"Наш современник", N6, 1999

  СЕРГЕЙ КАРА-МУРЗА

МЫ САМИ КОПАЛИ МОГИЛУ СЕБЕ

В ноябре 1993 года я немного помогал Аграрной партии в выборной кампании. Вел ее тогда еще "коммунист России" И. П. Рыбкин, только что вышедший из-под танковых снарядов в Доме Советов. Как-то мы сидели вечером, и заходит старик. Он был раньше очень популярным артистом кино (каюсь, не могу вспомнить имя). Мы его сначала не узнали, но он показал свою фотографию - молодого летчика на фронте. Да, любимый артист. Он пришел умолять нас: "Ребята , будьте хитрыми! Смотрите, как нас все время обводят вокруг пальца. Действуйте, как враг - врите, соблазняйте. Мы должны прорваться, иначе гибель".
* Я говорю: "Если будем действовать, как враги, то - оглянуться не успеем - станем такими же. Уже будем не враги, а конкуренты. А им только того и надо". Он подумал и признал: "Да, такая опасность есть. Надо искать другой путь", - расстроился и ушел. Ивану Петровичу тот разговор, похоже, запал в душу. Мне тоже, но в другом плане. Я, в основном, задумался о том, "как нас обводят вокруг пальца". Если здесь поставить защиту, то и для наступления нам хватит сил, не прибегая ко лжи и соблазн у.
* Я уже писал, что разрушение советской цивилизации было проведено согласно теории революции Антонио Грамши - через "молекулярную агрессию" в культурное ядро общества ("Наш современник", 1998, 6). Сильно упрощая и выражаясь привычными словами, можно сказать, что главным оружием в этой революции была манипуляция сознанием. Эта программа, которая завершилась перестройкой и реформой Гайдара, по своей эффективности не имеет равных в истории. Сам этот факт заслуживает того, чтобы затвердить его в памяти. Из него надо исходить во многих рассуждениях о настоящем и будущем России. Оболванить нашего человека оказалось так неожиданно легко, что Запад уже шесть лет стоит с разинутым ртом, как будто челюсть вывихнул.
* По многим признакам манипуляция общественным сознанием напоминает войну небольшой, хорошо организованной и вооруженной армии чужеземцев против огромного мирного населения, которое к этой войне не готово. Иногда говорят даже, что манипу ляция сознанием есть "колонизация своего народа". Постепенно создавались системы оружия в этой особой войне и постепенно, по мере накопления знания о человеке и его поведении, складывались доктрины манипуляции сознанием.
* Каждая из этих доктрин заслуживает отдельного разговора. Но мы здесь лишь коротко их упомянем, подведя дело именно к проблеме особой уязвимости советского человека (а значит, и нас, еще не вымерших). В общем, программа манипуляции наши м сознанием была основана на отключении здравого смысла и логического мышления с последующим воздействием на подсознание, чувства и воображение.
Передача прервана!

*
* Ницше писал: "Величайший прогресс, которого достигли люди, состоит в том, что они учатся правильно умозаключать. Это вовсе не есть нечто естественное, как предполагает Шопенгауэр, когда говорит: "Умозаключать способны все, судить - немногие", а лишь поздно приобретенное и еще теперь не являющееся господствующим".
* Сейчас, когда подведены итоги многих исследований массового сознания в годы перестройки, психологи ввели в оборот термин "искусственная шизофренизация сознания". Шизофрения (от греческих слов schizo - расщепляю + phren - ум, рас судок) - это расщепление сознания. Один из характерных симптомов шизофрении - утрата способности устанавливать связи между отдельными словами и понятиями. Это разрушает связность мышления. Ясно, что если удается искусственно "шизофренизовать" сознание, л юди оказываются неспособными увязать в логическую систему получаемые ими сообщения и не могут их критически осмысливать. Им не остается ничего иного, как просто верить выводам приятного диктора, авторитетного ученого, популярного поэта. Потому что иной выход - с порога отвергать их сообщения, огульно "не верить никому" - вызывает такой стресс, что выдержать его под силу немногим.
* В 1903 году русский психофизиолог В. М. Бехтерев издал книгу "Внушение и его роль в общественной жизни". Он описал явление массового внушения под влиянием "психического заражения". У Бехтерева внушение прямо связывается с манипуляцией сознанием, поскольку представляет собой "вторжение [в сознание] посторонней идеи без прямого и непосредственного участия в этом акте "Я" субъекта". В этом принципиальное отличие внушения от убеждения. Производится ли внушение словами или другими знаками, "везде оно влияет не путем логического убеждения, а непосредственно воздействует на психическую сферу без соответствующей переработки, благодаря чему происходит настоящее прививание идеи, чувства, эмоции или того или иного психофизического состояния".
* Убеждение предполагает активное участие субъекта, ибо ему предлагается ряд доводов, которые он осмысливает и принимает или отвергает. Бехтерев подчеркивал, что внушение, напротив, "обходит" разум субъекта. Оно эффективно, когда удается приглушить активность сознания, усыпить часового: "Внушение, в отличие от убеждения, - писал Бехтерев, - проникает в психическую сферу помимо личного сознания, входя без особой переработки непосредственно в сферу общего сознания и укрепляясь здесь, как всякий предмет пассивного восприятия" 1 .
* Переход от убеждения к внушению требовал ослабления устойчивости сознания. Мыслители и либерального, и консервативного толка сходятся в том, что процесс этой перестройки мышления был запущен протестантской Реформацией, которая положила начало философии Просвещения, "заменившей народные догматы индивидуальным разумом" (по выражению де Местра). Сознание отдельной личности устойчиво, пока опирается на "мнение народное". Это мнение размывается, когда рушатся сложившиеся системы общения. Такие катастрофы мы наблюдали и при кризисе сословного общества (Россия в начале века), и при заболевании гражданского общества (Германия начала 30-х годов), и при расшатывании нашего общества в последние два десятилетия.
* Во времена, когда ослабевает разум (здравый смысл), на передний план выходит подсознание и коллективное бессознательное. В 50-е годы стержнем всей доктрины манипуляции сознанием стал психоанализ, и прежде всего учение о подсознании. Фрейд оформил мысль, которая витала в воздухе: в подсознании таится страшная сила. Николай Заболоцкий в поэме "Битва слонов" (Битва слов! Значений бой!) писал:
*
* Европа сознания
* в пожаре восстания.
* Невзирая на пушки врагов,
* стреляющие разбитыми буквами,
* боевые Слоны Подсознания
* вылезают и топчутся...
* Слоны Подсознания!
* Боевые животные преисподней!
* Они стоят, приветствуя веселым воем
* все, все, что добыто разбоем.
*
* Затронутый советским оптимизмом, Заболоцкий кончает поэму сценой примирения (и Слон, рассудком приручаем, ест пироги и запивает чаем). На деле все не так просто, боевые животные преисподней могут на время и победить. В ходе перестройки "Европа сознания" в нашем человеке отступила. Обращение идеологов к подсознанию, часто к самым темным и постыдным инстинктам, оказалось эффективным.
* Сознание было резко ослаблено уже и потому, что новые идеологи применили непривычное для советского человека давление на чувства. До этого в течение многих лет вся общественная риторика была тяжеловесной, рассудительной, приглушающей чувства. Уже тексты Ленина вошли в западную методологию как образцы рассуждений, из которых полностью изгнаны "идолы", игра на чувствах. Сталин упростил даже этот стиль ("слова, как пудовые гири, верны"). До нас не доводили сенсационные сообщения, возбуждающие эмоции (например, о бедствиях, катастрофах, террористических актах), в обществе не культивировался страх как важнейшее условие успешной манипуляции сознанием. Мы жили в тепличных условиях и оказались не готовы к войне.
* Мы были лишены иммунитета против технологий манипуляции, раскачивающих чувства. Между тем, как пишет виднейший авторитет в социодинамике культуры А. Моль, "Толпу убеждают не доводами, а эмоциями. Фактически всякая аргументация опирается на латентные структуры сообщения. Эти структуры носят логический характер лишь в случае сообщений, так или иначе связанных с наукой". Ницше выразил эту мысль афористично: отношения ума и сердца напоминают любовь, за их соитием следует беременность, при чем сердце - мужчина, а ум - женщина.
* Помимо мышления и чувств, важнейшим объектом манипуляции сознанием является воображение. Вдумаемся в само слово. Воображение! Превращение какой-то частички реальности в образ, создаваемый сознанием (фантазией) человека. Воображение - способность человека, необходимая для мыслительного постижения реальности. В уме мы оперируем теми образами реальности, которые нам создает наше воображение. Уже Аристотель писал, что когда ум осознает какую-то вещь, он должен построить ее в воображении. Исходя из этих "образов вещей" мы вырабатываем и нашу линию поведения 1 .
* Воображение и "внешняя" реальность тесно связаны. Карл Густав Юнг пишет: "Если некто вообразит, что я его смертельный враг, и убьет меня, то я стану жертвой простого воображения. Образы, созданные воображением , существуют, они могут быть столь же реальными - и в равной степени столь же вредоносными и опасными, как физические обстоятельства. Я даже думаю, что психические опасности куда страшней эпидемий и землетрясений". Отсюда понятно, что для контроля за поведением людей очень важно влиять на оба процесса - выработки образов, исходя из реальности, и выработки стратегии и тактики поведения, исходя из возникших в сознании образов.
