|
На международной
конференции "Україна у Європі та світі", 20-22 февраля 2004. На фото
- руководители антирусской "революции" в Украине (2004): Тимошенко
(в красном), Ющенко, сбоку - экс-госсекретарь США Мадлен Олбрайт.
Никита БОНДАРЕВ
Мадлен Олбрайт: «мадам Госсекретарь» или «госпожа министерша»?
Мемуары бывшего Государственного секретаря США Мадлен Олбрайт
«Госпожа госсекретарь» – книга особенная, если не сказать
уникальная. Представляет она из себя увесистый семисотстраничный
том, выпущена солидным издательством, выглядит аристократично и
благопристойно, - но только до тех пор, пока не начинаешь
всматриваться в детали.
Простота хуже воровства
Первые главы книги повествуют о тяжелой судьбе семейства Корбель,
дважды бежавшего из родной Чехии, сначала от фашистов, в Англию,
потом от коммунистов, в Америку. О том, как Мария-Яна, она же
Мадлена Корбель встретила бедного и скромного американского юношу,
неожиданно оказавшегося наследником медиа-магнатов Паттерсонов и
финансовых воротил Гуггенхеймов, звали его Джо Олбрайт. Далее Мадлен
Корбель-Олбрайт узнает, что ее дедушки и бабушки по обеим линиям,
которых она наивно считала чехами, на самом деле были евреями и
жертвами Холокоста. Героиня переосмысливает свою жизнь, и, осознав
свое еврейство, постигает себя, но не отказывается при этом от веры
в непорочное зачатие Девы Марии, равно как и от свиных ножек с
капустой[8] . Здесь обязательно нужно упомянуть об отце героини,
г-не Йозефе Корбеле. «Мадам секретарь» не раз подчеркивает, что в
интеллектуальном отношении наибольшее влияние на нее оказали отец и
Збигнев Бжезинский[9] . Кто такой «железный Збиг» и в чем суть его
идей, народонаселению постсоветского пространства, то есть нам с
вами, хорошо известно, пожалуй, даже слишком хорошо. Что же из себя
представляет господин Корбель?
Американским читателям
мемуаров, вероятнее всего, известен Джозеф Корбель, профессор
факультета международных отношений университета в Дэнвере, Колорадо,
автор пяти фундаментальных монографий, преимущественно по истории
Восточной Европы («Коммунизм Тито», «Коммунистическое ниспровержение
Чехословакии» и другие). Гораздо меньше известно о Йозефе Корбеле,
чешском дипломате, работавшем в Югославии и Индии, в спешке бежавшем
из «оккупированной советами» Праги через Белград в Лондон и далее в
США, где попал под волну антикоммунистических чисток,
вдохновлявшихся сенатором Дж. Маккарти. Почти десять лет Корбель был
«на заметке» у ФБР, в силу чего не мог получить американское
гражданство. Он одинаково не переносил фашистов, коммунистов и
республиканцев-маккартистов и, что особенно важно для нас, смог
привить эти убеждения своей дочери[10] .
«Чтобы понять меня, нужно
понять моего отца», – замечает «мадам секретарь»[11] . Чтобы до
конца понять г-на Корбеля, нужно, конечно же, ознакомится с его
научными работами, что в нашей стране сделать непросто – на русском
языке его антисоветские опусы не публиковались, да и на английском
давно не переиздавались. Однако, некое общее впечатление об этом
человеке, на основании мемуаров его дочери, все-таки можно
составить. И это впечатление, мягко говоря, не слишком
благоприятное. Взять хотя бы историю с еврейским происхождением г-жи
Олбрайт и ее погибшими в концлагере Аушвиц родичами, в том числе
самыми близкими – двумя бабками и дедом. Мадлен Олбрайт клянется
своим читателям, что узнала об этом, уже став Государственным
секретарем. До этого она считала, что ее предки были чехами и
погибли по естественным причинам, «от старости»[12] . В другом месте
«мадам секретарь», правда, проговаривается, что определенные
сомнения у нее были, но она предпочитала об этом не думать[13] .
Кончилось это тем, что материалы о трагической судьбе бабушек и
дедушек г-жи Олбрайт, появившись на страницах «Washington Post»,
стали предметом обсуждения всей Америки.
«Некоторые репортеры не только
писали о трагедии моих бабушек и дедушки и других членов моей семьи,
но на основе этой истории ставили под сомнение мою честность и
личные качества моего отца», - вспоминает г-жа Олбрайт[14] . И в
самом деле, умолчав о гибели своих родителей и своем еврейском
происхождении, Йозеф Корбель поступил, по меньшей мере, странно. Не
менее странно нежелание самой «мадам секретаря» разбираться с белыми
пятнами в семейной истории и странностями в поведении отца.
Американская пресса объясняла
такое поведение г-жи Олбрайт «или стремлением сделать карьеру, или
каким-то сочетанием снобизма и стыда»[15] . Сама она винит в
запоздалом раскрытии тайны своего еврейства…
республиканцев-антикоммунистов. «Разгул маккартизма в 1950-х гг. мог
вызвать у родителей неуверенность относительно того, чего еще можно
ожидать. Возможно они и хотели мне обо всем рассказать, но так и не
нашли для этого подходящего времени», - пишет она[16] . Не слишком
убедительные аргументы, мягко говоря. И, в конце концов,
безотносительно политического климата в США: может ли считаться
честным и порядочным человек, годами обманывающий собственную семью,
пусть даже из лучших побуждений? Этот вопрос «мадам секретарь»
оставляет без ответа.
Вообще же г-н Корбель предстает
перед нами со страниц мемуаров не как лжец, цинично манипулирующий
своей семьей, а скорее как романтик и идеалист, живущий в мире
придуманных воздушных замков, готовый, однако, ради сохранения
своего иллюзорного мира на любой обман. К примеру, в эмиграции Йозеф
Корбель создает для себя образ некой идеальной Чехии, с годами все
больше отдаляющийся от реальной действительности. «Чехословакия в
период между двумя мировыми войнами была единственной действующей
демократией в Центральной Европе, - пишет г-н Корбель в одной из
своих книг. –В то время как другие европейские страны переживали
политические и социальные потрясения, страдали от финансовой
нестабильности и одна за другой поддавались напору фашизма,
Чехословакия являлась оплотом мира, демократии и прогресса»[17] .
Такая картина, мягко говоря, далека от реальной действительности, но
г-н Корбель, похоже, искренне верил в свои слова. Разделяет эту веру
и Мадлен Олбрайт.
