Глава восьмая
НА ПОРОГЕ 70-х ГОДОВ:
ПОЛЯРИЗАЦИЯ СИЛ

1. ОБОСТРЕНИЕ ОСНОВНЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ МИРОВОГО КАПИТАЛИЗМА И США
В январе 1969 г., незадолго до того как покинуть Белый дом, президент Л. Джонсон в экономическом послании конгрессу заявил: «Я рассматриваю неуклонный и быстрый рост занятости и производства как наш величайший экономический успех... Мы полностью освободились от тех спадов в циклах деловой активности, которые на протяжении жизни многих поколений неоднократно сталкивали нас с пути роста и прогресса. В 60-е годы мы выработали новую стратегию, направленную на предотвращение циклических пожаров, на поддержание процветания и пресечение спадов и серьезной инфляции в самом зародыше»1.
Уверенность правящих кругов США в том, что экономические кризисы ушли в прошлое, была порождена длительным, на протяжении почти десятилетия, экономическим ростом, во многом связанным с развитием НТР, углублением процесса интернационализации производства и капитала и неоколониальным грабежом природных и сырьевых ресурсов развивающихся стран, главным образом в рамках деятельности американских ТНК. Немалую роль сыграло и увеличение государственных расходов, особенно в связи с финансированием агрессивной войны во Вьетнаме 2. Однако долгосрочные тенденции развития экономики США, как и начавшийся в конце того же, 1969 г. экономический спад, не только опровергли оптимистические прогнозы Джонсона, но и поставили перед новой республиканской администрацией ряд острых, неотложных проблем. Сами по себе они свидетельствовали о развивающихся структурных кризисах капиталистической экономики. Механизм государственно-монополистического регулирования оказался не в состоянии замедлить, а тем более предотвратить их. Последнее обстоятельство крайне примечательно, поскольку кризисные явления в социально-экономической жизни США этих лет, по существу, впервые со времени «нового курса» наглядно выявили несоответствие укоренившейся с послевоенных годов неокейнсианской системы государственно-монополистического регулирования меняющимся условиям капиталистического воспроизводства.
Поиски выхода из нараставших экономических трудностей конца 60-х — начала 70-х годов, попытки республиканской администрации модернизировать механизм государственно-монополистического регулирования сопровождались обострением борьбы внутри правящих кругов США, углублением противоречий и конфликтов между отдельными группировками буржуазии.
Предпосылки спада 1969—1970 гг. созревали по мере накопления диспропорций в экономике США в ходе предшествовавшего циклического подъема 3. Специфические черты спада определялись в первую очередь следующими обстоятельствами: выявилась неэффективность «антициклического» регулирования в условиях замедления темпов экономического роста и утраты устойчивости валютно-финансовой системы; усилилось противоречивое воздействие НТР на американскую экономику, повлекшее, в свою очередь, к существенным сдвигам в социальной структуре страны, увеличению армии «лишних людей», резкому ухудшению положения в традиционных отраслях промышленности; сказывались экономические последствия войны во Вьетнаме, прежде всего в финансовой сфере, что дало о себе знать, в частности в форме «перегрева» экономической конъюнктуры, уже в 1968—1969 гг.; ухудшились внешнеэкономические позиции США, упала роль США в промышленном производстве стран капитала, ослабла былая мощь доллара, снизилась конкурентоспособность американской продукции.
Одной из главных особенностей спада 1969-—1970 гг. и всей социально-экономической ситуации в стране стал безудержный рост инфляции. Нездоровое расширение совокупного спроса в результате стремительного роста расходов на войну во Вьетнаме, увеличения военных расходов4 привело к значительному ускорению темпов роста цен, остававшихся на протяжении первой половины 60-х годов довольно стабильными. Так, в 1961 — 1965 гг. среднегодовые темпы прироста розничных и оптовых цен составляли соответственно 1,25 и 0,4%, а в 1966—1969 гг. розничные цены возрастали в год уже в среднем на 3,1%, а оптовые — на 1,6%. Лишь на протяжении 1970 г. розничные цены выросли на 5,9% (по сравнению с ростом на 5,4% в 1969 г.), а оптовые —на 3,7% (3,2% — р 1969 г.) 5. Наиболее стремительно в эти годы росли цены на продовольствие (в 1960—1969 гг. они увеличились на 2,3%, в 1970 г.— на 7,8%) 6.
Резко усилившийся в годы агрессии во Вьетнаме рост цен, лихорадочно возраставший спрос на кредиты и увеличение в связи с этим процентных ставок, интенсификация капиталовложений в основные фонды, наконец, ажиотаж в области потребительских расходов, связанный не в последнюю очередь с опасением дальнейшего роста цен и стремлением населения материализовать обесценивающиеся сбережения,— все эти факторы, набрав инерцию, подвели страну в конце 60-х годов к поpогу финансового кризиса.
Помимо инфляционной вакханалии, этому способствовала также катастрофически растущая финансовая задолженность компаний и частных лиц, постоянно увеличивающийся объем долгов, частных и государственных, долгосрочных и краткосрочных. Долги достигли такого уровня, что стали подтачивать бюджет миллионов американских семей и препятствовать реализации товарной массы, а следовательно, и росту производства.
Динамика задолженности населения за 1960—1970 гг. выразилась в следующих цифрах: фермерский долг вырос с 25,1 млрд. долл. до 61 млрд. потребительский — с 56 млрд. до 129 млрд. долл. Среднегодовой прирост
задолженности американских корпораций повысился с 22 млрд. в 1958
1961 гг. до 70 млрд. долл. в 1968-1970 гг.7
Возникла реальная угроза массовых банкротств. Несмотря на помощь оказанную правительством ряду крупнейших корпораций, число банк-роств неуклонно росло. Сумма текущих обязательств только промышленных и торговых фирм (исключая железные дороги, экспедиторские и финансовые организации, банки, компании по торговле недвижимостью и т. д.), потерпевших банкротство, выросла с 1142 млн. долл. в 1969 г. до 1916,9 млн. в 1971 г.
В 1970 г. обанкротилось 10 тыс. фирм. К мрачным рекордам этого периода принадлежит и крупнейшее за всю историю США банкротство — финансовый крах гигантской железнодорожной компании «Пенн-Сентрал» с активами в 7,2 млрд. долл. На грани краха оказалась «Локхид эйр-крафт», которую спасло лишь одобрение сенатом дотации фирме в сумме 200 млн. долл.8 В начале июля 1970 г. казалось, что в стране вот-вот разразится финансовая паника, порожденная резким падением доверия вкладчиков к коммерческим обязательствам компаний.
Представители финансово-промышленных кругов и республиканской администрации сами вынуждены были признать несостоятельность традиционных методов регулирования экономики. В одном из выступлений Р. Никсон заметил, что «методы, унаследованные от 30-х годов, оказались в 60-х годах устаревшими. Здание, воздвигнутое в 30-х годах, рухнуло под бременем 60-х годов» 9. С этим согласился и глава Федеральной резервной системы А. Берне, который заявил в Лос-Анджелесе 7 декабря 1970 г.: «Мы имеем дело с новой проблемой, а именно с устойчивой инфляцией при высоком уровне безработицы, и классические лекарства не могут действовать в этом случае достаточно хорошо и достаточно быстро» 10. Важно отметить, что неконтролируемость и непредсказуемость капиталистической экономики в конце 60-х—начале 70-х годов проявили себя вопреки попыткам новой администрации сдержать инфляцию, упорядочить дела в кредитно-финансовой области, притормозить экономический рост.
Правительство Р. Никсона в 1969—1970 гг. действовало, исходя из убеждения, что ограничение денежной массы за счет резкого повышения процентных ставок, снижение деловой активности частного сектора и увеличение безработицы не только обуздают инфляцию, но и, «охладив» конъюнктуру, позволят решить многие кредитно-финансовые проблемы.
Еще в 1968 г. Федеральная резервная система повысила учетную ставку с 4,5 до 5,5% ради ограничения банковского кредита. В ноябре 1969 г. на специальном совещании представителей деловых кругов я правительства министр финансов республиканского кабинета Дэвид Кеннеди заявил, что администрация «преисполнена решимости продолжать политику денежно-финансовых ограничений, пока не восстановится устойчивость экономики» 11. В 1969 г. учетная ставка повысилась до 6% --столь высокий процент под предоставляемые банками кредиты взимался лишь во время кризиса 1929—1933 гг. Одновременно были повышены нормы обязательных банковских резервов. Ограничение капиталовложений, «сжатие» кредита, снижение деловой активности и другие цели на этом же направлении достигались и с помощью измененной налоговой политики 12.
Решимость и последовательность республиканской администрации т, проведении не раз апробированных в прошлом «охладительных» мер на этот раз не дали ожидаемого результата. Сумев существенно ограничить находившуюся в обращении денежную массу и даже добившись положительного бюджета (дефицит которого при Джонсоне равнялся 25 млрд. долл.), правительство республиканцев потерпело поражение в главном: в попытке приостановить нарастание инфляционных процессов посредством искусственного снижения частнопредпринимательской активности. К тому же со второй половины 1969 г. начался общий экономический спад. Среди его непосредственных причин (помимо отмеченных выше) главная заключалась в том, что на фоне внешнего благополучия 60-х годов особенно резко выглядело растущее несоответствие между значительно возросшими производственными мощностями и реальными доходами населения страны. Данные, приведенные в докладе экономических советников при президенте США за 1975 г., показывают, что при росте производственных мощностей в обрабатывающей промышленности за 1965—1969 гг. в среднем на 35% реальные доходы увеличились в среднем лишь на 26%. Ослабление потребительского спроса под влиянием роста цен и исчерпания возможностей по покупкам в кредит создало классическую ситуацию кризиса перепроизводства. Недогрузка производственных мощностей в четвертом квартале 1970 г. составила почти 28% 13.
В течение 1969—1970 гг. промышленное производство в США сократилось на 5,6%, капиталовложения компаний в нежилищное строительство и оборудование — на 8, потребительские расходы на товары длительного пользования — на 8,4%. На 1,1% уменьшился ВНП. Прибыли корпораций сократились на 13%, 1970/71 финансовый год был сведен о бюджетным дефицитом.
Как и всегда во время ухудшения экономической конъюнктуры, увеличилось число увольнений, существенно сократился наем новых рабочих. Число безработных, равнявшееся 2,9 млн. (3,5% всей рабочей силы) перед началом спада, в конце 1970 г. достигло 5,1 млн. (6,1%) 14. B 1971 г. произошло дальнейшее увеличение армии безработных (на 905 тыс.), их доля в рабочей силе достигла почти 7%. Снизилась реальная заработная плата трудящихся, что дало основание двум американским авторам, подытоживавшим последствия экономического спада начала 70-х годов, заявить, что среднего заработка рабочего хватает лишь для того, «чтобы не пускать в дом нужду» 15.