* Так как воображение - способность творческая, оно гораздо меньше, чем мышление, подвержено дисциплине (логике, традиции). Значит, более уязвимо для воздействия извне. Очень большая часть людей подвержена грезам, их воображение скатывается к "праздношатающейся фантазии" (Белинский), уводящей их все дальше и дальше от реальности. У других воображение, наоборот, сковано, они затрудняются в выработке собственных образов, ищут их в готовом виде - не могут самостоятельно освоить реальность мысленно. И те, и другие наименее защищены от манипуляции их сознанием (хотя для обеих категорий она строится по-разному).
* Максимальной подвижностью и уязвимостью перед манипуляцией обладает сочетание двух "гибких" миров - воображения и чувств. На нем основано, например, одно из самых мощных средств воздействия на общественное сознание - терроризм, соединенный с телевидением. Образ изуродованной взрывом невинной жертвы доводится телевидением буквально до каждой семьи, а воображение "подставляет" на место жертвы самого телезрителя или его близких, и это порождает целую бурю чувств. Затем уже дело техники - направить эти чувства на тот образ, который подрядились разрушить манипуляторы (образ армии, федерального центра, исламских фундаменталистов и т. д.). В этой акции необходима лишь цепочка: террористический акт FONT FACE="Arial" SIZE=1> - телевидение - воображение - чувства - нужное поведение. Желательно при этом отключить мышление (здравый смысл), потому что террор не является реальным средством массового уничтожения и даже не создает значительной реальной опасности. Его цель - устрашение, то есть создание неадекватного чувства страха. Недаром Запад уже два десятилетия культивирует у себя терроризм, поощряя небольшие периодические "кровопускания", которые красочно показываются по телевидению и служат мощным средством объединения гражданского общества.
* Активизация воображения во время перестройки облегчалась тем, что в качестве доводов идеологи почти исключительно применяли образы, которые мы не могли соотнести с реальностью. Это были образы иных стран ("Запад") или иных исторических периодов ("сталинские репрессии"). Мы были слепы, и над нами можно было "шутить", а ведь уже в древности и в связи со слепотой Гомера было сказано о трудности правильно истолковать слова, если нет возможности самому увидеть, о чем идет речь. Гераклит писал: "Обмануты люди в познании видимого, подобно Гомеру . А он был всех эллинов мудрее! Именно, провели и его мальчики, убивая вшей и приговаривая: все, что увидели и взяли - кинули, а чего не видим и не берем - это носим". Речь идет о шутке в одном из гимнов Гомера. Он вспоминает, как обратился к мальчикам-рыбакам с острова Хиос: "Рыбаки-аркадцы, какой улов?" А они отвечают: "Все, что выловили, бросили, а то, что не выловили, уноси м".
* К этой проблеме возвращается и Ницше, вспоминая шутку о рыбаках. Но он смотрит на дело мрачнее, чем Гераклит: "Что требует самых основательных, самых упорных доказательств, так это очевидность. Ибо слишком многим недостает глаз, чтобы видеть ее". Как будто о нас сказано. И самой неустойчивой группой, склонной строить в воображении ложные образы и затем вырабатывать исходя из них самоубийственную линию поведения, оказалась интеллигенция.
* Сегодня, наблюдая печальные плоды перестройки и реформы, мы обязаны с горечью признать, что интеллигенция России постепенно, шаг за шагом, отошла от "русского стиля мышления", во всяком случае в том, что касается политических и социальных проблем. Этот русский стиль был особым и заметным явлением в истории мировой культуры, и он как раз был всегда очень устойчив к манипуляции. Его особенностью было сочетание рационализма с включениями традиций и мистики. На это в разных вариациях указывали многие мыслители. А русский поэт Вячеслав Иванов писал в начале века:
*
* Своеначальный жадный ум -
* Как пламень, русский ум опасен;
* Так он неудержим, так ясен,
* Так весел он и так угрюм.
* Он здраво мыслит о земле,
* В мистической купаясь мгле.
*
* Сегодня, в конце века, мы видели, что политически активная часть русской интеллигенции впала в какой-то пошлый и наивный рационализм, совершенно вычистив из своих рассуждений и "заветы отцов", и евангельские принципы, и философскую мистику (впрочем, заменив ее дешевыми суррогатами, даже антимистикой - астрологами и Кашпировским). Желая быть "святее папы", она в этом, фактически, порывает с Западом.


* Беззащитность советского человека
*
* Используя самые крайние выражения, можно сказать, что за господство над человеком борются два типа власти: принуждение и манипуляция сознанием. Они, конечно, иногда сотрудничают между собой, но уживаются с трудом, так что общества разделяются на два вида - в зависимости от того, какой тип власти берет верх .
* Как правило, власть, основанная на принуждении, не обладает необходимыми для манипуляции знаниями, типом мышления и технологиями, даже эстетическими вкусами. Это ей противно - тиран повелевает, а не манипулирует. Когда же у тирана возникает соблазн воспользоваться приемами манипуляции, это получается так неуклюже и топорно, что выходит боком. Договоримся только не придавать слову "тирания" ругательного смысла - примем его как условное обозначение власти, пост роенной не по типу западной демократии. В казармах Красной Армии висел плакат: "Не можешь - поможем, не умеешь - научим, не хочешь - заставим!". В комфортабельной казарме демократии написали бы: "Не хочешь - мы тебе так промоем мозги, что захочешь".
* Так вот, любая тирания, в отличие от западной демократии, опирается на священные символы и является властью идеократической (в крайнем случае - опирается целиком на религиозные символы и становится теократией). Но идеократия не только не скрывает свои символы, во имя которых она принуждает подданных к определенному поведению, она предъявляет свои символы и требования громогласно, "с амвона". Напротив, манипуляция сознанием только тогда эффективна, когда человек уверен, что выбирает свою линию поведения свободно. Цель манипуляции - внедрить желания, побуждающие человека действовать исходя не из своих реальных интересов, а из интересов правящей верхушки. То есть манипуляция всегда скрытна, ее обязательным прикрытием является миф свобод ы.
* После смерти Сталина советская идеократия сама начала процесс не обновления (регенерации) своих символов, как того требуют "законы жанра", а их разрушения (дегенерации). Параллельно была запущена машина манипуляции сознанием со стороны разношерстной "партии антисоветской революции". Но здесь мы не будем говорить ни о Хрущеве с Горбачевым, ни об их сотрудниках-врагах Сахарове и Солженицыне - вообще о редком симбиозе тиранов и манипуляторов, которые в три руки скрутили шею стране и всем у ее жизнеустройству.
* Поговорим о простом русском человеке, который, находясь в состоянии "совка", оказался удивительно подверженным манипуляции. Упрощая, примем, что советский человек отличался от русского человека начала века тем, что прошел школу (а многие и вуз), основанную на научной картине мира, был уже человеком индустриального быта и в массе своей жил в городе. Таким образом, в мышлении советского человека уже в значительной степени была ослаблена роль традиций и религиозных догм. В то же время сословные отношения были уже разрушены, так что утратились механизмы внутрисословного общения и утверждения мнений.
* От среднего человека Запада советский человек отличался тем, что сохранил общинное крестьянское мироощущение (отношение к человеку, обществу, государству и т. д.). Следовательно, он не был еще достаточно индивидуализирован, чтобы соединяться в гражданское общество с его партиями, профсоюзами и другими ассоциациями, в которых бы вырабатывалось и утверждалось социальное (классовое) самосознание.
* Эти качества советского человека в определенных условиях (когда сила государства зиждилась на согласии граждан) придавали обществу необычайную устойчивость. Это очень хорошо показала война. Но в других условиях - когда возникали сомнения, а то и несогласие с властью - неспособность противостоять манипуляции оказывалась почти необъяснимой 1 . Кстати сказать, манипуляции не мог противостоять не только гражданин, но и сама советская власть. Потому она и металась - то глушила "Голос Америки" и самиздат, то тайком разрешала. Брежнев почти открыто обращался к людям примерно с такой мольбой: "Мужики, не раскачивайте лодку. Мы худо-бедно тянем хозяйство, все сыты, в тепле и безопасности, живем вс богаче. Но мы не можем дать воли краснобаям, мы с ними не справимся. Они и нас, и вас оболтают!". Так оно и получилось. Городской человек буквально поддался очарованию краснобаев - Горбачева и Жванецкого. Вместо тугодума Брежнева он посадил себе на шею Хазанова (тогда это называлось "Жить не по лжи").
* Люди отдали и хлеб, и тепло, и страну просто так, ни за что. Это и удивительно, особенно для рационального западного сознания. Когда в начале века народ пошел за большевиками и закричал "Грабь награбленное!" - это Западу было неприятно , но понятно - ибо разумно. Когда Гайдар и Чубайс сначала тихонько, а потом все громче стали кричать "Грабь заработанное!" - это Западу было тоже неприятно, но понятно (неприятно потому, что грабить заработанное полагается по-тихому, кричать такие слова - дурной тон). Но когда весь народ вдруг заорал "Грабь меня! Грабь до нитки!" - это повергло весь мир в изумление, а потом и в тихий ужас. Ведь то, что не поддается никакому разумному объяснению - страшно.