Столь же мало общего с реальным
человеком имеет и изображаемый Мадлен Олбрайт со слов отца образ
Томаша Масарика, первого президента Чехословакии. В описании г-жи
Олбрайт Масарик предстает законченным американофилом, который «с
энтузиазмом воспринял принципы, на которых строилась американская
политическая система» и перенес их на чешскую почву[18] . Глубокую
преданность Масарика идеалам демократии, в американском ее
понимании, и американскому образу жизни как таковому, «мадам
секретарь» иллюстрирует следующим примером: «Масарик был женат на
американке Шарлотте Гарриг и совершил прогрессивный шаг, приняв ее
девичью фамилию в качестве своего второго имени»[19] . Вот, значит,
что такое прогресс – женится/выйти замуж на американке/за
американца, принять ее/его имя в качестве своего и ассимилироваться,
если ты имеешь счастье жить в США, или перестроить свою страну по
американскому образцу, если ты имеешь несчастье жить за пределами
«страны свободных, родины храбрых». Сама Мадлен Олбрайт строила свою
жизнь в полном соответствии с данной парадигмой…
В 1959 г. Мадлен Корбель
выходит замуж за Джо Олбрайта, младшего отпрыска рода
Медилл-Паттерсонов по одной линии и Гуггенхеймов по другой, молодого
человека принадлежащего к creme de la creme, - так сказать, верхним
сливкам американского общества. Причем сама «мадам секретарь»
клянется, что была уверена в бедности своего избранника и в том, что
он ходит к Корбелям домой, чтобы покушать сытной чешской еды[20] .
Семейство Паттерсонов-Гуггенхеймов принимает Мадлен не слишком
охотно, но после рождения в 1961 г. дочерей-близнецов она становится
полноправным членом клана.
Мадлен Олбрайт не работает,
предпочитая в свободное от воспитания троих дочерей время
совершенствовать свое образование в частности, выучивает русский
язык (за восемь недель)[21] . Она тяготится ролью домохозяйки,
будучи классическим воплощением оксюморона о кухарке, мечтающей
управлять государством. Вспоминая о том времени, она пишет: «Я
считала и считаю, что у женщин должна быть возможность принимать
свои собственные решения, основанные на их собственных жизненных
обстоятельствах, а всем, кто с ними не согласен, не следует лезть не
в свое дело!» [22]. Этот взгляд г-жа Олбрайт, судя по всему,
переносит и на обязанности Государственного секретаря: известно, что
бомбардировки Сербии и косовскую операцию в кулуарах Белого дома
называют «войной Мадлен», собственно, «мадам секретарь» и не
скрывает, что действовала вопреки мнению экспертов (естественно,
мужчин) из Пентагона[23] .
Через знакомство с супругой
сенатора Эдмунда Маски, а затем и самим сенатором «мадам секретарь»
приходит в большую политику. В 1976 г. Маски приглашает г-жу Олбрайт
стать своим помощником в Сенате. В 1978 г. г-жа Олбрайт переходит на
постоянную работу в Совет Национальной Безопасности США к Збигневу
Бжезинскому, где ее работа заключается в «осуществлении связи» между
Совбезом и Сенатом. По этому поводу «мадам секретарь» позволяет себе
немного пошутить. Глава, посвященная расставанию с Маски и переходу
на работу к Бжезинскому, называется «С полюса на полюс»[24] .
Переводчики мемуаров объясняют в примечании, что «pole» с маленькой
буквы значит «полюс», а с большой – «поляк». Сенатор Маски по
происхождению был поляком, как и Бжезинский, отсюда шутка - «Мадлен
Олбрайт перешла с полюса на полюс»[25] . Они целомудренно умалчивают
о том, что «pole» это еще и «палка», то есть каламбур получается не
с двойным, а с тройным дном и при этом очень дурнопахнущий. То, что
эта шутка, действительно достойная забора (четвертое значение слова
«pole» – заборный столб), не просто вошла в книгу, но и дала
название одной из глав, много говорит об авторе - не меньше, чем
история с «кавказской республикой Молдова».
Вообще, мемуары «госпожи
секретаря» пестрят шутками на тему секса, объектом которых является
она сама и другие представители американского руководства. Вот,
пожалуй, наиболее яркий пример: когда «мадам секретарь» вместе с
Хиллари Клинтон представляли США на Всемирном женском конгрессе 1995
г. в Пекине, некий представитель китайского правительства обратился
к ним с вопросом, - не знают ли они, «где находится страна
Лесбия»[26] ? Г-жа Олбрайт отнесла этот вопрос на счет китайской
«оторванности от мира», хотя, вероятнее всего, это был образец
тонкой китайской иронии. Вообще, Мадлен Олбрайт часто ставили на вид
чрезмерную близость с Первой Леди. «Однажды меня спросили, было ли
уместно для нас двоих поддерживать такие тесные контакты?», -
рассказывает она. Ответила «мадам секретарь» жестко, хотя и
несколько двусмысленно: «Я не Томас Джефферсон, а Хиллари – не Марта
Вашингтон»[27] .
Но вернемся к Бжезинскому.
Впервые Мадлен Олбрайт встретилась с ним, когда тот преподавал в
привилегированном женском колледже Уэллсли. Работе с Мадлен,
ученицей колледжа, Бжезинский уделял особое внимание, а будущая
«мадам секретарь» с упоением слушала его лекции. В дальнейшем г-жа
Олбрайт еще больше сблизилась с «железным Збигом» благодаря дружбе с
его супругой Муской. Кульминацией их отношений стал маскарадный
вечер в доме Бжезинских, когда Збиг и Мадлен в рассчитанном на двоих
костюме изображали лошадь. Г-н Бжезинский был «первым пилотом», а
г-жа Олбрайт «вторым пилотом» - так она это называет[28] . Можно
сказать и по-другому: Бжезинский был головной частью лошади, а
Мадлен Олбрайт его надежным тылом. Ситуация, описание которой не
совсем уместно в серьезной политической литературе, пусть и
полухудожественной по жанру, потрясающая по своей вульгарности,
является очень точной метафорой взаимоотношений Бжезинского, Олбрайт
и американского государства. «Лошадь», в таком случае, - это
американская внешняя политика. «Голова»-Бжезинский задал ее курс (и
продолжает его корректировать поныне), а «кормовая часть», в лице
Мадлен Олбрайт, следует этому курсу, не слишком оглядываясь по
сторонам. Скользкая тема, рискованная метафора, но г-жа Олбрайт
подает этот сюжет с гордостью, в качестве лучшего доказательства
свей дружбы и политической близости с Бжезинским. К этой истории,
равно как и к мемуарам в целом, очень хорошо подходит русская
пословица: простота хуже воровства…
В 1981 г., после победы Рейгана
на президентских выборах, вся команда президента Джимми Картера,
включая «лошадиную» пару Бжезинский-Олбрайт, была вынуждена покинуть
Белый дом. «Пора было подумать о следующем полюсе, о новом поляке»,
- комментирует эту перемену в своей жизни г-жа Олбрайт, полагая,
видимо, что не все читатели поняли ее шутку с первого раза[29] . За
новыми впечатлениями она отправилась в Польшу, где и познакомилась с
самым харизматичным «полюсом» всех времен и народов – Лехом
Валенсой. Официально она собирала в Польше материал для докторской
диссертации, неофициально - устанавливала отношения с польской
оппозицией, вероятнее всего по заданию своего патрона
Бжезинского[30] . По возвращении из Польши (шел 1982 г.) г-жу
Олбрайт ждал неприятный сюрприз. Ее муж Джо, измученный «полярными»
путешествиями своей супруги, потребовал развода.
Обстоятельствам своего развода
«мадам секретарь» уделяет тридцать пять страниц текста - она
страдала, не знала, что делать и, в конце концов, завела любовника.