Таким образом, главной особенностью экономического положения США в начале 70-х годов стало сочетание застоя в промышленном производстве, роста безработицы с продолжавшейся инфляцией и падением реальных доходов значительных категорий занятого населения Нельзя не отметить, что улучшение экономического положения происходило крайне медленно во многом по причине интенсивного роста цен Промышленное производство в 1971 г. возросло лишь на 1,7%, причем исключительно за счет некоторого увеличения выпуска потребительских товаров. Производство оборудования продолжало сокращаться. Процент занятых увеличился в 1971 г. на 0,6 16.
Еще в марте 1970 г., рассматривая возможные перспективы выхода из кризисной ситуации, объединенная экономическая комиссия конгресса США высказалась за то, чтобы «правительство разработало чрезвычайные программы на случай, если антиинфляционная экономическая политика вызовет дальнейший рост безработицы и кризисных явлений» 17. Тогда же правительство Никсона, убедившись в том, что оно не смогло выдержать оптимальный режим «охлаждения» экономики, начало ослаблять политику кредитно-финансовых ограничений, а к лету 1970 г. перешло к стимулированию спроса, который всячески сдерживался практически весь 1969 г. и часть 1970 г. Отменялся введенный в 1968 г. сверхналог на доходы, проводилось увеличение заработной платы государственным служащим, повышались выплаты в рамках систем социального страхования и обеспечения, резко увеличивались статьи расхода федерального бюджета. Начиная с 1971 г. правительство несколько раз снижало учетную ставку. Все эти меры, проводившиеся до середины 1971 г., преподносились как чуть ли не продолжение «нового курса». «Реформы — лозунг нашего правительства»,— заявлял президент 18.
Однако на деле акции, предпринятые летом 1970 г., были по сути и значению весьма далеки от мероприятий рузвельтовского «нового курса». Они вполне укладывались в рамки традиционных для республиканцев политэкономических представлений: Р. Никсон делал ставку на использование налоговой и кредитно-денежной политики в качестве главного рычага воздействия на экономическую активность.
В начале 70-х годов серьезно ухудшилось внешнеэкономическое положение США. В 1971 г. впервые после 1893 г. Соединенные Штаты свели с дефицитом свои внешнеторговый баланс. Это увеличило дефицит платежного баланса, который в 1971 г. превысил 9 млрд. долл. Авторы доклада правительственного Совета по проблемам внешнеэкономической политики констатировали, что подрыв доверия к доллару, вызванный его оттоком за границу, привел к кризису не только американской, но и мировой капиталистической валютных систем 19. Стала очевидной зависимoсть общехозяйственной конъюнктуры в США от состояния дел во внешней торговле. Стремление укрепить позиции доллара, подорванные kак внутри страны, так и вне ее , сыграло важную роль в решении правительства Никсона об изменении курса экономической политики летом 1971 г.
Весной и летом 1971 г. недоверие к американской валюте приняло беспрецедентные масштабы. Объектом массовых долларовых спекуляций стали валюты ряда капиталистических стран. Временное закрытие валютных бирж и другие меры не спасли положение. В июле и августе 1971 г. валютная лихорадка вспыхнула с новой силой. В начале августа ряд капиталистических государств, в том числе ФРГ, Швейцария, Франция, Италия, вынуждены были ввести ограничения на операции с долларом..
Администрация Никсона сознавала, что дальнейшее промедление способно вызвать панику. В этой обстановке на секретном совещании президента и его экономических советников 13 августа 1971 г. (без обсуждения в конгрессе и без консультаций со своими торговыми и финансовыми партнерами) было принято решение о проведении серии чрезвычайных мер, получивших название «новой экономической политики». 15 августа в выступлении по радио и телевидению Никсон обнародовал это решение.
В целях снасти доллар, ускорить темпы роста экономики и при этом не допустить дальнейшего усиления инфляционных процессов правительство прибегло к беспрецедентным за послевоенный период мерам. Президентским декретом в стране было введено «чрезвычайное положение». Пытаясь стимулировать капиталовложения и потребительский спрос, правительство предоставило компаниям значительные налоговые льготы, сократило подоходный налог, отменило акцизный налог на продажу легковых автомобилей, но одновременно установило государственный контроль над ценами и заработной платой. В этом видели единственный путь сдерживания инфляции. Временно была отменена конверсия доллара в золото и введен дополнительный 10%-ный налог на подавляющую часть импорта. Было объявлено также о сокращении помощи иностранным государствам.
Обострение положения в экономике и явственно обнаружившаяся недостаточность всех принимаемых мер вызвали изменения и в экономических представлениях президента, и в целом в идейно-политических позициях республиканской партии 21. Известный американский политолог Т. Уайт писал даже в этой связи, что «предложение ввести правительственный контроль над заработной платой и пенами явилось разрывом со всей прежней республиканской философией» 22.
Перемены действительно произошли, хотя они и не отличались столь уж радикальным характером. Трехмесячное «замораживание» заработной платы и цен (август—ноябрь 1971 г.) было дополнено в рамках второй фазы «новой экономической политики» государственным контролем над доходами и ценами. В 1972—1973 гг. контроль над ценами и заработной платой постепенно ослаблялся, но после очередного скачка инфляции вводился вновь (сроком на два месяца) в вюне 1973 г. В этот период был жестко зафиксирован допустимый предел роста номинальной заработной платы в год (включая все дополнительные выплаты) сначала на уровне 3,2%, а затем в размере 5,5%. Итог в целом был неутешительным: правительственный контроль над ценами не смог приостановить дальнейшей инфляции, и это в условиях, когда меры, принятые правительством в целях замораживания заработной платы, повлияли на замедление ее роста.
Для проведения в жизнь «НОЕОЙ экономической политики» администрацией были созданы несколько новых органов. В состав некоторых из них наряду с представителями правительства и бизнеса входили представители профсоюзов. Внешне деятельность этих органов напоминала то, что практиковалось правительствами Кеннеди и Джонсона, которые также прибегали к установлению нормативов в области цен и заработной платы, однако органы, созданные правительством Р. Никсона, отличались куда более широкими полномочиями. Особую роль в новой политике республиканцев призван был играть Совет при президенте США по стабилизации цен и заработной платы, функции которого окончательно определились в 1974 г.
К концу 1971 г. выявилось намерение республиканской администрации произвести общий пересмотр методов государственного регулирования экономической и социальной жизни США. Об этом шла речь в докладах экономических советников президента за 1970 и 1971 гг. С марта 1970 по январь 1971 г. были обнародованы четыре плана реорганизации. В эти же годы и с этой же целью были созданы: президентский консультативный комитет по организации исполнительной власти, который возглавил Р. Эш («Совет Эта»); президентский консультативный комитет по проблемам улучшения управления; комиссия по реорганизации государственного департамента; комиссия по реорганизации структуры министерства обороны 23.
Центральная идея никсоновских предложений сводилась к замене «программного» подхода к различным социально-экономическим проблемам вновь создаваемыми «целевыми» департаментами, полностью отвечающими за вверенные им проблемы и обладающими широкими полномочиями и средствами для их решения. Среди таких департаментов, предусмотренных планами президента,— министерство экономики, ответственное за разработку долгосрочных программ экономического развития страны и обеспечение их выполнения; министерство людских ресурсов п министерство местного развития.
Нарастание экономических и социальных трудностей в стране в конце 60-х— начале 70-х годов, стремление республиканской администрации искать выход из них за счет дальнейшего наступления на жизненный уровень трудящихся усугубляли внутриполитическую напряженность, что, в свою очередь, вело к обострению идейно-политических размежеваний внутри господствующего класса.

2. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АНТИВОЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
B ходе избирательной кампании 1968 г. Никсон неоднократно заявлял о намерении покончить с войной во Вьетнаме. Но шел месяц за месяцем, а никакие практические шаги для выполнения предвыборных обещаний не предпринимались. Становилось очевидным, что Р. Никсон сделал ставку на военное решение вьетнамской проблемы. Он неоднократно пытался принудить патриотические силы Вьетнама к капитуляции: в этих целях были предприняты вторжение в Камбоджу весной 1970 г., операция против Лаоса зимой 1971 г., массированные бомбардировки территории ДРВ и минирование ее портов в мае и декабре 1972 г.
В Белом доме рассматривался вопрос об использовании тактического ядерного оружия24. В мемуарах Никсон писал, что видел две возможности закончить войну «нокаутирующими ударами». Первая состояла в разрушении системы плотин, что повлекло бы за собой «гибель сотен тысяч гражданских лиц», вторая — в «использовании тактического ядерного оружия». И если он не пошел ни по одному из вышеозначенных путей, то лишь потому, что понимал, что «не сможет заручиться поддержкой общественности» 25. Никсон признавал, что его удержал «внутренний и международный взрыв возмущения, который сопровождал бы любой из этих нокаутирующих ударов» 26, т. е. он был вынужден учитывать массовый антивоенный протест как реальный политический фактор.
Пока продолжалась война, росли военные потери, все сильнее сказывались другие ее последствия в виде роста инфляции, повышения цен, роста безработицы, сокращения государственных ассигнований на социальные нужды и т. п. Даже в правящей верхушке росло понимание того, что проблемы американского общества невозможно решить, не покончив с войной в Юго-Восточной Aзии.
После победы республиканцев на выборах 1968 г. антивоенные настроения среди либеральных и умеренно-консервативных представителей демократической партии (не связанных теперь партийной лояльностью) начали выявляться с большей определенностью. В значительной мере это было вызвано стремлением перехватить руководство антивоенным движением, ограничить его деятельность и, более того, превратить в массовую опору демократической партии.
Антивоенные организации вскоре убедились в отсутствии у республиканской администрации реальных планов окончания войны и возобновили свою деятельность уже в июле 1969 г., когда в Вашингтоне не проходило ни одной недели без демонстраций, маршей, актов гражданского неповиновения. Но особенно активизировались антивоенные выступления осенью, в пору начала занятий в университетах. Настроения студенчества и академических кругов отразились и в письме, направленном Р. Никсону 79 президентами частных университетов и колледжей, в котором они требовали от правительства установить твердые сроки вывода американских войск из Вьетнама.
Растущее недовольство сказалось и в конгрессе, возобновившем работу после летнего перерыва. С критикой политики правительства во Вьетнаме выступили сенаторы Э. Маски, Дж. Купер, Г. Нелсон, лидер демократического большинства в сенате М. Мэнсфилд. Заявив 19 сентября о решении начать поэтапный вывод наземных войск, Никсон, как он писал впоследствии, рассчитывал «успокоить общественное мнение внутри страны, наглядно продемонстрировав, что начинается сворачивание военных действий» 27.
