Хронология

14 июля 1928 г.
В городе Росарио, Аргентина, родился Эрнесто Гевара, первенец Эрнесто Гевары Линча и Селии де ла Серны.

С 1946 г. - по 1953 г.
Студент медицинского факультета Национального университета в Буэнос-Айресе.

1950 г.
Матрос на нефтеналивном судне. Совершает путешествие на Тринидад и в Британскую Гвиану.

С февраля 1952 г.- по август 1952 г.
Путешествует вместе с Альберто Гранадосом по странам Латинской Америки. Посещает Чили, Перу, Колумбию и Венесуэлу, откуда возвращается самолетом через Майами (США) в Буэнос-Айрес.

1953 г.
Заканчивает учебу в университете и получает диплом врача.

С 1953 г. - по 1954 г.
Совершает второе путешествие по странам Латинской Америки. Посещает Боливию, Перу, Эквадор, Колумбию. Панаму, Коста-Рику, Сальвадор. В Гватемале принимает участие в защите правительства президента Х. Арбенса. после поражения которого поселяется в Мексике.

С 1954 г. – по 1956 г.
В Мексике работает врачом и в Институте кардиологии.

1955 г.
Встречается с Фиделем Кастро, вступает в его революционный отряд, участвует в подготовке экспедиции на “Гранме”.

С июня по август 1956 г.
Заключен в тюрьму города Мехико за принадлежность к отряду Фиделя Кастро.

С 25 ноября по 2 декабря 1956 г.
Направляется из порта Туспан на яхте “Гранма” в числе 82 повстанцев во главе с Фиделем Кастро на Кубу.

С 1956 г - по 1959 г.
Участник революционно-освободительной войны на Кубе, дважды ранен в боях.

С 27 по 28 мая 1957 г.
Бой при Уверо.

5 июня 1957 г.
Назначен майором, командиром четвертой колонны.

21 августа 1958 г.
Получает приказ перебазироваться в провинцню Лас-Вильяс во главе восьмой колонны “Сиро Редондо”.

16 октября 1958 г.
Колонна Че достигает гор Эскамбрая.

Декабрь 1958 г.
Предпринимает наступление на город Санта-Клару.

С 28 по 31 декабря 1958 г.
Че руководит сражением за Санта-Клару.

1 января 1959 г.
Освобождение Санта-Клары.

2 января 1959 г.
Колонна Че входит в Гавану,где занимает крепость Кабанью.

9 февраля 1959 г.
Че президентским декретом провозглашается гражданином Кубы с правами урожденного кубинца.

2 июня 1959 г.
Сочетается браком с Алеидой Марч.

С 13 июня по 5 сентября 1959 г.
По поручению кубинского правительства совершает поездку в Египет, Судан, Пакистан, Индию, Бирму, Индонезию, Цейлон, Японию, Марокко, Югославию, Испанию.

7 октября 1959 г.
Назначается начальником департамента промышленности Национального института аграрной реформы (ИНРЛ).

26 ноября 1959 г.
Назначается директором Национального банка Кубы.

5 февраля 1960 г.
В Гаване участвует в открытии Советской выставки достижений науки, техники и культуры, впервые встречается с А. И. Микояном. В мае в Гаване выходит книга Че "Партизанская война".

С 22 октября по 9 декабря 1960 г.
Посещает во главе экономической миссии Кубы Советский Союз, Чехословакию, ГДР, КНР, КНДР.

23 февраля 1961 г.
Назначается министром промышленности и членом Центрального совета планирования, который вскоре возглавляет по совместительству.

17 апреля 1961 г.
Вторжение наемников на Плайя-Хирон. Че возглавляет войска в Пинар-дель-Рио.

2 июня 1961 г.
Че подписывает экономическое соглашение с СССР.

24 июня 1961 г.
Встречается с Юрием Гагариным в Гаване.

Август 1961 г.
представляет Кубу на конференции Межамериканского экономического совета в Пунта-дель-Эсте (Уругвай), на которой разоблачает империалистический характер создаваемого США “Союза ради прогресса”. Посещает Аргентину и Бразилию, где ведет переговоры с президентами Фрондиси и Куадросом.

2 марта 1962 г.
Назначается членом Секретариата и Зкономической комиссии Объединенных революционных организаций (ОРО).

8 марта 1962 г.
Назначается членом Национального руководства.

15 апреля 1962 г.
Выступает в Гаване на профсоюзном конгрессе трудящихся Кубы, призывает к развертыванию социалистического соревнования.

С 27 августа по 8 сентября 1962 г.
Находится в Москве во главе кубинской партийно-правительственной делегации. После Москвы посещает Чехословакию.

Со второй половине октября по начало ноября 1962 г.
Возглавляет войска в Пинар-дель-Рио.

Май 1963 г.
ОРО преобразовывается в Единую партию кубинской социалистической революции Че назначается членом ее Центрального Комитета, Политбюро ЦК и Секретариата.

Июль 1963 г.
Находится в Алжире во главе правительственной делегации на праздновании первой годовщины независимости этой республики.

16 января 1964 г.
Подписывает кубино-советский протокол о технической помощи.

С 20 марта по 13 апреля 1964 г.
Возглавляет кубинскую делегацию на конференции ООН по торговле и развитию в Женеве (Швейцария).

С 15 по 17 апреля 1964 г.
Посещает Францию, Алжир, Чехословакию.

С 5 по 19 ноября 1964 г.
Находится в Советском Союзе во главе кубинской делегации на праздновании 47-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции,
11 ноября 1964 г. - выступает в Доме дружбы на учредительном собрании Общества советско-кубинской дружбы.

С 9 по 17 декабря 1964 г.
Участвует во главе кубинской делегации в Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке.

Вторая половина декабря 1964 г.
Посещает Алжир.

С января по март 1965 г.
совершает поездку в КНР, Мали, Конго (Браззавиль), Гвинею, Гану, Дагомею, Танзанию, Египет, Алжир, где участвует во 11 экономическом семинаре афроазиатской солидарности.

14 марта 1965 г.
Возвращается в Гавану.

15 марта 1965 г.
последнее публичное выступление на Кубе, выступает с отчетом о зарубежной поездке перед сотрудниками министерства промышленности.

1 апреля 1965 г.
Пишет прощальные письма родителям, детям, Фиделю Кастро. 8 октября Фидель Кастро зачитывает на учредительном заседании Центрального Комитета Коммунистической партии Кубы прощальное письмо Че.

15 февраля 1966 г.
Направляет письмо дочери Ильде, в котором поздравляет ее с днем рождения.

7 ноября 1966 г.
Прибывает в партизанский лагерь на реке Ньянкауасу, Боливия.

28 марта 1967 г.
Начало военных действий партизанского отряда (Армии национального освобождения Боливии), возглавляемого Че (Рамон, Фернандо).

17 апреля 1967 г.
Публикация в Гаване послания Че в адрес Трехконтинентальной организации солидарности.

20 апреля 1967 г.
Арест боливийскими властями Дебрэ, Бустоса и Роса.

29 июля 1967 г.
Открытие в Гаване учредительной конференции, Организации латиноамериканской солидарности.

31 августа 1967 г.
Гибель отряда Хоакина, в том числе партизанки Тани.

8 октября 1967 г.
Бой в ложбине Юро, раненый Че попадает в плен.

9 октября 1967 г.
Убийство Че “рейнджерами” в селении Игера.

15 октября 1967 г.
Фидель Кастро подтверждает гибель Че в Боливии.

Июнь 1968 г.
В Гаване выходит первое издание "Боливийского дневника” Че.
http://chehasta.narod.ru/datache.htm

Александр Тарасов

Живые моськи лают на мертвого льва

Че Гевара глазами “Ома”

Журнал “Ом” решил написать про Че Гевару. Они там в “Оме” обнаружили, что Че – это модная тема. Им там в “Оме” не терпится все чистое захватать своими грязными потными суетливыми ручонками.

Некто Михаил Новиков – с подачи зам. главного редактора “Ома” Андрея Бухарина – решил просветить своих молодых читателей: рассказать им, кто такой Че и чем он знаменит. Статья получилась малограмотной и мерзенькой.

К сожалению, Михаил Новиков в своей статье дважды большими кусками цитирует мою статью о Че Геваре. Так, вопреки собственной воле и вразрез с моими взглядами я оказался в роли авторитета, на которого ссылаются в антигеваровской статье. Придется сказать Новикову пару ласковых.

Но для начала процитирую полностью один интернетовский отклик на статью М. Новикова – отклик тем более ценный, что написал его латиноамериканец:

“Такая тема, как Че, журналу “ОМ” не по уму

Все-таки, если прожигать мозги кислотой и считать, что вся жизнь – это рэйв-парти, это не может не сказаться. Про презервативы писать Андрей Бухарин и Михаил Новиков еще могут, про Че Гевару – уже нет.

Смешно читать, честное слово. По-русски это называется “халтура”. Только полный кретин может поставить Че в один ряд с макареной, “Куба либре” (это, кстати, что имеется в виду – остров, отель, коктейль?) и Марадоной. Макарена – придурковатый танец, который, как все в Латинской Америке знают, придуман специально для туристов-педерастов. Че бы изобретателя макарены расстрелял.

И Бухарину, и Новикову думать не по силам. Пишут что ни попадя. Как вы описываете Росарио, где родился Че? – “Пыльные немощеные улицы, белые домики, глухо лепящиеся один к другому. Потом лес, вместо горизонта – горы”. Где вы это увидели, тачос? В своих наркотических галлюцинациях? Да знаете ли вы, что Росарио – это второй по величине город Аргентины, крупнейший промышленный и университетский центр с многоэтажными домами и широкими авенидами, на берегу Параны, которая напротив Росарио шириной с Волгу напротив Волгограда? И что одних железнодорожных вокзалов в Росарио – пять? И что вокруг города с юга и востока – низменность, болота, кустарники – на много километров? Какие “немощеные улицы”? Какие “белые домики, глухо лепящиеся”, какие горы, наконец?!

А “де ла Серна” – это не “хвост имени” Че Гевары. Это – фамилия его матери. Любой аргентинец, если бы услышал, что фамилия матери – это “хвост”, тут же выбил бы Новикову глаз или все зубы!

Кроме того, я подозреваю, что Новиков полагает, что пост вице-короля Перу передавался по наследству. “Специалист”, sato!

У Новикова что ни предложение – то вранье или глупость. Че родился не в богатой семье, а в НЕБОГАТОЙ. Ирландцы были его предками не по материнской линии, а по отцовской (фамилия отца Че – Гевара Линч, вот Линчи и были ирландцами). И на учебу Че не “плевал”. Просто астма у него была жестокая, приступы – каждый день, первые два года он даже в школу не мог ходить, учился на дому.

И участвовал он в Гватемале не в “каких-то политических столкновениях”, а в революции 1950–1954 годов. И не Че “совратил” свою первую жену – Ильзу Гадеа – в марксизм, а наоборот – она его. И “тетки с высокими прическами” – это не то же, что “КГБшные хари”. Прическа эта называлась “бабетта”, был это последний крик моды, их носили во всем мире – и в США, и в Европе, и в Латинской Америке.

И ни в какой Парагвай с визитами Че не ездил. Так бы его и пустил мясник Стресснер в Парагвай!

А уж написать про Таню “образ красавицы с пулеметом наперевес неотразим” можно, только насмотревшись голливудских боевиков, которые снимаются исключительно для идиотов! Нет ни одной фотографии Тани “с пулеметом наперевес” – и не наперевес тоже. Есть одно-единственное фото, где Таня – боец народной милиции – с винтовкой у ноги стоит на посту у Министерства просвещения в Гаване.

Не рискнул бы я назвать Таню “красавицей”. Она была исключительно талантливым и волевым человеком, но уж никак не красоткой!

И только люди, пишущие в журнал для придурков, могут сочинить такое: “Кастро смирился, нашел кайф в кабинетной жизни и поладил с совком: кому-то же надо было продавать сахар. А Че настаивал на продолжении революции”. Все у нас в Латинской Америке знают (кто хочет знать), что в 1967–68 годах отношения между СССР и Кубой были на грани разрыва. Все изменилось после того, как Кастро – неожиданно абсолютно для всех – поддержал вторжение в Чехословакию. Поддержал не потому, что “кому-то надо было продавать сахар”, а потому, что понял: если сейчас Куба разорвет отношения с Советским Союзом – США вторгнутся на Кубу, ссылаясь на пример вторжения СССР в Чехословакию.

Но зачем Новикову такие сложности знать? Он ведь пишет для таких, как он сам, то есть для дураков! Только придурок может написать про Сартра, что тот “посредственный и нудный писатель, чье сознание собственной значительности затмевает в его глазах целый мир”. Сказать так – значит признаться, что Сартр для Новикова – слишком сложен и непонятен. А интересно, читал ли Новиков пьесы Сартра? Где там – хоть в одной – “сознание собственной значительности, затмевающее целый мир”?

Свобода слова у вас, в России, это, как я вижу, свобода для любого идиота показывать всем, что он – идиот.

И еще. Про то, что Че Гевара, Ленин и Дзержинский – “исчадия ада”, про революцию, которая является “подавлением воли”, поскольку “навязывает себя людям, которые этого не хотят”. И, наконец, про то, что “из революций никогда не получается ничего хорошего”. Всё по-настоящему серьезное всегда себя НАВЯЗЫВАЕТ: жизнь, смерть, работа. Можно записать Ленина в “исчадия ада”, но он – простой помощник адвоката – стал главой крупнейшего в мире государства. А Новиков так никогда никем и не станет.

А что касается результатов революции, то неужели ваша, русская, сегодняшняя КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ принесла вам что-то хорошее? 25 лет назад у нас в Латинской Америке об СССР писали или с восхищением, или с ненавистью, но, во всяком случае, с уважением – как о единственной в мире стране, способной противостоять США. А сейчас над вами смеются все латиноамериканские газеты! Иначе как дураками русских и не называют! Вы же сами себя на глазах у всего мира загнали в дерьмо!

25 лет назад, когда мы приезжали в СССР – особенно из стран диктатуры – мы чувствовали себя вылезшими из дерьма, нам было стыдно, что у нас дома полуграмотные “гориллы” расстреливают без суда и следствия крестьян прямо на улицах, что у нас дети умирают от голода, что у нас 80 % населения не знает, что такое канализация, а то и электричество, что у нас процветают наркомафия и детская проституция, что наши полицейские неотличимы от гангстеров. Теперь все наоборот. Теперь все это есть У ВАС. Теперь, приезжая к вам в Россию, мы видим, что живем ЛУЧШЕ вас, что это вы – в дерьме. И это дерьмо – результат вашей ненависти к революции.

А что касается Че, то о нем и без вас есть что в Интернете почитать: есть два русских сайта о Че: http://members.tripod.com/~skourikhin/; http://chehasta.narod.ru/, через которые можно выйти на аналогичные испано-, англо- и немецкоязычные. Да и кроме того есть статьи о Че Геваре: http://cuba.travel.ru/; http://an-press.virtualave.net/History/Che/che-tarasov.htm.

Кто хочет – может посмотреть.

P.S. Пара слов лично заместителю главного редактора А. Бухарину. Значит, Фассбиндер был противником революции и насилия? Затем же он тогда давал деньги левым террористам из RAF в Германии и GRAPO в Испании? Затем оплачивал лечение в Европе гватемальских партизан? Врать надо меньше, господин заместитель! Или если ты врать перестанешь, тебя хозяева выгонят пинком под зад? Maricon de enano!

Антонио Нубаррон Тремендо”.

Такие вот сильные эмоции могут вызывать безграмотные и безответственные “омовские” тексты у экспрессивного латиноамериканца, случайно наткнувшегося в Интернете на статью из “Ома”.

Позволю себе перевести некоторые выражения, употребленные А. Нубарроном. “Тачос” значит “дефективные”. “Sato” перевести сложнее: в данном случае это емкое слово объединяет в себе понятия “невежда”, “недоросль”, “недоумок”, “щенок”, “шавка”. На Кубе “sato” называют самую захудалую и паршивую беспородную бродячую собаку. В некоторых странах Карибского бассейна “sato” значит: необразованный, неграмотный, неумный, невежественный. “Maricon de enano” перевести полностью, не покушаясь на приличия, уже невозможно. Скажу только, что “enano” значит “карлик”.

Но пафос и возмущение А. Нубаррона я разделяю полностью. Какой-то совершенно невежественный с позволения сказать “журналист”, не способный не то что правильно пересказать прочитанное, но даже понять его, пытается с апломбом посредственности “просвещать” молодых читателей, рассказывая им не только о Че, но и о сложных общественных, политических и культурных процессах в Латинской Америке (да и во всем мире) в 50-е – 60-е годы. Пытается, то есть, публично выносить приговор.

Много за что можно ругать недалекое советское прошлое, но все же очевидно, что человека, настолько неграмотного, что он даже не знает, что в испано- и португалоязычных странах фамилия (nombre de apellido) составляется из двух частей – из фамилии отца (primer apellido) и фамилии матери (segundo apellido), – в любом советском журнале редактор соответствующего отдела выставил бы без всяких разговоров за дверь. Теперь же перед такими невеждами широко раскрыты все двери.

А. Нубаррон справедливо негодует по поводу выражения “хвост имени” и высказывает совершенно обоснованное предположение относительно того, что Новиков считает пост вице-короля Перу наследственным. У Новикова написано буквально следующее: “Эрнесто Гевара де ла Серна родился в 1928 году в Аргентине в богатой, с аристократическим корнями семье архитектора. Этот хвост его имени “де ла Серна” указывает на происхождение от вице-короля Перу”. Из чего с легкостью делаем вывод: автор “Ома” (а, следовательно, и редакторы, раз они всё это пропустили в печать) действительно считает, что а) “де ла Серна” – это не фамилия матери Че (де ла Серна-и-де ла Льоса), естественным образом присоединенная к фамилии отца (Гевара Линч), а признак тщеславия, “распиравшего” родителей Че; б) приставка “де” в Испании, как во Франции, обязательно свидетельствует о дворянском происхождении (что неверно: Гарсиласо де ла Вега, например, означает всего-навсего “Гарсиласо с луга”, Бартоломео де лас Касас – “Бартоломео из домов”) и в) что вице-король – это не высший государственный чиновник (которого король может в любой момент сместить) заморской испанской колонии “Вице-королевство Перу”, а представитель какой-то царствующей династии (ну разумеется: хоть и “вице”, но ведь король!). М. Новиков, видимо, даже не догадывается, что к моменту, когда дальний предок матери Че – доньи Селии – генерал Хосе де ла Серна-э-Инохоса стал вице-королем Перу, у Испании в Латинской Америке было целых 4 вице-королевства – и Перу было самым маленьким из них!

И такие вот “грамотеи” теперь рассказывают нашей молодежи о Че Геваре, Фиделе Кастро и Кубинской революции!

А. Нубаррон возмущается тем, что у Новикова Че выведен каким-то недоумком, который не хотел учиться, “довольно быстро плюнул на учебу”. А меня в не меньшей степени возмущает сужение круга авторов, которых читал в детстве и юношестве Че, до трех имен: “Маркс, Бодлер, Фрейд”. Юноша, который читает только Маркса, Бодлера и Фрёйда, – личность явно патологическая! А между тем в одной только книге Лаврецкого “Че Гевара” простое перечисление любимых Че в детстве и юношестве авторов занимает много места – помимо упомянутых Новиковым, там названы: Сальгари, Жюль Верн, Дюма, Гюго, Джек Лондон, Сервантес, Анатоль Франс, Толстой, Достоевский, Горький, Сиро Алегрия, Хорхе Икаса, Хосе Эустасио Ривера, Хосе Эрнандес, Сармьенто, Энгельс, Ленин, Кропоткин, Бакунин, Верлен, Гарсиа Лорка, Антонио Мачадо, Пабло Неруда, Леон Фелипе.

О Сартре А. Нубаррон уже писал. Добавлю лишь, что Нубаррон просто не понял (ему такое, видимо, и в голову прийти не могло), что Новиков ничего не знает о Сартре-философе! Новиков искренне считает, что Сартр – это такой французский прозаик, “посредственный и нудный”. Новиков, видимо, попытался прочитать какую-то из прозаических книг Сартра, выпущенных в последние годы на русском языке, но Сартр оказался для него слишком сложен – и Новиков разочарованно отложил книгу, наложив “резолюцию”: “Посредственный и нудный”. Все это вполне естественно: люди, привыкшие к творениям наркомана Пелевина, серьезную литературу читать уже не в состоянии!

Новиков просто не догадывается, что “читал и тонко толковал” Че философские работы Сартра. Это были книги “L’imagination”, “Situations I” и “Situations II”, “L’Etre et le Neant”, “Baudlaire”, “Qu’est-ce que la litterature?”, “L’imagimaire”, “L’existentialisme est un humanisme”. А зачем молодому Эрнесто было их “толковать”? Новиков переписывает из источников (возможно, даже – из моей статьи), не задумываясь о смысле. А затем Че толковал Сартра, что, в отличие от своих друзей и знакомых, он Сартра читал в подлиннике, по-французски (Че свободно читал на французском с детства).

У Новикова все просто: “Сорок лет назад из Сартра вычитывали – а точней сказать, вчитывали в него – все необходимые интеллигенту питательные вещества, – с пренебрежением пишет он. – Для того поколения, к которому принадлежал Че Гевара, Сартр был культовым автором”. Оставляя на совести Новикова загадочную фразу о “вчитывании питательных веществ”, скажу лишь, что все было совсем не так: в те годы (40-е – начало 50-х) в Латинской Америке Сартра почти никто не знал и не читал. Это у парижской бунтующей молодежи в мае 68-го Сартр был “культовым автором”. Но какое дело Новикову до истины? У него читатель такой: что ему ни преподнесешь – он, как выразился однажды небезызвестный Доренко, “всё схавает”.

Автор “Ома” просто не может себе представить, что кто-то способен читать книги не потому, что они “модные” и не потому, что их написал “культовый автор”, а по иным причинам!

Из таких вот мелких искажений, извращений, недомолвок, вымыслов, ошибок состоит вся статья. И почему-то все эти искажения и ошибки имеют одну цель: принизить образ Че, говоря современным полублатным языком, “опустить” его.

Скажем, сначала Новиков пишет небрежно, что Че “в Гватемале участвует в каких-то политических столкновениях” – и сразу после этого: “Затем живет в Мексике, работает врачом”. О том, что из Гватемалы Че пришлось бежать и что если бы не самоотверженные действия аргентинского посла, оказался бы Че не в Мексике, а за решеткой или на кладбище, Новиков, понятно, ни слова. О том, что Че в Мексике долго бедствовал и перебивался случайными заработками, а уж затем нашел работу врача – тоже ни слова.

Зато Новиков написал много глупого и нелепого. Но все глупости опять-таки подчинены конкретным – антиреволюционным – целям. Как вам понравится вот такое его рассуждение: “Все зависит от времени и места: я думаю, подвернись Че другой континент и другая идея, он бы схватил и ее. Боролся бы не за социализм, а, допустим, за экологию. Или за то, чтоб креститься двуперстием. Что касается теории – из любой книги можно вычитать все, что угодно”. Замечательное рассуждение! Значит, берем, например, “Манифест Коммунистической партии” – и вычитываем из него, что никакого пролетариата нет, революция не нужна, а частная собственность – неприкосновенна. Предлагаю всем желающим поставить такой эксперимент.

Что же касается Че, то вот ведь он каким, по Новикову, оказывается, был придурком: какая идея подвернулась – за ту и схватился! Видит бог, хочется после таких “разъяснений” последовать примеру А. Нубаррона – и высказаться об умственных способностях автора “Ома” в сильных и экспрессивных выражениях.

Но достается ведь не только Че. Вот, например, что пишет Новиков о Фиделе Кастро: “Сейчас это комический старик, чуть ли не единственный в мире, кто все еще писает против ветра. Но не всегда этот лидер выглядел зловеще-наивной версией Дон-Кихота”. Во-первых, хотел бы я посмотреть, осмелился бы публично Новиков так говорить о Кастро, если бы находился не в Москве, а в Гаване. Очень сомневаюсь, что у него хватило бы на это смелости. А во-вторых – и это самое интересное – претензия Новикова к Кастро ведь очень проста: все сдались, все смирились с победой США в мировом масштабе, а Кастро – нет. Вот и сидит на своей маленькой Кубе с карточной системой без всяких ресурсов, да еще и в условиях экономической блокады. Нет бы пойти на поклон к американскому президенту!

Это плохо укладывается в сознании: человек пишет статью о Че и Кубинской революции – и не понимает, что эта революция как раз и была вызвана тем, что Куба полвека полностью зависела от США! Это ведь США загнали Кубу в экономическую ловушку, превратив ее в страну монокультуры (сахарного тростника), монотовара (сахара) и монорынка (рынка США). США привязали к себе Кубу пресловутой “сахарной квотой”, постоянно шантажируя кубинцев угрозой снизить эту квоту. При этом американские компании владели 50% посевных площадей и производили 40% кубинского сахара – и именно этот сахар под видом “кубинского товара” в первую очередь и поставлялся на рынок США в рамках квоты. Говоря иначе, США гарантировали собственным компаниям рынок сбыта, рассказывая всем сказки о покупке “иностранного” – кубинского – сахара. США в рамках квоты закупали сахар по ценам выше мировых – по тем ценам, которые были установлены для внутреннего производителя сахара. Внутри страны правительство США доплачивало производителям сахара от 30 до 80 центов за каждые 100 фунтов произведенного товара (это как раз и была разница между внутренними и мировыми ценами) – с тем чтобы закрыть внутренний рынок от свободной конкуренции и поощрить внутреннее производство. В таких условиях американские компании на Кубе, имея гарантированный рынок сбыта, с одной стороны, и ограниченные рамками квоты – с другой, не стремились ни расширять производство, ни повышать урожайность: проще было все время снижать заработную плату кубинским рабочим и с помощью взяток местным чиновникам избегать налогов. Но самое потрясающее заключалось в том, что в крупнейших латифундиях, принадлежавших американцам, засевалось лишь 10% земель, а 90% – пустовало. При этом 200 тыс. крестьянских семей на Кубе вообще не имели земли. Американцы делали это сознательно: концентрируя в своих руках земли и оставляя их пустующими, они лишали кубинцев возможности диверсифицировать сельское хозяйство и принуждали Кубу к ввозу из США сельскохозяйственных продуктов – в том числе и таких, какие прекрасно росли бы и на Кубе. Это во-первых. А во-вторых, такая тактика гарантировала американским компаниям постоянное наличие на острове огромной армии крайне дешевой свободной рабочей силы. В результате Куба оказалась крупнейшим импортером продовольствия из США: на импорт американского продовольствия Куба тратила от 120 до 180 млн песо ежегодно (20–25% стоимости всего импорта) – в том числе ввозилось 60% зерновых и 72% говядины (а ведь когда-то Куба славилась мясным животноводством!). Дело доходило до вещей смешных и позорных: в Гаване продавались бананы, завезенные американской “Юнайтед фрут компани” со своих плантаций в Гватемале – по цене в 3 раза дороже местных, а кубинские бананы та же “Юнайтед фрут” вывозила в США!

Американцы разорили собственно кубинскую экономику: сначала в 1920 году, они, подкупив президента М. Гарсиа Менокаля, разорили все кубинские банки, а затем стали медленно, но неуклонно ликвидировать отдельные отрасли производства в стране. В 40-х годах, например, американские компании спровоцировали искусственный кризис в двух традиционно устойчивых секторах кубинской экономики – в табачной промышленности и в производстве рома. Так, навязав Кубе монокультуру и завышая цены на товары североамериканского производства, США только с 1950 по 1959 год нанесли Кубе ущерб более чем на 1 млрд долларов.

Очевидно, если идти к США на поклон, то кубинцам придется, во-первых, вернуть американским корпорациям все конфискованное имущество, а во-вторых – вновь играть по дореволюционным правилам – с перспективой вернуться ко временам Батисты, то есть к 40-процентной безработице, к ситуации, когда 64% детей школьного возраста не посещало школу, а 86,4% сельского населения были лишены медицинской помощи, к 100 тыс. больных туберкулезом (это в тропической стране с населением всего 6,7 млн человек!).

Я знаю, что если бы Новиков стал мне возражать, он произнес бы магическое слово “инвестиции”: дескать, американцы вложат в кубинскую экономику много денег – и все сразу пойдет на лад. Наши неолибералы-экономисты уже давно прожужжали нам все уши этим “объяснением”. Так вот: Куба была ярким примером, опровергающим наших неолибералов! Прямые инвестиции США в кубинскую экономику в 1958 году превысили 1 млрд долларов (это было больше, чем инвестиции в любую другую страну Латинской Америки, кроме Венесуэлы, а если пересчитать на душу населения – абсолютный рекорд). Но никакого “процветания” не получилось: 2/3 доходов вывозились в США, а оставшиеся средства шли вовсе не на расширение производства и создание новых рабочих мест или на социальные программы, а на захват принадлежавших кубинцам земель и предприятий и на взятки кубинским чиновникам с целью уклонения от налогов (сам Батиста брал миллионные взятки – вплоть до телефона из золота и ночного горшка из серебра). Наши российские чиновники сегодня, кстати, продажны точно так же, как кубинские при Батисте.

Так что в выборе между карточной системой и относительной бедностью для всех – и миллионными взятками для некоторых и чудовищной нищетой для большинства Кастро и кубинцы пока предпочитают первое. И удивляться этому могут только такие, как Новиков. Конечно, это может измениться: времена Батисты на Кубе хорошо помнят сегодня уже лишь люди старше 50 лет. Но в таком случае Куба будет просто-напросто обречена на повторение собственной истории – и на появление в будущем нового Кастро, нового Че, нового “Движения 26 июля”.

И если бы дело было только в экономике или только в нищете! Речь идет о самом существовании кубинской нации. Не для кого не является секретом (кроме, может быть, М. Новикова), что до революции американцы превратили Гавану в огромный бордель и игорный дом. Одних только публичных домов в Гаване насчитывалось 8550, из них борделей “высшего разряда”, то есть шикарных и более чем с 50 проститутками – свыше 2 тыс. В них работало свыше 22 тыс. человек. Считается, что такое же (а возможно, что вдвое большее) число проституток работало на улице – собственно “на панели”. Эксплуатация женщин в публичных домах Гаваны была настолько интенсивной, что средний срок жизни проститутки не превышал 7 лет – и по острову разъезжали специальные банды гангстеров, которые похищали девушек для столичных борделей. Этот бизнес контролировался американской мафией и, в частности, знаменитым капо “Коза ностры” Мейером Лански, личным другом Батисты.

Если сделать Кубу вновь зависимой от американцев – они быстро придадут Гаване привычный вид большого борделя. Но сегодня есть то, чего не было при Батисте, – СПИД. На конец 1999 года, по данным ЮНЭЙДС (Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу), на Кубе насчитывалось 1950 лиц с ВИЧ/СПИДом, в то время как в открытых для североамериканцев соседних Гаити и Доминиканской Республике (где активно развивается “секс-индустрия”) – соответственно, 210 000 и 130 000. И это при том, что население Кубы вдвое превышает население Доминиканской Республики и почти вдвое – население Гаити. И это при том, что на Кубе обследована большая часть населения в возрасте от 18 до 40 лет, а в Доминиканской Республике, по данным того же ЮНЭЙДС, пока что удалось наладить обследование только беременных, “работниц секс-индустрии” и пациентов венерологических лечебниц. На Гаити не удалось сделать и этого, в то время как число детей, лишившихся обоих родителей из-за СПИДа, уже достигло в этой стране 75 тыс. На Гаити уже сейчас инфицировано не менее 8% городского населения и 4% сельского. Среди гаитянских беженцев, прибывающих в США, ВИЧ-инфицированным оказывается каждый третий. По прогнозам ВОЗ, если ситуация не изменится, гаитянская нация может прекратить свое существование к 2060 году, а доминиканская – к 2070-му.

Так что, может быть, “комический старик” Кастро вовсе не “писает против ветра”, а просто заботится о будущем своей страны и своего народа? Но для авторов журнала “Ом” подумать об этом – слишком сложно: все равно что Сартра читать.

Авторы “Ома”, любящие писать о СПИДе (модная тема!), даже не знают, что Кастро – единственный в мире руководитель государства, который сразу же рассказал своему народу правду о ВИЧ-инфекции – ту правду, которую остальные правительства (под давлением большого бизнеса, в частности, фармацевтических компаний и компаний, производящих резиновые изделия) тщательно скрывали. Только на Кубе было публично (на государственном уровне) рассказано о том, что во всем остальном мире знали (и скрывали от общественности) лишь специалисты: что презерватив не является защитой от СПИДа, а лишь снижает риск заражения, что вирус иммунодефицита человека может существовать вне организма человека в благоприятной среде (то есть в жидкости) до 15 суток, что заражение может происходить через любую жидкую среду, включая мочу, слюну, слезы, пот.

Кубинцы сделали из этой информации выводы и, памятуя, что живут в стране с влажным тропическим климатом и традиционно (еще со времен рабства) довольно свободными нравами, выделили для ВИЧ-инфицированных резерваты, то есть спецпоселения (что-то вроде лепрозориев, но с гораздо большим уровнем свободы). Когда-то революционное кубинское правительство уже прибегало к подобной тактике для борьбы с открытой формой туберкулеза на острове – и добилось замечательных результатов. Либералы во всем мире клеймят Кастро за “ущемление прав” ВИЧ-инфицированных, но у соседей, где эти права не ущемляются, – сотни тысяч больных и безрадостные перспективы, а Кубе удается успешно сдерживать эпидемию.

С удивительным пренебрежением пишет Новиков и о партизанах Сьерра-Маэстры: это, дескать, “не повстанческая армия”, а “в лучшем случае – шайка вооруженных бродяг”. И если бы не хорошее отношение партизан к местным крестьянам и не абсурдный террор, развязанный против крестьян правительственной армией, никогда бы партизанам не добиться успеха. То есть пишет человек о Кубинской революции, “просвещает” молодежь, но при этом ничего не знает ни о вооруженном подполье “Движения 26 июля” на Кубе, ни о восстаниях, поднятых “Движением” в Сантъяго-де-Куба, Ольгине и других местах одновременно с высадкой с “Гранмы”, ни о восстании на флоте 5 сентября 1957 года, организованном совместными усилиями “Движения 26 июля”, партии “аутентиков” и революционно настроенных офицеров. Новиков то ли не подозревает, то ли специально умалчивает о боевых операциях “Движения” по всему острову, о высадке с яхты “Коринтия”, о нападении молодежи “аутентиков” на казармы “Гойкурия” в Матансасе, о захвате Революционным директоратом президентского дворца Батисты, радиостанции “Релох” и о других актах городской герильи. У Новикова все получается очень просто и очень глупо: ходила по горам “шайка вооруженных бродяг”, ходила, ну и почему-то ей повезло – взяла да и победила. Так, не революция, а нелепая случайность…

А вот как “объясняет” Новиков причины “боливийской эпопеи” Че: “Для Че Гевары началась совсем другая жизнь, не похожая на прежнюю. Он занимал какие-то высоченные посты в правительстве Кастро и непрерывно ездил по всему миру. Все это, однако же, оказалось куда менее увлекательным делом, чем партизанская война. Ну, встретился с Юрием Гагариным. Или – с товарищем Микояном. Появился с шапке-ушанке на трибуне мавзолея во время ноябрьского парада. Революционер, пошедшей по чиновничьей части, пополнел. Был светлый момент – когда американцы высадились на Плайя-Хирон, и Че встал во главе войск. Но атаку отбили и все потекло своим чередом. Прага – Женева, Уругвай – Парагвай. Генеральная Ассамблея ООН. Какое-то общество советско-кубинской дружбы. Представьте себе КГБшные хари, теток с высоченными прическами, профессиональных передовиков производства, всю фальшь и тоску мирка, в который попал Че.

Банковский клерк, когда ему исполняется лет тридцать пять, покупает мотоцикл. И возвращает себе иллюзию молодости, и упивается ею, пока простатит и геморрой не доконают его. В конформизме есть масса достоинств, без компромиссов вряд ли можно выдержать жизнь. Печаль в том, что всякий компромисс имеет черты поражения”.

То есть, понимаете, все было очень просто: ну скучно стало Че Геваре! Заскучал он, “непрерывно ездя по всему миру”. И подумал: вот я старею, полнею, с этим встречаюсь… как его… Юрием Гагариным… Скукотища! А не сделать ли мне мировую революцию?

Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Ведь 15–17-летние читатели “Ома”, вконец охреневшие от TV и одураченные новыми школьными учебниками, и правда могут Новикову поверить. Им ведь невдомек, что Новиков мотивы действий великого человека подгоняет под стандарты собственной убогой психологии мещанина.

Это ведь надо совсем ополоуметь, чтобы назвать Плайя-Хирон “светлым моментом”! Не бывает революционеров, которые радуются угрозе гибели совершенной ими революции. То есть в реальности не бывает. А в мозгах авторов “Ома” – пожалуйста, есть.

Выводить “боливийскую эпопею” из “кризиса среднего возраста” у Че Гевары, как это делает Новиков – значит вовсе ничего не понимать в предмете, о котором пишешь.

“Континентальная герилья” ведь не была “самодеятельностью” Че Гевары, она готовилась всем кубинским руководством. Это было вполне естественно. Кубинские революционеры, как все грамотные латиноамериканские революционеры, чувствовали себя частью большей общности, чем собственная страна, – частью Латинской Америки (так повелось еще с Боливара) – и вполне естественно стремились освободить от социальной и неоколониальной зависимости весь континент, а не почивать на лаврах на своем острове. Помимо прочего, они понимали также и то, что маленькая Куба, лишенная энергоносителей, достаточных запасов полезных ископаемых и с однобоко развитой экономикой, неизбежно будет (в долгосрочной перспективе) зависеть от чужой воли – если не США, то СССР, – и изменить ситуацию может только континентальная революция. Союз революционных латиноамериканских государств – это уже достаточно сильный международный субъект, который может не бояться экономической блокады или политического давления со стороны какой-то из “великих держав”.

Кубинские революционеры, таким образом, с одной стороны, считали освобождение других народов своим моральным долгом (это называется интернационализм, новиковым этого не понять), а с другой – быстро осознали объективную ограниченность возможностей Кубинской республики по техническому обновлению и по диверсификации экономики и объективную слабость Кубы в военной области по сравнению с “северным соседом” (Карибский кризис 1962 года очень хорошо это показал).