Звали его Барри Картер[31] . Но это не знаменитый брат-наркоман
президента Джимми Картера (отравившийся ЛСД и потерявшй рассудок[32]
), это, судя по всему, просто однофамилец. В любом случае, их
отношения были недолгими («он был значительно моложе меня и хотел
своих детей, я же уже прошла через этот этап» [33]), «мадам
секретарь» быстро пришла к выводу, что «от мужчин одни проблемы», и
решила всецело посвятить себя политике и борьбе за права женщин.
«Когда я стала государственным секретарем, я поняла, что… никогда не
смогла бы подняться так высоко, если бы была замужем», - так
заканчивает Мадлен Олбрайт главу, посвященную краху ее семейной
жизни[34] .
В 1986-1990 гг. (время
«перестройки» в СССР и революций в Восточной Европе) г-жа Олбрайт
часто бывает в Праге, много общается с чешскими диссидентами, в том
числе Иржи Динстбиром, будущим министром иностранных дел Чехии, и
Вацлавом Гавелом, будущим президентом[35] . Сама она описывает эти
поездки как события частного порядка, однако, представляется, что в
данном случае «мадам секретарь» скромничает. Есть все основания
предполагать, что визиты г-жи Олбрайт в Польшу и Чехию и ее контакты
с оппозицией носили не частный, а вполне государственный характер,
хотя и были не вполне легальны. Разумеется, тень Бжезинского,
головной половины лошади-тяжеловоза американской геополитики,
неотступно маячила рядом с г-жой Олбрайт во время ее путешествий…
В 1992 г. она уже «среди первых
участников команды Клинтона, которые пришли в Белый дом»[36] . 1
февраля 1993 г. Мадлен Олбрайт приступает к исполнению обязанностей
представителя США в ООН. За время работы г-жи Олбрайт в ООН был
создан Международный трибунал по военным преступлениям в бывшей
Югославии, продолжены начатые предыдущей администрацией военные
действия в отношении Ирака, начаты бомбардировки сербских позиций в
Боснии, осуществляются «миротворческие миссии» в Руанде и Сомали,
представители Израиля и Палестины подписывают так называемую
«Декларацию о намерениях», положившую начало прямому диалогу обеих
сторон при активном участии США, конфликтующие стороны в Боснии и
Герцеговине заключают мирный договор в Дэйтоне. Все эти события
происходят при непосредственном участии, а иногда (как в случае с
Гаагским трибуналом) и по инициативе Мадлен Олбрайт. 5 декабря 1996
г. Президент Клинтон объявляет о назначении г-жи Олбрайт
Государственным секретарем на время своего второго президентского
срока. Г-жа Олбрайт становится первым Госсекретарем-женщиной в
истории США.
--------------------------------------------------------------------------------
[8]Там же; стр. 71-72 и 327-328
[9] Например: там же; стр.
86-87
[10]Там же; стр. 46-47
[11] Там же; стр. 18
[12] Там же; стр. 320
[13] Там же; стр. 296
[14] Там же; стр. 319
[15] Там же; стр. 320
[16] Там же; стр. 321
[17] Там же; стр. 18-19
[18] Там же; стр. 18
[19] Там же.
[20] Там же; стр. 59
[21] Там же; стр. 80
[22] Там же; стр. 81 и 83
[23] Там же; стр. 512
[24] Там же; стр. 113
[25] Там же; стр. 115
[26] Там же; стр. 267
[27] Там же; стр. 440
[28] Там же; стр. 113
[29] Там же; стр. 132
[30] Там же; стр. 135
[31] Там же; стр. 152
[32] Эту страшную историю
подробно описал уже упоминавшийся К. Бакли в сборнике рассказов
«Дебаты под «Мартини»».
[33] Там же.
[34] Там же; стр. 153
[35] Там же; стр. 159-162
[36] Там же; стр. 177
«Госпожа министерша»
То, что г-жа Олбрайт рассказывает о себе, абсолютно отлично от
общепринятых представлений о жизнедеятельности госсекретарей США,
будь то Томас Джефферсон, Джордж Маршалл или Генри Киссинджер. Здесь
уместнее вспомнить, скорее, не биографии известных предшественников
Мадлен Олбрайт, а комедию великого сербского драматурга Бранислава
Нушича (1864-1938) «Госпожа министерша».
В этом шедевре мировой
драматургии рассказывается, как заурядный чиновник в одночасье
становится министром, а его супруга, соответственно, «министершей».
Героиня комедии считает: если муж в правительстве, то и она в
правительстве, следовательно, может вершить дела мирового масштаба и
обязана соответствовать «международным стандартам». Для уяснения
того, что это такое, она нанимает «консультанта» - допотопного
пиарщика, не меньшего прохиндея, чем его современные коллеги.
Ископаемый специалист по PR-технологиям объясняет «госпоже
министерше», что если она «в правительстве», то должна, во-первых,
иметь золотой зуб, во-вторых, играть в бридж, в-третьих, курить,
в-четвертых, иметь любовника. Она также должна приглашать других
«министерш» на кофе и ездить по городу в коляске[37] .
С золотым зубом, кофе, коляской
и курением проблем не возникает, сложнее оказывается научить
«министершу» играть в бридж, любовника же при живом муже она
заводить отказывается. «Пиарщик» вразумляет ее: «не так важно иметь
любовника для себя, как для общества. Вы должны скомпрометировать
себя, если хотите быть светской женщиной[38]» . «Госпожа
министерша», в конце концов, вынуждена согласиться с его правотой.
Образ мысли г-жи Мадлен Олбрайт
и представления о «светскости», характерные для отсталой аграрной
Сербии сто лет назад, поражают невероятным сходством. Прежде всего,
становится понятно, откуда взялся г-н Барри Картер, герой-любовник,
и зачем он вообще нужен. А ну как читательницы, уровень развития
многих из которых, вероятно, находится на том же («нушичевском», так
сказать) уровне, сочтут г-жу Олбрайт особой «не светской»? Надо
срочно «компрометироваться». Отсюда же и школьные приятели,
целовавшиеся с г-жой Олбрайт на заднем сиденье «Олдсмобиля»[39] .
Далее по пунктам.
«Золотой зуб»: г-же Олбрайт его
заменяют брошки, но, в отличие от зуба, броши можно менять. Во время
государственного визита в Россию Мадлен Олбрайт носила две броши в
виде воздушных шаров. Означало сие – «я (очень сильно) верю в подъем
и возрождение России». Она «использовала брошь в виде паука, когда
обстоятельства вынуждали быть неискренней», и брошь в виде
Капитолия, когда хотела намекнуть на отсутствие у нее партийных
пристрастий. «Когда я встречалась с российским министром обороны для
обсуждения договора по противоракетной обороне, то надела брошь в
виде ракеты…», - делится с нами г-жа Олбрайт[40] . Что особенно
важно, брошь, в отличие от золотого зуба, можно подарить. «Мадам
секретарь» очень ценит такие подарки. Супруга Ицхака Рабина Лия,
например, подарила ей дорогую брошь в виде голубя, а потом еще и
ожерелье «в таком же стиле», приложив к нему записку - «даже голуби
нуждаются в поддержке»[41] . Такой подарок – хорошая гарантия того,
что по отношению к Израилю Мадлен Олбрайт всегда будет «голубем» и
всегда будет оказывать ему поддержку. Хотя, конечно, дело тут не
только в брошках.