Но обещания президента уже не могли остановить волну критики. Сразу после его выступления С. Вэнс призвал к прекращению огня. С осуждением индокитайской политики администрации выступили как демократы, так и республиканцы — сенаторы Э. Кеннеди, Ю. Маккарти, Ч. Перси, М. Хэтфилд, Ф. Черч, Дж. Джавитс, К. Пелл. В палате представителей критические голоса были не такими громкими — из 455 конгрессменов лишь около 20 были противниками войны. В целом можно сказать, что осенью 1969 г. в конгрессе уже существовала антивоенная оппозиция. Менее чем за месяц, с 24 сентября по 15 октября, ее члены внесли 11 антивоенных предложений. И хотя ни одно из них не было принято, сам факт присоединения многих членов высшего законодательного органа США к антивоенному протесту был весьма симптоматичен. Никсон признавал, что в 1969 г. он еще располагал большинством голосов в конгрессе при голосовании вопросов, связанных с войной, но уже не был уверен, насколько оно прочно и как долго сохранится 28.
Особое место в истории антивоенного движения занимает осенняя 1969 г. кампания протеста: она была одним из кульминационных моментов движения. Подготовка велась под руководством новой организации — Комитета вьетнамского моратория (КВМ), созданного но инициативе конгрессмена А. Лоуэнстейна (демократ от штата Нью-Йорк) при поддержке многих влиятельных деятелей демократической партии в начале 1969 г. Комитет опирался на сеть активистов, сложившуюся в период предвыборной кампании Ю. Маккарти, и располагал значительной финансовой поддержкой влиятельных либеральных кругов. Первоначально цель КВМ состояла в проведении общенациональной антивоенной студенческой забастовки, но затем было решено привлечь к движению возможно более широкие круги населения и заменить термин «забастовка», как слишком радикальный, выражением «мораторий», понимая под ним отказ от обычной деятельности («no business as usual») в дни протеста, которые предполагалось проводить ежемесячно начиная с октября 1969 г., каждый раз увеличивая продолжительность выступлений (в октябре предполагалось провести однодневный «мораторий», в ноябре — двухдневный, в декабре — трехдневный и т. д. до тех пор, пока президент не положит конец войне).
Усилия КВМ были поддержаны остальными антивоенными организациями и коалициями. В подготовке «моратория» участвовали созданный в качестве преемника Национального мобилизационного комитета Новый мобилизационный комитет (НМК) за прекращение войны во Вьетнаме, Студенческий мобилизационный комитет за прекращение войны во Вьетнаме и многочисленные независимые антивоенные группы, большинство негритянских организаций — от Южной конференции христианского руководства до Конгресса расового равенства и Национальной городской лиги. Большое значение имело участие в «моратории» многих профсоюзов, как входящих в АФТ—КПП, так и независимых.
В ходе подготовки «моратория» удалось преодолеть разногласия в антивоенном движении, которое выступило единым фронтом. В этом была большая заслуга НМК. В рядах антивоенных сил постепенно складывалось ядро опытных руководителей. Некоторые из них, в первую очередь коммунисты, ясно видели, какую роль могла бы сыграть широкая антивоенная коалиция в создании фронта демократических сил.
В поддержку «моратория» наряду с лидерами антивоенного, негритянского, студенческого движений выступили многие видные политические и общественные деятели — 17 сенаторов и 47 членов палаты представителей, в том числе У. Фулбрайт, Дж. Макговерн, Ю. Маккарти, ф. Черч, Дж. Купер, М. Хэтфилд, Э. Кеннеди, губернаторы штатов Мэн, Массачусетс, Род-Айленд, мэры многих больших и малых городов, включая мэра Нью-Йорка. Их поддержка повлияла на настроение тех американцев, которые были против войны, но сначала не принимали активного участия в антивоенном движении.
В день «моратория», 15 октября 1969 г., состоялись грандиозные демонстрации во многих городах. В Бостоне прошла 100-тысячная манифестация, в Нью-Йорке в различных акциях протеста против войны участвовало более 250 тыс. человек, в Вашингтоне — более 45 тыс. Никсон оценивал впоследствии число прибывших в Вашингтон антивоенных демонстрантов в четверть миллиона29. В отличие от предыдущих кампаний в этот день антивоенные выступления состоялись не только в крупных городах и университетских центрах, они охватили и провинциальную Америку. В школах, колледжах, церквах, на улицах и площадях небольших городков собирались простые американцы, чтобы заявить о своем стремлении к миру, к прекращению войны. Привлекли к себе внимание выступления военнослужащих, государственных чиновников, бизнесменов. Общее число американцев, которые в этот день приняли непосредственное участие в различных манифестациях и митингах, приблизилось к 2 млн.
Хотя Никсон и в 1969 г., и в последующие годы неоднократно утверждал, что «ни при каких условиях уличные демонстрации не повлияют на политику»30, проводимую администрацией, тем не менее его политические маневры свидетельствовали о том, что администрации приходилось считаться с массовым антивоенным движением. За неделю до октябрьского «моратория» было объявлено, что 3 ноября президент выступит с важным обращением к народу, получившим название речи о «молчаливом большинстве». Это обращение было явно рассчитано на подрыв антивоенного протеста, как и выступления в начале ноября в сенате и палате представителей.
Ноябрьский «мораторий» по массовости и психологическому воздействию на страну не уступал событиям 15 октября. КВМ наметил проведение очередных выступлений на 13 и 14 ноября. НМК объявил об антивоенной демонстрации в Вашингтоне и Сан-Франциско 15 ноября. Несмотря на расхождения в оценке вьетнамской агрессии, антивоенного движения, задач и методов борьбы, несмотря на то что ряд видных либеральных политиков отказались поддержать деятельность НМК как слишком, по их мнению, радикальную, руководители двух антивоенных коалиций на данном этапе вновь сумели договориться о единстве действий. Ноябрьские антивоенные демонстрации продолжались в течение трех дней и стали одной из самых крупных и ярких политических демонстрации в истории Соединенных Штатов. Они начались с «мессы мира», организованной религиозными пацифистами у стен Пентагона. Ее служили одновременно 150 священников различных вероисповеданий. Поздно вечером в тот же день начался «Поход против смерти». От Арлингтонского кладбища под траурную дробь обтянутых черным крепом барабанов бесконечная вереница людей с зажженными свечами в руках направилась к Белому дому, а оттуда к Капитолию. Траурное шествие началось в 6 часов вечера в четверг и длилось непрерывно до субботнего утра — более 38 часов.
Утром 15 ноября, после траурной службы в память о погибших во Вьетнаме американских солдатах, началась демонстрация. Ее возглавили доктор Б. Спок, К. Кинг, один из лидеров движения, священник У. Коффин, сенаторы Дж. Макговерп, Ю. Маккарти и Ч. Гуделл. За ними па 17 человек в ряд бесконечной лентой шли демонстранты, съехавшиеся со всех концов страны. Число участников этого марша, по одним оценкам, превысило 400 тыс., по другим — приближалось к 800 тыс. Еще 350 тыс. американцев, требовавших прекращения войны, собрались на другом конце страны — в Сан-Франциско.
Выступления на октябрьском «моратории» и ноябрьских демонстрациях еще раз показали, насколько различны были побудительные мотивы, приведшие в антивоенное движение представителей разных классов и социальных слоев американского общества, как подчас неодинаковы были их цели. Прогрессивные силы видели в антивоенной борьбе важный инструмент преобразования американского общества или по крайней мере его «морального оздоровления». Либеральная буржуазия добивалась окончания войны для того, чтобы преодолеть растущую политическую нестабильность, спасти буржуазный строй от разрушительных социальных катаклизмов.
Массовые выступления в США вызвали положительный отклик со стороны международной общественности, требовавшей прекращения американской агрессии в Юго-Восточной Азии. К участникам антивоенных выступлений обратился со специальным посланием премьер-министр Демократической Республики Вьетнам Фам Ван Донг. Он высоко оценил борьбу всех «миролюбивых и стремящихся к справедливости» амерпканцев, которые «спасают честь своей страны», и выразил уверенность, что «благодаря солидарности и храбрости народов наших двух стран, благодаря одобрению и поддержке со стороны миролюбивых людей всего мира борьба вьетнамского народа и прогрессивных американцев против агрессии США увенчается полной победой»31. Послание Фам Ван Донга было использовано реакцией как повод для обвинения участников антивоенных выступлений в «оказании помощи врагу». В конгрессе «ястребы» даже попытались протащить резолюцию, которая приравнивала участие в демонстрациях к государственной измене. Но времена изменились — это предложение поддержки не получило.
Осенние выступления 1969 г. продемонстрировали важность единства действий, организационной сплоченности участников трех антивоенных коалиций — Нового мобилизационного комитета, Комитета вьетнамского моратория и Студенческого мобилизационного комитета. Стихийные настроения недовольства переросли в организованное массовое движение, которое приобрело действительно народный, демократический характер. Даже КВМ вынужден был поддержать «прямые действия» на улицах, принцип «всеобщего участия», сотрудничество со всеми антивоенными силами вплоть до членов Коммунистической партии, присоединился наконец к требованию о немедленном выводе американских войск из Вьетнама.
Октябрьские и ноябрьские демонстрации 1969 г. были наиболее массовыми, крупномасштабными и организованными выступлениями против агрессии США во Вьетнаме. Антивоенное движение продолжалось и в последующие (1970—1973) годы, вплоть до августа 1973 г., когда было прекращено финансирование военных действий в Индокитае. Однако развитие его было сложным и противоречивым.
С одной стороны, антивоенные настроения распространялись по всей стране, протест продолжал нарастать, расширялась его социальная база. Все более активное участие в движении принимали рабочий класс, черные американцы, чиканос, пуэрториканцы. Предпринимались шаги к созданию широкого демократического фронта борьбы за мир, против расизма, бедности и политических репрессий, с другой — налицо было ослабление организованных действий. Фракционная борьба и раскол в среде «новых левых», поворот части активистов к экстремизму и «подпольной городской партизанской войне», отражавшие типичную для непролетарского радикализма неустойчивость и идейную незрелость, привели к тому, что еще в 1969 г. СДО и ряд других организаций стали уклоняться от участия в антивоенной борьбе.
После выступлений 1969 г. часть либеральной буржуазии также стала отходить от участия в антивоенном движении, отказалась от его поддержки. Непоследовательность ее позиций объяснялась, в частности, разочарованием в том, что демонстрации не дали немедленных результатов, но в значительно большей степени она была обеспокоена массовым характером и растущей радикализацией движения. Либералы прилагали значительные усилия, чтобы направить антивоенный протест по традиционному пути политического лоббизма и тем самым сузить размах антивоенной борьбы.
По словам одного из видных лидеров движения, Д. Деллинджера, «самое замечательное событие в политической жизни Америки за последние 30 лет — страстное стремление значительной части населения самим участвовать в процессе принятия решений в сфере внешней политики — они (либеральные политические деятели.— Авт.) воспринимали как трагедию... и отчаянно стремились помешать антивоенному движению развиваться в уверенное в своих силах антиимпериалистическое движение за Достижение социальной справедливости»32. Организационным оформлением отхода либералов от активного участия в антивоенном движении стал самороспуск Комитета вьетнамского моратория.
