Я утверждаю, что Великая Октябрьская Социалистическая революция потерпела поражение. Полное.
Я утверждаю, что на смену первой фазе империализма, как высшей стадии капитализма, пришла его следующая фаза – ультраимпериализм, выражающийся, с одной стороны, полной монополизацией экономической системы через монополизацию идеологической сферы, с другой стороны, своеобразной монополизацией “наизнанку” (вдумайтесь в понятие, оно, действительно, очень сложное для понимания) также экономической и идеологической сферы.
Первая сторона демонстрируется также двумя аспектами. Первый – фашистскими странами Германией, Италией, Испанией и особой формой монополии, идеологической и экономической, - Японией. Второй аспект - СССР.
Вторая сторона - монополизм “наизнанку” или зеркальная монополизация системы общественных отношений. Этой стороной стали так называемые демократические страны Запада. Эта сторона как бы осуществила прививку от монополизации (полной) экономической и идеологической, заменив ее монополизацией идеологической, принятием единственной идеологии конкуренции - экономической и идеологической.
Трудность восприятия формального наличия конкуренции и идеологического плюрализма как особой формы монополии, обусловлена тем, что она существует как отражение содержания монополии единственной формы производства. Прочтите еще раз, это сложное понятие. Во всех так называемых демократических государствах, реально и действительно проявляя себя, на самом деле существует жесточайшая и полная монополия. Поэтому они суть типичные представители капиталистической монополистической системы отношений. Невероятно, правда? Это как бы монополия наизнанку, зеркальная монополия. Вот где диалектика, так диалектика! Я поясню. Человек может передвигаться по-разному. Он может ходить строем, в составе большой группы. Так передвигаются большие массы военнослужащих. Если монополизировать такую форму передвижения (СССР и иные страны “социализма”), сделать ее правилом для всех, то те, кто имеет возможность отрицать единственность такого движения (что вполне законно и обоснованно, и что демократический западный ум, безусловно, уловил) в противовес этому монополизируют право двигаться только по одному, только в различных направлениях, только на четвереньках и задом наперед.
Я подчеркиваю это “только”! Истина “демократии” - не только “право” этой ясельной группы человечества – Запада - двигаться только так, и не иначе (черт с ними, как хотят, так пусть и ползают!), но, к ужасу, они навязывают этот способ передвижения, как ЕДИНСТВЕННЫЙ, всему остальному миру! И мир... <!> принимает <!!> эту ... <!!!> - не знаю даже, как назвать, - извращение? прихоть? дурость?.. Право, это просто какой-то сумасшедший дом! Нормальная, здравая система понятий не в состоянии отразить и даже назвать происходящее! Нет таких слов! Вот вам суть демократической формы ультрамонополии. Вот вам РАКОВАЯ идеологическая суть Ее.
На экономическом уровне идея конкуренции, вероятно, вовсе не плоха (в определенных рамках) для самого субъекта конкуренции. Но она смертельна для всех иных, кто собирается с ней конкурировать, если он заведомо слаб.
Безудержная экономическая конкуренция, КАК ГЛАВЕНСТВУЮЩАЯ МОНОПОЛЬНАЯ ИДЕЯ одной части человечества, неизбежно и жестко превращается в их право монопольно снимать сливки с мировой системы отношений, паразитируя на всем остальном, менее развитом мире. Каждый конкурент желает монополии для себя, он ее и обретает в ... самой конкуренции. Конкуренты давятся на корню - экономически, идеологически, политически. Чудовища экономические - транснациональные корпорации (ТНК) - оплели весь мир и высасывают из него все соки. Это и есть ГЛОБАЛИЗАЦИЯ. Это и есть Всемирная Торговая Организация (ВТО). Каковы условия нескончаемости роста этих пауков? ДЕМОКРАТИЯ. ПРАВА ЧЕЛОВЕКА. ЛИБЕРАЛИЗМ. Вот реальность империализма США и Запада, реальность ИДЕОЛОГИИ ЗОЛОТОГО МИЛЛИАРДА. И лишь крайнее невежество остальных миллиардов дает этой идеологии ВОЗМОЖНОСТЬ ЖИТЬ, паразитируя на себе. А может быть, скорее, как надежда самим попасть в тот самый миллиард.
ВАМ НЕ НАДОЕЛО, РЕБЯТА, КОРМИТЬ ЭТИХ ПАРАЗИТОВ СВОИМИ ЖИЗНЯМИ И ЖИЗНЯМИ СВОИХ ДЕТЕЙ?
Формальная монополизация (экономическая) направляет развитие противоречия от формы к содержанию, идеологический аспект вызывает устранение конкуренции в экономической сфере (СССР). Содержательная монополизация развивается от содержания к форме, причем сама форма существует лишь формально - не как отсутствие идеологической монополии, а как наличие монополии идеологии, обеспечивающей экономическую конкуренцию. Еще раз. Так же, как советский империализм выражался идеями монополии “марксизма-ленинизма” (как своим идеологическим, идеальным выражением), так же и империализм США и все «шестерки» этого монстра, выражаются монополией идеологии “демократии” и всей шелухи ее. Идиотизм “марксизма-ленинизма”, то есть сталинизма, понятен, и его крах вполне закономерен. Трудно сказать, сколько людей реально верило в эту пародию, у меня предположение, что в последние лет тридцать - НИКТО. Все лишь игрались в эту “философию”. Доказательство этого - приемистость краха ее. А вот с “демократией” все сложнее. Число поклонников религии потребления, которых она плодит, растет как на дрожжах.
И дело все в том, что в этой идеологии НЕТ НИКАКОЙ ИДЕОЛОГИИ. То есть, вообще нет. Ни грана. Есть шелуха абстрактных рассуждений о благе всех и реальность борьбы за благо свое. Я не могу воспринимать как науку “идеологические основы” современных государств демократии в виде так называемого “цивилизационного подхода” и прочих наукообразных обобщенных идей наблюдения паразитического характера “демократии”. Это БОЛОТО НЕВЕЖЕСТВА и НЕДОУМИЯ. Иерархия недоумков.
Суть данной идеологии в ином, она ЕСТЬ ПРАКТИКА ЖИЗНИ, ПРАКТИКА БЕЗУДЕРЖНОГО, КУЛЬТИВИРУЕМОГО ПОТРЕБЛЕНИЯ.
Вся прелесть для обывателя так называемой демократии - это то, что она декларирует его безусловное, священное право как можно лучше, еще раз: к а к м о ж н о л у ч ш е, как можно изысканнее пожрать (не поесть, не насытиться, а именно - пожрать), поместить свое бренное тело в как можно более приятную для него атмосферу, насладиться властью денег и деньгами, которые дает власть. Создается иллюзия возможности такого небывалого счастья “для всех”, вообще “для всех”, но, разумеется, это не так, разумеется, такое счастье возможно только для “элиты” - пахучих отходов клоаки человечества. Аромат этого вожделенного состояния влечет к себе как мух все обывательское социальное быдло, которое в лице своих отдельных представителей (для поддержания жизненности иллюзии) - в него и попадает.
Таковы две “идеологии” поляризованного империализма XX столетия. Такова диалектика развития социального движения, в которой две формы поляризуются друг другом и своими полярными сторонами. Ее можно было бы назвать двойной поляризацией, обеспечивающей существование (поначалу) трех разновидностей империализма, каждая из которых была полярностью друг друга.
Реальность наличия монополии идеологической в так называемом демократическом капитализме доказать довольно просто, эта монополия суть иллюзия отсутствия себя. Данное обстоятельство очень хорошо ощущается нашими соотечественниками, которые, прибывая в “демократический, плюралистический и толерантный” Запад, отмечают эту странность. По форме как бы все разрешено, но мера регламентации и невидимого давления этой регламентации поведения такова, что обеспечивает очень жесткую упорядоченность и всеобщее соблюдение неписаных правил поведения, которые формально отсутствуют. Монополизация в данном случае вырастает из экономической детерминации поведения. Человек совершенно порабощен своей доминирующей над всем экономической свободой, которая иллюзорна постольку, поскольку имеет наличное бытие только при наличии вполне конкретного, жестко определяемого экономического поведения. Шаг в сторону (что для нас просто выражение присущей свободы поведения) - и личность выпадает из системы, становится асоциальным элементом. Показательны впечатления М.Задорного о жизни в США. Стоит отметить, что он во многом играет роль, как бы ни показалось это странным, духовного проповедника, в его разухабистой критике западного капитализма и его сторон жизни. Он в лучших своих произведениях прямо-таки поднимается до пророческих высот и по-своему поддерживает моральный дух народа, что сейчас крайняя редкость.
В одном из своих выступлений он рассказывает об отношениях, являющихся вполне нормальными для нас и не нормальными для типичных американцев. Регламентация, как неписаный закон, говорит американцу о недопустимости употребления алкоголя, будучи за рулем. Но для наших соотечественников это такая мелочь... тем более, что тут, в гостях, выпито?! “Разве так пьют”? Улыбки, прощания, поцелуи с дорогими хозяевами. Гости (наши братья по крови) уезжают, а вдогонку им - звонок в полицию, в котором хозяева предупреждают о том, что в такой-то машине - пьяный водитель. Формально - все правильно, законопослушный налогоплательщик поступает правильно, и потому нравственно. С точки зрения русской логики восприятия свободы - типичная низость. Я специально обостряю пример именно на отчасти асоциальном поведении и нормальной, с точки зрения типичного американца, реакции на него, чтобы показать, насколько различны реакции поведения и особых поведенческих клише, которые формируются годами в различных социально-экономических условиях.
Если на экзаменах друг по колледжу узрит, что ты пользуешься шпаргалкой, он, не задумываясь, “заложит” тебя и будет считать, что поступил правильно. Как же - нарушение неписаного регламента, ты пытаешься играть не по правилам, а потому, с точки зрения регламентированного американца, выпадаешь из игры и должен быть наказан. Всеобщая правильность “американского образа жизни”, той особой системы экономических и социальных условий, которая есть монополизация правил конкуренции, приводит к тому, что социально-экономические траектории движения субъектов социума американского общества столь предопределены, что такого не сможет добиться ни одна тоталитарная идеология.
Дело, конечно, не в том, что “хорошо” пользоваться шпаргалками и пить спиртное, будучи за рулем. Я специально выбираю столь крайние выражения поведенческих клише, чтобы было видно, что даже в них выявилось противоречие. Нормальная реакция “свободного винтика” демократии все-таки неадекватно воспринимается нормально свободным человеком. Что же тогда говорить о не отклоняющемся поведении, если даже отклоняющееся вызывает сомнения в здравости?
Огромная совокупность форм поведения как необходимой внутренней свободы просто выпадает из существования свободного мира, порабощенного своей материальной свободой потреблять, потреблять и потреблять. За эту свободу надо платить, и американец за нее платит своей свободой быть реальной индивидуальностью, а не штампованным образцом благополучия идеи “американской мечты”, социальным уродцем потребления. Типичный американец - раб этой идеи, пожизненный, примерный и искренний. Он внутренне неустойчив, попадая в “тяжелое” материальное положение, склонен к панике и пессимизму, его внутренний мир весь на поверхности: в супермаркетах, холодильниках, телевизорах... Он - червь, обреченный вечно ползать в глубинах собственной материальности и, часто, в навозе низости своих собственных устремлений. Величайший выродок человеческого семейства, олицетворяющий собой все величие мрази ее, опоэтизировавший эту мразь, вознесший ее до вершин и назвавший ничтожнейшее - высочайшим.
Американец добился величайшей материальной свободы выражения себя, заплатив за это полной своей духовной порабощенностью этой свободой. Он ущербен в неопределенности собственного мнения, у него его нет и никогда не было, его мнение, и точка зрения озвучены за него много десятилетий назад и представляют собой нагромождения гипертрофии истории материальности жизни его предшественников. Американец точен как барометр в выражении мнения реакции давления социальной среды, в которой он пребывает и которая и есть его Душа, и при катастрофических колебаниях общепринятой точки зрения он теряет, в известном смысле, рациональное понимание происходящего. В известном смысле потому, что рациональность американца - это только поток благ на входе, и ради этого потока он может даже быть самоотверженным, производя требуемое на выходе. Но его самоотверженность - это самоотвержение Души своей, продажа ее Дьяволу Потребления оптом за неизменность его благополучия. Нет такого преступления, на которое бы американец ни пошел, если это не повлечет за собой ущерба его образу жизни.
Его истинная религия - образ жизни, образ потребления. Его “истина” знания, его образование - это знание, как обрести этот образ, слиться с ним, раствориться и исчезнуть в ощущении удовлетворенности. Его действительный “Бог” - потребление, и ради этого бога он готов будет уничтожить весь мир, и он уничтожает его, навязывая свой образ всем и всему еще живому. Он рационален, и если для достижения успеха необходимо соблюдать приличия и определенную форму их демонстрации, то он соблюдает ее, прикрывается ей и ей же, как тараном, старается пробить идеологические оболочки, которые мешают ему достичь собственной цели. Показательны оценки доброжелательности и улыбчивости американцев с точки зрения наших соотечественников, немного поживших на этой ниве жизни: “Да, внешне они очень доброжелательны, но на самом деле каждому наплевать на всех, кто вокруг...” Американец, как никто другой в мире, условно добродетелен. То есть его добродетели суть условия их проявления. Он даже может быть бескорыстен (!) и страдать филантропией, но лишь в той мере, в какой бескорыстие окажется выгодным вложением капитала, а филантропия может принести дополнительные очки в достижении успеха. Он всегда знает, что делает его правая рука, которая вынуждена давать, и всегда готов с прибылью восполнить нанесенный ущерб. Одной рукой он забирает большую часть, второй готов вернуть тысячную долю отобранного и всегда готов гордиться своим бескорыстием, своим западным идеализмом.
Американец всегда находится не в своем уме, его ум - телевизионный ящик, и потому им манипулируют как марионеткой те, кто за сценой. Американец - воплощенное желание потреблять, расширяющееся, неограниченное и всеобщее. Американец правдив в той мере, в какой это выгодно материально, лжив - в какой это невыгодно. Он - призрак, неопределенность, тень от гигантской индустрии материального и нематериального производства. Он - создание виртуальной реальности мощи обездушенной социальной материи, пустая гигантская оболочка могущества материи и параноидальной сверхценности ее призрака вечного удовлетворения. Ввиду своей полной духовной пустоты оболочка нуждается в духовной пустоте извне или, по крайней мере, в как можно более низком давлении Духа вне ее. И погубит этот пузырь то, что и породило его, - алчность, жажда наживы, разъединенность. Стоит только миру извне обрести единство хоть в малейшей степени, “сверхпрочная оболочка” разъединенности треснет с огромным взрывом заполняемого Обездушенного Пространства Жизни - отсутствия всякого Единства, кроме материального единства.
Все поведение благопристойного Хомо Демократикус поляризовано необходимыми наборами форм общения, обеспечивающими успешное материальное потребление. Поляризация высекает из всего множества форм ту, которая соответствует определенной плоскости поляризации. В данном случае, материально-экономическим аспектам потребления. Собственно, так называемая американская мечта и американский образ жизни и есть потрясающий образец квазитоталитарной идеологии, удивительного порабощения собственной “свободой”: экономической, социальной и политической. Так своеобразно монополия идеологии экономической конкуренции определила вышестоящие формы идеологии монополии социальной конкуренции и монополии конкуренции политической и духовной.
Речь идет, конечно, о современном обществе США. Идеологически монополия экономической конкуренции столь же эффективно не допускает появление какой-либо иной конкурирующей идеологии, как и любая тоталитарная идеология. Парадокс, а это именно парадокс, вытекает из диалектического содержания и взаимодействия понятий “монополия” и “конкуренция”. Конкуренция - не просто отсутствие монополии; то, что каждый конкурент желает монополии для самого себя, это понятно. Конкуренция и монополия неразрывно связаны друг с другом, друг друга обуславливают и предполагают. Система общественного производства, то есть социальная, экономическая и духовная системы американского общества представляют собой удивительный образец монополистической конкуренции - понятия странного даже для слуха, так как оно предполагает кажущееся сочетание несочетаемого. Но на самом деле все довольно просто, так как надо лишь понять и увидеть, что идеологической основой американского общества, монопольной и непререкаемой, единственной, отрицающей все иные, является идея всеобщей конкуренции как достижения “успеха”. Первоначально - всеобщей свободной игры социальных сил, которые действительно обеспечивали определенную форму свободы, свободы буржуазно-демократической. Но принятие этой идеи, как единственной, монопольной, “непостижимым” образом ограничило экономическую, социальную и все иные формы свободного поведения только лишь базовой, экономической свободой потребления.
Повторяю: американцы свободны, свободны полностью, окончательно, непоправимо, но лишь в одном - в своей свободе потребления, которое есть жизнь, и в жизни, которая есть свобода потребления. Причем потребления, преимущественно именно экономического, материального. Их свобода материального потребления поработила их внутреннюю свободу, выхолостила ее, заставляет действовать с точностью автоматов, которые только в такой социальной траектории могут получить на вход необходимый набор материальных и “духовных” благ. Американцу необходимо действовать только так, а не иначе, так как иначе он не получит необходимый и заслуженный (с его точки зрения) кусок общественного пирога. Тех, кто “плохо” ведет себя, от этого пирога отлучают сразу и навсегда.
Внеэкономическая (внематериальная) детерминация поведения, то есть поведение в форме иной идеологии, которая не обеспечивает тотальной и единственной формы однообразно-однородного конкурентного экономического поведения, для американцев недоступна. Недоступна потому, что у них нет иной идеологии. Нет, она не запрещена, ее нет необходимости запрещать, так как она просто не может возникнуть в этой среде, так как, даже возникая и появляясь где-то на горизонте общественного сознания, не будучи востребованной, она не существует для него.
Существует лишь то, что есть: определенный набор социальных благ, которые становятся доступны при определенном поведенческом штампе, своеобразном комплексе социальных рефлексов, вырабатываемых теми, кто за сценой. Американцы с их точки зрения - вполне понятливые приматы, четко усвоившие урок примата материального над духовным, за это они и получают регулярно хорошую, полную миску любимого корма: “американскую мечту”.
Наборы социальных рефлексов сформированы десятилетиями дрессировки, в них очень четко прописаны регламент различных форм осуществления получения “американской мечты” в зависимости от материального и социального статуса “примата”. Все, что вне его, то от лукавого. Я так подробно останавливаюсь на характеристике одной из форм монополизации, то есть одной из форм империализма, а именно, империализма “демократического”, так как только понимание диалектики его дает возможность понять, что так называемый “свободный” и самый “демократический” строй есть самое страшное открытие XXI века и самая страшная опасность его - ДРУЖЕЛЮБНЫЙ ФАШИЗМ.