* Когда объявили приватизацию, ведущую к уничтожению рабочих мест, и рабочие не пикнули, это уже было странно, но хоть какой-то довод можно было придумать. Мол, надоело мужикам работать, по гудку приходить, хотят по миру пошляться, пока штаны не пропьют. Когда под аплодисменты уничтожали лучшую в мире, и к тому же бесплатную, систему образования, тоже было объяснение, хоть и злое: надоело русскому Митрофанушке учиться, совсем замучили его школами да университетами. Но уж никто в мире не может понять, почему "загадочная русская душа" с такой радостью приняла весть, что покончено с бесплатным предоставлением жилья. Ладно еще, если бы поверил средний человек, что он пойдет и купит себе квартиру, - так нет, он же не дурак. Он знает, что ни когда в жизни на квартиру не накопит - но рад, что наконец-то государство от него отцепилось с его бесплатным жильем. Да...
* Известно, что людская масса на Западе управляется не принуждением, а манипуляцией сознания. Там тирании нет, все свободны, но мозги их промыты до такой степени, что все послушно голосуют за кого надо и песенки поют. Казалось бы, до так ой же степени должно было дойти оглупление телевидением русского человека - в той лишь мере, в какой он стал европейцем, стал мыслить по-научному. Почему же такой неожиданный эффект?
* Эксперимент Мавроди. Маленький, хорошо изученный социологами и психологами эпизод - успешная манипуляция сознанием со стороны компании АО "МММ" (Сергей Мавроди). Это был своего рода важный эксперимент. С помощью сделанной по классическим западным канонам рекламы большую выборку граждан - 7 процентов москвичей - убедили снести свои деньги группе дельцов без всякой разумной надежды получить их обратно. Снесли и сдали - и потеряли. Но даже после этого 75 процентов из них "верят Сергею Мавроди", его избирают депутатом парламента! Даже после полного и окончательного краха, 29 июля 1994 года тысячи людей стояли в очереди, чтобы купить со скидкой билеты "МММ". Эти билеты вообще не имели официального статуса ценных бумаг и печатались "на правах рекламной продукции". Но это никого не волновало.
* Несколько групп исследователей изучали структуру мышления этих людей, и результат не вызывает сомнения: на некоторое время логика их рассуждений была "расщеплена". При опросах вкладчиков им был задан вопрос: "Понимаете ли Вы, что такая прибыль, которую обещало "МММ", не могла быть заработана?". 60 процентов ответили утвердительно. Да, понимали, что невозможно получить такие высокие дивиденды, но шли и отдавали деньги. Каков же состав вкладчиков АО "МММ"? В основном это представители научно-технической интеллигенции в возрасте до сорока лет. Из них 67 процентов служащие, 9 процентов - коммерсанты (тоже в основном бывшие интеллектуалы) и 6 процентов - рабочие. Остальные - пенсионеры и безработные. Таким образом, соотношение интеллигентов и рабочих составляет 13:1. И это при том, что вся реклама "МММ" как бы ориентировалась на Леню Голубкова - простоватого рабочего!
* Таким образом, наиболее беззащитными против манипуляции оказались люди, более других проникнутые рационализмом. Он вычистил из их мышления и традиции, и мистику. "Никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью... включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать это сомнению," - писал Декарт. Это значит, что из мышления, из "оснащения ума" исключается знание, записанное на языке традиции (оно не познается с очевидностью и не является полностью ясным и отчетливым). Это и есть рационализм. Иной раз философы даже противопоставляют его мышлению (Хайдеггер сказал: "столетиями прославляемый разум, являющийся упрямым противником мышления").
* Взять ту же аферу "МММ". Ясно, что людей соблазнили возможностью получить большие "легкие" деньги, пустив свои деньги в рост через Мавроди. Как это согласуется с русской культурной традицией? Абсолютно ей противоречит. Если взять трехтомный труд В. Даля "Пословицы русского народа", то в первом томе можно найти добрую сотню пословиц, которые прямо предупреждают против соблазна легких денег и спекуляций - добра от них не жди ("Лучше хлеб с водою, чем пирог с бедою", "Деньга лежит, а шкура дрожит", "Домашняя копейка лучше отхожего рубля", "Избытку убожество ближний сосед" и т. д.). Если бы эти пословицы, как отражение "неявного знания", были бы включены в оснащение ума, то при рассуждениях о возможных вы годах вклада в "МММ" они подавали бы тревожные сигналы и многих заставили бы внять голосу здравого смысла. Люди , которых профессиональное образование и характер работы натренировали в рациональном мышлении и в которых подавили традиционные запреты, оказались гораздо податливее к манипуляции, чем люди физического труда с более низким уровнем образования. Это особенно сказалось на людях сравнительно молодых поколений, которых за годы перестройки настроили против традиционных норм их отцов и дедов.
* Наряду с традицией, заключающей в себе неявное знание множества поколений, проверенное опытом и здравым смыслом, важную охранительную роль играют включения мистического мироощущения. Прежде всего, конечно, те, которые достигают уровня религии, но не только они. Если вернуться к примеру с соблазном "МММ", то видно: включенные в поток рационального мышления блоки религиозного сознания при таком соблазне породили бы диалог с ветхозаветной заповедью: "добывать хлеб свой в поте лица своего ". То есть возник бы еще один заслон.
*
* Мозаичная культура и ассоциативное мышление
*
* Разумеется, разделить в акте внушения или убеждения воздействие на рациональное мышление, на ассоциативное мышление, на чувства или воображение можно лишь абстрактно. В действительности воздействия на в се эти "мишени" слиты в одной "операции". Однако удельный вес и роль разных "родов оружия" сильно меняются в зависимости от конкретных условий операции, прежде всего от типа культуры аудитории. Общий вывод исследований социодинамики культуры, выраженный А. Молем, таков: "При современном состоянии культуры логическая мысль принимает лишь фрагментарное участие в убеждении, выступая в виде коротеньких последовательностей, связующих соседние понятия в поле мышления".
* Чем больше давление мозаичной культуры, тем меньшую роль играет логика ("полиция нравов интеллигенции"), тем более восприимчиво сознание к манипуляции. Так что нынешнее разрушение университетской культуры в массе населения, наблюдаемое сейчас в России, - абсолютно необходимое условие для прочного господства "демократии". Место рационального мышления занимает мышление ассоциативное 1 .
* А. Моль пишет о человеке западного общества: "Мозаичная культура, при которой мы живем, все чаще пользуется способами убеждения, непосредственно основанными на приемах ассоциации идей, применяемых творческим мышлением. Главнейшие из этих приемов были определены Уильямом Джемсом: ассоциация по совмещению (изображение на одной рекламе банана и ребенка), ассоциация по неожиданности, свойственная сюрреализму (разрез печени Венеры Милосской, погружающейся в минеральную воду Виши), ассоциация по смежности (текст, состоящий из заметок, связанных только тем, что они напечатаны рядом на одной странице), ассоциации по звуковому сходству, которыми пользуются авторы рекламных лозунгов и товарных знаков.
* На практике эти приемы играют очень важную роль при внушении получателю доводов отправителя наряду с эстетическим способом убеждения, при котором получателя не столько убеждают, сколько "обольщают", с т ем чтобы он в конечном счете принял соблазнительное за убедительное. Броское оформление книги, агрессивный эротизм очаровательной блондинки, раздевающейся на обертке туалетного мыла, метеосводка в форме "песни о завтрашнем дне", исполняемой хором девушек , - все это примеры того систематического и исключительно эффективного смешения категорий, которым широко и умело пользуется политическая пропаганда и которое стало поэтому неотъемлемой чертой современной мозаичной культуры".
* В фундаментальной "Истории идеологии" сказано, что создание метафор - главная задача идеологии. Поэтически выраженная мысль всегда играла огромную роль в соединении людей и программировании их поведения, становилась поистине материальной силой. Метафоры, включая ассоциативное мышление, дают огромную экономию интеллектуальных усилий. Именно здесь-то и скрыта ловушка, которую ставят манипуляторы сознанием.
* Известно, что человек, чтобы действовать в своих интересах (а не в интересах манипулятора), должен реалистично определить три вещи: нынешнее состояние, желательное для него будущее состояние, путь перехода от нынешнего состояния к будущему. Соблазн сэкономить интеллектуальные усилия заставляет человека вместо изучения и осмысления всех этих трех вещей прибегать к ассоциациям и аналогиям: называть эти вещи какой-то метафорой, которая отсылает его к иным , уже изученным состояниям. Чаще всего иллюзорна и сама уверенность в том, что те, иные состояния, через которые он объясняет себе нынешнее, ему известны или понятны. Например, патриот говорит себе: нынешний режим - как татарское иго. Он уверен, что знает, каким было татарское иго, и в этом, возможно, его первая ошибка - и первое условие успеха манипуляции. Вторая ошибка связана с тем, что метафора татарского ига в приложении к режиму Чубайса и Березовского абсолютно непригодна. Здесь - второй источник силы манипулятора.
