Глава седьмая
ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА

1. РОСТ ЗАБАСТОВОК. «ДВИЖЕНИЕ РЯДОВЫХ»
Нарастание экономических трудностей и социально-политических противоречий, резкое усиление движения против агрессии во Вьетнаме и расизма во второй половине 60-х годов привели к активизации борьбы рабочего класса, еще большей поляризации в его рядах, организационному оформлению сил, выступающих против косности и застоя, против политики соглашательства и подчинения интересов трудящихся целям и задачам господствующего класса. Все более широкие массы рабочего класса, самые различные отряды трудящихся ощущали, какие отрицательные последствия несет с собой научно-техническая революция в условиях капитализма. Сокращение численности рабочих мест и трудности с переквалификацией и освоением новых профессий, возросшая угроза резкого снижения реальных доходов в связи с инфляцией, усиление интенсификации труда при незначительных сокращениях рабочей недели, ухудшение условий труда на производстве, обострение жилищной проблемы и ряд других факторов, а также нарастание движения против агрессии во Вьетнаме определили отношения между трудом и капиталом.
По данным официальной статистики, к началу 1970 г. численность «синих воротничков» составляла 27 452 тыс. (23 336 тыс. в 1950 г.). К этой цифре следует добавить рабочих, занятых в сфере услуг,— 8139 тыс. (4652 тыс. в 1950 г.). Таким образом, можно считать, что общая численность рабочих к началу 1970 г. составляла 35 591 тыс. Вся же численность лиц, занятых наемным трудом, равнялась 78 408 тыс. Изменения в материально-технической базе производства требовали более высокого уровня общеобразовательной и профессиональной подготовки рабочих. Доля квалифицированных рабочих возросла до 35,8% в 1969 г. против 33,1% в 1947 г.; доля неквалифицированных рабочих снизилась за тот же период с 14,8 до 12,9%. На социальный облик американского рабочего класса влиял такой фактор, как увеличение доли молодежи и национальных меньшинств в его составе. В 60-х годах увеличился удельный вес квалифицированных и полуквалифицированных черных рабочих. Выросло число черных рабочих в автомобильной, авиационное, химической, строительной и других отраслях промышленности1.
Изменения в структуре рабочего класса, снижение удельного веса тех категорий трудящихся, которые ранее составляли ядро профдвижения и были в нем особенно влиятельны,—производственных рабочих («синих воротничков») за счет увеличения доли «белых воротничков» и работников сферы обслуживания повлекли за собой определенные перемены. Со второй половины 60-х годов наметился некоторый рост численности членов профсоюзов. К концу 60-х годов наибольшее увеличение новых членов профсоюзов было среди служащих государственных и муниципальных учреждений2. В целом же в 1968 г. в состав организованных трудящихся входили 20 258 тыс., т. е. 23% занятого населения. Основная масса членов профсоюзов концентрировалась в ключевых отраслях экономики. Более 40% всех организованных трудящихся приходилось на четыре отрасли: транспорт, металлургию, машиностроение и строительство. Так, к 1969 г. в профсоюзах обрабатывающей промышленности состояли 45,6% работающих, в горнорудной — 51.8, в строительстве — 75% 3.
Приметной чертой второй половины 60-х годов стал процесс вовлечения все более широких масс трудящихся США в борьбу за свои права. Росло забастовочное движение, в которое включались многочисленные отряды трудящихся; стачки становились продолжительнее, борьба — упорнее4. История США не знала другого такого десятилетия, когда число стачек и их средняя продолжительность (три недели и более) превысили бы данные 60-х годов. Средняя продолжительность забастовок второй половины 60-х годов была исключительно высокой — не менее 22 дней. Заметно возросло и число участников забастовок. В 1966 г-на-пример, число крупных стачек (с числом бастующих 1 тыс. и более человек) составило 321, на них приходилось 2/3 всех забастовщиков и примерно столько же потерянного рабочего времени5. В 1966—1967 гг. число массовых забастовок еще более увеличилось.
В деятельности профсоюзов в этот период одно из ведущих мест занимала борьба за прогрессивное социальное законодательство, за отмену закона Тафта—Хартли. Профсоюзы особенно настаивали на отмене статьи 14(6) этого закона.
Расширился круг требований бастующих. Наряду с борьбой профсоюзов за сохранение работы и рабочих мест, в защиту рабочих от опасности, порождаемой автоматизацией и внедрением новой техники, на первый план выдвигались требования, связанные с вопросами заработной платы, что было связано с повышением стоимости жизни и увеличением налогов, вызванных эскалацией войны во Вьетнаме6. 1965—1968 годы ознаменовались рядом значительных выступлений американских трудящихся. Как и неоднократно в прошлом, своеобразным ориентиром для организованных рабочих служили выступления автомобилестроителей. Добившихся немалых успехов в забастовочной борьбе. Двухмесячная борьба автомобилестроителей в 1967 г. явилась 10-й общенациональной забастовкой в этой отрасли за три последних десятилетия. В ней участвовали 160 тыс. работающих на 94 заводах «Форд мотор» в 26 штатах.
Мощным выступлением рабочих явилась 9-месячная (июль 1967— апрель 1968 г.) забастовка 60 тыс. рабочих медеплавильной промышленности, охватившая 22 штата и ставшая самой длинной в истории страны в масштабе целой отрасли промышленности. Она парализовала около 90% всех медных шахт и все обогатительные и медеплавильные предприятия. Рабочие добивались повышения заработной платы, увеличения пенсий и других пособий. В конечном счете стачечники добились победы и. прежде всего благодаря тому, что против мощных компаний единым фронтом выступили шесть профсоюзов — автомобилестроителей сталелитейщиков, механиков, водителей грузовых машин, горняков' электриков. Никогда еще в истории гражданской авиации, резиновой промышленности, издательского и газетного дела, телевидения и радио не было столь мощных забастовочных выступлений, какими они были в 1966—1968 гг. Большинство из них закончилось успешно для трудящихся.
В борьбу за социальные и политические права вливалось все большее число служащих. Особо надо отметить стачки государственных служащих, пользовавшихся в прошлом репутацией «благонадежных»,—забастовки учителей, медицинских работников, служащих органов социального обеспечения и правительственных учреждений, работников издательств и журналистов, работников радио и телевидения7.
Определенного успеха добились сельскохозяйственные рабочие в борьбе за право организации в профсоюз. Примером может служить 18-месячная (1966—1967 гг.) забастовка виноградарей Калифорнии против крупной винодельческой компании «Ди Джорджо». Победа бастующих в апреле 1967 г. открыла дорогу в профсоюз многим сельскохозяйственным рабочим. Своими боевыми действиями они подтвердили, что составляют неотъемлемую часть организованного рабочего движения США. Однако забастовки так и не привели к отмене пункта закона Вагнера, исключавшего некоторые отряды трудящихся (государственные служащие и работники государственных предприятий, сельскохозяйственные рабочие, инспекторский персонал и др.) из категории «наемный рабочий», что фактически означало непризнание их права на организацию.
Право на забастовку было еще больше ограничено: в 1967 г. был принят закон об обязательном арбитраже, направленный против стачек, и правительство не раз прибегало к этому закону для того, чтобы сорвать забастовочную борьбу, что вызывало недовольство даже у консервативных руководителей профсоюзов. Новым ударом по рабочему движению явился и антистачечный закон Тейлора, принятый 1 сентября 1967 г. Закон запрещал забастовки государственных служащих в штате Нью-Йорк под угрозой штрафа в 10 тыс. долл. за каждый день забастовки. За нарушение закона профсоюзным руководителям угрожали арест и другие меры наказания.
Вскоре после провозглашения программы «великого общества» стало ясно, что важнейшие требования профсоюзов не будут затронуты программой. Требования организованного рабочего движения, включавшие принятие закона о сокращенной рабочей неделе при сохранении прежней заработной платы, повышение минимума почасовой оплаты с 1 долл. 60 ц. до 2 долл. в час, установление сельскохозяйственным рабочим равного с промышленными рабочими минимума заработной платы и некоторые другие, так и не были удовлетворены. Профсоюзы оставались недо-ольными и ограничениями, которые ввело правительство на повышение заработной платы. И хотя рабочие ряда отраслей промышленности в упорной борьбе достигли определенных успехов, ограничительный барьер являлся значительным препятствием на пути роста заработной платы большой категории трудящихся8. Не были удовлетворены требования организованных в профсоюзы рабочих в области пенсионного обеспечения, социального страхования и т. д.
