Пакт Молотова-Риббентропа, которому сегодня исполняется 66 лет, занимает особое место в сложившейся системе русофобской пропаганды последних лет.

Во-первых, наши доморощенные борцы с призраком коммунизма используют его как доказательство тоталитарной сущности сталинского режима, который «пошел на сговор с нацизмом».

Во-вторых, идейные борцы за денежные знаки из числа канадскоподданных используют его для вымогательства у России денег в качестве «компенсации за советскую оккупацию». При этом Пакт, как и другие исторические события, которые упоминают борцы, висит в некоем историческом вакууме. Не рассматриваются ни причины заключения Пакта, ни общая международная обстановка. Если же заполнить это вакуум фактами, то можно получить картину, радикально отличающуюся от той, которую нам сегодня рисует прозападная пропаганда.

Пожалуй, наиболее одиозную трактовку пакта предложил английский публицист В.Суворов (Резун), неотразимо повлиявший на целый хор историков-импрессионистов, например, Николая Сванидзе. По его мнению, именно с Пакта началась Вторая Мировая война. Мол, Сталин развязал руки Гитлеру. Непонятно, почему оказывается «не в фокусе» пятилетка слома системы европейской безопасности, начавшаяся с прихода Гитлера к власти и закончившаяся разделом Чехословакии. Хор пропагандистов молчит о том, что обязавшиеся сдерживать германский милитаризм Англия, Франция и США пальцем не пошевелили, когда Германия начала вооружаться, более того – снабжали ее всем необходимым, сами же помогали разрушать «версальский порядок». В частности, Англия в 1935-м году заключила двусторонний договор о морских вооружениях, которым за Германией признавалось право строить флот, равный французскому, включая подлодки, те самые, которые ей было запрещено вообще иметь по Версалю.

Хоровое молчание касается и мирового экономического кризиса 1929 года, который объявил всему миру, что империалистические противоречия Первая Мировая все-таки не разрешила и придется воевать еще раз. Одним из прямых последствий этого кризиса было резкое усиление позиций коммунистов в Европе, в особенности в Германии. Именно на борьбу с коммунизмом и растили Гитлера его западные покровители, смотревшие сквозь пальцы на то, как он раскручивает маховик военной машины. Со стапелей сходили запрещенные Германии подлодки. По полигонам, теперь уже не в Швеции или в России, а в Германии в открытую носились запрещенные танки. Из заводских цехов выкатывали стальных орлов люфтваффе. А гаранты европейской безопасности молчали. Единственной страной, кто реально пытался противостоять этому процессу, был СССР.

Пожалуй, только два аналитических центра в мире четко представляли себе перспективы – советская верхушка с историческим материализмом и воротилы Уолл-стрит с биржевыми сводками. Именно четкое знание суровых реалий финансово-экономических механизмов позволяло Сталину заявлять еще в 1934-м году: «Дело явным образом идет к новой войне». То же знание подсказывало и прогноз отношений с Западом. Запад бесило наличие независимой многомиллионной страны, активно проводившей индустриализацию на фоне общемирового спада производства. И формула «Пусть Гитлер, лишь бы не коммунисты» продолжала действовать.

В 1938 году, когда Гитлер поставил на повестку дня «чешский вопрос», властные круги Запада открыто заявили свою позицию – пусть лучше Гитлер заберет Чехословакию, нежели военная помощь СССР спасет ее от оккупации. Несколько недель плотного политического прессинга при участии всей политической элиты Запада, включая президента Рузвельта, и подобное мнение привили и чехословацким властям. В результате этого «переговорного процесса», названного позднее Мюнхенским сговором, Судетская область с ее мощными укреплениями отошла к Германии с благословения Англии, Франции и других «гарантов европейской безопасности». После этого захват остальной Чехословакии был вопросом времени, причем самого ближайшего.

«Все кончено, - говорил в своем выступлении по этому поводу Уинстон Черчилль. – Молчаливая, объятая горем, покинутая, сломленная – Чехословакия погружается во мглу. Она во всех отношениях пострадала благодаря своей связи с западными демократиями и Лигой Наций, чьей верной слугой она всегда была».

Осенью 1938 года Черчилль еще не был премьером, пламенные антифашисты понадобятся Западу позже. А пока что Запад, открыто запрещая Чехословакии сближение с СССР, совершал то, в чем сегодня обвиняют СССР – сговор с агрессором. Естественно, если сейчас завести в «приличном обществе» разговор о параллелях между Мюнхеном и Пактом, то для любому историку-импрессионисту будет очевидно, что Запад в случае с Чехословакией пытался умиротворить агрессора, а СССР в случае с Пактом – развязать ему руки. Этакие двойные стандарты не лезут уже ни в какие ворота.

«Умиротворение» закончилось 22-23 марта 1939 года, когда после захвата Праги немецкие войска вошли в литовскую Клайпеду, сделав ее немецким Мемелем и обозначив таким образом направление дальнейшего умиротворения. Примерно в это же время обострились отношения Германии с недавним союзником - Польшей. Еще совсем недавно Геринг охотился в Беловежской пуще, совсем недавно Польша взяла с фирменной тарелки со свастикой свой кусок Чехословакии – Тешинскую область. И вдруг Германия требует «польский коридор». Самое время обратиться за помощью к «гарантам безопасности» и, естественно, отвергнуть предложение помощи со стороны СССР. Однако «гаранты» и в этот раз поведут себя весьма своеобразно. Что им пример Советского Союза, который отправлял войска защищать Монголию от японской агрессии, выполняя соглашения о гарантиях Монголии. Англия и Франция, для приличия все же объявив войну, будут молча наблюдать разгром Польши. Лишь союзная авиация будет по ночам забрасывать Германию листовками. Бомбы брать запрещено. Чтобы, так сказать, не обострять противоречий. Вдруг Германия все же сцепится с СССР. Вот будет радость всему прогрессивному человечеству!

Однако не сцепились. Проведя лето в бесплодных переговорах с Англией и Францией, которые не желали в случае войны активно воевать вместе с СССР против Германии, Сталин решил отплатить Западу его же монетой. Если с нами не хотят договориться французы и англичане, мы договоримся с немцами. Тем более что сами французы и англичане в это же время ведут с немцами «активные консультации». Если страны Балтии и их буржуазные правительства готовы сыграть роль Чехословакии, то нет сомнения в том, что Запад отдаст их Германии. Французу и англичанину трудно объяснить, почему он должен погибать за Варшаву, а как объяснить ему, почему он должен погибать за Таллин или Ригу? Это же цивилизованные люди, не пораженные бациллой коммунизма и интернационализма, не то что дикие русские азиаты, умиравшие на Халкин-Голе за свободу Монголии.

Сталин совершенно справедливо решил, что не стоит ждать, пока немецкие танки встанут в 70 километрах от Ленинграда, и, заключив Пакт, застолбил свою сферу влияния. Фактически, это был первый акт успешного ограничения немецкой агрессии. Советский Союз умело использовал настроения рабочих масс в Прибалтике, недовольных жизнью в «периферийном капитализме», снабжающем Германию сырьем в обмен на промтовары. Буржуазию вполне устраивал немецкий хозяин, обещавший придти осенью 1940 года, сразу, как только освободятся руки после Франции - можно было даже набросать планчик совместных действий против СССР, как это сделали Румыния и Финляндия. Рабочие же в свою очередь четко понимали, кто будет этого хозяина кормить и кто будет, в случае чего, воевать с русскими. В результате нищий пролетариат, которого «периферийный капитализм», как правило, плодит в достатке, вышел на улицы и вполне майданным путем провозгласил новый курс – на сближение с СССР. И, пока немецкие танки летом 1940 года были заняты во Франции, советские танки вошли в Прибалтику.

Пакт не только обеспечил СССР более выгодные позиции для отражения агрессии, но и ликвидировал «польские завоевания» 1920 года. СССР вернул Западную Белоруссию и Западную Украину, оккупированный поляками Вильно с областью отошел Литве и стал Вильнюсом. Советская историография не без оснований позиционировала этот ввод советских войск в Прибалтику как «восстановление советской власти», свергнутой там немецкими штыками – «немецкие стрелки» в 1919 году сыграли в судьбе родины стрелков латышских роль ровно обратную той, которую сыграли латыши у нас.

Что смущает наших современников в поведении Сталина? Да только то, что он действовал строго в интересах того государства, которым управлял, в котором жил. Не в интересах «мирового сообщества» или «единой Европы», а в интересах нашей страны. Нынче так не принято.

Впрочем, не принято у нас. В Европе, которой вновь приспичило объединиться, интересы своего Союза свято блюдут, и в связи с этим странам Балтии, спешащим войти в Европу, неплохо бы уяснить кое-что. Благодаря их своеобразной политике вопрос о том, кто в кого будет входить, решают нынче не в Риге и не в Таллине, а в Брюсселе.

Кстати, в западной политико-дипломатической традиции акции, подобные вводу советских войск в 1940-м, назывались в те времена «защита нейтралитета». Например, после инцидента с захватом англичанами парохода «Альтмарк» в норвежских территориальных водах, Германия озаботилась «защитой нейтралитета» Норвегии. Да так сильно, что опередила в этом благом желании Великобританию, которой пришлось в итоге эвакуировать оттуда свои войска, отрезанные немецкой авиацией от снабжения по морю. Не успели британские войска и «защитить нейтралитет» Финляндии. Этот нейтралитет на полтора года утвердила Красная армия, взломавшая «линию Маннергейма» и отодвинувшая границу от Ленинграда.

К успехам британских «защитников» можно отнести разве что совместную советско-британскую «защиту» Ирана и британскую «защиту» Фарерских островов, прекрасно описанную в мемуарах английского капитана Макинтайра: «Нам следовало зайти в Торсхавн, столицу Фарер, и проинформировать местного губернатора, что, в целях предотвращения продвижения немцев в этом направлении, союзники намерены оккупировать его территорию и что крейсер «Суффолк» с морскими пехотинцами на борту прибывает на следующий день… Новость моментально облетела всех присутствующих и в первый момент вызвала неприятное удивление, даже уныние. Но затем губернатор призвал аудиторию к вниманию и произнес короткую речь. Он сказал, что оценивает ситуацию как форсмажорную и не видит смысла сопротивляться». Аналогичным образом США летом 1941 года «защитили» Исландию.

Почему же мы знаем эту историю только с одной стороны? Очевидно, что по заказу, исходящему от тех, кто хочет переписать прошлое нашей страны в соответствии с ее нынешним плачевным положением. Есть государства, которым позволено заключать сделки с Гитлером и оккупировать «маленькие независимые страны». А вам – запрещено. После распада СССР удел русских – платить и каяться, каяться и платить. Каяться за помощь фашизму и за борьбу с ним, платить и по царским долгам, и по советским.

И президент США Джордж Буш непременно поддержит прибалтийское движение «За признание факта советской оккупации и выплату компенсаций». И Россия будет одновременно платить и по долгам за оккупацию, и по долгам за американский ленд-лиз, являвшийся, следуя логике канадскоподданных, «кредитом на оккупацию Восточной Европы».

«Слабых бьют», как говорит наш президент. Мелким или крупным, малым или великим, слабым или сильным государство делает не только площадь территории или природные ресурсы - куда важнее качества населения. Голландия сегодня – мелкое государство, покровительствующее наркоманам и проституткам. Нидерланды образца XVII века – величайшая мировая держава. Впрочем, кто сегодня помнит, в честь чего названа Новая Зеландия, и кто был по национальности Абель Тасман, в честь которого названа Тасмания. Да и Нью-Амстердам сменил название еще до того, как туда завезли девушку с факелом. Почему? Вот как писал де Витт о голландцах, прозевавших свою страну: «Никогда ни в мирное время, ни под страхом разрыва, не примут они решений, которые обязывали бы их к благовременным денежным жертвам. Характер голландца таков, что если только опасность не предстанет перед ним лицом к лицу, он не выложит из кармана денег для своей собственной обороны. Мне приходится иметь дело с народом, который, будучи щедр до расточительности там, где ему следовало бы быть экономным, часто бережлив до скупости там, где ему следовало бы тратить щедро». Увы, потомки солдат Жукова пока что повторяют поведение потомков моряков славного де Рейтера.

Впрочем, не Пактом единым. Русским предлагается покаяться и за послевоенную «коммунистическую оккупацию Европы». «Оккупация» эта, к слову, была более чем логичной, ибо именно коммунисты всю войну предпочитали партизанщину и саботаж соглашательству и коллаборационизму. Не вкачай американцы денег в послевоенную Западную Европу, и там тоже случился бы коммунизм. Ровно по той же причине – коммунисты имели реальную силу, потому что они боролись с оккупантами, а не прислуживали им. Надо сказать, от голода и холода коммунизм достаточно быстро заводится в широких массах, причем даже в тех странах, что еще недавно считались вполне респектабельными.

Безусловно, было бы лучше, если бы Европу оккупировали англичане и американцы, но как-то не задалось. Этот прискорбный факт будет еще долго составлять предмет особого сожаления президента Латвии Вайры Вике-Фрайберги и всех других канадскоподданных, питающих острую неприязнь к вобле, водке, частушкам и советским газетам. Как бы только им снова не «пострадать во всех отношениях благодаря своей связи с западными демократиями». Обидно будет.

http://baltic.vlasti.net/index.php?Screen=news&id=120169

История: перезагрузка

Как в бывших советских республиках переписывают прошлое

Пока россияне оплакивают кончину «дружной семьи народов» и мучительно пытаются выработать новую национальную идею, в бывших советских республиках подобные идеи появились сами собой. Ознакомиться с 14 новыми национальными идеями можно в школьных учебниках истории. Это ведь раньше у нас была одна на всех история - история СССР, а теперь каждый народ хочет видеть себя в уникальном и самом лучшем свете.

Рецепт создания национальной идеологии прост. Во-первых, за основу берется миф о золотом веке народа, о сказочно прекрасной стране, в которой были молочные реки и кисельные берега. Потом добавляется миф о коварном и жестоком Враге, на котором и лежит ответственность за плачевное состояние дел в современности. Пикантная приправа - Герои. На них следует равняться.

Золотой век

Завораживает история Азербайджана, летописцы которого выводят родословную государства прямо от Ноя. Да, того самого, что спасся от потопа на ковчеге.

«В библейской классификации древние азербайджанцы-мидяне и персы относятся к единой расе - к сынам Иафета, - говорится в учебнике Т. Мустафа-заде «Всеобщая история». - Причем мидийцы - более древний народ, первая генерация от Иафета... Древнеазербайджанское понимание государственности коренным образом отличалось от деспотичности жестокого стиля ассирийского владычества». И далее: «Возрождение независимой азербайджанской государственности происходило здесь еще задолго до восточного похода Александра Македонского. Одержав победу над Дарием III, Александр, осведомленный о полководческом таланте и военно-политическом влиянии Атропата, отказался от мысли о столкновении с ним и предпочел сближение с азербайджанским правителем, войска которого считались одними из мощных вооруженных сил по всем регионе...»

С азербайджанцами по древности происхождения могут поспорить разве что грузины, которые считают своим прародителем легендарного героя Таргамоса. Как пишет грузинский историк Леонтий Мровели, «Таргамос был сыном Таршиса, внуком Иафета - сына Ноева. По разделении языков, когда воздвигали башню Вавилонову, пришел Таргамос со всем племенем своим и утвердился между двумя недоступными человеку горами - Араратом и Масисом. И было племя его велико и бесчисленно, обзавелся он многодетным потомством, детьми и внуками сыновей и дочерей своих, ибо жил он шестьсот лет».

Другой грузинский историк, Мариам Лордкипанидзе, пишет о ведущей роли Колхидского царства в становлении античной цивилизации: «Возникновение мифа о Ясоне и аргонавтах можно объяснить лишь одним: уже во втором тысячелетии до нашей эры жителей Микен манит вожделенная страна колхов. Не здесь ли, на Кавказе, впервые выплавили бронзу, сплав меди и олова? Не здесь ли изготовили знаменитое «золото Трои» - коллекцию золотых украшений, обнаруженную Шлиманом?»

Единственными из всех народов СССР, кто, пожалуй, не отстает в знатности происхождения от гордых народов Кавказа, являются узбеки. «Узбекистан с давних времен называется в противоположность к Ирану - Туран. Заратустра, проповедник единого Бога Ахура-Мазды, происходит родом из сегодняшнего Узбекистана. Да и некоторые части иранского национального эпоса «Шахнамэ» по месту их происшествия могут быть отнесены к Турану».

Казахи изобрели свой особый национальный подход к прогрессу: «Нужно доказать европейцам, что кочевничество - это особый путь развития цивилизации в определенных условиях и нельзя смотреть на культуру номадов как на недоразвитую по сравнению с европейской».

Украинские историки, смущенные, что Киевскую Русь населяли русские, а не украинцы, решили в корне пересмотреть историю возникновения русского народа. Теперь, оказывается, настоящие русские - это не жители России, а белорусы и украинцы: «Название - Украина - распространяется из Надднепрянщины на все украинские земли, вытесняя прежнее - Русь. Это название фигурирует в официальных документах, художественных произведениях, народных песнях. Народ же называл себя русинами - слово, образованное от Руси. Так же назывались и белорусы, а вот россиян в те времена называли московитами».

Свой взгляд на раздел наследства Киевской Руси и у белорусских авторов школьных хрестоматий: «На месте нескольких десяткой земель и княжеств Древней Руси выросли два мощных государства, две новые Руси: Русь Московская и Русь Литовская. Три четверти древнерусских городов - Киев, Полоцк, Смоленск, Чернигов и многие другие - попали в состав Литовской Руси. В центре Европы «от моря до моря» раскинулась самая многоэтническая, веротерпимая и просвещенная держава - Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское. Благородные рыцари, выполняя завет Великого князя Ольгерда - «вся Русь должна принадлежать Литве», расширяли границы, в основном, мирным путем и на договорной основе...»

С белорусами согласны и историки Литвы: «Способы присоединения новых земель были различными. Многие русские земли добровольно вошли в состав Великого княжества Литовского».

Правда, при этом всегда следует замечание, кто именно из народов в составе той великой державы был основной руководящей и направляющей силой: «Литовцы стали единственной ветвью балтов, которые вошли в цивилизацию средневековой Европы со своим государством и государем - королем Миндаугасом...»

И даже гордые эстонцы не забывают напомнить о своей причастности к великим событиям древности: «Эстонцы были хорошими воинами, а под влиянием немецкой агрессии весь быт их перестраивается на военный лад. Сто эстонцев были приданы к армии киевского князя Олега и сыграли ведущую роль при штурме в 907 году Константинополя».

Образ врага

Это, конечно, Россия.

Если почитать грузинский учебник истории Древнего мира, то вы узнаете, что колониальная политика России в отношении народов Кавказа началась еще 1000 лет назад: «Император Византии Василий II с многочисленным войском двинулся на Грузию, чтобы захватить большую часть наследства скончавшегося в 1001 г. царя грузин - Давида Куропалата. В войске Василия II было несколько тысяч наемных воинов из Киевской Руси. Так начались взаимоотношения восточных славян и грузин».

Не было никакого мирного воссоединения Грузии с Россией: «После взятия Константинополя турками Грузия оказалась в мусульманском окружении. Для страны основной стратегической внешней политической задачей стал прорыв агрессивного окружения. Для этого имелось два пути - в союзе с европейскими государствами и с севера - в союзе с Россией. В 1783 г. заключением Георгиевского трактата почти был осуществлен второй путь, так как Россия брала на себя защиту Грузии от внешних врагов, не вмешиваясь во внутренние дела страны. Но в первые же последующие десять лет после трактата стало ясно, что это было не так... косвенное правление починенными странами не было для России окончательной целью. Поэтому вскоре российские императоры грубо нарушили Георгиевский трактат и упразднили Картли-Кахетинское царство...»

А вот как описывается знакомство просвещенных азербайджанцев с дикими и воинственными северными варварами: «Славяне, которые вначале посредством Доно-Волго-Каспийского морского пути установили торговые связи с Азербайджаном, а через него с халифатом, спустя некоторое время начали предпринимать грабительские набеги на прикаспийские области... Во время похода 914 года дружины славян месяцами беспощадно грабили населенные пункты прикаспийского побережья Азербайджана. Учинили расправу над мирным населением, женщин и детей увели в плен».

И далее: «Азербайджан всегда рассматривался царскими властями России как источник сырьевой базы, способной удовлетворить возросшие потребности развивавшейся российской промышленности» - таково общее заключение азербайджанских историков по вопросам внешней политики России в начале XVIII века. Но «благодаря потребностям российской промышленности в природных ресурсах Азербайджана в крае произошли заметные позитивные экономические сдвиги».

Впрочем, второй главный враг Азербайджана - Армения, граждане которой - опять-таки по воле русских - переселились на исконно азербайджанские земли - Нахичевань и Карабах - и вытеснили местное население.

Однако и у Армении тоже есть претензии к России. И хотя большинство историков отмечают, что «переход Восточной Армении в состав России спас армянский народ от физического уничтожения», в то же время, «став колонией России, Армения не получила даже формальную автономию».

Авторы учебника «История Республики Казахстан» уверены, что «Россия специально провоцировала джунгарское нашествие, чтобы потом спасать казахов». Вот как там описывается подавление русскими войсками мятежа 1870 года: «Особой жестокостью отличались действия карательных отрядов под командованием Саранцева и Байкова. Так, Байков отдавал приказы своим подчиненным перебить всех казахов мужского пола. Преступления оказались столь вопиющими, что правительство было вынуждено отдать Байкова под суд. Однако это не значит, что колонизаторы считали его действия преступлением. Правительство боялось неблагоприятного общественного мнения внутри страны и особенно в Европе».

А вот цитаты из учебника «История Узбекистана», вышедшего в 2001 году: «Россия - вор имущества в мировом масштабе»; «История сама наделила русский народ способностями колонизатора... царская Россия и Советы воспитывали русский народ в духе шовинизма».

Но больше всего претензий к России накопилось у украинских историков:

«Украинцы искренне отдавали Московии все свои силы, все свои знания, и на протяжении XVII в. они подготовили плодотворную почву для реформ Петра I и были его ближайшими помощниками, когда пришлось эти реформы проводить в жизнь. Преодолев тот мостик, которым для московского общества являлась украинская культура, Россия в XVIII в. стала способной непосредственно воспринимать все европейские новшества».

И чем же отплатила неблагодарная Россия? Как пишут авторы «Введения в историю Украины», даже передача Крыма была актом подлости и несправедливости по отношению к многострадальному украинскому народу. «Включение Крымского полуострова в состав Украинской ССР, которое состоялось в ознаменование 300-летия «воссоединения» Украины с Россией, было попыткой переложить на плечи Украины часть моральной ответственности за выселение с полуострова крымско-татарского населения и вынудить ее взять на себя восстановление хозяйственной и культурной жизни на полуострове».

Герои

А вот с былинными богатырями в новой постсоветской историографии пока из рук вон плохо. Из-за дефицита героических кадров лаврами победителей награждают тех, чьи имена были раньше практически неизвестны. Например, целый параграф «Введения в историю Украины» посвящен «Московско-Украинской войне 1658 - 1859 гг.». Собственно, вся война сводится к битве под Конотопом, где «100 тысяч российских вояк во главе с князем Трубецким потерпели сокрушительное поражение от 60-тысячного казацкого войска во главе с гетманом Выговским в союзе с 40-тысячной армией крымских татар... Конотопская битва была и остается одним из славных символов национально-освободительной борьбы украинского народа, она засвидетельствовала чрезвычайный героизм и высокий уровень военного искусства вооруженных сил Украины».

А вот в Латвии наряду с прославлением легионеров из латышского легиона Waffen SS на пьедестал почета возвели и латышских стрелков, которые своими штыками привели Ленина к власти. Логика проста: «Стрелки, борясь против белых, боролись против восстановления единой и неделимой России, за независимую Латвию».

Иногда дело доходит и до исторических курьезов. К примеру, в эстонском учебнике рассказывается даже про случай, когда полководец Суворов, проезжая в своей карете, потребовал у двух крестьян на телеге освободить дорогу, но они не подчинились и «намяли Суворову бока». Этот исторический анекдот подается как «яркий пример несгибаемого духа эстонского народа».

http://www.contr-tv.ru/common/1295/

 

