Феномен Русского Народа

Краснов П.

Катастрофа Перестройки и омерзительное поведение русского народа в ее период
не могла не создать у русского народа комплекс неудачника. Этот комплекс
целенаправленно внедряется и поддерживается средствами массовой информации
России, находящимися под полным контролем врагов русского народа. Но любой
грамотный психолог скажет, что «комплекс» на то и комплекс, что он не имеет
отношения к реальности и в его основе лежит просто неправильное осознание
мира и себя в этом мире. Просто сейчас (не без чужой помощи) мы обращаем
внимание исключительно на тёмные стороны русского народа, как раньше оно
было обращено исключительно на светлые. Можно однозначно утверждать, что мы
имеем дело с чем-то другим, а не просто «дикой азиатчиной», «извечным
рабством» и прочими эпитетами. Стоит хоть немного вспомнить историю, чтобы
увидеть, что ни о каком «народе-неудачнике» не может быть и речи.

Достаточно просто посмотреть на карту России, не говоря уже о карте СССР и
сравнить ее с размерами соседей, чтобы сразу понять, какой народ на Земле
самый отважный и стойкий. Русский народ пробовали на прочность самые разные
завоеватели с на редкость стабильным результатом – сокрушительным военным
поражением и позорным бегством очередного незадачливого завоевателя. Мы
называем «Отечественными» только 2 относительно недавние войны – против двух
последних неудавшихся «завоевателей мира», которым свернул шею русский
народ – Наполеона и Гитлера. На самом деле практически любая крупная война
на Русской Земле становилась Отечественной – войной за право быть собой на
своей земле. Что такое Отечественная война русского народа опробовали на
себе многие соседи России, возжелавшие Русской Земли – поляки и татары,
шведы и немцы, венгры и турки... Нередко это заканчивалось тем, что их
собственная земля становилась Русской. Лишь один раз в глобальной войне на
своей территории наш народ потерпел поражение, русские княжества признали
вассальную зависимость, хотя оккупированы не были.

Сокрушительное, но далеко не окончательное поражение нашим предкам смогли
нанести лишь величайшие воители человеческой истории – татаро-монголы,
воины, сотни лет не ведавшие поражений. Им, единственным в человеческой
истории, удалось завоевать не только 70% человечества, оккупировать
крупнейшие государства Земли, но и подчинить себе два самых непокорных
народа планеты – русских и афганцев-пуштунов, чего ни до ни после этого не
удалось никаким завоевателям. К слову сказать, русские взяли-таки реванш и
по-прежнему живут на своей земле, а где теперь Золотая Орда, кто кроме
историков вспоминает о ней? Кто помнит Оттоманскую Империю, перед которой
дрожали все государи Европы? В недобрый для себя час столкнулась она на
узкой дорожке с Российской Империей. Кто помнит теперь о могущественном
государстве хазаров, перед которыми трепетали народы Европы и Азии? Слова
«Великая Швеция» сейчас вызывают улыбку. Однако соседям настоящей Великой
Швеции было не до смеха — она всерьёз претендовала на мировое господство.
Пока её не угораздило столкнуться с Россией.

Может быть, предки были совершенно другими, а наши поколения деградировали
настолько, что и говорить не о чем, мы — не они и отношения к ним не имеем,
то есть мы – уже другой, не тот народ, как современные итальянцы – совсем не
римляне? Однако даже беглый взгляд на нашу недавнюю историю показывает, что
это далеко не так.

В недавней человеческой истории существовала удивительная страна – СССР.
Само ее создание и короткая история сопровождались такими невероятными в
истории Человечества подвигами, что многие из них в полной мере не осознаны
до сих пор ввиду их поистине титанического масштаба, подобно тому, как
трудно обозреть огромный собор, находясь к нему вплотную лицом. Поразительно
также и то, что военные и трудовые подвиги были обыденностью, чуть ли не
повседневностью. «Массовый героизм Советского Народа» — самая настоящая
реальность и наше недавнее прошлое, а вовсе не выдумка «проклятой
большевистской пропаганды».

Автор не зря начал свои публикации с развенчания подлой лжи о так называемых
«массовых репрессиях» и геноциде русского народа, за счёт которых, якобы и
был построен социализм со всеми его успехами. Эта ложь была создана
целенаправленно и всеми силами вдалбливается в сознание русского народа
врагами и их наместниками для того чтобы отнять нашу волю, сформировать в
наших душах сознание умирающих, попутно обчищая карманы. История «репрессий»
и «геноцидов» была написана резунами от истории – форменными мошенниками или
нанятыми мерзавцами и не выдерживает никакой критики как с точки зрения
логики и анализа, так и с точки зрения достоверности исторических
документов. Достаточно сказать, что нет вообще ни одного документа,
подтверждающего эту ложь. Всё основано лишь на внушении средств массовой
информации, фальшивках и мошеннических подтасовках в сочетании с бесконечным
повторении гипнотизирующих заклинаний. А интересующая нас истина в том, что
никакой массовой гибели населения, способной подорвать генофонд народа не
было. Не было никакого смертельного надрыва, никакого ужаса, а был
невиданный в истории человечества экономический и духовный взлёт. Кроме
того, блестящие подвиги совершались и после Войны, в которую погибло около
10% населения – послевоенное восстановление страны, космос, ракетно-ядерное
оружие, создание лучшей в мире науки, вооружений, авиации, образования и так
далее. Причём всё это никак не за счёт «бесчисленных жертв», не за счёт
ресурсов «третьего мира» и грабежа других народов, как в странах «Золотого
Миллиарда», но лишь благодаря особой социальной организации, созданной силой
Русского Духа.

Ученые утверждают, что количество способных и талантливых людей в поколениях
примерно постоянно и подчиняется статистическим законам случайного
распределения – гений может с одинаковой вероятностью родиться в семье
сапожника или в семье профессора. Отсюда, кстати, растут корни легенды о
необычайной талантливости «простого народа» по сравнению с «верхами» —
просто крестьян и сапожников намного больше, чем профессоров и академиков —
работает обычный закон «больших чисел». Совершенно безосновательны
утверждения о том, что Война могла подорвать генофонд народа и сейчас мы уже
не те, что раньше. Русский народ переживал и намного более страшные удары.
Русская Земля никак не могла оскудеть талантами и храбрецами в результате
Войны – просто никак не могли не родиться новые.

В течение долгих лет на превознесении русского народа была построена
советская пропаганда, демонстрирующая исключительно светлую сторону русского
народа и его колоссальные успехи. Так было проще властям, таков был общий
уровень народа. Это же сыграло дурную шутку, когда мы столкнулись с другой
гранью жизни, к которой не то что не были готовы – не подозревали о ее
существовании. К слову сказать, сказку о безупречном «народе-богоносце»
придумали во второй половине 19 века мающиеся от безделья русские баре,
видевшие «народ» из барской коляски. Именно они и составили классиков
русской литературы. Им восторженно внимали и несли идею дальше психически
неуравновешенные горожане-народники, «юноши бледные с взором горящим».
«Хождение в народ» бледных юнош закончилось печально – «народ их не понял»,
юноши ужасно на него обиделись и разочаровались в жизни. На самом деле это
они не поняли свой народ.

