Ловушка для человечества

http://www.contr-tv.ru/common/1116/

Россия и Запад: два способа общественного бытия

"История России есть история того, как дух покоряет материю, и история США есть история того, как материя подавляет дух..." - И. Солоневич
Владимир Петров

Российские реформы, как показала практика последних лет, да и по заявлению многих активных проводников этих реформ, направлены на создание общества "западного типа". Это подразумевает прежде всего, с точки зрения реформаторов, формирование капиталистической экономики, основными элементами которой в их представлении являются рынок, частная собственность, экономическая свобода, накопление капитала, неравномерное распределение доходов, быстрейшее включение в мировое хозяйство. Такое сугубо технократическое представление о западном обществе является чересчур поверхностным, статичным и вульгарно-материалистическим, совершенно не учитывающим духовные факторы общественного развития и историческую динамику западного общества.

В этой связи вполне актуально звучит вопрос: что такое западный капитализм - каковы его истоки, степень саморегулирования хозяйства, отношение к демократии, роли и функции государства в экономике, историческая перспектива?

Поэтому капитализм нами рассматривается не только как способ производства экономических товаров, но и как система общественного бытия, которая сравнивается на четырех уровнях с аналогичной российской системой в исторической динамике.

Четыре уровня системного сравнения следующие:

а) духовный;

б) социокультурный;

в) социально-экономический;

г) технико-экономический.

Историческая трансформация западного общества

Капитализм идеологически базировался на протестантской этике, возникшей в позднее средневековье, в ходе религиозной Реформации в Западной Европе и получившей затем свое дальнейшее развитие. В данном контексте следует кратко напомнить о ее основных этических принципах, воздействовавших на экономическое поведение протестантов(1).

Дух капитализма вырос непосредственно из этики аскетического протестантизма: кальвинизма, пиетизма, методизма и анабаптизма. Центральный религиозный вопрос в христианстве заключается в способе спасения души и обретения жизни вечной, что и определяет посюстороннее поведение верующих. Интересующая нас протестантская этика основана на следующих главных принципах:

1. Концепция предопределения и избранности (спасенные уже известны Богу, но неизвестны людям) - отсюда отрицание многих христианских таинств, магии, особой роли священников (духовных посредников), духовное одиночество и индивидуалистическая направленность: "...неравное распределение земных благ, так же как и предназначение к спасению лишь немногих, - дело божественного провидения, преследующего тем самым тайные, нам неизвестные цели".

2. Внутренняя установка - активное этическое действие: избранность должна найти свое подтверждение в постоянных усилиях в рамках своей профессии (которую можно менять); слова апостола Павла: "Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь" - становятся общезначимым и обязательным предписанием. Жизнь человека чрезвычайно коротка, и она должна быть использована для "подтверждения" своего призвания. Трата этого времени на светские развлечения, "пустую болтовню", роскошь даже на превышающий необходимое время сон морально совершенно недопустима.

3. Доходность профессии - один из признаков ее богоугодности.

4. Как роскошь, так и нужда препятствуют воспитанию добродетели, бедность - порок, нищенство работоспособных - грех бездеятельности и нарушение завета любить ближнего своего: "Желание быть бедным было бы равносильно... желанию быть больным и достойно осуждения".

5. Постоянный контроль за своими действиями посредством их нравственной самооценки (обращение к совести): "При этом громадное значение, которое баптистское учение о спасении души придавало контролированию своих действий совестью (воспринимаемому как акт божественного откровения индивида), накладывало на деловую практику баптистов глубокий отпечаток... cпецифическая форма, которую мирская аскеза принимает у баптистов, в частности у квакеров, уже по мнению людей XVII века находила свое отражение в практическом утверждении важного принципа капиталистической "этики", согласно которому "honesty is the best policy"" ("Честность - наилучшая политика"(2)).

6. Рационализация всего уклада жизни: "Кальвинистский Бог требовал от своих избранных не отдельных "добрых дел", а святости, возведенной в систему".

7. Сдержанность в потребительстве, но оправданность приобретательства: "...мирская аскеза протестантизма со всей решительностью отвергала непосредственное наслаждение богатством и стремилась сократить потребление, особенно когда оно превращалось в излишества. Вместе с тем она освобождала приобретательство от психологического гнета традиционалистской этики, разрывала оковы, ограничивающие стремление к наживе, превращая его не только в законное, но и в угодное Богу... занятие... Не для утех плоти и грешных радостей, но для Бога следует вам трудиться и богатеть".

8. Отказ от обожествления рукотворного и греховность воcторженного поклонения людям (антицезаризм) - заповедь "не сотвори себе кумира".

Реформация оказала огромное влияние на всю последующую европейскую и мировую историю, причем в самых неожиданных областях: "...культурные влияния Реформации в значительной части были непредвиденными и даже нежелательными для самих реформаторов последствиями их деятельности, часто очень далекими от того, что проносилось перед их умственным взором, или даже прямо противоположными их подлинным намерениям"(3).

В целом протестантизм в интересующем нас контексте учит о том, что участие в мирских делах является неотъемлемым атрибутом религиозного служения. В результате протестантская этика освободила индивидуума от пассивного созерцания жизни и психологически подготовила его к активной хозяйственной деятельности. М. Вебер так определял специфику западного капитализма: "...ибо современный рациональный промышленный капитализм в такой же степени, как в исчисляемых технических средствах производства, нуждается в рационально разработанном праве и управлении на основе твердых формальных правил, без которых может обойтись авантюристический, спекулятивно-торговый капитализм и политически обусловленный капитализм всевозможных видов, но не рациональное частнохозяйственное предприятие с его основным капиталом и точной калькуляцией. Подобное право и подобное управление в требуемой юридической и формальной законченности предоставлял хозяйственной сфере лишь Запад"(4).

Итак, четырехуровневая модель раннего западноевропейского капитализма (А) выглядит следующим образом:

а) аскетический протестантизм;

б) протестантская этика - рационализм - индивидуализм - обмирщение духовного и одухотворение мирского;

в) разложение традиционного общества - рост третьего сословия и возвышение в нем буржуазии;

г) разделение труда - подрыв натурального хозяйства - рационализация и регламентация труда - аскетическое потребление (в пользу производственного накопления, а не сокровищ) и хозяина, и работника - канун промышленной революции.

По мере секуляризации западного общества и утраты религиозного сознания модель раннего капитализма трансформируется и принимает следующий классический вид (B):

а) деизм - секуляризация;

б) либерализм - индивидуализм - культ личного обогащения;

в) распад третьего сословия - поляризация общества - классовые противоречия между буржуазией и пролетариатом;

г) промышленная революция - индустриальное общество - рост личного потребления буржуазии - аскеза только для наемных работников.

Капитализм возник на принципе индивидуального освобождения человека от оков традиционалистской этики, сословного общества и внеэкономического принуждения, но в конце концов привел к его социально-экономическому закабалению. Эту модель подробно анализировали в своих работах К. Маркс, Ф. Энгельс и их последователи.

Однако история пошла не "по Марксу", капитализм после ряда потрясений сумел разрешить наиболее острые социально-экономические проблемы, и сама западная модель из классического капитализма трансформировалась в следующую систему (C):

а) агностицизм - атеизм - пантеизм - неоязычество;

б) общество потребления - бездуховность - криминализация сознания - общий процесс дехристианизации и дегуманизации - культ насилия;

в) сглаживание классовой поляризации общества за счет НТП и роста эффективности производства, а также ограбления периферии капиталистического хозяйства - финансовые плутократы, средний класс и маргиналы - жестко управляемая закулисно, формально демократическая система;

г) постиндустриальное информационное общество - глобализация мирового хозяйства.

Таким образом, Запад, разрешив ряд социально-экономических проблем, оказался в духовном тупике. Можно утверждать, что к настоящему времени капитализм прошел этап дехристианизации (в христианстве человек - цель бытия) и как общественно-экономическая система есть практическая форма реализации "доктрины отступления", или, говоря словами апостола Павла, "тайны беззакония", ведущей к Концу Истории.

Трансформацию западного капитализма можно представить в виде следующей cхемы:

а) ранний капитализм - религиозный капитализм (А);

б) классический капитализм - секуляризованный капитализм (B);

в) современный капитализм (общество потребления) приобретает черты оккультно-неоязыческого антихристианского капитализма (C) (в чисто научной - безрелигиозной - литературе его называют глобальным, финансовым, ультраимпериализмом и др.); если тенденция сохранится, то в финале мы получим сатанинский капитализм (D).

Христианство содержит истину о пути личного небесного спасения через Богочеловека, но на Западе, после отпадения Рима, была утрачена идея соборности, а коллективное спасение в рамках ложной римской теократии представлялось протестантам невозможным, но они не смогли дать и положительный религиозный идеал для общества, а прямого указания на это в Писании нет. В христианской эсхатологии Кальвин увидел указание на то, что большинство людей в Конце Истории погибнет, а спасены будут немногие избранные, что могло его навести на мысль о предопределении к спасению далеко не всех формальных христиан. При этом историческая реальность в Европе подсказывала Кальвину правоту христианского положения о том, что "...худые сообщества развращают добрые нравы" (1 Кор. 15, 33).

Отсюда, видимо, проистекает необходимость создания системы общественного бытия, способствующей как индивидуальному, так и коллективному спасению. Кальвин и создал систему "Женевского папы", но он исходил из своей ложной идеи о предопределении и невозможности самого человека участвовать в своем спасении. Иными словами, "светский монастырь" Кальвина в Женеве сдерживал дурные нравы и приучал людей к производительному труду и неравному положению в обществе, так как Кальвин превратил "царство прощения грехов" всех крестившихся Лютера в свое царство прощения грехов лишь немногих. А чтобы хоть что-то делать в посюсторонней жизни с надеждой, надо упорно трудиться, и тогда личный коммерческий успех может в определенной степени интерпретироваться как свидетельство избранности. Именно в протестантской трудовой этике лежат корни такого явления на Западе, как "трудоголики".

Итак, духовное падение в рамках капитализма можно представить следующим образом: от служения Богу в мирской трудовой деятельности (A) к служению маммоне во имя свое (B), к служению плоти (C) и к служению антихристу (D). Сегодня капитализм не призывает к спасению души, наоборот, пропагандируется "спасение плоти" за деньги через пластические операции, особые гормоны, диеты, заморозку и в радикальной форме - через клонирование. Приучают народ и к будущим фокусам антихриста типа "сдвигания гор", "исчезновения зданий" и подобному через таких "кумиров публики", как Д. Копперфилд.

В целом история западного капитализма есть история того, как материя подавляет дух в человеке, а в экономической сфере фиктивная (финансовая) экономика подавляет реальную. Дутые финансовые активы сегодня в десятки раз превышают реальные, финансовые спекуляции становятся наиболее быстрым средством обогащения одних и разорения других. Запад втягивает в свою спекулятивную игру всю мировую экономику (процесс "глобализации"), но в этом грандиозном наперсточном спектакле роли давно распределены, и России, в частности, отводится жалкая роль специально напоенного прохожего, у которого еще есть чем поживиться. Разрушение российской реальной экономики при процветании западных фондовых рынков за последние десять лет хорошо всем известно. "Игровая" капиталистическая экономика сегодня - это экономика "последних времен". За всем этим стоит известный метафизический и метаисторический Игрок, рискующий в своей прелести (от самомнения "голова кружится") всей мировой историей.

Ясно, что такая система, мягко говоря, не способствует главному делу христианина.

Следовательно, нужна система бытия и хозяйствования, которая способствовала бы реализации главной цели земной человеческой жизни - спасения от вечной смерти через торжество воли духа в человеке.

В этой связи следует попытаться дать современную оценку протестантизма - духовной праосновы современного западного общества. Выше уже говорилось о практическом воздействии протестантизма на мирскую жизнь западноевропейцев. В духовном же плане он довел до предела противопоставление веры и разума, дав импульс классической немецкой философии, "прадедом которой, - говоря словами Ф. Ницше, - был протестантский пастор, а протестантизм - ее первородным грехом". И. Кант ограничил разум, оставив место вере, но при этом она обрела такой отстраненный и абстрактный (непостижимый) характер, что практически не могло не привести при отсутствии полноценной духовной практики в протестантском богослужении к полному разрыву между материальной и духовной реальностями в умах большинства западных людей. То, что разум не в силах объяснить, то и не познаваемо, и не нужно в повседневной жизни. Немецкая классическая философия кончилась материализмом, Л. Фейербахом, К. Марксом и Ф. Ницше, то есть прямым богоборчеством.

Вот как это выглядело в исполнении Ницше (1844-1900): "Падающего - толкни. Пусть гибнут слабые и уродливые - первая заповедь нашего человеколюбия. Надо еще помогать им гибнуть. Что вреднее любого порока? Сострадать слабым и калекам - христианство..." И это написал сын протестантского пастора.

Фактически Ницше видит в христианстве игру больного воображения, а всех священников считает "жрецами-обманщиками". За рамками чувственного и рационального познания, а также волевых усилий человека, особенно "сильной личности" ("сверхчеловека"), по Ницше, ничего нет. С такой философией он по праву считается идеологическим предтечей германского национал-социализма. Сам философ кончил неважно: за двадцать лет до смерти он заболел душевной болезнью. Не знак ли это был свыше?