http://hierarchy.ru/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=94

Благосостояние не является стимулом для рождаемости
Михаил Леонтьев 21.12.2005

Обезумевший "золотой миллиард" сам роет себе могилу
(сокр.) 23.12.2005

Анастасия Ежова
Пируют всласть молодомужьи

Легализация однополых браков и наркотиков в ряде стран Европы воспринималась до сих пор как явление в своем роде дикое, однако периферийное и недостаточно масштабное.

Кадры, на которых бледно-сизые наркоманы в лохмотьях и с нездоровым блеском в глазах выползали за очередной дозой на центральную площадь Амстердама, производили скверное впечатление. Демонстрации карнавально разодетых извращенцев, выступающих за право регистрации браков с домашними животными, также не вызывали ничего, кроме мысли о том, что прогрессивное человечество потихоньку выживает из ума. Однако до сей поры можно было говорить об "отдельных (особо продвинутых) странах", "отдельных (совсем прогрессивных) движениях".

Теперь же о своей поддержке официальным брачным союзам геев заявила одна из ключевых европейских стран – Великобритания. Знаком этого стало с помпой проведенное "бракосочетание" известного поп-певца Элтона Джона и его дружка Дэвида Ферниша. Скрепление двух пылких сердец супружескими узами происходило в городской ратуше Виндзора, где некогда заключали брак принц Чарльз и Камилла Паркер Боулз.

На беспрецедентное мероприятие были приглашены маститые звезды шоу-бизнеса и прочие VIP-персоны: Мадонна, Стинг, Элизабет Херли, Донателла Версаче, Виктория Бэкхем, Элизабет Тэйлор. Страницы глянцевых желтых изданий и светских хроник испещрены фотографиями расплывшихся в сладчайших улыбках от нескрываемой щенячьей радости высокопоставленных откормленных морд новоиспеченных "мужа и мужа".

Элтон Джон пригласил на церемонию и Тони Блэра, который от всей души поздравил молодомужьев. "Я думаю, это современный, прогрессивный шаг нашей страны вперед, и я горд, что мы сделали это", – заявил британский премьер.

Таким образом, реверанс в сторону гомосексуалистов и прочих извращенцев был сделан на самом высоком уровне. Речь идет о некоем знаке, заявлении политического характера.

Гомосексуализм процветал в кругах властного истеблишмента с древнейших времен, поскольку установка мужчины на установление отношений с представителями своего пола подспудно связана с его стремлением вписаться в бюрократическую властную вертикаль с целью карьерного роста. То, что эта связь закономерна, подтверждено новейшими исследованиями в области нейропсихологии.

Любопытно, что те же самые отделы головного мозга побуждают человека адаптироваться к статусу-кво, приспосабливаться к среде – иными словами, продуцируют конформистскую настроенность. Свою роль играет и связь гомосексуальных импульсов с т.н. "комплексом власти", т.е. с клиническим стремлением повелевать.

Поэтому не случайно, что гомосексуализм издавна являлся своеобразным "паролем и знаком качества" в пирамидальных обществах и государствах (которые многие исламские мыслители условно именуют "царством Фараона", подчеркивая их жестко иерархизированную структуру), начиная с древнейших времен и кончая сегодняшним истеблишментом Старого света.

Гомосексуализм является атрибутом тиранического общества и процветал даже в "нетоталитарных" древних государствах. Гомосексуальные отношения были нормой в Древней Греции – отношения с женщиной считались "низкими", практически все политики и деятели культуры имели юношей-любовников.

Гомосексуализм и прочие извращения имеют едва ли не такой же сакральный статус и сегодня в определенных элитарных сообществах. Под ними подразумевается круг древнейших аристократических домов, монархических династий и руководства нынешних транснациональных корпораций, связанных с экуменически спаянным высшим клерикальным истеблишментом.

Заметим, что и в "поповской" среде – высших иерархов, монахов разных мастей – педерастия цветет пышным цветом. Однако и на более низовом уровне везде, где имеется бюрократизированная чиновничья вертикаль, задействованные в ней лица стремительно "голубеют".

За счет обширных постельных связей мужчин с мужчинами идет продвижение по служебной лестнице. Гомосексуализм стал обычным и практически тотальным явлением в сфере масс-медиа, шоу-бизнеса.

Гей-связи развиты в любой властной вертикали, в любой структуре, члены которой связаны друг с другом не узами идейной близости, братства, общего служения, а скорее на основе желания продвигаться по лестнице успеха, карьерного роста любой ценой. Корысть, алчность, жажда наживы и обогащение, установка не на сотрудничество братьев, а на конкуренцию в борьбе за жизненные блага, – таковы сопутствующие симптомы.

В этом наборе, в "одном флаконе" с подобными характеристиками находится и разгул гомосексуализма, который в таких сообществах цветет махровым цветом. Это подтверждается и историей, и практическими наблюдениями, и, что немаловажно, объективными научными исследованиями в области психологии.

Таким образом, неслучайно, что властные круги Британии демонстративно заявили о своем одобрении педерастического союза знаменитого поп-идола с преданным дружком, с которым Элтон Джон прожил уже 12 лет.
http://www.iraqwar.mirror-world.ru/article/74535

МАСОНСКАЯ АМЕРИКА

Петр Павлюк (отрывок из книги "ТАЙНАЯ АРХИТЕКТУРА. Христианский взгляд на масонство")
«Но как они, познавши Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих... заменили истину Божию ложью и поклонялись и служили твари вместо Творца... не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму - делать непотребства» (Рим.1:21-28)

Эпоха Просвещения стала прародительницей современного мира. Интенсивное политическое и культурное развитие, радикальное обновление мышления, отказ от многих убеждении и догм характеризовали поистине революционный XVIII век. Философия гуманизма и терпимости, свободы совести и других возможных свобод заняла центральное место в движении за социальную справедливость. Франкмасонство исполняло таинственную роль в распространении и внедрении в жизнь, идеи свободы, равенства, братства не только в Европе, но и в Америке и других континентах.

Первые масонские ложи в заокеанской английской колонии появились в начале XVIII века. За одно столетие институт масонства распространился по всей стране, заявив о своем значении и могуществе, и с того времени сыграл ключевую роль в религиозной политической и социальной жизни американского общества. Первый президент США Джордж Вашингтон стал масоном в двадцатилетнем возрасте. Быстро продвигаясь в званиях, он был избран Великим магистром Великой Ложи Виргинии. Дж. Вашингтон очень ценил свои масонские связи и использовал франкмасонство для объединения своих отрядов. Большинство генералов в его гвардии были братьями по ордену. Он одобрил учреждение новых масонских лож военной специализации, в которых вступающие солдаты могли считать своими братьями офицеров и даже самого президента. Он писал:

«Добродетели, облагораживающие человечество, преподаются, лелеются и воспитываются в чертогах франкмасонов: они воодушевляют семейную жизнь и служат образцом для высочайших моральных обязательств государства»113.

В качестве главнокомандующего Континентальными вооруженными силами, во время войны он старался собирать вокруг себя только самых надежных бойцов. В результате в его окружении были одни «вольные каменщики».

В формировании основополагающих государственных документов и идеологии США решающую роль сыграл орден иллюминатов, получивший в США название «Фи-Бета-Каппа». Основание ордена в 1776 году связывают с именем Томаса Джефферсона, впоследствии президента США114.

Идеологией иллюминатства было проникнуто и мировоззрение первого американского президента Джорджа Вашингтона. В одном из писем он писал: «Сомнение, что доктрина иллюминатов и принципы якобинцев якобы не распространяются в США, совсем не было моим намерением. Наоборот, никто не удовлетворен этим фактом больше, чем я»115.

После первого президента-масона Америка имела еще 13 президентов, 18 вице-президентов и пять главных судей Верховного Совета, - каждый из них был представителем «вольных каменщиков»!116 (Сегодня эти цифры уже увеличились).

Альберт Пайк - масон шотландского обряда - являл собой образец американского масонства XIX века. Одновременно он являлся верховным жрецом культа Афины Паллады117. Пайк преобразовал масонство шотландского обряда Америки в его современную форму. Культ Афины Паллады существовал в первые века нашей эры. В связи с распространением христианства он пришёл в упадок и вскоре прекратил своё существование. Возродился он много столетий спустя (в XVII-XVIII веках) в странах Западной Европы. Слившись с культом Люцифера, он распространился и на Североамериканском континенте. Расцвета этот культ достиг, когда верховный жрец Альберт Пайк сформулировал вероучение ордена118.

Скульптура Бафомета с пентаграммой на лбу была установлена в так называемом «Верховном Совете Мира». Совет координировал ряд масонских лож, устраивавших черные мессы. В культ поклонения сатане вовлекались даже масоны низших ступеней посвящения. Этот же Совет постоянно избирал черных антипап. Среди них особенно выделялся Альберт Пайк, регулярно служивший черные мессы. В 1871 году он выпустил книгу «Мораль и Догма». Она получила название «масонской библии»119.