Кожинов Вадим Валерианович

Добавлено 22 марта 2005

Путь Руси из Киева во Владимир В историографии, как уже было отмечено, широко распространено, даже господствует представление, согласно которому после правления Ярослава Мудрого в истории Руси наступает период - вернее, даже целая эпоха - так называемой "феодальной раздробленности, распадения страны на ряд самостоятельных княжеств, – то есть, в конечном счете, отдельных "государств". Между тем о действительном – и имеющем заведомо негативные последствия – распаде страны уместно говорить по отношению ко времени после монгольского нашествия. Что же касается периода второй половины XI – первой трети XIII века (можно указать и точные временные границы: 1054, год смерти Ярослава, и 1240-й – окончательное покорение Руси монголами), то едва ли Русь в самом деле перестала в это время существовать как определенная целостность. И мрачные диагнозы тех или иных историков по этому поводу нередко диктовались и диктуются тенденциозно "критицистским" отношением к отечественнои истории, о котором не раз шла речь выше. Вот мол каковы эти русские – разбегаются по своим углам и устраивают свары с верховной властью и соседями. И очевидный факт, что то же самое всецело присуще, например, средневековой истории всех основных стран Западной Европы, никак не смущает "обличителей". Еще более показательно другое: с таким же рвением подобные историки, когда речь заходит о последующем прочном объединении страны (начиная со времени Ивана III), готовы "клеймить" Русь за деспотизм, за подавление самостоятельности, "вольности" отдельных ее частей! Словом, как сформулировал в приведенном выше высказывании Лев Толстой, "все было безобразие" в этой самой Руси... Те, кто всячески "осуждают" период "феодальной раздробленности", совершенно упускают из виду, что на определенном этапе развития в любой стране происходит более или менее значительное обособление отдельных ее областей, и, хотя этот процесс обычно ведет к тем или иным негативным или даже трагическим последствиям, он в то же время имеет и безусловно плодотворные результаты. Русь, как и каждая страна, складывалась вокруг центра, столицы, которая вбирала в себя материальную и духовную энергию, тем самым неизбежно обделяя составляющие ее земли. И в какой-то момент в этих землях возникало упорное стремление к самостоятельному историческому творчеству во всех его сторонах - от экономики до культуры, что, в конечном счете, неизбежно приводило к определенным конфликтам с центральной властью. Едва ли можно оспорить утверждение, что без самостоятельного исторического творчества в Новгородской, Псковской, Тверской, Рязанской, Ростовской, Черниговской и других землях не смогло бы создаться материальное и духовное богатство Руси. Но эта самостоятельность неизбежно порождала и определенную политическую обособленность, становившуюся нередко "чрезмерной", приводившей к острым коллизиям и так называемым усобицам. И историки, бичующие тех или иных князей за эти усобицы, исходят, в сущности, из чисто умозрительного "идеала", который, если вдуматься, являет собой убогую, примитивную моральную пропись, совершенно неуместную при изучении драмы Истории. Да, великие князья Руси были правы, подавляя "сепаратизм" отдельных княжеств; но по-своему были правы и "державшие" те или иные самобытно развивавшиеся земли Руси "удельные" князья. И те, и другие - полноценные герои русской истории, хотя, конечно же, многие из них несут на себе печать вины перед своими собратьями и самим народом Руси. Нельзя не сказать и о том, что едва ли не большинство историков безосновательно усматривает начало "распада" Руси в первых же десятилетиях после кончины утвердившего прочную государственность Ярослава Мудрого,- то есть после 1054 года. Между тем определенное единство страны сохранялось так или иначе в течение почти столетия после этой даты (можно даже указать год действительного начала "смуты" точно - 1146-й), а позднейшее очевидное и резкое ослабление центральной, киевской власти было, главным образом, обусловлено не "сепаратизмом" отдельных княжеств, а как бы исчерпанностью общерусской роли самого Киева (о чем еще будет сказано подробно). В продолжение шести десятилетий - с 1054 по 1113 год - на Руси соблюдался строгий порядок наследования киевской власти по принципу "старейшинства", который обеспечивал "легитимность" власти, ибо не зависел от чьих-либо субъективных решений. После кончины Ярослава один за другим правили (по старшинству) его сыновья Изяслав, Святослав и Всеволод *. Правда, возникали временные конфликты, но в целом этот порядок не был существенно нарушен. Далее, после смерти *У Ярослава было еще четверо сыновей, но самые старшие - Илья и Владимир - умерли раньше отца, а самые младшие - Вячеслав и Игорь - еще до смерти тех трех, которые последовательно правили в Киеве. Всеволода (1093 год) стал править единственный сын (двое других умерли ранее) старшего из сыновей Ярослава - Святополк Изяславич,- до своей кончины в 1113 году. В этом году порядок наследования киевской власти впервые (после 1054 года) нарушается: по "старшинству" должны были друг за другом править сыновья Святослава Ярославича - Давыд, а затем Олег и Ярсослав, но киевским князем стал сын Всеволода Ярославича (младшего брата Святослава) - Владимир Мономах. Известно, что его избрало и призвало киевское вече. Здесь уместно сказать, что до сих пор, к сожалению, широко распространено ложное представление о вече (новгородском, киевском и других) как о некоем народном "соборе", в котором-де участвовало все население города. Между тем еще в 1960-х годах виднейший исследователь истории Новгорода, В. Л. Янин, показал, что вече "не было общим собранием всех свободных горожан, а было сословным, представительным органом... включало в свой состав бояр и наиболее зажиточную верхушку". Сама "вечевая" площадь в Новгороде имела размер всего лишь "30х60 м, т.е. около 1800 кв. м, что приближается к величине средней боярской усадьбы. Принимая во внимание наличие на площади... трибуны и скамей (на вече сидели, как это явствует из летописного сообщения...), ее емкость возможно определить в 400- 500 человек". И заведомо ошибочно "сложившееся еще со времен Н. М. Карамзина представление о всеобщности веча, якобы включавшего в свой состав все многотысячное (по крайней мере все свободное) население Новгорода"1. Помимо прочего, пропагандируемый до сего дня "прогрессивными" историками миф о "всенародном" вече в Древней Руси несостоятелен с чисто практической точки зрения, ибо общее собрание многочисленного и многообразного населения не могло быть "дееспособным", могущим принимать ответственные и взвешенные решения. И, конечно, Владимира Мономаха призвали в Киев немногочисленные верхние слои населения города. Летопись сообщает, что Владимир сначала отказался, не желая нарушить давно установленный порядок престолонаследия, и лишь после вторичного призвания прибыл в Киев. Считается, что Владимир Всеволодович был "внеочередно" призван к верховной власти за свои высокие личные достоинства. Он в самом деле был человеком высочайшего уровня (о чем еще будет речь), но едва ли уместно полагать, что именно это сыграло определяющую роль как в его избрании, так и в отсутствии прямого сопротивления (во всяком случае сведений о таком сопротивлении не имеется) вокняжению Владимира в Киеве со стороны "законных" претендентов на этот пост - Давыда, Олега и Ярослава Святославичей (хотя ранее чрезвычайно воинственный Олег не раз предпринимал атаки на многих князей, и в том числе Владимира и его сыновей). Дело, по-видимому, не только (или, вернее, не столько) в личных качествах Владимира Мономаха, но прежде всего в той мощи, которой он обладал ко времени своего избрания киевским вечем. Уясняя происхождение этой мощи. мы тем самым выявим исключительно существенную проблему истории Руси в XII веке. Отец Владимира Мономаха, Всеволод, был, как уже сказано, одним из младших (пятым по счету) сыновей Ярослава Мудрого, и потому получил от отца не столь уж значительный основной удел - Переславскую землю (ее центр - Переславль-Русский, ныне - Хмельницкий - расположен в 80 км к юго-востоку от Киева) - землю, во-первых, малую по площади и, во-вторых, наиболее доступную набегам степняков. Но, помимо того, Всеволоду досталась северо-восточная земля - Ростово-Суздальская. Она, напротив, была обширнейшей, ее пределы терялись в заволжских лесах, однако земля эта тогда являлась самой "неразвитой" и малоосвоенной и имела небольшое и редкое русское население. История этой земли тщательно исследована в труде В. А. Кучкина "Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X-XIV вв.", где показано, в частности, что даже город Ростов, существование которого многие возводят еще к IX веку, в действительности был основан только в самом конце Х или даже в начале XI века2. Но в течение второй половины XI - первой половины XII века совершается очень интенсивное развитие этой земли. Если в середине XI века в ней имелись, по-видимому, только три заметных города - Ростов, Суздаль и Ярославль, то к середине XII уже существовали Владимир-на-Клязьме, Переславль-Залесский, Тверь, Звенигород, Устюг, Углич, Юрьев-Польской, Дмитров, Москва и т. д. Как общепризнанно, Владимир Мономах был отправлен в Ростов своим отцом Всеволодом Ярославичем еще в юном возрасте, в 1068 году, и позднее постоянно возвращался сюда и "сажал" здесь своих сыновей - Мстислава и затем Юрия по прозванию Долгорукий. Но быстрое и плодотворное развитие Ростовской земли, конечно, нельзя объяснить только деятельностью Владимира и его сыновей; деятельность эта, надо думать, лишь подкрепляла и "оформляла" широкое освоение и заселение Ростовской земли, которая ко времени призвания Владимира в Киев (1113 год) была уже совсем иной, чем в 1054 году, когда ее получил после смерти Ярослава отец Владимира - тогда еще молодой - Всеволод. К 1113 году Владимир Мономах явно был наиболее сильным на Руси князем, чему, разумеется, способствовало не только резкое усиление Ростовской земли, но и сама личность Владимира как государственного деятеля, полководца и человека высокой культуры. Владимир Всеволодович Мономах - один из наиболее выдающихся правителей Руси-России за всю ее историю. Этому утверждению нисколько не противоречит сказанное выше о необходимом для возвышения роли Владимира интенсивном развитии его удела - Ростовской земли, ибо, не имея опоры на быстро возраставшую мощь этой земли, Владимир и не сумел бы во всей полноте осуществить себя в качестве исторического деятеля. В его судьбе счастливо слились личные достоинства и объективный ход дела в Ростовской земле. Помимо всего прочего Владимир Мономах - первый правитель Руси, сочинения которого дошли до нас. В них предстает поистине покоряющий духовный облик достигшего своего высшего уровня русского человека конца XI - начала XII столетия. К этому времени прошло более столетия после Крещения Руси, и в написанном, по всей вероятности, в начале 1097 года послании Владимира к его двоюродному брату Олегу Святославичу воплотилось проникновенное православно христианское самосознание будущего правителя Руси (в 1093-1113 годах в Киеве правил, как мы помним, сын старшего сына Ярослава – Святополк Изяславич). В 1095 году завязалась распря между сыновьями Святослава Ярославича - Давыдом и Олегом,- и, с другой стороны, сыном Владимира Мономаха, Изяславом. Распря эта не затрагивала центральную власть Руси; речь шла об особенных уделах названных князей. Давыд и Олег "законно" претендовали на уделы, принадлежавшие их отцу Святославу,- Смоленск и Муром. Но Давыду - по всей вероятнос-ти, как второму по старшинству (после Святополка) внуку Ярослава был предоставлен Новгород, и тогда сын Владимира Мономаха, Изяслав, взял себе Давыдов Смоленск. Однако вскоре новгородцы "изгнали" Давыда (причины этого не вполне ясны), и он вернулся в Смоленск, изгнав оттуда, в свою очередь, Изяслава, который отправился в Муром. Но для Олега Святославича Муром являл собой отцовское наследство, и 6 сентября 1096 года около Мурома произошло сражение Олега и Изяслава, во время которого сын Владимира Мономаха погиб... Олег затем, в самом конце 1096 года, вторгся еще и в Ростовскую землю (о чем упомянуто в послании Владимира), но был разбит и изгнан обратно в Муром старшим сыном Владимира, Мстиславом. Казалось бы, Владимир, уже обладавший тогда немалой силой мог и должен был отомстить Олегу за гибель сына и за набег на Ростов и Суздаль. Он даже написал, напоминая о междоусобицах при Ярославе Мудром и его сыновьях: "Были ведь войны при умных дедах наших и при блаженных отцах наших..." И признался, что его "сердце" зовет его к мести... Но "душа" призывает к иному, борясь с "сердцем". Вглядимся в это его послание к Олегу, написанное ровно девять столетий назад, но принадлежащее к вечным творениям русского Слова (для большей ясности ниже дан перевод, сделанный Д. С. Лихачевым): "О многострастный и печальны аз! Много борешися сердцем, и одолевши, душе, сердцю моему, зане тленьне сущи, помышляю, како стати пред Страшным Судьею, каянья и смеренья не приимшим между собою. Молвить бо иже: "Бога люблю, а брата своего не люблю, ложь есть". И пакы: "Аще не отпустите прегрешений брату, ни вам отпустить Отець вашь Небесный"... Господь бо нашь не человек есть, но Бог всей вселенеи, иже хощеть, в мегновеньи ока вся створити хощеть, то сам претерпе хуленье, и оплеванье, и ударенье, и на смерть вдася, животом владея и смертью. А мы что есми, человеци грешны и лиси? - днесь живи, а утро мертвы, днесь в славе и чти, а заутра в гробе и бес памяти, ини собранье наше разделять. Зри, брате, отца наю: что взяста?.. но токмо оже еста створила души своей... Дивно ли, оже мужь умерл в полку ти? Лепше суть измерли и роди наши. Да не выискывати было чюжего - ни мене в сором, ни в печаль ввести. Научиша бо и паропци, да быша собе налезли, но оному налезоша зло... несм ти ворожбит, ни местьник. Не хотех бо крови твоея видети... понеже не хочю я лиха, но добра хочю братьи и Русьскей земли... Не по нужи ти молвлю, ни беда ми которая по Бозе, сам услышишь; но душа ми своя лутши всего света сего. На Страшней При бе-суперник обличаюся". То есть: "О я, многострадальный и печальный! Много борешься, душа, с сердцем и одолеваешь сердце мое; все мы тленны, и потому помышляю, как бы не предстать перед Страшным Судьею, не покаявшись и не помирившись между собою. Ибо кто молвит: "Бога люблю, а брата своего (Олег - двоюродный брат Владимира.- В. К.) не люблю",- ложь это. И еще: "Если не простите прегрешений брату, то и вам не простит Отец ваш Небесный"... Господь наш не человек, но Бог всей вселенной,- что захочет, во мгновение ока все сотворит,- и все же Сам претерпел хулу, и оплевание, и удары, и на смерть отдал Себя, владея жизнью и смертью. А мы что такое, люди грешные и худые? - сегодня живы, а завтра мертвы, сегодня в славе и чести, а завтра в гробу и забыты,- другие собранное нами разделят. Посмотри, брат, на отцов наших: что они скопили? ...Только и есть у них, что сделали душе своей... Дивно ли, если муж (сын Владимира.- В. К.) пал на войне? Умирали тлк лучшие из предков наших. Но не следовало ему искать чужого и меня в позор и печаль вводить. Подучили ведь его слуги, чтобы себе что-нибудь добыть, а для него добыли зла... И не враг я тебе (Олегу.- В.К.), не мститель. Не хотел видеть крови твоей... Ибо не хочу я зла, но добра хочу братии и Русской земле... Не от нужды говорю я это, ни от беды какой-нибудь, посланной Богом, сам поймешь, но душа своя мне дороже всего света сего. На Страшном Суде без обвинителей сам себя обличаю". Прежде всего стоит сказать, что это послание, по-видимому, произвело громадное впечатление на Олега. Осенью того же, 1097 года, Олег прибыл в принадлежавший Владимиру Любеч, где состоялся знаменитый съезд князей во главе со Святополком Киевским. На Любечском съезде, по летописному сообщению, было провозглашено: "...почто губим Русьскую землю, сами на ся котору (распрю, раздор) деюще?.. ноне отселе имемся в едино сердце, и блюдем Рускые земли". И с этого времени Олег, который прожил до 1115 года, не предпринимал никаких значительных "котор" ("татищевские" сведения о его нападении на Ростовскую землю в 1113 году3 явно недостоверны; они попросту "перенесены" из 1096 года),- хотя ранее, до 1097 года, Олег "Гориславич" был, самым безудержным "которщиком" на Руси. В частности, Олег не стал оспаривать призвание Владимира на киевский престол,- несмотря на то, что "по старейшинству" он имел больше прав на этот престол, чем Владимир. Но, конечно, значение послания Владимира отнюдь не исчерпывается этой стороной дела. Слово Владимира Мономаха воплотило в себе своего рода нравственную, духовную основу самого бытия Руси,- Руси, которая, невзирая на самые тяжкие испытания и конфликты, пережила позднее и монгольское нашествие, и Смутное время начала XVII века, и все последующее... В глубине русского бытия всегда светилось - пусть подчас только как еле заметная свеча - то, что столь сильно и ярко выражено в этом бесценном послании одного из ее великих правителей. Личность Владимира Всеволодича - как и сама Русь к середине XI века - словно бы вобрала в себя тогдашний мир: внук Ярослава Мудрого, он одновременно был правнуком прославленного шведского короля Олафа (на чьей дочери Ингигерде был женат Ярослав) и внуком византийского императора Константина Мономаха (его дочь была матерью Владимира); сам он обручился с Гитой - дочерью последнего собственно английского (англского) короля Гаральда II, убитого в 1066 году завоевавшими Англию норманнами. И, конечно, все эти идущие с Запада и Юга "нити" как-то сплелись в личности Владимира. Старшего своего сына, Мстислава, он женил (в конце XI века) на дочери очередного шведского короля, Христине, однако позже, в начале XII века, выбор супруг для младших сыновей был совсем иным: Ярополка Владимир женил на осетинской княжне, а Андрея и Юрия Долгорукого - на дочерях знатных половецких ханов. В этом выборе, надо думать, проявилось осознание "евразийской" судьбы Руси. Главное же, стержневое значение в духовном мире Владимира Мономаха имело то православно-христианское начало, которое так проникновенно запечатлелось в его цитированном послании. Вглядываясь в жизненный путь Владимира Мономаха, можно испытать чувство удивления той "заминкой", которая случилась в 1113 году: князь ответил отказом на призыв киевского веча... Правда, как уже говорилось, его смущало нарушение принципа "старейшинства", но позволительно предположить, что была здесь и иная, более существенная причина. Почти все предшественники Владимира на Киевском престоле - Владимир Святославич и Ярослав Мудрый (а также и Святополк Окаянный) - добивались его в жестокой борьбе; несмотря на утвержденный порядок наследования пришлось побороться за Киев и сыновьям Ярослава - Изяславу и Святославу. А Владимир Мономах соглашается принять власть над всей Русью лишь после второго - и, между прочим, "отчаянного" - призыва киевских верхов. И есть основания полагать, что Владимир так или иначе сознавал исчерпанность государственной роли Киева. Ведь всего через треть столетия после 1113 года этот великий город оказался в состоянии полнейшей - даже прямо-таки неправдоподобной - "анархии", а спустя еще десятилетие столицей Руси практически стал Владимир-на-Клязьме - город, основанный самим Владимиром Мономахом полувеком ранее, в 1108 году. После смерти Владимира, свершившейся 19 мая 1125 года, в Киеве правили поочередно (по старшинству) до кончины каждого из них его сыновья Мстислав (1125-1132) и Ярополк (1132-1139); затем престол занял младший сын, Вячеслав, но всего через две недели его изгнал из Киева и сел на его место Всеволод Ольгович - сын того самого Олега Святославича, который был "незаконно" заменен в 1113 году Владимиром Мономахом. Этим как бы была восстановлена справедливость по отношению к княжеской ветви Святославичей, и Всеволод правил в Киеве до своей кончины 1 августа 1146 года. Однако вслед за тем начался беспрецедентный кризис киевской власти. Родной брат Всеволода, Игорь Ольгович, сменивший его на престоле, на тринадцатый день был свергнут и 19 сентября убит, а на его место сел Изяслав Мстиславич - внук Владимира Монома-ха. Но это было только начало "смуты". То, что представляла тогда собой киевская власть, со всей наглядностью явствует из простого перечня сменявших друг друга на протяжении трех десятилетий - с 1146 по 1176 год - правителей - причем перечень этот не полон, так как есть основания полагать, что летописи не смогли точно зафиксировать некоторые стремительные смены князей. 1.VIII. 1146. Внук Святослава Ярославича Игорь Ольгович. 13.VIII. 1146-1149. Внук Владимира Мономаха Изяслав Мстиславич. 27.VIII.1149-1151. Сын Мономаха Юрий Долгорукий. 1151-1154.Изяслав (во второй раз) совместно с сыном Мономаха Вячеславом. 8.ХII.1154. Внук Мономаха Ростислав Мстиславич совместно с Вячеславом. Конец 1154-1155. Внук Святослава Ярославича Изяслав Давыдович. Весна 1155-1157. Юрий Долгорукий (во второй раз). 21.V. 1157-1159. Внук Святослава Изяслав (во второй раз). 12.IV.1159-1161. Ростислав (во второй раз). 1161. Внук Святослава Изяслав (в третий раз). 1161-1167. Ростислав (в третий раз). 14.III.1167-1169. Правнук Мономаха Мстислав Изяславич. 20.III.1169-1171. Внук Мономаха Глеб Юрьевич. 15.II.1171. Внук Мономаха Владимир Мстиславич. 30.V.1171. Внук Мономаха Михаил Юрьевич. 1171-1172. Правнук Мономаха Роман Ростиславич 1172. Внук Мономаха Всеволод Юрьевич. 1173-1175. Правнук Мономаха Ярослав Изяславич. 1175. Правнук Святослава Ярославича Святослав Всеволодович. 1175. Ярослав (во второй раз). 1176. Роман (во второй раз). Итак, за тридцать лет власть сменялась в Киеве по меньшей мере двадцать раз! Едва ли можно усомниться, что эта - повторю, беспрецедентная - "анархия" означала исчерпание той великой роли, которую играл в истории Руси Киев начиная с правления Олега Вещего; то есть в продолжение более четверти тысячелетия. И в 1155 году, когда прошло уже десять лет с начала этой "анархии", сын захватившего тогда власть в Киеве Юрия Владими-ровича Долгорукого, Андрей (вошедший в историю с именем Боголюбского) совершил неожиданный поступок. Ранее он энергично помогал отцу прийти к власти в Киеве, а Юрий Долгорукий видел в нем - старшем (к тому времени) и "любимом" сыне - своего высоко ценимого советника и наилучшего преемника; став князем Киевским, Юрий "посадил" Андрея в ближайшем Вышгороде, так что фактически сын уже был, в сущности, соправителем отца. Но вскоре же после вокняжения Юрия в Киеве Андрей уходит туда, где началась его деятельность,- в совсем еще юный город Владимир. Летопись сообщает, что "отец же его негодоваше на него велми". Поскольку не было никаких сомнений в том, что Андрей после кончины уже пожилого отца (Юрию было тогда не менее шестидесяти лет) займет киевский престол, его поступок сам по себе был необыкновенен: впервые прямой наследник правителя Киева отказывался от своей высокой доли. Но уход Андрея из Киева во Владимир имел и неизмеримо более масштабный и глубокий смысл. Русские историки давно осознали судьбоносное значение этого события, но до самого последнего времени оно, это осознание, не было развернуто и доказательно выражено. Еще С. М. Соловьев в своей "Истории России с древнейших времен" писал об уходе Андрея Боголюбского из Киева: "Этот поступок Андрея был событием величайшей важности, событием поворотным (курсив С. М. Соловьева.- В. К.), от которого история принимала новый ход, с которого начинался на Руси новый порядок вещей"4. Позднее В. О. Ключевский говорил о времени Андрея Боголюбского: "Историческая сцена меняется как-то вдруг, неожиданно, без достаточной подготовки зрителя к такой перемене. Под первым впечатлением этой перемены мы не можем дать себе ясного отчета ни в том, куда девалась старая Киевская Русь, ни в том, откуда выросла Русь новая, верхневолжская"5. Приходится признать, что ни С. М. Соловьев, ни В. О. Ключевский, сознавая грандиозность "поворота", "перемены", вместе с тем не раскрыли конкретно сам ход дела. Это впервые, пожалуй, было осуществлено в исследовании Ю. А. Лимонова "Владимиро-Суздальская Русь" (1987), посвященном, главным образом, деятельности Андрея Боголюбского (стоит отметить, что ранее, еще в 1967 году, Ю. А. Лимонов опубликовал первое в историографии обстоятельное исследование Владимиро-Суздальского летописания). Здесь показано, как (цитирую) "северовосточный регион, неизвестный по сути дела нашим летописцам до второй половины XII века, менее чем за сто лет превратился в крупнейший центр Руси, в одно из наиболее мощных государственных образований Восточной Европы... Июнь 1157 г. (начало самостоятельного правления Андрея Боголюбского после кончины Юрия Долгорукого.- В. К.) - дата исключительно важная в истории Руси. Она знаменует также официальный акт создания самостоятельного государственного образования на северо-востоке, очага будущего политического центра всей русской нации"6. Сейчас уже просто невозможно представить себе русскую историю без земель, расположенных между Окой и верхней Волгой - территории, в центре которой - Москва. Но подлинное историческое бытие этой части страны началось достаточно поздно - когда собственно Киевская (то есть южная) Русь и ее северная часть (земли вокруг Полоцка и Витебска, Новгорода и Пскова и, наконец, Ладоги) уже имели за плечами долгую и содержательную историческую жизнь. В связи с этим нельзя не сказать, что в составленных позднее летописях воплотилось стремление "удревнить" историю северо-восточной Руси: так, согласно летописным сообщениям, город Ростов существовал будто бы уже в середине IX века, а Владимир-на-Клязьме был основан не Владимиром Мономахом, а еще Владимиром Святославичем (ныне эта давно отвергнутая легенда снова безосновательно оживлена). Нет сомнения, что Волга и Ока с древнейших времен находились в сфере интересов и деяний Руси, ибо по этим рекам шел имевший в свое время большое значение путь на Восток; по нему двигались и русские купцы, еще в IX веке доставлявшие северные меха до самого Багдада, и воины Святослава, сокрушившие в 960-х годах Хазарский каганат. Но нет оснований полагать, что здесь имелись тогда сколько-нибудь значительные русские поселения. Как уже говорилось, начало энергичному развитию этих земель положил Владимир Мономах; до его времени в них даже еще не утвердилось по-настоящему христианство, и, скажем, в 1070-х годах ростовские "язычники" убили (или, по другим сведениям, жестоко избили) пришедшего из Киева епископа Леонтия, причисленного впоследствии, в 1164 году, к лику святых7. С другой стороны, согласно археологическим исследованиям, до Владимира Мономаха в Ростовской земле не было сколько-нибудь значительного градостроительства8, а затем здесь всего за несколько десятилетий вырастают многочисленные города. Выше было показано, что при Ярославе Мудром Русь как бы вошла в прочные берега и сосредоточилась на "внутренних" делах. Но этому, если вдуматься, не соответствовало размещение ее центра, ее столицы, ибо Киев находился не столь уж далеко от южной границы Руси. Это было совершенно уместно или даже необходимо в эпоху "странствий", и закономерно, что другой важнейший город Руси IX-Х веков, Ладога, также размещался на пограничье и был как бы северным "филиалом" Киева (все это убедительно доказано в целом ряде новейших трудов историков и археологов). Своего рода завершение государственного формирования Руси и ее воля к внутреннему сосредоточению, в сущности, предопределяли перенос ее "центра" в глубь страны. Правда, во времена Ярослава Мудрого едва ли кто-либо думал о том, что величественнейший Киев перестанет быть столицей. Однако в 1157 году, всего через сто лет (срок для истории не очень уж долгий) после кончины Ярослава, столицей Руси фактически стал совсем еще молодой город Владимир-на-Клязьме. Широко распространено представление, согласно которому это перемещение столицы Руси объясняется прежде всего и главным образом набегами на Киев кочевников южнорусских степей, в особенности половцев. Правда, при углублении в суть дела неизбежно возникает вопрос: почему же Русь так убоялась степняков именно в XII веке, а не допустим, в IХ-м, когда с юго-востока на Киев также нападали многочисленные враги, а страна была, без сомнения, гораздо менее развитой и могучей? Но еще существеннее другое: ведь именно в начале XII века набеги половцев (не говоря уже о других кочевых племенах) почти полностью прекратились! Выдающийся специалист по истории "кочевых" народов С. А. Плетнева, опираясь на исчерпывающее исследование источников, составила выразительную таблицу, демонстрирующую хронологию и интенсивность половецких набегов на Русь9. Из таблицы явствует, что наибольший половецкий натиск приходится на 1090-е годы, затем имеет место постоянное снижение "показателей", а между 1120 и 1150-м годами не было ни одной атаки половцев, нанесшей сколько-нибудь значительный ущерб Руси! В этом нет ничего удивительного, ибо Владимир Мономах сумел нанести половцам такие сокрушительные удары и в то же время проводил по отношению к ним столь взвешенную политику, что немалая их часть в 1018 году предпочла вообще удалиться на тысячу верст от границы Руси, на Кавказ, где половецкие воины, в частности, стали своего рода наемниками правителя Абхазского царства10 Давида Строителя, а оставшиеся у границ Руси половцы всецело "замирились". И нападения половцев на Южную Русь вновь становятся нередкими и наносящими ущерб только с 1160-х годов,- то есть тогда, когда "центр" Руси уже находился в недосягаемом для них Владимире. Величие Киева имело к этому моменту в большей мере исторический, нежели живой современный смысл. Мощь и действенность Руси как бы перелились к северу. Это, кстати сказать, со всей ясностью выразилось позже в "Слове о полку Игореве", где после рассказа о вызванном набегами половцев "золотом слове со слезами смешанном" тогдашнего киевского (уже, в сущности, "областного"...) князя звучит обращение к князю Владимирскому Всеволоду Большое Гнездо (внуку Владимира Мономаха): "Великий князь Всеволод! Не помыслишь ли ты прилететь издалека, отцовский золотой престол поберечь? Ты ведь можешь Волгу веслами расплескать, а Дон шлемами вычерпать"... и т. д. (перевод Д. С. Лихачева). То есть Киев предстает уже только как "отцовская" реальность (отец Всеволода Юрий Долгорукий в самом деле правил в Киеве), а сыновья уже перенесли в далекий северный край наследное могущество. Один из крупнейших русских историков новейшего времени Д. Н. Насонов полагал, что уже Владимир Мономах замышлял перенести центр Руси к северу11, хотя окончательно осуществил это в 1157 году его внук, старший брат Всеволода Большое Гнездо Андрей Боголюбский, вполне сознательно и добровольно ушедший в 1155 году из Киева во Владимир, где он (беру только одну сторону дела) за кратчайший срок выстроил монументальный собор Успенья Богоматери (1160) и церковь Покрова Богородицы на Нерли (1165), которые не только не уступали зодческим достижениям Киева, но и в определенных отношениях далеко превзошли их и принадлежат к величайшим творениям мировой архитектуры. Создание новой столицы - и это, конечно, имело исключительно важное значение - было неразрывно связано с традицией Киева. Начать с того, что сам тот ландшафт, в котором Мономах основал город Владимир, был во многом схож с киевским (это отмечено целым рядом исследователей), особенно если учитывать, что Клязьма в XII веке являла собой могущую быть сопоставленную с Днепром, гораздо более полноводную реку, чем ныне. Нет оснований усомниться, что Владимир Мономах избрал место для строительства города-крепости, исходя именно из этого. Но и его внук Андрей Боголюбский предпочел сделать своей столицей этот совсем еще юный город (хотя поблизости находились существовавшие уже не менее полутора веков крупные города - Ростов и Суздаль), основываясь, по-видимому, и на этих соображениях. В 1164 году Андрей создал монументальные Золотые ворота Владимира, с очевидностью соотнесенные с киевскими. А киевские Золотые ворота, в свою очередь, восходили к цареградским, константинопольским. Нельзя переоценить и тот факт, что, отправляясь в 1155 году навсегда во Владимир, Андрей Боголюбский взял с собой, как сказано в Лаврентьевской (составленной, кстати, уже именно во Владимире) летописи, "икону святую Богородицю, юже принесоша в едином корабли с Пирогощею из Царяграда... и украсив ю и постави и в церкви своей Володимери". Речь идет об одной из двух (вторая - "Богородица Пирогощая") наиболее ценимых на Руси икон византийского происхождения,- так называемой "Богородице-Умиление" ("Елеуса"). Известнейший искусствовед В. Н. Лазарев (1897-1976) отметил: "Можно было бы многое сказать... о той колоссальной роли, которую Владимирская икона сыграла в развитии русской государственности и культуры... Фигурируя почти во все критические моменты русской истории (впоследствии, в 1480 году, она была перенесена из Владимирского Успенского собора в Успенский собор Московского Кремля.- В. К.), Владимирская икона неизменно оставалась одной из наиболее почитаемых святынь России"12. Нельзя не сказать и о том, что в Древней Руси эта икона считалась (хоть безосновательно) творением евангелиста Луки и, таким образом, символизировала связь Владимира не только с Константинополем, но и с древнейшим, первоначальным христианством. Исследователь, посвятивший жизнь культуре и истории Влади-мирской Руси, Н. Н. Воронин, писал, что в деятельности Андрея Боголюбского выразилось стремление "всеми средствами поднять и укрепить значение своей новой столицы и доказать ее равноправие с "матерью градов русских" Киевом и самим "восточным Римом" - Царьградом"13. Вместе с тем в новом центре Руси возникают и совершенно новые черты государственности, культуры, духовности. Так, именно здесь складывается столь существенный для последующего русского бытия проникновенный культ Богородицы: "...