Сейчас стало входить в моду выражение «народ – быдло». Похоже, что со времён
народников мало что изменилось. В данном случае имело место понимание
«народа» как родителя. По сути, это детское восприятие морально неразвитого
ребёнка — родители кажутся могучими и непогрешимыми, но стоит дитяте понять,
что родители – не боги, как отпрыски поминают всех чертей и ужасно
разочаровываются в людях. Жизнь реально, родители совсем неидеальны, а их
поступки бывают весьма неприглядными. Чтобы повзрослеть, это надо понять.

Русский народ может находиться не только в состоянии героя. Он вполне может
быть и в другом стабильном состоянии – сонного-безвольного или
агрессивно-эгоистичного «быдла». Быдло – это тот, кто забыл о своём Долге и
Предназначении. Так раньше дворяне называли простолюдинов за их
неспособность, как у животных, к контролю своих эмоциональных порывов.
Быдло – это неспособность к контролю своих эмоций, а не общественное
положение. В состоянии быдла может находиться совершенно не обязательно
простолюдин – в нем может быть кто угодно, хоть академик, хоть
миллионер-«новый русский», хоть сам Великий Князь. Как назвать состояние
Советского Народа в период «Перестройки» и уничтожения страны, состояние
интеллигентов, учёных, рабочих, партийных деятелей? Этим самым словом.

С «золотой душой народа-богоносца» столкнулся Царь в 1916 году, когда ему
пришлось вводить продразвёрстку, чтобы избежать голода и массовой гибели
населения. Крестьяне не хотели продавать хлеб горожанам даже за обеспеченные
золотом царские рубли, пришлось применить «внеэкономические меры
стимуляции» — солдат и казаков. Много исследователей обращают внимание на
тот факт, что нередко русский крестьянин при повышении цен на хлеб проявлял
крайний эгоизм — прятал хлеб и сокращал посевы. Зачем?! Как зачем? Цены на
зерно поднимутся и крестьяне наживутся. А какова цена этого — крестьянина не
волнует. Я не уверен, что так поступили бы английские или немецкие крестьяне
с их не такой возвышенной, как у «богоносцев» душой.

Поставьте себя на место Председателя Совнаркома или русского царя, чтобы вы
делали? Смотрели бы как вымирают от голода и холода города? Большевики
поступили единственно правильно – с человеком в состоянии быдла можно
разговаривать только на языке силы. Если бы не безымянные герои красных
продотрядов, то горожане бы вымерли от голода, а это бы означало смерть
России.

Склонность русского народа к апатичному и истеричному состояниям, в которых
он впадает в крайний эгоизм, была замечена ещё в давние времена и так же в
давние времена была найдена защита общества от таких состояний.

В принципе, необходимость самоконтроля хотя бы в управленческой прослойке
общества осознана ещё в давние времена и именно поэтому дворяне всех народов
мира практиковали жёсткую самодисциплину, которая выражалась в чувстве
долга, выдержке, презрении к смерти, беспрестанных и опасных упражнениях с
оружием, закаляющих волю. Неудивительно, что за таким «отцом-командиром»
солдаты-простолюдины шли в огонь и в воду. Обычно именно
командиры-пассионарии приводили людей в героическое состояние духа. Когда
самодисциплина приходила в упадок, дворянство стремительно вырождалось, а
кто будет слушать и уважать недостойного командира? Тогда государства
поражал управленческий кризис («когда верхи не могут») и империи становилось
лицом к лицу с революцией и даже гибелью государства.

Особенность русского народа в том, что в случае гибели или деградации
дворянского сословия, что не редко бывало в нашей истории, его функции брали
на себя народные герои-пассионарии. В Смутное Время это были купцы и
крестьяне, в Гражданскую – комиссары-разночинцы. Именно они «зажигали» народ
своей героической энергией и тогда народ-герой спасал себя и страну.

Гражданская замечательна тем, что продемонстрировала не только нравственный
упадок и отчаяние, но и последующую яростную несгибаемую силу русского
народа в борьбе против прекрасно вооружённых «всем цивилизованным миром»
белогвардейских армий при поддержке экспедиционных войск 19 (!) стран.
Тогда, в 1918 западные газеты писали:

«Нет никаких шансов, чтобы Советская Власть продержалась более месяца,
подразделения Красной Армии блокированы, стратегическая инициатива прочно
находится в руках союзников, войска Юденича ведут наступление на Петроград,
армия Деникина готовится к штурму Тулы».

«Со всех сторон блокады кольцо и пушки смотрят в лицо. А мы стоим голые, мы
стоим нищие, с Лениным в башке и с наганом в руке».

Можно не сомневаться, что для крестьян-красноармейцев Ленин был не более чем
далеким образом, своеобразным флагом. Защищали они Правду и Русскую Землю, а
не встали грудью за формулу «товар-деньги-товар». Точно также как солдаты
ведут бой за Родину, а не за Знамя Части. В весьма скором времени армии
оккупантов спешно эвакуировались из Советской России, а Белое Воинство ждали
тяжёлые и позорные времена. Это могло произойти только в одном случае, если
народ перешел на сторону Красных и по крайней мере, часть его воевала с
исключительным героизмом и изобретательностью, войдя в «состояние героя».
Быдло? Не дай Бог встретиться с таким «быдлом» в бою!

Примерно 10 лет спустя происходит другая очень показательная история –
коллективизация. Крестьянам было предписано создать общие хозяйства. Не
будем сейчас обсуждать, почему было принято такое решение – просто оно было
совершенно необходимым для проведения Индустриализации, без которой –
смерть. В подавляющем большинстве случаев скотину забирали не
«жиды-комиссары» непонятно куда, а она вместе с инвентарём передавались
колхозу, попросту говоря, добро ставили в соседний сарай. Вот этого душа
«богоносца» вынести никак не могла. Началась массовая истерия.

Передача в колхоз – это совсем не то, что конфискация, когда забирают
непонятно куда и навсегда. Произошло нечто выходящее за рамки понимания
психически вменяемого человека – массовый забой скота.

«Зарежу дойную корову, но не будут соседские дети моё молоко пить!» Понятно,
если бы корову угоняли враги, так нет – не хотели, чтобы пользовались их
соседи-селяне. Вот вам и коллективизм русского народа в сочетании с «золотой
душой» и христианской любовью к ближнему! Очень показательный факт как
русский человек в состоянии «быдла» относится к своим
соседям-соотечественникам. Не правда ли, после осознания этого не
удивительно когда говорят, что русский не поможет русскому. Запредельные
амбиции и крайний эгоизм русского человека толкают его на просто абсурдные в
своей подлости и бесчеловечности поступки.

Говорят сущую правду, что Сталин, решаясь на коллективизацию, не знал
русского народа. Действительно, поведение не такой уж малой части народа с
точки зрения разумного человека находится за гранью понимания. Началось
массовое истребление тяглового скота – лошадей и волов. Для любого
нормального крестьянина убийство лошади и конокрадство – одни из самых
тяжких преступлений и что более чем понятно – это прямая угроза жизни всей
семьи. Но ситуация имела все признаки массового психоза, когда доводы
рассудка бессильны перед грязью, поднявшейся из глубин души и захлестнувшим
ее полностью. Дело доходило до крестьянских забастовок, это просто
немыслимо, но это правда – крестьяне отказывались сеять хлеб. На следующий
год именно по этим районам прошёл голод. К слову сказать, причины и процесс
голода были существенно более сложными, но указанный фактор «состояния
быдла» и массового психоза сыграл важнейшую роль.

