Глава вторая
КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ
(1642—1763)

1. КОЛОНИИ ВО ВРЕМЯ АНГЛИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
XVII В.
Бурные события 1640 г. в Англии ознаменовались созывом Короткого
(весна), а затем Долгого парламента (осень). Те, кто до этого не видел
иного выхода из гнетущей атмосферы абсолютистской реакции, кроме
эмиграции в Америку, стали добиваться своих целей, включаясь в поли-
тическую, а потом и в вооруженную борьбу. Приток поселенцев в замор-
ские владения, особенно усилившийся в период беспарламентского прав-
ления Карла I, сильно сократился. Некоторые колонисты возвращались
на родину.
Вместе с иссякающим притоком эмигрантов иссякал и приток в коло-
нии английских товаров. Купцы участвовали в борьбе, не рисковали от-
правлять корабли и товары в Америку: по дороге их могли перехватить
сочувствовавшие делу короля испанцы и французы. Колонии волей-нево-
лей стали налаживать производство наиболее необходимых предметов,
которые ранее доставлялись из Англии. Больше других преуспел в этом
Массачусетс, где уже имелись зачатки кустарно-мануфактурного произ-
водства.
К гражданской войне в Англии колонии отнеслись неодинаково, как
и различные группы населявших эти колонии людей.
Виргинцы, особенно состоятельные, являясь приверженцами англикан-
ской церкви, имея ассамблею и послушного ей губернатора, помня уступ-
чивость короля и питая свое тщеславие местных «аристократов» приоб-
щением к делу действительных аристократов, встали на сторону Карла I.
Ему верно служил назначенный в 1641 г. новый губернатор колонии ярый
роялист Беркли. При всем при том плантаторы не забывали собственных
интересов. Пока в Англии шла война, они сумели расширить сферу дея-
тельности Генеральной ассамблеи. Когда Беркли становился непреклон-
ным, его не гнушались пугать переходом на сторону парламента. Губер-
натор уступал, хотя плантаторы фактически его шантажировали. Они
знали, что угнетаемые ими и не заседавшие в ассамблее колонисты дей-
ствительно в немалом числе сочувствовали революционерам, ожидая от
них избавления от произвола колониальных властей, и особенно от гнёта
местных «аристократов». Путь «аристократов» не совпадал с путем ре-
волюционеров.
В Мэриленде с началом революции политическая PI религиозная враж-
да разделила страну на два лагеря. Правящая католическая верхушка
осталась верна монарху. Большая, протестантская часть населения гото-
ва была встать под знамена парламента. При этом фригольдеры и сер-
венты обоих лагерей, включаясь в борьбу, надеялись, что участие в ней

позволит им освободиться от квит-ренты и других повинностей. Одни —
ожидая вознаграждения за свою верность короне, другие — надеясь на
покровительство парламента.
Активный характер борьба враждующих лагерей приняла не без влия-
ния старого врага лорда Балтимора виргинца Клейборна и при прямом
вмешательстве в дела провинции сторонника парламента полукупца-
полупирата Ричарда Ингла. В феврале 1645 г. на своем корабле «Рефор-
мация» он подошел к Сент-Мэри. Когда его отряд высадился на берег,
столица, не подготовленная к защите, сдалась. Новое правление продол-
жалось более года, пока из Англии не вернулся Леонард Калверт. Со-
брав верных ему людей и получив небольшое подкрепление из Виргинии,
в декабре 1646 г. губернатор восстановил свою власть. Калверт правша
недолго. Он умер в 1647 г. На его место был назначен пуританин Уиль-
ям Стоун.
Новый губернатор старался не разжигать страсти, для чего поддер-
живал веротерпимость, в несоблюдении которой протестанты обвиняли
колониальную католическую администрацию, делая из этого знамя для
борьбы против нее. При Стоуне протестанты заняли много мест в ассамб-
лее и получили большинство в совете колонии. В 1649 г. был из дан-
особый «акт о веротерпимости» 1.
От прежних инструкций лорда в этом направлении и акта 1638 г.
новый акт отличался своей недвусмысленностью. Он прямо объявлял
полную свободу любого христианского вероисповедания и запрещал вся-
кие к тому помехи. Хотя действие акта распространялось только на хри-
стиан, принятие eго для того времени имело большое значение. Тем бо-
лее для колонии, где население в религиозном отношении было особеннo
неоднородным и куда стекались теперь многрте преследуемые за веру в
соседних колониях, главным образом пуритане-виргинцы.
Колонии Новой Англии проявляли сочувствие делу парламента, но
держались независимо. В 1643 г. они объединились в конфедерацию2.
Формально — для совместной защиты от возможного нападения индейцев.
Однако более важным мотивом создания конфедерации можно считать
опасения пуритан, что успехи роялистов, которых те добились в первый
период гражданской войны, могут натолкнуть короля на мысль о вмеша-
тельстве в жизнь колоний. Рядом с Новой Англией была католическая
Новая Франция, роялистские Мэриленд и Виргиния. Немалую роль пpи
создании конфедерации сыграло желание укрепить торговые связи ме-
жду новоанглийскими колониями — в условиях утраты таких связей с
Англией — и наладить после этого более тесные коммерчесkиe отношения-
с Новыми Нидерландами и даже Новой Францией. В соглашении о кон-
федерации имелся пункт, который обязывал ее участников возвращать бег-
лых сервентов и пленных: рост торговли и местных промыслов требовал
увеличения числа рабочргх рук, когда эмиграция из метрополии прекра-
тилась.
Конфедерация не была прочным политическим объединением. Пред-
ставленные в ее комитете восемь членов (по два от Массачусетса, Кон-
нектикута, Нью-Хейвена PI НОВОГО Плимута) редко действовали согласо-
ванно. Прежде всего сказывались гегемониcтские претензии наиболее
сильной и богатой колонии — Массачусетса. Ее поселенцы подчинили себе
Нью-Гэмпшир и Мэн, посягали на Род-Айленд, который спасся от погло-
щения только благодаря энергии Роджера Уильямса. Будучи в Англии,
где он принимал активное участие в революционных событиях, священ-
ник выхлопотал у Долгого парламента отдельный патент для своей ко-
лонии, утверждавший ее самостоятельность.
Массачусетс пугал своих соседей не только экспансионизмом, но и
агрессивным пуританским фанатизмом, от которого бежали ранее осно-
ватели новых колоний. Держа сторону противников королевского абсолю-
тизма, массачусетская олигархия одновременно пресекала на своей тер-
ритории всякую политическую инициативу и любое проявление свободо-
мыслия. Борьба между олигархией и фрименской «демократией» в этот
период вылилась в разделение Общего собрания на две палаты — маги-
страт и палату депутатов — с правом вето у каждой.
В 1649 г. в Англии был казнен Карл I и установлена республика.
Виргиния, куда бежало большое число роялистов, объявила о своем под-
чинении власти Карла II. Поднял голову, опираясь на «кавалеров», гу-
бернатор Беркли, тем более что принятый парламентом Навигационный
акт 1651 г. ущемлял торговые интересы колоний. Чтобы подчинить ко-
лонию республиканскому правительству, туда направили два корабля с
войсками под командованием капитана Денниса. В марте 1652 г. Беркли
капитулировал и был смещен со своего поста. Власть перешла к Гене-
ральной ассамблее, которая теперь сама избирала губернатора и членов
колониального совета. Иначе говоря, виргинские «аристократы» еще боль-
ше укрепили свои позиции. Политический режим колонии, как никогда,
приблизился к олигархическому.
Владелец Мэриленда признал власть Кромвеля. Это позволило ему
сохранить за собой провинцию, но туда была отправлена военная экспе-
диция. Учитывая обстановку, лорд несколько расширил права местной
ассамблеи. Она стала двухпалатным законодательным органом. Депута-
ты верхней палаты назначались лордом, нижней — избирались фрпме-
нами.
Страна раскололась на две части: столица находилась в руках роя-
листов-католиков, остальная часть — в руках республиканцев-пуритан.
Борьба шла с переменным успехом. Тем временем лорд Балтимор сумел
сблизиться с Кромвелем. Протектор подтвердил все его прежние права,
которые в законодательной форме и явочным порядком были ограничены
ассамблеей. Формально республиканский Мэриленд оказался во власти
скрытого роялиста лорда Балтимора. Но он, понимая, что подавляющую
часть населения его провинции составляют протестанты-республиканцы,
постарался умерить местных роялистов. Лорд сместил возглавлявшего
последних Стоуна и вернул к жизни ассамблею, где протестанты заняли
прочное место.
Казнь короля и установление республики, казалось, должны были бы
радовать пуритан Массачусетса. Известие об этом они приняли, однако,
достаточно спокойно, даже с некоторой настороженностью. Метрополия
явно хотела ограничить самостоятельность колоний, вернуть себе торго-
вое господство. Решительный Кромвель, имевший закаленную армию,
в отличие от короля мог вмешаться в жизнь колоний. Массачусетс воз-
держался от публичного признания Кромвеля протектором. Конфедера-
ция не подчинялась Навигационным актам и другим постановлениям,

стеснявшим местную торговлю, не выступила против Новых Нидерландов
во время англо-голландской войны 1652—1654 гг.
Если кратко суммировать влияние революционных событий в метро-
полии на судьбу ее колоний, то оно заключалось в оживлении там тор-
говли, стимулировании роста зачатков промышленности, активизации
деятельности местных ассамблей и участии масс колонистов в политиче-
ской жизни. Иначе говоря, в колониях получили развитие те буржуаз-
ные начала, которые были заложены в них со дней основания. Социаль-
ная структура, сложившаяся до Английской революции, осталась преж-
ней: «аристократы» — фримены — «обитатели» — сервенты — рабы. Внутри
этой структуры изменения шли в направлении обогащения богатых, уве-
личения числа фрименов и их имущественного расслоения, усиления экс-
плуатации сервентов и рабов, вызванного как потребностью в рабочей
силе, так и развивающейся страстью к наживе.
2. РЕСТАВРАЦИЯ СТЮАРТОВ
И АНГЛИЙСКИЕ ВЛАДЕНИЯ
В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ
В 1658 г. умер Кромвель. Через полтора года республиканское прав-
ление в Англии закончилось. Была восстановлена монархия. На престол
вступил сын казненного короля, вернувшийся из изгнания, Карл II
(1660—1685). Его правление и правление Якова II (1685—1688) назы-
вают периодом Реставрации, так как братья прилагали все силы к тому,
чтобы укрепить королевскую власть и спасти обломки феодализма.
В колониях их политика была направлена на создание централизован-
ного управления, насаждение феодальных институтов, на внедрение си-
стемы меркантилизма. Этой системой пытались поправить тяжелое финан-
совое положение монархии, в значительной мере именно за счет колоний.
В заморских владениях принудительно регламентировали местное произ-
водство и торговлю, обеспечивая тем доходы английских купцов и пред-
принимателей, превращая колонистов в поставщиков необходимой и
выгодной метрополии сельскохозяйственной продукции, в потребителей
продаваемых им втридорога английских товаров.