Андрей Боголюбский установил во Владимире особое почитание Богоматери. Ей ставились храмы, ей организован был новый праздник - Покрова... Летопись времени Андрея Боголюбского и строилась как цепь чудес Богоматери. Летописцы стремились доказать, что Владимир и вла-димирские князья находятся под особым покровительством Богоматери... Это настойчивое восхваление Богоматери начинается в летописи приблизительно с 1160 г.- года построения во Владимире собора Успения Богоматери..."14. Разумеется, это только одно из выражений новой эпохи русского исторического бытия. Но нам сейчас важнее задуматься о другом - о том, что новое бытие в глубине Руси создавали, в основном, люди, пришедшие из собственно Киевской, южной Руси. Как уже сказано, начало Владимирской Руси положил - вполне осознанно или, быть может, без такого прямого осознания (но это в определенном смысле еще более значительно, ибо свидетельствует о непосредственном проявлении в действиях личности воли самой Истории) - один из величайших киевских князей Владимир Мономах. Что же касается его сына, Юрия Долгорукого, то он почти всю свою жизнь провел во Владимирской Руси,- хотя и не в самом Владимире (где он, правда, выстроил княжеский двор и - в 1128 году - храм, посвященный его небесному покровителю святому Георгию), а в тридцати верстах от него к северу, в Суздале. Но он все же еще тянулся к Киеву и в самом конце жизни стал князем Киевским; само его прозвание "Долгорукий" объясняют стремлением и способностью владеть и Владимирской, и Киевской землями. Но, как сказано в одной из летописей, "князь великий Андрей Юрьевич приде ис Киива на великое княжение и отселе бысть великое княжение в Володимере"15. Возможно, эта запись выразила более позднее осмысление совершившегося, и общепризнанным, "официальным" великим князем Руси, правящим уже не в Киеве, но во Владимире, стал не сам Андрей, а его младший брат и преемник Всеволод Большое Гнездо, чье правление во Владимире началось в 1176 году. Но, по существу, эта запись верно оценивает событие. Вглядываясь в ход русской истории, мы видим, что великие или подлинно выдающиеся государственные деятели X-XI веков - Ольга, Святослав, Владимир, Ярослав - нераздельно связаны с Киевом. Следующий крупнейший правитель, Владимир Мономах, закладывает первый камень новой, северо-восточной Руси. А его действительно выдающиеся преемники - Андрей Боголюбский, его брат Всеволод Большое Гнездо, Александр Невский (внук Всеволода) - это уже деятели Владимирской, а не Киевской Руси. Но вполне понятно, что во Владимирскую Русь переместились отнюдь не только князья и их ближайшее окружение. Дело шло о самом широком, поистине народном переселении. Это с полной очевидностью выразилось, например, в переносе во Владимирскую Русь целого ряда названий городов и даже рек (что является своего рода исключительным фактом в истории и свидетельствует с несомненностью о "массовом" переселении). Едва ли не первым осмыслил эти явления В. О. Ключевский. Приведя дошедшие до нас гордые слова Андрея Боголюбского о Владимирской Руси, которую он "городами и селами великими населил и многолюдной учинил", Ключевский ставит вопрос о том, "откуда шло население, напол-нявшее эти новые суздальские (то есть, иначе говоря, владимир-ские.-В. К.) города и великие села", и говорит следующее: "Надобно вслушаться в названия новых суздальских городов: Переславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород, Галич,- все это южнорусские названия, которые мелькают чуть ли не на каждой странице старой киевской летописи... Имена киевских речек Лыбеди и Почайны встречаются в Рязани, во Владимире-на-Клязьме, в Нижнем Новгороде. Известна речка Ирпень в Киевской .земле... Ирпенью называется и приток Клязьмы во Владимирском уезде... В древней Руси известны были три Переславля: Южный, или Русский... Переславль-Рязанский (нынешняя Рязань) и Переславль-Залесский... Каждый из этих трех одноименных городов стоит на реке Трубеже. Это перенесение южнорусской географической номенклатуры на отдаленный суздальский Север было делом переселенцев, приходивших сюда с Киевского Юга... Наконец, встречаем еще одно указание на то же направление колонизации... в народной русской поэзии. Известно, что цикл былин о могучих богатырях Владимирова времени сложился на юге, но теперь там не помнят этих былин и давно позабыли о Владимировых богатырях. Зато богатырские былины с удивительной свежестью сохранились на далеком севере. О Владимировых богатырях помнят и в цент-ральной Великороссии... Как могло случиться, что народный исто-рический эпос расцвел там, где не был посеян, и пропал там, где вырос? Очевидно... эти поэтические сказания перешли вместе с тем самым населением, которое их сложило..." В. О. Ключевский обращает внимание и на тот факт, что уже "Юрий Долгорукий, начав строить новые города в своей Суздальской волости, заселял их, собирая людей отовсюду и давая км "немалую ссуду"..."16. Нельзя усомниться и в том, что во Владимирскую Русь пере-селялись из Киевской люди наиболее деятельные и, пользуясь современным определением, культурные. Об этом безусловно свидетельствуют уже хотя бы те великолепные храмы, которые были воздвигнуты за краткий срок, начиная с середины XII века, во Владимире и рядом на Нерли, в Переславле-Новом (как его нередко в те времена называли), Юрьеве–Польском (город, основанный в честь своего небесного покровителя Юрием Долгоруким), Суздале и т.д. Но вернемся к вопросу о причинах этого перемещения центра Руси во Владимир. Как уже было сказано, оно реально совершилось именно тогда, когда набеги степняков на южную Русь почти полностью прекратились (и возобновились, и нарастали именно по мере того, как основные силы Руси перетекали во Владимирскую землю). Вообще (об этом также шла речь выше) к 1120-м годам половцы оказались совершенно бессильными в борьбе с Киевской Русью, и значительная часть их даже удалилась на Кавказ. В содержательной работе А. И. Попова отмечено "несомненно верное указание летописи на то, что в первой четверти XII в. половцы были почти пол-ностью вытеснены русскими за пределы этих (южнорусских.-В.К.) степей"17. Речь идет при этом о "воинственных" половцах; "мирная" же их часть, в сущности, вошла тогда в состав Руси. Поэтому популярное, как это ни странно, и до сих пор объяснение "переноса" столицы Руси на север половецкой опасностью лишено сколько-нибудь серьезных оснований. Есть и гораздо более масштабное истолкование "ухода" Руси подальше от степи: "предчувствие" монгольского нашествия, которое началось через сто тридцать лет после того, как Владимир Мономах приступил к закладке фундамента Владимирской Руси, и спустя восемьдесят лет после того, как Андрей Боголюбский перенес центр Руси из Киева во Владимир. И хотя приход неведомых до того монголов был, как известно из многих источников, полнейшей неожиданностью для современников, в этом толковании, пусть даже не лишенном мистического оттенка, есть свой смысл,- но смысл, раскрывающийся только во всей целостности истории Руси. Исходя из знаменитого шлегелевского определения историка как пророка, обращенного вспять, есть все основания утверждать, что если бы главная мощь Руси осталась ко времени монгольского нашествия вблизи Степи, судьба государства и культуры была бы, без сомнения, существенно иной и, возможно, вообще не создалась бы великая держава по имени Россия... Говоря об этом, я отнюдь не присоединяюсь к столь модным ныне "альтернативным" рассуждениям об истории. Никакой "альтернативы" не было и не могло быть, так как, начиная еще с Владимира Мономаха, шло последовательное и неуклонное перемещение Руси на север. Это явно был единственный исторический путь страны. Но те, кому это интересно, вправе видеть в движении Руси на север судьбоносный смысл, связанный с грядущим нашествием монголов. На мой же взгляд, важнее и плодотворнее другой аспект проблемы: в начальной истории Руси ее "центр" находился близко к южной границе (от Киева до притока Днепра реки Рось, которая так или иначе была пограничной, всего лишь полтораста верст); на границе располагался и другой, северный "центр" Руси - Ладога. Днепр выводил Русь в Черное море, а Ладожское озеро и вытекающая из него Нева - в Балтийское. И в этом заключалось глубокое и богатое историческое содержание: для созидающейся великой государственности и культуры необходима была эта прямая открытость в мир. Само собой напрашивается естественное сопоставление: Петр Великий в 1703 году перенес столицу из глубины страны на морскую границу с Западом. А в XII веке осуществился как раз обратный исторический ход: перенос центра в глубь страны, в ее условный "центр". Этот перенос, это поистине великое переселение было, без сомнения, чрезвычайно нелегким делом: ведь даже по прямой линии Владимир отстоит от Киева на тысячу километров; к тому же на водных, речных путях приходилось преодолевать тяжкие волоки, а по дорогам через могучие девственные леса (напомню, что Владимирская земля называлась и "Залесской") нужно было не только проезжать, но и в прямом смысле прокладывать путь. И тем не менее переселение свершилось. Как отмечает современный украинский историк, из южной Руси во Владимирскую "шли в плодородные районы ополий* земледельцы, градостроители, ремесленники, художники-иконописцы, зодчие, книгописцы"18. Стоит упомянуть еще об одной точке зрения, присущей русской историографии: Киев, мол, потерял первенствующее значение потому, что половцы и другие степные племена перерезали столь важные для этого города торговые пути на юг и юго-восток; именно потому Киев и "захирел". Но это умозаключение имеет заведомо поверхностный характер. Во-первых, как показал еще выдающийся востоковед А. Я. Якубовский (1886-1953) в своей работе "Дешт-и-Кыпчак (Половецкая степь) в XI-XIII вв. до прихода монголов", "было бы глубочайшим заблуждением считать, что между русски-ми... и кочевой половецкой степью отношения сводились только к постоянной вражде... отношения между русскими князьями и поло-вецкими ханами не мешали нормальному ходу торговли. Купцы со своими товарами свободно проходили с одной стороны на другую, нисколько не рискуя подвергнуться нападению... Ипатьевская лето-пись под... 1184 г. сообщает... "Едущим же им и устретоста гости, идущь... ис Половець, и поведома им, яко Половци стоять на Хоро-ле". Приведенный факт - не случайное явление. Свобода прохода караванов через враждебные лагери весьма характерна"19. Во-вторых, совершенно верно говорится в очерке Р. М. Мавродиной "Киевская Русь и кочевники" (здесь дан обзор изучения проблемы, начиная с XVIII века) по поводу сокращения торговли Киева с югом в XII веке: "...во времена господства половцев в Причерноморье торговые пути уже не играли такой большой политической роли... иначе в Русском государстве нашлись бы силы для защиты этих путей, как было, например, в X-XI вв."20. * Ополья - особый тип ландшафта с плодоносными серыми ("получерно-земными") почвами, характерный как для северных областей Киевской, так и для Владимирской земель. И в самом деле: торговля с Византией, Закавказьем, Хорезмом, Багдадом, которая на ранних этапах истории Руси была одним из существеннейших проявлений необходимого тогда "выхода" в мир, во всю евразийскую Ойкумену, в XII веке уже не имела прежнего - первостепенного, в определенном смысле даже решающего для развития русской государственности и культуры - значения. И торговая роль Киева ослабела вовсе не по воле половцев, а по внутренней "воле" самой истории Руси. Разумеется, торговля - лишь одна из сторон того "выхода" в мир, о котором идет речь. Роль Киева как "центра", находящегося тем не менее - как ни странно - очень близко к тогдашней границе Руси, снизилась к XII веку не только в этом плане, но и в целом ряде отношений. И именно поэтому стал и возможен, и необходим перенос столицы в "действительный" центр Руси. Нельзя не сказать, что многие историки выражали "сожаление" по поводу неизбежно произошедшего после этого переноса резкого умаления роли и даже прямого упадка Киева. Особенно горько и подчас даже гневно высказывались об этом украинские историки, в частности, наиболее знаменитый из них М. С. Грушевский (1866-1934). В своем труде, посвященном именно той эпохе, когда совершилось перемещение центра Руси во Владимир, М. С. Грушевский подверг исключительно суровой критике деятельность Юрия Долгорукого и его сына Андрея Боголюбского, осуществивших это самое перемещение - хотя предпочел умолчать об изначальной роли в этом деле отца Юрия, Владимира Мономаха, стремясь представить его преданным "киевлянином". С другой стороны, М. С. Грушевский чрезмерно высоко оценил последних (перед "перемещением") киевских князей, не помышлявших об уходе на север, в частности, одного из внуков Владимира Мономаха, Изяслава Мстиславича. "Проживи Изяслав лишний десяток-другой лет,- писал М. С. Грушевский,- переживи он Юрия (Долгорукого, который был дядей-сверстником Изяслава.-В.К.)... и, быть может, история Киев-щины не сложилась бы так печально"21. Иначе говоря, если бы Изяслав жил до 70-80 лет (он умер около 60-ти) и самим фактом своего существования и княжения оттеснил бы на второй план таких дурных людей, как Юрий Долгорукий (между прочим, он пережил Изяслава всего лишь на три года), а также его сын Андрей Бого-любский, центр Руси-де не переместился бы из Киева во Владимир... М. С. Грушевский много говорит о "неприязни" утвердившегося во Владимире Андрея Боголюбского к Киеву, даже о присущем, мол, ему своего рода пренебрежении этим городом: "Конечно, Андрей мог добиться и киевского стола, но сделаться киевским князем ему было несподручно"; он предпочел его "бросить, как ненужную вещь, отдать первому попавшемуся", хотя вместе с тем "наложил на нее (Южную Русь.- В. К.) тяжелую руку и давал чувствовать ее при всяком удобном случае и унижая, гнетя Юг, старался возвысить себя и свою волость в глазах современников; эту политику провел он с обычною, ни перед чем не останавливающеюся энергиею и, нужно признаться, с немалым успехом" (цит. соч. с. 221; естественно высказать мысль, что этот "немалый успех" опирался на объективно-историческую потребность!). То же самое М. С. Грушевский говорит о преемнике Андрея, владимирском князе Всеволоде Большое Гнездо. После смерти в 1194 году киевского князя Святослава (того самого, чье "золотое слово" звучит в "Слове о полку Игореве") "по родовым счетам старейшим приходился Всеволод, но Всеволод, подобно брату (т. е. Андрею Боголюбскому- В. К.), не желал вокняжаться в Киеве: это все та же политика пренебрежения, унижения Киева, которую практиковал раньше Андрей. По словам Суздальской летописи, Всеволод послал бояр своих в Киев "и посади в Кыеве Рюрика Ростиславича"..." (там же, с. 254) - то есть заведомо второстепен-ного князя, "державшего" до этого "провинциальные" Белгород и Овруч. Многое в этих суждениях явно несерьезно (скажем, тезис о вероятной совсем иной судьбе Киева в случае более продол-жительной жизни Изяслава Мстиславича). И, конечно же, дело не в неком недоброжелательстве Андрея Боголюбского к Киеву, а в том, что центр Руси в силу естественной исторической потребности или, вернее, необходимости переместился в ее, говоря условно, географический центр. Отсюда в XII-XIII веках Андрей Боголюбский и его преемники - Всеволод Большое Гнездо (был Владимирским князем в 1176-1212 гг.), его сын, герой знаменитого сказания о Китеже Юрий Всеволодович (1212-1238, с перерывом в 1216-1218 гг.), младший брат последнего, адресат знаменитого "Моления Даниила Заточника" Ярослав (1238-1246), его сын, Александр Невский (1252-1263), и т. д.,- в той или иной мере правили (или хотя бы проявляли волю править) всей Русью от Киева до Новгорода. И из уже приведенных выше обращенных к "великому князю Всеволоду" призывов в "Слове о полку Игореве" ясно, что в Южной Руси жаждали поддержки из Владимира. Но дело не только в неосновательности доводов М. С. Грушевского; важнее, пожалуй, понять, чем эти подчас даже странные попытки объяснить поведение владимирских князей продиктованы. М. С. Грушевский, как и ряд других украинских историков, стремился доказать, что Киевская Русь была созданием украинского народа, а государственность и культура Владимирской Руси (и ее преемницы Руси Московской) являли собою будто бы совершенно иную, новую реальность, созданную другим, "собственно русским" или, если воспользоваться словом, введенным в середине XIX века украинско-русским историком Н. И. Костомаровым (1817-1885), "великорусским" народом. Никак невозможно отрицать, что во Владимир "ушли" именно киевские князья, обладавшие правом именно на киевский престол. Но М. С. Грушевский и его последователи ни в коем случае не хотят признать, что во Владимир переместились с юга отнюдь не только эти "пренебрегшие" Киевом "отщепенцы", но и очень значительная - и в количественном, и тем более в качественном смысле - часть населения, и, так сказать, самые основы государственности и культуры Руси. Русь, в сущности, как бы перелилась на север... Между прочим, противореча самому себе, М. С. Грушевский все же констатирует, что во второй половине XII века "вместе с упадком политическим, Киевская земля падала - хотя далеко не в такой степени - и в отношении экономическом" (там же, с. 226); вполне уместно было бы добавить - и в отношении развития культуры. Однако едва ли стоит объяснять это действиями "нерасположенных" к Киеву князей Андрея и Всеволода. Русь "падала" в Киеве потому, что она "поднималась" во Владимире, что объяснялось, несомненно, перемещением государственной и - шире - национальной энергии во Владимир. В конце концов, и митрополит Киевский перевел свою резиденцию во Владимир; здесь важно иметь в виду, что Церковь всегда в наибольшей степени - сравнительно с любым другим общественным институтом - стремилась сохранить свои сложившиеся устои, а, кроме того, Киев находился в два раза ближе, чем Владимир, к Константинопольскому патриархату, которому подчинялась русская Церковь. Кстати сказать, Андрей Боголюбский еще в 1163 году пытался учредить самостоятельную владимирскую митрополию, но тогдашний патриарх Константинопольский Лука Хрисоверг отверг это предложение. Впрочем, Хрисоверг вообще явно не понимал или же не хотел понять сложившуюся к тому времени на Руси ситуацию, ибо в одной из своих грамот, отправленной около 1167 года Андрею Боголюбскому, он обращался к нему так: "преблагородивый княже Ростовский и Суздальский", а сидевшего тогда в Киеве (в течение всего лишь двух лет...) уже совершенно бессильного Мстислава Изяславича называл в той же грамоте "великим князем всея Руси"22. Но позднее произошло то, что должно было произойти в силу самого хода истории: Владимирская Русь "перетянула" к себе митрополию. В 1210 году, менее чем через пятьдесят лет после неудавшейся попытки Андрея Боголюбского, тогдашний митрополит Матфей прибыл во Владимир и провозгласил брата Андрея, Всеволода Большое Гнездо, "старшим" среди русских князей. Следующий митрополит Киевский, Кирил I, уже проводит церковный собор 1227 года не в Киеве, а во Владимире, а один из самых выдающихся киевских митрополитов Кирил II (1247-1281) едва ли не главное внимание уделяет Владимиру и вступает в теснейшие отношения с Александром Невским (он и руководил торжествами в связи с восшествием князя Александра на великокняжеский владимирский стол в 1252 году и остался во Владимире). Именно во Владимирской земле (в Переславле-Залесском) Кирил II в 1281 году скончался. А его преемник Максим уже окончательно перевел митрополию во Владимир, переселившись туда в 1299 году "со всем своим двором и соборным причтом"23. Но вернемся ко времени Андрея Боголюбского. В 1169 году правивший в Киеве Мстислав Изяславич вызвал своими действиями крайнее недовольство почти всех русских князей; двенадцать из них решили его свергнуть и при этом сочли необходимым опереться на авторитет князя Владимирского и обратились к нему за помощью. Андрей Боголюбский прислал воинов, предводительствуемых его сыном Мстиславом Андреевичем, и князь Киевский был заменен другим. Современный историк с большими основаниями полагает, что в этом участии Андрея в походе южнорусских князей на Киев выразилась "борьба Андрея с византийским патриархатом и Киевской митрополией (пока еще не желавшими признавать уже утвердившегося "первенства" Владимира.- В. К.). На стороне Владимирского князя выступал Киево-Печерский монастырь, пытавшийся возглавить борьбу за национальную церковь"24. Таким образом, прославленная Лавра - средоточие духовной культуры Киева - уже поддерживала князя Владимирского, а не Киевского... И нельзя не сказать, что "Киево-Печерский патерик" - одно из замечательнейших творений древнерусской литературы, запечатлевшее образ Лавры,- был создан, в основном, уже не в Киеве, а епископом Владимирским и Суздальским Симоном (в начале XIII века)... Нельзя не сожалеть, не скорбеть об исторической судьбе великого и прекрасного Киева, в высшем расцвете которого в конце Х - начале XII веков ярче и полнее всего воплотилось бытие Руси того времени. Но ход истории неумолим, и пресловутой "альтернативы" перемещению центра на север, без сомнения, не было. После перемещения столицы Киев в течение столетия с лишним находился в более или менее тесной связи с Владимиром; связь эта продолжала сохраняться некоторое время даже и после монгольского нашествия. Но, как выяснили современные украинские историки, "в последней четверти XIII в. (то есть примерно с 1275 года, а Киев был захвачен монголами в 1240-м.- В. К.) золотоордынские ханы перестали выдавать ярлыки на киевское княжение владимиро-суздальским и другим видным русским князьям, а управляли городом при помощи собственных наместников"25. И это неизбежно вело к решительному отделению Киева от Владимира, южной Руси от северной. А в 1362 году, воспользовавшись расколом и острой междоусобной борьбой в монгольской Золотой Орде, Киев захватило Великое княжество Литовское, которое позднее вошло в состав Речи Посполитой, Польши. И лишь в 1654 году Киев и большая часть южной Руси опять воссоединились с северной. Таким образом, южная, собственно Киевская Русь, которая почти четыре столетия (с начала IX до середины XII века) была средоточием исторического развития огромной страны, затем также на почти четыре столетия (конец XIII - середина XVII века) оказалась отрезанной - сначала монголами, а затем Литвой и Польшей - от нового центра Руси. И едва ли возможно всерьез оспорить, что именно поэтому и именно за это долгое время в южной Руси сложился самостоятельный народ со своим языком и культурой - украинский. Однако некоторые украинские историки во главе с М. С. Грушевским предлагают совсем иное решение, согласно которому украинский народ так или иначе сформировался на юге уже в самом начале истории Киевской Руси, а во Владимирской земле и севернее, в Новгородской, в это же время сложился другой, русский народ. Поэтому история Киевской Руси - это, мол, первый этап истории украинского народа, а русский народ не имеет прямого и непосред-ственного отношения к Киевской Руси. Между тем ясно, что такое представление об историческом пути южнорусских земель несет в себе поистине жестокое внутреннее про- тиворечие. Впрочем, прежде чем говорить об этом, сформулирую принятую преобладающим большинством историков (в том числе и украинских) концепцию, согласно которой до XIII века основное население Руси, разместившееся на пространстве от Киева до Ладоги, представляло собой единый в своей основе народ - с единым литературным языком (несмотря на всегда неизбежные "областные" диалектные особенности) и единой культурой, воплощенной в зодчестве, иконописи, искусстве слова и т.п., а также непосредственно в формах труда и быта. Только поэтому, например, былины, созданные в Киеве, оказались позже "своими" в далеком северном Поморье, а летописи, повествующие о Киеве, сохранялись и много-кратно переписывались во Владимирской Руси (а не в Киеве). Это была, как обычно определяют, общерусская культура, которая только с конца XIII-XIV века начинает постепенно разветвляться на украинскую, белорусскую и, по определению, предложенному Н. И. Костомаровым, "великорусскую". Кстати сказать, этот украинский историк (в отличие от М. С. Грушевского и его единомышленников) в зрелый период своей деятельности безоговорочно утверждал, что из древнего "русского народа" выросли "три ветви русского народа: то были - южнорусская, белорусская и великорусская"26. Только оказавшись в составе Литовского, а затем Польского государства, население южной Руси начало превращаться в самостоятельный украинский народ, чья своеобразная культура сформировалась лишь к рубежу XVI-XVII веков. Если же встать на точку зрения М. С. Грушевского и его сторонников, согласно которой украинский народ сложился еще до XIII века, неизбежно придется прийти к выводу, что народ этот позднее, так сказать, потерял свое лицо, ибо на территории Украины в очень малой степени сохранилось наследие Киевской Руси, начиная с тех же былин (их трудно распознаваемые "следы" находят только в так называемых "героических колядках"); даже множество памятников зодчества, включая собор святой Софии в Киеве, было кардинально перестроено в совершенно ином стиле (чего не произошло, например, с новгородской - созданной примерно в одно время с киевской - Софией). Иначе говоря, перед историком Украины с необходимостью вста-ет жесткая дилемма: либо он должен исходить из понятия о едином русском народе IX-XII веков,- создавшем, в частности, культуру южной, Киевской Руси,- об этом едином корне, от которого позднее, после XIII века, постепенно отделялась особенная "ветвь" украинского народа, либо же историк будет вынужден - под давлением массы фактов,- признать, что культура Киевской Руси вообще не имеет прямого, непосредственного отношения к украинскому народу, ибо эта культура действительно сохранялась и развивалась после XIII века в северной, а не южной Руси. Мнение же, что именно украинский (а не единый тогда "общерусский") народ создал культуру Киевской Руси, а после XIII века чуть ли не полностью "доверил" ее сохранение и дальнейшее развитие "великорусскому" народу, между тем как сам пошел по явно и существенно иному пути - это мнение, в конечном счете, просто абсурдно. И украинские историки, настаивающие на существовании "особого" украинского народа с самого начала истории Руси волей-неволей смыкаются с явно "антиукраинской" версией, предложенной в свое время М. П. Погодиным, который утверждал, что Киевскую Русь создал русский народ, целиком и полностью переселившийся затем (в XII-XIII веках) на север, а украинцы - это потомки неких не имеющих никакого отношения к Киевской Руси карпатских славян, пришедших на земли вокруг среднего течения Днепра (после того, как русские ушли оттуда), и, значит, украинцы ни в коей мере не являются "наследниками" Владимира Святого и Ярослава Мудрого, им вовсе не принадлежат "Повесть временных лет" и "Слово о полку Игореве"...27 Вопрос стоит именно так: историку Украины или надо полностью "отречься" от Киевской Руси, или же согласиться, что до XIII века существовал единый русский ("древнерусский") народ, а формирование украинского народа и его самобытной и богатой культуры началось лишь с конца XIII века. Это всецело подтверждает и историческое языковедение. В трактате Ф. П. Филина "Происхождение русского, украинского и белорусского языков", подводящем итоги полуторавекового изучения проблемы (в том числе и украинским языковедением), а также многолетних исследований самого автора, говорится, в частности, что только "в XIV- XV вв. лексико-семантические различия языка северо-восточных, западных и южных памятников становились заметными", и, значит, именно "в XIV- XV вв. получают широкое распространение особенности, характерные для русского, украинского и белорусского языков... Явления, специфические для каждого восточнославянского языка, продолжали нарастать и в более позднее время"28. Между прочим, Ф. П. Филин в этом своем выводе всецело опирается на труд крупнейшего украинского языковеда Л. А. Булаховского "Питания похождения украiнськоi мови" (Киiв, 1956): "Как полагает Л. А. Булаховский... древнерусский язык во всем существенном был един. Никаких особенных восточнославянских племенных диалектов не существовало" и "древнеукраинские особенности" лишь "с XIV в. ...становятся совершенно явными" (цит. соч., с. 70-71, 76). Но, конечно, "особенности" - это еще не язык в полном смысле этого термина. Великий филолог М. М. Бахтин, не раз обращавшийся к украинской словесности и культуре в целом, писал еще в 1944 году: "Значение XVI в. на Украине. Борьба с польским игом и с Турцией, формирование украинской национальности... В XVI в. выдвигается впервые вопрос о национальном языке (курсив М. М. Бахтина.-В.К.), возникает потребность создать письменную "руську мову", отличную от славянской (т. е. церковнославянской.–В. К.) и польской. На эту "мову" переводятся книги церковно-учительные и богослужебные ("Пересопницкое Евангелие" - 1555- 1561)"29. В связи с этим невозможно и даже просто нелепо отрицать, что в XI-XV веках на Киевской земле письменный язык был един с тем письменным языком, который существовал во Владимирской и затем Московской Руси,- несмотря на все неизбежные диалектные особенности. А это значит, что лишь в XVI веке, через два столетия после "отторжения" Киевской земли от Владимирской, действительно, реально свершилось разделение украинской (тогда - "малороссийской") и "великорусской" культур. Но и разговорный язык населения Киевской земли до вхождения ее в состав Великого княжества Литовского (1362 год) отнюдь не был еще украинским. Об этом веско сказал в наши дни известнейший украинский археолог и историк П. П. Толочко: "Подтверждением языкового единства древнерусских земель XII-XIII вв. может быть следующее обстоятельство. Известно, что в это время происходили освоение и заселение суздальско-залесского края. Особенно мощным колонизационный поток был из Южной Ру-си (Киевщины, Черниговщины, Переславльщины и других земель)... выходцы из Южной Руси, если они в XII-XIII вв. являлись уже украинцами, должны были бы принести с собой на северо-восток не только гидронимическую и топонимическую (то есть названия рек и селений.- В. К.} номенклатуру (Лыбедь, Почайна, Ирпень, Трубеж, Переславль, Галич, Звенигород, Перемышль и др.), но и украинский язык. Между тем ничего подобного здесь не наблюдается"30. Итак, до конца XIII - первой половины XIV века существовала, по сути дела, единая Древняя Русь, и лишь после отделения ее юго- западной "окраины" сложились Украина и ее народ. Всецело неосновательно было бы усмотреть в этом выводе некий "выпад"... Ибо данное утверждение ни в коей мере не колеблет ту бесспорную истину, что на юго-западной части территории Древней Руси, начиная с XIV века, сложилась богатая и самобытная культура украинского народа. И цель моего размышления о пути Руси из Киева во Владимир отнюдь не в том, чтобы кого-то "задеть", но в опыте уяснения исторической истины, которая равно необходима любому народу. Примечания Янин В. А. Новгородские посадники.- М., 1962, с. 327; он же: Социаль-но-политическая структура Новгорода в свете археологических исследований - В кн.; Новгородский исторический сборник. 1 (11).-Л., 1982, с. 94,93. Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-восточной Руси в Х-Х1У вв. - М., 1984, с. 58. См.: Татищев В. Н. История Российская.- М.- Л., 1963, том второй, с. 130. Соловьев С. М. История России с древнейших времен.- М., 1959, книга 1, с. 529. (Выделено мною-В. К). Ключевский В. О. Сочинения.-М., 1956, т. 1, с. 272. Лимонов Ю. А. Владимиро-Суздальская Русь. Очерки социально-политической истории.- Л., 1987, с. 3,46. (Выделено мною.-В. К), См.: Рапов О. М. Русская церковь в IX - первой трети XII века. Принятие христианства-М., 1988, с. 326-327. См.: Воронин Н. Н. Зодчество Северо-восточной Руси XII-XV веков. М., 1961, т. 1. См.: Древнерусские княжества X-XIII вв.- М., 1975, с. 266. Так называлось государство, объединявшее (до монгольского нашествия) абхазов и часть грузин. См.: Насонов А. Н. "Русская земля" и образование территории древнерусского государства.-М., 1951, с. 181-183. Лазарев В. Н. Византийское и древнерусское искусство. Статьи и материалы.- М., 1978, с. 29. Воронин Н. Н. Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской. М., 1983, с. 31. Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение.- М.-Л., 1947, с. 277-278. Полное собрание русских летописей, т. 37-М., 1982, с. 68. Ключевский В. О. Сочинения. Т. 1.- М., 1956, с. 289-291. Попов А. И. Кыпчаки и Русь.- Ученые записки Ленинградского гос. университета. Серия исторических наук. Вып. 14, № 112, 1949, с. 98. Толочко П. П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории.- Киев, 1987, с. 187; уместно сказать, что едва ли есть какие-либо основания заподозрить этого историка в "великорусском" патриотизме... Греков Б. и Якубовский А. Золотая орда (Очерк истории Улуса Джучи в период сложения и расцвета в XIII-XIV вв.).-Л., 1937, с. 20-21. Мавродина Р. М. Киевская Русь и кочевники (печенеги, торки, половцы). Историографический очерк.-Л., 1983, с. 54-55. Грушевский М. С. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца XIV столетия.- Киев, 1891, с. 192. См.: Щапов Я. Н. Государство и Церковь Древней Руси X-XIII веков.- М., 1989, с. 174. См. тщательное исследование всех этих событий 1160-1290-х годов в указанной новейшей книге Я. Н. Щапова. Лимонов Ю. А. Владимиро-Суздальская Русь. Очерки социально-политической истории.-Л., 1987, с. 58. История Киева. Том первый. Древний и средневековый Киев.–Киев, 1982, с. 219. Костомаров Н. И. Собрание сочинений, кн. 4, т. 9, СПб, 1904, с. 14. См.: Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. 7.,М., 1856, с. 425-428. Филин Ф. П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Историко-диалектологический очерк.-Л., 1972, с. 635. Бахтин М. М. Собрание сочинений, Т. 5.- М., 1996, с. 125. Толочко П. П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории.- Киев, 1987, с. 187.