«Кофе»: кофе как социальный
фактор играл (и играет) огромную роль в жизни и карьере Мадлен
Олбрайт. В книге описаны десятки ситуаций, в которых обязательным
является присутствие кофе. Кофе важен и как напиток, метаболизм
Мадлен Олбрайт и людей ее круга в принципе невозможен без кофе,
«иногда мне кажется, что мой организм сам начал вырабатывать
кофеин», - признается «мадам секретарь»[42] . Показателен также
случай, когда президент Клинтон подбодрил г-жу Олбрайт в минуту
душевной слабости словами: «дипломатия – это не растворимый кофе,
Мадлен. Ее нельзя приготовить мгновенно»[43] . Не совсем понятно,
что значит «приготовить дипломатию», но сама идея постижения мировой
политики через аналогии с кофе весьма характерна.
«Бридж»: Мадлен Олбрайт
страстная поклонница бриджа, он помогает ей скрашивать часы досуга,
в бридж она играет со своими подругами, как-то Барбарой Стрейзанд и
Хиллари Клинтон[44] . Описывая видных деятельниц феминистского
движения или женщин-политиков, г-жа Олбрайт обязательно упоминает,
играют ли они в бридж, и если играют, то насколько хорошо[45] .
Женщины могущественного клана Паттерсонов-Гуггенхеймов окончательно
признали Мадлен Олбрайт за свою, убедившись в ее качествах, как
игрока в бридж [46].
«Коляска» - прогресс изменил
средства передвижения, но не отношение к ним «министерш» разных
калибров. Мадлен Олбрайт заполучила самую статусную «коляску» в США
и, возможно, в мире – самолет президента, так называемый Air Force
One, роскошный авиалайнер, которым она пользовалась чуть ли не чаще,
чем сам президент, хотя у нее, по должности, был и «свой собственный
самолет»[47] . Так и нушичевская «министерша» узурпировала казенное
средство передвижения своего мужа-министра. Но «мадам секретарь»
превзошла «госпожу министершу». Налетавшись на Air Force One она
потребовала в свое распоряжение знаменитый Doomsday plane –
буквально «самолет судного дня»[48] . Это ни много ни мало
перелетный командный пункт, с которого Президент, в случае начала
ядерной войны, может отдать приказ о массированной бомбардировке
противника. Это действительно главный, а не только самый
представительный, самолет США. Полеты на нем вызывали у г-жи Олбрайт
«необычайное восхищение», столь сильное, что один раз она даже
попыталась сделать массаж спины пилоту[49] . О подобном «министерша»
Бранислава Нушича не могла и мечтать.
«Курение»: так называемая
«курилка» во всех государственных учреждениях – основное место
общения и генератор слухов. Собственно, и Нушич имел в виду прежде
всего этот аспект. Полным аналогом того, чем является «курилка» для
мужчин, для сотрудниц Белого дома (ООН, Госдепартамента) является то
место, в котором г-жа Олбрайт сфотографирована с Хиллари Клинтон. По
прочтении мемуаров «мадам секретаря» становится понятно, что роль
дамских общественных уборных в современной американской политике
огромна: «туалетная» тема довлеет над Мадлен Олбрайт и ее книгой – и
здесь уже нет места естественной человеческой брезгливости. В
туалете «мадам секретарь» слышит об убийстве Джона Кеннеди; в туалет
она сопровождает престарелую мать Джимми Картера; в туалете, если
верить мемуарам, Билл Клинтон и Тони Блэр (?) окончательно
договорились о совместной военной операции против Югославии [50]…
В качестве подведения своего
рода итога всего вышеизложенного, мы можем констатировать: во всех
своих внешних проявлениях, равно как и во многих личностных
мотивациях, г-жа Мадлен Олбрайт является стопроцентной копией
«госпожи министерши» Бранислава Нушича, - комедийной героини,
супруги министерского чиновника из европейского захолустья столетней
давности. А в чем-то г-жа Олбрайт даже превосходит этого персонажа,
притязания которого никогда не выходили за пределы белградского
района Теразие.
--------------------------------------------------------------------------------
[37] Бранислав Нушич «Избранные произведения» Т.2; Белград, 1968;
стр. 59
[38] Там же.
[39] Мадлен Олбрайт, там же;
стр. 50
[40] Там же; стр. 443
[41] Там же; стр. 384
[42] Там же; стр. 297
[43] Там же; стр. 455
[44] Там же; стр. 223
[45] Например: там же; стр. 53,
83, 178
[46] Там же, стр. 83
[47] Там же; стр. 445
[48] Там же; стр. 372-373 и 470
[49] Там же; стр. 471
[50] Там же; стр. 85, 124-125,
539
Слободан Милошевич, повелитель
мух
«Новый мировой беспорядок» - так сама г-жа Олбрайт характеризует
текущее международное положение[51] . В ее изложении международная
политика США выглядит действительно довольно беспорядочно и
сумбурно. «Мадам секретарь» галопом проносится не только по европам,
но и по азиям, африкам, америкам. Длительной остановки в ее «марше
мира» удостаиваются только Ближний Восток и Балканы.
Наиболее часто употребляемое
имя собственное в мемуарах (после имени автора, естественно) -
«Слободан Милошевич». По заверением г-жи Олбрайт, ее глубокая
неприязнь к Милошевичу сформировалась еще во время событий в Боснии
и Хорватии в 1991-95 гг. «Ужасы Холокоста не были в прямом смысле
слова повторены во время конфликта, бушевавшего на Балканах в начале
1990-х годов, но параллели очевидны… Контекст и масштаб были
другими, но терминология оказалась практически той же», - пишет
Мадлен Олбрайт[52] . И сразу поясняет: речь идет о «волне
жестокостей, инспирированных президентом Сербии Милошевичем[53]» .
Разберем все составляющие этого тезиса.
Во-первых, сравнение событий в
Боснии и Хорватии с Хлокостом не выдерживает никакой критики.
Считается, что легенду об абсолютной тождественности ситуации на
Балканах и уничтожения евреев в Германии запустил в свет
американский журналист Эли Визел в 1991 г [54]. Сравнение, по
меньшей мере, антиисторическое. В одном случае мы имеем геноцид,
проводившийся германским государством против евреев в самой Германии
и на оккупированных территориях, (ситуация, в которой одна сторона
обладала государственным аппаратом, армией, полицией, другая же не
могла этому противопоставить ничего). В другом случае - перед нами
война, проистекающая в соответствии с принципом, по-немецки
формулируемым как “alle gegen alle” (по-английски “dog eat dog”,
«собака ест собаку»), а по-русски – все против всех, когда даже
точное число участвующих сторон не поддается исчислению. По большому
счету, сколько людей, столько и сторон, участвующих в конфликте, при
этом никто не является ни безупречно правым, ни абсолютно виноватым.
