Содержание страницы:

 

Владимир Маяковский "ПОРЯДОЧНЫЙ ГРАЖДАНИН"

 

Матвейчев О. "Немытая" Россия и черный пиар"

 

Андрей Борцов "Русский характер"
 

Сергей Кара-Мурза "Наука и кризис цивилизации"
 

Сергей КАРА-МУРЗА "ЕЛЬЦИНИЗМ - КРАХ ЛИБЕРАЛИЗМА"

 

Вадим Семенов "ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ И КУЛЬТУРНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РОССИИ"

"США - ЦИВИЛИЗОВАННОЕ ОБЩЕСТВО?"

 

 

 Владимир Владимирович Маяковский

ПОРЯДОЧНЫЙ ГРАЖДАНИН
Если глаз твой
  врага не видит,
пыл твой выпили
  нэп и торг,
если ты
  отвык ненавидеть, —
приезжай
  сюда,
    в Нью-Йорк.
Чтобы, в мили улиц опутан,
в боли игл
  фонарных ежей,
ты прошел бы
  со мной
    лилипутом
у подножия
  их этажей.
Видишь —
  вон
    выгребают мусор —
на объедках
  с детьми пронянчиться,
чтоб в авто,
  обгоняя «бусы»,
ко дворцам
  неслись бриллиантщицы.
Загляни
  в окошки в эти —
здесь
  наряд им вышили княжий.
Только
  сталью глушит элевейтер
хрип
  и кашель
    чахотки портняжей.
А хозяин —
  липкий студень —
с мордой,
  вспухшей на радость чирю́,
у работницы
  щупает груди:
«Кто понравится —
  удочерю!
Двести дам
  (если сотни мало),
грусть
  сгоню
    навсегда с очей!
Будет
  жизнь твоя —
    Ку́ни-Айланд,
луна-парк
  в миллиард свечей».
Уведёт —
  а назавтра
    зве́рья,
волчья банда
  бесполых старух
проститутку —
  в смолу и в перья,
и опять
  в смолу и в пух.
А хозяин
  в отеле Пла́за,
через рюмку
  и с богом сблизясь,
закатил
  в поднебесье глазки:
«Сэ́нк’ю
  за хороший бизнес!»
Успокойтесь,
  вне опасения
ваша трезвость,
  нравственность,
    дети,
барабаны
  «армий спасения»
вашу
  в мир
    трубят добродетель.
Бог
  на вас
    не разукоризнится:
с вас
  и маме их —
    на платок,
и ему
  соберет для ризницы
божий ме́наджер,
  поп Платон.
Клоб полиций
  на вас не свалится.
Чтобы ты
  добрел, как кулич,
смотрит сквозь холеные пальцы
на тебя
  демократ Кули́дж.
И, елозя
  по небьим сводам
стражем ханжества,
  центов
    и сала,
пялит
  руку
    ваша свобода
над тюрьмою
  Элис-Айланд.

1925

Получено с http://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D1%80%D1%8F%D0%B4%D0%BE%D1%87%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B4%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%BD_%28%D0%9C%D0%B0%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%29

 

 

Матвейчев О.
"Немытая" Россия и черный пиар

2006

«Прощай, немытая Россия!» - когда–то сказал Лермонтов, и после него повторили и повторяют все русофобы от прибалтов и поляков до грузин и, так называемых, «украинцев». Ярлык грязи, немытости по отношению к русским приклеен достаточно прочно. Он является синонимом нецивилизованности и культурной отсталости. Казалось бы, в наше «толерантное» и «политкорректное» время те или иные гигиенические традиции различных народов должны списываться на, так называемую, «культурную специфику». Ну и что с того, что «немытая»? Негры вон, вообще, черные, а арабы и индейцы – смуглые. У каждого свои нравы, свой, как принято говорить, менталитет. Тем не менее, связь между чистотой и культурой, цивилизованностью, равно как и вырастающий из этой связи расизм (превосходство именно белой расы), весьма существенна и глубока. М. Эпштейн даже написал любопытное эссе «Самоочищение. Гипотеза о происхождении культуры», наблюдая за мухой. Муха, которая на всех плакатах, во всех больницах является переносчиком заразы, оказывается, большую часть времени занята ничем иным, как чисткой себя. Она скребет лапкой о лапку, «моет голову». Этим же занимаются и другие насекомые и, тем более, высшие животные. По замечанию зоологов, бабуины и шимпанзе посвящают взаимной чистке одну пятую часть своего времени. Первое, что делает самка после родов – вылизывает своих детенышей. Обязательной чистке животное подвергает себя после еды и совокупления. Это позволяет выдвинуть гипотезу, что самоочищение направлено на отделение организма от среды и повышение его упорядоченности по сравнению со средой. Именно поэтому самоочищение происходит после того, как происходит контакт со средой, с чем-то внешним, самоочищение символизирует возвращение к самому себе, концентрацию на себе, выделение себя из окружающего мира.

Именно по степени развитости этой способности к самоочищению выстраиваются градации в животном мире, а также в человеческой культуре. Сам переход от животного к человеку связан, по мнению такого антрополога как Данбар, с новым применением языка. Если у животного язык служит для вылизывания, то у человека – для разговора. С помощью языка члены группы сплетничают, обсуждают друг друга, кто плохой, кто с кем дружит, кто кому нравиться. Язык – это способ перемывать косточки ближним, дешевая и сверхэффективная форма взаимоочищения. Далее можно выстраивать целые иерархии все более и более чистых форм культуры. Так, например, гигиена – это способ человека отделять себя от природы ради самой же природы, то есть, ради здоровья своего тела. Более высокая форма - чувство собственности, на котором держится экономика, - одна из примитивных форм отделения своих вещей от чужих. Выше экономики – политика, которая держится на отделении своей группы, своего общества от чужого. Далее идет эстетика, которая строится на принципе красоты, но быть красивым – значит, быть вполне собой, отделить от себя все не свое. Можно вспомнить слова Родена о том, что он создает статуи из мрамора просто отбрасывая все лишнее, или слова Пастернака о том, что чистота – это сущность поэзии. Этика и религия – следующая ступень – в основе их лежит табу, запрет на прикосновение и на все телесное и природное. Священное – это максимально чистое и духовное. Недаром все религии содержат обряды омовения. Принцип философии вообще только и состоит в том, что любой идеальный феномен должен постигаться из самого себя, то есть и здесь не должно быть ничего внешнего. Естественно, что можно строить и иные генеалогии культуры и данная концепция с ними не полемизирует, но исходя из других оснований, например, тот же Фрейд говорит о несовместимости нечистоплотности с культурой. Теогонические концепции происхождения культуры также отводили существенную роль чистоте и белизне в генезисе культуры. Если выше идет эскалация самоочищения, то есть, от все более грязного мы возвышаемся к все более чистому, то там, наоборот, – некое, изначально более чистое, падая, деградируя и загрязняясь, создает весь видимый мир. В любом случае, создается некая напряженность между полюсами: на одном находиться максимально чистое и упорядоченное, на другом полюсе – наиболее смешанное и грязное.

Это отступление сделано специально, чтобы продемонстрировать, что проблема чистоты и немытости – не какая-то частная вопроса о культуре, цивилизованности того или иного народа. Действительно ли Россия выглядит такой уж немытой в сравнении с более чистыми и светлыми соседями и, особенно, европейцами? Первое упоминание о славянах, которое дают западные историки отмечает как ГЛАВНУЮ особенность именно славянских племен то, что они «льют воду», то есть моются в проточной воде, тогда как все остальные народы Европы мылись в кадушках, тазах, ваннах. Поразительно, но русского по происхождению даже сейчас, спустя полторы тысячи лет можно узнать по этой привычке. Недавно пришлось наблюдать за семьей русской эмигрантки, вышедшей за канадца. Их сын, который даже не говорит по-русски, моет руки под открытым краном как мама, тогда как папа затыкает раковину пробкой и плещется в собственной же грязной пене. Мытье под струей нам кажется настолько естественным, что мы всерьез не подозреваем, что являемся, чуть ли не единственным (во всяком случае, одним из немногих) народом в мире, который поступает именно так. Советские люди были в шоке, когда видели, как красивая французская актриса в фильме вставала из ванны и надевала халат не смыв с себя пену. Фу! Но настоящий животный ужас русские массово испытали когда стали выезжать заграницу, ходить в гости и видеть, как хозяева после обеда затыкали раковину пробкой, клали в нее грязную посуду, наливали жидкого мыла, а потом из этой раковины, кишащей помоями и нечистотами просто вытаскивали тарелки и не ополоснув под струей воды, (!!!) ставили на сушилку! У некоторых возникал рвотный рефлекс, ведь сразу же представлялось, что все ранее съеденное лежало на такой же грязной (!!!) тарелке. Когда об этом рассказывали знакомым в России, люди просто отказывались верить, считали, что это какой-то особый случай нечистоплотности отдельной европейской семьи.

Еще раз повторю, что обычай «лить воду» отличал раньше в Европе именно славян, был закреплен именно за ними в качестве отличительного признака, который явно имел какой-то религиозный древний смысл. Кстати, сама самоидентификация славян так же напоминает о связи с самоочищением. Выше было сказано, что язык, слово, есть этап в самоочищении. Самоназвание «славяне» происходит от «слава» и «слово», то есть это значит, народ, обладающий словом, языком, тот, что говорит. Тогда как все отличные люди есть «немцы», немые. Есть обоснованное предположение, что славян как единую группу своими нашествиями разбудили к истории именно готы. С тех пор название «немцев» закреплено преимущественно за германцами, хотя раньше, наверное, имело более широкий смысл. Славяне ис-ключали, выделяли себя как тех, кто обладает словом. Кстати, русское слово «чистый» происходить, от «цедтый», от глагола «цедить», чистый - процеженный, отфильтрованный. Указания на схожесть слов slave (раб) и «славянин», которым часто злоупотребляют ненавистники славян, видящие в этом «рабскую природу, отразившуюся даже в самоназвании» имеет объяснения. Естественно, воинственные германцы часто брали славян в плен и обращали их в рабство, постепенно слово из имени собственного для германцев просто превратилось в имя нарицательное, так же как мы сейчас называем ксероксами все копировальные аппараты, а памперсами все виды подгузников.

Ну, а теперь давайте посмотрим на Европу тех веков. С падением римской империи, всякое понятие о чистоте и чистоплотности исчезло. Если в Риме для людей в достатке еще были термы (бани), то Европа этот обычай не унаследовала. ВНИМАНИЕ! С V по Хll век, то есть 700 лет Европа вообще не мылась! Этот факт отмечают многие историки. И если бы не крестовые походы, то не мылась бы еще больше. Киевская княжна Анна, ставшая французской королевой была не только единственным грамотным человеком при дворе, но единственной, кто имел привычку мыться и содержать себя в чистоте. Крестоносцы поразили и арабов и византийцев тем, что от них разило «как от бомжей» как бы сказали сейчас. Запад предстал для Востока синонимом дикости, грязи и варварства, да он и был этим варварством. Вернувшиеся в Европу пилигримы было попытались внедрить подсмотренный обычай мыться в бане, но не тут то было! С Хlll века бани официально попали под запрет Церкви как источник разврата и заразы (!!!). так, что галантные рыцари и трубадуры той эпохи источали вонь на несколько метров вокруг себя. Не хуже были и дамы. До сих пор можно увидеть в музеях изготовленные из дорогого дерева и слоновой кости чесалки для спины, а так же блохоловки…

ХlV век был наверное одним из самых страшных в истории Европы, ни одна гражданская, межрелигиозная или мировая война не принесла столько бедствий, сколько принесла эпидемия чумы. Италия, Англия потеряли половину (!!!) населения, Германия, Франция, Испания- более трети (!!!). Сколько потерял Восток достоверно не известно, но известно, что чума пришла из Индии и Китая через Турцию, Балканы… она обошла только Россию и остановилась на ее границах, как раз там, где были распространены … бани. Вот такая биологическая война тех лет… То, что русские и славянство вообще до сих пор, является одной из самых многочисленных в мире этнических групп, несмотря на то, что больше всех в истории воевали и подвергались геноциду, это не из-за какой-то особой славянской плодовитости, а благодаря чистоплотности и здоровью. Нас всегда обходили стороной или мало затрагивали все эпидемии чумы, холеры, оспы…

Еще Геродот в V веке до н.э. говорит о жителях степей северо- востока, что они льют воду на камни и парятся в хижинах. По разным преданиям в l веке баней славяне встретили Андрея Первозванного. Но это легенды, а вот что точно известно, так это повеление князя Владимира строить бани как «заведения для немогущих» (больных). Ведь баня это не только чистота, но и здоровье, гипоксийная терапия, массаж, прогрев и проч. Что хотелось бы отметить особо: после ополячивания Галиции и Волыни бани там исчезли, так же как русский язык превратился в «мову», а народные сказки стали повествовать не о подвигах Ильи Муромца и не о Стольном Киеве-граде (как можно до сих пор еще слышать в Архангелских и Вологодских деревнях, за тысячи километров от Киева), а о ксензах и хитрых крестьянах (типично польские сказки). После великого переселения Руси на Северо- восток в 11- 12- веках вместе с русской культурой, русским языком, сказками, песнями, столицей, правящей династией из Малой Руси ушли и бани.

Одним из обвинений предъявленных Лжедмитрию Первому было то, что он не мылся в бане, хотя ему готовили ее каждый день. Ополячился, набрался европейской культуры…. В изданной в 1644 году в Европе книге «Законы французской вежливости» советовали каждый день мыть руки, а лицо «почти столь же часто». А еще в культурной Европе в это время специально ставили блюдца на стол, чтобы желающий мог культурно давить пойманных на себе вшей. А вот в варварской России блюдец не ставили, но не по скудоумию, а просто потому что надобности не было, не было вшей.. И Солоневич так же сообщает, что в 17 веке в версальском Дворце галантные дамы и кавалеры отправляли естественные надобности прямо в коридорах. Чтобы такое происходило в палатах московского царя трудно себе помыслить. Впрочем, не было бы счастья, да не счастье помогло: благодаря европейской нечистоплотности и «вонючести» появилась потребность в парфюмерии, которая и стала настоящей отраслью промышленности.

Может быть, монархист и славянофил Солоневич просто напраслину возводит? Но тогда послушаем современного писателя П. Зюскинда, славного тем, что всегда до мельчайших потребностей воспроизводит детали быта описываемой эпохи. Вот описание главного города Европы, Парижа в самый расцвет 18ого галантного века: «Улицы провонялись дерьмом, задние дворы воняли мочой, лестничные клетки воняли гниющим деревом и крысиным пометом, кухни - порченым углем и бараньим жиром; непроветриваемые комнаты воняли затхлой пылью, спальни - жирными простынями, сырыми пружинными матрасами и едким сладковатым запахом ночных горшков. Из каминов воняло серой, из кожевенных мастерских воняло едкой щелочью, из боен воняла свернувшаяся кровь. Люди воняли потом и нестиранной одеждой, изо рта воняло гнилыми зубами, из их животов - луковым супом, а от тел, если они уже не были достаточно молоды, старым сыром, и кислым молоком, и онкологическими болезнями. Воняли реки, воняли площади, воняли церкви, воняло под мостами и во дворцах. Крестьянин вонял как и священник, ученик ремесленника - как жена мастера, воняло все дворянство, и даже король вонял, как дикое животное,- королева, как старая коза, и летом, и зимой…И в самом Париже опять- таки было одно место, в котором вонь господствовала с особой инфернальностью, а именно Кладбище Невинных. На протяжении 800 лет сюда свозили покойников…на протяжении 800 лет сюда привозили десятки трупов и сбрасывали в длинные ямы.. и позднее накануне Французской революции, после того, как некоторые ямы опасно провалились и вонь переполненного кладбище вынуждала жителей не просто к протестам, а к восстаниям, оно, наконец, было закрыто и заброшено… а на его месте был сооружен рынок съестных товаров»(!!!)

Иностранцы, приезжающие в России, наоборот, подчеркивали чистоту и аккуратность русских городов. Здесь дома не лепились друг другу, а стояли широко, были просторные, проветриваемые дворы. Люди жили общинами, миром, а это значит куски улиц были» общими» и поэтому никто, как в Париже, не мог выплеснуть ведро с помоями просто на улицу, демонстрируя, что только мой дом частная собственность, а на остальное - наплевать! Единственный город в России, который был мерзок и вонюч, именно не на площадях, а подворотнях и жилых кварталах был самый европейский город - Санкт Петербург. Не даром эту его специфику запечатлел Достоевский в «Преступлении и наказании», но это уже было в 19 веке.

Может быть, в Европе 19 век что-то изменил? Да, но благодаря русским, которые вошли в Европу и привезли с собой походные бани. Но потребовалось еще почти сто лет, чтобы, например, в той же Германии началось массовое строительство общих бань и немцы приучились мыться каждую неделю. Без шуток, в 1889 году «Немецкое общество народных бань» зазывало немцев в бани и писало рекламные объявления «каждому немцу баня раз в неделю». И то на всю Германию, в начале 20 века насчитывалось всего 224 бани. Может это только простой народ в Европе был немыт? Нет, вот Юст Эль, датский посол в России в начале 18 века удивляется на русскую чистоплотность, вот Уэллеслей, английский военный атташе при Александре ll удивляется еженедельному мытью русских…

Вообще, очень полезно прочитать всем книжку «Россия - это сама жизнь» изданную Сретенским Монастырем в 2004 году. У книги более двухсот авторов, все это иностранцы, которые побывали в России с 14 по 20 век и оставили свои заметки и впечатления. Такую подборку надо было издать уже давно, ведь, действительно, в Россию приезжало множество иностранцев! И конечно, они оставляли воспоминания. Но у нас на все случаи жизни один Маркиз де Кюстин. Его феномен именно в том, что он единственный из миллионов иностранцев побывавших в России (в том числе и в плену) оставил о ней негативные тенденциозные впечатления. Оттого и был десятки раз переиздан в Европе, а затем и в России в 1990ом году аж три раза аж 700 тысячным тиражом!!! То, что написанное Кюстином -зачастую банальная клевета и невежество и это прекрасно показали В. Кожинов и К. Мяло, но этого мало. Миллионными тиражами должны быть изданы мемуары десятков послов в России, пленных, политических деятелей, путешественников. Практически все написанное имя может быть подытожено одной фразой: «все иностранцы ехали в Россию русофобами, а возвращаются русофилами». Книга изобилует массой подробностей: например, всем известно, что фашистская пропаганда научила немцев воспринимать русских не иначе, как «руссише швайн», свиней, но не многие знают, что во Вторую мировую, для фашистской пропаганды встал серьезный вопрос, что делать: от сотен тысяч немцев, у которых в услужении были угнанные в рабство славяне, шли письма и отзывы на тему, того, что официальной пропаганде нет доверия, ведь «русские оказались более, чем людьми», а вовсе не свиньями.

Если же возвращаться к нашим временам, то можно сказать, что квартиры с ванными появились в Европе только в 60ые годы ХХ века, а походы в бани хоть в общественные, хоть в экзотические типа саун, русских бань, терм и хамамов являются редкостью. В России же и в советские времена культ чистоты и гигиены поддерживался с особой настойчивостью. Кто не помнит строк из стихотворения Маяковскго про мальчика, который любит мыло и зубной порошок? Кто не знает «Мойдодыра» К. Чуковского? Кто из советских людей не видел плаката «Мойте руки перед едой»? Кстати, вопрос русских: «А где тут у Вас можно вымыть руки?» до сих пор удивляет иностранцев. Они рук перед едой не моют, если они не очевидно грязные. Что касается бань, то до сих пор это поголовная любимая народная традиция. Даже урбанизированные городские жители выбираются на дачи или к старикам в деревни, где баня есть обязательно если не у себя, то у друзей или соседей. Любят и общественные, как герои «Иронии судьбы»..

Общаясь с эмигрантами, покинувшими Россию в последние 30 лет, однако, можно действительно сделать вывод, что в первые за тысячелетнюю историю (!!!) Запад превзошел Россию в вопросах чистоты и гигиены. Действительно, сейчас на Западе есть и ванны, и души, и биде, и джакузи в огромном количестве, царский ассортимент всевозможных средств гигиены, моющих и чистящих средств, туалетная бумага в каждом общественном туалете и многие другие достижения «культуры». Но и здесь, бизнес, производство этих средств гигиены и косметики и реклама сделали свое черное дело, перебор. Современный западный человек живет как под стеклянным колпаком, ему недоступны даже полезные бактерии и микробы, он не имеет иммунитета против элементарных заболеваний, шкафы его полны лекарствами, антибиотиками, без которых он как наркоман уже не может обойтись даже при самой безобидной простуде. В гигиене, как и во всем нужна мера.

Уникальное исследование распространенности врожденных медицинских пороков проводилось в 193 странах мира американскими учеными по заказу общественной организации March of Dimes, занимающейся помощью детям с врожденными недугами. В исследованиях учитывались врожденные пороки генетической или частично генетической природы, в том числе, пороки сердца, пороки медуллярной (мозговой) трубки, талассемия и серповидно-клеточная анемия (болезни крови, связанные с нарушением структуры гемоглобина), синдром Дауна. Общие выводы специалистов March of Dimes были совсем неутешительными: в целом по миру каждый шестнадцатый новорожденный имеет серьезные генетические отклонения. Основная причина – плохая экология, вредные химические вещества или некоторые виды инфекции, попадающие в организм будущей матери, а также кровнородственные браки и поздние роды.

Результаты исследования показали, что генетическое здоровье нации в России до сих остается одним из лучших в мире. Число врожденных дефектов на тысячу детей, появившихся на свет в нашей стране, оказалось равным примерно 42,9. По этому, безусловно, невеселому показателю занимаем пятое место в мире. В конце списка оказались Бенин, Саудовская Аравия и Судан с показателями от 77,9 до 82,0. Среди постсоветских стран худшие показатели у Таджикистана (75,2) и Киргизии (73,5). Девяносто процентов детей с врожденными недугами появляются на свет в странах со средним и низким уровнем развития. Показательно, что США с их хваленой медициной и модой на здоровый образ жизни оказались лишь на двадцатом месте, уступив своей южной соседке Кубе.

«Исследование подтверждает, что в наследство от предков россиянам достался хороший, надежный генотип, а это – основа здоровья, – говорит заместитель директора Медико-генетического центра РАМН по науке профессор Александр Чеботарев. « В целом их данные вполне сопоставимы с теми, что мы получаем в выборочных исследованиях. Важно, чтобы люди понимали: в наших силах преумножать здоровье будущих поколений, а не бездумно растрачивать то, что досталось от дедов и прадедов». Итак, слухи о том, что российская нация вымрет не позднее, чем к следующему вторнику, в очередной раз не подтвердились. Как и тот «непреложный факт», что генетическое здоровье нации напрямую зависит от «уровня развития демократии» в той или иной стране. Впрочем, то, что американцы уступают нам целых пятнадцать позиций в грустном реестре, почему-то нисколько не удивляет. Достаточно пересмотреть фильм «Двойная порция» Моргана Сперлока, чтобы понять, какая участь ожидает в перспективе нацию, придумавшая скорое питание в картонных пакетиках. Мы же, не женатые на кузинах в отличие от президента Рузвельта и писателя Эдгара По, предпочитающие растворяющей медяки кока-коле домашний квас и пиво без консервантов, не боящиеся ни свирепых морозов, ни социальных потрясений, все детство проведшие на футбольных полях, а не в душных квартирах за плейстейшеном, имеем все шансы остаться нормальными и здоровыми.

Да, средняя продолжительность жизни в России в последнее время резко упала, но это временное явление, возникшее благодаря мягкому геноциду называемому «перестройкой» и «демократическими реформами». Но с тысячелетним здоровым генетическим заделом, все легко восстановится, как только Россия окончательно вылечится от демшизы.
На этом можно было бы и закончить, но один демшизоид, которому я приводил уже вышеизложенные аргументы в сходном споре продемонстрировал своего рода лазейку, которую мне хотелось бы закрыть. Дескать, когда говорят о «российской немытости», то имеют в виду не личную гигиену, а мусор на улицах, зассаные лифты и слово из трех букв на заборах. О виде наших городов и поселений в прошлом уже говорилось выше, что касается настоящего, то действительно, есть места на земном шаре, где подобных явлений крайне мало. Какая-нибудь новая Англия, Санта- Барбара, меленькие городки Германии, Италии или Англии. Но в Англии есть свой Ливерпуль, в Италии довольно дурнопахнущая Венеция. Даже в Германии есть такие города–монстры, как Белефельд, например. В нем жить нельзя. Говоря про Америку, нужно помнить о Гарлемах, Бронксах и метро Нью-Йорка, о фавелах всех городов Южной Америки, о восточных гетто. В Китае и Египте есть места, где нищие тысячами живут на кладбищах и в катакомбах… Я заядлый путешественник и побывал во многих странах. В отличие от многих знакомых, я никогда не выезжал «по путевке», через «турфирму» или по линии политического туризма. Во всех этих случаях показывают витрину. Я всегда ездил абсолютно самостоятельно и смотрел, что хотел и сколько хотел. Граффити и ссаные подъезды я видел абсолютно во всех больших городах. В Париже я несколько раз в течение дня наступил в собачье дерьмо, в самом центре. Видел клошаров, валяющихся на тротуарах, в собственной моче. Но самое большой аргумент это моя двухчасовая видеокассета из центра Европы - из Брюсселя. Там более - менее приемлем для человеческого взгляда только центр, все остальное – это мрачные каменные джунгли, разбитые стекла, изрисованные стены, горы мусора, грязи и ни одного белого лица вокруг. Из этой «столицы цивилизованной Европы» нам диктуют, как жить, эти люди учат нас не ковыряться в носу. Когда мы с дочкой прилетели прямо из Брюсселя в Москву, она сказала «папа, как здесь чисто!». Это про Москву-то, которая для всех россиян отнюдь не является образцом чистого города!

Прошу прощения, если доставил кому –то несколько неприятных минут, но таков уж предмет разговора, не мы его начали, а ненавистники России. Если же от неприятного чувства вы хотите поскорей избавиться и обрести «истинную свежесть», но не советую вам новый гель или антиперспирант. По русской традиции вымойте руки, а еще лучше - сходите в баньку, с веничком, с березовым…Прекрасное средство от западного грязного пиара….

http://www.contrtv.ru/common/1610/

 

 

 

Русский характер
Андрей Борцов  29.01.2006

Представьте себе реакцию окружающих, если вы во всеуслышанье заявите, к примеру, что украинцы жадны по натуре, что у молдаван, образно говоря, руки растут не из того места, а уроженцы Средней Азии не блещут интеллектом. А если уж вы посмеете заявить, что нет более изворотливых, бессовестных и наглых финансистов и торгашей, чем евреи (даже если приведете цитаты из их собственных книг «о том, как надо себя вести»), то вообще немедленно угодите в категорию «зоологических антисемитов» и «русских фашистов».
При этом вы совершенно спокойно можете заявлять — хоть по ТВ на всю страну — что национальной чертой русских является лень и пьянство, и вас не только не пристыдят, но будут аплодировать. А возможно и заплатят небольшой гонорар...
Нетрудно заметить, что противники так называемых «русских фашистов» мыслят так, что Оруэлл обзавидуется. Преступность не имеет национальности, а вот лень и пьянство — имеют, причем именно русскую. Поражаешься — как эти тунеядцы и алкоголики создали сверхдержаву размером в шестую часть всей суши, а в XX веке выдерживали конкуренцию практически со всем «цивилизованным» (т.е. работящим и трезвым) миром? Да и потерпели поражение вовсе не в честной войне, а вследствие разложения небольшого в количественном соотношении социального слоя — изнутри, повторив судьбу Спарты.