Осуществление такой политики обеспечивалось тогдашним положени-
ем Англии. Живя в относительном политическом спокойствии, она уде-
ляла колониям гораздо больше внимания, чем прежде, получила возмож-
ность прибегать к военной силе. Меркантилизм отвечал не только инте-
ресам короны, но также и интересам многих англичан, прежде всего
растущей английской буржуазии, что означало поддержку колониальной
политики короны ее подданными. Возможность колоний противодейство-
вать натиску метрополии уменьшалась страхом перед военными репрес-
сиями, а также условиями их общественной жизни.
Быстрое развитие социальных противоречий делало местных «аристо-
кратов» более послушными королевской власти. Они искали в ней защит-
ника своих привилегий и богатства. Конфедерацию колоний Новой Анг-
лии все больше ослабляли религиозные и территориальные споры. За-
воевание английскими войсками в 1664 г. Новых Нидерландов3 увеличило


престиж короны в глазах ее заморских подданных. Одновременно это
завоевание усилило их экономическую зависимость от Англии, лишив
ближайшего внешнего рынка.
Одной из первых мер английского правительства по усилению контро-
ля над жизнью колоний было расширение соответствующих полномочий
Тайного совета. Специальный отдел регулировал заморскую торговлю.
Символом возвращения к королевскому управлению колониями, причем
жесткому, явилось восстановление Беркли на посту губернатора Вир-
гинии.
Действительно, с его возвращением в колонию деятельность Генераль-
ной ассамблеи свелась к минимуму. Выборы в нее фактически не прово-
дились, не считая замены одних почему-либо выбывших ставленников
губернатора другими. Он же определял состав органов местного самоуп-
равления. В 1670 г. был издан закон, по которому избирать депутатов
в ассамблею могли только землевладельцы и домовладельцы4.
В 1663 г. король отнял у Виргинии значительную территорию (между
31° и 36° с. ш.), чтобы создать там новую колонию — Каролину5. Ее
владельцами сделались граф Кларендон и еще семь фаворитов монарха.
В 1665 г. территория их владения была расширена (на север и юг) 6.
Пожалованная им хартия напоминала полученную в свое время лордом
Балтимором. Знаменитый философ Локк составил для Каролины «Основ-
ные установления» (1669)7. Это была утопическая мечта создать чисто
феодальное владение. Необходимость привлечения поселенцев на необ-
житую землю, их гораздо меньшее желание теперь, после революции,
мириться с феодальными институтами ломали надуманную схему. Мест-
ная ассамблея в течение многих лет отказывалась утвердить и не утвер-
дила «Основные установления». Квит-рента собиралась с трудом. По тре-
бованию поселенцев была введена свобода вероисповедания. Когда
собственники колонии особенно усердствовали, настаивая на своих фео-
дальных правах, каролинцы в немалом числе уходили в глубь страны или
в другие колонии. Это охлаждало пыл собственников.
В 1673 г. монарх отдал Виргинию на 31 год в концессию своим фаво-
ритам лорду Арлингтону и лорду Калпеперу. Они пытались наводить
порядки, нарушавшие привычные отношения колонистов, стеснявшие их
деятельность. Особенно нетерпимыми были новые налоги и повышение
пошлин на табак при сократившемся его экспорте из-за конкуренции
других колоний, разводивших эту же культуру. Подтачивалась основа
местного хозяйства, от чего страдали все слои населения. К тому же в
стране не хватало продуктов питания, которые ранее в значительной
мере пополнялись ввозом за счет доходов от продажи табака. Ураган
1667 г. и падеж скота в 1672—1673 гг., нападения голландцев на кораб-
ли, перевозившие табак, увеличили невзгоды виргинцев, особенно неиму-
щих, до крайности.
В этих условиях амбициозное поведение губернатора Беркли, оказы-
ваемое им покровительство «кавалерам», его нежелание ограничить про-
извол своих подчиненных и приближенных к нему крупнейших планта-
торов служили поводом к тому, чтобы глухое недовольство существовав-
шим положением постепенно вылилось в открытое возмущение. Поводом
послужили события на границах колонии.
Продвижение поселенцев в глубь материка, ускорившееся с прибы-
тием новых эмигрантов, привело к активному натиску на отступивших в
свое время индейцев. Имея теперь преимущество не только в вооруже-
нии, но и в численности, колонисты сделались особенно бесцеремонными
и жестокими, предпринимали экспедиции для пленения индейцев и об-
ращения их в рабство. В 1675 г., после убийства англичанами вождей-
парламентеров, в западном пограничном районе начались военные столк-
новения. Местные поселенцы просили губернатора организовать кара-
тельный поход. Беркли тянул, отчасти потому, что он и его
сподвижники вели с индейцами выгодную меховую торговлю, отчасти
следуя королевским распоряжениям, которые предписывали поддержание
с индейцами мирных отношений, а также боясь спровоцировать опусто-
шительную и длительную войну. Движимые жаждой мести и рассчиты-
вая на пополнение числа своих работников за счет обращенных в рабство
пленных индейцев, поселенцы рвались в бой.
Весной 1676 г. колонист Натаниэл Бэкон, молодой, уже достаточно
состоятельный плантатор, двоюродный брат жены губернатора, член со-
вета колонии, организовал вооруженный отряд и, не дожидаясь разреше-
ния, выступил против индейцев. После трудного похода ему удалось за-
стать противника врасплох и нанести ему ощутимый удар.
Колонисты, особенно в пограничных районах, приветствовали инициа-
тиву Бэкона. Беркли счел ее мятежом и созвал на июнь Генеральную
ассамблею, надеясь получить от нее моральную и материальную поддер-
жку против самозванного полководца. Однако Бэкон оказался в числе
депутатов ассамблеи, которая явно симпатизировала ему. Назревавший
конфликт был разрешен взаимными реверансами: губернатор простил
«мятежника» и обещал поставить его во главе войска, которое предпола-
галось направить против индейцев, а «мятежник» покаялся в неподчи-
нении губернатору.
Бэкон, не очень доверяя Беркли, поспешил домой. Губернатор уви-
дел в этом намерение выйти из его подчинения, а потому отдал приказ
об аресте Бэкона, уже бывшего в пути. Тот расценил поведение Беркли
как нарушение торжественной договоренности, а в целом как проявление
обычного губернаторского произвола. Он призывал колонистов встать на
защиту своих интересов и пресечь разорявшую и унижавшую их поли-
тику Беркли. В тогдашних условиях Виргинии призыв Бэкона нашел
живой отклик. Вокруг него быстро собрались люди, готовые под его на-
чалом выступить против ненавистного губернатора.
23 июня отряд Бэкона вошел в Джеймстаун. От Беркли и ассамблеи
потребовали санкционировать немедленную войну против индейцев и не
возбуждать перед королем дело о «мятеже». Вначале казалось, что этим
все и кончится. Однако вступившие в столицу колонисты, число которых
быстро росло, и часть джеймстаунцев предъявили губернатору и ассамблее
ряд обвинений и требований8. Ассамблея, уступая давлению, приняла
важные постановления: впредь обложению налогами подлежали влия-
тельные лица, ранее пользовавшиеся в этом отношении незаконными
привилегиями; чиновникам запрещалось использовать колонистов для
обеспечения собственных нужд; подтверждалась установленная законами
периодичность сменяемости членов муниципальных властей; в число сбор-
щиков налогов предписывалось включать выборных лиц, что обеспечива-
ло бы беспристрастность при определении размера обложения.
Постановления ассамблеи получили название «Законов Бэкона». По
сути дела они восстановили когда-то существовавшее положение, изме-
ненное деспотизмом Беркли. Многие участники возникшего движения,
особенно из неимущих свободных колонистов и сервентов, надеялись на
большее. Однако преследуемые Бэконом политические цели мало отлича-
лись от тех, которые ставили перед собой люди, изгнавшие 40 лет назад
губернатора Харви. Бэкон был из их числа. По его личной инициативе
был издан закон, по которому все захваченные в плен индейцы станови-
лись пожизненно рабами. Цели Бэкона — цели виргинских «аристокра-
тов» — тех, кто не составлял привилегированного окружения губернато-
ра и хотел получить возможность также оказаться в первом ряду со
всеми вытекающими отсюда выгодами. Здесь не последнюю роль при
всегдашней нехватке в стране рабочих рук должна была играть война
против индейцев, обещавшая пополнить число рабов.
После объявления законов Бэкон отправился в поход против индейцев.
Используя его отсутствие и недовольство плантаторов конфискациями,
проводимыми людьми Бэкона для нужд снаряжения экспедиции, а кое-
кем под предлогом таких нужд, губернатор собрал войско в 1200 человек.
Оно получило приказ захватить вышедший отряд. Узнав об этом, Бэкон
в специальной «Декларации» обвинил губернатора в вероломстве, а од-
новременно повторил прежние и прибавил новые обвинения против гу-
бернатора как разорителя колонии и угнетателя ее жителей. Так как
Беркли все свои действия объяснял служением королю, то Бэкон, отводя
обвинение в «мятеже», объявлял себя борцом за восстановление прав
колонистов, предоставленных им монархом и попранных узурпатором.
Декларация как нельзя лучше отвечала настроениям людей, ненавидев-
ших Беркли, боявшихся прогневать короля и стремившихся к переменам,
которые освободили бы их от деспотизма и гнета.
С сильно выросшим отрядом Бэкон повернул обратно и без труда
вновь стал хозяином столицы. Беркли бежал на другую сторону залива
Чесапик. Бэкон, заручившись согласием своих главных соратников, на-
меревался преследовать его, но совет колонии, боясь разгневать Лондон,
не поддержал победителя. Члены совета остерегались, что расширение
сферы действий повстанческих сил всколыхнет всю страну, разбудит
«чернь» и спровоцирует отправку войск из метрополии. Бэкон решил
покинуть Джеймстаун, чтобы наконец развернуть во всю силу войну про-
тив индейцев.
Беркли воспользовался его отсутствием. Он собрал верных людей,
объявил о даровании амнистии «мятежникам» и льгот всем тем, кто
встанет на его сторону, включая сервентов и рабов, и с небольшим фло-
том 7 сентября переправился через пролив к столице. Губернатор не
встретил сопротивления.
Узнав о случившемся, Бэкон вновь собрал своих сторонников, число
которых быстро росло. Тем более что губернатор, укрепив Джеймстаун,
считал, что «мятежник» ему более не страшен и принялся за старое.
И, как того боялись ранее члены совета колонии, движение стало разра-
статься, в него вливались сервеыты. Некоторые из них выдвинулись в
офицеры повстанческой армии, что по тем временам было весьма при-
мечательным явлением и говорило о радикализации движения.