http://www.edrus.org/content/view/72/62/

Украинцы и русские: идеология противостояния
Резников Кирилл
Добавлено 23 марта 2005
Родился в 1940 году. Окончил биологический факультет МГУ, доктор биологических наук. В настоящее время работает по приглашению канадских ученых в университете в Торонто. Реалии современной жизни в Канаде, где очень заметно влияние ультранационалистических кругов украинской эмиграции, подтолкнули К. Ю. Резникова к исследованию истории и идеологии украинского национализма. Результатом этого исследования является публикуемая статья.

То, что происходит в последние годы между Украиной и Россией, обрушилось как снег на голову на очень многих россиян, всю жизнь считавших, что украинцы и русские настолько близкие и родные люди, что о серьезных разногласиях, тем более о вражде, не может быть и речи.

Сходную прекраснодушную позицию разделял и я. Затем жизнь забросила меня в город Торонто в Канаду. Вести с Родины, в том числе о нарастающих противоречиях между Украиной и Россией, оставляли горький осадок. Вскоре выяснилось, что очень непросты от ношения украинской и русской общин и в Канаде. Конфликт этот односторонний. Выражается он в антирусских публикациях, регулярно появляющихся в местной украинской прессе, антирусской направленности передач украинской программы канадского телевидения, в демонстрациях и пикетировании у российского посольства в Оттаве. Не все гладко внутри самой украинской общины. Недавно приехавшие в Канаду украинцы неравноценны для руководства Украинского канадского комитета: вос точные украинцы не пользуются их симпатией и поддержкой. Все это становится объяснимым, если учесть то немало важное обстоятельство, что Канада является ведущим идеологическим центром украинского национализма. Канадский институт украинских исследований подготовил и впервые осуществил публикацию на английском языке Энциклопедии Украины, где крайне предвзято, с антирусской направленностью трактуется история Украины и во многих статьях дается враждебная оценка России. В 1984 году был выпущен документальный фильм, содержащий обвинения в адрес русских в организации голода на Украине в 1932-1933 гг. (Harvest of Despair. Produce of the Ukrainian Research Commettee. Toronto, 1984). На конец, сам Торонто много лет являлся центром известного своей русофобией Мирового конгресса свободных украинцев (World Congress of Free Ukrainians).

Ознакомившись с содержанием, националистических трудов по украино-русским отношениям, я пришел к заключению об идеологической беззащитности русских и украинцев-нешовинистов против детально разработанной пропаганды ненависти, направленной против русских, но вредящей также интересам украинского народа. Поэтому я решил рассмотреть аргументы украинских русофобов и дать на них ответ. Заметки мои предназначены для русских и украинских людей, которые жили и работали вместе, дружили и ссорились, женились и разводились, имели общих детей, а сейчас призываются встать по разные стороны баррикад.

Краеугольные камни
Посмотрим, в чем же состоят идеологические обоснования антитирусской политики. Сразу хочу сказать, что исторически это молодой про дукт производство которого начали лишь в конце прошлого столетия. Люди, которые этим занимались, чаще всего называли себя "украннофилами", что буквально означает: любящие Украину и украинцев. На деле у украинофилов поздних поколений любовь к украинцам проявлялась и проявляется в неприязни и даже ненависти к соседним народам, особенно к русским. Хотя ненависть к соседу совсем не обязательно говорит о большой любви к своему народу, я буду все же использовать в дальнейшем на именование "украинофилы", понимая под ним идейных творцов украинского национализма (иначе читатель, обратившийся к первоисточникам, придет в смущение). Украинофильские, то есть антирусские, теории базируются на предвзятой трактовке истории Украины, при чем особое внимание уделяется якобы имевшим место различиям в национальных чертах и ранней истории восточных славян, угнетению украинцев, в царской России и их преследованию и истреблению в СССР.

Рассмотрим сначала, какие антирусские "козыри" позволяет извлечь анализ древней истории и национальных особенностей наших народов. Проблемы ранней истории Украины по-разному освещались учеными, в том числе украинскими, не разделявшими украинофильских взглядов, и украинофилами. При этом если первые рассматривали русских, украинцев и белорусов как три тесно переплетенные ветви единого вocтoнocлaвянcкoгo древа, выросшего из Киевской Руси, то в трудах украинофильских авторов доказывается принципиальная несхожесть украинцев и русских, вплоть до различий, генетических, а феномен Киевской Руси трактуется как результат деятельности преимущественно украинского народа. Для нас этот спор далек oт академического, поскольку выводы из него напрямую связаны с реальной политикой: либо нашим народам следует приложить усилия, чтобы создать общее великое востоннославян-государство (федерацию или конфедерацию), либо им лучше всего разойтись навсегда.

Вредные русские гены
Начать,по-видимому, следует с вопроса о генетических (внешне проявляющихся в антропологических признаках) различиях между украинцами и русскими. Этот вопрос предвзято, но по форме корректно выдвинутый антропологами львовской школы 30-х годов, ныне нередко служит лишь поводом для грубых и оскорбительных выпадов в адрес русского народа (например, В. Коваленко. Московiя. Не Русь. Украiна, 1993. № 22; Он же.Не так тii коммунiсти, як iмперiя. Украiна, 1994. № 16; I.Drach. Will Russia Repent? The Quarterly Ukrainian. V. 16. 1993). Позиция украинских русофобов в крайнем ее варианте сводится к следующему.

Украинцы, в отличие от русских, генетически являются настоящими европейцами (а не полумонголами), они выше ростом, красивее и здоровее русских, у украинцев не выражена наследственная склонность к алкоголизму и лени, свойственная русским, но есть природная доброта (о доброте см.: Л. Пирiг. Порожний, генофонд. Украiна, 1993. №1). Не вдаваясь в детализацию, сразу скажу, что большая часть украинцев и русских физически не различимы или отличаются незначительно, принадлежа к перекрывающимся или сходным аитропологическим типам, промежуточным между северными и южны ми европейцами по цвету волос и глаз. Различия пролявляются главным образом в наличии периферических типов, которые либо не совпадают у украинцев и русских, либо выражены в различной степени. Так, в Карпатских горах, Прикарпатье и Закарпатье живут высокие, с орлиными носами люди, напоминающие жителей северной Албании и Черногории. На юге Украины живут также высокие, темноволосые люди, но с прямым носом. Этот тип есть и на юге России, хотя в меньшей пропорции. С другой стороны, в северной России преобладают различные варианты светловолосой северной расы, сравнительно скромно представленной среди украинцев.

В районе Волго-Камского междуречья у русских, заметна примесь уральского типа, переходного между европеоидной и монголоидной расами. Уральский тип в чистом виде встречается у угро-финских народов Приуралья и характеризуется ростом ниже среднего, широким скуластым лицом и курносым носом. Хотя примесь этого типа есть только у меньшинства русских, тем не менее этот факт десятилетиями использовали как доказательство, что русские не европейцы (украинофильские публикации играли тут вспомогательную роль), а во время Второй мировой войны тезис о расовой неполноценности русских получил дальнейшее развитие в практической деятельности нацистов, в том числе оуновцев (членов организации украинских националистов; бандеровцы - одна из фракций). Сейчас на фоне блестящих экономических и культурных успехов восточноазиатских народов, все рассуждения о превосходстве белой расы над желтой выглядят просто нелепо и, по существу, оставлены (некоторые ученые впали в другую крайность и пытаются доказать умственное превосходство, монголоидов над европеоидами). В то же время в современной западной и украинской публицистической и художественной литературе очень нередко можно встретить подчеркнутое и преувеличенное описание монголоидных черт у русских, и тут трудно дать иное объяснение, кроме наличия у авторов подобных публикаций глубоко укоренившейся неприязни и предвзятости по отношению к русскому народу. В этой связи замечу, что небольшая монголоидная примесь прослеживается у жителей Восточной и Центральной Европы, вплоть до Баварии включительно. Есть примесь саамской крови у скандинавов (саамы, или лапландцы, близки к уральской расе по типу). У народов Средиземноморья заметны признаки негроидной расы. Что касается украинцев, то они получили свою (кое-где немалую) долю монголоидной крови от тюркских кочевников Причерноморья.

Итак, данные антропологических исследований не позволяют разделить украинцев и русских. Значительно сложнее оценить различия в генах, не связанных с такими четко фиксированными признаками, как цвет волос или группа крови. Особенно не надежны заключения о связи наследственности с особенностями поведения людей и, тем более, народов. Поэтому для меня, биолога, рассуждения о генетических основах русской лености или украинской добро ты звучат, мягко говоря, диковато. Попробую все же отыскать хоть какую-то крупицу истины в утверждениях, что русские пьют больше, чем украинцы, по причине наследственной тяги к пьянству. В трудах Российского императорского географического общества действительно можно найти сведения, что в XIX -начале XX века на Украине крестьяне пили меньше, чем в России. Теперь ситуация выровнялась, к сожалению, в сторону общего увеличения потребления спиртного. Сам этот факт говорит скорее о социально-экономических чем о биологических, причинах пьянства. Тем не менее я далек от отрицания генетической предрасположенности к алкоголизму. Я могу даже допустить, при известном полете фантазии, что в более неумеренном потреблении спиртных напитков на Севере Европы по сравнению с Югом, помимо культурных традиций и влияния климата, есть генетическая составляющая. Если бы это смогли доказать, то генетическая близость части русских к народам Северной Европы, а части украинцев - южным европейцам могла бы иметь отношение к отмеченным в прошлом веке различиям в умении пить не допьяна. Впрочем, северные гены - не такая большая беда; несмотря на проблемы со спиртным, финны и скандинавы достигли экономического и социального уровня, до которого русским и украинцам надо идти долгие годы.

Самые чистые славяне
Антропологические исследования показывают, что как украинцы, так русские представляют генетическую мозаику, берущую свое начало от древних народов Евразии (ситуация, типичная для других крупных народов Европы). Вопрос о том, с какими именно народами (уже не расами) наиболее cвязаны своим происхождением украинцы и русские, всегда входил в идеологическую обойму украинофилов. Их позиция в тезисном виде сводится к следующему: украинцы - наиболее чистые восточные славяне (часто вообще славяне), иногда - даже последние беспримесные арийцы Европы (О. Коваленко. I сьогоднi Украiна надiйно захищена вiд нацiоналiзму. Украiна, 1994. N1/ 2); остальные два восточнославянских народа представляют результат смешения либо с финскими племенами (русские) либо с балтами (белорусы). При этом украинофилы любят ссылаться на географическое положение прародины славян. Большинство ученых, помещает протославян, выделившихся около 1000 лет до Р. X. из более древней балто-славянской языковой общности, к северу от Карпат, либо в междуречье Вислы и Одера, либо восточнее, в область между Вислой, Припятью и средним течением Днепра. Второй вариант более нравится украинофилам, но и первый допустим, поскольку даже в этом случае до Украины рукой подать. Через полторы тысячи лет широко расселившиеся протославяне разделились на западных, южных и восточных славян, причем последние к VII веку уже занимали огромную территорию, включающую Правобережную и часть Левобережной Украины, Белоруссию и запад европейской России вплоть до Финского залива и Ладоги. Естественно, славяне приходили не на пустое место, и местные племена с ними сливались (геноцида не было). Так, на территории Украины в состав славян вошли сарматские племена лесостепной зоны и фракийские племена Карпат. Со славянами Белоруссии смешивались племена балтской языковой группы, родственные литовцам. Славяне же, переселявшиеся на территорию России, встретили там вначале не финнов, как утверждают украинофилы, а тех же балтов, которые жили тогда вплоть до Можайска (по летописям племя "голядь") а затем уже, распространяясь на север и восток, вступили в контакт с финскими племенами. Любопытно, что в миграции славян на север, в район будущего Новгорода, принимали участие и западные славяне. Обнаруживаются древние языковые и культурные параллели между новгородцами и славянами балтийского Поморья. Из этого экскурса в историю славян можно сделать вывод, что древнерусские племена, предки восточнославянских народов, не были носителями ocoбo чистых славянских корней.

Последующие смешения не увеличили чистоту славянской крови. Так, на территории средней Украины осели и ославянились тюркские племена берендеев, черных клобуков и торков, союзники киевских князей (автор не учитывает еще вливания хазарской крови - прим.вебред. ) Сами эти князья, в отличие от современных националистов, мало думали о чистоте арийских, генов и охотно женились на половчанках; в жилах многих князей южной Руси текло до трех четвертей половецкой крови. Последующий приход монголов, а затем многовековое соседство с буджакскими, ногайскими, и крымскими тата рами и, наконец, турками также не прошли бесследно для украинцев. Был так же длившийся столетиями приток крови древних народов восточного Средиземноморья и Закавказья. Еще в XIV веке многочисленные колонии армян появились в городах Западной Украины. Контакт с греками в больших масштабах начался только с XVIII века, но зато не было никаких препятствий для, смешанных браков православных греков и украинцев. Наконец, многие столетия тек ручеек, иногда насильственно расширяемый, несущий еврейские гены. Я имею в виду так называемых выкрестов, обычно крестившихся добровольно, но временами к тому принуждаемых, как это было во время восстания Б. Хмельницкого. Еврейских предков многие украинцы получили еще до отмены большевиками церковных браков. Напомню замечание Н. Костомарова, что когда два украинских помещика начинают сводить счеты, то один обязательно найдет у другого в роду грека, а тот у него - еврея.

В заключение хочу сказать, что все эти смешения не идут ни в какое сравнение с масштабами слияния крови, которое происходило между самими восточнославянскими народами, и в первую очередь украинцами Восточной Украины и русскими. Поэтому когда среди этих первородных украинцев (именно Восточная Украина стала называться Украиной с XV века) и природных русских (особенно юга России, но также Сибири, Дальнего Востока, Москвы) находятся любители полить грязью соседний народ и страну, то им не мешало бы вспомнить, что этой грязью они мажут своих собственных предков. С западными украинцами дело обстоит по-иному. Жители Западной Украины ста ли именовать себя украинцами только с конца XIX века, до этого, преобладало самоназвание "русины" и "галицийцы". Русины Закарпатья и лемки Карпат не считают себя украинцами и по сей день и ставят вопрос о самоопределении. Жители Западной Украины - галицийцы, закарпатские русины и горцы Карпат - отличаются от восточных украинцев не меньще, если не существенно больше, чем последние от южных русских. Так, жившие столетиями в составе Польши, а затем Австрии униаты-галицийцы имели мало общего с православными восточными украинцами, но зато были от крыты для этнических контактов со славянскими и неславянскими народами Центральной Европы.

Все вышеизложенное очевидно для любого человека, знакомого с литературой о происхождении народов Украины и России. Поэтому мне непонятна позиция профессионалов - антропологов и этнографов, которые молча наблюдают оболванивание наших народов безграмотными или преднамеренно искажающими факты поборниками национального и расового превосходства.

Неподеленное наследство
Последний вопрос по ранней истории восточных славян в антирусской повестке украинофилов связан с выяснением, какой народ является прямым наследником Киевской Руси. Украинофилы утверждают, что поскольку столицей Киевской Руси был Киев, центр расселения племени полян, то именно поляне внесли ведущий вклад в развитие древнерусского государства. Соответственно, украинцы, потомки полян, являются прямыми наследниками Киевской Руси. Эта схема явно не соответствует известным нам историческим сведениям. Так, мы знаем, что к моменту образования древнерусского государства у восточных славян не было одного доминирующего центра, но было много городов.

Самыми значительными городами на важнейшем торговом пути "из варяг в греки" были Новгород, Смоленск и Киев. Причем наиболее политически активным был Новгород. Если полагаться на летописи, именно новгородцы сначала изгнали варягов, а затем призвали на правление других варягов во главе с Рюриком. Подчинив себе весь путь "из варяг в греки", варяжские князья избрали своей столицей Киев (882год). Новгород явно уступал Киеву как по плодородию окружающий земли, так и по независимости характера населения: новгородцы были более свободолюбивы и более склонны к демократии. Сделанный варяжской рукой столицей Руси, Киев стал быстро развиваться, привлекая людей не только из окрестных сел, но и со всех концов земли Русской и даже из других стран. Особенно возросла роль Киева с момента Крещения Руси (988 г.) и создания Русской метрополии Православной Церкви (1037 г.). Надо сказать, что украинофилы нередко причисляют к заслугам: украинцев Крещение Руси св. Владимиром, который, по их мнению, был украинцем по матери. Не говоря уж о том, что в те времена украинцев не существовало, не ясно само происхождение Малуши, матери Владимира (Вальдемара). По одной версии - она из Любеча (Черниговщина), по другой - дочь древлянского князя Мала, то есть из теперешней Белоруссии. Более важно, что в борьбе за власть со своим братом по отцу Ярополком Владимир опирался на новгородцев. Новгородцы, а не наемные варяги были решающей силой в битве, расчистившей дорогу Владимиру на киевский престол (980 г.).

Доминирование Киева как центра земли Русской длилось очень недолго. В 1054 году Русь распалась на княжества, и, за исключением 12-летнего правления Владимира Мономаха, Киев никогда больше не был столицей единого Русского государства. С распадом Руси возросло значение других городов, Киев же оставался номинальным местом великокняжеского престола, который с боем добывали себе соперничающие князья. В 1169 году Владимиро-Суздальский князь Андрей Боголюбский, выиграв престол в Киеве, перенес его во Владимир. Это был конец политического значения Киева: центром тяжести на Руси стал Северо-Восток. Киев, однако, продолжал быть резиденцией митрополита и являлся, наряду с Новгородом, крупнейшим культурным центром Руси. В 1240 году монголы взяли Киев и разрушили его практически до основания, перебив большую часть жителей. Через пять лет итальяиские монахи, ехавшие в ставку Великого Хана, описали полное запустение на месте когда-то большого и прекрасного города.

Далее начинается пункт спора, на мой взгляд, надуманного: куда делись киевляне и вообще поляне? В прошлом веке М. Погодин выдвинул идею, что поляне бежали на северо-восток, во Владимиро-Суздальское княжество, более удаленное от монголов. Украинофилы, начиная с М. Грушевского, утверждают, что поляне спасались на западе, в Галицко-Волынском княжестве, а затем снова заселили Киев и его окрестности. Для решения вопроса о преемственности наследия Киевской Руси это не так уж важно, поскольку к этому времени поляне ничем особенно не отличались от других русских и, кроме того, не полянами Киевская Русь была создана. Более существенно, что в 1299 году митрополит Русской Церкви переехал во Владимир, и центр русского православия переместился в северо-восточную Русь. Существенно также, что к середине XIV века независимые русские княжества (хотя и платившие дань татарам) остались только на севере и северо-востоке Руси и одно из них, управляемое князьями Рюрикова рода, стало основателем того государства, которое мы называем Россией. Следовательно, делить историческое и культурное наследие Киевской Руси - бессмысленно: оно в равной степени принадлежит русским, украинцам и белорусам. Что же касается прямой политической (Рюрикова династия) и религиозной (центр русского православия) преемственности, то с фактами трудно спорить - продолжательницей Киевской Руси было суждено стать России.

Не так мечтали батьки
Перечень обид, нанесенных Украине за период пребывания большей ее части в составе Российского государства составляет у украинофилов достаточно длинный список. Наиболее значительными из ниx являются ликвидация Запорожской Сечи (1775 г.) и Гетманщины (1781 г.), окончательное закрепощение крестьян Левобережья (1793 г.), арест и ссылка Тараса Шевченко (1847 г.) и, разумеется, Эмский указ Александра II (1876 г.), запретивший издание и импорт украинских книг. Было, правда, и другое. Добровольное вхождение Левобережной Украины в состав России, а затем присоединение захваченной Польшей Правобережной Украины и разгром турок и Крымского ханства обеспечили украинскому народу спокойную и безопасную жизнь, свободное исповедование православия и расширили границы расселения украинцев, навсегда устранив угрозу со стороны татар и открыв путь в плодороднейшие степи юга сегодняшней Украины. Все это создало предпосылки для быстрого экономического развития Украины, поощряемого и частично финансируемого царским правительством. Не было для украинцев и национальных препон для удовлетворения личного честолюбия. Украинцы, рассматривающиеся как ветвь русских, автоматически стали частью господствующего народа Российской империи, то есть имели те же, что и русские, возможности для личной карьеры в государственном аппарате, армии и церковной иерархии. Упомяну только брата А. Разумовского (тайного супруга императрицы Елизаветы) Кирилла, ставшего в 20 лет президентом Императорской Академии наук, А. Безбородко, канцлера правительства Екатерины II, и фельдмаршала И. Пасксвича, любимца Николая I, величавшёго его в переписке "отцом-командиром".

Возвышение некоторой части и личное благополучие очень многих украинцев, живших в Российской империи - факт крайне неприятный для украинофилов; они тут даже заимствуют у коммунистов критику царизма с рабоче-крестьянских классовых позиций. Между тем последние 20 лет перед большевистской революцией были для России периодом невиданного в ее истории экономического роста и повышения благосостояния населения. С 1880 по 1913 год российская промышленность учетверила свою производительность и почти сравнялась по доходам с сельским хозяйством, которое было в полном расцвете. Благодаря повышению урожайности сбор хлебов удвоился. В 1913 году Россия собрала зерновых на 1/3 больше, чем США, Канада и Аргентина, вместе взятые. Россия кормила Европу не только хлебом: половина поступающих на мировой рынок яиц была из России (Б. Бразоль. Царствование императора Николая II (1894-1917) в цифрах и фактах. New York: Russian Printing & Publishing House, 1959). При самых низких в Европе прямых и косвенных налогах Россия не только неизменно имела бездефицитный бюджет, но накопила золотой запас почти в два миллиарда рублей. Русский, рубль обменивался на золото и был одной из самых устойчивых валют мира. Рост доходов населения виден из количества открытых счетов, число которых с 1904 по 1908 год возросло в 4 раза, составив более 6 миллионов вкладов в Государственной сберегательной кассе на сумму более одного миллиарда рублей (к 1914 году объем вкладов еще удвоился). К этому следует добавить вклады в мелких кредитных учреждениях на сумму 1,2 миллиарда рублей (Б. Бразоль, там же). Изменилось и положение крестьян. К 1916 году в руках у крестьян, казаков и мелких собственников обрабатывающих землю личным трудом, находилось на правах собственности 75% всей земли европейской России (включая Украину). Остальные 25% были или под лесом, или в аренде у крестьян. Благодаря Столыпинской реформе крестьянская Россия превращалась в страну фермеров. С полным основанием министр земледелия А. Кривошеин мог сказать членам комиссии, приехавшим в 1912 году из Германии ознакомиться с результатами Столыпинской реформы: "России необходимы 30 лет спокойствия, чтобы сделаться наиболее богатой и процветающей страной во всем мире" (цит. по Б.Бразолю). Этого спокойствия России оставалось всего на два года.

Процветание России, естественно, не могло не сказываться и на Украине, одной из богатейших и наиболее развитых земель Российской империи. Украинские крестьяне отнюдь не прозябали в темноте и невежестве. С 1908 года было введено обязательное (бесплатное) начальное обучение. С этого года в стране ежегодно открывалось около 10 000 школ. К моменту революции 86% украинской и русской молодежи умели читать и писать. Кроме того, получить высшее образование не было большой проблемой даже для небогатых людей. Плата за обучение студентов в царской России составляла от 50 до 150 рублей в год, то есть от 25 до 75 Долларов по тогдашнему курсу рубля. Для сравнения: студенты в США платили в то время от 750 до 1250 долларов в год. При этом неимущие студенты в России очень часто вообще освобождались от платы за обучение. Не вызывает никаких сомнений, что благосостояние и культурный уровень украинского населения Российской империи к кануну Первой мировой войны были неизмеримо выше, чем галицийцев и русин в цивилизованной Австро-Венгрии. Именно толкаемые нуждой галицийские крестьяне составили ту волну украинских эмигрантов, которые распахали прерии Канады и работали на шахтах в США. Украинские крестьяне, и вообще украинцы России, за границу не уезжали. Если крестьянин страдал от малоземелья, то он мог получить в полную собственность участок земли в южной Сибири или на Дальнем Востоке размером в 45 гектаров на семью. При этом каждой семье выдавалось пособие в 200 рублей и она со всем имуществом перевозилась на новое место за счет государства (Б. Бразоль. Указ. соч.).