Против русских ведется тотальная война. Ведутся отдельные боевые действия (та же Чечня), однако куда сильнее влияет на обстановку прозападное лобби в правительстве (но это — другая история), а также информационный прессинг. Русским пытаются внушить, что они должны лишь каяться и подчиняться, что на большее, чем никчемные отработанные винтики «тоталитарной машины», они не тянут. Во всех видах СМИ сообщения, которые могли бы освещаться со стороны «охаять русских», раздуваются; сообщений, подаваемых в свете гордости за русский народ — что-то не припоминается. Учитывая, кому принадлежат СМИ, я не удивлен.

Информационному вторжению надо противостоять, но иногда попытки сделать это получаются не менее однобокими: для нейтрализации ушата помоев начинаются заявления о «белости и пушистости» или «рыцарстве без страха и упрека». Понятно, что такая контрпропаганда своей цели не достигает.

Любой народ имеет свои достоинства и свои недостатки; дело лишь в их пропорциях, при этом существуют различные взгляды на то, к какой категории относить ту или иную черту. С моей точки зрения, следует честно признать — да, недостатки у русских имеются. И по отдельности, и у народа в целом. Но имеются и достоинства, и для русского человека достоинств куда больше, иначе русским он не является — какой смысл декларировать свою принадлежность к нации, черты которой в целом не одобряешь?

 

БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ РУССКИЕ


Для того, чтобы обоснованно говорить о принадлежности какого-либо индивида к определенной национальности, необходимо учитывать оба фактора: генетику и культуру, причем последняя должна влиять с рождения. Подавляющее большинство бессознательных паттернов поведения, понимание «что хорошо, что плохо» и т.д. усваивается в возрасте до пяти лет.

Современный мир пытается нивелировать национальные различия, создать общество из «универсальных потребителей», общечеловеков. О национальной принадлежности «диванного овоща перед телевизором» говорить не приходится.

Конечно, нельзя сводить нацию к одним эталонным экземплярам. Даже в обывателях проявляются национальные черты, но они приглушены и полноценно проявляются лишь в экстремальной ситуации (общеизвестный пример — Великая Отечественная война). С другой стороны, есть вполне международный термин white thrash («белый мусор») — и вот у этой категории действительно нет национальности.

Быть русским (немцем, евреем, американцем) можно более и менее. То есть, нет какой-то распознаваемой всеми границы, позволяющей сказать: «до сих пор немец, а если еще раз свет забудет выключить, то баск». Такая граница условно есть, но для каждого стороннего наблюдателя она своя. Важна не только декларация своей национальности, но и степень соответствия национальному характеру. Очевидно, что стопроцентного соответствия быть не может — просто в силу того, что само определение национального характера базируется на статистике и весьма вольно трактуемых условностях. Однако значительная степень соответствия может уверенно распознаваться достаточным количеством сторонних наблюдателей и служить основанием для квалификации того или иного человека как «типичного русского».

При этом анализируется (далеко не всегда сознательно) вовсе не некий «список соответствий», а система в целом. Психика холистична, а не состоит из независимых «кирпичиков»; то, что можно назвать «национальной составляющей» психики, расположено по всем «слоям» психики, включая личное и коллективное бессознательное.

«Принимая гипотезу о коллективном бессознательном, логично будет предположить, что такие большие социальные структуры, как нация, этнос, страна — имеют специфические признаки в рамках этой гипотезы. Имеется в виду наличие устойчивой картины специфических проявлений архетипов на рассматриваемом уровне; именно устойчивое сочетанное проявление, т.е. некая структура, которая возникает вследствие внутренних связей в моделях нации, этноса, страны. Эти связи проистекают из генетики и воспитания и лежат в области языка, культуры (религия, ритуалы, быт, мифы), социальных отношений, иерархических структур власти и пр. и пр.» — Е. Бочкова, А. Борцов, «Христианство на Руси с точки зрения соционики», М., «Доброе слово», 2004

Упрощенно национальный характер можно представить как «взгляд на вещи». То есть: существует русский взгляд на вещи, американский, французский и прочие (что, кстати, говоря, отражено во многих анекдотах). Какой взгляд более правилен — неизвестно и не может быть известно как минимум до четкого определения «для чего более правилен».

Важно отметить, что «общечеловеческого» взгляда на вещи, признаваемого всеми, не существует. В идеологических целях за него могут выдаваться как взгляды на вещи отдельных наций, так и любые произвольные комбинации взглядов. По смыслу же «общечеловеческое» значит «общее для всех биологически людей», то есть — попросту «животное», соответствующее биологической принадлежности к виду homo sapiens. Никакой «культурной» составляющей в «общечеловеческом» нет и быть не может, одна этология.

 

РУССКИЙ ХАРАКТЕР


Перейдем наконец к обсуждению русского характера непосредственно; логично начать с типичных мнений, продвигаемых как корректные и даже «научные».

Цитирую В. Шлахтера:

«Как вы думаете, в чем основная причина поражения России в Чеченской войне? Конечно, их много можно назвать, этих причин — политические, экономические, социальные, еще какие-то другие. Но я назову одну-единственную причину, которой вполне достаточно. В России человеку почти что с пеленок начинают внушать: ты — никто, ты — ничто, в лучшем случае ты — лишь винтик машины, а в худшем — просто пустое место. А чего стоят наши пословицы, вроде «Не в свои сани не садись», «Всяк сверчок знай свой шесток» и т.д. и т.п.! Убежден, что у чеченского народа подобных пословиц нет и быть не может. На Кавказе чуть ли не с колыбели мальчику внушают: ты — мужчина, ты — воин, ты не можешь бояться, ты не должен плакать, пусть плачут девчонки, ты — бесстрашен, ты — непобедим… С двух-трехлетнего возраста в сознание ребенка постоянно вводятся подобные установки. А потому победить такой народ практически невозможно. Можно лишь истребить его до последнего воина. Но, пока этот воин жив, он будет сражаться».

Обратите внимание на «убеждён, что нет и быть не может» без каких-либо доказательств. Очень характерно, как и подбор пословиц. Шлахтер «забывает» про такие пословицы, как «Со своей земли умри — а не сходи», «Сам погибай — а товарища выручай» и т.д. Ну и опять же, чем объяснить, что нация трусов и ничтожеств создала и отстаивала на протяжении тысячелетия крупнейшее в мире государство? И почему чечены — «гордая нация воинов» — никакого государства не создали, да и о каких-либо достижениях в области науки, техники и культуры тоже говорить не приходится?

Можно встретить и еще более наглые передергивания. Скажем, широко обошедший интернет текст «Русские. Краткая характеристика», написанный каким-то «интеллигентным» кавказцем.

Цитирую:

«Правда России — это ложь. Русские склонны ко лжи и лицемерию. Вся жизнь в России от начала и до конца пропитана ложью и ложь воспринимается русскими как, нечто само собой, разумеющееся. Некоторые виды лжи таковой даже не считаются».

Никаких обоснований и даже иллюстраций не приводится. Мол, очевидное не требует доказательств. Я не телепат и не могу знать, что именно имел в виду автор под «некоторыми видами лжи», которая не ложь — может, рыбацкие байки?

Но зато я могу привести пример того, что не считается ложью в «цивилизованном обществе».

В 2004 году Организация экономического сотрудничества и развития подвела итоги тестирования школьников, проводившегося в 41 стране мира. Российские школьники по результатам математических тестов заняли только 36-е место. Эксперты указали в первую очередь на неспособность школьников решать реальные проблемы. Это тестирование позволяет оценить не то, знает ли ребенок, что дважды два четыре, а то, как он этим знанием воспользуется. Но осталось неясным, что это за тесты по математике с названием «проверка связи с реальностью»? С какой реальностью, и что это за проверка?

Вот одна из задач, применявшаяся в подобных исследованиях (de Lange and Verhage, 1992):

«В некой стране оборонный бюджет $30 миллионов на 1980 год. Полный бюджет — $500 миллионов. На следующий год оборонный бюджет $35 миллионов, а полный — $605 млн. Инфляция за период, покрываемый обоими бюджетами, составила 10%.

А. Вас пригласили выступить с лекцией перед обществом пацифистов. Вы намерены объяснить, что оборонный бюджет за прошедший период уменьшился. Объясните, как вы можете это сделать.

Б. Вас пригласили выступить с лекцией перед военной академией. Вы намерены объяснить, что оборонный бюджет за прошедший период увеличился. Объясните, как вы можете это сделать».

Математика, как оказывается, тут не главное — посчитать относительную и абсолютную разницу не составляет сложности. Тут дело совсем в другом: на экзамене, который должен проверить практичность полученных знаний, от детишек требуется сообразить, как надуть и ту и другую сторону при помощи цифирок.

Действительно, чтобы так думать — надо иметь мозги, специально заточенные совершенно особенным образом. Что же это за особенный способ думанья, свойственный прогрессивным цивилизованным людям?

У русских все просто и как-то незатейливо. Все знают, что некоторые вещи нехороши. Например, с детства известно, что врать нехорошо. Даже те, кто понимает, что успех при охлократии основан на лжи и использует это, все же понимает, что лжет. В рамках своей извращенной этики он этим может даже гордиться, но тем не менее правду и ложь он все равно отличает.

В процитированной же детской задачке предлагается совсем другой подход. «Это всего лишь задачка, это просто игра». Далее делается акцент на «ничего личного», подумаешь — две группы имбецилов, которым надо навешать лапшу на уши слегка разными способами. Интересна и позиция самого решателя задачки. Кем он себя чувствует? Очевидно, политиком, ответственным за этот самый бюджет. Понятно, что бюджет принят из неких Высших Соображений, и надо просто успокоить две группы, которые могут «зазря волноваться». Ну да, некоторая манипуляция с цифирками здесь имеет место быть. Но это же не ложь, не обман. Это делается для их же пользы — чтобы не волновались зазря.

Да, строго формально — это не ложь. Но вот то, что подобный подход включается в школьные задачи — очень показательно. Формируется образ мышления, который русскому человеку, скажем, так, не свойственен. И если взрослый человек с нормальной психикой в случае целесообразности такого подхода берет на себя ответственность за однобокую подачу информации, то воспитанный с детства на таких задачах просто не задается никакими этическими проблемами.

Разумеется, каждый из тех, кого можно назвать личностью, имеет свою этику, и она вовсе не обязательно совпадает с моралью окружающего социума. Но речь идет не о «другой этической системе», а об отсутствии этики как таковой. Что однозначно приводит к тому, что гармонично развиться психика не может принципиально — не имея начальных опор «что такое хорошо и что такое плохо», причем не просто декларируемых, но и поддерживаемых окружением, психика просто не может подняться — и остается ползать чем-то скользким и амебообразным.

Из того же пасквиля:

«Русские неспособны к самоанализу, к критическому осмысливанию своего собственного Я. Муки совести для них неведомы, так как нет процесса выявления и осознания в себе отвратительных качеств с целью их изжить. Русский не способен ненавидеть самого себя».

Что ж, вот вам взгляд с другой стороны на тему совести:

«В русского человека невозможно не влюбиться. В нем всегда бьется жизнь — работа души и мозга. Он не только лениво созерцает свои просторы и философствует, отдаваясь мечтам, он завоевывает эти просторы потом и кровью, он, мечтая о крыльях, — первым вырывается в космос. Он, рассуждая о чистоте веры и братстве — первым проливает свою кровь и доказывает верность слову. Но ни к кому не были так несправедливы небеса, как к русскому человеку. И сейчас на пороге ХХI века он предан всеми и испытывает такое нашествие врагов в доме своем, что неведома судьба его. Все брошено на его уничтожение! И только потому, что Русский — это Совесть. Это гениальная Совесть! Это не только Достоевский, Толстой, Чайковский, Рахманинов, Циолковский, Вернадский... Это еще русский мужик и баба, выдюжившие тягость всех войн, в столь невероятном количестве выпавших на долю России. И Наполеона, и Гитлера остановил Русский солдат. В то время, когда под них покорно легли «цивилизованные страны». Я уже не говорю о других жертвенных подвигах русского народа, спасавших братьев по вере, трусливых и подлых союзников. Русским было стыдно бежать от врага и стыдно не выполнять обещания и договоры. Русские подавали пример героизма и верности данному слову. Русским были чужды понятия меркантильности и циничной целесообразности, ставших философией жизни для эгоистичных европейцев и американцев, исповедующих принцип «Лучше быть живым шакалом, чем мертвым львом». У русских всегда доминировала Совесть и в победах, и в поражениях. Они прощали побежденных и не унижались перед победителями. Но кому сейчас нужна Совесть?! Кому хочется, чтобы напоминали о его подлости? И Россия для всего «цивилизованного» мира является этим молчаливым напоминанием. Она мешает, как мешает совестливый человек находящемуся рядом с ним преступнику.» — Р. Перин, «Психология национализма»
Кто прав — судите сами.

Очень логично в этом контексте звучит фраза «Русский не способен ненавидеть самого себя» — это, собственно, и является целью подобной пропаганды: убедить русских, что они сами себя должны ненавидеть. Так оно удобнее — смиреннее будут, да и вымрут потихоньку...

Но заниматься оправданиями в ответ на подобные сочинения смысла мало. Попытки доказать, что ты не верблюд, всегда приводят лишь к следующей серии «ладно, не одногорбый верблюд; значит, двугорбый!» или же «ладно, не верблюд, но тогда вообще осел! надо было соглашаться на лучший вариант!».

Поэтому давайте займемся сравнительным анализом и на нескольких примерах покажем, что отличие русского характера от «цивилизованного» действительно существует.

Пример первый. Нередко иностранцы спрашивают, почему русские мало улыбаются?

Действительно, для русского коммуникативного поведения характерна бытовая неулыбчивость, которая выступает как одна из наиболее ярких и национально-специфических черт русского общения (И.А.Стернин, Улыбка в русском коммуникативном поведении // Русское и финское коммуникативное поведение. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000).

Дело в том, что улыбка в русском общении не является сигналом вежливости. В американском же и европейском поведении улыбка — прежде всего сигнал вежливости, поэтому она обязательна при приветствии и в ходе разговора. Задорнов называл американскую улыбку хронической, а Максим Горький писал, что у американцев на лице прежде всего видишь зубы.

Улыбка в сфере сервиса на Западе и на Востоке также прежде всего выполняет функцию демонстрации вежливости. Существует китайская поговорка: «Кто не может улыбаться, тот не сможет открыть лавку». У русских же постоянная вежливая улыбка называется «дежурной» и считается признаком неискренности, скрытности

Улыбка у русских — сигнал личного расположения к человеку, выражение симпатии.

Даже в сфере обслуживания персонал при исполнении служебных обязанностей не улыбался из вежливости. Приказчики, продавцы, официанты, слуги были вежливы, предупредительны, но не улыбались «потому что положено». Вот примерьте ситуацию на себя. Заказываете вы в ресторане блюдо, ожидаете официанта, и видите: он несет поднос, а на лице — улыбка. Загадочная такая...

В русском коммуникативном сознании существует императив: улыбка должна являться искренним отражением хорошего настроения и хорошего отношения. Следствием является нечеткое различие между улыбкой и смехом: на практике часто эти явления отождествляются, уподобляются одно другому.

Сюда же можно отнести различное чувство юмора: для русских характерно так называемое дружеское подтрунивание, не переходящее определенных границ — как пример можно привести творчество Гоголя. Так называемый «фекальный юмор» русским не характерен, даже в вариациях типа «тортом в морду». Просто не смешно — как и, например, смех над калекой. Отличие обусловлено все тем же — улыбка высказывает искреннее расположение, что слабо совместимо с низкопробным издевательством.

Пример второй. Дик Уиттингтон и его кот.

Есть такой персонаж, герой английского национального фольклора. Суть его истории следующая:

Дик, круглый сирота, служил мальчиком на побегушках у лондонского купца. Не было у него за душой ни гроша и ни единого друга, кроме кота, и впереди ему тоже ничего не светило. Однажды хозяин Дика снарядил корабль в страны мавров. По обычаю, если на корабле оставалось место, слуги купца могли отдать на продажу какие-то свои вещи; если что-то удавалось продать, капитан привозил и отдавал им выручку. А у Дика совсем ничего не было — даже запасной пары штанов. Но тут же представляется шанс! Он взял и отдал на продажу кота.

Через год корабль возвращается. Капитан приходит в купеческий особняк и первым делом говорит: «А позовите-ка сюда того мальчишку, что кота продал!» И, на глазах потрясенного хозяина и прочих слуг, вручает Дику шкатулку, полную золота и драгоценных камней.

Оказывается, моряки заплыли в какую-то далекую страну, где не знали кошек. Местное население очень страдало от крыс, и, увидев, как ловко кот с ними расправляется, тамошний царек заплатил за него огромные деньги.

Вот так Дик Уиттингтон разбогател. Хозяин-купец взял его к себе в партнеры, а когда Дик подрос, отдал за него свою дочь. Со временем Ричард Уиттингтон сделался лорд-мэром Лондона. Вот вам счастливая история о том, как бедный деревенский паренек вышел в люди и завоевал столицу.

С точки зрения национального характера интересны два момента:

1. Дик нашел свое счастье благодаря тому, что продал за деньги своего единственного друга. И это рассматривается как однозначно положительный пример (причем история-то прежде всего детская, «педагогическая»).

2. И мораль, и сама эстетика истории — абсолютно «протестантские», торгашеские, прямо по Веберу. Однако это — XIV век. Никакой пуританской этики еще и в помине не должно быть, так что мы здесь наблюдаем специфическое качество англосаксонского менталитета.

Вы себе представляете русскую сказку с аналогичным сюжетом? Думаю, что нет.

Пример третий, тоже сказочный. Кто застал по возрасту, тот помнит, что советских детей растили на хороших советских сказках. Мультфильмы учили детей не просто тому, «что такое хорошо и что такое плохо», но и тому, как надо познавать мир. Скажем, сказка «Кто сказал «Мяу»?» В.Сутеева. Щенок, ища разгадку таинственного «мяу», знакомится с обитателями двора, узнает, что звери отличаются друг от друга не только звучанием. Есть такие, кто пытается ужалить, обидеть, есть и с кем дружить. К Щенкам — одно отношение, к Лохматым Псам — совсем другое. Сам щенок в процессе поисков впервые переходит со щенячьего «ав-ав!» на взрослое собачье «Р-р-р-р-р!», осознавая, что к чему в этом мире.

Казалось бы, как можно — в детской литературе — преподнести сюжет «ребенок познает мир»? Да только так — доброй притчей... Что, согласились? Значит, вы тоже тупые русские, которые не в состоянии достигнуть полета мысли настоящего свободного литератора (художника). Вот вам другой пример детской литературы, «оттуда».

Вот сказка для израильских детей от В. Хольцварта и В. Арльбруха. Hазывается «Про маленького крота, который хотел знать, кто накакал ему на голову». Вот такая интрига. И замечательные иллюстрации — книжка-то детская, должна быть с картинками.

Кротик начинает расследование, предъявляя вещественное доказательство на голове, которое носит, не пытаясь отчистить, до конца книги. Знакомится с окружающими животными. И открывает для себя, что нагадить на голову может практически любой. Сколько зверей, столько и способов. Разнообразие дерьма поражает воображение. Кротик едва успевает уворачиваться, впрочем, иногда его все же задевают брызги от доказывающих свою непричастность. В конце концов компетентные мухи помогают Кротику опознать виновного, и справедливость торжествует — он гадит на голову обидчику.

Если думаете, что это я выдумал — то смотрите сами: http://vzasos.ru/cgi-bin/topic_ show.pl?tid=5631, там и картинки есть. Причем взятые из чешского перевода. То есть пригодность подобных притч для развития детей (а развитие всегда идет в каком-либо направлении) не вызывает сомнения не только в Израиле, но и как минимум еще в одной «цивилизованной стране».

И снова спрошу — вы представляете себе русскую сказку с подобным сюжетом? Лично я так и не смог, как ни старался...

Пример четвертый, уже не детский. Стандартным обвинением против русских является стукачество — мол, при Сталине все друг на друга доносили за политические анекдоты и дружно уезжали в ГУЛАГ на десять лет. Ай-ай, какие нехорошие русские!

Но, извините, ни для кого не секрет, что на Цивилизованном Западе институт стукачества развит чрезвычайно. Только, видите ли, на Западе стукачество — это двигатель прогресса и стремление к порядку, а в России — генетическое вселенское рабство русской души. Gazeta.RU так честно и пишет:

«В конце концов, в цивилизованной Швейцарии попробуйте припарковать машину с пересечением линии соседней частной стоянки. Застучат тут же. Другое дело, что традиции здесь имеют различные истории и еще более различные контексты. Любовь и привычка к порядку и результаты специализированного генетического отбора ленинско-сталинского периода не имеют между собой ничего общего».

Конечно-конечно, на Благословенном Западе и облака перистей, и солнце круглее, и стукачество благороднее.

Процитирую с некоторыми купюрами отрывок из рассказа о так называемой «корпоративной дисциплине» по американскому образцу:

«Зарплата, в принципе, высокая. В принципе, потому что существует разлапистая система штрафов, при неукоснительном соблюдении которой от солидного жалованья остается примерно половина. Ну, например, за минуту опоздания — доллар штрафа. Это еще хоть не вызывает дополнительных вопросов. (Далее идет длинный список штрафов). 30 процентов от штрафа провинившегося идет серебряным потоком к стукачу. Ну, то есть, увидел коллегу без галстука — сбегай, доложи, получи 4 с половиной доллара честного заработка. Жрет, подлец, сникерс — получи 15. ...а чтобы Иуда был белым и пушистым, весь компромат надобно сливать на специальный корпоративный ящик секретным файлом. ...два раза в день на этот ящик обязан сливать файло каждый сотрудник. Утром и вечером. ... Макс, хлебнув еще порцию водки и запив ее, как положено, пивом, рассказал, что первые недели две он никого не вкладывал. Не приходило в голову. Потом его вызвал Спайдермен и спросил — что за игнорирование корпоративной этики, неужели у нас в компании нет нарушителей таковой, быть такого не может. Стучи, приказали Максу.

Он набрался смелости и предложил четырем курящим оригинальный план. Поскольку стучать требовали со всех и на всех, а к тому же говорили, что это хорошо и правильно, то надо было только с юмором на это все посмотреть. Четыре мушкетера установили квоту в 50 баксов в месяц. С этого дня Макс точно знал, что как минимум он раз в месяц не прицепит бейджик. Или два раза придет небритым. Или три раза не оденет галстук, а на пять баксов ему пришьют еще какую-нибудь мелочь. Чтобы разнообразить процесс, менялись по несложной схеме. Сегодня Макс стучал на Сергея, а через три дня Сергей стучал на Бориса. Борис, соответственно, на следующей неделе указывал на нарушения Геннадия, а уж Геннадий-то никак не мог оставить Макса в покое и вкладывал нарушителя офис-стайла по полной программе.

Смысл заключался в том, что сотрудник не выделялся из общего ряда дятлов. Тогда его оставляли в покое».

И опять стандартный вопрос — как, нормально такое поведение для русского? Вопрос о том, что представляет собой психика таких вот офисных дятлов, я опускаю.

Обратите внимание: дело даже не в том, сколько стукачей в процентном отношении в том или ином народе, а в общественной допустимости явления. В «демократических и цивилизованных» странах стукачество узаконено, является общественно приемлемым деянием. В России же во все времена стукачи презирались, поговорка «доносчику — первый кнут» имеет свое историческое обоснование.

Пример пятый, последний. Старая статья про геноцид русских в Чечне в «Известиях».

«Лидия Ивановна — председатель Форума переселенческих организаций, одной из старейших российских правозащитных организаций. ...

– Вот на этом самом диване в 93-м сидели русские из Грозного. Они рассказывали, как каких-то старушек чеченцы душили шнуром от утюга, мне это особенно запомнилось. Но рассказывали как-то спокойно, без надрыва. А мы тогда занимались армянами из Баку. Когда я этих армян увидела, я почувствовала, что это самые несчастные люди на свете. А с русскими я этого почему-то не почувствовала. Не знаю, может, недостаточно громко кричали? А потом пошел вал беженцев-чеченцев. И я должна признаться — мы искренне считали, что должны отдавать предпочтение им перед русскими. Потому что чувствовали перед ними историческую вину за депортацию. Большинство правозащитников до сих пор придерживаются этого мнения».

Обратите внимание: «маленькие, но гордые народы» вполне способны убрать свою гордость, когда им выгодно, и начать давить на жалость. Это, знаете ли, надо уметь. Русские — которых все, кому не лень, обвиняют в том, что они «только ноют и жалуются» — как раз этого-то делать не умеют. Не в характере. Случилось что-то — надо стиснуть зубы и преодолеть. Да, русский может сломаться (скажем, спиться), но жаловаться, вымаливая подачки, не будет. Сравните по критерию национальности даже такой контингент, как нищих. Русская старушка, стоящая в метро с протянутой рукой, самим своим видом вызывает понимание, что ей стыдно. Она понимает, что ее занятие — недостойно, но у нее не осталось другого выхода. Сравните ее поведение с попрошайкой разновидности «нацменка с дитем». Обычно дите бегает по всему вагону метро, дергает за рукав, бухается на колени перед пассажирами, умильно смотрит в глаза, грязнющими ручонками пытается обнять за ноги — пару раз приходилось даже давать легкий пинок, чтобы отстало. Какое тут понятие о стыде? Это — спектакль по разводу лохов, не более того. Оформление своего горюшка на публику.

Даже сидя посреди озера слез, публично напущенных для сердобольных, они в то же самое время бесконечно презирают тех, кого разводят на жалость. Что логично: обманываемый, пусть даже с помощью жалости — лох, а лох всегда презираем.

Представляю себе, как жалко выглядели чеченские беженцы — и с каким невыразимым, запредельным презрением они смотрели на глупцов, которые их жалели и «устраивали им всякие дела».

Но, пожалуй, хватит примеров — при желании каждый может продолжить список самостоятельно. Порекомендую еще «НеПутевые заметки о США» К.Симоненко (http://zametok.net) — сведения из первоисточника. Там много «просто про быт», но немало и сравнительной психологии — особенно если уметь анализировать прочитанное.

Попытки научного социологического исследования темы национальных характеров редки, все же тема «неполиткорректная». Однако не так давно (2001г) было проведено исследование Татьяны Лопухиной «Восприятие крымских татар молодыми крымчанами иных национальностей». Сами крымские татары нас интересуют мало (Их респонденты рассматривают прежде всего как представителей депортированного народа, при этом отмечая, что они — злые, злобные и злопамятные. Кроме того, они хитрые, наглые, жестокие и мстительные. Это грязные люди, в массе своей занимающиеся торговлей на рынке. Мусульмане и выраженные националисты. Замечена следующая закономерность: чем плотнее общение с крымскими татарами (на рабочих местах, в учебных заведениях, в быту — соседи, рынок), тем негативнее (в массовом, а не единичном случае) к ним отношение представителей иных национальностей и тем резче оценка их моральных качеств, интеллектуального уровня и т.д.). В рамках публикуемой статьи представляет интерес обобщенный портрет русских, который был исследован для сравнения:

«Прежде всего, это добрый, добродушный человек, откровенно любящий выпить и предпочитающий при этом исключительно водку. Образ русского человека однозначно связывается с Россией и ее столицей — Москвой. Русские — сильный и умный народ. Это четко выделяемая, определяемая национальность. Для многих они символизируют Родину: это родной народ, родные люди. Их считают красивыми и простыми, но при этом ленивыми. Русский — это прежде всего просто человек. ... Животное, образ которого всплывает в воображении при мыслях о русском, — это медведь. Русские олицетворяют собой и славянскую идею, славян. Они гостеприимные, веселые, открытые, честные люди, представляющие великий народ, который по-прежнему связывают с таким государством, как СССР».

