и 25 октября 1922 г. тор-
жественно вступили во Владивосток. Победа революционных сил была
единодушно поддержана всем населением, ее приветствовали тысячи ,
людей.

Эта победа разом решила те связанные с интервенцией вопросы, ко-
торые не могла урегулировать Вашингтонская конференция, претендо-
вавшая на миротворческую роль на Дальнем Востоке; был ликвидирован
Межсоюзный железнодорожный комитет, очищен от последнего отряда
оккупантов о-в Русский, прекращено признание белогвардейского «посла»
Бахметьева в Вашингтоне (с 30 июня 1922 г.). 15 ноября было офи-
циально утверждено слияние Дальневосточной Республики с РСФСР, во-
плотившее стремление всего  народа  к советскому  строю  и  к единству

страны. Курс США на создание буржуазного «буферного» государства
сначала в Западной, а затем в Восточной Сибири с завершением борьбы
в Приморье в ноябре  1922 г.  потерпел окончательное поражение.

 

18 FRUS, Diplomatic Papers, 1921, vol. 2, p. 245, 745—746.
19 Вашингтонская конференция по ограничению вооружений и тихоокеанским и
дальневосточным вопросам, 1921—1922/Поли, перевод актов и документов
А.. В. Сабанина. М., 1924.


Глава шестая
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА (1924—1929)

4. ОТНОШЕНИЯ С СССР
На протяжении 20-х годов правительство США проводило политику,
препятствующую установлению дипломатических отношений с СССР.
Госсекретарь Хьюз в 1923 г. мотивировал подобную позицию ссылками
на то, что Советское правительство аннулировало внешние займы и
долговые обязательства, экспроприировало иностранную частную собст-
венность и будто бы ведет пропаганду и подрывную деятельность ради
«свержения существующих правительств во всем мире»64. В ежегод-
ном послании конгрессу президента США Кулиджа от 6 декабря 1923 г.
содержались те же доводы в пользу отказа от признания и говорилось,
что только пересмотр Советским правительством своей позиции по этим
пунктам может создать условия для изменения политики США65.
16 декабря 1923 г. Г. В. Чичерин направил телеграмму Кулиджу. В ней
выражалась готовность Советского правительства начать переговоры с
тем, чтобы на обоюдной равноправной основе разрешить все спорные
вопросы, включая и вопрос о денежных претензиях. Однако 18 декабря
1923 г. Хьюз сделал заявление в сенате США. На следующий день оно
было передано американским консулом в Таллине советскому полпреду

в Эстонии.

По существу это был ультиматум, отвергавший всякие переговоры и
требовавший от СССР в одностороннем порядке отказаться от основных
принципов своей внутренней и внешней политики66. Следовательно,
в вопросе о юридическом признании СССР правительство США заняло
совершенно непримиримую позицию, существенно отличную даже от
линии ряда крупнейших капиталистических государств, вставших в
1924—1925 гг. на путь установления дипломатических отношений с ним.
Некоторые надежды на перемену политики правительства США в вопро-
се о признании СССР возникли после отставки Хьюза с поста государст-
венного секретаря в марте 1925 г. Однако позиция правительства оста-
лась прежней. Вскоре это подтвердили и государственный департамент,
и его новый руководитель — госсекретарь Ф. Келлог.

Советское правительство неоднократно заявляло о готовности немед-
ленно приступить к переговорам с представителями США об урегулиро-
вании спорных вопросов, зондировало различными способами отношение
правящих кругов США к проблеме  нормализации связей  между двумя

64 Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers, 1923: Vol. 1, 2. Wash.
1938, vol. 2, p. 758—764.
65 ДВП СССР, т. 6, с. 628—629.
66 Там же, с. 547—548.


странами и ее условиям67. Но США отвергали все советские инициати-
вы в этом направлении.

В декабре 1926 г. Г. В. Чичерин констатировал в телеграмме из
Берлина, посланной в НКИД: «Вопрос о возобновлении дипломатиче-
ских отношений с Америкой стоит безнадежно, не сделано ни шагу
вперед»68. Через год в беседе с неофициальным представителем СССР в
США Б. Е. Сквирским руководитель восточноевропейского отдела госде-
партамента Р. Ф. Келли заявил, что «департамент против советско-аме-
риканской конференции по той причине, что по этому вопросу никакого
компромисса быть не может. Американское правительство ждет развития
событий в СССР в „благоприятном" направлении...» 69. 14 апреля 1928 г.
в заявлении госсекретаря Келлога, выдержанном в откровенно антисовет-
ском духе, по существу были повторены те же самые ультимативные тре-
бования к СССР в качестве платы за признание, что и в рассмотренном
заявлении Хьюза 18 декабря 1923 г. Кроме того, полностью отвергался
всякий положительный опыт ряда европейских стран в области разви-
тия политических и экономических отношений с Советским государством
и проводилась мысль о бесперспективности любых переговоров и даже
дискуссий с ним для урегулирования спорных вопросов 70.

Некоторая эволюция политики правительства США отмечалась в
сфере экономических отношений с СССР. Поначалу правительство США
явно недооценило возможностей Советской власти в деле восстановления
и роста народного хозяйства страны, а стало быть, и не видело особых
выгод в развитии торгово-промышленных связей с нею. По словам
Г. В. Чичерина (январь 1925 г.), главным аргументом Хьюза «в течение
долгого времени служило утверждение, что будто бы Советская респуб-
лика представляет в экономическом отношении пустое место, не может
ни ввозить, ни вывозить»71. Довольно долго не мог освободиться от
своих представлений о хозяйственных возможностях Советской России,
сформировавшихся в начале 20-х годов, и Г. Гувер, также повторявший
тезис об «экономической пустоте» 72.

«Основой политики госдепартамента в области торговли,— отмечал
американский историк Э. Саттон,— было то, что правительство США не
должно ни поддерживать частные отношения и деловые связи в области
торговли с Советским Союзом, ни вмешиваться в них»73. Однако по-
литика «невмешательства» правительства в область торговых отношений
американских подданных с Советским государством никогда в чистом
виде не проводилась.

Примерно к осени 1925 г., когда восстановление народного хозяйства
СССР достигло весьма внушительных успехов, стабилизировалась его
финансовая система, возрос внешнеторговый оборот, правящие круги
США начали пересмотр своих прежних негативных оценок экономиче-
ских возможностей Советского государства как партнера в области ком-

67 ДВП СССР, т. 9, с. 120—121, 508, 527—528; Известия, 1926, 27 апр.
68 ДВП СССР, т. 9, с. 564.
69 Там же, т. 11, с. 19—20.
70 Советско-американские   отношения,   1919—1933:   Сб.   документов   по 
международной политике и международному праву.
М., 1934, с. 62—64.
71
ДВП СССР. т. 8. с. 82.     
72
Там же, т. 9, с. 26.
73
Sutton А. С. Western Technology and Soviet Economic Development 1917 to  1930:
Stanford (Gal.), 1968, p. 296.

 


мерческих связей. Этому способствовал и весьма ощутимый реальный
сдвиг в торговых отношениях двух государств: в 1924/25 хозяйственном
году по сравнению с предыдущим 1923/24 г. торговый оборот между
двумя странами, а также импорт СССР из США выросли примерно в
4 раза74.  США  в  этом году вышли  на  первое  место  во  всем  импорте
Советского Союза75.

Примечательной с точки  зрения свидетельства  о  переоценке  старых
взглядов об «экономической пустоте» СССР является запись беседы гла-
вы представительства  Всероссийского  текстильного  синдиката   (ВТС)   в
США А.  С.  Гомбарга  с  министром  торговли  Г.  Гувером.   В  письме  об
этой беседе председателю ВТС от 22 сентября 1925 г. Гомбарг сообщал:
«С   Гувером   у   меня   старое   знакомство.   Мы   уже   не   раз   беседовали
относительно  СССР.  Первый вопрос,  который он  мне  задал,  был:   „Ну,
как Вы нашли Россию?". У него, безусловно, нет ни малейшего сомне-
ния относительно экономического возрождения, и хотя он все еще вор-
чит по поводу коммунистических методов, он признает, что СССР сделал
крупный экономический шаг вперед и что СССР является теперь серь-
езным фактором в  мировой  экономической  конъюнктуре.  Об  „экономи-
ческом вакууме" он уже больше не говорит... Я ему показывал цифры
современной статистики экономического развития. Он ничего не оспари-
вал, только все ворчал, что „это у них помимо их самих"» 76.

Правительство США стало в общем более благосклонно относиться
к инициативе различных американских фирм и обществ, заключавших
многочисленные сделки с советскими экономическими ведомствами. Од-
нако политика непризнания по-прежнему отрицательно сказывалась на
развитии хозяйственных связей двух государств. Это проявлялось, в ча-
стности, в линии госдепартамента по вопросу о кредитовании советских
закупок в США.

Официальная  позиция  непризнания  находила  уродливое  проявление
в подходе к предоставлению  кредитов советским внешнеторговым  орга-
низациям,   которое   реально   увеличило   бы   закупки   СССР   в   США   и,
следовательно, принесло бы дополнительную прибыль американским биз-
несменам.   В  докладе  руководителя  восточноевропейского  отдела  госде-
партамента  У.  Кэстла  в  июле   1925  г.  о  позиции  США  в   отношении
СССР после  обычных доводов  в  пользу  политики  непризнания  говори-
лось:  «Если бы какие-либо из американских банкирских домов запроси-
ли   госдепартамент   по   вопросу   о   кредите   Советскому   правительству,
ответ был бы, безусловно, отрицательным. Кредит Советскому правитель-
ству в действительности противоречил  бы общей линии нашей полити-
ки» 77. Свою руку к этому приложило министерство торговли.  В письме
Б. Е. Сквирского в НКИД от 13 января 1926 г. отмечалось:  «Обращаю
Ваше внимание на записку...   „Иностранные   кредиты,   предоставленные
СССР". Тенденция этой официальной записки департамента торговли со-
вершенно  ясна:  предостеречь  американские  деловые  круги против  пре-

74 Внешняя торговля СССР: Статистический сб., 1918—1966. М., 1967, с. 8.
75 СССР за 15 лет:  Статистические материалы по народному хозяйству.  М.,   1932,

76 Центральный государственный архив народного хозяйства СССР, ф. 7770, оп. 3, Д. 38, л. 111-112.
77 Archiv Federalnigo Ministersva zahanicnich Veci. Praha, PZ Washington, 1925, N 10,  7.II; N 11, 10.11.


доставления СССР  как долгосрочных  кредитов,  так и  больших  кратко-
срочных»78.

Политика США в области экономических связей с СССР формирова-
лась не только под воздействием тех установок, которыми руководство-
вались правительственные ведомства, и прежде всего госдепартамент и
министерство торговли. Важной была позиция финансовых и торгово-
промышленных кругов в этом вопросе. Хотя деловой мир США и не
обнаруживал сколько-нибудь заметного единства в своей оценке возмож-
ностей советско-американского экономического сотрудничества, несом-
ненно, что по мере восстановления и роста народного хозяйства Совет-
ского государства, развития коммерческих связей с его внешнеторговы-
ми организациями он все с большим вниманием и интересом относился
к такому сотрудничеству.

В 1925 г. расширились торговые отношения между двумя странами.
Американская печать с удовлетворением писала о широких закупках
промышленного оборудования, произведенных «Амторгом», организован-
ным в мае 1924 г., о заключении концессионного соглашения с А. Гар-
риманом на разработку марганцевого месторождения в Советской Грузии,
которое рассматривалось как «новое доказательство готовности Советов
делать бизнес с капитализмом на строго капиталистических принципах»
и как «одна из самых интересных страниц в истории усилий Советского
правительства установить связи с иностранным капиталом»79. Опреде-
ленное впечатление на деловой мир произвели и все возрастающие
закупки хлопка отделением ВТС. За два года деятельности отделения
ВТС в Нью-Йорке оно осуществило импорт хлопка, красителей, текстиль-
ных машин и оборудования на 92 млн. долл.
80

Важным фактором развития торговых отношений этого периода стало
увеличение краткосрочного кредита главным образом в целях расшире-
ния советского импорта. Этому немало способствовала деятельность таких
банковских учреждений, как «Чейз нэшнл бэнк», «Экуитэбл траст компа-
ни», и ряда других. Они открыли для «Амторга» и других советских
организаций, правда, краткосрочные и под высокие проценты, но до-
вольно значительные по размерам кредиты по импорту. В 1924/25 г.
уже около 70% советского импорта из США обеспечивалось краткосроч-
ными банковскими и фирменными кредитами, что свидетельствовало о
возросшем доверии деловых кругов страны к Советскому государству81.

1925 год можно считать переломным с точки зрения изменения по-
зиции деловых кругов США по отношению к Советскому Союзу. «Впе-
чатление определенного поворота в сторону сближения с нами» под
влиянием укрепления экономических отношений двух стран — так оха-
рактеризовал свои наблюдения нарком внешней торговли СССР Л. Б. Кра-
син в июле 1925 г. «Отныне у нас есть связи с американцами»,— гово-
рил Г. В. Чичерин в декабре 1925 г., анализируя факты развития
хозяйственных связей с представителями торговли и промышленности
США.   О   «перемене   фронта  части  делового   мира   в  отношении   СССР»

78 ДВП СССР, т. 9, с. 26-27.
79
New York Times, 1925   Apr.   18;   Financial   News,   1925,  June  15;  World,  1925.
80
  
Известия, 1925, 16 дек.
81
   
Известия, 1925, 8 авг.; Statist, 1925, Sept. 5.                             