Трудности, с которыми столкнулось антивоенное движение в начале 70-х годов, в немалой степени определялись гибкой политикой, маневрами правящих кругов. К этому времени администрация Никсона начала как бы чередовать меры по активизации военных усилий в Юго-Восточной Азии с переговорами в Париже по мирному урегулированию, с постепенным, поэтапным выводом американских вооруженных сил. Выработалась даже своего рода схема — почти перед каждой эскалацией военных действий Никсон напоминал об уже выведенных войсках, об уменьшении числа жертв и обещал в ближайшее время вывести еще одну группу военнослужащих. Затем по горячим следам, пока еще работала инерция доверия к словам президента, проводили запланированную военную операцию. При этом никто, как признавал сам Никсон, «не питал иллюзий, что волна... поддержки может продолжаться длительное время» 33. /'Сказывались и результаты репрессивных мер, предпринятых властями против демократических сил. Массовые аресты, полицейские расправы, судебные преследования активистов антивоенного движения принимали все более широкие масштабы. К 70-м годам по обвинению в уголовных преступлениях были осуждены десятки людей. Осенью 1969 г. широкое внимание общественности привлек процесс над «чикагской семеркой» — группой участников антивоенных демонстраций в августе 1968 г. во время съезда демократической партии в Чикаго.
Активистам антивоенного движения обычно выносились максимально жестокие приговоры. В их лице правящие круги видели большую опасность, чем в преступлениях уголовной мафии. По словам одного из высокопоставленных чиновников министерства юстиции, приведенных 25 мая 1971 г. в газете «Нью-Йорк тайме», «организованная преступность совершает акты насилия только ради удовлетворения cвоей алчности», а противники войны «отвергают принятое в обществе понимание закона и преступных действий, это люди, которые хотели бы ниспровергнуть общество, в котором мы живем».
В 1970 г. были приняты новые законы против организованной преступности, которые фактически позволили расширить преследование активистов демократических движений, объявляемых уголовными и даже «особо опасными преступниками» 34. Этими репрессиями власти хотели запугать участников антивоенного движения и одновременно создать искаженное представление об антивоенных активистах как об уголовных преступниках.
Одновременно под напором массовых антивоенных выступлений 1968—1969 гг. правительство вынуждено было маневрировать. Именно с этих позиций и следует рассматривать принятые администрацией Р. Никсона меры, направленные на постепенное окончание американского военного вмешательства в Юго-Восточной Азии. Это политика «вьетнамизации», поэтапный, очень медленный вывод американских сухопутных войск из Вьетнама, реорганизация системы призыва — введение лотерейного принципа и сокращение нормы призыва, отставка заслужившего ненависть молодежи главы службы призыва. Не случайно и го что впервые Р. Никсон упомянул о полном выводе из Вьетнама американских войск в речи 3 ноября 1969 г., т. е. после октябрьского «моратория» и в предвидении ноябрьских выступлений, в той самой речи, где он апеллировал к «молчаливому большинству», которое в отличие от «горластого меньшинства» якобы полностью поддерживало политику президента во Вьетнаме. Цель Никсона была очевидна: оказать давление на колеблющихся и изолировать боевых активистов от массы американцев.
B усилия по созданию искаженного представления об антивоенном движении как о чуждом политическим традициям США внесли свою лепту и средства массовой информации, которые замалчивали антивоенные выступления и одновременно вовсю раздували отдельные эксцессы со стороны его участников, оправдывая действия полиции, агентов ЦРУ, ФБР как «самозащиту» общества от «анархизма» противников войны 35
Однако ни внутренние трудности, переживаемые движением, ни политика правящих кругов не привели к свертыванию антивоенного протеста. В 1970 г. Р. Никсона, куда бы он ни приезжал, повсюду встречали демонстрации протеста; в Сан-Хосе (штат Калифорния) его даже забросали камнями, яйцами, овощами — «впервые в истории толпа совершила физическое нападение на президента США» з6. Ярким проявлением стремления масс к миру стала бурная реакция на вторжение вооруженных сил США на территорию Камбоджи в конце апреля 1970 г. В Вашингтон направлялись многочисленные делегации, чтобы выразить протест непосредственно президенту и конгрессменам. Значительная группа государственных чиновников подала в отставку. В конгресс были внесены антивоенные законопроекты.
Наиболее быстрой и непосредственной была реакция студентов. Их выступления достигли особой остроты после 2 мая, когда была расстреляна антивоенная демонстрация в Кентском университете, в результате чего погибли четыре студента. Возмущение интервенцией, многократно усиленное этим убийством, а затем и убийством студентов-негров в Огасте, привело к стихийным забастовкам, прокатившимся по всей стране и остановившим занятия более чем в 500 колледжах и университетах. В течение мая 1970 г. властям пришлось 24 раза вводить части национальной гвардии на территорию учебных заведений для подавления студенческих волнений.
Забастовки продемонстрировали возросший уровень сознательности студенческой молодежи. Как правило, студенты не ограничивались требованием вывести войска из Юго-Восточной Азии, они активно высказывались против политики репрессий, настаивали па освобождении арестованных лидеров партии «Черные пантеры», других политических заключенных.
9 мая 1970 г. состоялась общенациональная демонстрация протеста, превратившая Вашингтон в «осажденный город» 37. В тот же день десятки тысяч человек вышли на улицы Чикаго, Бостона, Детройта, Питтсбурга и других городов. Оценивая размах этих антивоенных выступлений, следует иметь в виду их стихийный характер. Это свидетельствовало о том, что антивоенные настроения продолжали нарастать, несмотря на все принимаемые властями меры.
Сказывалось отсутствие общенационального координирующего центра. (В большинстве бастующих университетов и колледжей занятия были досрочно прекращены и даже отменена весенняя экзаменационная сессия. Это привело к тому, что, по словам одного из руководителей антивоенной борьбы, Т. Хейдена, «активность растворилась в летних каникулах» 38.) Однако размах молодежных выступлений оказался настолько сильным, что президент Никсон вынужден был создать специальную комиссию во главе с У. Скрэнтоном для расследования волнений в кампусах, которая пришла к выводу, что они «лишь отражают и углубляют тот глубокий кризис, который существует в стране в целом». В докладе комиссии констатировалось, что «подавляющее большинство студентов выступают против войны в Индокитае», а многие считают ее «совершенно аморальной». Что же касается расстрела студенческих демонстраций, то, по мнению комиссии, «страна, вынужденная применять оружие войны против собственной молодежи, стоит на краю хаоса»39
Как писал известный америkанский историк Ф. Фонер, в мае 1970 г. «многочисленные местные отделения, некоторые национальные профсоюзы, профсоюзные штатные и местные организации, связанные с АФТ-КПП, с ОПД и независимыми профсоюзами, высказывали негодование по поводу эскалации войны и призывали к ее прекращению»40. С открытым письмом Никсону обратились более 450 деятелей профсоюзов Западного побережья. Они обвинили его в «прямом нарушении конституции США» и «создании кризиса доверия небывалых размеров». Авторы письма потребовали вывода американских войск из Камбоджи к 30 июня 1970 г. и «прекращения всех военных авантюр»41. Коммунистическая партия оценила эти факты как качественный сдвиг в позиции профсоюзного движения в отношении агрессии во Вьетнаме 42.
B конгрессе одно за другим вносились антивоенные предложения. 30 июня 1970 г. сенат одобрил поправку Ф. Черча и Дж. Купера, которая запрещала оказание военной помощи Камбодже и ведение на ее территории военных действий, тем самым «впервые ограничив действия президента в военное время» 43. Волна протеста захватила и государственных служащих всех уровней и даже ведущих членов администрации. «Распадалась сама ткань правительства,—свидетельствовал Г. Киссинджер.— Исполнительная власть оказалась расколота, как и вся страна» 44. Стало известно, что М. Лейрд и Р. Роджерс были против акции в Камбодже. Министр внутренних дел У. Хикел выступил с ее публичной критикой. Г. Киссинджер признавал, что, хотя Р. Никсон и «изображал полное безразличие... паническое решение вывести войска из Камбоджи было конкретным результатом общественного давления» 45.
Еще одно мощное выступление антивоенных сил состоялось через гoд —в марте—мае 1971 г. И опять толчком послужили новые шаги администрации по пути военной эскалации. В феврале 1971 г. в прессе подвились сообщения о бомбардировках Лаоса, которые ВВС США осуществляли на протяжении ряда лет в тайне от американского народа и конгресса. Бурную реакцию общественности на эти известия Р. Никсон квалифицировал как «бедствие» 46. Антивоенные организации, которые k этому времени сумели в основном перестроить свою деятельность, начали подготовку к новым массовым выступлениям. В начале 1971 г. наиболее передовая часть антивоенных сил образовала новое широкое антивоенное' объединение — Народную коалицию за мир и справедливость (НКМС). Наряду с пацифистскими и антивоенными в ней объединились многочисленные профсоюзные, женские организации, организации бедняков и др. В ее рядах активно сотрудничали Коммунистическая партия США и Союз молодых рабочих за освобождение, оказавшие существенное влияние на политику коалиции, ее требования, тактические формы борьбы.
Для новой коалиции было характерно понимание того, что для повышения эффективности борьбы за мир необходимо теснее связать ее с другими направлениями общедемократической борьбы. «Развитие в условиях мира может объединить Америку для ведения войны против бедности, голода, неграмотности и болезней»,— говорилось в программных документах Народной коалиции47. Коалиция обратилась с призывом к народу «увидеть связь между войной во Вьетнаме и властью корпораций и монополий дома, увидеть связь между расизмом и репрессиями здесь и убийством гражданского населения во Вьетнаме» 48. Деятельность НКМС в 1971—1972 гг. свидетельствовала о том, что прогрессивная часть антивоенного движения сделала шаг вперед, сменив пацифистские лозунги общего характера на актуальные политические и социальные требования.
«Весеннее антивоенное наступление» 1971 г. вылилось в продолжительную массовую и широко представительную кампанию. В течение всего марта проводились разнообразные антивоенные выступления на местах. Огромное воздействие на настроения широкой общественности оказало выступление ветеранов вьетнамской войны. Действовавшая еще с 1967 г. организация «Ветераны Вьетнама против войны» потребовала от правительства немедленного и ничем не обусловленного вывода всех американских войск и служащих из Юго-Восточной Азии, принятия законов, ограничивающих действия американской военщины и ЦРУ в этих странах, отказа от поддержки реакционных, антинародных режимов. Одно-временно ветераны выдвигали и серьезные внутриполитические требования: немедленный пересмотр системы национальных приоритетов и первоочередное удовлетворение социальных, экономических и других нужд народа, обеспечение всех ветеранов войны во Вьетнаме возможностью получить специальность или повысить квалификацию, освобождение всех заключенных, обвиняемых в отказе от службы в армии.