Вдобавок к этому (как раз после Карибского кризиса, когда позиции СССР и Кубы резко разошлись) отношения между кубинским и советским руководствами стали быстро ухудшаться. Не раз и не два Че Гевара, а затем Кастро, встречаясь на Кубе с советскими делегациями, потрясали перед носом у гостей толстенными пачками бумаг, где было зафиксировано, с какими именно обвинениями в адрес кубинских лидеров и кубинской политики выступали в разных местах советские ответственные лица. “Это что – дружба?” – иронизировали Че и Фидель. Советские гости краснели и опускали глаза. А что они могли ответить? На Кубу, как правило, приезжали друзья Кубинской революции, а не ее недоброжелатели. Вообще, в московских коридорах власти шла скрытая борьба вокруг вопроса об отношении к Кубе. Представители разведок (и ПГУ, и ГРУ), хорошо представлявшие себе ситуацию в Латинской Америке, старались защитить кубинцев. Их поддерживали военные (из своих, геостратегических, соображений). Но Идеологический отдел ЦК КПСС испытывал к Кубе лютую ненависть – и навешивал на кубинских лидеров все мыслимые ярлыки. Че Гевара у людей из Идеологического отдела просто вызывал идиосинкразию – тем более, что их при случае постоянно “накручивали” аргентинские коммунисты, очень Че не любившие. Аргентинская компартия, лидеру которой В. Кодовилье при Сталине было отдано на откуп все латиноамериканское коммунистическое движение, вообще сыграла самую неприглядную роль в истории коммунистического движения на континенте (на ее совести, например, разгром Мексиканской компартии перед II Мировой войной). Че Гевара хорошо знал цену аргентинским коммунистам. Известна замечательная история о том, как аргентинские товарищи обратились к Че (тогда – директору Национального банка Кубы) и попросили у него денег на издание в Аргентине собрания сочинения Ленина. Че ответил им, что с такой просьбой логичнее обращаться в Москву. Но аргентинцы не отставали (в Москву они уже обращались, и там им уже отказали). Тогда Че предложил: “А вы возьмите сумму, которую вы, по вашему мнению, стоите, и сумму, которую вы стоите на самом деле, – и на разницу издайте собрание сочинений!”

Пока у власти находился Хрущев, очарованный романтикой Кубинской революции, недруги Кубы из Идеологического отдела ЦК вынуждены были действовать с оглядкой на Первого секретаря. Но при Брежневе позиция Идеологического отдела возобладала. Даже некролог в “Правде” на Че Гевару, как рассказал в “Независимой газете” в 1997 году Карэн Хачатуров, пришлось пробивать через ЦК КПСС со скандалом и ругаясь буквально из-за каждой запятой!

А. Нубаррон верно пишет, что отношения в 1967–1968 годах между кубинским и советским руководством испортились (хотя это и не афишировалось) до предела – и только Чехословацкий кризис все изменил.

А Новиков морочит читателям “Ома” голову безграмотными рассуждениями о “кризисе среднего возраста” и “последовательном стремлении к Танатосу” у Че Гевары. И выдает такие вот шедевры: “Успешно посражавшись с ЦРУ, Че попал в косвенную зависимость от КГБ”. Вот так. Людям, которые сами в конфликт с КГБ никогда не вступали, теперь КГБ мерещится на каждом шагу, когда они пишут о прошлом. А между тем, на тему “Че и КГБ” есть одно интересное свидетельство. В октябре 1997 года газета “Коммерсант-Daily” опубликовала материал под интригующим заголовком “Как советский шпион вербовал Че Гевару”. Материал подготовила известная журналистка Наталия Геворкян и было это интервью с не менее известным латиноамериканистом, в прошлом – зам. начальника ПГУ, генерал-лейтенантом в отставке Николаем Леоновым. И в интервью Леонов честно сказал, что советская разведка никогда даже и не пыталась вербовать Че Гевару – ввиду явной бесперспективности этой затеи.

Должны быть какие-то элементарные понятия о профессиональной этике даже у буржуазных журналистов. Но, как видим, ни Н. Геворкян, ни М. Новиков об этих понятиях и понятия не имеют (прошу уж извинить меня за невольный каламбур).

А вот как “цитирует” Новиков прощальное письмо Че родителям: “… Я вновь чувствую своими пятками ребра Росинанта, снова, облачившись в доспехи, я пускаюсь в путь. … Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода, из тех, что рискуют своей шкурой, чтобы доказать свою правоту. Может быть, я попытаюсь сделать это в последний раз… Вспоминайте иногда скромного кондотьера XX века…” Этой “цитате” предпослано такое вот “разъяснение”: “…1 апреля (Че Гевара. – А.Т.) отправил прощальные письма детям, родителям и Фиделю Кастро. Они исполнены пафоса и латинских красивостей”.

Тяжело все-таки наблюдать деградацию нашей молодежной прессы. Знает ли Новиков, что такое пафос? В приведенных им отрывках никакого пафоса нет. Нет и “латинских красивостей” (латинская литература вообще не терпит красивостей, римляне ценили простоту, ясность и лапидарность; хотя, конечно, возможно, что Новиков настольно безграмотен, что под словом “латинские” он имеет в виду “латиноамериканские” – но и здесь Новиков садится в лужу: стилистически приведенные им отрывки более всего напоминают не латиноамериканских писателей, а французских, в частности, Сент-Экзюпери и Андре Мальро!).

Но не это главное. Главное то, что Новиков проигнорировал серьезные и всё объясняющие письма Че Гевары Фиделю Кастро и детям – и выбрал (хотя он не говорит об этом) именно письмо родителям. Новиков наверняка знает (об этом везде написано), что Че, известный склонностью к розыгрышам, всегда писал родителям письма шутливые, несерьезные. Но даже и письмо родителям Новиков тщательно препарировал – с тем, чтобы выставить Че этаким авантюристом с претензиями (именно такой образ должны запомнить читатели “Ома”).

На самом деле письмо Че родителям выглядит так (цитирую по И.Р. Лаврецкому – именно этим переводом воспользовался и М. Новиков):

“Дорогие старики!

Я вновь чувствую своими пятками ребра Росинанта, снова, облачившись в доспехи, я пускаюсь в путь.
Около десяти лет тому назад я написал Вам другое прощальное письмо.
Насколько помню, тогда я сожалел, что не являюсь более хорошим солдатом и хорошим врачом; второе уже меня не интересует, солдат же из меня получился не столь уж плохой.
В основном ничего не изменилось с тех пор, если не считать, что я стал значительно более сознательным, мой марксизм укоренился во мне и очистился. Считаю, что вооруженная борьба – единственный выход для народов, борющихся за свое освобождение, и я последователен в своих взглядах. Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту.
Может быть, я попытаюсь сделать это в последний раз. Я не ищу такого конца, но он возможен, если логически исходить из расчета возможностей. И если так случится, примите мое последнее объятие.
Я любил Вас крепко, только не умел выразить свою любовь. Я слишком прямолинеен в своих действиях и думаю, что иногда меня не понимали. К тому же было нелегко меня понять, но на этот раз – верьте мне. Итак, решимость, которую я совершенствовал с увлечением артиста, заставит действовать хилые ноги и уставшие легкие. Я добьюсь своего.

Вспоминайте иногда этого скромного кондотьера XX века.

Поцелуйте Селию, Роберто, Хуана-Мартина и Пототина, Беатрис, всех.

Крепко обнимает Вас Ваш блудный и неисправимый сын Эрнесто”.

Согласитесь, это – нечто иное, чем то письмо, которое преподносит читателям Новиков. Очень интересно проанализировать, что Новикову не понравилось, что он вычистил. Во-первых, упоминание о марксизме. Во-вторых, декларацию взглядов (“вооруженная борьба – единственный выход для народов, борющихся за свое освобождение”). В-третьих, самоиронию Че (“хилые ноги и уставшие легкие”). И особенно интересно, что Новиков в словосочетании “этого скромного кондотьера” убрал слово “этого” (то есть с “хилыми ногами и уставшими легкими”). Так иронический “автопортрет” (Че-то, в отличие от Новикова, знал, что скромных кондотьеров в истории не было: кондотьер – это наемник (точнее – руководитель отряда наемников), он по определению алчен; Че же не был наемником) автор “Ома” превращает в клеймо. Но Новиков как раз и стремится к тому, чтобы самоиронию Че Гевары превратить в самоклеймо – чтобы читатели “Ома” запомнили Че как этакого революционного “пса войны”, “солдата удачи”.

И дальше – все в том же духе: “… заспиртованные руки Че Гевары доставили на Кубу, где им поклонялись. Спустя тридцать лет, в 1997 году, останки Че Гевары были обнаружены в Боливии. Их перевезли на Кубу и поместили в мавзолей. Выспренный языческий маразм коммунизма, которому Че Гевара сопротивлялся при жизни, настиг все же его кости. … Макабрические игры с трупом революционера…” и т.д., и т.д.

Один язык чего стоит! Вот это, например, макароническое, не существующее в русском литературном языке слово “макабрический”! Или это замечательное выражение “выспренный языческий маразм коммунизма”! Маразм выспренным быть не может по определению, маразм жалок – но Новиков таких вещей не понимает: для этого надо хотя бы знать смысл слова “маразм” (если бы Новиков его знал, он не писал бы “языческий маразм” – “языческий маразм” это все равно что “арийская математика”; и, между прочим, “маразма костей” не бывает!).

Если же перейти к сути – обнаружим, что автор “Ома” опять то врет, то передергивает. Торжественное перезахоронение останков выдающегося революционера – это не игры, это дань уважения памяти Че Гевары. Действительно, нужно быть идиотом, чтобы этого не понимать.

И рукам Че на Кубе не поклонялись! Это – не икона Казанской богоматери, никто к ним не прикладывался, на коленях не стоял и слухов об их чудотворной силе не распространял. У помещенных под стекло отрезанных американскими рейнджерами рук Че, действительно, выставляли почетный караул кубинских пионеров – и некоторые особенно впечатлительные пионеры при виде отрубленных человеческих рук падали в обморок, такое бывало. Но, впрочем, это, по-моему, нормальная реакция ребенка, свидетельствующая, по меньшей мере, о нормальном моральном климате на острове и об отсутствии на Кубе культа жестокости. И почетный пионерский караул у отрубленных врагом рук одного из лидеров Кубинской революции – тоже, по-моему, нормальная воспитательная акция: пусть дети знают, что противостоящий их стране капиталистический мир жесток, безжалостен и бесчеловечен.

Вот такой рассказ о Че Геваре подарил своим читателям журнал “Ом”. Такие вот в этом журнале работают люди.

О журнале “Ом” рассказывают одну забавную историю. Несколько лет назад в “Ом” пригласили Эдуарда Лимонова. Тогда Лимонов был фигурой модной и привлекавшей к себе внимание: скандальный писатель, основатель Национал-большевистской партии, популярной в молодежных кругах. В общем, можно сделать сенсационный материал – интервью, например.

Изложил Лимонов сотрудникам “Ома” свои взгляды, особенно почему-то напирая на ненависть к капитализму – с многочисленными примерами из опыта своей жизни на Западе.

Выслушали “омовцы” Лимонова – и надолго замолчали. Потом, придя в себя, сказали: “Нет, это не для нашего журнала. Вам с такими взглядами надо идти в какое-нибудь левацкое издание – в “Птюч”, например…”

Тот, кто хоть раз видел спонсировавшийся Березовским и попадавший под преследования прокуратуры за пропаганду наркотиков журнал “Птюч”, понимает, что для того, чтобы назвать этот журнал “левацким”, нужно либо очень сильно обкуриться марихуаной, либо ничего не знать о реальности и жить в полностью вымышленном, “виртуальном” мире.

До статьи о Че Геваре я и предполагал, что журнал “Ом” как раз живет в таком “виртуальном” мире.

Но статья о Че убедила меня в обратном. Вот ведь как тонко Бухарин и Новиков ведут антиреволюционную пропаганду, как тщательно расставляют акценты, как целенаправленно врут. Такое у оторванных от жизни людей не получится.

Во вступлении к статье Новикова зам. главного редактора “Ома” Бухарин обещал рассказать историю Че – “человека и персонажа”. Трудно понять, что это значит. Если Бухарин имел в виду, что Че – это персонаж истории, то это то же самое, что человек Че Гевара. А если планировалось рассказать о Че – персонаже какого-то художественного произведения (романа, фильма или спектакля) – то об этом в статье Новикова не было сказано ни слова.

Но все-таки возникновение рядом этих двух слов кажется мне не случайным, а глубоко символичным: Эрнесто Че Гевара был (и останется в нашей памяти) человеком. А вот авторы “Ома” – не более чем персонажи.

11–17 сентября 2000

P.S. И, как выражался Нубаррон, “пара слов лично” А. Бухарину. Парень! Если бы Че был, как ты написал, “иконой”, я бы с тобой печатно не разговаривал. Знаешь, что делают с осквернителями икон истинно верующие? Долго бьют, пока не превращают в мешок с костями. Именно потому, что Че не икона, ты до сих пор живой.

18 сентября 2000

Александр ТАРАСОВ, ведущий эксперт Центра новой социологии и изучения практической политики “Феникс” .

 http://chehasta.narod.ru/tar2.htm

В. Л. Исраэлян

Революцией мобилизованный

( к 60-летию со дня рождения Че Гевары )

Эффект разорвавшейся бомбы

Мне довелось участвовать в работе двадцати пяти сессий Генеральной Ассамблеи ООН, присутствовать на многих и многих выступлениях государственных и политических деятелей нашей планеты. Но и сейчас, по прошествии четверти века, я без колебания отдаю предпочтение одному из них. И внешний облик оратора, и острота полемики, возникшая в связи с его речью, и, наконец, сама обстановка, в которой она произносилась — многое было необычным. Выступление Эрнесто Че Гевары на 19-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1964 г. никого не оставило равнодушным. Он уже тогда был живой легендой, одной из популярнейших политических фигур Латинской Америки и всего мира.

Не случайно поэтому, что при первом же своем появлении в здании Организации Объединенных Наций Че Гевара оказался в центре внимания. Молодой—было ему тогда 36 лет—невысокого роста брюнет, с широким открытым лицом, окаймленным небольшой бородкой, с живыми добрыми глазами Че Гевара поразил всех прежде всего необычной для деятелей столь высокого ранга манерой держаться, простотой. Хотя к нему были прикованы все взгляды, и он, очевидно, это чувствовал, вел себя Че исключительно непринужденно, без тени рисовки. Запомнились его молниеносная реакция на многочисленные вопросы, которые ему задавались, где бы он ни появлялся, его четкие, ясные ответы (без какой-либо дипломатической "многозначительности"), остроумные реплики. Че Гевара часто улыбался, шутил. Вместе с тем помнится и сосредоточенность, напряженность на его лице, когда он слушал выступления представителей других делегаций.

Одет Че Гевара был в оливково-зеленый военный костюм майора кубинской армии. Из верхнегокармана его кителя, как правило, виднелась сигара, которую он перед курением тщательно, не торопясь обрезал специальным ножичком. Ходил он в невысоких сапогах твердой, уверенной походкой.

Так же он шел к трибуне Генеральной Ассамблеи, когда на ее утреннем заседании 11 декабря ему было предоставлено слово. Его появление на трибуне было встречено как горячими аплодисментами, так и враждебными выкриками, доносившимися со стороны зрительского яруса, куда пробралось немало кубинских контрреволюционеров.

Однако темпераментное, страстное выступление Че Гевары настолько захватило присутствующих в зале, что, когда где-то в середине его выступления послышался звук не то выстрела, не то взрыва, никто особого внимания на него не обратил. Как выяснилось впоследствии, в день выступления Че Гевары кубинские контрреволюционеры намечали проведение крупной террористической акции. Учитывая, что перед входом в здание ООН были выставлены усиленные наряды полиции, заговорщики решили отвлечь их внимание обстрелом здания ООН с "тыла", с восточного берега Ист-Ривер (здание ООН находится на западном берегу реки), что по замыслу террористов вынудит полицейских сразу же броситься к месту происшествия и оголит таким образом "фронт", т. е. вход в помещение Генеральной Ассамблеи. С этой же целью была заложена бомба в одно из помещений Секретариата ООН, взрыв которой должен был совпасть с обстрелом здания. Все это обеспечило бы проникновение в зал заседаний Генеральной Ассамблеи террористов в тот момент, когда с ее трибуны выступал Че Гевара.

В соответствии с этим планом в условленное время заговорщики произвели выстрел из района Куинс на Лонг Айлэнде. Снаряд, запущенный из базуки, однако, не долетел до здания ООН около семидесяти метров, упал в реку и взорвался, образовав фонтан примерно в пять метров высотой. Так как зал заседаний Совета Безопасности находится в восточной части здания ООН, то взрыв снаряда больше всего был слышен именно там. Присутствовавшие на заседании Совета дипломаты сорвались с мест, а министр иностранных дел Бельгии П. Спаак, выступавший в это время с речью в защиту колониальной политики западных держав в Африке (в то же самое время в зале заседаний Генеральной Ассамблеи Че Гевара клеймил колониализм), вынужден был прервать свою речь. Что касается бомбы, заложенной в здании Секретариата ООН, то и здесь заговорщиков постигла неудача. Она была своевременно обнаружена органами безопасности и обезврежена. Несмотря однако на эти просчеты и срывы, одновременно с взрывом снаряда небольшая группа (человек 50—60) кубинских контрас, собравшаяся перед зданием ООН, предприняла атаку "с фронта". У одной из задержанных участниц "штурма" некоей Молли Гонсалес был обнаружен нож, который, по ее признанию, предназначался Че. Когда после утреннего заседания корреспонденты, осаждавшие в делегатском зале Че Гевару, задали ему вопрос, как он относится к взрыву снаряда у здания ООН, Че, улыбаясь, ответил:

"Что же, это придало моему выступлению особое звучание". На вопрос, что он думает о причинах выстрела, Че Гевара сухо парировал: "Задайте этот вопрос человеку, который стрелял. Меня это не интересует". Когда же ему сообщили о намерении Гонсалес убить его, он сказал, что прощает ее и с улыбкой добавил: "Лучше погибнуть от ножа женщины, чем от пули мужчины".

Но обо всех подробностях неудавшегося покушения мы узнали много позже, А в тот час на находившихся в зале заседаний Генеральной Ассамблеи подлинный эффект разорвавшейся бомбы произвела речь того, против которого задумывался террористический акт.

С присущим ему революционным пафосом и страстью Че Гевара призвал к деловому рассмотрению серьезных мировых проблем. Наиболее жгучей из них он назвал проблему мирного сосуществования государств с различными социальными системами. Вместе с тем он подчеркнул, что как марксисты мы придерживаемся того мнения, что мирное сосуществование между государствами не предусматривает сосуществования между эксплуататорами и эксплуатируемыми, между угнетателями и угнетенными".

Уничтожающей критике подверг Че Гевара агрессивную политику США. в отношении стран Юго-Восточной Азии, Африки, Латинской Америки. Особенно подробно он остановился на враждебных акциях США против Кубы, на подготовке американским правительством агрессии против острова Свободы. "Как может претендовать на роль защитника свободы страна,— заявил он, — которая убивает собственных детей и ежедневно проводит среди них дискриминацию на основе цвета их кожи, страна, которая позволяет оставаться на свободе убийцам негров, защищает их и наказывает негров за то, что они требуют уважения своих законных прав, прав свободной человеческой личности? Мы понимаем, что сегодня Ассамблея не в состоянии потребовать ответа за эти акты, однако следует со всей ясностью установить, что правительство Соединенных Штатов не является защитником свободы, а скорее увековечивает эксплуатацию и угнетение многих народов мира и многих из своих собственных граждан".

Революционной патетикой был пронизан раздел выступления Гевары, посвященный Латинской Америке. Он подчеркнул общность судеб народов Латинской Америки, которые говорят на одном языке, имеют общую культуру и эксплуатируются одним и тем же империализмом—империализмом янки. "На равнинах и в горах Америки, на склонах предгорий, в долинах и лесах, в пустыне и в суете городов, на побережье океана и на берегах рек,— заявил Че Гевара,— в храбрых сердцах латиноамериканцов начинает созревать горячее желание умереть в борьбе за свое достоинство, завоевать и сохранить свои права, которые попирались в течение почти пятисот лет". По мнению Че Гевары, революционная волна, которая начинала захлестывать страны Латинской Америки, будет нарастать с каждым днем, потому что ее движущей силой являются народные массы, те, "кто везде составляет большинство, чьим трудом создается богатство, кто производит ценности, кто вращает колесо истории".

В заключение Че Гевара воскликнул: "Новый строй континента, новый строй Америки поднимается и воплощается в категорическом заявлении нашего народа о своей непреклонной решимости бороться против бронированного кулака интервенции и отвести его. Наша твердая решимость находит понимание и поддержку у всех народов мира, и особенно у народов социалистических стран. Родина или смерть!"

Заключительные слова Че Гевары потонули в громе аплодисментов большинства делегаций и зрителей. Со стороны галерки слышались голоса; "Venseremos", "Cuba si, yanky no". Не безмолствовали и кубинские контрреволюционеры. Одним словом, зал Генеральной Ассамблеи бурно реагировал на речь Че Гевары.

После выступления мы подошли к Че. Он стоял, окруженный друзьями, коллегами, корреспондентами. Покуривал свою неизменную сигару, отвечал на вопросы. Чувствовалось прекрасное расположение духа! Мы горячо поздравили его с яркой, блестящей речью. Высказали также предположение, что противники кубинской революции не оставят ее без ответа. Че сказал, что не боится полемики,

После обеденного перерыва Генеральная Ассамблея продолжала свою работу. В список ораторов записались представители шести делегаций (Коста-Рика, Никарагуа, Панама, Венесуэла, Колумбия и США), пожелавших ответить на выступление Че Гевары.

Все ораторы выступали с письменными текстами, которые были заготовлены, очевидно, в ходе обеденного перерыва. Выступления были в общем довольно короткими—по 5—10 минут, и лишь американец Э. Стивенсон говорил довольно долго. Их выступления были построены примерно по одной и той же схеме. Представители латиноамериканских режимов, сотрудничавших с Вашингтоном, всячески отрицали свое соучастие в антикубинских акциях, предоставление территории своих стран различным контрреволюционным группировкам, обвиняли кубинское правительство во вмешательстве во внутренние дела других стран. Наконец, некоторые ораторы не остановились и перед личными выпадами против Че Гевары. Один из них заявил, например, что внешняя политика Кубы пишется теперь по-русски, а произносится по-испански, с аргентинским акцентом. Эту же мысль "развивал" и Стивенсон, стремясь внушить аудитории, что Че Гевара "чуждый человек, пришелец на Кубе". Он прямо заявил, что новый режим на Кубе "несовместим с принципами и целями межамериканской системы".

Особого интереса заявления оппонентов Че Гевары в зале не вызвали. Было ясно, что они отрабатывали, так сказать, свои номера, зачитывая заранее заготовленные тексты для занесения их в протоколы Генеральной Ассамблеи. Всех волновал другой вопрос — как прореагирует Че Гевара, который внимательно слушал "отклики" на свою речь, делал какие-то заметки, изредка о чем-то переговаривался со своими коллегами по делегации. В практике международных конференций в таких случаях существует несколько возможностей. Можно, во-первых, проигнорировать. выпады оппонентов, ведь иногда многословная полемика больше на руку тем, кто хотел бы отвлечь внимание участников того или иного международного форума от существа обсуждаемых проблем. Можно зарезервировать свое право на ответ и выступить с критикой позиции оппонента позднее—на следующий день или в любое другое время. У такого подхода есть свое преимущество—он дает возможность внимательно изучить текст сделанных заявлений (ведь часто приходится слушать синхронный и порой весьма неточный перевод выступлений), проверить содержащиеся в нем факты, подобрать необходимый материал для своего выступления, посоветоваться с коллегами и, наконец, подготовить текст выступления. По такому пути, кстати, пошли оппоненты Че Гевары.

Но есть и третий путь. Ответить противнику сразу. Он производит наибольшее впечатление на аудиторию и весьма эффектен. Вместе с тем он наиболее труден, так как для подготовки к выступлению практически нет времени. Ведь слушать оппонента и готовиться к собственному выступлению приходится одновременно. Нет возможности и посоветоваться—даже на мгновение отключив наушники, можно упустить какой-то аргумент, замечание оппонента. Еще сложнее, конечно, отвечать сразу на несколько выступлений. Такое по силам только человеку, обладающему широким диапазоном знаний, даром импровизации, глубоко верящим в правоту своего дела, в совершенстве владеющим ораторским искусством.

Поэтому неудивительно, что появление на трибуне Генеральной Ассамблеи Эрнесто Че Гевары сразу же после выступления Стивенсона (с ответом в значительной степени на его речь!) произвело на всех огромное впечатление.

У Че Гевары не было, разумеется, заранее подготовленного текста.

Лишь изредка он заглядывал в захваченный с собой листочек с заметками. Говорил страстно, с подъемом, что резко контрастировало с формальными заявлениями предыдущих ораторов. В начале своего выступления он заявил, что ответит своим оппонентам "по всем пунктам". Так он и поступил.

Сказал Че Гевара и несколько слов о себе, о том, что родился в Аргентине, что его революционная деятельность началась сравнительно недавно, фактически с "Гранмы". Что же касается аргентинского произношения, которое было подмечено одним из оппонентов, то Че Гевара на это заметил, что надеется, что никто не уловил в его произношении североамериканского акцента, что "было бы действительно смешно".

Че говорил легко, свободно, уверенно. Его выступление было пронизано оптимизмом, верой в будущее. Он чувствовал себя хозяином положения. Его экспромт удался на славу. Еще долгое время в кулуарах ООН живо комментировались выступления Че Гевары. Слышались восторженные отзывы, были, разумеется, и придирчивые оценки. Но в одном сходились все — в тот день с трибуны Организации Объединенных Наций выступала выдающаяся личность. Кто-то даже назвал этот день—днем Че Гевары в ООН.

"Когда придет время, и если это будет необходимо, я с готовностью отдам свою жизнь за освобождение любой из латиноамериканских стран, ни у кого ничего не прося, ничего не требуя и никого не эксплуатируя",— заявил Че. Разве мог кто-нибудь из нас, с восхищением слушавших тогда этого замечательного человека, представить себе, как скоро придет его час, и он ценой собственной жизни докажет верность слов, произнесенных с трибуны ООН.

"Латинская Америка", 1988, №6

http://chehasta.narod.ru/cheisra.htm

Автор: Михаил Зинин Дата: 19960627 Заголовок: ПОРАЖЕНИЕ НА БЕРЕГАХ ТАНГАНЬИКИ Выпуск: 116 Дата загрузки: 19970520 Время загрузки: 1749 Источник: Независимая газета, Москва Текст: Африканская эпопея Че Гевары

Михаил Зинин

Судьба

"Я ОТПРАВЛЮСЬ В КОНГО..."

ЛЮБАЯ яркая человеческая жизнь, сколь короткой она ни будь, дает достаточно поводов для толкований тех или иных ее сюжетов. Судьба Эрнесто Че Гевары - тем более. И, пожалуй, наибольший интерес может представлять собой такой зиявший до самого недавнего времени пробел в ней, как период с начала 1965-го до начала 1966-го. Какие только точки земного шара не назывались в качестве местопребывания революционера! Но все же чересчур многое говорило за то, что он находился в Африке, в Конго (нынче - Заир).

Решение Че Гевары присоединиться к борьбе продолжателей дела Патриса Лумумбы, как утверждается в недавней публикации "Франкфуртер альгемайне", посвященной книге о его африканской экспедиции, относится к началу 1965 г. И было связано с ознакомительной поездкой Че по столицам ряда африканских государств, где у власти находились радикальные режимы, поддерживающие конголезских повстанцев.

К тому времени относится известная встреча Че Гевары с Гамалем Абдель Насером в Каире и ставший уже достаточно известным диалог двух лидеров. Че сообщил Насеру о своем намерении встать во главе партизанского отряда из чернокожих кубинцев: "Я отправлюсь в Конго, потому что сегодня - это самая горячая точка в мире... Я думаю, в Катанге мы сможем нанести империалистам удар в самый центр их интересов". Насер отнесся к этим планам с огромным скептицизмом и предостерег Че от игры во второго Тарзана. Но тот не так-то легко отказывался от своих планов.

ПОДГОТОВКА К ЭКСПЕДИЦИИ И ВСТРЕЧА С СОРАТНИКАМИ

Между тем в трех тренировочных лагерях на Кубе уже был сформирован и обучен элитный партизанский отряд из полутора сотен добровольцев. Исключительно чернокожих. Руководил подготовкой капитан Виктор Дреке - участник кубинской революции, знакомый с Че. Об их предстоящей задаче волонтеров не информировали. Однако одинаковый цвет кожи наводил на размышления, и многие предполагали, что целью будет Африка.

Вечером 1 апреля 1965 г. в лагерь под Гаваной прибыл, чтобы попрощаться с бойцами, сам Фидель Кастро. Он уже дал согласие на то, чтобы командиром партизан стал Че Гевара. Но никто, включая конголезцев, не должен был об этом знать. Исключение составляли, очевидно, лишь советские спецслужбы - первая небольшая группа кубинцев вылетела в Дар-эс-Салам через Каир из Москвы. 19 апреля 1965 г. 14 кубинцев прибыли в Танзанию.

С самого начала они столкнулись со сложностями, которые не предвещали ничего хорошего. На аэродроме под Дар-эс-Саламом их встречал один кубинский посол. Оба виднейших лидера конголезских повстанцев - Гастон Сумиало и Лоран Кабила задержались на конференции в Каире, где выяснялись отношения между различными течениями внутри революционного движения. И это несмотря на то, что оба были одержимы идеей подготовки своих партизан кубинскими инструкторами. До этого их готовили в СССР и Китае, а Че придерживался мнения, что разумнее было бы это делать прямо на месте. Но тут ему пришлось столкнуться с серьезным противодействием многих африканцев, уже успевших привыкнуть к преимуществам и удобствам жизни в неплохо оплачиваемой эмиграции.

На востоке Конго существовал так называемый "освобожденный район", граничивший с дружественной Танзанией. Лежавший в центре Африканского континента, он представлялся Че идеальным местом для подготовки борцов за свободу.

23 апреля 1965 г. кубинский отряд двинулся из Дад-эс-Салама в лежащую на берегу озера Танганьика Кигому. Переправившись на конголезский берег, отряд прибыл в деревню Кибамба. Там он был встречен будущими соратниками - вооруженным и экипированным подразделением Конголезской народно-освободительной армии. Торжественная встреча, оснащение бойцов, а также возможность общаться с одним из них по-французски произвели на Че Гевару хорошее впечатление.

Одновременно ему буквально с первых минут пребывания в Кибамбе пришлось столкнуться с неожиданностями. Вместе с конголезцами в деревне располагалось около четырех сотен партизан из племени тутси, бежавших в Конго от бойни, устроенной после обретения Руандой независимости их извечными врагами - хутуа и надеявшимися в союзе с конголезцами вернуться на родину. Они не говорили на суахили, что впоследствии мешало успешному проведению операций с их участием.

8 мая из Гаваны прибыла вторая группа кубинцев. Ее членам перед отправкой в Конго Кастро намекнул, что там они встретятся с тем, кто пользуется его полным личным доверием.

НЕУДАЧА ПОД БЕНДЕРОЙ И ПОРАЖЕНЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ

20 июня смешанный отряд из конголезцев, тутси и сорока кубинцев отправился из Кибамбы на запад. Он готовил нападение на электростанцию и казармы в Бендере. Операцию ждала неудача. Не говорившие на суахили тутси почти все разбежались в самом ее начале, а конголезцы отказывались сражаться. Четверо кубинцев было убито, и их документы попали в руки противника.

Сбылись худшие опасения Че Гевары. Режим Чомбе обладал теперь неопровержимыми доказательствами того, что повстанцев готовят кубинские инструкторы.

Анализ неудачной операции выявил, что из 160 партизан 60 дезертировали еще до начала атаки, а многие из оставшейся в боевых порядках сотни не произвели ни единого выстрела.

Че Гевара еще до операции сделал для себя обескураживающий вывод, что многие конголезцы попросту не способны научиться стрелять. А если и брались за автомат, то с закрытыми глазами до тех пор жали на спусковой крючок, пока магазин не оказывался пуст.

После неудачи под Бендерой в лагере кубинцев впервые проявились пораженческие настроения. Если конголезцы, несмотря на все занятия с ними, не готовы к борьбе за свое дело, что с этим могут поделать кубинцы? Некоторые из них начали поговаривать о возвращении на родину.

Вспышки таких настроений были абсолютно не ко времени. Как раз через четыре дня после неудачной операции в Кибамбу прибыла четвертая группа кубинцев. В ней насчитывалось 39 бойцов, среди которых был Гарри Вильегас по кличке Помбо, которому Кастро доверил быть телохранителем Че. Теперь среди повстанцев насчитывалось 105 кубинцев.

Это четвертый отряд прибыл из Гаваны через Алжир. И чуть-чуть не застрял там. Дело в том, что 19 июня в стране произошел государственный переворот. Самый главный друг Че Гевары в Африке Бен Белла был свергнут Хуари Бумедьеном. Одновременно Бен Белла являлся ведущей опорой конголезского революционного движения. С падением его режима значительно снизилась международная поддержка повстанцев.

Осложнялась обстановка и внутри самого Конго. Войска Моиза Чомбе укрепляли свои опорные пункты. Их возросшие боевые возможности испытал на себе четвертый отряд кубинцев при переправке из Кигомы в Кибамбу. Повстанцев на озере атаковала вражеская авиация, оперировавшая с аэродрома в Альбертвилле. Было убито много конголезцев, но кубинцы потерь не понесли.

Тем не менее изменившаяся ситуация не ускользнула от внимания Че, который в послании своим бойцам 12 августа писал: "Мы не можем делать вид, что положение выглядит хорошо. Руководители движения проводят большую часть своего времени вне страны... Организационная работа не ведется, кадры среднего уровня ничем не занимаются, не знают, что они должны делать и не внушают никому доверия... Недисциплинированность и недостаток самоотверженности - главные признаки этих борцов. С такими войсками выиграть войну немыслимо".

РЕВОЛЮЦИОНЕР ПРОТИВ НАЕМНИКА

В последние месяцы своей африканской эпопеи майору Че Геваре выпало вести боевые действия против майора Хора по прозвищу "Сумасшедший Майк". Таким образом, волею судеб для известнейшего революционера и известнейшего наемника Африканский континент оказался полем боя. Хотя ни один, ни другой об этом и не подозревали.

Может быть, именно это обстоятельство вместе с неспособностью конголезцев к активным боевым действиям стало причиной того, что Че никогда не удавалось проникнуть в глубь Конго более чем на 80 км от берега Танганьики.

Но, хотя бой под Бендерой выглядел в глазах кубинцев полной катастрофой, на Майка Хора он произвел впечатление. Он больше не строил себе иллюзий, что его задача легко выполнима.

В начале июля Хор по шестимесячному контракту с Чомбе и Мобуту прибыл в Альбертвилль, чтобы окончательно подавить очаги восстания на востоке Конго. С этой целью он вербовал в Йоханнесбурге полтысячи наемников. Ему было известно о присутствии кубинцев в Конго.

В начале сентября, с прибытием пятой группы кубинцев, среди которых находилось несколько опытных военных, боевой дух в кубинском лагере заметно повысился. Но вскоре наемники Хора перешли в контрнаступление. В конце сентября они подобрались вплотную к кубинским позициям. В распоряжении наемников находились канонерка, полдюжины быстроходных катеров, дюжина истребителей Т-28, пилотируемых кубинскими контрреволюционерами, четыре Б-26 и вертолет "Белл".

27 сентября отряды войска Хора начали операцию против партизан Че Гевары. Несмотря на превосходство в технике, она не стала для наемников приятной прогулкой. Кубинская выучка начала давать плоды. "Противник уже не был тем, которого мы до сих пор знали, - писал Хор. - Они одеты в маскировочное обмундирование, используют подходящую для местности тактику и слушаются сигнальных свистков. Ими, очевидно, руководят хорошо обученные офицеры. Нами перехватывается радиообмен на испанском. Мой связист-испанец сказал, что используется очень простой язык, что свидетельствует о том, что оборона организована кубинцами".

В конце октября, когда кубинцы находились в Конго ровно полгода, отрядам Хора удалось окружить их позиции. Че Гевара со своими людьми окопался в Лулуабурге, превратив его в практически неприступную крепость.

Драма, разыгравшаяся на поле боя, совпала с коренными изменениями дипломатической обстановки вокруг Конго. Прекрасно понимая, что ни о каком сближении с большинством членов Организации африканского единства не может быть и речи, до тех пор пока Моиз Чомбе занимает пост премьера, президент Конго Жозеф Касавубу отправил его 13 октября в отставку. На конференции глав государств и правительств африканских стран, проходившей под председательством президента Ганы Кваме Нкрумы в Аккре, Касавубу заявил, что восстанию в его стране положен конец и он может теперь отказаться от услуг белых наемников и отправить их по домам.

Как раз такого сигнала от него и ждали. Ведь использование белых наемников вступало в вопиющее противоречие с идеей африканской независимости. В случае отказа от него африканские государства вполне могли позволить себе прекратить поддержку конголезских повстанцев.

Такое развитие событий имело самые тяжелые последствия как для наемников Хора, так и для бойцов Че. Хор в конце ноября вынужден был убраться в ЮАР. А Че 1 ноября получил срочное сообщение от кубинского посольства в Дар-эс-Саламе, в котором говорилось, что танзанийцы после конференции в Аккре решили прекратить оказание помощи конголезским повстанцам. От кубинцев также потребовали покинуть Конго.

ОДИНОКИЙ, КАК НИКОГДА

Через пару дней после сигнала из Дар-эс-Салама было получено личное послание Фиделя, в котором решение о дальнейшей судьбе кубинцев в Африке предлагалось принять самому Че, исходя из "сложившейся обстановки и настроений среди наших людей". Любое предложение обещалось поддержать. Ответ Че Гевары был попыткой отсрочить принятие окончательного решения. Он просил о посылке высокопоставленной кубинской делегации в Танзанию. Однако Че уже отдавал себе отчет в том, что лидеры конголезских повстанцев вполне могут сложить оружие. На этот случай у него созрел свой план. В его записях на этот счет говорится: "Я уже решил остаться здесь с двадцатью подобранными людьми... Я буду продолжать борьбу до тех пор, пока движение не возродится или все возможности для этого будут исчерпаны".

В последние недели своей африканской эпопеи Че Гевара обращался даже к Чжоу Эньлаю с просьбой о китайской поддержке. В ответе Чжоу содержалось предложение оставаться в Конго и создавать отряды сопротивления без личного, однако, участия в боевых действиях.

"Что мы могли сделать? - вопрошал Че 20 ноября, когда он решился на окончательный вывод кубинского контингента. - Все конголезские лидеры ударились в бега, крестьяне относились к нам все враждебнее. Но осознание того, что мы покидаем район тем же путем, который нас привел сюда, бросив беззащитных крестьян, было для нас все же ошеломляющим".

Фидель Кастро на другом берегу океана воспринял все гораздо спокойнее: "В конце концов решение о прекращении борьбы принято революционными вождями Конго, и поэтому люди были отозваны. В практическом смысле это решение было верным: мы убедились, что предпосылки для развертывания борьбы в этот момент отсутствуют".