Таким образом, результаты политического соглашения, заключенного между демократами и руководством АФТ—КПП накануне президентских выборов 1964 г., когда успех демократической партии во многом был обеспечен организованными рабочими, оказались односторонними.
По мере приближения выборов 1968 г. в рядах рабочего движения вновь развернулась полемика по вопросу о создании самостоятельной массовой партии рабочего класса. Активизировались сторонники независимых политических действий. Опросы рабочих ряда отраслей промышленности показали, что среди металлургов, например, каждый пятый хотел, чтобы идея «третьей» партии воплотилась в реальность, а среди горняков — каждый десятый 9. Основываясь на опросах, проведенных на предприятиях Детройта в середине 60-х годов, социолог Дж. Легтетт пришел к выводу, что значительная часть рабочих выступала за независимые политические действия 10.
Идея «третьей» партии встречала сочувствие не только со стороны рядовых членов и руководителей низшего звена профсоюзов. За независимую политическую организацию выступали руководители ряда крупных профсоюзных объединений. Профсоюз транспортников на съездах в 1961 и 1965 гг. принял резолюции с призывом к объединению местных профсоюзов с другими рабочими организациями, к сплочению всех сил, заинтересованных в создании массовой «третьей» партии трудящихся11.
Во второй половине 60-х годов значительные отряды трудящихся начали лучше осознавать бесперспективность политического хвостизма: одни открыто предлагали разорвать с двухпартийной системой, другие, чувствуя необходимость перемен, становились на позиции абсентеизма, бойкотировали выборы, третьи предлагали более решительно использовать общественный вес профсоюзов для изменения политического курса демократической партии. Так или иначе, консерватизм и коррупция в среде профсоюзных вождей, их тесное сотрудничество с предпринимателями и правительством вызывали все большее недовольство в рабочей среде, а усиление брожения среди рядовых членов профсоюзов становилось важной особенностью развития организованного рабочего движения этого периода.
Формы конфликта «массы — руководство» были многообразны. В программе Компартии США, опубликованной в 1970 г., указывались некоторые из них: «Рабочие все чаще отказываются дать свое согласие на урегулирование, выработанное консервативно настроенными профсоюзными руководителями, и отвергают их призывы к сдержанности. Возникают движения рядовых членов профсоюзов, требующих большей демократии в профсоюзном движении, восстановления системы цеховых старост, большей автономии в урегулировании конфликтов непосредственно на месте работы с объявлением забастовки, когда это необходимо» 12. Частым явлением стали так называемые «дикие» стачки, т. е. не санкционированные профсоюзным руководством и, по существу, направленные не только против предпринимателей, но и против политики профсоюзной верхушки.
Сопротивление соглашательской политике профсоюзного руководства, требования активных действий в целях решения важнейших социально-экономических и политических проблем вылились в середине 60-х годов в массовое движение за смену руководства в профсоюзах. В результате некоторым профсоюзным лидерам пришлось уйти со своих постов. Смена руководства произошла в таких крупных объединениях, как Межнациональный профсоюз рабочих электро-, радио- и машиностроительной промышленности, профсоюзах моряков, текстильщиков, механиков и некоторых других.
С середины и до конца десятилетия не прекращалась борьба в руководстве профсоюза горняков 13. В 1969 г. один из местных руководителей этого профсоюза в штате Пенсильвания, Дж. Яблонски, бросил смелый вызов председателю союза горняков У. Бойлу, обвинив руководство в сотрудничестве с предпринимателями, коррупции, взяточничестве, других злоупотреблениях. Яблонски продолжал борьбу против руководства профсоюза и после того, как путем фальсификации избирательных бюллетеней, шантажа и других махинаций Бойлу удалось одержать победу на выборах. 5 января 1970 г. мужественный профсоюзный деятель Яблонски был зверски убит вместе с женой и дочерью в своем доме в г. Кларксвилле подручными Бойла и с его ведома. Это была откровенная политическая расправа с боевым лидером профсоюза горняков. Стремление разобраться и выразить свое отношение к острым социальным и политическим проблемам страны охватило значительную часть рабочего класса. Оно стало столь заметным явлением, что его нельзя было уже игнорировать. Чтобы не оказаться в хвосте событий, не потерять доверия рядовых членов, наиболее дальновидные профсоюзные руководители сочли необходимым приспособиться к этому идущему из низов движению за обновление профдвижения и даже возглавить его. Одним из самых серьезных проявлений углублявшегося кризиса в профсоюзном движении страны, кризиса руководства АФТ—КПП, не учитывавшего объективного характера хода событий и растущего боевого духа рядовых членов, их усиливавшегося недовольства основными принципами внутренней, и особенно внешней, политики правительства стало создание Объединения профсоюзных действий (ОПД). Рождение новой организации произошло не случайно, этому предшествовала длительная и упорная борьба двух направлений, двух тенденций в профсоюзном движении США, и это еще раз показало, что слияние профсоюзных центров в 1955 г. приглушило, но не устранило разногласий в объединенной дфТ—КПП. Борьбу против рутины и застоя в профсоюзном движении возглавил профсоюз автомобилестроителей.
В июле 1968 г. Объединенный профсоюз рабочих автомобильной и авиационной промышленности (1,6 млн. членов) и Объединенный профсоюз водителей грузовых машин и складских рабочих (2 млн. членов) официально объявили о создании ОПД. Позднее к нему присоединились, хотя и ненадолго, профсоюз нефтяной, химической и атомной промышленности (110 тыс. членов) и Национальный совет работников распределительной сети Америки (68 тыс. членов) 14. В мае 1969 г. на учредительном съезде ОПД произошло организационное оформление нового профцентра. 500 делегатов единогласно одобрили «Декларацию целей», определявшую направление деятельности нового объединения, а также ряд программных резолюций и устав. Несмотря на формальные заявления руководителей нового профцентра о том, что они не собираются соперничать и бороться с АФТ—КПП, программа ОПД содержала вызов лидерам федерации по ряду существенных вопросов.
Основной задачей ОПД, отмечалось в декларации, является «поиск нового направления профсоюзного движения США, которое отвечало бы требованиям решения внутренних и внешних проблем страны и излечения болезней общества»15. Руководители ОПД высказали свое отрицательное отношение к внешней политике правительства, осудив агрессию США во Вьетнаме и потребовав ее прекращения. Критике была подвергнута позиция Мини, безоговорочно поддерживавшего внешнеполитический курс правительства.
Особое внимание лидеры ОПД уделяли проблеме вовлечения неорганизованных рабочих в профсоюзы. «Может ли АФТ—КПП,— говорилось в одном из заявлений профсоюза автомобилестроителей,— считаться современным, динамичным профобъединением, если оно не в состоянии организовать миллионы неорганизованных рабочих и сегодня в процентном отношении охватывает меньше трудящихся, чем в 1955 г., когда оно было создано?» 16. Стремясь делом ответить на поставленный им самим вопрос, ОПД на первых порах провело значительную работу по вовлечению неорганизованных рабочих в профсоюзы, особенно на Юге страны.
Ведущую роль в ОПД играл У. Рейтер — председатель профсоюза рабочих автомобильной промышленности. Энергичный и инициативный лидер, он прошел путь от рядового рабочего до руководителя одного из самых многочисленных и боевых отрядов американского пролетариата 17. В течение многих лет он возглавлял Конгресс производственных профсоюзов. Однако реформистская ограниченность, дань, которую он порой отдавал антикоммунизму, непоследовательность его действий во многом Снижали положительный вклад, внесенный им в американское организованное рабочее движение. Буржуазная печать старалась представить разногласия в АФТ—КПП как результат личной вражды Мини и Рейтера. Однако причины их коренились гораздо глубже, чем просто личная неприязнь двух лидеров.
В последние годы жизни У. Рейтер активно выступал против реакционного консервативного курса руководства АФТ—КПП во главе с Мини, неоднократно обвинял его в недооценке политических действий. «Проблемы современного общества,— отмечал Рейтер,— становятся все более сложными, все более взаимосвязанными, поэтому их решение не может быть либо экономическим, либо политическим,—решение должна быть и экономическим и политическим» 18.