Большое политическое значение имело требование ветеранов немедленно провести публичное расследование военных преступлений, «совершенных против народа Индокитая в результате американской военной политики в ходе ведения незаконной военной агрессии во Вьетнаме, Камбодже, Лаосе, Таиланде» 49, чтобы показать «американскому народу что военные преступления во Вьетнаме являются прямым результатом политики США» 50. О выступлении ветеранов в апреле 1971 г. шел прямой телевизионный репортаж. Американцы увидели на экранах своих телевизоров многотысячное шествие бывших солдат в походной форме начавшееся на Арлингтонском кладбище и двигавшееся по направлению к Капитолию. Эту драматическую демонстрацию открывала колонна инвалидов войны. Демонстрация завершилась у здания Капитолия, на ступени которого около 800 ветеранов бросили свои награды, полученные за «грязную войну» во Вьетнаме.
В массовой антивоенной демонстрации 24 апреля приняли участие более миллиона американцев — только в Вашингтоне 750 тыс. и в Сан-Франциско 250 тыс. Политический уровень требований демонстрантов был выше, чем осенью 1969 г.": наряду с немедленным окончанием войны ее участники потребовали освободить всех политических заключенных и гарантировать минимальный доход для всех семей51.
За массовыми демонстрациями последовала еще одна волна разнообразных антивоенных выступлений, которая, по словам журнала «ЮС ньюс энд Уорлд рипорт», «привнесла нечто новое в антивоенный протест» 52. В первые дни мая в Вашингтон прибыло более 70 тыс. молодых людей. Они использовали те формы массового ненасильственного дейстг вия, которые применялись еще в октябре 1967 г. во время «похода на Пентагон», но в последующих выступлениях не получили широкого распространения. Теперь противники войны решили перекрыть доступ в районы федеральных учреждений Вашингтона, блокировав транспортные артерии города в утренние часы пик 3 и 4 мая, и с помощью таких методов, не прибегая к насилию, добиться нарушения нормального функционирования государственных учреждений, поднять социальную цену войны до уровня, неприемлемого для правителей Америки. Акции массового неповиновения отличались высокой организованностью и дисциплиной участников, которые не поддавались на полицейские провокации.
Правящие круги были не на шутку напуганы массовостью и подлинно демократическим характером майских выступлений. Численность армейских подразделений и полицейских сил, стянутых в Вашингтон, приближалась к 20 тыс.53 Несмотря на мирный характер выступлений в Вашингтоне было арестовано около 13 тыс., подавляющее большинство из них составляли юноши и девушки до 25 лет54. Их не могли вместить тюрьмы и полицейские участки американской столицы; в результате на стадионе им. Кеннеди был организован импровизированный концентрационный лагерь для борцов за мир.
В те же дни антивоенные выступления прошли в Огайо, Мэриленде, Висконсине, Калифорнии, Монтане, Неваде, Орегоне. Теннесси. Виргинии, Род-Айленде, на Гавайях. Наиболее массовые и организованные выступления состоялись в Нью-Йорке, Бостоне, Сан-Франциско, Сиэтле.
Под давлением общественности активизировалась и антивоенная оппозиция на Капитолийском холме. За первую половину 1971 г. в конгрессе было проведено 22 голосования по резолюциям, содержавшим требования запретить финансирование военных действий в Индокитае или в целом ограничить право президента вести военные действия за рубежом.
Антивоенные протесты продолжались на протяжении всего 1971 г., но они уже не были такими массовыми. Число участников осенних демонстраций, состоявшихся во многих городах США, не превышало 10— 15 тыс. В 1972 г. число массовых демонстраций и их размах продолжали снижаться. Среди наиболее значительных следует назвать выступления в Майами-Бич во время съездов республиканской и демократической партий. Новым моментом стало развертывание внешне менее эффективной, но важной повседневной работы на местах, проводимой небольшими локальными организациями и группами.
Большое значение имела реакция общественности и антивоенных организаций на факты эскалации военных действий во Вьетнаме. Возобновление бомбардировок территории ДРВ и минирование вьетнамских территориальных вод вызвали новый протест в апреле-мае 1972 г. В конце 1972 и январе 1973 г. он охватил большинство крупных городов и уни
верситетских центров США.
Сенат принимал одну антивоенную резолюцию за другой, сокращалось число сторонников правительства в палате представителен. В январе 1973 г. демократическая фракция палаты 154 голосами против 75 приняла решение запретить финансирование военных операций в Индокитае, а следом и демократическая фракция сената приняла эту резолюцию 36 голосами против 12. В мае обе палаты конгресса одобрили поправку, запрещающую финансирование военных действий в Лаосе и Камбодже. Когда президент Никсон наложил вето, лидер демократического большин
ства сенатор М. Мэнсфилд заявил, что сенат будет настаивать на этом запрещении «снова, и снова, и снова» 55. Президенту пришлось пойти на уступки, и с 15 августа 1973 г. финансирование американских военных действий в Камбодже и Лаосе было прекращено.
Начало 70-х годов отмечено активным включением в антивоенную борьбу рабочего класса. Проявлением этого процесса стали попытки профсоюзных организаций разных уровней наладить прямые связи со студентами и преподавателями «для борьбы против войны и других социальных зол американского общества» 56. Летом 1970 г. 13 крупных профсоюзов создали Национальный профсоюзный комитет за прекращение войны во Вьетнаме. Его возглавил председатель профсоюза рабочих химической промышленности Т. Бойл, вице-председатель профсоюза рабочих швейной и консервной промышленности Ч. Хойс и секретарь-казначей профсоюза рабочих автомобильной и аэрокосмической промышленности Э. Мэйзи. На протяжении 1970—1972 гг. комитет провел значительную работу по вовлечению членов профсоюзов в антивоенное движение, В Чикаго состоялась конференция рядовых членов профсоюзов, которая стала событием для развития рабочего движения и борьбы за мир. Более 900 делегатов от 50 профсоюзов из 25 штатов представляли организованных рабочих ОПД, АФТ—КПП и независимых профсоюзов. Была единодушно принята декларация «За мир, против репрессий», в которой говорилось о пагубном влиянии войны на американскую экономику и содержался призыв к «немедленному прекращению войны, безотлагательному возобновлению мирных переговоров и выводу всех войск».
Серьезный резонанс вызвала конференция «Профсоюзы за мир», состоявшаяся летом 1972 г. в Сент-Луисе. Тысяча делегатов от 5 независимых и 14 входящих в АФТ—КПП профсоюзов представляла около 6 млн. человек. Среди ее инициаторов были такие видные профлидеры, как Г. Бриджес, С. Чавес, Л. Вудкок, Дж. Уэрф. Оценки американской внешней политики, требования, выдвинутые участниками конференции, свидетельствовали не только о продолжавшемся росте антивоенных настроений, но и об их радикализации.
Рассматриваемый период, по признанию Р. Никсона, был, «пожалуй, самым тревожным временем в истории вооруженных сил» США". Усилился протест против призыва в вооруженные силы. Отмена отсрочек студентам, лотерейная система и некоторое снижение нормы призыва, введенные в 1969 г. с целью сбить волну антипризывного движения, вбить клин между студентами и рабочими, не достигли своей цели. В 1970-е годы под давлением снизу в конгресс были внесены предложения об отмене призыва в законодательном порядке. Призывники отказывались присягать на верность Соединенным Штатам. «ЮС ньюс энд Уорлд рипорт» писал, что такие люди «часто становятся энергичными антивоенными, антимилитаристскими агитаторами» 58. Серьезное беспокойство властей вызывал и массовый протест студентов против системы подготовки офицеров резерва при высших учебных заведениях, а также против всех форм связей университетов с военно-промышленным комплексом.
Особенно напуганы были власти развитием беспрецедентного антивоенного солдатского движения, в котором активно участвовали выходцы из рабочих семей. Оно стало важным фактором подрыва шовинистических настроений среди части рабочего класса.
В конце 60-х — начале 70-х годов антивоенные настроения в армии получили организационное оформление. Среди антивоенных организаций в армии существовало несколько действовавших весьма энергично. Более 10 тыс. членов насчитывал Союз американских военнослужащих, имевший отделения на различных военных базах США. На ряде военных баз действовали отделения организаций «Солдаты за мир», «Объединение солдат против войны во Вьетнаме», «Движение за демократическую армию». Рос протест против войны в частях, находившихся во Вьетнаме. Все больше солдат «испытывали разочарование в войне, с которой познакомились сами,—говорилось в солдатском письме, опубликованном в подпольной газете «Джи-Ай пресс сервис».—... Наш патриотический долг состоит в том, чтобы наши сограждане в Америке узнали, что прави-гельство использует нас для продолжения несправедливой и агрессивной войны» 59.
Появление солдатских организаций, выдвигавших не только антивоенные, но и широкие демократические требования, участившиеся случаи неповиновения приказам, нежелание участвовать в подавлении гражданских «бунтов», упадок дисциплины, дезертирство - все это свидетельствовало о начавшейся политизации американской армии. И давление со стороны антивоенного антипризывного движения, и появление антивоенной оппозиции в рядах самой армии заставили правящие круги отказаться от военного призыва и вернуться к традиционному для США способу формирования вооруженных сил —набору добровольцев. По сути дела, это означало попытку господствующего класса создать постоянную армию из профессионалов-наемников, способную лучше выполнять задачи, возложенные на нее правящими кругами, и менее подверженную влиянию демократической, антиимпериалистической идеологии60.
Массовый, многообразный по формам выражения протест против агрессии во Вьетнаме содействовал развитию очень важных социально-психологических сдвигов в стране: отходу от конформизма, политизации широких кругов так называемых «средних американцев», вовлечению их в антивоенное и общедемократическое движение.(В апреле 1972 г. требование о выводе войск из Вьетнама поддержали уже 73% американцев61. Причем среди них были представители буквально всех классов и социaльных групп — люди с различным уровнем образования и доходов, оби-татели многомиллионных городов и сельские жители, протестанты и ка-толики, молодежь и представители старшего поколения, белые и цветные, мужчины и женщины. Во всех группах не менее 68% высказались за вывод американских войск из Вьетнама.
Мощное давление со стороны антивоенно настроенных масс сказывалoсь и на работе конгресса. В 1969 г. в конгрессе было поставлено на го-лoсование 5 законопроектов, направленных на скорейшее окончание вой-ны, а в 1972 г.—уже 3562. В ноябре 1975 г. конгресс утвердил закон, oграничивающпй право президента посылать американские войска за границу для ведения военных действий. С середины 1973 г. был отменен вoенный призыв.
Общественность США в конце 60-х—начале 70-х годов поднимала и дpугие важные вопросы, связанные с милитаризацией страны. Особое значение приобрело движение за пересмотр «национальных приорите-тoв», т. е. за сокращение военных расходов и использование освободив-шихся средств для решения неотложных социальных проблем. Выступле-ния за сокращение военных расходов неразрывно переплетались с борь-бoй за разоружение, против создания новых систем оружия массового yничтожения.