Проявленная руководством СССР и лично Сталиным мягкость и нерешительность по
отношению к потерявшему человеческий облик населению ряда районов привела к
чему и должна была привести – массовым жертвам, погибло до нескольких сотен
тысяч человек. Из истерического состояния массового аффекта лучше всего
выводить болезненными ударами по щекам, а не прекраснодушными беседами.

В этом разрушительном состоянии русские люди проявляют крайний эгоизм, круша
всё на своём пути, не просчитывая даже на один шаг последствия своих
действий.

Очень похожей была ситуация в годы так называемой «Перестройки». Забастовки
элиты рабочего класса – шахтёров сыграли важную роль в дестабилизации
обстановки, когда был устроен шантаж целой страны с требованием неимоверных
зарплат. Прекрасно оплачиваемый «гегемон» не воспринимал никаких доводов.
Остановятся электростанции, заводы, замёрзнут школы и больницы? Пусть!
Быстрее дадут денег. Народ хватал по 20 пачек стирального порошка и
несколько ящиков макарон, давя друг друга в очередях, тем самым превращая в
дефицит всё что угодно. Он не обрушил свою ярость на власти, устроившим
рукотворный голод, когда за буханкой хлеба и пакетом молока надо было стоять
по много часов, а метался в поисках товара, топча друг друга.

Это он продавал ваучеры за бутылку водки. Выбирал очередной раз обманувших и
обобравших его политиков, рассказывал глумливые анекдоты о своих героях.
Безропотно сдавал землю, политую кровью своих отцов и дедов страну. Срезал
медные провода с больниц чтобы продать скупщикам. В среде интеллигенции
популярным стало выражение из «Унесённых Ветром»: «Состояния делаются на
крушении империй...». Люди вполне понимали, что участвуют в уничтожении
своей родной страны с целью личного обогащения, обогатиться, кстати,
довелось очень немногим.

Это явно не Кузьма Минин, который продал всё своё имущество, чтобы купить
оружие для войны с предателями, находившимися тогда у власти и не
колхозницы, которые голодали сами, но добровольно сдавали обручальные кольца
на постройку танков и самолётов. Живые родители выбросили миллион детей на
улицу, равнодушно наблюдая за их, да и своей медленной гибелью — это те
самые родители, что учились с нами за одной партой и мечтали о прекрасном
будущем. Кажется порой, что это совсем другой, не тот народ, который выиграл
все мыслимые войны и построил прекрасную страну?

Быть может буквально полвека назад жила какая-то особая порода русских людей
с какой-то только им присущей высокой моралью, да и рабочий класс был
совершенно другим? Оказывается, что это совсем не так. В «колыбели
революции» — Ленинграде, городе с очень большим «удельным весом» рабочего
класса в 30-е годы ХХ века ситуация была очень непростой. 4-х кратный рост
молодёжной преступности, бывшие закрытыми ранее «докладные записки» и отчёты
партийным органам рисуют весьма неприглядную картину повседневной жизни
большинства рабочего класса. Нечистоплотность, пьянство, скандалы,
перерастающие в массовые драки с поножовщиной. Комсомольские деятели
сообщали: «Речь общежитских ребят засорена «блатными» словечками, идеалом
поведения для них служат представители взрослой шпаны». К слову сказать, в
общежитиях тогда жила треть молодых рабочих Ленинграда. Ситуация стала
заметно выправляться только к 37-38 году.

Это передовой отряд человечества? Если смотреть правде в глаза, то в своей
массе это обыкновенное быдло. Ленинград в качестве примера выбран не
случайно: через 5 лет именно эти самые люди, вчерашнее быдло, без всяких
кавычек, покажут невиданную в человеческой истории силу духа. Запад всеми
силами пытается забыть о Блокадном Ленинграде, настолько всё случившееся
поражает человеческое воображение, мозг отказывается верить в то, что
человеческие существа способны на такие подвиги без вмешательства
божественных сил. 250 грамм хлеба с древесными опилками в день для
работающих физически, 125 – остальным. Учёные утверждают, что от такого
питания к весне 1942 г город должен был вымереть полностью. Но он не только
не вымер, но заводы производили вооружение, рабочее ополчение не отступало
ни на шаг, умирающие от голода актёры давали концерты и играли на сцене,
падающие от голода люди сбрасывали «зажигалки» с крыш. И так три года. Из 2
млн населения к концу Блокады осталось чуть более 500 тысяч, но даже речи не
было о том, чтобы сдаться. Если кто-то скажет, что люди боялись парткомов и
заградотрядов – плюньте этому мерзавцу в лицо. Отправлявшие грузы в
Ленинград вспоминают: «Мы грузили муку для ленинградцев, у самих дети сильно
голодали, часто никакой охраны вообще не было, даже мысли не было что-то
себе взять». «Отправляли хлеб, никто ничего не взял, даже в голову не
пришло». Это те самые вчерашние крестьяне, которые когда-то прятали хлеб. И
это было обыденностью.

«В грязи, во мраке, в голоде, в печали,
Где смерть, как тень, тащилась по пятам,
Такими мы счастливыми бывали,
Такой свободой бурною дышали,
Что внуки позавидовали б нам.»

Ольга Берггольц

Нет, это не рабы. Это Герои.

Именно сила их Духа спасла и город, и страну, и жизнь тех, кто остался в
живых. Очень характерный признак этого состояния – сильнейших духовный и
энергетический подъём, который как награду за силу духа даёт неописуемое
ощущение высшего Счастья. В погоне за таким состоянием адепты религий и
психотехник проводят долгие годы, разыскивая Учителей и мечтая о
Просветлении. А здесь этой древней невероятной силы психотехникой овладел
практически целый народ и всё это произошло практически мгновенно. Да это
вообще никакая не психотехника. Это состояние Духа. Происходит настройка
человеческих душ на Героическую Волну, и выходит Героическая Симфония. И
вчерашний школьник, балбес и хулиган пишет кровью в подвале Брестской
Крепости «Умираю но не сдаюсь! Прощай Родина!» Вхождение нашего народа в
состояние Героя происходило в конце 30-х, начале 40-х годов и эта настройка
была возможна благодаря железной воле и необычайной силе духа Иосифа
Сталина, «заразившего» этим состоянием весь народ. Подонок Хрущёв понимал,
что делал, когда убивал в народной душе образ величайшего Вождя нашей
истории, чтобы разрушить состояние Героя в народе, а в данном случае это
состояние было связано с образом Сталина. Партийной олигархии был не нужен и
опасен народ-герой. Путь в состояние «быдла» не занял много времени.
Перестройка – его самое прямое следствие. Авторство выражения «русский
человек – либо святой, либо — свинья» приписывается самым разным людям,
например, посолу Англии в Московии, так что эта особенность национального
характера была замечена ещё в давние времена.

