Итак, что же такое ФБР?
     В  1908  году  в   рамках  министерства  юстиции  было  учреждено  Бюро
расследований, слово "Федеральное"  было  добавлено в 1935 году. Юридический
статус  бюро,  определенный  конгрессом,  был строго  ограничен  -  помогать
министерству юстиции в раскрытии уголовных преступлений, направленных против
США. В разделе 18 статьи 553-й  свода законов США, определяющем функции  ФБР
как органа дознания, не предусмотрено никаких  функций политического  сыска.
Они  были  узурпированы  руководителями  бюро,  естественно,  при  поощрении
исполнительной власти.
     Уже в годы первой мировой войны  на основе информации, собранной  бюро,
было арестовано 6300 человек, 2 тысячи из  которых содержались в  заключении
без  судебных  решений.  В 1918  году бюро  выступило как орган  внесудебной
расправы,  арестовав 50 тысяч человек  без ордеров по подозрению в уклонении
от военной службы. Данные, собранные им, привели к осуждению 2 тысяч человек
за  "нелояльные  высказывания"   по  закону  о  шпионаже,  принятому   тогда
конгрессом[55].
     Острие репрессий было направлено в первую очередь против "радикалов", а
с  возникновением  в 1919  году  Компартии  США  -  против коммунистического
движения.  В борьбе с  ним  сразу "отличился" специальный  помощник министра
юстиции Э. Гувер.  Выпуская в 1958 году свой главный трактат "Как бороться с
коммунизмом", Э. Гувер  открыл его  извлечением из доклада о Компартии  США,
подготовленного им в 1919 году для министра юстиции:  "Эти доктрины угрожают
благополучию людей, безопасности  всех  и вся. Они  уничтожат мир  в стране,
ввергнут  ее  в  анархию  и   беззаконие,   повлекут  за  собой  неслыханную
аморальность". Так думал 24-летний Гувер. В  1958 году в возрасте 62  лет он
продолжил: "Ныне, когда я  пишу  эти  строки,  мои  убеждения  1919  года не
поколебались. Коммунизм - главная угроза нашего времени. Сегодня он угрожает
самому существованию западной цивилизации"[56].
     Тогда,  во  время "великого  красного  страха",  охватившего  США,  под
руководством  Гувера  были   организованы  облавы  на  людей   прогрессивных
убеждений. В январе  1920 года было арестовано сразу свыше 10 тысяч человек,
считавшихся   членами   компартии.  Эти  противозаконные  репрессии  вызвали
громадное  возмущение  в стране,  а тем временем революционный подъем в  США
пошел на  убыль. В области политического сыска деятельность бюро стала менее
заметной. Но соответствующие досье велись. В 1924 году Э. Гувер был назначен
директором Бюро расследований.
     В последующие 10 лет с небольшим он, собственно, и создал оглушительную
рекламу бюро и его агентам как рыцарям без страха и упрека, ведущим борьбу с
организованной  преступностью.   Любая  перестрелка   с   бандитами   широко
освещалась,  в  массовое сознание американцев  крепко-накрепко  вбили  образ
сотрудника ФБР  - милого  и очень опрятного  малого  с пистолетом, защитника
слабых,  грозу преступников. Вокруг  ФБР возник ореол непогрешимости  и даже
святости.  Иные  молодые  люди  при  выборе  профессии  стояли  на распутье,
серьезно подумывая,  не стать ли агентом ФБР. В начале тридцатых годов подал
заявление о приеме на службу в ФБР  Р. Никсон, но не подошел. О  карьере ФБР
мечтал и  Д.  Форд, о чем президент  Форд поведал  на торжественном собрании
сотрудникам ФБР в 1975 году.