Как видите, описание весьма отличается от тех, которые любят давать русским, можно сказать, официально. Если бы политика дискредитации русского народа не поддерживалась на государственном уровне, то не было бы соответствующего устойчивого паттерна в СМИ.

 

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ДУХ


Можно обратиться и к более надежным данным, чем опрос. Важнейшую роль в этно-дифференциации играет язык: он выступает одним из важнейших объективных факторов как возникновения этноса, так и его дальнейшего развития. Показательны в этом смысле исследования филологов с использованием ассоциативных словарей. Ассоциативное поле того или иного слова-стимула помогает воссоздать определенный фрагмент миросозерцания этноса, а сравнительный анализ количества ассоциаций, вызываемых различными словами, делает возможным выделение «ядра» современного языка — наиболее значимых понятий в нем.

Интересной иллюстрацией этой исследовательской программы является анализ современного английского языка (Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990). В английском языке можно выделить около 75 слов («ядро лексикона»), для которых характерно большое число ассоциативных связей, значительно превышающее среднее для других вербальных единиц. В порядке уменьшения количества связей: «me» (1071), «good», «sex», «no», «money» и т.д. Позднее этот же подход был применен к анализу ассоциативного тезауруса современного русского языка (Уфимцева Н.В. Русские глазами русских / Язык — система. Язык — текст. Язык — способность. М., 1995). Ядро языкового сознания для носителя русского языка оказалось принципиально иным: «человек» (773), «дом», «нет», «хорошо», «жизнь», «плохо» и т.д. Различия национальных характеров видны сразу. Если для англичанина на первом месте стоит даже не «Я», а «me» — «моё», что весьма показательно, то у русских «я» стоит лишь на 36-м месте.

При этом «человек» у русских ассоциируется с прилагательными: — «хороший», «добрый», «разумный», «умный»; это человек «дела» и «слова». (Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания / Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996.)

И совсем уж показательным является сравнение отношения ко главному общечеловеческому божеству — деньгам. Слово «деньги» (связано с 367 стимулами в русском сознании, занимает 9-е место в ядре лексикона) и «money» (соответственно 750 и 6-е место для англичан). Уже видно, что нацеленность менталитета на деньги отличается весьма значительно. Еще нагляднее сравнение ассоциативных полей. В сознании русских деньги прежде всего «большие», «бешеные»... Деньги «нужны», «не пахнут». Из 537 слов-реакций на стимул деньги только 9 связаны с понятием «работа». Типичные действия, ассоциируемые русскими с деньгами, это: «тратить» (259), затем «платить» (142), «получать» (109), «получить», «отобрать», «делать», «брать», «отнять», «требовать», «менять». В качестве реакции на слово «вор» деньги встречаются 5 раз, а на слово «рабочий» — только один раз».

Совсем иначе обстоит дело с деньгами в сознании англичан. Деньги ассоциируются у англичан с «мешками», «наличными», «золотом», «богатством». Обратный же словарь показывает, что деньги чаще всего связаны в сознании с «кошельком», «копилкой», «банком». Деньги воспринимаются как «финансы», «пособие», «сбережение», «расходы», «счета», «взятка», «плата» и т. д. Разумеется, носители английского языка деньги тоже тратят (53), но они их и зарабатывают (49), инвестируют (49), возвращают, вкладывают, дают, откладывают и экономят.

Отличия в восприятии однозначны. Для русских деньги не являются самоцелью, они их тратят; для англичан же деньги — это финансы мешками. Богачество всякое, которое они очень любят и уважают. Негативных ассоциаций деньги у них не вызывают вообще. Не бывает денег шальных и грязных — только заработанные и не пахнущие.

Рискну сказать, что подобное восприятие характерно не только для англичан, но и для всей «цивилизованной Европы и Америки». Кстати, это исследование показывает, почему для русских не подходит экономическая модель «человек человеку — эффективный собственник». Эта модель для русских попросту чужда, и, внедряемая либералами искусственно, не просто калечит судьбы миллионов русских, после многих лет честного труда оказывающихся вдруг «рыночно невостребованными», но и разрушает русскую этику, то, что можно назвать «душой народа» — выхолащивая его в профессионального покупателя общества потребления.

Разговоры о том, что «умом Россию не понять, аршином общим не измерить» в разных вариантах встречаются достаточно часто. И нередко в контексте: «Да, мы вот такие, что Цивилизованный Запад нас понять не может, зато у нас Духовность повышенная». При этом, заметим, всегда идет сравнение с Западом. Между тем Восток нас тоже как-то не очень понимает. К этой же проблеме относится и так называемое евразийство, и стремление объединить судьбу русского народа с судьбой белой расы в целом. Но в существующей исторической действительности это игра в одни ворота. Запад уже не раз в новой и новейшей истории откровенно грабил Россию (конечно, через посредников, имеющих российское гражданство) и использовал ее в своих целях. Вспомните хотя бы Первую и Вторую Мировые войны — кому они были выгодны? Отнюдь не России и не Германии…

ВИДЫ ОБЩЕСТВ

Но разговор о «бремени белого человека» у нас еще впереди, а сейчас мы говорим о русском характере. Согласитесь, что русские понимают себя вполне адекватно — на то они и русские. Непонимание идет именно от других наций. И даже не отдельных, а именно от конгломерата «Запад». Про «Восток» обычно просто умалчивают, так как «Цивилизацией» сейчас принято считать именно Запад (Европу + Америку). Непонимание менталитета друг друга многопланово (примеры я приводил в первой части статьи), но в этой конкретной работе я рассмотрю, на мой взгляд, определяющий аспект — устройство социума в плане соотношения индивидов. В этой модели Запад соответствует так называемой атомизации населения; Восток — коллективизации; Россия же издавна шла своим путем — общинным.

Что же означают эти понятия?

Атомизация населения — это разделение на отдельных индивидов. Именно те самые «винтики», про которые так много кричала антисоветская пропаганда. Главный принцип — стандартизация и взаимозаменяемость. Человек в этой системе рассматривается не как личность, а как сумма своих свойств — профессиональных и индивидуальных. Вторые проверяются на соответствие общепринятым нормам. Никаких общественных «горизонтальных» связей в этом случае практически не предусмотрено. Человек человеку — Эффективный Собственник. Например, американские студенты не просто не дают друг другу списывать, но и радостно закладывают соучеников по этому поводу. Для русских студентов такое поведение, как сами знаете, не характерно. Причина элементарна: первые рассматривают друг друга как конкурентов, вторые — как товарищей. Описание «стандартная работа в офисе атомарного социума» было приведено в первой части.

Еще один пример — брачный контракт. Очень соответствующий духу атомарного общества, но вызывающий недоумение в среде русских. Ну да, бывают — и нередко бывают! — ситуации, когда при разводе было бы куда удобнее, чтобы такой документ существовал; но вот составить и подписать его заранее… Между тем в атомарном обществе в подобных контрактах считается нормой оговаривать не только имущественные вопросы, но и, простите за подробности, частоту и продолжительность интимных встреч мужа и жены.

Коллективизация как суть общества — это противоположность атомарности. При таком устройстве социума индивид рассматривается исключительно как часть коллектива. Именно такой подход характерен для Востока. Собственно говоря, сутью является даже не это, а уход от личностного, что и проявляется в социуме соответствующим образом. Востоку присуще стремление «слиться со всем миром», избавиться от «я» (которое является «священной коровой» Запада), как тому учит буддизм. Впрочем, именно буддизм — продукт восточного менталитета, а не наоборот. Вспомните идеалы служения самураев: все сводится к тому, что личные желания не имеют значения, но лишь Идея представляет ценность.

Эти две крайности составляют стандартную человеческую дихотомию. Человечество вообще склонно к представлению мира черно-белым. И люди, пытаясь определить место России, никак не поймут — а где место русских? Атомарное общество явно конфликтует с ценностями народа — это легко видеть на примере того, что происходит сейчас. Восточный подход русским свойственен ничуть не более. Наглядной иллюстрацией служит то, что в русских исторических документах сохранялись имена рядовых воинов, а не только «отряд сражался под командованием такого-то большого военоначальника».

Стандартное мышление обывателя требует ясной и четкой картины без полутонов — и мессии азиатчины и европеизации суетливо мечутся туда-сюда, сталкиваясь друг с другом.

На самом деле всё просто: русские не принадлежат ни Азии, ни Европе.

Азии они не принадлежали никогда, а современная Европа давно уже деградировала от ценностей белой расы до уровня общечеловеков: здесь даже не требуется специальных примеров, достаточно иногда смотреть новости. Так что в ближайшем прошлом и настоящем Россия не идет (пока еще, хотя и толкают в этом направлении) ни по пути политкорректного мультикультурного Запада, ни по азиатскому пути. Россия — это не Запад и не Восток; и следование соответствующим шаблонам заведомо проигрышно. У русских — свой путь.

Существует третье устройство социума — общинное. Было бы ошибкой рассматривать его просто как промежуточное между атомарностью и всеобщим коллективизмом. Отличие принципиальное, на качественном уровне. Первые два типа социума по сути противоречат становлению Личности, если определять термин не упрощенно как «социализированный индивид», что, по сути, является синонимом индивидуальности. Но, как писал еще А. Н. Леонтьев: «Личность не равна индивиду». Я определяю личность как эволюционно-прогрессивную форму существования субъективного разума, характеризующуюся наличием осознанно сформированного мировоззрения (системы внутренних принципов), а также развитием интеллекта и воли, достаточным для того, чтобы этими принципами руководствоваться. Важно: личность можно разработать в себе только самостоятельно, тщательно прорабатывая психику; при этом любая личность всегда уникальна, хотя вполне может иметь общие черты с другими личностями.

С коллективным типом социума все понятно: он по определению стремится к нивелированию индивидов внутри каждой социальной страты, приравнивая человека к выполняемой им функции. Этика выражается формулой: «Если никто не будет чего-то делать, то и я не буду».

Роль этических законов здесь играют прежде всего разнообразные запреты, или табу. Они, как правило, мотивированы прошлым: достаточным аргументом против совершения какого-то действия является тот факт, что раньше так не делали, или перестали делать достаточно давно. Так что можно сказать, что вторая этическая система вообще ориентирует людей на прошлое как на источник знаний и основных ценностей. Такие общества консервативны, поскольку всякое новшество (особенно новое поведение) встречается в штыки: для того, чтобы всем начать поступать по-новому, кто-то должен первым подать пример, а если больше никто так себя не ведет, поведение новатора автоматически объявляется безнравственным, особенно если это поведение касается всех, а не является его личным делом. Кроме того, количество всякого рода запретов в таком обществе неуклонно возрастает с течением времени.

Атомарное общество, казалось бы, должно являться в этом плане противоположностью — каждый индивид сам за себя, и свободен делать что хочет. «Живи и давай жить другим». Но способствует ли такой подход становлению личности? Нет, поскольку такая этическая система ориентирована на настоящее. Это, собственно говоря, и есть либерализм как таковой: каждый имеет право сходить с ума по-своему. При этом вопрос о разумности и т. п. каждого конкретного «схождения» не ставится в принципе.

Либеральный социум — это общество потребления, когда главной ценностью является удовлетворение сиюминутных потребностей. Личность здесь может вырасти лишь вопреки общим тенденциям.

Личность не может быть аморфной и зацикленной на прошлом или настоящем, она всегда устремлена в будущее. Что обозначает как отсутствие слепого следования традициям, так и понимание того, что есть нечто более ценное, чем сиюминутные удовольствия.

ОБЩИНА

Общинное устройство относится не только к первобытно-общинному строю. Сутью такового социума является вовсе не обобществление орудий труда и прочее в том же духе, а добровольное объединение группы индивидов для решения определенной задачи на основе самоуправления. При этом разговор идет не столько о крестьянских общинах, выделяемых по территориальному признаку, сколько о самих принципах существования, основанных на принципе «я помогу соседу сегодня, завтра он поможет мне», что осуществимо где угодно — хоть в заводском цеху, хоть в научной лаборатории. В идеале это и есть ницшеанское «превосходство каждого перед каждым в известном отношении».

В коллективно-восточном типе общества такого нет: в случаях, когда требуется работа всего коллектива, есть правила, по которым все и выполняется. Большой начальник отдал приказ, меньшие начальники довели его до рядовых и проконтролировали выполнение. Мотивации «изнутри» здесь отсутствуют.

Атомарный тип общества вообще не особо озабочен судьбой своих членов — каждый выкручивается сам, как может. Конечно, социальные механизмы в современном западном обществе существуют (часто — весьма бюрократически развитые), но они рассчитаны на работу при нормальном течении дел, форс-мажор выводит их из строя: вспомним, что недавно творилось в Нью-Орлеане.

Взаимодействие индивидов в общине отличается наличием общего дела. То есть каждый член общины считает это дело важным для себя лично и для всех в целом. Это не работа «на дядю» и даже не абстрактно «на государство», это именно работа на себя, и при этом одновременно — на всех принимающих участие в таковой. В таком коллективе не может быть нездоровой конкуренции вида «подсидеть соседа» — ведь это причинит вред тому самому общему делу, которое «своё» Конечно, паршивые овцы находятся везде, но это не считается нормой.

Такое устройство мини-социумов не подразумевает пожизненной принадлежности к одной и той же общине (такой шаблон восприятия относится к крестьянским общинам, привязанным к земле). Вполне возможен переход из одного коллектива в другой — как постоянно, так и временно. Например, крестьяне на Руси издавна работали артелями в те времена, когда не требовалось обрабатывать землю. В качестве справки: русскими артельщиками с 1838 до 1917 года было построено 90 тысяч километром железных дорог. Менее тысячи артельщиков построили за десять лет Транссибирскую магистраль. К 1917 году насчитывалось 6300 артелей с 24 миллионами артельщиков.

Уникальностью общины является то, что в ней нет стремления к уравниловке, пренебрежения личными качествами индивидов; наоборот — умельцы ценятся. При этом межличностные отношения достаточно тесны, при работе необходимо учитывать интересы других — иначе не получится эффективной работы. Такой подход автоматически приводит к пониманию необходимости разумного самоограничения, ответственности. Что при прочих равных условиях способствует становлению личности куда в большей степени, чем два других вида социальных отношений.

Еще не так давно, когда на Руси еще не вводили либерализм и сопутствующие явления, для большинства критериями «хорошести» работы являлись её интересность, расположенность поближе к дому и хорошие отношения в коллективе. Простейшие бытовые ценности, но с точки зрения социологии и культурологи они говорят о многом.

СТАНОВЛЕНИЕ РУССКОГО ХАРАКТЕРА

Менталитет народа во многом зависит от привычной среды обитания. Приведу большую цитату из книги Владимира Ларионова «Расовые и генетические аспекты этнической истории русского народа»:

«Географические особенности ландшафта России — преимущественно равнинные, плоские поверхности и большие расстояния между значимыми населенными пунктами — способствовали развитию неторопливости. Русскому этносу чужда стремительность даже тогда, когда обстоятельства вынуждают действовать оперативно («Поспешай медленно!»). Наличие большого количества свободных территорий и богатые полезными ископаемыми недра избавили русских от необходимости экспансии и насильственного захвата земли.

Славяне занимались тяжелейшим трудом — подсечным земледелием, артельно корчуя под пашни лес. Но пашни истощались и приходилось приниматься за новую расчистку посевных площадей. Естественно, частной собственности на возделанную таким образом землю и другие «средства производства» в принципе не могло быть.

Переселившись из Сибири в Европу, русы вступили в полосу непрерывных войн, которые укрепили в них общинный дух: успешно защищаться от наседавших врагов можно было, лишь сомкнувшись плечом к плечу. Возможно ли представить тогдашнего русского, дающего сородичу деньги «в рост»? Или заставляющего товарища на себя батрачить? Конечно же, нет! Поэтому «национальная доминанта» природных русаков реализуется в их отвращении к частной собственности на землю и средства производства, в их отвращении к ссудному проценту, к индивидуальной наживе. В наше время — в неприятии «рыночных» реформ. Эта доминанта включает чисто русское понятие о социальной справедливости, которое коммунисты приписали себе как теоретическое достижение. На самом же деле выработано оно было в специфических условиях возникновения русской общины».

Пресловутая широта русской души берет начало именно в огромности территорий. Причём дело даже не в огромных запасах полезных ископаемых, а в том, что русский человек без проблем «вмещает в себя» всю эту огромность — что не свойственно ни одной другой нации. Возьмите практически любую страну со сколь-либо значительной территорией и посмотрите на языковой состав ее населения. Без учета современных мигрантов, а именно историческую картину. Получается интересно: население, которое принято считать одной нацией, говорит на весьма отличающихся языках. В некоторых странах имеется более одного государственного языка. Скажем, в Канаде — английский и французский, в Китае — свой диалект чуть ли не в каждой провинции, литературный немецкий (Hochdeutsch) потому и имеет специальное название, что весьма отличается от местных диалектов, которых в Германии более десятка. Причем речь идет не о местном колорите, включающем слегка отличное произношение и некоторое количество слов, а о серьезном отличии, часто даже более сильном, чем у русского языка и украинского. Ситуация, при которой жители Петербурга, Архангельска, Астрахани и Владивостока могут (и могли всегда) общаться, не испытывая совершенно никаких лингвистических затруднений, вызывает у некоторых иностранцев чувство искреннего изумления.

Территориальный ресурс, помимо «материального», есть ресурс психологический. Это способность, расселившись на одиннадцать часовых поясов, не утратить при этом культурной общности и идентичности. Сейчас не так уж редко можно услышать заявления о вопиющей несправедливости — русским-де принадлежит слишком много природных ресурсов. Однако можно привести контрпример: когда-то давно большое и могучее племя франков завоевало огромные территории. Настолько огромные, что они попросту не поместились в их франкских мозгах, и вместо франков возникли две отдельные нации: французы и немцы.

Все просто: русские головы вполне подходят для того, чтобы вместить в себя шестую часть суши. Ни немцы, ни французы не справились бы, выпади на их долю вышеупомянутая «вопиющая несправедливость». Территории бы никуда не делись, но ни с чем не сравнимым преимуществом цельного владения не воспользовался бы никто: возникло бы штук пятнадцать Франций, переркгивающихся между собой, причем частично — при помощи переводчика.

Кто-то хочет сказать, что утверждение голословное? Что ж, приведите контрпримеры. Даже Америка, которая, казалось бы, населена потомками эмигрантов одной нации, из одного места (и одной религиозной веры), позже разделилась: северянину не так легко понять техасский выговор.

Сюда же относится и часто высмеиваемая черта русского менталитета — его чрезмерная масштабность. «Зато мы делаем ракеты» и все такое. Но такой смешок идет, во-первых, от мещанского понимания «смысла жизни» («свой свечной заводик» — помните?), а во-вторых, от элементарной зависти. «Верхняя Вольта с ракетами»? Посмотрите на глобус.

Нельзя упускать из вида и климат: годовой перепад температуры даже в центральной России — 50 градусов, а не около 20, как в Европе. Суровый климат Руси позволяет заниматься сельскохозяйственными работами только 4-5 месяцев в году, в то время как в Европе сельскохозяйственный сезон длится не менее 8 месяцев.

Проживание в таких климатических условиях выработало огромную силу воли и упорство в борьбе за выживание. Обратите внимание, что жизнь в условиях значительного годового перепада температур гораздо сложнее, чем «только при жаре» или «только в снегах» — надо уметь выживать сразу в нескольких климатических условиях. Сравните сами развитие белой расы с африканцами и жителями Крайнего Севера.

Суровость и скупость природы научили русского человека быть терпеливым — народная мораль близка к стоической, хотя никогда не оформлялась в виде какого-либо философского учения. Упорная, непрерывная борьба с суровой природой породило в русских практическую направленность и рациональность ума. Русские не склонны к мечтаниям, у них есть более важные насущные дела; но если уж находится время «на помечтать», то мечты не ограничиваются «как бы мне поменьше работать и побольше заработать» — это ценности атомарного общества. Русские любят помечтать с размахом: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным». В принципе, это можно при желании назвать недостатком русского характера — особенно в рыночных условиях.

«Прометеевский человек не хочет видеть сущность мира иной, чем она есть; он лишь хочет упорядочить его, использовать, овладеть им. Русский же хотел бы видеть мир иным в самой основе. … Конечной целью западной культуры является не борьба с силами земли, а состояние всеобщей безопасности, порядка и благосостояния после победного окончания борьбы. Ее цель — мещанство…» — В. Шубарт, «Европа и душа Востока»

Рационализм, расчетливый и прагматичный подход к жизни не всегда помогает великороссу, так как своенравие климата порой обманывает самые скромные ожидания. Поэтому иногда русский человек предпочитает выбрать очертя голову самое что ни на есть парадоксальное решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эту наклонность дразнить счастье, играть в удачу В. О. Ключевский назвал «великорусским авосем», а в терминах психологии это называется развитой интуицией. Обратите внимание, что, несмотря на «авось», русскому народу азарт как таковой не свойственен.

Необходимость владения множеством навыков для выживания породила универсальность в работе: «Мастер на все руки» — это именно русская поговорка, в той же Европе деление на крестьян и ремесленников-цеховиков шло изначально с узкой специализацией. Вероятно, влияние оказала и протяженность дорог: невозможно торговать всем, что нужно для хозяйства, подавляющее большинство изделий надо изготавливать на месте. Разнообразие требуемых навыков естественным образом породило смекалку — «голь на выдумки хитра».

Конечно, подобные условия существования породили не только похвальные качества характера, но и те, которые смело можно назвать отрицательными. Скажем, патернализм в нас проявляется слишком сильно. С другой стороны: что считать положительным, а что — отрицательным, можно решать, лишь определив, «с чьей точки зрения и в каких условиях». Та же тяга к натуральному хозяйству мешает индустриальному развитию, но зато являет все свои преимущества во время интервенции — а на Русь ходили войнами испокон веков.

Как я уже неоднократно писал в этой серии статей, против русских ведется широкомасштабная информационная война; в обсуждаемой теме национального характера также существуют свои устойчивые мифологемы. Давайте обсудим самые распространенные: лень, пьянство и «рабский менталитет».

«РУССКАЯ ЛЕНЬ»

Миф утверждает, что русские попросту ленивы. Но достаточно копнуть хотя бы один слой «вглубь», как миф рассыпается на глазах. Его главное основание: русский человек любит отдыхать, значит, он не любит работать. В таком явном виде прокол в логике очевиден: если некто любит поспать, значит ли это, что он не любит бодрствовать?

Русские — лентяи? Но в нашем климате только для того, чтобы выжить, необходимо постоянно работать. Даже деревенские молодежные посиделки неизменно совмещались с рукоделием. Образ Емели, лежащего на печи, за которого все делается само собой, «по щучьему велению» — не от лени, а от постоянного сверхнапряжения, от мечты об отдыхе, это реакция на труд от зари до зари. Кстати, покажите мне хоть одну сказку любого народа, в которой герой хотел бы работать целый день.

При этом у русских, в отличие от множества других народов, нет сказок с сюжетом «на халяву привалило богатство»; богатство в наших сказках всегда заслужено. Более того — оно не является самоценностью. Вот такой русский дурак с точки зрения европейца — он не считает богатство самым главным в жизни.

Русская работоспособность в первую очередь — аккордная, авральная. Посев, уборка урожая осуществляются в очень сжатые сроки, они не могут ждать. А после аккордной работы логично не менее аккордно отдохнуть. Именно это трудно понять европейцу, привыкшему к работе строго по расписанию.

Способны ли русские к упорному систематическому труду? Посмотрите на Новгород, где дороги из десятилетия в десятилетие, из века в век мостились десятками рядов деревянных мостовых, на русские города, каждое столетие по несколько раз выгоравшие дотла — и за пару лет отстраивавшиеся, и каждый раз строившиеся на века.

Впрочем, передаю слово социологу и мыслителю Виктору Милитареву:

«Но более важным мне кажется характер трудовой этики… В основе ее лежит неприятие нашим народом власти Маммоны, обожествления денежной культуры, свойственной среднестатистическому гражданину Западной Европы и США. Когда американцы говорят — любой труд почетный, это относится к такому труду, за который платят деньги. Когда ту же фразу говорит русский, он имеет в виду, что любой труд социально полезен, а значит, может быть интересен. Шахтер добывает уголь для страны, инженер в НИИ занимается творчеством на благо Родины. Но в первую очередь трудовой энтузиазм связан с интересностью работы.

Хорошие отношения в коллективе — это значит, что, вопреки реальности (она сводится у нас к тому, что в большинстве случаев начальники наши редкие хамы, а подчиненные — лизоблюды), идеалом являются нормальные демократические отношения. Когда все — друзья или, по крайней мере, приятели, считающие, что все занимаются своим делом. Работа недалеко от дома — содержит некие тонкие, отчасти от общины, отчасти от артели, представления о ритме трудовой жизни, очень непохожем на западный.

Западная жизнь была построена на механической модели равномерного труда, от мануфактуры до конвейера. Русским она совершенно ненавистна. Община жила тяжелым трудом в страду, но зимой отдыхала или занималась промыслами.

Всюду, где у русского есть возможность готовиться к экзаменам за неделю перед сессией, он, как правило, сдает предметы на одни пятерки. И при этом, если предметы полезные и нужные, помнит их всю жизнь.

В этом содержится еще одно важное составляющее нашей трудовой этики. Мы хорошо знаем, что такое труд, любим работать, но мы также очень ценим праздность и отдых, что отсутствует в классической протестантской и католической модели. И потому, когда сейчас Запад захлестывает волна гедонизма, она оказывается плохо совместимой с традиционной этикой.

Русский человек считает, что работу надо обязательно сделать. Но если ее можно сделать за два дня, то лучше так, чтобы оставшуюся неделю отдыхать. Если ее можно сделать дома, то лучше так и поступить, приходя на работу раз в неделю для проведения планерок. Так что на нашу мораль хорошо ложится постиндустриальная модель работы, в том числе с распределенным надомным или удаленным трудом. Действительно, среднему русскому человеку невыносима мысль о каждодневном присутствии от и до. Стоит обеспечить нормальный трудовой график, и мы побеждаем своих конкурентов».

«РУССКОЕ ПЬЯНСТВО»

Этот миф устойчив и среди самих русских — мол, посмотрите на алкашей-соседей! Но, ведя разговор о характере народа, надо основываться не на исключениях, хотя и весьма заметных, а на всем народе — причем не только в современности, но и в более ранней истории (свойственно пьянство народу как таковому или же вызвано в настоящем времени какими-либо причинами).

Изначальными, первыми по времени и доминирующими в течение всего периода Древней Руси (IX–XIV вв)., являются алкогольные напитки, сырьем для которых служили березовый сок, виноград, мед. При этом виноградные вина были редки, использовались знатью или же в ритуальных целях. Хлебное вино (водка) возникла в XV-м столетии (см. В. В. Похлебкин, «История водки»).