Все эти факты украинофилы замалчивают также, как их замалчивали большевики. Так, Россия обвиняется в организации "утечки мозгов" и провинциализации Украины (это по поводу представителей украинской интеллигенции, делавших блестящие карьеры в Санкт-Петербурге и Москве). Кроме того, Россия виновата в том, что царское правительство помогало малоземельным крестьянам получить землю в Сибири и Дальнем Востоке, тем самым ослабляя Украину. Есть и одно оригинальное обвинение - уже в адрес самих украинцев. Украинцы царской России виноваты в том, что у них развилась "малороссийская ментальность", то есть что они стали патриотами Российского государства и считали себя хотя и отличной, но частью великого русскою племени. Отсюда слА Иедует суровый суд над Н. Гоголем, исключенным из состава истинных украинцев, забвение таких замечательных художников, как Д. Левицкий и И. Репин. Не одобряется и простой народ, который не проявлял к русским сколько-нибудь заметного антагонизма, ограничиваясь, в худшем случае, не такими уж обидными прозвищами, как "москаль" или "кацап". Даже украинофилы-основоположники заслуживают упреки украинофилов современных. Они ведь мечтали либо об украинской автономии, либо о независимой Украине в составе федерации братских славянских республик. В обоих случаях Украина и Россия не представлялись им как чуждые друг другу, тем более враждебные государства.

Импортированная революция. I. Петроград
Вопрос, об установлении власти большевиков на Украине занимает одно из ведущих мест в антирусской пропаганде современных украинофилов. Основная их идея сводится к тому, что украинский народ - жертва насильственного импорта коммунистического режима, принесенного на штыках русской Красной Армии. Подчеркивается, что пятой колонной большевиков на Украине были национальные меньшинства (русские и евреи) - жители городов, тогда как сами украинцы, в массе своей крестьяне, либо с оружием в руках боролись за независимость страны, либо были политически пассивны, что в конечном итоге погубило самостийную Украину. Всё это построение основано на передергивании и искажении реальных исторических фактов.

Начну с того, что хотя на Украине (как и в России) большинство населения к 1917 году действительно были крестьяне, но очень много самых чистокровных украинцев проживало в городах. Из числа украинцев еще до большевистской революции вышли известные революционеры, например, А. Желябов, организатор убийства Александра II, и Г. Гапон, спровоцировавший начало революции 1905 года. Большевиков на Украине в 1917 году было мало, но имелись сильные организации эсеров и меньшевиков (впоследствии многие эсеры и меньшевики присоединились к большевикам). В тоже время в самой столице России, в Петрограде, к осени 1917 года значительная часть большевистких сил состояла из украинцев, и их роль в октябрьском перевороте трудно переоценить. Речь идет в первую очередь о матросах Кронштадта и о непосредственных военных организаторах Октябрьского переворота. Среди моряков Балтфлота, как и вообще флота России, процент украинцев был очень высок.. 60 000 кронштадтцев во главе с председателем Центробалта матросом-большевиком П. Дыбенко обеспечивали военное доминирование большевиков в Петрограде. Среди солдат Петроградского гарнизона, где также было много украинцев, большевистская пропаганда велась под руководством члена Петроградского военно-революционного комитета Н. Крыленко. Наконец, саму подготовку и осуществление захвата власти в Петрограде большевики провели под руководством профессиональных революционеров с военным опытом - украинцев В. Антонова-Овсеенко и Н. Подвойского, будущего коменданта Зимнего. Заслуги Антонова-Овсеенко, Дыбенко и Крыленко в Октябрьском перевороте были настолько велики, что все трое были избраны в первое большевистское правительство - Совет Народных Комиссаров, где они возглавили Комитет военных и морских дел. Но не только украинские люди штыка заняли видное место в правительственной и партийной иерархии победивших большевиков. Значительные посты приобрели также А. Луначарский (часто ошибочно зачисляемый в евреи), В. Бонч-Бруевич, А. Цюрупа, а-также Г. Покровский и Н. Скрыпник, введенные затем в состав большевистского правительства Украины. Из сказанного не следует, что я стараюсь приписать украинцам, как любому другому народу, ответственность за роль, которую сыграли его представители в роковой для жителей России большевистской революции. По-другому быть не могло. Второй по численности народ империи, далеко не отсталый и не слабый, выдвигал энергичных и . способных людей во все сферы жизни страны. Некоторые из них пошли в революцию, причем наряду с явными авантюристами, типа Крыленко, там нередки были искренние фанатики, верившие, что они несут человечеству счастье. Счастье, однако, обернулось горем, в том числе и для большинства организаторов Октябрьского переворота.

Импортированная революция. II. Украина
В отличие от центра пока еще не распавшегося Российского государства, распространение власти большевиков на юг и восток было неуспешным. В частности, Центральная Рада Украины, объединившая украинофилов, меньшевиков и эсеров, не признала главенства большевисткого правительства в Петрограде. Безуспешными оказались и попытки большевиков установить советскую власть на Украине путем еще одного переворота. Тогда был впервые пущен в ход ставший затем классическим сценарий "помощи" братскому коммунистическому правительству. В конце декабря 1917 года во входившем тогда в состав России Харькове состоялся I Украинский съезд Советов, провозгласивший Украинскую Советскую Республику и обратившийся за помощью к B. Ленину. В начале января 1918 года (вот она, козырная карта украинофилов!) 12-тысячная Красная Армия, в составе которой было много украинцев (вспомните И. Щорса и В. Боженко), под руководством известного нам Антонова.-Оввеенка вторглась на Украину. Красным противостояли 15-тысячная армия Рады и около 300 000 солдат украинизированных частей бывшей Российской армии. Однако эти солдаты расходились по домам или переходили на сторону большевиков. Меньше чем через месяц после вторжения красные вступили в Киев. Возвращаться в столицу Украины Раде Пришлось уже после заключения Брест-Литовского договора (март 1918 года), в обозе германской оккупационной армии. Немцы, впрочем, скоро разочаровались в эффективности Рады и заменили ее гетманом П. Скоропадским. Гетман, способный администратор слишком зависел от немцев и не мог помещать разграблению ими Украины. Кроме того, он не был русофобом. В итоге, с началом революции в Германии и эвакуацией немцев, Скоропадскому пришлось иметь дело как с возродившимися в лице Директории националистами Рады во главе с С. Петлюрой, так и с крестьянами-повстанцами на юге Украины и, наконец, с большевиками, ждущими своего часа. Наиболее удачливой оказалась Директория, на чью сторону перешли войска гетмана, и скоро Киев, обороняемый горсткой русских офицеров и юнкеров , не забытых нами благодаря М. Булгакову ( при открытиии которому мемориальной доски в Киеве был совершен акт вандализма - прим. вебред), оказался в руках петлюровцев.

Затем события развернулись по старому сценарию. В январе 1919 года несколько полков Красной армии во главе с Антоновым-Овсеенко перешли границу Украины и в начале февраля вошли в Киев. Многочисленные крестьянские формирования анархисткой или левоэсерской оринтации, в частности, Н. Махно и М Григорьева, поддержали большевиков. Скоро, однако, введение на Укараине продразверстки и террор ЧК заставили крестьян отвернуться от большевиков. Еще большее значение имели успехи Белой армии, поставившие под угрозу само существование Советов; большевикам стало не до Украины. В этой ситуации остатки петлюровцев, подкрепленные галицийскими формированиями, вытесненными поляками из Западной Украины, начали наступление на Киев. Но появилась новая сила: Белая Добровольческая армия вступила в город -Одновременно с галицийцами и заставила их его покинуть. Последовавшие события до сих пор вызывают горькие упреки украинйфилов в адрес Добровольческой армии. Белые разгромили петлюровцев, а остатки более стоящих в вoeнном отношении галицийцев взяли под свое начало. Дальнейшими участниками гражданской войны на Украине были Белая и Красная армии, поляки, крестьянские повстанческие армии, но украинские националисты уже не выступали как самостоятельная сила. Победили, как мы знаем, красные. В декабре 1919 года большевики в третий раз провозгласили создание Украинской Советской республики и к осени 1920 года достаточно прочно контролировали территорию Восточной Украины (большая часть Западной Украины досталась Польше). Какие выводы можно сделать из истории гражданской войны на Украине?

Во-первых, советская власть действительно была принесена на Украину на штыках украинских и русских солдат Красной Армии, направленной туда разномастной группой политических авантюристов, которые меньше всего ассоциировали себя с Россией.

Во-вторых, реальной поддержки у украинских националистов не было ни в городе, ни на селе. Большинству крестьян не нравились ни красные, ни петлюровцы, ни белые: отсюда их переходы из одного лагеря в другой.

В-третьих, как самостоятельные участники гражданской войны украинские националисты перестали иметь значение задолго до ее окончания на Украине. Таким образом, не было противоборства Красной России и Жовто-Блакитной Украины. Реальное противоборство на всей территории бывшей Российской империи, включая Украину, было между Красной и Белой армиями, в рядах которых с обеих сторон сражались все народы империи, но больше всего русские и украинцы.

Русские антисемиты и юдолюбивые украинофилы
Еврейский вопрос не предмет моих заметок. Но есть один аспект, где он непосредственно связан с рассматриваемой темой. Речь идет о трактовке жизни (и смерти) евреев на Украине, которым сами евреи отводят видное место в истории антисемитизма. Украинофилы объясняют, что эти события происходили либо не на почве антисемитизма, либо если все же на почве антисемитизма, то не украинского, а русского. Хорошим примером этой позиции является статья об антисемитизме в Энциклопедии Украины (Antisemitism. Encyclopedia of Ukraine. University of Toronto Press. V.1 1972). В этой статье, написанной Б.Витвицким, разъясняется, что до присоединения к России на Украине антисемитизма вообще-то и не было. Эту свою мысль автор обосновывает следующим образом: "Классическая формулировка Г. Альпеста определяет этнические предубеждения, в том числе антисемитизм, как антипатию, основанную на ошибочных и негибких обобщениях... Поэтому массовые убийства евреев и поляков во время восстания (Б. Хмельницкого. -К. Р.), когда погибли десятки тысяч, были вызваны объективными условиями угнетения и, вероятно, имели мало общего с этническими предубеждениями, в смысле, определенном выше. Сходный анализ применим к убийствам евреев во время кровавого гайдамацкого восстания, XVIII века. Хотя более ужасные по последствиям, чем изгнания, и большинство других преследований, которые евреи были вынуждены выносить столетиями, например, в Западной Европе и России, убийства евреев и поляков украинцами вовремя восстаний XVII и XVIII веков имеют важное отличие от преследований евреев в упомянутых странах. Причина та, что там евреи представляли осажденное и приниженное меньшинство, тогда как на Украине они были по отношению к украинцам частью правящих классов".

Железная логика, не так ли? Получается, что зачисленные Витвицким в правящий класс Украины 100 000 местечковых евреев - жертв восстания Хмельницкого, плюс еще 50000-60000 убитых во время гайдаматчины пострадали не в результате "ошибочных и негибких обобщений" и нe подпадают под ученую формулировку об антисемитизме. Впрочем, идиллии евреев на Украине пришел конец. В конце XIII века Россия, имевшая тогда весьма скромный опыт угнетения евреев, которых на Руси почти не было, присоединила большую часть Украины, где сразу прекратились массовые убийства, зато появился "классический" антисемитизм. По этому поводу Витвицкий пишет:"Классические примеры широко распространенных предубеждений против евреев на Украине появились, когда Россия распространила свою властъ на большую часть Украины... Классически антисемитские, по мотивам и намерениям, ограничения служили как для дискриминации евреев, так и для того, чтобы выделить их в глазах населения как группу, заслуживающую предвзятого отношения". В связи с этим, разъясняет Витвицкий, на Украине возникли два антисемтизмма: неукраинский, т.е. осуществляемый неукраинцами или по неукраинской инициативе, и истинно украинский антисемитизм. Причем, согласно Витвицкому, практически все случаи преследования евреев имели отношение к первой (русской) его разновидности. Цитирую автора: "... в отличие от вполне ясных примеров русского антисемитизма на Украине примеры истинно украинского, антисемитизма значительно более трудно установить..." Как видите, Витвицкйй нам доказал, что если были проблемы у евреев на Украине, то только из-за русского антисемитизма. Доказал Витвицкий также и то, что бумага Энциклопедии Украины все стерпит.

Я вовсе не собираюсь отрицать антисемитизм, связанный с деятельностью царского правительства - в частности, введение черты оседлости, барьер процентной нормы при поступлении в гимназию или университет, невозможность для евреев занять должность, дающую право на получение личного дворянства. (На евреев, принявших православие, эти ограничения не распространялись. Так, А. Деникин пишет в своих мемуаpax, что к 1913 году в русской армии было шесть генералов еврейского происхождения.) Наиболее позорные страницы в истории антисемитизма в царской России связаны с еврейскими погромами 80-х годов XIX века и периода революции 1905 года. Большинство этих погромов произошло на Украине. Первая волна погромов явилась результатом распространившихся слухов, что в убийстве Александра II виноваты евреи. "Надо сказать, что правивший тогда Александр III, будучи сильным царем и любя порядок, жестко подавлял погромы, В результате убитых насчитывалось единицы, хотя моральный ущерб был огромен. Вторая волна погромов (1904-1905 гг.) произошла уже при Николае II, монархе слабом и подверженном влиянию различных придворных группировок. Эта волна погромов, значительно более кровавая, чем первая (погибли сотни людей), подавлялась властями нерешительно, во многих случаях преднамеренно не эффективно.

Подобная политика вызвала возмущение либеральных и левых кругов в России. Русские украинские студенты и рабочие организовали боевые дружины по борьбе с погромщиками. Среди писателей наиболее резко выступили против погромов М. Горький и В. Короленко. Подобная политика царского правительства, особенно в последние 30 лет его существования, была не только негуманной, но и неразумной. Она подтолкнула наиболее активную часть еврейской молодежи к революционной деятельности, которая в немалой мере способствовала концу династии Романовых, а затем установлению власти большевиков. Другим следствием этой непростительной политической близорукости был рост антирусских настроений на Западе, причем не только в богатых и влиятельных еврейских кругах, но и среди либерально настроенных интеллигентов Европы и Соединенных Штатов, хорошо помнивших о прежних грехах России (раздел Польши, подавление польских восстаний 1830 и 1863 годов, подавление венгерской революции 1848 года). В результате российские революционеры всех направлений легко находили на Западе поддержку и деньги. Позднее, уже в период гражданской войны, общественное мнение стран Запада резко осуждало политику помощи западных демократий Белому движению, олицетворяя его с антисемитизмом.

Третья волна погромов, опять происходивших преимущественно на Украине, является предметом особой озабоченности украинофилов. .Дело в том, что эти погромы относятся к периоду гражданской войны на Украине и среди участников истребления около 60 000 еврейских жителей видное место занимали петлюровская армия и связанные с ней националистические партизанские формирования. Украинофилы утверждают, чтo, во-первых, руководство Директории и сам Петлюра дружественно относились к евреям и не их вина, что не выполнялись приказы по прекращению погромов. Во-вторых, основные участники погромов на Украине -это вовсе не петлюровцы, а русские белогвардейцы армии Деникина. В своих мемуарах Деникин отнюдь не пытается доказать, что он друг евреев, хотя и не выражает открыто антисемитских взглядов. Правительство большевиков Деникин считал антинациональным и отмечал еврейский состав большевистской делегации, подписавшей позорный для России Брестский мир (А. Деникин. Путь русского офицера. Нью--Йорк: Изд-во Чехова, 1953; Он ж., Очерки русской смуты. М.: Наука, :1991). Тем не менее не любящий евреев А. Деникин делал то же самое, что друг украинофилов Петлюра, то есть издавал приказы по прекращению погромов, .которые не выполнялсь.

Есть еще один нюанс. В 1926 году С. Щварцбард застрелил в Париже Петлюру, осуществив тем самым акт возмездия за массовые убийства евреев, в том числе пятнадцати родственников самого Шварцбада. Почему он стрелял не в Деникина, который тоже жил во Франции? Вряд ли это было связано с техническими трудностями. Во всяком случае, не для Шварцбада, прошедшего всю Первую мировую войну в рядах французского Иностранного легиона и награжденного Военным крестом. Неосведомленность о делах на Украине? Тоже вряд ли: Шварцбад успел также повоевать с петлюровцами и белыми на Украине, а затем снова вернулся во Францию. Выбрал он все же Петлюру, и французский суд по совокупности обстоятельств его оправдал. В этой связи украинофилы высказывают мнение, что в раздувании антипетлюровских настроений виноваты сами евреи, которые всегда больше симпатизировали русским, чем украинцам. Симпатизировали "классическим антисемитам"? А в самом деде - загадочна еврейская душа.

Ленинизм в действии
Мы оказались свидетелями и участниками краха невиданного в истории эксперимента, поставленного 78 лет назад кучкой политических фанатиков над населением нашей Родины. Для большинства из нас первая, наиболее ужасная часть этого эксперимента не связана с личным опытом и существует умозрительно, в виде документальной и художественной литературы. Писать по-настоящему эмоционально, душой своей, об этом времени мы не можем и на громкие слова не имеем морального права. Впрочем, великую задачу эту выполнили те, кому это было по плечу, и трудно добавить что-либо к фундаментальному "Архипелагу ГУЛАГ", А. Солженицына, страшным свидетельствам В. Шаламова или превзойти художественную прозу Ю.Домбровского. Сам я получил несколько больше среднего в эмоциональном восприятии первых десятилетий большевизма только потому, что всегда был духовно близок с моей матерью, которой было 10 лет в октябре 1917 года и которая сохранила светлую голову и память по сей день. Прожитая ею жизнь типична для беспартийной интеллигентки, носящей вдобавок старинную фамилию Сапега. Впрочем, мать была более удачлива, чем многие, ей подобные, поскольку она црошла только тюрьму, но миновала лагеря и расстрел. И я могy не только головой, но и сердцем признать полную правоту обвинений в адрес большевиков, включая их преступления на Украине.

Предмет моего несогласия со спекулирующими на жертвах украинского народа украинофилами заключается в другом - в отрицании ключевого пункта их обвинений, что во всем, как всегда, виноваты русские, на сей раз в лице русского большевисткого правительства.

Для доказательства ложности этих утверждений я не пойду путем отрицания национальной окраски большевизма, ссылаясь на приоритете интернационализма в идеологии коммунистов. Я имею, однако, все основания для заключения, что в первые 15 лет после захвата власти в России большевисткий режим меньше всего мог называться русским. Дело тут даже не в многочисленных еврейских и других нерусских фамилиях в руководстве партии большевиков и Советского правительства. Главное - это общая антирусская направленность большевисткого режима, с приоритетом поощрения всех национальностей, кроме русской. Эта антирусская политика была детищем человека, который по своему самосознанию и воспитанию принадлежал к русскому дворянству. Я нахожу, кстати, мелким занятием копание в родословной В. Ленина с выяснением процентов различной нерусской, особенно столь важной для антисемитов еврейской, крови. Большинство православного дворянства России имело в каком-то поколении нерусских предков (некоторые не имели ни капли русской крови), и это не мешало им быть патриотами и чувствовать себя русскими. Дело в другом: в идеологии Ленина, в его убежденности, что для большевистского режима "великодержавный шовинизм" .русских "в 1000 раз, опаснее буржуазного национализма" других народов захваченной большевиками страны. В своей антирусской направленности Ленин не имел равных среди других большевиков. Стоит вспомнить его замечания в адрес централизаторски настроенных И. Сталина, С. Орджоникидзе и Ф. Дзержинского, что нет больших "великодержавных шовинистов", чем "обрусевшие инородцы", или что разработанный Сталиным проект Организации СССР не защитит нерусских "от попирания их прав этим типичным русским человеком, подлецом и гонителем по своей натуре, классическим типом русского бюрократа" (В. Ленин. К вопросу о национальностях или об "автономизации". Полн. собр. соч., т. 45). При огромном авторитете Ленина в партии он не только смог продиктовать свое понимание национальной политики СССР, но и заложил долговременные основы этой политики, которые полностью не были изжиты вплоть до распада Советской империи.

Вопреки оппозиции централизаторов в руководстве партии Ленин настоял на организации СССР как союза формально равноправных республик - решение, которое в условиях демократии действительно могло бы обеспечить прочное будущее федерации. При этом антирусская направленность ленинской национальной политики проявилась уже при территориальном размежевании союзных и автономных республик, которое полностью игнорировало интересы и судьбу русского населения. Для УССР это обернулось передачей ей территорий, которые никогда не являлись исторической Украиной, не были включены в Украину, признанную в 1917 году Временным правительством России, и вошли лишь частично вее состав даже по условиям Брест-Литовского мира 1918 года. Большевики подарили Украине богатейшие земли России, размером с крупную европейскую страну, включая область Харькова на северо-востоке - землю, принадлежавшую России еще в XVI веке, Новороссию и Северную Таврию с городами Одесса, Николаев, Херсон, Мелитополь - плод побед России над турками в XVIII веке, и весь Донбасс, издавна бывший Землей казачьего Во йска Донского. Все эти приращения Украины были проведены по-большевистски, росчерком пера, без соблюдения таких "гнилых" буржуазных приемов, как плебисцит жителей передаваемых территорий. (Примечательно, что идея плебисцита очень не нравится и правительству сегодняшней демократической Украины.)

Следующим этапом антирусской политики большевиков явилась проводившаяся во всех республиках СССР, включая автономные республики РСФСР, кампания коренизации, то есть удаления русских из государственного и партийного аппарата республик и запрет на использование русского языка в официальной и партийной переписке и в системе высшего образования. Хотя сама идея коренизации соответствует нормаль ному процессу становления государственности, ее темпы и методы были опять-таки большевистскими, то есть сверхбыстрыми и насильственными, что в случае Украины обернулось проблемой для большинства городских жителей, не знавших украинского языка. К тому же столь быстрое устранение русского языка было попросту вредным для промышленности, системы высшего образования и науки, где единственным языком документации, учебной и научной литературы мог быть тогда только русский (подобные процессы происходят и сейчас - прим. вебред.). В этой связи стоит вспомнить осторожную языковую политику Индии, которая через 50 лет после получения независимости продолжает сохранять английский язык как второй после хинди язык страны. Надо сказать, что украинизация 20-х годов очень одобряется современными украинофилами, которые сконны рисовать в розовых тонах проводивших украинизацию большевиков. Вот что пишет об этом периоде крупный украино-канадский историк О.Субтельный: " Казалось, приближается творчесий симбиоз национализма и коммунизма, который может ответить на национальные и социоэкономические нужды украинцев" (0. Subtelny. Ukraine: a history. University of Toronto Press, 1990). При этом упускается такая небольшая деталь, как большевистский террор, не прекращавшийся все 20-е годы. Видимо, атрибуты украинской государственности и введение преподавания на украинском языке важнее для украинофилов, чем аресты и гибель десятков тысяч невинных их соотечественников.

Впрочем, основная часть ужасов первых ,10-15 лет большевистского режима выпала на долю русского народа. В "Архипелаге ГУЛАГ" Солженицын, приводит замечательную фразу Владимира Ильича, призывавшего к "очистке русской земли от всякого рода вредных насекомых". Солженицын дает далее подробную классификацию разновидностей насекомых, которыми оказались целые пласты населения, и описывает факты их выведения. Здесь хочу отметить, что в период красного террора 1918-1921 годов, когда насекомых не столько сажали, сколько расстреливали, русские насекомые были, гораздо более уязвимы, чем украинские. Дело не в том, что Владимир Ильич считал украинских насекомых менее вредными: чего не было, того не было. Просто их оказалось труднее выводить. До 1920 года большевики лишь временами контролировали Украину, где власти сменялись чуть ли не каждый месяц. Поэтому насекомые имели шанс забиться в шелку и, переждав недолгую власть красных, перескочить в более безопасную щель, а затем вообще перебежать в другой дом. Таким путем спасались и многие русские насекомые, массами сбегавшиеся на Украину. Последующий их исход в другой дом составил основную часть Белой эмиграции.

В отличие от Украины в центральной России ситуация была иная: большевики удерживали там власть весь период гражданской войны. Соответствен но основная дезинфекция пришлась на русских насекомых, которые далеко не всегда имели возможность сбежать на Украину или перейти по льду Финский залив (этот путь почему-то предпочитали ученые, например биолог А. Максимов). Не слабее, чем по насекомым, ударил "военный коммунизм" и по самым заурядным обывателям городов центральной России и русскому крестьянству. Население русских городов вымирало от голода. Скудные пайки распределялись в зависимости от ценности для большевиков отдельных индивидуумов. Заградительные отряды препятствовали попыткам горожан обменять свои сбережения на продовольствие у крестьян. Числа погибших от голода в Москве никто не считал, и о гибели москвичей в 1918-1920 годах вообще плохо знают, хотя масштабы сопоставимы с потерями во время ленинградской блокады 1941-1943 годов. Моя мать рассказывала, что после гражданской войны Москва заселялась заново, отсюда так мало москвичей, которые имеют предков, живших в Москве до революции. Крестьянам центральной России пришлось не слаще: они оказались основным источником кормления большевиков. Продотряда обирали их регулярно. Кто уклонялся или пробовал возражать, получал пулю. На продразверстку русские крестьяне отвечали восстаниями (особенно знаменито тамбовское восстание, с трудом подавленное Красной армией) и уходом из жизни - по причине голодной смерти. По различным оценкам, число умерших от голода в Поволжье в 1920-1922 годах составляет от 1,5 до 5 миллионов человек (Famine. Encyclopaedia Britannica. V. 9. 1973). На Украине крестьянские повстанческие армии тоже были потоплены большевиками в крови, но, такого голода, как в Поволжье, тогда не было.

После установления власти большевиков на Украине, условия для дезинфекции насекомых перестали отличаться там от российских, но как раз в это время большевики помягчали - реже ставили к стенке, а больше отправляли в тюрьмы и на острова пока еще зачаточного архипелага лагерей. Все же и в "благословенные" 20-е годы Россия сохранила некоторые печальные "преимущества" по сравнению с Украиной, Для этого были существенные причины: в России находился центр Русской Православной Церкви по главе с патриархом Тихоном и вдобавок земля во многих местах была сплошь усеяна вреднейшими насекомыми - казаками. 20-е годы известны судами над церковниками, на которых блистал герой Октябрьского переворота Генеральный прокурор СССР Крыленко (Солженицын отводит его деятельности три главы в "Архипелаге ГУЛАГ"). По отношению к казачеству, помимо репрессивных мер, были применены меры, основанные на принципах ленинской национальной политики: их земли по возможности передавали сопредельным союзным и автономным республикам. Таким путем Россия лишилась южной части Западной Сибири, бассейна реки Урал, а также Донбасса. Свой разговор о пока еще "незапятнанном" Сталиным ленинизме хочу закончить повторением утверждения, что трудно найти хоть малейший намек на русофильство в теории и практике тогдашних большевиков. Если, конечно, не полагать, что свою склонность к великодержавному шовинизму Ленин и его верные последователи проявляли в преимущественном истреблении русского народа, уничтожении его духовных начал и разбазаривании русской земли.

Украинский голокост
Русский национал-большевизм все же пришел на смену ленинскому интернационализму. Этот переход осуществился в период диктатуры Сталина, человека нерусского. Причины ориентации Сталина преимущественно на русских в партийных, государственных и карательных органах СССР никак не связаны с особыми его симпатиями к русским. Просто Сталин всегда был крайне осторожен и предпочитал иметь дополнительный запас прочности в виде всем ему обязанных кадров, набранных из самого многочисленного и наиболее терпеливого народа страны. Произошло это далеко не сразу. Сталин стал полновластным диктатором в 1927 году, а свою кампанию русификации кадров он осуществил только через 10 лет - во время больших чисток 1937-1938 годов. Первые приметы русского национал-большевизма начали проявляться со второй половины 30-х годов в отдельных деталях новой государственной атрибутики (введение в Красной Армии воинских званий царской России - 1935 год, сталинские премии - за роман А. Толстого "Петр I" и фильм С. Эйзенштейна "Александр Невский" - 1941 год). Своего апогея русская атрибутика сталинского режима достигла во время Великой Отечественной войны, когда испуганный Сталин ухватился за русский патриотизм, историю, военные традиции и даже Православную Церковь, лишь бы только удержать власть. Я еще вернусь к проблеме русского национал-большевизма, сейчас же перейду к первому периоду правления Сталина, на который приходится страшнейший в истории Украины голод 1932-1933 годов.