За фасадом войны с уголовной преступностью шла кропотливая работа - ФБР
разворачивалось   как   орган   преимущественно   политического   сыска  под
благовидным  предлогом  борьбы  с  иностранным  "шпионажем"  в  апостольской
общине,  каковой изображают  США с прекрасно оплаченным рвением американские
пропагандисты. В этой  общине телефон и подслушивание  телефонных разговоров
были  изобретены  почти одновременно.  Это неоднократно  вызывало  скандалы,
особенно когда записи разговоров представлялись обвинением в суды в качестве
доказательств. Юридические споры доходили до Верховного суда. Наконец в 1934
году закон о федеральной связи (§ 605) категорически запретил подслушивание.
Верховный суд в 1937 и 1938  годах безоговорочно поддержал закон.  Казалось,
ясно, вопрос исчерпан.
     Но, указывалось в 1974 году в одном из документов юридического комитета
палаты представителей, "несмотря на запрещение законом, министерство юстиции
продолжало прибегать к подслушиванию... Это оправдывалось  тем, что § 605 не
запрещает   подслушивание   как   таковое,  а  запрещает   лишь  разглашение
подслушанного,  а  разглашение  органам  исполнительной  власти  не является
разглашением" в  смысле,  предусмотренном законом[57]. Изощренная
казуистика  противоречила здравому смыслу  и, конечно, не подлежала преданию
гласности.
     В  конечном итоге  она только  рационализировала в терминах юридической
софистики  происходившее. Тот  же  самый  Салливан  в  1974  году  в  письме
ежегодной  конференции  американских  юристов  по адвокатуре,  взявшейся  за
проблему  гражданских свобод,  изъяснил  дело  много  проще: "Если  говорить
откровенно,  "право на неприкосновенность" личности никогда  не  учитывалось
при расследованиях. Было  совершенно безразлично, какие технические средства
используются.  Подход  был  прагматичен  -  сработает,  получим  ли   нужные
результаты? Права человека  иногда отбрасывались  в  практических интересах.
Президент Франклин Д. Рузвельт никогда не ставил препятствий в использовании
этих методов"[58].
     По веским соображениям, все это прекрасно сохранялось в глубокой тайне.
Памятуя об острой  критике в двадцатые годы - период беззастенчивых действий
тайной  полиции,  - Э.  Гувер  особо настаивал: подлинная  деятельность  ФБР
должна сохраняться в тайне. Он объяснял в докладной президенту Ф. Рузвельту:
"Представляется совершенно обязательным, чтобы система политической разведки
ФБР создавалась сугубо секретно, дабы избежать критики или возражений против
такого  расширения функций (ФБР) со стороны либо плохо информированных, либо
лиц,  руководствующихся иными мотивами...  Посему  нецелесообразно  принятие
специального законодательства, которое привлечет внимание к созданию широкой
специальной службы контршпионажа"[59].
     Президент  думал в  том же  направлении. В  августе 1936  года он отдал
совершенно секретную  директиву ФБР  следить  "за подрывной  деятельностью в
США, особенно  фашистской и коммунистической" с тем, чтобы "получить широкую
картину  движений   и   их  деятельности,   затрагивающей   экономическую  и
политическую жизнь страны". Хотя надвигалась  война с  державами  фашистской
"оси", в  поле зрения  политического  сыска  ФБР  оказались главным  образом
компартия и прогрессивные организации.  Гувер  предостерегал Рузвельта,  что
коммунисты  могут  "парализовать  страну",  если  за  ними   пойдут  крупные
профсоюзы, а в них росло влияние компартии. Президент попытался было убедить
Гувера,  что  правительство  отнюдь  не бессильно. Секретная  служба, сказал
Рузвельт, "заверила его, что она имеет информаторов во всех коммунистических
группах".  Директор  ФБР  продолжал,  однако, запугивать президента,  вырвав
согласие  на  привлечение  к  антикоммунистическому  сыску  и  всех  органов
разведки вооруженных сил[60].
     В начале второй мировой войны, 6  сентября 1939 года, Рузвельт публично
указал, что отныне  все  органы поддержания закона  и  порядка в США обязаны
передавать  ФБР  любую  информацию,   касающуюся  "шпионажа,  контршпионажа,
саботажа,  подрывной  деятельности".  Эта  директива  президента,  вероятно,
единственное  публичное  признание  функций  ФБР как  политической  полиции.
Американские исследователи  вопроса подчеркивают: "Исторически  она является
самым важным  приказом  президента  бюро.  То  было  единственное  публичное
признание в военные годы, что ФБР  уполномочено вести сыскную работу. Приказ
основывался только на прерогативах исполнительной власти, и до 1973 года ФБР
ссылалось    на    него,     оправдывая     свой     широкий    политический
сыск"[61].
     Развернулась смертельная борьба между фашизмом и силами демократии, что
неизбежно вело и  к усилению прогрессивных элементов в странах - противницах
держав "оси".  Уже в  1939-1940 годах  было  нетрудно предвидеть, что такова
будет  логика  войны,  носившей  антифашистский,  освободительный  характер.
Правящие  круги  США,  однако,  с  самого  начала  стремились  предотвратить
создание  в  огне  борьбы мощной коалиции  сил демократии  в  стране. Отсюда
жесточайшие меры по "упорядочению" политической обстановки в государстве.
     Министр юстиции Мэрфи на пресс-конференции  по поводу приказа Рузвельта
от 6 сентября 1939 года разъяснял: "Мы не допустим смятения, распущенности и
безразличия, которые были  в стране  двадцать  лет  назад. Мы открыли  много
новых  отделений. ФБР по всей стране. Наши сотрудники хорошо подготовлены...
Ваше  правительство  просит  сотрудничать  с  ним.  Передавайте   информацию
ближайшему  местному  представителю  ФБР"[62].   Отпор   проискам
фашистов  в США законопослушный американец должен был полностью передоверить
ФБР! То был эффективный  путь канализации антифашистских настроений в рамках
американской   государственности.  Тайная  полиция  тем  самым  признавалась
единоличным держателем антифашистского потенциала в стране.
     В 1940  году без большой шумихи принимается закон Смита,  а в 1941 году
также  без  громких  комментариев закон  Вуриса. Оба закона были  направлены
против "подрывной  деятельности", имевшей в  виду "свержение  силой" системы
правления  в США. Как  отмечал  виднейший американский юрист  З. Чафи, закон
Смита  -  "самое   крутое  ограничение  свободы   слова  в   США   в  мирное
время"[63].  Законодательство   открывало  широкий  простор   для
произвола  в  чисто классовых целях, маскируя его ссылками  на необходимость
защиты демократии.
     Летом  1940 года  министр  юстиции Джэксон  в  специальном  юридическом
журнале указал  на опасность введения понятия "подрывная деятельность", ибо,
по  его  словам, "не существует  точных  критериев для  определения  состава
преступления  "подрывная  деятельность",  как,  например, для  убийства  или
поджога.  Деятельность  в интересах рабочих или нуждающихся в  помощи  может
рассматриваться как  "подрывная" лицами, чьи имущественные интересы при этом
страдают.   Стоящие  у   власти  могут  считать  "подрывной"   деятельность,
направленную  на смену  администрации"[64]. Послевоенная  история
США, когда руководителей Компартии США осуждали и бросали в тюрьму по закону
Смита, полностью подтвердила справедливость этого анализа.
     В  том  же  1940  году  министерство  юстиции  получило  категорическое
указание  президента:  "Собирать  информацию  всеми  способами подслушивания
(телефонных)  разговоров  или  других  средств  связи лиц,  подозреваемых  в
подрывной деятельности"[65]. Приказы Франклина Д. Рузвельта имели
в  своем основании  чрезвычайные  обстоятельства  войны,  однако  они раз  и
навсегда  были приняты  к исполнению  ФБР не как  персонально  исходящие  от
Рузвельта, а  как указание Белого дома независимо оттого, кто занимал его. В
то же время  ссылки на Рузвельта, крупнейшего государственного деятеля  США,
освящали отвратительную практику ФБР после войны.
     Тенденция эта, уже намеченная в официальной истории ведомства Э. Гувера
в самом начале пятидесятых годов во всевозрастающей степени пронизывает даже
академические сочинения. Профессор Д. Варне, автор одной из лучших биографий
Рузвельта,   напоминает:    президент   был    инициатором    заключения   в
концентрационные  лагеря   на  время   войны   всех  американцев   японского
происхождения  -  112  тысяч  человек.  Все  они,  включая женщин  и  детей,
содержались  в  нечеловеческих   условиях,  подвергаясь   издевательствам  и
унижениям со  стороны охраны. В  начале 1945 года 5766 американцев японского
происхождения, находившихся в одном из лагерей, демонстративно отказались от
гражданства США.
     Причем,  как  это  выяснилось  спустя  примерно  40  лет,  американская
военно-морская разведка тогда отлично знала  -  эти японцы  не  представляли
никакой  угрозы   "безопасности"  США.  Командор  К.  Рингл,  отвечавший  за
безопасность  тихоокеанского побережья, докладывал об  этом прямо Рузвельту.
Докладывал  не с потолка, а на основании многих данных, в том числе взлома и
проникновения  в японское консульство в  Лос-Анджелесе  еще до начала войны.
Когда после Пирл-Харбора развернулась истерическая кампания против лиц этого
происхождения, военно-морская  разведка обратилась к президенту  с  просьбой
выступить с заявлением от себя или кого-либо  из членов правительства о том,
что  США  верят  в лояльность этих  людей.  Среди  обоснований  в  одном  из
документов  от  19  декабря 1941  года указывалось:  "Уже  пять  американцев
японского происхождения покончили с собой в Лос-Анджелесе, так как  не могли
вынести подозрений в своей нелояльности".
     Белый дом  остался глухим к сообщениям даже  тех,  кто  по долгу службы
знал истинное положение. Не тронули правительство  и указания на то, что эта
политика  омрачит представление о США в мире как  о  "великой демократии". В
другом служебном документе было сказано: "Мы обращаемся  с японцами так, как
Гитлер обращается  с евреями". Сын покойного командора  Ригла в  1981 году в
большой статье  об этом эпизоде сухо откомментировал:  "Подлежал высылке как
враг общества любой имевший 1/16 японской крови. В нацистской Германии нужно
было  иметь  в  два, раза  больше  еврейской  крови, чтобы  подпасть под эту
категорию"[67].
     Рузвельт  носился  с  планом  заключения  в  концентрационные лагеря  и
американцев немецкого  происхождения, но их  оказалось  слишком много  - 600
тысяч.  Пришлось  оставить  идею.  "Рузвельт,  - замечает Варне,  - не очень
заботился о гражданских  правах. Как Джефферсон, в  молодые годы он стоял за
гражданские свободы вообще, но легко делал исключение... Однажды Эдгар Гувер
признался в присутствии министра юстиции, что агент ФБР был  пойман в момент
установки  подслушивающего устройства к  телефону  левого  лидера  профсоюза
Гарри  Бриджеса. Рузвельт  покатился  со смеху, похлопал  Гувера по  спине и
весело  воскликнул:  "Ей-богу,  Эдгар,  тебя  впервые поймали  со спущенными
штанами"[68].
     Рецензируя  академический труд Д. Леша "Рузвельт  и Черчилль. 1939-1941
гг.",  увидевший свет  в 1976  году, "Нью-Йорк таймс бук  ревью" подчеркнул:
"Мистера Леша,  несмотря на его обоснованное восхищение Рузвельтом, тревожат
некоторые  аспекты   его  руководства.  Использование  президентской  власти
определенным   образом,  изворотливость,   на  которую  он  был  способен...
несомненно, служили добрым целям, но  эти  же методы могут  послужить и злу.
Леш цитирует высказывание сенатора Фулбрайта, относящееся к 1971 году: "Цели
уступали   место   методам,   закон   подчинялся   политике   в  напряженной
действительной  или  мнимой обстановке... Изворотливость Ф.  Рузвельта  ради
хорошего  дела  облегчила Л. Джонсону прибегать к той же изворотливости ради
дурного дела"[69].
     Когда Трумэну по вступлении на пост президента  ФБР передало,  как было
принято,  записи  телефонных  разговоров,  в  том числе  близкого  советника
Рузвельта  Т.  Коркорана,  Трумэн изумился -  был записан  разговор  супруги
Коркорана с парикмахером. "Мне плевать, сделает  г-жа  Коркоран прическу или
нет.  Что это за дрянь?" "Подслушано, -ответил сотрудник ФБР. "Прекратить! -
рявкнул  Трумэн.  -  Скажите  там, в ФБР,  что у меня нет времени  на  такое
дерьмо"[70].  Но  при  Трумэне  подслушивание  отнюдь   не   было
прекращено, "напротив, министр юстиции Т. Кларк в  1946 году получил "добро"
от   Трумэна   на   проведение   новой,   расширенной   программы   в   этом
отношении"[71]. Споры  эти несущественны, важно главное - система
современного  политического  сыска ФБР  была заложена в  США в  годы  второй
мировой войны и с тех пор никогда не демонтировалась.
     В  послевоенный мир  ФБР вступило,  вооруженное  до зубов.  В арсеналах
тайной  полиции хранились подробные досье и картотеки  на лиц и организации,
считавшиеся "подрывными" по критериям Гувера. Первое место среди них занимал
"индекс безопасности", который велся с  1939 года, - список лиц, подлежавших
заключению при введении чрезвычайного положения. Врагом No 1 ФБР  признавало
коммунистическое движение в США[72].
     На  рубеже  антифашистской войны  и  мира демократические  силы  в  США
действительно были на подъеме. ФБР стало тараном для  разгрома  их. В первое
послевоенное  десятилетие,  действуя  в  тесном  сотрудничестве  с комитетом
палаты  представителей по  расследованию антиамериканской  деятельности, ФБР
обеспечивало позорную работу инквизиторов.
     Гувер со своими  шпиками  подливал  масла в огонь  антикоммунистической
истерии.  При   подстрекательстве  ФБР  в  президентство  Трумэна  проверили
"лояльность" 6 миллионов  600 тысяч американцев![73] К  1952 году
490 человек  были уволены с работы  (но ни одного  случая  шпионажа,  о  чем
трубило ФБР, установлено не было)[74]. Тысячи и тысячи вынужденно
ушли с работы, чтобы  не  проходить унизительную  и опасную проверку, в ходе
которой ссылки на первую поправку  к конституции прямо вели в тюрьму. В 1951
году были осуждены к тюремному заключению за убеждения  11 лидеров Компартии
США.  В  общей  сложности  в  1949-1956  годах  в  тюрьмы  было  брошено 104
коммуниста.  Прокуратура  черпала  "факты"  из доносов  агентов ФБР, которые
часто выступали "свидетелями" на сфабрикованных процессах.
     То было время маккартизма в США. В ФБР за это десятилетие было заведено
432     000     досье    на    лиц     и     организации,    отнесенные    к
"коммунистам"[75]. С величайшим восторгом в ФБР встретили закон о
внутренней  безопасности 1950 года (все  коммунисты подлежали регистрации  и
заключению  в  случае  чрезвычайного  положения)  и  закон  о  контроле  над
коммунистами  1954  года, который лишал компартию  всех  "прав, привилегий и
иммунитета, которыми пользуются законные организации в США".
     В  США срочно построили  шесть  концентрационных  лагерей,  а  ФБР  уже
составило  списки будущих узников по "индексу безопасности", куда входили  и
руководители компартии - 11 982 человека, по "коммунистическому индексу" еще
17 783 человека плюс 200  тысяч человек, взятых на учет местными отделениями
ФБР[76]. Американские карательные органы слов на ветер не бросали
-  в 1953 году  были казнены супруги Розенберги.  Гребень исполинской  волны
маккартизма оседлало  среди прочих руководство  ФБР, перед  взором  которого
открылись новые горизонты.
     В своего рода манифесте ФБР, вышедшем в те  годы, книге Д. Уайтхеда все
изложение  вело  к  основному выводу:  "Высшее командование ФБР нисколько не
сомневается, что  коммунизм  в  США  может  быть  уничтожен  расследованием,
судебным  преследованием и  осуждением лидеров коммунистической партии... но
это  только  один  этап  работы, которую  нужно  выполнить  в  международном
масштабе.
     ФБР  знает,  что  куда  большая  работа ложится на  плечи интеллигенции
свободного мира - философов, мыслителей,  где  бы они ни жили, профессоров и
ученых, преподавателей и студентов. Все мыслящие, если угодно интеллектуалы,
и  являются  теми, кто  может и  должен убедить народы, что коммунизм - зло.
Мировая  интеллигенция  должна  и сама  усмотреть,  что  коммунизм  является
смертельным врагом мыслящих и  либералов. Интеллигенция должна служить этому
делу столь же преданно,  как коммунисты служат своему". Спустя несколько лет
Э.  Гувер,   процитировав  эти  слова,  отражавшие   коллективную   мудрость
"командования ФБР", подчеркивал, что они дают "самое точное изложение нашего
дела"[77].
     Тут-то   и  вышла  осечка.  Насаждая  нравы  полицейского  государства,
невозможно  убедить  мыслящих,  что  ФБР  с  легионом  платных и  бесплатных
информаторов и есть волна  будущего. Прилив маккартизма  разбился  о здравый
смысл и  порядочность тех же американцев, мутная волна начала отступать.  Во
второй половине пятидесятых годов в США с ужасом и  отвращением вспоминали о
недавнем  кошмаре.  Да  и  в  Вашингтоне  задумались над  тем,  что натворит
выпущенный из бутылки джинн  политического сыска  и  репрессий.  О  том, что
проделали   в  отношении  компартии,  власть  предержащие,  естественно,  не
сожалели, их  заботила очевидная и явная деформация политической структуры в
стране, претендующей на роль мирового лидера.
     Психологический климат круто  менялся, и с ним изменились методы работы
ФБР. Тайная  полиция буквально ушла в подполье, дабы не марать больше фасада
американской "демократии". В связи с Уотергейтом выяснилось, что она  ни  на
йоту не  ослабила усилий в борьбе с прогрессивными силами, действуя, однако,
вне  рамок  американской законности.  Коль  скоро  по  политическим причинам
больше не  представлялось  возможным рекламировать охранные  функции ФБР, то
руководители ведомства  решили заменить  действия  в  рамках  закона  Смита,
ослабленного  серией решений  Верховного суда,  "чем-то  новым,  что  должно
занять его место".
     В августе 1956 года  ФБР приступило  к операции "Коинтелпро" (программа
контрразведки) - подорвать, дискредитировать и нейтрализовать Компартию  США
и связанные с ней организации[78].  На деле "Коинтелпро" вылилась
в наступление  на весь спектр организаций  и лиц, по  тем или  иным причинам
неугодных  правящей  администрации и, следовательно,  ФБР.  Впоследствии ФБР
утверждало, что "Коинтелпро" была-де прекращена Гувером 28 апреля  1971 года
в  связи с разоблачением ее  -  группа  молодежи 8 марта  1971 года похитила
документы  из  местного отделения  ФБР в  городе Медиа, штат Пенсильвания, и
передала их в печать.
     Это, конечно, вздор  - независимо от названия программ  ФБР  до и после
1956-1971 годов  действовало методами "Коинтелпро", просто не именуя их так.
Сам  термин,  вероятнее  всего,  был введен  из  чиновничье-бюрократического
самолюбования - как-то приятнее брать  на  вооружение условное название. ФБР
всегда чувствует  себя  на  войне.  Как  Гуверу нравилось  именовать  себя с
ближайшими  помощниками  "командованием   ФБР",  так   и  льстило  самолюбию
провокаторов, взломщиков и  прочих называть  свою работу не своим  именем, а
звучным "Коинтелпро". Произносить четко, раскатисто: Ко-ин-тел-про.
     За 15 лет существования программы  было одобрено 3247  "грязных штучек"
(профессиональный термин!) против  организаций  и отдельных лиц, из них 2370
проведено в  жизнь. Одна из таких "грязных штучек"  покрывала  многие тысячи
случаев  подслушивания  телефонных  разговоров,  а  также установки  скрытых
микрофонов. Статистика  ясно  показывает, что это делалось  до,  во  время и
после   "Коинтелпро".   Итак,  считая   по  президентствам,   подслушивалось
телефонов: при Рузвельте - 1369, Трумэне - 2984, Эйзенхауэре - 1574, Кеннеди
- 582, Джонсоне - 862, Никсоне -747, Форде -121 (для Форда подсчет за первые
10 месяцев 1975 года). Установлено скрытых  микрофонов: при Рузвельте - 510,
Трумэне  - 692, Эйзенхауэре - 616, Кеннеди - 268, Джонсоне  - 192, Никсоне -
163,  Форде - 2479. Для установки таких  микрофонов агенты ФБР обычно тайком
проникали в соответствующие  помещения. С учетом  этой статистики становится
понятным негодование Белого дома при Никсоне - что значит одно проникновение
в штаб-квартиру демократической партии, тот самый Уотергейт!
     В годы  войны против народа Вьетнама в США развернулось мощное движение
протеста,  в  котором  играли  заметную  роль  "новые  левые",  студенческие
организации. В рамках программы "Коинтелпро" местные  отделения ФБР получают
указание руководства в целях подрыва этого движения:
     1.  Распространять листовки,  компрометирующие студентов-демонстрантов,
используя при подготовке их, "естественно, самые омерзительные фотографии".
     2. Провоцировать "личные конфликты" между лидерами "новых левых".
     3.  Создавать  впечатление, что эти люди - "информаторы ФБР или  других
органов поддержания порядка".
     4.  Рассылать статьи  властям университетов,  законодателям, родителям,
показывающие развращенность  "новых  левых". "Статьи  в пользу  употребления
наркотиков и беспорядочных сексуальных связей как идеала".
     5. Арестовывать по обвинению в употреблении марихуаны.
     6.  Рассылать  родителям,  соседям  и  нанимателям анонимные  порочащие
письма.
     7. Такие  же  письма властям  университетов  с  подписями: "Озабоченный
налогоплательщик".
     8. Разъяснять прессе, что "новые левые" - "незначительное меньшинство".
     9. Сеять рознь между "новыми левыми" и другими организациями.
     10. Закрывать клубы "новых левых" поблизости от военных баз.
     11.   Использовать  карикатуры,  фотографии  и   анонимные  письма  для
высмеивания "новых левых".
     12. Распространять среди "новых  левых"  ложную  информацию о  том, что
отменено то или иное собрание, демонстрация и т. д.[80].
     Перечисленные  12 пунктов также всего-навсего  одна  "грязная  штучка".
Провокаторы  из  ФБР  организовали  беспорядки,  с тем  чтобы  участники  их
арестовывались. Один провокатор, подготовивший нападение на призывной  пункт
в Камдене в 1971 году, впоследствии говорил:  "Я научил их  всему, что  знал
сам...  Как  разбивать  стекла  и открывать окна без шума... Как  без  ключа
открывать  двери...  Как  карабкаться  по  лестницам  и   ходить   по   краю