С подписанием в январе 1973 г. Парижского соглашения о прекраще-нии войны во Вьетнаме в США часть антивоенных организаций прекра-тила свое существование. В других обострились внутренние разногласия, шли поиски новых лозунгов, форм и методов борьбы. Но все это не озна-чало «смерти» движения, как это пытались изобразить буржуазные об-щественные деятели и средства массовой информации. Массовое антивоенное движение наряду с другими движениями соци-aльного протеста на рубеже 70-х годов оказало на жизнь американского oбщества большое влияние. Оно в значительной степени способствовало тому, что в обыденном сознании американцев начался сложный процесс paзмывания стереотипных представлений об «исключительности» Амери-kи — «защитницы свободы и демократии», о «явпом предначертании» Соединенным Штатам быть «мировым лидером». Наряду с другими меж-ународными политическими и экономическими факторами широкий раз-мax антивоенного движения привел к тому, что империалистическая буржуазия США в эти годы в определенной мере утратила былую свободу действий, оказалась вынужденной приспосабливаться к изменившемуся cоотношению сил на международной арене и внутри страны.
Движение за мир, развертываясь в условиях подъема социального протеста 60-х годов, переросло традиционный буржуазный пацифизм. Yсиливались антиимпериалистические тенденции, которые все теснее пе-еплетались с общедемократической борьбой американского народа. Тем cамым антивоенная борьба в 60—70-х годах стала серьезным полптиче-cким фактором, оказавшим реальное воздействие как на нравственный kлимат в обществе, так и в определенной мере на политику правящих kругов.

3. ЭВОЛЮЦИЯ ЛЕВОГО РАДИКАЛИЗМА. КОНТРКУЛЬТУРА
Кризис буржуазных ценностей, проявившийся в леворадикальном молодежном движении 60-х годов, оказался симптомом серьезной болезни американского общества. Ухудшение экономической конъюнктуры в первой половине 70-х годов и спад массового политического протеста не остановили начавшийся в «критические 60-е» процесс переоценки ценностей, хотя в новых условиях он претерпевал значительную трансформацию. 70-е годы в США отличались усложнением массового сознания и усилением его противоречивости63.
Эволюция левого радикализма в начале 70-х годов совершалась в нескольких направлениях. Одно из них, наиболее распространенное, связано с возвращением «бунтарей после бунта» в лоно традиционного социального реформизма, представленного в 70-х годах течениями неопопулизма, консьюмеризма 64 и др., а также частично предвыборной программой либерального крыла демократической партии в 1972 г. Процесс этот протекал на своеобразной идейной основе и не означал полного отказа от наследия «новой левой».
В отличие от прошлого социальный реформизм начала 70-х годов допускал критику американской общественной системы в целом, а не только отдельных ее сторон65. В русле этого направления развивался характерный для Соединенных Штатов начала 70-х годов феномен «похода сквозь институты общества» в целях изменения общества изнутри, работая в «системе». Другое направление — рост утопических коммунитар-ных экспериментов, часто в традиционной для подобных движений в США форме религиозно-мистического богоискательства, стимулируемого новым психологическим мотивом — снижением доверия к рационалистическому мышлению, которое стало рассматриваться как идеологическое оружие правящей элиты.
Этими двумя путями не ограничивалась эволюция американских «новых левых». Часть их обратилась к теории марксизма, и в первую очередь к тем его аспектам, которые связаны с проблематикой личности.
Несмотря на спад леворадикального политического движения, влияние многих его идейных принципов на молодежь в первой половине 70-х годов продолжало возрастать66. Например, за то, чтобы в жизни американцев меньше подчеркивалась проблема денег, в период апогея движения в 1968—1969 гг. высказывались 73% студентов и 54% молодых рабочих, а в 1973 г. этот тезис поддержали уже 80% студентов и 74% нестуденческой молодежи 67.
Показательно также изменение приоритетов трудовой деятельности к кризис ее мотиваций, характерных для американского «общества потребления». На первое место взамен материальных благ и символов престижа выдвинулся мотив содержания самого труда (в 1973 г.— 77% студенчества и 66% нестуденческой молодежи) 68. В среде студенчества начала 70-х годов увеличилась тяга к «невыгодным», «непрестижным» профессиям, связанным с социальным обслуживанием рядовых людей, и особенно бедноты (школы, больницы и т. п.). Распространение подобных жизненных ориентации сочеталось с критикой системы современного американского капитализма и развитием антибуржуазных тенденций в массовом сознании. Один из ведущих американских буржуазных социологов — Д. Белл в начале 70-х годов констатировал: «Если на данный момент наблюдается затишье политического радикализма, то культурный радикализм продолжает развиваться более сложными путями»69.
Идейные и этические поиски леворадикальной молодежи выражали растущую общественную неудовлетворенность буржуазным образом жизни и образом мысли и потребность в иных ценностных ориентирах. Попытки «бунтующего поколения» создать альтернативу буржуазной культуре выразились в особом культурно-историческом феномене, получившем название контркультуры и представляющем собой комплекс социально-психологических и идейно-мировоззренческих установок70. Зафиксированное американскими исследователями в конце 60-х годов-явление контркультуры знаменовало дальнейшее совмещение двух граней молодежного протеста — левого политического радикализма и движения хиппи. И хотя контркультура, провозгласившая своей целью «революцию посредством изменения сознания», ограничивала социальный протест сферой культуры, тем не менее се острие направлялось против авторитарно-бюрократических тенденций современного монополистического капитализма, и прежде всего его дегуманизирующей роли.
Идейно-психологические процессы, обозначаемые понятием «контркультура», происходили одновременно во многих капиталистических стра-нaх, затрагивая главным образом молодежь, принадлежавшую по своему социальному происхождению к средним слоям. Наиболее полное развитие этих процессов было отмечено в США, где они обнаружились раньше по вpемени и в более четких формах.
Центральные мировоззренческие установки контркультуры связаны с yтверждением абсолютной ценности личности и апологией свободы само-выражения «естественного человека» 71. Средством достижения подлинной свободы сторонники контркультуры считали слияние человека со стихийными силами дикой природы («новый натурализм») и развитие «нового способа чувствования» (new sensibility), под которым подразумевалось сочетание интуитивно-мистического и непосредственно-чувственного мировосприятия. Подобные идеалы противопоставлялись техницизму западной цивилизации и господствующему в ней рационализму научного знания.
Таковы основные идейные элементы контркультуры, которые вопреки претензиям ее приверженцев на абсолютную новизну в действительности принадлежат идейно-психологической традиции иррационализма, пронизывающей историю Запада в виде сильного «подводного» течения, сосуществующего с основным рационалистическим культурным потоком и оппозиционного ему. Непосредственной идеологической основой контркультуры послужили концепции левого фрейдизма 72, изложенные в работах Г. Маркузе и Н. Брауна 73.
В прошлом умонастроения, выражавшие антирационалистические и антитехницистские тенденции духовного развития Запада, были достоянием узких кругов интеллигентской элиты, некоторых еретических христианских сект или деклассированных одиночек. В середине XX в., когда в результате научно-технической революции в условиях монополистического капитализма усилилось ощущение всестороннего подавления личности, эти установки приобрели актуальность и получили относительно массовое распространение в рамках контркультуры, главным образом в среде молодой интеллигенции.
Связанная с контркультурой весьма острая идейная полемика в США привела к возникновению на рубеже 60—70-х годов леворадикальных концепций, обосновывающих особую роль этой формы молодежного протеста в борьбе за социальные изменения. Их авторы — Т. Розак, Ч. Рейч, Ф. Слейтер и др.— утверждали, что значительная часть молодого поколения индустриально развитых капиталистических стран создает свою культуру («новое сознание»), якобы радикально отличающуюся по всем главным установкам от господствующей культуры современного буржуазного общества. По мнению теоретиков контркультуры, ее носители к концу 60-х годов образовали достаточно многочисленное «контробщество», которое стало субъектом будущих радикальных преобразований. Основным фактором социальных изменений у них выступал антагонизм не классов, а поколений, выражающийся в борьбе антагонистических типов сознания, и в наиболее крайней форме — конфликт между всем обществом и деперсонифицированным истэблишментом. Согласно Ч. Рейчу, освобождение личности означает свободу от логики разума, поскольку она используется для оправдания преступлений истэблишмента.
Утопический социальный проект Т. Розака был основан на полном отрицании позитивных сторон научно-технического прогресса, а в качестве главных средств освобождения идеологи коитркультуры предлагали возврат к первобытным магическим ритуалам, опрощение, наркотики и «поп-музыку», поскольку эти последние, обостряя эмоциональное восприятие, якобы препятствуют «отупению» человека, способствующему его всестороннему подчинению буржуазной общественной системе. Авторы концептуальных схем контркультуры обнаружили непонимание истинной природы репрессивных механизмов современного капиталистического общества и утопические представления о путях его радикального переустройства исключительно посредством изменения сознания и культуры.
Упомянутыми именами не ограничивался список «властителей дум» молодых приверженцев коптркультуры. Среди них были также поэт-битник А. Гинсберг, писатель Н. Мейлер, проповедник «религии наркотиков» Т. Лири, а также писатель и публицист П. Гудмен, снискавший широкую популярность среди радикально настроенной молодежи.
В сочинениях Гудмена — и это, вероятно, наиболее привлекательная сторона его творчества для молодежи — содержалась развернутая критика конкретных сторон американской социальной действительности, в частности критика капиталистической урбанизации, постановки высшего образования в США и т. д.74 П. Гудмен разрабатывал анархистские и коммунитарные социальные проекты на основе своей концепции «геш-тальттерапии» 75, согласно которой все формы жизни, как биологической, так и общественной, представляют собой мистическое единство организма и среды. Созданный П. Гудменом ностальгический образ целостности мира оказался созвучным тяготению молодежи к общности, ее неприятию разобщающего культа индивидуального успеха, господствующего в американской культуре.
Обладая известной концептуальной базой и имея своих идеологов, контркультура, однако, не представляла собой стройную идейно-мировоззренческую систему. Контркультура была прежде всего практическим поиском «нового образа жизни», альтернативного буржуазному. Этим понятием обозначался особый тип мировосприятия и жизненного стиля, в основе которого лежало стремление к утверждению этических ценностей, несовместимых с практикой капитализма, таких, как антипотребительство и приоритет духовности, эгалитаризм и альтруизм в качестве основы межличностных отношений и т. д. Сторонники контркультуры пропагандировали разрыв с окружающим обществом. Многие из них покидали семьи, уходили из городов и часто вовлекались в разного рода коммунитарные эксперименты (в том числе и религиозные) по созданию очагов «новой морали» и «подлинной свободы». Однако эксперименты контркультуры терпели неудачу или же заканчивались трагично.
Этическое и идеологическое творчество американской леворадикальной молодежи, направленное против господствующих буржуазных ценностей и норм, так и не смогло их преодолеть. «Тотальное отрицание» ценностей капиталистической системы, провозглашенное молодыми бунтарями, во многом оставалось чисто внешним. Более всего это проступало в особой манере поведения и одежды, наркомании и морали так называемой «сексуальной революции».