Создание ОПД в какой-то мере активизировало деятельность профсоюзов, дало толчок развертыванию антивоенного движения среди рабочих, оживило работу по вовлечению новых сил, главным образом «белых воротничков», в профсоюзы. Однако Компартия США с первых же дней существования ОПД справедливо указывала на ограниченный характер его деятельности. События последующих лет показали правоту коммунистов: надежды, возлагавшиеся левыми силами на ОПД, не оправдались. Боязнь массового движения «низов», непоследовательность, реформистская ограниченность мировоззрения его лидеров — вот те основные причины, которые привели к быстрому упадку Объединения профсоюзных действий. Сказалась также гибель в авиационной катастрофе при невыясненных обстоятельствах У. Рейтера в мае 1970 г. Уже к 1972 г. ОПД фактически прекратило существование, хотя формально о его роспуске не было объявлено.
Оживление организованного рабочего движения в 60-х годах было частью общего процесса освобождения из состояния застоя. Рабочий класс США не остался в стороне от мощного подъема социальной активности демократических слоев, роста оппозиционных настроений в стране. Неудивительно, что во второй половине 60-х годов расширились возможности для установления контактов между профсоюзным, негритянским, антивоенным и молодежным движениями. Особенно знаменательным был сдвиг в сторону укрепления сотрудничества между рабочим и негритянским движениями.
Во второй половине 60-х годов борьба негритянских рабочих, составлявших более 80% всего черного населения страны, поднялась на новую ступень. Резкое усиление борьбы за гражданские права привело к определенным сдвигам в положении черных трудящихся внутри профсоюзов 19. В ряде случаев черным и сознательным белым рабочим удалось сломить сопротивление профлидеров и рабочих, зараженных расовыми предрассудками, что привело к некоторому увеличению представительства черных и цветных в руководящих профсоюзных органах (напрпмерг у металлистов, водителей автобусов, учителей и др.) 20.
Активные группы черных рабочих создавали организации, призванные защищать права чернокожих трудящихся на предприятиях и в профсоюзах (Американский негритянский профсоюзный совет, Лига за-
шиты черных рабочих, «Коалиция черных членов профсоюзов» и др.). Важным направлением в борьбе организованных негритянских рабочих явилось появление в 60-х годах (особенно во второй половине) на предприятиях и в профсоюзах так называемых «групп черных» (кокусы), ставивших целью достижение полного равноправия черных на всех стадиях производственного процесса, во всех звеньях профсоюзного руководства. Наибольшей активностью «группы черных» отличались на автомобилестроительных предприятиях, в сталеплавильной промышленности, на транспорте.
Необходимость единства действий движения за гражданские права и рабочего движения осознавалась прогрессивными деятелями негритянского движения. Много сделавший для сближения негритянского и рабочего движений Мартин Лютер Кинг говорил: «Почти все черные — это рабочий народ. Лишь маленькая горстка черных — миллионеры и работодатели. Наши интересы и интересы профсоюзов совпадают: приличное жалованье, приемлемые условия труда, дома, в которых можно жить, пенсия престарелым, меры по улучшению медицинского обслуживания, условия, при которых семья может нормально существовать, давать образование своим детям и иметь уважение в обществе. Поэтому черные поддерживают требования профсоюзов и выступают против законов, ущемляющих их, а те, кто ненавидит и травит профсоюзы, одновременно ненавидят и травят черных» 21.
Агрессия США во Вьетнаме стянула в тугой узел социально-экономические и международные проблемы уже только потому, что наиболее враждебно к профсоюзам относились именно те круги буржуазии, которые рьяно поддерживали и защищали официальную внешнюю политику Вашингтона. Однако активной борьбе широких слоев рабочего класса против вьетнамской авантюры американского империализма мешало противодействие со стороны реакционной клики профсоюзных вождей во главе с Мини. На протяжении всего периода агрессии США во Вьетнаме, проповедуя идеи «национального сплочения» и поддержки внешней политики правительства, группа Мини использовала шовинистические настроения и заблуждения одной части трудящихся и политическую апатию другой.
Но рядовые члены профсоюзов по мере усиления агрессии США все чаще становились на сторону антивоенных сил. Рост антивоенных настроений среди американских профсоюзов ярко продемонстрировала Ассамблея профсоюзного руководства за мир, проходившая в Чикаго в ноябре 1967 г. В истории профсоюзов США, пожалуй, не было подобной представительной конференции, посвященной проблемам внешней политики, которая бы так резко высказалась против официального руководства АФТ—КПП. Инициатором созыва ассамблеи выступили руководители Объединенного профсоюза рабочих автомобильной и авиационной промышленности, Объединенного профсоюза швейников, профсоюза работников мясоконсервной промышленности и рабочих скотобоен, рабочих Деревообрабатывающей промышленности. На ассамблее присутствовали 523 делегата, представлявших 50 различных профсоюзов 38 штатов22.
Главная мысль, пронизывавшая все выступления на ассамблее, сводилась к признанию бесперспективности вьетнамской авантюры для Соединенных Штатов, необходимости прекратить бомбардировки ДРВ и начать переговоры о мире. В единогласно одобренном политическом заявлении ассамблеи говорилось: «Несмотря на неизменную поддержку политики правительства во Вьетнаме официальными профсоюзными органами наша ассамблея показала, что в профсоюзах на всех уровнях существует беспокойство, разочарование и оппозиция, характерные для всего американского народа. Хранить молчание в этот критический период было бы равноценно предательству лучших традиций американского рабочего движения. Профсоюзы США должны сыграть свою роль в достижении быстрого и справедливого прекращения этой жестокой войны, с тем чтобы мы могли посвятить наши ресурсы и энергию борьбе против бедности, болезней, голода и невежества» 23.
Борьба против агрессии США в Юго-Восточной Азии сближала профсоюзное движение с другими массовыми демократическими движениями, в том числе молодежным. В конце 60-х годов промышленные рабочие в ряде случаев брали на себя инициативную роль в организации совместных действий с другими демократическими силами. ОПД призвало всемерно содействовать «ликвидации враждебного отношения либеральной интеллигенции, учащейся молодежи к идее совместных действий с рабочим классом». Особо подчеркивался тот факт, что социально-политические задачи, которые ставят перед собой профсоюзы и радикально настроенная интеллигенция, имеют много общего 24.
Известную положительную роль в сближении прогрессивного крыла организованного рабочего движения с демократической университетской общественностью сыграли их совместные конференции, на которых обсуждались важнейшие внутренние и внешнеполитические проблемы современных США. Такие конференции в конце 60-х—начале 70-х годов состоялись в Кэмбридже (штат Массачусетс), в Миссурийском, Вашингтонском университетах, Уэбстерском колледже и некоторых других учебных заведениях. Проходившие во многих районах страны подобного рода профсоюзно-студенческие конференции дали основания говорить о начале более тесного взаимодействия между рабочим и общедемократическим (особенно молодежным) движениями в стране на базе общих интересов: и требований 25.
Шестидесятые годы, особенно их вторая половина, явились периодом, когда борьба трудящихся вновь приобрела определенно выраженную политическую окраску. Это сказалось в укреплении левого течения в профсоюзном движении, в более тесных контактах этого течения с дрy~ гими прогрессивными силами страны, в усилении оппозиции «низов» консервативной верхушке АФТ—КПП, в дальнейшем размежевании в. руководстве федерации.
2. ВОССТАНИЯ В ЧЕРНЫХ ГЕТТО: ПРИЧИНЫ И СЛЕДСТВИЯ
Во второй половине 60-х годов произошли качественные сдвиги в стратегии и тактике негритянского освободительного движения. Это-проявилось в развитии тенденции к совместным действиям с миллионами белых бедняков и безработных, с движениями индейцев, американцев, пуэрториканского и мексиканского происхождения и другими дискриминируемыми категориями населения США, а также в сближении с нараставшим по всей стране антивоенным движением. В условиях наступления реакционных, расистских сил важное значение приобрел метод вооруженной самозащиты. (Наиболее драматический характер события' приняли в ходе восстаний («черных бунтов», «черных мятежей») в негритянских гетто, охвативших все крупные города страны. Волнения в негритянских гетто представляли собой новый этап в развитии освободительного движения негров 26.
Статистика раскрывает картину нараставшего накала борьбы, развертывавшейся в кварталах, населенных черной беднотой. В 1964 г. произошло 5 восстаний, в 1965 г.— 9, в 1966 г.— 38, в 1967 г.— 230. В апреле 1968 г. в ответ на убийство Мартина Лютера Книга взрывы народного гнева сотрясали страну 202 раза. В 1964 г. были убиты пятеро и ранено около 1 тыс., в 1965 г. соответственно — 36 и 200, в 1966 г.— И и 500, в 1967 г.- 117 и 2000, в первой половине 1968 г.-46 и 3500 человек, в основном черных 27.