Как практически везде и во все времена, производство водки было объявлено государственной монополией. Для пополнения казны целовальникам предписывалось «питухов от царевых кабаков отнюдь не отгонять» и «кружечный сбор сдавать в цареву казну против прошлых с прибылью», то есть призывали всячески расширять сбыт водки. Проще говоря, народ спаивался специально.

Тем не менее, мы говорим все же не о «питухах», а о народе в целом. И. Г. Прыжов в работе «История кабаков в России» пишет: «Питие не было пороком, разъедающим народный организм. Оно составляло веселье, удовольствие, как это видно из слов, вложенных древнерусским граматником в уста Владимира: «Руси есть веселие пити — не может без того быти». Но прошли века, и ту же поговорку дилетанты от науки стали приводить в пример русского пьянства». Поясняю: пить на Руси принято во время веселья, праздника, но никак не в будни. Если бы алкоголь был бы повседневной нормой жизни, упоминания о веселье не было бы: каждый алкоголик знает, что пьянство — это тяжелый труд, говоря словами старого анекдота.

Да, русские пьют — и пьют немало; по способности сесть и выпить за один присест большое количество водки нам в мире мало конкурентов. Похожие легенды ходят об ирландцах, но я лично не проверял.

Однако вопрос многоплановый, и его надо рассматривать с разных сторон.

Во-первых, умение выпить столько — это, как ни крути, показатель природной крепости и здоровья. Процитирую отрывок из «НеПутевых заметок о США», уже использованных в первой части.

«Как-то раз мы с моим приятелем Олегом натолкнулись на объявление в интернете о дискотеке в суперпрестижном Университете Джорджтауна… если коротко: толпы пьяных студентов валялись под/над/рядом с машинами. Пиво лилось на голову/лобовые стекла/на майки подруг и частично в глотку. Такой толпы пьяных подростков я вообще нигде не видел, даже на своем выпускном вечере. Хотя тут были далеко не подростки. Ведь в США пиво пить можно только с 21 года. Я, честно говоря, вообще слабо представляю, как так можно упиться исключительно пивом. Я бы лично столько не выпил, просто жидкости в меня столько не поместилось бы. Завидую американцам: они обладают удивительной способностью упиваться при минимальных затратах финансовых средств, я так не умею».

Я не призываю к «пить надо больше», но пить надо уметь. Помните, в «Садко» эпизод отбора желающих присоединиться? Выпить чашу зелена вина, а потом удержаться на ногах после богатырского удара. Вспомнилось: в ранней юности, читая романы Чейза и Хэмметта, я поражался умениям главных героев: зайти в бар, выпить две двойные порции виски, а затем драться, стрелять (метко) и в конце буйного дня еще и заняться любовью. Это все — после двух двойных порций без закуски! Действительно, супергерои. А потом я узнал, что порция — это вовсе не 100 грамм, а всего-навсего 20. Со льдом и содовой…

Во-вторых, если для русского человека поллитра водки является естественной порцией, это не значит, что он ее выпивает каждый день.

И наконец: по показателю потребления алкоголя в целом русские отнюдь не на первом месте. Скажем, в 2002 году, по данным сервера economist.com, на непочётном первом месте был Люксембург: в пересчете на чистый спирт — 12 литров в год. Россия же занимает в этом рейтинге 12-е место.

А по данным международной организации здравоохранения (International Health Organization) за 2004 год гран-при отдан Уганде: 19.47 литров в год (что они там пьют, я даже представить боюсь). Россия — на 19-м месте.

Теперь обратимся к истории. В 1913 году потребление алкоголя на душу населения было у нас вдвое меньше, чем в 1984 году. Более того: в ту пору по всей стране шло чисто народное движение за трезвость. Оно даже представляло опасность для государственной казны, в которой существенную роль играли водочные сборы, так что с ним начали бороться на государственном уровне. Всё то же самое: «Питухов от царевых кабаков отнюдь не отгонять»…

При советской власти ситуация с пьянством была взята под государственный контроль. Цитирую В. В. Похлебкина, который ссылается на официальный отчет делегации британских тред-юнионов, посетившей Россию и Кавказ в ноябре-декабре 1924 года.

«Первое советское правительство вскоре после октября 1917 года вообще объявило водку вне закона на время восстановления порядка в стране. Это был верный и смелый шаг. Он привёл к блестящим результатам. Уже в 1923-1924 годах специальная делегация английских тред-юнионов, инспектировавшая Россию, в своём отчете указала на то, что ни в одном из ее районов члены делегации не зарегистрировали того явления, которое было известно во всем мире как «русское повальное пьянство», и могут констатировать, что большевикам удалось создать новую психологию у рабочего класса — презрение и ненависть к пьянству… (Россия. Официальный— Изд. ВЦСПС. М., 1925. Стр. 156).

Подчеркивая изменение ситуации с водкой в стране в связи с происшедшими в ней политическими изменениями, делегация отмечала: «Продажа спиртных напитков вроде легкого вина и пива разрешена. (…) Ни в городе, ни в клубе нет буфетов со спиртными напитками, и они употребляются обычно лишь за обедом в ресторане и дома. (…) На улице иногда можно встретить людей навеселе, но для тех, кто знает дореволюционную Россию, совершенно ясно, что пьяных на улице и в общественных местах практически не стало».

Почему потребление алкоголя возросло позже и стало катастрофически большим после т. н. перестройки, и все продолжает увеличиваться? А все просто: нет пресловутой уверенности в завтрашнем дне. То, во что пытаются превратить Россию, настолько несовместимо с русским менталитетом, что народ просто не может на все это смотреть трезвыми глазами. «Критическая масса», когда берутся уже не за стакан, а за топор, еще не достигнута, и, возможно, народ окончательно сопьется раньше — этому весьма способствует как реклама «алкогольного образа жизни», так и производство неведомо кем различных эрзацев. За одни баночные «коктейли» состава «химия + вода + спирт» надо сажать всех производителей как врагов народа — в буквальном смысле слова.

Впрочем, не будем зацикливаться на современной ситуации, в том числе и с алкоголем — до этого очередь еще дойдет.

«РАБСКОЕ СОЗНАНИЕ РУССКИХ»

Честно говоря, я не совсем понимаю, откуда растут корни этого мифа. Разве что из принципа «чем больше ложь — тем легче в нее верят».

Процитирую Александра Горянина, «Мифы о России и дух нации»:

«Русский человек привык довольствоваться немногим, может жить в тяжелых условиях, для него важнее иметь средство к существованию, нежели возможность улучшить это средство. Он привык подчиняться власти и не искушен в отстаивании своих прав, зачастую ждет от власти, что она будет о нем заботиться, но сам требовать ничего не станет, жестоко страдая от несправедливости. Однако было бы ошибочно считать это рабской чертой. Подобное отношение к власти — результат горького многовекового опыта, который говорит, что смена власти гораздо чаще приводит к ухудшению, чем к улучшению, а безвластие в России — напасть пострашнее, чем вражеское нашествие. Тот факт, что русский человек не является рабом по своей сути, подтверждается его готовностью пойти на смертный бой по приказу той самой власти, которую он считает несправедливой. Как известно, народы, живущие в рабстве, не воюют за своих хозяев, а войска, набранные из рабов, разбегаются при первой возможности».

Если бы русские были терпеливым и покорным народом, то наша страна не занимала бы седьмую часть (а совсем недавно — шестую!) часть суши, а была бы приблизительно в пределах государства Ивана Калиты. При этом расширение территории шло в первую очередь вопреки центральной власти. В 1683 году дело дошло до царского указа об учреждении «крепких застав» против переселенцев, но и эта мера оказалась тщетной. Государство шло вслед за народом, всякий раз признавая свершившийся факт. «Воеводы вместо того, чтобы разорять самовольные поселения, накладывали на них государственные подати и оставляли их спокойно обрабатывать землю» (А. Дуров, «Краткий очерк колонизации Сибири», Томск, 1891).

Отдельную главу нашей истории составляет трехвековое сопротивление миллионов (!) старообрядцев всем попыткам заставить их перейти в официальную конфессию. Стоит вспомнить о партизанском движении, выручавшем Россию в двух Отечественных войнах. Ну и совсем наглядной иллюстрацией служит казачество с его заповедью «с Дона выдачи нет» — уникальное явление, не имеющее аналогов у других наций.

Может быть, миф вызван как раз тем, что крестьяне, устав от тягот, не поднимали бунты, а уходили на свободные территории? Не подходит: в истории России были и очень крупные народные восстания — Пугачева, Разина, Болотникова… Да и какой смысл просить «оказать милость», когда можно переселиться и зажить свободным человеком?

В набросках к неоконченным «Мыслям на дороге» А. С. Пушкин приводит слова своего дорожного попутчика — что характерно, англичанина: «Во всей России помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своему крестьянину доставать оный, как и где он хочет. Крестьянин промышляет, чем вздумает, и уходит иногда за 2000 верст вырабатывать себе деньгу… Я не знаю во всей Европе народа, которому было бы дано более простору действовать». Впрочем, Пушкин – поэт. Но вот министр уделов Д. А. Гурьев писал в 1811 году о крестьянах: «Они занимаются всякого рода торгами во всем государстве, вступают в частные и казенные подряды, поставки и откупа, содержат заводы и фабрики, трактиры, постоялые дворы и торговые бани, имеют речные суда».

Или, может, дело в крепостничестве? Но и тут достаточно сравнить с другими странами. Так, путешествующий по Франции Жан Лабрюйер записывает следующее: «Всматриваясь в наши поля, мы видим, что они усеяны множеством каких-то диких животных, самцов и самок, со смуглым, синевато-багровым цветом кожи, перепачканных землею и совершенно сожженных солнцем… Они обладают чем-то вроде членораздельной речи, и когда кто-либо из них поднимается на ноги, у него оказывается человеческое лицо… На ночь они прячутся в свои логовища, где живут черным хлебом, водой и кореньями» (цитату из Лабрюйера приводит Ипполит Тэн в своей знаменитой книге «Старый порядок», пер. с франц., СПб. 1907). За один 1715 год, пишет уже сам Тэн, от голода (не от чумы!) вымерла треть крестьянского населения Франции, — и, заметьте, это не вызвало даже бунта против помещиков. В маленькой Саксонии от голода 1772 года умерло 150 тысяч человек — и тоже обошлось без потрясений. Как раз в годы царствования нашего Петра I, можно сказать, первого русского закрепостителя, в Англии действовал Act of Settlement, по которому никто не мог поселиться в другом приходе, кроме того, где родился, под страхом «ареста и бесчестия», а для простой поездки в город крестьянину требовалось письменное разрешение. Все познается в сравнении, знаете ли…

Или же русские выглядят трусливыми в современной жизни? Процитирую рассуждение Константина Крылова на эту тему:

«В современной русской культуре существует запрет на участие в конфликтах. В любых конфликтах. Здесь неважно, прав ты или не прав: если ты с кем-то ссоришься, ты уже воспринимаешься всеми (и самим собой) как неправый, «плохой». Нельзя «связываться», нельзя ни к кем «ссориться» — опять же, неважно, ты ли первый начал ссору или на тебя напали. Ты неправ по самому факту участия в ссоре. Именно поэтому русские зачастую ведут себя как робкие люди (таковыми на самом деле не являясь). Например, классическая ситуация. В автобусе пьяненький хам пристает к трезвым гражданам, откровенно нарываясь. Однако, все втягивают головы в плечи, не желая «связываться». Потому что потом станет стыдно: ну как же это я «поддался», как же это я «связался», «опустился». Удовольствие от участие в конфликте, счастье ненавидеть — вот основа существования жизнеспособных и конкурентоспособных народов.

Разумеется, здесь тоже есть всякие нюансы.

Ну, например, английская культура одновременно всячески поощряет ненависть и участие в конфликтах, но при этом ставит жесткий запрет на все формы явного выражения ненависти. «Джентльмен всегда ведёт себя как джентльмен» — то есть: месть должна быть невидимой. Настоящий англичанин — не бретёр (как вертлявый и пустой фразцуз), а отравитель. «С улыбочкой подсыпать яду в бокал» — это достойно джентльмена. Ну или хотя бы отпустить колкость — «ядовитое словечко». Главное — чтобы это было незаметно для окружающих. Или заметно, но формально находилось бы «в рамках приличия».

В отличие от этого, классическая французская культура (как она известна у нас) поощряет красивый конфликт — хотя бы то же самое бретёрство. «Вы наступили мне на ногу, сударь, и я требую удовлетворения!» Отсюда, кстати, и безумная популярность в России всяких «мушкетеров»: задавленные запретом на конфликтность люди дышали, как чистым воздухом, книгой, в которой восхвалялась драка ради драки, гонор ради гонора, «дерусь потому, что дерусь, потому что хожу и нарываюсь на драку» — и все это «культурно и изящно», «покачивая перьями на шляпах». По сути, «мушкетеры» были почти что порнографией для русского читателя: они всё время только и делали, что связывались — то есть совершали как раз то, что нам категорически запрещено».

Добавлю, что запрет наложен вполне понятно кем. Во-первых, он органично следует из общинности: в общине по факту все находятся в достаточно близких отношениях, и если кто-то повел себя непотребно по каким-то причинам, то ему же самому потом будет очень стыдно. Кстати говоря, во времена СССР профсоюзные и партийные «проработки» были весьма эффективны.

Во-вторых, в таком «толстовстве» ясно видно влияние интеллигенции. Честно говоря, я не исследовал этот вопрос специально, а с ходу не могу объяснить, каким образом глупость вида «Только тупое быдло с рабским менталитетом начинает возмущаться и протестовать, когда его что-то не устраивает. Тот, кто свободен и возвышен духом, сидит себе тихо и молчит в тряпочку, что бы с ним ни делали», может иметь хоть какую-то популярность. Но что взять с интеллигенции?

В-третьих, конечно, имеет значение насильственная атомизация общества, причем, наложившись на традиционную общинность, она выглядит достаточно уродливо: я вмешиваться не буду, моя хата с краю, а милицию не вызову, так как это «свой». Неприглядно, конечно, но отнюдь не является народной традицией.

Но стоит русскому человеку сбросить с себя чуждую ему интеллигентность и ощутить общинность, ситуация резко меняется.

http: //talks. guns. ru/forummessage/20/92290. html

«Не знаю, доставит ли кому удовольствие прочитать это маленькое происшествие, но писать приятно. Встретили сегодня приехавших представителей довольно известного мотоклуба. Такие серьезные парни. Встретили на трассе, провожаем по городу до гостиницы. Гостиница располагается рядом с центральной площадью города. 1 сентября празднуют все любители образования. Пьяная молодежь, шарахающиеся толпы гопоты, нажравшейся пива.

Байкеры подъезжают к гостинице. Кто-то идет оформлять жилье, остальные стоят на крыльце. И тут подваливает такой гоп, и начинает пояснять, дескать, кто-то из вас сейчас послал меня, и я пришел восстановить статус кво.

Абсолютно молча получает слегка в рыло. Секунд через 20 подбегает толпа гопоты с кирпичами и бутылками наизготовку. От нее отделяется парламентер, весь в наколках и, несмотря на прохладную погоду, в майке с мышками. Видимо, для более полного обзора хохломы на теле.

И начинает.

– Вы че тут парня моего обидели?

На что последовал ответ:

– Пошел…
– Чеее….!!!

Далее он сразу же, не закончив протянуть свое «чеее…», получил грандиозный прямой правый в бубен, причем так, что ноги остались на месте, а остальная тушка без дыхания шлепнулась в грязь. Затем первые 2-3 гопников, кто ринулся в бой, получают звездюлей мгновенно.

Остальные с истошными криками и одновременными звонками по мобилам, типа щас мы вас всех порешим, бегают кругами в радиусе 15 метров.

После вопроса, кто желает получить еще, утаскивают недвижимого парламентера и больше не появляются.

Бутылки и кирпичи побросали тут же.

А дело все происходит при большом стечении народа, на центральной площади города. Метрах в двадцати стоит ментовская будка. Спрятавшись за нее, выглядывают два мента и как-то нерешительно топчутся. Зрители получают удовольствие. Правда, потом приехал ОМОН, проверил документы и уехал.

В общем, завидую я людям, бьющим сразу, молча, и сильно».

Обратите внимание: байкеры в подавляющем большинстве — русские (в России, разумеется). Как-то не приходилось видеть «лиц национальностей» на двух колесах. Не тот менталитет, знаете ли…

Вы можете спросить: почему же, если у русских такие замечательные качества, положение как нынешней «эрефии», так и русских в ней оставляет желать лучшего?

Вспомним слова Германа Оберта: «В жизни у честного человека есть несколько способов сделать карьеру. Но при том же уровне интеллекта и такой же силе воли, будучи поставленной на то же место, сволочь будет располагать теми же средствами, но еще и другими, которых честный человек никогда не употребит. Поэтому у сволочи больше шансов продвинуться, и в результате этого антиотбора высшие классы общества все больше пополняются сволочью» (Г. Оберт, «Какократия»). Вот прекрасная формула антиотбора в условиях плутократической демократии.

Все просто: в условиях разгула либерализма русские не выживут. И если новодворские заявляют, что в таком случае туда им и дорога, то мое мнение иное: русские могут прекрасно обойтись без либерализма и тому подобных «общечеловеческих ценностей».

* * *

Россия — единственная страна, у которой в настоящее время есть будущность, которая может ждать, может обещать! Россия — явление, обратное жалкой нервности мелких европейских государств…

Ф. Ницше, «Несвоевременные размышления», 1876


ШИРОКА СТРАНА МОЯ РОДНАЯ

Чем принципиально отличается русский этнос от других европейских в плане изначальных условий? Очевидный ответ: размерами территории. Континентальная Европа заселялась по сравнению с русскими просторами куда теснее, острова на севере Европы далеко не на всей территории были пригодны для поселения.

Так что не удивительно, что в отличие от многих этносов, живших замкнутой кровнородственной общиной, — община была у наших предков территориальной. Конечно, это не означает, что происходила значительная метисация (этот вопрос разбирался в статье «Русская кровь»), - но, тем не менее чужеземец мог достаточно свободно поселиться на землях рода и — при своем адекватном поведении — жениться и осесть. У русских мелкие внутриплеменные образования вида кланов или тейпов отсутствовали по определению. Не было надобности. Зачем ссориться из-за каких-то там природных ресурсов, если отошел за околицу — и хоть всю жизнь паши/сей, все равно место останется. Вопрос власти как самоцель тоже не важен для русского менталитета — общинный характер описан выше. Как пример: хотя князь волен был воевать со своей дружиной, когда ему заблагорассудится, ополчать город в целом могло лишь народное вече.

Таким образом, как модно сейчас выражаться, геополитический фактор обусловил отсутствие закрытости русских родов, что и обусловило легкое объединение отдельных племен — полян, древлян, вятичей, кривичей и пр. — в единый народ. Возникло, образно говоря, единство родной земли.

Н. М. Карамзин писал: «Сии люди, на войне жестокие, оставляя в греческих владениях долговременную память ужасов ее, возвращались домой с одним своим природным добродушием. Современный историк говорит, что они не знали ни лукавства, ни злости; хранили древнюю простоту нравов, неизвестную тогдашним грекам; обходились с пленными дружелюбно и назначали всегда срок для их рабства, отдавая им на волю, или выкупить себя и возвратиться в отечество, или жить с ними в свободе и братстве. Столь единогласно хвалят летописи общее гостеприимство Славян, редкое в других землях и доныне весьма обыкновенное… Славянин, выходя из дому, оставлял дверь отворенною и пищу готовую для странника. Купцы, ремесленники охотно посещали Славян, между которыми не было для них ни воров, ни разбойников».

Что же касается экспансии на другие территории, то, как уже писалось, первопроходцы не посылались государством, а наоборот — уходили от него на вольное поселение. Когда новая территория заселялась русскими в достаточной степени, на территории появлялись и государственные служащие, граница передвигалась, и цикл повторялся…

При отсутствии армии поселенцы, даже если бы хотели, не могли быть в конфликте с местным населением, и заселение было вполне мирным процессом. Сравните с испанцами в Мексике или, что ближе к современности, к заселению Америки — как там обращались с аборигенами. Славяне же с инородцами сотрудничали, меняя у них продукты своего труда и обучая полезным навыкам.

Даже те племена, которые жили в тесном контакте с великороссами, сохраняли свою культуру — насильно их никто не «русифицировал». Скажем, до сих пор существуют карелы и вепсы. Первые вообще живут в Тверской области, в центре России, где процессы ассимиляции должны быть наиболее интенсивны. Сам факт того, что они сохранились – по европейским меркам удивителен.

ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

Огромные территории России, удаленность друг от друга населенных пунктов, разбросанность месторождений природных ископаемых, необходимость охраны границ — все это однозначно требовало сильной государственности. Уже при Ярославе Мудром территория Руси была не меньше всей Западной Европы. Кроме того, попытки завоевать Россию, не предпринимавшиеся с завидной регулярностью разве что только с Севера, требовали расширения территорий и сильного государства для самозащиты.

Такое положение вещей и привело к своеобразной черте русского характера: с одной стороны, русский человек ценит независимость от государства — да и вообще предпочитает, чтобы оно никак в его дела не вмешивалось. При этом одновременно он хочет, чтобы государство было сильным — та самая «тяга к сильной руке», которую либералы любят представлять в виде «вековой склонности русских к рабству и повиновению».

Опять же, все легко объясняется через разные менталитеты. Если для Востока государство «находится везде» и управляет всеми сторонами жизни, а для Запада оно должно прибегать по первому воплю «о нарушении прав и свобод», то на Руси оно понимается как бы отдельно, само по себе — но одновременно и неотъемлемо от себя.

Это странно звучит с точки зрения формальной логики, но легко понятно при наличии знаний по психологии бессознательного (психика вообще не обязана следовать логике — см. хотя бы стандартное «люблю и ненавижу»). Все просто: в обыденной деятельности государство не нужно. Пахать, сеять, рыбачить, охотиться — можно и без него. У него свои задачи. Вот сидел Илья Муромец на печи тридцать лет и три года — и не требовался. Государство на Руси приобретает громадное значение именно в случая форс-мажора, в экстремальной ситуации. Когда Муромец слез с печи — никому мало не показалось. «Кто с мечом к нам придет, тот в орало и получит».

Естественно, в критической ситуации не до долгих обсуждений, не до демократии и прочих развлечений спокойной жизни. На войне — воюют, исполняя приказы. Так что обвинения русских в «склонности к тоталитаризму» имеют под собой основание. Вот только обвинители опять же не понимают, что этот тоталитаризм относится только к военному времени — и не важно, объявлена война формально или нет. Скажем, индустриализация СССР — это была именно война с состоянием страны после гражданской. Не прошла бы индустриализация — не выиграли бы Великую Отечественную.

Склонность к государственности — исторически обусловленный гражданский выбор. Не будь этого, Россию как самостоятельное государство давным-давно стерли бы с политической карты мира. Важно: государственный аппарат сам по себе страну спасти не может в принципе. Для выхода из критической ситуации требуется именно поддержка народа. Петр Первый не зря призывал русских солдат сражаться «не за Петра, но за государство, Петру врученное, а за род свой, за Отечество».

В обычной же обстановке русскому весь этот тоталитаризм глубоко до лампочки. «Строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения», «Закон что дышло — никто не помнит, что это такое» и т. п. От этих поговорок типичного представителя Запада хватит инфаркт, а типичный представитель Востока сделает себе харакири, только бы не видеть эдакого варварства. Но это — их трудности. Не стоит русским перенимать чуждые обычаи только потому, что они кому-то не нравится по причине органической невозможности понять наш менталитет.

Если углубиться в философию, то можно сказать так: типичный «цивилизованный человек» может существовать и действовать только в условиях Порядка. Der Ordnung во всем. Русские же имеют дело с Хаосом. Это — совсем другой менталитет и психика; Хаос со стороны Порядка понять невозможно в принципе; а вот Порядок — это лишь один частный случай Хаоса… Сколько раз уже было в истории, когда враги русских трубят победу, по всем канонам и правилам одержанную практически с гарантией — и вдруг оказывается, что ситуация поворачивается на 180°. Из-за какой-то на первый взгляд мелочи, но примененной в нужное время и в нужном месте.

Разумеется, такое происходит не всегда — и часто именно потому, что вместо интуиции и смекалки пытаются применять der Ordnung; однако факт остается фактом.

Но не будем углубляться в метафизику, вернемся к истории.

СВОИ И ЧУЖИЕ

Понятно, что Русское государство создали именно русские. Профессор Ковалевский, обозревая политическую мысль XIX-го века, писал: «Государство, известное под именем Российской империи, создано русскими славянами, потомками скифов и сармат. В его созидании работали только одни русские, — а не поляки, не грузины, не финны и др. народности России. Созидательница русского государства — русская нация, а потому эта нация по всем божеским и человеческим правам должна быть господствующей нацией, держащей в государстве власть, управление и преобладания, или державной нацией. Все остальные нации, как вошедшие уже в готовое государство, как присоединенные к нему державной нацией, должны быть ей соподчиненными. … Только тот, кто слился кровью и духом с русским народом, кто боролся в его рядах за его национальные задачи и стал потомственным пайщиком великого культурного исторического наследия, имеет неоспоримое право русского гражданского равноправия».

Кстати, ничего нового в этих мыслях нет — скажем, Пестель в своей «Русской правде» четко предлагал инородцам оставлять свою прежнюю национальность за пределами России.

Продвижение по огромной территории к естественным географическим границам при низкой плотности населения привела к способности легко уживаться с другими этносами.

«Русским был чужд дух враждебности и соперничества — именно в силу их очевидного преобладания, а также в силу имевшегося у них мощного народного корня с его московским стержнем. Этот русский «корень» был столь крепок, что переваривал и царей немецких кровей, и прибалтийское чиновничество, и татарских баскаков и мурз, и свое франкоговорящее дворянство, и украинский вариант православия». — В. М. Волынкина, «Влияние географических факторов на менталитет русской нации».

Проблема в том, что государственный инстинкт часто входит в противоречие с инстинктом национализма. Интересы государства доминировали над интересами государствообразующей нации не год и не два. В советской интернациональной России русский народ имел самый низкий уровень жизни (я уже давал ранее ссылку на статью Г. И. Литвиновой «К вопросу о национальной политике»), а в «демократической» России его уровень жизни стал еще ниже. Этот процесс находится в прямой зависимости от степени интернационализации органов власти, от степени вымывания русских из управленческого аппарата государства. Все просто: в многонациональном государстве в органах власти люди разных национальностей должны находиться в той же пропорции, в какой население делится по нациям. Русских на территории РФ более 80%. Сравните это число с процентами представителей разных национальностей в органах власти.

Выдающийся идеолог русского национализма Михаил Меньшиков писал в «Письмах к русской нации«:

«Пока не было расового перемешивания, не было и слишком острой расовой вражды. Заезжие евреи, китайцы, негры встречались как заморские звери, они вызывали всегда удивление и скорее симпатию, чем вражду. Пока держалась древняя исключительность и иноземцы считались иноземцами, они казались даже желанными гостями. За ними ухаживали, оказывали покровительство. В качестве временных, на короткий срок гостей иностранцы считались полезными: обмен товаров и идей до известной степени необходим. Расовая и экономическая вражда началась с тех пор, как возобладал либеральный принцип и когда двери между нациями распахнулись настежь. Теперь все видят, что миллионы евреев и китайцев совсем не то, что десяток или сотня заезжих людей этих рас, и 10 процентов негров не то, что 1 процент. Кроме экономической опасности, господствующие народы чувствуют просто физиологическую опасность покушения на чистоту своей расы, на плоть и кровь свою, понимая, что в особенностях крови все могущество народа». Сравните с современной ситуацией (и не только в России).