Начиная с периода «Гласности», на демонстрации и раздувании тёмной стороны
русского народа была построена вся антисоветская и антирусская пропаганда,
там где не было фактов просто фабриковались фальшивки. «Черные
пропагандисты» добились цели – они вызвали-таки разрушение ориентиров и
вспышку цинизма, неверия и отчаяния. Нашему народу жизненно необходимо
достойно пройти это испытание и выдержать этап морального взросления. Если
этого не произойдёт, мы исчезнем как народ.

Антисоветская пропаганда – это один из важнейших актов психологической войны
против русского народа. Это была яростная атака самых глубин души русского
народа с целью лишить нас силы, сбить «настрой на героическую волну», чтобы
никогда больше «Русское Чудо ХХ века», потрясшее весь мир, более не
повторилось. Наверное нет ни одного нашего героя, которого мерзавцы не
поливали бы грязью. «Александр Матросов – малолетний вор, Стаханов –
любитель выпить, Гастелло – скандалист...»

Да разве нормального русского человека это интересует?! Да будь Матросов
хоть трижды уголовник, он стал Героем в тот момент, когда принял решение
умереть, но не отступить. Вполне возможно, что наши предки были любителями
выпить, полентяйничать и побуянить, а кто-то был из них, действительно, был
уголовником. Это всё вполне возможно, но для русского человека совершенно
неинтересно и ничтожно – они стали святыми в тот момент, когда решили: «Им
меня не победить – они служат себе, а я служу России. А потом себе. Моя
жизнь без России не имеет смысла.» Это и есть Русский Дух.

Нам надо осознать наших недавних предков, силу их духа, их ошибки, метания и
опыт преодоления своих темных сторон. Их восхождение к высотам человеческого
духа, который делал несгибаемых героев из простых и обычных людей, совсем
неидеальных. За неимением ангелов Русский Народ вынужден был творить чудеса
сам, для того чтобы выжить. Словно проскакивала искра, какая-то волна
входила в состояние резонанса в душах всего народа и вчерашнее быдло
становилось героем самой высшей пробы. Накапливалась критическая масса людей
в «состоянии героя» и дальше начиналась цепная реакция.

Подвиги совершило именно вчерашнее «быдло», другого народа в стране не
существовало. Объяснить это непротиворечиво можно только одним способом:
только если понять, что

Русский народ может находится в двух стабильных психологических состояниях –
«быдла» и «героя», переход между которыми может происходить практически
мгновенно.

Это напоминает квантовые состояния атома, в которых он может находиться и
которые являются по сути уровнями энергии. Состояние Героя сопровождается
сильнейшей генерацией духовной энергии.

Можно сказать, что в огне Отечественной и отсветах мартеновских печей
Индустриализации мы видели бледную тень «Человека Будущего».

Бедность: личный взгляд

http://www.contr-tv.ru/common/997/

 

/17.1.2005/   Миф свободы против Третьего Рима

Делить легко. Так же, как и ломать.
     Разделение увеличивает свободу - или, по крайней мере, хотя бы ее видимость. И пусть за ним следуют боль, оскудение и вред, кажущееся освобождение от законов порядка опьяняет счастливого «калифа на час».
     Происходящее на политическом пространстве бывшего СССР представляет собой парадоксальное зрелище. Тысячелетнее здание России - русской цивилизации, выстроенной в огне героических жертв и потрясений - рушится в удивительной тишине, без какого-либо огня и потрясений. То, что было с таким трудом создано, теряется так легко и, главное, так обыденно. Нет ни ярких личностей, ни героических поступков. Всюду лишь закулисная мышиная возня, изворотливая ложь и банальная корысть. В качестве вождей искусственно раскручиваются серые посредственности, а всем известные злодеи остаются вопиюще безнаказанными. Традиционная борьба добра и зла уступила место конкуренции зол, причем понять, которое из них меньшее, стало делом невозможным.
     Разделение – лейтмотив сегодняшней жизни. Исполнительная власть отделилась от законодательной, правительство - от народа, дети - от отцов, слово - от дела, смысла и правды, «секс» – от любви. Но, несмотря на возросшее от этого дележа ощущение свободы, жизнь не стала лучше. Остро чувствуется, что это свобода разрушения, хаоса и смерти, а не жизни. Жизнь вообще мало связана со свободой. На самом деле мы все являемся частью единого порядка, мы всегда находимся в структуре определенных постоянных отношений, чаще всего не подвластных нашей воле. Мы всегда чему-то подчинены – законам тяготения и сохранения энергии, работодателю, Уголовному Кодексу и своей совести. Абсолютной свободы не существует, если только не понимать под ней полное отсутствие каких-либо зависимостей, связей и отношений – то есть, полное небытие. И неверно начатое стремление к свободе всегда оборачивается стремлением к небытию.
     Есть только одна истинная свобода – свобода выбора, свобода воли. Мы не в силах отрицать закон тяготения, но мы можем летать или падать. Мы не в силах сделать свою жизнь бесконечной, но мы можем потратить ее на добро или зло. Мы не можем не работать, но мы можем заниматься своим делом, выполняя свое призвание и получая от этого радость, или скрипя зубами тянуть лямку нелюбимой профессии. Мы не можем игнорировать Уголовный кодекс, но мы можем следовать ему из страха перед наказанием или из любви к добру. Свобода воли есть возможность выбирать одно из подчинений. Злые подчиняются злу. Обыватели подчиняются страху. Добрые подчиняются своей совести, которая есть внутренний голос любви.
     В нашей воле выбирать, чему подчиняться, но не подчиняться ничему мы не можем. Вот и вся наша свобода.
     И если мы наперекор логике жизни пытаемся освободиться от всего, мы освобождаемся лишь от самой жизни.
     Вот почему оранжевая революция победно шагает по странам Третьего Рима – потому что мы пленены лживым идолом свободы. Начавшись из славянского далёка, в стране, геополитическое значение которой для России мало кто понимает до сих пор, эта революция с теми же лозунгами и приемами состоялась наконец в столице Киевской Руси. Следующая остановка – конечная, Россия. Почему этот путь так свободен, почему однообразные до наглости технологии не вызывают нигде справедливого негодования, почему унылое молчание толпы из раза в раз с такой легкостью толкуется как знак согласия?
     Потому что делить легко. Потому что ломать легче, чем строить. Крики и возмущение, борьба и кровь будут тогда, когда разорванное по швам целое начнут зашивать. Мертвым не больно. Больно тем, кто пытается вылечиться.
     