Вооруженные выступления черных против преступлений полиции начались 18 июля 1964 г. в г. Нью-Йорке, в трущобах Гарлема. Непосредственной причиной этих событий послужила трагическая гибель 15-летнего негритянского мальчика Джеймса Пауэлла, застреленного лейтенантом нью-йоркской полиции Т. Джелигеном. В ту же ночь начались столкновения черных с полицейскими: 140 человек были ранены, 520 арестованы. Через год после этих событий, в июле 1965 г., в Гарлеме снова вспыхнули волнения, также из-за того, что полицейский застрелил пи в чем не повинного черного. И опять жители вышли на улицы, требуя прекращения террора полиции.
В августе 1965 г. страну потряс социальный взрыв невиданной силы — восстание черных в Уоттсе — черном гетто Лос-Анджелеса, до этого сравнительно «благополучного» крупнейшего города на Западе США с точки зрения расовых отношений. Толчком к взрыву и здесь послужил полицейский произвол. В ходе столкновений в Уоттсе возникло более тысячи пожаров, 15 кварталов были полностью сожжены. Ущерб составил 175 млн. долл. Власти закрыли учебные заведения, биржи труда, прекратили выплаты пособий по безработице. 15 тыс. полицейских и национальных гвардейцев были срочно переброшены в Уотте. 6 дней продолжался неравный бой. Восстание черных обитателей гетто было потоплено в крови. Однако «черные бунты» охватили и другие калифорнийские города — Лонг-Бич, Сан-Бернардино, Сан-Диего, Голливуд,. Пасадену, а на Севере и Северо-Востоке — Чикаго, Спрингфилд (штат Массачусетс), Кливленд, Филадельфию.
Полицейский террор, фактическое бездействие федеральных властей стремившихся любой ценой сохранить социальное и политическое бесправие черных,— все это привело к радикализации массового сознания черного населения Соединенных Штатов.
«Долгое жаркое лето» 1967 г. по масштабу и силе негритянских восстаний превзошло все предыдущие: 120 городов были охвачены негритянскими восстаниями. «Расовые мятежи ... приобрели в 1967 г. масштабы партизанской войны»,— писал журнал «ЮС ньюс энд Уорлд ри-порт» 28. Самое крупное восстание произошло в июле 1967 г. в Детройте столице автомобильной империи Форда. Страна заговорила о «малой гражданской войне». Председатель сенатской комиссии по иностранным делам сенатор У. Фулбрайт отмечал тогда, что только «за одну неделю июля 1967 г. во Вьетнаме было убито 146 и ранено 1442 американца; за это же время в городских восстаниях в Соединенных Штатах было убито 65 и ранено 2100 американцев» 29.
Восстание черных в Детройте подавляли 20 тыс. полицейских и национальных гвардейцев, а также около 5 тыс. солдат парашютно-десантной дивизии «Кричащий орел», действовавшей до этого во Вьетнаме и располагавшей 26-тонными танками и транспортными вертолетами. По официальным данным, за неделю волнений в городе были убиты 43 человека, а по свидетельствам очевидцев — около 300, и почти все — черные. Свыше тысячи было ранено, около 3 тыс. брошено в тюрьмы. Среди убитых были женщины, старики, дети.
Убийство Мартина Лютера Кинга поставило страну на грань гражданской войны. За одну неделю — с 4 по 11 апреля 1968 г.— восстания черных охватили столько же городов, сколько за весь предыдущий год. На подавление «расовых беспорядков» власти бросили 100 тыс. полицейских, национальных гвардейцев и солдат. 43 человека были убиты, 3500 — ранены, 26 тыс.— арестованы. Всего во время «черных бунтов» в 1964—1969 гг. погибли 250 человек, а ранено было почти 11 тыс. американцев, в подавляющем большинстве черных30. За этот же период в США произошло, по официальным данным, около 150 крупных выступлений черных, сопровождавшихся перестрелкой, поджогами и убийствами. Между тем за всю первую половину XX в. (с 1900 по 1949 г.) в стране было зарегистрировано лишь 33 подобных выступления 31. Таким образом, во второй половине 60-х годов в среднем приходилось по 25 бунтов в год. Полем битвы для этих «малых гражданских войн», как правило, становились негритянские кварталы. На это были свои причины. В обстановке «кризиса городов» в США приток в крупнейшие из них новых масс черных переселенцев до предела обострил все городские проблемы, и прежде всего приобретение жилища и трудоустройство. Положение особенно ухудшилось в связи с резким сокращением традиционных сфер занятости афро-американцев, ростом безработицы, особенно среди молодежи, абсолютного и относительного обнищания черного населения при одновременном усилении сверхэксплуатации черных рабочих. Даже по официальным данным, число полностью или частично безработных во многих негритянских гетто достигло во второй половине 60-х годов 33% работоспособного населения. В 1960—1966 гг. в городах с населением свыше 1 млн. человек 34% цветных семей жили в условиях ниже официальной границы бедности 32.
Одним из тягчайших социальных последствий скопления афро-американцев в трущобах гетто была и остается массовая пауперизация. Крайне высокий уровень безработицы, бедность, скученность и антисанитария, связанный с невыносимыми условиями жизни распад семей, недоступность образования и культуры содействовали распространению самых тяжелых социальных болезней. Бот как рисовали жизнь в черном гетто Бэдфорд-Стыовенсант (район нью-йоркского Бруклина) два белых участника борьбы за гражданские права черных: «Большинство негров, среди которых мы жили,— это несчастные люди... Широко распространены алкоголизм, наркомания, азартные игры, проституция, драки, шумные семейные скандалы, поножовщина, кражи... О.бычным считается,, когда негритянские девочки 14—16 лет, не имеющие образования, профессии и работы, обзаводятся детьми, не будучи замужем. Мальчики в 13—14 лет бросают школу... беспризорничают»33.
Немаловажной причиной обращения черных в гетто к методу вооруженной самозащиты явилось разочарование различных социальных групп афро-американцев в ненасильственном движении за гражданские права в конце 50-х — начале 60-х годов. Принятые в то время в спешном порядке федеральные законы и решения оставались неэффективными: местные власти и предприниматели либо игнорировали это законодательство, либо противопоставляли ему контрмеры расистского характера. Существенную роль сыграл также сдвиг в моральном климате негритянской общины, наметившийся под влиянием изменений в ее социальной структуре, подъема массовой демократической борьбы в США, поддержки ее со стороны всех передовых сил мировой общественности, вдохновляющего примера успехов национально-освободительного движения в колониях и зависимых странах, особенно в Африке, мужественной борьбы вьетнамского народа34. Сказалась и агитация многочисленных групп черных радикалов. Как правило, такие группы складывались на базе наиболее решительно настроенной части освободительного движения черных. К их числу принадлежала и партия «Черные пантеры», созданная негритянскими студентами в 1966 г. Ее штаб-квартира находилась в г. Окленде (штат Калифорния). В период негритянских волнений партия активно проповедовала необходимость вооруженной борьбы черных с полицией35.
Отношение черных лидеров к восстаниям в гетто было неодинаковым. Реформистские мелкобуржуазные организации — Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения и Национальная городская лига — не только осудили бунты в черных гетто, но и открыто высказались в поддержку тех методов, которые власти применяли в целях их подавления. Исполнительный директор НАСГЩН Р. Уилкинс, например, выступая 16 июля 1967 г. по телевидению, одобрительно отозвался о подавлении восстания черных в Детройте. Повторяя вслед за наиболее реакционными элементами бездоказательные обвинения в адрес коммунистов в «подстрекательстве» черных к бунтам в гетто, Уилкинс обратился тогда к 1500 отделениям НАСПЦН с провокационным посланием относительно «красной угрозы» .
Напротив, лидеры мелкобуржуазных реформистских организаций типа Института Ф. Рэндолфа, осуждая в принципе насильственную тактику, оправдывали вместе с тем действия черных радикалов тяжелыми условиями их жизни. А такие организации, как Студенческий координационный комитет ненасильственных действий, некоторые отделения Конгресса расового равенства, «Нация ислама» («Черные мусульмане»), занимали в разгар черных бунтов позицию их безоговорочной поддержки. В ряде случаев они становились во главе этих выступлений, выдвигая лозунг партизанской войны черных против «белого капитализма».
В период «черных бунтов» в гетто коммунисты США продемонстрировали верность своей принципиальной позиции по негритянскому вопросу. Они оказывали действенную помощь населению черных гетто, организуя кампании по обеспечению восставших продовольствием и предметами первой необходимости, широко освещая события в гетто на -страницах коммунистической прессы, мобилизуя левые силы страны на поддержку борющихся масс и разоблачая клеветническую кампанию буржуазной прессы, радио и телевидения против участников выступлений.