Все проводили «зачистки» и расправы – и при этом все «защищали свои
дома», убивая людей, также «защищающих свои дома». Ничего общего с
Холокостом, на наш взгляд, эта ситуация не имеет.
Во-вторых, г-жа Олбрайт говорит
о «терминологии», которая «осталась той же самой». Имеются в виду
термины «геноцид», «этническая чистка», «концентрационный лагерь».
Забывают о том, что свои лагеря для перемещенных лиц были у каждой
из сторон – и у сербов, и у хорватов, и у мусульман. Причем «лагерь
для перемещенных лиц» это отнюдь не то же самое, что нацистский
концентрационный лагерь, с тем же успехом можно сравнивать с
концлагерями лагеря для чеченских беженцев в Ингушетии. Бесспорно,
условия, в которых беженцы находятся, далеки от совершенства, но
массовые расстрелы там не проводятся и газ Циклон-Б не испытывается.
Сербские лагеря для перемещенных лиц, в рамках «холокостовского»
стереотипа, впервые сравнила с нацистскими концентрационными
лагерями корреспондент телеканала CNN Кристиана Аманпур. О наличии
точно таких же лагерей у хорватов и мусульман она умолчала. Заметим:
г-жа Аманпур является близкой подругой г-жи Олбрайт и с 1997 г.
замужем за бессменным секретарем Мадлен Олбрайт по связям с
общественностью Дж. Рубиным[55] .
Вообще, есть мнение, что
информационная кампания по «холокостизации» балканского кризиса и
«нацификации» сербов – боснийских, хорватских, косовских, сербов из
собственно Сербии, - исходила из единого центра. Французский
журналист Жак Мерлино в своей книге «Не всю правду о Югославии можно
говорить вслух[56]» утверждает, что в 1991-92 гг. информационное
агентство под названием «Runder Finnis Global Public Affairs»
заключило контракты с правительством Хорватии, а также лидерами
боснийских хорватов и мусульман на «модификацию» освещения событий в
Боснии и Хорватии в западных СМИ. Мерлино с документами в руках
доказывает, что именно эта фирма через известных журналистов и
общественных деятелей запустила в «тяжелую ротацию» термины
«Холокост», «геноцид», «концлагерь», «этнические чистки», «массовые
изнасилования». Иными словами, вся «терминология» г-жи Олбрайт - это
то, что на языке племени пиарщиков зовется «заказухой».
И, наконец, о «волне
жестокостей, инспирированных президентом Сербии Слободаном
Милошевичем». Сейчас в самой Сербии и за ее пределами вряд ли
кто-нибудь, кроме людей, близких к клану Милошевичей, заступится за
«гаагского узника». Существует, правда, мнение, что Милошевича не
следовало отдавать «на заклание» Западу, а нужно было судить в
родной стране, которую он вверг в пучину кризиса и подставил под
удар НАТО. Показательно, что одни инкриминируют Милошевичу
применение «излишней» силы, другие, наоборот, - преступную
нерешительность в поддержке боснийских и хорватских сербов и
подавлении сепаратистов в Косово. Сходятся обе стороны на том, что,
в принципе, Милошевич получил по заслугам. Разделяя это мнение, мы
ни коим образом не стремимся обелить Милошевича. Но, как бы мы к
нему не относились, утверждение «мадам секретаря» о том, что распад
Югославии и кровавая драма в Хорватии и Боснии инспирированы лично
Милошевичем, абсолютно не соответствует действительности.
После смерти Иосипа Броз Тито
руководство Югославией осуществлялось, согласно решению пленума
Союза коммунистов Югославии, по коллегиальному принципу.
Государством управлял Президиумом СФРЮ из восьми человек, по одному
от каждой югославской республики (всего их было шесть) и от
автономных краев в составе Сербии (Косово и Воеводины). Из числа
членов Президиума избирался Председатель, осуществлявший
непосредственное руководство страной, сроком на год.
Председательствовали по очереди представители всех республик и
краев, наиболее важные решения выносились Президиумом коллегиально.
К началу 90-х годов «великосербские националисты», во главе с
Милошевичем, выступали в Президиуме всего двумя голосами из восьми –
своим собственным и черногорским.
Эта ситуация породила анархию и
безвластие. В 1989 г., когда Югославией руководил словенец Янез
Дрновшек, руководство Словении объявило о выходе из Союза
коммунистов Югославии и создании собственной коммунистической
партии, закрытии границ для представителей других югославских
республик и отказе посылать словенских полицейских в Косово, где до
этого порядок поддерживался силами всех «народов и народностей»
Югославии. В ответ на это власти Сербии объявили Словении
экономическую блокаду. Подчеркиваем: не власти Югославии, а власти
Сербии, в гордом одиночестве. За пределы Сербии влияние Милошевича
не распространялось, а предложение об общеюгославских санкциях
словенец Дрновшек, естественно, не поддержал. В 1991 г.
председателем Президиума стал хорват Стипе Месич. Премьер-министром
Югославии за год до этого также стал представитель Хорватии – Анте
Маркович. Вот так, с двумя сепаратистки настроенными хорватами на
двух важнейших в государстве постах, Югославия и вступила в
завершающую фазу периода распада. К слову, С. Месич сейчас –
президент Республики Хорватия, а С. Милошевич – за решеткой. Не
нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кому из них распад
Югославии в большей степени сыграл на руку.
По большому счету,
единственное, что можно поставить в упрек Милошевичу – это
бездействие в условиях нарастания анархии, но он был парализован
коллективной волей Президиума. Распусти Милошевич Президиум, введи
войска в столицы союзных республик и провозгласи себя единоличным
наследником Тито – все могло бы пойти совершенно по-другому. Скорее
всего, - по гораздо более кровавому сценарию. Но как бы ни клеймила
Милошевича г-жа Олбрайт, настоящим тираном он никогда не был,
авторитетом, достаточным для захвата власти в масштабах всей
Югославии не обладал и прекрасно понимал это. Но ни слова о
предыстории войны на Балканах в мемуарах Мадлен Олбрайт читатель не
найдет. Она в принципе не считает нужным искать какие-то объяснения
произошедшему, если есть Милошевич, которого можно обвинить
абсолютно во всем, благо, из-за решетки ему не так-то просто сказать
что-либо в свою защиту. Одна из глав книги г-жи Олбрайт называется
«Все дело в Милошевиче»[57] , название можно перевести и как «во
всем виноват Милошевич». «Мадам секретарь» на этом и стоит:
«Милошевич был зачинщиком трех войн на Балканах (против Словении,
Хорватии и Боснии) и в 1998 г. был готов начать четвертую – в
Косово», - утверждает она, не моргнув глазом[58] .
«Война в Словении» это, в
принципе, такой же нонсенс, как «кавказская республика Молдова».
Противостояние югославской армии и словенской национальной гвардии
продлилось чуть более месяца (с 25 июня по 29 июля 1991 г.),
югославская армия потеряла сорок четыре человека убитыми, словенские
ополченцы троих, жертв среди мирного населения не было. Войной это
вряд ли можно назвать, в лучшем случае – «локальные вооруженные
столкновения». То же относительно «зачинщика» войн в Хорватии и
Боснии: здесь местное сербское население и солдаты югославской армии
реагировали на националистические заявления Франьо Туджмана и Алии
Изетбеговича, на создание хорватского и мусульманского вооруженного
ополчения; первый президент Хорватии Туджман, по словам самой г-жи
Олбрайт, - «экстремист» и «шовинист», управлявший страной «при
помощи коррупции и насилия»[59] , но… во всем винорват Милошевич.