А на берегу Танганьики сотня кубинцев грузилась на борт трех небольших катеров. С ними готовились к эвакуации четыре десятка конголезских повстанцев. Под неусыпным наблюдением противника началась переправа на танзанийский берег.

"В последние часы в Конго, - писал позже Че Гевара, - я чувствовал себя настолько полностью одиноким, как никогда, ни на Кубе, ни где еще".

Проведя несколько дней в Дар-эс-Саламе, большинство кубинцев вернулись на родину.

ПОРАЖЕНИЕ КАК ИСТОЧНИК ПОЗИТИВНОГО ОПЫТА

Сам Че Гевара задержался в кубинском посольстве в Дар-эс-Саламе, занимаясь записью весьма болезненных воспоминаний. "Победа является значительным источником позитивного опыта, - писал он, - но то же самое относится и к поражению".

Вскоре к нему присоединилась его жена Алейда Марг. Кое-какие признаки говорят о том, что Че в то время чувствовал себя больным как физически, так и душевно. В начале 1966 г. он вылетел из Дар-эс-Салама в неизвестном направлении. По некоторым сведениям, он на несколько месяцев остановился в одной европейской стране. Возможно, лечился в Чехословакии. Алейда оставалась в Дар-эс-Саламе.

В мае 1966-го все участники африканской эпопеи вновь собрались в Гаване. Началась подготовка к боливийской экспедиции...

Какой же "позитивный опыт" извлек Че Гевара из конголезского поражения? В Боливии он решил взять на себя руководство вооруженной борьбой, чем немало удивил руководство промосковского крыла Боливийской компартии. С этим оно согласиться не могло, и повстанцы в сельве были лишены какой-либо поддержки и помощи из городов, что при отсутствии поблизости от границ Боливии дружественного государства вроде Танзании у границ Конго означало полную изоляцию и обрекало партизан на неминуемую гибель.

Теоретические взгляды Че Гевары могут расцениваться по-разному, но психологический портрет его вполне можно уподобить молодому Баярду из фолкнеровского "Сарториса", который все время искал опасности, словно желая испытать себя перед лицом смерти. Вполне возможно, что это подсознательное желание во многом предопределило жизненный путь Че Гевары.

Автор: "Авантюрист особого рода" Дата: 19960123 Заголовок: КОБО Хуан Выпуск: 3 Дата загрузки: 19970520 Время загрузки: 1731 Источник: Московские новости Время: 1800 Текст: Один из участников карательной операции против партизанского отряда Эрнесто Гевары де ла Серна в Боливии недавно поразил мир известием, что Че тайно похоронили в безвестной братской могиле. По свидетельству генерала в отставке Варгаса, ее наспех вырыли под взлетной полосой аэродрома городка Вальегранда.

"Я снова сжимаю коленями бока Россинанта, облачившись в доспехи, пускаюсь в путь... Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я авантюрист особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту..."

Это строки из прощального письма Че Гевары, написанного перед тем, как весной 1965 года он исчез из Гаваны. Тогда, впрочем, это мало кого удивило: человек необычной судьбы, он был и человеком неординарных решений. С тех пор прошло 30 лет, а мир до сих пор гадает: что и кому он хотел доказать...

РОДОСЛОВНАЯ

Выходец из благополучной аргентинской семьи, выпускник медицинского факультета университета Буэнос-Айреса, он долго странствовал в поисках своего призвания по Латинской Америке: работал то врачом в лепрозории, то матросом, то мойщиком посуды. Затем примкнул к кубинским повстанцам, стал признанным и невероятно популярным лидером партизанского движения, а после победы - президентом национального банка и министром промышленности.

Кумиром целого поколения Че сделала уверенность в том, что кубинская премьера - лишь "первая ласточка". Он верил, что достаточно поднести спичку вооруженного восстания к накопившемуся пороху народного недовольства, как это взрывчатое вещество вспыхнет. "Не всегда, - писал он, - нужно ждать, когда созреют условия для революции. Партизанский очаг может эти условия создать". Однако предпринятые другими попытки воплотить его идеи в жизнь, повторив опыт Кубы, приводили к одной неудаче за другой, в том числе и на его родине - в Аргентине. Друзья и враги объясняли это по-разному, но Че, один из последних практиков партизанской борьбы ХХ века, обобщивший свой опыт в книге "Партизанская война как метод", конечно, должен был сам ответить на столь важный вопрос. Не потому ли он отказался от всех высоких постов и отправился "делать революцию" в боливийскую сельву под боевой кличкой "команданте Рамон"?

Сколь наивными кажутся установки Че на обновленный вариант "перманентной революции"! Теперь-то мы все знаем, что из революции в "одной отдельно взятой" Боливии едва ли может выйти что-нибудь путное. Ибо, как давно сказал философ, революции задумывают идеалисты, осуществляют фанатики, а пользуются их плодами негодяи. Че был чистой воды идеалист (стать фанатиком ему наверняка помешал бы природный ум и чувство самоиронии).

Об этом однажды сказал другой интеллигент-революционер Сальвадор Альенде, который в ответ на требование его сподвижников принять крутые меры против противников революции заявил: "Если я пойду по этому пути, меня через какое-то время расстреляют во дворе дворца Ла-Монеда мои же единомышленники, которые левее меня". Кстати говоря, у Че, при всей его боевой биографии, было много общего с Альенде: он не строил из себя "мачо" - крутого мужика и, как ни странно, был лишен жестокости - по-рыцарски отпускал на волю пленных офицеров правительственных войск, не карал дезертиров.

Смерть Че породила множество мифов. Одни видят в нем родоначальника терроризма, другие - одну из самых светлых фигур XX века. Увы, ни один из мифов не помогает понять, почему же, выиграв на Кубе, он проиграл в Боливии. Сам он, возможно, нашел ответ на этот вопрос. Для нас это до сих пор тайна, на мой взгляд, скорее психологическая, чем политическая.

БОЛИВИЯ

Гибель Че Гевары, используя название одного из романов Габриэля Гарсия Маркеса, это "история одной смерти, о которой знали заранее" - как сам Че, так и те, кто его убил.

Количество неверных решений, принятых в Боливии, куда видный специалист по партизанской войне отправился в июне 1966-го, поражает. Социальной базы для развития партизанского движения явно не было: перед появлением "команданте Рамона" в стране была проведена земельная реформа, и крестьяне-индейцы, часто вообще не понимавшие испанский язык, не откликнулись на обещания свалившихся с неба революционеров дать им землю. Порою они даже оказывали помощь правительственным войскам, тем более что ядро отряда составляли не боливийцы (их удалось набрать всего несколько человек, да и то из числа деклассированных элементов, и впоследствии многие стали дезертирами и предателями), а кубинцы и перуанцы. Левые, в том числе и местные коммунисты, при всем тогдашнем преклонении перед кубинской революцией и Че Геварой, предупреждали, что партизаны окажутся в изоляции, но так и не сумев отговорить, отказали в поддержке. Мало того, Че было известно, что его противники, захватившие джип его связной с важными документами, знали, кто на самом деле "команданте Рамон" и были в курсе его планов. Гавана тоже рекомендовала Че свернуть операцию в Боливии, но он упорно, словно нарочно двигался навстречу гибели.

Тем временем вместо слабо обученных регулярных войск, с которыми поначалу имели дело партизаны, появились матерые "рейнджеры", прошедшие обучение под руководством американских специалистов. Они принялись все туже стягивать петлю окружения против горстки бойцов Че Гевары. Все более эффективно работала и разведка противника. Операция координировалась не из провинциального Ла Паса, а из самого Вашингтона. Как потом стало известно, план ее утверждался президентом Джонсоном вместе с директором ЦРУ Хелмсом, госсекретарем Раском и советником президента Ростоу. В верхах США уже давно отслеживали Че Гевару, а потому с самого начала знали, кто на самом деле "команданте Рамон". Там весьма серьезно оценили опасность его действий, как вытекающих из доктрины революционной Кубы, призывавшей создать в третьем мире и прежде всего в Латинской Америке много "новых Вьетнамов", которые измотают силы империализма янки и приведут к его окончательному поражению. А потому главная цель плана Вашингтона была не просто ликвидировать Че Гевару, но и сделать это с максимальным "демонстрационным эффектом".

Каратели начали играть с обессиленным отрядом Че как кошка с мышкой. Все было рассчитано по часам. За день до захвата "Нью-Йорк таймс" в статье под названием "Последний бой Че" заключает: "Поражение команданте Че может служить своего рода прообразом судьбы всех вооруженных революций в нашем полушарии..."

В бою под затерянным в боливийской глухомани селением Лас-Игерас пуля разбила в щепы винтовку Че Гевары, его обезножили автоматной очередью. На следующий день в здание местной школы, куда его поместили под охраной, вошли несколько "рейнджеров" и в упор расстреляли пленника, который умер со словами "Стреляйте, трусы!"

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Затем труп Гевары на вертолете перевезли за 50 километров в больницу городка Вальегранде, куда допустили местных жителей, чтобы продемонстрировать, что с "бандитами" покончено. Тогда-то и были сделаны несколько фотографий, обошедших весь мир. Люди валом повалили в больницу. Осознав промашку, власти прекратили доступ к телу. Поскольку могила могла стать местом паломничества многих тысяч его почитателей, было решено вообще избавиться от праха.

И вот - подробности. Как уточнил недавно отставной генерал Марио Варгас Салинас, бывший тогда офицером 8-й дивизии боливийской армии, он вместе с неким Тиконой получил приказ ночью сопровождать автофургон с трупами Че Гевары и еще шести партизан. Они доехали до местного аэродрома. После этого, рассказал генерал, "Тикона подъехал на экскаваторе к посадочной полосе, вырыл в ней яму, подогнал фургон и сбросил туда трупы, а затем, снова пересев на экскаватор, забросал их землей и утрамбовал". Накануне двум местным врачам было приказано ампутировать кисти рук убитого, чтобы в юридическом порядке можно было подтвердить: покойник - действительно Эрнесто Гевара де ла Серна (сейчас руки Гевары хранятся в музее в Гаване, куда они были переданы позже).

Этому варварскому приказу воспротивился полковник Сентено Анайя, командовавший войсками в этой зоне. Странная игра судьбы: Сентено Анайя впоследствии был казнен леваками в Париже, куда его назначили военным атташе; а Аргедас сбежал в Европу с дневником Че, безуспешно пытался его продать, после чего отправился на Кубу, передал там дневник в дар, заявив о своем раскаянии и обращении в революционную веру, за что и получил политическое убежище...

Многое говорит за то, что Че, человек тонкий и интеллигентный, начал подходить к осознанию страшной диалектики метаморфозы "идеалист-фанатик-негодяй", чему, возможно, способствовал и его личный опыт участия в "социалистическом строительстве" на Кубе.

Как упорно утверждали в середине 60-х годов в Гаване, между Че и Фиделем Кастро возникли острые расхождения по поводу того, как должна развиваться дальше революция. Некоторые считали, что рознь эта вызвана чувством ревности, которое кубинский лидер часто испытывал к своим одаренным соратникам. А потому, когда Че надолго исчез, поползли слухи, что Фидель просто устранил очередного соперника. Стремясь пресечь их Кастро, вынужден был обнародовать прощальное письмо Че (в тот момент Гевара находился с оружием в руках в джунглях Конго) и публично зачитал его. "Я чувствую, - говорилось в этом послании, - что исполнил ту часть моего долга, которая привязывала меня к кубинской революции на земле Кубы...". Выступление Кастро, однако, прозвучало не очень убедительно. "У Фиделя поразительная способность использовать в своих целях людей, а затем, когда он выжмет все, отделываться от них", - так откомментировал его команданте Убер Матос, видный участник кубинской революции, порвавший с Кастро.

Че, конечно, не в силах был отказаться от идеалов своей молодости, от революции как "праздника бедных". Как известно, кто в молодости не был революционером - тот бездушный подлец; кто остался революционером в старости - дурак. Че уехал в Боливию, когда ему вот-вот должно было исполниться 40. Он не был уже, конечно, идеалистом. Но он и не был настолько циничным, чтобы притворяться революционером.

Автор: Карэн Хачатуров Дата: 19960127 Заголовок: ТАЙНА ДНЕВНИКА ЧЕ ГЕВАРЫ Выпуск: 17 Дата загрузки: 19970520 Время загрузки: 1731 Источник: Независимая газета, Москва Время: 1930 Текст: Политбюро ЦК КПСС с подачи КГБ не решилось опубликовать в СССР

сенсационные материалы о судебном процессе над министром внутренних дел Боливии Антонио Аргедасом

Очевидец

ЗА ТРИ ГОДА до 70-летия со дня рождения и за два - до даты гибели Эрнесто Че Гевары готовятся новые книги и фильмы, посвященные самому легендарному партизану XX века. Бум взвинчен недавними сообщениями об обнаружении места его захоронения. Вновь мировая пресса обсуждает тайну появления партизанского дневника Эрнесто Че Гевары и перипетии судебного процесса над министром внутренних дел Боливии Антонио Аргедасом, который предал гласности захваченный американскими рейнджерами дневник. Мне есть что сказать нового по этому поводу.

В середине 1968 г., через восемь месяцев после разгрома партизанского отряда в ущелье Эль-Юро, в Гаване, а затем во многих других странах, в том числе в СССР, был издан "Дневник Че в Боливии". Этот волнующий исторический и человеческий документ - последнее эпистолярное послание Че Гевары, повествующее о его одиннадцатимесячной партизанской эпопее. Первая запись, датированная 7 ноября 1966 г., оптимистична: "Сегодня начинается новый этап. Ночью прибыли на ранчо. Поездка прошла в целом хорошо". Последняя запись - накануне пленения майора Рамона, под именем которого Че Гевара действовал в Боливии.

Промежуток между двумя этими датами насыщен драматическими событиями. Их зеркало - записная книжка с календарем на немецком языке. Вероятно, книжка - подарок сподвижницы Че Гевары - Тамары Бунке (псевдоним - Таня, в честь Зои Космодемьянской), дочери немецких антифашистов и уроженки Аргентины, застреленной рейнджерами почти одновременно с Че.

В дневнике - мучительная боль за трагизм ситуации. Но листки календаря доносят до нас и другое, быть может, самое главное - неукротимый дух Эрнесто Че Гевары, его кристальную честность, его героизм.

Минули месяцы после гибели Че, когда боливийскую границу в районе чилийского города Икике перешел человек, назвавшийся министром внутренних дел Боливии Антонио Аргедасом. Он признал, что был агентом Центрального разведывательного управления США и что именно он, решив навсегда порвать со "зловещей бандой, которая плетет заговор против человечества", переслал в Гавану копию дневника Че Гевары. После непродолжительного пребывания за границей Аргедас принял решение добровольно вернуться в Боливию и предстать перед судом. Как бывшего министра, его правомочен был судить только Национальный конгресс, но, оказавшись в Боливии, Аргедас предстал перед Высшим военным трибуналом. Он справедливо считал, что месть со стороны ЦРУ менее вероятна в зале суда, нежели в политической эмиграции. Ведь Антонио Аргедас начисто спутал карты тех, кто пытался не просто утаить дневник Че, но фальсифицировать его, дабы представить в ложном свете образ бескорыстного героического партизана.

Весь ход судебного процесса вращался вокруг двух вопросов: по каким мотивам и каким образом Аргедас предал гласности скрытый за семью печатями дневник Че Гевары? Но "дело Аргедаса" не ограничилось ответом на эти вопросы, оно высветило масштабы подрывной деятельности ЦРУ в Боливии. Через все свидетельские показания, через показания самого Аргедаса красной нитью проходит мысль о проникновении ЦРУ в политическую жизнь, вооруженные силы и репрессивные органы латиноамериканских стран. Боязнь за разоблачение размаха деятельности ЦРУ в Боливии, стремление откреститься от связей с Вашингтоном в преддверии очевидного падения тогдашнего боливийского правительства - все это побудило военный трибунал соответствующим образом формулировать свои вопросы.

Перед нами папка с "делом Аргедаса". Первым свидетельские показания дал командир 8-й армейской дивизии полковник Хоакин Сентено. Он заявил: "8 октября, получив донесение о столкновении с партизанами, о потерях и о том, что в ущелье Эль-Юро захвачены Че Гевара и другие, я в 15 часов направил туда вертолет. 9 октября в 6.30 я прибыл на аэродром в Валье-Гранде для полета в район Игера и затем в Эль-Юро с целью участия в боевых действиях. В этот момент ко мне обратился капитан Феликс Рамос и попросил разрешить сопровождать меня, так как, по его словам, он лично знал Че Гевару, что облегчило бы его опознание и возможный допрос. Когда я прибыл в Игера, то из донесений офицеров 2-го батальона рейнджеров узнал, что в доме местного телеграфиста Идальго находятся 5 раненых партизан, а также захваченные вещмешки, материалы и документы. Так как бой в ущелье Эль-Юро продолжался, я решил направиться туда, не успев ознакомиться с содержанием захваченных документов и материалов... Когда я вернулся в Игера, то во дворе дома телеграфиста Идальго увидел Феликса Рамоса, фотографировавшего записную книжку красного цвета, которая оказалась дневником Че Гевары. Затем в помещении школы в Игера я осмотрел убитых врагов, среди которых находился и Че Гевара. Я захватил дневник Че Гевары, его карабин и на вертолете вернулся в Валье-Гранде. Там я передал дневник главнокомандующему вооруженными силами республики. Позже я узнал, что представители американского посольства направили фотокопии дневника Че президенту республики, главнокомандующему и мне".

Небезынтересны пояснения об упомянутых полковником Сентено лицах. "Капитан боливийской армии", а на деле специальный агент ЦРУ Эдуардо Гонсалес первым узнал о присутствии Че в Боливии. После разгрома партизанского отряда он допрашивал пленников, выдавая себя за врача левых взглядов. Другой агент ЦРУ - Феликс Рамос когда-то видел Че. По свидетельству начальника разведотдела батальона рейнджеров лейтенанта Марио Уэрта, "капитан Рамос вместе с полковником Сентено допрашивал Че Гевару. Позже он остался наедине с Че, чтобы заставить его говорить". Когда тело Че, доставленное на вертолете в Валье-Гранде, было показано журналистам, то пояснения на английском языке давал конвоировавший тело Феликс Рамос. Он же первым сфотографировал и направил в США дневник.

Суд словно специально избрал первым свидетелем полковника Хоакина Сентено. Он - командир самой боеспособной боливийской дивизии, основного действовавшего против партизан соединения - явился непосредственным убийцей Че. Раненного в ноги Че не могли "законно" казнить: эта исключительная мера не предусматривалась боливийской Конституцией. Дело сделали пули, выпущенные из американской автоматической винтовки М-2 унтер-офицером Марио Тераном по приказу полковника Сентено. Он же, первым подтвердивший гибель Че, пытался замести следы убийства. Вначале Сентено заявил, что Че погиб в бою, получив две смертельные раны - в легкое и пах. А через месяц уже утверждал, что, "без сомнения, господин Гевара скончался во время его транспортировки". Хоакину Сентено пожаловали генеральский чин и назначили начальником военной канцелярии президента.

Генерал Хоакин Сентено в 1971 г. стал одним из организаторов правого путча, по его приказу было подвергнуто разрушительному обстрелу здание университета. Став командующим вооруженными силами, генерал возглавил расправу над всеми инакомыслящими. Его имя было настолько скомпрометировано, что генерала предпочли удалить, назначив послом в Париж. Еще одна страница в биографии Сентено - защита нацистских военных преступников, особенно бывшего начальника гестапо в Лионе Клауса Барбье, обосновавшегося в Боливии и заочно приговоренного Францией к смертной казни. Посол Хоакин Сентено был убит в Париже неизвестными лицами.

Наиболее красноречивы признания самого Аргедаса. Уже в первом показании он обнажил суть неприглядных отношений всесильного министра с ЦРУ. За три года до того как Аргедас предстал перед судом, он в качестве заместителя министра внутренних дел привлек пристальный интерес американских спецслужб. Ему обещают пост министра за беспрекословное послушание, но предварительно предлагают пройти проверку на детекторе лжи. Такой аппаратуры не было в американском посольстве в Ла-Пасе, и Аргедаса препровождают в близлежащую Лиму. На заместителя министра внутренних дел обрушивается град вопросов-утверждений: "Вы продолжаете состоять в коммунистической партии? Вы являетесь агентом Москвы или Гаваны?.." Четыре дня длится допрос. Впоследствии Аргедас скажет: "Тогда мне хотелось умереть, я был готов броситься вниз головой с пятого этажа". Те, кто вел допрос, переусердствовали. Имперскому менталитету вообще свойственно пренебрегать таким фактором взрывчатой силы, как уязвленное национальное и человеческое самолюбие населения подконтрольных стран. Но тогда Аргедас не внушал подозрений, он благополучно прошел проверку, ЦРУ санкционировало его назначение министром и вознаградило суммой в 6500 долларов. По признанию Аргедаса, многие боливийские министры получали от ЦРУ регулярные субсидии. Новый министр внутренних дел резко усилил репрессивную политику.

В своих последних показаниях Аргедас сказал:...Из бесед с североамериканскими чиновниками я выяснил, что североамериканское правительство хотело вызвать широкий интерес к содержанию походного дневника майора Эрнесто Гевары, дабы затем дать дневнику собственную версию и внести значительные изменения в оригинал с целью оправдать многостороннюю вооруженную агрессию против Кубы и массовые репрессии внутри страны - то есть была задумана провокация с выпуском фальшивого или далекого от подлинного текста дневника".

Суд проходил при закрытых дверях, и противоречивые комментарии были переполнены домыслами и вымыслами. Правду о "деле Аргедаса" могли отразить только документы самого судебного процесса. Случилось так, что за порогом военного трибунала я оказался первым, кто познакомился - от корки до корки - с материалами процесса.

Здесь необходимо пояснение. Незадолго до описываемых событий я был назначен членом правления и руководителем латиноамериканской службы Агентства печати "Новости" (АПН). С рядом государств далекого континента тогда не было дипломатических отношений, и корреспондентами многопрофильного по функциям агентства, каким являлось АПН, там назначали местных журналистов. Им вопреки канону "не доверять иностранцам" доверили выполнение основных задач - от распространения печатных и аудиовизуальных материалов, выпуска периодических изданий и другой литературы, подготовки корреспонденций до анализа ситуации в стране, особенно ее информационно-пропагандистского поля. Без ложной скромности, я приобрел широкие и доверительные связи с теми, кто формирует в своих странах общественное мнение.

В Боливии руководителем корпункта АПН назначили молодого способного журналиста Хосе Луиса Куэто Артеагу. За несколько лет до этого я познакомился с ним в Ла-Пасе, но вскоре вольнолюбивый журналист оказался за решеткой. Отличительный признак политических будней Боливии тех лет - нестабильность и незатухавшая борьба за власть генеральских кланов и "оловянных баронов". За полтора века независимости в стране произошло около двухсот военных путчей. Боливию называли "больным" Латинской Америки, и в Вашингтоне даже вынашивались планы его похорон, упразднения как суверенного государства.

АПН предприняло кампанию международной солидарности с узником реакции, его выпустили на свободу и после стажировки в агентстве назначили нашим корреспондентом. Через какое-то время Куэто Артеага стал настойчиво добиваться командировки в Москву. Дел у него в Москве быть не могло, кроме личных. Нес он терпеливо тяжкий крест в образе супруги - советской гражданки, женщины непутевой и скандальной. Тогда в Латинской Америке советских жен было немного, и она стала притчей во языцех. Похожий на ученого, маленький и худенький Артеага был мужественным человеком, бесстрашно вел себя как политзаключенный, но перед лишенной тормозов супругой пасовал.

Куэто Артеага, несмотря на отказ в просьбе приобрести ему дорогостоящий авиабилет, продолжал бомбардировать Москву телеграммами и однажды предстал собственный персоной. Вместо объяснений молча протянул десяток фотокатушек и только попросил при проявлении негативов их не засветить. Когда я познакомился с содержанием 253 фотоотпечатков, понял, что держу в руках "бомбу" сенсации. То были материалы всего закрытого судебного процесса по делу министра внутренних дел Боливии, включавшие четыре показания самого Антонио Аргедаса, двадцать свидетельских показаний, другие документы. Брат нашего корреспондента служил стенографистом в военном трибунале и каждый вечер тайно фотографировал протоколы заседания. По завершении процесса стенографист передал все фотокатушки своему брату - представителю единственного тогда в стране советского учреждения. Теперь понятно, почему Куэто Артеага, зная о содержании фотопленок, которые не мог доверить никому, так настойчиво добивался приезда в Москву.

Тогда уже было известно, что министр внутренних дел Боливии, движимый раскаянием за причастность к убийству партизанского вожака, анонимно передал кубинцам копию его дневника. Человек явно психически неуравновешенный, министр Аргедас добровольно предстал перед Высшим военным трибуналом страны. После этого канул как в воду. И вот теперь у меня в руках в единственном экземпляре, не считая хранящегося в Ла-Пасе за семью печатями оригинала, - материалы всего судебного процесса.

Как поступить с драгоценной находкой? Я ознакомил с ней своего непосредственного куратора заместителя председателя правления АПН Александра Ивановича Алексеева, бывшего посла на Кубе, а всю трудовую жизнь - сотрудника внешней разведки. Через несколько дней Алексеев уже вручал Фиделю Кастро копии фотоотпечатков. Учитывая, что имя Че на Кубе священно, советская сторона сделала как бы великодушный жест в атмосфере охлаждения отношений с Кубой. После карибского кризиса советско-кубинские отношения, подверженные приливам и отливам, колебались по синусоиде. В изданном в Москве сборнике речей Фиделя Кастро с его высказываниями в хронологическом порядке о Советском Союзе период 1966-1968 гг. выглядит провалом.

Александр Иванович вернулся из Гаваны в прекрасном настроении. Вскоре работавший тогда в АПН Николай Леонов, позднее заместитель начальника Первого главного управления, начальник аналитического управления КГБ и генерал-лейтенант, познакомил меня с закрытым постановлением политбюро ЦК КПСС, подготовленным КГБ. Ему и поручалось издание в одной из латиноамериканских стран от имени местного журналиста материалов процесса Аргедаса. И только потом мне разрешалось использовать копии материалов, хотя сделать это уже мог каждый. "Право первой ночи" получил чужой дядя. Выбор пал на аргентинского публициста Грегорио Сельсера, известного разгребателя цэрэушной грязи. О его связях с нашими спецслужбами можно только догадываться. Сельсер, эмигрировавший в Мексику после прихода к власти в Аргентине военной хунты, не вернулся на родину и после восстановления там законности. Уже в 1991 г., незадолго до его кончины, мы встретились на международной конференции в австрийском городе Бург-Шлайнинг, и я поинтересовался, каким образом к нему попали сенсационные материалы. Аргентинец смутился и пробормотал, что их подбросил ему в дом разносчик молока. Молочник так молочник.

Наш читатель узнал о дневнике Че Гевары и процессе Аргедаса из моих двух статей в "Литературной газете" (опубликованы под псевдонимом К. Каренин), очерка "Я был агентом ЦРУ. Документальная драма о судебном процессе над министром внутренних дел Боливии Антонио Аргедасом" в журнале "Знамя" и вышедшей в 1980 г. книжки. Хотя она была удостоена премии Воровского - престижной награды за международную публицистику, горечь за анонимность находки сохранилась, кажется, и по сей день. Обо всем этом пишу впервые.

Нашего корреспондента в Боливии Куэто Артеагу я предложил поощрить месячным окладом, но главный бухгалтер АПН опротестовал представление. Ограничились благодарностью "за высокие показатели в работе". Его безвестный брат-стенографист, с риском для жизни совершивший гражданский подвиг, передал все отснятые им фотопленки, разумеется, безвозмездно из уважения к нашей великой державе. Так относиться к нам тогда было в порядке вещей.

Автор: Карэн Хачатуров Дата: 19971008 Заголовок: ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ КОМАНДАНТЕ ЧЕ Выпуск: 189 (1514) Дата загрузки: 19971007 Время загрузки: 2030 Источник: Независимая газета, Москва Текст: 30 лет со дня гибели самого известного партизана

Карэн Хачатуров

Герой

8 ОКТЯБРЯ 1967 года на юго-востоке Боливии был разгромлен партизанский отряд во главе с Эрнесто Че Геварой Серна. Натренированные американцами спецназовцы взяли в плотное кольцо окруженное скалами ущелье Эль-Юро. Сам Че был ранен в ноги. Пуля расщепила его карабин. На следующий день в школьном классе села Игера унтер-офицер Марио Теран выстрелом в упор из американской автоматической винтовки М-2 расстрелял самого легендарного в истории партизана.

Тело Че выставили на всеобщее обозрение, чтобы местные жители и набежавшие журналисты могли убедиться в его гибели. По утверждению крестьян-индейцев, мертвый Че походил на Христа, и богобоязненные аборигены срезали локоны его волос для амулетов. Пленившие Че сняли восковую маску с его лица, отрубили кисти рук, дабы идентифицировать отпечатки пальцев. Позднее раскаявшийся боливийский министр внутренних дел Антонио Аргедас переправил заспиртованные руки Че в Гавану. Согласно версии тело его было кремировано.

Спустя почти три десятилетия раскрылась тайна захоронения Че. Первым ее огласил в беседе с американскими журналистами генерал Марио Вергас, а тогда - капитан-комбат, заманивший в ловушку отряд Че. Подтвердил и отставной генерал Гари Прадо, рота которого разворовала партизанские деньги и имущество. По словам этих свидетелей, 11 октября тела Че и шестерых его товарищей вывезли к взлетно-посадочной полосе аэродрома на окраине селения Вальегранде и бросили в общую могилу. Потом ее сровняли с землей. Кубинские антропологи при содействии аргентинских коллег взялись произвести эксгумацию. Неожиданно муниципалитет Вальегранде наложил запрет, объявив останки Че "историческим достоянием" в надежде привлечь в глухомань поток туристов. К чести президента Лосады, он не позволил своевольничать.

Антропологи торопились: в стране, где за ее короткую историю произошло около двухсот путчей, к власти рвался, правда, на этот раз конституционным путем, бывший диктатор генерал Уго Бансер. Он не позволил бы обнародовать следы преступления. Но до того, как в августе этого года генерал Бансер стал первым экс-диктатором-президентом в Латинской Америке, где последнее поколение военных хунт повсеместно уступило власть гражданским правительствам еще в 80-е годы, эксгумация была завершена. Скелет с биркой Е-2 направили на Кубу, где проживают вдова Че Алейда Марч, его два сына и две дочери и еще дочь от первого брака.

Кубинские власти готовят останкам Че торжественное захоронение. Не случайно именно 8 октября открывается V съезд компартии Кубы. Уже в августе Гавана мне показалась одним сплошным портретом с ликом Че. Все связанные с его пребыванием на Кубе места отмечаются обелисками и мемориальными досками. Да что Куба, когда весь мир переживает гевароманию. В Америке и Европе бестселлерами становятся посвященные Че книги. В Аргентине шли съемки фильма "Всегда до победы" - этой фразой Че обычно завершал письма и выступления. Зададимся вопросом: почему современники Че в зените его славы, такие выдающиеся фигуры, как Джон Кеннеди и Никита Хрущев, Шарль де Голль и председатель Мао, являются предметом исследований, но отнюдь не поклонения? И почему вот уже три десятилетия миллионы людей, особенно молодежь, только образ Че воспринимают как самый яркий харизматический символ? Ответ на этот вопрос может дать жизнь и смерть Эрнесто Че Гевары.

* * *

Жители Аргентины пересыпают испанскую речь обращением "че" - "ну", "эй", - и это словечко впоследствии стало главным именем Эрнесто Че Гевары. Родился он в городе Росарио 14 июня 1928 года первенцем в обедневшей семье, некогда принадлежавшей к старинной земельной аристократии. В жилах Эрнесто текла ирландская, аргентинская и испанская кровь. В роду его матери - отчаянной феминистки, одной из первых в стране автолюбительниц - последний вице-король Перу. Брат его отца - адмирал был аргентинским послом на Кубе, когда племянник сражался в горах. Отец Че - тоже Эрнесто, незадачливый предприниматель, дал всем пятерым детям высшее образование.

В двухлетнем возрасте Эрнесто, которого в семье ласково звали Тэтэ, заболел бронхиальной астмой и эта хворь мучила его всю жизнь. Из-за болезни Тэтэ не ходил в школу, грамоте его обучала мать, и с четырех лет малыш приохотился к чтению. Всю жизнь он был страстным книгочеем, тонким ценителем поэзии. Рисовал акварельными красками, чтил импрессионистов. Любил и точные науки, особенно математику. Был заядлым шахматистом. Закалив тело, играл в футбол, регби, но предпочтение отдавал велоспорту. Пресса впервые упомянуло об Эрнесто, когда он на мопеде проехал 4000 км по Аргентине, позднее крутил педали на дорогах соседних стран.

Эрнесто выбрал профессию врача, стажировался в лепрозориях. Сверстники отзывались о нем как о редкостном по душевным качествам товарище, готовом ближнему отдать последнюю рубаху. Эрнесто никогда не покидало чувство юмора. Вот только в отличие от истых аргентинцев не терпел спиртного и не танцевал. Чтобы помочь семье, работал библиотекарем, нанялся матросом на грузовое судно и посетил многие латиноамериканские страны.

Эрнесто получает диплом врача-хирурга и покидает Аргентину. Судьба забрасывает его в Гватемалу в самый драматический момент истории этого Центральноамериканского государства. Впервые избранное конституционным путем правительство Хакобо Арбенса провело аграрную реформу и национализировало собственность американской банановой монополии "Юнайтед фрут". Правительство было объявлено "коммунистическим", и посол США в Гватемале Джон Перифуа писал в журнале "Тайм": "Соединенные Штаты не могут допустить возникновения советской республики между Техасом и Панамским каналом". В июне 1954 года США организуют интервенцию против Гватемалы и устанавливают там военную диктатуру, одну из самых жестоких на планете. Кстати, менее года назад в этой стране завершилась истребительная гражданская война.

Молодой аргентинец - скорее свидетель, чем участник этих событий. Цон Ли Андерсон, автор недавно изданной в Нью-Йорке книги "Жизнь революционера", писал: "До приезда в Гватемалу Че был антиамериканцем, но также и антикоммунистом, Гватемала сделала его коммунистом". Версия об антикоммунизме Че лжива. Он был убежденным противником социальной несправедливости, но после Гватемалы начинает штудировать марксистскую литературу, а главное - решает посвятить себя делу революции. В традиции освободительного движения Латинской Америки еще со времен борьбы против испанского колониального ига - взаимовыручка патриотов из разных стран, спаянных общностью языка, культуры, судьбы. Латинская Америка - их один общий дом. Да мы сами помним строки еще недавно популярной песни: "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз..."

Из Гватемалы Че переезжает в соседнюю Мексику. В Мехико он уличный фотограф, продавец книг, потом врач. Женится на перуанке Ильде. Тогда же происходит знакомство с кубинскими эмигрантами - Раулем и Фиделем Кастро. Они увлекают его планом освобождения Кубы от американского ставленника Батисты. В лагере под Мехико Че осваивает военное дело. Два месяца проводит в тюрьме и поспевает на борт яхты "Гранма" буквально в момент ее отплытия. Из 82 повстанцев Че - единственный иностранец. После недельного плавания кубинский берег встречает шквальным огнем. Большая часть повстанцев гибнет или попадает в плен. Че ранен. Повстанцы укрываются в горах Сьерро-Маэстры на юго-востоке страны.

Более двух лет длится партизанская страда под водительством Фиделя Кастро. По его словам, образцом для всех был Че - никогда не унывающий (и это несмотря на астму и малярию), всегда готовый прийти на помощь товарищу и добровольно взвалить на себя самую тяжкую ношу. Под его командованием был совершен бросок из главной партизанской базы на запад, в покрытые густыми лесами горные кручи Эскамбрая, очищена от батистовцев провинция Лас-Вильяс. Че первому присвоено звание команданте, или майора, - высшее воинское звание Повстанческой армии.

После победы революции Че руководил экономикой, финансовым делом, возглавлял ответственные дипломатические миссии, был первым из числа кубинских лидеров посетившим Москву. В августе 1961 года участвовал в межамериканском экономическом совещании, проходившем в казино "Сан-Рафаэль" фешенебельного уругвайского курорта Пунти-дель-Эсте. Только что провалилась интервенция на Плайя-Хирон, набирала обороты американская блокада, по команде Вашингтона правители латиноамериканских стран один из другим рвали отношения с Гаваной. Советскому посольству в Уругвае, где я тогда был пресс-атташе, предписали из Москвы оказать содействие миссии Че. Не забыть человека в оливкового цвета походной форме без знаков различия: среднего роста, коренастого, с доверчивым, слегка насмешливым выражением прекрасных глаз, буйной шевелюрой. Че, как никто другой, излучал обаяние.

На обратном кратком пути в Монтевидео на борту самолета местной авиакомпании ПЛУНА Че, раскуривая очередную сигару, с любопытством разглядывал сквозь иллюминатор монотонный пейзаж пампы. "Че, здесь не организуешь геррилью", - то ли шутливо, то ли всерьез произнес команданте. Выступая против абсолютизации опыта кубинской революции, Че писал, что она явилась "одной из форм завоевания власти. Каждая страна и каждая партия внутри своей страны должна искать формы борьбы, которые подсказываются историческим опытом". Столь же некорректно крылатые слова Че о необходимости "многих Вьетнамов" истолковывать как его призыв к мировой войне.

Че ясно понимал роковые последствия военного столкновения между СССР и США и считал, что "много Вьетнамов" позволят дать победоносный бой империализму на его далекой периферии. Характерна озабоченность Че советской инициативой разместить ракеты на Кубе. На днях журнал "Куба интернасиональ" опубликовал воспоминания кубинского политического деятеля Хорхе Рискета о миссии Че в Москву в августе 1962 года. За два месяца до карибского кризиса, поставившего мир на грань ядерной войны, Че спросил Хрущева: "Как поведут себя великие державы, если операция по тайному размещению ракет будет раскрыта?" На это советский лидер, обещавший "запустить американцам в штаны ежа", бездумно ответил: "Пошлем Балтийский флот".

Были ли заблуждения у Че? Да, были. Он свято верил в магическую силу "партизанского очага" в якобы беременной революцией Латинской Америке. Для континента это были худшие годы, когда США вознамерились взять реванш за поражение в борьбе с Кубой. В январе 1964 года американцы потопили в крови выступление патриотов в Панаме. В апреле того же года свергли гражданское правительство в Бразилии и развязали серию путчей в Южной Америке. Наконец, в апреле 1965 года подвергли оккупации Доминиканскую Республику. То была первая за три с лишним десятилетия после провозглашения Франклином Рузвельтом политики "доброго соседа" крупномасштабная интервенция США.