Главной ошибкой предков было то, что они меряли других по себе. С ростом границ на территория страны оказывались другие национальности, — которые весьма различались как по отношению к русским, так и по уровню развития. И попытка «подтянуть» менее развитые этносы до своего уровня, умноженная в XX-м веке Сталиным при попытках построить «советскую нацию», привела к практически катастрофе, наблюдаемой в современности. Периферийные этносы получили равные права с государствообразующим, но при этом отнюдь не взвалили на себя соответствующие обязанности.

Объединяться можно с более или менее родственными народами, и при этом — стоящими примерно на таком же уровне развития. Классический пример: аншлюс Австрии Третьим Рейхом. Но русские оказались практически в кольце очевидно некомплиментарных, а то и попросту враждебных народов — и создание действительно единой общности было изначально невозможно.

Процитирую отрывки из статьи Александра Сивова «Грузия — последствия изгнания «русских оккупантов»« (газета «Дуэль»):

«В СССР национальность определялась по стандартам, которые используются во Франции в племенном собаководстве. То есть национальность в СССР была чем-то вроде бирки, которую цепляют на ухо элитной корове. Во времена СССР только грузин мог быть директором завода в Грузии, а чтобы производство могло хоть как-то работать при глупом грузинском директоре, ему «сватали» толкового главного инженера, — русского или армянина. Говорю всё это с полным знанием дела — моя мать не вылезала с пусконаладки автоматики на закавказских пищевых производствах, это был ее регион….

Еще больше запутывает ситуацию менгрельский вопрос. Наиболее развитой, образованной и цивилизованной части Грузии (треть населения) является равнинная Менгрелия, на западе республики. Официально считается, что менгрелы — это грузины. Но два языка настолько удалены, что, как мне рассказывали сами менгрелы, «для менгрела легче выучить русский язык, чем грузинский». Как в советское время, так и сегодня и менгрельский язык и традиционный их алфавит вне закона…

Особенностью советской экономической системы было то, что при регламентированных ценах на большинство товаров, все то, что монопольно продавалось на рынке по свободным ценам, например, плохие грузинские цитрусовые и чай, удавалось сбывать по фантастическим ценам. Старшее поколение еще помнит, что представлял собой «грузинский чай» и те огромные деньги, которые имели торговцы апельсинами на сбыте своего низкокачественного товара»… Ситуация в Грузии сейчас, после «изгнания оккупантов», общеизвестна.

«Русские оккупанты» еще во времена СССР строили порты в Прибалтике, заводы в той же Грузии и так далее. Практически с нуля создавая на периферии экономику, медицину, образование и даже культуру (многие народности не имели даже письменности!), русские так и не смогли поднять их до своего уровня в культурном плане (это невозможно сделать искусственно). Вместо этого возникли устойчивые паразитические настроения.

Андрей Кочетов удачно сформулировал: «Сейчас же в «нацреспубликах» прижился еще более уродливый стереотип мышления: вы, русские, здесь уже не главные, вы вообще никто. Главные здесь мы. Но вы все равно нам должны по гроб жизни — как пострадавшим от вашего империализма и шовинизма. А посему все дивиденды и привилегии должны принадлежать только «титульной» нации. Таким образом, в сознании «титульных» этносов законсервировалась инфантильная модель поведения: желание жить свободно, но за счет «родителей». Пусть русские работают на наукоемком, либо наоборот, на непрестижном производстве, а престижные и высокооплачиваемые, но не требующие особых навыков места должны занимать только мы, «титульные». Пусть Москва решает наши проблемы — ведь мы же в России. Пусть выделяет нам деньги — их у нее много. Проблемы же самой Москвы нас не касаются. Как говорится, нам, татарам (чеченам, калмыкам, ингушам и пр). все равно. Ведь мы — национальная республика, малый, но гордый (в отличие от русских) народ. А малые народы надо защищать».

Все еще нагляднее, если посмотреть на историческое изменение ситуации. В 1960-ых в Чечне жило приблизительно равное число русских и чечен — где-то по 350 тыс. чел. Однако рождаемость у чечен была раза в три выше. Бывшая крепость Грозная, в XX-м веке — город, рос и развивался благодаря русским (в том числе и за счет «помощи регионам» из Москвы). Прошло 20-25 лет и дети выросли. Большинство нынешних чеченских боевиков — это ведь как раз «продукт советского производства» 1960-70-ых годов. И всем им нужны блага современной жизни. А вот русские пенсионеры им совсем не нужны. Принципиальная разница между русскими и чеченами в том, что мы, русские, обеспечивали «производство», а чечены работали — на своих детей!..

Подобная ситуация не только в Чечне, а везде, где проводилась «интернациональная политика». Прошли десятилетия «строительства коммунизма» и «развитого социализма». Строители стали пенсионерами.

«Безусловным приоритетом в глазах типичного представителя русского супер-этноса периода расцвета СССР являлось не узконациональное (русское) благо и узконациональная же безопасность, а благо и безопасность большой Родины, и более того — всей социалистической системы. И русский человек мог, не щадя себя, и в ущерб себе, работать на благо и безопасность, скажем, «братского» кубинского народа, или — какого угодно еще, не говоря уж о «братских народах СССР», потому что для него не имело значения, кто именно будет пользоваться результатом его труда. Главное — то, что его труд идет на пользу общему делу». Можно сказать, что русский этнос опередил свое время — не пройдя стадию устойчивого национализма, сформировался как государствообразующий, имперский. Это и является самым главным недостатком русского характера — и сейчас мы должны сделать шаг назад, проработать упущенную ранее возможность становления прочной, осознающей себя нации, а уже затем строить заново отношения с окружающими этносами. На новых условиях и в новых традициях.

Не буду заниматься пересказом, приведу еще одну большую цитату из статьи Андрея Кочетова «Национализм больших и малых наций»:

«Русское общество как раз и стало жертвой этого примитивизма традиционного азиатско-кавказского уклада, оказавшись не в состоянии ему противостоять. Простейший вирус запросто убивает сложный организм, а самую «навороченную», наиполезнейшую электронику с огромными возможностями можно вдребезги разбить обыкновенной кувалдой. Русские за свою историю, особенно — за последний век, сумели подняться над своей национальностью, над своим национальным эгоизмом и узконациональными интересами, и превратились в строительный материал для общества будущего, где национальные интересы стали бы вообще понятием устаревшим. «Советским народом» стали при СССР именно русские, в то время, как чечены остались чеченами, калмыки — калмыками, татары — татарами, а евреи… ну, им сам их бог велел.

Да, русские при этом очень многого лишились, причем как раз того, что сейчас помогло бы им выжить и даже сохранить свое влияние на огромных пространствах бывшего СССР. Проводившаяся все годы советской власти политика «пролетарского интернационализма» лишила русских чувства национальной самоидентификации, национальной сплочённости, национальных и даже родственных связей, разрушила вообще традиционное мировосприятие русского человека, что сейчас сказывается пагубнейшим образом. Кроме того, все эти годы целенаправленно уничтожался именно русский, славянский культурный пласт. Но, как бы то ни было, Россия-СССР за эти 80 лет достигла пика своего могущества за всю свою известную историю, а русские за это время, хорошо это или плохо, но превратились в качественно новую общность

Но взлет суперцивилизации — СССР — был насильственно прерван, и русские, не выполнив своей миссии, оказались не в силах выжить в тех примитивных условиях «дикого рынка» и «пещерного капитализма», в которых ныне оказались благодаря стараниям победителей в «холодной войне». И потому сейчас медленно умирают. В примитивных условиях вообще могут выживать только примитивные организмы и примитивные общества.

Те, кому сейчас 30-35 лет, и кто постарше, наверняка помнят, о чем мы тогда мечтали, каким видели не такое уж отдаленное наше будущее (начало XXI века, в котором мы как раз сейчас живем). О чем писатели-фантасты писали тогда в своих произведениях, а кинорежиссеры снимали фильмы. Мы видели общество, свободное от пороков. Мы видели созидательный порыв всего человечества, направленный на освоение космического пространства, открытие новых источников энергии, раскрытие тайн вселенной, овладение новыми знаниями. И мы уж точно не предполагали, что в совсем недалеком будущем увидим такую гниль, такую мерзость и такие пороки, о существовании которых раньше и не подозревали. Мы не предполагали, что весь научно-технический прогресс сведется к бесконечному совершенствованию стиральных машин, утюгов и унитазов, а главной добродетелью «глобализированного» общества станет терпимость к цветным, извращенцам и наркоманам».

И — как иллюстрация — декларация о том, что «2006 год станет поворотным для азербайджанской диаспоры»:

«Данный тезис недавно озвучил председатель Госкомитета Азербайджана по работе с азербайджанцами, проживающими за рубежом Назим Ибрагимов. (…) Одной из наиболее мощных азербайджанских диаспор является диаспора на территории России. (…) Наиболее крупные их общины находятся в Москве, Санкт-Петербурге, Волгограде, Тверской области. Азербайджанская диаспора — важный экономический фактор развития самого Азербайджана. По подсчетам руководителя Института международных экономических и политических исследований РАН Р. С. Гринберга, только денежные переводы в Азербайджан составляют 1,8-2,4 млрд. долл. США. Второй съезд азербайджанцев станет важной вехой в процессе организации диаспоры».

Я думаю, это не требует комментариев.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

В книге «Оборотная сторона зеркала» Конрад Лоренц писал: «В социальном поведении человека также заключено инстинктивное содержание, не поддающееся изменению посредством культурных воздействий. Шаблоны поведения — столь же надежные признаки родственных групп, как любые телесные черты. В последнее время биохимики показали, что химическое кодирование индивидуально приобретенной информации в цепных молекулах невозможно по временным причинам. При рождении организму задается информация о биологически “правильных’’ ситуациях и о средствах, позволяющих ему справляться с такими “ситуациями’’».

В современности в первую очередь изменился биологический состав белой расы, можно сказать, что изменился уже качественно. Белый человек отказался от естественного отбора, поставив себя в заведомо проигрышное положение. Метисация с другими этносами, так называемые политкорректность и толерантность, потакание всеразличным «меньшинствам» в ущерб здоровому большинству, превозношение эгоцентрического гедонизма как «общечеловеческой ценности» неизбежно приведет к тому, что современная ситуация в «цивилизованном обществе» либо преломится в строну белого национализма, либо белая раса в Европе и Америке окажется на положении слуги, а затем — и исчезнет вообще.

Но Европа — не Русь, у нас своя жизнь и свои задачи.

Как несколько пафосно, но верно сформулировал А. Кириллин: «Мы должны понять, что Русь — это не расхристанная византино-евразийская орда, занимающаяся бессмысленным и беспощадным самоистреблением, а викингская дружина, решительно держащая среди льдов и туманов свой трагический и великолепный путь».

http://www.iraqwar.mirror-world.ru/tiki-read_article.php?articleId=78191&page=2

 

 

 

Сергей Кара-Мурза

Наука и кризис цивилизации

(Статья опубликована в журнале "Вопросы философии" (1990. N 9. С. 3-15). Возможны небольшие расхождения этого текста с журнальным вариантом.)
 