Отчего же протестантизм мог вызвать такое отчуждение от веры, и, к сожалению, не у одного Ницше? Как отмечалось выше, полное разделение веры и разума в повседневной жизни отбрасывает веру на периферию человеческого сознания, то есть делает большинство протестантов равнодушными к ней. Более страстные, "пассионарные" личности, типа Ницше, идут дальше, они хотят добраться до сути и, абсолютизируя разум, приходят фактически к человекобожию, признавая человека творцом не только материального богатства, но и духовного (то есть для них воображаемого) мира, религии. Весь прогресс, по их мнению, зависит от человека и его воли к жизни (для Ницше - к власти), поэтому нужны "cильные личности", "сверхчеловеки", двигающие человеческую историю. Практически этот подход означает оправдание рабства и закабаления большинства народа ("слабых личностей") и прямо противоречит христианству, где каждая человеческая личность неповторима, наделена от Бога талантами и не должна быть рабом любых "человеков".

И здесь надо вспомнить еретические (католические) корни протестантизма. Вот как его в середине прошлого века определял святитель Игнатий (Брянчанинов): "Папизм присваивает папе свойства Христа. Папа есть идол папистов; он - божество их. По причине этого ужасного заблуждения благодать Божия отступила от папистов; они преданы самим себе и сатане - изобретателю и отцу всех ересей, в числе прочих и папизма". Это позиция православного иерарха.

"Лютер увидел порчу папства, тогда как можно было осязать руками обратное: древняя порча, первородный грех, христианство уже не восседало на троне пап!" - так говорил Ницше. Отрицание католицизма протестантами шло по линии отвержения всего наносного, "человеческого", как они это в эпоху Реформации понимали.

Однако вместе с водой протестанты выплеснули и ребенка, они настолько "усекли" христианство, настолько обмирщили его, что потеряли главное - самого Христа. Учение же Христа, которое протестанты знают хорошо, без духовного общения с самим Христом действительно напоминает некую морально-этическую философскую систему, которую можно пытаться опровергнуть. И сын протестантского пастора в конце ХIХ века выдал своим кровным и духовным родителям по полной программе: "...на их (немцев. - В.П.) совести и самое грязное христианство, самое неизлечимое, самое неопровержимое - протестантизм".

А ведь какой потенциал был заложен в западное общество, и какой простор для гармоничного развития открывался в связи с раскрепощением человеческого разума для познания материального мира и стремительного научно-технического развития! Многие русские мыслящие люди еще в первой половине ХIХ века видели именно в Западе прообраз будущей идеальной модели человеческого общества. Так, Чаадаев писал в 1829 году: "И поэтому, невзирая на все незаконченное, порочное и преступное в европейском обществе, как оно сейчас сложилось, все же царство Божие в известном смысле в нем действительно осуществлено, потому что общество это содержит в себе начало бесконечного прогресса и обладает в зародыше и в элементах всем необходимым для его окончательного водворения в будущем на земле".

Но Запад не принес миру "благую весть" - видимо, "все незаконченное, порочное и преступное" взяло верх, и где-то через сто лет (в 1937-м) другой русский философ - Бердяев писал: "Именно капиталистическая система прежде всего раздавливает личность и дегуманизирует человеческую жизнь, превращает человека в вещь и товар".

О духовном состоянии современного западного общества в какой-то мере можно судить по следующим статистическим данным(5): в 1998 году регулярно ходили в церковь только 4% норвежцев (около 5% - в 1991 году), 6% шведов, 7% немцев (около 15% - в 1991 году и, согласно Ницше, 33% - в 1888 году), 11% британцев, не более 3-4% парижан (только двое из пятидесяти посетителей знаменитого собора парижской Богоматери приходят туда для молитвы). В старых оплотах католицизма положение несколько другое, но и там налицо тенденция дехристианизации населения: в 1998 году в Италии церковь регулярно посещали 29% жителей страны (в 1991 году - 41%), в Ирландии 63% и 65% соответственно. При этом следует отметить, что очень многие в католических странах ходят в церковь не по религиозным убеждениям, а в силу культурных традиций, рассматривая церковь как часть культурного наследия: "хождение без веры", как дань прошлому и семейным традициям.

Рационализация жизни западного общества достигла таких масштабов, что сама церковь на Западе практически превратилась в социальный квазигосударственный институт по регистрации рождений, свадеб, смертей, мало воздействующий на духовное состояние западных людей. Дело дошло до того, что в некоторых протестантских церквах всерьез ставится вопрос о принятии в общину неверующих.

Однако человеческая природа требует духовной жизни ("не хлебом единым жив человек"), и упадок христианской веры на Западе восполняется возвратом к пантеизму, неоязычеством различного толка, распространением восточной мистики и новых синкретических учений и культов. В целом намечается тенденция перехода от дехристианизации и бездуховности к "отрицательной духовности" явно антихристианского характера. На ней, собственно, основана вся современная западная "поп-культура", с культом экстаза, ужаса, насилия, черной мистики и т. п.

В заключение справедливости ради следует отметить, что в протестантизме есть своя историческая правда, в нем на первый план выдвинулась глубоко христианская проблема отдельной человеческой личности, ее личной и духовной свободы и освобождения от ложных духовных авторитетов и теократий. Но сегодня можно сказать, что протестанты находятся в промежуточном (серединном) духовном состоянии, которое разлагается на предельные конечные состояния. Из него есть либо путь дальнейшей рационализации сознания и срыва в богоборчество (Ницше) и прямой сатанизм (современные сатанинские секты, секты "харизматических христиан", превращение на Западе праздника всех святых - Хеллоуин - в праздник всех чертей и т. п.), либо возвращение к вере, к Богу, к Православию. Примером подобного пути может служить жизнь американца Ю. Роуза (1934- 1982), родившегося, как и Ницше, в протестантской семье и ставшего в итоге известным православным монахом отцом Серафимом, чьи религиозные труды оказали заметное влияние на современную Русскую Православную Церковь.

Историческая трансформация российского общества

Выше приводились основные принципы протестантской этики, сыгравшие такую важную роль в становлении западного общества. Даже при кратком знакомстве с вышеизложенными принципами бросается в глаза не только их прямая противоположность современной "этике" "новых русских", но и сильное отличие от русского православного сознания прошлого: "...православие не имело такого активного отношения к истории, какое имело западное христианство... У русских отсутствуют буржуазные добродетели, именно добродетели, столь ценимые Западной Европой. Буржуазные же пороки у русских есть, именно пороки, которые такими и сознаются. Слова "буржуа", "буржуазный" в России носили порицательный характер, в то время как на Западе эти слова означают почтенное общественное положение" (Н. Бердяев).

И тут опять настала пора вспомнить, что богатство в России вплоть до начала ХХ века было мало связано с производительным трудом, cостояния делались на государственной службе - на военной, а с ростом бюрократии все больше и на гражданской. Труд производительный, тогда в основном в сельском хозяйстве, был подневольным и ничего, кроме выживания и отупения, принести, как правило, не мог. Отсюда соответствующее отношение к труду как к наказанию.

Общественное бытие, конечно, тоже воздействовало на массовое сознание - российские модернизации, включая и советскую, делались "сверху", по приказу, что отнюдь не культивировало активного отношения к труду. Даже появившиеся до революции русские промышленники имели отличные от западноевропейских морально-этические нормы. Многие из них вышли из простого народа и, разбогатев, прониклись чувством вины; нередко давали деньги на революцию и даже кончали жизнь самоубийством. "Я не хочу счастья и даром, если не буду спокоен насчет каждого из моих братьев по крови" (В. Белинский). Все это наводит на мысль, что капитализм в классическом его "частнохозяйственном" понимании не только невозможен в России сегодня, но и был невозможен еще до революции.

Итак, российская базовая модель (А) имела следующие элементы:

а) православие;

б) православная этика - соборность, коллективизм, общинность - идея коллективного спасения и культивируемый приоритет духовного над материальным;

в) традиционное общество: государство как единая семья во главе с царем - "помазанником Божьим" и функциональные отношения неравенства (сословное общество) - разверстка обязанностей на все общество;

г) преобладание натурального хозяйства (самообеспечение).

Эта модель была в некоторой степени модернизирована Петром I, но основные характеристики остались во многом неизменными.

Поэтому не удивительно, что развитие капитализма в России в конце ХIX - начале ХХ века cтолкнулось с большими трудностями как политического, так и социально-психологического характера. Для капитализма в России не было глубоких духовных корней, богатство скорее порицалось, чем одухотворялось и оправдывалось: "От трудов праведных не наживешь палат каменных". Русское религиозное сознание не могло до конца принять идею благости личного обогащения, а политический режим самодержавия явно не сочетался с либеральными ценностями западноевропейского капитализма, что в конечном итоге привело к последующим потрясениям.

Здесь важно отметить, что главная проблема России всегда заключалась не в типе экономики, а в сути власти и ее взаимоотношения с обществом. По большому счету оппозиционная интеллигенция в России была движима не экономическим, а нравственным императивом. Чего, спрашивается, в материальном плане не хватало князьям-декабристам или графу Л. Толстому? А разве не идейные соображения толкали в революцию выходцев из зажиточных семей В. Ленина и Л. Троцкого?

Атеистический социализм возник в России как бунт против Бога по моральным основаниям (!), из-за невозможности разрешить проблему теодицеи в крепостной стране, где христианство исповедовалось как государственная религия. Получалось, что христианство, религия подлинной свободы и ценности каждого человека, "прикрывало" режим социальной неправды. Многие западники в то время видели дальнейшее развитие России по образцу западного либерального капитализма. Однако элементы капитализма, набиравшие силу в пореформенной России, наряду с техническим и управленческим прогрессом принесли в российское общество и "бешеные страсти" по маммоне, растление личности, уродование души.

Голый западный индивидуализм, эгоизм, погоня всю жизнь за личной выгодой ввергают человека в духовно-нравственный тупик, в "сто лет одиночества" и в финале - в духовную смерть.

Итак, на политическую арену вышли большевики, вооруженные возникшей на Западе радикальной материалистической марксистской доктриной построения коммунизма через государство - "диктатуру пролетариата". Они быстро ликвидировали cтарую сословную систему социального господства, чем привлекли на свою сторону большинство населения, и попытались огнем и мечом реализовать коммунистическую идею мировой революции.

Пророчества о кровавом и беспощадном "русском бунте" А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Герцена и других полностью оправдались. За отклонение от Христовой правды самодержавие понесло суровое наказание: "Революция есть малый апокалипсис истории, как и суд внутри истории. В революцию происходит суд над злыми силами, творящими неправду, но судящие силы сами творят зло; в революцию и добро осуществляется силами зла, так как добрые силы были бессильны реализовать свое добро в истории"(6).

Поэтому большевистская диктатура, "усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую, как паутина, всю страну и все себе подчиняющую. Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы. Это и происходит..."(7).

Сама советская система оказывается технократическим вариантом самодержавия без центрального элемента российской системы - Православия, которое, несмотря на брутальные методы большевизма, не исчезло, а, наоборот, продолжало оставаться все эти годы последним оплотом русского духа и национальной Традиции.

Таким образом, "новый класс", сохранив во многом очевидную связь с классической российской моделью (А), трансформировал последнюю, которая приняла следующий вид (В):

а) атеизм - богоборческий коммунизм;

б) коммунистическая мораль - коллективизм;

в) модернизированное традиционное общество ("единая семья") c функциональными отношениями неравенства;

г) индустриальное общество.

Еще в 1946 году Н. Бердяев дал очень емкую характеристику советской системы, предвидя ее промежуточный характер: "В коммунизме есть своя правда и своя ложь. Правда - социальная, раскрытие возможности братства людей и народов, преодоление классов; ложь же - в духовных основах, которые приводят к процессу дегуманизации, к отрицанию ценности всякого человека, к сужению человеческого сознания... Коммунизм должен быть преодолен, а не уничтожен. В высшую стадию, которая наступит после коммунизма, должна войти и правда коммунизма, но освобожденная от лжи"(8). Но кто из реформаторов и их "чикагских" советников читал Бердяева?

Поэтому новая попытка "внедрить капитализм" в конце ХХ века в России привела снова к более чем печальным результатам: развалу страны, тяжелому социально-экономическому и политическому кризису, утрате большинства геополитических завоеваний предшествующих столетий, кризису морали, резкому уменьшению средней продолжительности жизни, уменьшению численности населения и т. д.

В поисках социальной правды

Итак, на сегодня можно сказать, что народы выявили все свои традиции, возможности, недостатки и осталось только одно - осмыслить историю: "...они (народы) должны знать свои пороки и добродетели; они должны научиться раскаиваться в ошибках и преступлениях, ими совершенных, исправлять совершенное ими зло, упорствовать в добре, по пути которого они идут" (П. Я. Чаадаев).

Исторически выявилось, что Россия восприняла православное христианство, сильное государство (империю), социализм. Практически не восприняла правовое государство, демократию, личные свободы (уважение прав личности). "Итак, задача сейчас не в расширении области наших идей, а в том, чтобы исправить те, которыми мы обладаем, и придать им новое направление" (П. Я. Чаадаев).

Вот из вышеупомянутых элементов должна, на наш взгляд, синтезироваться исторически идеальная российская система общественного бытия (C):

а) православие;

б) православная этика;

в) бесклассовое общество функционального неравенства (социализм);

г) постиндустриальное информационное общество. Поэтому только в технико-экономическом плане (4-й уровень) мы можем полностью совпадать с Западом.