в сторону развития дружественных и взаимовыгодных коммерческих
контактов с ним докладывал в НКИД Б. Е. Сквирский82.

В последующее время по мере роста экономических связей между
двумя странами наблюдалось заметное стремление делового мира США
к нормализации хозяйственных и политических отношений с Советским
Союзом, постепенно возрастало его давление на правительство. В этом
отношении показательна, например, деятельность влиятельного издания
деловых кругов «Джорнал оф коммерс» и его редактора П. Уиллиса,
которые высказались за признание СССР для обеспечения этим путем
интересов США в области экономических отношений с СССР83.

В деловые отношения и переговоры с советскими организациями
вступали все новые и новые американские фирмы, в том числе такие
крупные, как монополистические объединения Рокфеллера, Форда,
фирмы «Бетлехэм стил», «Болдуин локомотив», «Дженерал электрик»,
финансовые учреждения. Поставщиками промышленного оборудования
в СССР к концу 20-х годов выступали около 800 американских фирм,
а общее число фирм и предприятий, с которыми «Амторг» имел контак-
ты по запросам советских организаций, достигло 2 тыс.84

Однако нельзя сказать, что деловой мир США имел единую позицию
по вопросу о характере политических и экономических отношений с
СССР. Наряду со сторонниками их нормализации значительные и влия-
тельные круги выступали в поддержку политики правительства или вели
двойственную линию. 8 января 1926 г. нью-йоркская Торговая палата
единогласно приняла резолюцию против признания Советского прави-
тельства «до тех пор, пока Коммунистическая партия сохраняет верхов-
ную власть в России»85. Реакционные взгляды характеризовали и по-
зицию Торговой палаты США, объединявшей крупных финансистов и
промышленников.

Двойственность и колебания политики по отношению к СССР неко-
торых крупнейших представителей промышленного и финансового капи-
тала США проявлялись даже чисто организационно. Так, будучи убеж-
денным противником советского строя, гигантский нефтяной трест Рок-
феллеров тем не менее выступал в «русском вопросе» одновременно как
бы в двух лицах. Одна из его компаний — «Стандард ойл К° оф Нью-
Джерси» во главе с У. Тиглом, уже в 1920 г. купившая акции фирмы
Нобеля, проявляла крайнюю нетерпимость и враждебность во всем, что
касалось Советской власти и равноправных деловых отношений с ее
представителями. Зато две другие рокфеллеровские компании — «Стан-
дард ойл К° оф Нью-Йорк» и «Вакуум ойл К0»—из чисто коммерче-
ских соображений вступили в постоянные контакты с советскими орга-
низациями и стали производить в СССР крупные закупки нефтепродук-
тов. Глава же треста отнюдь не стремился привести к общему знаме-
нателю действия своих компаний 86.

Центром,   вокруг   которого   группировались   представители   делового

82 ДВП СССР, т. 8, с. 460, 723; т. 9, с. 26.
83 Journal of Commerce, 1926, Jan. 6, Mar. 25, Apr. 12, 13.

84
  Фураев В. К. О торговых и экономических отношениях между СССР и США в
1924—1929  гг.— В  кн.:   Проблемы  истории  международных  отношений.  Л.,  1972,
с. 101.
85
 Известия, 1926, 10 янв.
86
  Фурсенко А. А. Династия Рокфеллеров. Л., 1970, с. 130—154.


мира США, все более осознававшие реальную выгоду для себя от нор-
мализации экономических и политических отношений с Советским Сою-
зом, была реорганизованная летом 1926 г. Американо-русская торговая
палата. Президентом палаты в 1926 г. стал Р. Шлей, вице-президент
«Чейз нэшнл бэнк», вице-президентом — А. Уордуелл, совладелец круп-
ной адвокатской фирмы и в прошлом сотрудник американской миссии
Красного Креста в России, секретарем — Ч. Г. Смит, который в 1919 г.
был членом железнодорожной комиссии союзников в Сибири. 17 дирек-
торов палаты представляли финансовые и страховые учреждения, круп-
нейшие промышленные фирмы США. Членами палаты с советской сто-
роны стали «Амторг» и отделение ВТС.

В конце 1926 г. Американо-русская торговая палата приняла реше-
ние направить своего собственного представителя, «чтобы открыть кон-
тору в Москве и получать информацию, которая была бы полезна для
членов палаты»87. В январе 1927 г. с этой целью в Москву приехал
секретарь, а затем вице-президент Американо-русской торговой палаты
Ч. Г. Смит. Он был принят зам. наркоминдела М. М. Литвиновым, зам.
наркомфина М. И. Фрумкиным, ознакомился с работой Госбанка, Глав-
концесскома, других экономических ведомств и создал постоянное пред-
ставительство палаты в СССР. Деятельность Американо-русской торговой
палаты имела существенное значение и для координации усилий наибо-
лее дальновидной и трезвомыслящей части делового мира США в пользу
нормализации политических и экономических отношений с СССР и для
расширения торгово-экономических связей между американскими банка-
ми, фирмами и советскими хозяйственными организациями. Показатель-
но, что самые крупные финансовые и торговые контракты 1927—1928 гг.
с экономическими органами СССР заключили именно члены Американо-
русской торговой палаты.

По мере развития связей двух государств в области торговли, кон-
цессионного дела, науки и техники, активизации выступлений значи-
тельной части деловых кругов за экономическое сближение с СССР
правительству США было все труднее доказывать целесообразность и
правомерность политики непризнания. Поэтому постепенно менялась ар-
гументация госдепартамента относительно политики правительства США
в области экономических отношений с СССР. С 1925 г. была выдвинута
концепция «торговля без признания». Суть ее состояла в том, что по-
литика непризнания СССР якобы никоим образом не влияет на развитие
хозяйственных связей двух стран.

В официальных заявлениях представители правительства утвержда-
ли, что линия США в области экономических отношений двух государств
на основе указанной концепции гораздо более «практична» и 'с деловой
точки зрения, чем политика европейских держав. Примером в этом плане
может служить заявление госсекретаря Келлога 14 апреля 1928 г. о по-
литике США в отношении Советской России88.

На самом же деле политика непризнания объективно приводила к
искусственному снижению товарооборота между двумя странами, и в
том числе американского экспорта в СССР. В различные периоды со-
ветско-американских   хозяйственных   связей   20-х   годов   эта   политика 

87 Известия, 1926, 9 нояб.; Sutton А. С. Op. cit, p. 289.
88 Советско-американские отношения, 1919—1933, с. 63—64.


разбрасывала свои, всякий раз новые «камни преткновения» на их пути.
Так статистика зафиксировала довольно резкое падение американского
экспорта в СССР в 1925/26 г. по сравнению с 1924/25 г. (94 млн. руб.
против 158 млн. руб.) 89.

Это объяснялось тем, что дальнейшее развитие деятельности совет-
ских торговых организаций в США во многом зависело от финансиро-
вания банками и фирмами их закупок, от перехода к краткосрочному
и долгосрочному кредитованию по импорту. Представители «Амторга»
неоднократно отмечали, что краткосрочные кредиты не позволяли уве-
личить объем советских закупок в США. В 1925—1927 гг. некоторые
лицензии, выданные для размещения на американском рынке, приходи-
лось переносить в Германию, где были получены более долгосрочные
кредиты.

Со второй половины 1927 г., когда госдепартамент и министерство
торговли сняли некоторые ограничения в области кредитования совет-
ских закупок и товарооборот возрос, политика непризнания тем не ме-
нее продолжала отрицательно сказываться на развитии экономических
связей двух государств.

К 1927—1928 гг. рост американо-советских хозяйственных связей,
давление деловых кругов на администрацию в пользу создания условий
для их расширения побудили правительство США отказаться от ряда
ограничений на торгово-экономические отношения с СССР. Прежде все-
го это проявилось в вопросе о кредитовании американского экспорта в
СССР. В октябре 1928 г. «Амторг» заключил договор с фирмой «Джене-
рал электрик» о предоставлении долгосрочного кредита на пять лет для
закупок в США и вывоза в СССР электрооборудования на сумму до
26 млн. долл.

Заключение договора с «Дженерал электрик» способствовало активи-
зации переговоров с другими крупнейшими фирмами — «Форд мотор К°»
и «Дженерал моторз». Переговоры с Фордом привели 31 мая 1929 г.
к заключению крупного контракта на поставку в СССР автомобилей и
запасных частей и оказание фирмой технической помощи в строитель-
стве Горьковского автозавода. В 1927—1928 гг. возрос американский
экспорт в Советский Союз. Советский Союз стал крупным импортером
некоторых важных изделий машиностроительной промышленности США.
В 1928—1929 гг. он ввозил от 10,1 до 23,7% всех экспортируемых
США тракторов, от 4,6 до 7,3% — металлообрабатывающих станков, от
7,1 до 9,2% — горнорудного оборудования, от 6,9 до 10,5% — нефтяного
оборудования, от 8,9 до 10,1% —экскаваторов, от 1,6 до 2,3% —электро-
оборудования 90.

Значительного развития достигли и связи двух государств на основе
концессионных соглашений и специальных договоров о техническом со-
действии, заключаемых советскими организациями с американскими
фирмами. На 1 октября 1928 г. в СССР действовали девять американских
концессий и шесть договоров, которые предусматривали оказание тех-
нической помощи фирмами США91.

Таким образом, к исходу 20-х годов показатели развития советско-
американских экономических связей по основным формам хозяйственно-
го сотрудничества либо стояли вровень, либо превосходили аналогичные
показатели взаимоотношений СССР с Англией и Германией.

Вместе с тем было бы неверно оценивать достигнутый уровень отно-
шений между странами в экономической области как более или менее
стабильное состояние, а политику правительства США как устойчивый
и поступательный, прокладываемый в одном направлении кур
c. В письме
представителя СССР в США Б. Е. Сквирского в НКИД от 26 октября
1928 г. говорилось, что, несмотря на некоторое улучшение экономических
и торговых отношений между СССР и США, все же влиятельные силы
в США создают препятствия их нормальному развитию. Это было обус-
ловлено в значительной степени отсутствием дипломатических отноше-
ний между двумя государствами.

 

  89 Подсчитано по: Внешняя торговля СССР: Статистический сб., 1918—1966, с. 8—9.
Советско-американские отношения, 1919—1933, с. 98—99; ДВП СССР, т. 10, с. 333—
335; т. 11, с. 556, 745; Внешняя торговля СССР: Статистический сб., 1918—1966,
с 8—9.
91 Фураев В. К. Советско-американские отношения, 1917—1939. М., 1964, с. 152—153.



 

Глава восьмая

ВЛИЯНИЕ  КРИЗИСА  НА  МЕЖДУНАРОДНОЕ  ПОЛОЖЕНИЕ США

5. УСТАНОВЛЕНИЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ
СССР И США

Признание СССР Соединенными Штатами было обусловлено целым
комплексом факторов политического, экономического, торгового, диплома-
тического и международного характера.

Важное значение в нормализации отношений с Советским Союзом
имели экономические причины — заинтересованность деловых кругов
США в торговле с Советским государством. Экономический кризис 1929—
1933 гг. объективно усилил эту тенденцию, особенно в связи с резким
падением американской внешней торговли. Как свидетельствует стати-
стика, в то время товарооборот США с западными государствами упал,
а закупки СССР американских товаров возросли. В частности, в 1931 г.
Советский Союз закупил 77,3% экспортируемых американских тракторов,
57,3% металлорежущих станков, являлся крупным импортером горноруд-
ного и нефтяного оборудования71. -В 1929—1930 гг. советские заказы
выполнялись на предприятиях,  расположенных в  36 штатах72.

Наивысшей точки товарооборот между СССР и США достиг в 1931 г.
Он мог бы расти и в последующие годы. Однако администрация Гувера
препятствовала развитию взаимовыгодной торговли, применяя таможен-
ные и валютные ограничения, повышенные пошлины, ставя советские
закупочные организации в неблагоприятные условия. Кредиты выдавались
под высокие проценты и на краткие сроки. Советские организации не
имели юридического статуса в США. Реакционные круги США развер-
нули широкую антисоветскую кампанию.

Политика бойкота торговли с СССР, проводившаяся администрацией

  71   Советско-американские  отношения,   1919—1933:   Сб.   документов  по  международ-
ной политике и международному праву. М., 1934, с. 98—99.
72
      Фураев В. К. Советско-американские отношения, 1917—1939. М., 1964, с. 205.


Гувера, заставила Советское правительство свести заказы до минимума.
Торговля между двумя странами резко сократилась. В то же время со-
ветские заказы заметно возросли в Германии, Англии и Италии. Эти из-
менения немедленно были замечены американскими компаниями. Они
расценили их как упущенные возможности. В деловых кругах усилилось
движение за признание СССР.