Это можно было бы счесть навязчивой манией, если бы это не было
политикой: четыре года спустя та же пиар-конструкция («во всем
виноват Саддам») будет использована при нападении на Ирак.
Интересен набор эпитетов,
которыми г-жа Олбрайт награждает Милошевича: «циничный авантюрист»,
«ловкий мошенник», «прирожденный лжец», его «бесчеловечные амбиции…
хоронят надежды на мир и процветание человечества», «договориться с
Милошевичем без применения силы невозможно», «доверять Милошевичу
нельзя»; «мы должны снова и снова подчеркивать – все дело в
Милошевиче»[60] . В этом потоке пронизанных ненавистью образов
ощущается некая недосказанность. Добавим от себя – лжец и отец лжи,
князь тьмы, повелитель мух, змий древний, имя которому Сатана… Нам
представляется, что под такой характеристикой «мадам секретарь»
также без колебаний подписалась бы. Можно сказать, что г-жа Олбрайт
нашла себе маленького персонального дьявола, взвинтила ненависть к
нему до предела, а затем обрушила на него и его миниатюрную (не
Советскому Союзу чета) «империю зла», Сербию, всю военную мощь США.
Мемуары г-жи Олбрайт
приоткрывают логику, в силу которой именно Югославия стала первой в
череде «превентивных» войн Америки. Так, сравнивая Косово с Чечней и
призывая на российскую армию гнев мирового сообщества, «мадам
секретарь» пока не рекомендует применять косовский опыт к Чечне. Не
подходит в качестве мальчика для битья и Китай. Китай, как и Россия,
- слишком серьезный противник. Северная Корея («страна-отшельник»)
также отпадает: северокорейские ракеты, может быть, и не долетят до
тихоокеанского побережья США, но уж точно долетят до Сеула и Токио.
По той же причине не подходит и Куба – сотня километров, отделяющих
остров от американского побережья вряд ли станут серьезным
препятствием для кубинских диверсантов. На Ближнем Востоке
палестинцы и израильтяне переплелись в столь тесном смертельном
объятии, что, целясь в одну из сторон, обязательно заденешь и
другую; кроме того, интересы палестинцев отстаивает саудовская
королевская семья, с которой Америка (пока) не может позволить себе
портить отношения. А вот Югославия, находящаяся далеко от
американских берегов, не обладающая ни ядерным оружием, ни мощными
покровителями (Россия не в счет, по уши увязла в своих проблемах), –
идеальная мишень для «маленькой победоносной войны».
Здесь уместно вспомнить и г-на
Йозефа Корбеля. Отец Мадлен Олбрайт в эмиграции создал для себя
образ идеальной Чехословакии, своего рода потерянного рая – фигура
мысли, хорошо знакомая нам по творчеству русских эмигрантов («Другие
берега» Набокова, например). В «идеальном государстве» был идеальный
правитель, государственный деятель без страха и упрека – Томаш
Гарриг Масарик. Это государство пало под напором «империи зла»,
каковой являлся СССР, но рано или поздно обязательно возродится в
своей былой славе и великолепии. Мадлен Олбрайт, с ее вполне
искренней верой в демократию американского разлива как панацею для
всего человечества, представляется нам не меньшей идеалисткой, чем
г-н Корбель, с его верой в «небесную Чехию». И ее политический
идеализм естественным образом приводит к строительству воздушных
замков; так, Белый дом времен президента Кеннеди «мадам секретарь»
несколько раз сравнивает с Камелотом, легендарным замком короля
Артура [61].
В личной мифологии Мадлен
Олбрайт Белый дом – это Камелот, Клинтон – не король Артур, конечно,
но достойный его преемник, «отважный и решительный», «умный и
уверенный»[62] , Сербия – средоточие зла, черный замок Террабиль,
Милошевич – повелитель мух, а сама г-жа Олбрайт – обреченный
совершать подвиги «странный паладин», цитируя Гумилева, «с душой,
измученной нездешним». Паладин действительно странный, но Мадлен
Олбрайт своего несоответствия рыцарскому образу не замечает. Она
вообще с детства примеряла на себя чисто мужские роли, и в крестовый
поход все-таки отправилась, буквально воплотив в жизнь идеалы того
направления американской политической мысли, в рамках которого Генри
Киссинджер сравнил США с «воином-крестоносцем»[63] .
На самом деле, отправившимся в
крестовый поход паладином Мадлен Олбрайт предстает исключительно
перед своим внутренним взором. Если же исходить из фактуры событий,
описанных в книге, то перед нами все та же самая, хорошо нам
знакомая, «мадам секретарь» или, если угодно, «госпожа министерша».
Параллельно с деталями военной операции в Югославии мы узнаем, во
что оделась для встречи с Милошевичем г-жа Олбрайт, какая на ней при
этом была брошка, какие комплименты делали ей лидеры косовских
албанцев Ибрагим Ругова, Хашим Тачи и Адем Демачи, чем кормили
сербскую и албанскую делегацию в Рамбуйе, куда ее водил Игорь Иванов
(на «Травиату» в Большой театр), что при этом они ели и пили
(шампанское и икру), как ее целовал Евгений Примаков. Здесь уместно
процитировать два других изречения г-жи Олбрайт: «после развода с
мужем я нашла утешение в политике» и «я люблю свою работу, потому,
что она позволяет мне удовлетворять мои основные инстинкты»[64] .
Со страниц подборки фотографий,
посвященных военной операции в Югославии, на нас глядит «министерша»
в латах. Такой г-жу Олбрайт запечатлели корреспонденты журнала
«Time», - в куртке пилотов американских ВВС, с выражением лица, по
признанию самой Мадлен Олбрайт, «каким большинство детей можно
запугать до смерти»[65] . Статья в журнале называлась «Война
Мадлен». Трудно сказать, чего в стремлении г-жи Олбрайт стереть
Милошевича с лица земли было больше – «благородной ярости»
Мадлен-паладина, неутоленного желания понравиться отцу и профессору
Бжезинскому студентки Мадлены Корбель или «основного инстинкта»
госпожи министерши, но то, что к началу операции мало кто в
руководстве США, включая высший командный состав, понимал, зачем
вообще нужна эта война, - бесспорный факт.
Советник по национальной
безопасности в администрации Клинтона Сэнди Бергер перед
бомбардировками Белграда официально, в присутствии Президента,
заявил г-же Олбрайт: «Нельзя вот так просто вести разговоры о
нанесении воздушных ударов в центре Европы. Какие цели вы
собираетесь поразить? Что вы будете делать на следующий день после
бомбардировок?.. Все это похоже на бред сумасшедшего»[66] . Помимо
Сэнди Бергера против военной операции высказались министр обороны
США Билл Коэн и председатель Объединенного комитета начальников
штабов Хью Шелтон[67] . В итоге Бергер, Коэн и Шелтон, три человека,
ответственные за военный аспект внешней политики США, остались при
своем мнении, а колебавшийся поначалу Клинтон склонился к точке
зрения Мадлен Олбрайт (не в последнюю очередь потому, что остро
нуждался в «маленькой победоносной войне» для спасения запятнанной
zippergate-ами репутации).