Масонство в США переживало разные периоды, но вне сомнения оно не могло остаться в забвении в стране, живущей по масонским законам и принципам. В двадцатых годах XIX века известный американский баптистский священник обличал франк­масонство как «мрачное, бесплодное, деморализующее, богохульное, смертоносное, антиреспубликанское и антихристианское - противостоящее величию Всевышнего и благу рода человеческого»120. Это было время после убийства масонами своего бывшего члена Уильяма Моргана недолгой, двенадцатилетней (1826-1838) опалы «вольных каменщиков». Но уже в 40-х годах масоны возвращают утраченные позиции и усиливают свою антихристианскую деятельность. В масонских ложах и многочисленных до­черних организациях воспитывался особый тип человека, жившего по принципам золотого тельца. Полковник Гамильтон в книге «Люди и народы Америки» писал: «Маммона - их идол, они почитают его не только своими устами, но и всеми силами своего тела и души. В их глазах вся земля не что иное, как биржа, и они убеждены, что у них нет другого назначения на земле, как стать богаче своих соседей. Торгашество овладело их помыслами. Смена одних предметов торгашества другими - единственное для них отдохновение»121 .

Формальное христианство в США с самого начала было пронизано духом стяжательства и алчности. Даже печально известный Карл Маркс писал о том, что «сама проповедь Евангелия, сан христианского вероучителя превращается в товар. Обанкротившийся купец начинает промышлять Евангелием, а разбогатевший проповедник Евангелия берется за торговые махинации»122.

Даже предприниматели, считавшие себя христианами, зачастую были очень далеки от заповедей Евангелия. Американские церкви стали огромными коммерческими предприятиями. В церковных советах большую часть, занимали банкиры, коммерсанты и прочие бизнесмены. Они превратили образ Христа в символ собственного материального благополучия. Эта преемственность очень хорошо видна у современных харизматических проповедников «Евангелия благополучия». Сегодня они наводнили все постсоветские территории и засевают заокеанской ересью умы современных богоискателей. Хотя в принципе она интернациональная, сатанинская ересь. Их необходимо отличать от истинных миссионеров, приезжающих по зову сердца, испытывая лишения, нести Слово Божье в атеистические массы, спасая людские души.

Рядом с протестантскими и католическими церквами в США возводились масонские храмы. Нередко они имели одних и тех же посетителей. Американский историк Адаме писал: «Превращая класс дельцов в господствующий и единственный класс Америки, эта страна производит эксперимент. Она основывает свою цивилизацию на идеях дельцов. Другие классы, находящиеся под господством класса дельцов, быстро приспосабливают к этим идеям свою жизненную философию. Можно ли построить или сохранить великую цивилизацию на основе философии меняльной конторы и единственной основной идеи -прибыли?»123

Сегодня общество вольных и призванных масонов остается связующим звеном, фундаментом американского общества. Около шестнадцати тысяч лож124, объединяющих в своих рядах несколько миллионов человек, представляющих собой цвет американского общества. Будет неверно заклеймить всех их как оккультистов и духовных ретроградов. Возможно, среди них есть немало заблудших, находящихся в духовной блокаде христиан и даже священнослужителей различных деноминаций. Духовно близорукие, порабощенные и непонимающие духовных реалий братья-масоны преданно служат ордену и делу сатаны. Для этого он: и пришел в мир, чтобы обмануть, украсть, убить и погубить. Если возможно, он пытается соблазнить даже избранных Божиих (Мф. 24:24). Масонство с его загадочными таинственными ритуалами как нельзя лучше подходит для долговременных целей «князя тьмы».

Символом преимущества «свободных каменщиков» в США стала национальная валюта. На однодолларовой купюре бросается в глаза назойливое повторение числа тринадцать. В первоначальном значении оно символизировало тринадцать штатов, при-

соединившихся к Союзу. Тем не менее, когда был сделан окончательный рисунок, эти тринадцать звезд были остроумно оформлены в магическую печать Соломона (магический оккультный символ). В левом углу купюры над надписью «The Great Seal» («Великая печать») - расположена тринадцатиступенчатая масонская пирамида. Ступени пирамиды имеют двойное значение: символизируют единство денежных систем и всех масонских лож мира, упорядоченных в иерархии, которую определяет верх пирамиды - светящийся треугольник с Глазом Провидения - «Глазом Великого Архитектора вселенной».

Усеченная пирамида - символ незавершенного мирового порядка, установленного «вольными каменщиками». Она выражает масонскую мечту о роли будущей мировой элиты, которая будет владеть могуществом и ценностями других народов. Девиз «Annuit Coeptis» (Он [т.е. Бог], покровительствует нашему предприятию) имеет 13 букв. Нижний лозунг «Novus ordo seclorum» означает - «новый мировой порядок» (под гегемонией доллара, разумеется). Он состоит из 17 букв, тогда как римское числительное у подножия пирамиды (MDCCLXXVI - 1776) составляет 9 букв. Таким образом, общее число букв девиза и даты в целом составляет 26, т.е. 2x13. На самом деле дизайнер допустил сознательную ошибку в латыни. В действительности последнее слово в девизе должно читаться как Saeclorum или даже Saeculorum. Без такой «оплошности» оборотная сторона печати не содержала бы 2x13.

На правой стороне купюры орел держит щит с тринадцатью полосами, в правой лапе - символ мира, ветку акации с

13 листьями и 13 цветками, в левой - символ войны, пучок из тринадцати стрел. В клюве орла - лента с традиционным масонским лозунгом из 13 букв: «Epluribus unum» («Единство в многообразии»).

Современная однодолларовая купюра была введена в обращение во время президентства масона Ф.Д. Рузвельта по инициативе другого известного масона вице-президента Генри Уоллеса. Дизайнером столь неповторимого облика доллара стал русский эмигрант Сергей Макроновский125.

Великая печать США была разработана людьми, обладающими знаниями магического символизма. Некоторые из них были практикующими масонами. Этим объясняется, почему печать имеет магические символы.

Впервые печать была задействована в 1782 году и утверждена в качестве печати США во время принятия Конституции в 1789 году126.

После Второй мировой войны европейские страны, ослабленные в результате фашистской оккупации, отошли на задний план политической арены. Даже английские законодатели шотландского обряда теперь считались «малыми» масонами. Ведущую роль в масонском движении взяло на себя руководство Северного и Южного округов США127. В глобальном масштабе это сопровождалось перегруппировкой, чисткой масонских рядов и родственных им тайных организаций, например, печально известной итальянской ложи «П-2». Все эти образования нужно было привести к общему знаменателю, сделать послушными руководству из США.

Чтобы понять, что из себя представляли масонские лидеры типа Трумэна, Черчилля или Маршалла, можно ограничится выдержкой из печатного органа масонов журнала «Эмпайр стейт мейсон»:

«Обожаемый Мастер, брат Трумэн стал 33 президентом США и тринадцатым членом братства на этом посту...»

За этим последовали волнующие годы завершения Второй мировой войны, включая атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки, объявление доктрины Трумэна для Греции и Турции, за которыми следовал план Маршалла, признание нового государства Израиль, берлинский авиамост, заключение Североатлантического договора, Корейская война, а также холодная война, которая отбросила свои ледяные угрозы на события, происходившие в течение большей части срока пребывания Трумэна во главе администрации США128.

Задачи масонства состоят в том, чтобы контролировать все мировые движения и организации. Они могут состоять в разных по своей идейной и даже противоположных по своей политической ориентации движениях. Например, случай с Альенде и Пиночетом, принадлежавшим к одному масонскому ордену. Понятно, что смещение и убийство первого было невозможным без санкции руководства ложи. Формально изменяя своему пути, они стараются сохранить свое влияние в любом имеющем будущность движении.

Видные воротилы капитала, монополисты и промышленники, представители высшего слоя современной буржуазии предпочитают решать свои дела вдали от возможной гласности. Они встречаются в рамках закрытых клубов типа «Боэмиен» в США, «Серкль» в Западной Европе, модных клубах «Лайонс» и «Ротари» (последний активно действует в Украине).

Закрытую организацию также представляет из себя Бильдебергский клуб, названный так: в честь Бильдебергского отеля в Голландии, где в 1954 году клуб провел свое первое заседание129. Ответвлением клуба является также и Трехсторонняя комиссия. В подобные закрытые союзы, являющиеся мозговым центром транснациональных корпораций, могут входить только масоны высших степеней. Ведущая роль в движении и трансформации этих клубов принадлежала пресловутому Совету по международным отношениям, играющему основную роль в определении политики США, учрежденному в 1921 году. С 1970 года Совет возглавил Дэвид Рокфеллер. Он очень, немногочислен и пополняется за счет рекомендации двух членов и решению директора.

Президент-христианин Джимми Картер был включен в СМО и Трехстороннюю комиссию в 1994 году130. При президентах Никсоне и Картере главой «Бнай-Брит» был госсекретарь США Генри Киссинджер131. Герой всемирно известных амурных похождений христианин Билл Клинтон также член Бильдербергского клуба (1994), член Совета по международным отношениям (1994) и Трехсторонней комиссии (1994)132. Вполне понятно, что ажиотаж вокруг главы Белого дома был искусственным и происходил не без его ведома. Скандалы эти служили для деморализации и так уже достаточно порочного общества.

Под руководством масонского совета действуют многочисленные клубы и организации, сосредоточенные на вмешательстве в международные дела. При всей неоднородности различных обществ, организаций, комиссий и групп, костяк их, как правило, составлен из лиц, принадлежащих к высшим чинам масонских лож. В книге «Подлинные властители мира» бывший работник ЦРУ Гонсалес Мата приводит список лиц, играющих ведущую роль в руководстве международным масонством:

«Аллен Даллес, основатель ЦРУ, директором которого являлся в 1953-61 гг., адвокат руководителей американской мафии - Мейера Ланского и Лакки Лучано, франк­масон шотландского обряда. Джозеф Ретингер, дипломатический советник польского эмигрантского правительства в Лондоне в годы Второй мировой войны, секретарь «Европейского движения», затем генеральный секретарь Бильдебергского клуба, франкмасон шотландского обряда. Томас Брейден, руководитель внешнеполитического сектора ЦРУ, франкмасон шотландского обряда. Уильям Донован, бывший директор УСС-ЦРУ, франкмасон шотландского обряда. Манлио Брозио, итальянец, Генеральный секретарь НАТО, франкмасон шотландского обряда. Грэм Мартин, посол США в Италии, франкмасон шотландского обряда. Фьорелло Ла Гуардиа, мэр Нью-Йорка, франкмасон шотландского обряда. Трумэн, президент США, франкмасон шотландского обряда. Дж. Форд, президент США, франкмасон шотландского обряда. Личо Джелли, руководитель ложи «Пропаганда-2» «Великого Востока» Италии, франкмасон шотландского обряда»133.

Сегодня в США масонство символизирует принадлежность к сильным мира сего. В клубе «Боэмиен», который называют своеобразной фабрикой американских президентов и госсекретарей, представлены такие известные фамилии, как Никсон, Форд, Рейган, Киссинджер, Хейг, Рокфеллер, многие руководители Пентагона и ЦРУ. Программа клуба классифицирует их как «ассоциацию мужчин, склонных к литературе, искусству, музыке и драме»134. Действительно редкостный музыкальный драмкружок, только драмы, репетируемые им, проходят, к сожалению, в общемировом масштабе и нередко исчисляются внушительным количеством человеческих жизней, принесенных на жертвенник Ваала-Озириса.

Герцог Кентский был лишь номинальным главой международного масонства, на деле руководство осуществляют клубы сверхбогачей: «Трехсторонняя комиссия», «Бильдебергский клуб». Влияние масонов на международную политику, экономическую и политическую жизнь Запада, а сегодня уже и Востока, да и всего мира, трудно переоценить135. Еще в начале XX века банкиры Ротшильды, Шифф, Варбурги, Куны, Лоебы и еще десятка два известных во всем мире финансовых воротил образовали незримое сообщество. Своими крепкими щупальцами, подобно спруту оно окутало государственные механизмы ведущих стран мира136.

В 1950 году П. Варбург говорил: «Последние пятнадцать лет моей жизни были посвящены исключительно изучению проблемы мира. Эти исследования привели меня к заключению, что главным вопросом нашего времени является вопрос не о том, может или не может осуществиться «Единый Мир», а лишь о том, может ли он осуществиться мирным путем. Мы будем иметь Мировое правительство - нравится это нам или нет! Вопрос лишь в том, будет ли такое правительство установлено согласием или благодаря завоеванию»137. Наряду с традиционными масонскими ложами возникают многочисленные закрытые клубы и организации по типу «Ротари» и «Лайонс». Они берут на себя секретное управление различными сторонами жизни общества. Сегодня мы видим, как тайная власть интернационализуется и приобретает транснациональный характер. Она превращается во всеобъемлющую властную структуру, полутайную мировую элиту и берет под свой контроль не только государства западного мира, но и значительную часть человечества.

К началу 70-х годов в составе мировой закулисы138 сформировались три основные мондиалистские организации: Совет по международным отношениям, Бильдербергский клуб и Трехсторонняя комиссия. Их члены подбирались из высокопоставленных деятелей иудейских и масонских организаций. Эти организации и отдельные лица контролируют избирательные компании в США. Они обеспечивают около 60% предвыборных фондов Демократической и около 40% Республиканской партии139 .

Существует глубочайшее заблуждение, что тайное правительство является неким монолитным образованием, управляемым из одного центра. На самом деле оно состоит из ряда группировок, соперничающих между собой за власть над человечеством. Даже среди собственно масонских организаций идет непрекращающаяся конфронтация между различными орденами и ритуалами. А что говорить об организациях, выражающих интересы конкурирующих между собой банковских и финансовых групп, транснациональных корпораций, телевизионных и кинокомпаний! Весь этот запутанный клубок закулисных организаций объе­диняет зло к инакомыслящим, ко всему доброму, к друг другу, ненависть к христианству и общая страсть к наживе140.

Декорации могут трансформироваться в соответствии с возникающими потребностями. Живучесть масонства в том, что по мере изменения мира оно меняется вслед за ним, обретая новые установки и методы влияния. Суть, идея движения остается неизменной, меняется лишь внешнее оформление. Поэтому разобраться в масонском феномене очень нелегко. Движение веками привыкло маскироваться в одежды мифологии. Истинные основания учения и конкретные цели открываются лишь ограниченному кругу посвященных. Разглашение тайны считается смертным грехом и карается самым строгим образом.