Европейская наука /наука Нового времени/ стала ключевой частью современной культуры. На ней основана методология мышления /менталитет/, система образования, взгляды на мир, на человека и на общество. На ней основана технология и определяемый ею стиль жизни, который предлагается всему миру как образец /как его антипод представляется и высмеивается "мизерабилизм" большевизма и уравнительной психологии/.
Одновременно с наукой возникли и на научном менталитете основаны ключевые категории идеологии индустриального общества том числе социал-демократии и марксизма/. Для нашей темы особенно важны категории свободы и прогресса. Они представляются идеологией как вечные категории, имманентно присущие человеку /вспомним полемику вокруг книг Гроссмана и его обвинение в адрес русского народа, "утратившего" категорию свободы/.
Однако идея свободы в ее нынешнем понимании возникла недавно, лишь в буржуазном обществе. Представление европейца Средневековья о человеке и обществе базировалось, прежде всего на категориях справедливости, веры, чести, верности. Филогенетически присущая человеку потребность свободы ("свободолюбие Разина") имеет совершенно иную природу, чем идея свободы якобинцев или Джефферсона. Кстати, вся история России показывает, что "свободолюбие Разина" всегда имело здесь глубокие корни, о чем говорит, например, такое специфическое и крупномасштабное явление, как казачество. С другой стороны, категория свободы, порожденная промышленной цивилизацией, не только не отрицает, но даже предполагает ограничение или подавление "инстинктивной" свободы. Рабство в США уживалось с демократией в почти современном смысле слова. Эта демократия, основанная на интересе большинства, даже в управляемых социал-демократами "государствах благосостояния" предполагает вытеснение из общества и лишение многих типов свободы для некоторого меньшинства. Отнюдь не означает "свобода предпринимательства" и всестороннего раскрепощения человека, как настойчиво утверждают сторонники экономики "свободного рынка". Напротив, история промышленной цивилизации вплоть до недавнего времени обнаруживает в человеке "западной цивилизации" крайний конформизм и склонность к подчинению власти и авторитету.
Современная категория свободы /и связанное с ней нынешнее понятие демократии/ не могли возникнуть, пока в картине мира не стали господствовать: атомистические представления, уверенность в обратимости фундаментальных процессов и идея бесконечности. Другими словами, пока менталитет человека не стал базироваться на механистической" картине мира.
Свободен лишь человек-атом. И не просто атом, а атом как механическое тело, лишенное химических свойств /сродства, валентности/. Атом, вступающий в обратимые процессы столкновений, определяющие давление, температуру и т.д. Атом-человек имеет атом-голос в демократическом обществе (1). П.П.Гайденко пишет о культурно-историческом контексте идеи атомизма в XVIII в.: "Популярность атомизма, по-видимому, обусловлена и культурно-историческими факторами, в частности, тенденцией к "атомизации" самого общества в XVII-XVIII вв. На первое место все больше выступает частный капитал, т.е. индивид ведет себя как отдельный атом, и из хаотического движения атомов складывается равнодействующая - тенденция развития общества". Это состояние индивидов-атомов, преследующих лишь свой собственный интерес, Гоббс называет "войной всех против всех". По природе каждый такой атом равен другому, и характерно гоббсово определение равенства: Равными являются те, кто в состоянии нанести друг другу одинаковый ущерб во взаимной борьбе /2, с. 17-18/. Как видим, представляя личность как "атом" человечества, наука радикально отходит от христианства в толковании равенства людей.
Разрушительная сторона скрытого симбиоза науки и идеологии, обеспечившая победу индустриальной революции и вытеснение в дебри "третьего мира" остатков аграрной цивилизации, но во многом определившая и нынешние болезни цивилизации, состоит в неизбежном при "атомизации" человечества замене традиций, моральных норм и табу ощущением свободы (2). Но это такая свобода, которая делает человека беззащитным перед внедряемыми в его сознание доктринами . И чем более "научную" оболочку принимают эти доктрины, тем беззащитнее человек. Нельзя не вспомнить проведенные в 60-е годы в США эксперименты, продемонстрировавшие степень подчинения среднего нормального человека власти и авторитету эксперименты Мильграма/. Испытуемым предлагалось выполнять роль преподавателя, наказывающего ученика с целью добиться лучшего усвоения материала. Ученик находился в соседней комнате и отвечал на вопросы. При ошибке учитель наказывал его электрическим разрядом, каждый раз все более сильным /от 0 до 450 вольт с инрервалом в 15 вольт/. Сам учитель перед этим получал разряд в 45 вольт, чтобы знать, на сколько это неприятно. При разряде уже в 75 в. учитель слышал стоны учеников, при 150 в. - крики и просьбы прекратить наказания, при 300 в. крики становились нечленораздельными. Разумеется, ученик не получал разряда, и цель эксперимента заключалась не в исследовании влияния наказания на запоминание, как говорилось испытуемым, а в изучении поведения "учителя", подчиняющегося столь бесчеловечным указаниям руководителя эксперимента. При этом руководитель не угрожал сомневающимся, а лишь говорил безразличным тоном, что следует продолжать эксперимент. Перед этими опытами психиатры дали прогноз, согласно которому не более 20 % испытуемых продолжат эксперимент до половины /до 225 в./, и лишь один из тысячи нажмет последнюю кнопку. В действительности 80% испытуемых дошли до половины и более 60% нажали последнюю кнопку, приложив разряд в 450 в. Эти результаты сами по себе потрясают, но для нас здесь важен тот факт, что такое слепое подчинение наблюдалось в том случае, когда руководитель эксперимента был представлен испытуемым как ученый. Когда же руководитель представал без научного ореола, число лиц, нажавших последнюю кнопку, снижалось до 20%. Авторитет науки заменил моральные нормы и табу /4, с. 68-72/.
Идея свободы могла выйти на передний план лишь в мире линейных отношений и обратимых процессов. Действительно, допустимы лишь такие действия, которые соизмеримы с эффектом и не приводят к нарушению равновесия, так что ошибка всегда мажет быть исправлена. Необратимость со свободой несовместима. Идеология представляет нам окружающий мир как мир обратимых /или квазиобратимых/ процессов, обещая жесткий контроль над всеми аномалиями, приводящими к необратимым последствиям. Очень серьезно относимся мы, например, как к убийству, так и к смертной казни /если, конечно, речь не идет об "атомах" второго и третьего сорта/. Свободен мир рынка, поскольку все обратимо: деньги - товар - деньги. Основанное на идее обратимости мощное средство мышления - циклы /начиная с циклов Карно/ - оказали большое влияние на культуру XIX в. и вошли в методологию анализа политэкономических процессов /например, у Маркса/.
Очевидно, что подобное представление и природы, и общества - это крайняя идеализация. Большинство процессов, которые нас окружают, нелинейны и необратимы. Они носят ярко выраженный автокаталитический характер и сопряжены с синергическими эффектами. Совершая в данный момент небольшое, казалось бы, воздействие на систему, мы, быть может, порождаем цепную реакцию следствий, эффект которой будет совершенно несоизмерим с действием /см. 5/ (3).
Редукционизм, мощное средство анализа сложных объектов путем расчленения их на части и сведения к простым формализуемым и измеримым системам, вышел за пределы науки, стал частью вашей культуры и во многом определяет видение человека и общества. Вместе с идеей атомизации человечества он стал вековым средством "освобождения" человека от моральных норм. К. Лоренц пишет о разрушительной стороне склонности, "абсолютно законной в научном исследовании, не верить ничему, что не может быть доказано. Борн указывал на опасность такого скептицизма в приложении к культурным традициям. Эти традиции содержат огромный запас информации, которая не может быть проверена научными методами. По этой причине юноши с "научным талантом" не верят никаким культурным традициям"/3,С.258/. Многие процессы в нашей жизни с очевидностью показывают опасность подхода с научным методом к объектам, неразрывно связанным с моральными ценностями.
Например, в медицине возникло глубокое противоречие: "ученый" стал теснить "врача". Очевидно, что сама философская основа действий этих двух фигур различна. Для "врача" важен сам пациент как целое, с его неповторимыми особенностями и биографией. Для "ученого" же пациент - объект изучения, несущий скрытую информацию о чем-то общем /болезни, реакции на лекарства и т.д./. Чтобы получить это позитивное знание, надо очистить его от превходящих индивидуальных черт. Сейчас, когда многое сдвинулось в вашем сознании, вам трудно представить себе, что сравнительно недавно, в конце XIX в. в медицинских кругах всерьез обсуждались результаты имплантации пациентам тканей удаленных у них же раковых опухолей (4).
Вероятно, особенно большой урон абсолютизация научного метода нанесла психиатрии, где врач имеет дело с такими трудно формализуемыми и неизмеримыми понятиями, как чувства, мысли, душа. Психиатрия нередко сводилась к "neuroscience", то есть науке о мозге, о нервной системе, хотя человек - система гораздо более сложная. "Грубые, механистические формулировки весьма распространены среди биологизирующих психиатров", - пишет один из историков психиатрии /8/. Уже в 1938 г. Уайтхед видел причину господства механистичных, редукционистских взглядов в западной психиатрии в "катастрофическом разделении тела и разума, которое было внедрено в европейскую мысль Декартом" (5).
Редукционизм и "освобождение" науки от этических ценностей во многом определили и "внеморальный" характер свободы в индустриальной цивилизации. К.Лоренц писал в 1965 г.: "Ценности нельзя выразить в присущей естественным наукам терминологии количества. Одна из наихудших аберраций современного человечества заключается в распространенном убеждении, будто то, что невозможно представить в количественном измерении и выразить на языке так называемой "точной" науки, не имеет реального существования; отрицается реальность всего, что связано с ценностью, и отрицает ее человечество, которое, как прекрасно сказал Хорст Штерн, "знает цену всего и не знает ценности ничего" /3, с. 33/ (6).
Свобода становится доминирующей идеей лишь в том случае, когда не чувствуется близости предела, непреодолимых ограничений. Картина мира человека индустриальной цивилизации складывалась под влиянием географических открытий, освоения американских просторов, колонизации земель с неисчерпаемыми ресурсами. Позже пришла уверенность, что земные пределы несущественны: надо будет, выйдем в космос, используем термоядерный синтез и т.д. Идея свободы предполагает возможность непрерывной экспансии.
Очевидно, что реальная экспансия индустриализма означала свободу сильного и разрушение "слабых" культур. Американские просторы не были пусты, они были заселены индейцами. В Индии собирали высокие урожаи, возделывая поля деревянной сохой. Возмущенные такой отсталостью колонизаторы заставили внедрить современный английский отвальный плуг, что привело к быстрой эрозии легких лессовых почв /10/. Как пишет К.Лоренц, "неспособность испытывать уважение - опасная болезнь нашей цивилизации. Научное мышление, не основанное на достаточно широких познаниях, своего рода половинчатая научная подготовка, ведет, как верно указывал Макс Борн, к потере уважения к наследуемым традициям. Всезнающему педанту кажется невероятным, что в перспективе возделывание земли так, как это делал крестьянин с незапамятных времен, лучше и рациональнее американских агрономических систем, технически совершенных и предназначенных для интенсивной эксплуатации, которые во многих случаях вызвали опустынивание земель в течение немногих поколений" /3, с.302/.
С идеей свободы и предполагаемой при этом экспансии тесно связана категория прогресса. Это - тоже весьма недавний продукт духовного развития человека, продукт индустриальной цивилизации. Сама идея прогресса возникла лишь в XVIII в. и стала доминирующей лишь в прошлом столетии. Для ее возникновения необходимо было, прежде всего, коренное изменение понятия времени, переход от циклического времени аграрной цивилизации к "стреле времени" индустриального общества /см. 11/. Эволюционная концепция - и порождение, и мощный стимул для развития идеи прогресса.
На категории прогресса базируется вся идеология индустриального общества, капиталистическое расширенное производство и связанный с ним стиль жизни. 3десь уже идея свободы выступает как защитное средство, позволяющее игнорировать пределы и необратимость. Эволюционная концепция также вернулась в идеологию в виде социал-дарвинизма, как мощное оправдание для преодоления многих пределов и освобождения "сильной личности" от моральных ограничений /см., например, "Антихристианин" Ницше, из которого черпают свои постулаты наши нынешние социал-дарвинисты/ (7). Возникла система обратных связей, которая приводит не к коррекции системы, а к углублению кризиса: основанный на культуре индивидуализма стиль жизни усиливает этот индивидуализм. Лидер Социалистического интернационала Вилли Брандт пишет: "Индустриальное общество Запада в течение длительного времени испытывает тенденцию к беспрецедентному индивидуализму, которая может иметь фундаментальное значение для всего будущего. Истоки этой тенденции в повышении социального благосостояния, в расширении возможностей образования и наличии основных социальных гарантий. Исчезают традиционные образы жизни с глубокими корнями. Это же можно сказать и о старой жизненно важной культуре рабочего движения, в течение почти целого века обеспечивавшей тот коллективизм, который давал трудящимся и их семьям ощущение надежности и защиты с колыбели до гробовой доски. Эта культура солидарности потеряла свое характерное значение... Консервативные и неолиберальные круги обычно с успехом используют этот новый индивидуализм в своей политике, результаты которой, однако, могут означать снижение достигнутого уровня жизни, устранение социальных гарантий и возможностей образования" /13,с.23/.
К этому надо добавить, что и для ощущения свободы, и для ощущения безграничности прогресса было необходимо, чтобы в картине мира человек был выведен за пределы природы, чтобы он противостоял ей, побеждал ее, познавал и извлекал из нее нужные ресурсы. Если человек и венец природы, то независимый от нее венец. Это ощущение вызывает тоску одиночества, но и делает ощущение свободы максимально полным .
Все эти культурные основания создала для человека индустриальной цивилизации наука Нового Времени. Чтобы выполнить эту функцию, она и сама должна была возникнуть и вырасти в условиях эмансипации от ценностных, моральных ограничений, определив свою компетенцию изучением "того, что есть" и не претендуя на то, чтобы указывать "как должно быть". Кант сказал о "границах" науки: "существует царство, которое находится вне ее, царство, в которое она никогда не сможет проникнуть". В начале века Макс Вебер сказал еще определеннее: "Эмпирическая наука неспособна никому указать, что он должен делать, а лишь что он может делать и, в некоторых случаях, что желательно делать" /см.1/.
Но в XX в. тезис о свободе науки от ценностей был фактически подменен. И Кант, и Вебер говорили об ограниченности науки как способа познания, о ее неспособности задавать ориентиры и идеалы. Сейчас, напротив, этот тезис утверждает безответственность науки за последствия использования знания. В том же, что касается указаний и ориентиров, всякие ограничения забыты. Трудно найти социальную группу, которая бы более активно отстаивала в политике свои идеалы и интересы, чем научная элита, используя при этом сугубо научные /то есть якобы ценностно нейтральные/ атрибуты как мощное оружие именно в столкновении идеалов и моральных норм. Достаточно посмотреть на дебаты Съезда народных депутатов СССР.
Сама категория свободы как "свободы познания" составила важную часть этоса науки Нового времени, и это было тесно связано с формированием всего обреза индустриальной цивилизации. Г.Радницки пишет: "Основу свободного образа жизни составляет конституционное государство, капиталистическая рыночная экономика и автономная наука" /1,с. 10 /.
Святость этого вида свободы просто скандально было бы поставить под сомнение. Между тем, противоречие лишь слегка скрыто при помощи мифологизации понятия свободы. Ведь с момента зарождения современной науки было сказано, что "знание - сила". Но можно ли допустить, чтобы приобретение силы какой-то группой людей или даже индивидуумом было свободным, неподконтрольным? Вряд ли кто-то может на это претендовать, ибо накопление силы какой-то группой наверняка должно существенно влиять на жизнь других людей.
Сторонники свободы познания обычно утверждают, что на жизнь людей влияет не полученное ученым знание, а его приложение, превращение в технологию - а этот процесс лежит уже вне сферы науки и определяется социальной системой. Это - предельная идеализация ситуации. Информация всегда была важным фактором в жизни систем, включающих человека /вспомним, какое значение придавалось всегда разведке и контрразведке/. Тем более теряют силу подобные аргументы в "информационном обществе", где значение информации сравнялось со значением энергии даже в количественных терминах. Яркий пример - исследование генетического профиля человека. Очевидно, что в этом /как и в любом другом / случае процесс познания неразрывно связан с созданием метода, технологии. Ученые, начавшие поиск корреляций между структурой ДНК и здоровьем человека, не могли не знать, что они одновременно создают мощный инструмент исследования людей, что знание о людях - сила, которая неизбежно и непосредственно будет на них влиять. Один тип свободы /"свобода познания"/ здесь неизбежно включает в себя опасность для многих других типов свободы. На деле речь идет о том, что в современной цивилизации установлена определенная иерархия типов свободы и ее распределения между людьми. Демифологизация понятия "свободы" неизбежно выводит на передний план понятие ответственности с требованием открытого изложения всех видимых ограничений и сфер неопределенности при принятии существенных решений (9).
Суд в ФРГ запретил концерну "Хоехст" достраивать установку по производству инсулина с помощью генно-инженерной технологии Е.сoli , хотя концерн уже вложил в нее более 60 млн. долл. и такой инсулин уже производится в других странах. Формулировка суда: генная инженерия представляет собой "новое измерение и качество" в технологии, связанное с "риском для человеческого существования, который не мажет быть адекватно оценен в настоящее время". Важно отметить два момента: такое понимание пришло очень недавно, до этого долгое время внедряли или планировали внедрить технологии с риском для самого существования, в принципе не поддающимся адекватной оценке /ядерная энергетика и ядерное оружие, планы геофизической войны, массовое использование фреонов, создание холодных пламен для освещения северных городов и т.д./. Второе: критерии немецкого суда отнюдь не являются распространенными. В такой плоскости, например, вопрос не ставится в США при выдаче лицензий на генно-инженерное производство. Сама оценка риска новых технологий пронизана "научным подходом", а он в данном случае сходится, прежде всего, к оценке риска, о котором знаем. Основная же опасность заключается именно в последствиях, о которых мы не знаем и которых не предполагаем. В действиях персонала Чернобыльской АЭС не было ничего чрезвычайного, было лишь последовательное накопление привычных ошибок и запрещенных действий. Это значит, что развитие событий, которое привело к катастрофе, было вполне вероятным. Тем не менее, даже ведущие ученые не могли поверить в случившееся, пока не увидели реактор своими глазами. А начальник смены В.Г.Смагин вспоминает о том, как мучались, уже в больнице, работники АЭС: "У многих в голове торчало слово <<диверсия>>". Потому что когда не можешь объяснить, на самого черта подумаешь" /15/. Значит, вполне возможные ситуации просто были исключены из рассмотрения. Это - крайний, но сравнительно простой случай. Многие категории риска не поддаются прямому прогнозированию. Наука должна существенно перестроиться, чтобы обратиться к исследованию риска именно такого типа /16/.
Каков результат развития человечества при господстве культуры индустриального общества и европейской науки как ее ключевого элемента? Результатом явилась потеря человечеством инстинкта самосохранения (10). Можно даже говорить о выраженной склонности человечества к самоубийству как вида. Выделение в качестве "атома" человечества не коллективов, не общностей /например, этносов/, а индивида, привело к утере видового инстинкта самосохранения (11). Разные проявления современного кризиса индустриального общества выглядят как симптомы медленного, "наркотического" вползания человечества в необратимые самоубийственные процессы. Каковы эти симптомы?
Ресурсоемкость "основанного на научной технологии" стиля жизни, предлагаемого за образец всему человечеству, превышает естественные ограничения нашей среды обитания. Практиковать этот стиль жизни можно лишь за счет других живущих на земле людей и за счет потомков.
Этот стиль жизни /общество потребления/ практикует в настоящее время около 13 процентов населения Земли. Они поглощают около 70 процентов невозобновляемых ресурсов и выбрасывают примерно такую же долю загрязняющих веществ (12). Можно в качестве критических ресурсов выделить минеральное топливо и атмосферный кислород. Их совместное использование "первым миром" уже сейчас вызвало качественные изменения в климате /"парниковый эффект"/. В результате человеческой деятельности в атмосферу выбрасывается ежегодно пять миллионов тонн углекислого газа, и 95% этого количества "производится" в северном полушарии. Развитые страны поставляют в атмосферу и другие газы, ответственные за "парниковый эффект" /50 млн. тонн метана и 13 млн. тонн окислов азота в год/. Хотя еще и находятся ученые, которые стараются доказать, что паника напрасна" и существенного потепления климата планеты в ближайшее время не предвидится /см., например, 18/, само поведение правительственных органов многих стран показывает, что обстановка приближается к критическому уровню.
Федеральный департамент сельского хозяйства США уже не только считает убытки и предполагаемые потери пахотных площадей /прогнозируется выведение из оборота до половины земель юго-восточных штатов/, но и приступило к разработке планов адаптации всего сельского хозяйства США к изменениям, прежде всего к переходу на внедрение субтропических культур. Для этого придется пойти на фантастические затраты, но американцам они, видимо, по карману. Не может, однако, не вызывать удивления то спокойствие, с которым прогнозируется катастрофа в третьем мире. Здесь огромные массы населения сосредоточены в дельтах крупных рек /Нил, Нигер, Ганг, Янцзы и т.д./. Эти дельты будут в первую очередь затоплены при таянии льдов Антарктиды /19/. Какова же реакция правительств? В ноябре 1989 г. в Нордвике /Нидерланды/ собрались представители 70 развитых стран с целью попробовать договориться о замораживании выбросов в атмосферу углекислого газа на уровне 1988 г. Договориться не удалось, и в окончательной резолюции этот вопрос даже не ставился /там же/.
Примечательно и отношение общественного мнения к проблеме сохранения тропических лесов Амазонии. Бразильцы, всерьез приняв пропаганду образа жизни "первого мира" как единственной достойной человека модели, принялись вырубать леса, чтобы воспользоваться плодородными землями /то есть, принялись повторять путь, пройденный развитыми странами/ - и сразу предстали перед миром чуть ли не как враги человечества. "Амазония - легкие Земли", "Бразильцы лишают нас кислорода" - вот лейтмотив западной прессы. Но стоит кому-нибудь в дебатах за многочисленными "круглыми столами" заикнуться о том, что было бы логично заплатить бразильцам за производимый их лесами кислород, так нужный "цивилизованным" людям для их автомобилей, это вызывает взрыв возмущения. Странное противопоставление равноценных агентов сгорания: за нефть платить не зазорно, а кислород третий мир обязан выдавать бесплатно.
Миграция атмосферных загрязнений в наиболее холодную часть над Антарктидой /эффект криоскопической "ловушки"/ уже сейчас вызвала почти несовместимое с жизнью разрушение озонового слоя: концентрация озона к 1987 г. снизилась вдвое, а размеры "дыры" вдвое превысили площадь США. А ведь это действие загрязнений, выброшенных десятилетия тому назад. Выбросы 70-80-х годов еще не начали свое действие, а действуют они в течение 100 лет. В настоящее время в мире производится около миллиона тонн фторхлоруглеродов, основных разрушителей озона /30% в США, столько же в ЕЭС, 15% в Японии/.
Загрязнения почв тяжелыми металлами, не вызывая видимых изменений привычных Для агрономов параметров, сдвигают геофизические константы почв до такой степени, что даже целенаправленная эволюция культурных растений за ними не поспевает. Происходит сокращение посевных площадей при снижении урожайности пригодных угодий.
Количество загрязнений, сбрасываемых в океан, уже становится сравнимым с массой воды в мономолекулярном слое раздела "океан - атмосфера". Этот слой не только оказывает решающее влияние на климат и погоду, в нем осуществляются важные этапы воспроизводства биомассы океана, но в нем же и накапливаются многие загрязнения. Под угрозу ставится само существование мирового океана как целостного организма, а значит, и существование всей биосферы и второго после тропических лесов источника кислорода. К.Лоренц писал: "Можно считать психическим заболеванием, коллективным помешательством тот факт, что люди, опьяненные своими технологическими победами, делают глупость прилагать технические средства к живой Природе, разрушая таким образом основы своей собственной жизни. Но если они упорствуют в этом образе действий, зная уже, что таким образом отнимают у своих собственных внуков уже не только море, но даже и кислород, то это более чем грех, Это преступление" /3,с.32/.
Прогресс техносферы, на которой основана экономика свободного рынка в "первом мире", подчиняется критериям оптимизации, игнорирующим естественные ограничения. Цены, по которым изымаются ресурсы из недр стран третьего мира, не имеют ничего общего с истинной ценностью этих ресурсов для человечества на разумную перспективу. Боливии не нужно олово, а арабам не нужна нефть. Цена на это сырье определяется затратами на подкуп элиты развивающихся стран, и если эта элита становится слишком жадной, иногда оказывается дешевле применить военную силу или разрешить очередной переворот.
Даже в 6О-е годы физики и математики корпорации РЭНД (США), разрабатывая методологию системного анализа, ввели понятие "истинной стоимости" ресурса, основанное на учете лишь сиюминутной выгоды лишь небольшой части человечества - США. В пояснение этого понятия дан анекдот о правильно понимающем критерий эффективности офицере, у которого в подразделении оказался большой запас кофе. Он приказал чистить им пуговицы, поскольку для него "истинная стоимость" этого ресурса была ниже стоимости порошка для чистки; то, что этот кофе мог выпить кто-то другой, офицера не волновало и не должно было волновать /см.20/.
Следуя этому критерию, фермеры США используют исключительно энергоемкие технологии земледелия, сжигая нефть, изъятую у арабов. Американское сельское хозяйство представляется миру как образец, хотя в действительности оно лишилось самого исходного смысла земледелия - превращения при помощи растения энергии солнца в пищу. В США на получение одной пищевой калории затрачивается 10 калорий ископаемого топлива. Если же принять наличие естественных ограничений для экспансии, то критерием эффективности любого хозяйства следует считать удельные затраты некоторых критических ресурсов. Американские же аналитики предлагали считать таким критерием затраты невозобновляемых источников энергии. В этом случае сельское хозяйство США оказывается исключительно неэффективным: только механической энергии на единицу продукции здесь тратится в три раза больше, чем в Индии /21/. Зато гораздо меньше тратится пота.
Здесь мы нащупываем важное расщепление путей в развитии цивилизации: символом прогресса стало повышение производительности труда и уменьшение количества "пота" (13). Наука и технология в буквальном смысле отвергли предупреждение, содержащееся в религии: человек должен есть хлеб свой в поте лица своего. Между тем эта максима - важная часть того механизма, который призван был обеспечить самосохранение человека как вида.
Неограниченный рост искусственно связанных потребностей и соответствующая экспансия производства создали реальную угрозу разрушения не только среды обитания. Стало очевидным, что они разрушают и само человечество как систему. Какое-то время можно было критиковать колониализм и ранний капитализм, надеясь в то же время, что сейчас, в демократическом обществе все уладится и развитые страны помогут бывшим колониям восстановить равновесие. Задержки в организации такой помощи рассматриваются как зло, как проявление жадности или неэффективности. В действительности же стало очевидным, что дело не в нежелании помочь развитию третьего мира. Первый мир просто не может допустить этого развития: естественные ограничения вашей планеты в принципе не позволяют распространить сложившийся в первом мире тип потребления на все человечество. Совесть среднего западного гуманиста пока что успокаивает тот очевидный факт, что средний африканец или индус не мечтает да и не может жить так, как он. И все будет хорошо, если часть расходов на вооружение удастся направить на то, чтобы немного подкормить самых бедных. Но ведь дело не в этом. Совесть основывается не на тактике. Наш гуманист должен представить себе, что он ответит, если вдруг явится ангел /или дьявол/ и спросит его: "Хочешь, я дам каждому человеку на Земле по автомобилю, чтобы он жил, как ты?". Очевидно, что гуманист вынужден ответить "Ни в коем случае!". Слаборазвитость 70% человечества - печальная необходимость, без которой не может существовать общество потребления для 13%. Как ни прискорбно, придется даже искусственно сдерживать развитие, допуская порой деградацию значительной части человечества в биологическом отношении. Объективно таким средством послужило, например, резкое сокращение детской смертности без создания условий для минимального потребления белка выжившими детьми. Вторжение науки, пусть с самыми лучшими намерениями, в сложившуюся систему с изменением лишь одного ее элемента /детской смертности/ привело, как это ни страшно признать, к ухудшению положения.
Аналогичные процессы происходят и в той части человечества, которой повезло жить в "первом мире". И здесь идея прогресса трансформировалась в такие критерии, которые приводят к маргинации все более значительных контингентов людей. Рост производительности труда за счет ускоренного расхода ресурсов делает ненужным все большее число рук и голов. "Удачливая" часть общества ищет сравнительно дешевые способы "дезактивации" этого взрывоопасного материала, следуя опять же экономическим критериям и проявляя значительную изобретательность. Социальным изобретением является, например, вывоз безработной молодежи ФРГ на Канарские острова и "складирование" ее на теплых пляжах, где можно прожить на пособие по безработице, питаясь бананами. И контролировать легко. В сущности, Это распространение на социальную сферу идеи "вывоза в тропики" вредных отходов производства.
На фоне развития концепции "государства благосостояния" примечательны некоторые процессы в США. Примерам служит бездомность, которая перестала казаться странным нонсенсом в этой богатой стране: за 1984-1986 гг. чисто квартиросъемщиков с доходом менее пяти тысяч долл. в год выросло в США на 55%, и в то же время число дешевых квартир уменьшилось более чем на 1 млн. /23/. Существенно увеличилось в США число детей, живущих за чертой бедности. Социологи объясняют это тем, что в США как нигде система социальной помощи основана на концепции человека как атома. Даже такой небольшой коллектив, как семья, оказывается вне поля зрения системы - помощь получает лишь человек, ставший активным индивидуальным членом общества. Дети же получают средства к жизни через семью /пусть неполную/.
Наука помогает обосновать неизбежность селекции и безопасного разрушения части населения. Социал-дарвинизм нашел сейчас мощное оружие в виде определения генетического профиля личности. Первыми ухватились за технологию анализа ДНК страховые компании: началась экономическая дискриминация людей с повышенным риском каких-то болезней. Большой интерес проявляют также правоохранительные органы, которые получили возможность сегрегации людей, "предрасположенных к преступлению". Научную базу получила также сегрегация в школе: незачем тратить ресурсы на образование детей с "генетически обусловленной" неспособностью к учебе. Быстрое внедрение этой наукоемкой технологии позволило американским социологам заявить, что речь идет о создании "биологического класса" угнетаемых людей /24/.
Очевидно, что такое разрушение человечества как системы приведет рано или поздно к острым социальным конфликтам. Они будут все более разрушительными по мере того как усиливается мощность и доступность технологических средств отмщения и растет организованность маргинальной части человечества. И остановить этот процесс невозможно. Уже сейчас вовлечение радикально настроенных специалистов в террористическую деятельность может дать в руки террористам средства, ставящие под угрозу существование человечества. Например, модифицированный генной инженерией резистентный вирус СПИДа/. Производством наркотиков в Андах занято около миллиона человек, которые уже объединены мощной организацией, превратившейся в самовоспроизводящуюся социальную систему, со своим жилищным строительствам, здравоохранением, полицией и т.д. И это - не просто бизнес. Это способ мщения "первому миру", оправданный целым этосом.
Какие взаимоотношения с обществом могли породить столь необычные "мягкие" формы мщения, как, например, впрыскивание из шприца едкой щелочи в пластиковые бутылки с питьевой водой? Дырочку от иголки в такой бутылке обнаружить трудно, бутылки стоят открыто в магазинах, и эпидемия таких случае" прокатилась по Испании в ноябре 1989 г. В какой то степени аналогичен этому "безобидный" терроризм интеллектуалов, которые заражают программы компьютеров оригинальными "вирусами" (14).
Но, пожалуй, самый глубокий кризис - это кризис идентичности самих "атомов" индустриальной цивилизации. Как бы мы ни избегали об этом говорить, нельзя не видеть, что сохранить привычный стиль жизни и старую траекторию прогресса можно лишь полностью порвав с системой норм христианской морали, на которой и возникла наша цивилизация. Достоевский поставил этот вопрос в легенде о Великом Инквизиторе. Сейчас мы пришли к тому, чего боялся Иван Карамазов. Чтобы сохранить общество потребления, мы должны убить Христа. Человек, имеющий мужество доходить до конечных вопросов, не может не видеть" уже происшедшей трансформации. Средний современный американец, увидев гибнущего ребенка, бросится спасать его с риском для жизни. В этом он христианин. Но миллионы детей в третьем мире погибают от гепатита Б. Сейчас созданы генно-инженерные вакцины стоимостью один доллар прививка. Но корпорации не желают их производить, так как некому платить. И в то же время средний американец в год тратит 267 долларов на алкогольные напитки и не желает тратить меньше.
Выход из кризиса и даже хотя бы небольшое отступление от края пропасти требует изменения самой картины мира. Это прямо заявили в 20-е годы Вернадский и Тейяр де Шарден, но только сейчас мы стали вдумываться в их концепции. Человек не может быть выведен из картины мира - без ноосферы он уже не существует. И свобода действий в ноосфере весьма ограниченна т.к. антропогенное воздействие на биосферу уже сравнимо с ее способностью адаптироваться к этому воздействию. Индивидуализм, определяющий поведение "атомизированного" человека, рассматривается Тейяром де Шарденом как космический фактор, ставящий под угрозу выживание вида (15).
Следующим важным шагам в создании навой картины мира, была термодинамика необратимых процессов, возвращающая науку к явлениям, соизмеримым с размерами человека. В этой новой картине мы видим не
столкновения идеальных атомов, а самоорганизацию, необратимость, возникновение порядка из хаоса; важные последствия небольших /"допускаемых в свободном обществе"/ действий.
Иная идеология возникает на базе такой картины мира. Ответственность приобретает приоритет перед свободой, солидарность коллективов - перед индивидуализмом. Системный взгляд на любое действие заставляет прогнозировать цепочку последствий, а значит, запрещает действия, вызывающие необратимые автокаталитические процессы - даже если ближайший эффект кажется незначительным. Это, например, заставляет гораздо строже относиться к любому насилию и ставит под сомнение приемлемость рынка рабочей силы как основы производственных отношений. Ведь когда этот рынок отвергает "продавца рабочей силы", что вполне нормально для рынка, этот продавец испытывает отнюдь не механическое столкновение. Психологическое воздействие неудачи огромно, и у большинства людей оно вызывает обратную связь, быстро превращающуюся в порочный круг: человек, потерпевший при устройстве на работу неудачу два- три раза, приобретает психологические черты /почти биополе/, которые делают каждую последующую попытку все более трудной. Процесс становится необратимым. Более того, как показали исследования, проведенные за последнее десятилетие в США, основной удар наносится не по самому безработному - он, как правило, уже защищен сформировавшимся характером и культурой, а по его детям. Необратимое разрушающее воздействие переносится на будущие поколения, которым придется платить и за разрушения среды обитания.
Советское общество, в силу особенностей своего исторического развития, осуществило первичную индустриализацию в рамках культурных структур, свойственных традиционному обществу аграрной цивилизации. В картине мира и общества человек еще не превратился в "атом", и крайний индивидуализм еще не вытеснил филогенетически присущие человеку групповые отношения и чувства солидарности. Русская наука конца прошлого века восприняла дарвинизм, "очистив" его от мальтузианства, и социал-дарвинизм вплоть до конца 80-ч годов нашего века не имел в обществе благодатной почвы. Понеся за последние 70 лет огромные потери, мы, тем не менее, имеем возможность сейчас строить наше будущее, не впадая в тот тяжелый кризис идентичности, который переживает общество, основанное на свободном рынке рабочей силы. Это общество ищет выход из кризиса, уже видны структуры новой науки и новых, постиндустриальных отношений в производстве и распределении. Насильно внедрив сейчас у нас отживающие структуры "манчестерского" капитализма, заменив в идеологии Маркса и Достоевского на Ницше и Мальтуса, мы не только сами погрузимся в разруху и насилие для большинства населения, но и углубим кризис всей цивилизации.

Литература

1. Radnitzky G. La tesis de que la ciencia es una empresa libre de valores: ciencia, etica у politica. - "Estructura у desarrollo de la ciencia". Madrid, 1984.

2. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки /XVII-XVIII вв./. М., 1987.

3. Lorenz К. La accion de la naturaleza y el destino del hombre. Madrid, 1988.

4. Barnes B. Sobre ciencia. Barcelona, 1987.

5. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

6. Рэнд. Кембридж - научно-технический центр США. М.,

7. Lederer S.E. Cancer-grafting in the late nineteenth century: american and european perspectives on human experimentation. - In "Science and political order". XVIII International Congress of History of Science. (Abstracts). Hamburg 1989.

8. Lipovski Z.J. Psychiatry: Mindless or Brainless, Both or Neither. "Current Contents", 1990, N 1.

9. Harrington A. The "Holistic" Perspective in German Psychobiology as Science and Cultural Ideology, 1918-1945. "Science and Political Order".

10. Фава A.X., Гребнев А .М., Михайлов M.A. Взаимозависимость научно-технического прогресса и культуры в странах "третьего мира". - "Научно-технический прогресс и развивающиеся страны". М., 1976.

11. Toffler. La tercera ola. Madrid, 1985.

12. Butcher B.W. "Social-darvinism" and the australian aborigines. - In "Science and political order".

13. Brandt W. El futuro del socialismo democratico. "El socialismo del futuro" (Madrid). 1990, N 1.

14. Da Silva M., Figueiredo Neto A. Historical aspects of the discovery, utilization and evolution of the X-ray theories.- In "Science and political order".

15. Медведев Г. Чернобыльская тетрадь. "Новый мир", 1989, N 6.

16. Van den Daele W. Scientific evidence and the regulation of technical risks: the present experience. - In "Science and political order".

17. Cloud P. El Cosmos, la Tierra y el hombre. Madrid, 1981.

18. Яшин . "Наш современник", 1990,

19. Current Contents, 1990, N 5

20. Анализ сложных систем (ред. Э.Квейд ). М, 1969.

21. Жученко А.А., Урсул А.Д. Адаптивная интенсификация сельскохозяйственного производства. Кишинев, 1983.

22. Lafontaine О. El socialismo у los nuevos movimientos sociales. "El socialismo del future", 1990, N I.

23. Current Contents, 1989, N 32.

24. Nelkin D, Tancredi L. Dangerous Diagnostics: The Social Power of Biological Information. N.Y., 1989

25. Gaspar J. "El Pais", 14 de marzo, 1990.


ПРИМЕЧАНИЯ

1) В действительности идея индивидуальной свободы находится в противоречии с идеей демократии. Давая философское обоснование неолиберализма, Г.Радницки подчеркивает это различие: "Идея свободного порядка легко может войти в конфликт с определенными типичными применениями демократического метода... Система вознаграждения, возникающая в результате попытки решить проблему распределения демократическим методом, не только снижает желание действовать и готовность рисковать, но и приводит, как известно, к такому циклическому процессу перераспределения, который поглощает ресурсы и еще больше ограничивает индивидуальную свободу. Чем больше областей подвергается "демократизации", тем уже круг решений, которые остаются во власти индивидуума, и тем в большей степени разрушается индивидуальная свобода /1/.

2) Относительно такой свободы от культурных структур лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц писал: "Функцией всех структур является сохранение формы и создание опоры, что, очевидно, требует пожертвовать определенной долей свободы. Червяк может согнуть свое тело, где пожелает, в то время как мы сгибаем его только в сочленениях. Но мы можем выпрямиться, встав на ноги, а червяк не может"/З, с, 306/.

3) Разумеется, влияние механистической картины мира на восприятие социальных явлений сильно корректируется специфическими факторами той или иной культуры. Вот, например, любопытное объяснение различий английской и американской дипломатии в отношениях с азиатскими и африканскими странами. Американец с детства вращается в мире машин, и в своих отношениях с людьми других культур строит для себя модель, основанную на строгой логике машины, устраняя все субъективное и тем более иррациональное с его точки зрения. Англичанин из хорошей семьи /а из таких семей и выходят английские дипломаты/ с детства имеет дело с лошадьми и собаками. Он знает, что реальный мир сложнее, чем машина, и строит модели поведения более гибкие и способные адаптироваться к поведению партнера из иной культуры /см. 6/.

4) В 1891 г. во Франции было два таких случая. В одном из них хирург, удалив рак грудной железы, имплантировал кусочек ткани в другую грудь пациентки. Его ожидания подтвердились: уже через два месяца возникла опухоль. При обсуждении этого результата был затронут и вопрос этики - хирург подсадил рак пациентке, находившейся под общим наркозом, не спрашивая ее согласия /7/.

5) Размышляя о путях развития психиатрии, известный канадский врач З.Липовский пишет: "Слова <<наука>> и <<научный>>, которые все мы так почитаем и легко используем для украшения наших верований, вовсе неоднозначны и временами использовались для оправдания бесчеловечного отношения человека к человеку. Чисто научный и технологический подход к человеку может быть опасен, если он не подчинен гуманистической системе ценностей"/8/.

6) Разумеется, в этих рассуждениях можно, при известных предпосылках, перейти границу, отделяющую гуманистическое мировоззрение от коллективизма фашистского толка. В свое время в нацистской Германии имело место "системное" движение против механицизма и редукционизма /т.н. психобиология/, которое в культурном плане смыкалось с немецким идеализмом и романтизмом. Это было своего рода "отрицание Ньютона ради Гете" /9/. В идеологии эта концепция "целого" представлялась как отрицание индивидуализма и прославление немецкой Kultur (часть идеологии национал-социализма). Здесь приходится проявить некоторое мужество. Страх оказаться в одном лагере с нацистами часто просто парализует наше мышление до такой степени, что мы не хотим задуматься: что здесь первично, важная идея, к которой тянется человек и которую поэтому умело эксплуатирует нацистская идеология, или эта идеология, которая как бы заново порождает эту идею. Надо, наконец, задуматься, почему нацизм так успешно внедрился в общественное сознание, что было его "троянским конем".

7) Некоторые авторы, впрочем, считают сам дарвинизм настолько идеологически нагруженным, что предлагают снять определение "социал" /12/. Да и сам Дарвин считал возможной и даже неизбежной ликвидацию отсталых народов /см.II,с.112/.

8) И.Пригожин и И.Стенгерс приводят слова Жака Моно, совсем недавно так излагавшего картину мира; "Человек должен, наконец, пробудиться от тысячелетнего сна, и, пробудившись, он окажется в полном одиночестве, в абсолютной изоляции. Лишь тогда он, наконец, осознает, что, подобно цыгану, живет на краю чуждого ему мира. Мира, глухого к его музыке, безразличного к его чаяниям, равно как и к его страданиям или преступлениям" /5,с.43/.

9) Для научного подхода вообще свойственно не считать реальностью то, что мы не можем формализовать или даже измерить, что лежит в области неопределенности. Когда ничего не было известно о существовании метеоритов, французская Академия наук просто закрыла как несуществующий вопрос о "камнях, падающих с неба", хотя таких камней находили множество. Рентгеновские лучи стали с энтузиазмом использовать в медицине, не зная их поражающего действия при высоких дозах облучения. Ученые отказывались призвать очевидные факты участившихся при облучении заболеваний, не желая верить в возможность риска /14/.

10) Ввиду этого факта защитники свободы науки от ценностей вообще отрицают существование этого инстинкта. Г.Радницки утверждает: "В так называемой биологической "борьбе за существование" отсутствует стремление к сохранению вида, как думали долгое время, нет также и стремления выжить у индивидуума. Скорее, как указывает эволюционная биология, поведение может быть объяснено гипотезой, что каждый индивидуум стремится максимизировать свой собственный успех в воспроизведении себя самого..." /1,с.54/.