Но сперва Че решил опробовать революционные протенции в Африке. В Конго он пытается помочь якобы преемнику Лумумбы Лорану-Дезире Кабиле сбросить тиранию Мобуту. Сражаться, однако, способен лишь малочисленный кубинский отряд. К слову говоря, развязка наступила только в этом году, когда Кабила свергнул правительство недавно скончавшегося Мобуту. А тогда, через 8 месяцев после неудачного африканского эксперимента, разочарованный Че возвращается на Кубу, чтобы вскоре добровольно покинуть ее под именем Рамона. В прощальном письме родителям Че писал: "Я снова чувствую своими коленями ребра Россинанта, снова я, облачившись в доспехи, пускаюсь в путь. Не поминайте лихом скромного кондотьера ХХ века". А детям в письме завещал: "Будьте всегда способными самым глубоким образом почувствовать любую несправедливость, совершаемую где бы то ни было в мире".

Наиболее созревшей для "партизанского очага" страной Че считал Боливию - самую нищую на континенте, отрезанную от внешнего мира Андами, единственную в Западном полушарии лишенную выхода к морю. 11 месяцев листки впоследствии опубликованного дневника Че заполняются торопливым бисерным почерком. В своих записях Че иногда ироничен, но чаще всего беспощаден к себе, к своим подчиненным. Ведь среди них оказались и авантюристы, и трусы, и дезертиры, и предатели. А вокруг - чужая для Че сторона, забитая и непроницаемая крестьянская масса, идущие по следам отряда Рамона каратели.

Документы свидетельствуют, что Вашингтон знал о подготовке "партизанского очага" еще до того, как боливийские власти получили первые сведения о действиях Че. План ликвидации его отряда под кодовым названием "операция Синтия" утверждают президент Джонсон и директор ЦРУ Хелмс. Организуется воздушный мост Панама - боливийская провинция Санта-Крус для переброски "зеленых беретов". За сутки до пленения майора Рамона "Нью-Йорк таймс" опубликовала репортаж, озаглавив его "Последний бой Че".

В наш прагматический век, в эпоху отката революций и даже их демонизации многие расценивают жизнь Че как опасную для подражания авантюру, в лучшем случае - донкихотство. Но очень многие думают иначе. Для них Че - некий моральный камертон, рыцарь без страха и упрека.

Электронная версия "НГ" (ЭВНГ). Номер 189 (1514) от 08 октября 1997 г., среда. Дата: 19971009 Заголовок: Фигура несогласия Выпуск: 172 Дата загрузки: 19971009 Время загрузки: 0030 Страница: 5 Примечания: Отдел Международный Источник: Коммерсантъ-daily, Москва Тема: Новости d--l 1600 Текст: Как советский шпион вербовал Че Гевару

Фигура несогласия

Когда Николай Леонов увидел осенью 1967 года посмертную фотографию Че Гевары, то не узнал его. Хотя именно Леонов был первым советским человеком, который познакомился с будущим команданте. Доктор исторических наук, бывший замначальника разведки, генерал-лейтенант в отставке НИКОЛАЙ ЛЕОНОВ отвечает на вопросы корреспондента "Коммерсанта-Daily" НАТАЛИИ Ъ-ГЕВОРКЯН о Че Геваре - с той степенью субъективности, которую ему позволяет его собственная биография.

- В какой момент советское руководство обратило внимание на Че Гевару?

- Только после победы кубинской революции, когда он возглавил наиболее важный сектор кубинской экономики. Че Гевара был одним из директоров института национальной аграрной реформы, стал директором национального банка Кубы, потом - министром базовой промышленности, то есть фактически держал в своих руках экономику Кубы. Тогда и возникла потребность присмотреться к нему внимательнее. Че возглавил первую кубинскую экономическую делегацию, которая приехала в СССР осенью 1960 года с одной практической задачей, крайне важной для кубинцев,- найти альтернативные рынки сбыта кубинского сахара, который отказались покупать США. Че Геваре предстояло разместить на новых рынках два миллиона тонн сахара. Тогда я был его личным переводчиком...

- Это была ваша первая встреча?

- Это была наша последняя встреча.

- Вот как. Но если уж мы случайно начали с последней, то расскажите сначала о ней. Че Гевару принимали на высоком уровне?

- На всех уровнях, начиная с министра внешней торговли. У нас произошел довольно любопытный эпизод на Красной Площади 7 ноября 1960 года. Мы стояли на гранитных трибунах около Мавзолея. И вдруг к нам подбегает референт отдела ЦК партии и говорит, что Никита Сергеевич приглашает Че Гевару на Мавзолей. Че отказался, сославшись на то, что там стоят люди более высокого уровня. Я не вмешивался. Как решил, так и решил. Посыльный убежал, но через пять минут вернулся: "Это настоятельная просьба Хрущева". Че спрашивает меня: "Что делать?" Я сказал, что надо идти. И он пошел и был, наверное, первым из иностранцев, кто поднялся на Мавзолей во время парада, не будучи главой государства или партии.

- Если партийное руководство интересовалось какой-то фигурой, то этот интерес удовлетворял КГБ...

- Я с кубинцами никогда не выполнял никаких заданий КГБ. Я выполнял все просьбы Че Гевары и других кубинцев с точностью и аккуратностью, как этого требовали интересы Кубы. Но эти просьбы никогда не наносили ущерба нашим интересам. Все было в рамках очень плотного взаимодействия двух государств.

- А когда же произошла ваша первая встреча?

- Собственно, я был первым советским человеком, который познакомился с Че Геварой. Это произошло в Мексике, еще до отплытия яхты "Гранма" - примерно в июне-июле 1956 года. Он тогда был просто эмигрантом, по случайности оказавшимся в Мексике после падения революционного правительства в Гватемале. Нас познакомили кубинцы. Приблизительно тогда же я познакомился с Фиделем Кастро. Но это было случайное знакомство, скорее насторожившее, чем обрадовавшее Фиделя. Он строго предписал кубинцам, готовившим "Гранму", не вступать в контакты с подозрительными иностранцами.

- А что вы, "подозрительный иностранец", делали в Мексике? Уже работали на советскую разведку?

- Нет, я тогда еще не был сотрудником КГБ. Я был студентом мексиканского университета и проходил курс на филологическом факультете, готовясь стать профессиональным переводчиком правительственного уровня. В разведшколу я пришел в 1958 году, а офицерское звание получил в 1960-м.

- Мне всегда казалось, что обычные советские люди в то время были весьма осторожны в контактах с иностранцами за границей, а у вас были знакомые кубинцы...

- К моменту знакомства с Че и Фиделем я уже был в приятельских отношениях с Раулем Кастро. Мы познакомились во время моей первой командировки в Мексику в 1953 году - плыли на одном итальянском судне. Он был студентом, я говорил по-испански. Выяснилось, что и наши политические взгляды весьма схожи. А в 1956 году мы с Раулем просто столкнулись с Фиделем нос к носу на улице. Меня представили как советского дипломата. Фидель посмотрел на меня с изрядной долей подозрительности.

- Говорят, советское руководство с некоторым сомнением относилось к Фиделю. Я слышала, что есть и ваша заслуга в том, что в Кремле на него обратили внимание.

- Дело в том, что о Кастро ничего не знали в России, как и во многих других странах. У нас не было посольства на Кубе, отношения были прерваны, и никто Кубой не занимался. Реальный интерес к Кубе в Москве появился только после того, как повстанцы вошли в Гавану. На Кубе установилась новая власть. Что делать? Думали месяцев десять. Осенью 1959 года в Мексику отправился Анастас Микоян - в весьма странном для члена политбюро качестве гостя советского посла. И с пустячной целью - открыть советскую торгово-промышленную выставку. Там и произошла первая встреча члена политбюро ЦК КПСС с эмиссаром от Кастро. Это была первая прямая зацепка. Эмиссар предложил Микояну приехать на Кубу и привезти туда выставку.

- Я не поняла, а при чем здесь вы...

- Я был переводчиком Микояна. Я рассказывал ему о Кубе и говорил, что, наверное, стоило бы поехать туда и посмотреть, можно ли что-нибудь сделать в наших интересах да и в кубинских тоже. В определенной степени советскую позицию по отношению к Кубе предопределили и американцы своей довольно грубой антикубинской кампанией.

- Че Гевара беспрекословно принимал авторитет Кастро, не было ли между ними внутреннего соперничества, ревности?

- Я никогда этого не чувствовал. Если у вас есть такое ощущение, то скорее всего это результат американской пропаганды. У них было большое желание столкнуть кубинских лидеров. Во время войны Че исполнял роль военачальника и политического руководителя идеально. На "Гранме" он плыл в качестве врача. А когда попал под огонь, то перед Че встал вопрос: что тащить - сумку с медикаментами или винтовку с боеприпасами? Выбрал винтовку. И стал первым, кто получил в горах во время войны звание команданте, то есть командира колонны. Именно ему Фидель стал поручать очень сложные операции. И первой в глубь Кубы ушла колонна Че.

- Его взгляды расходились со взглядами Фиделя?

- Я об этом никогда не слышал.

- Но почему-то же он бросил высокую должность на Кубе и отправился воевать дальше?

- Он сам говорил: наверное, строить должны другие, а наша миссия - разрушать старый порядок. Его никогда не устраивала спокойная министерская жизнь. Задача революционера, по его мнению, делать революцию.

- Мировую?

- Во всяком случае, о латиноамериканской он говорил.

- Советское руководство разделяло его идею перманентной революции?

- Не разделяло совсем, потому что пришедший к власти в 1964 году Брежнев придерживался концепции мирного сосуществования, а вовсе не расширения революционного движения. И поэтому возникло известное идеологическое расхождение. Че говорил, что надо создать для США "сто Вьетнамов". Мы никогда этого не говорили. И когда погиб Че, нам понадобилось два-три дня, чтобы опубликовать некролог.

- Непроходняк?

- Именно. Мне потом рассказали, что сектор Кубы в ЦК очень долго согласовывал текст этого некролога. В Че Геваре видели экспортера революции, а мы выступали против этого.

- А с того момента, как Че покинул Кубу, он перестал интересовать советское руководство, его потеряли из виду?

- С позиции рядового офицера разведки, которым я тогда был, к тому же работавшего в Мексике, мне это представляется именно так. Выпал из поля зрения. Ну исчез. Он не скрывал, что собирается и дальше заниматься революционной деятельностью. Было известно, что некоторое время он находился в Африке - в Конго. Потом побывал во Вьетнаме. Но советская разведка не предпринимала никаких целенаправленных действий, чтобы что-то узнать, разведать, установить контакт. Кубинцы всю эту операцию делали самостоятельно, опираясь на левые силы, которые были с ними в серьезных отношениях.

- В 1967-м, когда погиб Че Гевара, вы работали в Мексике. Как отреагировало советское посольство на весть о гибели революционера?

- Никакой особой реакции не было. Не был выставлен портрет. Советское посольство к Че Геваре отношения не имело. Он был гражданином Кубы, получившим, кстати, особым декретом статус гражданина по рождению, хотя родом был из Аргентины. На официальном уровне сказались идеологические расхождения. А на уровне людей - другое дело. Общее ощущение было, что человечество обеднело, потеряло очень яркую личность.

- А там, в Мексике, не знали о ваших связях с Че? Не просили интервью?

- Просили. Первый вопрос, на который мне пришлось отвечать после его гибели: он или не он? При этом мне показывали фотографии, сделанные после расстрела. Помню, я твердо отвечал мексиканским журналистам: не верю, что это Че. Он был совсем не похож на себя на снимках. Позднее, честно говоря, я получил объяснение тому, почему я его не узнавал. Оказывается, перед отправкой в Боливию Че Гевара был представлен членам кубинского политбюро, то есть людям, которые его прекрасно знали, в качестве испанского коммерсанта, и никто его не узнал.

- Он изменил внешность?

- Да, сделал пластическую операцию и изменил голос. Он должен был быть неузнаваемым, ведь ехал в Боливию нелегально. Так что ничего удивительного, что я его на этих фотографиях не узнал.

- ЦРУ приложило руку к его гибели?

- ЦРУ охотилось за ним давно. Когда были обнаружены первые признаки присутствия партизанского отряда в Боливии, у них возникло подозрение, что это мог быть он. Кстати, их подозрения подтверждал и тот факт, что во всех аптеках партизаны просили лекарства против астмы. У Че была астма. Была организована настоящая охота. Я бы сказал, что гибель Че стала результатом совместной акции ЦРУ и боливийских военных. Расстреливали, собственно, боливийцы. А "интеллектуальное авторство" - за США и ЦРУ.

- В какой момент вы поверили в то, что он убит?

- Через несколько дней, когда стали известны имена людей, которые вместе с ним погибли, и имена тех, кто ушел от преследования. Кое-кого из них я знал.

- Кубинцы все эти годы пытались найти останки?

- Они никогда не прекращали поиски. Кубинцы - народ въедливый. Насколько мне известно из публикаций, очень многие из тех, кто повинен в гибели отряда Че, уже понесли свое наказание. Думаю, к этому причастны кубинцы и друзья Кубы в Латинской Америке.

- Че Гевара не утратил своей притягательности за все эти годы...

- Да, как фигура несогласия, борец с несправедливостью. И не утратит. Образ Че всегда будет крайне притягательным. Если я приеду, скажем, в Сорбонну и скажу, что хочу прочесть лекцию про Че Гевару, то соберу тысячную аудиторию. Уверен. И буду рассказывать им то, что говорю вам сейчас.

- Вы уже рассказывали?

- Никогда.

Дата: 19971009 Заголовок: Последний перманентный революционер Выпуск: 172 Дата загрузки: 19971009 Время загрузки: 0030 Страница: 5 Примечания: Отдел Международный Источник: Коммерсантъ-daily, Москва Тема: Новости d--l 1600 Текст: Как советский шпион вербовал Че Гевару

Последний перманентный революционер

30 лет назад погиб самый легендарный партизан XX века, последний перманентный революционер Эрнесто Че Гевара. Долгие годы место захоронения Че Гевары было неизвестно. Нынешним летом кубинская экспедиция обнаружила останки команданте Че у взлетно-посадочной полосы в небольшом боливийском местечке Вальегранде. Именно это место указал в 1995 году нарушивший обет молчания отставной боливийский генерал Марио Варгас Салинас.

Нынешний год по указанию Фиделя Кастро объявлен годом 30-летия гибели в бою героического герильеро и его товарищей. В канун 8 октября на Кубе выпущены новые книги о Че Геваре и даже компьютерные версии этих книг, рассказывающих о его деяниях. Официальные же торжества завершатся 17 октября, когда останки Че Гевары будут в торжественной обстановке перенесены в специально построенный для этого мавзолей в кубинском городе Санта-Клара.

Эрнесто Че Гевара родился в Аргентине в 1928 году в интеллигентной семье среднего достатка. С двухлетнего возраста страдал астмой. Начальное образование получил дома. Рано увлекся чтением Маркса, Энгельса и Фрейда - эти книги были в библиотеке его отца.

В 1953 году закончил университет в Буэнос-Айресе по специальности "медицина". В том же году отправился в Гватемалу. После падения социалистического правительства эмигрировал в Мексику, где работал в госпитале. Там же познакомился с Фиделем и Раулем Кастро и стал участником кубинской революции. Занимал ответственные посты в революционном правительстве.

В середине 60-х Че Гевара выступает с критикой СССР, провозгласившего принцип мирного сосуществования. В апреле 1965 года уходит с постов и отказывается от публичной жизни. Дальнейшие планы держит в секрете. Позднее становится известно, что он находился некоторое время в Конго, где помогал Лорану-Дезире Кабиле, соратнику Лумумбы, организовывать партизанское движение. Попытка конголезской революции провалилась, и Гевара покинул Африку. А его тогдашний африканский партнер Кабила пришел к власти лишь в нынешнем году, уже под другими знаменами.

Осенью 1966 года Че Гевара инкогнито отправляется в Боливию, чтобы создать и возглавить партизанский отряд в районе Санта-Круз. В результате специальной операции боливийской армии в октябре 1967 года отряд был разбит, 8 октября Че Гевара попал в плен, на следующий день его расстреляли. Вдова и дети Че Гевары живут на Кубе.

Автор: ИВАН ШОМОВ Дата: 19971009 Заголовок: Еще один революционер обретет место в мавзолее Выпуск: 220 Дата загрузки: 19971009 Время загрузки: 0000 Источник: Сегодня, Москва Текст: Окончание. Начало см. на стр. 1

На Кубе никогда не задавались сакраментальным вопросом: кем был Че Гевара - истинным революционером и убежденным романтиком или же тривиальным террористом? Он был другом Фиделя, и этим все сказано. Хотя, как говорят злые языки, именно Фидель послал слишком популярного в стране Че на безнадежное и кровавое дело. Их первая встреча произошла в 1955 году в Мексике и стала прологом к вступлению Че в кубинское революционное движение. А в декабре 1956 года Гевара высадился с отрядом революционеров на Кубе, начал партизанскую борьбу против диктатуры Батисты. Через год он уже командовал партизанской колонной и с успехом громил Батисту, а в 1959 году с триумфом вошел в Гавану. Полководец, впрочем, имел скромное звание майора.

Пройдя революционные университеты, Че приступил к управлению государством. Как и в бою, на гражданке перед героем не могла устоять ни одна крепость. Начал он с поста директора Управления промышленного развития Кубы, а в 1959-1961 годах возглавлял Национальный банк.

Сам Че так рассказывал о своем назначении на этот пост. Якобы Фидель спросил своих соратников, кто из них является экономистом. Че поднял руку. Фидель удивился: ведь Че по образованию врач. Но партизана смутить было трудно: 'Я подумал, что ты спросил, кто из вас является коммунистом'. И получил назначение на пост главного банкира. Факт, заметим, хорошо знакомый и нам из советской кинотрилогии про Максима.

Канцелярские нарукавники Че вскоре наскучили: в апреле 1965 года он обратился с письмом к Фиделю Кастро, в коем изложил свое решение продолжить революционную борьбу. Все равно в какой стране. И покинул Кубу.

Некоторое время Че провел в Конго (Заире), где сотрудничал с партизанским отрядом во главе с Лораном-Дезире Кабилой (с 1997 года - президент Конго). В ноябре 1966 года вместе с группой кубинских коммунистов отправился бороться за счастье Боливии. Организовал партизанский отряд, в который вошли боливийцы, кубинцы, перуанцы. Отряд был окружен и разгромлен подразделениями боливийской армии. Че был ранен, взят в плен и после допроса расстрелян. Похоронен в селении Вальегранде.

Причастных к смерти Че преследовал рок. Крестьянин, выдавший местонахождение отряда, был вскоре убит. Через несколько лет в ФРГ был убит агент боливийской службы безопасности, руководивший операцией и перешедший к тому времени на дипломатическую службу. Президент Боливии Рене Баррьентос, против которого воевал отряд Че, погиб в авиакатастрофе в 1969 году.

В июне этого года экспедиция кубинских и аргентинских антропологов отыскала в боливийском селении Вальегранде братскую могилу, в которой были тайно захоронены Че и его боевые товарищи. Останки бойцов, как святыню, доставили на Кубу. 17 октября они будут торжественно похоронены в городе Санта-Клара. С этим местом связана одна из наиболее громких и удачных боевых операций Че Гевары в бытность его командиром в рядах Повстанческой армии, которой командовал Фидель Кастро.

Мероприятия, связанные с погребением, продлятся целую неделю и станут своеобразным продолжением 5-го съезда Компартии Кубы. Так что связь Че с партийным съездом самая прямая...

Автор: Хуан Кобо Дата: 19971019 Заголовок: ДВОЙНОЕ УБИЙСТВО ДОН КИХОТА Выпуск: 41 Дата загрузки: 19971021 Время загрузки: 1400 Источник: Новое время, Москва Время: 1227 Текст: КОГДА ЧЕ ГЕВАРА СРАЖАЛСЯ В БОЛИВИИ, ЕМУ НЕ ЖЕЛАЛИ ПОБЕДЫ НИ В ГАВАНЕ, НИ В МОСКВЕ...

ХУАН КОБО, КОРРЕСПОНДЕНТ РИА "НОВОСТИ" - СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ "НОВОГО ВРЕМЕНИ"

9 октября исполнилось 30 лет со дня убийства Че Гевары, взятого в плен боливийскими рейнджерами в ущелье Эль-Юро. Эта дата вызвала необычно широкий резонанс во всем мире. Устойчивая популярность Че, которого одни считают опасным бесом-террористом, а другие - Робин Гудом XX века, дает повод серьезно призадуматься. В канун гибели Че в разных странах вышло много книг, посвященных его жизни и смерти. В одной Испании в последние недели издано восемь книг на эту тему - все объемистые, от 500 до 800 страниц в каждой.

В этих работах немало находок, сделанных на основе документов из различных архивов, в том числе и бывших советских, которые стали доступны исследователям лишь недавно. Особенный интерес в них, на мой взгляд, представляют открытия, связанные с последними годами Гевары и обстоятельствами, сопровождавшими его исчезновение из Гаваны...

ОТКРЫТИЕ В ГВАТЕМАЛЕ

Прагматичные специалисты из спецслужб США, в отличие от своих советских коллег, не мучили себя дискуссиями о роли личности в истории. В 60-е годы ЦРУ начало вести особое досье не только на видных политиков и общественных деятелей, но и вообще на все незаурядные личности, "которые могли бы представить потенциальную угрозу для интересов США и их безопасности". В таких досье накапливался не просто компромат на таких "фигурантов", касавшийся уязвимых пунктов в их биографиях, но и материалы исследований ученых-психологов, изучавших структуру личности поднадзорных, сильные и слабые стороны их характера, рассчитывались варианты поведения в разных жизненных ситуациях.

ЦРУ (а также ФБР, наделенное правом действовать в странах Латинской Америки) обратило внимание на Эрнесто Че Гевару еще в 1954 году. Об этом сообщают в книге "Че Гевара и ФБР" Майкл Ратнер и Майкл Стивен Смит, получившие доступ к архивам американских спецслужб. "Положили глаз" на Гевару, когда он, окончив медицинский факультет Университета Буэнос-Айреса, отправился в путешествие по Латинской Америке, чтобы лучше узнать жизнь ее народов, и попал в Гватемалу. Очутился он в этой стране тогда, когда обученные и вооруженные ЦРУ наемники вторглись в Гватемалу, чтобы свергнуть неугодное Вашингтону правительство президента Хакобо Арбенса (он провел аграрную реформу, ущемившую интересы американских компаний, а потому был признан "красным").

Присутствие молодого медика из Аргентины в Гватемале при подобных обстоятельствах казалось ФБР подозрительным. Агент бюро рекомендовал: "На этого аргентинского врача следует открыть досье". А после того как Че Гевара пытался организовать сопротивление наемникам, им заинтересовалось и ЦРУ. "Этому человеку мы должны объявить войну", записано в другом документе.

Нельзя не воздать должное аналитикам Лэнгли, которые усмотрели в юном идеалисте опасного противника. Основания для таких прогнозов были. Красивый, образованный и умный, из культурной и родовитой семьи (один из предков Че из семейства Де ла Серна по материнской линии был президентом Аргентины), волевой и смелый (в его жилах смешалась испанская и ирландская кровь - со стороны отца, из семьи Линчей), никому тогда не известный молодой врач явно таил в себе задатки популярного лидера. Но сколько таких интеллигентов, в молодости переболевших левыми идеями, затем отошли от них?..

ЧАС ЛЭНГЛИ

ЦРУ не спускало глаз со своего подопечного. Когда Че присоединился к Фиделю Кастро и принял участие в партизанской войне на Кубе, несколько американских журналистов (их фамилии, правда, в архивах были предусмотрительно вымараны), побывав в горах Сьерра-Маэстра, подробно информировали Лэнгли об аргентинце, оказавшемся в первых рядах руководителей кубинской революции. ЦРУ интересовало об этом человеке все, в том числе и его хроническая астма и зависимость от медикаментов, которыми Че Гевара снимал припадки. Полагали, что это может пригодиться в будущем.

После 1954 года спецслужбы США тщательно следили за каждым шагом Че, пополняя его досье. И когда он, поднявшись на вершину славы, признания (кубинская революция и ее лидеры были тогда необычайно популярны во всем мире) и власти, внезапно отказался от всего этого и тайно уехал разжигать партизанскую антиимпериалистическую борьбу сначала в Конго, а затем в Боливию, многие задавались вопросом, куда делся знаменитый революционер. ЦРУ было полностью осведомлено на этот счет. Но руководители Лэнгли не спешили, терпеливо вели охоту за Че и ждали своего часа.

Он настал 8 октября 1967 года. Загнанного в дикое ущелье, обессиленного партизанского командира (который уже не мог бороться с участившимися припадками астмы, преследователи перекрыли все каналы снабжения) взяли голыми руками.

НЕ ВСЕ БЫЛО ПОТЕРЯНО?

Известный мексиканский исследователь Хорхе Кастаньеда - автор еще одной книги, только что вышедшей под названием "Пламенная жизнь. Биография Че Гевары", - отвечает на этот вопрос утвердительно. После долгих поисков в архивах не только Вашингтона, но и Москвы он пришел к выводу, что Фидель Кастро имел возможность спасти своего соратника, проведя десантную операцию "коммандос" для эвакуации Че, когда стало ясно, что он разгромлен. Но Кастро не сделал этого. К тому моменту отношения между обоими лидерами сильно охладились ("С Фиделем дружбы не желаю, но и на ссору не пойду", - говорил в узком кругу Че). Главное, как утверждает Кастаньеда, "Москва давила на Кастро, требуя от него прекратить поддержку Че Геваре".

Руководство СССР раздражало стремление Че осуществить на практике новую доктрину "перманентной революции", нацеленную на "создание многих Вьетнамов". Москва считала, что эта авантюрная политика мешает международной разрядке. Была и другая причина. В 1964 году Че в качестве министра экономики провел три месяца в Москве. В ходе переговоров между Кубой и СССР Че не слишком скрывал, что он недоволен обюрократившимися советскими коллегами. Те отвечали ему неприязнью, считая его прокитайски настроенным, тем более что незадолго до визита в Москву Че побывал в Пекине...

Но настоящий разрыв с Москвой произошел 25 февраля 1965 года. Французский ученый Пьер Калфон, в прошлом работавший дипломатом в странах Латинской Америки, в своей книге "Че. Эрнесто Гевара, легенда нашего времени" воспроизводит этот эпизод. На конференции афро-азиатской солидарности в Алжире Эрнесто Гевара внезапно обрушился на советскую делегацию. С вызовом глядя на ее членов, он заявил, что социалистические страны пытаются "эксплуатировать страны третьего мира, ведя экономические отношения с ними на тех же коммерческих основах, что и капиталистические". Долг соцстран, однако, заключается в том, чтобы "бескорыстно помогать странам, борющимся за свою свободу". Че считал, что СССР должен был не продавать национально-освободительным движениям оружие, а бесплатно поставлять его, чтобы "стрелять по общему врагу".

Выступление в Алжире, которое советская пресса замолчала, левые всего мира сочли пощечиной Кремлю. Слова Че не понравились и Фиделю Кастро. Когда Че 15 марта вернулся в Гавану, его встретили подчеркнуто холодно, были отменены обязательные в таких случаях пресс-конференции и выступление по телевидению. Но, как утверждает очевидец из охраны Фиделя Агудин, по словам соратника Че по боливийской компании "Бенигно", во время той встречи Эрнесто Гевары с Фиделем и Раулем Кастро, которая продолжалась 40 часов, произошел очень резкий разговор, в конце перешедший на крик. Агудин слышал, как Рауль называл Гевару "троцкистом", а тот в ответ, выйдя из себя, трижды назвал его "болваном", хлопнул дверью и уехал...

Че пропал. Изменив внешность, он под видом коммерсанта уехал в Боливию с небольшой группой единомышленников. Там он рассчитывал, опираясь на местную компартию, развернуть это ядро в большой партизанский отряд. Однако вопреки предварительным договоренностям генсек партии Марио Монхе демонстративно отказал Че в поддержке, заявив, что его начинание обречено на провал. Позже Монхе долгие годы жил в Москве, работал в Институте Латинской Америки АН СССР.

8 октября 1967 года всеми преданного и загнанного Че в бою под Эль-Юро ранили в ноги. Меткая пуля снайпера разбила винтовку в его руках. Но и тогда не все еще было потеряно. Как утверждает Калфон, хорошо знающий тогдашний внутриполитический расклад в Боливии, "достаточно было Кубе заплатить миллионный выкуп президенту Боливии за Че, и тот был бы спасен"... Но Гавана молчала. И каратели убили своего пленника несколькими выстрелами в сердце.

Сделали это обученные ЦРУ боливийские рейнджеры. Но руководили всей операцией и, судя по всему, отдали приказ о физической "ликвидации" Че американцы. Руководитель этой акции майор Шелтон был удостоен за нее высшей правительственной награды США. Ее вручили в Овальном кабинете Белого дома. Но без свидетелей и публикации в печати.

НЕОЖИДАННЫЙ МИФ

Ровно за день до того как Че Гевару взяли в плен, газета "Нью-Йорк таймс", всегда имевшая доступ к источникам в Лэнгли, опубликовала большую статью под шапкой "Последний бой Че". Все было просчитано до деталей. Конец легендарного команданте стремились обставить так, чтобы покончить с его популярностью и притягательной силой.

Последний бой состоялся в назначенный день. Окончился он, как и было запланировано. Не запланировано было другое: драматическая гибель Че, посмертные его фотографии, на которых он напоминает распятого Христа, опубликование через некоторое время его походного дневника все это и многое другое сделали образ еще более популярным, чем даже при жизни. Эрнесто Гевара стал настоящим мифом.

В 60-е годы этот миф еще был опасен для врагов Че. Сейчас он выглядит декоративным. "Как это ни прискорбно, - пишет Пьер Калфон, - икона, в которую превратили Че, убила сущность его бунтарства, протеста, подвергания им всего сомнению, его этику, основанную на чувстве справедливости и равенства".

Миф о Че сегодня выглядит порой весьма двусмысленно. Используя смутную ностальгию по нонконформизму, которая распространена на Западе, потребительское общество коммерциализировало и тем самым нейтрализовало миф о Че, оставив от него лишь оболочку и превратив его в предмет купли-продажи: майки с изображением героического герильеро, плакаты с его романтическим силуэтом, пиво с его портретом на этикетке...

В предсмертном письме родителям Че признавался, что чувствует себя Дон Кихотом: "Я снова сжимаю коленями бока Росинанта, облачившись в доспехи, пускаюсь в путь... Многие назовут меня авантюристом, и это так. Но только я авантюрист особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту..."

ВАЛЕНСИЯ Автор: Игорь ВАРЛАМОВ Дата: 19971021 Заголовок: Последнее пристанище Че Гевары Выпуск: 209 Дата загрузки: 19971021 Время загрузки: 1800 Источник: Советская Белоруссия, Минск Тема: Куба Текст: В кубинском городе Санта-Клара, в 300 километрах к востоку от Гаваны, с высшими воинскими почестями были захоронены останки латиноамериканского революционера и партизана Эрнесто Че Гевары и шести бойцов его отряда, которые погибли тридцать лет назад в Боливии. Двадцать один пушечный залп возвестил о том, что один из наиболее привлекательных и противоречивых лидеров левого движения 1950-1960 годов наконец-то обрел могилу, достойную масштаба его личности.

Выступая на траурной церемонии, кубинский лидер Фидель Кастро, чьим другом и соратником был Че, заявил, что идеи Че Гевары о революции в Южной Америке, несмотря на трудности, были осуществимы. Правда, по словам Кастро, "не во все времена и не во всех условиях требуются одни и те же методы и тактика борьбы". Эта оговорка была сделана им неслучайно, ибо Запад не раз обвинял Гавану в попытках экспорта революции.

Фидель Кастро эмоционально заметил, что фигура Че привлекает людей в разных странах, независимо от их возраста и социальной принадлежности. С этим трудно не согласиться. Достаточно сказать, что в числе гостей на недавних памятных мероприятиях в Боливии на месте гибели Че Гевары присутствовала вдова президента Франции Миттерана, а аргентинский футболист Марадона нанес себе на плечо татуировку с портретным изображением партизанского команданте. Существует даже своеобразная "мода на Че", которого считают одним из символов шестидесятых годов, прошедших под знаком вооруженной борьбы за социальную справедливость. Желающие могут приобрести майки, брелоки, зажигалки и даже пиво, не говоря уже о значках и открытках с портретом Че Гевары.

Игорь ВАРЛАМОВ.

Автор: Рашид ГАБДУЛЛИН Дата: 19971028 Заголовок: МАРКИ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ ЧЕ ГЕВАРЫ ИДУТ НАРАСХВАТ Выпуск: 199 Дата загрузки: 19971029 Время загрузки: 1300 Источник: Комсомольская правда, Москва Время: 0921 Текст: В течение первого же дня около 18 тысяч почтовых марок с изображением легендарного революционера были распроданы в Буэнос-Айресе. Марки специально выпущены к 30-й годовщине гибели Эрнесто Че Гевары - на них воспроизведен известный портрет партизанского вожака в черном берете с маленькой красной звездочкой.

Каждая такая марка стоит 75 центов.

Мехико

Дата: 19971021 Заголовок: Музеи на месте гибели Че Гевары Выпуск: 159 Дата загрузки: 19971228 Время загрузки: 1730 Источник: Звезда Алтая, Горно-Алтайск Время: 0220 Текст: 30 лет назад, 8 октября 1967 года, в затерянном в. горах небольшом боливийском поселке Ла Игуэра боливийскими военными был убит легендарный кубинский революционер Эрнесто Че Гевара. Аргентинец по происхождению, Гевара вместе с братьями Кастро сверг кубинского диктатора Батисту, а некоторое время спустя отправился делать революцию в Боливию, мечтая избавить всю Латинскую Америку от империализма. Боливийские военные с помощью ЦРУ США выследили небольшой отряд партизан под командованием Че Гевара и, окружив их в поселке Валье-Гранде, захватили в плен самого Че и нескольких его товарищей. Затем вывезли их в Ла Игуэру и расстреляли. И через 30 лет память об этом неординарном человеке хранят миллионы людей не только в Латинской Америке. О Че снимают кино, пишут книги, ему посвящают стихи и песни. А власти боливийского городка Валье-Гранде к тридцатилетию со дня смерти Че Гевары открыли музей его памяти. В музее собраны предметы одежды, которая была на партизанах отряда Че в день их ареста, оружие. Среди экспонатов - клочок волос Че Гевары, который, как утверждают местные жители, кому-то удалось срезать "на память" с густой шевелюры уже убитого революционера.

Основным аргументом для открытия музея Че Гевары послужил с каждым годом увеличивающийся поток туристов из Европы к месту гибели партизан. 8 октября в городок прибыло более трех тысяч европейцев, не говоря уже о латиноамериканцах. Министерство туризма Боливии к этой дате подготовило специальный маршрут, который пройдет "по местам боевой славы" отряда Че.

Дата: 19971106 Заголовок: Вторая жизнь Че Гевары Выпуск: 173 Дата загрузки: 19971106 Время загрузки: 1200 Источник: Правда-5, Москва Текст: Все, кому дороги идеалы свободы и социальной справедливости, отдают в эти дни дань памяти Эрнесто Че Гевары. Исполнилось 30 лет со дня гибели этого легендарного революционера. Родился он 14 июня 1928 года в Аргентине, в семье, принадлежащей к старинному аргентинскому роду. В 1953 году закончил университет и получил диплом врача. С 1956 года принимает активное участие в национально-освободительной борьбе кубинского народа. После свержения проамериканского

режима Батисты в 1959 году Че возглавляет Национальный банк, в 1961-м становится министром национальной промышленности. В 1965-м тайно покидает Кубу. Пытаясь развернуть антиимпериалистическое движение на Латиноамериканском континенте, руководит партизанским отрядом в Боливии. Для ликвидации Че в Вашингтоне создается специальная оперативная группа, и ее усилия дают плоды. 8 октября в бою с "рейнджерами" он был ранен и захвачено в плен, а на следующий

день злодейски, без суда, расстрелян.

Публикуемая статья, посвященная Че, написана его другом и соратником, бывшим министром иностранных дел Кубы Раулем РОА.

В последний раз я разговаривал с Че Геварой за несколько дней до того, как он с отвагой Дон Кихота устремился в иные страны, где была нужда в его руках, его идеях, его сердце. Мы обсудили разные темы, и в частности его недавнюю поездку по странам Африки и Азии и выступление на Генеральной ассамблее Организации Объединенных Наций. Каждой слово Че излучало яркий свет, и беспокойные пронзительные глаза блестели странной радостью. Неторопливо смакуя

ароматный дым сигары, он мял черный берет, на котором сияла звезда, заслуженная годами арестов, самоотречения и подвигов. Внезапно он поднялся и, сердечно пожав мне руку, сказал на прощанье: "Завтра я на месяц отправляюсь в Ориенте рубить тростник". --"Значит, ты не едешь с нами?" -- "Нет, на этот раз нет". И он двинулся к выходу своей характерной походкой, прерывисто дыша и приветливо здороваясь со всеми, кто попадался ему в садике министерства.

То был последний раз, когда я говорил с Че. Но я не мог подозревать, что видел его в последний раз. Потом я узнал, где он, и хотя смерть в бою -- часть партизанского ремесла, я не сомневался, что увижу его живым, увижу, как он возвращается победителем, так же, как он вступил в Гавану во главе своей колонны повстанцев, выйдя с честью из всех трудностей, засад и опасностей. Я верил, что он не только не победим, но и неуязвим, -- таким же я всегда

считал Фиделя. Мне постоянно думалось, что этому человеку, обладающему особым талантом к совершению самых благородных и трудных дел, уготована и необычная судьба -- судьба революционера, которому предстоит еще многое сделать в жизни. Весть о его гибели, когда его кровь оросила израненные борозды Нашей Америки, пролегшие от раскаленной листы сельвы до холодного сияния гор, застигла меня в Организации Объединенных Наций и поразила в самое сердце. Мало

таких горьких часов привелось мне пережить. Я могу их перечислить: это часы, последовавшие за смертью Хулио Антонио Мельи, Рубена Мартинеса Вильены, Антонио Гитераса, Пабло де ла Торриенте Брау и Камило Сьенфуэгоса, бойцов авангарда, павших на полпути. А что касается преждевременной гибели Че, мой разум восставал против этого известия, пока Фидель не подтвердил его в самой скорбной и приподнятой речи из всех, что я слышал. И тогда я не только понял

все значение этой смерти для кубинского народа и для народов, которым он так щедро принес себя в жертву, но и прочувствовал неизмеримую глубину отчаяния, в которое она ввергла его семью, друзей и товарищей.