Для внешнего мира масонские идеологи предлагают заманчивые лозунги. Правда, они никогда не скрывали, что руководствоваться ими собираются лишь в узком кругу избранных. Эти взгляды проистекают из самой сути масонских представлений о человеке и человечестве. Масонская доктрина предлагает двойную меру вещей: формальную для внешнего мира, подлинную для своих цехов-лож, т.е. для посвященных. Эта двойная мораль прослеживается всякий раз в сравнении слов и дел «каменщиков».

На протяжении истории масонское движение использует многие известные фигуры, которые прикрывают и облагораживают «фасад» «свободных каменщиков» и способствуют их подъему к вершинам власти, богатства и могущества. Гибкость структур, способность играть на крайних флангах совсем не означает, что масонство не имеет центральной, ведущей линии. Со слов самих масонов известно, что видимость плюрализма, свободной игры сил нужна им для манипуляций массами и достижения власти. Как только возникает угроза правящим классам, высшие иерархи, не колеблясь, отрубают изжившие себя фланги.

К примеру воцарившийся; после Французской революции на месте былых свобод, император Наполеон был масоном 33-й степени. Итальянцы Гарибальди и Мадзини были пламенными революционерами и патриотами, но, как ни странно, и монархи, против которых они так искренне сражались, также были масонами. Джузеппе Гарибальди после своей победы в борьбе за объединение Италии произнес: «повинуюсь», и согласился на воцарение Савойской династии.

Целью каменщиков является возвращение человеку «древнего, утраченного величества»... Как это созвучно с ложью сатаны: «...будете как боги» (Быт. 3:5). Обрести древнее величие и могущество, однако, могут не все, а только особо избранные, которым и должно вверить судьбу испорченного человечества. Конечной целью должно стать всемирное господство масонов

«Золотой телец» является одной из кардинальных основ масонской практики. Богатство приближает масонов к вершине всемирной власти с целью влияния и совершенствования человечества. Погоня за богатством возведена в ранг добродетели, определена как цель, освященная еще со времен египетских жрецов и царя Соломона. По своим концептуальным этическим понятиям масонство не считает богатство злом. В руках «избранных» благородные металлы и драгоценные камни, вобрав в себя «свет», могут быть использованы с целью совершенствования темного человечества. Разумеется, происходить это должно под непосредственным руководством «братьев каменщиков». Если так, то накопление богатства является для масона своего рода высшей целью, помогающей его «братьям».

Стоит ли удивляться живучести подобной системы взглядов? Построенная на постулатах накопления и умножения богатств, но в то же время прикрытая лозунгами свободы и равенства в правах с сильными мира сего, она оказалась очень притягательной для весьма влиятельной и динамичной части общества. Вооружившись масонской идеологией, как оправдывающей саму цель ее существования, все более обнажается догмат финансового капитала как главной цели всемирного всевластия масонства. Оно организовано по образу и подобию предприятия, дело которого -деньги, власть, насилие141. Многие исследователи подчеркивают, что почти все новые секты, имеющие какое-либо влияние, или возникли в США, или первоначально получили там широкое распространение и признание. Это и неудивительно, ведь там находится штаб-квартира мирового масонства.

Американское общество находится под тотальным воздействием темных сил. Стараниями масонства вся оккультная литература, сочинения проводников самых различных вероучений доступны постсоветскому бездуховному обывателю. Здесь и «космогоническая концепция розенкрейцеров» Макса Генделя, и практические руководства по черной магии масона высшего посвящения Папюса и многое другое. Прилавки раскладок и книжных магазинов завалены всевозможной эзотерической, псевдопсихологической, не научной, а оккультной литературой.

Путь к элите у многих американских юношей начинается со студенческой скамьи. Воротами в преуспевающий деловой мир являются студенческие масонские братства. Именно в них кандидаты проходят испытание на прочность и выносливость. В своей книге «Апостолы двуликого Януса» А. Манаков раскрывает общую для всех университетов США методику отбора, особенно это характерно для таких престижных, основанных христианами учебных заведений как Гарвард, Массачусетс или Йель. «Череп и кости», «Книга и змея», «Волчья голова», - названия некоторых студенческих лож свидетельствуют за себя. «В ложах, — пишет автор, — овладевают волей и разумом человека, изучают его привычки, наклонности, слабости, вкусы, способности. Лишь после того, когда он зарекомендовал себя абсолютным послушанием и выдающимися успехами в бизнесе и политике, перед ним открываются двери из «плохо освещенной передней», как когда-то назвал масонство один из его магистров, в «главный зал», куда допускают уже только самых избранных»142

С 1776 года после учреждения в Виргинии первого тайного студенческого братства, через ложи прошли многие руководители духовной, финансовой и политической жизни Америки. К чему это привело, мы воочию убеждаемся сегодня. Цель каменщиков ясна - подчинить своему влиянию весь мир, привести все духовные силы к общему знаменателю и подготовить трон для правления одной личности. Реально ли это при нынешнем раскладе сил? В случае неудачи масоны никогда не отчаиваются, а прорабатывают запасные варианты, большей протяженностью во времени.

Еще в 1974 году в бытность СССР, выступая перед участниками одной конференции, профессор В.И. Емельянов предупреждал о масонах, их планах господства над миром.

«Еврейско-масонская пирамида, - сказал он, - контролирует 80 процентов экономики капиталистических стран и от 90 до 95 процентов средств массовой информации»143.

Зловещее предупреждение, не правда ли? Не стоит и говорить, что так называемые соцстраны теперь не представляют никакой угрозы для мирового масонства и рады подобрать крохи с барского стола. Все духовное дерьмо, свалочная, помойная кино­видео продукция, бредовые опусы одержимых оккультистов сегодня нашли восторженных почитателей в лице многих профанов из получивших «свободу» стран бывшего соцлагеря.

После двух тысяч лет торжества христианских духовных ценностей, Америка стала дырой, которая символизирует все преступления и пороки, осужденные Иисусом Христом. Там процветает поклонение богатству и другим ложным ценностям, дикий разврат и содомия как норма половых отношений, культ вседозволенности, силы и денег.

Под влиянием масонства, тайных, полутайных и явных квазирелигиозных организаций сформировалась система утонченного рабства. В таком одномерном обществе фактически отсутствует механизм свободного духовного выбора. Каждому американцу разрешено выбирать только в рамках ценностей искусственно сформированной цивилизации. Героями большинства американцев стали пираты, бандиты и другие удачные преступники. Для привлечения клиентов, возле одного из игорных домов на озере близ Лас-Вегаса устраивался морской бой между пиратскими и британскими военными кораблями. Под одобрительные крики публики всегда побеждали, конечно, пираты.

Лас-Вегас ежедневно посещают тысячи американцев. По главной улице на многие километры с обеих сторон стоят игорные дома. Они совмещены с многоэтажными гостиницами, постоянно обслуживаемыми тысячами проституток обоего пола.

Заменителем настоящей культуры в американском обществе стали кино и телебизнес. Их символом являются личности типа Шварценеггера или Сталлоне. Они воплотили всю серость, банальность и примитивизм американского кино. Отсутствие живых человеческих чувств, духовное убожество и душевная нищета многих американских кинолент не могут компенсировать яркие трюки и краски. Остросюжетная форма, приправленная будоражащими воображение картинами насилия и секса целенаправленно разрушает человека как личность. Фильмы, за которые сегодня в Америке дают высшие премии, выражение регресса в общечеловеческой культуре. Они превращают человека в упрощенное существо, оперирующее примитивными понятиями, штампованным набором слов, улыбок, выражений.

Созданные Голливудом примитивные образы и герои являются просто оскорблением духовных ценностей Нового Завета. Деньги, разврат, мелочные представления о богатстве и красоте искалечили сознание многих поколений людей планеты. Это растлевающее влияние очень хорошо видно и на примерах нашего отечества. Заведомо ложные ценности губят молодые души. Голливудские актеры и так называемые звезды — как правило духовно и нравственно ущербные люди. За их внешней красотой скрывается внутреннее ничтожество и пустота. Большинство из них не могут разобраться в собственной жизни и стали алкоголиками, наркоманами, геями, лесбиянками, морально распущенными людьми.

Проповедь смертных грехов и откровенного насилия звучит и в современных музыкальных произведениях. В обмен на души падший духовный мир дает рок-музыкантам временную известность и сомнительную славу. Отдав свое тело бесу музыкант Винсент Фунньер принял имя ведьмы Элис Купер и получил мировую известность. Оззи Осборт «Блэк Саббат», Мик Джаггер «Роллинг стоунз» также получили свои способности от сатаны. Последний даже рассматривает себя как «воплощение Люцифера». Три его песни - «Симпатия к дьяволу», «Их сатанинским величествам», «Заклинания моего брата-демона» - подтверждают это претенциозное заявление. Брайан Уорнер под псевдонимом Мэрилин Мэнсон объединил два символических имени: секс-диву - Мэрилин Монро и сатаниста-убийцу — Чарльза Мэнсона.

«Музыка Marilyn Manson-хард-индастриел - гимн насилия, поэма злобы и неприкрытой ненависти... Marilyn Manson & Spooky Kids - величайшие антихристы нашего времени... Первый альбом группы Мэнсона «The Portrait of American Family» четко обозначил имидж музыкантов: измывательство над ценностями консервативных родителей в самой беспощадной форме. Наркотики, чернейший пессимизм, мракобесная агрессия, разврат и позор, Содом и Гоморра. А также порнография и сатанизм лошадиными дозами. В какой-то степени это оказалось близко почти всем... Яростная атака на христианство, проповедь семи смертных грехов и еще сотни пороков поменьше. Оказалось вдруг, что на свете осталось совсем немного понятий, глумление над которыми способно шокировать... Мэрилин стал священником Церкви Сатаны, причем церемонию проводил лично Энтони Лавей... несколько подростков покончили с собой, наслушавшись песен из его альбома «Антихрист-Суперстар», причем один - в день Святого Валентина. Диск ему подарили родители на Новый год...»144

Музыка и тексты песен, пробуждающие низменные человеческие страсти, несут мощнейший заряд злобы и ненависти. Они обрушиваются на все вокруг, в том числе и на родителей. «Будущее отвратительно, родители отвратительны, работа отвратительна... Не дожить бы до старости... Надеюсь, я умру прежде, чем состарюсь!» — пел ведущий музыкант группы «The who» Питер Тоунсшенд, хроникер жизни подростков145.

«Роллинг стоунз» (перекати-поле) - не просто название ансамбля, это - стиль жизни. Манкурт, человек без родины и флага, космополит - как это знакомо из навязываемого средствами массовой культуры образа героя нашего времени!

--------------------------------------------------------------------------------

113 Мудрость древних и тайные общества. - Смоленск: «Русич», 1995, с. 73.

114 Aritual and illustrations of freemasonry... and a key to the Phi Beta Kappa. - London, 1880, p. 249.

115 Олег Платонов. Почему погибнет Америка. - М.: «Русский Вестник», 1999, с. 14

116 George A. Mather Larry A Niehols. Masonic Lodge, p. 9.

117 Мудрость древних и тайные общества.-Смоленск: «Русич», 1995,с. 105.

118 «Оракул», 1996. № 8 (30), с. 3.

119 Олег Платонов. Почему погибнет Америка. - М.: «Русский Вестник», 1999, с. 18.

120 Мудрость древних и тайные общества - Смоленск: «Русич», 1995, с. 85.

121 Олег Платонов. Почему погибнет Америка. - М: «Русский Вестник», 1999, с. 19.

122 Там же, с. 20.

123 J.Adams. Our business civilization. N.Y., 1929,p.31.

124 Мудрость древних и тайные общества. - Смоленск; «Русич», 1995, с. 84.

125 Газета «Предвестник». 1996, № 1, с. 13.

126 Ф. Гуцман. Магические символы. -М: «Золотой Век», 1995, с. 249.

127 Лоллий Замойский. За фасадом масонского храма. - М: Политиздат; 1990, с. 213.

128 Там же, с. 214.

129 В.Б. Черняк. Невидимые империи. - М: «Мысль», 1987, с. 78.

130 Олег Платонов. Почему погибнет Америка. - М: Русский Вестник, 1999, с. 209.

131 Там же, с. 214.

133 Лолпий Замойский. За фасадом масонского храма - М: Политиздат, 1990, с. 222.

134 Там же, с. 226.

135 Джанни Росси, Франчесмэ Ломбрасса. «Во имя Ложи». - М.: «Междунар. отнош.», 1983, с. 119.

136 Олег Платонов. Почему погибнет Америка. - М: «Русский Вестник», 1999, с. 101.

137 Там же, с. 101.

138 Еще в середине ХIХ века известный еврейский политик Дизраэпи бросил фразу, ставшую крылатой: «Миром управляют не те, кто играет на сцене, а те, кто находится за кулисой». Этот высокопоставленный каменщик знал, о чем говорил. В течение многих лет он находился в центре всех мировых политических интриг.

139 Олег Платонов. Почему погибнет Америка. -М: «Русский Вестник», 1999, с. 103.

140 Там же, с. 104.

141 Джанни Росси, Франчесмэ Ломбрасса. «Во имя Ложи». - М: «Междунар. отаош.», 1983, с. 123.

142 Лоллий Замойский. За фасадом масонского храма. - М.: Политиздат; 1990, с. 227.

143 Мудрость древних и тайные общества. - Смоленск: «Русич», 1995, с. 86.

144 Oт чего нас хотят «спасти» НЛО, экстрасенсы, оккультисты, маги. - М.: Даниловский благовестник, 2001, с. 123-124

145 Там же, с. 124.

МАСОНСТВО И САТАНИЗМ

Некоторые масоны не скрывают своей принадлежности к сатанизму, хотя большая часть отрекается от таких его чудовищных проявлений, как инцест, каннибализм, человеческие жертвоприношения.

«Мы - масоны, - говорит Лессинг, альтмейстер Броклин ложи, - принадлежим к роду Люцифера».