14 сентября Бэкон подошел к Джеймстауну. Однако сил овладеть им
с ходу оказалось недостаточно. Пришлось организовать осаду. Пока ве-
лись осадные работы, ненависть горожан к губернатору возрастала с
каждым днем и они страстно ждали штурма. Когда 18 сентября 1676 г.
он увенчался успехом (Беркли накануне в очередной раз бежал), реше-
ние Бэкона сжечь город, чтобы тот не мог служить опорным пунктом
губернатору, было поддержано джеймстаунцами. Они сами поджигали
свои дома. Многие из них влились в ряды повстанцев.
26 октября Бэкон умер от лихорадки. Смерть вождя вызвала дезорга-
низацию среди его сторонников. Первыми изменили те немногие «ари-
стократы», которые примкнули к движению. Бездействующая повстан-
ческая армия постепенно распадалась Не удалось осуществить план ее
объединения с силами готовых восстать поселенцев других колоний.
Беркли вернулся в столицу. Около 30 наиболее видных повстанцев были
казнены, многие сурово наказаны. Через некоторое время в Виргинию
прибыли вызванные им войска из метрополии. Английские солдаты легко
овладели положением. «Законы Бэкона» были отменены.
Восстание Бэкона потерпело поражение. Но оно не прошло бесслед-
но. Присланные из Англии комиссары отстранили Беркли от власти, удо-
стоверившись, что его поведение давало повод для недовольства. Гене-
ральной ассамблее вернули ее прежний статут. Между колонией и метро-
полией установились на первый взгляд отношения, напоминавшие те,
что существовали при Карле I, но при важном различии: в колонии нахо-
дились английские войска. Они гарантировали «аристократам» их приви-
легированное положение. Одновременно эти войска являлись залогом
того, что «аристократы» будут больше считаться с волей метрополии.
Иначе говоря, имея в стране свою вооруженную руку и связав местных
«аристократов» защитой их привилегий от «черни», корона укрепила
свою власть в колонии.
Тем не менее восстание Бэкона — очень важная веха в жизни Вир-
гинии. Ее колонисты вторично свергли наместника короля. На этот раз —
усилиями различных слоев населения, что придало борьбе народный ха-
рактер. Восстание нашло отклик в соседних колониях, а следовательно,
отражало общее недовольство поселенцев политикой Реставрации, т. е.
имело значение для всей английской Северной Америки. Оно явилось од-
ной из первых заметных вех борьбы колонистов за гражданские права,
одним из истоков будущей борьбы колоний за независимость. Как таковое
восстание Бэкона справедливо высоко оценивается американскими исто-
риками. Но, обращая внимание именно на эту сторону дела, они нередко
забывают об относительности освободительных целей восстания и его
ограниченности.
В Мэриленде реставрация Стюартов на английском троне сопровож-
далась реставрацией положения лорда Балтимора как всевластного соб-
ственника колонии. Карл II, как и его отец, хотел сделать ее образцом
заморского владения с феодальной социально-экономической структурой.
Если это связывало и вызывало недовольство поселенцев ранее, то пос-
ле революции они никак не хотели мириться с политикой короля и
лорда.
3 сентября 1676 г. не без влияния виргинских событий группа мэри-
лендцев, возглавляемая Уильямом Дэвисом и Джоном Пэйтом, выступила
с требованием ограничения прав лорда Балтимора и расширения эконо-
мических и политических прав фрименов провинции. Свои взгляды они
изложили в прокламации, которую, сопровождаемые 60 вооруженными-
колонистами, вручили тогдашнему губернатору Томасу Нотли. Он прика-
зал взять ее обратно. Последовал отказ. Тогда Нотли приказал рассеять.

толпу и арестовать «мятежников». Те бежали, но были настигнуты и по-
вешены.
В 1681 г. попытался поднять восстание бывший губернатор провин-
ции Фендолл, но потерпел неудачу и был выслан за ее пределы.
Наряду с попытками изменить положение силой мэрилендцы не пре-
кращали обращаться к королю с жалобами на нетерпимость существую-
щего положения. Они старались при этом убедить монарха, что неогра-
ниченные права лорда и связанные с этим тяготы колонистов лишают
корону доходов, столь ей необходимых. Не помогало и это. Оставался
путь подспудного сопротивления, на котором мэрилендцы стояли с само-
го начала и по которому пошли теперь с особым упорством. Они всяче-
ски уклонялись от выплаты квит-ренты, пренебрегали усилиями адми-
нистрации создать феодальный декор во взаимоотношениях колонистов.
В результате общественная структура Мэриленда все больше походила
на структуру Виргинии, основанную на том же плантационном рабовла-
дельческом хозяйстве.
Как отголосок виргинских событий вспыхнуло восстание в Каролине.
Особенностью Каролины являлось то обстоятельство, что главные возник-
шие в ней поселения были расположены далеко друг от друга: Албе-
марл — на севере и Чарлстон — на юге. Это определило фактическое раз-
деление страны, получившее официальное подтверждение назначением в
указанные поселения разных губернаторов. В октябре 1677 г. колонисты
Албемарля, возглавляемые таможенным чиновником Джоном Калпепером
и Джорджем Дюрантом, свергли временного губернатора Томаса Мил-
лера, который узурпировал всю власть в стране. Были восстановлены
ассамблея и совет колонии, куда вошли представители повстанцев и их
сторонники. Владельцы колонии, признав его смещение оправданным,
разрядили обстановку. Это было сделать нетрудно, ибо руководители вос-
стания пеклись не столько о судьбе основной массы колонистов, сколько
о собственных интересах. Дюрант, став после декабрьских событий фак-
тическим губернатором Каролины, со всем усердием занялся сбором на-
логов, которые к тому же увеличились, поскольку с колонистов взыски-
вали стоимость здания и товаров таможни, разгромленных во время вос-
стания.
Новый губернатор Сотл, назначенный владельцами колонии, по доро-
ге туда был захвачен пиратами и достиг Албемарля только в 1683 г.
Его правление оказалось особенно тяжелым. Он был деспотичен, нечист
на руку, а также пьяница 9.
В 1691 —1712 гг. владельцы колонии попытались объединить ее се-
верную и южную части, назначив одного общего губернатора с рези-
денцией в Чарлстоне. Но положение дел вынудило держать в Албемарле
заместителя губернатора. В 1712 г. было восстановлено прежнее двучлен-
ное строение колонии под управлением разных губернаторов, а вместе с
тем дан дoполнительный толчок к самостоятельному развитию Северной
и Южной Каролин. Правда, окончательное официальное разделение
пришло только в 1815 г.
Как уже упоминалось, в 1664 г. англичане захватили Новые Нидер-
ланды, установив тем непрерывную линию своих владений на Атланти-
ческом побережье Северной Америки. Новые Нидерланды Карл II отдал
под власть своего брата Якова, герцога Йоркского. Новый Амстердам
переименовали в Нью-Йорк. Позже так стала называться вся колония.
Хартия Нью-Йорка10 напоминала другие хартии, которые получали
владельцы-собственники. Данью времени было включение в нее пункта
о свободе вероисповедания. И хотя колония оказалась в руках брата ко-
роля, в насаждении феодализма среди английских поселенцев он пре-
успел не больше, чем владельцы Каролины. В то же время «патроны» —
крупные землевладельцы-голландцы, которые во времена Новых Нидер-
ландов пользовались большими привилегиями, включая феодальные, не
собирались поступиться ими в пользу герцога. Колонисты Нью-Йорка са-
ботировали всякие попытки сделать их постоянными носителями предпи-
сываемых повинностей.
Так продолжалось до 1683 г., когда герцог, желая сделать их более
покладистыми, разрешил созыв колониальной ассамблеи, о которой ранее
не хотел и слышать. Собравшись, члены ассамблеи потребовали расши-
рения прав местных фрименов по образцу новоанглийских. В ответ ас-
самблея была распущена.
В 1685 г. герцог под именем Якова II стал королем. В Нью-Йорке
это ознаменовалось передачей значительных земельных площадей в мано-
ральное владение. Лорды маноров, патроны и крупные купцы столицы
колонии, часто те же патроны, защищая свои привилегии и богатства,
образовали род олигархии. Им удалось сделать своим союзником губер-
натора Донгена, который надеялся с их помощью (средства и власть над
зависимыми людьми) исполнить налоговые и прочие требования короля.
Еще до коронования, с разрешения Карла II, Яков уступил часть
своего заморского владения лорду Джону Беркли и сэру Джорджу Карт-
рету11. Так, южнее Нью-Йорка возникла колония Нью-Джерси, ста-
тут которой почти ничем не отличался от статута Каролины. И сложи-
лась сходная обстановка непрекращавшейся борьбы колонистов за огра-
ничение прав собственников и борьбы последних за их осуществление.
Местная Генеральная ассамблея то созывалась, то распускалась. При сбо-
ре повинностей губернатор встречал большие трудности.
В 1682 г. на западной границе Нью-Джерси, между Нью-Йорком с
севера и Мэрилендом с юга, возникла колония Пенсильвания, названная
так по имени ее владельца Уильяма Пенна. Хартия, пожалованная ему
28 февраля 1681 г.12, отличалась от других хартий собственников тем,
что ставила его в несколько большую зависимость от короны. Была и еще,-
одна отличительная черта — вероисповедание поселенцев.
Уильям Пенн, сын адмирала, завоевавшего для Англии Ямайку, ко-
ролевского фаворита и кредитора, стал приверженцем веры квакеров 13.
В основе их веры лежало убеждение, что человек должен следовать
«внутреннему озарению». С этим было связано непризнание ими как-либо
канонизированных форм богослужения и церковного устройства, многих
государственных установлений (служба в армии, присяга, десятина и др.).
Их учение включало элементы уравнительства. Все это делало квакеров
ненавистными для основных религиозных течений и официальной церкви,
а также для королевской власти. Квакеров подвергали жестоким гонени-
ям. Жертвой этих гонений стал и юный Пенн. За свои убеждения он был
исключен из Оксфорда. Когда, закончив образование за границей, он-
вернулся на родину, его заключили в Тауэр. После этого Пенн отказал-
ся от активной пропаганды квакерской веры, но от самой веры не от-
рекся.
ДОГОВОР УИЛЬЯМА ПЕННА С ИНДЕЙЦАМИ
Квакеры, как когда-то другие преследуемые нонконформисты, пришли
к мысли об эмиграции в Америку. Однако переехавших туда квакеров
не оставляли в покое инаковерующие поселенцы. Пенн решил организо-
вать самостоятельную квакерскую колонию, Для осуществления наме-
ченного плана он использовал придворные связи отца и то, что корона
была в долгу у семьи Пеннов. В возмещение этого долга король пожа-
ловал Уильяму землю за океаном.