События этого десятилетия вызвали сочувственный отклик в широких демократических слоях американского народа и мировой общественности. Нельзя не видеть вместе с тем, что «черные бунты» 60-х годов, особенно выдвинутый многими радикальными организациями лозунг «Власть черным!», побудили к переходу значительной части белого населения, занимавшей промежуточные, часто колеблющиеся позиции между расистами и их противниками, в лагерь сторонников расовой сегрегации (это явление в дальнейшем получило название «белого бумеранга»). Влиятельная часть правящих кругов США и «умеренных» черных лидеров видела противоядие боевому духу масс афро-американцев и клапан для выхода энергии мелкобуржуазных революционеров в «черном капитализме».
«Черные бунты» 60-х годов имели неоднозначные последствия. Они стимулировали подъем широкого движения демократических низов в США и подтолкнули либеральное крыло в правящих кругах к выдвижению программы реформ. В самом негритянском движении «черные бунты» обострили идейно-политическую борьбу между различными течениями. 'Это привело к открытому расколу и угасанию воинственного духа многих руководителей и идеологов в движении черного национализма, после первых же неудач зачастую скатывавшихся на позиции оппортунизма или попадавших в ловушки антикоммунизма, а то и совершавших прямую измену делу борьбы за подлинное равноправие черных американцев.
Важное значение для осмысления опыта и уроков «черных бунтов» имели выводы, сделанные Компартией США. В заявлениях Компартии восстания черных характеризовались как «восстания бедноты». Г. Холл писал: «Массовые действия (черных.—Авт.) не были битвой между чер-ными и белыми» 37. Коммунисты неоднократно подчеркивали, что «черные бунты» в гетто являлись «войной между богатыми и бедными, между угнетателями и угнетенными» з8. Г. Уинстон отмечал, что восстания в черных гетто были одной из форм борьбы афро-американцев против расизма и социального угнетения, тесно связанной с победоносным антиимпериалистическим национально-освободительным движением в Африке, Азии и Латинской Америке, неотъемлемой частью мирового революционного процесса39 .
Однако одновременно Коммунистическая партия США отвергла точку зрения черных националистов, придававших выступлениям в гетто самодовлеющее значение, абсолютизировавших и считавших их единственно эффективным методом борьбы. «Вооруженные восстания будут обречены на провал, если черное население станет предпринимать их лишь собственными силами, как бы смело оно ни действовало...» — писал Г. Уинстон. Далее он подчеркнул, что тактика индивидуального террора, подменяющая продуманную программу борьбы за улучшение всей совокупности условий жизни масс и не опирающаяся на поддержку со стороны народа, является политически безответственной деятельностью, которая способна спровоцировать жестокие репрессии в отношении черного народа и вызвать раскол в общедемократическом движении40.
Период бунтов в черных гетто был подвергнут серьезному анализу и в Новой программе КП США (1970 г.). В ней подчеркнуто, что «взрывы» в гетто явились одним из звеньев в общей цепи движений протеста 60-х годов, одним из проявлений «духа мятежа», охватившего страну п выразившегося в различных социальных сферах по-разному41. Программа четко сформулировала отношение коммунистов к этим формам борьбы. В ней говорилось:
«Мы, коммунисты, не относимся к числу пацифистов. Не являемся мы и террористами. Мы рассматриваем насилие с классовой точки зрения. Исходя из этой точки зрения, мы усматриваем в отказе от насильственных действий тактику борьбы, применяемую при определенных обстоятельствах. Но мы не придерживаемся этой тактики как принципа или философского учения. До тех пор, пока расисты, будь то в штатском или полицейской форме, сохраняют возможность безнаказанно избивать и убивать, борьба черного народа в собственную защиту будет не только его правом, но и обязанностью. Все белые, и белые коммунисты особенно, должны плечом к плечу встать рядом со своими чернокожими братьями, применяя те средства защиты для противодействия таким проявлениям насилия, которые будут необходимы» 42.
Вооруженные выступления в черных гетто показали лидерам монополистической буржуазии, что расовые отношения в стране стали выходить из-под контроля властей. В «черных бунтах» они увидели реальную угрозу существующему порядку. Это заставило крупный капитал изменить стратегию, направив ее на создание и укрепление новых групп черной городской буржуазии, а также менеджеров, тесно связанных с монополиями и играющих роль их уполномоченных по регулированию расовых отношений. Крупная буржуазия, выдвинув задачу насаждения «черного капитализма», начала финансировать отдельные коммерческие предприятия афро-американцев.
B ряде случаев монополии включали наиболее послушных лидеров негритянских организаций в состав советов директоров компаний. Расширилось применение методов дезорганизации и деморализации борьбы черных посредством буржуазной пропаганды, шантажа, запугивания и дезинформации. Уже в ходе первых крупных выступлений черных средства массовой информации прибегли к отравленному оружию антикоммунизма, пытаясь настроить общественное мнение против демократического движения43. Негритянские бунты изображались как выступления уголовников, аморальных элементов, пользующихся якобы попустительством властей44
Однако в целом реакция властей США, федеральных и местных, на подъем негритянского движения и волнения в гетто развивалась по двум главным линиям — по линии ужесточения репрессий с использованием всего арсенала средств подавления и по линии частичных временных уступок, формального признания за черными элементарных прав и свобод.
Еще в 1961 г. пришедшее к власти правительство демократов, столкнувшись с первыми вспышками бунтарских настроений в гетто, решило сделать ряд робких шагов навстречу требованиям освободительного движения черных. Но они не в состоянии были устранить недовольство. Негритянский вопрос быстро превращался в острейшую проблему внутренней политики.
Разные мотивы побудили Джонсона занять подчеркнуто положительную позицию в отношении билля о гражданских правах. Немаловажное значение имели обстоятельства, связанные с предстоящей в 1964 г. избирательной кампанией. Но главной причиной по-прежнему оставалась нараставшая борьба негритянских масс и их союзпиков. В этих условиях республиканцы и демократы не захотели брать на себя ответственность за провал билля. 10 июня сенат 71 голосом против 29 принял решение о прекращении затянувшихся дебатов. Подобное решение сенат принимал второй раз за последние 29 лет и впервые по вопросу о гражданских правах. 19 июня билль был принят сенатом 73 голосами против 2/. Закон о гражданских правах 1964 г. запрещал дискриминацию при регистрации избирателей, расовую и иную дискриминацию в общественных местах, ресторанах, кафе, кинотеатрах, спортивных сооружениях. концертных залах, парках, плавательных бассейнах, библиотеках и т. д.; закон уполномочил министерство юстиции возбуждать судебные иски по поводу сегрегации в школах, а также предусматривал предоставление школьным округам финансовой и технической помощи в проведении десегрегации. В программах, осуществляемых с федеральной финансовой помощью, запрещалась расовая дискриминация на предприятиях с числом работников не менее 100. | (В течение четырех лет действие этого положения должно было распространиться на предприятия с числом работников не менее 50.) Учреждалась двухпартийная Комиссия по обеспечению равных возможностей при найме.
Будучи шагом вперед на пути к признанию формального равноправия негритянского населения, закон 1964 г. носил половинчатый характер, что отражалось в большом числе оговорок и ограничений. Например, в вопросе об избирательных правах черных закон не отменял в принципе проверки грамотности, он запрещал лишь устные испытания. Поэтому при низком образовательном уровне негритянского населения на Юге, особенно среди пожилых негров, закон давал расистам юридические основания отстранять тысячи негров от участия в выборах. Кроме того, закон касался только выборов президента и членов конгресса США, выборы же в штатах и на местах по-прежнему должны были проводиться на основе существовавших там законов, многие из которых носили явно дискриминационный характер. Дискриминация в ресторанах, отелях, кинотеатрах и других местах общественного пользования запрещалась только в случаях, когда основная масса товаров и большая часть развлечений были связаны с торговлей между штатами, а жилье сдавалось транзитным пассажирам или лицам, совершавшим поездки между штатами. Добавим, что закон не распространялся на. парикмахерские, магазины розничной торговли, бары, кегельбаны и пр.