Треугольник (т.е. символ антибога, дьявола) вместо креста, ложи вместо церкви: открыто и не без гордости объявляют свое исповедание сатанисты-масоны. В журнале ложи «Великого Востока» Италии помещен гимн сатане, который раскрывает подлинную сущность ордена масонов: «Я взываю к тебе, сатана, царь миров! Долой священника, долой твою святую воду и молитвы! А ты, сатана, не отступай назад! В никогда не отдыхающей материи ты -солнце живое, царь явлений природы... сатана, ты победил Бога, священников!»¹⁵⁷

Конечно, подобные крайние проявления не отображают всей сущности широты диапазона учения, но, бесспорно, откровенно характеризуют определенную его часть. Нет сомнения, что это учение ступенчатое, и даже сами масоны не могут постичь и охватить всех его аспектов, поскольку к разным ложам принадлежат совершенно разные люди. Казалось бы, что общего у известного миротворца Джимми Картера и лидера печально-известной итальянской ложи «П-2» Лито Джелли? Что это за общество, объединяющее столь разных людей? Почему итальянский фашист берет участие в священнодействии, инагурации американского президента, куда возможен доступ только для самых приближенных?

Многих людей в масонстве привлекает страсть к таинственному и непостижимому. В схожих с языческими ритуалах посвящения их воодушевляет испытываемый экстаз и чувство обновления, прикосновение к таинственному и непознанному. Эзотерические учения, в отличие от Божьих заповедей, оказывают воздействие в основном на эмоциональном, а не высоконравственном уровне. Именно по этой причине о своей принадлежности к масонству мог заявить адепт многих сект, основатель современного сатанизма, неутомимый искатель острых ощущений Алейстер Кроули. Он перебросил мост между средневековой черной мессой и сатанизмом 20-го века.

Алейстер родился в 1875 году в Англии. Его отец был проповедником фундаменталистского учения плимутских братьев. Еще подростком Кроули считал, что именно он является зверем из Апокалипсиса¹⁵⁸, которому суждено уничтожить христианство.

Его называли самым отъявленным негодяем в мире. По аналогии с антихристом собственная мать дала ему прозвище «Зверь». Выходец из христианской семьи, очевидно, по принципу «от противного» он начал поклоняться сатане, предаваться страстям и чувственным наслаждениям¹⁵⁹. В начале своей деятельности Кроули вступил в герметический орден «Золотой Рассвет» (тайное общество, изучавшее оккультизм). Здесь он познакомился с известным тантристом Аланом Беннетом и стал его учеником¹⁶⁰, научился освящать талисманы, делать магические круги и совершать астральные путешествия. Находясь в этой организации он начат изучать каббалу. На ее основе он впоследствии создал собственную магическую систему. Правда уже в следующем, 1900 году Кроули исключили из ордена и объявили ему магическую войну . Он проиграл эту войну и уехал в Мексику¹⁶¹.

Затем он стал членом ордена «Тамплиеров Востока», получил масонский костюм и новое имя - «Бафомет». Но в ложе он не задержался надолго и вскоре основал собственное общество под название «Серебряная Звезда» и с группой своих почитателей поселился на Сицилии. В 1921 году он учреждает свое странное аббатство Телема¹⁶² в Цефалу (Сицилия) и возводит себя в наивысший ранг магистра «Ordo Templi Orientis» - Ордена Восточного Храма, тесно связанного с германскими оккультными группами. Вскоре из-за распространившихся слухов, что сектанты приносят в жертву не только животных, но и детей, итальянское правительство выселило Кроули с острова. В музее волшебства на острове Мен выставлен сертификат, выданный Кроули «Тайным Орденом Мальты» с божьим глазом в треугольнике - полным набором масонских колдовских знаков, который так отвечал его назойливому стремлению быть сразу всем.

Опекун Кроули, дух Эйвас надиктовал ему «Книгу Закона», отдал приказание пить вино и принимать наркотики. Оттуда же сатанист получил предписание: «Твори то, что возжелаешь. В Этом - сущность закона жизни»¹⁶³, - это стало лейтмотивом последующей жизни Кроули. Многочисленные слухи поддерживали версию о каннибализме этого человека¹⁶⁴.

Вслед за теософами и учителями восточной философии Кроули верил в перевоплощение и закон кармы. Он считал, что настоящий колдун может все. Но в случае нарушения установленного ритуала последствия могут быть катастрофическими. Он убил своего ассистента, который ослушался во время проведения одного из ритуалов.

Своими магическими действиями Кроули нарушил все заповеди, данные Богом в Библии. Наиболее отвратительными были его кровавые жертвоприношения, совершаемые с целью добиться максимального духовного воздействия. Он считал, что в качестве жертв лучше всего выбирать детей мужского пола...¹⁶⁵

Основы современного оккультизма, жесткая система иерархии и колдовская практика основаны именно им. Он же стоит у истоков возрождения современной астрологии.

«Алейстер Кроули, - пишет Б И. Пружинин, исследователь и переводчик трудов Кроули, - звезда первой мировой величины на небосклоне астрологии XX века. Он был одним из тех немногочисленных деятелей, которые извлекли астрологию из почти полного забвения и вывели ее на уровень современных представлений, научных и ненаучных... он сумел совместить в своей астрологической работе два взаимоисключающих пласта, два разнородных плана, два обличья астрологии - астрологию как науку, в самом строгом смысле этого слова, и астрологию как магическое искусство, позволяющее разгадывать тайны будущего, тайны человеческой судьбы»¹⁶⁶. «Добро пожаловать в ад», - приглашают гороскопы от сатаниста Кроули. Воистину он был посланником дьявола, его личным представителем в этом мире. В одно время он даже подвизался в оккультных лабораториях Гитлера и трудился над изготовлением тайного оружия, на которое возлагал надежды фюрер.

«Равенскрофт воссоздает... фаотастическую сеть людей, занимающихся оккультными науками в Мюнхене, заключая перечень персонажей нацизма такой фигурой, как Алейстер Кроули, английский волшебник. Оккультисты решили развить в астральном теле Гитлера центры, ответственные за выход в макрокосм и контакт со злыми духами... Они намеревались расширить временное сознание Гитлера и заставить его осознать законы Царства Люцифера, действующие в нем потому, что он принадлежал его власти и должен был стать машиной злых намерений в двадцатом веке»¹⁶⁷.

Кроули смешал отголоски древних служений дьяволу, шайтану и халдейских демонов с орфическими мистериями, добавив в это сатанинское варево «телем» Гермеса Трисмегиста и абстрактные принципы даосизма. Он приготовил коктейль, способный одурманить любого оккультного олуха. Причем в самом прямом смысле, потому что именно Кроули возродил древнюю практику использования наркотиков в колдовских действиях. Демоническое перерождение - кредо Кроули... Сатанист предложил следующие действия для достижения человеком состояния транса:

1) музыка, основанная на повторности и ритме;

2) наркотики;

3) особая форма сексуальной магии.

Рок-звезда Жан Дари в одной из своих песен пропагандировал кроулевский рецепт: «Секс, наркотики и рок-н-ролл, - это все, в чем нуждается твое тело!» Это стало жизненным девизом многих его поклонников¹⁶⁸. Действительно, сегодня воззрения сатаниста Кроули никого не шокируют, наоборот, - миллионы поклоняются его идеям, транслируемым через средства массовой информации в странах всего цивилизованного мира.

Можно еще много писать о связях Кроули, но стоит обратить внимание на главное: его дело живет и процветает в смертельно больном, пронизанном адскими метастазами очумевшем мире.

Ныне секты сатанистов совершенно легально существуют во многих городах США, Англии, Франции, Италии, хотя не им принадлежит партия первой скрипки в разноголосом и пестром оркестре лож, группировок и сект разного толка. Основные центры «Церкви бога сатаны» - так звучит официальное название -расположены в Манчестере и Сан-Франциско¹⁶⁹.

Кроули стал духовным наставником Ричарда Баха, Рона Хаббарда и Карлоса Кастанеды, постоянным членом «Клуба одиноких сердец сержанта Пеппера», крестным отцом тяжелого рока, любимым автором Джимми Пейджа, Дэвида Боуи и Дж. П. Орриджа¹⁷⁰. В Германии он встречался с известным экспериментатором с ЛСД Олдосом Хаксли и другими оккультистами. Их идеи отчетливо проявились в культуре «психоделических 60-х», с ее фильмами ужасов, «тяжелой» музыкой и культом галлюциногенных препаратов. Именно в эту пору Кроули стал культовой фигурой молодежного движения. Прямые и замаскированные цитаты из его трудов можно обнаружить не только в «Сатанинской Библии» Лавэя, «Колдовстве сегодня» Гарднера и многочисленных работах на темы так называемой «кельтской магии», но и у более респектабельных авторов - в частности у Ричарда Баха и Карлоса Кастанеды.

Каким же образом этот «всемогущий колдун» закончил свою жизнь? Он умер от наркотиков в 1947 году, будучи законченным идиотом, не способным даже к связной речи¹⁷¹.

Основателем современной сатанинской церкви является Энтони Шандор Лавей, по прозвищу Черный папа. Его дочь Карла -одна из высших жриц церкви. Согласно заявлению высшего жреца церковь насчитывает около 40 тысяч членов с десятками отделений во всех штатах и штаб-квартирой в Сан-Франциско. А всего в США около трех миллионов почитателей дьявола¹⁷². Первый тираж в 125 тысяч экземпляров «Сатанинской библии», написанной Лавеем, разошелся в считанные дни. Вот несколько «заповедей» из нее: «Почему я должен ненавидеть своих врагов? Если я возлюблю их, не отдаст ли это меня на милость их?» «Не являемся ли мы, следуя инстинктам, хищными зверями? Если человеческие существа полностью перестанут делать друг друга своей добычей, смогут ли они продолжать существование?»

«Тот, кто подставляет другую щеку, - трусливый пес».

«Ты должен следовать своим прирожденным инстинктам».

«Да будут прокляты кроткие, ибо они не будут владеть землей».

«Да будут блаженны сильные, ибо они будут владеть землей»¹⁷³.

Сатанинское движение в странах Запада имеет довольно стройную структуру и организацию. Как пишет американский журналист Артур Лионис в книге «Второе пришествие сатанизма в Америке», на сегодняшний день имеется несколько международных объединений, включающих в себя национальные организации поклонников дьявола. Эти объединения имеют экклезиастическую иерархию, центральные штаб-квартиры, исполняющие функции .контролирующего органа над подчиненными местными организациям. При них же существуют специальные школы, где .проходят обучение будущие священники для сатанинских приходов. Более; того, институт дьявола обретает вполне официальный статус. Перед вступлением в сатанинскую церковь будущие слуги дьявола изучают белую и черную магию, вступают в различные оккультные организации, которые обещают оказать помощь в устроении жизни, успех в бизнесе, любви и сексе.

Наглядное противостояние дьяволопоклонников христианству проявляется в сатанинских обрядах и ритуалах, где культивируется инцест, кровосмешение и другие сексуальные извращения. Во время черной мессы в жертву приносят младенцев, чаще всего выкидышей. Обычная семья сатанистов должна принести в жертву как минимум одного ребенка. С живого ребенка снимают кожу и съедают. Приношением в жертву младенцев сатанисты, по их мнению, бросают вызов Богу, Который якобы не в силах защитить невинное и беззащитное существо.

Точных данных о сатанистах не знает, наверное, никто. Но, бесспорно, в мире сложился настоящий культ сатаны, которым увлечены десятки миллионов людей и число его приверженцев стремительно прибывает за счет рекламной шумихи, инспирированной слугами ада. Силы тьмы активно подготавливают мир к принятию антихриста и установлению его царства на земле.

Сегодня сатанизм распространяется с ужасающей скоростью, и, более того, по данным полицейского управления штата Джорджии, 90% всех вовлеченных в сатанизм людей - это подростки! Книга «Сатанизм в Америке», подготовленная отделом Национального управления юстиции по кроваво-ритуальным преступлениям, говорит, что сатанизм — это наиболее быстрорастущее культовое движение среди подростков.

Правоохранительные органы предполагают, что примерно 95% всех пропавших детей в Америке, окончили свою жизнь, став жертвоприношением сатанистов. Комментатор Пол Харви в 1987 году сказал: «Полиция и медики полагают, что каждый пятый пропавший ребенок в штате Калифорния был съеден».

Сегодня сатанизму открывают «зеленую улицу» на просторах бывшего Союза. Известная книга «Гарри Поттер» английской сатанистки Джоан Ролинг тиражирована в России. Московское издательство «Росмэн» за большие деньги выиграло право на издательство этой книги в России. Издательство выпустило красочные рекламные буклеты, календари с такими лозунгами: «Волшебники живут среди нас! Не веришь? Прочти книги о Гарри Поттере и убедись в этом сам! Мировой бестселлер в России. Фантазия третьего тысячелетия» и т.д. Конечно, никто не упоминает о писательнице как о сатанистке. В обращении к редакторам эта книга представлена как выгодный проект будущего. Изданные миллионными тиражами книги Джоан Ролинг уже распространяются по территории бывшего Союза. Во всем мире уже издано свыше 130 млн. книг.

Книги сатанистки представляют из себя цикл повестей о похождениях и подвигах мальчика-колдуна Гарри Поттера, который борется со злом (плохими взрослыми, родителями, учителями и священниками) с помощью магии и духов.

Рассказы действительно написаны увлекательно. В них подробно описаны ритуалы, заклинания, изготовление амулетов и пентаклей. То есть книга фактически представляет собой практическое руководство по магии для начинающих.

Сатанисты хвастаются, что со времени выпуска первой повести их ряды пополнились 20 миллионами мальчиков и девочек. Сатанинский рассказ проникает на киноэкраны. Крис Каламбус, режиссер фильма «Один дома» и киностудия «Warner Bros» заключили контракт на съемки фильма по мотивам повести «Гарри Поттер». Сегодня этот фильм с успехом демонстрируется кинопрокатом Украины. Писательница ведет переговоры о производстве кукол, игр и прочих атрибутов¹⁷⁴.