Нет смысла пересказывать
интерпретацию г-жой Олбрайт собственно хода военной кампании;
во-первых, американское видение этих событий всем заинтересованным
лицам хорошо известно, во-вторых, большая часть рецензентов, как
российских, так и западных, наиболее подробно рассматривала именно
этот вопрос. Есть, однако, в мемуарах Мадлен Олбрайт несколько
пассажей, которые мы просто не можем оставить без внимания.
«Проблемы Косово и всего региона нельзя было решить, пока Милошевич
у власти»[68] . «Дипломатическая стратегия Милошевича сводилась к
перекладыванию ответственности на Освободительную армию Косово
(ОАК). Никто не способствовал живучести этой стратегии больше, чем
сама ОАК»[69] . «ОАК набирала силу и демонстрировала нежелание идти
на компромисс… в этих условиях Милошевича нельзя было обвинять в
нежелании идти на переговоры»[70] . «Испытывая смятение от первых
неудач, мы стали рассматривать различные варианты дальнейших
действий. Мы обсуждали возможность снабжения оружием ОАК (курсив мой
– Н.Б.), но отвергли этот вариант, поскольку он, скорее всего,
привел бы к расколу Альянса. Мы также проанализировали предложения
по разделу Косово, однако отклонили их… такое решение вряд ли смогло
бы существенным образом сгладить этнические разногласия. Мы также
размышляли о том, чтобы объявить прямой целью войны отстранение
Милошевича, но не пошли на это, поскольку в короткий срок решить
такую задачу было невозможно»[71] .
То есть, все разговоры
американских официальных лиц о равной ответственности косовских
сербов и косовских албанцев – не более чем поза. Если бы не
европейские участники НАТО, «госпожа Клинтик» просто-напросто
поддержала бы боевиков ОАК, чтобы убрать ненавистного Милошевича.
Она признается: «Еще задолго до войны в Косово я добилась от
администрации политики, направленной на отстранение Милошевича»[72]
. То есть вне зависимости от исхода переговоров в Рамбуйе, встреч
Альберта Гора и Евгения Примакова и даже собственных действий,
Милошевич был обречен. Об «издержках» свержения «обреченного» –
уничтожении значительной части экономики Сербии, о жертвах
бомбардировок среди мирного сербского и албанского населения,
искалеченной психике детей, первое воспоминание которых – воздушная
тревога и бомбоубежище, наш «паладин» не задумывается. Упоминает
лишь о случайно задетом «точечной бомбардировкой» китайском
посольстве[73] , как будто кроме него в Белграде ничего не
уничтожили и единственные пострадавшие – Слободан Милошевич и три
погибших китайских дипломата! Зато очень подробно - о том, как сразу
после попадании бомбы в китайское посольство «мадам секретарь»
отправилась на свадьбу своей помощницы по связям с общественностью
Китти Бартелс[74] . Это не «танцы на костях», не «пир во время чумы»
(слабые, затертые клише): историку будущего для описания «войны
Мадлен» понадобятся иные, новые слова.
Есть в мемуарах эпизод, в
котором г-жа Олбрайт по окончании военной кампании встречается в
косовском монастыре Грачаница с епископом Артемием (Радосавлевичем).
Он показывает ей фотографии разрушенных православных храмов и
выражает опасение, что всем сербам, видимо, придется покинуть
Косово. «Я сказала ему, - пишет г-жа Олбрайт, - что результат
оказался противоположным тому, что я ожидала и заверила, что
миротворческие силы НАТО и ООН сделают все, чтобы его народ
чувствовал себя в безопасности. Владыка заметил, что если сербы
будут вытеснены из края, то Милошевич окажется прав. Я согласилась с
ним и сказала, что большое значение имеет участие косовских сербов в
попытке ООН создать институты самоуправления»[75] . Если без
стилистических тонкостей, - «мадам секретарь» просто убалтывала о.
Артемия. Своим американским читателям она объясняет все просто и
ясно, используя образ, достойный фильмов про Франкенштейна: «Косово,
которое многие сербы почитают за сердце своей нации, давно уже
вросло в чужое тело» [76].
Отец Мадлен Олбрайт, г-н Йозеф
Корбель, годами обманывал дочь. Теперь дочь господина Корбеля, при
ее почти религиозном отношении к американскому государству и миссии
Америки, лжет в глаза иерарху Церкви, обещая ему помощь в том, в чем
вовсе не собирается помогать. Девиз ее - «мы говорим каждому то, что
ему хочется услышать, и советуем не верить тому, что он узнает от
кого-либо другого. Пока что такая тактика действует!»[77] . Другой
Государственный секретарь США, Генри Киссинджер, называл это «триумф
веры над опытом»[78] . Читай: триумф лжи над правдой.
***
Книга Мадлен Олбрайт идеально
попадает под изобретенный голливудскими продюсерами термин «байопик»
- масштабная костюмная картина биографического жанра, сработанная на
массового зрителя и массовый прокат. Сравнение тем более уместное,
что книгу выпустило издательство “MIRAMAX Books” – подразделение
киноконцерна MIRAMAX, делающего ленты кино-хулигана Квентина
Тарантино. Конечно, и владельцы компании братья Вайнштейн, и их
питомец Тарантино - рьяные сторонники Демократической партии и
поклонники Мадлен Олбрайт. По Интернету кочует шутка: Вайнштейны не
только издали мемуары г-жи Олбрайт, но и купили права на экранизацию
ее книги. Снимать фильм будет, естественно, Тарантино, чья
скандальная картина «Убить Билла» - разминка перед экранизацией
мемуаров «мадам секретаря». Предполагаемое название кинобиографии
Мадлен Олбрайт – «Убить Слобо».
У любого успешного продукта
индустрии развлечений по неписаным законам этого рынка должно быть
продолжение. До экранизации мемуаров Мадлен Олбрайт дело, может
быть, и не дойдет, но вот продолжение – будет обязательно.
«Произносить присягу в должности государственного секретаря – это
нечто такое, что я готова делать каждый день в моей жизни. Если бы
только можно было как-то сохранить этот миг и переживать его снова и
снова!», - восклицает Мадлен Олбрайт . Это очевидная заявка на
продолжение. Если даже г-жа Олбрайт не будет повторно назначена
именно на должность Государственного секретаря США, в каком-то виде
присутствовать в следующей демократической администрации она будет
обязательно. «Иногда люди спрашивают меня, как бы мне хотелось,
чтобы меня вспоминали. Я отвечаю, что не хочу, чтобы меня
вспоминали; я все еще здесь», - пишет «мадам секретарь» . Тем же
заканчивается и «Госпожа министерша» Нушича: «Идите, - говорит
героиня, - и не смейте, черт побери, обо мне злословить. Ведь кто
знает, не сегодня-завтра я опять могу стать министершей!» . Позволим
себе еще немного позлословить в адрес нашей «министерши», в
преддверии прогнозируемой многими политологами победы кандидата на
пост Президента США от демократов Джона Керри.