В конце ХIХ века один русский революционер благородного происхождения как-то сказал пророческие слова о том, что свобода без социализма есть ложь, привилегия богатых, а социализм без свободы - казарменное, унылое и полурабское существование. Россия, пожалуй, вкусила и то, и другое. Осталось попробовать еще не изведанное - социализм со свободой, понимаемой в христианском смысле, когда только и возможно достижение социальной правды, ибо православное христианство, принятое свободно и сознательно, преобразуя каждого человека, создает условия и возможности преобразования самого общества. Православные просто не могут жить по двойному стандарту, во лжи и социальной неправде. Это и есть революция со Христом, которая только и может спасти Россию от распада и разложения.

Теперь же всем должно быть очевидно, что имитация западного капитализма в России несет с собой раскрытие "звериного лика" обезбоженного природного человека, его дионисийское начало и распад России.

Снова мы не читаем русскую классику и "наступаем на те же грабли": "Отрицание России и идолопоклонство перед Европой - явление очень русское, восточное, азиатское явление. Именно крайнее русское западничество и есть явление азиатской души... западники остались азиатами, их сознание было детское, они относились к европейской культуре так, как могли относиться только люди, совершенно чуждые ей, для которых европейская культура есть мечта о далеком, а не внутренняя их сущность. Для русского западника-азиата Запад - обетованная земля, манящий образ совершенной жизни" (Н. А. Бердяев).

В целом, надо прямо подчеркнуть, православные мировоззрение и образ жизни действительно не совместимы с психологией общества потребления. Достаточно сказать, что православный пост длится около двухсот дней в году, что предполагает значительное снижение потребления, и не только пищевых продуктов.

В ХХ веке капитализму был брошен вызов с двух сторон: со стороны коммунизма и со стороны фашизма. Капитализм в своей англо-саксонской "неолиберальной" форме выжил и победил не только потому, что оба его идейных противника столкнулись между собой, но и в связи с тем, что они обладали глубинной имманентной неполноценностью.

Коммунизм оказался кривозеркальным отражением христианства, а фашизм - иудаизма. Кстати, отсюда проистекала "доктринальная ярость" первого к Православию, а второго - к еврейству. На наш взгляд, на этом фоне с трансцендентной точки зрения западный либеральный капитализм должен был казаться "наименьшим злом". Однако сегодня, как уже упоминалось выше, именно он олицетворяет "богоборческий центр", более изощренно ведущий к Концу Истории, но ему еще не противостоял "христианский персоналистический социализм" на индустриальной основе.

В истории выявилось два принципа организации развитой экономической жизни. Один связан с индивидуализмом, личным интересом, социальным расслоением, с "духом капитализма", в основе которого лежит протестантизм, и он характерен для буржуазного западного общества. Другой - с духом коллективизма, единением, служением благородному общему делу, социальной правдой и характерен для "русского социализма", в основе которого лежит православное христианство. Советский социализм исказил эти вечные ценности, подорвал веру в них русского человека, но предложенные взамен "западные ценности" "экономического человека" по своему разрушительному эффекту оказались еще хуже как для страны, так и для большинства россиян.

Достижение социальной правды возможно только в рамках православного социализма, когда социальные идеалы соединятся со своими духовными основами.

Что касается экономической системы христианского социализма, то невозможно, конечно, расписать ее в деталях, но на основе вышеизложенного можно дать ее наиболее общие, отвечающие православному духу характеристики. Экономическая модель основывается на коллективистских принципах и функциональных отношениях неравенства (бесклассовое общество).

Рыночная система в российском варианте - не погоня за прибылью любой ценой, а повышение качества жизни в самом широком смысле этого слова. Духовные ценности постепенно должны вытеснить грубые физические желания, для чего нужен мощный прорыв в сфере духа и общей культуры. Здесь особенно важна роль религии, образования, науки, искусства.

От Запада в экономическом плане надо взять рациональную организацию и расчетливое ведение хозяйства на микроуровне: ограниченность ресурсов обязывает вести эффективное хозяйство на базе разделения труда, специализации и обмена - в этом рыночная составляющая социализма как экономической системы. При этом закон нормы прибыли сохраняет лишь свое функциональное значение.

В самых общих чертах российская рыночная система в политико-экономическом аспекте могла бы иметь следующие основные параметры:

а) основной экономический закон - повышение уровня и качества жизни всего общества на базе вовлечения в производство всех желающих работать; основной принцип - согласование интересов при экономической свободе человека, понимаемой как часть полной христианской свободы;

б) преобладание коллективных форм собственности: свободные ассоциации производителей и потребителей, кооперация всех форм как в городе, так и в деревне, государственная собственность на стратегические народно-хозяйственные комплексы и недра, трудовая частная собственность (мелкий и средний бизнес) - акционерные формы допускаются без права олигархического контроля над крупными предприятиями ("революция менеджеров" - "жирные коты" обществу не нужны, и не надо думать, что собственник может грамотнее вести производственные дела, чем профессиональный управляющий, контроль над которым может осуществлять ассоциация; cледует также учесть, что в настоящее время сложилась "финансовая эксплуатация" мира со стороны западной финансовой олигархической системы, cуществуют финансовые каналы управления мировым развитием, возможность "сбрасывания" кризиса на отдельные страны и регионы, в том числе через фондовые рынки, - вспомним "российский август 1998 года");

в) реальная демократия на принципе разделения властей (и между православными христианами могут быть разногласия по социально-экономическим вопросам, не говоря уже об учете мнения неправославных сограждан);

г) развитие общественного и местного самоуправления и их объединений по типу Союза земств, Союза регионов, городов и т.п.

От того, сумеет ли Россия прийти к этой модели развития, зависит будущее нашей страны и всего мира.

Примечания

1. По данной проблематике мы опираемся на фундаментальные работы немецкого исследователя взаимосвязи религии и экономики М. Вебера. См.: Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

2. Там же. С. 181.

3. Там же. С. 105.

4. Там же. С. 54. Здесь следует отметить тот факт, что в вопросе происхождения (генезиса) капитализма М. Веберу пришлось полемизировать с такими "авторитетами", как К. Маркс и В. Зомбарт, которые приписывали главную роль в возникновении капитализма (с разными знаками) еврейству, на что М. Вебер резонно отвечал, например, так: "Еврейство находилось в сфере политически или спекулятивно ориентированного "авантюристического" капитализма: его этос был, если попытаться охарактеризовать его, этосом капиталистических париев; пуританизм же был носителем этоса рационального буржуазного предпринимательства и рациональной организации труда" (с. 193). "Для английских пуритан современные им евреи были представителями того ориентированного на войну, государственные поставки, государственные монополии, грюндерство, финансовые и строительные проекты капитализма, который вызывал у них ужас и отвращение" (с. 260).

5. Newsweek, 12 July 1999.

6. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 108.

7. Там же. С. 105.

8. Бердяев Н. А. Русская идея //О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 264-265.

Владимир Константинович Петров - старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН, действительный член Философско-экономического ученого собрания МГУ.

http://forum.msk.ru/print-only.cgi?file=001109232018

Три дня висели мазохисты, наколотые на крючки

Борис АЛЕКСЕЕВ, 06 апреля 2005

В Соединенных Штатах прошел трехдневный съезд мазохистов. У меня, получавшего замечания в школьный дневник в эпоху дорогого Леонида Ильича Брежнева, сразу картинка в уме: съезд КПСС, и сколько-то тысяч неплохих в своем роде людей с ликованием аплодируют очередной бредятине вождя. Чем не съезд мазохистов?

Но в США все по-настоящему. Там собрались те, кто страсть как любит повисеть на крючьях. Эти странные ребята обожают загонять себе под кожу здоровенные рыболовные крюки, а потом висят на них под потолком. Оказывается, это даже модно среди американской молодежи! Теперь, если кто-нибудь укорит меня пойманной на крючок рыбкой ("ей же больно!"), я могу уверенно сказать: "Ни фига, она тащится!" Говорят, что вон и черви на крючке кайфуют, а американцы чем хуже?

А что касается западной молодежи… Вечно они чего-нибудь увидят, и давай себе повторять! Курили себе на Ямайке травку, ждали Джа и приветствовали Хайле Селассие, никого не трогали. Эти гринго увидали... и до сих пор по студенческим кампусам дух конопляный стоит. Только Джа с Ямайки даже не тронулся с места. Хиппи опять же, которые в кришнаитов перековались. Индийский гражданин Бхактиведанта Свами Прабхупада в 1965 г. начал проповедовать среди хиппарей и наркоманов (мало чем друг от друга отличавшихся), так на целое Общество сознания Кришны напроповедовал! С бюджетом небольшой небогатой страны...

Новое увлечение – висеть на крюках – американцы тоже на Востоке спионерили. Несколько лет назад прошел по миру сериал "Шокирующая Азия", так там целые праздники были этому посвящены. С каким религиозным восторгом калечили себя индусы, протыкая носы, щеки, нанизывая на шкуры десятки крючков и так далее. И видно было, что люди в настоящем трансе, что все имеет под собой многовековую основу.

В Штатах мероприятие прошло организованно. Фестиваль назначили на заброшенном текстильном заводе на Род-Айленде, куда приехали тысячи мазохистов со всей Америки. Причем удовольствие повисеть не бесплатное! "Подвешивание" для участников стоило $100, просто зеваки платили по $15 с любопытного носа.

Есть и подробности, которые гражданам с нестойкой психикой далее читать не рекомендуется. Для подвешивания заокеанские мазохисты использовали рыболовные крючки длиной 7,6 см, которые загоняли под кожу в количестве, достаточном для того, чтобы подвесить на них человека. Крюки втыкали практически во все части тела, но, как передают очевидцы, особой популярностью пользовалась поза "Супермен": крюки по всей спине и в верхние части ног.

Больше всего поразила собравшихся студентка из Канады, подвесившая себя к потолку за соски. Тут даже я заткнусь, пожалуй… чтобы не обижать грубым словом то, что у студентки теперь повыше солнечного сплетения.

В общем, настоящий дурдом: кто смеялся, качаясь на веревках под самым потолком, кто рассказывал анекдоты, некоторые плакали, кое-кто стенал, но все – от удовольствия!

http://www.utro.ru/articles/2005/04/06/425549.shtml

СМЕРШ докладывает
Карательные батальоны в Литве 1941—1945 гг.
По материалам, подготовленным Институтом военной
истории по запросу депутата Ю.А. Квицинского

В начале войны, в 1941 г., на территории Прибалтики активно действовали сформированные немецкими спецслужбами из местных жителей националистические отряды для борьбы против советских войск. Формирование этих отрядов всецело находилось в ведении Абвера. Кроме того в конце июля 1941 г. командующим тыловыми районами было разрешено формировать во взаимодействии с соответствующими начальниками СС и полиции «вспомогательные охранные части».
В сентябре 1941 г. было официально объявлено о создании отдельно немецкой и литовской политических полиций. Стержнем, вокруг которого формировалась литовская полиция безопасности, стала националистическая организация «Шаулис». По согласованию с немецким командованием «Шаулис» была преобразована в так называемую «Литовскую оборону» с правом ношения не только специальной формы, но и оружия. Помимо «Шаулиса» в Литве существовали и другие организации, имевшие собственные вооруженные формирования: это прежде всего молодежная «Лайвес ковотойс» («Борец за свободу») и военно-политическая Литовская армия свободы (ЛАС). Все они состояли только из литовцев. С началом формирования в 1942 г. полицейских батальонов и строительных частей члены этих организаций вошли в их состав.
25 августа 1941 г. командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал фон Лееб официально разрешил принимать на службу в вермахт литовцев, эстонцев и латышей и создавать из них особые команды и добровольческие батальоны для антипартизанской борьбы. Зимой 1941/42 г. были созданы балтийские охранные батальоны, которые использовались и для борьбы с советскими войсками на передовой линии.
Они получали немецкое обмундирование и вооружение, проходили подготовку под руководством немецких офицеров и затем выполняли боевые задачи — от охраны объектов до проведения карательных экспедиций в партизанских районах. За такими подразделениями закрепилось название «восточные батальоны». В составе каждого из них было несколько рот по 100—200 чел. На вооружении имелись 76-мм орудия, 82-мм и 50-мм минометы, станковые и ручные пулеметы, винтовки и автоматы.
Всего в Литве был сформирован 21 полицейский батальон численностью до 350—400 чел. в каждом. Все они находились в ведении войск СС, под командованием полковника полиции Мозеля и выполняли исключительно полицейские и карательные функции, принимая участие в операциях против советских партизан. При этом интересно отметить тот факт, что попытка немцев привлечь русское население Литвы в «добровольческие отряды» германской армии и «охранную полицию» успеха не имела.
Созданная немецким командованием литовская администрация во главе с генеральным советником Литвы генералом П. Кубилюнасом неоднократно, начиная с 1943 г., обращалась к верховному командованию Остланд с просьбой разрешить формирование литовской национальной армии на базе существующих охранных батальонов.
Вот текст сообщения НКГБ СССР от 3 января1944 г. «О совещании генеральных советников Литвы по вопросу о создании литовской «национальной армии».
«НКГБ СССР от источника, действующего в тылу противника, получены данные, что 23—24 ноября 1943 года в соответствии с директивой генерального советника Литовской генеральной области генерала Кубилюнаса, в г. Каунасе состоялось совещание генеральных советников Литвы по вопросу создания литовской «национальной армии», на которое были приглашены представители общественности, офицеры бывшей литовской армии.
Совещание приняло следующую резолюцию:
«1. Литовцы в целях защиты своей территории энергично включаются в борьбу с большевизмом, для чего необходимо иметь свою вооруженную силу в форме литовской армии.
2. Литовской армией должен руководить немец, пользующийся доверием как немцев, так и литовцев.
3. Эта армия должна быть создана путем мобилизации».
По мнению участников совещания, они могут мобилизовать в «литовскую армию» до 150 тысяч человек.
Заместитель народного комиссара
государственной безопасности Союза ССР»