Мировое сообщество активно реагирует на произведения сатанистов. Австрийский писатель Алоиз Гмайер открыл специальную телефонную линию. На ней могут оставлять свои сообщения те, кому не нравятся книги о мальчике Гарри Поттере — главной книжной сенсации последних лет. Гмайер заявил, что его утомляет и возмущает шум вокруг этих произведений, одно из которых уже экранизировано. Как сообщает радио «Свобода», оказалось, противники бестселлеров о Гарри Поттере столь многочисленны, что подобные телефонные линии открылись в Великобритании, Германии и Швейцарии¹⁷⁵.

Несмотря на все усилия дьявола и его служителей (в том числе и масонов), кратковременное царствование антихриста наступит не раньше, чем это будет позволено Богом. Хотя мы живем в мире, где свободно действует сатана, но он - побежденный враг. Над его властью - Бог Отец, наш Спаситель Иисус Христос и Святой Дух. Сатана имеет очень ограниченную власть и может ровно столько, сколько Бог и мы, люди, позволяем ему. Только Всевышний контролирует все.

¹⁵⁷ Православный мир и масонство. Сборник очерков. - Житомир: СМП «Житомир-Рико-Пресс-Реклама», 1995, с. 11.

¹⁵⁸ Crowley Aleister. Magick in Theory and Practice. - New York: Dover Publications Inc., 1929. xi.

¹⁵⁹ Еремей Парнов. Трон Люцифера. - М.: Политиздат, 1991, с. 225.

¹⁶⁰   Алейстер Кроули. Магия в теории и на практике. - М.: «Локид-Миф», 1998, с. 314.

¹⁶¹ Там же, с. 314.

¹⁶² Телем (ритуальная магия) - происходит от греческого слова «желание».

¹⁶³ Crowley,Magisk,22.

¹⁶⁴ Люди погибели. Сатанизм в России. - М.: Мое. Под. С-ТСЛ, 2000, с. 185.

¹⁶⁵ Crowlew, Magisk, 168-169.

¹⁶⁶ Магический кристалл. - М.: «Республика», 1994, с. 416.

¹⁶⁷ Николас Гудрик-Кларк. Оккультные корни нацизма. - СПб., 1993, с. 240.

¹⁶⁸ У. Боймер. Нам нужна только твоя душа. Missionswerk Fnedensstimme. Germany.

¹⁶⁹ Еремей Парнов. Трои Люцифера. - М.: Политиздат, 1991, с. 280.

¹⁷⁰ Алейстер Кроули. Магия в теории и на практике. - М.: «Локхид-Миф», 1998, с. 4.

¹⁷¹ Джеффи Стеффон. Сатанизм и новое язычество. - М.: Изд. Францисканцев-Братьев Мен. Кон. 1997, с. 84.

¹⁷² Журн. «Людина i свiт». 1996, №9, с. 41.

¹⁷³ В.Б. Черщяк. Невидимые империи. - М.: «Мысль», 1987, с. 218.

¹⁷⁴ Пуп. спасения. №3, май 2001, Новосибирск: «Посох», с. 36.

¹⁷⁵ Слово. №6 (479). Одесса, 8.02.2002, с. 7.

svitlo.by.ru/bibloteka/ mason2/mason09.html

О ДЕМОКРАТИИ И О КРИТИКЕ ЕЕ ЛЬВОМ ТИХОМИРОВЫМ

“Если нам суждено жить, мы должны искать иных путей”

Демократия, принесшая с момента своего появления в новое время, в XVIII веке, столько крови и всевозможных потрясений христианскому миру, требует объяснения своего феномена. Можно оставаться при пессимистическом взгляде, что человечество в области государственности не изобрело ничего лучше демократии. Можно и стараться вообще не поднимать этого вопроса и считать демократию в России неприкосновенной “священной коровой”. Но все это “консервативное”, застывшее на идеях французской революции мировоззрение устарело и не может развивать русское общество. Оно лишь способно подрывать национальные силы и ослаблять государственное единство, что умело делает по сей день.

“Демократия, — писал один русский монархист в начале XX столетия, — где бы она ни появлялась, представляет собой разрушающий государства психологический яд, действующий более или менее быстро, в зависимости от присутствия или отсутствия в государстве психологического противоядия — сильно развитого национального самосознания”. Не имея такого крепкого национального самосознания, наша страна с торжеством демократии оказалась сразу же отравлена ее ядом, свободно, почти без сопротивления разрушающим и государственность, и нацию. Сформировавшиеся в XIX столетии в русском обществе две антинациональные, антиобщественные группы населения — интеллигенция и пролетариат — стали носителями соответственно двух разрушительных теорий — демократии либеральной и демократии социальной, неся в себе “начала и концы” системы разрушения империи. Если интеллигенция пестовала из всех принципов французской революции принцип политической свободы, то пролетариат к свободе потребовал еще и всеобщего равенства. Эти идеи стали так популярны, что их считалось совершенно излишним доказывать, хотя эти два принципа могут пониматься людьми по-разному.

Где и когда впервые возникло народовластие?

Некоторые исследователи отвечают на этот вопрос с полной определенностью, называя 510 год до Р. X. В этом году в Риме был изгнан последний царь Тарквиний, а в Афинах — царь Пизистрат, и в обоих городах была учреждена республика. “Историки, — писал В. А. Грингмут, — восхваляющие "процветание демократических государств", всегда упускают из виду, что этим процветанием государства обязаны не своему демократизму, который сам по себе всегда и безусловно вреден, а подъему национального духа, вызванного тем или другим выдающимся национальным вождем — будь он король, император или президент республики” (История народовластия. М., 1908 — С. 17). Так, после смерти знаменитого Перикла (429 г.), сохранявшего и поддерживавшего патриотизм нации, афинское государство стало развращаться демагогами, терпеть одно за другим поражение от спартанцев и македонян и было окончательно завоевано Римом. Республика в Риме существовала дольше без таких разрушительных результатов вследствие более крепкого природного характера римского народа, в котором идеи законности и справедливости не поддавались быстрому разложению. Этому в немалой степени способствовала постоянная внешняя опасность, при которой сильным фактором сдерживания народных масс был сенат и периодически вводимые диктатуры.

Но и великий Рим не смог долго противостоять внутреннему разложению своей республики; демагоги и кровавые междоусобия подвели силы римской нации к грани истощения. Только при Императоре Августе узкая идея римской республики была заменена империей как всемирным римским государством, где внутренние гражданские войны прекратились. Август дал почти на тысячу восемьсот лет возможность государствам развиваться на основе монархического принципа верховной власти, за время господства которого было создано все, чем гордятся эти государства.

Появление идеи естественного права и идея революции

В Древнем Риме право не отождествляли с законом, понимая под правом все справедливое и доброе. Появившись еще в древнегреческой философии, “естественное право” выделилось в особое учение о римском праве. “По основной мысли этого учения, есть область обязательных правил, которая не зависит от положительных установлений отдельных законодательств и вытекает из велений природы и воли Божества. Этими правилами регулируются те действия и инстинкты, которые присущи всем людям и даже всем живым существам, вне человеческого рода” (Башмаков А. А. Народовластие и Государева воля. СПб., 1908. С. 17).

В средневековой Европе по мере ослабления Византийской империи, получившей от нее в наследство книги античных авторов, идеи естественного права попали в богословие. Вероятнее всего, эти идеи классической древности проникали в средневековый мир через изучение древнегреческих и древнеримских писателей в католических монастырях. Следующим этапом введения в европейскую мысль идеи о естественном праве была деятельность так называемой школы естественного права.

Социальную эволюцию школа естественного права видела следующим образом: после своего появления человечество находилось в состоянии, которое они называли “естественным”, то есть без всяких правовых установлений и без какого бы то ни было общественного устройства; человек как индивид не был ничем скован, не имел ни общественных обязанностей, ни общественных прав и не был подчинен ничьей воле. В этом положении, характеризующем дообщественное бытие, школа естественного права почему-то приписывала человеку счастливое и беззаботное состояние. Единственной скрепой первобытной жизни человечества полагалось естественное право, идущее, по мысли этой школы, от самого Бога. Такой взгляд на социальную эволюцию был сущей логической схоластикой, перенесенной из католического богословия в социальную философию.

Далее в рассуждении по необходимости шло следующее предположение: для образования общества люди добровольно отказались от своего свободного и безмятежного первобытного состояния и, составив “социальный договор”, согласились иметь верховную власть над собой. Этой новой появившейся власти было поручено управлять создавшимся человеческим обществом. Таким образом, получалось, по теории школы естественного права, что свободные люди по своей воле и совершенно свободно решили подчиниться власти.

Локк и вслед за ним Руссо [1], признавая за подобным “социальным договором” возможность его разрыва, начали утверждать идею народовластия. Рассуждение шло таким путем: если власть начала существовать в человеческом обществе через добровольное согласие всех граждан ее основать и если в “творении власти” участвовали все люди, то естественно в случае неудовлетворения властью для каждого человека “отозвать” свой голос, санкционировавший создание этой власти. Верховная власть, по этой теории, становилась делегированной народом. Сувереном полагался народ, самодержавный в своих правах и способный когда захочет вернуть себе свою делегацию. Так сначала в умах мыслителей, а затем и в жизни Европы утвердилась идея народовластия. Со временем оказалось, что “его величество большинство голосов, — как писал Николай Черняев, — далеко не непогрешимо, отличается изумительной слепотой и сплошь и рядом служит послушным орудием людей тупых, злобных и ничтожных” (Из записной книжки русского монархиста. Харьков, 1907. С. 133-134).

Известный исследователь французской революции Ипполит Тэн в своем труде “О происхождении современной Франции” (V том) описал на материале якобинской диктатуры появление демократии в момент крайнего помутнения национального сознания в новое время:

“Можно еще понять, что народ, обремененный налогами, нищий, голодный, распропагандированный витиями и софистами, мог приветствовать и принять такое учение: в чрезмерном страдании человек прибегает к первому попавшему орудию и для угнетенного всякое учение правдиво, коль скоро оно помогает отделаться от угнетателя. Но чтобы политические деятели и законодатели, государственные люди, министры и главы правительства могли привязаться к ней все теснее, по мере того как она становилась более разрушительной, и затем ежегодно в течение трех лет видели гибель от нее же общественного строя и не сумели признать ее виновницей; чтобы на этих фразах о всеобщей свободе они бы согласились учредить деспотизм, достойный Дагомеи, судилище, подобное инквизиции, и человеческие жертвоприношения как в древней Мексике; чтобы они среди своих тюрем и казней не переставая верить в свою правоту и даже во время собственного падения и гибели на себя самих смотрели как на мучеников — это, конечно, странно; такое затемнение ума и такой избыток гордости редко могут случиться, и для того, чтобы подобное дело могло совершиться, нужно было такое стечение обстоятельств, которое только раз и могло случиться”.

Две идеи по преимуществу являются основанием для народовластия. Первая: государственная власть должна быть вненациональна, потому как существует для блага всех; и вторая: власть может существовать только в случае, когда население готово ей подчиняться.

Вненациональная власть, особенно в разноплеменных империях, подрывает ее государственный организм, сложенный всегда из одной нации-основательницы. Всякое небрежение подобным господством разрушает имперскую государственность. Создатели же демократических теорий не признавали важности нации для государственного строительства, их операционным базисом были интернационализм и политическая свобода, поэтому для больших национальных государств демократия противопоказана.

Разрушительность второго утверждения для государства не меньшая. Власть есть прежде всего сама по себе сила, которая не является производной от силы народа. Она вносит в социальную среду нечто большее, “нежели каждый обыватель и сумма обывателей, вместе взятых. Если бы этого не было, то не было бы никакой надобности делать серьезные затраты на государственный механизм и терпеть тяжесть его прикосновения. В этом-то и дело, что государство содержит в себе сумму той энергии или тех интересов, которые присущи всей сумме граждан, плюс нечто.

Все разновидности учения о народовластии как необходимом элементе государственности вращаются вокруг этой капитальной, непростительной ошибки: в них отрицается именно этот плюс, который составляет главный отличительный признак государственной идеи.

Не мудрено по этой причине, что практика идеи абсолютного народовластия в обширном государстве приводит к постепенному вымиранию самой идеи государственности. Происходит как бы политический склероз, старческий подмен веществ. Постепенно одни заменяются другими, похожими, но не теми же. Попечение о народном благе заменяется соблюдением своего интереса; гордость Родины — ее комфортом, а потом своим собственным разбогатением; защита Отечества — устроением его путей по линии наименьшего сопротивления; расовое и национальное величие — стремлением заслужить у соседей благоволение за добронравие и филантропические помыслы. И над всем этим хаосом разлагающейся исторической души великих народов парит идеал манящего социализма, в котором не будет никакого плюса к нуждам и желаниям человеческих индивидов, прикованных к своим хлевам и стойлам, но вместе с тем испарится и та лесть, которой пока что, до поры до времени, заманивают этот вожделеющий индивидуализм; добывание и насыщение будет отдано всецело в руки верхнего коллективизма, который поглотит индивида, уступив ему то, о чем вопит его утроба; но идеальный "плюс" исчезнет навсегда. И тогда наступит давно возвещенное Гербертом Спенсером "грядущее рабство"” (Башмаков А. А. Народовластие и Государева воля. С. 35-36).

Критика демократии Львом Тихомировым

Долго замалчиваемый Лев Александрович Тихомиров (1852 — 1923) в период новой Смуты конца XX века все более привлекает к себе и к своим трудам внимание читающей русской публики. К нему обращаются как к человеку, самому испытавшему соблазн революционного делания. Его судьба потрясает воображение. Человек, в молодости бывший, по выражению его товарищей по партии, “головой организации” [2], ее лучшим писателем, лучшим выразителем ее идей и делавший “для ниспровержения существующего правительственного строя всё” [3] возможное, просидевший за свою деятельность более четырех лет в тюрьме, скрывавшийся по всей России от преследования, он смог, уже будучи в эмиграции во Франции, прийти к кардинальному пересмотру своего мировоззрения, став из гонителя монархии ее апологетом.