Голод, вызванный сталинской коллективизацией, тотальным ограблением крестьян и депортацией в Сибирь и на Север миллионов кулаков (из них 850 000 -с Украины), принял на Украине невиданные в ее истории масштабы. Число погибших от голодной смерти на Украине оценивается от 2 до 6 миллионов человек. (Famine. Encyclopaedia Britannicа. V. 9. 1973; 0. Subtelny.Ukraine: a history. University of Toronto Press, 1990). Голод 1932-1933 годов украинские националисты считают не только самым большим преступлением большевиков, но и куьлминацией целенаправленного геноцида русскими украинского народа.

Вот как трактует эти события основатель и первый председатель партии Рух И.Драч в речи "Покается ли Россия?", зачитанной им при открытии конференции "Голод 1932-1933 годов на Украине", проходившей в 1993 году в Киеве . "Голод 1932-1933 годов был по своей природе не случаен. Не был он также эпизодом в судьбе украинского народа. Пришло время признать факт, раз и навсегда, что это был только этап... систематического уничтожения украинского народа. Ибо глубоко сидящее неприятие самого существования нашей нации преобладает с среди наследников тех северных племен, которым наш народ дал веру, культуру, цивилизацию и даже имя... Первый урок, который уже становится неотъемлемой частью национального сознания украинцев, это то, что Россия никогда не имела и не дает намека, что имеет по отношению к украинцам чего-либо, кроме стремления к полному разрушению украинской нации. Мы это можем видеть от самого рафинированного философа до последнего алкоголика; слишком много русских зациклены на опаснейшей мании - украинофобии" (I. Drach. Will Russia Repent? The Ukrainian Quarterly. V. 16. 1993)

Итак, русские обвинены (далеко не только Драчом) в геноциде украинцев в 1932-1933 годах. Обвинение тяжелейшее, и ответить на него следует фактами, именами, цифрами.

Вопрос первый: кто несет основную ответственность за принятие решений о коллективизации, то есть уничтожении крестьянства? Ответ: ответственность несет Сталин. Начиная с XV съезда ВКП(б) (1927 г.), когда была окончательно разгромлена "левая оппозиция" (Л. Троцкий, Л. Каменев и Г. Зиновьев), Сталин стал полноновластным хозяином партии и страны. К решению о коллективизации Сталин пришел не сразу. Сначала он попытался заставить крестьян сдавать хлеб по грабительски низким ценам. Крестьяне стали придерживать хлеб. Тогда Сталин разослал по стране директивы за своей подписью с требованием начать "раскулачивание" зажиточных крестьян, а бедняков и середняков загонять в колхозы. На июльском Пленуме ЦК ВКП(б) (1928 г.) сталинские директивы стали официальной установкой партии. Попытки "правой оппозиции" помешать принятию губительных для крестьянства решений (об этом ниже) были подавлены Сталиным. Около 9 миллионов (по разным оценкам от 6 до 15 миллионов) кулаков и членов их семей были сосланы в Сибирь, где многие из них погибли. Другой причиной, обусловившей следующий этап катастрофы крестьян всех народов Советского Союза, а не только украинского, явилась постоянно возрастающая по инициативе Сталина разнарядка по сдаче колхозами сельхозпродуктов. Падение производительности труда подневольных, ограбленных колхозников только приближало страшный голод, который разразился в 1932-1933 годах.

Вопрос второй: были ли в руководстве партии люди, которые осмеливались выступать против развязанной Сталиным войны с крестьянами? Ответ: да, такие люди нашлись в лице "правой оппозиции". Это члены Политбюро ЦК ВКП(б) Н, Бухарин, А. Рыков, М. Томский (Егоров) и кандидаты в Политбюро ЦК Н. Угланов и С. Сырцов. Все они русские люди, и многие грехи должны им проститься за попытку спасти миллионы людей и благосостояние страны. Украинцев в этом списке нет. Влиятельное руководство украинской компартии на том этапе поддерживало Сталина, который бросил им кость, заменив на посту Первого секретаря КП(б)У еврея Л. Кагановича украинским поляком С. Косиором. Лишь позже, в 1933 году, когда голод уже свирепствовал на Украине, а требования Сталина по поставкам зерна все повышались, Н. Скрыпник, один из высших партийных и государственных деятелей Украины, покончил с собой в знак протеста со сталинской политикой. Можно только гадать, удержался бы Сталин у власти, если бы компартия Украины поддержала "правую оппозицию" русских коммунистов в 1928 году.

Вопрос третий: кто в руководстве партии периода коллективизации являлся опорой Сталина и исполнителем его воли? Ответ можно дать в виде списка членов "сталинского" Политбюро ЦК XVI съезда ВКП(б) (июль 1930 г.), сформированного спустя несколько месяцев после утряски, то есть удаления противников насильственной коллективизации. Вот этот список. Члены Политбюро: И. Сталин, К. Ворошилов, М. Калинин, Л, Каганович, С. Киров, С. Косиор, В. Куйбышев, В. Молотов, С. Орджоникидзе, Я. Рудзутак. Кандидаты в члены Политбюро: А. Микоян, Г. Петровский, В. Чубарь. По национальному составу среди партийного руководства: 5 русских, 2 грузина, 2 украинца (Петровский и Чубарь), армянин, еврей, латыш и украинский поляк. Я включил в число русских К. Ворошилова, который уверял П. Григоренко, что он украинец (П. Григоренко . В подполье можно встретить только крыс. Нью-Йорк: Детинец, 1981). Итак, в составе "русского" руководства партии ВКП(б) русские (включая Ворошилова) составляли 38%, то есть немногим более трети. Еще меньше русских было в руководстве ОГПУ - карательного органа большевиков конца 20-х - начала 30-х годов. До 1934 года во главе ОГПУ стоял поляк В.Менжинский. Его заместитель - еврей Г.Ягода сменил умершего Менжинского в 1934 году, возглавив ту же службу, но уже с новым названием - НКВД. В высших и средних звеньях ОГПУ/НКВД русских тогда было немного, преобладали евреи, латыши, поляки и даже западноевропейские выходцы вроде А. Артузова (Фра-учи). Украине "повезло" больше; во главе ОГПУ Украины стоял украинец В. Балицкий. Русские палачи тоже, конечно, выполняли преступные указания Сталина. На Украине особенно заметной была роль П, Постышева, посланного Сталиным 2-м секретарем КП(б)У. Современные украинские русофобы размахивают именем Постышева как стягом, нагнетая ненависть к русским. Но ведь Постышев появился на Украине только в 1933 году, то есть когда голод там уже был в разгаре.

Итак, первая часть страшного обвинения, что русские организовали геноцид украинского народа, явно не проходит. Не проходит потому, что русские составляли тогда меньшинство: в руководстве партии и карательных органов большевиков.

Рассмотрим вторую часть русофобского обвинения, то есть утверждение, что имел место целенаправленный геноцид именно украинского народа. География голода, вызванного коллективизацией, охватывает значительную часть Украины, степную зону Северного Кавказа, Дои, Нижнее Поволжье и Казахстан. Совершенно напрасно Субтельный противопоставляет страшные жертвы украинцев процветанию русских: "Хотя голод свирепствовал на Украине, особенно в ее юго-восточных районах, и на Северном Кавказе (где жило много украинцев), непосредственно сама Россия почти не испытала его" (О. Subtelny. Ukraine: a history. University of Toronto Press, 1990). Дон и Нижнее Поволжье заселены в основном русскими. Что касается Кубани, то причисление казаков к украинцам страдает натяжкой. Кубанское казачье войско было образовано в 1860-году путем слияния черноморских казаков, потомков запорожцев, с казаками кавказских линий, а это были донские и терские казаки. До середины XIX века казаки Северного Кавказа принимали в свои ряды крепостных крестьян, бежавших из России и с Украины. Было вливание крови кавказских горцев. Кубанские казаки не считали и не считают себя украинцами: раньше они называли себя просто казаками, а с начала ХХ века - казаками и русскими.

Перейдем к статистике. Если говорить о печальном первенстве народов СССР по проценту потерь от голода, вызванного коллективизацией, то первое место здесь принадлежит казахам. Четырехмиллионный казахский народ потерял тогда от 1 до 1,5 миллиона человек, то есть погибли от 25% до 40 % казахов (F. Lorimer.The population of the Soviet Union. Geneva: Leage of Nations, 1946); На Украине сравнимые потери, (20-25%) были в Полтавской, Днепропетровской, Кировоградской и Одесской областях. Eще вшести областях число погибших от гололда оценивается в 15%. Наконец, на севере Украины, в лесной зоне, число жертв было незначительным (R. Cottquest. The harvest of sorrow. New Ybrfe Oxford University Press, 1985). В связи с обвинением украинских русофобов хочу отметить, что среди погибших от голода на Украине было много русских. Дело в том, что голод поразил преимущественно юг и восток Украины, то есть земли, отнятые большевиками у России, где процент русских, и не только в городах, был высок. Наконец, и Россия, хотя меньше Украины пострадала от организованного Сталиным голода. Процент смертности в 1933 году по сравнению со смертностью в 1930 году (если принять ее за 100%) составил 360% на Украине и 150% в России (М. Livi-Bacci. On the human costs of collectivization in the Soviet Union. PopnI.Devl Rev., V. 19, 1993). Итак, утверждение о целенаправленном геноциде украинцев трудно примирить с фактами, дающими гораздо больше оснований говорить о целенаправленном геноциде крестьян Советского Союза. Страшное обвинение украинских русофобов в адрес русского народа при ближайшем рассмотрении лопается, как мыльный пузырь.

Между Сталиным и Гитлером
Я не считаю необходимым останавливаться на сталинском терроре 1937-1938 годов. Моя цель - не компиляция истории Украины или многократно описанных преступлений Сталина, а анализ антирусских построений идеологов украинского национализма.. В этом отношении страшная волна террора 1937-1938 годов не может служить козырной картой для украинских русофобов - слишком великие жертвы претерпел тогда 'русский парод. Тем не меиее жертвы1937-1938 годов, разумеется, включены украинофилами в перечень преступлений русского большевисткого правительства против украинского народа. Отдельное замечание следует сделать относительно присоединеия к Советскому Союзу Западной Украины (1939 г.) и Буковины с Южной Бессарабией (1940 г.). Отношение к этой акции Сталина у украинофилов двойственное. С одной стороны, они одобряют факт присоединения Западной Украины к УССР, не касаясь преступности пакта Молотова - Риббентропа, поделившего Польшу на немецкую и советскую зоны. Импонирует, им также проводившаяся Советами украинизация Западной Украины, включавшая закрытие еврейских и польских предприятий, конфискацию земли у польских помещиков, депортацию в Сибирь 1,5 миллиона поляков и евреев (для последних это обернулось шансом выжить) и украинизацию школ. Осуждают они террор НКВД, депортацию 300 000 украинцев и начало коллективизации.

Советская власть на Западной Украине длилась всего 2 года. В июле 1941 года гитлеровская Германия напала на СССР. Тема Второй мировой войны на Украине является весьма щекотливой для украинофилов. Дело в том, что украинские националисты сделали тогда ставку на Гитлера и всемерно способствовали установлению Нового порядка в Восточной Европе, Их деятельность включала не только борьбу с Красной Армией и советскими партизанами, но и войну с польскими партизанами, боровшимися против немцев, участие в подавлении восстания Варшавского гетто, а затем Словацкого и Варшавского восстаний 1944 пода, самое активное участие в истреблении евреев на Украине и, наконец, проведенное по собственной инициативе истребление 100 000 поляков (от стариков до младенцев) в деревнях Западной Украины. Есть и другая причина озабоченности украинофилов. Германо- советская война (для нас Великая Отечественная война) выявила огромную разницу в политической ориентации населения Восточной и Западной Украины. Если восточные украинцы внесли большой вклад в победу над гитлеровской Германией и почти каждая семья имеет сегодня родственников, павших в боях с фашистами, то на Западной Украине значительная часть населения находилась под влиянием фашистской Организации украинских националистов (ОУН), и только советские и польские партизаны вели реальную борьбу с немцами.

В этой связи современные идеологи украинского национализма проводят пропагандистскую кампанию сразу в нескольких направлениях. Они возвеличивают одну из фракций ОУН, а именно фракцию, руководимую С.Бандерой, приписывая ей активную борьбу не только с Советами, но и с гитлеровцами. Всеми силами стараются украинофилы преуменьшить кровавую роль оуновцев в истреблении еврейского населения Украины. Наконец, всячески преувеличиваются прогитлеровские настроения и коллаборационизм населения Восточной Украины.

Рассмотрим кратко историю плохо известной русскому читателю Организации украинских националистов. В 1920 году в Праге собралась группа офицеров галицийской армии, разгромленной поляками в 1919 году, и учредила Украинскую, военную организацию (УВО), ставившую целью продолжение борьбы с поляками на Западной Украине. Лидером этой террористической организации стал Евгений Коновалец. Наиболее известным терактом УВО было неудавшееся покушение на президента Польши И. Пилсудского (1921 г.). В конце 20-х годов УВО достигла договоренности об объединении с другими националистическими группами, и в 1929 году в Вене была учреждена Организация украинских националистов, или ОУН, во главе с тем же Коновальцем. Идеология ОУН с самого начала представляла одну из разновидностей фашизма, включая весь соответствующий набор: мифологизацию национальной истории, культ борьбы и силы, тоталитарную структуру власти, расизм и антисемитизм (A. Motyl. The turn to the right: the ideological origins and development of Ukrainian nationalism, 1919-1929. Boulder: East European Monographs, 1980).

В 30-е годы оуновцы совершили более 60 терактов против польских властей, а также украинцев и поляков, призывавших к автономии Западной Украины и дружбе украинского и польского народов. К концу 30-х годов оуновцы сумели либо запугать, либо подчинить своему влиянию значительную часть населения Западной Украины. Удалось им также получить финансовую поддержку от фашистской Германии. Не все, правда, шло гладко. В 1934 году, о связи с убийством министра внутренних дел Польши В. Пекарского, польская полиция провела серию арестов среди оуновцев, взяв, в частности, организатора теракта, восходящую звезду националистов С. Бандеру. Следуя буржуазно-демократическим традициям, польские власти ограничились приговором террористов к тюремному заключению. Более эффективным оказался НКВД. В 1938 году - в Роттердаме по личному приказу Сталина вождь ОУН Коновалец был убит советским агентом.

Раздел Польши между Германией и СССР резко изменил весь расклад. От НКВД оуновцы спасались бегством в оккупированную немцами Польшу, ставшую теперь генерал-губернаторством во главе с высшим нацистским чиновноком Г.Франком. Очень скоро украинским националистам пришлось разочароваться в своих собратьях по фашисткой идеологии. Немцы вовсе не считали украинцев равными себе; для них "последние беспримесные арийцы Европы" были человеческим навозом, недолюдьми как по несоответствию параметрам нордической расы, так и по принадлежности к презренным славянам. В то же время гитлеровцы были не прочь использовать этот человеческий материал для поддержания Нового порядка в Польше и осуществления крупномасштабной диверсионной деятельности с началом планируемой войны против СССР. В 1940 году генерал-губернатор Франк санкционировал учреждение Украинского центрального комитета (УЦК), который нес ответственность за все украинские организации на территории генерал-губернаторства, включая печать, школы, больницы, местную администрацию и полицию. Хотя большинство руководства и кадров УЦК были оуновцы, во главе комитета был поставлены В. Кубийович, сочувствующий ОУН беспартийный профессор географии. Кубийович обладал редким искусством процветать при любом режиме. Все годы работы с немцами он пользовался доверием и поддержкой Франка и шефа гестапо третьего Рейха Г. Мюллера, а после поражения гитлеровцев благополучно уплыл в более тихие воды украинофильской науки, став в 1947 году генеральным секретарем, а с 1952 года председателем европейского отделения Научного общества Шевченко (умер в 1985 году профессором научного центра в Серселе под Парижем). В результате плодами деятельности Кубийовича были как организация украинской добровольческой дивизии СС "Галиция" (1943 г.), так и издание на украинском, французском и английском языках украинской энциклопедии (он был ответственным редактором всех трех изданий). Я ознакомился с последним английским изданием (Encyclopedia of Ukraine. University of Toronto Press, 1984), подготовленным и выпущенным за счет канадских налогоплательщиков, и могу заверить, что очень многие статьи написаны в духе открытой русофобии.

Между тем в осиротевшей после убийства Коновальца ОУН шла отчаянная борьба за власть. В 1939 году в Риме ассамблея ОУН выбрала на пост лидера партии А. Мельника. Однако в 1940 году, в Кракове, группировка оуновцев, руководимая Бандерой (он был освобожден немцами), выбрала его вождем ОУН. Произошел раскол. Обе группировки ОУН, мельниковцы и бандеровцы, люто ненавидели друг друга и сохранили эту ненависть и по сей день. Все это совпало по времени с подготовкой нападения Германии на СССР. Немцы принимали услуги оуновцев обоих группировок, готовили из них диверсионные отряды. Бандера сформировал с помощью немцев два батальона - "Нахтигаль" ("Соловей") и "Роланд". В первые дни войны оуновские диверсанты, часто переодетые в форму красноармейцев, очень пригодились немцам. Разгоряченный успехом Бандера выступил по радио в захваченном немцами Львове с заявлением о создании украинского государства (30 июня 1941 года). Хотя речь шла о марионеточном государстве и Бандера закончил ее призывом к борьбе вместе с германской армией против русской оккупации за суверенное объединенное украинское государство и Новый порядок во всем мире" (W. Kosyk. Problems of the history of the-OUN and UPA. The Ukrainian Quarterly 1993. V. 41. № 3), Гитлер воспринял все серьезно. В начале июля 1941 года Бандера и его помощники были арестованы и отправлены в заключение. Мельник, тоже посаженный под домашний арест, постарался реабилитироваться, обратившись через штаб германской армии к Гитлеру с просьбой позволить украинцам принять участие в крестовом походе против "большевистских варваров" (W.Kosyk , там же).

Немцы не препятствовали активности бандеровцев и мельниковцев, направленной против попавших в окружение красноармейцев, евреев и местных коммунистов, но они относились к ним настороженно (особенно к бандеровцам) и сформировали свое собственное подразделение "Полесскую Сичь" во главе с Т. Бульбой-Боровцом для борьбы с советскими партизанами в Полесье. По выполнении задания "Сичь" была распущена (ноябрь 1941 года). Между тем нарастало открытое противостояние мельниковцей и бандеровцев. 30 августа 1941 года два ведущих члена ОУН-Мельняк были убиты бандеровцами. Раздраженные немцы провели серию арестов бандеровцев (сентябрь 1941 года). Испортившиеся отношения оуновцев и немцев привели к появлению в лесах Западной Украины партизанских формирований ОУН: в апреле 1942 -года -нового отряда Бульбы-Боровца, осенью 1942 года - бандеровских и мельниковских отрядов. С немцами они набегали открытых столкновений, но вели ожесточенную борьбу друг с другом. К середине 1943 года бандеровцы окончательно разгромили соперничавшие группировки и включили их остатки в свой состав. В конце 1943 года они стали называть себя Украинской повстанческой армией и объявили о борьбе как с руссими, так и с немцами. К этому времени бандеровцы превратились во внушительную силу (по разным оценкам от 30000 до 200000 человек), контролирующую значительную часть сельской местности Западной Украины. Они совершали нападения на отдельные немецкие отряды, но основные усилия соредоточили на борьбе с наступающими советскими партизанами (особенно с ковпаковцами), с отрядами польской Армии Крайовой и на тотальном истреблении мирных жителей польских сел.

В итоге гитлеровское командование решило изменить свое отношение к оуновцам, освободило Бандеру и позже арестованного Мельника и в июле 1944 года заключило соглашение с Украинской повстанческой армией о совместной борьбе с русскими. Но это мало что могло изменить. Летом 1944 года Красная Армия вновь вступила на землю Западной Украины и, разгромив немцев вместе с украинской дивизией СС "Галиция" под Бродами, к осени 1944 года освободила от гитлеровцев всю территорию УССР. Часть бандеровцев ушла с немцами, но большинство осталось в лесах и начало ожесточенную партизанскую войну против Красной Армий и советских властей. Почти два года в лесах Галиции, Волыни и. Карпатах шла беспощадная война между частями НКВД и бандеровцами. Обе стороны не жалели мирных жителей, которым угрожала либо отправка в лагеря за любую форму помощи бандеровцам, либо уничтожение всех членов семьи за сотрудничество с Советами. К апрелю 1946 года все крупные бандеровские подразделения были ликвидированы на территории СССР. В польских и словацких Татрах это произошло годом позже - в 1947 году. Однако небольшие группы баидеровцев продолжали партизанскую войну до 1949 тода.

Итак, Вторая мировая война закончилась для Украины. Она вышла из нее разоренной и опустошенной.. 700 городов были полиостью или частично разрушены, 28000 сел сожжено. Погибло 6,8 миллиона человек (из них 1,6 миллиона евреев), 2 миллиона гастарбайтеров были высланы немцами в Германию. В то же время Вторая мировая война имела для Украины и украинцев два долговременных последствия. Во-первых, Сталин присоединил к Украине отнятое у Венгрии и Чехословакии Закарпатье. Таким образом, к 1946 году Украина получила границы, о которых могли только мечтать самые оптимистичные украинофилы начала XX века. Во-вторых, бегство на Запад элиты ОУН и наличие там сотен тысяч перемещенных лиц с Украины создали условия для формирования сильных и многочисленных украинских организаций с ярко выраженной антирусской направленностью. Эти организации, которые для западной общественности проходили как борцы за свободу и демократию, сохранили свою оуновскую сущность и сыграли до сих пор недооцениваемую в России роль в формировании русофобии у Послевоенной интеллигенции Советской Украины.

Русский национал-большевизм и российская агрессивность
В 1980 году Солженицын возмутил западный, особенно американский, истаблишмент, опубликовав статью "Ошибочные представления о России - угроза дляАмерики" (A. Solzchenitsyn . Misconceptions about Russia are a threat to America. Foreign Affairs. V. 53. 1980. № 4). В этой во многом сохранившей значение статье прозвучал призыв к западному обществу не смешивать понятия "коммунизм" и "русские", "Советский Союз" и "Россия" и не делать ставку на трансформацию СССР в сторону доброго, то есть нерусского, коммунизма. Солженицын выступил также против противопоставления различных периодов в истории коммунистического правления в Советском Союзе - в частности, сталинского национал-большевизма и ленинского революционного интернационализма. Я полностью согласен со стержневой идеей Солженицына об отчужденности основной массы русского народа (и других народов СССР) от власти большевиков на всех этапах ее существования. Все же я беру на себя смелость утверждать, что русский национал-большевизм существовал с начала сороковых годов вплоть до краха Советской империи. Другое дело, что этот национал-большевизм выступал по отношению к русскому народу злейшим его угнетателем и разрушителем, но все же он был.

Основными признаками "русской" окраски этой антирусской системы были внешняя ее атрибутика и преобладание русских во властных структурах. Русская атрибутика выражалась во фразеологии, лестно характеризующей русский народ (при позднем Сталине - не без шовинистического оттенка), использовании атрибутики царской России (русская форма армии, попытка введения гимназической формы) и, наконец, приоритете русского языка как средства межнационального общения. Русификация властных структур означала, что русские (и украинцы) вытеснили из этих структур евреев, доминировавших там в первое десятилетие большевизма. Для основной массы русского народа результат этой русификации мало отличался от сути поговорки "что в лоб, что по лбу". Имелся даже дополнительный коварный момент. Ленинизм имел неприкрытый антирусский оттенок, тогда как национал-большевизм создавал иллюзию, что русские занимают среди народов СССР место, соответствующее их экономическому и культурному вкладу, численности и природным богатствам России.

Всё это, разумеется, был чистый обман, и Солженицын пишет об этом в своей последней работе "Русский вопрос к концу XX века". Все же отмечу, что "русский националист" Сталин заложил основы экономического неравенства русских, введя одинаковый максимальный размер приусадебных участков на всей территории страны, за исключением поливных земель. При грабительских для колхозников закупочных ценах пропитаться они могли только с этих участков. Не надо быть экономистом, чтобы понимать, что участок в 0,3 га в Грузии или на Украине обеспечивал несравненно лучшую жизнь, чем такой же участок в средней России или Сибири. К этому добавьте искусственно перекошенную систему цен (государственных и рыночных) на фрукты и теплолюбивые овощи по сравнению с продуктами земледелия средней полосы (еще можно вспомнить о множестве крестьянских налогов, приводивших, например, к вырубке садов - прим. вебред.). Наконец, именно РСФСР отчисляла непропорционально большую по сравнению с другими республиками часть своего бюджета как на удовлетворение внешнеполитических амбиций руководства Советской империи, так и на развитие других союзных республик .

Итог был однозначный: за исключением Москвы, Ленинграда и нескольких не обозначенных на карте "секретных" городов, уровень жизни россиян был значительно ниже, чем у жителей других союзных республик европейской части СССР. Приведу только два примера из статистических данных за 1980 год, который, соответствует пику расцвета Советской империи. По средней обеспеченности жильем на одного человека РСФСР (13,4 м2) уступала всем республикам европейской части СССР, например, Латвии (17,2 м2), Грузии (16,8м2), УССР (15,1 м2) и БССР (14,4 м2). Еще больше был разрыв в сельской местности: Латвия - 20,1 м2, Грузия - 19,2 м2, УССР - 16,7 м3, БССР - 16,4 м2 и "господствующая" Россия -13,8 м2. Второй пример процент дорог с твердым покрытием между центральными усадьбами колхозов: Грузия - 100%, УССР -97,9%, Латвия - 95,6%, БССР - 92,4%, РСФСР - целых 69,2% (Госкомстат СССР. Сельское хозяйство в СССР. М.: Финансы и статистика, 1988). Это было даже в Подмосковье. Сошлюсь на личный опыт, когда меня в числе прочих, говоря словами В. Высоцкого, "доцентов с кандидатами" гоняли на картошку, (морковь, капусту -неважно). Обычно все случалось осенью, которая в средней России погодой не балует. Так вот, в Можайском районе Московской области грязь на дорогах между деревнями была такая, что проехать можно было только на санях, запряженных в гусеничный трактор. Думаю, такого не видывала ни Украина, ни другие "подневольные" республики СССР.

От плохой и голодной жизни россияне охотно переселялись в более сытные и теплые союзные республики. Большинство из них занимали там нижний социальный этаж, берясь за любую работу, которую не хотели делать местные жители (ситуация, сходная с положением выходцев из стран Третьего мира или эмигрантов из Восточной Европы в богатых западных странах). Именно поэтому русские работают на шахтах Донбасса, плавят сталь в Запорожье и Рустави, добывают марганец в Чиатури. У более привилегированных коренных жителей союзных республик этот приток русских вызвал двойную реакцию. Во-первых, сформировалось устойчиво высокомерное отношение к русским как к людям второго сорта, годящимся только для черной работы и способным жить в условиях, немыслимых для коренных жителей. (Это сочеталось с пресмыкательством членов властных структур республик перед московскими аппаратчиками.). Во-вторых, сложилось твердое мнение о бедности России, которая обирает союзные республики и кормится за их. счет. Надо было распасться Советскому Союзу, чтобы доказать, что этот миф не имеет никакого отношения к реальности.

Существует, однако, другой, гораздо более живучий миф, который объединяет в одно целое русский национал-большевизм, царскую Россию и русский национальный характер. Это миф о врожденной агрессивности России и русских, которые всегда стремились к территориальной экспансии, завоеванию и подчинению соседних народов. Трудно сослаться на какой-то один источник, поскольку их огромное количество как в западной, так и в украинофильской литературе. Я мало что могу добавить к тому, что написал до этому поводу Солженицын. Ограничусь несколькими замечаниями.

О национал-большевизме. Расширение территории Советскою Союза остановилось примерно на границах Российской империи начала XX века (по площади СССР даже уступал царской Рос

сии). Дальнейшая внешнеполитическая экспансия советских вождей заключалась не в территориальных приобретениях, а в насаждении коммунистических просоветских режимов и военном присутствии в различных странах. Подобная политика совершенно не характерна для царской России, и если уж искать параллели, то они скорее обнаружатся во внешней политике современных Соединенных Штатов, которые всемерно способствуют (иногда оружием)

приходу к власти демократических (проамериканских) правительств и имеют развитую сеть военных 6аз по всему миру. Так что подобная политика даже не признак коммунистической системы, а отличительная черта сверхдержав второй половины XX века.