Я познакомился с Че в годы моего изгнания, в Мексике, как-то вечером, когда пошел навестить его соотечественника Рикардо Рохо. Он только что приехал из Гватемалы, где впервые -- и безуспешно -- применил в деле свое оружие революционера и антиимпериалиста. Его все еще преследовали упорные воспоминания о неудачных боях.

Он казался -- да и был -- совсем молодым. Его образ так и стоит у меня перед глазами: ясный ум, бледность аскета, дыхание астматика, выпуклый лоб, густые волосы, сдержанность манер, энергичный подбородок, спокойные жесты, вопрошающий взгляд, острота мышления, неторопливая речь, живое восприятие, свежий смех и как бы окружавший его некий ореол, порожденный сиянием его грандиозных идей.

В то время он начал работать в отделе аллергических заболеваний кардиологического института. Разговор шел об Аргентине, Гватемале, Кубе и ее проблемах как части проблем Латинской Америки. Че уже перешагнул узкие границы креольских "национализмов", чтобы превратиться в революционера континентального масштаба. Наша Америка -- большая общая родина, и борьба за ее освобождение от империалистического господства едина и неделима. В этом направлении пролегают

старые и новые пути Боливара, Сан-Мартина, Марти.

Знание Че драматической ситуации, сложившейся на Кубе, и революционной стратегии, выдвинутой Фиделем Кастро при штурме казармы Монкада, родилось в значительной степени из долгих бесед в Гватемале с Ньико Лопесом, оставшимся в живых участником отважной акции. Этот героический эпизод и несгибаемая решимость Фиделя продолжать борьбу до победы укрепили его убеждения и открыли перед ним новые перспективы. Последующая встреча с Фиделем определила его

безраздельное и окончательное слияние с Кубинской революцией, и в анналах революционной истории записано короткое, но полное неизмеримой значимости имя: Че. Он нашел свой истинный путь в горах Сьерра-Маэстры, этой первой вехи в его биографии революционера, не знающего границ, -- путь, который он уже смутно предвидел, странствуя по Латинской Америке. Летописец и один из самых славных героев великой эпопеи, Че демонстрирует нам свое человеческое величие

и доблесть партизана, когда рассказывает о чужих подвигах и ходе кампании, которой он руководил и которую по отваге и дерзновению можно сравнить с кампаниями Антонио Масео и Максимо Гомеса. Страницы, где описывается одновременный бросок его колонны и колонны под командованием Камило Сьенфуэгоса, благодаря их языку -- прямому, лаконичному и выразительному, проникнутому тонкой поэтичностью, -- уже фигурируют среди образцов этого жанра. За его своеобразным

стилем видишь человека.

Чрезвычайно велик вклад Че -- по глубине и масштабу -- в область революционного действия и революционной теории; его многочисленные очерки, статьи и речи ждут, когда их соберут в единый том. Он был одновременно действующим лицом и теоретиком партизанской войны и, конечно же, выдающимся и крупным мыслителем, который в свете особенностей кубинского революционного процесса вдохнул тонизирующую свежесть в марксистско-ленинскую теорию, применив свои

творческие концепции к выполнению порученных ему многих и сложных заданий. Среди его чрезвычайных заслуг особо следует отметить то, что он стал одним из созидателей нового социалистического и коммунистического общества, которое строит кубинский народ вопреки проискам врага.

Для интеллектуалов "третьего мира" Че может быть архетипом революционного мыслителя, для коммунистов всей Земли -- образцовым коммунистом и одновременно самим высоким в наше время олицетворением пролетарского интернационалиста. Ему не было чуждо ничто человеческое и ничто революционное. Потому он считал своими революционные идеалы всех народов и был готов сражаться и умереть под их знаменами. Его прощальное письмо Фиделю и послание Конференции трех

континентов представляют собой самое чистое и побуждающее к действию завещание революционерам во всех концах Земли, нацеленным на совершение своей революции как неотъемлемой части революции мировой. Че с пугающей естественностью последовал тому, что проповедовал, и эпитафией ему могут служить его собственные пророческие слова -- кредо революционера и призыв продолжать борьбу:

"Все наши действия -- боевой клич в войне против империализма, призыв к объединению народов для борьбы с крупнейшим врагом человечества -- Соединенными Штатами Америки. Где бы нас ни застигла смерть, мы встретим ее без страха, лишь бы наш боевой клич был услышан чутким ухом и другая рука протянулась бы, чтобы сжать наше ружье, и голоса других людей поспешили бы слить скорбные песнопения с пулеметными очередями и новыми криками войны и побед". И как

сказал Фидель, говоря от имени всех, "миллионы рук, вдохновленных примером Че, протянутся, чтобы сжать ружье".

Мне не дано теперь писать о Че так, как хотелось бы; в скором времени я напишу много и подробно, останавливаясь на его делах и его словах, составляющих трепетный итог жизни одного из самых чистых и безупречных людей из всех, оставшихся в памяти человеческой, и потому достойной ежедневного подражания. Эти строки -- лишь дань горячего восхищения, любви и уважения к революционеру и человеку, чье присутствие вечным пламенем горит в сознании униженных

и эксплуатируемых на просторах Латинской Америки, Африки и Азии. Прокатившая по всему миру весть о его гибели стала предвестницей его боевого бессмертия. Для Че, как для всех революционных вождей, павших при исполнении своего долга, началась новая жизнь -- звездный символ, зовущий к действию; это легендарный герой революции, уже идущей на трех континентах, которые грабит, порабощает и унижает империализм.

Если верно то, что сказал поэт: "Оставляет тот, у кого есть что нести, живет лишь тот, кто сумел прожить", Че, пав в бою, оставил нам неисчерпаемую сокровищницу своих идей, чувств и доблестей. В общем, он оставил нам свой пример. И раз "живет лишь тот, кто сумел прожить", живое присутствие Че будет всегда ощущаться в истории и жизни как неизменно возвращающаяся весна. Он будет рядом с нами, плечом к плечу, и вечно будет ярко сиять его звезда народного

командира, апостола коммунистической революции, творца побед, близость которых мы уже ощущаем, как ощущаешь кипение лавы под поверхностью Земли.

*** Дата: 19970722 Заголовок: Возвращение команданте Для тех, кто делает деньги на имени Че Гевары, это настоящий подарок судьбы Выпуск: 29 Дата загрузки: 19970719 Время загрузки: 1700 Источник: Журнал Итоги, Москва Текст: ТОРГОВЛЯ В ХРАМЕ

Брук Лармер (Newsweek)

Возвращение команданте Для тех, кто делает деньги на имени Че Гевары, это настоящий подарок судьбы: могила революционера обнаружена как раз в преддверии 30-летней годовщины его гибели. Удачный момент. Че в цене больше, чем когда бы то ни было Почти тридцать лет хранили Боливийские Анды (Южная Америка) последнюю тайну легендарного партизанского вожака Эрнесто (Че) Гевары. И вот в конце прошлого месяца команда аргентинских и кубинских судебно-медицинских экспертов преклонила колени перед семью скелетами, лежащими в глубокой яме за грунтовой взлетно-посадочной полосой, расположенной вблизи захолустного городка Вальегранде. Они были твердо уверены, что в яме отыщутся бесследно пропавшие останки Гевары, взятого в плен и расстрелянного боливийскими солдатами 9 октября 1967 года, и "нацеливались" на "скелет N2" - человек, которым он был когда-то, лежал лицом вниз, голова его была обмотана армейской курткой защитного цвета, очень похожей на ту, в которой был запечатлен на фотоснимках Че Гевара сразу после пленения. Была и еще одна страшная примета - у скелета отсутствовали кисти обеих рук.

Известно, что после казни Че отпилили кисти, которые потом хранились в растворе формальдегида как самая убедительную отповедь маловерам, сомневающимся, что неугомонный революционер в самом деле убит. Прежде чем приподнять куртку оливкового цвета, закрывавшую череп, кубинский эксперт склонил голову в знак уважения. Стихла толпа журналистов и местных жителей, собравшихся вокруг ямы. Затем, когда открылся череп, несколько кубинских ученых разрыдались, двое крепко стиснули друг друга в объятиях. "Расчувствовались все, не только кубинцы, - говорит Патрисия Бернарди, одна из аргентинских экспертов-антропологов. - Че стал персонажем мифа, существовали сотни версий того, что случилось с его телом. И вот 30 лет спустя тайна разгадана и дописана последняя глава". Нет, это всего лишь последняя песнь эпоса, которому не суждено умереть. Долгие поиски останков Че Гевары увенчались успехом именно в тот момент, когда этот символ революции уже воскрес - если не в политическом смысле, то в коммерческом - и завоевывает весь мир. Че внезапно вошел в моду. 30-летняя годовщина его гибели порождает целый вал книг, документальных и художественных фильмов, посвященных аргентинскому астматику, сумевшему благодаря силе духа сделаться бесстрашным сподвижником и боевым товарищем Фиделя Кастро.

Образ Че используется для того, чтобы сбывать любой товар - от рок-музыки и авторских моделей одежды до лыж Fischer и часов Swatch. Кубинскому правительству принадлежит центральная роль в сотворении легенды Че, и своей выгоды оно не упустит. Останки команданте 12 июля были доставлены в Гавану, где их встречали семья и сам Кастро, и почетный караул отдал им воинские почести. До октября прах Че Гевары останется в кубинской столице, а в годовщину смерти его перевезут в Санта-Клару, где под сенью 23-тонного изваяния команданте с автоматом в руках уже строится усыпальница. Возвращение Че придаст новый импульс траурным церемониям, которые проводятся с государственным размахом в течение целого года. Однако может выйти неловкость. Власти Кубы, причислившие Че Гевару к лику святых, держатся на плаву лишь благодаря тому, что предали забвению многие социалистические принципы, которые покойник почитал незыблемыми. Каково было бы ему увидеть гаванский Дворец Ремесел, особняк в колониальном стиле, превращенный в торговый центр, где можно купить все что угодно - от кока-колы и кроссовок "Адидас" до разнообразнейших сувениров, так или иначе эксплуатирующих образ Че, - и все это только за американские доллары. У иностранцев нарасхват идут футболки с портретом Че Гевары и лозунгом: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях" по цене 13,95 доллара за штуку, что намного больше среднемесячной заpплаты кубинца. Чем объяснить эту "Че-манию"? Отчасти он импонирует людям тем, что его революционные идеалы теперь, в эпоху, последовавшую за окончанием холодной войны, мало кого пугают. Тридцать лет - срок достаточный, чтобы лишить антиимпериалистического тигра его клыков и когтей. Кубинское правительство закупило большую партию часов Swatch, украшенных портретом Че Гевары и с надписью Revolucion, но не для того, чтобы уничтожить, а чтобы продавать туристам. В виртуальном пространстве Че уделены сотни страниц на всех языках мира - от итальянского до норвежского; абоненты Интернета могут найти сайт "Высказывания Че" или узнать, что кофе с ромовой "отдушкой" и портретом команданте на этикетке продается в хельсинкском "Ленин-шопе". В прошлом году некая британская фирма, желая подбавить мужественности своему "отлично охлаждающему пиву", не смогла обойтись без Че и написала на ярлыке: "Запрещено к ввозу в США. Значит, стоящая вещь!". Пиво действительно вскоре было запрещено к ввозу, но не в США, а на Кубе - и то в ответ на жалобу вдовы Гевары Алейды. До недавнего времени лицо Че появлялось лишь на майках да на стенах студенческих общежитий. Но вот Label, нью-йоркский молодежный "бутик", выставил на продажу новую линию одежды, при моделировании которой использованы мотивы военной формы Че, и она отлично расходится. "В конце 90-х годов люди страдают от ощущения душевной пустоты и жаждут обретения идеалов, - объясняет 29-летний модельер Лаура Уайткомб. - Че отлично сочетается с этими умонастроениями". Теперь даже в Аргентине, где прежде слегка побаивались своего блудного сына, на университетских лекциях о нем аудитории набиты битком. Сам Че Гевара был бы, наверно, несколько озадачен тем, как за 30 лет, прошедших со дня его смерти, выросла его популярность.

Впрочем, в ней нет ничего неожиданного. В конце концов это он сам вполне осознанно творил собственную легенду, превращая юного Эрнесто в несгибаемого Че (а аргентинское словечко сhе, означающее "дружище, приятель" - во всемирно известное прозвище). Этот процесс начался после его путешествия по странам Южной Америки и ускорился, когда он в 1955-м примкнул к группе смутьянов во главе с Фиделем Кастро, живших тогда в Мексике и готовившихся объявить войну кубинскому диктатору Фульхенсио Батисте. К январю 1959 года, к тому времени, когда они триумфаторами вошли в Гавану, Че уже сумел выковать из себя "нового социалистического человека" - бесстрашного, дисциплинированного и готового отдать жизнь за идею. "Мы не люди, а механизмы", - говаривал он. Тем не менее его обаяние, ум, порядочность делали его неотразимо привлекательным для простых смертных, и даже советский агент, приставленный следить за ним, влюбился в него, как и миллионы европейских "леваков". "Че - это больше, нежели мифологема для культурного обихода, - утверждает Ники Вендола, первый лидер итальянских гомосексуалистов-коммунистов. - Он до сих пор вдохновляет нас той страстью, с которой отправлялся в свой революционный поход на поиски идеального человека". Последние дни Че в Боливии стали кульминацией его донкихотских странствий. Он честно попытался быть в Гаване образцовым министром и председателем национального банка и построить новое общество, достойное Нового Человека. Однако его тревожила все усиливающаяся близость Кастро с Советским Союзом. Он всегда чувствовал себя по-настоящему живым, по-настоящему Че, лишь когда заваривал революционную кашу. Первые две попытки экспорта революции - в Аргентину и в Конго - провалились. Боливийский опыт оказался ничем не лучше: никаких условий для революции там не существовало, и уж подавно не была эта страна тем детонатором, который, как он мечтал, разбудит в Латинской Америке десяток Вьетнамов.

Провал и последовавшие за ним арест и казнь окончательно подтвердили его политическую слепоту, но легенда стала еще прекраснее. "Хорошая смерть, - задумчиво говорит Альберто Гранадо, его старый аргентинский приятель, который вместе с Че странствовал по Южной Америке, а потом перебрался на Кубу. - Небесполезная смерть". Мученический венец мгновенно сделал Че символом целого поколения, кумиром, иконой. Спустя всего год после его гибели, в 1968 году, студенты во всем мире от Мехико до Парижа и от Парижа до Праги уже шагали под его знаменами. А на Кубе, когда минул год ритуально-официальной скорби, вокруг его имени воцарилось странное молчание. Оно длилось целых 15 лет. Лишь в середине 80-х образ бескомпромиссного борца был востребован Кастро для защиты от советской "перестройки" и "гласности". Но Советский Союз развалился прежде, чем новшества принесли свои плоды, и сочетание распада Союза с американским эмбарго заставило Кастро "долларизировать" экономику и разрешить иностранные инвестиции. Че был духовным оплотом того немногого, что еще оставалось на Кубе революционного. Этот аргентинец - не только лицо кубинской революции, более отчетливо различимое, чем Фидель. Его причислили к лику коммунистических святых, его ежеутренне поминают кубинские школьники, повторяющие хором: "Пионеры, будем как Че". Трудно примирить наследие Че с действительностью сегодняшней Кубы. "Его любят здесь, - говорит 29-летний механик Карлос, с жадностью читающий отрывки из "Военного дневника" Че, еженедельно публикуемые официозом "Гранма". - Но быть таким, как он, невозможно, а особенно сейчас". Социалистическая система охраняет здоровье Карлоса, позволила ему получить бесплатное образование, но его зарплата едва достигает 10 долларов в месяц. Семья Карлоса существует благодаря старой "Ладе", которую (вместе с водителем) он дает туристам в аренду за 25 долларов в день. "Че теперь кажется мне романтиком. Жизнь научила меня быть попрактичней". На рынке, находящемся на кафедральной площади в старой части Гаваны, лицо Че Гевары повсюду - на монетах, кружках, пепельницах, рубашках, плакатах, бисерных настенных украшениях и чудовищных красных картинах маслом. И лицо это под черным беретом повсюду одно и то же - оно дышит обаянием молодости, силой, несгибаемой решимостью и верой в идеалы. Этот мистический образ, растиражированный по всему свету, возник из одной-единственной фотографии, сделанной в марте 1960 года, и автор снимка Альберто Диас не сумел защитить свои авторские права. Всего через несколько дней после гибели Че Гевары в горах Боливии художники использовали фотографию для плакатов, вышедших в миллионах экземпляров, но Диас так ничего и не получил. Кубинские революционеры, и среди них - Че, считали, что закон о международном авторском праве ущемляет интересы бедных народов. Но теперь Куба открылась для мирового рынка, и образ Че защищен и широко рекламируется. Его вдова, Алейда, открыла в их старом гаванском доме исследовательский центр, а их дочь Алеша проявила недюжинные дарования по защите отцовского наследия. Да и Диас, которому сейчас 65 лет, начал наконец наживать деньги на своей старой фотографии. Он выиграл несколько процессов, а сейчас занят организацией выставок во Франции, Италии, Мексике и Аргентине. Во сколько оценивает он перепечатку снимка? "300 долларов, - отвечает он, - и еще три сотни за интервью".

Недешево, конечно, но уж такие теперь времена, что старая коммунистическая легенда оборачивается ходким товаром.

При участии Джошуа Хаммера (Вальягранде) и Рода Нордлэнда (Рим) (Печатается с сокращениями)

Автор: Хорхе Кастанеда Дата: 19970722 Заголовок: Последний бой Выпуск: 29 Дата загрузки: 19970719 Время загрузки: 1700 Источник: Журнал Итоги, Москва Текст: НО ПАСАРАН

Боливийская операция Че была обречена с самого начала. Однако он держался до конца Че Гевара спланировал эту операцию в 1966 году, поставив себе цель разжечь по всей Латинской Америке пламя партизанской войны, герильи. Отряд, которым он командовал, действовал на юго-востоке Боливии, пытаясь объединить и организовать местных крестьян и коммунистов. Но он был плохо вооружен и не получал фактически никакой поддержки со стороны населения. Боливийское правительство, встревоженное тем, что в стране появился иностранный революционер, решило во что бы то ни стало захватить его. Подразделения боливийской армии сумели окружить выбившихся из сил партизан у деревни Ла-Игера, между рекой Рио-Гранде и городом Вальегранде. Фрагмент из книги Хорхе Кастанеды "Товарищ: жизнь и смерть Че Гевары", опубликованный в журнале "Ньюсуик", рассказывает о последних днях Че.

В ночь на 7 октября 17 человек двигались вдоль горного ущелья Юро (или Чуро). Крестьянин, копавший картошку на другом берегу горной реки, увидел людей с винтовками и вещмешками за спиной - обросших, изнуренных, напоминавших призраков - и сразу понял, что это партизаны. Он тотчас послал своего сына на ближайший караульный пост, находившийся в нескольких милях оттуда, и тамошний начальник, капитан Прадо Сальмон, организовал классическую, как в учебнике тактики, засаду - расположил своих людей на входе и выходе из лощины, а свой командный пункт устроил на высоте, откуда вся местность была как на ладони. Начинался последний бой Че Гевары. Сам команданте, хоть и не был вполне уверен, что их выследили, тоже предпринял необходимые меры - разбил отряд на маленькие группы, каждая из которых должна была обследовать фланги по ходу движения, чтобы установить, можно ли выбраться из лощины. На рассвете двое партизан, Бенигно и Пачо, заметили наверху солдат - и в немалом количестве. Че предстояло принять решение либо отступать, в надежде, что выход из ущелья не блокирован, либо затаиться и ждать темноты, уповая на то, что правительственные войска не обнаружат его отряд. Он выбрал второе на случай, если его все-таки обнаружили, и приказал своим людям занять круговую оборону. В 1.30 ночи 8 октября солдаты, открыв огонь, уничтожили передовое охранение Че Гевары, отчего каждая из его маленьких групп оказалась отрезанной от других. (...) Спустя еще несколько минут пуля выбила карабин из рук Че, потом он получил пулю в икру и, хотя кость не была задета, почти лишился возможности ходить. Вилли (Симон-Куба), одной рукой держа пулемет, другой подхватил Че и потащил его вдоль гребня горы. Трое солдат из отряда капитана Прадо, притаившись, дождались, пока те взберутся по склону, и крикнули: "Руки вверх, бросай оружие!" Стрелять Че не мог - его пистолет был неисправен, а ложе карабина разбито. Не стрелял и Вилли - потому ли, что не мог одной рукой управиться с пулеметом, или потому, что решил, что так будет безопаснее. По одной версии, Че сказал: "Не стреляйте, я Че Гевара и нужен вам живым, а не мертвым", по другой - на ней особенно настаивают боливийские военные - аргентинец якобы заявил: "Я - Че Гевара, и я проиграл".

По третьей и наиболее вероятной версии - Вилли выпустил из рук оружие и, когда взвинченные и измученные долгим ожиданием солдаты взяли его на прицел, явно не зная, что делать дальше, закричал: "Сеньоры, это команданте Гевара, отнеситесь к нему с уважением!". Капитан Прадо, которому доложили, кого удалось захватить в плен, покинул свой наблюдательный пункт и спустился вниз, меж тем как в лощине продолжалась перестрелка. Капитан наскоро установил личность Гевары, отобрал у него вещмешок и в сильном волнении сообщил по рации в штаб Восьмой дивизии: "Взяли Че!" Затем в селение Ла-Игеру, в двух километрах от места стычки, направилась длинная процессия - Че Гевара под усиленным конвоем, другие пленные, мулы, на которых везли тела убитых партизан, раненые солдаты и сотни зевак. Команданте поместили в местной школе, в помещение с земляным полом; Вилли заперли в соседней комнате. Ночью, пока подчиненные капитана Прадо праздновали победу, в Ла-Пасе высшие чины боливийской армии решали, что делать с именитым пленником. Че страдал, хоть и не очень сильно, от раны и явно был подавлен, но, по достоверным свидетельствам, вовсе не готовился к смерти, хотя мысль о ней несоменно приходила ему в голову. Если он произнес слова "Я вам нужен живым, не мертвым", то, должно быть, и в самом деле так считал. Очевидно, он полагал, что правительство предпочтет не казнить его, а отдать под суд и таким образом извлечь выгоду из поимки Че, представив ее как сокрушительный отпор иностранной агрессии. Дальнейшие события показали, что он ошибался. И ночью, и на рассвете капитан Прадо и другой офицер, Андрес Cелич предприняли несколько безуспешных попыток допросить Че.

В 6.30 утра армейский вертолет доставил из Вальягранде полковника Хоакина Сентено, командира Восьмой дивизии, и сотрудника ЦРУ - кубинца по происхождению Феликса Родригеса, специалиста по радиосвязи. Как он сам это объясняет, его направили в Ла-Игеру в благодарность за помощь, оказываемую США и для того, чтобы точно установить личность пленного. Кроме того, ему было поручено допросить Че и переснять его дневники, а также все прочие захваченные документы. Командование боливийской армии оказалось перед серьезнейшей проблемой. Мало того, что законодательство не предусматривало смертной казни, в стране не существовало надежной тюрьмы, где Че Гевара мог бы отбыть длительный срок. Одна мысль о предании его суду повергала в уныние и президента Баррьентоса, и главнокомандующего вооруженными силами генерала Овандо, и начальника генштаба боливийской армии Хуана Хосе Торреса: правительство уже испытало на себе сильнейшее давление мирового сообщества после ареста и суда над французским писателем и кубинским эмиссаром Режи Дебре, покинувшим лагерь Че Гевары. Легко можно было представить себе, какой оглушительный вой поднимется в защиту легендарного героя-команданте. Его пребывание в любой боливийской тюрьме создавало бы для кубинских коммандос постоянное искушение либо освободить его, либо попытаться выменять на захваченных заложников. Передать его американцам с тем, чтобы они вывезли Че в Панаму для допроса, также не представлялось возможным - это задело бы национальную гордость военной верхушки. Кроме того, выдача команданте подтвердила бы все те обвинения, которые бросали Боливии Куба и ее союзники, заявлявшие, что борьба с терроризмом есть не что иное, как завуалированная форма экспансии янки.

Все имеющиеся материалы единодушно и однозначно подтверждают: власти Боливии решили ликвидировать Че Гевару - и чем скорее, тем лучше. Еще до полудня приказ об этом ушел из столицы в Ла-Игеру, и полковник Сентено назначил солдат, которые должны были его исполнить. Сначала были сделаны фотографии, потом исполнители бросили жребий, павший на лейтенанта Марио Терана - именно ему предстояло прикончить всклокоченного, хромого, глубоко подавленного, но отнюдь не покорившегося человека. После нескольких "фальстартов", нескольких больших глотков виски и призывов Че не тянуть, лейтенант всадил полдесятка пуль в тело команданте: одна из них, попавшая в сердце, оказалась смертельной. Последние его слова, если верить полковнику Арнальдо Сауседе Параде, начальнику разведки Восьмой дивизии, которому было поручено представить официальный отчет о том, как ушел из жизни Эрнесто Че Гевара, были: "Знаю, что вы собираетесь расстрелять меня; странно, что не убили на месте. Передайте Фиделю - моя неудача не означает, что революция кончена, она победит где-нибудь в другом месте. Алейде [жене] скажите, чтоб поскорее забыла меня, вышла замуж, была бы счастлива и чтоб дала детям образование. Солдаты пусть целятся как следует". Его тело было привязано к "лыже" вертолета и доставлено в Вильягранде, а там обмыто и выставлено в прачечной госпиталя Пречистой Девы Мальтийской.

Автор: Джошуа Хаммер Дата: 19970722 Заголовок: Местный святой Выпуск: 29 Дата загрузки: 19970719 Время загрузки: 1700 Источник: Журнал Итоги, Москва Текст: КАНОНИЗАЦИЯ

Автобусы, везущие туристов по "тропе Че", непременно сделают остановку в Вальегранде, хотя останков Эрнесто Гевары там больше нет Нестали Осинага всегда будет помнить день, когда он, девятнадцатилетний садовник, подстригавший розовые кусты в парке госпиталя Вальегранде, увидел, как солдаты принесли на носилках изрешеченное пулями тело Че Гевары. Они выставили его на всеобщее обозрение под навесом прачечной, находившейся позади главного корпуса больницы. "В ту же ночь солдаты куда-то увезли его, - вспоминает Осинага, стоя посреди обшарпанной прачечной, превратившейся в святыню. Ее стены сплошь покрыты надписями в честь Че. - Все делалось тайно". Однако все тайное рано или поздно становится явным. Осинага, наблюдавший за тем, как судебно-медицинские эксперты осторожно очищают от плотно слежавшейся земли кости семи скелетов, обнаруженных неподалеку от маленького аэродрома Вальегранде, узнал на пояснице скелета "N2" черный кожаный пояс - тот самый, что в октябрьский день 1967 года садовник заметил на трупе команданте. Для Осинаги и его соседей эта находка, увенчавшая собой два года напряженных поисков, - повод для торжества. За тридцать лет Че Гевара стал предметом религиозного поклонения для пяти тысяч жителей этой затерянной в Андах деревни, а многочисленные легенды о последних днях Че делают этот культ еще более мистическим. "Это великий человек, - говорит Осинага. - Он бог".

К живому Че отношение было совсем иным - с марта по октябрь 1967 года, когда он проводил свою обреченную на провал операцию, местные крестьяне отказывались снабжать его оборванных и истощенных бойцов продовольствием, в ужасе убегали от них и часто доносили правительственным войскам о том, где находится и куда движется его отряд. Культ Че Гевары стал возникать после того как вертолет из Ла-Игеры, где команданте был схвачен и расстрелян, доставил его труп в Вальегранде, на территорию военной базы. Полуобнаженное, окровавленное тело многим тогда напомнило тело распятого Христа: очень скоро революционер-марксист превратился в глазах местных жителей в Святого Эрнеста, небесного покровителя Вальегранде. Правый режим делал невозможным публичные церемонии в его честь, и потому заупокойные мессы служились тайно, тайно зажигались поминальные свечи, а местная молодежь, собираясь, читала многочисленные писания Че Гевары. Два года назад, когда начались поиски его останков, притягательная сила Че возросла еще больше. Боливийское правительство, уступая требованиям родных команданте, выделило солдат в помощь аргентинским и кубинским судмедэкспертам. Удалось обнаружить останки четверых партизан, но Че Гевары среди них не было. В конце прошлого года кубинцы возобновили поиски. Они расспросили около сотни местных жителей и солдат, расквартированных в 1967 году в Вальягранде, провели геотермальные, геомагнитные исследования и топографические съемки на площади в 10 000 кв. м, чтобы установить, какие "возмущения почвы" вызвал ковш экскаватора. Весной работы были приостановлены по указанию властей Вальегранде, чьи жители протестовали по поводу возможной утраты останков Че, но через два месяца возобновлены, и 28 июня скелеты были наконец обнаружены. У "скелета N2" отсутствовали кисти рук - а ведь было известно, что Че Геваре перед тем, как похоронить его, отрубили руки. Кроме того, это был единственный череп, не деформированный пулями, и это совпадало с известными обстоятельствами гибели Че. 10 июля было установлено, что количество и состояние зубов "скелета N2" полностью совпадает с данными, зафиксированными в медицинской карте Че Гевары. Останки стали готовить к транспортировке на Кубу. А тем временем в Вальегранде ликование, вызванное этой находкой, сменилось чувствами более разнородными. Местные жители уверены, что международный резонанс от этого открытия придаст могучий импульс развивающейся индустрии туризма. Боливийские турагентства уже начали предлагать экскурсии по "тропе Че" с заездом на то место, где была братская могила, и в больничную прачечную, куда принесли труп команданте. Другие граждане Вальегранде радуются тому, что Святой Эрнест, небесный покровитель их города, обретет достойное место последнего упокоения. Многие, однако, испытывают горечь потери и возмущение действиями своего правительства, которое, никого не спросясь, вывезло "мощи" из их деревушки. 5 июля останки были уложены в ящики и тайно ночью отправлены в Санта-Крус. Подобная поспешность и секретность объясняются тем, что власти опасались, как бы почитатели нового святого не воспрепятствовали вывозу.

"Они действовали под покровом ночи, в точности как тридцать лет назад", - говорит Херардо Карраско, член городского комитета по защите гражданских прав. Но все равно для тех, кто почитает Че Гевару как бога, земля Вальегранде навсегда пребудет священной.

(Печатается с сокращениями)

Дата: 19970701 Заголовок: ПО СЛЕДАМ ЭРНЕСТО ЧЕГЕВАРЫ Выпуск: 13 Дата загрузки: 19970820 Время загрузки: 1030 Источник: Новости разведки и контрразведки, Москва Время: 0357 Текст: Группа кубинских экспертов возобновила поиски останков легендарного латиноамериканского революционера Эрнесто Че Гевары, погибшего почти 30 лет назад в Боливии. Трое ученых - историк, антрополог и археолог - прибыли в селение Вальегранде, в 470 км к юго-востоку от боливийской столицы ЛаПас, где в октябре 1967 года, согласно ряду версий, тело убитого партизана было предано земле в братской могиле.

Раскопки планируется начать после того, как к экспедиции присоединятся геофизик и представитель родственников кубинских интернационалистов, похороненных, по предположениям, в районе Вальегранде.

Прибытие экспедиции стало возможно благодаря отмене запрета местных властей на проведение раскопок в Вальегранде, что повлекло за собой прекращение работ в апреле прошлого года. Тогда оставалось только определить места, где мог быть похоронен Че Гевара.

Эрнесто Че Гевара, аргентинец по происхождению и врач по профессии, родившийся в 1928 году, был в числе молодых кубинцев, высадившихся в декабре 1956 года на Кубе для вооруженной борьбы с диктаторским режимом Батисты. Он стал одним из руководителей повстанцев, командовал партизанской колонной, которая в конце 1958 года победоносно вступила в Гавану. После победы революции он - видный государственный и политический деятель Кубы: президент Национального банка, министр промышленности, член руководства Объединенных революционных организаций и Единой партии социалистической революции.

В 1965 году Че Гевара покинул Кубу для продолжения революционной деятельности. Как выяснилось через много лет, он пытался повторить кубинский опыт "партизанского очага" в условиях Африки. Дело там закончилось неудачей, и Че решил попытать счастья в Боливии, где, как ему казалось, были все условия для развертывания повстанческого движения. Просуществовав чуть больше полугода, его немногочисленный отряд был разгромлен у деревушки Ла-Игера. Устроив засаду, охотившееся за повстанцами с помощью офицеров ЦРУ США подразделение спецназа боливийской армии уничтожило многих соратников Че. Сам командир был ранен, а затем расстрелян.

Многие годы местонахождение могилы Че Гевары было темой разного рода спекуляций. Руки Че, переданные вместе с его дневником кубинскому руководству бежавшим на остров боливийским министром, хранятся, заспиртованные, в Гаване.

О месте, где были захоронены "трупы шести кубинцев, среди которых был Че", впервые поведал журналистам в ноябре 1995 года отставной боливийский генерал Марио Варгас Салинас, участвовавший, будучи Капитаном, в ликвидации отряда, которым командовал Че Гевара.

Дата: 19970813 Заголовок: Куба продает Че Гевару оптом и в розницу Выпуск: 29 Дата загрузки: 19970814 Время загрузки: 1130 Источник: Капитал, Москва Время: 0648 Текст: САНТА-КЛАРА, Куба - Образ Че Гевары давно стал для кубинцев, живущих в тени огромного памятника бородатому революционеру, частью повседневной реальности. Клич кубинского пионера по-прежнему: "Будем как Че!" Но не так давно жители острова Свободы сделали неожиданное открытие: образ Эрнесто Че Гевары - это товар, который идет нарасхват.

Коммерциализация фигуры революционера достигла пика на проходящем сейчас на Кубе молодежном фестивале. Фанаты Че расхватывают все - от плакатов до наручных часов с его портретом. "Что вы хотели? Плакат, календарь. первое издание "Боливийского дневника"? У нас есть все. Вы любите Че и мы его любим", - говорит женщина, торгующая сувенирами на Плаза де лас Армас в Гаване. Тут же она предлагает монеты в три песо с изображением Гевары - по 50 центов, что в четыре раза дороже номинала. Кроме того, изображение Че Гевары украшает последний диск металлической группы Rage Against the Machine и новые часы швейцарской фирмы Swatch. В рекламном ролике "революционных" лыж компании Fischer Че предстает в виде огромного рельефа на крутом снежном склоне.

Даже в государственных магазинах полно товаров, связанных с именем кумира левой молодежи 1960-х. Есть и футболки, и плакаты, и компакт-диски с гимном в его честь. По мнению социологов, новая волна популярности Че связана с общим "полевением" современной молодежи. Причем интерес к Че вспыхнул даже раньше, чем в Боливии (где он погиб в 1967 г.) были найдены его останки, переданные Кубе в июле. За последние два года вышло три новые биографии революционера, а студия Warner Bros. готовит к выпуску фильм, в основе которого романтическая история любви Гевары.

Хотя кубинцы приветствуют возрождение интереса к мифу Че Гевары, многие все же опасаются за чистоту идеалов реального революционера. "Иностранная пресса изображает его романтиком, любителем приключений, революционным авантюристом. Он был больше и выше этого", - говорит Ольвидио Диас Родригес, который под началом Гевары участвовал в атаке на город Санта-Клара. решившей успех революции Кастро в 1959 г. В Санта-Кларе сейчас возводится мавзолей, куда в день 30-летия гибели Че Гевары будут перенесены его останки. (АР)

Автор: Денис Тукмаков Дата: 19970812 Заголовок: ВРЕМЯ ЧЕ Выпуск: 32 Дата загрузки: 19970819 Время загрузки: 1900 Источник: Завтра, Москва Текст: "Друзья скажут обо мне, что я авантюрист. Да, это так. Но я авантюрист особый. Я рискую собой, чтобы доказать свою правдуЕ Вспоминайте иногда маленького "кондотьера" XX века," - это строки из прощального письма родителям Эрнесто Гевары де ла Серна, больше известного в мире по двум буквам его революционного прозвища "Че".

В то время, когда в Москве хотят сровнять с землей усыпальницу у Кремлевской стены, последний символ великого государства, когда на Урале проводят бесконечные эксперименты над человеческими костями, будто над доисторическим ящером, на Кубе возводят мавзолей для Че Гевары.

В начале октября, в тридцатую годовщину своего Ухода, он вернется в Санта Клара, место своей решающей битвы, город, откуда его партизанская колонна начала победоносное шествие на Гавану.

Врач, сын архитектора. Родом из Аргентины, он встретился с Кастро в Мексике, на концах штыков принес революцию на Кубу, а свою последнюю обойму расстрелял в джунглях Боливии. Че - герой мира, и дом его - вся Латинская Америка.

И все-таки Куба по праву считает Че своим. Единственная на обратной стороне Земли страна победившей революции, пороховая бочка шестьдесят второго года, чуть не взорвавшая весь мир, - кто еще как не Куба смеет предъявлять права на героя?

Лежащий между Северной и Южной Америкой, точно в раскрытой пасти чудовища, остров Свободы вот уже сорок лет остается для половины Земли - тайной, чудом. Под боком у ледяных Штатов - огненный протуберанец революции. Среди россыпи латиноамериканских переворотов - устойчивая монолитная глыба.

Сердце Кубы - Кастро. Он не из тех, кто приходит следом, он сам торил свой путь. Сдавленный полной блокадой, преданный "большим другом", Кастро выстоял. Его не обесцветили как Восточную Европу, не разбомбили как Караджича, он не превратился, подобно Северной Корее, в ощетинившийся бастион. Переживший пять советских генсеков и восемь американских президентов, Кастро - последний Великий XX века. Жив Кастро - жива Куба.

Она признана всеми. Сотни американцев едут на кубинский фестиваль, звезды Голливуда считают за честь рекламировать гаванские сигары, русские студенты предпочитают майкам с эмблемой "Макдональдс" значки-иконки Че.

Мир склоняет голову перед сединами ФиделяЕ и душит его блокадой. Мир зол и завистлив. Он душит Кубу, как старый бессильный муж молодую страстную жену.

А Куба - Куба строит мавзолей в Санта Клара. И вдруг выясняется, что в конце XX века важнее рационализма, банковских займов, чудо-программ становится мистика, и прах героя обладает ценностью большей, чем дряхлые ядерные ракеты.

Где-то рядом с возводимой усыпальницей строится атомная станция. Она даст свет, электричество. Но мавзолей Че принесет энергию иного, более мощного порядка: она воспламенит души людей. Смысл мавзолея - в сопричастности нации своему герою, в его открытости и доступности; герой пребывает в этом, грешном мире. Он дает людям силу, а люди через него соприкасаются с бессмертной историей.

Среди различных архетипов героя-воина есть два главных. Первый - воин, сражающийся против множества врагов и гибнущий под стенами родного города. Его помнят, но память эта - о прошлом, давно ушедшем. И есть второй, сильнейший тип - герой, уходящий в неизвестность, в поход, из которого нет возврата. Александр Македонский, Фридрих Барбаросса, Евпатий Коловрат, барон Унгерн.