Почему Л. А. Тихомиров перестал быть революционером? Что с ним произошло? Его бывшие товарищи по партии и советские историки единодушно называют его ренегатом, давая свои объяснения. Они указывают на трудности эмиграции, на скудное материальное положение Льва Тихомирова во Франции, на некое “психическое расстройство”, выразившееся в обращении к религии, на соблазн занять в правительственном лагере место умершего М. Н. Каткова. Иначе говоря, исходными пунктами преображения “из Савла в Павла” Льва Тихомирова, по мнению этих людей, становятся его “низменные желания” и “больное” состояние ума и психики. Вся дальнейшая жизнь Л. А. Тихомирова опровергает подобную клевету. Искренность его новых убеждений, их формирование легко проследить по его дневнику и воспоминаниям. Написание брошюры “Почему я перестал быть революционером”, окончательно порывавшей все связи с революционным миром, не является неожиданным фактом его жизни. Этому рубежному событию предшествовали годы борьбы с самим собою, с социальными миражами своей молодости.

Еще до отъезда за границу Л. А. Тихомиров, находясь в подполье, начинал считать дело “Народной волн” не своим, не соглашаясь с курсом на терроризм. Народоволие, бывшее основанием его политико-теоретических убеждений, во Франции, куда он уехал, произвело на него печальнейшее впечатление своими бесконечными политическими скандалами, коррупцией и безнравственностью. Ломка его старых убеждений в обстановке эмиграции пошла значительно быстрее. Уже 8 марта 1886 года в его дневнике находим такую запись: “Я окончательно убедился, что революционная Россия в смысле серьезной сознательной силы не существует... Отныне нужно ждать всего лишь от России, русского народа, почти ничего не ожидая от революционеров... Сообразно с этим я начал перестраивать и свою жизнь. Я должен ее строить так, чтобы иметь возможность служить России так, как мне подсказывает мое чутье, независимо ни от каких партий” (Воспоминания Льва Тихомирова. М., 1927. С. 189).

Эмиграция, рождение сына Александра, расспросы подрастающего мальчика о Родине навевали ностальгические воспоминания об утраченной России. Дневник наполняется тоской по Отечеству, для которого он был государственным преступником. Все, что он любил, явственно всплывало в его памяти, тревожа особенно чувствительно из-за невозможности свободного возвращения домой. А ведь он и будучи революционером искренне хотел быть полезным России, служить ей всеми своими силами. Но, оставаясь в политической эмиграции, будучи еще номинально врагом русского государства, он понимал, что не может реализовать это желание.

“Я, безусловно, — делает он запись в дневнике от 1 мая 1888 года, — ничего общего с ними не имею и просто начинаю ненавидеть то бунтовское направление и настроение, которые составляют существеннейшую подкладку нашего революционного движения. Вообще меня теперь очень ругают, и я этим горжусь: это положительно делает мне честь”.

Разорвав с революционерами и испрашивая у Государя прощение, Лев Александрович готов был понести наказание, искупив прошлые заблуждения. Так, 24 октября 1888 года он записывает в своем дневнике: “Признавая себя подданным, я не могу не подчиниться воле царя” (Воспоминания Льва Тихомирова, с. 259). Разве это настроение умалишенного или человека, желающего выгадать что-либо? Нет, конечно, это яркий пример покаяния человека, готового принять любое наказание, лишь бы очиститься от вины.

Будучи многие годы приверженцем идеи народовластия и осознанно порвав с ней, Лев Тихомиров стал одним из лучших критиков демократического принципа власти, построив цельную систему его опровержения. Перестав быть революционером, пережив грандиозную переоценку ценностей, он старался донести всем, кто хотел слушать, выстраданные им новые убеждения. Духовная и политическая лживость идеи народовластия, наиболее живо осознанная в результате его внутренней борьбы, стала первой темой, к которой Лев Тихомиров обратился по прибытии на Родину.

Призывая задуматься над, казалось бы, бесспорными теориями народовластия, Лев Тихомиров указывает на истинные корни демократии, опровергая ни на чем не основанную социальную веру в ее идеалы.

Основоположения власти

Одним из характернейших и основных свойств человека Лев Александрович полагал его стремление к взаимоотношениям с другими людьми. Человек вступает в союзы с себе подобными для своей защиты, своего пропитания, продолжения рода и прочих жизненно необходимых вещей. Кооперируясь в общество, люди объединяют свои чувства, представления и желания. Общественность — такой же естественный человеческий инстинкт, как инстинкт борьбы за свое существование; оба они исходят из природы самого человека.

Общественность эволюционирует от союзов семейных и родовых к союзам сословным, а с развитием высшей силы объединяет все сословные группы общества в государство. По мнению Л. А. Тихомирова, государство является высшей формой общественности. Всякая кооперация предполагает власть как регулятор социальных отношений, или, иначе говоря, союз предполагает направляющую силу. Власть является как бы следствием общественного развития, одновременно будучи необходимым условием этого развития.

Тут возникает вопрос о свободе, которую часто противопоставляют власти. По Л. А. Тихомирову, и власть, и свобода составляют проявления самостоятельности человеческой личности. Состояние свободы внешне бездеятельно, это состояние, когда человек не подчиняется никому и не подчиняет никого. Для общественности это состояние почти невозможное, так как свобода не требует общения, кооперации, при которых только и появляются власть и подчинение, которыми только и строится общество человеческое. Свобода в обществе играет гораздо меньшую роль, нежели в личной жизни человека, где она необходима для выработки крупной личности.

Будучи политическим мыслителем, Л. А. Тихомиров являлся апологетом государства — естественного союза нации. Он утверждал, что “единственное учреждение, способное совместить и свободу, и порядок, есть государство” (Рабочие и государство. СПб., 1908. С. 34). Власть возникает для поддержания порядка, который регулирует отношения между людьми в обществе. Власть становится силой, осуществляющей в обществе и государстве высшие начала правды. Для Льва Тихомирова неизбежность государства — политическая аксиома. Государство появляется как высший этап развития общественности для охраны внутриобщественной свободы и порядка. Государство определяется Л. А. Тихомировым как “союз членов социальных групп, основанный на общечеловеческом принципе справедливости, под соответствующей ему верховной властью” (Монархическая государственность. СПб., 1992. С. 31).

Предостерегая от объединения воедино верховной власти с властью управления, он утверждал, что из подобного смешения родились в XIX веке две ложные идеи: о “сочетанной верховной власти” и о “разделении властей”, переносимом на саму верховную власть. Эти конституционные учения в юридической науке сложились под сильным политическим воздействием революционной эпохи XVIII-XIX веков. Требование свободы в юридической науке вылилось в идею контроля над правительством, под которым стали понимать верховную власть. Между тем такое смешение не правомерно и между верховной властью и властью управительной существует принципиальное различие.

Верховная власть по своему принципу должна быть едина и неподконтрольна какой бы то ни было власти, иначе она была бы не верховной, а делегированной от настоящей верховной власти. Не бывает сложных или сочетанных верховных властей, всякая верховная власть основана на одном из трех существующих принципов: монархическом, аристократическом или демократическом. Также верховная власть неразделима и в своем трояком проявлении: законодательном, судебном и исполнительном. Все эти три проявления истекают из единой верховной власти.

Разделение же властей управительных совершенно неизбежно из-за необходимости для них специализации, и чем более она специализирована, тем более она совершенна. Единение управительные власти находят в верховной власти, которая и направляет их деятельность. Необходимость управительных властей состоит в ограниченности прямого действия верховной власти, при усложнении государственной системы требующей делегирования власти управительным учреждениям. Будучи юридически неограниченной, верховная власть фактически ограничена своим количественным содержанием. Делегируя управительным властям свою центральную силу, верховная власть получает возможность действовать далеко за пределами своих физических возможностей. Прямое действие верховной власти в развитом государстве специализируется по преимуществу на контроле и направлении всех передаточных властей при сохранении своей неограниченности и самодержавности.

В зависимости от того, что понимает нация под общечеловеческим принципом справедливости в общественных отношениях, верховная власть представляет тот или иной принцип власти, на которых и осуществляются все три образа правления: власть единоличная, власть влиятельного меньшинства или власть всего населения. Все эти три формы власти суть типы, а не фазисы эволюции власти. Они не возникают один из другого эволюционно, а если и сменяют друг друга, то вследствие государственного переворота или революции. Все три принципа верховной власти неуничтожимы в человеческом обществе, разница между ними может быть лишь в их положении. Один принцип всегда бывает верховным, а два других имеют подчиненные функции в управительных учреждениях.

Выбор принципа верховной власти зависит от религиозного, нравственно-психологического состояния нации, от тех идеалов, которые сформировали мировоззрение нации. В выборе нацией того или иного принципа власти “проявляется, — пишет Л. А. Тихомиров, — нечто иное, как степень напряженности и ясности идеальных стремлений нации. В различных формах верховной власти выражается то, какого рода силе нация, по нравственному состоянию своему, наиболее доверяет” (Монархическая государственность, с. 68): силе ли количественной, на которой строится демократия, разумности ли силы аристократии или силе нравственной, олицетворением которой является монархия.

Любой из этих принципов неограничен и самодержавен как наивысший принцип в государстве. Единственное ограничение составляет содержание собственного идеала принципа.

Если, развивает далее свою мысль о принципах власти Л. А. Тихомиров, “в нации жив и силен некоторый всеобъемлющий идеал нравственности, всех во всем приводящий к готовности добровольного себе подчинения, то появляется монархия, ибо при этом для верховного господства нравственного идеала не требуется действие силы физической (демократической), не требуется искание и истолкование этого идеала (аристократия), а нужно только наилучшее постоянное выражение его, к чему способнее всего отдельная личность, как существо нравственно разумное, и эта личность должна лишь быть поставлена в полную независимость от всяких влияний, способных нарушить равновесие ее суждений с чисто идеальной точки зрения” (Монархическая государственность, с. 69).

Высокое понимание личности, ее нравственную и разумную сущность демократия своим появлением поставила под сомнение. При демократии уже нет доверия к личности, ее стараются заменить бездушным законом и безличным учреждением, желая этими несовершенными в принципе (в отличие от личности) институтами обезопаситься от свободы личности.

Демократия в новое время и социальная религиозность

“Накануне 1789 года новые люди кричали, что они задыхаются”, что дальше так жить невозможно и никакого примирения со старым монархическим режимом быть не может. “Без сомнения, — пишет Л. А. Тихомиров, — субъективно они были правы, как субъективно прав и сумасшедший, воображающий, что его преследуют чудовища.

Но существовали ли эти чудовища в действительности?” (Борьба века. М., 1896. С. 11-12)

Старый строй отрицался не из-за недостатков или жестокости, а во имя мечты о новом будущем строе, что доказала последующая история. Как только революция не смогла дать этого несбыточного будущего, сразу же строй, данный революцией, был атакован еще более радикальными реформаторами. На протяжении многих поколений новые демократические идеологи открывали каждый свой “совершенный” строй для всех времен и народов. Все они искали гармонии, которой не было в душах, надеясь найти ее во внешних условиях. Следовали бесконечные смены одних социальных утопистов другими. Революционность бытоулучшителей носила и носит характер болезненной перманентности.

Источник этой духовной болезни, говорил Лев Тихомиров, крылся в идее автономности личности, результатом которой был бунт против Творца. Об этом он много и интересно рассуждает в книге “Религиозно-философские основы истории”, изданной в нашей серии.

“Новая эра” отказалась от старых христианских “предрассудков”: от веры в Бога, от монархического государства, от сословного общества и т. д. Однако, по Льву Тихомирову, душа человеческая оставалась хоть и искаженной, но все же душой христианской, то есть воспитанной христианскими идеалами. Люди не могли окончательно отрешиться от христианской нравственности, стремившейся к своей реализации в общественной и государственной жизни.

Вся кажущаяся оригинальность демократического движения XVIII века состояла в попытке слить идеалы христианства с материалистическим пониманием жизни. Либеральная демократия отбросила веру в Бога, но попыталась оставить христианские нравственные понятия. Это было ошибкой. Оставляя лишь высокие христианские нравственные идеалы — без веры в Личного Бога, без духовной жизни и без упования на спасение в загробной жизни, человек оставался со своими нереальными требованиями перед крайне органиченными возможностями материального мира.

Социальная религиозность явственно ощутима и в идее счастливого “будущего строя”, выросшего из той же психологии заблуждающегося религиозного чувства, что и древнейшая ересь хилиазм. То, что древний хилиазм стоял на религиозной почве, а новый ее покидает, еще не означает принципиальной разницы между ними. Психология религиозного хилиазма усваивалась, утверждал Л. А. Тихомиров, еще со времен учебы, из которой выносилось убеждение, что мир устроен плохо и требует переделки. Люди с подобной психологией убеждены, что в мире противостоят “с одной стороны — суеверие, мрак, деспотизм, бедствия, с другой — наука, разум, свобода и земной рай”.

Такое религиозное представление об абсолютном есть достояние иного мира, а не земной действительности. В земном мире нет абсолютного, безусловного, все состоит из оттенков. Перенесение “религиозных понятий, — писал Лев Тихомиров, — в область материальных социальных отношений приводит к революции вечной, бесконечной, потому что всякое общество, как бы его ни переделывать, будет столь же мало представлять абсолютное начало, как и общества современные или прошлых веков” (Начала и концы. Либералы и террористы. М., 1890).

Религиозное чувство не терпит компромисса в вопросах веры. Такое же религиозное чувство выработалось и у нового революционного хилиазма, не терпящего никаких уступок, когда речь шла о его социальной вере. Лев Тихомиров был глубоко убежден, что при всей разрушительности революционных “преобразований” социальный мистицизм, практикуемый революционным демократизмом, не может в действительности упразднить основы, существующие в обществах во все времена и у любых народов. Более того, Л. А. Тихомиров считает принципиально невозможным создание чего-то нового, никогда не бывшего на службе в человеческом обществе. Он утверждал, что растрачивание сил на утопические эксперименты отвлекает человека от реального усовершенствования общества.

Идеология и практика либеральной демократии

Сравнивая фактические основы либеральной демократии с тем, что декларировалось при ее возникновении, Л. А. Тихомиров видел практически полную их несоответственность. Практика, как правило, оказывалась абсолютно противоположна теории.