* В целом задача переключить массовое сознание на ассоциативное мышление была выполнена в годы перестройки успешно. Похоже, что Запад в его социальных учениях усвоил традицию метафорического мышления больше, чем Россия. А от Запада - и питавшаяся его разработками наша либеральная интеллигенция. Это проявлялось во все критические моменты.
* Возможно, это произошло в силу дуализма западного мышления, его склонности во всем видеть столкновение противоположностей, что придает метафоре мощность и четкость: "Мир хижинам, война дворцам!" или "Движение - все, цель - ничто!" Наши троцкисты, европейцы душой, явно побивали своими метафорами Сталина, который больше напирал на русские пословицы. "Из ста лодок не построить одного парохода!" - вот утопическое отрицание индустриализации нашей крестьянской страны. На интеллигенцию действовало .
* А. Тойнби на огромном материале показал, что глубокие преобразования начинаются благодаря усилиям небольшой части общества, которую он называл "творческим меньшинством". Она складывается вовсе не потому, что в ней больше талантов, чем в остальной части народа: "Что отличает творческое меньшинство и привлекает к нему симпатии всего остального населения - свободная игра творческих сил меньшинства".
* С 1985 года не только рычагами власти, но и умами людей овладела особая, сложная по составу группа, которая представляла собой целое культурное течение, субкультуру советского общества - условно их называют "демократы". За эти годы сменилось, как в хоккее, несколько команд демократов, еще две-три команды готовится, хотя новых кадров почти не появляется - латают и перекрашивают старые. Давайте на минуту забудем о воровстве и поговорим о "культуре демократов".
* В окостенелой, нудной атмосфере брежневской КПСС демократы предстали как группа с раскованным мышлением, полная свежих метафор, новых лозунгов и аллегорий. Они вели свободную игру, бросали искры мыслей - а мы додумывали, строили воздушные замки, включались в эту игру. На поверку ничего глубокого там не было, мы попались на пустышку, мы сами создали образ этих демократов - в контрасте с надоевшим Сусловым.
* Придя к власти в СССР в 1985 году, демократы вбросили в сознание целый букет метафор и просто подавили на время способность к здравому мышлению - всех заворожили. "Наш общий европейский дом", "архитекторы перестройки", "нельзя быть немножко беременной", "пропасть не перепрыгнуть в два прыжка", "столбовая дорога цивилизации", "коней на переправе не меняют" и т. д. И хотя все это товар с гнильцой, плотность бомбардировки была такой, что основная часть общества была подавлена. Она не ответила практически ничем, кроме наивной ругани. Часто блистала газета "День", но это - не ширпотреб, в массы не шло.
* Три сильные метафоры, направленные против демократов, были даны, как ни странно, диссидентами самих демократов. "Великая криминальная революция" С. Говорухина, "Мы целили в коммунизм, а попали в Россию" В. Максимова и "Убийство часового" Э. Лимонова. Но, если разобраться, все они разоружают оппозицию, их внутренняя противоречивость - в пользу демократов. Возьмем афоризм В. Максимова: ведь он означает, что Россия и коммунизм - две разделенные сущности, так что можно целить в одно, а по пасть в другое. Плохо, мол, прицелились, надо бы получше - и Россия осталась бы цела (на деле это все равно, что сказать: целился в шинель, а попал в сердце).
* А что значит "убийство часового"? Кто были часовые СССР? КПСС, КГБ, Верховный Совет. Кто же из них убит? Члены Политбюро? Председатель КГБ Крючков? Депутаты Верховного Совета СССР? Убиты миллионы трудящихся, которые этих часовых содержали и на них надеялись. Да, кое-кого из часовых обезоружили, подкупили или дали пинка под зад. Но никто их не убивал - не было необходимости. Речь идет о сговоре, халатности или беспомощности часового. Причины этого надо понять, но метафора нас дезориентирует.
* Рассмотрим некоторые другие метафоры, объясняющие то, что происходит в России.
* Метафора криминальной революции. Созданное художественным воображением С. Говорухина понятие "криминальная революция" быстро вошло в речевой обиход и мышление как простых смертных, так и депутатов самого высокого ранга. Иногда даже прибавляется эпитет Великая. Сам С. Говорухин утверждает, что эта революция свершилась, и криминальное государство уже создано.
* Такое объяснение происходящего привлекает своей простотой и наглядностью, потому-то за него ухватились даже солидные критики нынешнего строя - из принципа экономии мышления. Если же вдуматься, вся концепция С. Говорухина, несмотря на е е привлекательность, неверна в принципе, а с точки зрения политической целесообразности вредна. Она неверно формулирует и суть, и динамику происходящего. Она оставляет лазейку трусу в душе простого человека, позволяет сделать главный вывод: если та революция, о которой нам говорят, уже свершилась, а новый тип государства уже создан, значит, хаос закончился. Из него возник новый порядок, и задача "маленького человека" - к нему приспособиться. Иными словами, уже нет никакой возможности противодействовать установлению этого плохого порядка, а можно вести речь лишь о его свержении, что несравненно труднее, чем противостоять еще неокрепшему порядку на исходе хаоса.
* Далее перед человеком возникает вопрос: какова сущность этого нового порядка, и может ли он к нему приспособиться, начать новую жизнь? Ведь от ответа на этот вопрос зависит, надо ли откликаться на призывы к борьбе против нового порядка - или налаживать какой-то способ мирного сосуществования с ним, искать приемлемые компромиссы.
* Если принять, что новый, криминальный порядок установлен, значит, его принципиальные черты можно узреть уже сегодня. Они могут усиливаться или ослабевать по мере развития, но тип жизни меняться не будет. В какую сторону будет порядок эволюционировать? Известно из истории - в сторону смягчения криминальных страстей. Самый жестокий период - первоначальное накопление, а потом бывшие бандиты отращивают брюшко и мечтают о благополучной жизни солидного буржуа. Любят чистоту и покой, жертвую т на церкви и театры, отсылают детей в университеты. Значит, сегодня - самое трудное для простого человека время в нашем криминальном государстве.
* Но если так, то, думаю, большинство наших сограждан скажет: жить в криминальном государстве можно! Не так страшен черт, как его малюют. Перестрелки идут в замкнутом мирке самих преступных элементов, нормальный человек попадает под огон ь по ошибке или по собственной оплошности. Но даже и с этими перестрелками уровень насилия у нас куда ниже, чем в Чикаго - что же не жить? С другой стороны, нынешний преступный мир худо-бедно, но перераспределяет доходы, каждый рэкетир подкармливает 10-1 5 родственников. А иначе как было бы прожить? Значит, уголовный мир врагом нации не стал, ужиться с ним можно. Чистая рыночная экономика, которая есть, согласно формуле Гоббса, "война всех против всех", для общинного сознания русского человека представляется гораздо более страшной перспективой. А что касается расхищения национальных ресурсов, о которых горюет С. Говорухин, то предполагаемое при рыночной экономике вторжение иностранных корпораций сделает это расхищение несравненно более полным - подгребу т почище наших мафий. Так пусть уж лучше наши собственные уголовники попользуются - глядишь, и нам что-то перепадет.
* Это - логичные выводы из метафоры С. Говорухина. Но выводы совершенно неверные, ибо неверны сами исходные положения. Никакой криминальной революции еще не произошло. Пока что из политических соображений позволили преступным структурам разграбить страну - для ее ослабления или даже уничтожения. Но эти структуры представляют сравнительно замкнутый и не агрессивный мир, и с ними действительно можно ужиться. Они во все поры общества не проникают и на это не претендуют. Это пока еще советский уголовный мир.
* Действительная криминальная революция и установление криминального социального порядка произойдут в России только вместе со сломом всех структур советского общества и действительной победой рынка. С установлением именно чистой рыночной экономики и именно в России. Почему же именно в России, а не в США или Англии? Потому, что там человек является индивидуумом. И он может вести только индивидуальную криминальную борьбу против всех - или примыкать к класс у и вести борьбу в рамках культурных норм какой-то идеологии.
* Соединяться в солидарные образования, способные установить, хотя бы локально, криминальный социальный порядок, могут лишь люди, сохранившие общинные представления о человеке. Такими были в США эмигранты из Италии и Сицилии, китайцы и вьетнамцы, жители негритянских гетто. У них и образуются очаги криминальных "теневых" государств, но американское общество их разъедает, индивидуализирует. Так, итальянская мафия уже "американизировалась", превратилась в систему капиталистических предприятий.
* Что произойдет в России, когда, наконец, будут сломаны основы уравнительного уклада? В безысходную нужду - не нынешнюю, а действительную, когда люди умирают от холода при исправном отоплении, так как нет денег за него заплатить, - скатится больше половины народа. И намного больше половины! Западное общество вышло из полосы социальных столкновений, когда за счет ограбления Юга его смогли сделать "Обществом двух третей" - бедняки остались в меньшинстве. Но сегодня, по мнению социологов, Запад становится "Обществом двух половин" - безработица и наркомания сталкивают на дно значительную часть среднего класса. Отсюда и надо выводить прогнозы для России, которую будут грабить, как никого в мире.