Первоначально предполагалось создать первую дивизию на основе уже существующих полицейских батальонов, что и было закреплено в решении Генерального совета Литвы в Каунасе. Там же было оговорено, что создание литовской армии возлагается на генерала П. Плехавичюса, организатора фашистского переворота в Литве в 1926 г.
21 февраля 1944-го 2-й отдел 4-го Управления НКГБ СССР подготовил следующее сообщение о создании гитлеровцами 1-й литовской дивизии: «Руководитель оперативной группы, действующей в районе г. Вильнюс Литовской ССР, майор госбезопасности т. Вильджюнас сообщает, что в конце 1943 года в г. Каунасе состоялось совещание, на котором присутствовали генеральный советник Литвы генерал Кубилюнас, председатель Генерального совета Литвы профессор Микалас Биржишка и бывший командующий литовской армией генерал Раштикис.
Выступивший на этом совещании генеральный комиссар Литвы Рентельн заявил, что немецким командованием предложено сформировать литовскую дивизию, командиром которой будет назначен немецкий генерал.
Зам. начальника 2-го отдела 4-го управления НКГБ СССР»

19 мая 1944 г. 4-е Управление НКГБ СССР направило в разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии следующее сообщение о формировании
1-й дивизии Литвы.
«По сообщению опергруппы НКГБ Литовской CCР 21 и 23 марта литовский генерал Плехавичюс посетил командующего Северной группой войск германской армии, с которым договорился о следующем:
1. Мобилизовать в Литве 10.000 человек в т.н. «тыловую армию». Мобилизованных свести в отдельные батальоны под командой литовских офицеров.
2. Кроме существующих литовских воинских частей генерала Плехавичюса, сформировать первую «дивизию Литвы», которая должна прикрывать фронт со стороны Литвы.
3. Все литовские части подчиняются генеральному инспектору вооруженных сил Литвы, которым будет назначен генерал Плехавичюс.
Зам. начальника 4-го управления НКГБ СССР».

Однако с первых же дней мобилизации в литовскую армию возникли серьезные трудности. Командованию вермахта удалось-таки во второй половине 1944 г. сформировать боеспособную часть из числа тех литовцев, которые были вывезены на работы в Германию. Как свидетельствуют документы, в Кэзлине (около Данцига) из них был сформирован батальон «Лиетува», который, однако, так и не проявил себя как боеспособное подразделение до конца войны.
Верховным командованием вермахта был разработан ряд документов по вопросам подготовки подобных подразделений. Например, в «Основных направлениях по обучению добровольных помощников» от 19.6.1943 г. говорилось о том, что обучение добровольцев проводится с целью подготовки их в качестве надежных соратников в борьбе с большевизмом.
На территории Польши в Травниках (Люблинское воеводство) был создан учебный лагерь, где проходили обучение литовские националисты, которые впоследствии использовались командованием для вспомогательной службы в СС и полиции, в качестве охранников и надзирателей в концлагерях, при усмирении деревень, ликвидации гетто и т.п.
В центрах, лагерях и школах «добровольцев», как правило, обучали строевой подготовке, тактике (действия солдата в бою), ведению карательных операций против партизан, а также осуществлению документального контроля (жандармерия).
Литовские батальоны принимали участие в боевых действиях на территории Украины, Белоруссии, Югославии и Италии, против войск Волховского фронта. При этом они несли значительные потери. Так, газета литовских националистов «И. Лайсве» 23 марта 1944 г. сообщала, что в литовских охранных батальонах не осталось и двух третей их первоначальной численности. За период боевых кратковременных действий батальонов с декабря 1943 г. по февраль 1944 г. погибли 450 чел. личного состава, включая 8 офицеров.
В то же время ряд других источников подтверждал падение боевого духа литовских солдат и офицеров. Например, в информационной сводке № 36/115 ГлавПУ РККА за 13 февраля 1944 г. сообщалось, что в среде литовских солдат 256-го охранного батальона, стоявшего в районе г. Шимска в составе 28-й легкой немецкой пехотной дивизии, по показаниям перебежчиков, преобладало упадническое настроение.
Дисциплина в батальонах была низкой: часто случались факты дезертирства после отпусков, бегства с позиций во время артобстрела. Дальнейшая судьба литовских батальонов была такой: часть их немцы разоружили и расформировали, а некоторые отправили в Литву для борьбы с советскими партизанами; и только несколько батальонов продолжали сражаться в составе германской армии.
r
Масштабы деятельности полицейских литовских батальонов были весьма значительны. По данным отечественных архивов, уже летом 1941 г. 41-й полицейский батальон под командованием Инушаускаса арестовал в Литве 375 евреев (стариков, женщин и детей) и расстрелял их по приказу немецкого командования около местечка Бобты. Та же участь постигла и задержанных 15 красноармейцев, выходивших из окружения в июле 1941 г. Жестокостью отличались батальоны под командованием
А. Импувичюса, К. Шимкуса. Только в Литве они уничтожили около 40 тыс. евреев.
Литовские полицейские выезжали для проведения карательных операций на территорию Украины, Белоруссии, Латвии, Польши. От рук полицейских 4-го и 7-го батальонов в г. Ровно погибли 953 чел. В городах Лепель, Холопеничи, Бегомль личным составом 17-го литовского батальона было уничтожено 1100 чел. Полицейские 15-го литовского батальона принимали участие в расстреле советских граждан в концлагере под Минском, где погибли 1200 чел., а от рук литовских карателей 2-го батальона в
г. Макеевка, Луцк, Варшава погибли приблизительно 5 тыс. чел. На территории Белоруссии литовские каратели уничтожили около 50 тыс. чел.
Но особенно жестоко и активно литовские полицейские батальоны уничтожали еврейское население. В качестве конкретного примера — облава в августе 1941г., осуществленная литовскими полицейскими в Мариампольском уезде. Все еврейское население уезда, включая грудных детей, было схвачено и доставлено под конвоем в г. Мариамполь. Почти трое суток обреченных людей продержали без пищи. В праздник Святого Людвикаса все эти 7700 человек были расстреляны. Картина расстрела ужасает: как показал на допросах бывший полицейский Павлайтис, сначала людей обыскали, затем заставили наиболее физически крепких мужчин рыть ямы. Было вырыто 8 ям, из них 2 размером 150х4 м и 5 м в глубину, а остальные размером 100х4 м и 5 м в глубину. Затем всех раздели, и начался расстрел. Первыми уничтожались мужчины группами по 100—200 человек. Как только их расстреляли, таким же порядком приступили к убийству женщин и детей всех возрастов. Из-за большого количества раненых после на месте расстрела земля «шевелилась» еще несколько часов.
При проведении подобных акций литовские палачи действовали как по приказам немецкого командования, так и по собственной инициативе. Последняя являлась, по мнению бригаденфюрера СС, командира оперативной группы «А» Штальекера, весьма показательной, так как немцы всячески старались, чтобы всю «черновую работу» по уничтожению «низших рас» и большевиков делали сами литовцы, эстонцы, латыши без участия немецкой стороны.
Впервые этого удалось добиться в Литве. В Каунасе личный состав батальона под командованием бывшего журналиста Климайтиса в ночь первого погрома с 25 на 26 июня 1941 г. уничтожил 1500 евреев. Кроме того, им было сожжено и разрушено много синагог, 60 домов еврейского квартала. В последующие ночи литовские каратели уничтожили 2300 евреев. Спустя 3 месяца литовские полицейские приняли участие в расстреле 12 000 человек еврейского населения г. Каунаса.
В каждом литовском городе после указанных выше событий начали создаваться вспомогательные формирования полиции для проведения погромов. В оперативной сводке об обстановке на оккупированных территориях СССР № 19 от 11 июля 1941 г. сообщалось, что в результате погрома, устроенного литовцами в городе Ковно (Каунас), было уничтожено 2500 чел. евреев. Массовые расстрелы происходили, например, в местечке Пильвишки, о чем сохранились свидетельства участников этих акций, арестованных после войны органами НКГБ Литовской ССР.
Староста местечка Пильвишки М.Б. Юргес показывал на допросах, что мирное население расстреливали дважды: 28 августа 1941 г. и 15 сентября 1941 г., причем в первый раз расстреляли мужчин, а во второй — женщин, детей и стариков. Было расстреляно более 900 чел. Возглавлял команду литовских палачей начальник полиции Пильвишки Б. Казис.
Карательные акции, как указывалось выше, проводились не только на территории Литвы, но и в Польше. Так, например, было уничтожено 1900 человек в местечке Серее.
Кроме того, литовские полицейские охранные батальоны принимали участие в так называемых экспедициях по поиску и задержанию советских военнослужащих, выходивших из окружения, и вылавливанию дезертиров собственных национальных воинских формирований.
Известны примеры действий батальона «Сависовги», созданного из жителей деревень Потаринцы, Ужупи, Вальника, Душидны, который с января до середины весны 1944 г. занимался поиском, поимкой и этапированием вышеуказанных категорий военнослужащих.
С приходом войск Красной Армии в Литву часть из тех, кто служил в литовских полицейских батальонах, ушли в подполье. Хотя подготовка для диверсионной деятельности началась гораздо раньше.

Сообщение 2-го отдела 4-го Управления НКГБ СССР об активизации литовских националистов (от 4 ноября 1943 г.).
Руководитель оперативной группы, действующей в Вилейской области БССР, майор госбезопасности Вильджюнас сообщает, что отмечается активизация деятельности литовских националистов. Особое внимание националисты уделяют военной подготовке своих членов и сбору оружия, литовские националисты начали издавать военную газету «Лиетувос лайсвас тримитас» («Горн литовской свободы»).
Во главе всех мероприятий по организации военной подготовки стоит «Союз литовских шаулистов» («Лиетувос Шаулю Саюнга»). Все подпольные организации Литвы подчинены так называемому Главному комитету («Виряусяс комитетас»). Выходящие в Литве газеты националистов «Неприклаусома Лиетува» («Независимая Литва»), «И-Ляйсве» («К свободе»), «Ляйсвес Коватояс» («Борец за свободу») в своей деятельности ориентируются на активную помощь, которую им якобы обещают оказать Англия и США.
Орган партия народников-селян «Неприклаусома Лиетува» 15 сентября с.г. опубликовала статью, в которой говорится, что теперь самый подходящий момент для немцев дать возможность литовцам вооружиться и организовать свой государственный аппарат.
Вашингтон и Лондон, заявляет далее газета, не признают Прибалтику составной частью Советского Союза, доказательством чего может служить тот факт, что литовское золото, находящееся в Англии и США, еще не передано Советскому Союзу. Газета пишет, что Рузвельт якобы заверил представителя «Комитета Литвы» полковника Гренюса, что союзники помогут восстановить независимую Литву, а заместитель госсекретаря США Уэллес 5 июня с.г. вторично высказывался против советских притязаний на Финляндию, Прибалтику и Польшу.
Начальник 2-го отдела 4-го управления НКГБ СССР

Докладная записка УКР СМЕРШ 1-го Прибалтийского фронта в ГУКР СМЕРШ о борьбе с националистическими бандитскими формированиями на территории Литовской ССР (от 2 января 1945 г.)
20 сентября за №19013/2, специальной докладной запиской «О деятельности контрреволюционных националистических бандитско-повстанческих формирований на освобожденной от противника территории Литвы» доносилось об источниках и базе размещения бандитизма и деятельности отдельных бандитских отрядов, выявленных и частично ликвидированных в период июня—сентября органами СМЕРШ в зоне расположения частей и учреждений фронта.
Тогда же было установлено:
1. К моменту подхода войск Красной Армии к Литве антисоветские националистические элементы, в особенности «шаулиские», приступили к активному восстановлению так называемых партизанских отрядов, распущенных немецким командованием в 1941 году, с задачей борьбы с Красной Армией и советско-партийным активом.
2. Во время продвижения частей Красной Армии по территории Литвы указанные выше партизанские отряды вели борьбу с мелкими подразделениями Красной Армии, причем часть из них отступила с немецкими войсками.
Впоследствии многие из этих отрядов снова стали возвращаться через линию фронта на нашу сторону, и в ряде случаев переход линии фронта сопровождался боевыми операциями с разведподразделениями и отдельными группами красноармейцев.
3. Перед вступлением Красной Армии в Литву сформировался подпольный так называемый центр литовской освободительной армии — «ЛЛА», поставивший своей задачей и приступивший к объединению всех действующих бандотрядов, групп и одиночек для организованной борьбы с частями Красной Армии и для противодействия установлению Советской власти в Литве.
4. Немецкая разведка не могла не учитывать сложившейся обстановки и включилась в указанное движение — подчинить его своему влиянию и руководству и приступить к оказанию помощи отдельным бандам в снабжении их оружием, боеприпасами и использованию в своих интересах.
Руководство «ЛЛА» формально декларировало отрицательное отношение к сотрудничеству с немцами, так как в противном случае это означало бы поддержку немецким войскам, с которыми борются англичане и американцы. С последними же «ЛЛА» портить отношений не хочет.
В то же время бандитские отряды и группы имели прямое указание руководства «ЛЛА» не вступать с немцами в конфликт.
5. В период июнь-сентябрь бандитские отряды и группы развернули свою деятельность в ряде районов Литвы, в частности в зонах расположения войск и их тылов. Перед органами СМЕРШ фронта были тогда поставлены следующие задачи:
Активно выявлять в зоне расположения частей и учреждений фронта действующие бандформирования и принять меры к их ликвидации (более широких мероприятий по Литве мы, естественно, не могли на себя брать).
Агентурным и следственным путем выявлять организованное подполье и каналы связи с немецкой разведкой.
Поддерживать тесный контакт с местными органами НКГБ—НКВД и войсками НКВД охраны тыла, реализуя через них те материалы, которые нашими органами не могли быть по тем или иным причинам использованы.
В результате проводимой работы в период июнь—сентябрь органами СМЕРШ фронта было арестовано свыше 50 человек участников бандитских формирований.
Начальник управления контрразведки СМЕРШ
1-го Прибалтийского фронта».

http://www.sovross.ru/2005/48/48_3_7.htm

Защитить Дульцинею!
                  08.04.2005 15:00


                  Западные и восточные украинцы говорят на разных языках и только благодаря национальному мифу считают себя народом с одним языком.