     Мы, русские – последний бастион на пути мирового зла, идущего путем всеобщего разделения. Пали Сербия, Грузия, Украина, но Третий Рим еще стоит, потому что стоим мы, а мы – самые сильные и многочисленные из православных и славянских народов. Если же падем и мы, то история православной цивилизации закончится. Запад не умеет жить в мире. Превратив наши страны в отходно-сырьевые придатки, он будет и дальше искать, на чем сломать себе шею, чтобы погубить себя и вместе с собой весь мир, потому что Запад – цивилизация зла, а цель зла – небытие.
     Наша сила – в любви к жизни. А жизнь есть порядок – единство ограниченных свобод. Мы, русские – благословенный народ, народ Божий, обладающий даром отвращения к небытию. Поэтому наша сила проявляет себя и в нашей мнимой слабости - когда мы не знаем, что делать, мы просто прекращаем действовать и уходим в область мечтаний и абстракций, а не громоздим кровь на кровь. Наше отличие от других наций в том, что мы не ходим во тьме, а ждем наступления утра. То, что в Германии породило Гитлера, у нас просто не работает. Сумерки разума в России рождают не чудовищ, а всенародную дрему.
     Но сон – еще не спасение. Чтобы спасти и спастись, надо действовать. Как?
     Конечно, объединяя. Восстанавливая порядок. Восстанавливая единство, а значит – правильную меру свобод и ограничений, меру, правильность которой будет доказана реальным улучшением жизни – оздоровлением общества, демографическим ростом, возвращением России на арену борьбы супердержав.
     До сих пор единственные попытки начать двигаться в этом направлении велись под знаменем «русского национализма». Но попытки эти были, остаются и будут бессильными, а значит, вредными, потому что впустую тратят отпущенное для размышлений и действий ограниченное время. Бессилие национализма в том, что он не может объединить. Объединяет движение к цели, а чистота крови не может быть целью. Объединяет соподчинение, а мечта национализма – освободиться от инокровных. Ложь национализма в том, что он есть порождение другой лжи – мифа свободы.
     Под знаменем национализма мы не сможем победить оранжевую революцию. Скорее, она победит нас под этим самым знаменем, которое понесут умелые руки известного "националиста" Рогозина. Зная сложную специфику русского характера, издавна славившегося равнодушием к комфорту и любовью к сильным негативным чувствам (к страданию и состраданию), дирижеры оранжевой революции могут сыграть не на истрепавшейся приманке «благ западной цивилизации», а на извечном русском «где правда?» и «кто виноват?». Правда, естественно, окажется в «гонимом и ограбленном русском народе». Виноваты, естественно, окажутся «враги», в которые можно записать кого угодно в зависимости от политической конъюнктуры, как сторонников монетаризации льгот, так и ее противников, даже самих националистов, в конце концов. Национализм вообще легко использовать для нахождения виноватого.
     Это будет ново для нас. Этот перехват лозунгов ошеломит и собьет с толку всех противников либерализма и демократии, благо что ничто не помешает этим новым лозунгам быть использованными самими либералами и демократами. Не стоит ожидать, что это будет гениально – нет, это будет сделано тяп-ляп и притянуто за уши. Но этого хватит, чтобы заткнуть рты одиночкам и одурманить толпу очередным четырехбуквенным слоганом и зрелищем девушек с цветастыми ярлыками на лбу.
     
     Встать на пути оранжевой революции в России может только авангард Третьего Рима – люди русского порядка, обладающие волей к жизни, свободные от мифов свободы. Их лозунги мы должны сейчас стремиться понять и сформулировать, чтобы вовремя собрать их в одно целое.
     Их мышление может оказаться нестандартным, даже шокирующим для тех, кто привык за эти годы к жвачке импортных мыслей.
     У этих людей нет «интересов», у них есть долг, который они хотят исполнить.
     Они не стремятся властвовать, подчинять и эксплуатировать, они стремятся служить, помогать и защищать - потому что они сильны, а подлинно сильному приятнее делать добро своей силой.
     Они не пытаются никого грабить, потому что они богаты - а подлинно богатому приятнее дарить.
     Их не соблазнишь «комфортом», потому что их комфорт – в напряженном усилии к цели, в творческой радости хозяина и отца.
     Слово «свобода» для них бессмысленно, «конкуренция» - ненавистно. У них есть слова лучше - «иерархия», «порядок» и «единство».
     Если их назовут «ограбленными» и «обманутыми», они будут оскорблены. «Мы все видели, мы все помним», скажут они, «нас не обманешь, и мы обязательно восстановим справедливость».
     Это будут цельные люди, имеющие порядок и иерархию в самих себе, откуда они распространят их в мир вокруг себя. Их чувства и разум будут подчинены воле, воля – совести. Их слово будет нелживым вестником их дела. Они будут чтить предков. У них будет много детей. Их руки будут крепки.
     Они не считают законным то, что было сделано вопреки воле их народа. Они не признают Беловежское соглашение, распад СССР, приватизацию, агрессию против Югославии и прочие достижения «всемирной демократии». Все это – преступления, не имеющие срока давности, последствия которых должны быть устранены, а виновные – понести справедливое наказание. Правители служат, а не владеют народом. Конституции – письменные свидетельства народной воли, а не источники закона. Негодные правители должны быть смещены, конституции – переписаны. Если потребуется это сделать, способные люди найдутся.
     Они хотят мира. Но если для этого требуется война, они начнут ее. Как в 1380-м, в 1552-м, в 1611-м, в 1700-м, в 1812-м, в 1877-м, в 1914-м и в 1941-м. Как всегда.
     
Василий Ансимов

http://www.rustrana.ru/article.php?nid=5195

24.1.2005

Одноместный Боливар

Если помните, в прошлом году президент раскрыл смысл и содержание нашей национальной идеи, охарактеризовав ее одним словом - «конкурентоспособность». Согласно этой идее, мы все должны быть конкурентоспособны – страна, экономика, народ. Учителя, врачи, военные. Пенсионеры, в конце концов. Неконкурентоспобность любого из нас, следовательно, является прямым нарушением воли Президента, неисполнением его замысла о России.
     Не стоит считать такую логику абсурдной. Она вполне стройна и по-своему адекватна. Дело в том, что в центре системы либерально-демократических ценностей находится свободный рынок. Рынок – нынешнее мерило справедливости, эталон добра и зла. Каждый из нас существует для рынка лишь постольку, поскольку участвует в рыночных отношениях, не важно, в каком качестве – производителя товаров или самого товара. Соответственно, тот, кто не участвует в делах рынка – не существует. А если все-таки существует, то это досадное недоразумение и нарушение основ демократии требуется как можно быстрее исправить.
     Монетизация и ожидаемое за ней «100% ЖКХ» - не эксцессы реформ, не «частичный дефолт», не произвол чиновников и не коварство олигархов, а вполне последовательные шаги к означенной еще Гайдаром цели – сделать Россию рыночным государством. Не спроста нынешние министры до сих пор консультируются в гайдаровском фонде, оплачивая из российского бюджета нелегкий труд корифеев либеральной мысли. К сожалению, мало кто представляет себе, что именно строят новые большевики. А ведь рыночное государство – это штука посильнее «Фауста» Гете.
     Рыночное государство – это большая фирма, конкурирующая с другими на международной арене. Что требуется для успешной конкуренции? Минимизировать расходы, оптимизировать доходы. Убыточные затраты должны быть урезаны настолько, насколько это вообще возможно. Работники, не способные трудиться и приносить прибыль, должны быть уволены под каким-нибудь благовидным предлогом, чтобы не обижались.
     Вы думаете, власть коррумпирована, слаба и не в состоянии бороться с олигархами, взяточничеством и воровством из бюджета? Вы крупно ошибаетесь – а все потому что не понимаете идеологию тех, кто пришел к власти на волне перестройки. Березовский и Ходорковский – нарушители равновесия, а не закона. В это же время в стране безбедно и безопасно существуют тысячи менее амбициозных олигархов, и никого не интересует, откуда у них деньги. Власть специально не преследует тех, кто сколотил состояние путем широкомасштабного «отъема денежных средств у населения». Более того, она лелеет и поощряет таких – ведь это опора этой власти, опора нового российского порядка, опора рыночной экономики. Это те, кто с оружием в руках поднимется защищать демократию, буде возникнет такая потребность, если фашиствующие неконкурентоспособные отбросы общества вздумают на нее покуситься. Благо, что и денег на оружие хватит, и сочувствующие СМИ уже на подхвате с набором нестирающихся лозунгов. Да и власть пока достаточно сильна, чтобы справиться с «фашистами» сама, без помощи олигархических структур. На это у нее сила всегда найдется, достаточно отдать команду милиции и ОМОНу.
     Сочувствие, сострадание, взаимопомощь, - от этих слов несет нафталином. Сегодня модно другое – эгоизм, конкуренция. Думай о себе. Падающего толкни и забери его имущество. Если вы увидели нищего в метро – не давайте ему денег, а сообщите об этом в управление охраны порядка метрополитена. Это не нищие, а «лица, занимающиеся попрошайничеством».
     