крыши"[81]. Девять участников нападения пошли под суд. Агенты ФБР
во  время  демонстраций  поджигали  автомашины,  били  стекла  и пр.,  чтобы
привести  в  действие  полицию и  национальную  гвардию.  Во  время расовых,
беспорядков  в  гетто  действовали  по  крайней  мере  7402,  "поста   сбора
информации"  ФБР,   другими  словами,  групп  информаторов   и  провокаторов
ведомства[82]. ФБР подстрекало полицию арестовывать инакомыслящих
под   любым  предлогом,   обычно  обвиняя  в   уголовном   преступлении  или
правонарушении.
     Любой сколько-нибудь  видный инакомыслящий становился объектом травли и
преследования  ФБР.  Рушились  репутации,  люди теряли  работу под  натиском
сосредоточенной  кампании  грязной  клеветы,  и  даже  расстраивались семьи.
Стоило известной  киноактрисе  Джейн Фонда  в 1970  году  принять  участие в
протестах  против  войны  во Вьетнаме,  как  в  голливудские  газеты  пришла
анонимка,  состряпанная  в  ФБР,  -  Фонда-де  на  сборище  "черных  пантер"
дирижировала  хором,  который якобы  пел:  "Мы  прибьем  Ричарда  Никсона  и
любого... (далее  нецензурно),  стоящего  на  нашем  пути". Понятно,  ничего
подобного не было и в помине.
     В  Сент-Луисе  в  1970  году  белая женщина  активно работала  в группе
"Экшн",  выступавшей за  десегрегацию.  ФБР  немедленно  направило  ее  мужу
анонимку, якобы  исходившую  от  негритянок: "Дорогой (имя опущено), Слушай,
парень, наверное, твоей бабе мало достается дома, иначе она не путалась бы с
нашими  черными  мужиками,  сообразил?  Она  за  интеграцию  всего-навсего в
постели, а  мы, черные сестры, не хотим довольствоваться объедками  у  наших
мужчин. Итак: либо заберись на  нее и будь мужиком, либо задай (имя опущено)
трепку". Последовал развод[83].
     Эти  и  многие другие "подвиги" ФБР на фронте  борьбы с  инакомыслящими
всплыли  во  время  скандалов, связанных  с Уотергейтом,  и  расследований в
конгрессе. Конечно, стала  известной только ничтожная  часть происходившего.
Героев "Коинтелпро" пожурили, обругали в газетах. Придали заметной гласности
покаяния  функционеров   типа  Салливана,  который   писал:   "Что  касается
законности, морали или этики, то о них (в ФБР) не заботился ни я, ни другие.
На мой взгляд,  это говорит  - на государственной службе  мы были аморальны.
Там,    конечно,    я     говорю    не    обо    всех,     аморальна    сама
атмосфера"[84].
     Конечно, конечно! - скороговоркой припомнили посвященные. Вот ведь  как
бывало, и  очень давно, причем виноват Гувер.  Еще  при  Рузвельте весельчак
министр юстиции Ф. Биддл имел обыкновение, проходя по коридору мимо кабинета
Гувера, спрашивать оглушительным голосом любого шедшего с ним рядом: "Как ты
думаешь,  Гувер гомосексуалист?".  Спрошенный приседал  от ужаса,  а  шутник
Биддл орал: "Я хочу только сказать - он потенциальный гомосексуалист!" Почти
все свое состояние  - 551 тысячу долларов - Гувер завещал сердечному другу и
заместителю по  ФБР К. Толсону, который въехал в его  дом и прожил в нем три
года до своей смерти в 1975 году[85].
     Реабилитация  ФБР не  замедлила.  Вот  как  это  происходило.  До  этих
скандалов  летописец  ФБР  Д. Уайтхед  в книге  под претенциозным  названием
"История  ФБР.  Отчет  народу"  незатейливо  писал: "История ФБР  в сущности
история  самой Америки и борьбы за  идеал". Во главе  ФБР  "два  холостяка -
Гувер  и  Толсон.  Они  с  годами настолько  сблизились, друг  с другом, что
знающие  их  говорят  - они  вместе думают".  В  предисловии к  книге  Гувер
объявил: "ФБР - в высшей степени гуманная организация, всегда в центре жизни
в Америке как духовно, так и физически.  Наши агенты всегда  рядом с  тобой,
читатель,  как твой телефон. Ты можешь полагаться на  них днем или ночью,  в
дни отдыха и праздники"[86].
     Если Д.  Уайтхеду потребовалось примерно 350 страниц  для рассчитанного
на  простаков восхваления  ФБР, то  в  1975  году нанятый новым руководством
организации  журналист С. Унгар разразился книгой "ФБР" почти в 700 страниц.
Под его пером предстало ФБР много сложнее, чем у Д. Уайтхеда, занятое весьма
полезным для США  делом. А как насчет скандалов? Унгар сокрушался, что Гувер
подкачал. Оказалось, что Гувер прикарманил гонорар за книгу "Как бороться  с
коммунизмом", которая  была не  им написана. С благословения  президента  Л.
Джонсона продал за большие деньги право на  экранизацию ее для телевидения и
т. д. "Ясно, - промямлил  Унгар, -  что сам директор  не поднялся до суровых
критериев честности, которой  он требовал от других. В ФБР сурово наказывали
сотрудника,  взявшего  без  разрешения служебный  автомобиль  на  вечер. Как
примирить  это  с  тем,  что  у  самого директора  было  пять  бронированных
автомобилей стоимостью  до 30 тысяч долларов каждый - два в Вашингтоне  и по
одному в Лос-Анджелесе, Нью Йорке и Майами. Он регулярно использовал  их для
личных нужд, например, посещения скачек, отпусков с Толсоном. Его отпуска во
Флориде  или  Южной  Каролине  именовалась "инспекционными  поездками",  что
означало  -  Гувер раз-другой  заедет  в местное отделение ФБР пожать  руки.
Этого было  достаточно,  чтобы отпуска оплачивало государство".  Выяснилось,
что вместе с  Толсоном Гувер пользовался гостеприимством миллионеров:  "счет
за  приемы и угощения на многие  тысячи долларов никогда  не  представлялись
Гуверу и  Толсону"[87]. Если еще учесть страсть  Гувера  получать
"подарки", то вывод однозначен - взяточник и казнокрад.
     Директор  ФБР  К.  Келли,  благословивший  книгу  Унгара,  в  1976 году
выступил  с  речью,   в  которой  признал,  в  прошлом  у  ведомства  бывали
злоупотребления,  о  которых  "искренно сожалеют". Все  дело  в том,  внушал
Келли,  что Гувер  занимал  уникальное  положение. "Никто не должен  служить
директором более  десяти лет. Ни один директор ФБР не должен закрывать глаза
на нарушения свобод народа". Вообще, расфилософствовался  Келли, под громы и
молнии общественной критики  ФБР  спустилось  с  Олимпа.  Оказалось, что  мы
простые смертные, со  всеми  человеческими  недостатками, и  мы  всегда  ими
были"[88].
     Были  даны обещания, что отныне ФБР будет  соблюдать законы. Уже в 1975
году окружной федеральный судья,  например,  постановил:  пусть  ФБР  уберет
своих  информаторов с  предстоящего съезда Социалистической  рабочей партии.
ФБР  обжаловало решение в Верховном  суде - если выполнить решение, тогда на
съезде  будут  отсутствовать  многие  руководители  партии,  что не  пройдет
незамеченным[89].
     Что бы там ни говорил Келли, скалой  стоит ФБР. Массивное здание ФБР на
Пенсильвания-авеню  в Вашингтоне  в  два  раза  больше  здания  министерства
юстиции, частью  которого  оно  является. ФБР  занимает  самое дорогостоящее
здание,  построенное  на  государственные  средства.   Оно  обошлось  в  126
миллионов долларов. (Пентагон  стоит 86 миллионов, а штаб-квартира ЦРУ  - 46
миллионов  долларов.)  Его  обширный двор  30  сентября 1975  года  идеально
подошел для внушительной церемонии,  дабы очистить лик Э. Гувера. В тот день
там  собрались 7000 рудников ФБР и  тысячи  зрителей. Оркестр морской пехоты
грянул недавно написанный  "Марш Эдгара Гувера", под его  бравурные звуки во
двор вступил президент к. Форд.  Он шел  спортивной походкой, печатая шаг. А
почему нет?  При жизни  Гувера восемь президентов маршировали в такт  музыке
ФБР. Форд не нарушил традиции, хотя Гувера уже не было в живых.
     Обратившись    к    собравшимся,    Дж.   Форд   восхвалил   преданного
"государственного деятеля" Эдгара Гувера и воспользовался случаем напомнить:
ФБР посвящает свои усилия поддержанию "правления  закона в  Америке",  слова
президента собравшиеся выслушали с подобающим вниманием.
     А  за словами последовали дела, пошло укрепление ФБР  по всем линиям. В
президентство  Картера  политический  сыск набирал  силы, а  с воцарением Р.
Рейгана в Белом доме  шпики ФБР  получили свободу, которой вероятно, никогда
не  пользовались.  Уже  в ноябре года  директор ФБР потребовал  в  сенатском
комитете  полного  засекречивания важнейших "расследований",  которое  ведет
ведомство[90].  Снова  и снова  в  массовых средствах  информации
американцев убеждают: скрытность - залог-де грядущих успехов  ФБР. В  общем,
нужно поменьше спрашивать, в ФБР-де знают лучше. А что знают?
     В  журнале  "Пэрейд"  в  очередной статье о  ФБР в  феврале  1983  года
проскользнуло: "На следующий год ФБР исполнится 75 лет, но до сих пор оно не
имеет  хартии"[91].  Власть  предержащие  в  США, разумеется,  не
заинтересованы  хотя  бы  в  формальном  определении функций  ФБР.  По очень
понятной  причине: в выдающейся "демократии" ничто не  должно связывать руки
политическому  сыску. 7 марта  1983 года  министр  юстиции  У.  Смит  ввел в
действие "новые директивы в  ведении расследовании  ФБР". Отныне поводом для
"расследования" может оказаться несогласие со  строем, существующим  в  США,
или протест против социальных  несправедливостей. На "подозрительного" будет
спущена свора тайных агентов и провокаторов ФБР. "Нью-Йорк таймс" без особых
эмоций отметила в марте 1983 года в статье под заголовком "Дух Гувера витает
над  ФБР", что в  1984  году  впервые  официальный бюджет  ФБР перевалит  за
миллиард долларов. И еще добавила:  "Большинство  членов конгресса не  хотят
антагонизировать  ФБР".  Как  говорит  конгрессмен  Д.  Эдвардс, "ФБР  много
сильнее     всех     нас     в     конгрессе,    когда    оно    чего-нибудь
добивается"[92].  А   Эдвардс  -   председатель  подкомитета   по
гражданским  и конституционным правам палаты представителей, которому вверен
контроль  над  ФБР! Вот такая картина - застыли,  как кролики перед питоном,
избранные представители американского народа!
     В апреле 1983  года английский журнал "Экономист" спросил  в  заголовке
статьи  "Тяжкие  времена возвращаются?"  и тут  же  ответил:  "Ряд  недавних
решений и действий администрации  Рейгана  заставляет  некоторых американцев
задуматься, не возвращаются ли прежние старые времена. Ослаблены ограничения
на ФБР при расследовании дел, касающихся внутренней безопасности. Почему это
сделано  именно сейчас,  непонятно... Формулировки  "новых  директив"  очень
туманны...  В то же  время  президент  Рейган издал исполнительный  приказ с
целью  не  допустить  разглашения секретных данных.  Каждый  государственный
служащий дает  подписку  выполнять эти правила и  в  случае нужды  проходить
проверку на детекторе лжи... Отныне каждый имеющий доступ к секретной работе
должен  получать  разрешение  на каждую публикацию или  даже  выступление  с
лекцией в университете"[93].
     Все это  выглядит в высшей  степени  мрачно. Торжествуют  разве  органы
американского политического сыска. Директор ФБР Д. Вебстер заявил в одном из
недавних  интервью: "В  наших  рядах  высоко поднялось  чувство гордости. На
каждую вакансию агента ФБР  мы ежемесячно  получаем 500-600 заявлений, среди
них  множество  очень способных  молодых  мужчин и  женщин.  Какой моральный
подъем"[94].