                  Карин Вартер, Алоис Вальдон. «Второй разбег. Украинская литература сегодня»

                  «Щоб одні одних гризли»

                  Вновь самоуправство, недалекость мысли и русофобию продемонстрировали местные власти Ивано-Франковска. Из сообщения старосты Русской общины Ивано-Франковской области А.Волкова стало  известно, что городской совет запретил общение в школах на русском языке. Горсовет утвердил «Программу развития и функционирования украинского языка в Ивано-Франковске на 2004—2006 годы», которая нарушает законные права,
свободы и интересы национальных меньшинств областного центра. В пределах учебных заведений всех форм собственности общение должно проходить исключительно на государственном — украинском — языке.

                  Однако в городе есть классы, где обучаются дети и русских, и поляков. Русские и польские группы есть и в Институте филологии Прикарпатского национального университета им. В.Стефаника.

                  Контролировать общение школьников будет специальный «комитет общественного языкового контроля» с привлечением представителей партий и общественных организаций, которым горисполком выдает удостоверения. Все «национально сознательные горожане» должны сообщать о «языковых нарушениях» (газета «Город», Донецк, 18.03.2005).

                  Так как представители Ивано-Франковской области считают при этом Галичину «Пьемонтом демократии и колыбелью европейской культуры», то возникает необходимость рассмотреть, насколько правомочно считать себя Пьемонтом и в то же время вытравливать русский язык и возвращаться к тому геноциду, которому подверглись русские, живущие в
Прикарпатской Руси в годы Первой мировой войны. Тогда австро-венгерские власти провели
масштабные чистки русского населения, жертвами которых стали около 60 тысяч человек,
расстрелянных, повешенных и замученных в лагерях: «Кто употребляет русский язык, не может быть хорошим австрийцем; хорошими австрийцами являются лишь украинцы». Среди заключенных в концлагерь было и много православных священников, чья вина состояла в том, что они считали себя русскими и православными и не хотели от этого отречься. Так что русские
австрийцы пережили свою национальную Голгофу: Талергоф явился первой ласточкой
Освенцима, Дахау и Треблинки.

                  Особую роль «общественных полицаев» в этом геноциде сыграли так называемые «украинцы», которые усердствовали в доносах и расправах над русскими галичанами, буковинцами, угрорусами (за доносы хорошо платили). Не говоря уже об ужасающем концлагере Талергоф. Известный писатель Мирослав Ирчан (литературный псевдоним Андрея Бабюка) в
одних только Нагуевичах увидел 30 крестьян и бориславских рабочих, повешенных вдоль
дороги с табличками на груди: «Русс» или «Шпион». По воспоминаниям М.Ирчана, виновниками жестокой расправы с украинцами, заподозренными в «русофильских» настроениях, были руководители «Объединения освобождения Украины», которые организовывали отряды «сечевых стрельцов» в Галичине. Ужасы расправ этих «освободителей» — наймитов Австро-Венгрии — со своими согражданами, приведенные в воспоминаниях М.Ирчана, бывшего стрельца, разобравшегося позднее в своих заблуждениях, позволяют понять антинародную, антиукраинскую и антирусскую сущность их деятельности.

                  Сейчас программа вытравливания русского языка в Ивано-Франковске поставлена, как видно, на такую же основу, раз создан «Специальный комитет общественного языкового контроля» и всех «сознательных» граждан призывают заниматься стукачеством. Создается
впечатление, что не вытравился дух того страшного времени, когда писались доносы
по заранее средактированному тексту: «Считаю своим гражданским долгом сообщить, что
следующие лица... являются рьяными русофилами». Такие прикарпатские доносчики были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны, что засвидетельствовано в «Талергофском альманахе. Пропамятной книге австрийских жестокостей, изуверств и насилий над карпато-русским народом во время всемирной войны 1914—1917гг.» (Львов, 1924—1932). В 1934г. был устроен концлагерь в Березине, где находилось около 2
тыс. политзаключенных, в основном украинцев. Приходилось сидеть в австрийской
тюрьме и И.Франко. В тюремном сонете он давал следующую характеристику австро-венгерской монархии: «Тюрмо народів, обручем сталевим // Ти обціпила їх живі сустави...// Ти попутала народи, // Всім давши зверхні вигляди свободи, // Щоб одні одних гризли і душили». Осудил Франко и лицемерную политику Ватикана в отношении славянских народов: «тісний
зв'язок з Римом міг би бути для розвитку нашого люду тільки шкідливим».
История подтвердила правильность его слов.

                  «Хохлацкие» дети

                  Дискриминация украинцев в Западной Украине проводилась на всех уровнях. Бедственное положение многих заставляло эмигрировать. В Канаде отношение к «нашествию грязных, невежественных нищих иностранцев» было самое негативное, газеты выступали против «отбросов Европы», которые могли нанести моральный и интеллектуальный ущерб канадскому обществу, снизить его культурный уровень.

                  Сравнивая ментальность польских и украинских интеллигентов, О.Субтельный констатировал: «Если мировоззрение польской интеллигенции несло на себе отпечаток аристократизма, то украинская интеллигенция была явно плебейской». О ней Ирчан писал:
«...Галицкая интеллигенция... Надутая, с чрезмерным самомнением (Европа же!), неискренней
наивностью, пустой претензией на культуру и пьемонизм...» Она «от немцев перенимала точность и слепое исполнение обязанностей, от поляков — силу мещанских привычек и глубокую национальную ненависть. Под прикрытием фальшивой австрийской конституции... помнили одно: собственные выгоды...»

                  Обращает на себя внимание такой парадокс: претендующая на роль Пьемонта Галичина не боролась за собственное национальное освобождение, не делала выпады против поработивших ее государств («Мы есть и всегда будем непоколебимо верны нашему августейшему австрийскому монарху и славной династии Габсбургов»), давно потеряла свое национальное лицо, но почему-то оплакивала не свою собственную неволю, а неволю
«закордонных» братьев в России.

                  Субтельный оценивает западноукраинский вариант ментальности украинцев как запутанное самовосприятие: некоторые из них утверждали, что являются ни русскими, ни украинцами, а отдельным галицким народом.

                  Вспомним, как «оранжевые» на Майдане распевали: «Ми — не бидло, ми не хохли, // Ми — українські доньки і сини». И это свидетельствует о том, что большинство из них ощущали себя другим народом, отличным от «хохлов». Основную численность собравшихся на площади
составляли представители «Поры» и те из галичан, которые в течение последних 13 лет
перебрались из Западной Украины в Киев и провозглашали право Галичины на роль Пьемонта в Украине. Остальные стали жертвами этих игрищ. Но там не было основной массы трудового народа, который варил сталь, пек хлеб, добывал уголь, учился и учил и не отвлекался на «шоу». И именно те, кто не участвовал в этом шоу, могут сказать о себе: «Нас багато, нас багато, нас не
подолати». Но они еще своего слова не сказали.

                  Создавать массовость толпы было несложно: на шум и вопли шли охотно, думая, что двигают колесницу прогресса.

                  А отказывался ли от своей «хохлацкой» принадлежности великий певец Украины Шевченко? Считал ли он оскорбительным слово «хохол»?

                  Процитируем некоторые его строки:

                  «Барабанный староста был природный наш брат хохол».

                  «Хотя и квартировал он шесть лет во Владимирской губернии, но это ему не помогло — он все-таки остался настоящим хохлом».

                  «Наше немое тет-а-тет могло быть очень продолжительным, — это в хохлацкой натуре».

                  «И давно бы так, — сказал я, сердечно радуясь, что переупрямил старого хохла».

                  «Я... как и вы, настоящий хохол. И знаете, кому я обязан этим открытием? С самого начала вам, т. е. вашему фортепиано и тетрадке хохлацких песен». «Настоящая хохлачка», «Моя хохлачка», «Вот что сделали из меня ваши хохлачки!» — говорится по-доброму, уважительно,
без всякого желания кого-либо оскорбить. Свое произведение «Неофиты» он любовно называет: «Это новорожденное хохлацкое дитя».

                  Отчетливо видно, что Кобзарь от своей «хохлацкой» природы не отказывался. «Хохлами» называли в простонародье украинцев за то, что они носили «хохлы». В названии «кацапы» тоже нет ничего обидного. Так в простонародье называли русских за то, что они имели козлиные бороды — как у цапа.

                  Закономерно возникает вопрос: почему же для «оранжевых революционеров» слова «хохлы» и «быдло» — синонимы, а «українські доньки і сини» — нечто отличное?

                  Да потому что существовал период длиной в шестьсот лет, в течение которого судьбы двух Украин — Российской и Австро-Польской — были разными. Поэтому неудивительно, что каждая из них отличается особой самобытностью. Незатейливая песенка на Майдане показала, что ее исполнители не ощущают своей идентичности с украинцами Юго-Восточной Украины.

                  Но в пору построения независимой Украины приличествовало бы потомкам тех украинцев, которые много веков жили на территории Австро-Венгерской монархии, а теперь хотят навязать нам свои убеждения, не подавлять своим диктатом самобытность жителей остальной Украины, у которой была и своя история, и свой язык, и своя вера, и общие
исторические судьбы, когда «хохлы» и «кацапы» всегда жили в большой дружбе.

                  Показательно, например, как Н.Гоголь, представляя историю Украины в обобщенном образе украинского народного героя Тараса Бульбы, говорит устами своего героя: «Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. «Русскую
землю» славят и Мосий Шило, и другие «добрые казаки»: «Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля и будет ей вечная честь!» Все они причисляют себя к воинству русскому и считают защитниками русской земли. Тарас Бульба «перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклонны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов. Неугомонный вечно, он считал себя законным защитником православия». Он «положил себе правилом», что взяться за саблю следует, «когда поглумились над православием и не почтили предковского закона». Таково же мнение и Т.Г.Шевченко: «Как Наливайко
собирал // Перед родными бунчуками // Народ козацкий защищать // Святую церковь».

                  «Свої діти її розпинають»

                  Законы наших предков совсем иные, чем в Западной Украине. И не правы те политики, которые из конъюнктурных соображений пытаются сейчас ткнуть пальцем в жителей юго-востока как в источник раскола Украины. Раскол произошел намного раньше. Гоголь писал о Малороссии: «...составились два государства, называвшиеся одинаковым именем — Русью, одно под татарским игом, другое под одним скипетром с литовцами. Но уже сношений между ими не было. Другие законы, другие обычаи, другая цель, другие связи, другие подвиги составили на время два совершенно различные характера».

                  Т.Г.Шевченко указывает, что дружба с поляками ничем не была омрачена до тех пор, «аж поки іменем Христа // Прийшли ксьондзи і запалили // Наш тихий рай. І розлили // Широке море сльоз і крові, // А сирот іменем Христовим // Замордували, розп'яли...», «Нас порізнили,
розвели» еще во времена унии. В чем же видел выход Шевченко? В том, чтобы православным украинцам была протянута дружественная рука: «Подай же руку козакові // І серце чистеє подай! // І знову іменем Христовим // Ми оновим наш тихий рай».

                  Вместо этого — по современным сценариям политиканов — «гірше ляха свої діти її розпинають». Но «своими детьми» организаторов и исполнителей оранжевой революции можно назвать весьма условно, так как их менталитет и культура сформировались на основе совсем другой религии — католицизма восточного обряда (униатства) и совсем другого
наречия — галицийского. Начало тому положено в 1349 г. Мифом является то, что все
галицийское — истинно украинское. Только с 1939 г. Галичина присоединена к УССР, годы Великой Отечественной войны провела в единоборстве с ней, и еще долгие послевоенные годы боролась против тех мирных сограждан, которые одобряли присоединение к УССР.Фактически только с 1952 г. стали несколько сглаживаться такие черты противостояния Западной Украины,
как «укрита злість, облудлива покірність, зрада, агресивність, мстивість тощо» (В.Іванишин, Дрогобич, 1992). Автор этих строк — украинский националист — отмечает, что «ці риси, на жаль, проявляються не тільки в політичному протистоянні — перед сильним і підступним ворогом, але й на побутовому рівні, стають нормою у стосунках із вчорашніми соратниками,
а тепер опонентами».