В октябре 1682 г. во главе группы колонистов-квакеров Пенн прибыл
в свое владение. Он начал с покупки заселяемой земли у местных ин-
дейцев. Так поступили когда-то в Мэриленде. Как и там, это обошлось
недорого. Но покупка была закреплена соглашением, которое на этот
раз руководитель колонии заключал, считая другую сторону равноправ-
ной, и с намерением выполнить взятые обязательства. Эта особенность
определялась доброй волей Пенна, связанной с его религиозными воззре-
ниями (квакеры были принципиальными противниками ношения оружия
и его использования). Кроме того, в рассматриваемое время английские
колонисты в своем продвижении в глубь страны подошли к местам, где
обитали сильные племена делавэров (с ними Пенн заключил соглаше-
ние) и воинственные сплоченные ирокезы — противники, с которыми
приходилось считаться.
Соглашение не изменило основного направления политики колони-
стов в отношении индейцев. Конфликты были неизбежны. Делавэры не
избежали участи других индейцев — вымирания. Тем не менее имевшая-
ся особенность в отношениях с индейцами заслуживала упоминания, так
как обусловила довольно долгое и относительно равноправное мирное со-
существование «белолицых» и «краснокожих» в колонии Пенна.
Мир с индейцами, сразу же объявленная и достаточно строго соблю-
давшаяся свобода вероисповедания, сравнительно мягкое уголовное зако-
нодательство и благодатная земля привлекли в колонию много эмигран-
тов. Туда, кроме английских квакеров, переселялись французские про-
тестанты, шотландцы, немцы. Пенну удалось расширить свое владение за
счет земель в верхнем течении р. Делавэр. Там в 1682 г. была основа-
на Филадельфия. Она стала столицей колонии и в короткий срок превра-
тилась в один из крупнейших городов тогдашней Америки.
В 1684 г. Пенн уехал в Англию. Его владение управлялось назначае-
мым им губернатором. Учрежденная с самого начала ассамблея получила
большие права, чем подобные учреждения других колоний, в частности в
сфере ее отношений с губернатором и в области налогообложения14.
При обнаружившейся к тому же спаянности членов ассамблеи она оказа-
лась достаточно влиятельной и способной бороться за местные интересы.
Во многом более либеральный, чем другие владельцы колоний, в воп-
росе о земле Пенн следовал их принципу. Никто, кроме него, не мог по-
купать землю у индейцев. С любого земельного надела полагалось вы-
плачивать квит-ренту. Право свободной продажи земли и продажа ее но-
вым поселенцам, которой занимался Пенн, обусловили быстрое возникно-
вение в колонии отношений социального неравенства. Фрименом мог
стать только состоятельный колонист — землевладелец или городской на-
логоплательщик. Бедняки колонии эксплуатировались квакерами так же
усердно, как их соседями — пуританами, англиканами и католиками. Из
идеологического багажа квакеров быстро исчезали уравнительные тен-
денции.
От колоний, расположенных южнее, Новую Англию отличало: на-
правление хозяйства, отсутствие каких-либо феодальных установлений,
быстрое развитие буржуазных отношений, вероисповедание, большая по-
литическая самостоятельность, конфедерация составлявших ее колоний.
Это не могло нравиться правительству Реставрации. Однако, не осмели-
ваясь сразу оказать нажим на упорных пуритан, оно стало прибегать к
хитрости.
Карл II признал законность образования новых колоний, отделив-
шихся от Массачусетса, как бы соглашаясь с желаниями поселенцев Но-
вой Англии. Но этим согласием наносился удар по самой сильной коло-
нии и лидеру конфедерации. Этим согласием вносился раздор между
колониями, так как новые хартии изменили определенные или определяв-
шиеся ранее границы. За счет Род-Айленда значительно расширился Кон-
нектикут, присоединивший к себе еще и Нью-Хейвен (1664). Тот согла-
сился, боясь оказаться во власти Нью-Йорка. Утвердив веротерпимость в
Род-Айленде, король столкнул его с Коннектикутом и Массачусетсом, где
царила религиозная нетерпимость, особенно во втором.
В цитадели пуританизма, кроме прежних мер преследования иноверцев
(теперь и квакеров), еще в конце 40-х годов начались «процессы
ведьм» 15. Любой человек, заподозренный в нарушении принятых мораль-
но-религиозных норм, приговаривался к смерти или суровому наказанию.
При этом обвиняемый должен был сам доказать свою невиновность,
а проверка истинности его показаний велась по самым диким образцам
средневековья. В колонии создавалась атмосфера неотступного страха,
духовной ограниченности и морального ханжества. Вера вырождалась в
суеверие. Все это использовалось для поддержания консервативного ре-
жима «теократической олигархии».
Массачусетс мирился с окончательным отпадением первых отделив-
шихся от него колоний, но не хотел выпускать из рук более слабые и
молодые: Нью-Гэмпшир и Мэн. В пользу последних вмешался король,
используя то обстоятельство, что еще до революции их территории были
пожалованы собственникам. Массачусетс ссылался на то, что территории
ими не осваивались. Король стоял на своем. Массачусетс выкупил права
на Мэн у его формального владельца, Лондон не признал сделку закон-
ной. В возникшем споре монарх использовал поступавшие к нему жалобы
на религиозную нетерпимость пуритан, на их агрессивность по отноше-
нию к соседям, на несоблюдение ими Навигационного акта. Для наказа-
ния строптивости и наведения порядка в Массачусетс были посланы ко-
ролевские эмиссары и два военных корабля. Возможный конфликт пред-
отвратила начавшаяся англо-голландская война и внешняя покорность
колонии воле короля.
В 1675 г. в английских заморских владениях вспыхнуло невиданное
по своей силе и масштабам индейское восстание 16. Восстали вампаноаги,
обитавшие в Новом Плимуте. Их вождь Метаком, прозванный «королем
Филиппом», объединил под своим командованием также наррагансетов и
Другие племена тех мест. Индейцы хотели остановить дальнейшее про-
движение англичан, отстоять свои земли.
Война длилась два года. Метаком проявил большие организаторские-
способности, талант полководца, его воины — беззаветную отвагу. Но они
не смогли сломить силы конфедерации. Восставшие были разбиты. После-
довала страшная расправа, напоминавшая Пекотскую войну.
В 1680 г. Карл II вынудил, наконец, Массачусетс отказаться от Нью-
Гэмпшира. Но в остальном массачусетсцы более или менее скрыто про-
должали игнорировать его распоряжения. Правительство Реставрации чув-
ствовало себя тогда уже достаточно сильным. В 1684 г. монарх аннули-
ровал хартию колонии, льготами которой она пользовалась 55 лет. Как
ранее в Нью-Гэмпшир, в Массачусетс был назначен королевский губер-
натор.
Яков II ликвидировал хартии всех колоний Новой Англии. К ним
присоединили Нью-Йорк и Нью-Джерси, что составило доминион Новая
Англия 17. С 1686 г. им управлял (с резиденцией в Бостоне) губернатор
Эдмунд Андрос. В Массачусетсе вместо избираемого магистрата был об-
разован назначаемый совет колонии. Налоги собирались теперь без пред-
варительной процедуры их утверждения фрименами, земля распределя-
лась с обязательством для владельцев выплачивать квит-ренту. Права
старых землевладельцев подвергались проверке. Делались попытки наса-
дить англиканизм. Из метрополии приходили пугающие вести о прокато-
лической политике Якова II.
Поведение Андроса отличалось теми же чертами деспотизма, которые
обнаруживались в свое время в поведении виргинского губернатора Берк-
ли. Как и в Виргинии, зрело недовольство установленными порядками.
Наиболее четко оно проявлялось в городке Ипсуич. Здесь сын сервента
священник Джон Уайз открыто выступил против политики губернатора.
Он отказался платить налоги и призывал к этому других. Уайза аресто-
вали, держали в тюрьме, судили, приговорили к штрафу, запретили
исполнять церковные обязанности18. Большинство колонистов ему со-
чувствовало. Насколько могли, они сами уклонялись от уплаты налогов.
Но выступить против губернатора открыто не рисковали. Это сделало
Андроса еще бесцеремонней, стимулировало к более энергичному ущемле-
нию тех прав, которыми когда-то пользовались в Массачусетсе сво-
бодные колонисты.
В период Реставрации правительства Карла II и Якова II достигли
в своей колониальной политике определенных успехов: создали несколь-
ко колоний с режимом феодального образца, продвинулись в деле центра-
лизации управления заморскими владениями, подчинили эти колонии
нормам меркантилизма, справились с попытками восстаний против на-
значаемых ими губернаторов, восстаний, таким образом, объективно
направленных и против колониальной политики метрополии вообще. Ина-
че говоря, правительства Реставрации добились большего подчинения ко-
лоний своей власти, расширили возможности их эксплуатации.
В том, что касалось насаждения феодальных установлений, успех был
в значительной мере мнимым. Эти установления неизменно подтачива-
лись и оказывались в большинстве своем лишь формальными благодаря
наличию «свободных» земель и неотъемлемых тенденций к капиталисти-
ческому развитию в обществе колоний. Они определялись эмиграцией
людей из буржуазной Англии, стремившихся к свободному развитию бур-
жуазных отношений, еще связанных в метрополии, в частности реставра-
цией Стюартов.
Дальнейшая судьба колоний зависела от возможности для метрополии
следовать политике, которая прямо или косвенно препятствовала движе-
нию колоний по имманентному для них пути капиталистического раз-
вития.
3. ОТ «СЛАВНОЙ РЕВОЛЮЦИИ»
К СЕМИЛЕТНЕЙ ВОЙНЕ
В 1688 г. в Англии произошла «Славная революция». Династия Стю-
артов закончила свое существование.
Весть о свержении Якова II была встречена большинством колони-
стов с радостным ликованием. В некоторых заморских владениях они не
стали дожидаться исхода борьбы между якобитами и сторонниками Виль-
гельма Оранского.
18 апреля 1689 г. восстали горожане Бостона 19. Они арестовали Анд-
роса и его помощников, а также провозгласили возвращение к порядкам,
существовавшим до отмены хартии 1629 г. Был избран магистрат. Дер-
жавшийся на власти и усилиях Андроса доминион Новая Англия распал-
ся. Каждая из составлявших его колоний признала своим правителем
Вильгельма III.
События, еще более бурные, чем в Бостоне, произошли 31 мая 1689 г.
в Нью-Йорке 2С. Кроме недовольства предшествующей политикой прави-
тельства метрополии, стимулом к выступлению послужила еще и нена-
висть к местным крупным землевладельцам и купцам, которые жестоко
эксплуатировали население столицы и ее округи, обладая торговой моно-
полией, вздувая цены на хлеб, на ввозимые товары, за помол зерна.
Восстание возглавил бывший солдат голландской Вест-Индской компа-
нии, впоследствии зажиточный купец и капитан местной милиции Дже-
коб Лейслер. Силы повстанцев состояли главным образом из городской
бедноты. Солдаты губернатора Никольсона не проявили желания защи-
щать его, и он бежал в Англию.