Закон запрещал Комиссии по гражданским правам заниматься расследованиями практики приема в члены различного рода «братств», клубов, религиозных и некоторых других общественных организаций и их деятельности, если она касалась только их членов. Раздел закона «О равных возможностях при найме и работе» оговаривал, что его положения не распространяются на членов Коммунистической партии США или других организаций «коммунистического действия или коммунистического фронта». Это еще раз показывает, что закон ставил равноправие черного американца в прямую зависимость от его политической благонадежности, как ее понимали правящие круги. Хочешь быть формально приравненным к гражданам первого сорта — откажись от критики социальной несправедливости при капитализме, будь верноподданным; в противном случае — пеняй на себя.
Закон в значительной степени носил декларативный характер. Он несколько расширил полномочия министерства юстиции по возбуждению судебных дел в случае нарушения статей, запрещавших дискриминацию. Однако закон устанавливал весьма сложную и длительную процедуру обжалования исков в связи с расовой дискриминацией. От лиц, решивших начать такую тяжбу, требовалось немало усилий, времени, средств, не говоря уже об умении разбираться в сложной юридической казуистике, наконец, закон не предусматривал строгого наказания лиц, виновных в дискриминационной практике.
Воспользовавшись «недомолвками» закона 1964 г., местные власти и Расистские банды развернули против борцов за гражданские права настоящую войну, пытаясь сорвать их кампанию за реализацию избирательных прав негритянского населения. Каждый день приносил сообщения об убийствах борцов за гражданские права, взрывах в негритянских церквах, о погромах и т. д. В этих условиях первоочередным требованием движения за гражданские права стало принятие нового законодательства, которое обеспечило бы негритянскому населению реальную возможность участия в выборах на всех уровнях и по всей стране.
В Белом доме нарастало беспокойство по поводу дальнейшей радикализации движения черных. В меморандуме на имя президента СЩA от 10 июня 1965 г. вице-президент Г. Хэмфри, дав обзор некоторых временных мер, принятых правительством, сделал следующие выводы: «Хотя эти и другие мероприятия федеральных ведомств предусматривают проведение важной, конструктивной деятельности, нельзя сделать оптимистических предсказаний относительно нынешнего лета. Проблемы городских трущоб являются столь большими и глубокими, а гнев, отчуждение, фрустрация и разочарование негров, живущих в них, столь велики, что нельзя рассматривать эти аварийные программы в качестве надежного средства, страхующего от беспорядков... В свете данных о безработице среди негритянской молодежи и в городских районах, недавно сообщенных министром (труда.—Авт.) Уиртцем, необходимо немедленно предпринять чрезвычайные меры для предоставления этим сотням тысяч молодых людей какой-либо работы нынешним летом. Эти усилия необходимо предпринять в масштабах, абсолютно несравнимых с тем, что делалось до сих пор» 45.
Прилив тревожных настроений в связи с накалявшейся обстановкой в негритянских гетто наложил отпечаток на деятельности конгресса. Большинство его членов считали целесообразным в создавшихся условиях ускорить принятие нового законопроекта о гражданских правах. Республиканцы и демократы подготовили совместный билль. Он был принят сенатом 26 мая 77 голосами против 19 («за» голосовала коалиция — 47 демократов и 30 республиканцев, «против» — 17 демократов и 2 республиканца). Палата представителей утвердила билль 9 июля 333 голосами против 85 («за» — 221 демократ и 112 республиканцев, в том числе 3 южанина-республиканца и 33 южанина-демократа). 6 августа президент подписал билль, ставший законом об избирательных правах 1965 г.
Закон отменял дискриминационную практику так называемых проверок грамотности избирателей, наделил министерство юстиции правом направлять в штаты федеральных инспекторов, уполномоченных вносить в избирательные списки лиц, которым незаконно отказывается в регистрации или которые незаконно вычеркиваются из этих списков. Предусматривалась также посылка специальных ревизоров для наблюдения во время выборов за тем, чтобы все зарегистрированные избиратели были допущены к участию в голосовании и их голоса были зачтены при общем подсчете. В соответствии с новым законом лица, допускавшие расовую дискриминацию при составлении избирательных списков или же пытавшиеся препятствовать черным осуществлять свои избирательные права, должны привлекаться к судебной ответственности.
Но и этот закон носил ограниченный характер. Он распространялся лишь на те штаты, где в 1964 г. в выборах участвовало менее 50% избирателей (Миссисипи, Алабама, Южная Каролина, Джорджия, Луизиана, Виргиния, часть округов Северной Каролины). Между тем и в других штатах значительная часть черных была практически отстранена от участия в выборах.
Завоеванный в упорной борьбе закон 1965 г. способствовал расширению участия негритянского населения в избирательных кампаниях, избранию черных в органы власти на всех уровнях. Но он не затрагивал социально-экономических проблем негритянского населения, и после принятия законов 1964 и 1965 гг. негритянским организациям пришлось продолжить борьбу за запрещение расовой дискриминации в жилищном вопросе.
В 1966 г. выдвинутый либералами соответствующий законопроект был заблокирован в сенате южанами, прибегшими к флибустьерской тактике. (Закон был принят только в апреле 1968 г. В эти дни десятки городов были охвачены мятежами и волнениями негритянского населения. В разделе о жилищных правах закон 1968 г. запрещал дискриминацию по признаку расы или национального происхождения при продаже или сдаче в наем жилищ. Банкам и другим финансовым учреждениям запрещалось включать в соглашения о предоставлении займов, связанных с недвижимым имуществом, какие-либо дискриминационные условия. Закон распространялся на 80% жилищного фонда страны. Многие негритянские деятели сразу же отметили ограниченный характер закона, который ничего не давал негритянской бедноте. «Это,— заявил Р. Аберпети, один из сподвижников М. Л. Кинга,— едва ли шаг г.перед для черной Америки. В Нью-Йорке подобный закон действует уже 10 лет, но там по-прежнему существует гетто.».46
Террор в отношении активных борцов за гражданские права афро-американцев, а также принятие запоздалых законодательных реформ сочетались с показными жестами, призванными засвидетельствовать серьезную озабоченность правящих кругов выяснением истоков социальных волнений в черных гетто Америки.
25 июля 1967 г. лидеры обеих партийных групп конгресса США призвали федеральное правительство расследовать гражданские беспорядки в городах страны, и в частности выяснить, каковы их причины, может ли полиция справиться с ними своими силами, нельзя ли обнаружить какие-либо свидетельства о существовании «заговорщической деятельности» с участием «подрывных организаций»47. Идя навстречу этому пожеланию, президент Джонсон учредил Национальную совещательную комиссию по расследованию гражданских беспорядков во главе с губернатором Иллинойса Кернером. Комиссия изучила положение дел в 23 городах, опросила 1200 человек, привлекла тысячи документов, собранных федеральными ведомствами и комиссиями конгресса, и пришла к выводу, что США «движутся к расколу на два общества: черное и белое, изолированные друг от друга и неравноправные». Федеральному правительству было рекомендовано провести ряд мероприятий социально-экономического характера для предотвращения подобных выступлений черных в будущем.
Однако последующие события показали, что все эти рекомендации остались благими пожеланиями, подтвердив, что борьба против расизма и других форм национального угнетения была и остается острейшей и первоочередной задачей всех прогрессивных сил США. Говоря словами В. И. Ленина, капитализм еще раз продемонстрировал свою неспособность «вместить» иное освобождение, кроме правового, но урезанного48.

3. МОЛОДЕЖЬ - ПРОТИВ «СИСТЕМЫ». «НОВАЯ ЛЕВАЯ» КАК ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ТЕЧЕНИЕ
В 1965—1970 гг. эскалация агрессии в Юго-Восточной Азии вызвала ответную реакцию — подъем леворадикального политического движения. Антивоенный протест охватывал все более широкие массы молодежи, вызывая растущее сочувствие и среди взрослого населения США. Динамику студенческих выступлений во второй половине 60-х годов отражают внушительные данные об увеличении числа университетов, охваченных волнениями: от 50 в середине 60-х годов до 437 в мае 1970 г.49 С 1965 по 1968 г. удвоилось число университетских городков (кампусов), в которых существовали леворадикальные организации. Расширилась социальная база движения за счет вовлечения выходцев из менее обеспеченных слоев 50.