В мемуарах подробно, с тем
вызывающе вульгарным вкусом, который является визитной карточкой
«мадам секретаря», рассказывается о том, как после ее назначения на
пост Государственного секретаря США она раздавала автографы
пассажирам экспресса Вашингтон – Нью-Йорк. «…Я пошла по проходу –
меня обнимали, целовали, давали мне газеты, чтобы я поставила на них
автографы. Мой путь по поезду оказался очень долгим» - место
вашингтонских газет заняли бостонские, затем филадельфийские и,
наконец, нью-йоркские . Переводчики мемуаров, сами, похоже,
ошарашенные эти «хождением в народ», поясняют: «общая
продолжительность следования поезда – три часа. Поезд
останавливается в Бостоне и Филадельфии. То есть автор все три часа
пути давала автографы» .
Одна из глав книги называется
«Пока смерть не разлучит нас», посвящена она, правда, не политике, а
разводу г-жи Олбрайт с мужем . Но человека, способного три часа
подряд раздавать автографы пассажирам в едущем на полной скорости
экспрессе, действительно, разлучит с публичной политикой только
смерть. Это ни коим образом не пожелание, а всего лишь констатация
факта. Факта, впрочем, прискорбного…
--------------------------------------------------------------------------------
[51]Там же; стр. 195
[52] Там же; стр. 241
[53] Там же; стр. 242
[54] См. об этом: Гуськова Е.Ю.
«История югославского кризиса» М. 2001; стр. 26
[55] Мадлен Олбрайт, там же;
стр. 415, 465
[56] Merlino J. “Le verites
yougoslaves ne sont pas toutes bonnes a dire” Paris, Albin Michel,
1993
[57] Мадлен Олбрайт, там же;
стр. 490
[58] Там же; стр. 493
[59] Там же; стр. 349-350
[60] Там же; страницы,
соответственно: 242, 350, 506, 494, 503, 505, 508, 509
[61] Там же; стр. 82
[62] Там же; стр. 355, 392
[63] Киссинджер Генри
«Дипломатия» М. 1997; стр. 10
[64] Там же; стр. 142, стр. 223
[65] Там же; стр. 532
[66] Там же; стр. 498
[67] Там же; стр. 512
[68] Там же; стр. 493
[69] Там же; стр. 500
[70] Там же; стр. 508
[71] Там же; стр. 533
[72] Там же; стр. 647
[73] Там же; стр. 541
[74] Там же.
[75] Там же; стр. 553
[76] Там же; стр. 492
[77] Там же; стр. 575
[78] Киссинджер Генри, там же.
http://www.stoletie.ru/retsenzii/040927201617
|
Оригинал этого материала
© "Дни.Ру",
11.11.2004
Ющенко
просит помощи у США
В четверг на сайте
ежемесячного журнала "Вслух" было опубликовано
очень интересное письмо, написанное кандидатом в
президенты Украины Виктором Ющенко. Это письмо адресовано весьма
влиятельной политической фигуре США - Мадлен Олбрайт. Она
работала госсекретарем в администрации президента Билла
Клинтона.
Как отмечает издание, письмо весьма четко и недвусмысленно
отражает надежды и упования г-на Ющенко. Впрочем, "редакция не
утверждает, что в наших руках (оказалась) копия подлинного
документа. Хотя стилистика письма, сам характер обращения дают
основания полагать, что документ все-таки не изобретение
политтехнологов и не разработка российско-украинских
спецслужб".
Письмо датировано 29 октября, через два дня после этой даты
начался первый тур избирательной кампании на Украине. Дни.Ру
приводят полный текст письма:
"Ее Превосходительству Мадлен Олбрайт.
Национальный Институт демократии.
Дорогая Мадлен!
Как вы знаете, до президентских выборов в Украине осталась
неделя. Все виды грязных трюков были использованы, чтобы
помешать нам. Тем не менее, мы делаем все, чтобы продолжать
борьбу. Но иногда нам нужна помощь. И я пишу, чтобы попросить
Вас о помощи.
Несколько недель назад Главный Военный Прокурор Российской
Федерации послал в Интерпол запрос о выдаче международного
ордера на арест Юлии Тимошенко, моей соратницы по оппозиционному
движению, чтобы она могла быть допрошена в Москве. Но Устав
Интерпола устанавливает, что Интерпол не может участвовать (я
цитирую): "ни в каком вмешательстве в деятельность
политического, военного, религиозного или расового характера".
То, что обвинения были выдвинуты именно в тот момент, когда я
выздоравливал после отравления, кажется больше, чем совпадение.
На самом деле это умышленная попытка обезглавить политическую
оппозицию. Что может быть более вредоносным, чем
"политизированное юридическое преследование?"
Более того, Интерпол должен знать, что в прошлом году Московский
Военный Суд оправдал двух офицеров Министерства обороны России
по обвинению в злоупотреблении служебным положением и взятках в
ходе сделки с компанией, которой Юлия ранее владела. Те же самые
обвинения выдвигаются и сейчас, несмотря на тот факт, что
Российский Верховный Суд в прошлом году оправдал ее. Эти факты
так же должны показать руководству Интерпола, что российские
обвинения являются политически мотивированными.
Каждый день молчания Интерпола может выглядеть как согласие с
обвинением Российского Главного Военного Прокурора и помогает
противникам украинской демократии. Я хочу прервать это молчание
и показать, по крайней мере, Интерполу, что время поступления
запроса из России делает его похожим на политический.
Я хочу попросить Вас переговорить с Вашим бывшим коллегой по
администрации Клинтона, мистером Рональдом Ноублом, который
является Генеральным Секретарем Интерпола. Я не прошу, чтобы Вы
говорили ему, что нужно сделать, чтобы он "замял" дело. Все, о
чем я прошу, - чтобы он проявил немного классической
американской "честной игры" и лично проанализировал это дело.
Если после этого он решит, что российский запрос политически
мотивирован, я уверен, что он поступит честно.
Прошу прощения, что я пишу Вам по этому вопросу. Я предпочел бы
писать Вам в после победы на выборах 31-гo октября. Но Ваша
поддержка может оказать нам значительную помощь через 11 дней.
С самыми теплыми пожеланиями, Виктор Ющенкo".
Нам неизвестно, обсуждала ли г-жа Олбрайт данную проблему с
Генеральным Секретарем Интерпола и, если да, то к какому решению
они пришли. Впрочем, в свое время и сама Тимошенко тоже
собиралась обращаться в Интерпол.
Еще в сентябре она планировала написать в организацию письмо с
пояснением того, что дело против нее - политическая репрессия,
"цель которой - исключить ее из команды кандидата в президенты
Виктора Ющенко и создать негативный имидж оппозиции". Судя по
письму Ющенко, обращение Тимошенко осталось без ответа.
Но более интересен, разумеется, сам факт обращения Ющенко за
помощью. И еще загадочные "через 11 дней", которые он упомянул в
конце письма. Что имел в виду Ющенко? Что планировалось 9
ноября?
Это остается неизвестным.
 |
|