В сакральной традиции такой герой не умирает, потому что смерть - это конец, а его путь бесконечен. Он продолжает жить и ждать, когда наступит время его возвращения. Тогда поднимет он своих воинов и разобьет врагов. Треть века назад Че Гевара ушел из этого мира в свой последний, безумный, безнадежный поход. Теперь он возвращается с триумфом, достойным героя. Наступает время Че.

Денис ТУКМАКОВ

Автор: Алис САРКИСЯН Дата: 19970820 Заголовок: КОМАНДАНТЕ ЧЕ Выпуск: 149 Дата загрузки: 19970831 Время загрузки: 1600 Источник: Республика Армения, Ереван Время: 2052 Текст: Аргентина

Почему до сих пор в домах многих аргентинцев можно увидеть портрет Эрнесто Че Гевары? Объяснить это с точки зрения ностальгических привязанностей, оставшихся у людей с далекой молодости, не получается, поскольку зачастую обладателями плакатов и символики с изображением революционера являются молодые люди 15-17-ти лет.

Упоминала Советская Коммунистическая пропаганда, в Латинской Америке же о нем сложился миф, которым увлекались и увлекаются поколения. Что и оправдывает тот огромный интерес, который вызвала весть о том, что наконец открыта тайна его захоронения и найдены также останки павших с ним семи партизан.

Эрнесто Гевара де ла Серна марксист, революционер, руководитель Кубинского партизанского движения, прозванный "Че" (восклицательное выражение, нечто вроде нашего "эй!", выражающее удивление, восторг или призванное привлечь внимание собеседника. Распространено в Аргентине, Уругвае и Боливии), родился в 1928 г. в Аргентине, в городе Росарио. Увлекшийся теориями Маркса и Ленина, выехал из своей страны, которую не считал способной на революцию, и рядом с Фиделем Кастро был одним из лидеров кубинской революции. Затем начались серьезные разногласия с Кастро.

До сих пор здесь жива легенда о его неподкупной честности и о его, лишенных двусмыслия, речах: "если бы Че был жив, раскритиковал бы нас за нашу бездейственность", - так высказалась одна из гаванских студенток, увлеченная рассказами старших поколений о нем. На Кубе его любили, уважали, и... боялись его взрывного характера. Им восхищались - он ведь отказался от всего (в том числе от портфеля министра - который мог бы иметь по сей день, Кастро тому - живая гарантия), чтобы попытаться силой оружия построить ту утопию, в которую свято верил. Был в Анголе, Аргентине, Мексике, - везде старался найти и "сдетонировать" зачатки революции посредством партизанского движения, организовал партизанские отряды, призванные "избавить несчастных крестьян от беспросветной нищеты" в Боливии, где и нашел свою смерть в 1967 г.

Гевара, наверное, предчувствовал, .Что погибнет в боливийских горах. Перед тем, как покинуть Гавану и инкогнито вступить на территорию Боливии для подготовки партизанского отряда в окрестностях Валье Гранде, он прошел самые разные типы анализов. Будучи медиком, он знал, что в случае, если произойдет наихудшее, по данным этих анализов его смогут идентифицировать очень быстро. Но, несмотря на все эти предостережения, его останки были найдены лишь 30 лет спустя.

Многие жители Валье Гранде - этой тихой и сонной деревушки, расположенной на высоте 2200 м над уровнем моря, помнят тот день 67 года, когда тело расстрелянного Че было выставлено на обозрение крестьян и журналистов в прачечной местной больницы. Позже его руки были отрезаны и отправлены в Аргентину для того, чтобы полиция взяла отпечатки пальцев и ратифицировала, что был убит именно "Че" Гевара. Где был захоронен Гевара вместе с другими расстрелянными партизанами, сельчане не знали. Два года назад группа аргентинских ученых начала поиски захоронения, которые кончились ничем: не хватало конкретных данных, хотя было определено место захоронения - посадочная полоса Валье Гранде (эти сведения были даны генералом в отставке Марио Салинасом). В этом году правительство президента Боливии Гонсало Санчес де Лосада обратилось с просьбой о поиске захоронения к группе кубинских специалистов. Президент также попросил группу об ускорении темпов работы и предложил послать на место поисков 50 солдат, чтоб ограничить наплыв посетителей и журналистов. Общественное мнение страны отнесло этот шаг к разряду популистических, т. к. президентский срок де Лосада истекает в августе этого. года. Возможно, он войдет в историю как президент, разрешивший поиски и пошедший навстречу желанию Кубы (где живут дети Че) похоронить своего героя на своей земле, а идущий ем" на смену генерал Уго Бансер Суарес (экс-президент Боливии "де факто" между 1971 и 1978 гг.) на вряд ли позволил бы продолжить поиск, в котором он не заинтересован. Многие из сегодняшних политиков в молодости боролись против коммунистического и партизанского движений в стране. С другой стороны, боливийские левые силы предпочли бы сотворить из Валье Гранде некое подобие мавзолея неудавшемуся героическому движению Че в этой стране, погибшему почти через год после начала своей кампании от Ньянкаауазу до Ла Хигера. Останки партизан, найденные кубинской поисковой группой под руководством Хорха Гонсалеса в начале июля этого года, положили конец начинающимся распрям.

Старшая дочь Че, Хильда Гевара, которая посетила Аргентину в середине прошлого года для регистрации "марки" Гевара (не только здесь, но и в Англии, США и Швейцарии имя Гевары было использовано производителями в качестве "марки" пива, одежды, часов и проч.), что дает возможность семье получать полагающиеся ей за это проценты (похоже, кубинцы преуспели в лучших традициях капитализма), сказала, что по решению ее семьи "останки отца, если будут найдены, должны быть с почестями преданы земле на Кубе, на кладбище, где приготовлено место для каждого из 600 кубинцев-борцов, погибших вне страны". Жители же Валье Гранде считают, что с "уходом" Че с их земли они теряют честь своей истории. Большинство из них находит, что Гевара был человеком великих идей, но не сомневаются в том, что партизанщина была обречена на провал с самого начала: "он недостаточно изучил менталитет здешних жителей, у которых был свой кусок хлеба у каждого.

Может быть, в Потоси (зона рудников) он бы и нашел людей, готовых к борьбе. А здесь, хотя к нему относились хорошо, мало кто за ним последовал". Как бы то ни было, Гевара напоследок послужил этой Затерянной в Андах деревушке: ввиду наплыва людей за последние два года наконец была заасфальтирована ведущая в Валье Гранде дорога. После того, как было найдено захоронение, останки Че Гевары были идентифицированы в течение шести дней (свою роль сыграли данные тех самых анализов). Несколько сложнее было с опознанием останков павших с ним бойцов, трое из которых были кубинцы. Все необходимые формальности были выполнены быстро, без официальной шумихи; после чего останки четырех кубинцев на самолете ИЛ 62 были переправлены на остров, где их встретила официальная делегация во главе с Фиделем Кастро. Короткую и простую церемонию встречи, на которой из официальных лиц присутствовали только Рауль Кастро, Хуан Алмейда и Рамиро Вальдес (последние двое - обладатели почетного звания "Команданте революции"), местное телевидение передало уже после полуночи.

По воспоминаниям Ф. Родригеса (последнего человека, говорившего со взятым боливийскими военными в плен Че до его расстрела), Гевара попросил его "передать Кастро, что скоро революция вспыхнет по всей Латинской Америке". Революция так и осталась в мечтах, а Фидель, которому в последнее время трудно рассчитывать на поддержку своей твердолобой политики извне, вовремя вспомнил о своем погибшем соратнике - надеясь, видно, что непомеркший образ пламенного революционера несколько поднимет его стремительно падающий среди островитян авторитет.

Часть легенды о Че прояснилась, что нисколько не помешало популярности, которая всегда окружала его имя. Почитатели Че Гевары прекрасно отдают себе отчет в том, что идеи его были чистой утопией, но их очень привлекает образ симпатичного молодого человека-бунтаря, сохранившего незапятнанной репутацию революционера-романтика.

Что явилось причиной того, что Эрнесто Гевара, принадлежащий к благоустроенной части среднего класса Аргентины, имеющий все вытекающие из этого социальные возможности, превратился в самого беспощадного и самого популярного революционера нашей эпохи? Что заставило этого 38-летнего человека, пользующегося мировой славой, оставить пост министра, почет, титулы и семью, и вернуться к подпольной жизни, чтобы затем погибнуть в горах? - Этими вопросами задавался Джон Ли Андерсон, когда писал свою книгу "За мифами я искал реальность".

Андерсон вел свое расследование пять лет. Побывал в Южной Америке и России, три года практически постоянно жил на Кубе. Обнаружил, что все изданные книги о "Че" были написаны в период между 1967-1970 гг. либо друзьями, возводящими его в ранг божества, либо врагами, расценивающими его как дьявола. Авторы часто повторялись и почти не имели верных источников. Журналисту с большим трудом удалось пробиться через этот замкнутый круг легенд о команданте (вообразите себе типичного янки, который решил написать о святая святых островитян - их идоло-антиимпериалисте), но его упорство было вознаграждено: вдова Гевары Алейда разрешила ему работать над документами, о существовании которых мало кому было известно. Мало-помалу вырисовывался портрет реального человека, аргентинца, кстати, до мозга костей, - единственного из "командантес" Кастро, который допускал вольности в ношении военной формы, который жестоко наказывал провинившихся функционеров, который, узнав о том, что его семью "подкармливают" из специального пайка, запретил его выдачу, который не разрешал своей жене пользоваться служебной машиной даже в случае, когда ребенка надо было срочно отвезти в больницу и проч., и проч. По воспоминаниям Тимура Гайдара - в то время корреспондента "Правды" на Кубе - на одном из приемов в советском посольстве, один из его работников быстро наполнял сумку Алейды кое-какой едой, - предварительно убедившись, что Гевара их не видит. Был нелюдим - несмотря на то, что исходя из революционных принципов всех считал своими братьями, имел только одного близкого друга, в гости к которому сам никогда не ходил. Семьей своей занимался мало, ни в одну из поездок жена его не сопровождала. Типичные привычки островитян - употребление кофе и рома в огромных количествах, плескание в океане в долгие жаркие часы, заразительные кубинские песни и танцы, - все это так и осталось для него чужим. Одним из немногих, кто мог критиковать его безнаказанно и в открытую, был его друг Гранадо (аргентинец по происхождению). Последний не разделял теорию Че о том, что можно спровоцировать революцию в Латинской Америке посредством партизанской войны, и принципиальнейшим разногласием между ним было то, что Гевара спокойно мог убить солдата, оказавшегося в прицеле его винтовки, "спасая тем самым 30 тысяч детей от голодной смерти", в то время как его друг видел а том же солдате "человека с женой и детьми". Чтобы несколько смягчить его непримиримость, окружающие часто были вынуждены практиковать дипломатию, но сам он, казалось, не замечал, как может больно ранить своими слов? ми. В то же время престиж, которым он пользовался, создавал и комичные ситуации: Че был отвратным водителем и однажды врезался в одну из едущих впереди машин. Шофер среагировал по-кубински - подходя к виновнику, помянул всех его близких нехорошими словами; но когда увидел Гевару, выражение его лица сменилось с бешеного на блаженное "Че, команданте, - вздохнул он, - какая честь, что ваша машина столкнулась с моей!" Сказал, что не выправит вмятину, дабы сохранить ее как дорогое воспоминание о своей личной встрече с Че Геварой.

Андерсон, проделавший эту огромную и, как он надеется, объективную работу, считает, что его книге не хватает одного, но очень важного источника, а именно воспоминаний Фиделя Кастро, с молчаливого разрешения которого он и смог написать эту самую полную биографию о "святом-покровителе" кубинской революции, останки которого были найдены благодаря воспоминаниям Салинаса, опубликованным в "Нью-Йорк Таймс" в 1995 г.

Алис САРКИСЯН, собкор "РА". Аргентина

Автор: Игорь ВАРЛАМОВ. Дата: 19970916 Заголовок: Досье на Чегевару Выпуск: 18 Дата загрузки: 19970921 Время загрузки: 2100 Источник: Новости разведки и контрразведки, Москва Время: 0529 Текст: Перед ЦРУ поставлена задача: собрать по всему миру информацию о компаниях и предпринимателях, которые вопреки принятому в

США законодательству, ожесточающему блокаду Кубы, занимаются бизнесом на острове. Оно делает все, чтобы заставить деловых людей прервать компакты с Кубой, пуская при этом в ход давление и шантаж. С таким заявлением выступит в Гаване 62-летний Филип Эйджи. бывший агент ЦРУ, работавший не латиноамериканском направлении,

В интервью агентству Пренса Латина Эйджи, приехавший в Гавану в качестве гостя XVI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, также поделился воспоминаниями о событиях минувших десятилетий. По его словам, резидентуры ЦРУ в Западном полушарии в свое время много усилий прилагали к выяснению того, где и к каким действиям готовился Эрнесто Че Гевара, считавшийся в Лэнгли одним из самых опасных партизанских лидеров континента. Досье на Че ЦРУ завело еще в 1954 году, когда будущий команданте примкнул в Гватемале к патриотам. которые требовали дать им оружие, чтобы противостоять вооруженной интервенция, осуществленной ЦРУ руками наемников с территории соседнего Гондураса.

У ЦРУ с Че Геварой позже появились собственные счеты. В 1959 году оно направило в Гавану своего агента Эндрю Сент-Джорджа, который ранее как "журналист'' брал интервью у Фиделя Кастро и Че Гевары, партизанивших в горах Сьерра-Маэстра. СентДжордж должен был, используя факт личного знакомства, попытаться вступиться за бывшего замначальника так называемого "Бюро по подавлению коммунистической деятельности", приговоренного новыми мастями к смертной казни. Че Гевара ответил просителю по-революционному прямо: "Мы его все равно расстреляем, потому что он убивал и пытал кубинцев и потому что знаем, что он агент ЦРУ".

Комментарий резидента ЦРУ на Кубе по поводу случившегося был лаконичен: "Это - объявление войны".

Вопреки широко бытующему мнению Эйджи считает, что конфликт между Гаваной и Вашингтоном начался еще до того, как Фидель Кастро пошел на меры. ущемившие интересы США на острове. В подтверждение бывший агент приводит тот факт, что президент Эйзенхауэр в марте 1959 года, менее чем через три месяца после победы революции на Кубе, созвал специальное заседание Совета национальной безопасности, на котором распорядился составить план свержения нового кубинского режима и устранения его основных лидеров. Реализация задачи, естественно, возлагалась на ЦРУ.

По сообщениями кубинских средств массовой информации, войну против острова Свободы ЦРУ ведет и поныне. Гавана обвиняет северного соседа не только в том, что на его территории обосновались антикастровские группировки, засылающие диверсантов со взрывчаткой. По мнению кубинских властей. США в декабре прошлого года осуществили против острова биологическую агрессию, распылив над кубинской территорией опаснейшего сельскохозяйственного вредителя.

Дата: 19971128 Заголовок: Сын Че Гевары Выпуск: 48 Дата загрузки: 19971130 Время загрузки: 1430 Источник: За рубежом, Москва Время: 2202 Текст: КАМИЛО, сын легендарного революционера Че Гевары, избрал сугубо мирную профессию. Он - адвокат, работает в министерстве рыбной промышленности Кубы. В коммунистической партии не состоит. Однако считает себя коммунистом по убеждению. "Отец научил меня лучшим ценностям человечества", - сказал он в беседе с корреспондентом германского агентства ДПА.

Дата: 19971201 Заголовок: Очередь к мавзолею теперь нужно занимать на Кубе Выпуск: 7 Дата загрузки: 19980113 Время загрузки: 1030 Источник: Журнал Люди, Москва Время: 1904 Текст: Вынос тела Ленина из Мавзолея, видимо так и не станет событием этого года. Зато на Кубе появился новый мавзолей. Последний, возможно, мавзолей века коммунизма.

Кости... Судя по уходящему году, они оказываются самым прочным фундаментом национальной идеи. Губернатор Екатеринбурга Россель и президент Ельцин, схватившись за мощи последнего русского царя, играют в национальную игру: кто перетянет. Видимо, идет принципиальный спор, кто будет хранителем новой национальной идеи, хотя старую, несмотря на тайные приготовления, все еще не зарыли. А вот на Кубе обошлось без скандала: национальную идею выкопали в Боливии и, потревожив вечный сон героя революции Че, доставили останки благодарному народу. И тридцать лет спустя после своей смерти Че удостоился национальных похорон. С 9 октября 1967 года, когда 39-летний Че Гевара умер, для того, чтобы отыскать тело Че, было организовано огромное количество поисковых экспедиций. И только прошлым летом в Боливии, в Валегранде, в общей могиле нашли останки. Неизвестно, обошлась ли Кубе идентификация костей героя в полмиллиона долларов, которые потребовались для окончательного опознания костей Николая Романова, но теперь Че Гевара будет благополучно покоиться в мавзолее, построенном в его честь и увенчанном семиметровой бронзовой фигурой партизана. Внутреннее устройство мемориала представляет, по словам архитектора Джордже Као, простую обстановку, на фоне которой Че прожил свою жизнь: убежище, кусок джунглей, пещера... Ниша, в которой поставлен гроб, освещена лучом света, падающим на стену, где висит звезда, которую носил Че на своем берете. Церемонии похорон предшествовала неделя национального траура. Были выставлены гробы Че и его шести компатриотов, умерших вместе с ним. Фидель Кастро был среди первых посетителей, пришедших посмотреть на останки. Всего интерес к покойному герою проявили около 300 000 людей. В конце концов гроб Че перевезли в Санта-Клару, в трехстах километрах от Гаваны. На протяжении всего пути процессию встречали сотни тысяч людей, выстроившихся вдоль дороги. Фидель Кастро на похоронах выдал 20-минутный панегирик своему соратнику по армии, отдав честь "настоящему коммунисту", которым был Че Гевара... Смысл речи был: как могут империалисты думать, что. убив Че, они прекратили его существование?

Автор: Илан ПОЛОЦК Дата: 19970930 Заголовок: Дело Че живет Выпуск: 189 Дата загрузки: 19980115 Время загрузки: 1330 Источник: Бизнес & Балтия, Рига, Латвия Текст: Облик Эрнесто Че Гевары стал символом - и века, и поколения. Культовым, как теперь принято говорить. И хотя со дня его смерти прошло тридцать лет и прах его упокоился на родной Кубе, обстоятельства и последствия его гибели продолжают волновать умы. В частности, в Боливии, где его изрешетили автоматные очереди

Ряд торжественных мероприятий, которые должны почтить память Эрнесто Че Гевары, разгневали действующих и отставных боливийских военных. Они недвусмысленно дали понять, что почести следует отдавать тем солдатам боливийской армии, которые дрались с коммунистическими повстанцами, возглавляемыми Че Геварой. В субботу в ходе военного церемониала генерал Рамиро Валенсуэла, командир 6-й армейской дивизии, назвал Гевару "подрывным элементом и преступником, который хотел утвердить революционные порядки и ввергнуть Боливию и другие страны Латинской Америки в кровопролитие". Он потребовал от своих коллег отдать долг памяти полусотне боливийских солдат, погибших в боях с партизанами, "ибо именно они были настоящими героями, защищавшими свободу и независимость Боливии".

Можно не принимать взгляды ближайшего сподвижника Кастро, но нельзя не признать, что он был героической и жертвенной личностью. Так можно оценить его тщетные попытки раздуть пожар мировой революции в Африке, а потом в Боливии.

8 октября 1967 года боливийские солдаты и группа американских рейнджеров взяли в плен загнанную группу Че Гевары и на следующий день в школе деревушки Ла Хигуэра в упор расстреляли раненого Че Гевару и нескольких его соратников.

5-10 октября группа латиноамериканских артистов левацких взглядов проведет ряд концертов, состоятся лекции и выставки. Предполагается, что в них примут участие примерно две с половиной тысячи человек, а среди гостей будут лауреат Нобелевской премии аргентинский писатель Адольфо Перес Эскуиел и вдова Франсуа Миттерана.

В июле на Кубу вернулись останки Че Гевары, которые тридцать лет лежали под бетоном взлетной полосы рядом с местом его гибели, в 550 милях от столицы страны.

Многие мероприятия в честь революционера пройдут в этих же местах, но ассоциация ветеранов, воевавших с партизанами Гевары, оценила их как "шоу, отмеченное недостатком патриотизма". Один из ее лидеров, окрестив геваристов бандитами, призвал руководителей государства отказаться от чествования памяти Гевары и вспомнить "тех молодых солдат, что погибли, сражаясь с фанатиками, которые вторглись в нашу страну..."

Автор: АЛЕКСЕЙ МОКРОУСОВ Дата: 19980104 Заголовок: От тябла до Че Гевары, включая пейзажи со свечками Выпуск: 53 Дата загрузки: 19980115 Время загрузки: 2030 Источник: Журнал Домовой, Москва Текст: .... .... .... А в Лос-Анджелесе не отстают от мировой моды. Здесь вспоминают Че Гевару. Бородатое симпатичное лицо его заполонило в последнее время не только обложки книг, но и страницы газет и журналов. Человечество нуждается в героях, в мифах о благородных разбойниках, и потому музей университета Южной Калифорнии решил разобраться с изображением товарища Че, в основном на плакатах разных стран и народов -- от Латинской Америки (где его непременно изображают в одном ряду с Боливаром и Хосе Марти) до Вьетнама. Но есть здесь и мелочи вроде кружек и тарелок, часов и монет и даже бутылок от пива "Че". А уж фотография монашки с татуированным Че на груди... Причем это ее не партизаны принудили. Это она сама так захотела. Выставка в Лос-Анджелесе открыта до 1 февраля.

Подписи к картинкам

Скульптура Николая Чудотворца в киоте. XVII в.

Джузеппе Капогросси. "Бал над рекой". Около 1936 г. Рим, частная коллекция

Жорж де ла Тур. "Иов и супруга". Париж, Лувр

Эдуард Мане. "Портрет с цветами". Нью-Йорк, музей Метрополитан

На пригласительном билете на выставку Че -- плакат Альфредо Ростгаарда (1970 г.)

Дата: 19970307 Заголовок: ИСТОРИЯ ЧЕ Выпуск: 43 Дата загрузки: 19970518 Время загрузки: 1701 Источник: Волгоградская правда, Волжский Время: 2219 Текст: В настоящее время молодежь испытывает потребность в идеалах, мечется и часто выбирает себе в качестве кумиров глупых "рок"- и "поп"- идолов. А может быть, стоит попристальнее вглядеться в недавнее прошлое?

Наше столетие подарило человечеству немало выдающихся личностей. Имя Че Гевары известно многим. Мужество Че Гевары и его обаяние несомненны.

На Кубе после победы революции он был директором банка и министром, но отказался от всех удобств своего положения ради того, чтобы начать партизанскую войну против диктатуры Баррьентоса в Боливии. Много ли найдется в истории человечества политиков, которые, достигнув власти, отказались от нее и вступили в новый круг борьбы? Это уникальный пример человеческой честности и воли.

Отправляясь в Боливию, Че Гевара оставлял не только министерское кресло. Он оставлял жену, четырех детей. Но он думал не о себе. Его жизнь не исчерпывалась Кубой. Латинская Америка была для него одним целым, единым континентом, где нет боливийцев, кубинцев, чилийцев, аргентинцев, а есть латиноамериканцы, страдающие от одной и той же нищеты, от одних и тех же бед. Это ощущение континента как единого целого вело его, аргентинца, сначала на Кубу, потом в Боливию.

В его жизни сплелись все больные вопросы века. Как бороться с несправедливостью и злом? Должно ли добро бороться против зла насильственными методами и не превращается ли оно при этом в свою противоположность? Это в области морали. В области практической политики вопрос звучит так: если нельзя бороться с несправедливостью и жестокостью с оружием в руках, то каков иной путь?

Это трудные вопросы. Но было бы неуважением к памяти Че и к самим себе сделать вид, что этих вопросов нет.

(Наш корр. )

Автор: Игорь ВАРЛАМОВ, Дата: 19970312 Заголовок: Команданте Че как рыцарь печального образа Выпуск: 10 Дата загрузки: 19970904 Время загрузки: 1800 Источник: Литературная газета, Москва Текст: Официальная пропаганда возвела Эрнесто Гевару в ранг национального героя, чей пример - образец для подражания. Не так давно перед кубинскими художниками-монументалистами была поставлена задача уже в этом году обозначить монументами, обелисками и мемориальными досками все места, так или иначе связанные с пребыванием Эрнесто Гевары на Кубе.

Инициатива, как водится, пришла "с мест" и была немедленно поддержана, так же как и план издать фотоальбом, повествующий о борьбе команданте за светлое будущее кубинского народа. Да и весь 1997 год отмечается на острове Свободы как "год 30-летия гибели Че в бою".

Об Эрнесто Геваре, аргентинском враче, ставшем героем кубинской революции и горячим приверженцем идеи освободительной партизанской войны, написаны тысячи страниц статей и книг.

Один из парадоксов Че в том, что он стремился к власти, но не стремился во власть. С внешней легкостью этот человек отказался от министерского поста и от всех привилегий, связанных с положением одного из самых популярных лидеров новой политической элиты Кубы.

Че был захвачен идеей партизанской борьбы как детонатора революционного процесса. Он искренне верил, что в Латинской Америке и в Африке можно создать "много Вьетнамов", что там, как и на Кубе, горстка вооруженных людей сможет трансформироваться в партизанские колонны и армии, свергающие тиранов. Он выносил эту теорию, и он знал, как действовать.

Возможно, именно поэтому впоследствии Че был непреклонен - он, и только он, должен быть руководителем номер один всей вооруженной борьбы в Боливии. Пусть это стоило ему испорченных отношений с тогдашним первым секретарем ЦК промосковской боливийской компартии, Че уже был вторым на Кубе, теперь ему надо было быть первым, но не во власти, а в борьбе за нее.

На Кубе не подвергают сомнению способности Че как военачальника. Наиболее заметные действия колонны, которой руководил команданте во время борьбы с диктатурой Батисты, разобраны до мелочей, представлены на схемах и макетах, которые экспонируются в специальном павильоне на Гаванской выставке, являющейся чем-то вроде советской ВДНХ.

Однако кубинский успех не повторился ни в Африке, ни в Латинской Америке. Ответ на вопрос, почему это произошло, для кубинцев искать не просто тяжело - больно. Ведь десятки тысяч из них прошли через пекло Эфиопии и Анголы, где, вдохновляемые образом Че, они честно сражались, выполняя долг интернационалистов, как то им внушали. Только в Анголе погибло более двух тысяч кубинцев, для многих из тех, кто воевал в Африке, незыблемость образа Че - защита от "афганского синдрома в кубинском варианте". Как признать, что та война, на которой ты рисковал жизнью, была чуждой и ненужной, навязанной народу далекой страны?

Гевара, пользовавшийся искренней любовью кубинцев, пропал с острова в марте 1965 года. Его искали и журналисты, и агенты разведок. Больная мать Че тщетно пыталась связаться с сыном, давно оставившим родную Аргентину. Селия де ла Серна Гевара скончалась, так и не дождавшись звонка из Гаваны. Лишь спустя шесть месяцев после таинственного исчезновения Гевары Фидель Кастро обнародовал его прощальное письмо, в котором, однако, не раскрывалось местонахождение пропавшего. "Сейчас требуется моя скромная помощь в других странах земного шара", - писал Че, отказываясь от постов в правительстве и партии и даже от кубинского гражданства. Куда уехал Че, стало известно лишь много лет спустя. Как оказалось, с группой добровольцев он сначала пытался организовать вооруженную борьбу последователей Патриса Лумумбы в Конго. Затея провалилась. Конголезские повстанцы не шли в бой без благословения местного колдуна и нередко в страхе разбегались, столкнувшись лицом к лицу с противником. В конце концов Че вынужден был признать, что дальнейшие боевые действия не имеют смысла.

Но команданте, любимый кубинским народом, не мог бесславно вернуться после того, как во всеуслышание было объявлено о его новом походе за счастье людей. Есть версия, что Че предложил лидеру Фрелимо Самору Машелу возглавить одну из армий фронта освобождения Мозамбика, но тот ответил отказом из опасения, что это помешает ему решить собственные сложные трабальистские и политические проблемы. Осенью 1965 года Че тайно вернулся на Кубу. Новой страной для приложения теории "очаговой революции" была выбрана Боливия. По-прежнему никто, кроме узкого круга посвященных, не знал о новом маршруте команданте.

До сих пор исследователи гадают, почему теоретик партизанской борьбы выбрал столь неподходящую страну, где против него был и рельеф местности, и настроения местного населения. Отряд Че начал боевые действия в начале 1967 года. Команданте удалось собрать под свои знамена лишь 40 человек, половину из которых составляли кубинцы, боливийцы не пошли за чужаком. Более того, крестьяне доносили о всяком передвижении колонны.

В октябре 17 оставшихся в живых измученных партизан были окружены. Че получил ранение в ногу и попал в плен. На следующий день по приказу из боливийской столицы он был расстрелян. Смерть Эрнесто Гевара де ла Серна принял достойно, в полном соответствии со своими убеждениями о жертвенном характере революционной борьбы.

Эта жертвенность и придала образу Че особую притягательность в глазах тех, кто в Латинской Америке вступает в борьбу, движимый искренним неприятием неравенства, но неизбежно заканчивает как уголовник или террорист, ибо экспроприация, захват заложников, любое другое вооруженное насилие, чинимое пусть даже и во имя благородных целей, но вопреки закону, в любом случае остается преступлением. Тому еще один пример - события вокруг резиденции японского посла в Перу.

Не может не вызывать уважения стойкость, с которой держатся боевики, считающие себя последователями Че, как последовательно отстаивают они свое требование освободить из тюрем соратников, отвергая ради их свободы предлагаемые варианты собственного спасения. Но ведь цена их ставки - жизнь более 70 человек.

На Кубе я, правда, ни разу не слышал, чтобы захватчиков посольской резиденции по радио или телевидению назвали террористами или преступниками. Для общественного мнения это - партизаны или повстанцы.

В последнем письме родителям Че написал: "Я вновь чувствую своими пятками ребра Росинанта. Снова облачившись в доспехи я отправляюсь в путь". Известный эквадорский художник Освальдо Гуаясамин так и изобразил Че - в образе Дон Кихота. На днях он предоставил союзу молодых коммунистов Кубы право использовать этот портрет для тиражирования на плакатах и майках в преддверии всемирного молодежного фестиваля. На смену исполненному решимости юному команданте пришел рыцарь печального образа. Донкихотство во все времена старомодно, не бывает донкихотов, идущих в ногу с временем.

Игорь ВАРЛАМОВ,

корр. ИТАР-ТАСС - для

"Литературной газеты"

ГАВАНА

Автор: Андрей КАБАШШКОВ Дата: 19970429 Заголовок: В Голливуде настало время Че Выпуск: 79 Дата загрузки: 19970515 Время загрузки: 2349 Источник: Комсомольская правда, Москва Время: 2153 Текст: Голливуд готовится снимать фильм об Эрнесто Че Геваре по недавно вышедшему бестселлеру журналиста Джона Ли Андерсона о герое латиноамериканской революции. Вместе с книгой вслед за Андерсеном голливудские сценаристы получат доступ к личным архивам и дневникам революционера-идеалиста, а также прежде закрытым документам кубинского правительства. Они договорились о сотрудничестве со вдовой Че. За превращение биографии в сценарий взялись кинодраматург и режиссер Крис Джеролмо, известный по фильму "Миссисипи в огне", актер Бенецио Дель Торо ("Обычные подозреваемые") и продюсер Лора Бикфорд.

Андрей КАБАННИКОВ. (Наш соб. корр.). Вашингтон.

Дата: 19970411 Заголовок: В ИСПАНИИ ИЗДАНА КНИГА СПОДВИЖНИКА ЧЕ ГЕВАРЫ Выпуск: O203739 Дата загрузки: 19970517 Время загрузки: 2233 Источник: Агентство РИА Новости, Москва Тема: ИСПАНИЯ-КУБА-КНИГА Время: 1213 Текст: ВАЛЕНСИЯ, 11 апреля. /Корр.РИА "Новости" Хуан Кобо/. Если бы Че Гевара остался жив, он, безусловно, разошелся бы с Фиделем, или же Фидель нашел бы способ от него отделаться. Об этом заявил на презентации в Мадриде изданной в Испании книги "Воспоминания кубинского бойца. Жизнь и смерть революции" ее автор - бывший сподвижник Фиделя Кастро и Че Гевары Даниэль Аларкон Рамирес.

Под псевдонимом "Бенигно" он находился рядом с Че Геварой в качестве его заместителя во время последней боевой операции Че в сельве Боливии. Гевара очень высоко отзывался о "Бенигно" в своем "Боливийском дневнике". После разгрома отряда Че и его гибели в 1967 году, "Бенигно", чудом избежавший смерти, вернулся на Кубу и продолжал там службу в качестве одного из руководителей кубинской разведки.

Разочаровавшись в режиме Фиделя, которого он знал с конца 50-х годов по совместной борьбе с горах Сьерра-Маэстры, "Бенигно", попав во Францию в 1994 году, остался там, получив политическое убежище. "Куба - яркий пример обреченности коммунистической утопии", - заявил на презентации своей книги "Бенигно". По его словам, на Кубе сейчас создалась взрывоопасная обстановка. Главная реальная угроза режиму Фиделя - это армия. Даже брат Фиделя Рауль, возглавляющий вооруженные силы, стремится к переменам, которые вывели бы Кубу из тупика. "Пусть меня лучше расстреляют, чем я буду снова участвовать в какой-нибудь революции", - подытожил свой жизненный опыт автор книги. -0-

Автор: Евгений УМЕРЕНКОВ Дата: 19970402 Заголовок: Кубинская революция хрустела на зубах у ангольских людоедов Выпуск: 60 Дата загрузки: 19970517 Время загрузки: 2237 Источник: Комсомольская правда, Москва Время: 1725 Текст: Сенсационные откровения генералов острова Свободы, выполнявших интернациональный долг в Африке и Южной Америке

За тридцать лет кубинские военные выполняли "интернациональные миссии" в 13 странах мира. Они организовывали партизанские движения в Конго, Боливии, Аргентине, Венесуэле и Никарагуа, вели боевые действия в Анголе и Эфиопии, "присутствовали" на Гренаде, в Гвинее-Бисау, Сирии, Аргентине, Танзании и Мозамбике, охраняли президентов африканских стран и подавляли там военные перевороты...

Обо всем этом поведали сами кубинские генералы, входящие сегодня в верхушку военного руководства страны, в книге "Без грифа: секреты генералов", которую написал журналист Луис Баес. Недавно книга была представлена в Гаване. 42 генерала Революционных вооруженных сил с поразительной откровенностью говорят в ней о том, как режим Кастро при поддержке советского Союза, а иногда и без нее пытался ускорить в Африке и Южной Америке "победную поступь социализма".

Мексиканский журнал "Просесо" опубликовал воспоминания некоторых генералов. Фрагменты этих мемуаров мы предлагаем вашему вниманию.

Дивизионный генерал Абемрдо Комме Ибарра, руководитель миссии в Анголе, герой Республики.

член Политбюро Компартии Кубы и нынешний министр внутренних дел:

"В 1962 году я выполнял интернациональную миссию в Боливии и Аргентине. Тогда в Аргентине готовилось партизанское восстание под руководством журналиста Хорхе Рикардо Масетти, который был очень похож на своего соотечественника Эрнесто Че Гевару.

В то время мне была 22 года. Действовал я под видом гражданина Алжира. Тогда алжирцы только что получили независимость, и их главные руководители проявляли по отношению к нам большую солидарность.

Они выдали нам паспорта своей страны и заверили, что в случае каких-либо осложнений будут вызволять нас как своих граждан.

Мне предстояло создать базу поддержки и найти "крышу", чтобы принимать людей, оружие и затем переправлять их в Аргентину. Я купил поместье в четыре гектара в Эмборосу, на юге Боливии, поблизости от аргентинской границы. В те годы люди еще не думали о партизанской войне, и мои соседи были убеждены, что я занимаюсь контрабандой наркотиков.

...В Анголе в первое время было исключительно тяжело. Мы не были подготовлены к этому виду войны, и нам наносили тяжелые удары. Товарищи из спецназа министерства внутренних дел столкнулись с одним племенем, у членов которого зубы были заточены, словно у акул. Если они тебя убивали, то съедали твое сердце и внутренности, чтобы, согласно их религии, твоя сила перешла к ним. Все это очень влияло на настрой товарищей, а с другой стороны, мы должны были сдерживать южноафриканцев, которые закрепились на реке Куеве..."

Улисие Росаме дель Торо, начальник генштаба Революционных вооруженных сил, член Политбюро и Госсовета:

"К операциям в Венесуэле мы отлично подготовились и в физическом, и в техническом отношении. Однако выяснилось, что важнее всего было не противостоять врагу, а убедить руководителей партизанского движения в том, что надо бороться с противником. Это было столкновение с людьми, которые считали, что лучше нас знают внутреннюю ситуацию в стране, и явно недооценивали наши рекомендации и концепцию ведения боевых действий...

В Анголе наши силы достигали 50 тысяч человек, свыше 1500

танков и 150 самолетов и вертолетов - и все это за 14 тысяч километров от Кубы. В общей сложности через Анголу прошло больше 300 тысяч наших солдат, а это означает, что по крайней мере до 2015 года у нас будут в действующей армии и резерве люди с боевым опытом...

Во время подготовки соглашения о мире в Юго-Западной Африке, по мере того как американские участники переговоров лучше узнавали нас, они понимали, что имеют дело с генералами, которые не только соответствуют высокому профессиональному уровню современных армий, но и по возрасту будут служить еще много лет.

В определенный момент мы сказали им, что после завершения переговоров по Африке можем обсудить проблемы между Кубой и Соединенными Штатами, по крайней мере те, которые касаются вооруженных сил. среди американцев были люди, готовые продолжить переговоры о двусторонних отношениях. Но госдепартамент запретил им делать это".

Хуан Эскалопа Регера, нынешний генеральный прокурор республики:

"Когда я был начальником командного пункта по Анголе в Гаване, каждый день в течение двух лет между двумя и тремя часами дня мне сообщали, что у нас гость. Я знал, что это пришел главнокомандующий Фидель Кастро, который задерживался у нас до раннего утра. Всей операцией в Анголе до мельчайших деталей руководил Фидель.

На основе получаемой шифрованной информации Фидель изучал карты, анализировал ситуацию и отдавал соответствующие приказы. Он поразительно владел ситуацией. Иногда говорил: "Это ошибка, здесь не хватает танков" - или предупреждал: "Осторожно на юге! Южноафриканцы переместятся сюда..."