24 июня 1932 г. Торговая палата США опубликовала меморандум,
в котором предлагалось изменить политику в отношении торговли с
СССР. Представитель деловых кругов Т. Морган выразил неудовлетво-
ренность отсутствием американского посла и торгового атташе в Мос-
кве, что отрицательно сказывалось на информации о возможностях совет-
ского рынка. В том же месяце на заседании 200 промышленников и
банкиров Американо-русской торговой палаты было высказано пожела-
ние быстрее рассмотреть вопрос об установлении нормальных отношений
с СССР и использовании русского рынка для американских товаров73.
Многие промышленники Нью-Йорка, Кливленда, Бостона, Сан-Францис-
ко и других городов выступали за расширение торговли с Советским
Союзом. Из 50 опрошенных фирм 45 заявили, что Советский Союз —
надежный торговый партнер, который добросовестно выполняет свои
обязательства. 22 фирмы высказались за немедленное признание СССР 74.

В связи с приходом в Белый дом Франклина Делано Рузвельта де-
ловые круги США стали более настойчиво выступать за нормализацию
отношений с Советским Союзом. 21 марта 1933 г. Американо-русская
торговая палата призвала нового государственного секретаря К. Хэлла
пересмотреть политику в отношении Советской страны и создать более
благоприятные возможности для развития с ней торговли75. Огромное
впечатление на американских экспортеров произвело заявление
М. М. Литвинова на Международной экономической конференции в Лон-
доне 14 июня 1933 г. о готовности Советского правительства разместить
за границей заказы на 1 млрд. долл. на основе получения долгосрочных
кредитов. Американо-русская торговая палата, членами которой явля-
лись такие крупнейшие фирмы, как «Дженерал электрик», «Дженерал
моторз», «Америкэн локомотив», «Томас Эдисон», «Крайслер», реагиро-
вала на это изданием 12 июля специального бюллетеня, в котором от-
мечалось: «Лондонская конференция вновь показала невыгодность по-
литики непризнания». Соединенным Штатам надо «действовать быстро и
благоразумно с целью развития дипломатических и торговых отноше-
ний:» 76.

Заявление М. М. Литвинова на экономической конференции побуди-
ло главу американской делегации К. Хэлла предпринять дипломатиче-
скую акцию. Конфиденциально он и члены делегации США Г. Мо,рген-
тау, У. Буллит и Р. Моли встретились с М. М. Литвиновым. Эта беседа,
по словам государственного секретаря, заложила фундамент для обсуж-
дения вопроса о признании77.

   73  Economic Review of the Soviet Union, 1932,   Apr. 1,   p.   158—159;   1932,   Apr.   15,
p. 175.
74
        Фураев В. К. Указ. соч., с. 211.
75 Williams W. A. American-Russian Relations, 1781—1947. N. Y., 1952, p. 236.

76
      Известия, 1933, 14 июля.
77
      The Memoirs of Gordell Hull: Vol. 1, 2. N. Y., 1948, vol. 1, p. 293—294; Franklin D.
Roosevelt and Foreign Affairs: Vol. 1—3/Ed. by E. Nixon. Cambridge (Mass.), 1969,
vol. 1, p. 293—294.



Вопрос о признании СССР вызывал дебаты в конгрессе еще в нача-
ле 30-х годов. Особенно активно выступал сенатор У. Бора. Он неодно-
кратно заявлял о важности нормализации советско-американских отно-
шений и развития торговли между двумя государствами. Сенатор-демо-
крат Б. Уилер, посетив СССР, выступил с серией статей о жизни
советских людей и значении для США русского рынка.

К нормализации советско-американских отношений призывали сена-
торы Беркли и Каттинг, посетившие Советский Союз в 1930 г. Член
палаты представителей демократ А. Сэббэт внес 22 апреля 1932 г. в ко-
миссию по иностранным делам резолюцию с требованием установления
дипломатических отношений с Советским правительством. За признание
высказались лидеры демократов в сенате и палате представителей
Д. Робинсон (штат Арканзас) и Г. Рейни (штат Иллинойс), видные
деятели демократической партии сенаторы К. Свэнсон и Р. Вагнер.
Г. Рейни писал: «Почти все страны мира признали Советскую Респуб-
лику. Они все действуют, чтобы добиться торговли с Россией. Мы же
сидим сложа руки, в то время как наши заводы останавливаются, а наш
народ остается без работы. Это глупо» 78. Бывший губернатор штата
Нью-Йорк А. Смит заметил, что США могут не одобрять советский
строй, но не имеют «никакого права указывать другой нации относи-
тельно формы правления». Смит предложил послать в Москву комиссию
для переговоров в целях установления дипломатических отношений «на
условиях, благоприятных для обеих стран» 79.

В декабре 1932 г. девять членов сенатской комиссии по иностранным
делам высказались за признание, пять — против, а семь воздержались
занять определенную позицию. 8 января 1933 г. из 52 опрошенных се-
наторов 23 были за нормализацию советско-американских отношений,
9 — против, а 20 воздержались. 10 марта сенатор Бреттон (штат Нью-
Мексико) представил одобренную сенатом штата петицию. В ней пред-
лагалось признать Советский Союз. В тот же день сенатор У. Бора в
седьмой раз предложил сенату высказаться в пользу признания СССР 80.
Губернатор штата Пенсильвания Дж. Пинчот заявил в январе 1933 г.:
«В высшей степени неразумно разрешать европейским странам занимать
место США на русских рынках только потому, что закрыты дипломати-
ческие каналы» 81.

Не следует, однако, преувеличивать значение и силу сторонников по-
литики признания СССР в американском конгрессе, да и не только в
нем. Гораздо больше было противников, стоявших на непримиримых
позициях. Наиболее активно выступали против нормализации советско-
американских отношений сенаторы А. Робинсон, А. Ванденберг, У. Кинг,
члены палаты представителей Г. Фиш, М. Дайс и др. Они стремились
опорочить политику Советского правительства, дискредитировать дея-
тельность «Амторга», клеветали на Коммунистическую партию США.
Специально созданная палатой представителей комиссия во главе с
Г. Фишем для «расследования деятельности СССР» представила доклад,
который изобиловал антисоветскими клеветническими измышлениями.
В нем говорилось о  «советском демпинге»,  о  «принудительном труде»,

78      Nation, 1932, May 18, p. 567.
79
      Congressional Record, vol. 77, pt 2, p. 1545—1546.
80
      Ibid., pt 1, p. 113, 125.
81
      Известия, 1983, 25 янв.


якобы применяемом в Советском Союзе. Предлагалось закрыть «Амторг»
и выслать из США советских сотрудников, установить эмбарго на им-
порт марганца из СССР, ввести новые иммиграционные законы, не до-
пускать въезд в страну иностранных коммунистов. Даже некоторые
американские газеты вынуждены были признать доклад Фиша необъек-
тивным, тенденциозным и «истеричным». Журнал «Аутлук» нашел его
«глупым и опасным» 82.

Реакционная пресса США воспользовалась материалами комиссии
Фиша для усиления антисоветской истерии в стране. Стремясь настро-
ить общественность против Советского Союза, она развернула клеветни-
ческую кампанию по поводу вымышленных религиозных «преследова-
ний» в СССР. В палату представителей тем же Фишем была внесена по
этому вопросу специальная резолюция.

Во время президентской предвыборной кампании в 1932 г. ни демо-
кратическая, ни республиканская партия не уделили места и внимания
в своих платформах вопросу об отношении к СССР. Внешнеполитиче-
ские вопросы вообще мало затрагивались. Основное внимание было со-
средоточено на проблемах, связанных с экономическим кризисом и его
последствиями. Однако позиции по отношению к Советскому Союзу у
обеих партий были различными. Позиция республиканской администра-
ции Гувера была однозначной и отчетливо выраженной — не признавать.
Об этом она неоднократно заявляла. 16 апреля 1929 г. государственный
секретарь Г. Стимсон уведомил Американскую федерацию труда, что в
политике правительства относительно признания Советской России ни-
каких изменений не предвидится83, 25 августа 1930 г. заместитель гос-
секретаря У. Кэстл доверительно сообщил банкиру Бертрану о том, что
американское правительство не намерено признавать Советское государ-
ство и не будет подписывать с ним торгового соглашения84. В декабре
Стимсон сделал официальное заявление для печати, гласившее: призна-
ние Советского правительства исключено, если оно не согласится с
«предварительными условиями» госдепартамента 85.

9 июня 1932 г. государственный секретарь конфиденциально инфор-
мировал дипломатические представительства за рубежом, что прави-
тельство Гувера твердо придерживается позиции непризнания Советской
России 86. Во время предвыборной кампании Стимсон 8 сентября 1932 г.
направил письмо сенатору Бора с уведомлением: госдепартамент не на-
мерен вносить какие-либо изменения в политику непризнания СССР87.

Ф. Рузвельт, как дальновидный государственный деятель, понимал
ненормальность отсутствия дипломатических и торговых отношений
между двумя крупнейшими державами, какими являлись США и СССР,
но не проявлял поспешности; он воздерживался от преждевременных
публичных заявлений, не желая связывать себя какими-либо обязатель-
ствами во время предвыборной кампании, присматривался к расстановке
политических сил, изучал различные мнения. Однако можно с уверенно-

82      Outlook, 1931, N 157, р. 127.
83
 New York Times, 1929, Apr. 30.
84
 Browder R. P. The Origins of the Soviet-American Diplomacy. Princeton, 1953, p. 40.
85 New York Times, 1930, Dec. 7.
86
 Цветков Г. Н. Шестнадцать лет непризнания: Политика США в отношении Со-
ветского государства в 1917—1933 гг. Киев, 1971, с. 138.
87
      FRUS, Diplomatic Papers, 1933: Vol. 1—5. Wash., 1949—1952, vol. 2, p. 778—779.


стью сказать, что отношения США и СССР уже в то время вызывали у
него определенный интерес.

27 июля 1932 г. Рузвельт беседовал с московским корреспондентом
«Нью-Йорк таймc» У. Дюранти и, по словам последнего, проявил «раз-
носторонний интерес и глубокое знание советских дел» 88. В разгар
предвыборной кампании, 9 сентября 1932 г., Рузвельт встретился с ин-
женером А. Хэршем, в то время работавшим главным консультантом по
химической промышленности в ВСНХ СССР. Он подробно расспрашивал
его о развитии советской экономики, перспективах советско-американ-
ской торговли, о советско-японских отношениях. Рузвельт «откровенно
сказал, что его очень интересует Россия»; по его мнению, в будущем
эта страна может стать огромным рынком для американских товаров и
желательно заключить с ней торговый договор. В случае избрания его
президентом «он начал бы вести с Советами переговоры, чтобы догово-
риться об установлении связей, о признании и т. д.» 89.

Вступив в Белый дом, Рузвельт энергично занялся прежде всего ре-
шением внутренних проблем, провозгласив «новый курс». Вопрос о при-
знании СССР не значился в числе первоочередных. Однако он занимал
многих членов кабинета, да и самого Рузвельта, который больше чем
кто-либо понимал ненормальность сложившейся ситуации. Весной 1933 г.
полковник Р. Робинc, бывший руководитель американской миссии
Красного Креста в России, видный общественный деятель США, совер-
шил поездку в Москву. Он имел встречу с наркомом иностранных дел
М. М. Литвиновым и зам. наркома Л. И. Караханом. Его принял
И. В. Сталин. Из бесед с ними у Робинса сложилось впечатление, что
американская инициатива в признании СССР будет благоприятно вос-
принята советской стороной. По возвращении в США Робине убеждал
членов администрации Рузвельта, его сотрудников в желательности нор-
мализации отношений с СССР 90.

16 мая 1933 г. президент обратился к главам 53 государств с по-
сланием по вопросу о разоружении и о созыве Международной эконо-
мической конференции. Это обращение было направлено и правительст-
ву Советского Союза. Из Москвы немедленно последовал ответ. Глава
Советского государства М. И. Калинин поддержал инициативу прези-
дента. Американская печать и общественность расценили этот шаг как
первый симптом сближения двух государств.

Негативную деятельность в это время развернул госдепартамент.
Многие его сотрудники выступали против нормализации отноше-
ний с СССР. 27 июля 1933 г. заместитель госсекретаря У. Филлипс пред-
ставил Рузвельту памятную записку, подготовленную руководителем вос-
точноевропейского отдела Р. Келли. В ней излагались предварительные
условия признания СССР. К ним относились: отказ Советского прави-
тельства от «мировых революционных целей», признание им долгов
царского и Временного правительств, выплата стоимости национализи-
рованной собственности, принадлежавшей американцам, а также... «пре-
одоление различий между экономической и социальной структурой Со-

88       Burdnty W. I Write as I Please. L., 1935, p. 298.
89
 Об установлении связей между СССР и США:   (Публикация документов).—Ист,
архив, 1960, № 2, с. 104—105.
90
       Мальков В. Л. США: от   интервенции к   признанию   Советского   Союза   (1917—
1933 гг.),— Новая и новейшая история, 1984, № 1, с. 144.