Обвинение России и русских в постоянных имперских устремлениях, в завоевании соседних стран, во врожденной агрессивности преувеличено примерно на 86%. Именно такой процент приращения России приходится на мирную колонизацию русского Севера, Сибири и Дальнего Востока. Никому в голову не приходит обвинять Канаду во врожденной агрессивности, а она, между прочим, вторая по размерам после России страна мира, которая к началу освоения русскими Сибири вообще не существовала. Можно даже обнаружить сходные черты в колонизации Канады и освоении русскими Сибири. Практики "хороший индеец - мертвый индеец" не было ни в Канаде, ни в России. Так же как короли Великобритании и Компания Гудзонова залива, русские цари были заинтересованы в существовании "ясачных людей", которые поставляли им меха, и брали их под защиту, Поход Ермака относится к числу немногих исключений, но Ермак воевал не с сибирскими туземцами, а с татарами, такими же пришельцами, как и русские. Ситуация тут скорее сходная с борьбой португальцев и арабов в XVI веке за торговые базы на побережье Восточной Африки.

Русский царизм действительно был агрессивен, но агрессивен в направлении запада и юга. В свою очередь западные и южные страны и народы были не менее агрессивны в отношении России (примеров в истории достаточно, начиная с Ливонского ордена). Перевес чаще складывался в пользу России, но это не значит, чую она была агрессивней своих западных и южных соседей. Я вовсе не склонен к идеализации русских царей и российской внешней политики. Хочу лишь сказать, что по агрессивности Россия ничем не выделялась среди других сильных государств Европы. Так что в этом отношении не только украинские националисты, но и западные политологи не имеют оснований как-то выделять Россию из ряда других больших и сильных государств. Почитайте лучше свою собственную историю.

Подведу итоги. Русский национал-большевизм действительно существовал последние 50 лет советского режима, но только в интересах и для обслуживания

партийной номенклатуры, большинство жителей России относилось к наиболее нищей и обездоленной части населения СССР. Во внешней политике национал-большевистский СССР проявлял признаки сверхдержавы, стремящейся к мировому-господству. Преемственности политики царской России тут не прослеживается, поскольку последняя стремилась не к мировому господству, а к расширению границ. Наконец, агрессивность царской России ничем не отличалась от агрессивности других сильных европейских государств и США. Основную часть своей огромной территории РОССИЯ приобрела не в результате войн и агрессии, а путем колонизации, не солдат, а землепроходец и крестьянин-переселенец были тут главными героями. Особая агрессивность и имперские замашки русских - не более чем русофобский миф.

Партноменклатура - кузница кадров самостийной Украины
Деятельность номенклатуры компартии Украины (КПУ) в послесталинский период заслуживает краткого рассмотрения в связи с немаловажным обстоятельством. Именно из ее среды вышли политики, в частности Л. Кравчук, которые, сделав ставку на украинский национализм, погубили в зародыше намечающуюся федерацию освободившихся от коммунистического режима восточнославянских народов и приложили все усилия, чтобы разрыв между Украиной и Россией стал необратимым. Процесс формирования националистически настроенной украинской партократии, представителям которой довелось сыграть столь важную роль в судьбе наших народов, начался практически заново в период правления Н. Хрущева, поскольку их предшественники, проводившие коренизацию в 20-е годы, были уничтожены во время чисток Сталина. Личность и деятельность Хрущева весьма по-разному (чаще резко негативно) оценивается в современной России, но вызывает несомненную симпатию у украинофилов.

Подобное отношение украннофилов к Хрущеву неудивительно. Русский по паспорту, но родившийся в пограничной с Украиной деревне, Хрущев по своим вкусам, симпатиям и карьерным связям в гораздо большей степени принадлежал Украине, чем России. По-видимому, он не имел отчетливого национального самосознания, как большинства жителей этой приграничной зоны, где один брат часто пишется русским, а другой украинцем. Тяготение Хрущева к Украине проявлялось не только в любви к украинским песням и расшитым рубашкам. Гораздо важнее, что он активно продвигал украинцев на ключевые посты в руководстве Советской империи. В результате к концу правления Хрущева украинцы заняли 4 из 11 мест в Политбюро ЦК КПСС, (А. Кириленко, Н. Подгорный, В. Полянский и П. Шелест), встали во, главе армии (Р. Малиновский, затем А. Гречко) и КГБ (В. Семичастный). Не будет преувеличением определить национал-большевизм времен Хрущева как украино-русский национал-большевизм с приоритетом украинского начала над русским. Вопиющим актом Произвола Хрущева по отношению к. русскому народу была навязанная им передача жемчужины России Крыма Украине (1954 г.) в честь 300-летия Переяславской Рады. Фантастический подарок, сделанный, по словам Хрущева, "как знак дружбы русского народа". Этот "знак дружбы" дорого обходится сегодняшнему русскому населению Крыма и может привести к непредсказуемым последствиям во взаимоотношениях России и Украины.

Хрущев не только окружил себя украинцами в Кремле, он содействовал началу нового этапа украинизации властных структур на Украине, менее заметному внешне, чем коренизация 20-х годов, но по существу более глубокому и всеобъемлющему. Через несколько месяцев после прихода к асти (1953 г.) Хрущев заменил на посту первого секретаря КПУ русского А. Мельникова украинцем А.Кириченко. С тех пор только украинцы занимали руководящие посты в КПУ: Кириченко сменил Н.Подгорный (1960 г.), а затем П. Шелест (1963 г.), который оставался у власти до 1972 года. При всей справедливости идеи передачи ведущих постов на Украине украинцам последствием ее реализации было практически полное вытеснение русских не только из состава партийной номенклатуры и, правительства УССР, но и из среднего звена партийного и правительственного аппарата, а также резкое уменьшение числа русских, стоящих во главе учебных и научно-исследовательских институтов и крупных промышленных предприятий. В итоге русские, составляющие около четверти населения Украины, оказались вытесненными со всех сколько-нибудь эначительных и влиятельных постов в республике.

Наиболее последовательным украинизатором был Шелест. Он проводил политику экономической автономизации Украины, неучастия УССР в финансировании общесоюзных проектов, не отказываясь при этом от использования преимуществ вхождения в СССР, в частности от получения бесплатных нефти и газа из России. Поощрялся переход на украинский язык в системе высшего образования и науке. Была опубликована в 26 томах (!) "История городов и сел Украины" (в РСФСР денег на свою историю не было). В конечном итоге Шелест вызвал раздражение у Л. Брежнева, так же как и Хрущев, связанного с Украиной и способствовавшего выдвижению "днепровского клана", но относившегося настороженно к развитию украинского национал-большевизма. Первым секретарем КПУ был назначен В. Щербицкий.

Правление Щербицкого (1972-1989) представляет классический пример брежневского застоя на республиканском уровне. Украинизация и автономизация экономики были остановлены. Наблюдались обратные тенденции: расширение сферы официального использования русского языка и возобновление централизации украинской экономики. Жестко подавлялись диссидентские движения. В то же время украинская партократия сохранила и укрепила свои доминирующие позиции на Украине. Завершилось также вытеснение русских с руководящих постов в науке, промышленности, высшем образовании и культуре (в области сельского хозяйства русские никогда не занимали ведущих позиций). Период застоя сформировал психологические качества новой украинской элиты: гибкость, приспособляемость, способность к любой форме мимикрии наряду с цепкостью, умением сохранять власть и трезвым предпочтением существа дела форме. Те же качества выработались и у российской партократии, но было одно принципиальное различие - наличие у украинской номенклатуры до поры до времени спрятанного желания избавиться от любой формы зависимости от власти Кремля.

Последние годы горбачевской перестройки, когда КПУ формалыю возглавлял В. Ивашко (1989-1990 гг.), были временем роста влияния и карьерных успехов Кравчука - партаппаратчика, сыгравшего в эти судьбоносные годы судьбоносную роль. Замзавотделом идеологии ЦК КПУ. Кравчук был избран в марте 1990 года в Верховную Раду (Совет) УССР, где коммунисты получили тогда две трети мест. В качестве депутата Рады Кравчук проявил не только ораторские способности, но и редкостную гибкость, что позволило ему одновременно быть главным рупором партии и занять положение центра между крайними коммунистами и демократами-националистами. В июне 1990тода Кравчук достиг высшей точки своей партийной карьеры, став 2-м секретарем ЦК КПУ. Через год (июнь 1991 года) он был избран председателем Верховной Рады УССР. Гибкость Кравчука в отношении националистических требований демократического блока. Рады (в основном представителей Руха) объясняется не только его опытом идеолога-демагога, но более глубинными чувствами: Кравчук родился и вырос на Западной Украине (Ровенская область), где национализм и антирусские настроения были всегда сильны. Поэтому не удивительно, что он все более и более переходил на платформу Руха по национальному вопросу. Тем не менее Кравчук в то время еще не возражал против намечавшегося заключения нового Союзного договора.

Вместо подписания договора в СССР произошел августовский путч, во время которого Кравчук занял выжидательную позицию. Судьба путча решилась в Москве. Соответственно, 24 августа 1991 года Верховная Рада УССР декларировала независимость Украины и через два дня запретила КПУ. К этому моменту Кравчук был уже убежденным демократом-антикоммунистом и сторонником полного отделения Украины. В октябре Украина отозвала своих депутатов из Верховного Совета СССР. 1 декабря 1991 года на Украине прошли референдум о независимости и выборы президента республики. Хотя на прошедшем полгода назад общесоюзном референдуме 70% населения УССР проголосовали за сохранение СССР, на этот раз 90% голосов было подано за независимость Украины (Кравчук стал президентом Украины, набрав 61,5% голосов). Такое поразительное различие результатов референдумов объясняется не только исключительностью событий, происшедших в СССР за истёкшие полгода. Значительная часть населения Украины была просто-напросто дезинформирована: многие считали, что и после референдума Украина сохранит федеративные отношения с союзными республиками, ведь СССР продолжал еще существовать; другие поверили обещаниям националистов, что богатейшая Украина сразу станет жить хорошо, как только перестанет кормить нищую Россию (истоки мифа об иждивенчестве России рассмотрены в предыдущей главе). Как бы то ни было, результаты референдума и выборов развязали националистам руки.

7-8 декабря 1991 года по предложению правительства Украины на госдаче в Беловежской Пуще состоялась встреча президентов трех пока еще союзных республик С. Щушкевича (Беларусь), Л. Кравчука (Украина) и Б. Ельцина (Poссия). Обсуждался вопрос о возможности подписания нового Союзного договора. Именно тут Кравчук поставил крест на надеждах о федерации восточнославянских (и некоторых других) республик СССР.

Впрочем, лучше предоставим слово самому Кравчуку. Вот как он рассказал об этом в интервью от 17 марта 1992 года, данном московской журналистке К. Волиной (L.. Kravchuk.Our goal - a free Ukraine. Kiev: GlobusPubl., 1993):

Волина. Еще вопрос. Кто из политиков был инициатором разрушения СССР в заповеднике Беловежская Пуща?

Кравчук. Я не могу назвать инициатора, но предложение о встрече в Беловежской Пуще пришло с Украины.

Волина. Не от Ельцина?

Кравчук. Не от Ельцина.

Волина. Я слышала, некоторые говорят, что ликвидация СССР была задумана Ельциным, и ссылаются на Вас как источник этих слухов.

Кравчук. Я не распространял подобные слухи. Я подчеркиваю, что инициатива пришла с Украины. Она пришла как результат очень серьезной подготовки. Мы анализировали различные сценарии, точки зрения, обстоятельства, разрабатывали различные варианты проекта документов, не представляя исход встречи. На пути в Беловежскую Пущу я представлял, что у нас должна быть короткая дискуссия, а затем краткое заявление, которое, как я чувствовал, будет решающим. И когда мы начали обсуждать различные сценарии, Ельцин заявил прямо: "Я хочу, чтобы Вы знали, что эти три вопроса не мои, они Горбачева, вчера я говорил с Горбачевым, и я задаю эти три вопроса от его имени. Горбачев хочет получить на них ответы, и я тоже заинтересован знать их. Вопрос номер один. Вы согласны с проектом Договора? Как Вы чувствуете, должен ли он быть изменен или исправлен, чтобы Вы могли его подписать?"

После того как я сказал "нет" на каждый из трех вопросов, он спросил меня: "Какой же выход?"

Волина. Так, оказывается, Ельцин имел доверенность от Горбачева?

Кравчук. Совершенно верно.

Волина. Означает ли это, что со стороны Ельцина не было предательства?

Кравчук. Нисколько, он сказал нам прямо, что он действует как уполномоченный и что позиция России будет зависеть от моего ответа.

Волина. Тогда он очень умный человек. Можно им восхититься. Умный и честный человек.

Кравчук. Да, если бы я сказал, что Украина подпишет Союзный договор, Ельцин тоже бы его подписал.

Торжество Руха
Предыдущая глава может создать впечатление, что решающей центробежной силой, разорвавшей/федеративный союз Украины и России, была украинская номенклатура. Это, разумеется, не так. Номенклатура предпочитала существо дела форме. Существом для нее была власть, формой - идеология. В итоге номенклатура удержала власть на Украине, а главенство в националистической идеологии оставила Руху, народному фронту, который к моменту провозглашения суверенной Украины объединял большую часть национальной иителлигенции и имел всенародную поддержку на Западной Украине. Рух оказывал постоянное давление на номенклатуру как на уличных митингах, так и в зале заседаний Верховной Рады, заставляя ее занимать все более и более националистическую и антирусскую позицию (в конечном итоге Кравчук перехватил Лозунги Руха и обошел их кандидата на президентских выборах).

Истоки Руха (по-русски - Движения) связаны с диссидентским движением 60-х годов. Украинские диссиденты, в большинстве своем коммунисты, отличались от российских шестидесятников в том отношении, что наряду с требованиями исправления "ошибок" Сталина и предоставления народу гражданских свобод они поднимали национальный вопрос. Одни (И. Дзюба) считали достаточным возврат к ленинской национальной политике и дерусификации Украины. Другие (В. Мороз) видели единственное, решение в выходе Украины из состава СССР. Наибольшую известность получила монография Дзюбы "Интернационализм или русификация?", ходившая сначала в списках, а позже посланная автором в ЦК КПУ (1965 г.). Реакция советских властей на диссидентский вызов на Украине была однозначной: большинство диссидентов было арестовано и отправлено в лагеря. Дзюбу после ареста заставили покаяться и признать свои ошибки.

К диссидентам примыкала, не переходя, правда, опасной черты, группа украинских поэтов с устойчивым общественным положением (И.Драч,П.Мовчан, Д.Павлычко). Их деятельность во многом напоминала осторожную фронду московских коллег, тех же Е.Евтушенко или Р. Рождественского, сочетавших стремление служить образцом гражданского мужества в кругах интеллигенции и сохранять все блага, которые предоставляла им система (печатание стихов огромными тиражами, дома творчества, бесплатные поездки за границу и т. д.). Разница опять же состояла в том, что украинские литераторы-подвижники делали упор не столько на права человека, сколько на украинский национализм. В конечном итоге они "сберегли себя" для святого дела и, когда стало полностью безопасно, то есть при позднем Горбачеве, оказались инициаторами создания народного фронта Украины - Руха.

Украинская интеллигенция прислушивалась к выступлениям диссидентов и речам фрондирующих поэтов. Система не позволяла им выражать свое недовольство без риска увольнения с работы, поэтому страсти разгорались на кухнях, где обсуждались последние новости, собранные из местных свободолюбивых источников или услышанные по западным радиоголосам, где видное место занимали представители различных фракций ОУН. Интеллигенция очень интересовалась жизнью диаспоры на Западе. Оуновская идеология не находила у большинства радиослушателей особого отклика, хотя семена русофобии все же западали в душу. Гораздо больше привлекали факты процветания зарубежных украинцев. Богатство и влияние украинской диаспоры в Канаде и США нередко переоценивались. Сложилось мнение, что с помощью диаспоры независимая Украина быстро достигнет экономического расцвета.

На Западной Украине национальное движение было шире и глубже. Оно включало не только диссидентов и часть интеллигенции, как на востоке, но и самые широкие слои населения. Местные диссиденты правозащитники (Л. Лукьяненко, В. Чёрновил) вообще не рассматривали возможность существования Украины в "улучшенном" Советском Союзе - речь шла только об отделении.

Важнейшим компонентом западноукраинского национального движения была Украинская греко-католическая церковь (униаты). Вина здесь лежит исключительно на идиотски преступной политике советских властей, которые всемерно подавляли эту церковь, передали греко-католическне храмы Православной Церкви и стремились к искоренению униатства в СССР. Церковь сопротивлялась: существовали тайные монастыри, подпольно печаталась рели-гиозная литература. В 1982 году И. Тереля организовал Комитет по защите Украинской католической церкви (довольно спорный вопрос; советская власть всегда поддерживала именно те религиозные организации, что выступлаи против канонической Православной церкви - так было с самосвятами 1917 г., с обновленцами и тд. - прим. вебред.)

Третьим, сравнительно незначительным, компонентом западноукраинского национального движения была ОУН -в лице как оуновцев, прошедших сталинские лагеря(Д. Шумук, С. Караванский), так и детей видных деятелей ОУН (Ю.Шушкевич).

Последний взлет подлинного диссидентского движения на Украине, грозящего для его участников лишением свободы, приходится на 70-е годы, когда была создана Украинская группа Хельсинского комитета по правозащитной деятельности. Эта группа объединила диссидентов с самыми различными взглядами: в нее вошли бывшие коммунисты, ветераны Великой Отечественной войны Н. Руденко и П. Григореико, для которых главной задачей была правозащитная деятельность; отсидевшие свой первый срок шестидесятники, сочетавшие правозащитную деятельность с пропагандой украинского национализма (Лукьяненко, Чёрновил); бывшие оуновские националисты (Шумук, Шушкевич); религиозные активисты (В.Романюк). Здесь и ранее я называю и называл лишь немногих, что не означает моего неуважения ко всем людям, рисковавшим свободой за свои убеждения. К 1980 году большинство членов Хельсинской группы были арестованы и приговорены к различным срокам заключения. Остальных заставили эмигрировать из СССР.

Наступила горбачевская перестройка. Бороться с советским режимом стало безопасно и, более того, престижно: проглядывали заманчивые карьерные возможности. В ноябре 1988 года писатели и литературоведы киевского отде-ления Союза писателей и Института литературы АН УССР (на первых ролях были Драч, Мовчан и Павлычко) создали, инициативный комитет по организации украинского национального фронта, иди движения (Рух). Начинание сразу поддержали диссиденты, вернувшиеся к тому времени из заключения. Скоро движение получило признание среди интеллигенции, студентов и широких слоев населения Западной Украины. В сентябре 1989 года состоялся первый конгресс Руха - председателем был избран Драч. На выборах в Верховную Раду в марте 1990 года Рух получил около трети депутатских мест и сразу стал оказывать сильнейшее давление на коммунистов, настаивая на от-делении Украины. В январе 1990 года Рух провел свою крупнейшую политиескую акцию, организовав живую цепь от площади Св. Софии в Киеве до Львова.

В это время начались в широких масштабах рабочие контакты Руха с оуновскими организациями украинской диаспоры, которые внешне существенно изменились за послевоенные годы. Оуновцы сохранили свое деление на враждебных друг другу бандеррвцев и мельмиковцев (появилась еще третья фракция - ОУН за рубежом), но убрали наиболее приметные черты фашистс-кой идеологии, - тоталитаризм и антисемитизм (бандеровцы убрали только антисемитизм). Более того, бывшие фашисты, стали ведущими борцами западной демократии за свободу порабощен-ных народов: лидер бандеровской фракции Слава Стецко (жена и соратник заместителя Бандеры Я. Стецко) стала президентом Антибольшевистского блока наций и членом исполкома Мировой Антикоммунистической лиги.

Руководство Руха получило от ди-аспоры не только моральную и финансовую поддержку. Очень важными были возможности выхода в международную прессу, открывшиеся благодаря второму поколению оуновских эмигрантов, людей западной культуры, для которых английский или немецкий языки были родными. Новое поколение украинской диаспоры нередко принадлежит к истэблишмёнту, знает психологию и правила игры западного общества изнутри и владеет искусством формирования общественного мнения. В этом отношении положения России и Украины совершенно различны. У россиян подобной, вросшей в западное общество, лоббистской структуры не было и нет (речь идет об эмигрантах из России, выступающих в за-щиту русских интересов, а не против них - последних немало).

Не без влияния нового поколения диаспоры Рух особо подчеркнул в своей программе резко отрицательное отношение к антисемитизму и стремление обеспечить евреям на Украине счастливую жизнь. Позже этот лозунг, наряду со многими другими, перехватила украинская номенклатура, тот же Кравчук. Еврейская карта всемерно разыгрывается в настоящее время с целью показать западному миру респектабельность и демократичность суверенной Украины и ее глубокое отличие от якобы погрязшей в антисемитизме и тоталитарных устремлениях России. Представители истэблишмента диаспоры принимают в этой кам-пании самое деятельное участие: упомяну, к примеру, публикации в канадских газетах профессора кафедры политики и экономики Королевского военного кол-леджа Л. Лусюка (L. Luciuk. Hard to say if changes in CIS are good or bad. The Wing-Standard, 18 August 1992).

Следует сказать, что в России действительно есть шумные, но малочисленные группировки откровенно фашистского толка (либерал-демократы теряющего популярность В. Жириновского все же таковыми не являются, нет у них также программных антисемитских лозунгов). Проявления антисемитизма в России, по крайней мере до последнего времени, выражались в единичных антиеврейских митинговых выступлениях и некотором педалироваиин еврейского вопроca в малотиражной прессе. На Украине ситуация иная: публично еврейский вопрос ставится реже, чем в России (хотя есть местные антисемитские газеты), но материальные проявления антисемитизма впечатляющи: сожжение синагоги в Кременчуге, частичное разрушение мемориала Бабьего Яра, осквернение еврейских кладбищ во многих городах Украины (Deychakiwsky О. Na-tional minorities in Ukraine. The Ukrai-nian Quarterly. V. L. 1994. № 4).

Вернемся к Руху. После того как цель была достигнута и Украина стала самостоятельной, влияние националистической интеллигенции стало ослабевать. Власть осталась в руках более опытной в вопросах управления страной и ее хозяйством "партии власти", состоящей из бывших партаппаратчиков, бюрократов и генералов от промышленности. В стане демократии начался разброд. Из Руха (председатель Черновил) выделились Украинская республиканская партия и Демократическая партия Украины. Возникли различные мелкие ультранационалистические группировки, например, Украинская национальная самооборона. Серьезного значения они пока не имеют. Население осознало, что националисты не способны решать сложные экономические проблемы, стоящие перед Украиной. Впрочем, для большинства лидеров Руха падение популярности национализма не привело к личным потерям. Осторожная "партия власти" подбросила им хлебные и престижные должности. Некоторые особо энергичные деятели Руха создали их себе сами. Так, бывший фрондирующий поэт и инициатор создания Руха Драч был избран на Всемирном форуме украинцев (1992 г.) председателем Украинского Всемирного координационного совета. Дело неплохое -тут и гуманитарная помощь диаспоры, и планы по созданию Форум-банка. Так что вожди свои проблемы решили. Остался украинский народ, который пока не видит просвета в своей повседневной жизни.

Покается ли Россия?
В уже цитированной речи Драча "Покается ли Россия?" у России предъявлено требование покаяться перед Украиной. Звучит это так: "Мы еще ждем от России Ельцина... принести покая-ние за грехи Ленина и Сталина. Мы предлагаем России модель вины немцев по отношению к евреям и покаяния Аденаузра за вину Гитлера". Драч предупреждает о надвигающейся угрозе тотального истребления украинцев русскими. Вот как об этом сказано: "Мы должны заявить, что сегодня мы приближаемся к кульминации великорусского расизма, русского фашизма как мировоззрения и как духовной базы для кампании окончательного решения - уничтожения украинского народа. Если кто-нибудь еще сомневается в этом и не может заметить, что Ельцин страдает комплексом Андрея Боголюбского (генетически обусловленной манией русских истреблять украинцев. - К. Р.), тогда он должен еще раз подумать, что лежит за психологическим, экономическим, политическим, культурно-информационным, а также военным, тоталитарным террором, который был единственным содержанием русской политики по отношению к Украине со дня провозглашения независимости" (1. Drach.Will Russia Repent? The Ukrainian Quarterly. V. 16. 1993).

Все это прозвучало не на сборище мелкой экстремистской группировки, а при открытии международной научной конференции, и выступавшим был не полусумасшедший фанатик, а председатель Украинского Всемирного координационного совета, лицо официальное. Ясно, что дело тут не в исступленной русофобии одного Драча, а в наличии определенных кругов (на Украине и в странах диаспоры), которые при условии появления у Украины сильных союзников совсем не прочь поговорить с Россией языком оружия. Все же я убежден, что большинство украинцев не имеют ничего общего с антирусской истерией, нагнетаемой деятелями типа Драча. Поэтому я хочу вернуться к вопросу о покаянии и еще раз посмотреть, есть ли у России такие грехи перед Украиной, за которые русский народ действительно должен просить прощения.

Резонно задать вопрос: были ли в истории Украины возможности государственного развития, прерванные Россией? Стоит вспомнить, что Хмельницкий привел Украину под руку Государя Российского только тогда, когда исчерпал все возможности создания независимого государства. Со стороны России инициативы и давления не было. Последовавшие после смерти Хмельницкого попытки части казачьей старшины вернуть страну под власть Польши привели лишь к междоусобице и расколу Гетманства. Безуспешна была и надежда найти государя в лице турецкого султана. Попытки старшины подчинить Украину иноверным правителям не встретили народной поддержки. Бесперспективным было и предательство И.Мазепой Петра I. Даже если бы русские проиграли битву под Полтавой, шведы не смогли бы выиграть войну: не хватило бы людских и материальных ресурсов. Таким образом, до XX века Украина не имела даже гипотетической возможности стать в долговременном плане самостоятельным государством. Россия тут ни при чем. По существу, народу Восточной Украины повезло, что он имел возможность спокойно развиваться в составе Российской империи.

Значит, остается уже рассмотренное свержение большевиками правительства Центральной Рады в 1918 году. Однако вырывать из контекста истории только один эпизод - вторжение Антонова-Овсеенко на Украину - вряд ли можно признать корректным. До этого ведь был Октябрьский переворот; о роли украинских большевиков в его осуществлении я писал. Добавлю, что сразу после переворота, когда казаки генерала П. Краснова подошли к Петрограду и положение большевиков стало абсолютно критическим (Ленин лихорадочно звонил в Гельсингфорс, требуя от Балтфлота немедленной помощи), именно Дыбенко остановил казаков, обманув их согласием сместить Ленина и Троцкого, и тем самым спас большевистское правительство (Н. Salisbury. Black nights, white snow. New, York: Doubleday & Company, 1978). Допустим даже, что большевики решили не вмешиваться в дела Украины. И в этом случае шансы выживания украинской государственности отнюдь не были гарантированы: на западных границах возродилась сильная и агрессивная Польша. Поход поляков на Киев (1920 г.) свидетельствует, что целью польских правителей была Польша в границах Речи Посполитой, то есть включая всю Украину. Война с поляками, потребовавшая от большевиков напряжения всех сил, просто не сопоставима с походом 12 тысяч солдат Антонова-Овсеенко, оказавшимся достаточным, чтобы опрокинуть Раду.

Представим невероятное, что для большевиков и поляков не было ничего священнее, чем уважение границ самостийной Украины. Спрашивается, устроили бы современных украинских националистов границы страны, включающей только коренные земли Восточной Украины (чтобы получить Львов, надо было сначала победить Польшу), без Харькова, Донбасса и, в лучшем случае, с ограниченным выходом к морю (без Одессы)? Ведь аппетиты националистов не вполне удовлетворены даже территорией сегодняшней Украины. Лучшей иллюстрацией могут служить карты Украины, издаваемые при участии украинской общины в Канаде. На этих картах, кроме государственных границ, постоянно присутствует зеленая граница, обозначающая территории якобы компактного проживания украинцев в сопредельных странах. Эти территории включают южную часть Белгородской, Курской и Воронежской областей, запад и юг Ростовской области и всю Кубань - всего 114 000 км2 - площадь, равную пятой части сегодняшней Украины (603000 км2), вдобавок 27000 км2 в Беларуси, 3 500 км2 в Словакии и 1700 км2 в Румынии (Encyclopedia of Uкraine. Map and gazetteer volume. University of Toronto Press, 1994).