Восставшие образовали правительство, руководимое Лейслером. Оно
сразу же признало королем Вильгельма Оранского. Выборы в местную
ассамблею, проведенные по измененному регламенту, сделали ее более
демократичной. Были увеличены налоги, взимавшиеся с богатых колони-
стов, отменены торговые монополии. Правительство вступило в перего-
воры с другими колониями, которые свергли якобитов, для организации
совместных действий.
Среди них был Мэриленд21. Губернатор провинции, якобит Уильям
Джозеф, отказался признать власть Вильгельма III. Колонисты, главным
образом протестанты, которым претили прокатолические симпатии Стю-
арта и которые надеялись на поддержку со стороны нового короля-про-
тестанта, взялись за оружие. 27 июля 1689 г. они захватили Сент-Мэри.
Бежавшего губернатора арестовали в форте Мэттепенш. Руководство
взял на себя военачальник повстанцев полковник Куд.
Было объявлено о выборах в Генеральную ассамблею. От участия в
них устранили католиков и якобитов. Это не обеспечило единства членов
новой ассамблеи. Началась острая борьба между сторонниками лорда
Балтимора и его противниками. Чтобы облегчить выход из непрекращав-
шихся споров, полковника Куда летом 1690 г. направили в Лондон,
поручив выяснить отношение правительства Вильгельма к владельцу
провинции и представить свои обвинения против последнего. Противники
лорда верили в свой успех: Пени, близкий свергнутому королю, был уже
в тюрьме. Англия получила «Билль о правах» (1689).
В 1690 г., еще до окончательной победы претендента на престол,
он послал в Нью-Йорк войска для обуздания действовавших там слиш-
ком самостоятельно сторонников Лейслера. Этих войск для осуществле-
ния поставленной перед ними цели оказалось недостаточно. Они не ри-
сковали штурмовать город.
В начале 1691 г. из Англии прибыли подкрепления и новый губер-
натор Генри Слоутер. Соотношение сил изменилось в пользу осаждавших.
На сторону губернатора перешла местная олигархия со своими клевре-
тами. Английские войска вошли в город. Лейслера арестовали и повесили.
Вступив на престол, Вильгельм III лишил лорда Балтимора полити-
ческой власти над Мэрилендом и направил туда своего губернатора
Лайонела Копли. За лордом, однако, сохранялись все имущественные
права. А так как колонистам предстояло отныне иметь дело непосредст-
венно с короной, это в какой-то мере даже осложнило их борьбу за свои
интересы.
Королевской хартией 1691 г. Новый Плимут был присоединен к Мас-
сачусетсу. Но радость пуритан была сильно омрачена другими установ-
лениями этой хартии. Был отменен церковный избирательный ценз и
вводилась должность королевского губернатора с правом вето и назначе-
ния судей. Так у пуританских лидеров была отнята надежда на возвра-
щение к власти. Но их гнетущее влияние, основанное на имущественном
положении, на силе традиции и агрессивном религиозном фанатизме со-
хранялось долго.
Пользуясь тем, что губернатор, стараясь найти опору в стране, искал
связей с местными лидерами, а поэтому попустительствовал их религиоз-
ной политике, они в начале 90-х годов довели «охоту на ведьм» до чудо-
вищных размеров. «Сейлемская охота» погубила 20 человек. 150 человек
сидели в тюрьмах. Была сделана попытка окончательно ликвидировать
независимость церквей. У этого последнего рубежа пуританской церков-
ной демократии олигархия натолкнулась на активное сопротивление, ко-
торое возглавил уже упоминавшийся священник Джон Уайз. Свои воз-
ражения религиозным ретроградам он изложил в книгах «Разоблачения
спора церквей» и «Защита управления церквей Новой Англии», изданных
в 1710 и 1711 гг. Это явилось прелюдией к «Великому пробуждению»-
пробуждению от политического и духовного гнета, от ортодоксии тради-
ционных пуританских вождей 22.
В процессе «Великого пробуждения» в немалой степени сказалась
возросшая роль купцов в общественной жизни колонии. Их намерение
оказывать на нее влияние достаточно проявилось во время «антиномии».

Экономически окрепнув в годы революционных событий в Англии, они
не желали мириться с духовной и политической монополией «теократиче-
ской олигархии». В борьбу против ее гнета все активнее втягивались
другие слои населения колоний Новой Англии.
Вильгельм III освободил Пенна из тюрьмы и восстановил в правах
владельца колонии (1694). Однако местная ассамблея, привыкшая в его
отсутствие действовать самостоятельно, своей властью ограничила его
права. Пенну не удалось избавиться от этих ограничений даже при воз-
вращении в колонию (1699-1701). Случившееся стало возможным бла-
годаря настойчивости местных фрименов и неустойчивому положению
Пенна. Он все время находился на подозрении у нового правительства,
а после конфискаций, которым подвергся после 1688 г., оказался банкро-
том. В 1702 г. по возвращении в Англию он вновь попал в тюрьму —
теперь в качестве несостоятельного должника. В 1712 г. его разбил па-
ралич. В 1718 г. Пени умер.
Наследники первого владельца Пенсильвании располагали в колонии
еще меньшей властью. Назначаемый ими губернатор вынужден был
согласовывать все свои решения с ассамблеей. «Нижние графства» коло-
нии, лежавшие по р. Делавэр (бывшая Новая Швеция), почти не счита-
лись с властями Филадельфии. В 1691 г. туда пришлось назначить особо-
го губернатора и учредить отдельную ассамблею. Постепенно за «нижни-
ми графствами» закрепилось название Делавэр. Фактически он отделился
от Пенсильвании, хотя формально входил в нее до 1776 г.
В Каролинах, Нью-Йорке и Нью-Джерси развитие шло в том же на-
правлении, что в Мэриленде и Пенсильвании. Если местным ассамблеям
не удалось здесь заметно укрепить свое положение, то и собственники
не продвинулись вперед в попытках осуществлять свои феодальные
прерогативы. Кроме прочего, играло роль и то обстоятельство, что прави-
тельство метрополии, являясь гарантом феодальных прав, в то же время,
стремясь укрепить в колониях собственную власть, не могло не ограни-
чивать власть владельцев колоний. Как это происходило, можно видеть
на примере Джорджии — последней из созданных колоний.
Она была образована в 1732 г. хартией Георга II 23 на территории
Южной Каролины для защиты английских владений от возможного втор-
жения с юга испанцев и французов. Колония создавалась как собствен-
ническая. Но власть ее владельца Джеймса Олгторна ограничивалась сро-
ком в 21 год и обязательством передавать вводимые законы на утвержде-
ние правительству.
Деятельность Олгторна несколько напоминала деятельность Пенна,
в частности в политике по отношению к индейцам. Он даже запретил
рабовладение. Но его филантропические устремления натолкнулись на
сопротивление колонистов, желавших следовать примеру Южной Каро-
лины, где утверждалась сулившая выгоды рабовладельческая планта-
ционная система. В 1752 г. Джорджия перешла под полную власть ко-
роны.
Воспользовавшись непрекращавшимися распрями между губернатора-
ми и колонистами в Южной и Северной Каролинах, правительство своим
распоряжением 1720 г. временно взяло эти колонии под свою власть.
В 1744 г. была окончательно выкуплена последняя часть территории
Каролины, остававшаяся у ее владельца Джона Картерера.
Как можно видеть, после воцарения Оранского дома подчинение ко-
лоний власти метрополии продолжалось в значительно большей степе-
ни, чем при правительствах Реставрации. В то же время окончательно
сложилась главная хозяйственная специализация колоний — производство
продуктов питания на Севере и табака на Юге. Условная граница проле-
гала между Пенсильванией и Мэрилендом, образуя то, что принято назы-
вать центральными или среднеатлантическими колониями (Нью-Йорк,
Пенсильвания, Нью-Джерси), где совмещалась двойная специализация с
преобладанием зернового хозяйства (пшеница).
По всему Югу распространилась плантационная рабовладельческая
система хозяйства, оказавшаяся рентабельной не только для производства
табака, но и других южных культур (рис, индиго, хлопок). При этом
новая, как правило, утвердившись, вытесняла старую, что определяло
преимущественную монокультурность южных колоний. Здесь большую
роль играла также поощряющая политика метрополии. Монокультурность
обеспечивала ей регулярное и значительное поступление данного коло-
ниального продукта, с выгодой сбываемого на европейском рынке, и вы-
годный сбыт в данную колонию, занятую одним делом, самого широкого
ассортимента собственных и заграничных товаров.
В конце XVII — начале XVIII в. спрос в Европе на товары южных
колоний резко повысил в последних необходимость в рабочих руках.
Чтобы удовлетворить его, использовались все старые и изыскивались но-
вые способы контрактации. Кроме того, обычной стала кража и смани-
вание детей, которых специальные агенты отправляли в колонии тайно
или с поддельными документами. Это, однако, не решало проблему. Не-
многие сервенты переживали срок контракта. Если они не погибали от
болезней и невыносимых условий жизни и труда, то рано или поздно
наступало освобождение. Тогда при всех трудностях они могли покинуть
плантацию, а порой приобрести участок земли. В конце XVII в. под дав-
лением бесчисленных жалоб в Англии были изданы законы, карающие
злоупотребления при контрактации.
Трудности, связанные с приобретением сервентов, повлекли за собой
постепенную их замену на плантациях трудом черных рабов. Если в
1630 г. в Виргинии было 50 негров, а во всех английских колониях
Северной Америки — всего 60 при населении 4646 человек, то в 1660 г.
в тех же категориях произошли следующие изменения: 950—2920—
75 058, а в 1700 г.—23 118—44 866—331 711. Численность негритянского
населения особенно возросла после 1713 г. В этом году Лондон вырвал
у Мадрида право «асиенто» — право на ввоз в испанские колонии не-
вольников из Африки. Англичане получили возможность беспрепятствен-
ной и безграничной работорговли. В 1780 г. указанное соотношение соста-
вило 220 582-575 420-2 780 369 24.
До середины XVII в. рабство существовало и распространялось в
североамериканских английских владениях без специального законода-
тельного оформления этого института. С указанного времени стали изда-
ваться законы, закрепившие рабство, придавшие ему особенно безжало-
стные формы, сделавшие рабство неотъемлемой частью общественной
структуры, особенно в южных колониях.
Насколько варварски велась работорговля, как ужасен был удел
раба — общеизвестно, навсегда запечатлено в «Невольничьем корабле»
Генриха Гейне, в «Хижине дяди Тома» Бичер-Стоу и других произведе-
ниях мировой литературы.
На Севере, прежде всего в Новой Англии, в земледелии в качестве
основного закреплялось хозяйство фермерского типа. В таком хозяйстве
владелец земельного участка сам с помощью семьи, а если имел сред-
ства, то, используя труд сервентов, возделывал землю, разводил скот,
бортничал, охотился, ловил рыбу и т. д. Он обеспечивал по мере сил и
возможностей себя и семью самыми необходимыми продуктами и вещами.