единенных Штатов и России». В записке подчеркивалось, что нормали-
зации отношений препятствовали будто бы «монополия внешней торговли
СССР», «классовый характер» Советского государства, советское законо-
дательство и «система правосудия в отношении к иностранным гражда-
нам» 91. Целью этого документа, по существу, являлось стремление убе-
дить Рузвельта в невозможности нормализации советско-американских
отношений.

Между тем события неумолимо развивались в пользу признания. По
поручению Рузвельта председатель комитета по кредитованию сельского
хозяйства Г. Моргентау установил личные связи с представителями
«Амторга», проявил заинтересованность в советских заказах. Ему было
сообщено о готовности Советского Союза закупить в США сырье на
75 млн. долл. при условии получения долгосрочного кредита 92.

В июле 1933 г. Реконструктивная финансовая корпорация (РФК)
приняла решение о предоставлении кредита американским экспортерам
для финансирования продажи 60—80 тыс. кип хлопка Советскому Сою-
зу. Обращение «Амторга» к РФК с предложением о финансировании со-
ветских закупок получило поддержку советника президента Р. Моли и
Г. Моргентау. В госдепартаменте отнеслись к этим предложениям до-
вольно сдержанно. 21 сентября Хэлл направил меморандум Рузвельту,
в котором вновь напоминал о больших трудностях на путях признания
Советского Союза, в частности о проблеме долгов и национализирован-
ной собственности американских фирм93. Через три дня восточноевро-
пейский отдел госдепартамента рекомендовал заместителю госсекретаря
У. Филлипсу всеми средствами оказать давление на Советское прави-
тельство с тем, чтобы оно приняло «предварительные условия» до пере-
говоров о признании. 5 октября Хэлл представил Рузвельту памятные
записки своих помощников — У. Мура и У. Буллита, настаивая на дости-
жении соглашения с Советским правительством о долгах до начала пе-
реговоров о признании 94.

Президент Рузвельт, однако, иначе подходил к оценке обстановки и
решению вопроса о признании СССР, с более широких позиций рассмат-
ривал развитие событий как внутри США, так и на международной аре-
не. Возросшая экономическая и политическая роль Советского Союза в
мировой политике, рост его международного авторитета побудили пра-
вительство США к пересмотру политики непризнания. Нельзя было не
считаться с реальностью. В то же время президент как более дально-
видный, чем многие из его окружения, политик понимал, что за годы
кризиса престиж США в мире значительно упал, противоречия между
капиталистическими государствами крайне обострились. Япония захва-
тила значительную часть территории Китая, нарушила ряд междуна-
родных договоров и соглашений, нанесла серьезный удар по политике
«открытых дверей» в Китае. Это ослабило позиции США на Дальнем
Востоке, привело к обострению японо-американских отношений.

Некоторые сотрудники госдепартамента полагали, что признание Со-
ветского Союза явилось бы определенным сдерживающим фактором на

91  FRUS, Diplomatic Papers, 1933, vol. 2, p. 782—788.
92
  Blum J. M. From «The Morgenthau Diaries»: Vol.  1—3. Boston, 1959—1967, vol.  1,
p. 55.

93
  The Memoirs of Cordell Hull, vol. 1, p. 294.
94
  FRUS, Diplomatic Papers, 1933, vol. 2, p. 791—794.


пути японской агрессии. Такого мнения, в частности, придерживался
руководитель дальневосточного отдела госдепартамента С. Хорнбэк, ко-
торый в меморандуме от 14 марта 1933 г. отмечал, что в случае призна-
ния Советского Союза Япония будет более сдержанна в своих действиях
на Дальнем Востоке 95.

В печати США стали появляться статьи о необходимости признания
СССР с целью укрепить пошатнувшееся положение США на Дальнем
Востоке. Особенно активно в этом направлении выступали журналы
«Нейшн» и «Нью рипаблик». Многие конгрессмены признавали, что по-
зиция Гувера по отношению к Советской России ухудшила положение
США на Дальнем Востоке, и предлагали оценить роль дальневосточного
фактора в вопросе о признании СССР. Значение его стало еще более
очевидным в связи с заявлением Японии 27 марта 1933 г. о выходе ее
из Лиги наций.

В то же время в Вашингтоне не могли не учитывать развития со-
бытий и в Европе, где Советский Союз последовательно и активно вы-
ступал за разоружение, за обеспечение мира, защищал на международ-
ных форумах принципы всеобщей безопасности. СССР принадлежала
инициатива в разработке проекта конвенции об определении агрессии.
В интересах мира Советское правительство присоединилось к пакту
Келлога; в 1932 г. оно заключило двусторонние пакты о ненападении и
нейтралитете с рядом европейских стран: Финляндией, Прибалтийскими
государствами, Польшей, Францией и Италией.

Советское правительство призывало к объединению усилий стран,
выступавших против экспансии Японии на Дальнем Востоке и вооруже-
ния вермахта. С приходом к власти Гитлера подготовка Берлина к пе-
рекраиванию политической карты Европы и угроза мировой войны воз-
росли. 14 октября Германия покинула конференцию по разоружению,
а через пять дней — Лигу наций. В этой обстановке американская пе-
чать и общественность более активно стали выступать за признание
СССР. Все громче раздавались голоса о значении борьбы Советского
Союза как великой державы за мир и безопасность на Дальнем Востоке
и в Европе.

В сложившихся условиях Рузвельт, оценивая роль Советского Союза
в развитии международных событий, в расстановке сил в мире, прихо-
дил к выводу о том, что далее невозможно не считаться с такой держа-
вой, как СССР. Эти соображения побудили Рузвельта еще раз обсудить
с Хэллом вопрос о признании СССР. Да и государственный секретарь
изменил взгляды. Поэтому, когда президент высказал мысль о жела-
тельности нормализации отношений между США и Советским Союзом,
глава внешнеполитического ведомства поддержал Рузвельта, многозна-
чительно заметив: «В целом Россия — миролюбивая страна. Мир всту-
пает в опасный период как в Европе, так и в Азии. Россия со временем
может оказать значительную помощь в стабилизации обстановки, по ме-
ре того как мир все больше будет под угрозой». Полностью согласившись
с этой оценкой, президент добавил: «Два великих государства — Амери-
ка и Россия — должны поддерживать нормальные отношения. Восста-
новление   дипломатических   отношений   выгодно   для   обеих   стран» 96.

  95 Farns worth В. William С. Bullit and the Soviet Union. Bloomington; London, 1967, p. 208.
96 The Memoirs of Cordell Hull, vol. 1, p. 297.


Определенное влияние на президента оказывало и настроение аме-
риканской общественности, к которой он, как ответственный руководи-
тель страны, не мог не прислушаться. В политических и общественных
кругах росли настроения в пользу признания СССР. Активное участие в
организации кампании за признание СССР приняло Общество друзей
Советского Союза во главе с известным публицистом К. Ламонтом.
Члены общества распространяли книги и брошюры о жизни советского
народа, о социалистическом строительстве, успешном выполнении первой
пятилетки. С февраля 1932 г. общество начало издавать журнал «Совьет
Ранга тудей» («Советская Россия сегодня»). Его читатели узнавали, что
в СССР ликвидирована безработица, на стройках испытывается острая
нехватка квалифицированных рабочих.

Многие американские трудящиеся обращались в «Амторг» и общест-
во с просьбой предоставить им возможность поехать в СССР и принять
непосредственное участие в строительстве фабрик и заводов. В 1931 г.
около 2500 рабочих США были заняты на советских промышленных
стройках. В июле 1932 г. по инициативе Общества друзей Советского
Союза в Нью-Йорке было организовано техническое бюро; членами его
стали 350 инженеров и техников. Отделения этого бюро имелись в ряде
крупных городов США, они оказывали помощь советским организациям
в решении технических проблем, направляли специальную литературу в
СССР97.

Общество проводило собрания и митинги с требованием признания
СССР. Оно распространило 100 тыс. экземпляров листовок, 20 тыс. бро-
шюр, посвященных Стране Советов. К концу 1933 г. отделения общества
существовали в 20 штатах. В феврале 1933 г. по их инициативе развер-
нулась кампания по сбору 1 млн. подписей под петицией с требованием
признания Советского Союза 98.

В январе 1933 г. 800 профессоров и преподавателей 268 колледжей и
университетов в 45 штатах обратились к Рузвельту с петицией, в кото-
рой настаивали на признании Советского Союза99. В том же месяце
был создан Независимый комитет движения за признание Советской
России. Возглавил его нью-йоркский юрист Л. Лендес. 5 марта в спе-
циально принятой резолюции комитет предложил президенту предпри-
нять конкретные шаги — вступить в переговоры с Советским правитель-
ством об условиях его признания 100. В марте 1933 г. признания
СССР потребовала Конференция прогрессивного рабочего действия, объ-
единявшая ряд профсоюзов, а в мае под давлением прогрессивных сил
за признание выступил Континентальный конгресс, в работе которого
приняли участие представители Социалистической партии, Лиги социа-
листической молодежи, профсоюзов и фермеров. Был создан Женский
комитет в пользу признания Советской России. За признание СССР вы-
ступили Лига профсоюзного единства, Конференция прогрессивного ра-
бочего действия, федерации труда различных штатов, многие отраслевые
профсоюзы, женские и студенческие организации, Американо-русский
институт культурных отношений с Советским Союзом.

97  Soviet Russia Today, 1933, Маг., p. 18; 1933, Aug., p. 12; Фураев В. К. Указ. сoч., С.  228.
98
      Цветков Г. Н. Указ. соч., с. 203.
99
 Правда, 1933, 1 янв.
100
 Там же, 2 февр., 8 марта.



Учитывая в комплексе факторы экономического, политического и
международного характера, а также настроение общественности страны,
10 октября 1933 г. президент Рузвельт направил послание Председателю
ЦИК СССР М. И. Калинину. В нем подчеркивалась готовность покончить
с ненормальным положением, когда две великие державы в течение столь
длительного времени находились без прямых официальных отношений.
Президент предложил направить в Вашингтон для переговоров лично с
ним представителя Советского правительства101. Инициатива президен-
та США была с удовлетворением встречена руководителями Советского
государства. В ответе М. И. Калинина обращалось внимание на то, что
отсутствие нормальных отношений между двумя странами неблагоприят-
но отражалось на международном положении, усложняло дело обеспече-

ния мира, поощряло силы, стремившиеся к его нарушению.

Обмен посланиями между Ф. Д. Рузвельтом и М. И. Калининым
вызвал оживленные отклики. Демократические силы США с чувством
глубокого удовлетворения встретили весть о предстоящем признании
СССР. Сенаторы Бора, Норрис, Рейнолдс, Адамc горячо приветствовали
действия президента. Печать США выступила с одобрением президент-
ской акции. Газета «Нью-Йорк уорлд телеграм» 21 октября опублико-
вала передовую статью под названием «Америка и Россия — друзья».
Тогда же близкая к республиканской партии «Геральд трибюн» поме-
стила статью под заглавием: «Банкиры Уолл-стрит за скорое признание
СССР как стимул для торговли с США»103. Многие газеты, учитывая
развитие международных событий, подчеркивали значение акции Ва-
шингтона.

7 ноября 1933 г. нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов
прибыл в Вашингтон для переговоров. В своем интервью он обратил
внимание представителей американской печати на наличие прочной ба-
зы для экономического, научного и культурного сотрудничества в инте-
ресах обоих государств, которые «объединяет общее стремление к
миру» 104.   8  ноября  начались  переговоры,   продолжавшиеся   10  дней.

К встрече с советским представителем в госдепартаменте тщательно го-
товились. Сотрудники восточноевропейского отдела составили до 20 про-
ектов соглашений. Каждый проект обсуждался на совещаниях с уча-
стием Ф. Рузвельта, К. Хэлла, У. Филлипса, Г. Моргентау, У. Буллита.
Немало было выдвинуто положений, обусловливавших признание СССР
рядом оговорок 105.

Сначала с американской стороны переговоры возглавил Хэлл.
8 ноября 1933 г. при встрече с М. М. Литвиновым К. Хэлл завел раз-
говор об отношении к верующим. Литвинов ответил, что сведения о ре-
лигии, которыми располагает правительство США,— плод дезинформа-
ции и односторонней пропаганды. Литвинов отметил, что законодатель-
ство о религии — внутреннее дело каждого государства. Когда же Хэлл
потребовал гарантию религиозной свободы в СССР для американцев,
заявив, что в противном случае невозможно установление дипломатиче-
ских отношений, Литвинов ясно дал понять, что никакого привилегиро-

101         ДВП СССР, т. 16, с. 564—565.
102
         Там же, с. 565.
103
      Herald Tribune, 1933, Oct. 21.
104
         ДBП СССР, т. 16, с. 605.
105
         The Memoirs of Cordell Hull, vol. 1, p. 299—301.


ванного положения для американцев в религиозных вопросах Советское
правительство не намерено предоставлять106. Требования Хэлла об
особом правовом положении американцев также были отклонены. Затем
глава внешнеполитического ведомства США поставил вопрос о денеж-
ных претензиях. Советский представитель выдвинул контрпретензии за
нанесенный американцами ущерб во время интервенции США против
Советской России. Развернувшаяся длительная дискуссия о долгах за-
кончилась безрезультатно. Заявления государственного секретаря о
«пропаганде Коминтерна»  также были отвергнуты как несостоятельные.