Так, один из столпов политической философии демократии Руссо учил, что зачастую разница между “волей всех” (волей большинства) и “общей волей” (общей волей всего народа) огромна, считая совершенным правление, основанное на общей воле. Призывая к уничтожению в государстве всех частных обществ и партий, Руссо требовал от гражданина выражать только его личное мнение.

Обычно самих демократов не устраивают ни волеизъявления граждан страны, ни представительные учреждения, и они не стесняются руководить и направлять (создавать) волю своего самодержавного народа-суверена. Полученная таким способом “народная воля” становится истинной, имея за собой силу большинства избирателей. Народ при этом выступает лишь как множество отдельных обывателей, проживающих на территории государства, а не как единая нация. Дух нации, ее лицо, формировавшееся веками, не принимается во внимание. Такой взгляд на нацию освобождает власть от всякой ответственности. Народная воля как верховная власть в государстве призвана решать все вопросы управления. Практика же показывает, что выявить эту волю невозможно, так как обыватели в подавляющем большинстве ничего не смыслят в управлении государством. Здесь имеет значение только воля правящего слоя, специализирующегося на вопросах управления государством. Всеобщая народная воля определенно проявляется лишь в редких случаях, когда решение лежит на поверхности: “война до победы”, “долой узурпатора”, “мир во что бы то ни стало” и т. п. Но эти проявления народной воли настолько ясны и очевидны, что не требуют никакого голосования.

Заменяя общее мнение мнением большинства, демократия заставляет население говорить только “да” или “нет”. Этот принцип механически выводит страну из состояния бесконечного поиска народной воли. Далее встает вопрос: как же заставить народ голосовать? “Поклонники демократического строя, — писал Николай Черняев, — ссылаются на древнегреческие демократии; но они всецело держались на рабстве и не могут быть названы чистыми демократиями. Гражданину, который имел возможность с утра до вечера слушать философов и ораторов и посвящать труду лишь немногие часы, можно было ориентироваться среди кипевших вокруг форума политических споров. Несмотря на то история древней Аттики представляет ряд эпизодов, свидетельствующих о непостоянстве и легкомыслии толпы. Чего же ждать от новейших демократий, граждане которых, поглощенные заботами о хлебе насущном, не могут уделять государственным делам и сотой доли того внимания, которое уделяли ему афиняне!” (Необходимость самодержавия для России. Харьков, 1901. С. 57)

Увидев бесполезность своего “волеизъявления”, подавляющее большинство народа вообще перестало бы голосовать, если бы либеральный демократизм настаивал на требовании прямой подачи голосов по всем вопросам. Сознавая это, либералы идут на дальнейшее искажение теории, дополняя демократические учреждения представительством и партиями. Эти учреждения и являются местом возникновения нового правящего сословия — политиканов. Политиканы нужны для организации “народной воли”, а также для того, чтобы чисто социальные проблемы связывать с политикой, возбуждая своей пропагандой население. Парламент, состоящий из партийных фракций, являет собой вариант замены сословного строя монархического государства, разрушенного революцией. И в этих условиях уже никакая сила не может удержать социальные группы от объединения в партии. Деятельность государства везде и всюду ограничивается, что является главной идеей либеральной демократии.

Таким образом, мы имеем дело уже не с народоправством, а с парламентаризмом и господством партий. Господство партий проявляется прежде всего во внушении народу своей частной воли, своего мнения. Партии пытаются поймать избирателей на слове, окончательно подавив их собственную волю партийной агитацией. После выборов народ вообще исчезает с политической арены, его уже не ублажают, а игнорируют. Теперь главное — это соотношение сил, дающих возможность формировать правительство. Партии становятся властными суверенами, а народ продолжает быть безгласным и безвластным до нового “Юрьева дня” подачи бюллетеней. “Нет ни одной формы правления, — говорил Лев Тихомиров, резюмируя свой взгляд на демократию, — в которой воздействие народных желаний на текущие дела было бы так безнадежно пресечено, как в этом создании теории, пытавшейся все построить на народной воле” (Демократия либеральная и социальная. М., 1896. С. 44-45).

До появления нового строя история знала общества, состоящие из различных слоев, каждый из которых специализировался на важном для всего общества деле. Слои эти, в зависимости от своего служения обществу, получали от последнего права для исполнения перед ним своих обязанностей. Сословия, корпорации вели к расслоению общества, создавали ситуацию социального неравенства, признаваемого нормой общественной жизни. Такое неравенство признавалось даже теми, кто считал себя обделенным привилегиями. Новое же общество, по идее, в него заложенной, должно было быть основано на свободе и равенстве, иными словами — на всеобщей одинаковости.

Идея нового общества, по Льву Тихомирову, наиболее сильно применяется в трех областях жизни человека: умственная безответственная свобода создает подчинение посредственным авторитетам; экономическая свобода создает чрезмерное господство капитализма и такое же чрезмерное подчинение пролетариата; политическая свобода вместо народоправства порождает правящее партийное сословие политиканов с учреждениями, помогающими им существовать.

Начала и концы. Гипертрофированный коллективизм

В одной из своих работ Лев Тихомиров писал, что “смиренные” либералы являются началами того движения, которого концами становятся революционные социалисты. Этот процесс очень выпукло реализовался у нас в России: несколько поколений либералов говорили о свободолюбии, а затем более последовательные решили сделать революцию. Из “общего миросозерцания” демократической общественности путем либеральной пропаганды появляется целый революционный слой, замыкающийся в “партию” и создающий особый мир отщепенцев, готовых к борьбе с остальной нацией. Либерал, почти всегда имевший возможность открыто и легально высказывать свои суждения, готовил себе страшного ученика в социализме, не останавливающегося на личности, на том, что не преодолено либералами по своей непоследовательности в разрушении “старого” мира. Социалисты уже не строят свое общество на чисто психологической основе, что делали либералы, видевшие в государстве только комбинацию человеческой воли и свободы. На смену индивидуалистическому либерализму шла следующая фаза развития демократического принципа — социализм со своим сверхколлективизмом.

Большинство исследователей либеральной и социальной демократии, да и сами либералы и социалисты, считают себя противоположными друг Другу. И, как пишет Лев Тихомиров, “до известных пределов они правы. Лягушка очень отлична от головастика. Но тем не менее это все-таки дети одной матери, это различные фазы одной и той же эволюции. При появлении и торжестве либерального демократизма социализм, немного раньше или немного позже, должен явиться на свет. С другой стороны — без предварительной фазы либеральной демократии социализм — каков он есть — был совершенно немыслим и невозможен” (Демократия либеральная и социальная, с. 56-57). На смену гипертрофированному индивидуализму либерализма как реакция на него пришел социализм со своим всепоглощающим коллективизмом.

Особенность социализма, как утверждает Лев Тихомиров, состоит в неверии в свободную социальную солидарность и в мысли, что кооперация возможна только при полном коллективизме, не допускающем никакого индивидуализма. Эта суть социализма входит в противоречие с естественными законами человеческой общественности, которая представляет собой неразрывную связь индивидуализма и коллективизма и не терпит ущемления одного другим на долгое время. Считая социализм учением ошибочным, Лев Тихомиров одновременно полагал его появление в XIX веке закономерным. Сила же, с которой появился на свет социализм, говорила о том, насколько было придавлено чувство коллективизма в либеральном обществе. “Маятник нарушенного равновесия, — по определению Льва Тихомирова, — качнулся в противоположную сторону и вследствие благоприятных для этого причин размахнулся еще гораздо дальше, чем было сделано индивидуализмом первой революции” (Социализм в государственном и общественном отношении. М., 1907. С. 6).

Для личности социализм не оставляет ничего самостоятельного, ничего, что бы не было коллективизировано. Успех социалистического движения Льву Тихомирову виделся вполне реальным. Сильная организация с начальствующими и подчиненными, с партийной дисциплиной приводила его к мысли о возможности социалистического переворота. Многое из намеченного социализмом после прихода к власти через диктатуру рабочего класса он считал осуществимым. Непреодолимой трудностью для социализма он считал личность. Власть социалистического государства так огромна, а классовая диктатура пролетариата так жестка, что личность будет отчаянно сопротивляться этой системе. Это социальное провидение Льва Тихомирова на удивление точно сбылось в советском государстве. Не веря в возможность массы долго выносить деспотизм социалистического общества, он предсказывал, что его дни кончатся бунтом, потребующим уничтожения государства ради свободы личности. Но такое бесплодное, анархическое стремление демократии к первобытному состоянию общества, к распадению его на отдельные группы, борющиеся друг с другом за свое существование, фактически невозможно. Это движение лишь истощит нравственные и материальные силы в бесплодных революционных предприятиях, ведущих к уничтожению лучших представителей “всех направлений и разложению всех основ общества”. Такое падение культурного мира Л. А. Тихомиров называет “собачьей старостью” — исчерпанностью.

Социальный демократизм и его борьба с основами общества

Теоретики социализма пренебрежительно относились к личности, проецируя это отношение и на все порождаемое личностью. Отрицались семья, частная собственность, всякая религия, групповая и корпоративная самостоятельность. Все большее развитие материализма приводило к отрицанию исторических форм общественности и революционному преобразованию мира. Иначе говоря, “чем более заканчивал социализм свое миросозерцание и истекающие из него планы общественного устройства, тем глубже становилась пропасть между ним и тем, чем было создано и чем живет человеческое общество” (Социализм в государственном и общественном отношении, с. 9).

Оставляемое Львом Тихомировым первенство в ряду общественных основ за религией отрицается социализмом, переходя в борьбу с религией, в которой социалистов, кроме всего прочего, не устраивает особое существование верующих, объединенных в Церкви. Разрешив церковную деятельность, социализм получает в лице Церкви общество в обществе, требующее от своих членов следовать другому образу жизни и деятельности. Социализм же не может допустить другой, “посторонней” силы в своем обществе, так как исповедует полный коллективизм и полное огосударствление всех общественных и личных отношений. Церковь, проповедуя жизнь по закону Божьему, просто мешает делать социалистическому обществу нужного ему гражданина.

Государство отрицалось социализмом на основании утверждения, что оно существует лишь для того, чтобы один класс эксплуатировал и подавлял другой. Это Л. А. Тихомиров считал полнейшей клеветой на государство, являвшееся, по сути дела, учреждением общенациональным. Социализм отбирает у человека идею Отечества и закрывает глаза на существенный признак явления, определяя его на основании побочного, тем самым утверждая примерно следующее: огонь есть “способ сожигания жилищ и произведения опасных обжогов самим людям” (Что такое Отечество? М., 1907. С. 32). Данное определение совершенно адекватно социалистическому пониманию Отечества как системы эксплуатации одних классов другими. В отношении этих основ общественности социализм создает нечто неизвестное и прямо противоположное тому, чем жило человечество на протяжении всей своей истории.

Рассматривая эволюцию демократического принципа, Лев Тихомиров пришел к заключению, что “серии” социальных опытов XVIII — XIX веков приходит конец. Он считал, что иллюзии, которыми можно было бы еще увлечь людей, заканчиваются и что “из волшебного ящика” осталось достать еще две-три идеи, и тогда человечество столкнется с необходимостью вновь серьезно задуматься над дальнейшим социальным путем своего развития.

Но как бы ни пошло дальнейшее развитие истории, одно уже ясно: идеи революции XVIII века, повернувшие мир на ложный путь, на котором человечество за две сотни лет видело много крови и деспотизма, угнетения и закрепощения, ненависти и подавления, так никогда и не выведут людей к свободе, равенству и братству.

История России оправдала достаточно явственно критику демократического принципа Львом Тихомировым. Пройдя все или почти все стадии эволюции демократических иллюзий, Россия пришла к конечному пункту этого пути — анархии. Как можно иначе назвать постперестроечные времена?.. Анархия — это последняя степень развития идеи автономности личности, когда уничтожаются всяческие союзы людей друг с другом, от самых простых, семейных, до самых сложных, государственных.

Еще несколько лет назад мы сами слышали то, о чем писал Лев Тихомиров. Нас убеждали, что не нужны общество и государство: пускай каждый человек живет сам по себе, ведя свободную конкуренцию или борьбу (что все равно) с себе подобными. Разве это не анархия чистой воды, отказывающаяся от всяких общественных союзов, прикрытая лишь либеральной фразеологией? Разве не анархичны были призывы начала 90-х годов нашего века, в которых от государства требовалось уйти из экономики, перестать покровительствовать слабым, то есть призывы к лишению государства функций контроля и регулирования жизни нации. Ведь это все те же попытки в который раз изобрести какие-то новые, неведомые человечеству основы для общества. У демократии остается ограниченный круг идей, уже сильно скомпрометированных ее практикой. Народы уже давно думают, чем можно заменить демократические принципы. “Если пала корона, удержится ли фригийский колпак?” — вопрошает Лев Тихомиров.

Всегда, когда это было возможно и нужно, Л. А. Тихомиров возводил высказанный государственный или социологический принцип к объяснению его с религиозной точки зрения. Это придавало дополнительную весомость и законченность его произведениям. Определяя демократию как принцип богоборческий, Л. А. Тихомиров писал, что “воля Бога и вечного Его нравственного закона здесь заменяется временной и случайной, притом фиктивной и фальсифицированной со стороны "представителей", волей народа”. В демократиях народ — “божество”, которому подчиняются и служат. Это “божество” непредсказуемо и кровожадно, как древние языческие божки. “Религиозное” неоязыческое поклонение ему Лев Тихомиров считал вторичным одичанием человечества. При демократии толпа всегда выберет Варавву и разбойников, а Христа отправит на распятие.

“Если нам суждено жить, — заключал свою критику демократии Л. А. Тихомиров, — мы должны искать иных путей, с сознанием той великой истины, которая так ярко доказывается отрицательным опытом "новой эры": что правильное устройство социальной жизни возможно лишь при сохранении духовного равновесия человека, а оно для современного, христианством выработанного человека дается только живой религиозной идеей”.

Из книги Л.Тихомирова "Критика демократии", М., 1997,.  (Пути русского имперского сознания).

Михаил СМОЛИН

http://lindex.nigilist.ru/Lindex3/Text/6300.htm