                  Полезно вспомнить и раннюю историю, в ходе которой формировался менталитет тех предков украинцев, которых в 1349 г. подчинил себе Казимир Великий. Приведем данные О.Субтельного. Еще в 1341 г. Казимир обратился к папе Бенедикту XII с просьбой освободить его от обязательств, взятых перед «православными» схизматиками. А обязательства эти как раз и
заключались в том, что под властью польской короны украинцы должны были сохранять свои давние права, привилегии и традиции. Разумеется, папа с удовольствием избавил короля от такого бремени: ведь католическая церковь больше других была заинтересована в подрыве православной веры на этой земле. Католическое население быстро росло за счет польских,
немецких, чешских и венгерских дворян, получавших земли в Галичине, а также немцев-горожан, которых польские монархи приглашали для лучшего обустройства галицких городов. Да и галицкие бояре, стремившиеся во всем походить на польских шляхтичей, быстро перенимали их веру. К середине XV в. Галичина была превращена в заурядную провинцию Польского королевства, и для украинцев в данном случае речь шла не о простой замене своих правителей чужими, а о том, чтобы покоряться народу иной религии, иной культуры. Этот
симбиоз привел к разгоранию губительного для обоих народов конфликта на почве
религиозных, социальных и этнических противоречий. Конфликт этот длился около шести веков и задел все стороны жизни в Украине.

                  Два языка украинцев

                  О том, что западные и восточные украинцы говорят на разных языках, а Украина состоит минимум из двух частей и двух народностей, пишут Карин Вартер и Алоис Вальдон, составители антологии «Второй разбег. Украинская литература сегодня»: «Она состоит как минимум из двух частей и двух народностей. Общего у них меньше, чем, например, у немцев и австрийцев, представляющих собой, по словам Карла Крауса, два народа, разделенных общим
языком. Западные и восточные украинцы говорят на разных языках и только благодаря национальному мифу считают себя народом с одним языком. Ныне на наших глазах распадается этот романтический национальный миф». «Досить окремі історико-культурні обставини Галичини і російської України, а через те літератури їх треба вважати, коли не зовсім окремі, то за
дуже одмінні одна від другою», — таково мнение и М.Драгоманова.

                  О разных языках западных и восточных украинцев пишет и Я.Гашек: «Когда квартирьеры постучали в дверь первой хаты (в Галичине), чтобы узнать, где живет староста, изнутри отозвался визгливый и неприятный женский голос, который не то по-польски, не то по-украински прокричал». То есть когда говорят не то «по-польски, не то по-украински» —
это и есть галицкий язык.

                  Галичанам сейчас почему-то очень хочется выдать все галицийское за истинно украинское. А поскольку их менталитет отличается еще и большой агрессивностью, то — и навязать всем свое представление. Имея хоть каплю деликатности, не следовало бы, пожалуй, так требовательно навязывать нам, жителям Юго-Востока, и свою веру, и свой язык, и свои
политические и этнические пристрастия. Ведь восточные украинцы не требуют переделать галицийский язык на язык Шевченко, Котляревского, Квитки-Основьяненко!

                  Обратим внимание читателей на то, как отзывался Т.Шевченко о волынской песне: «Бог его знает, только эта волыно-польская песня столько же похожа на песню днепровских лыцарей, сколько похож я на китайское божество». Исследователю запорожского житья-бытья, не уяснившему этой разницы, дается такая характеристика: «Честь и слава ученому мужу! Как он
глубоко изучил изображаемый им предмет. Удивительно! А может быть, он хотел просто подсмеяться над нашим братом-хохлом и больше ничего?»

                  О том, что Волынь и Подолия — не одно и то же с остальной большой Украиной, заявлено Шевченко во многих произведениях. В поэме «Відьма», например, сказано: «Із-за Дністра пішли цигане // І на Волинь, і на Украйну». А в повести «Прогулка с удовольствием и не без морали» подчеркивается: «...минувшая жизнь этой кучки задумчивых детей великой
славянской семьи не одинакова. На полях Волыни и Подолии вы часто любуетесь живописными развалинами древних массивных замков и палат...О чем же свидетельствуют эти угрюмые свидетели прошедшего? О деспотизме и рабстве! О хлопах и магнатах! Могила, или курган, на Волыни и Подолии — большая редкость. По берегам же Днепра, в губерниях Киевской, Полтавской, вы не пройдете версты поля, не украшенного высокой могилой, а
иногда и десятком могил; и не увидите ни одной развалины на пространстве трех губерний... Что же говорят пытливому потомку эти частые темные могилы на берегах Днепра и грандиозные руины дворцов и замков на берегах Днестра? Они говорят о рабстве и свободе. Бедные, малосильные Волынь и Подолия! Они охраняли своих распинателей в неприступных замках и роскошных палатах. А моя прекрасная, могучая, вольнолюбивая Украина туго начиняла своим вольным и вражьим трупом неисчислимые огромные курганы. Она своей славы на поталу не давала, ворога деспота под ноги топтала и — свободная, нерастленная — умирала. Вот что значат могилы и руины».

                  «Духовний батько» Украины Шевченко совершенно четко назвал только одну часть Украины «моей» и обозначил различия между ней и Волынью и Подолией.

                  И если Восточная Украина всегда самыми тесными узами была связана с Россией, то нарушать это единство противоестественно. Так, Шевченко однозначно заявляет: «Чужим богам не молимось», «Розбойники, кати в тіарах // Все потопили, все взяли, // Мов у Московії татаре».

                  Почему же тогда выходцы из Галичины нарушают общеизвестное правило: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят»?

                  Противоестественно препятствовать и русско-украинской дружбе, складывавшейся веками. О «единоверных и единокровных», «одноплеменных» украинцах и русских пишут и Конисский, и Полуботко, и Хмельницкий...

                  Т.Шевченко, как известно, написал много произведений по-русски, дружил с прогрессивными русским людьми. Оценивая как русские, так и украинские произведения Шевченко, можно сделать вывод, что в своем творческом развитии он не только много взял от
Котляревского, Гулака-Артемовского, Квитки-Основьяненко, Сковороды, но в еще большей мере — от декабристов, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Герцена, Салтыкова-Щедрина и
многих других, которых он называл «апостолами свободы», «нашими поэтами». И вот как чудодейственно поднимали его настроение в ссылке произведения Лермонтова, и как он неистово благодарил за пересылку этих произведений своего друга: «Ти переслав мені в неволю // Поета нашого, — на волю // Мені ти двері одчинив!» А как Шевченко восторгался Гоголем!
«Самый мудрый философ и самый возвышенный поэт должен благоговеть перед ним, как
перед человеколюбцем», — писал он о Гоголе.

                  Коснувшись такой оценки Кобзарем творчества Гоголя, хотим напомнить читателям о том, как ожесточенно наш современник П.Мовчан критикует Н.Гоголя за то, что он писал по-русски. Председатель «Просвіти» уверен: если бы Гоголь писал на родном украинском языке, то
это увеличило бы его талант в несколько раз.

                  Этот частный пример из общего сонма голосов русофобов показывает, как важно оценивать значение литературных трудов, равняясь на мнение высоких авторитетов, а не людей с ограниченным кругозором. И тут вполне уместно вспомнить, как в письме к Залесскому в 1855
г. Шевченко спрашивал: «А между прочим, скажи ты мне ради всех святых, откуда ты взял
эти вялые, лишенные всякого аромата «Киевские ландыши»? Бедные земляки мои думают, что на своем чудном наречии они имеют полное право не только что писать всякую чепуху, но даже и печатать! Бедные! И больше ничего. Мне даже совестно и благодарить тебя за эту во всех отношениях тощую книжонку» (отметим, что почти все письма поэта написаны на русском
языке). «Дневник» им тоже написан по-русски. Как утверждал сам Шевченко, ему «сподручнее» было писать его по-русски.

                  Насколько же недалекими выглядят те украинские националисты, которые «огорчались» и делали замечания самому Шевченко в отношении того, что, ведя свой «Дневник» на русском языке, он совершал «тяжкий грех» и «отступничество» по отношению к
«украинству». Такой знаток языка, как И.Тургенев, писал, что «выговор Шевченко был
чисто русский», Н.Костомаров свидетельствовал: «Тарас Григорьевич любил русский язык...», а
академик Е.Тарле писал: «На русском языке Шевченко писал так, как писали лучшие русские стилисты». Тургеневу однако запомнилось, что когда Шевченко показал ему свой «Дневник», то сетовал, что его «соотчичи» изумлялись, огорчались и возмущались по поводу того, что он написан по-русски.

                  Тем не менее Шевченко имел свою позицию и резко осудил выступления украинских националистов против произведений Марко Вовчка, написанных на русском языке. Тем, кто отстаивал мысль, что писательница должна писать лишь на украинском языке, он отвечал: «Да
пусть Марко Вовчок пишет хоть по-самоедски, — лишь бы в его писаниях была правда».

                  Неправда же украинских националистов настолько очевидна в оценке мировоззрения Шевченко, что Драгоманов дал им соответствующее название: «підкладати Шевченку усі свої думки, котрі появились в українолюбців уже після Шевченка». Такой подход он опротестовал, например, в деятельности Б.Гринченко (Вартового), говоря, что «тільки ж даремно» он это
делает. В частности, Драгоманов обосновал положение о том, что «Шевченко ще не мав думки непремінно виробляти окрему літературу українську. Бо він писав свої повісті по-московському, так же писав навіть свій «Дневник», сценарій до «Стодолі» і т. ін. Видимо, Шевченко вибирав собі мову, в кожному разі для нього легшу і відповіднішу, а не думав непремінно виробляти осібну, самостоячу літературу й мову, як деякі пізніші українолюбці. Уп'ять історику треба розличати часи!»

                  Кобзарь против националистов

                  Известный профессор Г.Грабович, более 20 лет профессионально изучающий творчество Шевченко, в своем труде «Шевченко, якого не знаємо» (Киев, 2000) подчеркивает «очевидну значущість Шевченкової російськомовної поезії» и то, что «критики приділяли їй мало
уваги».

                  Украинские националисты из-за неприязненного отношения к русским готовы принести в жертву те произведения Шевченко, которые написаны по-русски. И в данном случае вполне показательно такое высказывание профессора: «Одне слово — все можна, якщо воно збільшує нашу славу і викручує дулі москалям».

                  В свете сказанного понятно, что украинскими националистами движет «потреба заперечити такий стан речей», при котором Шевченко выступает как двуязычный символ Украины, почему и навешивают на сторонников двуязычия ярлыки агитаторов «російської пропаганди проти посталої незалежної Української держави, про яку мріяв Шевченко». Такой вывод проистекает из ложного понимания украинской идеи как противопоставления всему русскому. А за этим скрывается не что иное, как примитивизм и невежество.

                  Совершенно очевидно, что двуязычие Шевченко стало поперек горла украинским националистам. Судите сами: тот, кого они избрали на роль духовного отца нации, и вдруг — русскоязычный! И хотя это реальность, но никто из них не заявил: «Так будем же следовать путем, проложенным нашей национальной гордостью— Т.Шевченко, и да не убоимся, как и
он, говорить на двух языках!» Но нет же: у них возникает необходимость опротестовать такой
порядок вещей, то есть по сути пойти против своего же кумира! Вот описание профессором Грабовичем сложившейся ситуации: «В еміграційному середовищі складність, зумовлена двомовністю Шевченка, й особливо потреба заперечити такий стан речей могли призвести до параноїдальної писанини». Размышляя о Шевченко, профессор Грабович полагает, что «його власне відчуття України — відверто преполітичне й міфологічне. Задля ілюстрації можна
зазначити, що Шевченко, який більше, ніж будь-хто, зробив для того, щоб українці могли ідентифікувати себе як українців, ніколи не вживав понять «українець / «українка». Так само, попри його виняткову роль у формуванні сучасної української літературної мови, він навзагал дотримувався загальноросійської орфографії, хоч на той час український правопис уже почав
запроваджуватися».

                  Драгоманов, зная, что «99/100 приднепровських українофілів головами й серцями живуть у Росії», выражал уверенность, что «природа — річ складніша, ніж доктрина!», а потому «може, українці зостануть навіки з двома літературами, а не з однією...», тем более что «ідейна
відсталість австро-руських писателів навіть у порівнянні з російсько-українськими лежить
колодою на дорозі поступу тої літератури».

                  Для выдающегося ученого, писателя и общественного деятеля Украины Драгоманова русская литература была Дульцинеей. Гринченко (Вартовому) он пояснил, почему стал ее Дон-Кихотом: «Я боронив згадану Дульцінею головно перед галичанами ради того, що в ній тепер
можна знайти культурного елементу далеко більше, ніж в галицькій літературі, і до того такого елементу, котрий, як спробувано було на «Академічному кружку» 1875—1876 рр., веде просто до народовства, далеко правдивішого, ніж правдянське. І в російській Україні я боронив сю Дульцінею лишень перед тими, хто на неї дійсно нападав, і ради європейського елементу, котрого тепер в ній більше, ніж в українській... такі писателі, як Гоголь, Тургенєв, тепер стільки ж
рідні українській інтелігенції, як і Шевченко... А до того, коли в літературі українській взагалі буде більше культурного елементу, ніж в російській, то я перший буду радіший проміняти сю Дульцінею на рідну Прекрасну Олену».