При избытке произведенные продукты продавались и покупалось то,
что не могли сделать или добыть своими руками. Коммерческое произ-
водство, направленное специально на реализацию товаров и получение
прибыли, носило спорадический характер, во многом зависело от урожаев
и спроса, не всегда устойчивого. С течением времени коммерческая на-
правленность в ведении хозяйства возросла — с ростом богатства отдель-
ных фермеров, а также с увеличением населения, большей специализа-
цией, что стимулировало производство и товарообмен.
Развитие плантационного хозяйства на Юге и фермерского на Севе-
ре было одновременно развитием и расширением буржуазных отношений
соответственно в «искаженном» и более «чистом» виде. Ранее препятст-
вием этому развитию служили прежде всего физические и материальные
трудности освоения девственной страны. Трудности, связанные с полити-
кой метрополии, вначале преодолевались без особого труда — в немалой
степени из-за невозможности для нее активно вмешиваться в дела коло-
ний. После Английской революции они преодолевались с гораздо боль-
шими издержками — из-за недостаточной централизации колониального
управления и слабости колониальной администрации, что ослабляло влия-
ние, которое оказывала на развитие буржуазных отношений в метропо-
лии и колониях реставрированная монархия Стюартов.
«„Glorious Revolution" (славная революция),—писал К. Маркс,—
вместе с Вильгельмом III Оранским поставила у власти наживал из зем-
левладельцев и капиталистов. Они освятили новую эру, доведя до ко-
лоссальных размеров то расхищение государственных имуществ, которое
до сих пор практиковалось лишь в умеренной степени» 25. Если эти люди
ради наживы не останавливались ни перед чем в метрополии, то еще бес-
церемоннее действовали в колониях. Правительство Вильгельма, которое
вело войну с Францией (1688—1697) и сильно задолжало «наживалам»,
стремилось за счет колоний пополнить свою казну. Война перекинулась
на заморские владения, сделав колонистов ее участниками, а присутствие
в колониях английских войск перманентным. Это присутствие развязы-
вало руки королевской администрации при проведении желаемой поли-
тики.
Перечисленные обстоятельства стали играть в жизни колоний особен-
но существенную роль при преемнице Вильгельма III королеве Анне
(1702—1714), которая все свое царствование участвовала в войне за
испанское наследство (1701—1714). Именно тогда стала складываться та
колониальная система, которая, по словам Маркса, провозглашала «нажи-
ву последней и единственной целью человечества» 26. Система сложилась
окончательно при Ганноверской династии, начавшей править в 1714 г.,
со вступлением на престол Георга I. Англия превращалась тогда в силь-
нейшую державу Европы и могла свободнее использовать силу для до-
стижения своих целей в заморских владениях. И она использовала ее:
для дальнейшего укрепления и централизации колониального управле-
ния, для большего подчинения колонистов королевской власти.
Ощущая себя англичанами, считая себя подданными английской ко-
роны, поселенцы долго смотрели на стеснявшие их политические ограни-
чения как на неприятный, но более или менее закономерный порядок
своего существования, как дань за покровительство, идущее от матери-
родины. Наибольшее и постоянное их недовольство вызывала экономиче-
ская политика метрополии в области торговли и производства. Много-
численные навигационные акты монополизировали торговлю с колониями
в руках английских купцов, скупавших дешево, продававших дорого.
Шерстяной, шляпный, кожаный, железный и другие акты и законы
1699—1750 гг. ставили почти непроходимую преграду развитию местной
обрабатывающей промышленности. Тому же служил запрет на выпуск
денег, стеснявший торговую и предпринимательскую деятельность. Ко-
лонистам запрещалось рубить ценные породы деревьев, которые шли на
строительство английских кораблей. Были введены огромные пошлины на
ввоз в Англию из колоний зерна и мяса. Пресекалось скваттерство, за-
прещалось продвижение на «свободные» земли Запада27.
Все эти меры служили сильным тормозом развитию местного хозяй-
ства, обедняли многих колонистов, связывали их инициативу, в конечном
счете стояли на пути буржуазного развития колоний. В то же время
Англия в своих интересах стимулировала активность отдельных отраслей
хозяйства (кораблестроение на Севере, южные сельскохозяйственные
культуры) и при самом большом старании и выгодах была не способна
удовлетворить все потребности колонистов в необходимых им вещах.
В некоторых случаях производственная активность в колониях стимули-
ровалась интересами отдельных отраслей английской промышленности
(например, выделка необработанного железа, используемого в Англии для
дальнейшей переработки и изготовления скобяных и прочих железных
изделий). При общей буржуазной направленности развития колоний это
приводило к тому, что вопреки всем преградам экономическое и общест-
венное развитие в этом направлении продолжалось.
К середине XVIII в. в колониях Севера и Центра заметно прогресси-
ровала «домашняя промышленность». В ней были заняты отдельные
семьи или группы родственников, соседей. Вместе с ремеслами она обес-
печивала первейшие нужды колонистов: в одежде, обуви, инвентаре, ору-
диях труда. В Новой Англии и Нью-Йорке возникали мануфактуры
(прядильные, ткацкие, чулочные, парусиновые, деревообделочные и же-
лезоделательные, стекольные и др.). Вначале они создавались на общест-
венной (муниципальной) основе, удовлетворяя местный спрос, позже —
на частнокапиталистической, выходя па более широкий рынок28. Тесни-
мые колониальными властями, испытывая нехватку специалистов и
рабочих рук, такие мануфактуры часто терпели крах.
Больше других преуспевала судостроительная промышленность, в ко-
торой, как упоминалось, была заинтересована Англия. К 1775 г. 30%
судов, которые плавали под британским флагом, сошли с верфей Hовой
Англии; 75% торговли с ее заморскими владениями обслуживалось ко-
раблями колоний 29.
Успехи судостроения обусловили развитие рыболовецкого и китобой-
ного промыслов. Моряки колоний славились своим опытом и сноровкой.
Их стараниями и отвагой ширилась колониальная торговля, сосредото-
ченная главным образом на океанском побережье, а также торговля с
Вест-Индией. Морем осуществлялся товарообмен между северными и
южными колониями.
Сухим путем велась в основном мелкая розничная торговля и торгов-
ля с индейцами, у которых за бесценок скупали меха. Запретительная по-
литика метрополии привела к тому, что значительная часть торговли ве-
лась контрабандным путем и из-за нехватки денег — очень часто путем
обмена.
Развитие местных промыслов и сельского хозяйства отражалось в ро-
сте городов, особенно приморских. «Между 1713 и 1763 гг. население
пяти крупнейших колониальных городов почти утроилось, а население
всех колоний увеличилось в 5 раз. Никогда за всю американскую исто-
рию приток неангличан — в данном случае главным образом африканцев,
немцев, шотландцев и ирландцев — не был пропорционально столь велик.
В этот период импорт из Англии вырос с 300 тыс. до 2 млн. ф. ст.» 30
На Юге основной преградой техническому прогрессу, развитию бур-
жуазных отношений и народному просвещению была рабовладельческая
плантационная система, эффективно действовавшая из-за спроса в Евро-
пе на колониальные товары и являвшаяся стержнем экономики. Богат-
ство и власть определялись размерами плантаций и числом рабов. «Имен-
но крупный плантатор господствовал в политической и социальной жизни
Юга, и основу его влияния составляли десятки и сотни рабов, которыми
он владел» 31. Немалым препятствием деловой активности служили ча-
стое падение цен на местные продукты и неурожаи, что делало многих
должниками английских купцов, кредитовавших поддержание или рас-
ширение производства продуктов сельского хозяйства, значительную
часть местной торговли. Однако и на Юге происходили изменения. Воз-
растала роль торговых посредников, подрядчиков, ростовщиков, различ-
ного рода специалистов. Плантатор богател тем легче и быстрее, чем
энергичней он включался в торговые и финансовые предприятия32.
По мере расширения и углубления в колониях процесса буржуазного
развития противоречия между их интересами и интересами метрополии
возрастали. Тем более что с ходом времени по образу жизни, по привя-
занности к земле, где родились и выросли колонисты, они все больше ста-
новились «виргинцами», «мэрилендцами», «массачусетсцами» и т. д., а в
общем — «американцами». Вначале это осознавалось: англичанин, родив-
шийся и постоянно живущий в Америке; английский подданный, но не-
разрывно связанный со своей американской родиной, имеющий свои аме-
риканские интересы и подданство которого не дает права метрополии
поступать с ним так, как только ей заблагорассудится. Иначе говоря,
начинался процесс складывания американской нации.
Симптомом этого процесса являлось возникновение в 1727 г. Фила-
дельфийской хунты. Она объединяла местных печатников, ремесленников,
торговцев, клерков и других горожан, тянувшихся к знаниям и живо ин-
тересовавшихся судьбой своей родины. Основал хунту Бенджамин Франк-
лин, которому суждено было стать великим американским просветителем,
ученым, дипломатом и государственным деятелем. В январе 1741 г. он
начал издавать «Общий журнал и историческую хронику для всех бри-
танских колоний в Америке». В 1743 г. он организовал Американское фи-
лософское общество.
Ростки, взошедшие на филадельфийской почве, не были единствен-
ными и знаменовали появление других. С 1693 по 1764 г. в колонии
возникло пять колледжей (университетов) 33. При наличии немалых за-
имствований в них складывалась своя собственная система университет-
ского образования, отличная от английской.
Симптомом того же процесса, но симптомом другого рода было «дело
Зенгера» в Нью-Йорке 34. В 1732 г. туда прибыл губернатор Косби, про-
явивший себя таким тираном, гонителем и стяжателем, каких колония
еще не видела. Он не считался ни с местными органами управления, ни с
местными судами, ни с правом на свободу вероисповедания, ни с правом
собственности. В какой-то мере общий язык он находил только с предста-
вителями местной олигархии — теми крупнейшими землевладельцами и
богатейшими купцами, против которых боролся когда-то Лейслер. Подав-
ляющее число колонистов ненавидели Косби, но, боясь расправы, не ри-
сковали поднимать голос.
Молчание нарушила основанная в 1733 г. нью-йоркская газета «Уикли
джорнэл», вокруг которой группировались купцы, адвокаты, владельцы
мастерских и другие представители столичных деловых кругов и интелли-
генции. Газета опубликовала материалы, вскрывавшие противозаконную
деятельность губернатора. Печатал ее эмигрант из Германии Джон Питер
Зенгер. Косби арестовал его. Местные юристы выступили с протестом.
Губернатор отдал приказ, лишавший их права адвокатской практики,
и начал готовить судебную расправу над Зенгером, которого обвинял в
клевете и подстрекательстве к беспорядкам.
Сторонники и единомышленники Зенгера тщетно искали защитника.
Наконец им удалось найти человека, отважившегося вступить в едино-
борство с Косби. Это был 80-летний адвокат из Филадельфии Эндрю Га-
мильтон. На суде, состоявшемся в августе 1735 г., он произнес блестящую
речь, после которой присяжные оправдали обвиняемого.