Переговоры были продолжены в Белом доме. В них принял участие
президент. Они касались преимущественно вопросов международной по-
литики. Участники беседы признали наличие двух источников военной
опасности. Япония и Германия стремятся, констатировали обе стороны,
«к захвату чужих земель». После этого Рузвельт перешел к теме о дол-
гах. Литвинов заметил, что этот вопрос незначителен по сравнению с
установлением дипломатических отношений между двумя такими круп-
ными странами, как СССР и США. Говоря о начале переговоров, Литви-
нов в телеграмме в Москву отмечал «расхождение сторон по всем вопро-
сам» 107. Второй день также не дал никаких результатов. Американская
сторона придерживалась жесткой позиции, выдвинув тезис: сначала —
урегулирование проблем, затем — признание.

В связи с отъездом Хэлла на межамериканскую конференцию в Мон-
тевидео 11 ноября переговоры возглавил сам Рузвельт, что имело
большое значение. Его беседы с М. М. Литвиновым показали готов-
ность президента к выработке взаимоприемлемых решений. В ходе пе-
реговоров была достигнута договоренность о нормализации дипломати-
ческих отношений, подписаны важные документы в форме обмена нота-
ми п письмами, а также совместный меморандум. Наиболее важным
среди них являлся обмен нотами, в которых СССР и США обязывались
уважать суверенитет обоих государств, «воздерживаться от вмешатель-
ства каким-либо образом во внутренние дела» друг друга, не поощрять
вооруженную интервенцию друг против друга, а также агитацию и про-
паганду в целях нарушения территориальной целостности государства
или изменения силой его политического и социального строя.

Эти документы имели принципиально важное значение во взаимоот-
ношениях между двумя государствами. При обмене нотами между пре-
зидентом США и народным комиссаром иностранных дел СССР была
высказана уверенность в том, что обоим государствам «удастся сотруд-
ничать для своей взаимной пользы и для ограждения всеобщего мира».

По настоянию президента советская сторона согласилась на предва-
рительный обмен мнениями о взаимных материальных претензиях. США
настаивали на уплате всех долгов по займам, которые они предоставля-
ли в свое время царскому и Временному правительствам, а также на
компенсации за национализированную собственность, принадлежавшую
американским владельцам. Советское правительство заявило, что оно не
песет никакой ответственности за долги антинародных правительств.
Тем не менее оно готово удовлетворить некоторые американские мате-
риальные претензии при условии предоставления   Советскому Союзу де-

106 ДВП СССР, т. 16, с. 608.
107 Там же, с. 610.



нежного займа и признания советских претензий. Кроме того, Советское
правительство отказалось от требования к американской стороне возме-
стить ущерб, нанесенный войсками США во время интервенции в Сиби-
ри 108. В совместном коммюнике, парафированном М. М. Литвиновым
и Ф. Д. Рузвельтом, была зафиксирована готовность Советского прави-
тельства уплатить США 75 млн. долл. в виде дополнительных процентов
по займу, который предоставят США. Президент обещал убедить конг-
ресс определить сумму американских претензий в 150 млн. долл. Серьез-
ные разногласия существовали по ряду других вопросов, но большинст-
во из них было успешно разрешено. Это оказалось возможным благода-
ря тому, что обе стороны проявили заинтересованность в установлении
дипломатических отношений.

Важное значение имело то обстоятельство, что участники советско-
американских переговоров проявили реализм и гибкость в решении во-
просов, широту взглядов, глубокое понимание основных тенденций в
развитии международных отношений. Напряженность обстановки пове-
лительно требовала сближения двух великих государств — СССР и
США. Это и побудило президента США покончить с неразумной полити-
кой непризнания Советского Союза.

Американская общественность с большим удовлетворением встрети-
ла нормализацию советско-американских отношений. В ряде городов —
Нью-Йорке, Чикаго, Сан-Франциско, Бостоне, Кливленде — состоялись
митинги и собрания. Много приветственных телеграмм и писем получил
Рузвельт. В телеграмме на имя президента сенатор Бора писал: «Позд-
равляю. Это было по-государственному мудро и мужественно». Сенатор
Томас заявил: «Это, безусловно, шаг вперед» 109. Когда президент при-
был в Уорм-Спрингс на юбилейное празднество штата Джорджия, он
нашел там свыше 300 телеграмм и писем, в которых одобрялся акт
признания Соединенными Штатами Страны Советов 110.

По случаю успешного завершения переговоров и признания Совет-
ского Союза Соединенными Штатами по инициативе Американо-русской
торговой палаты 24 ноября в Нью-Йорке был организован большой при-
ем, на котором присутствовало около 2 тыс. человек. Зал был украшен
советскими и американскими флагами. Торжественно прозвучала мело-
дия «Интернационала».

Весть о дипломатическом признании Соединенными Штатами Совет-
ского Союза была по-разному воспринята в столицах мира. В Берлине
открыто выразили недовольство наметившимся сближением СССР и США.
В Токио были обеспокоены: многие японские руководители не ожидали
такого шага со стороны США, и весть о нем застала их врасплох.

Признание Соединенными Штатами Страны Советов отвечало назрев-
шим потребностям, интересам и желаниям обоих государств и народов.
Оно создало основу для развития нормальных отношений между двумя
великими державами современности — СССР и США, сыграло важную
роль в международной жизни 30-х годов, способствовало созданию ан-
тигитлеровской коалиции в годы второй мировой войны.

Таким образом, дипломатии США в годы кризиса приходилось дей-
ствовать в сложной и напряженной обстановке.  Гувер, придя к власти,

108    Там же, с. 641, 642—644, 654.
109
    New York Times, 1933, Nov. 18.
110
 Известия, 1933, 22, 26 нояб.


глубоко ошибочно оценивал не только внутреннее, но и международное
положение Соединенных Штатов. Но суровая действительность опроверг-
ла его оценки и прогнозы. Когда разразился кризис, президент стал
возлагать неоправданно большие надежды на экономическую экспансию,
на финансовое и промышленное превосходство США. Администрация
США стремилась облегчить экономический кризис за счет трудящихся
своей страны и экспансии американского доллара. Она вела активную
борьбу за рынки сбыта и сферы приложения капитала в Латинской Аме-
рике, Азии, Европе.

Ведущим направлением внешнеполитического курса США являлось
предотвращение социальных последствий кризиса, укрепление позиций
капитализма. Определенные круги Вашингтона рассчитывали разрешить
межимпериалистические противоречия за счет Советского Союза и наро-
дов колониальных и зависимых стран. Проводимая правительством Гу-
вера политика способствовала возникновению очага войны на Дальнем
Востоке и нарастанию угрозы военной опасности в Европе, ставшей осо-
бенно реальной в связи с приходом к власти фашизма в Германии. При-
крываясь широкой кампанией буржуазного пацифизма и ограничения
вооружений, США добивались ослабления своих соперников и усиления
собственной мощи, в первую очередь установления своего превосходства
на море.

Однако внешнеполитический актив США был незначителен. Более
того позиции США на международной арене за годы кризиса заметно
ослабли. Это касалось, в частности, американских инвестиций, внешней
торговли. Ни на одной конференции правительству США так и не уда-
лось добиться серьезных успехов. Противоречия в капиталистическом
мире, и в первую очередь англо-американские, обострялись. Борьба
между США и Англией приняла глобальный характер, охватив валютно-
финансовую, политическую и дипломатическую сферы. Борьба за рынки
сбыта, сферы приложения капитала, по вопросу о межсоюзнических дол-
гах и репарациях, по проблеме вооружений привела к обострению про-
тиворечий между США и европейскими государствами. В результате на-
метились тенденции к перегруппировке сил в мире. Это нашло проявле-
ние в последующие годы.


Глава одиннадцатая

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

2. СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Важнейшим внешнеполитическим актом правительства стало диплома-
тическое признание Советского Союза. С нормализацией советско-амери-
канских отношений правительство Рузвельта надеялось усилить позиции
США на Дальнем Востоке, где они столкнулись с самой серьезной для
себя дипломатической проблемой. Американо-японские противоречия, на
неизбежность нарастания которых указывал В. И. Ленин 14, обострились
в результате захвата Маньчжурии. Японская агрессия, подрывавшая от-
стаиваемый США в Азии с конца
XIX в. принцип «открытых дверей»
и созданную с их участием Вашингтонскую систему, оказала существен-
ное воздействие на последующую политику правительства Соединенных
Штатов 15.

Положение на Дальнем Востоке явилось предметом обсуждения уже
на втором заседании кабинета, причем Рузвельт говорил о возможности
войны с Японией16. Все же решено было не идти дальше «доктрины
непризнания» (1932 г.), которая ограничивалась юридическим непризна-
нием насильственного изменения статус-кво в этом районе.

В политико-дипломатическом соперничестве на Дальнем Востоке США
использовали соглашения, подписанные на Вашингтонской конференции
1921—1922 г., и Пакт против войны 1928 г., в нарушении которых они
обвиняли Японию. Неоднократные их протесты вызывали японские дей-
ствия в Китае, территориальная целостность которого декларировалась
Договором девяти держав 1922 г. Они давали знать Японии, что несо-
блюдение вашингтонских соглашений может привести к американскому
решению отказаться от ограничений, которые налагались этими соглаше-
ниями на военно-морское строительство. Цель политики США в отноше-
нии Японии заключалась в стремлении как можно дольше оттянуть от-
крытый конфликт с ней. Когда 24 марта 1934 г. США приняли закон
о предоставлении через 10 лет независимости Филиппинам, то Япония
интерпретировала в свою пользу предстоящий уход американцев. Объ-
явив в декларации Амо (апрель 1934 г.) себя единственным арбитром в
китайском вопросе, Япония даже не реагировала на американский про-
тест 17.

По мере осложнения ситуации в Европе США лишь укреплялись в
своем стремлении к достижению компромисса с Японией.  Отсюда фак
-

12 Documents on German Foreign Policy, 1918—1945, Ser. D  (1937—1945): Vol. 1—13.
L
.; Wash., 1949—1964, vol. 1, p. 583. (Далее: DGFP, Ser. D).
1
3 Антясов М. В. Панамериканизм: идеология и политика. М., 1981, с. 62—64.
14
 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 330.
15
 Borg D.-The United States and the Far Eastern Crisis of 1933—1938: From the Man-
churian Incident Through the Initial Stage of Undeclared Sino-Japanese War. Cam-
bridge (Mass.), 1964.
16
 The Secret Diary of Harold L. Ickes: Vol. 1—3. N. Y., 1953—1954, vol. 1, p. 5.
17
 Peace and War, p. 216—217.


тическое поощрение Соединенными Штатами японской агрессии, полу-
чившее выражение в американо-японской торговле, которая обеспечива-
ла Японии более половины необходимых ей военно-стратегических
материалов. В самих США этот правительственный курс оказался под
огнем критики общественности, склонявшейся к решительным антияпон-
ским мерам. Общественные организации, включая профсоюзы, а также
представители деловых кругов принимали резолюции с осуждением Япо-
нии и требовали бойкота японских товаров. Кампания протеста против
японской агрессии быстро приняла широкий размах.

Установление дипломатических отношений между СССР и США сов-
пало с новыми усилиями Советского Союза по обеспечению всеобщего
мира. В декабре 1933 г. ЦК ВКП(б) принял постановление о разверты-
вании борьбы за коллективную безопасность18, определившее стратегию
советской внешней политики почти на весь предвоенный период. Совет-
ский Союз последовательно отстаивал идею неделимости мира, настойчи-
во добиваясь объединения усилий государств против агрессии в любой
части света. С этой целью в сентябре 1934 г. СССР принял приглаше-
ние вступить в Лигу наций, которую до этого демонстративно покинули
фашистская Германия и милитаристская Япония. Как писал американ-
ский исследователь истории проблемы коллективной безопасности
Р. Стромберг, в то время «никто не был более предан коллективной без-
опасности, чем Советы» 19.

Что касается отношений с США, то Советский Союз готов был идти
по пути все более тесного сотрудничества, полагая, что этому не долж-
но препятствовать различие в социально-политическом строе двух
стран 20. Советское правительство, подчеркивая значение советско-амери-
канских отношений, назначило первым послом в Вашингтон видного
дипломата А. А. Трояновского, до этого посла СССР в Японии. Одно-
временно оно стремилось к конструктивным переговорам с американским
послом в Москве У. Буллитом, которому было заявлено о желании Со-
ветского правительства «определить конкретные формы сотрудничества
между нашими странами в деле укрепления мира», имея в виду продол-
жить линию переговоров М. М. Литвинова с Ф. Рузвельтом в Вашингто-
не, где «был намечен вполне правильный подход к этому вопросу», ско-
ординировав усилия СССР и США, чтобы парализовать действия, на-
правленные против мира 21.