* Но бедняки в постсоветской России будут совершенно иным социальным типом, чем на Западе. Там бедняк одинок и гражданскому обществу не страшен - он против него беззащитен. В буржуазном городе бедняк вынужден даже умирать от голода, но н е может вырвать себе кусок хлеба - против него объединяются и полиция, и культурные нормы, и вошедшее в плоть и кровь представление о священной частной собственности. Бедняки общинного типа сплачиваются и выделяются из враждебного общества в довольно изолированный мир, часто даже обособляясь в разного рода гетто. И самый верный способ отвлечь их от солидарной борьбы за изменение общества состоит в криминализации всей этой "нижней" половины. Эта криминализация осуществляется гражданским обществом при участии государства. Самые мощные средства для этого - школа, телевидение, масс-культура и безработица.
* Поэтому криминальной революцией можно считать лишь установление такого социального порядка, при котором практически каждая трудящаяся семья оказывается в неизбежном прямом контакте с преступным миром. Когда у нее просто нет выбора. А Великой криминальной революцией надо считать создание такого строя, когда одновременно с низами криминализован и верх - государственные органы, учреждения и крупный капитал 1 .
* Сегодня режим Ельцина начал ударную подготовку к этой революции: телевидение уже работает вовсю, школа реформируется в нужном направлении (разделяется на "двойную" школу - для среднего класса и будущих отверженных), нарастает вал безработицы и ее спутницы - наркомании. Политические организации социалистического толка, которые могли бы ввести отчаяние обездоленных в русло осмысленной освободительной борьбы, подавлены и, по сути дела, толкут воду в ступе, руководствуясь увядшими доктринами. Они сдают молодежь криминальному миру.
* Тот строй, который при этом должен возникнуть, отличается от нынешней ситуации как небо и земля. Огромная масса людей к нему просто не сможет приспособиться - и эти люди более или менее быстро погибнут. В этом - главный обман метафоры С. Говорухина. Она безосновательно обнадеживает людей. Черт будет несравненно страшнее, чем то, что мы видим сегодня и как его малюют.
* Что означает глубокая криминализация жизни, можно видеть на примере Бразилии, которую нам уже предлагают как недосягаемый идеал. У нас, впрочем, ситуация будет несравненно хуже, так как ядро массы бразильских бедняков происходит в основном из парий колониального общества, включая бывших рабов, которые за много поколений привыкли видеть свое положение как естественное. А в России нищими станут дети благополучных еще вчера рабочих и инженеров. Опускаться на дно болезненнее, чем бороться за всплытие.
* Мне уже доводилось писать о том, что за последние двадцать лет с Бразилией сделали то, что ceгoдня делают с Россией. Сначала обезземелили крестьян и создали на их землях плантации крупных иностранных компаний. Спасаясь от голода, массы хлынули в города и построили там фавелы - многомиллионные скопления жилищ из жести и картона. О тех, кто живет в фавелах, и говорить нечего - это криминальные государства в государстве. Туда не сует нос полиция, там свои законы, свой суд и скорая расправа. Вступать или не вступать в банду сыну-подростку, идти или не идти на панель подросшей дочке - решают не в семье. Приложите это к своему сыну или дочке! Вам все кажется, что эти ужасы - где-то за морями, нас лично они никогда не достанут. А они уже ломятся в нашу дверь. Но еще не вломились, еще многое зависит от нас.
* И беда в том, что каждый думает: уж в фавелу-то я не попаду! В худшем случае, буду болтаться в нижней части среднего слоя. А там что? Та же беззащитность. Фавелы-то подходят к самому дому, даже если вполне приличный дом у тебя е сть. В Бразилии был я по приглашению лучшего их университета, он изолирован от ужасного мира бедноты. Жить меня пригласил в свой дом, ради экономии факультетского бюджета, один профессор. Поселок элиты, хотя и не высшей (как-то позвал меня в гости другой профессор, живший неподалеку, - так его поселок окружен трехметровой стеной, по всему периметру которой ходят автоматчики). Дом, где я жил - за хорошей оградой , во дворе огромный ротвейлер, снаружи циркулирует по поселку джип с охраной. И все равно, очаровательные дети профессора не могут одни выйти за ворота. Чтобы возить дочек в балетную студию, приходится нескольким семьям скидываться на охранника. Они живут в хрупком, искусственно и за большие деньги защищенном мирке. И мечтают перебраться в США, стиль жизни которых им претит до глубины души, - ради детей. Ведь мальчика не убережешь, в школе старшеклассники, подрабатывающие сбытом кокаина, насильно заставят его стать наркоманом. Вот это и есть криминальный социальный порядок - когда ты не можешь избежать насильственного втягивания в него.
* И человек, всей душой желающий избежать этого, втягивается в этот порядок в двух ипостасях - и жертвы, и преступника. Криминальный порядок повязывает "благополучных" людей круговой порукой соучастия в убийстве. Стыдливо пряча глаза от себя самих, отцы семейств отчисляют деньги на содержание "эскадронов смерти", которые и поддерживают хрупкое равновесие между фавелами и коттеджами, регулярно расстреливая проникших на чужую территорию мальчишек-бедняков. Порой эти расстрелы превращаются в массовые убийства десятков спящих подростков (совсем недавно - на ступенях центральной церкви в Рио-де-Жанейро). В большинстве своем эти "социальные чистильщики" - служащие полиции, хотя и делают эту свою работу в свободное время. Преступность сверху и снизу смыкается.
* Есть ли какие-нибудь основания считать, что этого не произойдет в России, если в ней окончательно победит линия Гайдара-Чубайса? Не только такие надежды неосновательны, самый хладнокровный анализ шагов режима показывает, что это совершенно неизбежно. Уже создаются крупные контингенты озлобленных подростков-волчат, лишенных воспитания, образования и детского счастья. И одновременно формируются отряды охотников на этих волчат и общественное мнение, готовое эту охоту поддержать. Разрушается традиционное право России, тесно связанное с понятиями правды и справедливости. Само государство воспитывает рекрутов для будущих "эскадронов" (это - особая тема). Таким образом, прежние виды солидарности режим готовится заменить множеством обручей преступной круговой поруки. Она разрушит еще недобитое советское общество, предотвратив и создание общества гражданского. Это и будет криминальной революцией.
* Она еще не свершилась, ей можно противостоять. Это, можно сказать, шкурное дело каждого. То, что грядет, не будет продолжением нынешнего состояния. Это будет ад, выходить из которого придется по колено в крови, так что Сталина мы будем вспоминать, как доброго дедушку. Не верьте тем, кто успокаивает, что все, мол, уже свершилось и трепыхаться поздно. Это - неправда.
* Метафора колонизации России. Нередко говорится, что происходит "превращение России в колонию" 1 . Многие считают, что если сказать: "у нас режим компрадоров, а Россию превращают в колонию" - то это сплотит массы на борьбу. Это не так. Да, самолюбие задевает, но не более того. А уж на борьбу никак не поднимает - борьбу в колониях всегда ведут не туземцы, а сами колонисты, чтобы отделиться от метрополии, или связанная с ними элита, воспитанная в университетах метрополии.
* В чем же суть колонии? В том, что европейцы приезжали на новые земли, уговором или ружьем оттесняли туземцев и начинали вести свое хозяйство. Было два основных типа колонизаторов: католики (испанцы и португальцы) и протестанты (англичане и голландцы). Первые ужились с индейцами, многому у них учились, обратили в христианство, сразу понастроили университетов не хуже, чем дома, открыли академии наук. Кто вел борьбу против колониальной зависимости? Кто были Боливар, Сан Мартин, Хосе Март и? Испанская (креольская) аристократия. Какой продукт везли в Европу из колоний (не считая корицы)? Продукт хозяйства колонистов - их плантаций и шахт. Мясо скота, выращенного испанцами-гаучо. Колонисты почти не меняли уклад жизни индейских деревень-общин. Для работы на плантациях и в шахтах даже привозили с собой рабов - тоже колонистов!
* Англичане с индейцами оказались несовместимы, просто их уничтожили (но тоже почти не изменили жизнь немногих оставшихся). В Америку из Англии приехали труженики - крестьяне, ремесленники и выпускники университетов. Они распахали прерии , построили шахты и заводы, они же и стали бороться против колониальной зависимости. И в США первые колонизаторы чуть ли не первым делом создали прекрасные университеты, поощряли науку и ремесла.
* В Африке и Азии колонисты ужились с туземцами, но главное повторилось: в метрополию вывозился продукт хозяйства, созданного именно колонистами, а не пальмовое вино и не тыквы, отнятые у африканцев. В Ал жире половина пахотной земли была отдана французским крестьянам, и они своими руками ее возделывали, снабжая Европу зерном, вином и фруктами. А в колонию из метрополии ввозился капитал для строительства шахт и плантаций. В отличие от Америки, в Африке и Азии возникла туземная буржуазия - но не в производстве (а значит, не в продаже продукта в метрополию), а исключительно в торговле, занятой ввозом товаров из Европы. Это и были компрадоры, то есть покупатели. Они снабжали этими товарами самих же колонистов и туземную элиту, которая служила колонизаторам. Массы туземцев этими товарами не пользовались. Поэтому компрадоры были полностью включены в жизнь самих колонизаторов, были частью их мира. Если в колонии возникали очаги современного производства со своей буржуазией (эти очаги колонизаторы старались уничтожить), то эта буржуазия никак не была компрадорской, она продавала свой продукт.