Косби, всесильный губернатор и наместник короля, потерпел пораже-
ние. Но то не было только поражением Косби. Речь Гамильтона прозву-
чала обвинительным приговором всей колониальной администрации, кото-
рая злоупотребляла своим положением и без того стеснительными зако-
нами метрополии для безмерного угнетения колонистов ради интересов
Англии и своих собственных. Поэтому «дело Зенгера» привлекло внима-
ние всех поселенцев английских владений в Северной Америке, горячо
обсуждалось ими. О нем говорили в Европе.
Прошло несколько лет, и ареной событий, приковавших всеобщее вни-
мание, сделался Массачусетс. В этой колонии развитие в буржуазном
направлении шло довольно быстро, несмотря на все чинимые препятст-
вия. Деловой предприимчивости, особенно людей со средним и незначи-
тельным достатком, очень мешало отсутствие денег. Оно же очень обре-
меняло фермеров. Многие из них были должниками властей, ростовщи-
ков или богатых землевладельцев. Над ними все время висела угроза
распродажи имущества и конфискации земли, которыми покрывались
долги.
Возникла идея создания Земельного банка35. Он должен был прини-
мать ипотечные вклады и выдавать аккредитивы, которые могли служить
заменителями денег. Губернатор колонии Джонатан Бельчер воспроти-
вился осуществлению идеи. Против нее выступили кредиторы — богатеи
колонии, не желавшие получать «дешевые деньги», к тому же годные
только в пределах Массачусетса. Окончательно вопрос должен был ре-
шиться на Общем собрании 1741 г. Все говорило о том, что сторонники
создания банка, имея поддержку фермеров, окажутся в большинстве.
Бельчер, стремясь предотвратить нежелательный для него исход голосо-
вания, арестовал лидеров движения, объявив об антиправительственном
заговоре. Несмотря на это, Общее собрание высказалось за учреждение
банка.
Бельчер сообщил о случившемся в Лондон. Оттуда пришло распоря-
жение, запрещавшее проводить в жизнь решение собрания и объявляв-
шее, что нарушители запрета будут считаться государственными преступ-
никами. Не рискуя вступать в открытый конфликт с правительством,
колонисты подчинились запрету. Но они стали оказывать более или ме-
нее скрытое сопротивление всем распоряжениям губернатора. Тот прибе-
гал к репрессиям. Арест следовал за арестом. Однако все усилия Бель-
чера вернуть себе прежнюю власть оказывались безрезультатными. Не-
довольство его правлением росло. Чтобы предотвратить назревший
взрыв возмущения и избавиться от бессильного администратора, Бельчера
отозвали в Лондон и заменили другим губернатором.
В 1747 г. в Массачусетсе возник новый конфликт36. В ту пору в
Бостонской бухте стояла военная эскадра. Ее командир, испытывая недо-
статок в людях, под видом вербовки захватил несколько горожан, чтобы
пополнить ими экипажи кораблей. Бостонцы негодовали. Было совершено
насилие, и был нарушен закон. Насильственная вербовка в колониях за-
прещалась с тех пор, как именно в Бостоне из-за нее уже происходили
серьезные волнения. Сейчас, в ответ на действия командира эскадры, го-
рожане задержали встретившихся им на улицах английских офицеров.
Они заявили, что не освободят их, пока не будут отпущены на свободу
захваченные бостонцы.
Местные богатеи, которых вербовка никогда не касалась и которые
боялись, что в ходе беспорядков пострадает их собственность, пытались
унять расходившуюся «чернь». Губернатор Уильям Ширли хотел поддер-
жать «честь» королевского флота. Был отдан приказ о созыве отрядов
милиции. Однако составлявшие их местные жители не пожелали высту-
пать против сограждан, чувства которых разделяли и вместе с которыми
вышли на улицы. Ширли, бежавший на о-в Кастл, что в Бостонской бух-
те, был вынужден отказаться от «благородного» намерения. Более того,
он упросил командира эскадры, который подвел свои корабли к городу,
чтобы начать обстрел, не делать этого и отпустить задержанных. Губерна-
тор понимал, что корабли рано или поздно уйдут, а ему иметь дело с
теми, кто добился отставки Бельчера. Кончилось тем, что моряки отпу-
стили «завербованных», а горожане — офицеров.
Рассказанные события — лишь наиболее яркие примеры растущей со
второй половины XVIII в. политической активности колонистов, которые
все больше сознавали свои права и интересы, права и интересы «амери-
канцев» 37. Именно «американцев», а не «виргинцев», «мэрилендцев»
и т. д., что отразилось, в частности, в появившемся в 1754 г. плане об-
разования объединенных колоний на континенте Северной Америки во
главе с выборным губернатором. Американцы и англичане должны были
пользоваться, по этому плану, равными правами и привилегиями при по-
лучении земли на осваиваемых территориях.
План составил Бенджамин Франклин38. В документе отдавалась дань
вековой традиции и привязанности к матери-родине, а потому предлага-
лось сохранить над объединенными колониями английский суверенитет
и их принадлежность к Британской империи. Путь, который открывал
перед своими соотечественниками Франклин, для многих колонистов в тот
момент казался необыкновенно смелым и утопичным. Им предстояло
вступить на него с оглядкой и колебаниями после долгих лет терпения,
политического мужания, борьбы и потерь. Вступив на него, вместе с
Франклином они пошли много дальше пределов плана 1754 г.
А пока дали знать о себе виргинцы. В 1755 г. Генеральная ассам-
блея приняла закон, по которому все платежи должны были произво-
диться из расчета 2 пенса — фунт табака. Закон преследовал цель защи-

тить должников-табаководов. Их кредиторы сильно наживались, получая
долги подорожавшим тогда табаком. Но закон задел не только кредито-
ров. Он задел и священников, которые получали содержание в виде опре-
деленного количества табака, а потому выигрывали при его подорожании.
Священники стали добиваться, чтобы Лондон заступился за «цер-
ковь» .
В 1759 г. Тайный совет отменил закон. Тогда один из священников
возбудил иск против своих прихожан, требуя возмещения «убытков».
В суде ответчиков защищал адвокат Патрик Генри — впоследствии один
из виднейших борцов за независимость колоний. Он подверг критике об-
щее поведение священников в колонии, а в связи с отказом признать
правомерность введенного закона назвал их «врагами общества»?'9. То
была позиция, давно отстаиваемая колонистами: только местные ассам-
блеи вправе решать вопросы, связанные с расходованием средств и нало-
гообложением.
Адвокат истца, опираясь на решение Тайного совета, представил Пат-
рика Генри крамольником и изменником. Присяжные не рискнули при-
мкнуть к «крамоле» и решили дело в пользу священника, хотя разделяли
мнение адвоката колонистов. И все же суд сумел показать, на чьей он
стороне. Размер компенсации был определен в 1 пенни.
В 1760 г., чтобы пресечь процветавшую в Массачусетсе контрабанд-
ную торговлю, суд британского казначейства прислал новому губернато-
ру колонии Фрэнсису Бернарду «предписание о помощи». Помощь эта
состояла в предоставлении ему права отдавать приказы на обыск любого
места, где можно было предположить нахождение контрабандных товаров,,
что неизбежно вело к произволу чиновников.
Купцы Бостона обратились к адвокатам, чтобы те опротестовали за-
конность отдаваемых приказов и действий их исполнителей. В феврале
1761 г. состоялся суд. Сам по себе суд по иску, в котором оспаривалось
правительственное предписание, исполнению которого он по существую-
щим правилам обязан был содействовать, являлся событием из ряда вон
выходящим. Еще более примечательным оказалось ведение дела предста-
вителем истцов Джеймсом Отисом — другим видным будущим деятелем
борьбы колоний за независимость.
Отис пошел в прямое наступление40. Он доказывал, что «предписа-
ние о помощи» противоречит английскому обычному праву и основным
законам Британской империи, которые требуют для проведения обысков
и арестов четко обоснованной мотивированности для каждого отдельного
случая. Несоблюдение этого условия — нарушение прав и законов, по-
прание естественной справедливости, отяжеляемое, как правило, поведе-
нием чиновников. Те нередко использовали предписание, преследуя лич-
ные цели, сводя личные счеты.
Суд не имел полномочий отменить правительственное распоряжение.
Однако доводы и ораторский талант Отиса, сочувствие к нему и истцам
членов суда и собравшейся публики сделали свое дело. Суд решил при-
остановить действие предписания на один год для уточнения его право-
вых оснований. Прецедент дал возможность противодействовать обыскам
и судам в других городах.
Итак, процесс, давший знать о себе созданием в 1727 г. Филадель-
фийской хунты, имевшей просветительские цели, а затем вылившийся в
создание проекта объединения колоний в 1754 г., развивался, принимая
все более острый политический характер и все более определенный нацио-
нальный оттенок. При этом события, обратившие на себя особое внима-
ние, шли рядом с менее значительными, порой не оставившими следа,
но являвшимися для первых питательной средой и постоянным фоном.
То были движение на «Дикий Запад», занятие запрещенными ремеслами
и промыслами, контрабандная торговля, «возмутительные» речи на город-
ских собраниях, беседы за закрытыми дверями и т. д. и т. п. Но одно-
временно злоупотребления колониальной администрации и обременитель-
ные ограничения не всегда связывались с политикой Лондона, на благора-
зумие и справедливое вмешательство которого нередко уповали.
Если среди колонистов постепенно кристаллизовалась идея о неспра-
ведливом и неправомерном отношении к ним метрополии, то прежде все-
го в образе ее колониальных администраторов и чиновников.
Так или иначе, но углубление противоречий между метрополией и
колониями было налицо и возрастало как в сфере экономической, так и
политически-правовой. А рядом росли, возникали новые и усиливались
связанные с ними, но определяемые развитием буржуазных отношений и
социального неравенства противоречия классовые, внутри самих колоний.
Они проявлялись, в частности, в форме, которая обнаружилась в рас-
сказанных событиях, когда местные богатеи и крупные землевладельцы,
часто кредиторы, солидаризировались с действиями губернаторов, предпо-
читая терпеть их злоупотребления, чем смешиваться с «чернью», а тем
более участвовать в «бунте».
Проявлялись классовые противоречия и в форме сопротивления
малосостоятельных колонистов ограничению их избирательных прав
(в частности, имущественным цензом), а также в той, которая проявля-
лась в ходе обыденной жизни, когда борьба велась между хозяевами и
сервентами, нанимателями и работниками, рабами и рабовладельцами,
богачами и бедняками городов, ферм и плантаций.
Примером могут служить «хлебные бунты» в Бостоне. Во время вой-
ны за испанское наследство, когда англичане вели наступление на Кве-
бек (Новая Франция), купцы с выгодой поставляли зерно и муку в дей-
ствующую армию, но город стал испытывать в них нужду. Непомерно
выросли цены на хлеб. В 1709 г. толпа горожан, собравшихся на приста-
ни, попыталась не допустить выход в море груженного зерном корабля.