Н. Яковлев. "ЦРУ против СССР".

После окончания 2-й мировой войны СССР из недавнего союзника Соединенных Штатов превращается в их главного противника. В США раскручивается антикоммунистическая истерия.

В 1947 году президент Трумэн возложил на ФБР задачи по определению благонадежности государственных служащих и кандидатов на замещение государственных постов и должностей. В 1948 году Министерство юстиции поручило ФБР арестовать 145 деятелей Компартии США и возбудить против них уголовные дела в соответствии с "законом Смита", запрещающим призывы к насильственному свержению существующего государственного строя. 109 человек были затем осуждены, и на большинстве процессов ключевыми свидетелями со стороны обвинения выступали информаторы ФБР, внедренные в свое время в Коммунистическую партию.

Борясь с врагами "американского образа жизни", ведомство Гувера на протяжении 40-х — 60-х гг. регулярно само нарушало американские законы, проводя "негласные обыски", осуществляя незаконное прослушивание телефонных переговоров, перехват корреспонденции и организуя разного рода провокации.

Особенно широкий размах эта деятельность получила после того, как в 1956 году Гувер запустил в действие глобальную программу "Коинтелпро" ("Контрразведывательная программа"). Первоначально она была направлена против Коммунистической партии США. Вскоре, однако, операция "Коинтелпро" вышла за рамки внедрения тайных агентов ФБР в Коммунистическую партию. Гувер санкционировал установление слежки за всеми организациями, деятельность которых, по его мнению, шла вразрез с политикой американского правительства.

Как известно, в представлении черносотенной общественности дореволюционной России образ "внутреннего врага" состоял из трех частей: жиды, социалисты и студенты. Неизвестно, был ли знаком Гувер с новейшей русской историей, однако он полностью отработал этот список, организовав негласные обыски в вашингтонском офисе Еврейского культурного общества, в помещении Социалистической рабочей партии и офисе ассоциации "Студенты за демократическое общество". Кроме того, тайным визитам гостей в штатском подверглись в разное время Ку-клукс-клан, негритянские и пуэрториканские националистические организации, религиозная община "Свидетели Иеговы" (ее члены уклонялись от воинского призыва и отказывались отдавать честь американскому государственному флагу), пацифистское объединение "Духовенство и миряне, озабоченные судьбой Вьетнама", Американский совет христианских деятелей, Ассоциации китайских прачек — и это только малая часть списка. В меморандуме ФБР, переданном в январе 1976 года в сенатскую комиссию Черча, признается "по меньшей мере" 238 незаконных проникновений против 15 организаций за период с 1942 по 1968 год.

Официально практике незаконных обысков был положен конец самим Гувером в 1966 году, но в действительности они по-прежнему продолжались. В период действия "Коинтелпро" с 1956 по 1971 год ежегодно осуществлялось около ста тайных операций. С 1955 по 1975 годы ФБР расследовало 740000 дел, связанных с подрывной деятельностью. К 1975 году в картотеке Бюро скопилось 6,5 миллионов досье на "внутренних врагов".

К началу 1971 года в рамках "Коинтелпро" велось пять проектов: "Новые левые", "Черные националисты", "Белые группы ненависти", "Шпионаж" и "Компартия США".

Как это нередко бывает, событие, повлекшее за собой конец всей этой плодотворной деятельности, было в общем-то случайным. 8 марта 1971 года группа неизвестных, назвавшая себя "Комиссией граждан по расследованию деятельности ФБР", проникла в помещение отделения ФБР в городе Медиа (пригород Филадельфии), штат Пенсильвания. Вынеся оттуда свыше тысячи различных документов, самозванная "комиссия" сняла с них копии, которые были разосланы редакциям газет, конгрессменам, журналистам и общественным организациям. Среди преданных гласности материалов оказались и документы, касающиеся программы "Коинтелпро — "Новые левые"". В результате, чтобы избежать дальнейшей огласки, Гувер был вынужден полтора месяца спустя — 27 апреля отдать директиву о прекращении всех мероприятий по "Коинтелпро".

Широкую и скандальную огласку проект "Коинтелпро" получил лишь через три года после смерти Гувера — в 1975 году, в ходе работы сенатской комиссии Ф. Черча, созданной с целью расследования злоупотреблений американских спецслужб. В 1976 году несколько жертв незаконных операций ФБР подали в суд и после 10 лет судебных разбирательств выиграли процесс.

В 1917-1920 гг. в 23 штатах были приняты законы о "криминальной анархии", также предусматривающие тюремные сроки для антиправительственных агитаторов.

Дело в том, что в это время в США, как и в других странах мира, широко разворачивается рабочее и революционное движение. Это не могло не беспокоить американские правящие круги, особенно после октября 1917 года. Страну сотрясали массовые забастовки, стремительно росла численность организаций социалистического толка. Поэтому угроза "экспорта" большевистской революции представлялась американской элите гораздо более опасной, чем все усилия германских спецслужб.

Основными "внутренними врагами" американского истеблишмента были в этот период различные анархистские и профсоюзные организации. Среди последних особенно выделялась созданная в 1905 году и объединявшая в своих рядах более 6 тысяч человек организация "Индустриальные рабочие мира" (ИРМ). Для ее дискредитации в ход была пущена версия о том, что ИРМ на "немецкое золото" проводит саботаж на промышленных предприятиях в пользу германского кайзера. Чтобы проверить "обоснованность" подобных подозрений, президент Вильсон поручил судье Гарри Ковингтону обследовать бухгалтерские книги ИРМ. Узнав из печати о миссии Ковингтона, лидер ИРМ Билл Хейвуд публично пригласил его посетить штаб-квартиру ИРМ в Чикаго и обещал оказать ему всяческое содействие в ознакомлении с фактическим состоянием дел. Однако эмиссар президента не снизошел до того, чтобы принять приглашение. Вместо этого 5 сентября 1917 г. Бюро расследований под предлогом поисков компрометирующих документов устроило одновременно налеты на помещения ИРМ по всей территории США.

Цель, которую преследовало Бюро, заключалась не только в дискредитации руководства ИРМ, но и в конфискации принадлежащей организации официальной и частной переписки, материалов совещаний, списков членов местных организаций, пропагандистской литературы и прочей документации. Реквизировалось все, вплоть до мебели и пишущих машинок. Захваченная пропагандистская литература, а также показания группы платных осведомителей о критических высказываниях членов ИРМ в отношении правительственной политики послужили основанием для осуждения 184 руководителей и активистов ИРМ на срок от 3 до 20 лет. От этого удара ИРМ уже никогда не смогла оправиться.

Благодаря развернутой в стране газетной кампании к середине 1919 года американские обыватели были доведены до состояния истерики, получившей впоследствии название "красный ужас". Запуганные перспективами "большевистского переворота", который, якобы, может состояться в Соединенных Штатах со дня на день, они готовы были поддержать решительные меры по борьбе с "коммунистической угрозой", закрыв при этом глаза на нарушения пресловутых, столь ценимых американцами, прав и свобод.

1 июля 1919 года директором Бюро расследований становится Уильям Флинн. Назначивший его на должность генеральный прокурор Палмер охарактеризовал своего подопечного как "охотника на анархистов, крупнейшего эксперта по анархистам в Соединенных Штатах".

1 августа для борьбы с политическим радикализмом в составе Министерства юстиции создается Управление общих расследований (General Intelligence Division), которому предстояло играть роль своеобразного мозгового центра, направляющего деятельность Бюро расследований. Возглавил новую структуру 24-летний помощник генерального прокурора Джон Эдгар Гувер, будущий директор ФБР.

Справедливо полагая, что революционные веяния попадают в США из Советской России, "борцы с радикализмом" сосредоточили свои основные усилия против тех, кто являлся или мог являться проводниками подобных настроений. 12 июля 20 американских "блюстителей порядка" ворвались в помещение бюро миссии Л. К. Мартенса, направленной в Соединенные Штаты весной 1919 года и являвшейся неофициальным представительством РСФСР в США. Агенты полиции провели незаконный обыск, изъяли официальные документы, разгромили помещение и арестовали первых попавшихся посетителей миссии.

Однако главные события были впереди. Следующей мишенью агентов Бюро расследований стала Федерация союзов русских рабочих США и Канады. Созданная еще в 1907 году и функционировавшая вполне легально, эта организация в основном занималась культурно-просветительской деятельностью среди рабочих-иммигрантов из царской России. Тем не менее, в материалах Бюро расследований члены Федерации характеризовались как "атеисты, коммунисты и анархисты".

Операция была приурочена к знаковой дате — 7 ноября 1919 года. Вечером этого дня в один и тот же час агенты Бюро расследований провели рейды против Федерации союзов русских рабочих в 13 городах страны. Главный удар был нанесен по "Русскому дому" на 15-й улице в Нью-Йорке. Около 500 человек, застигнутых во время налетов в помещениях союзов или у себя на квартирах, было арестовано, многие при этом избиты. Значительная часть из них поплатилась не за политические взгляды, а скорее за свою тягу к знаниям, поскольку посещала клубы русских рабочих с чисто познавательными целями. Примечательно, что это мероприятие, как и последующие аналогичные акции, было осуществлено без надлежащих судебных ордеров.