* Есть ли признаки этого порядка у нас в России? Нет, у нас система совсем другая. На Запад вывозят продукт наших туземных предприятий - нефть, титан, вертолеты. Мы не видим у нас тружеников с Запада, которые бы поливали землю России своим потом, привозили к нам свои знания, умения и инструменты. Запад не ввозит к нам капиталы - наоборот, огромные деньги вывозятся из России и работают на экономику Запада. И, наконец, наши компрадоры. Разве они у нас правят бал? Основная их масса - это бедолаги, которые живут в нашей трудящейся массе, продают ей турецкое постное масло и китайские куртки.
* У нас нет главных признаков колонии. Если бы мы стали колонией, скажем США, то увидели бы у себя массу колонистов-американцев, которые трудились бы, строили свои заводы и университеты. И быстро бы соединились с русскими и сбросили колониальную зависимость. У нас же происходит нечто другое. Было ли в колониях что-то похожее на то, что происходит у нас сегодня? Да, и надо присмотреться к другим случаям.
* Вот Куба была колонией Испании, освободилась в 1898 году и впустила "друзей" из США. Сразу была ликвидирована сильная кубинская наука, экономика переориентирована на США и разорена искусственными колебаниями цен на сахар. Из Кубы стали высасывать все соки, посадили президентом подлого и кровожадного пса - и так вплоть до победы Кастро. При этом Куба после 1898 года, конечно же, не была колонией.
* Но главный урок нам дал Китай. В середине прошлого века, когда туда начали проникать европейцы, экономика Китая была самой крупной в мире по масштабам. Запад опутал ее банками и займами и тоже стал "высасывать". В начале XX века, когда в Китае наконец-то возродился национализм, интеллигенция, используя "устоявшееся понятие", стала убеждать народ, что Китай становится колонией Запада. И лидер освободительного движения Сунь Ятсен вынужден был приложить очень большие усилия, чтобы доказать интеллигенции, а потом и широким массам, что это - страшное заблуждение. Что привычное понятие "колония" есть не более чем метафора. И эта метафора принципиально искажает реальность и заводит борьбу в тупик. Отношения Запада с Китаем представляли собой совершенно новый тип паразитизма, который вел к полной, в буквальном смысле слова, гибели всей китайской нации. Звучит странно, но Китай от Запада спасла жестокая японская оккупация (а уже потом война сопротивления, разоружение советскими войсками Квантунской армии, победа коммунистов). Сунь Ятсену тоже говорили: зачем вы воюете с устоявшимися понятиями, людей смущаете. Он посчитал, что "освободить сознание" необходимо.
* Если бы Россия стала колонией, это было бы не смертельно. Мы бы пережили, окрепли, подучились и, как США или, на худой конец, Индия, завоевали независимость. Но нас колонией не делают, а вскрывают вены. Это не больно, умирать даже приятно, но смерть, если не стряхнем пиявок, наступит неминуемо. Поэтому надо назвать вещи своими именами.
* И еще по одной причине неверна мысль о России как жертве колонизации. По причине, даже гораздо более важной, чем ложное представление о характере действий Запада. Метафора колонии переводит все наше внимание на "колонизаторов" как источник наших бед и угрозу будущему. И слегка - на их пособников-"компрадоров". Так создается ложный образ врага, все наше внимание переключается на набитое соломой пугало, а истинный социальный субъект нашей катастрофы уводится в тень. О нем просто забываю т, его не изучают, никакой стратегии и тактики отношений с ним не вырабатывается. А значит, наше сознание под контролем манипуляторов, и мы обрекаем себя на беспомощность.
* Не в "колонизаторах" дело. Авторы нашего удушения - внутри России, порождены Россией, а Западу даже непонятны и противны. Хотя он с ними и вошел в союз, поскольку они предложили свои услуги по свержению советского строя. Неизвестно даже, можно ли их считать "пятой колонной Запада", настолько активную, самостоятельную и творческую роль они сыграли. Возможно, в этой их войне с советским строем, скорее, Запад был пособником.
* После выборов 1996 года я писал о "гуннах" - обширной категории людей, голосовавших за Ельцина потому, что они наслаждаются данной им разрушительной волей. Но эти "гунны" - лишь "защитный слой" организованного интернационального сословия, обладающего стройной философией жизни, особой культурой и даже языком. Речь идет о преступном мире, который всегда играл важную роль в жизни России, но обрел почти "классовое" сознание и организацию в последние 30-40 лет. Тот преступный мир , который сегодня идет к власти - явление новое, XX века. Он начал складываться при разрушении традиционного уклада еврейских местечек, кавказских клановых общин, русского воровского "цеха". Сегодня хорошо описана преступность западного гражданского общества, возникшая в результате буржуазных революций. И мы видим, что нынешний преступный мир России имеет совершенно иной тип. Объяснять различия трудно, пока наш культурный слой не пожелает узнать, чем вообще Россия отличается от Запада как тип цивилизации.
* Преступный мир сыграл большую роль в русской революции (особенно первой), затем был с огромным трудом загнан в жесткие рамки в период "сталинизма". Но в целом в советское время преступный мир усилился из-за разрушения привычных укладов жизни, череды социальных потрясений и перехода к городской жизни. Он насытился интеллектуальными силами, вобрав в себя (или породив) существенную часть интеллигенции. Он получил культурную легитимацию, был опоэтизирован в талантливых песнях Высоцкого и слове окружавшей его целой прослойки художественной интеллигенции.
* Еще предстоит исследовать процесс самоорганизации особого, небывалого союза: уголовного мира, власти (номенклатуры) и либеральной части интеллигенции - той ударной силы, которая сокрушила СССР. Признаем хотя бы сам факт: такой союз состоялся, и преступный мир является в нем самой активной и сплоченной силой. И речь идет не о личностях, а именно о крупной социальной силе, которая и пришла к власти. Хотя она рядится в буржуазию (и ее даже торопятся признать таковой наши марксисты), это - особый социальный и культурный тип.
* Умудренный жизнью и своим редким по насыщенности опытом человек, прошедший к тому же через десятилетнее заключение в советских тюрьмах - В. В. Шульгин написал в своей книге-исповеди "Опыт Ленина" (1958) такие слова: "Из своего тюремного опыта я вынес заключение, что "воры" (так бандиты сами себя называют) - это партия, не партия, но некий организованный союз, или даже сословие. Для них характерно, что они не только не стыдятся своего звания "воров" , а очень им гордятся. И с презрением они смотрят на остальных людей, не воров... Это опасные люди; в некоторых смыслах они люди отборные. Не всякий может быть вором!
* Существование этой силы, враждебной всякой власти и всякому созиданию, для меня несомненно. От меня ускользает ее удельный вес, но представляется она мне иногда грозной. Мне кажется, что где дрогнет, при каких-нибудь обстоятельствах, Аппарат принуждения, там сейчас же жизнью овладеют бандиты. Ведь они единственные, что объединены, остальные, как песок, разрознены. И можно себе представить, что наделают эти объединенные "воры", пока честные объединяются".
* Что они "наделают", мы сегодня видим воочию. Неважно даже, создавали ли наши "архитекторы перестройки" те обстоятельства, при которых бандиты овладели жизнью, нечаянно или как видимая, легальная часть сословия бандитов. Кого сей час интересует совесть Горбачева и Ельцина?
* Важно понять, что это сословие "враждебно всякой власти и всякому созиданию". Несостоятельны надежды на то, что через одно поколение потомки воров превратятся в благопристойных буржуа, как бандиты США. Преступники гражданского общества не образуют сословия со своей культурой и этикой, они - "ассоциация индивидуумов". У нас - другое, и сословные рамки преступного мира жестки, они его устойчиво воспроизводят и тем более будут воспроизводить, когда это сословие укрепится у власти и собственности.
* Конечно, преступная государственность может существовать лишь короткий исторический срок. Кланы и группировки неминуемо начинают грызться, как пауки в банке, - начало этого мы уже наблюдаем. Но пока они друг друга перегрызут, они Росси ю совершенно истощат. Лучше через все это не проходить, а свернуть как можно раньше. Единственный выход - "объединиться честным". Об этом и надо думать. И первое условие для этого - перестать кормиться сказками о "колонизаторах и компрадорской буржуазии" и мыслить ложными метафорами.
*
* Язык и внушение
*
* Язык как система понятий, слов (имен), в которых человек воспринимает мир и общество, есть самое главное средство подчинения. Этот вывод доказан множеством исследований, как теорема. В культурный багаж современного человека вошло представление, будто подчинение начинается с познания, которое служит основой убеждения. Однако в последние годы все больше ученых склоняется к мнению, что проблема глубже и первоначальной функцией слова на заре человечества было его суггесторное воздействие - внушение, подчинение не через рассудок, а через чувство. Это - догадка Б. Ф. Поршнева, которая находит все больше подтверждений.