Кроме прежних методов борьбы (демонстрации, марши и т. п.), возникла новая форма — «тич-ин» (teach in) — массовые семинары по антивоенным проблемам. В глазах студентов «тич-ин» стали воплощением того сближения высшего образования с общественной практикой, которого недоставало университетскому обучению. В повседневной политической деятельности радикально настроенного студенчества наряду с просветительской и агитационной работой среди негритянской бедноты проявилось стремление к контактам и с промышленными рабочими. Студенты нанимались в качестве временных рабочих на предприятия, где изучали положение, психологию и нужды рабочих, пропагандировали свои политические взгляды. В 1969 г. резолюция конференции СДО в Анн-Арборе (штат Мичиган) признавала: «Студенты в одиночку, без союза с рабочим классом не могут и не смогут добиться падения капитализма» 51.
v Наиболее массовые и боевые выступления молодежи, благодаря которым движение получило в американской печати название «студенческой революции», произошли в 1966—1970 гг.: сидячая забастовка в Чикагском университете (май 1966 г.), кампания против войны во Вьетнаме (лето 1967 г.), волнения в Принстонском и особенно в Колумбийском университетах (1968 г.), демонстрация в студенческом кампусе г. Кента против агрессии в Камбодже (май 1970 г.), закончившаяся ее расстрелом солдатами национальной гвардии.
Расширение политической борьбы в этот период сопровождалось радикализацией массового сознания студенчества. Опросы показали, что политические и жизненные ценности, еще в середине 60-х годов свойственные узкому кругу радикальной молодежи, стали быстро распространяться в студенческой среде. Причем влияние радикалов-активистов на студенчество страны во много раз превосходило их численность. «Могущественное меньшинство» — так в американской социологической литературе называли эту группу молодежи. В конце 60-х годов лишь 10— 12% студентов причисляли себя к радикалам; в то же время 68% студентов и молодых людей до 25 лег с высшим и незаконченным высшим образованием заявили о своей поддержке деятельности радикалов 52. Через год — в мае 1970 г.— радикальные выступления в студенческих городках приобрели поистине массовые масштабы: по данным службы Харриса, 80% высших учебных заведений были затронуты движением протеста, причем 58% студентов этих вузов участвовали в протестах, а 75% сочувствовали им53.
Майско-июньские выступления 1970 г. стали наиболее массовыми за всю историю движения студенчества США. Главным лозунгом выступлений было требование прекращения войны в Юго-Восточной Азии. О размахе движения говорит тот факт» что занятия были прекращены более чем в 500 учебных заведениях54.
Однако лидеры движения не смогли решить задач, вызванных размахом стихийного недовольства студенческих масс, они оказались неготовыми придать всему движению четкую политическую направленность и организационное единство. Возрастающий накал стихийной борьбы сопровождался организационным кризисом движения, приведшим к распаду СДО в 1969 г. В движении негритянской молодежи заметную роль приобрела созданная в 1966 г. леворадикальная организация «Черные пантеры».
В идеологическом отношении молодежное движение претерпело заметные изменения. Рост насилия со стороны правящих кругов США послужил причиной пересмотра леворадикальными студентами их концепции ненасильственных действий как главного тактического принципа движения. Это вызвало острые дискуссии в радикальных студенческих группах и ускорило процесс размежевания в движении, в котором обозначились три направления. Часть его представителей осталась на прежних лево-реформистских позициях, другая, наиболее зрелая — обратилась к марксистской теории классовой борьбы55, третья перешла к анархистским методам «прямого действия» и индивидуального террора 56. Следует подчеркнуть, что в отличие от Западной Европы экстремизм не играл сколько-нибудь существенной роли в американском леворадикальном движении на всех его этапах и экстремисты не пользовались влиянием в среде американской молодежи 57.
Раздробленность движения молодежи в конце 60-х годов усиливалась ростом движения хиппи, ппк которого также приходится на это время. В «откровениях» духовных наставников хиппи аполитичность и богемный стиль сочетались с леворадикальной фразеологией. Проповедуя «наркотический экстаз» в качестве самого радикального средства борьбы с «системой» 58, хиппи отвлекали часть оппозиционно настроенной молодежи от активного политического протеста. Предлагаемые ими пути социального и духовного освобождения (через наркотики, «секс-революцию» и приспособленные для американского потребителя восточные религиозные культы) лишь следовали гедонистическим установкам буржуазной культуры и вели к новой зависимости от нее. Не случайно феномен хиппи широко рекламировался средствами массовых коммуникаций и вскоре стал элементом буржуазной моды.
1970 год был переломным в движении политического протеста молодежи США. Достигнув зенита в мае-июне, оно во второй половине года пошло на спад. В числе причин кризиса, коренящихся в характере самого движения, следует прежде всего указать на то, что оно не смогло установить серьезные контакты с рабочим классом, хотя определенная работа в этом направлении проводилась. Несмотря на то что расовая проблема занимала одно из центральных мест в борьбе леворадикального белого студенчества, не было осуществлено подлинного единства действий и с растущим негритянским движением.
Решающую роль в сокращении массовых политических выступлений сыграл вынужденный уход американских интервентов из Юго-Восточной Азии. (Многими участниками движения окончание грязной войны во Вьетнаме воспринималось как удовлетворение их основного требования. Другие факторы, оказавшие влияние на спад молодежного протеста, связаны с тактикой правящих кругов, широко использовавших сочетание самых разнообразных методов воздействия — от прямых репрессий (расстрелы демонстраций, провокации, аресты студентов) 59, экономического давления (лишение субсидий и т. п.) и дискредитации движения в общественном мнении60 дo наиболее изощренных его форм, в частности включения в официальную культуру наименее опасных для существующего строя идей протестующей молодежи.
Позицию правящих кругов США в целом по отношению к массовым движениям протеста 70-х годов выразил президент Йелского университета К. Брюстер: «Энергия, направленная на перемены, существует; она будет искать выход; она должна быть канализирована на достижение приемлемых целей» 61.
Подъем молодежного движения 60-х годов привел в США, так же как и в других странах Запада, к изменению представлений о роли молодежи в современном мире. Буржуазные концепции, прогнозировавшие рост конформизма и пассивности будущих поколений, сменил миф об «исключительности молодежи», которой якобы дано покончить со сквернами старого мира. В этом смысле высказывались представители различных идеологических течений Запада — английский историк А. Тойнби, американский этнограф и культуролог М. Мид, американская журналистка С. Зонтаг, философ и социолог Г. Маркузе и многие другие 62. Бунт молодых стал рассматриваться не только с позиций социально-политических и культурных, но и с антропологических — как некий феномен антропологического скачка.
Творцы «мифа о молодежи» поощряли развитие мессианских тенденций в молодежном движении протеста. В их выступлениях реальные черты психологии и поведения молодежи приобретали превращенную мифологизированную форму и в таком виде как бы заново овладевали ее сознанием. Принадлежность к возрастной группе, участие в «конфликте поколений» для многих молодых людей стало основным критерием при выяснении своего места и своей роли в обществе. Подобные умонастроения были сформулированы в лозунге молодых американских диссидентов «Не верить никому старше 30 лет». «Миф о молодежи» получил широкое распространение в кругах оппозиционно настроенной американской интеллигенции, где молодежь большей частью стала рассматриваться как новая «очистительная» общественная сила, как лидер движения, призванного сокрушить бездушную власть технократии. Политическим вариантом этих представлений явились популярные в 60-х годах в США концепции о переходе к молодежи ведущей роли в революционной борьбе, изложенные в работах Г. Маркузе, Ч. Р. Миллса и др. и ставшие одним из основных элементов «новой левой>> — идейного течения, под влиянием которого формировались мировоззренческие установки леворадикальной молодежи. Острая критика «новыми левыми» современных авторитарно-бюрократических тенденций государственно-монополистического капитализма, его общественно-политических институтов, культуры и внешней политики, акцентирование ими проблематики личности и гражданских свобод питались теми же социальными и идей-но-псхологическими источниками, что и молодежный протест 60-х годов. Отрицание «новыми левыми» буржуазной цивилизации в целом, равно как признание исключительной роли молодежи в борьбе за социальный прогресс, импонировало сознанию радикально настроенного студенчества, заставляя его видеть в идеях «новых левых» опору для своей общественной деятельности.
Как идейно-политическое течение «новая левая» возникла в 50-х годах вокруг издававшегося в Лондоне журнала «Нью лефт ревью» и на первых порах объединяла узкую группу оппозиционно настроенных интеллигентов. В Соединенных Штатах зарождение «новой левой» датируется рубежом 50—60-х годов и связано с деятельностью теоретического журнала «Стадиз он зе лефт». Сам термин «новые левые» получил в США распространение после опубликования «Письма к новым левым» Ч. Р. Миллса. Поскольку идеи «новых левых» были созвучны настроениям молодого поколения 60-х годов, развитие массового молодежного протеста резко изменило общественную роль «новой левой»: оно обрело широкую социальную базу, его идеологи превратились из изолированной группировки интеллигентов во влиятельных наставников протестующей молодежи.