Но, вопреки всем стараниям агентов Бюро расследований, найти какие-либо доказательства подготовки членами Федерации вооруженного восстания или их причастности к терактам не удалось. Невзирая на это, 199 человек из числа задержанных были 21 декабря 1919 года депортированы из Соединенных Штатов в Советскую Россию на борту судна "Баффорд" — к огорчению Бюро, остальные имели гражданство США и, следовательно, действие Закона о депортации нежелательных элементов, принятого в октябре 1918 года, на них не распространялось. Тем же рейсом из страны было выслано 50 человек, идентифицированных как анархисты.

25 ноября производится повторный налет на "Русский дом". На этот раз результаты были более успешными — прессе было сообщено, что полицейским якобы удалось обнаружить тайную лабораторию по изготовлению взрывных устройств. Однако тот факт, что в связи с этой "находкой" никто так и не был привлечен к суду, заставляет предположить, что в действительности никакой лаборатории в "Русском доме" не существовало, или же это была провокация со стороны агентов Бюро расследований.

Основную часть арестов неблагонадежных элементов было решено провести в ночь с 1 на 2 января 1920 года. Выбор для операции новогодней даты преследовал две цели: во-первых, застать подозреваемых врасплох, а во-вторых, затруднить установление ими контактов с адвокатами.

27 декабря министр труда Аберкромби (согласно Закону от октября 1918 года, именно на это ведомство была возложена выдача ордеров на высылку "опасных иностранцев") подписал ордера на арест трех тысяч иммигрантов, которые, по данным возглавляемого Гувером управления общих расследований, якобы являлись коммунистами.

27-28 декабря 1919 г. филиалам Бюро расследований во многих городах была направлена директива центра следующего содержания: "В день арестов наше . учреждение будет функционировать всю ночь. Хотелось бы, чтобы Вы связались с мистером Гувером каждый раз, когда в ходе операции возникнет такая необходимость. В Вашем распоряжении время с 7 часов вечера до 7 часов утра следующего дня. Оно должно быть использовано для производства арестов и проведения допросов. Вам предлагается утром, после того как будут произведены аресты, прислать специальным письмом на имя мистера Гувера список арестованных с указанием их места жительства и принадлежности к общественной организации, а также информацией о том, были ли они включены в первоначальный список лиц, подлежащих аресту. Я прошу Вас также сообщить детально о результатах арестов в телеграмме с пометкой "Внимание м-ра Гувера ..."".

В этой же директиве начальникам филиалов Бюро расследований предписывалось, используя внедренную агентуру, попытаться спровоцировать в ночь с 1 на 2 января "коммунистические сборища" с тем, чтобы повысить эффективность предстоящей операции.

В назначенное время агенты Бюро расследований в содружестве с местными полицейскими силами принялись за работу. Облавы, вошедшие в историю под названием "палмеровских рейдов" (по имени санкционировавшего их генерального прокурора Палмера), были направлены против ячеек Коммунистической партии и Коммунистической рабочей партии США, местных отделений различных прогрессивных организаций, а также отдельных граждан, о которых было известно, что они состоят в этих организациях или просто им сочувствуют.

Аресты проводились более чем в 30 городах от Восточного до Западного побережья Соединенных Штатов и продолжались со 2 по 6 января. При этом "план" — три тысячи арестованных — был намного перевыполнен: как выяснилось впоследствии, всего подверглось длительному задержанию более 10 тысяч человек. Наибольший процент среди арестованных составляли рабочие различных специальностей — сталелитейщики, плотники, маляры, печатники и т. п. , однако немало было и представителей других социальных групп.

Аресты, как правило, сопровождались актами жестокости и вандализма: полицейские, не дожидаясь, чтобы им открыли дверь, срывали ее с петель, ломали мебель, избивали людей. Сотни задержанных (часто скованные одной цепью) сгонялись в "концентрационные пункты". Предварительно с целью устрашения публики "пленников" проводили по многолюдным улицам городов. Во многих городах арестованных держали в тесных, душных, неприспособленных помещениях, подвергали жестоким избиениям, добиваясь у них признаний в "заговорщической деятельности".

Однако в конечном итоге большинство задержанных пришлось отпустить, и только 556 человек были выдворены из страны. Что же касается оружия или боеприпасов, то весь "улов" составили лишь три изъятых револьвера, а взрывчатки не было найдено вообще. Тем не менее, в официальном заявлении по итогам операции, генеральный прокурор Палмер недвусмысленно намекнул, что его подчиненные якобы обезвредили готовящийся вооруженный мятеж.

В 1920 году в 32 штатах были приняты законы, запрещающие вывешивание красных флагов, поскольку такое действие является "выражением намерения свергнуть правительство США". В штате Оклахома пошли еще дальше, введя уголовное наказание за выставление напоказ "символов, указывающих на нелояльность или веру в анархию".

Наряду с "силовыми мерами", другой формой борьбы с инакомыслием стал сбор досье на "неблагонадежных". Руководивший этим начальник Управления общих расследований Эдгар Гувер, как известно, начинал свою трудовую деятельность с составления картотек для Библиотеки Конгресса США. Не удивительно, что он хорошо понимал необходимость систематизировать информацию. К 1922 году Бюро расследований располагало досье уже более чем на 500 тысяч американских граждан, собранных зачастую при помощи сомнительных методов, таких, как подслушивание, кражи, перлюстрация писем. Позднее, когда Гувер стал директором ФБР, сбор информации об американских гражданах принял глобальные масштабы.

В результате всей этой деятельности коммунистическому движению в Соединенных Штатах был нанесен серьезный урон, однако достигнуто это было за счет явного нарушения гражданских прав и свобод. При этом, как мы сегодня знаем, реальной угрозы прихода к власти местных "большевиков" по российскому сценарию в те годы в США не было.

Операция "Коинтелпро"

На протяжении 40-х — 60-х годов ФБР не стеснялось регулярно нарушать американские законы, проводя "негласные обыски", осуществляя незаконное прослушивание телефонных переговоров, перехват корреспонденции и организуя разного рода провокации. Особенно широкий размах подобная деятельность получила после того, как в 1956 году начал приводиться в исполнение проект "Коинтелпро" (Cointelpro — сокращенное от "Counterintelligence program", то есть "Контрразведывательная программа").

28 августа 1956 года директор ФБР Гувер направил группе высших руководителей своего ведомства, занимавшихся вопросами контрразведки и внутренней безопасности, секретный меморандум, в котором проинформировал их о принятии нелегальной программы действий, направленной на то, чтобы снизить потенциал Компартии США и ее влияние на массы. Сразу вслед за этим Гувер отдал второе секретное распоряжение — начальнику секции внутренней безопасности Алану Белмонту и начальнику управления контрразведки Л. В. Бодмэну, в котором этим двум подразделениям предписывалось сотрудничать в новой "контрразведывательной программе", направленной против Компартии.

Что же представляла собой данная "контрразведывательная программа"? За этим благозвучным и обтекаемым названием скрывался целый комплекс мер, призванных разложить "врагов демократии" изнутри, таких, как распространение провокационных слухов, клеветы, подложных документов, фальсифицированных фотографий, провоцирование конфликтов как внутри партии, так и с представителями других оппозиционных существующему строю организаций и т. д., вплоть до организации замаскированных убийств.

К примеру, ФБР пыталось с помощью различных интриг натравить на Компартию США мафию. Такая операция под кодовым названием "Обман" проводилась в 1966-1968 годах Нью-Йоркским региональным офисом ФБР с санкции Гувера и специальной координационной группы, руководившей всеми программами "Коинтелпро" против коммунистов.

Однако, как показали дальнейшие события, Компартия США стала первым, но отнюдь не единственным клиентом "Коинтелпро".

12 октября 1961 года в секретном меморандуме, направленном высшим руководителям ФБР, Гувер объявил о распространении действия "Коинтелпро" на все другие левые группы и оппозиционные движения, которые, как было сказано в документе, "в последние несколько лет открыто пропагандируют свою линию на местном и общенациональном уровнях путем выдвижения кандидатов на выборные должности, выступают в поддержку или руководят кампаниями в защиту Кубы и Фиделя Кастро или в поддержку интеграционных процессов на Юге США".

Сразу после этого начались операции против Социалистической рабочей партии (СРП) — основанной в 1938 году малочисленной (в период расцвета насчитывала около 3 тысяч членов) организации, придерживавшейся троцкистских взглядов. Против ее активистов агенты ФБР устраивали разнообразные провокации. В частности, в газеты направлялись анонимные заявления, что они — развратники, алкоголики, в Налоговое ведомство сообщили, что они мошеннически скрывают доходы, нарушают законы о социальном страховании. Один из членов СРП — преподаватель философии университета штата Аризона — был обвинен в неблаговидных поступках, несовместимых с его положением педагога. Через секретных агентов, засланных в СРП, ФБР инспирировало внутренние раздоры, личные и иные конфликты между ее активистами и другими общественными организациями.

25 августа 1967 года во все региональные офисы ФБР было направлено указание Гувера о распространении действия программы "Коинтелпро" на леворадикальное крыло движения американских негров. В первую очередь это касалось организации "Черные пантеры".

Следует отметить, что, несмотря на претенциозное название, показной экстремизм и склонность к театральным эффектам, "Черные пантеры" даже в то время не представляли реальной угрозы безопасности США. Это была малочисленная организация негритянской молодежи, в которой никогда не насчитывалось, и притом по самым оптимистическим подсчетам, более 2000 человек, к тому же — рассеянных по всей стране. Из них лишь 500 или около этого могли расцениваться как реально участвующие в жизни организации, причем деятельность последней заключалась, в основном, в словесной риторике.