* Известно, что даже современный, рассудочный человек ощущает потребность во внушении. В моменты житейских неурядиц мы ищем совета у людей, которые вовсе не являются знатоками в возникшей у нас проблеме. Нам нужны именно их "бессмысленные" утешения и увещевания. Во всех этих "не горюй", "возьми себя в руки", "все образуется" и т. д. нет никакой полезной для нас информации, никакого плана действий. Но эти слова оказывают большое целительное (иногда чрезмерное) действие. Именно слова, а не смысл. По силе суггесторного воздействия слово может быть сравнимо с физиологическими факторами (я уже упоминал о реакции моей сокурсницы, которой сказал и, что она поела конины).
* Внушаемость посредством слова - глубинное свойство психики, возникшее гораздо раньше, нежели способность к аналитическому мышлению. Это видно в ходе развития ребенка. В раннем детстве слова и запреты взрослых оказывают большое суггесторное воздействие, и ребенку не требуется никаких обоснований. "Мама не велела" - это главное. Когда просвещенные родители начинают логически доказывать необходимость запрета, они только приводят ребенка в замешательство и подрывают силу своего слова. До того, как ребенок начинает понимать членораздельную речь, он способен правильно воспринимать "предшественники слова" - издаваемые с разной интонацией звуки, мимику, вообще "язык тела".
* Особые, также множественные смыслы, используемые во внушении, заложены в числе. Порой кажется, что числа имеют исключительно холодные, рассудочные, рациональные смыслы. Это не так. Изначально числа нагружены глубоким эмоциональным содержанием. Не будем уж углубяться в историю религиозной секты Пифагора, "число зверя" и вообще каббалистику. Хотя для манипуляции суеверным сознанием она используется сегодня в самых примитивных политических целях.
* Заметим, что мистический смысл числа и счета укоренен не только в иудейской и христианской культуре, это - общее явление. Пастух хоть в Туркмении, хоть в тундре, никогда не скажет, сколько у него овец или оленей, хотя знает их всех "в лицо". В мультфильме, поставленном по обновленной сказке, зверюшки приходят в ужас, когда козленок, научившись цифрам, их пересчитывает. Они разбегаются с воплем: "Мама, он меня сосчитал!".
* Сила "языка чисел" объясняется тем, что он кажется максимально беспристрастным, он не может лгать (особенно если человек вообще спрячется за компьютером). Это снимает с тех, кто оперирует числами, множество ограничений, дает им такую свободу, с которой не сравнится никакая "свобода слова". Один из великих математиков современности Кантор так и сказал: "Сущность математики заключается в ее свободе" 1 .
* Но свобода тех, кто "владеет числом", означает глубокую, хотя и скрытую зависимость тех, кто числа "потребляет". Сила убеждения чисел огромна. Это предвидел уже Лейбниц: "В тот момент, когда будет формализован весь язык, прекратятся всякие несогласия: антагонисты усядутся за столом один напротив другого и скажут: подсчитаем!". Эта утопия означает полную замену качеств (ценностей) их количественным суррогатом (ценой). В свою очередь, это снимает проблему выбор а, занимает ее проблемой подсчета. Что и является смыслом тоталитарной власти технократии. Магическая сила внушения, которой обладает число, такова, что если человек воспринял какое-либо абсурдное количественное утверждение, его уже почти невозможно вытеснить не только логикой, но и количественными же аргументами. Число имеет свойство застревать в мозгу необратимо.
* Свое очарование число распространяет и на текст, который его сопровождает. Поэтому часто манипуляторы сознанием вставляют в текст бессмысленные или даже противоречащие тексту цифры - и все равно остаются в выигрыше, ибо на сознание воз действует сам вид числа. Вот видный социолог пишет в академическом журнале в 1991 году: "подавляющее число респондентов (30-48 процентов) повсеместно оценили миротворческие попытки руководства страны как не способствующие предупреждению столкновений". По чему же 30 процентов - "подавляющее число"? Нет, конечно, но социолог знает, что читатель не вникнет в число, он запомнит вывод - тот вывод, который нужен автору не как ученому, а как идеологу, занявшему определенную партийную позицию. Чаще бывает, что манипуляторы вбрасывают в сознание число правдоподобное, так что человек и не думает свести в уме концы с концами. Число начинает работать и "активизируется" в нужный момент.
* Почему же все-таки советский человек оказался манипулируем даже в большей степени, чем можно было предположить, исходя из учета всех этих сил? Как возникла столь неожиданно эффективная система манипуляции? Скрутить голову одной рукой трудно, а двумя легко, даже крепкую шею. Европейцу голову скручивают одной рукой - манипулируют его рациональным сознанием. Поэтому голова у него скособочена, но интерес свой он не забывает и даже за ничтожное наступление на его материальные права назавтра же выйдет стройными рядами глотку политикам перегрызть. Какой же второй рукой помогали скрутить голову нашему Ивану?
*
* Красота погубит Россию?
*
* Выскажу гипотезу, хотя знаю, что множество возмущенных голосов ее обличит. Я думаю, что второй, тайной силой манипуляторов оказалось русское художественное чувство. Возмутительна эта гипотеза потому, что это чувство, в небольших дозах сохранившееся у европейца, служит для него как раз противовесом, противоядием против манипуляции сознанием. Нас сгубила именно чрезмерная художественная впечатлительность, свойство русского дорисовывать в своем воображении целый мир, получив в реальности очень скудный, мятый обрывок образа. Из-за этой артистичности сознания русские заигрываются в своем воображении, взмывают от земли далеко ввысь, а потом расшибаются. Чтобы летать в заданном коридоре и на орбите, н ам требовался кнут тирана и шоры идеологии, хотя бы и тупой. Не стало того и другого - и воспарили.
* В том, что советская власть (начиная с текстов Ленина) стала говорить простым, даже занудливым языком, был большой "охлаждающий" смысл. Блестящие ораторы, которые возбуждали художественное чувство (Троцкий, Луначарский, даже Бухарин), вытеснялись на обочину. По сути, советской власти пришлось делать то же самое, что делал и аппарат царизма , когда он пытался охладить революционный пыл. У Горького в "Жизни Клима Самгина" жандармский ротмистр на допросе объясняет Самгину, что пошел на службу по убеждению в необходимости охранять порядок и культуру: "Ни в одной стране люди не нуждаются в сдержке, в обуздании их фантазии так, как они нуждаются у нас". Наши советские жандармы это, похоже, в новых поколениях перестали понимать.
* Наверное, это свойство молодого народа - так вживаться в художественные образы, быть такими отзывчивыми на слова-символы. Пожалуй, всем советским оно было присуще, кроме прибалтов. Белорусы тоже оказались разумнее других - а посмотрите, что натворили кавказцы. Нехорошо ссылаться на себя, но сошлюсь, так как у многих подмечаю мои дефекты. Я редко смотрю кино и не люблю хороших фильмов - непосильно. Иногда стараюсь тайком от близких посмотреть американское барахло. Как шериф ловит бандитов, а те наворачивают горы трупов. Я знаю, что сценарий написал левой ногой какой-то бездарь, а сняли по шаблону в самой дешевой студии Голливуда. Но, посмотрев такой фильм, я потом неделю думаю о нем, переживаю чувства бандита, брат которого упал с крыши, думаю о его родителях (которые в фильме и не упоминаются).
* На телевидении один тип рассказывал, посмеиваясь, как протекало скоротечное взаимоистребление в Курган-Тюбе. В восемь вечера, перекрывая грохот перестрелки, зычный голос возвещал: "Кончай стрелять! "Марианна" начинается!" - и огонь с обеих сторон стихал, бойцы шли смотреть мексиканский телесериал. Он был для них реальнее настоящего огня и крови. Есть в этой свежести и силе восприятия какая-то большая и еще непонятая ценность - и одновременно беззащитность. Такой народ может жить или с заботливым и строгим монархом, или со Сталиным. Или мы, люди с таким мышлением, друг друга сейчас перебьем , и останутся лишь годные к цивилизации?
* Почему же трудно понять происходящее? Потому, что легче всего разрушение логики и манипуляция достигаются в сознании, которое рационально в максимальной степени, а мы должны были бы быть устойчивы. Наиболее чистое логическое мышление беззащитно, а мышление, которое "армировано" включениями иррациональных представлений (художественных и религиозных, традиций и табу), гораздо прочнее. "Островки иррациональности", не подвергаемые сомнению и логическому анализу, укрепляют рациональное мышление и служат эффективными устройствами аварийной сигнализации - потому что действуют автоматически и их трудно отключить извне манипуляторами нашего сознания. Так действуют эти "островки" в мышлении рационального европейца. У нас же получилось наоборот : художественное восприятие настолько сильно и ярко, что оно при умелом воздействии отделяется от рационального мышления, а иногда подавляет и здравый смысл. С этим мы столкнулись уже в начале века.