11) Кстати, примечательно, что в экологии, которая носит явные черты науки постиндустриального общества, в качестве "атома" рассматривается не особь, а популяция.

12) Из 36 важнейших минеральных продуктов в 1975 г. США импортировали 12 в объеме более 80 процентов от своих потребностей и 20 в объеме более 50 процентов /17/. В дальнейшем доля импорта увеличивалась.

13) Такое понимание прогресса характерно для всех идеологий "индустриализма", включая марксизм-ленинизм. Немецкий социал-демократ О.Лафонтен пишет: "Не только стремление капитализма к получению максимальной прибыли и накоплению, показанное уже Марксом, но и стремление социализма к развитию всех производительных сил в надежде обеспечить благосостояние всех на основе промышленного роста обнаружили свой характер" как факторов, угрожающих существованию человеческого рода" /22,с.40/. Воспринятое нами как догма утверждение Ленина о том, что прогрессивнее тот строй, который обеспечивает более высокую производительность труда, несовместимо с естественными ограничениями прогресса.

14) Большие хлопоты в Европе доставил в 1989 г. вирус "Пятница, 13" /"несчастливое число" в Западной Европе/. Этот вирус был внедрен незадолго до 13 числа, приходящегося на пятницу, и не наделал много вреда, т.к. не успел распространиться. Затем он находился в латентном состоянии и должен был "ожить" в следующую пятницу 13 числа, в октябре 1989. Профилактика возможной разрушительной вспышки отняла много сил и средств у всех организаций, имеющих компьютеризированные системы /особенно у банков/. На конференции по безопасности информационных систем в Мадриде генеральный директор одной из корпораций сказал: "Вооруженные ограбления, которые случаются в мире, едва ли имеют смысл, если сравнивать их с "электронными" грабежами, с помощью которых миллиарды долларов переводятся со счета на счет и из страны в страну". Специалист по информатике - это человек с очень развитым умом, и если он оказывается одержим какой-нибудь идеей, он способен совершить вещи поистине достойные Маккиавели". Нелояльность сотрудников организаций - причина 4 процентов всех нарушений в информационных системах и убытков, которые несут от этого корпорации /25/.

15) Конрад Лоренц пишет: "Стремление принадлежать к группе так сильно, что юноши, не находящие для себя подходящего коллектива, прибегают к суррогату. И возникают сообщества, удовлетворяющие определенные инстинктивные потребности... Молодежный психолог Аристид Эссер, изучая молодежную преступность и наркоманию в восточных штатах США, пришел к ужасному выводу, что подростки из благополучных семей становятся наркоманами не из-за скуки и не в поисках острых ощущений, как думают многие, а из потребности принадлежать к группе, обладающей комплексом общих интересов. Потрясающее свидетельство силы группового инстинкта в том, что эти несчастные юноши согласны скорее принадлежать к сообществу самых отверженных, чем быть одинокими" /3,с.323-324/.

http://skaramurza.chat.ru/vopfil.html

 

 

 

Author: Сергей КАРА-МУРЗА
Title: ЕЛЬЦИНИЗМ - КРАХ ЛИБЕРАЛИЗМА
"Завтра", No: 1(266)
Date: 04-01-99

     
     КОГДА ОППОЗИЦИЯ выдвигает какое-то программное положение, люди ждут сначала ясного представления трех пунктов: что происходит в нынешней действительности, чего мы хотим в будущем, каков путь от настоящего к будущему. Вот уже полгода, как стало хорошим тоном говорить о "завершении этапа либеральных реформ" - конце либерализма. Был, мол, в России в 1992-1997 гг. либерализм, а теперь он себя исчерпал и наступает период более активного вмешательства государства в экономику. Так говорят и те, кто проклинает этот либерализм ("дикий и варварский капитализм свободного рынка"), и те, кто его очень уважает (например, корифей экономической науки Лившиц), и прагматики неопределенной окраски (например, Кириенко).
     Что важный этап уничтожения России завершен и начинается новый, с новым оснащением - очевидно. Можно было бы, конечно, условно назвать предыдущий этап либерализмом, как в свое время назвали Ельцина и Черномырдина демократами, и не вникать в суть. Но если есть хоть немного времени, полезно разобраться. Слово обладает магической силой, и дать ложное имя - так же важно в манипуляции сознанием, как на войне дать диверсанту хорошие документы и обрядить в форму противника. В последнее десятилетие хаос в общественном сознании создавался специально, и "ложное имя" было использовано очень широко. Можно ли представить себе либерально-демократическую партию, газета которой называлась "Сокол Жириновского"? Но верх абсурда, конечно, - таджикские "демоисламисты".
     Конечно, главное - разобраться в том, что нас ждет на новом этапе. Но это будет легче сделать, если мы сначала поймем, что же мы имели вчера. Надо ответить на три вопроса.
     - Можно ли считать либеральным (по социально-философским и экономическим взглядам) то политическое течение, которое было у власти после 1990 г. (т.н. "демократы")?
     - Стали в результате политики демократов хозяйство и общество России либеральными - хотя бы в основных чертах?
     - Является ли нынешний кризис переходом от либеральной экономики к государственному регулированию по типу "Нового курса" Рузвельта?
     Сразу отставим в сторону вопрос о нашей либеральной интеллигенции, которая млела при виде Сахарова. Ее либерализм уже мало кого интересует и никакого влияния на политику Гайдара и Чубайса он не оказал. А сейчас остатки этого пушечного мяса нашей "демократии" отброшены, как грязная тряпка. Будем говорить о реальных заправилах политики и экономики.
     Что такое либерализм в общепринятом понимании? Он определен тремя взаимосвязанными наборами признаков (философия, политика, экономика). По ним и пройдем.
     В философии дан ответ на вопрос "что есть человек?" Для либерализма (классика - Гоббс и Локк, сейчас - Поппер) человек - свободный атом, индивидуум с неотчуждаемыми правами. С другими людьми он входит в отношения эквивалентного обмена, так возникает общество. Государство, как "ночной сторож", смотрит лишь за тем, чтобы не было воровства при этом обмене. Поскольку "атом" мал, в своих соударениях на жизненном рынке он не может прозреть истину. Это "народ всегда прав", а для либерализма народа нет, есть граждане. Отсюда - развитая в полной мере Поппером мысль, что общественные изменения могут делаться только малыми шагами, методом проб и ошибок. Это - запрет на крупные социально-инженерные проекты, которые неминуемо ведут к огромным избыточным страданиям людей.
     По своей философии ельцинизм (вся его бригада) принципиально и радикально противостоит либерализму. В гораздо большей степени, нежели русский большевизм (философская основа большевизма у нас заменена набором мифов, поэтому доказывать этот тезис сейчас не буду). Не только практика, но даже и риторика ельцинистов показывает, что самого понятия "права личности" для них не существует. Незаметно, но прочно в обиход вошел термин - "правовой беспредел". Именно то, что он прижился незаметно, говорит о его соответствии реальности.
     
     ОЧЕВИДНО, ЧТО СОВЕТСКОЕ общество не было либеральным (оно относилось к типу традиционных обществ). Общественный договор, которым оно было скреплено, предполагал не эквивалентный обмен, а множество взаимозависимостей - долг, любовь, служение и т.д. Режим Ельцина разрушил эти связи, но при этом вовсе не произошел сдвиг к либерализму. Напротив, отношения резко сдвинулись от равновесия, от эквивалентности обмена - к угнетению и силе страха.
     Об этом говорит динамика распределения доходов. В течение всего этого периода усиливается изъятие ресурсов, уже включая минимально необходимые, у большинства населения меньшинством, которое опирается на политическую власть и криминальную силу (пока что в основном на угрозу насилия). Так, невыплата зарплаты абсолютно несовместима с философией либерализма, поскольку в акте купли-продажи рабочей силы и рабочий, и работодатель выступают как равноправные партнеры-собственники. Невыплата зарплаты - такое же воровство товара, как кража сюртука или сапог. Поскольку воровство есть акт, разрушающий главную скрепляющую общество связь, в период расцвета либерализма в Англии смертной казнью каралась кража в размере более 5 фунтов стерлингов - даже если вором был ребенок.
     Псевдогосударство Ельцина с самого начала открыто отказалось быть "ночным сторожем", оно стало сообщником и защитником грабителей (у нас сегодня речь даже не идет об эксплуатации, об изъятии прибавочной стоимости, налицо именно угнетение). При этом государство совершенно не стало патерналистским, оно отвергло принципы общества как семьи. Для России это - новое явление. Разговор о его сути слишком отвлек бы нас от темы, главное - в нем нет и следа либерализма.
     А в общефилософском смысле либерализм означал расцвет гуманизма (возвеличения человека), веру в свободу и прогресс, большое внимание к этике. Все это вытекало из идеалов Просвещения. Многие постулаты и выводы либерализма чужды русской культуре - не об этом сейчас речь. Речь о том, что философская база ельцинизма несовместима с духом Просвещения, она ему органично враждебна.
     Ранний капитализм неразрывно связан с рождением науки - совершенно нового способа познания мира. И дело вовсе не в меценатстве буржуазии, а в новом типе мышления и мировоззрения. Рождение науки и капитализма - две стороны одной медали. Режим Ельцина принципиально антиинтеллектуален. Он уничтожил русскую науку без всякой политической или экономической необходимости, со злорадством и даже сладострастием.
     Наконец, искусство. Подавляющее большинство произведений, которые составляют нашу культурную пищу сегодня, созданы в XIX веке под воздействием либерализма, его общего оптимизма и тяги к совершенству. Режим Ельцина - уникальное явление в истории культуры в том смысле, что крупное общественное потрясение оказалось совершенно бесплодным в духовной сфере. Целое десятилетие "революции новых русских" не дало буквально ни одной песни, ни одного стихотворения. Только всплеск эстетики безобразного. Вот слова идеолога реформы А.Н.Яковлева: "Будет очень жаль, если мы в своей очистительной, освободительной работе низведем культуру до абсолютно примитивного уровня. Но, я думаю, этим надо переболеть". Таков их либерализм, их "освободительная" работа - низвести культуру до абсолютно примитивного уровня.
     
     ЕСТЬ ЛИ У РЕЖИМА Ельцина сходство с либерализмом в сфере политических взглядов? Ни в коей мере. Вся политическая философия либерализма исходит из идеи равновесия. Идеология либерализма, уподобившая все стороны жизни общества свободному рынку, есть сложный и изощренный продукт культуры. Из нее выросли представления о гражданском обществе, разделении властей и правовом демократическом государстве. Все это - равновесная система, стабилизированная противовесами. Здесь, например, немыслимо такое преобладание власти президента, к которому с самого начала стремились наши "демократы". В либеральной политической системе оппозиция должна быть почти столь же сильной, как власть, ее партии и ее пресса финансируются государством, она по закону имеет на телевидении в своем полном распоряжении долю экранного времени, пропорциональную числу мест в парламенте. Когда на неолиберальной волне началась приватизация, то комиссии по приватизации формировались в основном из оппозиции.
     Видим ли мы что-нибудь подобное в России? Нет, совсем наоборот. Здесь построена неустойчивая, крайне неравновесная политическая система по типу режимов Мобуту и Батисты, ее весьма условно можно назвать даже президентской республикой. То, что эта система не принимает зверские формы, определяется не ее конструкцией, а исключительно культурой населения. Идея равновесия, положенная в основу политической системы либерализма, предполагает обратимость процессов - здесь не допускаются фатальные решения, сломы. Напротив, политическое мышление соратников Ельцина катастрофично. Они не раз прямо заявляли, что их миссия - создание необратимости. С либерализмом это просто несовместимо.
     В сфере политики либерализм - антипод тоталитаризма и даже авторитаризма. Напротив, и мышление, и практика наших реформаторов предельно тоталитарны. Прославление Пиночета и крики "Даешь стадион!" - не экстравагантные выходки юмориста Иванова и придурковатого Нуйкина. Это - общая установка всего разношерстного спектра реформаторов, их выстраданная философия. Уже в 1990 г. "Литгазета" устами редактора заклинает: "В отличие от нынешней своей узкой роли... военные власти должны по приказу президента гарантировать действие ключевых законов экономической реформы..."
     История последнего десятилетия оставила нам массу документов - от "научных" рассуждений о пользе диктатуры Миграняна и Клямкина до поэтических заклинаний Ахмадулиной и Чудаковой в октябре 1993 г. А послушайте Гайдара - главаря самой "интеллигентной" клики в этом режиме. В предвыборной кампании он выражает сожаление, что Корнилов с Красновым в 1917 году постеснялись залить кровью Петроград. И хвастается: я, мол, в октябре 1993 года не сплоховал. Созвал в центр Москвы толпу упакованных в импортное шмотье парней и девок - бить депутатов всех уровней.
     Маска либералов сбрасывается демонстративно. Вот как это обосновывал министр Ясин: "Я, оставаясь преданным сторонником либеральной демократии, тем не менее убежден, что этап трудных болезненных реформ Россия при либеральной демократии не пройдет. В России не привыкли к послушанию. Поэтому давайте смотреть на вещи реально. Между реформами и демократией есть определенные противоречия. И мы должны предпочесть реформы... Если будет создан авторитарный режим, то у нас есть еще шанс осуществить реформы". Люди с таким мышлением в принципе не могут быть либералами ни в какой сфере.
     
     ПЕРЕЙДЕМ К ЭКОНОМИКЕ. Вот тезис Ю.Белова (КПРФ), который является почти общепринятым: "Когда в нашей стране победила контрреволюция, то не государственный капитализм пришел на смену социализму, тоже государственному, а капитализм свободного рынка". Капитализм свободного рынка - это и есть выражение либерализма в сфере хозяйства.
     Сделаю методологическое замечание: сегодня возврата к свободному рынку не может быть в принципе. Свободный рынок, преобразовавшись в ходе своего развития в глобальный рынок ТНК, регулируемый государственными соглашениями, просто не может вновь возникнуть - его зародыши мгновенно "пожираются" современным рынком. Здесь - прямая аналогия с явлением жизни. Мы пока что не имеем хорошей теории зарождения жизни на земле, и было бы очень важно увидеть этот процесс сегодня. Ведь он же идет! Но увидеть его мы не можем - те комочки органической слизи, которые появляются в водоемах и могли бы дать начало первым формам живой материи, сразу же пожираются уже живущими бактериями, грибками и т. д. Развившись, жизнь не может сосуществовать со своими первичными формами.
     Но, может быть, наши ельцинисты хотя бы имели капитализм свободного рынка как идеал, пусть недостижимый? Может быть, они следовали философии хозяйства, свойственной либерализму? Практика показала, что нет, они и здесь противоречили главным принципам либерализма. Главная категория либерализма - собственность. Она вытекает из самой антропологии либерализма - представлении об индивидууме. Он свободен и равен другим в самом фундаментальном смысле - потому что он обладает неотчуждаемой частной собственностью в виде его тела. Его он может продавать по контракту в форме рабочей силы. На это надстраивается все остальное - имущество, недвижимость, капитал. Частная собственность в виде капитала уже есть предмет общественного договора, но тело как собственность - естественное право (кстати, поэтому невыплата зарплаты - самое кардинальное отрицание либерализма, более важное, нежели экспроприация капитала).
     Как же отнеслись к категории собственности ельцинисты? С нигилизмом, который характерен только для уголовного мира. Неважно, что вся их рать от Селюнина до Яковлева изрыгала ритуальные заклинания о священном праве собственности. Это - маска. Еще М.Е.Салтыков-Щедрин сказал: "Горе - думается мне - тому граду, в котором и улица, и кабаки безнужно скулят о том, что собственность священна! наверное, в граде сем имеет произойти неслыханнейшее воровство!" Так оно и получилось.
     То изъятие личных сбережений целого народа, которое демократы предприняли в 1992 г., не имеет прецедента. Внимательный анализ той акции и всей сопровождавшей ее риторики, по сути, снимает сам вопрос о принадлежности ельцинистов к либерализму. А ведь была целая серия подобных акций. Например, изъятие и присвоение огромной собственности ряда общественных организаций. Все это мы вспоминаем, как в тумане, вследствие мощной кампании по манипуляции сознанием, а вообще-то речь идет о чудовищных вещах.
     Обращу внимание на одну сторону приватизации промышленных предприятий, о которой не говорилось. Она красноречива на фоне той кампании приватизации, которая почти в то же время проводилась неолиберальными правительствами Запада. Что считалось самым сложным в тех кампаниях? Не приватизация - наделение собственностью частных лиц, а денационализация - изъятие собственности у прежнего владельца. Здесь был главный камень преткновения, главные дебаты и поиск наилучшего способа возмещения. Суть в том, что государство является лишь распорядителем национализированной собственности, а вовсе не ее полноправным владельцем. Чтобы завод приватизировать, надо сначала провести его денационализацию - выкупить его у нации, хотя бы на момент сделав государство настоящим собственником.
     Что же мы наблюдали в России? Не просто полное отсутствие этапа денационализации, но даже абсолютное изъятие из всех документов самого этого слова. Был изобретен неологизм - "разгосударствление". Само введение этого словечка показывает, что речь идет о мошенничестве невероятных масштабов. Изъятие собственности у нации было проведено как грабеж, без малейшего намека на компенсацию. Афера с ваучерами - имитация компенсации небольшой части граждан на индивидуальной основе - была проведена настолько нагло, что всерьез никем принята не была и никакой легитимизации захвата собственности не осуществила. Даже в сознании тех, кто собственностью завладел. Разумеется, либеральной экономики на этой основе построить в принципе нельзя.
     
     СОЗДАННЫЙ В РОССИИ уклад никак нельзя назвать "капитализмом свободного рынка" и судя по его практическим формам. Необходимые условия такого капитализма - свободная купля-продажа земли, денег, рабочей силы и товаров. В России нет рынка земли - это известно. Но нет и рынка труда. Люди работают без зарплаты или за символическую зарплату, но предприятия платят им "натурой" - тянут социальную сферу (прежде всего жилье). В результате рабочий привязан к предприятию, возникает разновидность крепостного права с барщиной и оброком. Допустим, тут нет вины режима, пассивно либерализации сопротивляется само население.
     Другое дело - рынок денег и товаров. Рынок денег уродлив и никак не свободен - это очевидно. Банки искусственно созданы государством, государство же периодически отбирает у них "товар". А сами они отбирают "товар" у вкладчиков - это ничего общего со свободным рынком не имеет. Несвободен и рынок товаров. Во-первых, он предельно узок, люди покупают минимальный набор продуктов - фактически, получают его по карточкам, похожим на деньги. Можно нашу мизерную зарплату заменить талонами на получение набора продуктов - ничего не изменится. Значит, это не рынок. Мафия контролирует и поставки товаров, и цены - где же здесь свобода? Это именно госкапитализм с криминальной компонентой - уклад, созданный союзом коррумпированной номенклатуры и дельцов теневой экономики и преступного мира, порожденных именно советским обществом.
     Уклад ельцинской России и либеральный капитализм - это разные экономические, социальные и культурные явления по всем важнейшим признакам. Запад поддерживает наших "капиталистов" вовсе не вследствие родства душ, а из чисто политических интересов, как поддерживал Сомосу, "сукиного сына, но их сукиного сына". Потому что эти наши "капиталисты" подрядились сломать советский строй, развалить СССР, обезоружить армию, уничтожить сильную промышленность и науку, допустив Запад к ресурсам России.
     Почему же у нас прижился ярлык "либералов"? Во-первых, он кажется простым и понятным для наших марксистов-ортодоксов. Раз антикоммунист - значит, или фашист, или либерал. Скажешь фашист - обидятся, назовем их либералами. Во-вторых, и это гораздо важнее, в этом ярлыке очень заинтересованы сами "капиталисты". Во время перестройки главным мотивом манипуляции сознанием было обещание, что слом советского строя приведет к созданию в России "социально ориентированного" современного капитализма, подобного шведскому или германскому. Соблазн рассеялся, сегодня всем понятно, что это не так. И мы видим, как меняется мотив песенки наших реформаторов. Теперь нам говорится, что мы переживаем трудный период "капитализма свободного рынка", а это капитализм дикий и варварский, капитализм периода первоначального накопления и т.д. Им надо переболеть, Запад нам поможет этот период сократить, но затем мы неизбежно придем к "социальному капитализму". Это, мол, общий закон развития.
     Послушайте сегодня А.Г.Аганбегяна, который при Горбачеве обещал нам "шведскую модель": "Надо прямо сказать, что рыночная система - это очень жестокая система по отношению к человеку... С рынком связано банкротство, с рынком связан кризис перепроизводства, рецессия, которую, скажем, сейчас переживает Европа, с рынком связана дифференциация - разделение общества на бедных и богатых... Дифференциация у нас, конечно, к сожалению, уже сейчас, ну не к сожалению - это неизбежно, у нас уже сейчас растет и будет дальше резко расти".
     Сравните это с тем, что писал и говорил Аганбегян в 1989-90 гг. По масштабам дезинформации и подлогов, которые им совершены как должностным лицом, он по советским законам подлежал бы уголовной ответственности. Но для нас здесь важно, что и тут, в момент бедствия, у него наготове идеологическое оправдание: мы находимся на этапе либерализма, а здесь бедствие трудящихся предписано теоретически.
     Мы разобрали первый вопрос - философский и культурный генотип того режима, который установился в России. Это - генотип маргинального паразитического меньшинства, которое вдруг приведено к власти. Организовать жизнеустройство ни по типу коммуны (советский строй), ни по типу гражданского общества (капитализм) такое меньшинство не может. Никаких перспектив оздоровления и преодоления кризиса этот уклад не имеет - не вследствие ошибок или нехватки ресурсов, а именно из-за своего культурного и философского генотипа.

http://skaramurza.chat.ru/za01_99_21.html

 

 

 

ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ И КУЛЬТУРНОЕ
СВОЕОБРАЗИЕ РОССИИ


 
Вадим Семенов,
доктор философских наук,
профессор

 
2003
 
 "Быть" - важнее, чем "иметь"


 
I

В последние годы XX в. и начавшегося XXI столетия в мировом сообществе усиливаются поиски путей для преодоления глубокого общественно-цивилизационного, духовно-нравственного и геополитического кризиса, поразившего человечество. В качестве кардинальной была выдвинута еще в 1992 г. на Всемирной конференции в Рио-де-Жанейро (Бразилия) концепция устойчивого развития, предлагающая два основных направления и две основных программы действий:

во-первых, преодоление опасного противоречия и разрыва в развитии общества, человека и природы, могущего привести к природной катастрофе;

во-вторых, смягчение и устранение несправедливого и углубляющегося разрыва и противостояния между богатыми и бедными странами и народами, прежде всего Севера и Юга.

Следовательно, это настоятельно требующие своего разрешения общемировые, глобальные проблемы экологического и социально справедливого и гуманного развития современного человечества.

Острота данных проблем усилилась в последние годы в связи с выдвижением США и другими странами Запада на первый план концепции глобализации в качестве основной линии и тенденции общемирового развития.

Как интеграционное явление глобализация представляет собой объективный процесс. Это углубление на общемировом уровне информационных, финансовых, экономических, торговых связей и обменов. Но из какого центра, конкретно в чьих интересах, с чьим конкретным регулированием и управлением проводится данная глобализация? Ведь в общественной и глобальной жизни ничего не бывает без реальных интересов, конкретной заинтересованности, определенного руководства и управления развитием.

Научные исследования последних лет показали, что в данном навязанном виде глобализация прежде всего выгодна США и всему Западу, что ее направление осуществляется именно "по-американски". В результате от такой глобализации уже страдает и будет далее страдать большинство мирового населения, если не изменить экономическую нацеленность и социально-гуманный вектор самой глобализации. В связи с этим в последние годы в мировом общественном, социально-политическом движении - а именно в его, прогрессивной, радикальной, революционной части - возникла и стала усиливаться борьба против проамериканского, прозападного содержания и антинародной направленности глобализации. Его обозначили движением "антиглобализма". Хотя на деле это есть движение за качественно другой противоположный тип, за другое - иное качество глобализации. А именно - работающее на интересы всего человечества, а не на его избранную часть, на благо народов и трудящихся, а не на богатое меньшинство, во имя справедливости и свободы, а не угнетения и порабощения.

В начале февраля 2002 г. в бразильском городе Порту-Алегри состоялся Второй Всемирный социальный форум, выступивший за построение качественно иного экономического, социального и гуманного мира, а не задуманного в США и на Западе "глобального" мира.

В продолжение начатого в 1992 г. поиска устойчивого общемирового развития 26 августа - 4 сентября 2002 г. в Йоханнесбурге (Южно-Африканская Республике), прошла Всемирная конференция, на которой вновь подтвердили, что экологический кризис в мире продолжается, как продолжается и несправедливое разделение современного мира на богатый мир и на бедный мир, причем богатый мир представляет меньшинство человечества, а бедный мир - значительное большинство. При этом богатый мир и, прежде всего США отказываются помогать бедному миру. Соединенные Штаты отказались подписать Киотский протокол, требующий решительного сокращения вредных выбросов в атмосферу.

Россия же поддержала этот протокол.

Так что главный вывод заключается в том, что к глобализации как к процессу интеграции и взаимодействия следует прежде всего подходить из собственных национальных интересов страны, народа, общества, человека так, чтобы, во-первых, никоим образом не навредить своему народу и, во-вторых, никоим образом не навредить Человеку. Чтобы поступать строго социально справедливо и гуманно.

В международных взаимоотношениях следует, с одной стороны, взаимно уважать интересы каждого народа и страны, а, с другой - последовательно налаживать между всеми странами и народами благожелательное добрососедство и сотрудничество. Это должно сближать и объединять мир на единых принципах взаимности, согласия и гуманизма. Великий русский физиолог И.П.Павлов в лекции еще в начале XX в. отмечал, что "все человечество стремится к слиянию...".
 

II

В формировании добрососедского мира большая роль принадлежит России с традиционно присущими ей богатейшими социальными и духовными ценностями цивилизационной культуры.

В чем они выражаются?

Мы выделяем четыре группы таких ценностных традиций:

Во-первых, это тип цивилизации и культуры, в рамках которой всегда проживали и продолжают проживать народы в России. Это евразийская цивилизация и культура. Все мы - самобытный мир. Мы и Европа, и Азия, начавшись именно на востоке Европы - и в этом наше богатство и сила. И великая историческая миссия и роль в мире. При этом распространение цивилизационной культуры шло в основном из европейской части в азиатскую.

С Европой мы были всегда наиболее связаны как "вторая" Европа. Мы - особенные. Как говорил российский поэт Ф.И.Тютчев о России - у нас "особенная стать". А тогдашняя Россия и была евразийской, включая регионы, которые затем образовали СССР. У россиян развито чувство принадлежности к особому большому сообществу и к особому общему делу.

Полемизируя в свое время с либеральными сторонниками, А.С.Пушкин указывал на наличие "значительного" в "положении России, чего-то такого, что поразит будущего историка...". Пушкин ориентировался на русский народ и Россию со всеми ее многочисленными и разными "языками", что не исключало для него именно европейское содержание, как собственной великой поэзии, так и всей вообще русской словесности.

Нам следует бережно сохранять свою ценностную и неповторимую цивилизацию и культуру, как сохранили свою цивилизацию и культуру народы Китая, Индии, Японии, Египта, Мексики, Бразилии и других суперэтносов.