     Все это ничто иное, как попытка перестроить русский национальный характер, лежащий в основе русской цивилизации. Испокон веков мы воспитывались на других идеалах – идеалах соборности, единства и взаимопомощи, а не соперничества, разобщенности и конкуренции. Мы столетиями привыкали, что обязанности исполняются по совести, а не по договору, потому что нам некогда судиться, нам некогда заключать договора на каждый случай жизни, да в общем и не интересно.
     В это время на другом конце света сброд авантюристов и преступников основал новую цивилизацию, с новыми идеями старой и извращенной Европы. Сегодня развитие технического прогресса сделало возможным, чтобы эта, иная цивилизация простерла на нас свои жестокие длани и руками наемников стала переделывать нас под себя. Нам навязывают логику ковбоев О’Генри – «боливар не вынесет двоих», «загнанных лошадей пристреливают». Одноместный боливар рыночного государства не хочет везти одновременно и конкурентоспособных менеджеров, и неконкурентноспособных стариков. Он предлагает нам избавиться от последних, как от социального балласта, мешающего прыжку в светлое будущее.
     Нас хотят сделать иными. Удастся ли?
     Не будем питать иллюзии. Нам не попасть на поезд, идущий в светлое рыночное будущее – все билеты давно раскуплены бойкими мальчиками из райкомов комсомола, ради которых была сделана «плешивая революция» 1985-го. Все уже приватизировано до нас. Мы чужие на этом «празднике жизни», с его фирменными каталогами и широким ассортиментом. Нам не остается ничего иного, как возвращаться к своему, русскому порядку, основанному на русских ценностях. Мы будем помогать друг другу, а не давить друг друга. И поэтому мы победим.
Василий Ансимов