Возможность такого сотрудничества вытекала из заинтересованности
в противодействии экспансии Японии на Дальнем Востоке, на что ука-
зывалось с обеих сторон, особенно в первые месяцы после признания.
Уже в конце 1933 г. была выдвинута идея Тихоокеанского пакта о не-
нападении для обеспечения безопасности 22, учитывая, что экспансионизм
Японии угрожал не только Китаю и СССР, но был направлен и против
США, Великобритании, Франции. Не случайно проект такого пакта не
сходил с повестки: дня в течение ряда лет. Тем не менее неоднократные

  18 История Коммунистической партии Советского Союза:  В 6-ти т.  М., 1964—1980,
т. 4, кн. 2, с. 28—29.
19
 Stromberg R. N. Collective Security and American Foreign Policy:  From the Lea-
gue of Nations to NATO. N. Y., 1963, p. 243—244.
20
      Документы внешней политики СССР: Т. 1—. М., 1957—, т. 16. с. 656. (Далее: ДВП
СССР).                                                            
21
      Там же, т. 16, с. 750; т. 17, с. 478.
22
      FRUS, Diplomatic   Papers, The  Soviet Union,  1933—1939. Wash.  1952, p. 61.


заявления США о серьезной опасности, которую представляет японская
военщина, ничем и никак не подкреплялись. При этом США не прочь
были столкнуть СССР с Японией, предпочитая самим оставаться
в стороне. Посол Буллит говорил, что «Соединенные Штаты не могут
ввязаться в войну» на Дальнем Востоке, обещая Советскому Союзу лишь
«моральную поддержку» 23. Хотя президент Ф. Рузвельт в принципе не
возражал против регионального пакта, США заняли уклончивую пози-
цию, отказываясь брать на себя какие-либо обязательства, и в конце
концов уже летом 1937 г. окончательно отклонили советское предложение.

В середине 1934 г. Советское правительство подняло вопрос о жела-
тельности американской поддержки Восточного регионального пакта 24
одной из попыток организации системы коллективной безопасности в
Европе. В конце того же года М. М. Литвинов довел до сведения прави-
тельства США проект преобразования Генеральной комиссии конферен-
ции по разоружению в Постоянную конференцию мира — международ-
ный орган, где можно было бы обсуждать вопросы безопасности, про-
водить консультации в случае нарушения мира и с помощью которого
удалось бы обеспечить сотрудничество США, остававшихся вне Лиги
наций. Как писал Литвинов, «сотрудничество Америки является одной
из основных целей, преследуемых нами» 25. Однако ни США, ни другие
крупнейшие страны Запада не желали сотрудничества с СССР, и проект
Литвинова оказался неосуществленным.

Во всех этих случаях, поскольку речь шла о судьбах всеобщего мира,
негативная позиция США не могла не содействовать распространению
агрессии как на Дальнем Востоке, так и в Европе. Эту позицию закре-
пило принятие в августе 1935 г. закона о нейтралитете США. С тече-
нием времени все отчетливее проступала и антисоветская подоплека этой
позиции, которая отражала общий курс западных стран, направленный
на международную изоляцию СССР перед лицом постоянно возраставшей
военной опасности.

В качестве предлога для отказа от политического сотрудничества
США использовали проблему долгов русских дореволюционных прави-
тельств, с решением которой они искусственно связывали весь комплекс
советско-американских отношений 26. При любых переговорах они выдви-
гали на первый план вопрос об оплате советской стороной военных дол-
гов России, в частности долга Временного правительства Керенского,
получившего заем от США. Это вынуждало Советский Союз предъявить
контрпретензии, связанные с участием США в иностранной интервенции
против Советской России и с лихвой покрывавшие американские запро-
сы. Вместе с тем советская дипломатия демонстрировала желание урегу-
лировать спорные вопросы, идя на уступки и компромиссы, поскольку
исходила из того, что перед СССР и США «стоят более серьезные общие
цели», заключавшиеся в обеспечении мира 27. Такого же подхода придер-
живались некоторые дальновидные американские деятели, например
известный дипломат Н. Дэвис. Будучи главой делегации США на Лон-
донской   морской   конференции   1935—1936   гг.,   он   говорил   советскому

23      ДВП СССР, т. 16, с. 750.
24
      Там же, т. 17, с. 478.
25
      Там же, с. 719.
26
      Там же, с. 632—634.
27
      Там же, т. 17, с. 571; т. 18, с. 61.

 


делегату о необходимости срочно ликвидировать все финансовые и
экономические споры, ибо тесное сотрудничество США и СССР крайне
необходимо для урегулирования больших политических проблем 28.

Трудности в урегулировании спорных финансово-экономических вопро-
сов объяснялись отходом американской стороны от принципиальной до-
говоренности, достигнутой между М. М. Литвиновым и Ф. Рузвельтом
в ноябре 1933 г. Тогда было достигнуто «джентльменское соглашение»
о том, что при условии предоставления американского займа Советский
Союз согласен платить некоторый добавочный процент по нему и не
возражает против того, чтобы этот добавочный процент был зачислен
правительством США на частичное удовлетворение старых долгов. Сум-
му долга предстояло согласовать в пределах от 75 млн. до
150 млн. долл.29

В ходе дальнейших переговоров в Москве и Вашингтоне советская
сторона согласилась на долгосрочный кредит вместо займа, а в августе

1934   г. и на то, чтобы разделить такой кредит на финансовый (100 млн.
долл.  на  20 лет)   и товарный   (100 млн.  на 5 и более лет из  расчета
7% в год) 30. Позиция американской стороны, наоборот, оставалась жест-
кой. США прибегли к закону Джонсона, хотя Советский Союз никаких
обязательств на себя по старым долгам не брал. В результате учрежден-
ный в феврале 1934 г. президентским указом Экспортно-импортный банк
США для финансирования торговли с СССР так и не смог развернуть
деятельность   в   этом   направлении.   Кроме   того,   американская   сторона
настаивала на такой форме товарного кредита, которым СССР пользовал-
ся  в  Европе  без  каких  бы  то  ни  было  платежей  по  старым  долгам.
Естественно, Советский Союз не мог согласиться на нежелательный пре-
цедент.

В конце января 1935 г. госдепартамент официально объявил о прекра-
щении советско-американских переговоров по финансово-экономическим
вопросам. Вслед за этим последовало решение о закрытии генерального
консульства США в Москве, об отозвании военно-воздушного и военно-
морского атташе и о сокращении штата посольства в СССР31. Совет-
скому правительству ничего не оставалось другого, как констатировать
ухудшение двусторонних отношений. В марте 1935 г. в письме НКИД
СССР послу А. А. Трояновскому говорилось, что в создавшихся услови-
ях европейская политика «сейчас стоит для нас, несомненно, на первом
плане» 32. Именно в это время усилия СССР по укреплению европейско-
го мира  дали  положительные   результаты  в  виде  подписанных  в   мае

1935
 г. договоров о взаимной помощи между СССР и Францией, СССР
и Чехословакией.

Не оправдало американских ожиданий и применение закона Джон-
сона. Послу Буллиту, считавшему, что СССР пойдет на дальнейшие
уступки из-за заинтересованности в торговле с США, советские представи-
тели твердо заявили, что «давлению не поддадимся и что мы можем
обойтись   без   американской   торговли» 33.   Руководствуясь   собственными

соображениями, Советский Союз ограничил импорт из США, а имевшие-
ся заказы без труда разместил вне США. Сняла советская сторона и
свое предложение об учреждении в США торгпредства СССР.

Советско-американские отношения еще более осложнились, когда
Буллит в связи с решениями VII конгресса Коммунистического Интер-
национала (июль—август 1935 г.) обвинил Советское правительство во
вмешательстве во внутренние дела США. Отклоняя американскую ноту
как безосновательную, НКИД СССР подтвердил линию на дружественное
сотрудничество, «отвечающее интересам народов Советского Союза и Сое-
диненных Штатов Америки и имеющее столь важное значение для
всеобщего мира» 34 Однако отныне американцы стали требовать в качест-
ве предварительного условия двустороннего политического сотрудниче-
ства «прекращения» коммунистической пропаганды в США и урегулиро-
вания проблемы долгов 35.

Некоторых результатов удалось достигнуть в области торговых
взаимоотношений. В ходе переговоров, начавшихся в апреле 1935 г., со-
ветская сторона заявила о готовности увеличить закупки в США в слу-
чае предоставления СССР права наиболее благоприятствуемой нации.
Американская сторона, однако, отказалась сделать это, сославшись на
таможенный акт 1932 г., по которому ввозимый в США советский антра-
цит облагался обременительным импортным налогом. Готовность СССР
заключить соглашение, основанное на применении к советским импорт-
ным товарам (исключая антрацит) американских льготных импортных
пошлин, предоставленных другим государствам, способствовала заключе-
нию 13 июля 1935 г. торгового соглашения 36, действовавшего два года.
В результате тарифные льготы, установленные соглашениями США с не-
которыми государствами в соответствии с законом 1934 г. о взаимном
снижении тарифов, были распространены на аналогичные советские то-
вары.

В августе 1937 г. по советской инициативе было заключено торговое
соглашение, заменившее предыдущее37. Оно основывалось на взаимном
предоставлении  сторонами  друг  другу  режима  наиболее   благоприятст-
вуемой нации. Соглашение, служившее правовой базой для двусторонней
торговли,  ежегодно  продлевалось, пока в  1951  г.  США односторонним
актом не денонсировали его. В период действия этого соглашения США
обязывались не подвергать советские товары каким-либо иным или более
обременительным правилам, или формальностям, чем те, которым под-
вергались   или   могли   быть   подвергнуты   подобные   же   товары   любой
третьей страны. Освобождение каменного угля, импортируемого из СССР,
от   акцизного  налога  позволило  увеличить  советский  импорт  из  США.
Благодаря   торговым   соглашениям   1935   и   1937   гг.   в   предвоенный
период удельный  вес  США  в  советском  экспорте  превысил  7%.  Рост
советского импорта из США позволил им в 1937—1938 гг. вновь занять
первое  место  среди государств — экспортеров  в  СССР.  Основными ста-
тьями советского экспорта в США были, помимо антрацита, марганцевая
руда, пушнина и меховое сырье, пиломатериалы, асбест, консервы, икра,

28     Там же, т. 17, с. 755.
29
  Там же, т. 16, с. 640.
30
  Там же, т. 17, с. 226, 571.
31
 FRUS, Diplomatic Papers, The Soviet Union, 1933—1939, p. 172—173  177
32
   ДВП СССР, т. 18, с. 168—169.
33
   Там же, т. 17, с. 275.
34
 Там же, т. 18, с. 476—477.
35
  Williams W. A. American-Russian Relations, 1781—1947. N. Y., 1952, p. 234.
36
   ДВП СССР, т. 18, с. 450—452.
37
  Там же, т. 20, с. 443—448.


табак, ткани. Импорт из США включал различного рода машины и обо-
рудование для промышленности, составившие в 1938 г. примерно 67%,
этого импорта38. Большему развитию двусторонней торговли мешал аме-
риканский отказ от ее правительственного финансирования.

Настороженное и сдержанное отношение к Советскому Союзу госу-
дарственного департамента во главе с Хэллом, проявившееся еще на
переговорах о взаимном признании, сохранялось. Наиболее непримири-
мую позицию занимал У. Буллит, остававшийся послом США в СССР
до августа 1936 г. Получив затем назначение послом во Францию,.
Буллит, используя близость к Рузвельту, стал активным проводником
«мюнхенской» политики. Он примыкал к той антисоветской группировке-
в госдепартаменте, в которую входил А. Берл, ставший в 1938 г. помощ-
ником государственного секретаря. Как и реакционные деятели в Вели-
кобритании и Франции, они продолжали старую антикоммунистическую
и антисоветскую линию, призывая не доверять Советскому Союзу.

В отличие от них Дж. Мессерсмит, еще один помощник государствен-
ного секретаря, Дж. Дэвис, посол США в СССР в 1936—1938 гг., призна-
вали заинтересованность СССР в сохранении мира и поэтому счита-
ли желательным для США налаживание политического сотрудничества
с ним 39. Из пребывания в Москве Дэвис вынес убеждение «в искренно-
сти и дружественности СССР в отношении правительства США в боль-
шей степени, чем правительства какой-либо другой страны» 40. Ответив
взаимностью, Дэвис своей деятельностью способствовал укреплению дру-
жественных отношений и росту взаимного понимания и доверия меж-
ду народами обеих стран, за что в 1945 г. был награжден орденом
Ленина ".

Так применительно к советско-американским отношениям пробива-
ла себе дорогу долговременная тенденция в международных отношениях
к мирному сосуществованию различных систем, основанная на заинте-
ресованности народов во всеобщем мире.

Вплоть до начала второй мировой войны преобладающей тенденцией
в общественном мнении США было формирование дружественных чувств;
по отношению к СССР. И хотя эта тенденция развивалась по восходя-
щей, она неоднократно прерывалась под влиянием внутренних п между-
народных событий. Уже сам факт американского признания СССР рас-
ценивался в  стране  как  большой  позитивный вклад в  международные*
отношения. Последовательная миролюбивая политика Советского Союза,
его   борьба   за   противодействие   агрессии   укрепляли   доверие   к   нему.
В  1934 г. Американский молодежный  конгресс — крупнейшая молодеж-
ная организация США — назвал советские внешнеполитические инициа-
тивы «единственно конструктивными предложениями, направленными
к
миру» 42. Летом 1935 г. в Чикагском университете с участием советского
посла А. А. Трояновского был организован пятидневный цикл лекций на
тему «Советский Союз и мировые проблемы». В своем выступлении Троя-
новский подчеркнул, что «стержнем советской внешней политики являет-

38 Внешняя торговля СССР за 1918—1940 гг.:   Стат. обзор. М., 1960, с. 1078.
39 Langer W. L., Gleason S. E. The Challenge to Isolation, 1937—1940. N. Y., 1952, p. 126.
40 Davies J. E. Mission to Moscow. N. Y., 1941, p. 425.
41 Дипломатический словарь: В 3-х т. М., 1984—, т. 1, с. 345.