Надо сказать, что существующие сегодня границы между странами складывались, не один день и народы платили за них дорогую цену. Даже граница США и Канады стоила двух войн. Граница между Францией и Германией, обошлась их народам настолько дорого, что тела убитых немцев и французов могли бы образовать пограничный барьер между этими странами. Западные границы Украины являются результатом победоносной войны, в которой украинский народ принял участие и понес большие потери. Я имею в виду украинцев, сражавшихся в рядах Красной Армии. Еще дороже заплатили за эти границы русские солдаты, причем немало их пало от пуль украинских националистов. Восточные свои границы Украина получила легко: не нужно были побеждать Россию. В роли победителя выступило советское правительство, которое продиктовало побежденной стороне (России) ее границы с Украиной. Я меньше всего хочу, чтобы граница между Россией и Украиной стоила в будущем хоть капли крови. Не думаю я также, что большинство россиян настаивает на возвращении России Харькова или даже Донбасса. Но Крым является потенциальной Эльзас-Лотарингией в украино-русских отношениях.

Вернусь к теме покаяния. Нет сомнений, что украинский народ, как и другие народы Советского Союэа, понес страшные потери в ленинско-сталинский период большевизма. Но я не вижу здесь никаких оснований для покаяния России или русского народа перед Украиной. В революции, красном и сталинском терроре приняли участие представители многих народов, в первую очередь, русские, евреи и украинцы, но также латыши, поляки, финны, грузины, армяне и русские немцы. Все эти народы понесли страшные жертвы за истекший период. Так что речь может идти лишь о взаимном покаянии, и прощении. Но ведь не этого хотят украинские националисты: им надо официальное покаяние русского народа перед Украиной. Я не думаю, что подавляющее большинство россиян согласится на это. Впрочем, один русский все-таки нашелся. Многократно мной цитированный Драч завершает свою речь следующим пассажем: "На конференции, организованной нашим посольством в Москве весной этого года (1993 г.), большинство русских участников выражали мнение, что голод не выбирает жертв согласно генотипу, что пред лицом голода и Сталиным все были равны. Только один, Сергей Адамович Ковалев, бывший диссидент и нынешний глава Комиссии по правам человека известного своей дурной славой русскою парламента, нaшeл мужество заявить, что русские должны сказать украинцам: "Простите нас!"( этот "правозащитник" назвал Ш.Басаева, убивавшего рожениц, всего лишь..."этаким чеченским Робин Гудом" - прим. вебред.) "

Тут мы столкнулись с проблемой роли либеральной интеллигенции в современном обществе, в частности России. Об этом написано более чем достаточно. Поэтому ограничусь изложением собственной позиции. На мой взгляд, главное, что отличает либеральную интеллигенцию от интеллигентов консервативных взглядов или националистов, это приоритет вселенских ценностей и стремление создать для обиженных и угнетенных особые условия, компенсирующие их историческую, социальную и биологическую ущербность. При внешнем сходстве с Заповедями .Христа тут есть принципиальные различия: замена Бога идеалами демократии западной цивилизации, допустимость принуждения для достижения этих идеалов, отрицание личностности наций в иерархии Христианского космоса. Интересующегося читателя я отсылаю к замечательной статье В. Борисова (V. Borisov. Personality and national awareness.In: From under tbe rubble. A. Soizchenit syn et al., eds. Little Brown & Goinpany. Boston - Toronto, 1975). В практике национальных взаимоотношений для либеральной интеллигенции (далее я буду называть их либералами, не имея в виду политические партии) характерна тенденция подразделять человечество на нации "угнетателей" и "угнетенных". Симпатии либералов всегда на стороне тех, кто ими рассматривается как жертва. Поэтому либералы, принадлежащие к нации "угнетателей", были и есть потенциальные противники собственного народа. Либералы, принадлежащие к народу "угнетенному", чаще всего перестают быть либералами и становятся националистами. Именно здесь разошлись пути украинской и русской интеллигенции.

В России значительная часть интеллигенции до сих пор принадлежит к либералам. Авторитет покойного А.Сахарова помогает этим людям сохранять чувство внутренней правоты. Отсюда покаяние С. Ковалева в посольстве Украины в Москве. О вреде, который нанесли и наносят либералы национальным интересам России, написано немало, и я лишь добавлю, в виде сомнительного утешения, что от деятельности либералов пострадали и другие страны. В той же Канаде либералы, сострадая несчастным во всем мире, довели численность приема беженцев и родственников недавних эмигрантов до уровня, с трудом переносимого канадской экономикой и ставящего под сомнение будущее англоканадского этноса. В газетах стали рутиной жалобы рядовых канадцев, что благодаря законотворчеству либералов наибольшие шансы потерять работу и наименьшие ее получить имеет сегодня белый, сексуально нормальный мужчина.

Из сказанного не следует, что лучше другая крайность - ксенофобия, ультранационализм и расизм. Ведь именно это желают услышать многочисленные недоброжелатели России во всем мире. Зачем же вкладывать в руки таких ненавидящих все русское политологов, как Р. Пайпс и А. Янов (США), или того же Драча орудие, облегчающее организацию скоординированной пропаганды против России, позволяющее заклеймить любого, назвавшего русофобов русофобами, как антисемита, расиста и фашиста и трактовать естественное желание русских соблюсти свои национальные интересы как угрозу демократии и миру на земле?

Я верю в здравый смысл среднего русского человека, в национально (но не националистически) ориентированную российскую интеллигенцию, в растущих не на спекуляциях, а на производстве российских предпринимателей, которые изберут путь развития страны, позволяющий избежать обеих крайностей - либерализма и ультранационализма. Подобный процесс идет сейчас в странах Западной Европы и Северной Америки, и там он носит название движения правых, или консерваторов, а еще лучше было бы назвать его движением здравого смысла. В этом движении - залог конца как саморазрушительного либерализма, так и ультранационализма с фашизмом, которые лишаются почвы для своих лозунгов. Итак, если России и есть в чём каяться, то только перед самой собой. Главное же - не покаяние, а созидание, и только на этом пути у России может быть лучшее будущее.

Заключение
Признаюсь, я качал писать свои заметки с надеждой завершить их пожеланием приложить общие усилия к созданию федерации, восточнославянских народов. К сожалению, такой вывод у меня не получился. Реальность продиктовала иное: в обозримом будущем федерация ограничится Россией и Беларусью. Пути России и Украины разошлись, и остается лишь строить отношения так, как это принято между цивилизованными странами, корректно, но с полным приоритетом собственных интересов. Для образования любого типа федерации необходимо наличие двух условий: обоюдной симпатии народов и экономической целесообразности союза. С обоюдной симпатией между русскими и украинцами дело обстоит непросто. Ощущение родственных связей с Россией до сих пор есть у большинства жителей Восточной Украины, но у значительной части интеллигенции и многих западных украинцев сложилась неприязнь к русским, принимающая иногда форму русофобии. Предпринимаются усилия, чтобы воспитать молодежь в антирусском духе. В то же время у русских, при сохранении ощущения своей близости с украинцами, нарастает чувство обиды, подогреваемое событиями в Крыму, где не так уж сложно заметить смычку крымско-татарских и украинских ультранационалистов. Такова эмоциональная сторона проблемы. Что же касается экономической оправданности федерации с Украиной, то на сегодняшний день Россия экономически больше теряет от федерации, чем приобретает. Наверное, русский народ перешагнул бы через соображения расчета, если бы видел действительно доброе к себе отношение, но оно есть только у части населения Украины. Добрые чувства этих людей следует ценить, возможно развитие гуманитарных, культурных и других связей, подразумевающих режим наибольшего благоприятствования, с определенными, регионами Украины. В этом нет ничего необычного, та же Украина налаживает самые активные связи с украинской диаспорой в Канаде и Соединенных Штатах. В то же время, учитывая болезненную подозрительность украинских националистов, предпочтительно, чтобы инициатива в установлении таких связей исходила не от России. Время - лучший арбитр в украино-российских отношениях. Многое будет определяться успехами и неудачами экономического развития обеих стран, степенью их политической стабильности, гибкостью и терпимостью в решении спорных вопросов. Хотелось бы надеяться, что наши народы смогут достойно и взаимоприемлемо решить существующие между ними проблемы, доставшиеся в наследство от руководителей провалившегося социального эксперимента.

http://www.edrus.org/content/view/96/62/

К вопросу об "извечной вражде" русских и украинцев
Соколов Леонид
Добавлено 24 марта 2005

В последние годы на Украине появилось немалое число публикаций, в которых старательно и настойчиво пытаются внушить людям мысль о существовании давней, вековечной вражды между украинцами и русскими. Одновременно можно услышать, особенно от некоторых галичан, нарекания на то, что украинцы в восточных областях неприязни к "москалям" должным образом не проявляют. Так выглядит, как будто прежде эта враждебность всегда была, а потом куда-то исчезла, и теперь ее требуется восстанавливать. Соответствует ли такое предположение действительности ? Рассмотрим этот вопрос исторически, опираясь как на малоизвестные широкому читателю, так и на общедоступные публикации.

Начать здесь придется с далекого прошлого, ведь проявления упомянутой враждебности некоторые украинские историки находят еще в древней Руси. Обычно примерами тут служат борьба князя ростово-суздальского Юрия Долгорукого за Киев в середине XII в., а также взятие и разорение Киева войсками князя владимиро-суздальского Андрея Боголюбского в 1169 г. Сами эти факты сомнению не подлежат, но являются ли они свидетельством межнациональных противоречий?

До XI века Русь представляла собой централизованное государство, но затем князь Ярослав Мудрый поделил Русскую землю между своими сыновьями, что положило начало периоду раздробленности. Старшему сыну Изяславу отец отдал наиболее ценные волости - Киев и Новгород, второй сын Святослав получил земли Черниговскую и Муромско-Рязанскую... Чем старше был князь, тем более богатые владения ему достались. Однако Ярослав Мудрый не предоставил отдельные земли своим сыновьям в наследственное владение. Установленный порядок предусматривал, что после смерти старшего князя следующий по возрасту перемещался на его место и т.д. Таким образом, все князья династии Рюриковичей в совокупности владели всей Русской землей, передвигаясь из волости в волость по известной очереди.

Но со временем, когда княжеский род разросся, стали возникать сложности в определении первенства того или иного князя, что влекло за собой междоусобные столкновения.

Именно такой характер имела борьба за Киев между Юрием Долгоруким и Изяславом Мстиславичем, когда сын Владимира Мономаха Юрий воевал со своим племянником, внуком того же Владимира Мономаха Изяславом за обладание киевским великокняжеским престолом, полагая, что приоритет в наследовании принадлежит ему. "Кіевъ мнЂ отчина, а не тебЂ"¹ , - говорил Юрий Изяславу.

Ни о каких украинцах и великороссах тогда, в середине XII века, никто и понятия не имел, и даже названий таких еще не было, что, однако, не помешало украинскому историку Д.Дорошенко написать: "По смерті Ізяслава II почалася боротьба за Київ між кількома претендентами, і в цій боротьбі вже яскраво виступив національний антагонізм між українцями й великоросами."²

Примером такой агрессии "великороссов" против "украинцев" является нападение войск Андрея Боголюбского на Киев, завершившееся страшным разорением города. Как отмечает Воскресенская летопись: "...грабиша два дни весь градъ, Подоліе и Гору, и монастыри, и Софію, и Десятинную Богородицю, и не бе никомуже помилованія ни отъ кого, и взяша множество именій..."³

Но вот проходит со времени этого события несколько более 30 лет и в 1202 г. князь галицко-волынский Роман захватывает Киев, выгнав оттуда своего тестя Рюрика Ростиславича. Тогда Рюрик, собрав войска, отвоевал Киев обратно, причем, как сообщает та же летопись: "...взятъ бысть Кіевъ Рюрикомъ [...] и сотворися велико зло въ Руской земли, яково же не бывало и отъ крещенія надъ Кіевомъ, многи бо напасти быша надъ нимъ и взятія многи, но не якоже нынешнее зло стасся надъ нимъ: не токмо бо едино Подоліе взяша, но и митрополію святую Софію разграбиша, и святую Богородицу Десятинную и вси монастыри, и иконы ободраша, а иные поимаша, и кресты честныя и сосуды священныя и книги, [...] то все полониша въ полонъ."⁴

Говоря, что такого зла над Киевом не бывало от крещения, летописец признает, что это разорение Киева было более жестоким, чем совершенное войсками Андрея Боголюбского. Подтверждает это и Густинская летопись:

"Въ лЂто 6711 [1203] ...Сіе же взятіе и плЂненіе Кіева злЂйшее бЂ паче всЂхъ прежнихъ плЂненій: нетокмо бо пограбиша въ немъ обрЂтающаяся тогда, связаны въ плЂненіе поведоша люди, и градъ и святую Софію, и вся монастыри огнемъ пожгоша;"⁵

Но об этом факте украинские историки предпочитают умалчивать, так как он не вписывается в заданную схему, ибо о каком "национальном антагонизме" здесь можно вести речь.

Все эти иногда довольно кровопролитные и разрушительные столкновения вовсе не были порождением национального антагонизма, а представляли собой междоусобные распри среди членов одной семьи, где брат воевал с братом, дядя с племянником, зять с тестем. При этом полагать, что южно-русские княжества жили между собой в мире и согласии, объединенные некоей национальной общностью, но непримиримо враждовали с якобы национально чуждыми княжествами северной Руси, нет никаких оснований. Междоусобные распри были в полной мере свойственны и отношениям между южными княжествами. Киевские князья воевали с черниговскими, галицкие с волынскими, волынские с киевскими, и при этом они обращались за помощью к княжествам северным. Например: "Въ лЂто 6643 [1135] Ходи Мирославъ посадникъ изъ Новагорода мирити Кіянъ съ Черниговци, и приде не успЂвъ ничтоже, силно бо възмялася земля Руская: Ярополкъ къ собЂ зваше Новгородець, а Черниговскый къ собЂ, и бишася, и поможе Богъ Олговичю съ Черниговци, и много Кіянъ иссЂче..."⁶

Когда у князя галицкого Владимира возникли проблемы с соседями, он обратился за помощью к своему дяде князю владимиро-суздальскому Всеволоду Большое Гнездо, кстати, брату и наследнику "национального антагониста" Андрея Боголюбского, и получил эту помощь.

"Въ лЂто 6698 [1190] ...Володимеръ [...] посла ко Всеволоду уеви своему въ Суждаль, молясь ему: "отце господине! удержи Галичь подо мною, а язъ Божій и твой есмь со всимъ Галичемъ, а во твоей волЂ есмь всегда". Всеволодъ же Суждальскій присла ко всимъ княземъ и ко королеви въ Ляхы, и води я ко кресту, на своемъ сестричичЂ Галича не искати николи же подъ нимъ. Володимеръ же утвердився въ ГаличЂ, и оттоль не бысть на нь никого же."⁷

В 1915 г. во время первой мировой войны в галицко-украинской газете "Дїло", выходившей тогда в Вене, была напечатана большая статья под названием: "Галичина як полїтичний і воєнний чинник колись і тепер. Причинок до істориї світової війни". Говоря о борьбе суздальских князей с Изяславом Мстиславичем за Киев, автор, подписавшийся инициалами С.Т., утверждает: "то перша історична боротьба між Україною і Московщиною", - после чего следует любопытное добавление: "а союз галицького князя з сею другою можнаб назвати першою проявою полїтичного москвофільства на нашій земли."⁸

Так что, если столь произвольно обращаться с историческим материалом, и в угоду политической конъюнктуре вместо княжеских междоусобиц находить в XII веке национальный антагонизм украинцев и великороссов, борьбу Украины с Московщиной, то с не меньшим успехом там можно найти "национальный антагонизм" между киевлянами и черниговцами, галичанами и волынянами, и в то же время обнаружить в тогдашней Галичине "москвофильство". Вот к таким абсурдным выводам можно прийти, если, отвергая исторический подход, переносить понятия XIX - начала XX века на события восьмисотлетней давности.

Теперь обратимся к периоду XVII - XVIII веков и посмотрим, существовала ли тогда вражда украинцев к Москве. Вот как писал об отношении к Москве в те времена различных сословий украинского общества украинский историк М.Драгоманов: "...в XVII ст. в наших украінских козаків була досить розбуджена національна свідомість, а тим часом державний ідеал козаків тих був власне монархічний, хоч обставини житя навязували йім фактичні республіканскі порядки. Ідеал Богдана Хмельницкого був власне дрібно-шляхецкий монархізм [...]. Згодом більше образовані люде, як Виговский, Немирич (значний шляхтич,.. перебувший в Нідерландах) внесли більше політичного лібералізму в круг старшини Хмельницкого,та внесли туди й більше шляхетчини, котра так обуряла массу поспільства й козацтва, так що масса та тим паче не хотіла знати лібералізму Виговщини і стала за царя. Тим часом міщанство й попівство украінске й собі стояло за монархічний ідеал і навіть з самого початку Хмельниччини казало Москалям виразно, що хоче, щоб цар московский взяв Украіну під свій прямий уряд."⁹

"Після всего що сталось між Польщею і Украіною в 1568-1654 рр. присяга Богдана Хмельницкого Цареві Восточному була актом не тілько натуральним, але цілком національним тим більше, що єго попередила масова еміграція Украінців з під Польщі в Московскі землі, де в короткий час виросла нова Украіна, Слобідска (з теперішнім центром Харьковом)."¹⁰

"...Не заходючи дуже далеко, досить бути сказати, що від самого митрополіта Іова Борецкого вся украінска інтелігенція, в тім числі й козацка, кланялась "царям восточним" яко своім заступникам. Мазепа остатніх часів, Орлик і Кость Гордієнко були виключними проявами, та й то не треба забувати, що навіть Гордієнка самі єго товариші, запорозці-емігранти раз побили трохи не до смерти і хотіли віддати царскому урядові. В XIX ст. друга еміграція запорожска, що осілась після 1775 р. на Дунаю, сама те ж добровільно звернулась у 1829 р. під царя Николая I. Значить, коли хто хоче оздобляти патріотізм непремінно історичними "святощами", той мусить признати, що московский царізм є й украінска історична святощ і що через те старі украінскі писателі, пишучи вірші на честь царізму, являлись зовсім історичними патріотами."¹¹

Современный читатель наверняка воспримет эти высказывания по меньшей мере с удивлением, а ведь писал это не какой-нибудь "москвофил", а украинский историк Драгоманов, которого Большая Советская Энциклопедия (2-е издание) характеризовала как "выразителя идеологии украинского буржуазного национал-либерализма". В 1875 г. Драгоманов был уволен из Киевского университета, а в следующем году уехал за границу, где и писал свои произведения без всякой оглядки на российскую цензуру. В приведенных высказываниях М.Драгоманов выступает как историк, он просто констатирует факты, подтверждение которых можно найти во многих исторических трудах, в том числе и в украинских, даже в тех, которые в целом написаны весьма тенденциозно. Но когда авторы приводят конкретные исторические факты, эти факты говорят сами за себя, зачастую идя вразрез с тенденцией автора.

Сейчас принято прославлять таких деятелей как Иван Выговский (гетман в 1657-1659 гг.), который являлся противником Москвы. Но какова была участь Выговского? Вначале ему сопутствовал успех - он подавил поднявшееся против него восстание на Полтавщине, причем 15 тысяч повстанцев было убито в бою, а в общей сложности эта борьба стоила Украине 50 тысяч жертв;¹² он разорвал договор с Москвой и заключил в 1658 г. в Гадяче союз с Польшей; весной 1659 г. разбил московское войско под Конотопом. Но уже в сентябре 1659 г. снова вспыхнуло народное восстание против Выговского. Юрий Немирич был убит украинскими крестьянами около Нежина. ¹³ Выговский пытался воззвать к казацкой раде, но украинским депутатам в варшавский сейм Сулиме и Верещаке казаки не дали говорить и зарубили их на месте. Сам Выговский вынужден был бежать.¹⁴ Отступив на Правобережье, он еще пытался защищать свою политику, но окончательно потеряв поддержку в народе, сложил булаву и перешел к полякам.

Юрий Хмельницкий (гетман в 1659-1663 гг.) после поражения московских войск под Чудновом на Волыни согласился на мир с Польшей на условиях Гадячского договора. Но левобережные полки выступили против связей с Польшей. Юрий Хмельницкий утратил остатки своего влияния. В начале 1663 г. он отрекся от гетманства и постригся в монахи. ¹⁵

Гетман Правобережной Украины Павло Тетеря (1663-1665) с помощью поляков организовал военный поход на Левобережье, пытаясь оторвать его от Москвы, но при этом поднялось народное восстание не на Левобережье против Москвы, а на Правобережье против Тетери и поляков. Им пришлось спешно отступать. В поисках виновников неудачи поляки обвинили в измене и расстреляли полковника Ивана Богуна, столь же печальный конец ждал и Выговского, он также был расстрелян поляками.¹⁶ Тетеря, видя всеобщую против себя ненависть, отрекся от гетманства и, прихватив с собой гетманские клейноды и сокровища, подался в Польшу, где принял католичество и завещал свое имущество иезуитам. ¹⁷

Правобережный гетман Петро Дорошенко (1665-1676) решил принять турецкую ориентацию. После прихода турок население Правобережья целыми сотнями и тысячами стало убегать на левый берег Днепра.¹⁸ Дорошенко все больше терял авторитет, его оставили все давние сторонники, в 1676 г. он сложил булаву в пользу левобережного гетмана И.Самойловича.

Если допустить, что Москва была главным врагом Украины, то как тогда объяснить факт массового переселения украинцев на московские земли в XVII веке? Особенно возрос поток переселенцев после поражения войск Б.Хмельницкого под Берестечком в 1651 г. Как отмечал украинский историк Д.Багалий: "Козацька літопись нам оповідає, що тоді козацтво поосажувало слободи на московських грунтах в Слобідчині - і от від того часу стали осажуватися Суми, Лебедин, Харьків, Охтирка і усі слободи козацьким народом. Друге переселення було у 1659 році, але найзначнійше в тяжкі часи руїни [...] коли гетьманом на правобережжі був Дорошенко і усе правобережжя обернулося в пустиню."¹⁹

Об этом писал и М.Грушевский: "...після того як програно було велике повстаннє 1648-9 років (Хмельницького), сей рух українського народу за Днїпро став величезним, масовим: сила людей, цїлими оселями кидала Правобічну Україну не хотячи вертати ся назад під власть панів..."²⁰

Что же это украинцы не хотели жить под властью цивилизованной европейской Польши, а бежали, причем массово, на земли "дикой азиатской Московщины"? И при гетмане Дорошенко спасались от турок не в Польше, а шли опять же под власть Москвы. Как-то не согласуются эти факты с версией о Москве как главном враге Украины.

Можно встретить мнение, что переход Б.Хмельницкого в подданство к московскому царю был роковой ошибкой, и любая другая ориентация была для Украины предпочтительной. Рассматривая этот вопрос, нам нет надобности гадать, что было бы, если бы... История сложилась так, что были реально и неоднократно предприняты попытки вернуть Украину под власть Польши (И.Выговский, Юрий Хмельницкий, П.Тетеря), и даже был испробован такой экзотический вариант как переход в турецкое подданство (Петро Дорошенко). Чем все это кончалось - известно.

Так что осуществленный Б.Хмельницким переход под власть Москвы не был случайностью. Еще в 1620-х годах, как отмечает М.Грушевский, киевские круги начали "з московським правительством розмову про те, щоб воно прийняло під свою зверхність і оборону козацьке військо з цїлою Україною, принаймні поднїпрянською. Хотїли, значить, відірвати ся від Польщі всею землею й перейти під зверхність московську, так як колись укладали такі пляни українські ворохобники XV-XVI вв. Нема сумнїву, що й пізнїйше такі пляни й розмови виникали і в київських і в козацьких кругах."²¹

"Лїтом 1624 р. сам митрополит вислав до Москви одного з владиків, описуючи тяжкі біди, які терплять православні, і запитуючи московського царя, чи не прийняв би Україну і військо козацьке під свою руку..."²²

Далее, если предположить, что народ на Украине был враждебен Москве, почему он не пошел за Мазепой? Почему в поддержку Карла XII не выступило, как тот ожидал, все украинское войско, а народ не поднял восстание против России?..

Говоря о старых украинских писателях, писавших стихотворения в честь царизма, М.Драгоманов имел в виду Котляревского, Квитку-Основьяненко, Гулака-Артемовского. Полемизируя с неким добродием Вартовым, М.Драгоманов отмечал:

"Д. Вартовий вказує, так рельєфно, як доси ніхто не робив, на московско-монархічні заяви чільних украінских писателів: Котляревского, Квітки, Гулака, Стороженка, і поясня ті заяви недостачою національноі украінскоі самосвідомости - тим, що "в тодішньому украінскому діячеві сиділо дві душі - одна украінска, а друга російска". Він назива монархічний настрій думок тих наших писателів - сервілізмом. Ми не згоджуємось на такий термін. Сервілізмом власне можна назвати пошану до якого пана, як до фетіша по єго самій истоті, а надто пошану, котра має егоістичні цілі. Тілько ж монархізм, виходящий з певноі політичноі доктріни, котра все таки, по своєму має на цілі громадске добро, сервілізмом признати не можна."²³

А в наше время этих литераторов представляют чуть ли не как основоположников того политического движения, которое стремилось к отрыву Украины от России. В действительности же они принадлежали к течению, получившему впоследствии название романтического украинофильства. И их деятельность не имела ничего общего с политическим сепаратизмом - это были люди монархических убеждений, безусловно преданные России.

Но были среди дворянства на Украине и люди, оппозиционно настроенные по отношению к российскому правительству. В качестве примера приводится полтавский дворянин Василь Капнист, предлагавший прусским властям организовать интервенцию против России. Но вот что пишет о нем И.Крипьякевич: "...в 1795 р. в Берліні появився полтавець Василь Капніст, домагаючися допомоги прусського уряду проти "московської тиранії". Але це були тільки винятки. Загал дворянства спирав свої стремління на добрі відносини з Росією."²⁴

Тот же автор упоминает о члене масонской ложи Лукашевиче, который "намагався утворити "Малоросійське товариство" з метою відірвати Україну від Росії і злучити її з Польщею, але не знайшов прихильників своїх намірів."²⁵

Итак, на протяжении XVII-XVIII вв. враждебности к России как явления массового на Украине не наблюдалось. Те украинские деятели, которые стремились проводить враждебную России политику, и которых сейчас представляют как героев и истинных патриотов Украины, были только исключениями. Они не находили поддержки в народе, и поэтому все их действия, направленные против России, всегда завершались полным провалом. Очевидно, что в тот сложный исторический период не все в отношениях между Украиной и царским правительством было гладко, но как отмечал М.Драгоманов, характеризуя ситуацию после 1654 г.: "Після того, не глядючи на розмири, в котрих, звісно, багато винен царский уряд, - Украінці все таки масою своєю оставались на боці царя Московского..."²⁶

1. Полное собраніе русскихъ лЂтописей, т. 7. СПб, 1856, с. 63.
2. Дорошенко Д. Нарис історії України. Львів, 1991, с.62.
3. ПСРЛ, т.7, с84.
4. Там же, с.108.
5. ПСРЛ, т.2, СПб, 1843, с.328.
6. ПСРЛ, т.4, СПб, 1848, с.4.
7. ПСРЛ, т.2, с.139.
8. "Дїло", Відень, 27 лютого 1915, ч.216 (8).
9. Драгоманов М. Листи на Наддніпрянску Украіну. Коломия, 1894, с.7-8.
10. Там же, с.34.
11. Там же, с.28-29.
12. Дорошенко Д. Цит.тв., с.289.; Крип'якевич І. Історія України. Львів, 1990, с.190.
13. Крип'якевич І. Цит.тв., с 193.
14. Дорошенко Д. Цит.тв., с 295.
15. Крип'якевич І. Цит.тв., с.196.
16. Там же, с.198.
17. Дорошенко Д. Цит.тв., с.302.
18. Крип'якевич І. Цит.тв., с.202.
19. Багалій Д. Історія Слободської України, Харків, 1918, с.22-23.
20. Грушевський М. Ілюстрована історія України. К., 1992, с.351-352.
21. Там же, с.308.
22. Там же, с.272-273.
23. Драгоманов М. Цит.тв., с5.
24. Крип'якевич І. Цит.тв., с.259.
25. Там же, с.264.
26. Драгоманов М. Цит.тв., с.34.

http://www.edrus.org/content/view/107/62/