                  Драгоманов констатировал тот факт, что «галицька література дуже слаба, щоб робити конкуренцію російській, і при всіх теперешніх обставинах навіть не може скоро розширитись». И
это говорил человек, который, помимо украинского языка, с детства читал и по-французски,
и по-немецки, а с 20— 25 лет своей жизни читал на 5 новоевропейских языках, кроме славянских!

                  Исходя из сказанного, по отношению к сегодняшним событиям в Украине следует подходить, исключительно руководствуясь историей. Историческая судьба обусловила различия галицийского и украинского менталитета. Соответственно четко выражены разнонаправленность украинской и галицийской культур.

                  Но кто обосновался на Майдане и стал диктовать всей Украине свои условия? Совсем небольшая по сравнению со всей остальной частью Украины группа людей. А кто диктует эти условия из Ивано-Франковска, перейдя от слов к делу по уничтожению русского языка и русской литературы под самый корень? Львовский горсовет направил в адрес Донецкого горсовета весьма оскорбительное послание, считая нас слаборазвитыми в интеллектуальном
отношении. С учетом истории галичане фактически только 50—55 лет как начали адаптироваться к жизни украинского, а не польского, австро-венгерского общества, но еще и до сих пор не прониклись духом юго-востока Украины и не понимают необходимости диалога украинской и русской культур.

                  Однако наши предки передали нам эту землю в надежде, что мы бережно сохраним на ней украинскую духовность и традиции. О правомочности русского языка в Украине российской говорит признание того, что в «тодішньому українському діячеві сиділо дві душі — одна українська, а друга російська», что еще и к 1893 г. не было украинской научной прозы, а потому «писання по-російському ще і тепер єсть натуральне, рідне діло», что «перша поетична проба зв'язати європейський лібералізм з історичними традиціями українськими була зроблена навіть не українцем, а великорусом Рилєєвим», что Кирилло-Мефодиевским братством, в состав которого входили выдающиеся украинские деятели Шевченко, Костомаров, Кулиш, предусматривалось создание Всеславянской Федеративной Республики в составе равноправных
и суверенных славянских народов с общим центром в Киеве и общим для межгосударственного
общения русским языком.

                  Известно, что духовное раскрепощение всегда шло из Восточной в Западную Украину, а не наоборот.

                  Драгоманов давал заключение, что «найближчі до Росії уряди, пруський і австрійський, були не дуже ліпші від російського».

                  Выше мы привели высказывание Франко об Австро-Венгрии как «тюрьме народов». Будущее он связывал с передовыми российскими деятелями: «Колись в однім шановнім руськім домі // В дні юності, в дні щастя і любови // Читали ми «Что делать?», і розмови // Йшли про часи
будущі, невідомі».

                  Галицьким «крутіям», плетущим, по определению М.Драгоманова, «своє павутиння», так що за ним не було видно зовсім чесного і поступового» (а это относится и к нынешним
ивано-франковским борцам с русским языком), не мешало бы знать, что Франко был большим
почитателем поэтов-декабристов, Некрасова, Пушкина, Чернышевского, Салтыкова-Щедрина,
Помяловского, Успенского, Достоевского, Толстого, Горького и многих-многих других. Он отмечал, что высокий полет русского духа сотворил из русской литературы литературу мирового значения. И его твердая убежденность состоит в том, что «світ не може вже обходитися без неї».

                  Зачем жертвовать «кацапской родней»?

                  По сути вот какие слова выдающегося И.Франко должны быть поставлены во главу угла при оценке прогрессивности украинской общественности (чего как раз и нет у галицких реакционеров): «Ми всі русофіли, чуєте, повторяю ще раз: ми всі русофіли. Ми любимо великоруський народ... І російських письменників, великих світочів у духовнім царстві, ми
знаємо і любимо...»

                  Пристало ли реакционным силам Украины преследовать православие, лишать нас русского языка, засорять галицизмами украинский язык, заниматься экспансией католицизма на восток, прозелитизмом, извращением отечественной истории?

                  Попытаемся понять, откуда исходит негативизм окатоличенных и ополяченных галичан, присоединенных к УССР только в 1939 г.

                  Один из факторов негативного, а зачастую и откровенно враждебного отношения — религиозное воспитание. Гашек в книге «Похождения бравого солдата Швейка...» пишет о галицийском ксендзе: «Отец воспитал его в ненависти к русским, однако эту ненависть как рукой сняло после отступления русских, когда в село пришли солдаты австрийской армии. Они
сожрали всех его гусей и кур, которых русские не тронули, хоть у него и стояли лохматые
забайкальские казаки. Когда же в Лисковец вступили венгры и выбрали весь мед из ульев, он еще более возненавидел австрийскую армию». Показано, как писарь с поваром обегали все село, тщетно разыскивая свинью. Повсюду им отвечали, что москали или съели, или забрали. Староста тоже заявлял, что у него москали забрали всех коров, но тут, как бы в подтверждение
достоверности этих слов, рядом в хлеву замычали коровы.

                  В «Украинской хате» (1912) содержится такая публикация: «Возрождение Украины — синоним ненависти к своей жене московке, к своим детям кацапчатам, к своим братьям и сестрам кацапам, к своим отцу и матери кацапам. Любить Украину — значит пожертвовать кацапской родней».

                  Поскольку на пути внедрения в жизнь своих претензий на роль всеукраинского «исторического хозяина» оказалось русско-украинское родство, то соответственно и велась ожесточенная борьба с устранением такового. В сознании украинских националистов крепко засела та примитивная мысль, что чем сильнее оскорбить и унизить Россию и русских, тем больше они сделают в плане «возрождения» Украины. В этом проявляется опять же полное
незнание истории и неумение анализировать происходящие события.

                  С детства детям Галичины внушалось чувство превосходства по отношению к Восточной Украине и России. Мнение же выдающегося украинского ученого, писателя, публициста Драгоманова таково: «...тепер галицька література дуже слаба, щоб робити конкуренцію російській,...вона відстала років на 50, коли не на 100!»; «...поки Галичина не пристане до новішого європейського життя в науці, політиці й культурі, доти галицька література
не йтиме в Росію і не може там підпирати українську літературну автономію». Украинский националист Гринченко пишет подобное же: «Шкода тільки, що галичани взагалі (опріч кількох одиниць) своїм літературним розвитком справді стоять дуже низько, і їх писання більш нагадують
своїм змістом і мовою (часом неможливою!) початок, а не кінець XIX сторіччя. Се перешкоджає
гуртовій роботі людей з обох частин Русі-України»; «...галичани своїми ретроградними думками відпихають від себе вкраїнську інтелігенцію з Росії. То ж мусимо з усієї сили боротися з галицьким реакціонерством і виразно показувати галичанам, що з ними погодитися ми не можемо».

                  Следует остудить пыл кичливости галичан и всех украинских националистов такими словами Драгоманова: «...нові європейські ідеї демократизму і лібералізму, котрі згодом мусили довести освічену громаду українську й до національного автономізму, появились на Україні в перший раз не в українській одежі, не на українській мові, а на російській... Коли сього не знають і не хотять знати... тим гірше для них. В усякому разі, коли вони не можуть собі точно виявити історію ліберальних і демократичних думок на Україні, то нічого їм і братись за розмову про сю
справу».

                  Ирчан в разгромной статье «Банкротство галицкой националистической политики» (1923) показал, что из-за безграмотности, непонимания того, что же происходит вокруг, рабского ограниченного воспитания галичане часто шли на предательство. Автор говорит о том, что проливали они кровь «просто за самолюбивого бандита и народного предателя
Петлюру и за его прихвостня придворного приближенного Петрушевича... Почему? Потому что мы были темные и забитые».

                  Свой «пьемонизм» «оранжевые» продемонстрировали на Майдане, пытаясь убедить нас, какие мы темные и забитые, а они — флагманы национального освобождения. Потом они разъехались по всей Украине, чтобы «просвещать» «не доросших» до их уровня.

                  На самом деле Галичина была самой глухой провинцией Австрии и Польши, которые были врагами украинской культуры и независимости. Алогизм ее интеллигентов проявлялся на каждом шагу. Как, например, они оценили перевод школ на немецкий язык преподавания? Они
охарактеризовали это явление следующим образом: «Так почалось наше національне
відродження». В 1816 г. галицкое наречие было запрещено, поскольку его признали совершенно
непригодным для преподавания на нем в школах. В Украине же времен теперешней
независимости им удалось внедрить свое галицкое наречие. И эта акция насильственной галицинизации была названа украинским национальным возрождением.

                  В Галичине всегда присутствовали большие интересы поляков. И то, что сейчас перед нами «оранжевые» демонстрируют под видом «Галичина — Пьемонт украинского национального возрождения», — это не более чем стремление запутать наше самовосприятие. К сожалению, многие попали в эту ловушку.

                  На самом деле Галичину в виде своего плацдарма для начала процесса возрождения после катастрофы 1863г. избрали именно поляки, а не украинцы. Так что когда Президент Ющенко и его окружение (в том числе и раскольничья организация под названием «УПЦ Киевского патриархата») усмотрели в происходящем на Майдане рождение украинской
нации, они глубоко ошиблись. На самом деле этот факт следует рассматривать как «украинское
перерождение» или (что будет вернее) — «украинское вырождение». Потому этому так и радуются президенты Польши и Литвы. Главная задача поляков— да возвратится малорусская Украина к братству с Польшей против России, и надо влить новую душу в малоросса... эта душа да будет от Запада, то есть от римского католицизма и западной романо-германской цивилизации — поставлена еще ксендзом В.Калинкой в 1887 г.

                  Из сказанного видно, что на народные массы Украины давят огромные иностранные силы, пытаясь заставить нас забыть свою историю, разрушить в нашем сознании представление о нашем происхождении, о нашей самобытности, о святости религии предков.

                  Свобода слова по радио- и телевидению становится все более проблематичной, телеканалы даже с гордостью провозглашают: «С вами оранжевый канал». А ведущая праздничного концерта в честь инаугурации Ющенко даже не постеснялась обратиться к огромному залу со словами: «Дорогі помаранчеві друзі!»

                  Так кто же в таком случае раскалывает Украину, если видит в ней только один цвет — оранжевый?

                  Мы оказались всего-навсего толпой, которую «пасут пастухи» из числа «оранжевых» и которой командуют «полевые командиры» по образцу чеченских боевиков.

                  Не угрожает ли нам новый Талергоф?

                  Виктория АНИСИМОВА

Бог благословляет праведную войну
 

Фашизм шагает по Европе

http://www.nasha-rodina.ru/red_more.php?id=340_0_5_0_M

Свои и чужие
Дмитрий Евстафьев, 21.03.2005

http://www.iraqwar.mirror-world.ru/tiki-read_article.php?articleId=43664

Здесь был Запад

Вечный огонь безутешной Хатыни

60 лет прошло со дня гибели этой маленькой белорусской деревушки. До 22 марта 1943 года там и было-то всего 26 дворов, 149 жителей, из них - 75 детей. В тот день чудом уцелел один человек, который и поведал страшную историю изуверской операции карательного немецкого батальона. Они согнали всех жителей в амбар и подожгли.

5 июля 1969 года, в день празднования 25-летия освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков, в память об убиенных Хатыни на месте бывшей деревни открыли одноименный мемориальный комплекс. С тех пор миллионы людей со всех континентов посетили его.

Я много раз и в разные годы бывала в “Хатыни”. От Минска до мемориала недалеко - 54 километра. И всегда поминальный звон хатынских колоколов завораживает меня. Верите или нет, но я испытываю там какую-то вселенскую скорбь. Могу сказать с абсолютной уверенностью, что остаться равнодушным здесь невозможно. Я видела, как плакали немцы, закрывая лицо руками и говоря: “Этого не могло быть…”. Как шаловливые малыши затихали и брались за мамину руку. Мне кажется, что одно-единственное посещение “Хатыни” стоит десятков мероприятий по так называемому военно-патриотическому воспитанию.

Авторы комплекса архитекторы Ю. Градов. В. Занкович, Л. Левин, скульптор С. Селиханов сумели создать задевающий за живое монументальный шедевр, понятный европейцу, латиноамериканцу, африканцу, да любому жителю нашей планеты. На мой взгляд, этот неброский, я бы даже сказала, скромный, лишенный нарочитой помпезности, но исполненный достоинства памятник человеческой скорби обладает какими-то непостижимыми магическими свойствами. Он не только вызывает глубокую печаль, но и вселяет твердость духа.

Создатели комплекса сохранили планировочную структуру бывшей деревни. Главными элементами мемориала стали “могилы” деревень (185 урн с землей сел, сожженных вместе с жителями и не восстановленных), площадь Памяти (в центре 3 березы, символизирующие жизнь), Вечный огонь (символ каждого четвертого погибшего белоруса). Тут есть своя Стена плача (блок с нишами, в которые вмонтированы мемориальные плиты с названиями 66 лагерей смерти). А на Дереве жизни высечен список 433 деревень Белоруссии (сожженных фашистами и восстановленных после войны).