* Ведь давайте вспомним горькое предположение В. В. Розанова, которое наши дорогие писатели как-то прячут. Он же сказал, что "приказ 1, превративший одиннадцатью строками одиннадцатимиллионную русскую армию в труху и сор, не подействовал бы на нее и даже не был бы вовсе понят ею, если бы уже 3/4 века к нему не подготовляла вся русская литература... Собственно, никакого сомнения, что Россию убила литература".
* Это невозможно объяснить европейцу. Ну, изобразил какой-нибудь Стендаль тупого офицера - не придет же из-за этого французам в голову возненавидеть офицерство и армию. А русский читатель из условного мира художественных образов выхватит Скалозуба и переносит его на землю, замещает им реального офицера. А уж если прочтет "После бала", то возненавидит всех полковников.
* Это понял, на склоне дней, Чехов и пытался вразумить читателей и предупредить писателей. Но тоже как-то неохотно ему внимали. Он писал, что мир литературных образов условен и его ни в коем случае нельзя использовать как описание реальной жизни, а тем более делать из него какие-то социальные и политические выводы. Образы литературы искажают действительность! В них явление или идея, поразившие писателя, даются в совершенно гипертрофированном виде. За верным отражением жизни человек должен обращаться к социологии и вообще к науке, но не к художественной литературе.
* Давайте признаем, что мы уже более века поступаем как раз наоборот. Берем из книги художественный образ - и из него выводим нашу позицию в общественной жизни. Если вдуматься, страшное дело. Ведь писатель просто обязан придать именно личной, единичной судьбе ("слезинке ребенка") космический размер - потрясти читателя, вызвать у него катарсис, очищение трагедией. Мы же вместо очищения потрясаемся именно космическим размером, воспринимаем его буквально - и готовы из-за этой слезинки пере бить множество реальных, живых младенцев.
* Как искажено литературой уже наше восприятие истории России! Прочитав в школе "Муму", мы создаем в нашем воображении страшный образ крепостного права. Ну что стоило дать в том же учебнике маленькую справку! Ведь мало кто знает, что число крепостных среди крестьян в России лишь на короткий срок достигло половины, а уже в 1830 году составляло лишь 37 процентов. Право продавать крестьян без земли было дано помещикам лишь в 1767 году и отменено уже в 1802 году (были лазейки, но уже и Чичикову пришлось непросто). Мы же в массе своей думаем, что помещики направо и налево распродавали крестьян, да еще старались разделить мужа и жену. Это же были случаи исключительные!
* По своему отношению к слову сравнение России и Запада дает прекрасный пример двух типов общества. Вот Гоголь: "Обращаться с словом нужно честно... Опасно шутить писателю со словом. Слово гнило да не исходит из уст ваших!". Это обращение апостола Павла Гоголь повторяет в своих записках неоднократно. Он напоминает: "Все великие воспитатели людей налагали долгое молчание именно на тех, которые владели даром слова, именно в те поры и в то время, когда больше всего хотелось им пощеголять с ловом и рвалась душа сказать даже много полезного людям". Какая же здесь свобода слова! Здесь упор на ответственность - "нам не дано предугадать, как слово наше отзовется".
* Что же мы видим в обществе гражданском? Вот формула, которую дал Андре Жид (вслед за Эрнестом Ренаном): "Чтобы иметь возможность свободно мыслить, надо иметь гарантию, что написанное не будет иметь последствий". Сам Жид одновременно писал две книжки - в одной выражал преданнейшую любовь к Евангелию, в другой - проповедовал гомосексуализм. У нас так стали поступать лишь писатели-"шестидесятники", гроссманы и рыбаковы. А потом пошло-поехало.
* В. В. Розанов упрекнул русскую литературу в безответственности. Но писатели XIX века еще не знали взрывной силы слова в русской культуре. Эта особенность русского ума была хорошо изучена советологами лишь в 70-е годы - и на ней была по строена научно обоснованная технология ("молекулярная агрессия в сознании"). С этого момента на безответственность уже не спишешь. Трудно представить себе, что бы сказал В. В. Розанов, почитав Войновича. Таганка Любимова, блатные песни Высоцкого, "самиздат" - все это стало оружием холодной войны, независимо от желания авторов (чаще всего по их желанию). Войны не идеологий, а цивилизаций - не будем уж притворяться наивными.
* Война с Россией (СССР) велась не в мире земной жизни - мире молока и хлеба, тепла и холода, - а в мире воображения, в виртуальном пространстве и времени. Ах, Сталин в 1944 году выселил чеченцев? Даешь закон о репрессированных народах! Взорвем сегодня весь Кавказ, вместе с чеченцами. Для этого тут как тут Приставкин со своей гнусной повестью. О, почему же гнусная? Ведь он так видел мир своими детскими глазенками, ведь это правда, он сам видел слезинку чеченского ребенка!
* Да, это было бы правдой, если бы он писал для читателей Андре Жида, так что "написанное не будет иметь никаких последствий". Но он-то знал, что последствия будут, для них он и работал. Ведь надо было взрастить Дудаева, чтобы сделал он грязную работу по убийству советского строя на Кавказе. Когда уже бомбили Чечню, Приставкин хвастался в западной прессе: "Мой фильм "Ночевала тучка золотая " Дудаев смотрел, сидя один в зале, - и по щекам его текли слезы". Долг писателя, по мнению Приставкина, - плеснуть бензину в нужный момент, не дать огоньку погаснуть.
* Конечно, Приставкин - солдат холодной войны, писал он не детские воспоминания, а создавал из полуправды ложный образ, который читатель еще многократно дополнил своим воображением. Цель была: от слезинки ребенка - через слезинку Дудаева - к кровавым слезам целых народов. Но мы сейчас не о Приставкине, а именно о нашем читателе и зрителе. Сравним его с европейцем.
* В 1967 году вышел сильный полудокументальный французский фильм "Битва за Алжир" - о войне в Алжире (1954-1962 гг.). В отличие от депортации чеченцев полвека назад, все исполнители которой давно умерли или на пенсии, алжирскую войну вел и как раз действующие в 1967 году политики (так, Миттеран был прокурором Алжира и толпами отправлял алжирцев на гильотину - этим кадром и начинается фильм). Армией французов командовали молодые еще военные, герои Сопротивления (только компартия была прот ив той войны). Эти герои совершили геноцид - более 1 миллиона убитых алжирцев на 8 млн населения. Но абсолютно никакого впечатления на французов этот фильм не произвел. Дело-то прошлое, уже пять лет прошло! Миттеран после этого два или три срока президентом выбирался, поучал Горбачева по поводу прав человека, и никто ему и слова упрека за старое не мог сказать, в голову бы не пришло. Там Приставкин поджигателем бы и не был.
* Особо сотрясают разум приводимые в качестве художественного образа цифры. Это явление как-то нами не осмыслено, но оно важно. Дело в том, что цифры художника нельзя понимать буквально, соотносить их с цифрами физическими, они сродни цифрам религиозным. Религии же "уклоняются от контакта с историческим временем". Неправильно было бы и верить, и не верить, что Ной прожил 950 лет, как сказано в Библии. Это "не те " годы. Но мы же принимаем числа писателей за "те" числа! Одни верят, и это нелепо, другие возмущаются, принимают эти цифры за злодейский обман.
* Тут отличился А. И. Солженицын. Сейчас движение населения ГУЛАГа по годам, со всеми приговорами и казнями, освобождением, переводами, болезнями и смертями изучено досконально, собраны целые тома таблиц. Ясно, что данные Солженицына надо понимать как художественные гиперболы - но ведь весь культурный слой воспринимает их как чуть ли не научные данные лагерной социологии. Поразительно именно расщепление сознания: человек прочтет достоверные документальные данные - и верит им, но в то же время он верит и в "сорок миллионов расстрелянных" Солженицына. Вот это феномен русского ума.
* Как возникает этот гибрид рационализма с архаичной верой - большая тема, ее мы не будем здесь развивать. Ведь отсюда вышел и антипод этого гибрида, особый русский нигилизм. Об этом размышлял Достоевский, а Ницше даже ввел понятие об особом типе нигилизма - "нигилизм петербургского образца (то есть вера в неверие, вплоть до мученичества за нее)".
* Из того, что я сказал, не вытекает, конечно, прямого "руководства к действию". Ясно лишь, что без восстановления здравого смысла у массы граждан, без временного охлаждения их художественного чувства нельзя ни выработать, ни предложить никакой программы преодоления кризиса. Имея в руках телевидение, наши Моисеи будут выпускать одного Приставкина за другим и водить нас по пустыне, пока не вымрем. Писатели, которые так успешно создавали ложные миры в воображении русских, должны были бы потрудиться, чтобы починить их сознание. Конечно, нельзя желать, чтобы писатели говорили правдиво и скучно, как ученые. Но хорошо бы им вспомнить предупреждения Гоголя и Чехова - и хотя бы обращаться к читателю с оговоркой: "Не верьте!".
* Пока что особого желания делать такую оговорку не видно.
*
* "Наш современник", N6, 1999
* © "Наш современник", 1999

 

ТЁМНАЯ СТОРОНА АМЕРИКИ

 

 

страна люди 11 сентября 2001 интервенции развал СССР США и Россия фотогалереи
  "культура" Запада библиотека ссылки карта сайта гостевая книга

 

Начало сайта