Тем не менее, именно "Черные пантеры" стали основными "клиентами" ФБР среди негритянских организаций. Согласно опубликованным позднее данным, против них было проведено 233 акции "Коинтелпро", что составило около 70% общего числа всех операций ФБР по линии борьбы с "черными националистами". Сектантство "Черных пантер", неумелая игра в конспирацию их отдельных лидеров облегчили ФБР внедрение своей агентуры и организацию многочисленных провокаций с тяжелыми последствиями.

С помощью своей агентуры ФБР подбрасывало в помещения организаций "Черных пантер" оружие и взрывчатку, а затем силами местной полиции организовывало рейды на "заговорщиков", обычно завершавшиеся хладнокровными убийствами под предлогом будто бы оказанного вооруженного сопротивления силам охраны порядка. Подобные рейды, широко разрекламированные в СМИ, проводились начиная с 1967 года.

В 1968 году ФБР внедрило платного провокатора и шпиона в руководство чикагской секции "Черных пантер", преднамеренно вызвало ряд уличных стычек и ограблений, а затем 4 декабря 1969 года организовало ночной налет на жилое помещение, снимаемое негритянскими лидерами. В ходе налета сотрудниками местной полиции были застрелены Фред Хэмптон — председатель секции партии в штате Иллинойс и его товарищ Марк Кларк. Хэмптон был убит в постели (предварительно усыпленный наводчиком сильной дозой снотворного).

В мае и декабре 1969 года штаб-квартира "Черных пантер" в Лос-Анджелесе была разгромлена в результате двух налетов специальных подразделений городской полиции, действовавших в тесном контакте с ФБР.

1 мая 1970 года ФБР организовало полицейский налет на штаб-квартиру местной секции "Черных пантер" в Балтиморе. Было арестовано, а затем предано суду 10 человек. 20 августа такой же налет был совершен на помещение Национального комитета борьбы с фашизмом — организации, связанной с "Черными пантерами". Осенью 1970 года ФБР и местная полиция сорвали проведение съезда "Черных пантер" в Филадельфии, арестовав все руководство их местной секции.

В 1967 году один из основателей и ведущих руководителей "Черных пантер" Хью Ньютон был арестован по обвинению в убийстве полицейского и приговорен к 15 годам тюрьмы. Однако спустя год и 10 месяцев он был выпущен на свободу, так как дело было пересмотрено, и доказана его непричастность к данному убийству. Воспользовавшись этими обстоятельствами, агенты ФБР попытались дискредитировать Хью Ньютона, распустив слух, что он якобы был освобожден из тюрьмы потому, что согласился стать полицейским осведомителем. Когда же это не возымело должного эффекта, сотрудники регионального офиса ФБР в Новом Орлеане предложили в феврале 1971 года весьма изощренный план действий. Суть его состояла вот в чем. На имя негритянского лидера следовало открыть фиктивный счет в дружественном ФБР банке. Этот счет должен был время от времени пополняться путем вкладов, поступающих от Бюро в качестве "оплаты тайных услуг", которые Ньютон якобы оказывает ФБР. Операция должна была завершиться снятием копии с банковских документов и отсылкой ее по почте в штаб-квартиру "Черных пантер". К сожалению, этот многообещающий проект не был санкционирован руководством ФБР.

В июне 1971 года в Лос-Анджелесе состоялся очередной шумный процесс над 13 руководителями "Черных пантер", которые обвинялись в сговоре с целью осуществления вооруженных нападений и незаконном хранении оружия. Главным свидетелем обвинения выступал платный агент ФБР, проникший в руководящее звено местного отделения "Черных пантер", где ему и было поручено заняться сбором оружия.

Другим эффективным методом борьбы с "пантерами" стало провоцирование их конфликтов с другими экстремистскими негритянскими организациями, такими, как, например, "Соединенные Штаты". Внедренные в ряды последней секретные агенты ФБР организовали ряд убийств членов "Черных пантер".

В январе 1969 года при загадочных обстоятельствах в Лос-Анджелесе были убиты два лидера "Черных пантер" — Ион Хаггинс и Банчи Картер, игравшие ключевую роль в движении за организацию черной молодежи города. Вскоре стало известно, что в них стреляли члены организации "Объединенные рабы", возглавляемой Роном Каренгой, связи которого с полицией сегодня признаны фактически доказанными

Одновременно ФБР натравило на "Черных пантер" банду уголовника Э. Форта — "Блэк Стоун рэйнджерс". Эта цель была достигнута направлением Форту подложного письма, якобы исходившего от "пантер" и содержащего угрозы расправы с ним.

Внутри "Черных пантер" ФБР с помощью искусно проведенной интриги вызвало острый конфликт между группами сторонников двух руководителей — Э. Клевера и X. Ньютона. Результатом этой провокации также стала гибель ряда активистов организации.

Благодаря этим мерам только за первые 18 месяцев в ходе "Коинтелпро" было убито 28 руководителей и видных активистов "Черных пантер", другие оказались за тюремной решеткой или были вынуждены бежать за пределы США.

Наряду с этим ФБР часто практиковало и менее суровые меры — так называемые "беспокоящие аресты" членов "Черных пантер" под вымышленными предлогами подозрений в уголовных преступлениях. В масштабах страны такие аресты проводились сотнями, причем в каждом отдельном случае "основания" варьировались от обвинений в убийствах, поджогах, сбыте наркотиков, разбое, мятеже до кражи автомобилей, укрывательства краденого и обширного комплекса нарушений правил дорожного движения.

В результате всех этих провокаций ФБР удалось в короткий срок разгромить "Черных пантер", причем не с помощью правосудия, а в основном путем "активных мероприятий". При этом у неискушенной общественности создалось впечатление, что эта организация умерла, так сказать, естественным путем, по причине внутренних разногласий, расколов и дрязг между лидерами, как это часто происходит с экстремистскими группами. Те, кто был более осведомлен, подозревали, что дело не обошлось без ФБР. Когда же в 1976-1977 гг. часть из материалов "Коинтелпро" была обнародована, выяснилось, что факт ликвидации "Черных пантер" как общенациональной организации ФБР практически ставит в заслугу только себе. В документе ФБР, датированном 4 марта 1971 г., говорилось об этом в тоне победной реляции: "Анализ показывает, что хаотическое внутреннее положение в партии "Черные пантеры" и раскол среди ее лидеров ... являются, по всей видимости, прямым результатом наших интенсивных контрразведывательных усилий ...".

Помимо "Черных пантер" ФБР уделяло внимание и более умеренным негритянским организациям различной политической ориентации, таким, как "Союз черных студентов", "Студенческий координационный комитет ненасильственных действий", "Южная конференция христианского руководства" и др.

Среди негритянских общественных деятелей одной из "приоритетных" мишеней ФБР был известный борец за гражданские права Мартин Лютер Кинг. Официальная версия ФБР гласит, что прослушивание всех телефонных разговоров Кинга началось осенью 1963 г. с санкции министра юстиции Р. Кеннеди. Фактически все началось значительно раньше.

Для травли Кинга использовался широкий и разнообразный набор методов: его телефонные разговоры прослушивались и записывались; в гостиницах, где ему приходилось останавливаться, устраивались провокации; соратникам Кинга систематически подбрасывали разного рода ложные сведения, порочащие негритянского лидера; в ходе его выступлений с целью вызвать панику среди слушателей имитировались сигналы тревоги; банкеты в его честь по настоянию ФБР подвергались бойкотам. Существует также версия, озвученная на русском языке в книге Джона Бэррона "Операция "Соло"", согласно которой ФБР пыталось скомпрометировать Кинга, используя полученные при помощи прослушивания сведения о его беспорядочных половых связях.

В том же 1968 году действие программы "Коинтелпро" было распространено на так называемых "новых левых" — антисистемное леворадикальное студенческое движение, возникшее на почве протестов против войны во Вьетнаме. В секретном меморандуме штаб-квартиры ФБР от 9 мая 1968 года, направленном во все региональные офисы, об этом было сказано следующее:

"Наша страна переживает период развала и насилия, вызванных в значительной степени действиями лиц, относящихся к "новым левым". Некоторые из них настоятельно призывают к революции в Америке и к поражению Соединенных Штатов во Вьетнаме... ФБР пристально наблюдает за деятельностью "новых левых" и ее ведущими активистами и в высшей степени обеспокоено тем, что анархические выпады немногих могут парализовать учебные заведения, призывные пункты, затруднить движение транспорта, препятствовать осуществлению надзора за соблюдением закона, и все это в ущерб нашему обществу. Деятельность организаций и активистов, пропагандирующих идеи революции и незаконно бросающих вызов обществу, не только должна быть затруднена, но и нейтрализована. Закон и порядок абсолютно необходимы для цивилизованного государства, если оно намерено и далее функционировать. Поэтому вы обязаны подходить к этому современному образу поведения с дальним прицелом, энтузиазмом и вниманием, чтобы исполнить свой долг. Значение всей этой новой активизации мы не можем и не должны проглядеть".

После этого была разработана "типовая схема" тайных действий в рамках "Коинтелпро", направленных против "новых левых", включавшая в себя следующие мероприятия:

1) подготовка листовок с изображениями лидеров "новых левых" в наиболее непривлекательном виде;

2) инспирирование "личных конфликтов" и неприязни между лидерами;

3) распространение слухов о том, что руководители "новых левых" — платные секретные агенты ФБР или других полицейских органов;

4) направление в газеты статей, якобы написанных студентами, в которых содержались бы утверждения, что лидеры "новых левых" — наркоманы и развратники;

4) проведение арестов лидеров "новых левых" по обвинению в сбыте марихуаны и придание этому гласности.