С большим трудом властям удалось успокоить возмущенных и возбуж-
денных людей. В 1713 г. при сходных обстоятельствах был ранен заме-
ститель губернатора.
Противоречия обнаруживались и в среде состоятельных бостонцев.
Купцы и предприниматели добивались большой экономической и полити-
ческой свободы, которую сковывала в Массачусетсе не только политика
метрополии, но также политика ветеранов и преемников пуританской

олигархии. Те стремились сохранить имевшиеся у них привилегии, осно-
ванные, в частности, на традиционном занятии высших постов в местном
самоуправлении. Их консерватизм устраивал губернаторов, которые ока-
зывали им покровительство.
Против этого союза повела борьбу основанная в 1721 г. газета «Нью-
Ингланд курант». Ее издавал сводный брат Бенджамина Франклина
Джеймс. За свою деятельность он был судим, сидел в тюрьме, но вы-
стоял, и газета просуществовала несколько лет, сыграв важную роль в
зарождавшемся движении «Великого пробуждения» от косности церков-
ной догматики, от дурмана традиции, которые помогали пуританским ли-
дерам главенствовать в жизни Новой Англии.
Бостон не составлял исключения. Социальные противоречия сказыва-
лись во всех городах, особенно крупных.
В Нью-Йорке, например, в 1734 г. ремесленники и другие свободные
жители колонии сумели одержать победу над купеческо-землевладельче-
ской олигархией. Они получили большинство в местной ассамблее.
В 1741 г. против той же олигархии, непомерно поднявшей цену на зер-
но, выступили пекари. Они отказались выпекать хлеб, пока цены не бу-
дут понижены. Так же и в том же году поступили пекари Филадель-
фии, когда купцы этого города вознамерились расплачиваться за хлеб и
другие товары местного производства полупенсовыми монетами, требуя,
чтобы их принимали как равные однопенсовьш, ссылаясь на недостаток
звонкой монеты. Два дня город жил без хлеба, после чего было достиг-
нуто компромиссное решение: полупенсовая монета была признана рав-
ной стоимости 3/4 пенса. В 1746 г., добиваясь повышения оплаты своего
труда, бастовали плотники столицы Джорджии — Саванны.
Шла социальная борьба и за пределами городов.
Резкое понижение цен на табак в начале 80-х годов XVII в. сильно
сказалось на положении виргинских колонистов. В этих условиях про-
дукция малых плантаций не обеспечивала пропитания их обитателей.
В 1682 г., надеясь поднять цены на табак, отчаявшиеся люди начали
уничтожать его посадки там, где они представлялись им излишними,—
на больших плантациях. Интересы «порядка» и интересы собственности,
как и во многих других случаях, объединили представителей колониаль-
ных властей и богатых поселенцев. Участников «табачных бунтов» разго-
няли войска и отряды местной милиции. Два зачинщика были казнены.
В колониях собственников никогда не прекращалась борьба против
феодальных установлений, и прежде всего квит-ренты. После многих
волнений, особенно в 40—50-е годы XVIII в., фермерам Нью-Джерси
удалось на время освободиться от этой повинности. В Каролинах многие
устремлялись на Запад. Так как их скваттерство означало уклонение от
поборов, то власти отказывались выдавать пропуска на переселение. Уже
переселившимся — «пограничникам» — отказывали в поддержке, когда те
вели войны с индейцами. Чтобы заставить губернатора узаконить их по-
ложение и право на занятую землю, «пограничники» в 1719 г. предприня-
ли поход на столицу Южной Каролины — Чарлстон. Сходные события
в 40-х годах произошли в Нью-Джерси, где в результате вооруженных
выступлений фермеров, к которым присоединились отряды местной ми-
лиции, на некоторое время был прекращен сбор квит-ренты.
Во второй половине XVIII в. несколько колоний Центра и Юга охвати-
ло движение «регуляторов»41, которые требовали «справедливого уре-
гулирования» земельных отношений (отсюда название; иногда их назы-
вают «уравнителями»). Не добившись благожелательного отклика вла-
стей, они взялись за оружие. Борьба длилась много лет, вплоть до вой-
ны колоний за независимость.
Неграм, привезенным из-за моря, чужим в новом краю и среде, раз-
ноплеменным, разноязычным и бдительно охраняемым, было особенно
трудно сопротивляться бесчеловечному угнетению, которому они подвер-
гались42. Они убегали, убивали ненавистных хозяев, совершали поджоги,
уклонялись от работы, платя за это жизнью или страшными муками. Не
вытерпев мук, нередко кончали жизнь самоубийством. Иногда им удава-
лось сговориться и выступить против угнетателей не в одиночку.
В 20—30-х годах XVIII в. неоднократно вспыхивали восстания рабов в
Южной Каролине, Виргинии и Джорджии. В Нью-Йорке негры восстали
в 1712 и в 1741 гг. При этом в первом восстании участвовали привезенные
из Вест-Индии рабы-индейцы, а во втором — четверо белых. Все негритян-
ские восстания, как и другие, подобные им, были жестоко подавлены —
часто из-за небольшого числа участников и всегда из-за плохой органи-
зации, отсутствия оружия, враждебного отношения окружавшего на-
селения.
Случаи солидарности негров, белых и индейцев были редки. Сказы-
валась поддерживаемая властями и рабовладельцами расовая вражда,
культивируемое чувство превосходства белых над «цветными», индей-
цев — над неграми, а также значительное совпадение социального поло-
жения с цветом кожи: высокого — для белых, низкого — для темно-
кожих.
И все же начинали всходить первые ростки аболиционизма43. Они
появлялись среди квакеров (меннонитов), одна из общин которых при-
звала в 1688 г. своих единоверцев отказаться от владения рабами, ут-
верждая, что рабство противно духу христианства и что нет ни у кого
права лишать человека свободы за цвет кожи. В 1700 г. с близкими
идеями выступил бостонский судья Сэмюэл Сьюолл в трактате «Продажа
Иосифа» 44. Эти и последующие одинокие ростки, однако, глохли под на-
тиском защитников рабовладения, которые проповедовали неотъемлемость
негра и рабства, глохли под пятой законов, направленных на укрепле-
ние власти хозяев. Законы эти со временем ужесточались, особенно пос-
ле негритянских волнений, внушавших рабовладельцам животный страх,
прежде всего в Южной Каролине, где к середине XVIII в. число негров
вдвое превышало число белых.
Судьба индейцев в рассматриваемое время принимала в заселенных
и заселяемых европейцами местах все более трагические черты. Индей-
цы сопротивлялись вытеснению, теряли людей, отступали; отступали,
сопротивлялись и теряли людей. Колонисты разжигали вражду между
племенами и, пользуясь ею, теснили враждовавших дальше. Иначе гово-
ря, шла непрекращавшаяся скрытая или открытая война, ведущая к вы-
теснению и истреблению индейской расы. Тяжелейший удар индейцам
нанесла англо-французская колониальная война, начавшаяся в 1754 г. и
через два года слившаяся с большой войной европейских держав, полу-
чившей название Семилетней войны (1756—1763).
В 50-е годы XVIII в. давнее англо-французское соперничество в Аме-
рике стало особенно острым. Потоки английской и французской миграции
на запад материка встретились в бассейне р. Огайо., От того, кто завла-
деет этим районом, зависело, удастся ли англичанам проникнуть за Ап-
палачи или французам укрепить и расширить Новую Францию (от Ве-
ликих озер до устья р. Миссисипи), а в конечном счете — кто
овладеет центральной частью континента и выйдет к берегам Тихого
океана.
При начавшихся военных столкновениях та и другая сторона стре-
милась втянуть в них индейцев в качестве союзников45. Алгонкины,
теснимые англичанами, сражались на стороне французов, а теснимые
последними ирокезы — на стороне англичан. В 1755 г. объединенные
силы французов и алгонкинов разгромили английскую армию генерала
Бреддока. (Событие, нашедшее яркое художественное изображение в
«Виргинцах» Теккерея.) Позже успех начал склоняться на сторону англи-
чан. Они во много раз превосходили своего противника численностью,
на их стороне были экономически более развитые колонии и метрополия,
к тому же располагавшая лучшим флотом.
В 1759 г. англичане овладели главным городом и сильнейшей кре-
постью Новой Франции — Квебеком. Это определило окончательный ус-
пех англичан в Семилетней войне на территории Америки. По Париж-
скому миру 1763 г., завершившему эту войну, к англичанам перешли все
французские владения на континенте. Досталась им и Флорида, которую
они отняли у Испании — союзницы Франции, отдав, правда, ей француз-
скую Луизиану.
Алгонкины, о чьей судьбе французы, заключая Парижский мир, по-
думать не удосужились, остались один на один против победителей, не-
сравнимо превосходивших их по силе и численности. Но война с уходом
французов сама собой прекратилась. Англичане обживались в захвачен-
ных у французов фортах и поселках, осваивали новый для них край.
Они вынуждены были оттянуть силы для контроля над Квебеком (так
англичане назвали Новую Францию, позже — Канада). Алгонкины уда-
лились от английских поселений.
Условный мир длился недолго. Агрессивное поведение англичан и их
явное намерение стать хозяевами занимаемой алгонкинами земли приве-
ли к возобновлению войны.
Индейцев возглавил вождь племени оттава Понтиак46, мужествен-
ный и мудрый воин, решивший отбросить англичан за Аппалачи, и,
если удастся, дальше. В этом он видел единственное средство спасения
своего народа. Понтиак сумел объединить многие племена алгонкинов.
Его отряды выбили англичан из многих фортов долины р. Огайо. Свя-
занный с фланга враждебными ирокезами, не имея артиллерии, он вы-
нужден был задержаться у Форта Пптт и Детройта. Положение еще бо-
лее осложнилось, когда в действие вступила английская регулярная
армия.
Тем не менее война длилась два года и закончилась заключением
мира в 1765 г. Англичане, боясь, что Понтиак со временем вновь объеди-
нит рассеянные в результате войны индейские племена, подослали к нему
убийцу. То был подкупленный индеец, который выполнил черное дело,
а вместе с этим лишил алгонкинов последней возможности отстоять остав-
шиеся у них земли. Недальновидные ирокезы, злорадно смотревшие на не-
удачу своих соседей, через 20 лет испытали их печальную судьбу.
Итак, в результате войны 1754—1763 гг. территория английских вла-
дений в Америке чрезвычайно расширилась. С континента был пол-
ностью устранен самый сильный европейский соперник. Были отброшены
и перебиты стоявшие на пути дальнейшего продвижения к Тихому океа-
ну воины Понтиака. Перед Англией открывался путь к господству над
всей Северной Америкой. При очевидном упадке Испании — в какой-то
мере над всем западным полушарием. Однако положение, сложившееся
после 1763 г. в ее собственных старых колониях в Америке, лишило Анг-
лию открывшихся было возможностей для дальнейшей колониальной экс-
пансии в этом полушарии.

 

начало сайта