Восстав против господства пуританской морали и протестантской трудовой этики, сторонники контркультуры не видели, что сражаются с уже несуществующим врагом, не понимали, что их оружие в этой борьбе — принципиальное безделье, наркомания, нравственная распущенность, выдвигаемые в качестве культурных форм антибуржуазного протеста, в дейcтвительности представляют собой крайности господствующих культурных установок современной гедонистской буржуазной «цивилизации дoсуга». Эти стороны контркультуры были, в сущности, порождением об-щества, от которого «бунтующее поколение» пыталось бежать. Именно в этой части контркультура смыкалась с «массовой культурой», насаждаемой и финансируемой крупным капиталом. Характерно, что художественные приемы контркультурного авангардизма легко и быстро усваивались буржуазной «массовой культурой» и приспособлялись ею для чисто коммерческих нужд.
Родство контркультуры с буржуазной системой ценностей прослеживалось и в ее центральных, глубинных установках, связанных с принципами самореализации и абсолютной свободы «естественного человека». Вопреки претензиям па «тотальное» отрицание американской буржуазной культуры эти принципы оказались, по сути дела, лишь новыми вариантами буржуазного индивидуализма и прагматизма, культивируемых в массовом сознании американцев всем жизненным укладом общества.
В определенной мере отражая реальную потребность в повой мировоззренческой и этической системе, контркультура как на идеологическом, так и на социально-психологическом уровне оказалась несостоятельной в своих попытках эту систему создать. Она заключала в себе глубоко противоречивые, подчас взаимоисключающие, начала76. С одной стороны, она вызывалась к жизни сильным гуманистическим импульсом, ей были присущи напряженные духовные и этические поиски альтернативных культурно-ценностных ориентиров. С другой стороны, протест против тенденции современного капитализма к тотальной дегуманизации буржуазного общества зачастую сводился к требованию абсолютной свободы ничем не ограничиваемых инстинктов; отказ от традиционной ориентации на успех оборачивался презрением к труду; разочарование в буржуазном идеале потребительства приводило к утрате всяких позитивных идеалов; отрицание буржуазной «массовой культуры» становилось пренебрежением к высшим достижениям культуры. Внутренняя логика принципа неограниченного самоосуществления вела к изощренному эгоцентрическому варианту гедонизма и к асоциальным формам протеста. Эти противоречия контркультуры способствовали вырождению критики капиталистической рациональности в апологию мистического иррационализма, проповеди свободы и естественности — в культ вседозволенности и примитивизма.
Контркультура не смогла заполнить образовавшийся в США к сере-дине XX в. духовный вакуум, ставший причиной резкого усиления таких пороков американского общества, как преступность и наркомания. В целом она воспринималась рядовыми американцами как явление чуждое и часто враждебное, а в начале 70-х годов утратила привлекательность Даже для своих бывших сторонников. Однако, будучи реакцией на кризисные явления современного капитализма, установки контркультуры оказали определенное влияние на массовое сознание американцев. Отрицание ею потребительского идеала и напряженные поиски духовной самореализации личности положили начало сдвигам в общественной психологии американцев, характерным для последующего десятилетия 70-х годов. Так, «новый натурализм» контркультуры в полемически заостренной форме выдвинул одну из наиболее важных проблем современности — экологическую, которая впоследствии (конец 70-х — 80-е годы) оказалась в центре общественного интереса 77.

4. КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ В БОРЬБЕ ЗА МАССЫ
Активное участие Компартии в антивоенном движении, поддержка борьбы рабочего класса и движения черного населения страны, кампания в защиту жизни Анджелы Дэвис способствовали росту авторитета партии и ее лидеров, развитию ее связей с массами, с антивоенными, молодежными, негритянскими организациями. Численность партии увеличивалась, причем главным образом за счет молодежи и рабочего класса.
18—21 февраля 1972 г. в Нью-Йорке состоялся XX съезд Компартии. На съезде присутствовали 254 делегата из 36 штатов и федерального округа Колумбия. 34% участников были моложе 30 лет, 30% делегатов — женщины, 33% делегатов составляли черные, американцы мексиканского происхождения и пуэрториканцы. В числе делегатов были металлурги, автомобилестроители, портовые, строительные рабочие, представители многих других отраслей промышленности. 123 делегата были членами различных профсоюзов. Такой состав съезда свидетельствовал об определенных переменах, происшедших в партии за период после XIX съезда КП. Во-первых, происходило омоложение партии, и, во-вторых, росла рабочая прослойка, увеличилось числе членов профсоюзов. Все это нашло отражение и в работе съезда. Ветераны партии и сами руководители отмечали боевой дух его участников, единство, сплоченность.
Подводя итоги деятельности партии за период, прошедший со времени предыдущего съезда, Г. Холл заявил, что, несмотря на трудные условия, атаки со стороны реакции. Компартия пришла к XX съезду окрепшей, качественно улучшив свою работу. Ее связи с массами стали прочнее, возросло ее участие в профсоюзном движении. Но обстановка, заявил Г. Холл, требует усиления работы по укреплению партии. Важнейшей задачей, отметил он, остается пополнение ее рядов, и прежде всего за счет рабочего класса.
Большое внимание съезд уделил идеологическим проблемам, чему был посвящен доклад Генри Уинстона. Подчеркивая необходим.ость активизации борьбы за единство всех трудящихся страны, выступающих против антинародной политики монополистического капитала, Г. Уинстон заявил: «Это единство возможно и необходимо лишь на основе марксизма-ленинизма — единственной научной теории, которой принадлежит будущее всего человечества». Указав на опасность мелкобуржуазной идеологии, которая отрицает авангардную роль рабочего класса в социальной революции, Уинстон подчеркнул: «Только марксизм-ленинизм исходит из того, что рабочий класс является подлинным авангардом революционной борьбы и что только рабочий класс способен покончить с капитализмом и построить социалистическое, а затем коммунистическое общество. Только pабочий класс способен обеспечить подлинную, а не фальшивую демократию, а также оказать решающую поддержку национально-освободительному движению колониальных и зависимых народов» 78.
Съезд принял главную политическую резолюцию «Путь к миру, свободе, социализму», содержавшую четкий анализ международной обстановки, изменения соотношения сил на мировой арене в пользу социализма позитивных сдвигов в советско-американских отношениях, а также внутриполитического положения в США. Значительная часть резолюции была посвящена проблемам партийного строительства. В состав нового-Центрального Комитета КП США были избраны 40 человек и еще 120 человек — в состав Национального совета. Генеральным секретарем партии был вновь избран Г. Холл, Национальным председателем партии — Г. Уинстон. Съезд, рассмотрев вопрос об участии Компартии в избирательной кампании 1972 г., утвердил кандидатом на пост президента от партии Г. Холла, на пост вице-президента Джарвиса Тайнера, лидера Союза молодых рабочих за освобождение. 21 февраля съезд закончил
работу.
Одним из основных пунктов внешнеполитического раздела избирательной платформы Компартии было улучшение советско-американских отношений. КП США высоко оценила итоги переговоров между политическими руководителями СССР и США в мае 1972 г. В принятом партией заявлении говорилось: «Переговоры на высшем уровне в Москве явились победой всех народов мира. На переговорах был подтвержден принцип мирного сосуществования различных социальных систем. Подтверждение этого принципа явилось шагом на пути превращения самой идеи мирного сосуществования в реальность...» 79.
Компартия в ходе избирательной кампании разъясняла массам важность улучшения советско-американских отношений для дела мира. Такая работа партии была необходима, так как противники разрядки международной напряженности после непродолжительного замешательства, перешли в наступление.
Партия добилась определенного успеха в кампании по сбору подписей под петициями с требованиями о внесении кандидатов партии в избирательные бюллетени в различных штатах. В 25 штатах страны Компартия собрала 400 тыс. подписей. Однако право участвовать в выборах: она получила только в 13 штатах и федеральном округе Колумбия.
Участие Компартии в избирательной: кампании 1972 г. имело важное значение и для самой партии, и для деятельности всех левых сил страны. Г. Холл оценил успехи КП США в избирательной кампании 1972 г. как ее большое достижение. «Мы пробили стены бойкота, которые возвели вокруг нас органы массовой информации,— заявил он.— ... Избирательнaя кампания доказала, что десятки миллионов людей готовы не только прислушиваться к нашему голосу, но и серьезно взвешивать точку зрения коммунистов» 80. Одним из важнейших итогов избирательной кампании было преодоление некоторых негативных, пессимистических настроений в среде коммунистов, у которых окрепла вера в собственные силы, Учитывая новую ситуацию, в которой теперь оказалась партия и которая сложилась внутри самой партии, декабрьский пленум ЦК КП СШA 1972 г. принял решение вновь ввести партийные билеты, отмененные в 1948 г., в самый разгул маккартизма, когда принадлежность к Компартии каралась суровым наказанием. Введение партийных билетов способствовало организационному укреплению партии.
Разрядка международной напряженности, улучшение отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами привели к тому, что антисоветизм, антикоммунизм в стране вынуждены были несколько отступить, вследствие чего улучшились условия деятельности Компартии. Встревоженная этим реакция попыталась вновь подогреть антирадикальную истерию. Хотя сенатская комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, по существу, прекратила свою работу, тем не менее ее председатель сенатор Д. Айкорд не хотел с этим мириться. Он сумел добиться слушания дела о Компартии, которое началось 1 ноября 1973 г. Открывая заседание комиссии, Айкорд, как писала 3 ноября газета Компартии «Дейли уорлд», выразил недовольство прекращением деятельности Управления по проверке лояльности. Однако этот демарш не получил поддержки американской общественности.

5. ВЫБОРЫ 1972 г.
Избирательная кампания 1972 г. была отмечена острой политической борьбой, жаркими дебатами по поводу продолжавшейся агрессии США во Вьетнаме и внутренних социальных проблем, связанных с положением цветного населения, молодежи, женщин и т. д.81
В борьбе за выдвижение кандидатом от демократической партии участвовали сенаторы Дж. Макговерн, Г. Хэмфри, Э. Маски, Ф. Харрис, X. Хьюз, Б. Бай, В. Хартке, Г. Джексон. Успешно выступивший на первичных выборах (праймериз) Макговерн добился выдвижения на съезде демократов своей кандидатуры. Это стало возможным в значительной степени благодаря осуществленным в демократической партии при его участии организационным реформам, предоставившим на съезде больше мест молодежи, женщинам. Более 80% участников впервые были делегатами съезда. Это породило серьезный конфликт в партии между сторонниками Макговерна и «старой гвардией». Некоторые видные демократы вошли в комитет «Демократы за переизбрание Никсона», возглавленный бывшим министром финансов Дж. Коннэли. Решительно был настроен против Макговерна председатель АФТ—КПП Дж. Мини. Руководство этой организации заявило о «нейтралитете» в кампании, что фактически было на руку республиканцам. Следует отметить, что ряд профсоюзов АФТ-КПП не одобрил такой позиции. Активно выступил в пользу Макговерна Л. Вудкок — лидер крупнейшего независимого профсоюза рабочих автомобильной промышленности.