http://www.rustrana.ru/article.php?nid=5421

Русские писатели о словесных нашествиях иностранцев

В Лаврентьевской летописи под 6731 годом от сотворения мира (1223 год от Рождества Христова) сказано о нашествии татар: «Того же лета явишася языци, их же никто же добре ясно не весть, кто суть, и отколе изидоша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их» . Нашествие враждебного народа воспринималось древнерусским сознанием как нашествие чужого языка. Само наше слово «язык» означало в древности не только часть тела и не только совокупность речевых законов и средств, но и самый народ, говорящий на данном языке в данном духе и смысле. Вспомним строку Пушкина о «Руси великой»: «И назовет меня всяк сущий в ней язык…» (а далее примерное перечисление представителей некоторых российских «языков», то есть народов: «внук славян», «финн», «тунгус», «калмык»). Наши предки славяне, или словене, то есть народ славы и слова (это речения однокоренные), как никто другой помнили и понимали, что язык хранит и передает самую сущность, духовно-словесное существо данного народа, которое и отличает людей от библейских «скотов бессловесных» и вместе с тем различает народы между собою, придает многоцветие общему роду человеческому.
     Отсюда простая, совершенно очевидная для наших предков мысль: проникновение чужих слов в родной язык – это уже вторжение, уже нашествие, уже угроза погибели (утраты неповторимой самобытности), и весь вопрос в том, предшествует ли языковое нападение собственно военному (как это бывало обычно в истории России) или же языковое нашествие идет вслед за внезапным военным и потому уже как откровенно опасное встречает внутреннее сопротивление со стороны порабощаемого народа (как случилось при нашествии татар). Древнерусские славяне хорошо понимали это и защищали не только себя, свой дух и язык, но и языки других – многочисленных малых народов, рассеянных по просторам Руси и оказавшихся под опекой русских. Этому способствовало и принятое славянами Православие с его представлением о богоустановленной сохранности всех языков-народов вплоть до Страшного Суда и далее, в вечности, сообразно с заслугами или же грехами каждого, – так же, как будет сохранено в вечности и личное своеобразие отдельных людей (Мф. 25: 31 – 46; 21: 43).
     В Новое, «светское» время истинно русские писатели, продолжили обычай летописцев, предупреждая соотечественников о том, что самые разрушительные нашествия враждебных народов обычно предваряются и довершаются порабощением языка – главной крепости народного духа. Нашествию поляков в 1612 году предшествовало многолетнее увлечение верхушки общества польским языком, нашествию французов в 1812 году – увлечение французским.
     Еще в 1756 году Ломоносов проницательно заметил в связи с возросшим могуществом Франции: «Военную силу ее чувствуют больше соседние народы, употребление языка не токмо по всей Европе простирается и господствует, но и в отдаленных частях света разным европейским народам, как единоплеменным, для сообщения их по большей части служит» . Для Ломоносова «сила <…> российского языка» – действительность, а не оборот красноречия. Язык укрепляет и охраняет весь быт, государственность данного народа, а распространяясь в иных странах, он способствует росту влияния народа среди других. Рассуждая об этом в наброске работы «О нынешнем состоянии словесных наук в России», Ломоносов призывает отечественных писателей быть настоящими духовными воинами, хранить и обогащать свой язык, свою словесность. Приводя в пример именно Францию, Ломоносов проницательно предугадывает опасности едва только наметившегося увлечения всем французским.
     Словно бы соглашаясь в данном случае с предупреждением своего творческого соперника, А. П. Сумароков в статье «Об истреблении чужих слов из русского языка» (1859) иронически запечатлел переход от попущенного Петром I германского увлечения к французскому: «Какая нужда нам говорить вместо <…> остроумие – жени, вместо нежно – деликатно, вместо страсть – пассия? <…> одна немка говорила: Mein муж kam домой, stig через забор und fiel ins грязь. Это смешно. Но и это смешно: аманта моя сделала мне индифилите <…>. Греческие слова введены в наш язык по необходимости и делают ему украшение, а немецкие и французские нам не надобны, кроме названия таких животных, плодов и прочего, каких Россия не имеет» . Приехавшая в Россию и не желающая (или не способная) забыть родной язык «немка» – это символ инородного (инонародного) вторжения. Сумароков сближается с Ломоносовым и в благожелательном отношении к греческому языку как близкородственному с русским по происхождению и духу (не случайно оба языка в своем историческом развитии глубоко восприняли Православную веру).
     Спустя десять лет Д. И. Фонвизин в комедии «Бригадир» подтвердил распространение французской болезни языка, уже вышедшей далеко за пределы столиц. Сын бригадира заявляет: «Madam! <…> я хотел бы иметь и сам такую жену, с которою бы я говорить не мог иным языком, кроме французского» . Советница в деревне говорит на языковой смеси, обычной для русской глубинки: «Я капабельна с тобою развестись <…>» . Фонвизин показывает, что увлечение чужим языком делает из человека предателя отечества. Сын бригадира признается: «Тело мое родилось в России, это правда; однако дух мой принадлежал короне французской» .
     Примечательно, что Н. М. Карамзин, всегда тонко чувствовавший веяния времени, на рубеже XIX века, когда обнаружились опасные для русской государственности устремления французского духа, стал замещать французские слова русскими и церковнославянскими в поздних редакциях «Писем русского путешественника»: вояж он заменяет путешествием, визитацию – осмотром, визит – посещением, вместо публиковать ставит объявить, вместо интересный – занимательный, вместо момент – мгновение, вместо инсекты – насекомые, вместо фрагмент – отрывок и т. д.
     Страшный опыт 1812 года заставил многих русских на время отрезвиться от упоения всем французским. Н. И. Гнедич в «Рассуждении о причинах, замедляющих ход нашей словесности» (1814) свидетельствует: «Я слышал, как убийц наших детей языком убийц их у нас проклинали с прекрасным произношением; я слышал, как молили Бога о спасении отечества языком врагов Бога и отечества, сохраняя выговор во всем совершенстве!» . К этому стоит добавить, что часть образованных русских не столько проклинала завоевателей, сколько любезничала с ними на французском языке. Свидетельство тому оставила мадам де Сталь: «Я вступила в Россию, когда французская армия прошла уже далеко в русские пределы, а между тем иностранка-путешественница не подвергалась никаким неприятностям и притеснениям: ни я, ни мои спутники не знали ни слова по-русски. Мы говорили на языке врагов, опустошавших страну" . Багратион, смертельно раненный в Бородинском сражении, сказал на смертном одре: «Не добивайте меня французскими словами, я умру и от французской пули» .
     Н. И. Кутузов в рассуждении «О причинах благоденствия и величия народов» (1820) также учитывает опыт 1812 года и, развивая мысли Ломоносова, приходит к обобщению: «Иноземцы, дабы господствовать над умами людей, стараются возродить хладнокровие и само пренебрежение к отечественному наречию. Язык заключает в себе всё то, что соединяет человека с обществом <…>. Язык сближает чувства людей, совокупляет понятия воедино <…>. Народы для знаменитости и могущества должны заботиться о господстве языка природного во всех владениях своих, о всегдашнем употреблении его в совершенстве: совершенством языка познается величие народное» . Кутузов считает, что добровольное духовное преклонение перед другим народом-языком – дело опасное и нетерпимое: «Какой народ может быть уверен в благородных намерениях другого народа? Не часто ли одно общество старается на развалинах другого основать свое владычество? Не находим ли мы в истории, что под личиною доброжелателей скрывались враги непримиримые?» .
     В том же духе рассуждает и В. К. Кюхельбекер в докладе, прочитанном по-французски перед писателями в Париже (1821): в России заимствованные иностранные слова «до сих пор искажают письменную речь, придают ей нечто от враждебной державы, оскорбляют национальную гордость и являются по справедливости предметом насмешек тех же иностранцев, у которых заимствованы эти варварские выражения» . Любопытно, что будучи немцем по происхождению, но уже совершенно обрусевшим, русским по духу и языку писателем, Кюхельбекер особенно оскорбляется «немецкими словами»: они «совсем недавно вкрались в наш язык и <…> представляют собою совершенно невыносимые варваризмы. Русское ухо никогда не будет в состоянии привыкнуть к этим тевтонским звукам. Мы не теряем надежды, что, в конце концов, правительство примет меры, чтобы больше не оскорблять народного чувства шлагбаумами, ордонанс-гаузами, обер-гофмаршалами и т. п. словами» .
      С годами, однако, предупреждения писателей раздавались всё реже и всё туже доходили до слуха читателей. Когда в 1848 году волна мятежей прокатилась по Европе, известный романист М. Н. Загоскин написал рассуждение о «словесном нашествии иноплеменных» . Он постарался, насколько возможно, воскресить угасшую за годы спокойной жизни бдительность соотечественников. Он описал «безобразное полчище тенденций, консеквенций, субстанций, эксплуатаций», в мирное время полонившее русскую землю: «Теперь вы видите, что в нашей словесности действительно есть смуты и усобица; не льется только кровь христианская, не гибнет народ православный, но зато чернила льются рекою, и писчая бумага гибнет целыми стопами» .
     Дальнейшая жизнь показала, что писатель тревожился не понапрасну. В 1853 году ведущие западные державы – Англия и Франция – объединились с Турцией в войне против России. И тогда, в 1854 году, уже Ф. И. Тютчев обратился с поэтическим воззванием к народу как соборному олицетворению русского слова:
     
      Теперь тебе не до стихов,
      О слово русское, родное!
      Созрела жатва, жнец готов,
      Настало время неземное…
     
      Ложь воплотилася в булат;
      Каким-то Божьим попущеньем
      Не целый мир, но целый ад
      Тебе грозит ниспроверженьем.
     
     Все богохульные умы,
     Все богомерзкие народы
     Со дна воздвиглись царства тьмы
     Во имя света и свободы!
     
     Тебе они готовят плен,
     Тебе пророчат посрамленье, –
     Ты – лучших, будущих времен
     Глагол, и жизнь, и просвещенье!
     
     О, в этом испытанье строгом,
     В последней, в роковой борьбе,
     Не измени же ты себе
     И оправдайся перед Богом…
     