Во-вторых, это собственный тип бытия и жизни людей - целых народов и конкретных людей. Это жизнь в труде - трудовая жизнь. Прежде всего в труде в России веками сформированы общинные и многообразные коллективистские традиции, сочетающие индивидуальную и коллективную творческую трудовую деятельность. Затем это совместная, коллективная общественная жизнь, включающая подлинный демократизм в совместном решении общественных дел. Далее это повседневная общинно-коллективистская жизнь, помогая друг другу и совместно разделяя радости и горести. Издавна сложившиеся в России общинность и традиционный коллективизм стали главной формой социальной консолидации людей, средоточием навыков коллективизма, обычаев взаимопомощи и гуманистических настроений. Как результат - общение душ, мыслей и чувств, нравственных подходов и ориентации.

В совокупности это определило глубокую социальность бытия и жизни россиян. И одновременно ее внутреннюю духовность и нравственность. Чувство социальной общности составляет "духовную плоть" российского народа и формируемую на этой основе систему морали. Отсюда глубокая и прочная традиция дружбы и совместности людей, дружбы и сотрудничества народов. Она проявлялась в Российской Империи, углубилась в советские времена, сохраняется и в нынешних условиях стран СНГ. Симптоматично, что в США и в ряде других западных стран принципы и идеи дружбы народов, дружбы вообще людей не поддерживаются и не поднимаются.

Мы - евразийцы - не примитивные индивидуалисты и потребители, каковыми многие на Западе стали, превратившись в простых обывателей в силу длительного навязывания именно такого образа жизни и бытия. Голое потребительство и разобщенность в последние 15 лет усиленно навязывались со стороны США и других стран Запада населению России и других стран СНГ, особенно молодежи. К сожалению, на это клюнули многие молодые люди. Конечно, осваивать богатства культуры и богатства цивилизации намного сложнее, чем жевать жвачку и ходить с бутылкой пива в руке. Но тогда человек становится внутренне бедным и пустым. Им легче манипулировать. Это явная беда и трагедия большого числа людей молодого поколения в странах СНГ.

Следует всегда ориентироваться на то, что для нас - евразийцев - задача и цель "БЫТЬ", как ставил вопрос Эрих Фромм, важнее чем "ИМЕТЬ". Быть в первую очередь человеком, личностью, постоянно работающим, находящимся, общающимся среди себе подобных людей. Евразия - это люди среди людей, а не трагические одиночки, никому не нужные люди, потерянные личности, каковыми многие часто становятся в США и других странах Запада.

В-третьих, у нас свой путь развития - общественного, цивилизационного, культурного, гуманного. Сочетающего следование традициям и модернизацию, эволюцию и революцию, реформирование и общественные скачки, повороты, перевороты. Мы - евразийцы с европейским "уклоном", причем в Европе наиболее близкими нам по духу являются французы (как и по истории: Парижская коммуна 1871 г. - Октябрьская революция 1917 г.). При всем этом мы всегда шли и должны идти своей дорогой, своим путем. Нам не нужно ни под кого подстраиваться и постоянно спорить: идти ли с Западом или с Востоком. Любая односторонность, слепая подражательность всегда были пагубны для России и приносили ей большой вред и разрушение.

Россия выигрывает, набирает силу, находится на подъеме, прогрессирует, когда шла и идет и с Западом, и с Востоком, но при этом своей оригинальной, самобытной, творческой, поисковой, созидательной дорогой. Это приносит много качественно нового, плодотворного, прогрессивного, новаторского и самой России, и всему остальному миру.

Николай Бердяев писал: предназначение России (как России евразийской) в том, чтобы "осознав себя Востоко-Западом, явиться примирителем и соединителем двух миров - Запада и Востока". Именно - соединителем и примирителем! И явить миру свой новаторский, прогрессивный пример социально справедливого, народного, человечного общественного и цивилизационного развития.

В-четвертых, у России свой тип места и пребывания в мире. Мы стараемся брать от всего мира все созданное там культурное и цивилизационное богатство. Нам не следует замыкаться и изолироваться от богатейшего и многообразного человеческого мира. Как верно подчеркивал В.И.Ленин, взять все богатство, выработанное человечеством - наша задача, прежде всего молодежи. Следуя такой линии, все мы и, прежде всего молодые люди, станем внутренне богаче и потому намного содержательней станет наша жизнь.

Мы - часть всего мира, всего человечества. И потому как своеобразная часть мира Россия несет ему качественно свое, незабываемое и неповторимое, свой опыт и свой пример. Поэтому многие иностранцы, особенно с Запада, так тепло относятся к нам, завидуют, нашему духовно богатому и социально общительному образу жизни. За нашу открытость, человечность, духовность, общительность. Им всего этого очень не хватает, у них это часто просто отсутствует.

Своими ценностями цивилизации и культуры, типом бытия и жизни, путем развития Россия всегда обогащала и продолжает сейчас обогащать мир. Как писал Владимир Соловьев, народ России устремлен на "новое слово", которое он "скажет человечеству", на новое дело, "что желает он сделать в истории мира". Именно - сказать человечеству новое слово и сделать в истории мира новое дело. П.Я.Чаадаев считал, что наша национальная идея выражает ту роль, которую народ в евразийской России "призван исполнить на мировой сцене".
 

III

Присущие российскому бытию и развитию ценности плодотворно воздействуют на социально-этнические и межэтнические отношения, повышая их позитивную объединительную, интеграционную роль в общественной жизни народов России, многочисленных национальных, этнических групп. Такую объединительную, созидательную роль социально-этнические, межэтнические отношения играли в условиях СССР на советском пространстве. Такую же объединительную, позитивную, созидательную роль они должны играть на нынешнем постсоветском пространстве - в условиях Содружества Независимых Государств.

Положительная и созидательная роль социально-этнических отношений наиболее полно проявляется и раскрывается тогда, когда они не ограничиваются собственной областью, а тесно и органично развиваются в более широком контексте - совместно и в рамках развития культуры, общества, цивилизации, человека. Тогда, с одной стороны, социально-этнические, межэтнические отношения в подлинном смысле окультуриваются, цивилизуются, очеловечиваются а, с другой - привносят в развитие культуры, цивилизации, человека многогранные и богатые национальные и интернациональные, социальные черты.

Самобытность нации, этнических групп - большая и великая ценность. Но сама эта самобытность не стоит на месте - она диалектически развивается. А именно - от архаичных форм к современным, от во многом примитивных - к более современным, культурно и духовно богатым. Отсюда проблема: все ли нам нужно поддерживать и возвеличивать в самобытных национальных, этнических формах? На какое качество этнической самобытности следует делать упор? Видимо, на наиболее современные, гуманные формы, взаимосвязывающие и объединяющие этнические, национальные группы и народы.

 

IV

Ценности российского бытия и типа развития имеют огромное значение для современного прогресса культуры, науки и образования в России. На что он будет нацеливаться: то ли на содействие главным образом росту потребления людей, то ли при повышении, конечно, общего благосостояния на первостепенное содействие всестороннему росту у людей образованности, культуры, современных научных знаний, нравственных ценностей? Для России выбор однозначен: именно на последнее.

Уже давно в мире Россия, ранее СССР, признаются в качестве одной из ведущих мировых культурных держав.

В 1967 г. известный ученый, россиянин, ставший американцем, Питирим А.Сорокин писал: "В настоящее время уровень культуры и творческих достижений русского народа в области науки, технологии, философии, права, этики, литературы, музыки, живописи, театра и других областей культуры, бесспорно, не уступает уровню других стран Запада и Востока", а фактически российское "культурное творчество занимает сегодня второе место в мире" (после США, по мнению П.А.Сорокина).

Происходящий ныне в ряде ведущих стран мира культурный и духовно-нравственный кризис повышает значение для России именно культурно-научной и духовно-нравственной сторон общего цивилизационного развития.

Для общественного прогрессивного прорыва России в будущее в XXI в. огромное значение приобретает необходимость овладения каждым человеком не только достаточно высоким общим образованием и современной профессиональной подготовкой, но и общей современной культурой и научными знаниями. Одним словом, овладевать и наращивать свой разносторонний интеллектуальный потенциал.

Овладение культурой - широчайшее понятие в условиях XXI столетия. Это и научные основы, и традиции в российской культуре. И экологическая культура, и информационная культура людей. И нравственные составные культуры, вековая российская народная мораль.

Овладение культурой немыслимо без хорошего овладения ее главным инструментом - языком, словом, словесностью. Русский язык - основа русской национальной культуры, это язык межнационального общения между народами царской России, затем СССР, теперь - Российской Федерации и всего пространства стран СНГ. Язык и слово - первооснова национальной и межнациональной культуры. А.С.Пушкин высоко оценивал деятельность, "принесшую истинную пользу нашему прекрасному языку".

Таковы важнейшие ценностные подходы цивилизационной культуры России, помогающие лучше научно осмысливать наше прошлое, решать важнейшие современные проблемы общественного развития, предвидеть и прогнозировать будущее России в XXI столетии. Опираясь на присущие традиции и преимущества, Россия может обоснованно рассчитывать как на обеспечение в XXI в. мощного прорыва в своем общественном, цивилизационном, культурном подъеме, так и на позитивное осуществление в мире своей доли великой общечеловеческой миссии по содействию развитию всех народов на путях достижения достойного благосостояния, справедливости, дружбы и взаимодействия, поддержки и взаимопомощи, мира и согласия, добрососедства и гуманизма.

http://www.nasledie.ru/oboz/09_03/9_03.HTM

 

 

 

США - ЦИВИЛИЗОВАННОЕ ОБЩЕСТВО?

ИЗВЕРЖЕНИЯ БЕСОВ

Ураган в Новом Орлеане потряс мир не только и не столько масштабами разрушений, но, главным образом, теми переменами, которые он произвел в образе сытой и благополучной Америки. Выяснилось, что лишь хорошо отрегулированная система социального контроля, стабильно работающих институтов власти, армии и полиции позволяли держать человеческий фактор в рамках цивилизованного поведения.

Но при этом в США не оказалось самодостаточного общества, способного самоорганизоваться в условиях, когда система права не работает.

Апокалипсические мотивы всегда играли заметную роль в мировоззрении американцев. Быть может, причины кроются в том, что многие отцы-основатели этого государства и пионеры, осваивавшие его пространства, были еретиками-сектантами, бежавшими из Европы от преследования официальных конфессий. Практически все учения, ими исповедуемые, содержали ожидание близкого конца света.

Проходили годы, американское общество становилось все более атеистичным, но ожидания вселенских катастроф не исчезали. Они переместились из проповедей пасторов в так называемое массовое искусство - фантастические романы, кинематограф. Голливуд все последние десятилетия шлепал фильмы-катастрофы как горячие пирожки. При всем их разнообразии в их сюжетах было нечто общее, а именно: разрушение домов, городов и стран - всегда результат чьей-то злой воли или беспечности, которой противостоят «хорошие парни». Эти парни ценой больших усилий и жертв в конце концов справляются со злодеями (или дураками) космического или земного происхождения.
Вспомним 11 сентября. Еще до того как этот чудовищный теракт был совершен, люди прекрасно знали, кто их коварный и безжалостный враг. И когда трагедия, в полном соответствии с ранее озвученными сценариями, произошла, особой паники не было. Более того, на почве негодования и ненависти к общему врагу произошли консолидация и мобилизация американского общества. В едином патриотическом порыве американцы сплотились вокруг своего правительства. Рейтинг Буша стремительно пошел вверх.

Когда некого бомбить

Совершенно иной была ситуация после урагана «Катрина», не спрогнозированного Голливудом. Тем более что бомбить после него оказалось некого. Кстати, стремление всегда найти виновного у американцев столь велико, что и в этом случае в СМИ стали появляться сообщения о том, что ураган был вызван секретным устройством, придуманным русскими и проданным японским мафиози. Которые таким образом отомстили за Хиросиму и Нагасаки. Но в силу слишком уж очевидной абсурдности этой версии она не была подхвачена, и Япония не пострадала.

По словам очевидцев, самым ужасным было отнюдь не безумство стихии, а поведение самих пострадавших - жителей Нового Орлеана. Как только электроснабжение было нарушено, а соответственно отключена сигнализация, сотни мародеров ринулись в магазины и покинутые квартиры. Вот свидетельство одного из очевидцев событий: «У нас «крысы» - так мы их прозвали - появляются с темнотой. Процентов на девяносто - негры. В основном молодые, но есть и здоровые мужики. Есть даже бабы. Плавают на ворованных лодках, самодельных плотах... В доме они начинают палить не раздумывая. Стрелять по ночам приходится часто. А вот в центре - там просто война. Но не между властями и бандитами, а между бандами. Сразу после урагана черные разграбили оружейные магазины, и теперь у них на руках незарегистрированного оружия - море. Причем любого. Идет война за супермаркеты и бутики. В первые два дня еще «отоваривались» кто хочет, а теперь все поделено между черными, и они то и дело выясняют между собой отношения».

Ситуация усугублялась тем, что в первые дни власти оказались неспособными хоть как-то обеспечить порядок в городе. Полиция Нового Орлеана лишилась сотен сотрудников, но далеко не все из них стали жертвами стихии. Спустя несколько дней после того как город затопило, более 200 полицейских по разным причинам не вышли на работу. Одни не явились на свои участки, так как лишились домов и близких. Другие помогали эвакуироваться членам своей семьи, а потом не смогли (или не захотели) вернуться в город. Некоторые просто не выдержали стресса. Так, из заявлений самой полиции стало известно, что один из офицеров просто выкинул свой полицейский жетон из окна машины и покинул город. Еще нескольких полицейских-дезертиров задержали по пути на север штата.

«Мои офицеры совершают самоубийства, - заявил глава городской полиции Эдвин Компасс. - Мы достигли той точки, когда я уже не знаю, что должно произойти, чтобы привлечь внимание властей к нашим проблемам».

Как сообщают официальные источники, психика сотрудников правоохранительных сил и спасателей, работавших в зоне бедствия, не выдерживала того, что им приходилось видеть. Надо сказать, что в криминогенном плане Новый Орлеан всегда был весьма проблемным городом и полицейские здесь опытные и закаленные, повидавшие многое. Что же такое должен увидеть человек, чтобы у него помутился рассудок? Похоже, они действительно узрели ад наяву - повсеместные проявления садизма. «Озверевшие бандиты насилуют женщин, мужчин и даже детей, издеваются, перерезают им горло, в буквальном смысле потрошат у всех на виду. Массовость подобных проявлений не находит разумного объяснения ни с позиций чисто человеческих, ни с позиций психиатрии», - писал корреспондент одной из французских газет, оказавшийся в зоне бедствия.

Вскоре стало очевидным, что контролировать ситуацию в городе только силами полиции уже невозможно. В Новый Орлеан началась спешная переброска армейских частей, причем вовсе не для участия в спасательной операции, а для наведения порядка. Власти США отдали распоряжение расстреливать мародеров и садистов. В свою очередь бандиты, потерявшие от безнаказанности чувство меры, неоднократно обстреливали и военных, в том числе их «хаммеры» и вертолеты.

Черное и белое

«Катрина», похоже, обнажила большинство застаревших язв американского общества. В частности, межрасовые противоречия. Белые американцы, понятное дело, обвиняли своих темнокожих сограждан в разбое, грабежах и насилии. Негритянское население, в свою очередь, обвиняет белых в эгоизме и более привилегированном положении. Любопытно, что черные и белые американцы по-разному оценивают произошедшее. Большинство афроамериканцев уверены, что недостатки в организации спасательной операции связаны с проблемой расизма в американском обществе. Таковы результаты социологического исследования, проведенного телеканалом CNN совместно с газетой «USA Today» и исследовательской компанией «Gallup poll».

По данным опроса, шесть из десяти афроамериканцев считают, что федеральное правительство не спешило спасать тех, кто остался в Новом Орлеане, поскольку в городе проживают в основном люди с темной кожей. Среди белых респондентов такую точку зрения разделял только каждый восьмой. Похожая картина наблюдалась и по другому вопросу: более 60% чернокожих американцев связали недостатки спасательной операции с тем, что жертвами наводнения оказались в основном бедные люди; среди белых того же мнения придерживался только каждый пятый опрошенный. На вопрос о том, заботится ли президент Буш о черных, 67% белых ответили положительно, среди афроамериканцев с ними согласился только 21%.

Мнения черных и белых американцев разделились и по другим вопросам. В проблемах Нового Орлеана черные, больше чем белые, склонны винить Джорджа Буша. На него возложили ответственность за разрушения 37% черных респондентов, 21% винит в катастрофе мэра Нового Орлеана Рэя Нэджина, каждый десятый считает, что виноваты сами жители, а 24% - что в стихийных бедствиях виновата только природа.

Многих корреспондентов иностранных СМИ, в профессиональном багаже которых были командировки в Таиланд в декабре 2004 г., в Армению в момент страшного Ленинаканского землетрясения, в места других стихийных бедствий, поразило отсутствие солидарности в американском обществе. В качестве примера обычно приводится беспрецедентный отказ властей Техаса в дальнейшем принимать беженцев из Нового Орлеана, которых «становится слишком много».

Известно немало эпизодов, когда люди погибали только потому, что окружающие не пожелали оказать им необходимую помощь. Так, по сообщению «Аssociated Рress», более 40 тел погибших обнаружили спасатели в одной из больниц Нового Орлеана. Некоторые из них, оставленные персоналом без помощи, скончались еще до урагана. Другие умерли от обезвоживания и из-за высокой температуры в здании, тщетно ожидая эвакуации. Причем подобных случаев немало. И в Луизиане возбуждено несколько уголовных дел в связи с гибелью людей в результате урагана «Катрина». В частности, обвинение в убийстве по неосторожности было предъявлено владельцам дома престарелых Святой Риты в городке близ Нового Орлеана, где спасатели обнаружили 34 трупа. По мнению генпрокурора штата, общее число жертв урагана было бы меньше, если бы владельцы приюта супруги Сальвадор и Мэйбл Мангано последовали призыву властей к эвакуации. По его словам, они дважды получали предупреждение о надвигающемся урагане и не предприняли ничего для спасения людей.

Также отмечается низкая адаптивная способность американцев. «Американцы как дети. Выживаемость у них на уровне детского сада. Все тупо живут на запасах еды и воды. Последняя заканчивается особенно быстро. И начинается форменная истерика. Люди бегают по крышам, орут, визжат, к небу руки тянут. Якобы от жажды подыхают. Я пытался объяснить, что если совсем плохо - надо разводить огонь и кипятить любую воду, а при элементарном умении просто дистиллировать пар. Мотают головой - нельзя. И снова воют», - делился своими впечатлениями наш соотечественник, оказавшийся застигнутым ураганом в Новом Орлеане.

Страх и кровь

Вообще характерная черта американцев - это страх. Как ни парадоксально звучит, но именно страх, граничащий с трусостью, с одной стороны, делает американское общество законопослушным, а с другой - абсолютно беспомощным перед малейшей угрозой для жизни. «Психологам, которые наверняка будут исследовать «новоорлеанский синдром», еще только предстоит ввести в научный обиход новый термин «эстетика ада», но уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что это новое явление стало частью американского менталитета. Кратко о его сути.

Не секрет, что эстетизация убийства, насилия и разрушения стала частью американской культуры. Телевизионная картинка с пятнами крови, помноженная на число повторов, по несколько часов в сутки, сопровождает человека с раннего детства, прочно впечатывается в его сознание. Когда зритель просматривает очередной боевик или фильм ужасов, сидя в уютном кресле, он, конечно, не горит желанием омыть руки чьей-то кровью. Боязнь уголовного наказания и социальной изоляции загоняет кровавые впечатления глубоко в подсознание. Говоря иначе, в сознании образуется четкая граница, разделяющая объективную реальность и фантазии: образом реальности становится уютный диван, стол, стул, пиво, чипсы; образом подсознания - груды металла и реки крови. Эти образы привязывают психику к объективной или вымышленной реальности.

Однако когда человек попадает в условия, где трупы, разрушенные здания и искореженные машины реальны настолько, что можно их пощупать, то психика буквально соскальзывает в бездну ада, а сознание и подсознание меняются местами. Похоже, именно это и произошло с жителями Нового Орлеана», - пишет исследователь Сергей Чибисов.

И все же почему еще недавно вполне законопослушные граждане буквально за несколько дней превратились в животных, стали совершать то, от чего нормальный человек содрогнулся бы от ужаса? Ответ здесь только один: эти граждане оказались внутренне подготовленными, эстетика ада давно извратила их миропонимание, вкусы и желания, и только привычная социальная обстановка и страх перед законом держали их в рамках стандартного поведения. Но как только окружающая реальность стала напоминать обитель ада, внутренний ад вырвался наружу, превратив людей в жестоких бесов.

Поистине страшно сознавать, что бесы живут рядом, ходят по улицам, мило улыбаются и только узкая грань закона и порядка защищает их психику от первобытного зверства.

С. СМИРНОВ,
«Офицеры», N6, 2005 г.

 

ПОТОП КРАЕВОГО МАСШТАБА

Для Кубани потопы, увы, дело обычное. До последнего времени некоторые районы Краснодарского края подвергались частичному затоплению с поразительной периодичностью раз в девять-десять лет. Так что после наводнений в 1989 и 1998 гг. разгул стихии в 2002 г. можно считать «внеплановым». В зону подтопления попали 12 районов. Пострадали 13 тыс. домов, из них полностью разрушено 3,5 тыс. Общая площадь погибших посевов в коллективных хозяйствах всех форм собственности - почти 10 тыс. га, значительны потери в животноводстве. Общая сумма ущерба в сельском хозяйстве от летнего наводнения, по данным Департамента сельского хозяйства и продовольствия Краснодарского края, на 1 июля 2002 г. составила около 202 млн. рублей, в частном секторе - около 20 млн. рублей.

Причиной январского наводнения 2002 г. стали обильные осадки, сброс критических объемов воды из водохранилищ края и низкие ночные температуры (до -25%), в результате чего образовался ледовый затор в устье реки Кубани. Однако специалисты утверждают, что главная причина наводнения - накопление в течение нескольких лет илисто-песчаного наноса в русле реки Кубани, что определило резкое снижение объемов сбрасываемой воды из реки в Азовское море.

Как бы то ни было, но в условиях обильных снегопадов и непривычных для этих мест морозов на линии соединения реки Кубани с Азовским морем образовались ледяные торосы. Сброс паводковых вод практически прекратился. Наиболее пострадал от стихии город Темрюк, где под водой оказались практически все прилегающие к реке жилые районы. Несмотря на то что сам паводок был заранее спрогнозирован и не был неожиданностью, в первые сутки бедствия противостояли разбушевавшейся стихии лишь сотрудники милиции. Все остальные службы подключились несколько позже. Впрочем, все по порядку.

То, что паводка не миновать, стало очевидно еще 5 января. С этого момента личный состав Темрюкского ОВД был наготове. Начальник отдела подполковник милиции Александр Зимин отдал команду: всем сотрудникам никуда не отлучаться, подготовить теплые вещи и снаряжение для работы на воде.

Утром 9 января поступило очередное сообщение об угрозе затопления, и в связи с возникновением чрезвычайной ситуации в ОВД был создан оперативный штаб под руководством начальника отдела. А в 15 часов личный состав был поднят по тревоге. Милиционеров отозвали из отпусков, с отдыха после дежурства. Через час 70 офицеров и сержантов были готовы к выполнению задачи. Разумеется, никакого специального снаряжения на этот случай в отделе не было, и каждый экипировался по своему усмотрению, в силу возможности и личной предприимчивости. Кто-то одолжил у родственников костюм рыбака (Темрюк - город приморский, рыболовов здесь много), кто-то разжился забродами, кто-то ОЗК.

Милиционеры отслеживали изменение уровня воды и немедленно информировали об этом оперативный штаб. Одновременно сотрудники милиции пытались организовать эвакуацию населения из наиболее опасных мест, находящихся рядом с руслом Кубани, убеждали жителей покинуть дома. К тому моменту уже была готова схема эвакуации: людей направляли на центральный эвакопункт, а оттуда на базы отдыха, где были подготовлены места для их размещения. Не было учтено только одно обстоятельство: жители наотрез отказывались оставлять свои жилища, надеясь, что пронесет.

Около девяти часов вечера, после того как заметно похолодало, вода начала резко прибывать. Теперь многим стало ясно, что не обойдется и что нужно уходить. Но сделать это с каждой минутой становилось все сложнее. Во дворах вода была уже по колено, а местами и по пояс. Ни катерами, ни шлюпками РОВД не располагал, а потому приходилось обходиться подручными средствами. Зачастую людей выносили на плечах. Ситуацию усугублял 23-градусный мороз.

К 22 часам оказалась затопленной почти вся северная часть города. В полночь вода, промыв вал, хлынула через шоссе в районе старого моста реки Кубани, затапливая огороды, прилегающие домовладения. Нависла реальная угроза гибели людей.

Спасательные службы запаздывали, и руководитель оперативного штаба Александр Зимин распорядился начать эвакуацию оставшихся людей силами милиции. Милиционеры обходили каждый дом, помогая жителям покинуть опасную зону. Однако не все понимали реальность нависшей опасности. Кто-то решил переждать наводнение в доме, надеясь на высокий фундамент. Кто-то залез на чердак, перетащив туда всю живность. Но вода продолжала прибывать. В некоторых дворах и домовладениях ее уровень уже перевалил за метровую отметку.

Очень скоро черная вода, заливающая комнаты, погасшее электричество и страшный холод убедили в необходимости эвакуации даже самых упрямых. Однако теперь уже не все могли это сделать без посторонней помощи. Время было безнадежно упущено. Отвергшие уговоры сотрудников милиции жители теперь сами просили о помощи. В опустевших домах оставались в основном старики и инвалиды.

Вода все поднималась, да и крепчающий мороз делал свое дело. Разбухшие и примерзшие двери не открывались. Чтобы спасти людей, милиционерам приходилось выламывать двери, выставлять окна. Снова и снова, по пояс в ледяной воде, возвращались стражи правопорядка к тем домам, где еще могли находиться люди. Большим подспорьем при массовой эвакуации граждан послужило знание местности и жителей. Многие участковые уполномоченные и сотрудники уголовного розыска проводили спасательные работы на своих участках.

Спасательные работы продолжались до утра. Казалось, что эта кошмарная ночь никогда не закончится. Милиционеры эвакуировали людей, коров, собак, кошек, птицу, отключали в домах газ, воду, свет. Не выходя из воды по три-четыре часа, они забыли о себе. В результате длительного пребывания в ледяной воде двое сотрудников милиции получили обморожения.

Всего за сутки милиционеры спасли около 80 человек и не один десяток домашних животных. Строго говоря, отличился весь отдел, в полном составе. Спустя сутки, после того как к спасению подключились армейские подразделения и МЧС, Александр Зимин обратился к своим подчиненным: «Приказать вам я не могу, но очень прошу остаться еще, поскольку без нас не обойтись». Ни один из сотрудников не ушел. Они действительно были очень нужны: показывали эмчеэсовцам и морским пехотинцам, куда плыть, где еще могут быть люди. Чуть позже на плечи милиционеров легла забота об охране оставленных домов и имущества.

Ни одного случая мародерства допущено не было.

С. МИРОНОВ
«Офицеры», N6, 2005 г.

http://www.duel.ru/200608/?08_5_1

 

ТЁМНАЯ СТОРОНА АМЕРИКИ

 

Положение этой страницы на сайте: начало > "культура" Запада   

 

страна люди 11 сентября 2001 интервенции развал СССР США и Россия фотогалереи
  "культура" Запада библиотека ссылки карта сайта гостевая книга

 

Начало сайта