42 Schlesinger A. M., Jr. The Age of Roosevelt: Vol. 1—3. Boston
, 1957—1960, vol. 3,
p. 199.


ся мир и сотрудничество со всеми странами независимо от политическо-
го и социального устройства» 43.

Реакционные элементы всячески старались помешать развитию совет-
ско-американских отношений. Сигналом для их активизации стало офи-
циальное заявление госдепартамента в начале 1935 г. о разрыве пере-
говоров по спорным финансово-экономическим вопросам. Вслед за этим
поднялась реакционная волна, которая, как сообщало советское посольст-
во в НКИД СССР, «оказывает непосредственное влияние на наши отно-
шения с США. Вражда к коммунизму и социализму неизбежно вылива-
ется во вражду к нам...» 44. В палату представителей и сенат конгрес-
са США были внесены резолюции о разрыве отношений с СССР45.
Антисоветская кампания усилилась в связи с выпадом У. Буллита про-
тив решений Коммунистического Интернационала, причем делались по-
пытки придать ей международный масштаб. По поводу одного из ан-
тисоветских материалов, появившегося в печати реакционного издателя
Херста, советское посольство в Вашингтоне вынуждено было заявить
госдепартаменту устный протест 46.

Однако постепенно эта кампания пошла на убыль. В мае 1936 г.
советское посольство в сообщении для НКИД СССР, содержавшем ана-
лиз американской прессы, указывало на обстановку «несомненного роста
интереса к СССР в очень широких кругах американского населения».
Эта оценка была подтверждена в связи с откликами на публикацию но-
вой Конституции СССР 47. Показательно, что, несмотря на усилия кон-
сервативного руководства АФТ, «Американского легиона» и таких кон-
грессменов, как Г. Фиш, провалились попытки поставить на съезде
республиканской партии в Кливленде в июне 1936 г. «советский вопрос»
и включить в предвыборную платформу республиканцев обязательство
разорвать отношения с СССР. После президентских выборов в ноябре
1936 г., прошедших под знаком полевения масс и политизации рабочего
движения, посольство сообщало в Москву: «Пока что обстановка для
нас благоприятная. Фашистские государства здесь не популярны, и если
явных симпатий к нам нет, то можно все-таки ожидать, что выбор будет
сделан в нашу пользу»48. Но как раз такая перспектива и пугала
правые элементы. Католический профессор М. Хилленбранд в статье «Бу-
дет ли Москва нашим союзником в случае войны?», появившейся в жур-
нале «Америка» в июле 1937 г., с порога отвергал саму мысль об аме-
риканской помощи Советскому Союзу, как представляющему «наиболь-
шую угрозу для цивилизации и католицизма в современном мире»49.

Формирование верных представлений о Советском Союзе наталки-
валось на многие трудности, среди которых было отсутствие достаточ-
ной информации 50. Определенному восполнению этого пробела способст-
вовало издание в США журнала «Совьет Раша тудей» («Советская Рос-
сия сегодня») ежемесячным тиражом в 50 тыс. экземпляров. Этой же
цели содействовали двусторонние культурные и научно-технические свя-

зи. В США демонстрировались советские фильмы, устраивались совет-
ские выставки, концерты, велись музыкальные передачи из Москвы.
В 1937 г. с участием таких представителей науки и культуры, как
А. Эйнштейн, Т. Драйзер, П. Робсон, в крупнейших американских горо-
дах прошли мероприятия в связи со 100-летием со дня смерти
А. С. Пушкина.

Добрые чувства к СССР проявились во время работ в 1934 г. по спа-
сению челюскинцев со стороны Американского материка, встреч экипа-
жей В. П. Чкалова и М. М. Громова, совершивших первыми беспоса-
дочные перелеты из СССР в США через Северный полюс летом 1937 г.
Руководители экспедиции челюскинцев О. Ю. Шмидт и Г. А. Ушаков,
экипаж В. П. Чкалова были приняты президентом Ф. Рузвельтом и дру-
гими официальными лицами.

 

43 The Soviet Union and World Problems / Ed. by S. N. Harper. Chicago, 1935, p. 19—20.
44
    ДВП СССР, т. 18, с. 68.
43Congressional Record, vol. 79, pt 1, p. 58, 790.

46
   ДВП СССР, т. 18, с. 400, 404.
47
   Там же, т. 19, с. 274—275, 327.
48
  Там же, с. 625.
49
  Цит. по: Jonas M. Isolationism in America, 1935—1941. Ithaca, 1966, p. 113.
50
   Lovenstein M. American Opinion of Soviet Russia. Wash., 1941, p. 164.


Глава двенадцатая
НАКАНУНЕ ВСТУПЛЕНИЯ В ВОЙНУ

4. ПОЗИЦИЯ США В СВЯЗИ С НАПАДЕНИЕМ
ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ НА СССР

22 июня 1941 г. армия гитлеровской Германии без объявления вой-
ны и в нарушение советско-германского пакта о ненападении вторглась
на территорию Советского Союза. Началась Великая Отечественная вой-
на советского народа, знаменовавшая вступление второй мировой войны
в новый этап. Борьба против гитлеризма и его союзников приобрела
ярко выраженный антифашистский, освободительный характер 79.

На известие о гитлеровском нападении Вашингтон откликнулся пра-
вительственным заявлением от 23 июня. В заявлении, объявлявшем
«принципы и доктрины коммунистической диктатуры» чуждыми для
США,   говорилось;   «Однако   непосредственный   вопрос,   стоящий   перед

американским народом,— это можно ли успешно противостоять и рас-
строить план завоевания мира, безжалостного и грубого порабощения
всех народов ... план, который теперь Гитлер отчаянно пытается осуще-
ствить. Таков реальный вопрос, стоящий в настоящее время перед
Америкой... По мнению нашего правительства, всякая защита от гит-
леризма, всякое объединение противостоящих гитлеризму сил, каково бы
ни было их происхождение, приблизят конечное свержение нынешних
германских лидеров и тем самым будут служить на пользу нашей соб-
ственной обороне и безопасности». Заявление кончалось фразой, собст-
венноручно вписанной Рузвельтом: «Гитлеровские армии представляют
сегодня главную опасность для Америки» 80.

24 июня Рузвельт подтвердил готовность «предоставить России всю
ту помощь, какую мы сможем», а 26 июня исполнявший обязанности
государственного секретаря С. Уэллес заверил советского посла
К. А. Уманского в том, что «любая просьба о материальной помощи,
с которой Советское правительство обратится к Соединенным Штатам,
будет немедленно принята во внимание...» 81. Эти официальные амери-
канские заявления вместе с заявлением Черчилля от 22 июня 1941 г.
положили начало англо-советско-американскому сотрудничеству в войне
против гитлеровской Германии.

В то же время реакция официальных кругов в США была «гораздо
менее определенной»82, чем в Великобритании. Причина заключалась,
в частности, в противодействии правительственной политике справа, со
стороны антисоветских группировок83. Сказывались и последствия не-
гативных наслоений в советско-американских отношениях периода 1939—

1940 гг.

Реакционная часть правящих кругов хотела бы занять позицию
«третьего радующегося» — взирать на схватку со стороны и пожинать
плоды взаимного истощения противников. С таких позиций выступали
деятели, известные своими антисоветскими и антикоммунистическими
взглядами: бывший посол в СССР У. Буллит, сенаторы А. Ванденберг,
Б. Кларк, Б. Уилер, члены палаты представителей М. Дайс, Г. Фиш,
глава «Комитета Америка прежде всего» Р. Вуд и др. Сенатор-респуб-
ликанец Р. Тафт заявил даже, что «победа коммунизма в мире будет
для США гораздо более опасной, чем победа фашизма» 84. Полковник
Ч. Линдберг предпочитал видеть США «в союзе с Англией или даже с
Германией со всеми ее пороками», чем с Советским Союзом85. Широко
известно заявление сенатора-демократа Г. Трумэна: «Если мы увидим,
что выигрывает Германия, нам следует помогать России, а если будет
выигрывать Россия, мы должны помочь Германии, и, таким образом,
пусть они убивают как можно больше, хотя я и не хочу победы Гитле-
ра ни при каких обстоятельствах» 86.

  80 Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers, 1941: Vol. 1—7. Wash.,
1955—1962, vol. 1, p. 767—768. (Далее: FRUS).
81
 New York Times, 1941, June 25; FRUS, 1941, vol. 1, p. 769—770.
82
 Divine R. A. Op. cit., p. 122.
83
 Борисов А. Ю. СССР и США: союзники в годы войны, 1941—1945. М., 1983, с. 47.
8
4 Congressional Record, vol. 87, pt 12, p. 3077.
85 Ibid., p. 3283.

8
6 New York Times, 1941, June 24. И после войны, уже будучи президентом США,
Трумэн утверждал, что не видит разницы между коммунизмом и фашизмом. См.:

American Historical Review
, 1970, Apr., p. 1046, 1054.


Против попыток поставить знак равенства между СССР и гитлеров-
ской Германией выступили американцы, опасавшиеся ослабления уси-
лий складывавшейся антифашистской коалиции. В том же номере «Нью-
Йорк таймc», в котором цитировалось приведенное заявление Трумэна,
была названа «глупой» ставка на взаимное ослабление СССР и Герма-
нии. «Нью-Йорк геральд трибюн» напоминала о расчете Гитлера на то,
что ему удастся парализовать своих врагов на Западе, объявив «кресто-
вый пoход» против большевизма 87.

Решение об оказании помощи Советскому Союзу, несомненно, отве-
чало настроениям в американском народе. Характерны в этом отношении
результаты опроса, проведенного Американским институтом обществен-
ного мнения спустя два дня после начала войны: «Какую из сторон вы
бы хотели видеть победителем — Германию или Россию?». 72% ответили
Россию, 4 % — Германию88.

Несмотря на заявление о готовности оказать помощь Советскому Сою-
зу, конкретные результаты были невелики. Это являлось отчасти следст-
вием неверия в способность СССР выстоять перед напором нацистской
военной машины. Основной целью миссии главы администрации по осу-
ществлению ленд-лиза Г. Гопкинса в Москву в конце июля как раз и
было выявление возможностей СССР. Гопкинс возвратился в США, убеж-
денный, что гитлеровские орды будут остановлены. Была достигнута до-
говоренность о созыве конференции СССР, США и Великобритании для
рассмотрения вопроса о помощи со стороны западных стран.

Такая трехсторонняя конференция состоялась в Москве 28 сентяб-
ря — 1 октября 1941 г. В письме главе Советского правительства, пере-
данном через возглавившего делегацию США на конференции А. Гарри-
мана, президент вновь заверял в «твердой решимости оказывать всю
возможную помощь»89. После Московской конференции Рузвельт
распорядился предоставить Советскому Союзу из средств, ассигнованных
по ленд-лизу, беспроцентный заем на сумму в 1 млрд. долл. Советское
правительство оценило это «как исключительно серьезную поддержку
Советского Союза в его громадной и трудной борьбе...» 90.

По Московскому протоколу, урезанному в США с 340 млн. до
270 млн. долл., поставки в СССР должны были осуществляться на уровне
30 млн. долл. в месяц. Однако в октябре—декабре 1941 г., по признанию
официального американского издания, они «упали значительно ниже того
количества, которое Соединенные Штаты согласились поставить...»91.
Битву под Москвой, одну из решающих битв второй мировой войны, Со-
ветские Вооруженные Силы вели без какой-либо существенной поддерж-
ки со стороны союзников.

В период между московскими миссиями Гопкинса и Гарримана в бух-
те Ардженшия (о-в Ньюфаундленд) состоялось первое за время войны
совещание Рузвельта с Черчиллем. На нем была принята Атлантическая
хартия — официальное заявление США и Англии о своих целях в войне,

87      New York Herald Tribune, 1941, July 10.
88
      Public Opinion, 1935—1946, p. 1187.
89
      Переписка    Председателя    Совета    Министров    СССР   с   президентами   США   и
премьер-министрами Великобритании во время   Великой   Отечественной   войны
1941—1945 гг.: В 2-х т. М., 1976, т. 2, с. 11.
90
      Там же, с. 13.
91 Industrial Mobilization for War, vol. 1, p. 133.


обнародованное 14 августа. Хартия декларировала отказ от территориаль-
ных приобретений и непризнание насильственного захвата чужих терри-
торий, уважение прав народов на самоопределение, равенство в торговле
и доступе к мировым сырьевым источникам (ослабленное, однако, ого-
воркой о соблюдении существующих англо-американских обязательств),
построение послевоенного мира на основе отказа от применения силы,
на базе экономического сотрудничества, всеобщей безопасности, свободы
морей, разоружения92.