     Крымская, или Восточная, война 1853 – 1856 годов приключилась на переходе от французского языкового влияния к английскому. В ту пору русское слово, а с ним и русское дело сумели оправдаться перед Богом, не изменив себе. В течение жизни еще одного поколения в высшем образованном слое общества находились пусть немногие, но ярко одаренные люди, которые могли поддерживать общественную бдительность. Так, А. С. Хомяков в статье «К сербам. Послание из Москвы» (1860), обращаясь по сути и к русским, предупреждает против бездумных, по лени душевной совершаемых заимствований иностранных слов: «В таком приливе иноземных звуков <…> заключается прямой и страшный вред, которого последствия трудно исчислить. Начало его есть умственная лень и пренебрежение к своему собственному языку: последствия же его – оскудение самого языка, т. е. самой мысли народной, которая с языком нераздельна, гибельная примесь жизни чужой и часто разрушение самых священных начал народного быта. Дайте какой бы то ни было власти название иноземное, и все внутренние отношения ее к подвластным изменятся и получат иной характер, который не скоро исправится. Назовите святую веру религией, и вы обезобразите само Православие. Так важно, так многозначительно слово человеческое, Богом данная ему сила и печать его разумного величия» .
     Однако потом, с течением лет, иностранное языковое влияние только усиливалось. Французское сменилось английским, которое и способствовало распаду державы в 1917 году, ибо было именно в-лиянием, введением в русскую жизнь чуждых ей и даже губительных для нее сущностей (Временное правительство 1917 года состояло из англоманов, вроде Керенского, Милюкова и Набокова). От чрезмерных духовно-языковых примесей возникло очередное смешение или помешательство всей русской жизни. И тогда закономерно наступила «интервенция», во время которой англичане оказались самыми прыткими среди хищников, вонзивших зубы в окраины ослабленной России.
     Самый дух английского языка, впитанный поколениями русских, внушает мысль о совпадении блага для англоязычного мира с Благом вообще. Вспомним признание известного русского, а затем, в зрелом возрасте, английского писателя В. Набокова, сына министра-англомана: «В обиходе таких семей как наша была давняя склонность ко всему английскому <…>. Бесконечная череда удобных добротных изделий да всякие ладные вещи для игр, да снедь текли к нам из Английского Магазина на Невском. <…>Эдемский сад мне представлялся британской колонией. Я научился читать по-английски раньше, чем по-русски” (автобиография «Другие берега») . Мать читала ему «английскую сказку перед сном» . Так уже в детстве будущий писатель усвоил, что Англия – это обитель самого божества, ведь «эдемский сад» – всего лишь «британская колония». С этой точки зрения, весь мир, включая Россию, должен почитать за счастье однажды оказаться колонией Англии. Высший удел для человека вроде Набокова – послужить англоязычной мировой державе. Поэтому он, по его признанию, «в 1940 году <…> решил перейти на английский язык», после того, как «в течение пятнадцати с лишком лет <…> писал по-русски», и несмотря на «чудовищные трудности предстоящего перевоплощения» преуспел, хотя при этом с сожалением отмечал «невыносимые недостатки» в некоторых своих английских сочинениях .
     Последняя волна английского нашествия, начавшаяся со времен «хрущевской оттепели», подготовила развал Советского Союза. Теперь, на переходе к новому веку и тысячелетию, нам предстоит заново осознать, что на многострадальную землю нашу опять вторгся чужой язык, быть может, самый жестокий и беспощадный. Увы, большинство народа, старательно выучивает глухие английские глаголы, еще не воспринимая их как угрозу, и английский, как некогда татарский, остается для нас «языком неким от стран неведомых», ибо не ведаем мы подлинных устремлений англоязычных народов, не ведаем сокровенной сущности их миропонимания, и даже не подозреваем о месте, отведенном нам в их замыслах. Как простодушные туземцы, увлекаемся пошлыми блестками поверхностных и лукавых рассуждений о «гуманности» и «всечеловечности», как туземцы, желаем западного благосостояния, отупляющего вещественного достатка, «ладных вещей» и «снеди», по выражению В. Набокова.
     На глазах у нас, недопонимающих, страна стремительно покрывается паутиной школ «с языковым уклоном», где в ущерб преподаванию родного слова воспитание и образование ведется всё более на языках чужих (преимущественно английском). В нашей стране уже нельзя чего-нибудь приобрести (включая и хлеб насущный), чтобы в глаза, а значит и в душу, не бросились английские слова, а значит и дух. Без знания английского почти невозможно овладение «компьютером» и пользование «мировой паутиной» «интернета» (имена получателей и отправителей, названия страниц и служб в этой сети только английские – без всякой на то необходимости).
     В российской глубинке почти незримо (потому что без освещения средствами «массовой информации») действуют «волонтеры» американского «корпуса мира» – молодые люди, которые «бесплатно» преподают английский язык (а значит и строй миропонимания) в глухих деревеньках. Лишь однажды (4 октября 1999 года) «информационная программа» НТВ вскользь сообщила, как «волонтеров» ловили в закрытых для иностранцев местах дальневосточной тайги, – сообщила, естественно, с сочувствием к пойманным и с уважением к их благородному просветительскому труду, задачи которого не ставились под сомнение даже и ловцами из госбезопасности (то есть даже госбезопасность теперь считает, что одно дело – выведывать тайны государства, а другое – воспитывать его граждан в духе, а значит и в скрытом подданстве другого государства). И всё это притом, что американцы с лукавой и самоуверенной насмешливостью назвали своих лазутчиков в духе откровенно военного словоупотребления (также как и другое подразделение из того же наступательного ряда – «армию спасения»).
      Примечательно, что со своей стороны сборная (чтобы не сказать неуместное здесь «соборная») англоязычная душа всегда сопротивлялась проникновению русских слов в собственные владения (хотя наш язык в отличие от английского свободен от страсти поглощать и уничтожать иные языки и виды мировосприятия). Английский строй сознания противится соединению с русским как с совершенно чуждым, неудобоваримым для себя и потому опасным, с английской точки зрения, ибо русские, исповедуя по языковой памяти православную любовь и признание равного достоинства всех языков-народов перед лицом Бога, самим естеством своим противятся господству английского языка над всеми другими (как уже тысячелетие противятся они и притязаниям церковной латыни на первенство в христианском мире). В пору послевоенного расцвета Советского Союза в Англии был написан и распространился как некая страшилка по всему Западу роман Э. Бёрджесса «Заводной апельсин» (1962), где хулиганы с неимоверно изуродованными душами, будучи послушными исполнителями извращенной авторской воли, пытаются говорить между собой на русском языке. Тем самым нашему языку и духу в подсознательном восприятии западного обывателя был придан образ свирепой, неистовой, разрушительной и наступающей силы. Впечатление многократно усилилось после того, как в 1971 году режиссер Стенли Кубрик снял по этой книге фильм. Так жрецы современного английского образа жизни воспитывали у своего обывателя устойчивое отвращение ко всему русскому и вносили свой вклад в духовную борьбу языков и народов. И это творилось тогда, когда английский язык начинал свое очередное действительное, а не воображаемое романистами, вторжение в пределы России. Начиналось это нашествие в «хрущевскую оттепель», а горькие плоды его мы пожинаем теперь.
     Мы всё еще искренне не понимаем, почему, по какой скрытой и основной причине США и Англия в последнее десятилетие противоестественно разбогатели, а Россия столь же противоестественно иссохла, потеряв в одночасье половину земель и населения (половину нашего русского, русскоговорящего мира, включая сюда и подопечные народы, добровольно признавшие благое для себя покровительство русских). А ведь в это время, подражая Западу, мы стремились именно к мирскому благополучию.
     Так что же нам теперь делать с иноязычным нашествием? Попытаться, подобно Набокову, говорить, думать и жить по-английски? Или закрыть пока не поздно все многочисленные школы с английским уклоном и отгородить своих детей от «западного просвещения»? Нет, конечно. Но и дети, и взрослые должны осознать, с чем они имеют дело (одни «образуясь», а другие «образовывая»). Изучение иностранных языков должно совершаться ради взаимополезного общения, а не услужения Западу, ради любви, а не подобострастия, ради очищения, а не дальнейшего засорения родной речи. В глубине души каждый русский должен понимать, что изучает язык, а соответственно и духовное оружие своего возможного врага. И тогда, в тяжкую годину, подобное знание поможет устоять.

А. В. Моторин

http://www.rustrana.ru/article.php?nid=5414