Месяцами Советы не имели представления, что мы делали в Анголе. Когда мы приехали на XXV съезд КПСС, при мне были шифры и карты... Однажды мы пригласили к себе в резиденцию маршала Андрея Гречко, министра обороны СССР. Фидель рассказывал ему о топографии региона, что там растет, какие засушливые земли, давал характеристики рек. В какой-то момент Гречко не выдержал и воскликнул: "Как же плохо работает советская разведка! Я и не знал, что ты был в Анголе". Фидель объяснил ему, что никогда не был в Анголе. Тогда Гречко спросил: "А почему же ты знаешь о том, что земли там песчаные, что мало растительности, о реках ты знаешь все?" "В этом заключается работа по поддержанию взаимодействия", - ответил ему главнокомандующий..."

Мехико.

Автор: Рустем Сафронов(Бостон) Дата: 19970402 Заголовок: ЧЕ: ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ Выпуск: 39 Дата загрузки: 19970517 Время загрузки: 2237 Источник: Лебедь, Бостон Время: 1435 Текст: Статья печатается в порядке дискуссии.

Тридцать лет назад, в октябре 1967 года в боливийской сельве расстрелял свою последнюю обойму Эрнесто Че Гевара. Его небольшой партизанский отряд, зажатый в ущелье Квебрадо дель Юро многократно превосходящими силами боливийского спецназа, дрался отчаянно, но в конце концов поле многочасового боя был разгромлен. Пуля разбила затвор карабина "Гаранд", а в пистолете Че Гевары не осталось патронов. Боливийский партизан Симон Куба по клички Вилли пытался вынести Гевару с поля боя, но оба они оказались захвачены в плен боливийскими рейнджерами.

После безуспешных попыток допроса, предпринятых боливийскими военными и сотрудником ЦРУ, раненый Эрнесто Че Гевара был расстрелян в здании сельской школы боливийского поселка Ла Игера боливийским сержантом Марио Тераном. "Это к лучшему - сказал Гевара Родригесу перед смертью, "мне не пристало быть захваченным в плен живым".

Тело Гевары было захоронено подальше от людских глаз, а для подтверждения убийства одного их лидеров революционного движения на латиноамериканском континенте боливийские военные отрубили Че кисти рук. По одним сведениям , приказ об убийстве Гевары отдал диктатор Рене Баррьентос, по другим - едва ли не сам Линдон Джонсон. Хорошо известно однако, что американцы приняли деятельное участие в охоте на Че.

Так в возрасте 39 лет оборвалась жизнь того, кого французский философ Жан-Поль Сартр назвал "самым совершенным человеком нашего века". Сегодня, тридцать лет после гибели Че Гевары, его легенда вновь приобрела второе дыхание, а его имидж, несколько потускневший с уходом в историю мятежных 60-х и 70-х , с торжеством неолиберализма на американском континенте и с крахом советского блока, вновь оказался привлекателен и востребован новыми поколениями. Еще недавно, казалось, что по крайней мере для развитых стран, образ Че в берете и со звездой остался лишь принадлежностью студенческих кампусов, вроде Гарвардской площади, где, как кажется, вечно длятся шестидесятые. Да и в Латинской Америке либералы начали петь отходную кубинской революции, особенно после начала развала советского блока и поражения сандинистов в Никарагуа на выборах в 1989 году. Не мытьем, так катаньем в девяностые годы властвующие элиты Латинской Америки при поддержке США почти свели на нет детище Че Гевары – латиноамериканскую герилью.

Казалось, с замолкнувшими выстрелами партизанских отрядов в Латинской Америке, с беженцами на утлых лодчонках с Кубы окончательно произойдет демифологизация Героического Партизана. Однако, еще до того, как в Боливии о местонахождении секретной могилы, где покоились останки Че, заговорили отставные генералы, интерес к личности Че Гевары и его наследию стал нарастать, и не только в Латинской Америке.

В Соединенных Штатах в этом году вышли три книги об Эрнесто Че Геваре, среди них особо выделяется почти 800-страничная биография Че, написанная Джоном Ли Андерсоном, корреспондентом "Нью-Йорк Таймс", проработавшим многие годы в Латинской Америке.

Многое из рассказанного о Че Андерсеном прозвучало впервые. Хотя и он вновь пересказывает хорошо известные детали партизанской эпопеи на Кубе, которая выдвинула Гевару в число военных и политических лидеров кубинской революции, его юношеские путешествия по латиноамериканскому континенту, во многом определившими непримиримый настрой молодого аргентинского врача на коренное переустройство всей политической и экономической жизни к югу от Рио-Гранде.

Хорошо известно, что Че стал приверженцем марксизма довольно рано, еще, пожалуй, в мексиканский период, до знакомства с Кастро и экспедиции на "Гранме" в 1956 году на Кубу. Меньше, однако, известно о том, что знакомство с советской элитой при необходимости опираться на СССР позже разочаровало Гевару, осознавшего, что "новый человек" не стал неотъемлемым атрибутом советской действительности. "Если цель революции не есть перестройка сознания, создание нового человека, то такая революция меня не интересует. Если речь идет просто о поднятии жизненного уровня то с этим вполне может справится буржуазный реформизм или какая-то из форм неокапитализма"- считал Эрнесто Че Гевара. Но он был готов жертвовать собой и во имя просто облегчения бремени нищеты тех, кого он так любил, крестьян Латинской Америки, ее горняков, ее индейцев. В юные годы Гевара исколесил на велосипеде с другом Альберто Гранадосом многие страны Латинской Америки, работая то продавцом книг, то уличным фотографом, то врачом. Именно наблюдения за жалкой жизнью латиноамериканской бедноты в пятидесятые побудили его, выходца из знатного аргентинского рода и дипломированного врача, взяться за оружие.

В 1954 году, в Гватемале Эрнесто Гевара видел, как сколоченная наспех наемная армия Кастильо Армаса угробила в несколько дней реформистский режим Хакобо Арбенса, лишь чуть поприжавшего могущественную американскую компанию "Юнайтед Фрут Компани". Он пришел к власти на выборах законным путем, но независимой политики ему не простили. Арбенс не рискнул вооружить народ, хотя желающих драться с наемниками, подготовленными ЦРУ, было предостаточно . Ответственность лидера за начатые преобразования, невозможность предать народ, уйти со сцены в решающую минуту- эти черты мироощущения Гевары заложило во многом гватемальское поражение. После отъезда из Гватемалы, где начался свирепый террор, Гевара был вынужден уехать в Мексику, где женился на перуанке Ильде Гадеа и у них родилась дочь.

Потом последовало знакомство с братьями Кастро, жившими в эмиграции и победоносная кубинская эпопея, выдвинувшая Гевару в число военных и политических лидеров кубинской революции. Первым он заслужил высшее воинское звание Повстанческой армии – команданте. Так он стал знаменитым партизанским командиром по кличке "Че", которая со временем стала частью его имени.

Куба стала единственной победой Гевары. Министр промышленности и Глава национального банка, неутомимый труженик и книгочей – таким запомнила его Куба. Здесь он интересен не только как практик, способствовавший кубинской индустриализации или использованию на Кубе первых компьютеров, но и как теоретик, пытавшийся найти в человеческой индивидуальности резервы бескорыстия, интернационализма, сострадания. Его размышления "Социализм и человек на Кубе", вышедшие незадолго до его добровольной отставки и отъезда в Конго отличаются поразительной глубиной.

Сам Че ежедневно демонстрировал образцы такого поведения, что заставило с уважением о нём говорить даже врагов, вроде соучастника его убийства сотрудника ЦРУ Родригеса. Лидер добровольно работавший на сафре по много часов в свободное время, человек, заслуживший почетное гражданство Кубы и добровольно отправившийся драться и умирать за свободу других народов! Нет, что бы не говорили, история и люди таких лидеров не забывают.

И ныне, несмотря на торжество либеральных режимов в Латинской Америке и ухода с политической сцены "горилл"-военных диктаторов, бедность и нищета по прежнему заставляют поднимать над колоннами демонстрантов в Латинской Америке знаменитый портрет Че со звездой и в берете.

Гевара чувствовал гражданином всей Латинской Америки, ответственным за ее освобождение. В своем прощальном письме детям (от брака с кубинкой Алейдой Марч у Че было четверо детей), написанном незадолго до отъезда с Кубы в 1965 году Че призвал их научиться "чувствовать как свою любую боль и оскорбление человеческого достоинства, в какой бы точке света это ни происходило".

Смешно и нелепо пытаться третировать память Че с позиций сегодняшнего дня. Да, он верил в необходимость вооруженной борьбы народов за освобождение от диктатур и пытался искать проблемы преодоления отсталости и нищеты в Латинской Америке и в третьем мире "за железным занавесом". Что с того? Какой еще оставался выбор у латиноамериканцев? Нищете, отсталости и безграмотности, казалось, не будет конца… Правые повсеместно в шестидесятые и семидесятые проливали кровь, избранные демократическим путем правительства свергались (1954 - Хакобо Арбенс в Гватемале, 1973 -Сальвадор Альенде в Чили). Свирепствовали ультраправые вооруженные формирования, похищавшие и убивавшие левых лидеров, профсоюзных и крестьянских вожаков. США поддерживали своих "сукиных сыновей" до последнего; и Стресснера и Сомосу и Батисту… Оставалось лишь обратиться к оружию.

Попытки организовать партизанскую войну в Конго против режима Мобуту вместе с группой кубинских добровольцев успеха не имели, кубинцы дрались против наемников Майка Хора отважно, сами же конголезцы часто бежали с поля боя, а конголезские лидеры, такие как Лорансу Дезире Кабила предпочитали оставаться в стороне от своих повстанческих отрядов.

Вопреки досужей болтовне о "руке Москвы", направлявшей всех "международных террористов", ни партизанская эпопея Гевары в Конго в 1965 на стороне соратников убитого Патриса Лумумбы, ни тем более в Боливии об этом не свидетельствуют. Напротив, из фактов приведенных Джоном Ли Андерсоном, очевидно, что Москва, полагалась лишь на традиционные компартии Латинской Америки, скептически относясь к попыткам Гевары, поддержанным Гаваной и радикальными революционерами в Латинской Америке разжечь искры революционного костра путем создания партизанских очагов по всему континенту. Одной из причин поражения Гевары в Боливии стала позиция лидера промосковской компартии Марио Монхе, отказавшего в поддержке интернациональному отряду Че Гевары. Второго Вьетнама для США не вышло, ЦРУ заторопилось в Боливию, на помощь диктатуре Баррьентоса, а местные крестьяне индейцы отказали отряду Че в поддержке. Рабочие-горняки оказались скованы своими профсоюзными и партийными вождями, не желающими уступать лидерство в борьбе Че Геваре. Отряд был изолирован, окружен и разгромлен.

Когда уже после смерти Гевары, один из его соратников по борьбе против диктатуры Барьентоса в Боливии Коко Передо обратился за помощью в военной подготовке к Москве, от него потребовали заручиться согласием боливийской промосковской компартии. В помощи было отказано.

Как-то в Москве на представлении книги советского резидента в Латинской Америке Николая Леонова "Лихолетье", (любопытно, что эту весьма интересную книгу не взялись перевести и опубликовать именно в США) я спросил у отставного генерала КГБ Монахова, правда ли, что Николай Леонов "формировал" Фиделя Кастро и Че Гевару, общаясь с ними в Мексике. Монахов рассмеявшись ответил, что это были личности столь крупного масштаба, что об этом просто смешно говорить. Ну, брал молодой Гевара в 50-ые книги в посольстве почитать, "Как закалялась сталь" и "Повесть о настоящем человеке", не более того. После гибели Че, в Советском Союзе его имя было под подозрением, а профессора по "научному коммунизму", с осуждением частенько клеили ему ярлык "троцкиста" и "экспортера революции."

Впоследствии, по свидетельству Ли Андерсена, Гевара пытался критически переосмыслить советский и восточноевропейский опыт, скептически, в частности, относясь, к тому, что в Восточной Европе советская армия способствовала установлению режимов народной демократии, а в Советском Союзе создание социалистического общества опиралось во многом на те же стимулы, что и рыночно-буржуазное. Любопытно, что видевшей в этом червоточину Че, с другой стороны, ("слева") предугадал закат советского социализма. Итак, не вышло второго Вьетнама, в Гватемале и Сальвадоре левые повстанцы идут на мировую с военными, уступая политическую арену либералам, наконец ненависть к могучему северному соседу уже не столь очевидно нужна латиноамериканцам в изменившуюся эпоху…

Казалось бы, что же в остатке? Дело его жизни кажется безнадежно проигранным, а интерес к личности и наследию тем не менее растет. Осталась Куба, выстоявшая несмотря на все прогнозы скептиков, где несмотря на все лишения и блокаду детская смертность по прежнему ниже, чем США, куда всё еще едут учится, и не только из Латинской Америки. И нет никаких симптомов краха кубинского эксперимента, похоже, наоборот, затяжной кризис будет преодолен.

Сами кубинцы утверждают, что своей личностью, примером, беззаветной борьбой и даже гибелью в Боливии, Че помог им выстоять. Остался пример неистребимого идеализма Гевары, его желания переустроить человеческую жизнь на творческой и справедливой основе, преодолеть отчуждение человека от действительности, дать право ему распоряжаться своей судьбой. Думается, именно это привлекало в Че Хулио Кортасара и Жана-Поля Сартра, Грэма Грина и Ирвина Стоуна, посвятивших ему превосходные строки.

Каким бы путем не пошло человечество, не может быть все сведено к чистогану, пошлости и "побрякушкам комфорта"( определение Че) и за защиту человеческого достоинства можно пожертвовать жизнью. Наверное, в этом состоит главное наследие Эрнесто Че Гевары.

Помнится, мне и многим моим друзьям в конце семидесятых Че Гевара помог именно этим, ибо сквозь пелену брежневского застоя, посреди цинизма и равнодушия, мы, между Буковским и Корваланом, выбиравшие все же Корвалана, постоянно обращались к примеру Гевары, чувствуя, что призывы "домашних" либералов лишь принесут в Россию большую грязь и страдания.

Символичным выглядит то, что 17 октября в 30 годовщину со дня гибели Гевары, на Кубе открылся специальный мавзолей в г.Санта-Клара, который в 59-м стремительным ударом освобождала от батистовцев колонна Че. Здесь будут покоится останки национального героя Кубы.

Крестьянские и профсоюзные организации провели 8 октября, в день гибели, поминальные мероприятия и на родине Че, в Аргентине и в Боливии, где он погиб.

Не менее символично, что недавно рухнула под ударами повстанцев одна из самых коррумпированных диктатур мира - Мобуту в Заире - Конго, а во главе повстанцев оказался бывший неудачник 60-х Лоренсу Дезире Кабила, когда-то принимавший участие в борьбе в Конго вместе с Че.

На могилу Че в Боливии в тридцатую годовщину со дня его гибели пришли не только левые и французский философ Режи Дебре, бывший с ним в партизанском отряде в Боливии, но и вдова Миттерана и многие западные интеллектуалы. Мир помнит Героического Партизана.

Автор: Нина ЧЕХОНАДСКАЯ Дата: 19970412 Заголовок: Лоран-Дезире Кабила: кто он? Выпуск: 53 Дата загрузки: 19970517 Время загрузки: 2239 Источник: Правда-5, Москва Время: 1809 Текст: Бывший соратник Патриса Лумумбы свергает президента Мобуту

В течение прошедшей недели в Заире - третьем по величине государстве Африканского континента - практически рухнула 32-летняя диктатура генерала Мобуту. Люди старшего поколения, конечно, помнят, что Заир - это бывшее Бельгийское Конго. Сразу же после обретения независимости в 1960 году в молодой республике начались столкновения между сторонниками "федерального" устройства и теми, кто хотел видеть страну единой. В ходе беспорядков, зловещую роль в которых сыграли бывшие колонизаторы - бельгийцы, а также спецслужбы США, премьер-министр Патрис Лумумба стал жертвой сепаратистов.

С помощью генерала Жозефа Мобуту и сил ООН с трудом удалось навести порядок в стране. Но после ухода "голубых касок" в 1964 году страсти разгорелись с новой силой. Сторонники Лумумбы - Национальная армия освобождения во главе с П. Мулеле, Л-Д. Кабилой и другими командирами - взяли под свой контроль почти треть территории страны, захватили город Стэнливиль. Однако закрепить успех им не удалось.

Именно тогда, в трудное для повстанцев время, в их лагерь на берегу озера Танганьика прибыл легендарный партизан Эрнесто Че Гевара. Лорану-Дезире Кабиле в то время не было еще и тридцати. В молодости он учился в ГДР, а теперь стал одним из главных лидеров повстанцев. Ожиданий Че Гевары он не оправдал: коменданте заметил, что он, как и другие вожди, не любит показываться на передовой. "Он целыми днями занимается только политическими интригами и слишком любит женщин и алкоголь", - записывал в своем дневнике Че Гевара. Но тем не менее "единственный, у которого есть подлинные качества вождя масс, - это Кабила".

После того как Мобуту в 1965 году стал диктатором, под контролем Кабилы остался только маленький клочок земли у озера Танганьика. Кабила ждал. И наконец, несколько лет назад, с началом межнационального конфликта в пограничной с Заиром Руанде положение резко изменилось. Беженцы из обоих враждующих народов - тутси и хуту - хлынули в Заир. Часть племени тутси переселилась в Заир еще около ста лет назад и известна здесь под именем баньямуленге. Именно на них и на новую волну беженцев-тутси опирается Лоран Кабила. Сначала Кабила выступал в защиту местных тутси, угнетаемых администрацией Мобуту. Но в сентябре прошлого года он решил, что лучший метод защиты - нападение. Под названием "Альянс демократических сил за освобождение Конго - Заира" (АДЕЛ) армия Кабилы ринулась в бой.

Сначала обозреватели и политики считали, что этому, казалось бы, чисто племенному движению не удастся достичь больших успехов. Но недовольство народа режимом Мобуту достигло той точки, когда люди были готовы поддержать любое движение против генерала. Хотя с начала 1990 годов Мобуту провел в стране демократические реформы, разрешил многопартийную систему, материальное положение населения оставалось незавидным. В своей экономической политике генерал следовал рекомендациям Международного валютного фонда... В дни, когда войско Кабилы подходило к городу Лубумбаши, его жители говорили журналисту газеты "Монд": "Неизвестно, конечно, что будет, но хуже уже ничего не может быть".

15 марта Кабила захватил город Кисангани - бывший Стэнливиль, один из крупнейших городов страны.

А на этой неделе успехи Кабилы были поистине ошеломляющими. В пятницу, 4 апреля - после осады, но без боев - был захвачен город Мбужи-Майи - алмазная столица Заира. В понедельник армия Кабилы подошла к Лубумбаши (бывший Элизабетвиль). Подразделения правительственной армии, вняв радиообращению, сложили оружие. Население стало грабить армейские склады. "Пусть придет Кабила и освободит нас. Работы нет, еды нет..." - сказал корреспонденту агентства Рейтер один из мародеров, грузя на свой велосипед мешки с мукой. Единственными, кто оказывал сопротивление Кабиле, были наемники из Того и Анголы и Особый президентский дивизион. К утру четверга город перешел под контроль Кабилы.

Мбужи-Майи и Лубумбаши называют "легкими экономики Заира". В Лубумбаши расположены крупнейшие предприятия по добыче меди и кобальта, владеют которыми в основном американские компании. Известно, что Заир обладает 10 процентами мировых запасов меди и 80 - кобальта. Во время наступления войск Кабилы эти предприятия не пострадали. Поэтому неудивительно, что официальный Вашингтон быстро забыл о своем старом друге Мобуту.

"Одно мы знаем - время диктатуры в Заире кончилось, - заявил представитель госдепартамента США Николас Бернс - Пришло время стабильности и демократии". Белый дом призвал Мобуту уступить и создать переходное правительство. К этим пожеланиям присоединилось и правительство бывшей метрополии - Бельгии.

Тем временем в Киншасе Мобуту отчаянно пытался что-то сделать. Он назначил премьер-министром главу оппозиционного Союза демократов за социальный прогресс Этьена Чисекеди. Но предложение Чисекеди ввести в правительство сторонников Кабилы Мобуту не понравилось, и премьеру пришлось оставить свой пост. На его место назначен генерал Л. Болонго.

На пресс-конференции после захвата Лубумбаши Кабила заявил, что дает Мобуту три дня на размышление. В Киншасе неспокойно; все уже готово к тому, чтобы в случае чего переправить дипломатов через реку Заир в столицу соседнего Конго - Браззавиль. И хотя повстанцы еще только в 1800 километрах от Киншасы, большинство обозревателей считает, что с захватом Лубумбаши и Мбужи-Майи война окончена.

Как повлияет падение Мобуту на передел зон влияния в Африке? Французские обозреватели считают, что Франция полностью утратила свои позиции в этом регионе и единственной великой державой здесь остались США. Тем не менее, как считает французский журнал "Эвенман де жеди", "сегодня в той Африке, которая в муках находит себя, белые все меньше и меньше принимаются в расчет. К лучшему или к худшему - сегодня именно африканцы, будь то "батьки и атаманы" или цивилизованные реформаторы, определяют будущее своей страны".

Дата: 19970601 Заголовок: КУБИНСКАЯ ТУРИСТИЧЕСКАЯ ФИРМА ПРЕДЛАГАЕТ МАРШРУТ ПО МЕСТАМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕ ГАВАРЫ Выпуск: FV00351 Дата загрузки: 19970601 Время загрузки: 1700 Источник: Агентство РИА Новости, Москва Тема: КУБА-ТУРИЗМ-ГЕВАРА Время: 1647 Текст: МАДРИД, 1 июня. /Корр. РИА "Новости" Хуан Кобо/. Поездки по различным районам Кубы, связанным с жизнью и деятельностью известного революционера Эрнесто Че Гевары /1928-1967 гг./, предлагает в Испании и странах Латинской Амперики кубинская туристическая фирма "Румбос-Куба". Стоимость туров "по следам Че", проведение которых приурочено к исполняющемуся 8 октября 30-летию со дня его гибели, обойдется поклонникам одного из соратников Кастро примерно в 1500 долларов.

Гостям предлагают посетить районы островного государства, где Че Гевара вместе с Кастро воевал против войск Батисты, кабинет, который он занимал в бытность министром национальной промышленности, секретную базу, где готовился к партизанской борьбе в Боливии. Организуются также встречи с людьми, лично знавшими Че Гевару, лекции о его жизни и деятельности, продажа посвященных ему книг.

Хотя руководство фирмы не скрывает, что хочет привлечь таким образом на остров больше туристов, ее президент Роберто Перес заявил, что "Румбос-Куба" не намерена "коммерциализировать память Че Гевары", а стремится к тому, чтобы "люди знали о нем правду, а не измышления, распространяемые империалистами".

Судя по всему, деятели кубинского турбизнеса решили использовать опыт своих боливийских коллег - на протяжении многих лет последние не без выгоды для себя организовывают для почитателей Че Гевары экскурсии по Боливии, где он погиб. -0-

Автор: Сергей Середа Дата: 19970626 География: БУЭНОС-АЙРЕС Заголовок: В Аргентине начались съемки фильма о жизни и смерти Эрнесто Че Гевары Дата загрузки: 19970626 Время загрузки: 1030 Источник: Агентство ИТАР-ТАСС, Москва Тема: АРГЕНТИНА-КУЛЬТУРА-ГЕВАРА-ФИЛЬМ Время: 1003 Текст: БУЭНОС-АЙРЕС, 26 июня. /Корр.ИТАР-ТАСС Сергей Середа/. Кубинский киноактер Хорхе Перугорриа, блестяще сыгравший диссидента в нашумевшем в свое время фильме "Клубника и шоколад", исполнит роль молодого Фиделя Кастро в кинокартине "Всегда до победы". Съемки фильма, который расскажет о жизни и смерти легендарного революционера Эрнесто Че Гевары, начались в аргентинской провинции Жужуй. Картина будет совместной работой кинематографистов Аргентины, Кубы и Испании.

Аргентинский режиссер Хуан Карлос Десансо сообщил журналистам, что главную роль в фильме исполняет молодой актер Альфредо Васко, совсем недавно закончивший Национальное училище драматического искусства и пока не снимавшийся в кино. Название фильма хорошо понятно всем, кто знаком с литературным наследием Эрнесто Че Гевары, который неизменно заканчивал свои письма и выступления этой ставшей легендарной фразой.

Кинофильм придется снимать в жестком ритме, поскольку начало работы над ним затянулось из-за неожиданных проблем со сценарием. Хуан Карлос Десансо собирался снимать фильм по сценарию, написанному Хосе Пабло Фейнманом, с которым они вместе работали над недавно вышедшей на экраны кинокартиной "Эва Перон". Однако кубинская сторона, ознакомившись с уже готовым сценарием, наотрез отказалась участвовать в работе над фильмом. Пришлось срочно искать другого сценариста, в результате чего на съемки фильма остается совсем немного времени, поскольку его нужно успеть снять, смонтировать и озвучить к октябрю - к 30-й годовщине трагической гибели главного героя, расстрелянного в Боливии после разгрома его партизанского отряда.

"Отставной" сценарист Хосе Пабло Фейнман считает, что кубинцам его сценарий, видимо, показался слишком мрачным. Например, там были сцены, связанные с тем периодом, когда Че Гевара командовал гарнизоном гаванской крепости "Ла-Кабанья", где в начале 1959 г. производились расстрелы палачей батистовского режима. "Работая над сценарием, я стремился к тому, чтобы Че не выглядел на экране шаблонно, был живым человеком, сотканным из противоречий", - говорит Фейнман.

Автор: Эдуард ВАЙНТРОП Дата: 19971003 Заголовок: ТРОПОЙ РОМАНТИКИ И РИСКА Выпуск: 40 Дата загрузки: 19971006 Время загрузки: 1500 Источник: За рубежом, Москва Время: 0643 Текст: "Либерасьон", Париж

ЯРКИМ событием мирового кино стал фильм швейцарского режиссера Ришара Дэндо "Эрнесто Че Гевара", выпущенный к 30-летию со дня смерти (9 октября) великого революционера. Удивительное повествование от первого лица, потому что в основу сюжета положен "Боливийский дневник" Че Гевары. Но перед его изложением Дэндо немного рассказывает о прошлом революционера-романтика. Встреча с Кастро, кубинская революция, разлука. Отъезд в другие страны, в которых Че будет гордо нести знамя своей борьбы. Полное превратностей пребывание в Конго. И, наконец, Боливия.

В действительности именно с этого и начинается фильм. Дэндо по-своему прочитывает страницы "Боливийского дневника", который Че Гевара вел в течение пяти месяцев, рассказывая о своей попытке создания в Боливии очагов революционной борьбы. Пять месяцев раздумий, предчувствия и описание провала. Швейцарский режиссер запечатлел на кинопленке это воспоминание о долгом и трудном марше Че к смерти: от Накахуансу, где он разбил свой первый лагерь, до деревеньки ЛаХигуера, где был убит. Дэндо нашел некоторых боливийских соратников Че, крестьян, которые не поверили ему, и солдат, которые его преследовали. Отыскал даже учительницу, рассказавшую о, вероятно, последнем разговоре с Че. Дэндо изображает боливийский пейзаж таким же угрюмым и мрачным, как и сама тема "Дневника". Получился в результате фильм прекрасный, но печальный, подробно раскрывающий, как "герой" загнал себя в ловушку.

- ПОЧЕМУ для фильма о Че Геваре вы выбрали именно "Боливийский дневник"?

- Это моя давнишняя задумка. В 60-е годы я приехал в Париж из Цюриха, мечтая стать кинорежиссером. Здесь же я и пережил майские события 1968 года. Че стал для меня, как и для многих других, очень близким другом. Я прочел "Боливийский дневник" и подумал: "Возможно, когда-нибудь мне захочется сделать по этой книге фильм, просто для того, чтобы знать, как Че умер".

Прошли годы, кинорежиссером я в конце концов стал, но все Дольше работаю теперь по "автобиографиям". Рассказывая о жизни той или иной личности, я исхожу из того, чти она оставила после себя: дневники, картины или фотографии. Че оставил нам свой "Дневник". Он дал мне возможность как бы встать на его место, посмотреть на мир его глазами, говорить его собственными словами. Кинематограф позволяет нам показать не только смерть, но даже в некотором роде пробудить умершего к жизни.

- Но вы ведь могли бы взять другие эпизоды автобиографии, рассказать, например, о его поездке в 50-е годы в Латинскую Америку, когда он еще был просто Эрнесто Геварой, студентом-медиком...

- Неудача и смерть Че Гевары в первую очередь интересовали и волновали меня. Ранее я уже работал над темой войны в Испании. Меня до слез трогали те, кто терпел поражение, эти борцы-неудачники, разочаровавшиеся в утопии. Это как раз то, что и произошло с Че, и мне хотелось знать, почему у него ничего не получилось в Боливии. Я хотел пройти по его следам и, увидев те же самые места, понять причины его поражения.

- В вашем фильме слишком много фатализма...

- Еще Мальро говорил, что именно смерть придает жизни масштабы судьбы. Отображение прошедшего и вызывает этот фатализм. После случившегося он кажется логичным и неизбежным. Даже после футбольного матча, результат которого уже известен, кажется, что это было предписано свыше.

В фильме же фатальным кажется само поражение Че. Впрочем, оно предугадано и в его "Дневнике". Сюжет фильма, его драматургия, моя манера шаг за шагом продвигаться по жизни и вплоть до смерти героя усиливают впечатление фатальности.

- Значит, фильм вы снимали в Боливии?

- Два раза я ездил в эту страну, проведя там где-то два месяца съемок. Потом вернулся, чтобы показать, что получилось. Это вызвало сильное волнение, так как многие все еще очень хорошо помнят Че.

- Вы встречались с очевидцами?

- Да, с крестьянами. Тогда же они ничего о Че не знали. Известия они слушали лишь по армейскому радио, находившемуся под контролем ЦРУ. Немудрено, что они считали Че Гевару бандитом.

Они изменили свое мнение только после его смерти. Крестьяне узнали, что прежде Че был министром, а по профессии он врач. Вот тогда они поняли, для чего он прибыл в их страну. Для того, чтобы ради них пожертвовать самим собой. Че стал легендой.

- Как вам удалось разыскать учительницу?

- Я прочел несколько книг о последних днях Че. Одна из них написана кубинскими журналистами. Они побывали на месте события и разговаривали с этой учительницей. Оказалось очень трудно уговорить ее сниматься в фильме. После смерти Че она не выдержала. Стала оскорблять армейские власти. Из-за этого у нее возникли неприятности. Она стала вести себя тише и в течение нескольких лет проявляла осторожность. Поразительно, но многое из сказанного ею в моем фильме оспаривается некоторыми на Кубе, да и во Франции. И сейчас мне хотелось бы знать, зачем и кому это нужно. Возможно, многим не нравится, что последним человеком, кто видел Че еще живым, была какая-то безвестная деревенская учительница. Однако же я, как режиссер фильма, ей верю. В том, что она рассказывает, чувствуется эмоциональная правдивость. Если бы я ей не верил, я бы не стал ее снимать.

- Пытались ли вы взять интервью у кубинских макизаров, оставшихся в живых? Например, у Дариела Аларкона Рамиреса по прозвищу "Бениньо"...

- Я специально отправился на Кубу, чтобы встретиться с Бениньо и Помбо, двумя оставшимися в живых партизанами. Мне хотелось, чтобы они вместе со мной поехали в Боливию и рассказали о событиях на том самом месте, то есть в долине Юро, где развернулось последнее сражение. Но кубинские власти воспротивились этому: они боялись вызвать дипломатический скандал с правительством и армией Боливии. Ведь Бениньо, будучи партизаном, уложил немало боливийских солдат. Поскольку я придерживаюсь драматургического принципа - снимать только на месте события, я отказался от интервью с ними. Тем не менее я использовал факты, которые мне сообщил Бениньо.

- Вы могли бы поговорить еще и с солдатами специальных войск для борьбы с партизанами?

- В фильме фигурируют два бывших солдата. Я ходатайствовал о том, чтобы взять интервью у офицера, разработавшего западню в Ла-Хигуера. Но военные власти не дали ему разрешения говорить со мной.

- Вы не находите, что вся эта история с Че в Боливии напоминает путь Христа, его долгое шествие к месту казни?

- Я не стремился к такому эффекту. Я атеист и несуеверен. Но ведь действительно, когда Че прибыл в эту деревню, он очень сильно страдал, так как не было лекарств против астмы, и он ехал верхом на осле. Есть и другие детали в том же духе, например, что у мертвого Че были открыты глаза. Но для меня это лишь объективные факты, которые естественным образом вписываются в мой рассказ. С точки зрения драматургии меня интересовал этот марш к смерти, логика поражения, сторона его неизбежности. Меня взволновал этот мрачный пейзаж. Мне думается, что Че воспринял смерть как элемент своей борьбы. "Если я умру, то и тогда буду все же примером для других". Для него самопожертвование составляло часть его стратегии.

- Когда вы говорите о самопожертвовании, вы имеете в виду христианскую традицию?

- Объективно, да. Но поскольку я не верю в Бога, я не верю и в Его Сына. Меня интересуют эти замечательные борцы, восставшие против военной диктатуры. Они готовы умереть за свой идеал. Я всегда считал, что победа часто бывает горькой, а поражение порой величественным. В Боливии Че потерпел поражение, он об этом написал в своем "Дневнике", и я цитировал места, где он говорит об этом. Ему не удалось привлечь к себе народ. Может обнадеживать только одно: не революции побеждают и вырождаются затем в государства угнетения, а утопии. Че интересен и актуален тем, что власти предпочел утопию.

Че был последним коммунистическим революционером. Только он, единственный, пережил крах. Он стал мифом, так как его не было в живых, а ведь миф всегда связан с отсутствием. Вот почему я и говорю, что кино может воскрешать мертвых. Трудом и памятью.

Автор: Рашид ГАБДУЛЛИН. Дата: 19971009 Заголовок: На рынке сейчас время Че Выпуск: 186 Дата загрузки: 19971010 Время загрузки: 1100 Источник: Комсомольская правда, Москва Время: 2201 Текст: Ровно тридцать лет назад потухла его мятежная звезда: расправившись с легендарным Че Геварой, враги тайком закопали его изувеченное тело и заровняли яму бульдозером. Сегодня тысячи людей помянут гениального революционера, чей образ время не осквернило ни тенью корыстных помыслов. Говорят, что если вы в 18 лет не сочувствуете левым идеям, то у вас не в порядке с сердцем, а если к 40 вы не стали консерватором, то у вас что-то с головой...

30 лет назад в Боливии был убит легендарный Эрнесто Гевара. Он мечтал об экспорте революции, а сегодня торгуют им самим

Тропою партизана можно пройти за 350 долларов

Тысячи людей собрались сейчас в местечке Вальегранде, что в 770 километрах от столицы Боливии, чтобы принять участие во встрече памяти Эрнесто Че Гевары. Здесь в июле этого года в братской могиле были найдены останки легендарного кубинского партизана аргентинского происхождения.

Международная встреча, посвященная Че Геваре, отметит 30-летие со дня гибели революционера, казненного 9 октября 1967 года боливийскими военными. Среди гостей - Даниэль Миттеран, вдова бывшего президента Франции, и лауреат Нобелевской премии мира Адольфо Перес Эскивель, а также артисты и писатели из различных стран мира.

Туристические фирмы основательно подготовились к наплыву иностранцев - разработан даже специальный маршрут, по которому они могут пройти, повторив трагическое путешествие Че, ставшее для него последним. Оно рассчитано на 5 дней, протяженность "Маршрута Че" - 815 километров, стоимость путешествия - 70 долларов в день.

После чествований, посвященных памяти революционера, которые также пройдут на площади Революции в Гаване, останки Эрнесто Че Гевары перевезут на артиллерийском лафете в город Санта-Клара, где они будут с воинскими почестями похоронены 17 октября в специально возведенном для этого мавзолее. На церемонии, как ожидается, будут присутствовать верхушка кубинского руководства, родственники и товарищи по оружию Гевары.

Почитаемый народом и уважаемый даже диссидентами, противопоставляющими его Фиделю Кастро, Че Гевара в свое время отказался от поста министра промышленности и звания командующего, чтобы отправиться "делать революцию" в сельву Боливии.

(Наш соб. корр.). Мехико.

Автор: Андрей УСПЕНСКИЙ Дата: 19971009 Заголовок: Апостол молодых смотрит на нас с пивных этикеток Выпуск: 186 Дата загрузки: 19971010 Время загрузки: 1100 Источник: Комсомольская правда, Москва Время: 2201 Текст: Молодое и красивое лицо, сосредоточенно-отрешенный взгляд, пряди длинных волос, словно ореол, выбившиеся из-под берета со звездой. Кто не знает эту фотографию легендарного Че, ставшего апостолом левой молодежи 60-70-х! В миллионах экземпляров она разошлась по всему миру на плакатах, календарях, обложках книг, значках. А еще - на майках, на часах, кружках, пакетиках кофе и даже... на пивных этикетках, пепельницах...

Эрнесто Че Гевара сегодня снова в моде. Но не только как революционный романтик-максималист, отдавший свою и чужие жизни за идею, в которую верил. Че в полном соответствии с законами столь презираемого им рынка превратился в броский товарный знак, при помощи которого расходятся самые разные продукты. Правда, если раньше им пользовались по-пиратски, то теперь изображение канонизированного кубинским режимом революционера защищено авторскими правами. И когда одна из западноевропейских фирм стала выпускать пиво с изображением Че на наклейке, то семья революционера заявила решительный протест.

Фотограф Альберте Диас, сделавший знаменитую фотографию и не получивший за ее многолетнюю нещадную эксплуатацию ничего, сейчас тоже наверстывает упущенное. Хотите авторский экземпляр? 300 долларов. А если при этом у вас есть желание задать несколько вопросов о том, как он снимают Че, платите еще 300.

Почему же образ Че по-прежнему столь привлекателен для миллионов молодых людей во всем мире? Говорят, если вы в 18 лет не сочувствуете левым идеям, то у вас не в порядке с сердцем, а если к сорока вы не стали консерватором, то что-то с головой... Даже Мик Джаггер будет продюсировать фильм о Че Геваре и собирается пригласить на его роль Антонио Бандераса.

Так что, революция не продается? Пусть так. Но лики ее апостолов иногда идут нарасхват.

Евгений УМЕРЕНКОВ.

А КАК У НАС?

По рассказам отца я знаю, что в 60-е годы Че Гевара наряду с Хемингузем и Ремарком - был одним из кумиров "продвинутой" советской молодежи.

А помнят ли Че сегодняшние молодые москвичи? Чтобы выяснить это, я обзвонил десяток своих знакомых - студентов московских вузов. Ответы были самыми неожиданными:

- Кажется, футболист - то ли за Бразилию, то ли за Аргентину играет...

- Рок-зврзда в Латинской Америке.Только он еще нераскрученный - у нас его не знают.

- Ты че со своим Че привязался?