Кандидат демократической партии в президенты Дж. Макговерн с самого начала кампании сделал центральной темой своих выступлений вопрос о войне во Вьетнаме. Он обещал, что, если станет президентом, немедленно отдаст приказ американским войскам о прекращении военных дeйствий в Индокитае. Макговерн не раз резко критиковал сайгонский pежим как коррумпированную военную диктатуру и заявлял, что вьетнaмцы должны сами достичь между собой политического урегулирования.
Вьетнамская проблема была центральным, но отнюдь не единственным важным пунктом предвыборной программы, принятой съездом демократов состоявшимся 10—13 июля 1972 г. в г. Майами-Бич (штат Флорида). В ней говорилось о необходимости существенного пересмотра национальных приоритетов, что подчеркивалось самой структурой принятой на съезде демократов официальной предвыборной платформы, отражавшей взгляды Макговерна и его сторонников. Начиналась она с разделов, посвященных внутренним проблемам: экономическим, социальным, политическим, и лишь за этим следовала внешнеполитическая часть.
Макговерн указывал на взаимосвязь между проблемами войны во Вьетнаме, ростом военных расходов и обострением социальных проблем. В ходе кампании он выступил с предложением уменьшить военный бюджет за три года на 33 млрд. долл., сократить вооруженные силы на треть. Он обещал также вывести американские войска из Индокитая и Южной Кореи, сократить их количество в Европе, приостановить ряд программ по строительству новых видов военных самолетов, ракет и т. д. Высвободившиеся средства кандидат демократов предлагал направить на решение внутренних социально-экономических проблем. Он подчеркивал, что, несмотря на объявленную Никсоном политику «вьетнамизации», американское военное вмешательство продолжается. Хотя высказывания Макговерна по вопросам советско-американских отношений порой носили противоречивый характер, тем не менее он поддержал заключенное в Москве соглашение об ограничении стратегических вооружений и высказался за продолжение переговоров по этому поводу. В платформе демократов заявлялось, что следует избежать нового раунда гонки вооружений.
Макговерн обещал добиваться ликвидации безработицы. Важное место в его платформе заняли планы реформы налогообложения, перераспределения доходов. Он обещал уничтожить налоговые привилегии как для частных лиц, так и для корпораций, провести широкую реформу налогообложения, перестроить существующую систему социального вспомоществования, установив гарантированный минимальный уровень дохода. Платформа Макговерна включала также предложения о защите гражданских свобод, о правах членов профсоюзов, женщин, детей, молодежи, мерах по вопросам образования, здравоохранения, борьбе с преступностью, охране окружающей среды.
В ходе кампании предметом острых дебатов стала проблема «басин-га» — перевозок школьников на автобусах в целях установления расового баланса. Никсон и другие выступили против таких перевозок. Макговерн же расценивал их как один из необходимых инструментов в борьбе c сегрегацией. Он высказывался также в пользу амнистии после окончания агрессии во Вьетнаме для тех, кто отказался участвовать в ней по своим антивоенным убеждениям.
Макговерн рассчитывал, что его программа найдет отклик прежде всего у молодежи, национальных меньшинств, членов профсоюзов, участниц женского движения и т. д. Ряд требований, а также само словесное оформление программы демократов, выступлений Макговерна были призваны продемонстрировать, что демократическая партия откликается на веяния времени, выступает за перемены, углубление реформ.
В то же время следует подчеркнуть, что предвыборная программа Макговерна отнюдь не выходила за рамки буржуазно-либерального реформизма. Тем не менее его политические противники приложили немало усилий, чтобы представить взгляды Макговерна как слишком радикальные. Его обвиняли в пропаганде изоляционизма, в том, что он-де стремится ослабить военную мощь страны, заявляли, что его позиция пo вьетнамскому вопросу равноценна капитуляции, что он слишком терпим в отношении таких проявлений социальной патологии, как наркомания упрекали и за поддержку им «басинга» и т. д. и т. п. В официальной платформе республиканской партии прямо утверждалось, что демократическая партия «захвачена радикальной кликой» и что позиция Макговерна отражает взгляды «крайней левой».
Президент Никсон избрал главной темой своей кампании внешнеполитические проблемы. Он сделал особый упор на том, что его деятельность на посту президента уже принесла ощутимые результаты в достижении улучшения международного климата. При этом подчеркивались такие моменты, как визиты Никсона в Москву и в Пекин, как политика «вьетнамизации» войны и вывод сухопутных войск США из Вьетнама, как антиинфляционные мероприятия (введение контроля над заработной платой и ценами) и меры по укреплению внешнеэкономических позиций США.
Никсон имел за собой на выборах сплоченную республиканскую партию, и принятая ею на съезде (Майами-Бич, 21—23 августа 1972 г.) платформа полностью соответствовала взглядам и установкам президента: превозносились достижения администрации Никсона, подчеркивалось, что ей удалось восстановить в стране «здравый смысл, порядок и надежду».
В предвыборной платформе республиканцев провозглашалось стремление искать урегулирования во Вьетнаме на условиях «почетного мира», но подтверждалась позиция поддержки сайгонского режима. Предложения Макговерна о сокращении вооруженных сил США, в частности числа авианосцев и т. п., квалифицировались как непатриотичные. Большое место в предвыборной платформе республиканцев было отведено военным проблемам. Особый упор делался на модернизацию вооруженных сил США.
Специальный пункт предвыборной платформы республиканцев был посвящен отношениям с Советским Союзом. В документе съезда республиканцев говорилось, что администрация Никсона встала на «путь строительства новых отношений, основанных на реалистическом признании глубоких различий в ценностях и системах двух стран». В платформе говорилось о важном значении переговоров об ограничении стратегических вооружений. Особенно подчеркивался успех встречи на высшем уровне в Москве и важность подписанных соглашений.
В предвыборной платформе республиканцев содержалось обещание покончить с инфляцией, добиться дальнейшего сокращения безработицы, поднять реальные доходы и усилить позиции США в области внешнеэкономических отношений. Платформа поддерживала требование президента, с которым он уже обращался к конгрессу, установить твердый максимум бюджетных расходов на каждый финансовый год.
Призывая «новое большинство» сплотиться вокруг его платформы, Никсон старался подчеркнуть реалистичность своих позиций и представить Макговерна как человека, строящего воздушные замки. Содержанию платформы республиканцев, с ее упором на уже достигнутые результаты, соответствовала тактика лидера этой партии в предвыборной камлании. Никсон избрал себе роль политического деятеля, всецело поглощенного важными государственными делами и не опускающегося до мелких стычек предвыборной борьбы.
В июне 1972 г. имел место инцидент, положивший начало уотергейтскому делу,— незаконное проникновение со взломом в помещение национального комитета демократической партии в комплексе Уотергейт (г. Вашингтон). Хотя сразу же обнаружилось, что некоторые участники налета были связаны с созданным республиканцами Комитетом по переизбранию президента, Никсон и его помощники категорически отрицали какую-либо причастность к организации этой операции. На той стадии им удалось убедить общественность в своей невиновности, и уотергейтская ситуация не повлияла на исход выборов в ноябре 1972 г. Лишь позднее стали известными подлинные обстоятельства этого дела, что привело к громкому политическому скандалу и резкому обострению внутриполитической борьбы в стране.
Помимо Никсона и Макговерна, в предвыборной борьбе участвовали и представители других партий. Энергичную кампанию вела Коммунистическая партия США, а наряду с ней и ряд других демократических группировок, представлявших левое крыло политического спектра США. Известный общественный деятель доктор Бенджамин Спок был выдвинут кандидатом в президенты от Народной партии, в которой была представлена часть активистов антивоенного, студенческого, негритянского движений. Спок выступал за немедленное прекращение войны в Индокитае, за проведение ряда социальных реформ в США: установление, с одной стороны, гарантированного минимального уровня доходов для нуждающихся семей, а с другой — максимума на доходы для состоятельных американцев, введение «контроля потребителей и трудящихся над производством на местном уровне», переход к бесплатному медицинскому обслуживанию. Кандидатура Спока была зарегистрирована в 10 штатах.
Наиболее крупной организацией ультраправых, выдвинувшей своего кандидата, была Американская партия. Она возникла в 1969 г. в результате слияния нескольких ультраконсервативных групп с Американской независимой партией, кандидатом в президенты от которой на выборах 1968 г. был губернатор Алабамы Дж. Уоллес. В 1972 г. от Американской партии кандидатом в президенты стал член палаты представителей Дж. Шмиц, принадлежащий к ультраконсервативной организации «Общество Джона Берча». Шмиц выступал с крайне правых позиций, ра-туя, в частности, за более жесткую линию во вьетнамском вопросе и бурно возражая против расширения торговых связей с социалистическими странами. По внутренним проблемам Шмиц выступал против участия государства в решении социальных вопросов, за свертывание социальных программ, против «басинга» и т. д.
На состоявшихся 7 ноября 1972 г. президентских выборах за Никсона голосовали 47,1 млн. избирателей (60,7%), за Макговерна — 29,1 млн. (37,5%)82 . Анализ данных по географическим районам и слоям электората дает представление о слагаемых победы Никсона. Ранее и в индустриальных, наиболее населенных штатах Северо-Востока, и в южных штатах были сильны позиции демократов. Но в 1972 г. и те и другие поддержали Никсона. Что касается такого традиционного оплота демократической коалиции, как профсоюзы, то в 1972 г. более половины их членов, принявших участие в выборах, голосовали за Никсона 83. За Никсона подали голоса и многие демократы (лишь 60% демократов поддержали Макговерна). На другом фланге Никсону удалось привлечь на свою сторону 75% тех, кто в 1968 г. голосовал за крайне правого кандидата Уоллеса.
В то время как кандидат от республиканской партии в президенты победил с большим перевесом, выборы членов конгресса и губернаторов не принесли подобного успеха республиканцам. В сенате демократам даже удалось получить дополнительно два места. После выборов 1972 г. в сенате было 57 демократов и 43 республиканца. В палате представителей демократы потеряли 12 мест, но все еще располагали значительным перевесом: 243 демократа против 192 республиканцев84. Демократы получили еще один губернаторский пост, и теперь из 50 губернаторов 31 был демократ, а 19 — республиканцы 85. Это означает, что многие избиратели голосовали за кандидата в президенты от одной партии, а в конгресс — от другой. В США, таким образом, сохранилась ситуация «разделенного правления».
Хотя Никсон на выборах добился значительного успеха, планы создания «нового республиканского большинства» не материализовались. В старой коалиции, традиционно поддерживавшей демократов, обнаружились трещины, но в конгрессе и на других уровнях власти их позиции продолжали оставаться достаточно прочными. Такая ситуация в верхних этажах государственного аппарата косвенно отражала фундаментальный факт — поляризацию общественных сил в стране. Правительству удалось приглушить голоса протеста, сбить волну антивоенного и студенческого движений. Однако страна не обрела политической стабильности. Продолжали накапливаться внутренние трудности. Всего через несколько месяцев после выборов 1972 г. США погрузились в пучину острейшего кризиса, вызванного уотергейтским скандалом.

 

начало сайта