На месте каждого из 26 сгоревших домов Хатыни лежит первый венец сруба. Только теперь сделан он не из дерева, а из бетона серо-пепельного цвета. Внутри сруба - обелиск, увенчанный колоколом. На обелиске мемориальная плита с фамилиями и именами заживо сгоревших людей. В довоенной деревне было 4 колодца. Теперь на их месте мемориальные знаки. У бывших хат всегда открыты железобетонные калитки, которые словно ожидают своих хозяев.

В центре мемориала высится шестиметровая бронзовая скульптура "Непокоренный человек" с убитым ребенком на руках. Рядом сомкнутые гранитные плиты, символизирующие крышу сарая, в котором каратели сожгли жителей деревни.

Мемориал в Хатыни стал одним из выдающихся произведений советского монументального искусства. В 1970 году творческая группа его создателей была удостоена Ленинской премии.

По злой воле рока Хатынь стала одним из многих широко известных в мире скорбных мест, где оставила незаживающую рану Вторая мировая война. Хатынь не зря называют “сестрой” чешской Лидице и французского Орадура, вьетнамской деревушки Сонгми, израильских лагерей смерти в Сабре и Шатиле. Ежегодно мемориальный комплекс посещают до 170 тысяч человек из 30 стран мира. Нужно отдать должное коллективу мемориала. Это во многом благодаря их энтузиазму и заботе в постперестроечные годы, смутное время “парада суверенитетов”, когда прежние святыни если и не охаивались, то предавались забвению, на территории мемориала поддерживался порядок. А это более 50 гектаров. Недавно на реставрацию в рамках подготовки к 60-летию были выделены значительные средства из бюджета страны. Уже проведена консервация обелисков. Их покрыли специальным морозоустойчивым и влагостойким составом.

Живописный ландшафт, на фоне которого 60 лет назад разыгралась страшная трагедия, обостряет восприятие увиденного. Место, где расположена Хатынь, - это умиротворение и покой, я бы даже сказала, природная благодать. Но когда у большого дорожного указателя цвета пепла - "ХАТЫНЬ" автобус сворачивает с шоссе к мемориалу, лирическое настроение быстро улетучивается. Здесь звенящая тишина и в любое время года упоительный воздух. Тут хочется молчать и думать. О том, например, что в этом дивном уголке Беларуси, по всей логике вещей, должны бы в гармонии с природой счастливо жить люди. Однако… И бродя по бывшей деревенской улице, выложенной серыми, также под цвет пепла, железобетонными плитами, еще сильнее ощущаешь противоестественность содеянного здесь 60 лет назад.

“Люди добрые, помните: мы любили жизнь, и Родину нашу, и Вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть траур и печаль обернутся в мужество и силу, чтобы смогли увековечить вы мир и покой на Земле, чтобы нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!”

Эти слова высечены на Венке памяти в мемориальном комплексе “Хатынь” в Беларуси. В них и вечная горечь всех погибших страшной смертью в годы Великой Отечественной войны, и страстный призыв к людям жить в мире и согласии.

Белорусы, я заметила, не любят много и долго рассказывать своим гостям о Хатыни, живописать подробности жутких событий того “черного” марта 1943 года. Причем и пожилые, и молодые. Разве передашь словами трагедию народа... Гостей у нас обычно привозят сюда. Пусть сами увидят и прочувствуют.

Страшную участь Хатыни в годы войны разделили жители 185 сел Беларуси. Оккупанты жестоко мстили за связь с партизанами, за нежелание служить фашистскому режиму, за участие в движении сопротивления. Но далеко не всегда зло карателей оставалось безнаказанным. В годы Великой Отечественной на территории Беларуси во время боев частей регулярной Советской армии, рейдов партизанских бригад, в пущенных под откос сотнях составов с живой силой, взрывах гарнизонов, казарм, столовых и иными способами были уничтожены около 500 тысяч солдат и офицеров оккупационных войск.

Ирина Трофилова,

Минск

21 марта 2003 г.

СОЮЗ-ИНФО
------------------------
Монументальный комплекс "Xатынь" расположен в Логойском районе Минской области на месте сожженной вместе с жителями (22.03.1943 г.) одноименной белорусской деревни. Авторы: архитекторы Ю. Градов. В. Занкович, Л. Левин, скульптор С. Селиханов (Ленинская премия 1970 г.).

Мемориальный архитектурно-скульптурный комплекс, занимающий площадь около 50 га, получил планировочную схему бывшей деревни Хатыни. Формируется он из отдельных фрагментов. В центре композиции высится шестиметровая бронзовая скульптура "Непокоренный человек" с убитым ребенком на руках. Рядом сомкнутые гранитные плиты, символизирующие крышу сарая, в котором немецко-фашистские каратели сожгли жителей деревни. На братской могиле из белого мрамора — Венец Памяти со словами наказа мертвых живым — на одной стороне и ответ живых погибшим — на другой.

Бывшая улица деревни выложена серыми, под цвет пепла, железобетонными плитами. В тех местах, где когда-то стояли хаты, поставлено 26 обелисков, напоминающих печные трубы, опаленные огнем, и столько же символических венцов-срубов из бетона. На трубах-обелисках — бронзовые таблички с именами тех, кто здесь родился и жил. А сверху — печально звенящие колокола. Вечный огонь в память о жертвах фашистского террора.
 

ARCFI о добровольных помощниках SS и Холокоста в Прибалтике

Появляется все больше документальных свидетельств того, какую высокую активность в осуществлении нацистских планов уничтожения мирного населения во время Второй мировой войны населения добровольно проявили многие жители Прибалтики. Прибалтийские добровольцы проявили наибольшее рвение в осуществлении плана нацистов по уничтожению мирного населения, в том числе евреев, на оккупированных территориях в рамках так называемого "Окончательного решения" еврейского вопроса. Испытывая нехватку кадров для осуществления карательных акций, немецкое командование старалось максимально использовать для этих целей местное население. Однако нигде поток добровольцев в карательные части не был столь массовым, как в Эстонии, Латвии и Литве. Уровень сотрудничества с нацистскими войсками на всех других оккупированных территориях Восточной Европы был значительно более низким, свидетельствуют исследователи. Литовские, латвийские и эстонские добровольцы из местной полиции (Hilfswillige или сокращенно Hiwis) в первые недели немецкой оккупации развернули массовые убийства евреев и коммунистов в таких масштабах, что командующий тыла группы армий "Север" приказал прекратить их несанкционированную деятельность, свидетельствуют источники, собранные группой Aktion Reinhard Camps Foundation International (ARCFI).

Организация первых коллаборационистов из рядов эстонской полиции под названием Omakaitse, или "самооборона", играла важную роль в облавах и расстрелах эстонских евреев, рассказывается на сайте ARCFI (deathcamps.org). Подразделения Omakaitse использовали униформы эстонской армии или Добровольной лиги самообороны (Kaitseliit) с надписью на нарукавных повязках "Im Dienst der Deutschen Wehrmacht" ("На службе германских вооруженных сил"). К началу 1942 года было сформировано 12 полных эстонских полицейских батальонов. Эстонская международная комиссия по расследованию преступлений против человечности заключила, что часть эстонских полицейских батальонов активно участвовала в облавах и расстрелах евреев. 7 августа 1942 года 36 эстонский полицейский батальон принял участие в облавах и расстреле почти всех евреев, оставшихся в живых в городе Новогрудок в Белоруссии. Этот батальон также участвовал в патрулировании мест заключения, предотвращая побеги пленных евреев как минимум в четырех городах Польши (Лодзь, Перемышль, Жешув и Тарнополь). Они конвоировали евреев, депортировавшихся из Вильнюса в лагеря в Эстонии и охраняли пересыльный лагерь для евреев в польской Избице.

В Литве многие отряды Hiwis образовались из рядов "партизан", которые в составе Литовского национального фронта начали антисоветское восстание в самом начале германского вторжения. Одна из таких частей из 600 человек под командованием журналиста Ионаса Климайтиса (Jonas Klimaitis) уничтожила 3.800 евреев в Каунасе и позже 1.200 в других городах. Из их рядов были сформированы пять полицейских дружин. В июле 1941 многие полицейские подразделения в Каунасе и других местах были включены в полувоенную организацию Tauto Darbo Apsauga (Национальная трудовая гвардия). В Вильнюсе и других местах соответствующая организация называлась Lietuvia Savisaugos Dalys (Литовская самооборона). С их помощью к концу 1941 года было уничтожено около 175.000, или 80% литовских евреев. Декларация литовских евреев, принятая в американской зоне в послевоенной Германии, заключала: "Небольшие местечки в литовской провинции без исключения были стерты с лица земли литовцами". Свидетельства тех, кто сумел выжить, редко содержат упоминания об участии немцев в карательных акциях, однако ясно указывают на то, что уничтожение людей осуществляли в основном литовцы, в основном при полном отсутствии германских должностных лиц.

Эти полувоенные формирования были позже включены в Policiniai Batalionai (литовские полицейские батальоны). К августу 1942 года существовали 20 таких батальонов. Эти батальоны, к командованию которых были приписаны офицеры по связи с Германией, напрямую подчинялись SS- und Polizeiführer (командующему SS и полиции) в Литве. После формирования этих литовских батальонов охраны Schutzmannschaft многие подразделения, входящие в их состав, участвовали в карательных операциях в Белоруссии, на Украине и в Польше. Как минимум две роты Литовского 12 батальона Schutzmannschaft, например, были прикреплены к Германскому 11 резервному полицейскому батальону, который был направлен в Минск осенью 1941 года. Они участвовали в казнях в городе и близлежащем лесу.

Латвийскими Hivis командовал Викторс Арайс (Viktors Arajs). Латышские добровольцы в составе батальонов Schutzmannschaft к середине октября 1941 года уничтожили более 30.000 латвийских евреев. Один из таких батальонов, 21-й, 15-17 декабря 1941 года уничтожил 2.749 евреев на пляже возле Лиепаи. Эта операция была сфотографирована и снята на пленку офицером SS Карлом Эмилем Штроттом (Carl Emil Strott). В 1942 году латвийские полицейские батальоны активно действовали на Украине, в Белоруссии и других местах. Среди них была команда Арайса (Arajs Kommando), которая прошла подготовку в германской школе SD в Фюрстенберге возле Берлина. Некоторых членов команды Арайса посылали в Минск для участия в массовых казнях в деревне Малый Тростинец. В Варшаве два батальона ассистировали в облавах на евреев и их доставке в Треблинку, охраняли Umschlagplatz и принимали участие в подавлении восстания в Варшавском гетто. В то время более 10.000 латышей носили германскую униформу.

Уроженец Риги, мастер спорта по шахматам Карлис Озолс (Karlis Ozols) входил в руководство команды Арайса. Между 24 июля 1942 и 27 сентября 1943 года Озолс служил в одной из латвийских частей, расквартированных в Минске. Одной из задач его роты являлась охрана сооружений SD, в том числе Минского и других близлежащих гетто и концлагерей, помощь в перевозке и охране евреев, отобранных для уничтожения, и охрана расстрельных ям. Здесь они также иногда казнили евреев. В малом Тростинце Озолс убивал людей (предположительно евреев) и командовал латвийской гвардией SD. 8 и 9 февраля 1943 года Озолс и все 110 латышей под его командованием транспортировали за город к расстрельным ямам и помогали немецким войскам в уничтожении более 2.000 евреев из Слуцкого гетто.

Мало кого из этих и других добровольных палачей принуждали участвовать в маниакальных убийствах мирного населения, последовавших за вторжением в Советский Союз, указывает ARCFI. В основе их выбора лежали националистические, антикоммунистические, антисемитские и просто экономические побуждения. Исключение составили так называемые "Травники" (Trawnikis) или "Аскарис" (Askaris). Как известно, из-за неподписания Сталиным соответствующих международных соглашений, на попавших в плен советских военнослужащих не распространялся официальный статус военнопленных (POW). Для пополнения личного состава SS комендант концлагеря Травники в окрестностях Люблина вербовал Hiwis из украинских, латвийских и литовских военнопленных. Этих добровольцев отбирали на основе их антикоммунистических или антисемитских взглядов, хотя большинство их них записались на службу к немцам скорее из чувства самосохранения, чем по идеологическим причинам. Им предложили возможность избежать почти верной смерти от голода и пообещали, что не используют в боевых действиях против Советской армии. На Украине многие поверили немецкой пропаганде, которая поощряла тенденцию части украинцев к самоопределению и внушала им, что они являются "союзниками" Германии, подразумевая, что Германия вознаградит их после окончания военных действий. После того, как этот обман стал очевидным, в рядах коллаборационистов из бывших военнопленных разгорелся огонь взаимного недоверия и подозрительности. В отличие от немцев, действовавших по идеологическим причинам, украинцы были готовы выполнять свою "грязную работу" в обмен на немедленное и будущее вознаграждение. В немецких военных документах, полученных после войны, содержатся данные о том, что к концу 1942 года из общего числа в 280.108 военнопленных, освобожденных немцами, не было ни одного русского. 270.095 из них были украинцы. Позже многие их них были привлечены к сотрудничеству в местных полицейских и карательных частях SS. Украинские полицаи, многие из которых поставляли в лагеря еду и водку в обмен на деньги и ценности, а также за плату передавали сообщения между заключенными, в целом не пользовались доверием руководства SS. Им, например, не выдавали автоматическое оружие. Среди них были те, кто восставал против нацистов, помогал еврейским организациям сопротивления и был казнен немцами.
 

http://regnum.ru/news/423791.html