Одной из мишеней ФБР в рамках операции "Коинтелпро — Новые левые" стала молодежная организация "Студенты за демократическое общество" (СДО), члены которой не только открыто выражали несогласие с мерами правительства по регистрации военнообязанных для последующего призыва в армию и отправки в Индокитай, но и являлись неграми. Последнее обстоятельство, так сказать, "усугубляло" их вину в глазах администрации.

В университетские кампусы внедрялись тайные осведомители и агенты-провокаторы. При этом вербовщики не испытывали особых затруднений, поскольку ФБР платило за услуги высокие "гонорары" (200-300 долларов в месяц). Это прибавляло усердия "патриотически настроенным студентам", взявшимся доносить на своих однокашников и соседей по общежитию. Завербованный ФБР в 1965 году для работы в качестве агента-осведомителя в рядах студенческого движения Уильям Дайвейл опубликовал в 1970 году сенсационную книгу-саморазоблачение. В ней он рассказал, какие поручения руководителей "Коинтелпро" выполнялись им в университетских городках на протяжении пяти лет.

Однако не следует считать, что все усилия ФБР в рамках программ "Коинтелпро" были направлены исключительно против левых организаций. Тайная подрывная деятельность велась и против американских праворадикальных групп, таких, как, например, пресловутый Ку-клукс-клан.

Кого же из этих "врагов демократии" сотрудники ФБР считали наиболее опасными? Разумеется, коммунистов. Об этом свидетельствует своеобразный "рейтинг популярности", который можно выстроить на основе данных комиссии Черча. Согласно этим данным, всего в рамках "Коинтелпро" было проведено 2650 незаконных операций. Из них 1636 были направлены против коммунистов, 379 — против "черных националистов", 287 — против "белых экстремистов", 57 — против Социалистической рабочей партии и 29 — против "новых левых".

Однако в начале 70-х годов ФБР вынуждено было прервать свою многообещающую и плодотворную деятельность в рамках "Коинтелпро". Причиной этому стало проникновение 8 марта 1971 года группы неизвестных, объявивших себя "Комиссией граждан по расследованию деятельности ФБР", в помещение отделения ФБР в городе Медиа (пригород Филадельфии), штат Пенсильвания. Сумев вынести оттуда свыше тысячи различных документов, "граждане" сняли с них копии и разослали их редакциям газет, конгрессменам, журналистам и общественным организациям. В результате, среди преданных гласности материалов оказались и документы, касающиеся программы "Коинтелпро — "Новые левые"". Чтобы избежать дальнейшей огласки, директор ФБР Эдгар Гувер вынужден был 27 апреля того же года отдать директиву о прекращении всех мероприятий по "Коинтелпро".

Широкую и скандальную огласку проект "Коинтелпро" получил лишь через три года после смерти Гувера — в 1975 году, в ходе работы сенатской комиссии Ф. Черча, созданной с целью расследования злоупотреблений американских спецслужб. В заключении комиссии констатировалось:

"В середине 50-х годов ФБР развернуло операции, в ходе которых использовались самые разнообразные способы и методы, цель которых — уничтожение и дискредитация коммунистической партии. Впоследствии ФБР распространило "Коинтелпро" на мирные группы протеста с целью их дискредитации, а также на социалистов, применявших революционную риторику, но не имевших связи с враждебными иностранными государствами".

Тем не менее, никто из должностных лиц ФБР так и не был привлечен к ответственности по фактам нарушения закона, выявленным в ходе расследований 1975-1976 годов. Так, например, в 1976 году несколько жертв "Коинтелпро" подали в суд на группу сотрудников ФБР и после 10 лет судебных разбирательств выиграли процесс, получив 46 тысяч долларов компенсации. Однако согласно распоряжению генерального прокурора Эдвина Миза эти деньги были им выплачены из средств ФБР, которое тем самым освободило своих сотрудников от материальной ответственности.

Вашингтонский тоннель

Возможно, некоторые читатели помнят шумиху, поднятую в 80-х годах вокруг нового здания посольства Соединенных Штатов в Москве. Тогда американцы обвинили КГБ в том, что оно начинило вновь построенную дипломатическую резиденцию своими подслушивающими устройствами. В конце же 1991 года Вадим Бакатин, сумевший за недолгое время пребывания на посту председателя КГБ СССР нанести колоссальный ущерб безопасности страны, передал США документацию на расположенные там "жучки", мотивируя свой поступок тем, что "подслушивать безнравственно". Этот жест органично вписывался в стиль горбачевского "нового мышления", когда интересы страны предавались путем бесконечных односторонних уступок под демагогические рассуждения об "общечеловеческих ценностях". И разумеется, американцы даже не подумали ответить на него взаимностью, рассказав, например, о прорытом ими тоннеле под советским посольством в Вашингтоне.

Как мы помним из раздела, посвященного ЦРУ, американским спецслужбам приходилось и раньше заниматься "земляными работами" — во время прокладки знаменитого "берлинского тоннеля". И хотя благодаря советскому разведчику Джорджу Блейку та операция закончилась провалом, приобретенный в ходе ее осуществления опыт никуда не делся и был вновь востребован двадцать лет спустя.

В 70-х годах по взаимной договоренности между СССР и США было принято решение о строительстве новых посольских комплексов в Москве и Вашингтоне. Для нового здания советского посольства в столице Соединенных Штатов был отведен участок трапециевидной формы, ограниченный с четырех сторон Висконсин-авеню, Кэлверт-стрит, Танлоу-роад и Фултон-стрит. Тогда же американским спецслужбам пришла в голову идея решить раз и навсегда проблемы с прослушиванием нового объекта, проложив под ним тоннель. А поскольку согласно действующему законодательству, ЦРУ не имеет права проводить операции на территории США, сомнительная честь претворить этот проект в жизнь была предоставлена ФБР, которое должно было действовать в контакте с АНБ.

Итак, одновременно с началом строительства нового здания советского посольства начались и работы по прокладке под ним тоннеля. С этой целью правительство США приобрело жилой дом рядом с будущим посольством. В подвале этого дома и располагался вход в тоннель. В ходе его строительства американцам пришлось решить массу технических проблем — начиная с устранения протечек и тайного вывоза земли и заканчивая настройкой спецоборудования, в частности, фокусировкой лазерных лучей, которые должны были быть направлены строго вверх на здание посольства. Не удивительно, что этот проект обошелся налогоплательщикам в несколько сот миллионов долларов.

В 1979 году новое здание посольства начало заселяться советскими дипломатами. И тогда же американцы начали пропагандистскую компанию, обвиняя СССР в использовании нового посольского комплекса, расположенного в одном из самых высоких мест Вашингтона, для сбора разведывательных данных при помощи радиоэлектронного оборудования. Кроме того, было заявлено, что КГБ установило подслушивающие устройства в новом здании посольства США в Москве. В результате этих скандалов окончательный переезд советского дипломатического корпуса в новое здание постоянно откладывался, что позволило американским спецслужбам без помех завершить строительство тоннеля и монтаж в нем специальной аппаратуры.

Наконец, в 1992 году посольство теперь уже Российской Федерации окончательно переехало в новое здание. Соответственно, и возможности тоннеля по перехвату информации стали использоваться, что называется, на полную катушку. Ведь это лишь в теории обитатели посольства обязаны вести разговоры на конфиденциальные темы только в специально защищенных помещениях, а на практике это положение не всегда соблюдается. По свидетельству газеты "Вашингтон пост", руководители ФБР настолько гордились своим детищем, что организовывали экскурсии в тоннель для высокопоставленных американских государственных служащих, имевших соответствующий допуск секретности.

Однако вскоре у американцев появились сомнения в достоверности перехватываемой информации. И не удивительно — ведь, судя по всему, в это время российская разведка уже знала о существовании тоннеля от своего агента в ФБР Роберта Ханссена. Тем не менее, тоннель находился в эксплуатации вплоть до 1995 года, пока американцы окончательно не поняли, что их снабжают дезинформацией. Итак, в результате дорогостоящая операция, по сути, завершилась провалом — как и аналогичная история с "берлинским тоннелем".

После разоблачения Ханссена сведения о существовании тоннеля просочились в американскую прессу. Первая публикация на эту тему появилась 4 марта 2001 года в газете "Нью-Йорк таймс", затем об этом написала и "Вашингтон пост". На следующий день вице-президент США Ричард Чейни, комментируя публикацию в "Нью-Йорк таймс", уклончиво заявил: "такое сооружение, вполне возможно, было возведено, хотя информацию надо проверять".

В тот же день, то есть 5 марта, в МИД Российской Федерации был вызван временный поверенный в делах США в России Джордж Крол. Ему был передан официальный запрос с требованием прояснить ситуацию в связи с сообщениями о секретном тоннеле под зданием российского посольства. Как подчеркивалось в запросе МИД, "если эти сообщения подтвердятся, может встать вопрос о грубейшем нарушении общепризнанных норм международного права, действующих во всем мире в отношении иностранных диппредставительств".

Однако на этом история с тоннелем резко обрывается. Никаких официальных сообщений, подтверждающих или, наоборот, опровергающих его существование, так и не появилось — ни в российской, ни в американской прессе. Таким образом, можно предположить, что по взаимной договоренности между Россией и США этот инцидент было решено "замять".

Спецслужбы США (И. Пыхалов)

немецкий писатель и режиссер Бертольт Брехт (1898-1956) долгие годы находился «под колпаком» американского ФБР. Это следует из рассекреченного досье ФБР на Брехта объемом 1200 страниц. В частности, в период его жизни в США телефонные переговоры писателя прослушивались, а переписка перлюстрировалась. Поводом для столь пристального внимания американской спецслужбы к антифашисту, покинувшему Германию после прихода к власти нацистов в 1933 году, стали подозрения в симпатиях к коммунистическим идеям.

http://www.duel.ru/200123/?23_8_2