Только один из десяти опрошенных сумел ответить правильно. Можно, конечно, обвинить представителей поколения 90-х в необразованности и потере исторической памяти. Но с другой стороны, другое время - другие кумиры...

Андрей УСПЕНСКИЙ, студент.

Автор: ИHHА BAСИЛЬКОBA Дата: 19960113 Заголовок: РУКИ ЧE ГEBАРЫ: КОНTPАБAHДНЫЙ ГPУЗ OСОБОГO HАЗHAЧЕHИЯ Выпуск: 7 Дата загрузки: 19970520 Время загрузки: 0030 Источник: Известия, Москва Текст: "Прежде чем попасть в Гавану, руки Че Гевары, помещенные в пятилитровую стеклянную банку с раствором формалина, проделали чуть ли не кругосветное путешествие, побывав в Чили, Перу, Эквадоре, Колумбии, Венесуэле, Испании, Франции, Чехословакии, Венгрии и сделав краткую остановку в Москве", - рассказывает боливийский журналист Густаво Санчес, который только что закончил книгу под названием "Руки Че: легенда и быль".

По версии автора книги, руки Че Гевары были ампутированы через три дня после его гибели, 11 октября 1967 года. Эту операцию проделал боливийский военный врач Моисес Абрахам Баптиста в присутствии начальника секретной службы Боливии, полковника Роберто Кинтанилья. Как свидетельствует врач, ныне живущий в мексиканском городе Пуэбла и практикующий в клинике местного университета, приказ об ампутации поступил от тогдашнего президента страны Рене Баррьентоса. Ссылаясь на просьбу ЦРУ, президент Боливии дал указание ампутировать не только руки, но и голову Че, а тело - сжечь.

Агенты ЦРУ, действовавшие в Боливии в те времена, Эдуардо Гонсалес и Хулио Габриэль Гарсиа, подтверждают, что Центральное разведывательное управление США действительно запросило голову Че для научных исследований в своей лаборатории. Однако свидетели предпочитают не распространяться на эту тему и не уточнять, было ли выполнено это указание или нет.

С октября 1967-го по май 1969 года заспиртованные руки Че Гевары и его посмертная гипсовая маска находились в сейфе у тогдашнего министра внутренних дел Боливии Антонио Аргедаса. Но после того, как на него было совершено покушение, а президент страны вскоре погиб при загадочных обстоятельствах а авиакатастрофе, министр, спасая свою жизнь, решил переправить драгоценную реликвию на Кубу и просить там политического убежища. Он упаковал банку с руками в деревянную урну и спрятал ее у себя дома в спальне под полом.

Однако Антонио Аргедас не успел осуществить задуманное. Когда он выходил из машины возле своего дома, в него снова стреляли. Тяжело раненый министр оказался в госпитале. Не надеясь выжить, он поручил секретную миссию - нелегально переправить руки Че в Гавану - своему другу, журналисту Виктору Санниеру.

Ранним июльским утром 1969 года Виктор извлек урну из-под пола в доме министра, положил ее в туристский рюкзак и направился искать себе помощников.

"Я не имел ни малейшего представления о том, как провести этот необычный груз через таможню, через полицейский контроль, через несколько границ", - рассказывает журналист, обратившийся за помощью к боливийским коммунистам.

Прошло еще пять месяцев, прежде чем был выработан план действий. Была изготовлена специальная, не пропускающая рентгеновских лучей бумага, в которую завернули урну с руками и посмертную маску Че. И в том же рюкзаке, предъявленном в аэропорту, как ручная кладь, реликвия начала свое долгое странствие по свету.

Боливийские коммунисты, пишет автор книги, не знали, как отнесется к их затее Фидель Кастро и поэтому прежде решили заручиться поддержкой Москвы. 31 декабря 1969 года рейсом Аэрофлота руки Че были доставлены из Будапешта в Москву.

По свидетельству автора, сначала реликвия попала на Старую площадь, к Игорю Рыбалкину, сотруднику международного отдела ЦК КПСС, а тот, очевидно, после консультаций с руководством КПСС, передал урну в посольство Кубы в Москве.

Получив добро от Фиделя Кастро, Виктор Санниер рейсом аэрофлота вылетает из Москвы в Гавану. По дороге, в связи с плохими метеоусловиями, самолет совершает незапланированную посадку на военной базе США на Бермудах. Неизвестно, по какой причине, американские десантники тщательно обыскивают самолет, но, к счастью, ничего подозрительного не находят.

И вот, наконец, Гавана. У трапа самолета боливийского курьера встречает Селия Санчес, подруга и помощница Фиделя Кастро. Вместе с ней Виктор Санниер едет в резиденцию кубинского лидера и там предлагает ему драгоценную реликвию. Шел январь 1970 года.

Фидель Кастро предложил выставить стеклянную урну с заспиртованными руками Че и его посмертную маску в музее, размещенном под статуей Хосе Марти, на площади Революции. Пообещал открыть это "мини-мавзолей" Че Гевары в годовщину его гибели. Однако ни 8 октября 1970 года, ни в последующие годы мемориал так и не был открыт.

Как свидетельствует автор книги "Руки Че", Фидель Кастро отказался от этой затеи после того, как большинство из членов кубинского политбюро сочло, что выставлять ампутированные руки на всеобщее обозрение неэтично.

Никто точно не знает, где находятся сейчас руки Че, по слухам, они хранятся в подвале дворца революции. Автор книги Густаво Санчес уверяет: что они переданы в Центр медицинских исследований Гаваны.

МЕХИКО.

***

Редакция связалась с бывшим ответственным сотрудником международного отдела ЦК КПСС Игорем Рыбалкиным. По его словам, версия автора книги о том, что ампутированные руки Че Гевары по пути в Гавану были доставлены в Москву, абсолютно не соответствует действительности. "Если бы были какие-либо консультации с руководством КПСС на эту тему, то я бы о них знал", - заявил нам г-н Рыбалкин, который в ту пору курировал на Старой площади Латинскую Америку. Вместе с тем, он подтвердил, что боливийский журналист Виктор Санниер является реальной фигурой. Он известен прежде всего как человек, который передал кубинским властям дневник Че Гевары, который тот вел в Боливии.

Дата: 19960813 Заголовок: ПЕРВЫЙ БАРБУДО ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ Выпуск: 148 Дата загрузки: 19970520 Время загрузки: 1755 Источник: Независимая газета, Москва Текст: ИСПОЛНИЛОСЬ 7О ЛЕТ ФИДЕЛЮ КАСТРО Карэн Арменович Хачатуров - доктор исторических наук, председатель российского комитета сотрудничества с Латинской Америкой.

Взгляд

ПОЧТИ невозможно представить Фиделя Кастро 70-летним. Кажется, он всегда должен оставаться молодым чернобородым гигантом в одежде повстанческой армии. Человек огромной физической силы и редкой работоспособности, Фидель недаром получил прозвище "Эль Кабальо" - "Конь".

Фидель доступен в общении, демократ - разумеется, в сугубо латиноамериканском контексте (поскреби любого креольского харизматика демократического окраса и получишь каудильо). Незапятнанный коррупцией и равнодушный к комфорту (разве что охоч до французского камамбера, а в прошлом - до дорогих отечественных сигар), большой мастер бейсбола и подводной охоты. Но прежде всего - один из искуснейших политиков нашей эпохи, имя которого на слуху уже четыре десятилетия.

Раньше Фидель вызывал либо ненависть, либо столь же иррациональную любовь, портрет его рисовали только двумя красками. Сейчас появились и полутона.

НАЧАЛО

Как любого политика, Фиделя Кастро сформировали семья, среда, страна и, конечно, время.

Семья Фиделя эмигрировала на Кубу из испанской провинции Галисии. Галисийцы - тугодумы, но, как говорится, себе на уме. Дед Фиделя был солдатом испанской колониальной армии на Кубе, отец (Анхел) выбился из крестьянина-бедняка в богатые землевладельцы. Отец и мать (Лина) - малообразованные самоучки. Их жилище типично для галисийских крестьян. Под домом - коровник, свинарник и курятник. От второго брака у отца были четыре дочери и три сына, в том числе человек N2 на Кубе - Рауль. Свое имя Фидель при рождении 13 августа 1926 года получил в честь крестного, друга семьи и самого богатого человека в округе.

В пятилетнем возрасте Фиделя отдали в Сантьяго на обучение в семью, с которой он делил полуголодное существование. Рано приобщился к грамоте, на всю жизнь сохранив страсть книгочея. Потом - католические колледжи в Сантьяго и Гаване. Пощечина педеля стала самым большим оскорблением. С тех пор чувство человеческого достоинства для Фиделя - безусловно. Кастро в беседе с бразильским священником Бетто признал, что у него никогда не было призвания к церковной деятельности. Он закончил курс Гаванского университета - этой альма матер свободолюбивой кубинской интеллигенции - по факультету права и общественных наук, получил степень доктора гражданского и лисенсиата дипломатического права. Активно включился в освободительную борьбу, стал одним из руководителей влиятельной университетской студенческой федерации. Тогда же Фидель познакомился с марксистской литературой.

Фидель Кастро тех лет - яркий представитель поколения революционных демократов. Это чаще всего разночинцы. Их деятельность начиналась в университетских стенах. Острие борьбы было направлено против местных тиранов и их американских покровителей. Верные традициям антиимпериалистической борьбы своих народов, революционные демократы готовы были штурмовать само небо. Лучших из них отличали героизм, готовность к самопожертвованию, романтизм. Революционное насилие, включая вооруженную борьбу, они рассматривали как праведный ответ на государственный терроризм властей.

Освободительную борьбу на Кубе провоцировала имперски высокомерная и агрессивная политика США. В мире найдется мало стран, национальное сознание населения которых было бы так травмировано чужеземным разбоем, как на Кубе. Весь XIX век насыщен борьбой кубинских патриотов против испанской колониальной администрации. Знамя этой борьбы - Хосе Марти. И когда окончательная победа была близка, "испанское наследство" присвоили американцы.

Пресса газетного магната Уильяма Рендольфа Херста вела разнузданную антииспанскую кампанию. Под предлогом защиты жизни американцев в бухте Гаваны бросил якорь крейсер "Мейн". Херстовский корреспондент, не считая войну возможной, попросил о своем откомандировании домой. Ответом явилась историческая депеша: "Гавана Ремингтону точка прошу оставаться на месте точка вы даете фото я даю войну Херст". 15 февраля 1898 года крейсер "Мейн" потряс взрыв, из 300 членов экипажа погибло 260. США объявляют войну Испании и через год оккупируют Кубу. Дарованная ей независимость - фикция. Еще через два года конгресс США принимает "поправку Платта", которая закрепляет "право" на оккупацию острова.

Руководители США словно специально провоцируют на Кубе антиамериканизм. "Отец" политики "большой дубинки" и "дипломатии канонерок" президент Теодор Рузвельт заявил с трибуны панамериканской конференции: "У меня вызывает такое отвращение эта адская кубинская республичка, что хотелось бы стереть ее народ с лица земли ... У нас нет иного выхода, кроме вмешательства. Это убедит подозрительных идиотов в Южной Америке в том, что при желании мы можем вмешаться и что мы жаждем земель". Газеты всего мира обошел фотоснимок: пьяный американский морской пехотинец мочится на памятник Хосе Марти. Нужны ли еще объяснения почти генетического антиамериканизма кубинцев?

В соответствии с монокультурной специализацией всей Латинской Америки, США уготовили Кубе участь сахарницы. Остров давал около половины мирового производства сахара. США произвольно меняли квоту, обрекая на безработицу рубщиков и рабочих сахарных сентралей. И еще одна специальность была у Кубы - негласный дом терпимости для жаждавших экзотики американских туристов...

Взаимовыручка в традиции латиноамериканских революционеров, и Фидель - участник антидиктаторских выступлений в Доминиканской Республике и в Колумбии. Тогда же он создает Партию кубинского народа (ортодоксов). Главные усилия направлены на свержение проамериканских тиранических режимов, и прежде всего сержанта-диктатора Фульхенсио Батисты.

РЕВОЛЮЦИЯ

Все началось с фермы "Сибоней". Отсюда на рассвете 26 июля 1953 года 135 сподвижников Фиделя отправились в свой боевой путь.

... Мы едем в Сантьяго по той же дороге, по которой двигалась на автомашинах колонна Фиделя Кастро. Нам понадобилось всего 15 минут, чтобы добраться до того массивного здания, которое штурмовали повстанцы - до казармы Монкада.

На противоположном от Сантьяго конце Кубы транспарант аэропорта в городе Нуэва-Херона приглашает: "Добро пожаловать на Остров молодежи!". Такое название несколько лет назад получил знаменитый остров Пинос.

Обширный остров покрыт королевскими пальмами и сосновыми лесами: свое название он получил от испанского слова "пинос" - "сосны". К услугам самого капризного туриста великолепные пляжи, ловля рыбы и лангустов, изысканное мясо черепах-кагуаме, пейзажи с крокодилами, ящерицами-игуанами и попугаями. Батиста объявил Пинос "порт-франко", или необлагаемой таможенными пошлинами зоной контрабандной торговли. Американские толстосумы из Лас-Вегаса отгрохали в бухте Сигуанеа рядом с рощей кокосовых пальм отель "Колонн". Пляж и мелководье бухты покрыты уникальным песком черного цвета. По иронии судьбы, запланированному торжественному открытию отеля помешала победа кубинской революции.

Но для кубинцев Пинос был не раем, а сущим адом, ибо остров превратили в место каторги. Недаром еще в прошлом веке Пинос называли "кубинской Сибирью". (У подножия холмов Сьерра-де-Касас находится усадьба "Эль Абра", куда был сослан Хосе Марти.)

Идиллические пейзажи острова тускнеют, когда видишь четыре круглых пятиэтажных здания со вспомогательными сооружениями. Это "Пресидио модело" - печально известная "Образцовая тюрьма" - копия американского каторжного централа "Синг-синг". Сюда, в каземат для "особо опасных", были брошены оставшиеся в живых участники штурма казармы Монкада. Сейчас в здании тюрьмы - музей.

После фарса суда, приговорившего Фиделя Кастро к 15 годам тюрьмы, он со своими соратниками был вывезен на самолете в "Пресидио модело". В "университете" политзаключенные пополняли свои знания. Фидель "преподавал" философию и историю. Он недолго пробыл вместе со своими товарищами. Пытаясь сломить дух Фиделя, тюремщики бросили его в одиночную камеру. Тусклый свет проникал из маленького окна соседнего туалета, смежная дверь вела в помещение морга. В камере у Фиделя было несколько книг, в том числе "Капитал" Маркса. Малограмотные тюремщики решили, что труд Маркса - пособие по бизнесу, которым узник решил заняться после выхода из тюрьмы. В "Образцовой тюрьме" Фидель Кастро и его товарищи провели полтора года до досрочного освобождения в результате массовой кампании на Кубе за амнистию политзаключенных. Тогда мало кто отступился от Фиделя, но в числе покинувших его оказалась жена.

Фидель учреждает военно-политическую организацию "Движение 26 июля" и эмигрирует в Мексику для продолжения борьбы. Там приобретается знаменитая яхта "Гранма". Название героического суденышка, (ныне это имя основной кубинской газеты), достаточно прозаично. "Гранма" - это "бабушка" по-французски.

2 декабря 1956 года повстанцы высаживаются на юго-западном побережье провинции Ориенте. Начинается 25-месячная партизанская война в горах Сьерра-Маэстра. Во главе повстанческой армии - Фидель Кастро. 1 января 1959 года армия овладевает вторым по значению кубинским городом Сантьяго, на следующий день Гавана рукоплещет Че Геваре и Камило Сьенфуэгосу. Революция победила. Фидель Кастро получает звание верховного главнокомандующего вооруженными силами и назначается премьер-министром революционного правительства. Было ему тогда 32 года.

ФИДЕЛЬ КАСТРО И КАРЛ МАРКС

Какие изменения претерпевало мировоззрение Фиделя Кастро и его единомышленников за последние четыре десятилетия? Вряд ли следует принимать всерьез марксистскую закалку Фиделя. Почти каждый латиноамериканский интеллектуал в молодости перенес, как инфекцию, детскую болезнь левизны, что не мешало становиться впоследствии дюжинным либералом и даже замшелым консерватором. В молодые годы Фидель почитывал Маркса и Ленина наряду с другими модными авторами, а образованным марксистом он стал по мере превращения марксизма-ленинизма в государственную идеологию.

Кубинская революция началась как национально-освободительная, народно-демократическая, антиимпериалистическая и аграрная, но уже через каких-нибудь полтора года была провозглашена социалистической. При этом Фидель Кастро обращал внимание на отсутствие барьера между двумя этапами революции.

В трансформации кубинского общества, на мой взгляд, решающую роль сыграл внешний фактор. Именно руководители США грубым поношением харизматического лидера каждодневно толкали Кубу влево. Революционные декреты рождала стихия митинговщины. До миллиона людей проводили своеобразный референдум под открытым небом и принимали законы. Официальный девиз революции "Родина или смерть! Мы победим!" сформулировали не кабинетные аналитики, то был выкрик на похоронах жертв очередной американской диверсии - взрыва парохода "Ла Кувр".

"Тропический социализм" имел свои особенности не только благодаря экзотической атрибутике. Генезис современной социалистической фразеологии относят на Кубе к тираноборческим традициям прошлого века, к антиколониальной борьбе патриотов, прежде всего Хосе Марти.

После победы революции классовую борьбу ослабил тот факт, что большая часть национализированной собственности принадлежала американцам и объявленным преступниками приспешникам Батисты. В сельской местности крупное плантационное хозяйство и предприятия по переработке сахарного тростника превращали крестьянский труд в разновидность фабричного. В совокупности все это, и прежде всего безграничная власть "человека с ружьем", исключили возможность гражданской войны. Серьезных столкновений удалось избежать и в последующие годы.

Постепенно национальная специфика растворялась в декларированных Москвой общих закономерностях развития мировой социалистической системы. В принятой в 1988 года III съездом Компартии Кубы программе подчеркивалось: "Хотя кубинская революция отличается целым рядом специфических черт, определяющихся историческими условиями страны, конкретными национальными особенностями, а также международной обстановкой в момент ее свершения, она развивается в соответствии с основными законами социально-исторического развития, открытыми марксизмом-ленинизмом". В соответствии с "основными законами" утвердилась общая для всех однотипных стран схема: одна идеология - одна партия - один вождь.

Фидель Кастро задним числом реабилитировал выступавшую в начальный период революции против тактики вооруженной борьбы Народно-социалистическую (коммунистическую) партию и вместе с "Движением 26 июля" и Революционным директоратом влил ее после серии организационных экспериментов в обновленную коммунистическую партию Кубы. Был проявлен максимум осторожности. Только через 10 лет после создания руководящих органов партии созывается в конце 1975 года I съезд КПК. Фидель в докладе специально подчеркивает, что созыв съезда приурочен к 50-летию рождения "старой", промосковской компартии.

В экономике исповедовался принцип уравниловки, пропагандировалась пристойная бедность как показатель социальной справедливости с учетом полуколониального наследия и блокады. Игнорировались материальные стимулы в угоду моральным. Но больших шараханий, чем в отношении к мелкой частной собственности, пожалуй, не было. Только события последних лет вынудили кубинское руководство перевести окончательно подорванную распадом СССР экономику на рыночные рельсы. Разрешена продажа продуктов сельского хозяйства и изделий кустарных промыслов частными лицами, индивидуальная предпринимательская деятельность. Песо свободно обменивается на доллар. В то же время сохранена уникальная система образования и здравоохранения. В поисках новой экономической модели кубинские руководители все внимательнее приглядываются к Китаю. Именно там побывал недавно кубинский лидер, редко покидающий остров.

Кубинская революция породила иллюзию о возможности победоносной герильи в других странах континента, особенно в Центральной Америке. Теория "партизанского очага" предполагала, что горстка повстанцев быстро измотает правительственные войска и при народном ликовании возьмет власть в свои руки. "Латинская Америка беременна революцией", - утверждали в Гаване. Но второй Сьерра-Маэстры не получилось, выступления жестоко подавлялись, облегчая диктаторам приход к власти. Трагедия Че Гевары в Боливии положила конец иллюзиям о всесилии партизанщины.

Революционное мессианство питалось утверждениями о том, что Куба - оплот социализма в Западном полушарии. Под лозунгом интернационализма кубинские воинские контингенты сражались в Эфиопии и Анголе. Одновременно личный авторитет Фиделя Кастро обеспечил ему лидерство, признанное всем третьим миром. Кастро первым увязал необходимость установления нового мирового экономического порядка с проблемой гигантского внешнего долга, который ограбленные развивающиеся страны давно выплатили своим ростовщикам. Куба - пионер движения неприсоединения в Латинской Америке.

По словам Фиделя Кастро, своеобразие Кубы в том, что она одновременно - развивающаяся, социалистическая, неприсоединившаяся и латиноамериканская страна. Особенно акцентируется при этом принадлежность Кубы к Латинской Америке, к сообществу государств, спаянных языковой, культурной, этнопсихологической и исторической общностью.

КОНЕЦ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ФАТАЛИЗМА

Как же встретила Латинская Америка победу кубинской революции?

В рождественской суете кануна 1959 года в Уругвае, где я находился в качестве пресс-атташе советского посольства, весть о победе революции ка Кубе поначалу не восприняли как событие, чреватое далеко идущими последствиями.

Газетные полосы, в течение года смаковавшие перипетии бракоразводного процесса итальянского кинорежиссера Роберто Росселлини и кинозвезды Ингрид Бергман, запестрели новой сенсацией. Несовершеннолетняя дочь голливудской примадонны Ланы Турнер прирезала кухонным ножом дежурного друга дома - знаменитого гангстера Джони Стампано... Выходил из моды космический блюз "Марсианочка" ("Я тоскую на Земле, а ты на Марсе. Сейчас ты худышка, но обязательно потолстеешь, и тогда мы соединимся навеки")... Завоевывала популярность прилипчивая мелодия "Марша на реке Квай"... Входил в моду обруч "хула-хуп"... Юбка-колокол уверенно побеждала все прочие фасоны дамских туалетов... Словом, "существенных" перемен было достаточно и кроме революции на острове в Карибском море.

Но прошло немного времени, и кубинские события стали главным информационным поводом для прессы континента. Бородачи Фиделя вызывали уважение и как борцы против тирании, и как смельчаки, впервые в истории бросившие вызов великому северному соседу. Был развеян стойкий миф о "географическом фатализме", невозможности сопротивления Соединенным Штатам. Американцы же бездумной политикой третирования Фиделя радикализировали кубинскую революцию. Против острова была развязана подлинная война. Достаточно напомнить о провалившейся интервенции на Плайя-Хирон. Тогда Фиделя сравнивали с Давидом, одолевшим Голиафа.

Забегая вперед, замечу, что специальная сенатская комиссия конгресса США документально подтвердила не менее восьми попыток ЦРУ физически уничтожить Фиделя Кастро, в том числе с помощью кубинской агентуры. А в канун 34-й годовщины смерти Мэрилин Монро в США родилась новая сенсационная версия гибели великой киноактрисы. Возлюбленная двух братьев Кеннеди - президента и министра юстиции, она якобы была убита по наводке Роберта. Тот проболтался о планах ликвидации кубинского лидера... Сейчас уже ушли в могилу все участники драмы, кроме Фиделя Кастро.

Официальный Вашингтон действовал безоглядно, разорвав в начале 1961 года дипломатические и иные отношения с Гаваной и подвергнув остров продолжающейся по сей день торгово-экономической и финансовой блокаде. Под нажимом США Кубу исключили из Организации американских государств. С ней разорвали отношения все латиноамериканские страны, кроме Мексики. Их лидерам мерещился континент, охваченный герильей. Утвердилась доктрина "идеологических границ". Куба стала изгоем.

Свято место пусто не бывает, и во время сессии Генассамблеи ООН Фидель в своей резиденции - затрапезном гарлемском отеле - попал в цепкие объятия Хрущева. Для советского руководителя велик был соблазн заполучить политического союзника в "подбрюшье" США. Позднее по инициативе Москвы на острове разместили ракеты, или, по смачному определению Никиты Сергеевича "запустили ежа в штаны американцам". Нонсенс последовавшего за встречей Хрущева и Кастро состоял в том, что Куба переориентировала свою экономику с близлежащих США на страну, расположенную за тридевять земель от карибского острова.

В РИТМЕ "ПАЧАНГИ"

И тем не менее Гавана никогда не была марионеткой Москвы. Здесь сыграли роль несколько факторов. Кубинская революция победила не по марксистско-ленинским святцам, да и в партизанской армии Фиделя практически не было коммунистов. Бородачи ворвались в Гавану, когда там не было ни одного советского человека. Фидель критически относился к советам набежавших московских инструкторов. Не было чисток и самоедства по образцам других дружественных Кремлю режимов. И когда в Москве боролись с "формалистами" - на Кубе процветал абстракционизм.

Критически относились кубинские власти и к нашим пропагандистским материалам, главным производителем которых стало Агентство печати "Новости" (АПН). Наши отношения с Кубой были на старте, и руководство нового информационного агентства уделяло большое внимание Гаване.

Мое пребывание в Уругвае затянулось. После настойчивых просьб мне разрешили вернуться в Москву без замены. Начались сборы. И вдруг, как гром среди ясного неба, - предписание срочно выехать не в Москву, а совсем в другом направлении, в Гавану, и принять дела у заведующего бюро АПН в связи с его тяжелой болезнью. Блокада Кубы, в том числе транспортная, уже осуществлялась, и в Гавану проще было добраться из Москвы, чем из Монтевидео. Но начальство рассудило, что раз оба пункта в Латинской Америке, то трудностей быть не может. Однако путешествие продолжалось трое суток: сначала на борту самолета американской компании "Бранифф" по периметру Южной Америки, а потом после остановки в Мехико - местной авиалинией до кубинской столицы.

На Кубе я пробыл три месяца. Основная деятельность АПН заключалась в ежемесячном издании массового общественно-политического и иллюстрированного журнала. Он был преимущественным источником информации о Советском Союзе, который тогда на острове знали немногим лучше, чем в близком моему сердцу Уругвае.

Кубинский потребительский рынок истощался на глазах. Рабочий день я заканчивал поздно, и в этот час в приморском кафе могли предложить только дежурное блюдо - великолепные и безумно дорогие лангусты. Это королевское блюдо, гурманский праздник, но только не примитивное средство утоления накопившегося за день голода.

В отеле "Гавана либре", еще недавно "Гавана Хилтон", вышли из строя кондиционеры, что в тропических условиях превращало номер в кочегарку. А когда я из соображений экономии перебрался на жительство в рабочий кабинет, ночь приходилось коротать на голом диване с пиджаком под головой, к счастью, ненужным в дневное время - из продажи исчезли постельные принадлежности, а опустевшие многоэтажные магазины распределяли по карточкам два-три наименования галантерейных изделий.

Но тогда, в обстановке всеобщего подъема, бытовые трудности отступали на второй план, национальное сознание кубинцев изживало комплекс неполноценности - ведь соседние Соединенные Штаты еще недавно воспринимали остров как один большой бордель. Особенно много сторонников революции было за пределами столицы. В беседах крестьяне с гордостью говорили: мой сын будет инженером, дочь - врачом, внук - офицером. Это был немыслимый массовый скачок низов в престижную общественную страту.

А сама Гавана жила в ритме "пачанги". По-прежнему расхватывали столики в "Тропикане" со знаменитым музыкально-танцевальным шоу. В воспетом классиками баре "Флоридита" по-прежнему можно было заказать ром с "мохито" (похожей на мяту травкой) или излюбленный напиток Хемингуэя "дайкири" (ром с сахаром, лимоном и мелко колотым льдом).

Гавану непрерывно лихорадили слухи о кознях янки, и атмосфера тревоги радикализировала процесс, в начале которого ставились сугубо национально-освободительные цели.

...Однажды поздним вечером вместе с иностранными журналистами я был приглашен на встречу с Фиделем. После томительного ожидания он появился и сделал сенсационное заявление: Куба становится социалистической.

ГАВАНА - МОСКВА

После этого заявления отношения с Советским Союзом приобрели качественно иную основу.

Через год после возвращения домой я в роли специального корреспондента АПН освещал первый визит Фиделя в нашу страну. Визит продолжался почти месяц, и никогда в журналистской практике мне не сопутствовали такие яркие впечатления. Я стал свидетелем многих любопытных, даже забавных эпизодов.

Никогда еще наши люди так восторженно не встречали ни одного иностранного гостя. Потрясал контраст между престарелым, бездарным окружением Хрущева и молодым победоносным лидером революции.

Фидель жаловался, что он лишен возможности встреч с приветствовавшим его людом, и, прибыв на Красную площадь, решительно двинулся, чтобы "пообщаться с народом". Толпа, прорвав оцепление, была готова смять команданте в восторженных объятиях. Тот побежал под крыло ошалевшей охраны...

Комендант Кремля генерал Веденин перечислял имена лиц, захороненных в Кремлевской стене. Прозвучало, кажется, единственное знакомое Фиделю имя - Джон Рид. Кубинскому лидеру стоило большого труда поверить, что здесь покоится урна с прахом летописца двух революций - русской и мексиканской...

В поездке по стране Фиделя сопровождали либо большие московские начальники, либо местные - Подгорный на Украине, Рашидов в Узбекистане. В Волгограде главным сопровождавшим был тогдашний руководитель отдела ЦК КПСС по связям с социалистическими странами Андропов. Был и хорошо знавший меня лидер уругвайских коммунистов моложавый красавец и умница Родней Арисменди. Вскоре после карибского кризиса и возникшего вследствие этого острого конфликта с кубинцами он в роли примиряющего посредника курсировал между Москвой и Гаваной, как до этого - между Москвой и Пекином. На совершавшем прогулку по Волжскому водохранилищу теплоходе "Добрыня Никитич" Арисменди окликнул меня и представил беседовавшим. В это время непрерывно задававший вопросы Фидель интересовался послевоенным демографическим положением и причинами большого роста рождаемости сельского населения по сравнению с городским. "Потому, что ночи длинные и карасина нет", - пошутил Андропов и пожалел, что переводчику не осилить слово "карасин"...

Регламент поездки предусматривал посещение Фиделем универмага. Остановились на ташкентском. В многоэтажном магазине, куда доступ покупателям был закрыт, Фиделя снабдили пятеркой на предмет приобретения кожаного ремня. Место кассира занимал тучный узбек, он не помещался в кассе и оттуда, как бараний курдюк, вываливался его необъятный зад. Почему-то ручку кассового аппарата он крутил в обратном направлении, и почетному покупателю ремень выдали без чека. Оказалось, что роль кассира выполнял сам министр торговли республики...

В Голодной степи какой-то наш генерал бежал по пыльной дороге, жестами умоляя остановиться, но кортеж автомашин по сигналу сорвался с места, бросив на произвол судьбы беднягу, неосторожно отставшего от делегации...

В Самарканде кубинцы впервые увидели верблюда, и сознававший свою неотразимость молодой красавец блондин (заместитель министра вооруженных сил Кубы) пожелал прокатиться на корабле пустыни. Тот взбрыкнул, кубинец судорожно вцепился в его шею и оказался на земле с клочьями верблюжьей шерсти в руках. Второй по значению член кубинской делегации, оргсекретарь недавно созданной партии власти лысый толстяк Эмилио Арагонес, вскоре разжалованный в послы, не мог скрыть злорадства...

На Байкале Фиделю для ночлега отвели строение, напоминавшее стеклянный куб (оно было сооруженно для президента США Эйзенхауэра, но поездка того не состоялась после шпионского полета Пауэрса). В холодный майский вечер местные рыбаки угощали Фиделя жаренным на костре хариусом, гость быстро освоил ритуал принятия крепких спиртных напитков без стакана. Откуда-то, как белый рояль в кустах, появился отрекомендовавшийся студентом-животноводом молодой человек. С медвежонком в руках, нарядный, он "пешим ходом двигался по тайге из Иркутска" и "случайно" наткнулся на группу пировавших. Тут же медвежонок был подарен Фиделю, назвавшему того Байкалом.

Из Иркутска в Братск двигались поездом, начальник которого, заместитель министра путей сообщения в тужурке рядового железнодорожника, распорядился подселить Байкала в купе к журналистам. Верхние полки занимали "правдист" Виталий Боровский и я, а пассажир нижней полки, кинооператор Роман Кармен, поспешил со своей неподъемной аппаратурой в другое купе. Вскоре появился Фидель, и мы, к зависти коллег, наблюдали за его почти детской игрой с медвежонком. Тот оказался из молодых, но ранних и поцарапал Фиделю палец. От сановного начальника поезда, ужаснувшегося при виде капель крови "такого гостя", паника передалась по эстафете всей бригаде...

О Байкале Фидель вспомнил позднее, в аэропорту Красноярска, в момент утомительной процедуры представления местного начальства. Одно из чудачеств Никиты Сергеевича - разделение структур партийно-советской власти по признаку серпа и молота. Следовал долгий рутинный ритуал: первый секретарь промышленного обкома КПСС имярек, первый секретарь сельского обкома КПСС имярек, председатель промышленного облисполкома имярек, первый секретарь горкома и т.д. Кроме того, по как-то брошенному Фиделем меткому замечанию, все встречавшие были людьми одного поколения, отяжелевшие на сидячей работе, с одинаковыми интонациями в голосе и в одежде одинакового покроя и цвета как братья походили друг на друга. В общем, картина удручала. Так вот в Красноярске во время представления местного начальства выражение лица Фиделя стало отстраненным, и он внезапно спросил переводчика: "А где мой медведь?". Потом возмужавшего Байкала поместили в клетку Гаванского зоопарка.

...А пока поезд катил в Братск. На рассвете Фидель уже на ногах, и по его предварительной просьбе поезд останавливается на станции Зима - "родине Эухенио" поэта Евгения Евтушенко, первого деятеля советской культуры, посетившего Кубу. Неожиданно возле вагона появляется девица и, представившись корреспондентом местного радио, умоляет дать короткое интервью. Фидель соглашается и, ответив на вопросы, желает послушать звучание собственного голоса на "родине Эухенио".

Скандал - в магнитофоне нет кассеты. Но когда рыдающая девица признается, что провалено ее первое в жизни задание (и какое!), Фидель вызывается дать интервью вторично, и потрясенной журналистке ее коллеги уже протягивают запасные кассеты...

Потом Фидель пожелал размять ноги в тайге и двинулся сквозь бурелом, как танк. Высыпали и остальные пассажиры. На обратном пути за Фиделем едва поспевали галопом давно отвыкшие от таежных прогулок пожилые ответственные товарищи, все они помнили о брошенном в Голодной степи генерале...

Все это уже довольно давние впечатления, но отнюдь не потускневшие.

* * *

В 1989 году я был очевидцем визита на Кубу Михаила Горбачева. Принимали его по-царски, но в глазах Фиделя была печаль, как по скорому покойнику. Он даже пытался образумить "старшего брата" и в конце 1989 года на одном из митингов заявил: "Во время визита товарища Горбачева на Кубу ... мы открыто высказывали нашу точку зрения относительно того, что следует уважать право любой социалистической страны строить капитализм, если она того желает, равным образом мы потребовали строгого уважения права любой капиталистической страны строить социализм".

Горбачев первым бросил камень в Фиделя, а после распада Советского Союза на того обрушился камнепад. Экс-министр иностранных дел Андрей Козырев и его патрон - Геннадий Бурбулис братались с "ястребами" кубинской эмиграции и игнорировали Гавану. Официальные российские представители клеймили Кубу за нарушение прав человека и фактически поддерживали американскую блокаду острова. Средства массовой информации перьями ведущих вчерашних аллилуйщиков Фиделя уличали его во всех грехах, не брезгуя мифическими деталями похождений в стиле Синей бороды. Фидель Кастро при всем своем взрывчатом латиноамериканском темпераменте проявил редкую выдержку и благородство.

В азарте недостойных поношений мы забыли о собственных интересах, о брошенных на Кубе громадных материальных ценностях. Потом уныло чесали затылки, когда к этим бесхозным ценностям потянулись инвесторы Европы, Латинской Америки, Канады.

Подобно любому крупному государственному деятелю, Фидель Кастро совершил немало ошибок, но главная, роковая и непоправимая - выбор единственного исторического союзника-патрона, безоглядная ставка на Москву. Были ли на старте революции альтернативы? Наверное, да, хотя пытаться моделировать прошлое - дело безнадежное. Осколки советской империи ранили Кубу, как ни одну другую страну. Но удивляться надо не увечьям, а тому, что Куба все же выжила. Во многом только благодаря Фиделю. Любого другого лидера оскорбленная и обманутая нация просто отринула бы.

Фидель понимает, что он не вечен, и сейчас присматривается к группе молодых политиков, одному из которых суждено стать преемником Патриарха.

Ушли с исторической арены восемь президентов США - от Дуайта Эйзенхауэра до Джорджа Буша, которые с одинаковым усердием плели козни против Фиделя Кастро, а он и в ус не дует. Особенно туго президенту Биллу Клинтону. Под возмущенные крики правозащитников и особенно кубиноамериканцев, он вынужден в канун выборов возвращать беглецов с острова, которые еще недавно находили в США гостеприимный приют. Сегодня главный конфликт между давно восстановившими нормальные отношения с Гаваной латиноамериканскими государствами и США - отношение к Кубе. Все латиноамериканские страны - против вмешательства Вашингтона во внутренние дела Гаваны, ибо завтра каждая из них может стать жертвой великого северного соседа. Антикубинские законы Торричелли и Хелмса-Бэртона, как никогда, рассорили США с их традиционными союзниками в двух полушариях. США грозят кубинским инвесторам карами, а те предупреждают Вашингтон о возможной визовой войне и прочих неприятностях. Тем временем Фидель с помощью простейшего калькулятора подсчитывает, во сколько раз потери от блокады превышают потери американцев от национализации их собственности на Кубе. Он умело, хотя и вынужденно, привил кубинцам синдром осажденной крепости.

Патриарх свою осень встречает не без груды проблем, особенно в сфере экономики. Но в стране начались реальные реформы рыночной ориентации.

Не избежать и разговора о правах человека с двумя, однако, оговорками. После Чечни не нам говорить о правах человека. При обсуждении проблем прав необходимо учитывать место и время. И потому было бы честнее, если бы правозащитники сравнивали Кубу не со Швецией, а с соседней Гаити, да и со многими иными странами тоже.

Менее двух лет назад я вновь видел и слышал Фиделя Кастро. Седины прибавлялось, слегка сутулится, голос стал глуховатым, но оратор по-прежнему способен доводить аудиторию до экстаза. По-прежнему безукоризненно четкая мысль. Может говорить простейшим языком о сложнейших вещах и усложнять прописные истины - все зависит от цели и аудитории. Таков Фидель и сейчас, - вступающий в восьмой десяток.

http://chehasta.narod.ru/artru.htm