Атлантическая хартия, требовавшая «окончательного уничтожения на-
цистской тирании», теперь уже не только фактически, но и формально
поставила США на сторону противников фашистско-милитаристского
блока. Со стороны США это было актом, который «в обычных условиях
равняется акту войны» 93. В особой декларации от 24 сентября 1941 г.94
Советское правительство выразило «свое согласие с основными принци-
пами» хартии. Но в отличие от хартии, в которой отсутствовали прак-
тические рекомендации, советская, декларация подчеркивала, что основ-
ная задача дня — это концентрация усилий свободолюбивых народов для
скорейшего разгрома врага.

США не использовали возможности, которыми располагали для реа-
лизации принципов Атлантической хартии, в частности в деле активиза-
ции помощи СССР. Между тем требования об оказании такой помощи
росли под влиянием героической борьбы советских людей. По мере того
как благодаря этой борьбе рушился миф о непобедимости нацистской
армии, вспоминал позднее С. Уэллес, «энтузиазм общественности возра-
стал. Требование, чтобы Советскому Союзу была оказана любая помощь,
какая только возможна в области военного производства нашей страны,
стало всеобщим» 95.

В кампании за оказание помощи СССР большую активность прояв-
ляли передовые представители американского общества, прежде всего
коммунисты, а также профсоюзы. О массовости движения солидарности
с борьбой советского народа можно судить по решениям национальных
съездов АФТ и КПП, насчитывавших вместе более 10 млн. членов. Съезд
АФТ в Сиэтле 6—16 октября принял резолюцию об оказании англий-
скому народу и его союзникам «полной поддержки: материальной, фи-
нансовой и моральной, чтобы уничтожить Гитлера и гитлеризм и стереть
их с лица земли»96. Вместе с тем «комментарии» к резолюции свиде-
тельствовали о том, что лидеры АФТ, скрепя сердце, соглашались на
оказание помощи Советскому Союзу. Съезд КПП, состоявшийся в Дет-
ройте 17—22 ноября, назвал «чрезвычайно важным для безопасности
страны, чтобы мы немедленно оказали всю возможную помощь Англии,
Советскому Союзу и Китаю и целиком сотрудничали с ними» 97.

Изменение настроений в пользу СССР подтверждали опросы населе-

  92 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны: Т. 1—3. М.,
1944—1947, т. 1, с. 147—148.
93
 Churchill W. The Second World War: Vol. 1—6. L., 1949—1954, vol. 2, p. 444.
94
      Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны, т. 1, с. 144—
147.
95
      Welles S. Op. cit, p. 172.
96
      American  Federation of  Labor.  Annual Convention.  Report   of   Proceedings,  
1941.
Wash., 1941, p. 664—665, 667.
97
      Daily Proceedings of the Fourth Constitutional Convention of the Congress
of In
dustrial Organizations, Detroit, November 17—22, 1941. Wash., 1941, p. 134.


ния. Если на второй день после нападения на СССР за продажу Совет-
скому Союзу военных материалов выступила треть опрошенных, то че-
рез два месяца — 7 из 10 американцев98. На решение Рузвельта, при-
нятое 7 ноября, о том, что «оборона Союза Советских Социалистических
Республик жизненно важна для обороны Соединенных Штатов», т. е. о
распространении ленд-лиза на СССР, повлияло изменение в обществен-
ном мнении США.

Это решение правительства Рузвельта явилось еще одним проявле-
нием вовлечения США в борьбу против государств фашистско-милита-
ристского блока, которая была характерна для периода между 22 июня
1941 г. и нападением Японии на американскую военно-морскую базу
Пёрл-Харбор 7 декабря того же года. В том, что США вошли в ан-
тифашистскую коалицию, окончательно оформившуюся после Пёрл-Хар-
бора и разгрома вермахта под Москвой, первостепенная роль принадле-
жала народным массам, которые были движущей силой антифашистской
борьбы. По мнению Дж. Гэллапа, указывавшего на «здравое коллектив-
ное суждение» американцев, народ понимал опасность Гитлера задолго
до того, как ее почувствовали в правительстве 99.

Вопрос о вступлении в антифашистскую коалицию встал перед США
в связи с заключением советско-английского соглашения о совместных
действиях в войне против Германии (от 12 июля 1941 г.). Через не-
сколько дней в Сан-Франциско председатель Коммунистической партии
США У. 3. Фостер говорил о том, что «на американском народе лежит
исторический долг — всемерно поддержать советско-английский аль-
янс» 100. В необходимости сближения с СССР отдавала себе отчет и
основная часть представителей господствующего класса. Отсюда обяза-
тельство США, зафиксированное в обмене нотами между К. А. Уманским
и С. Уэллесом от 2 августа, оказывать СССР экономическое содействие
в войне против гитлеровской Германии. Советско-английское соглашение
и советско-американский обмен нотами поставили на практическую осно-
ву союз США, СССР и Великобритании.

Под влиянием поддержанной всем прогрессивным человечеством
борьбы Советского Союза против гитлеровской агрессии росло и стрем-
ление американского народа принять более решительное участие в борь-
бе с силами фашизма. Убежденность А. Эйнштейна в том, что устранить
опасность мирового господства «самых ужасных врагов человечества»
можно, только противопоставив их организованной силе организованную
силу противников фашизма101, разделялось все большим числом аме-
риканцев. Как писали У. Лангер и Э. Глиссон, «к осени 1941 г. амери-
канская общественность в гораздо большей степени, чем раньше, отож-
дествляла себя с оппозицией нацизму и странам „оси". Она была единой
в своем стремлении и решимости видеть нацизм поверженным...» 102.

Новая расстановка сил в мире, наступившая после 22 июня 1941 г.,
формирование антифашистской коалиции сказывались на политике США
как на Дальнем Востоке, так и особенно в Европе. Правда, в своих от-
ношениях с Японией США так и не отказались полностью от попыток

98  Public Opinion, 1935—1946, p. 1102.
99
 Неделя, 1973, № 23, с. 5.
100
    Коммунистический Интернационал, 1941, № 8, с. 72.
101
 Einstein on Peace/Ed. -by О. Nathan, H. Norden. N. Y., 1960, p. 319
102
    Langer W. L., Gleason S. E. Undeclared War, 1940—1941. N. Y., 1953, p. 792.


«умиротворить» японского агрессора. Вплоть до Пёрл-Харбора в Вашинг-
тоне продолжались секретные переговоры между Хэллом и японским пос-
лом Номурой. Переговоры, начавшиеся весной 1941 г., Япония исполь-
зовала как маскировку для подготовки своего нападения на США и Ве-
ликобританию. Продолжение же прежнего американского курса на
Дальнем Востоке во многом объяснялось влиянием государственного
секретаря К. Хэлла, который противился своевременным экономическим
санкциям против Японии и стремился заключить с ней сделку103. Одна-
ко дальневосточная политика США варьировалась от продолжения курса
на «умиротворение» Японии до попыток как-то ограничить ее экспансию.

Перепады в политике США в отношении Японии давали себя знать
на ходе американо-японских переговоров. 21 июня 1941 г., накануне гит-
леровского нападения на Советский Союз, Хэлл вручил японскому послу
ноту, в которой впервые за время переговоров Соединенные Штаты по-
дробно изложили свою позицию по спорным вопросам: пребывание япон-
ских войск в Китае; обязательства Японии по Тройственному пакту, со-
блюдение принципа «открытых дверей», безопасность стран Юго-Восточ-
ной Азии и др.104 Американская нота свидетельствовала, что США,
настаивая на принятии своих основных требований, сами рассчитывали
отделаться сравнительно незначительными уступками. Но и Япония не
хотела принять требование о выводе своих войск из Китая.

Нота Хэлла, отразившая обострение американо-японских противоре-
чий, не была подкреплена эффективными действиями. Когда министр
внутренних дел Г. Икес, сторонник активного противодействия Японии,
предложил наложить эмбарго на поставки ей американской нефти, пре-
зидент Рузвельт ответил отказом, сославшись на то, что «для контроля
над Атлантикой огромное значение для нас имеют усилия по сохранению
мира на Тихом океане» 105. США упорно отклоняли неоднократные пред-
ложения Англии, которая добивалась углубления англо-американского
сотрудничества, перейти к совместным действиям против Японии.

Возможности маневрирования американских сторонников «умиротво-
рения» Японии тем не менее постоянно уменьшались. В этом плане по-
казательны последствия распоряжения Рузвельта от 26 июля 1941 г.
о замораживании японских фондов в США, отданного в ответ на окку-
пацию Японией Южного Индокитая.

Это был шаг, который, по словам Г. Фейса (советника госдепартамен-
та в 30-е годы и автора наиболее детального исследования американо-
японских отношений того времени), «должен был вынудить Японию сде-
лать выбор между соглашением или войной с нами» 106. Однако прави-
тельство США не собиралось полностью отказываться от экспорта в
Японию, включая экспорт нефти. Рекомендации, утвержденные Рузвель-
том 1 августа, предусматривали выдачу лицензий на экспорт в Японию
на уровне 1935—1936 гг. некоторых сортов бензина, сырой нефти и сма-
зочных масел. Их вступление в силу ставилось в зависимость от готов-

103  Pratt J.W.Cordell Hull, 1933—44: Vol. 1, 2. N. Y., 1964, vol. 2, p. 452.
104
  
FRUS, Japan, 1931—1941: Vol. 1, 2. Wash., 1943, vol. 2, p. 485—492.
105
 The  Secret Diary of Harold L. Ickes: Vol. 1—3. N. Y., 1953—1954, vol. 3, p. 557—
558; Franklin D. Roosevelt. His Personal Letters, 1928—1945: Vol. 1, 2 / Ed. by E. Roo-
sevelt, J. P. Lash. N. Y., 1950, vol. 2, p. 1173—1174.
106
 Feis H. The Road to Pearl Harbor. The Coming of the War Between the United Sta-
tes and Japan. Princeton, 1950, p. 239.


ности Японии к уступкам. Но после 26 июля Япония более не получала
нефти из США.

Тот же Г. Фейс следующим образом объясняет такой поворот дел:
«По мерe того как проходили дни, американская и английская общест-
венность решила, что запрет (на торговлю с Японией.—Авт.) является
полным, и она явно желала именно этого. Данное впечатление имело
свои последствия: выдача лицензий стала бы пересмотром политики, воз-
вратом к умиротворению»107. Антифашизм народных масс вынуждал
правящие круги идти гораздо дальше, чем они этого хотели, по пути
противодействия агрессии.

Еще более напряженными были отношения с гитлеровской Германией.
После того как американский эсминец «Грир» был атакован юго-восточ-
нее Гренландии немецко-фашистской подводной лодкой108, Рузвельт
заявил 11 сентября, что это нападение — «не локальная военная опера-
ция», а «отражает определенную линию, направленную на создание по-
стоянной мировой системы, основанной на насилии, терроре и убийстве».
Президент распорядился, чтобы отныне патрульные суда и самолеты ох-
раняли не только американские, но и идущие под любым другим флагом
корабли, «занятые коммерцией в морской полосе, важной для нашей
обороны». Флоту был отдан приказ «открывать огонь без предупрежде-
ния» 109. Военно-морской флот США начал необъявленную морскую вой-
ну с Германией в Атлантическом океане.

В связи с решением об охране торговых судов от нападения немецко-
фашистских подводных лодок правительство предприняло кампанию за
отмену положений закона о нейтралитете, запрещавших вооружение аме-
риканских торговых судов в целях самозащиты и их плавание в зонах
военных действий. (Только за вторую половину сентября и октябрь на-
цистские подводные лодки потопили и повредили еще пять американских
торговых судов.)

Общественность шла дальше, требуя не пересмотра, а отмены всего
закона. Конгресс был менее активен. Показательно, что в буржуазной
историографии результаты голосования в конгрессе, высказавшемся в
первой половине ноября за изменение закона сравнительно небольшим
большинством голосов110, оцениваются как не отражавшие подлинного
отношения американского народа 111.

Таким образом, к декабрю 1941 г. США отказались от всех основных
положений законодательства о нейтралитете, принятого в 1935 г. Реше-
ния, принятые Соединенными Штатами о поддержке СССР в его войне
против нацистов, о вхождении в формировавшуюся антифашистскую коа-
лицию, с одной стороны, и о разрыве американо-японских торговых свя-
зей и борьбе с нацистским подводным флотом в Атлантике — с другой,
означали, что они стоят накануне вступления в войну на стороне сил,
противостоящих фашистско-милитаристскому блоку.

107    Ibid, p. 248.
108
    До этого, в июне — августе 1941 г., германские подводные лодки потопили в Атлантике
четыре американских судна.

109
    Peace and War, p. 737—743.
110
    Голосование дало преимущество сторонникам пересмотра закона: в сенате 50 голосами против
37, в палате представителей — 212 голосами против 194. См.:
Congressional Record, vol.
87,
pt 8, p. 8680, 8891.
111
    Divine R. A. Op. cit., p. 147.

 

 

начало сайта