«Новые левые» не ограничивались критикой различных сторон капиталистической действительности. Улавливая новые тенденции общественного развития, они пытались создать свою ценностную альтернативу буржуазному обществу. Однако, несмотря на ряд выдвипутых ими в общей форме конструктивных идей, таких, как гуманистические приоритеты производственной и политической деятельности, привлечение масс к управлению в политике и на производстве («демократия участия»)»
социальное равенство, постановка экологической проблематики, в целом «новые левые» оказались не в состоянии предложить конкретный путь осуществления их на практике. Претендуя на абсолютную новизну своей политической философии и на исключительное обладание истиной, «новые левые» декларировали разрыв со всеми предшествующими прогрессивными идейно-политическими течениями, которые они относили к «старым левым». По существу, эти претензии были безосновательны, однако выражаемая ими идейная позиция, по справедливому замечанию американского коммуниста Дж. Проктора, «сама по себе может быть признана частью политического мировоззрения „новых левых"» 63.
«Новая левая» не представляла однородного идейно-политического явления. В ее теоретических истоках обнаруживается причудливое смешение некоторых марксистских положений с фрейдизмом (концепции репрессивного характера цивилизации и культуры), экзистенциализмом (проблематика отчуждения личности), интуитивизмом и мистическим иррационализмом. Отрицательно оценивая научно-технический прогресс независимо от его социально-политического контекста, отдельные группировки «новых левых» выступили против рационалистической традиции буржуазного сознания. В соответствии с подобными установками выдвигаемая «новыми левыми» актуальная экологическая проблематика часто приобретала в их воззрениях характер романтической идеализации стихийных сил первобытной природы.
Непосредственное влияние на формирование «новой левой» оказали теории возникшей в 20-х — начале 30-х годов в Германии Франкфуртской школы (М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Маркузе, Ю. Хабермас и др.), в частности концепция так называемой «диалектики отрицания», которая упрощенно толковала противоречия общественного развития, абсолютизируя борьбу противоположностей и отвергая их единство64.
Концепция интеграции рабочего класса в структуру буржуазного общества была одной из основополагающих в идейно-политическом арсенале «новой левой». Эту концепцию развивал Маркузе.
Следует подчеркнуть, что положение об утрате рабочим классом Запада революционного потенциала не являлось изобретением Г. Маркузе и других идеологов «новой левой». Этот тезис выдвигали в США в конце 50-х годов такие буржуазные идеологи либерального толка, как Д. Белл в работе «Конец идеологии» и С. М. Липсет в книге «Человек политизированный», а также ревизионистские теоретики П. Баран и П. Сюизи. Концепция «конца» революционной идеологии была теоретически связана с социально-философской проблематикой «массового общества» и отчуждения личности в экзистенциалистской трактовке, развивавшейся в 40—50-х годах X. Ортегой-и-Гассетом, X. Арендт, Э. Фроммом, Д. Макдональдом и др. На основе этих господствовавших тогда в США течений буржуазной мысли и вместе с тем как бы в противовес им «новые левые» пытались разработать комплекс идей о так называемых «новых революционных слоях». На практике настойчиво пропагандируемое ими противопоставление спонтанной революционности молодежи, a прежде всего студенчества, «консервативности» рабочего класса, якобы утратившего навсегда свои революционные потенции в условиях современного капитализма, было использовано буржуазными и ревизионистскими идеологами в качестве одного из центральных аргументов в атаках на марксизм.
Специфика национальных условий предопределила существенные различия «новой левой» в разных странах. В частности, идейные различия между американским и западноевропейским вариантами этого течения в целом определялись противоположностью этического принципа лежавшего в основе протеста подавляющего большинства американских радикалов, левацкому экстремизму, доминировавшему в леворадикальном бунтарстве европейской молодежи. Пересмотр в конце 60-х годов американским молодежным движением принципа ненасильственных действий в качестве единственного метода радикальных изменений социальной системы и признание необходимости революционного насилия не были тождественными левоэкстремистской абсолютизации индивидуального террора. На всех этапах движения наиболее характерным для «новой левой» США оставалось направление, связанное с национальной традицией социального прогрессизма (популизма конца XIX в., движения макрейкеров начала XX в. и др.). Это направление «новой левой» было сильно своей критикой (хотя и не всегда последовательной) современного капитализма с гуманистических, демократических позиций и постановкой ряда назревших кардинальных проблем американского общества 65 В Соединенных Штатах влияние «новой левой» усиливалось историческими особенностями классовых конфликтов в этой стране, в частности большим, чем в Западной Европе, удельным весом непролетарских слоев в истории борьбы против крупного капитала. Вследствие этого многие компоненты «новой левой» выступают на американской почве в качестве непосредственного развития традиционных для США типов радикально-демократического сознания. В первую очередь речь идет о таких его специфических формах, как социальный утопизм и коммунитаризм, которые занимали ведущее место в идеологии американского левого радикализма 60-х годов 66.
Социальная утопия имеет на американской почве не только литературно-теоретическую традицию. Достаточно, например, вспомнить, что в XIX в. именно в США осуществлялись разного рода попытки реализовать идеи европейских утопистов в создании производственно-бытовых общин (с различной степенью обобществления, вплоть до коммун) как модели идеального общества. Общинно-коммунитарная практика в США связана и с особенностью их религиозной жизни, которая выражается в распространенном и в новейшее время феномене сект-коммун. В послевоенной Америке кризис буржуазного сознания привел к активизации общинно-коммунитарных традиций и вызвал значительное оживление коммунитарных экспериментов. Для молодежи они стали наиболее популярной формой альтернативного современному капитализму образа жизни67
Коммунитарно-утопические черты леворадикальной идеологии дополнялись сильно выраженным в ней анархическим креном.
Относительно большая, чем в Западной Европе, общественная значимость леворадикального движения 60-х годов обусловила и большую последовательность и разносторонность в постановке американскими «новыми левыми» ряда коренных проблем общественного развития. Это можно видеть на примере важного компонента идеологии «новых левых» — проблематике развивающихся стран, к которым они обращались в поисках идейно-ценностных ориентиров. Там они искали и идеал современного революционера. Однако в идеологии западноевропейской «новой левой» реалистический анализ судеб и путей развития освободившихся стран часто уступал место сложной символике, используемой в соответствии с традицией западной буржуазной мысли для противопоставления Востока Западу, для критики пороков западной цивилизации. Американские «новые левые» относились к этой проблематике не столь абстрактно, поскольку она затрагивала такие важные аспекты социально-политической жизни США, как положение черных и агрессия во Вьетнаме. Осмысление американскими левыми радикалами расовых проблем развивалось в духе демократических традиций аболиционизма.
Верность американских «новых левых» национальной демократической традиции, воплощенной в Декларации независимости и Билле о правах, прослеживается в их идеологии и практике на всех этапах. В этой связи характерен пристальный интерес американских «новых левых» к отечественной истории, которой они дали свою радикальную интерпретацию 68.
В американском молодежном движении идеи «новых левых» наиболее последовательно представляла влиятельная леворадикальная организация Студенты за демократическое общество. В программных документах СДО центральное место занимали проблемы, связанные с положением личности в современном обществе, выдвигались гуманистические приоритеты социально-политического и экономического развития.
Идеей непосредственного участия рядовых людей в решении своих судеб было проникнуто центральное положение политической программы СДО о «демократии участия», зафиксированное в его Порт-Гуронской Декларации (1962). Содержание этого понятия, связанного с традицией популизма конца XIX в., лидеры СДО трактовали по-своему, подразумевая некую идеальную «систему управления, основанную на участии каждого индивида в принятии решений, затрагивающих жизненно важные для него вопросы»69. На практике развитие «демократии участия» Должно было, по мысли молодых радикалов, происходить путем организации «контркоммун» — очагов новой морали и нового общественно-политического устройства. Такую задачу председатель организации Студенты за демократическое общество Т. Хейден определил как «создание свободных территорий в метрополии» 70.
Следует отметить, что эта сторона политической философии радикального студенчества при всем ее утопическом характере содержала ряд положений, использующих исторический опыт местного самоуправления в США. Социальная концепция СДО базировалась на признании человеческой личности как высшей ценности и необходимости строгого подчинения не только конечных целей, но и способов их достижения принципам гуманизма. В Порт-Гуронской декларации подчеркивалось, что провозглашаемые ею коллективистские идеалы братства и тесного-неформального сотрудничества членов общества не должны вступать в противоречие с принципом «уникальности индивидуальных качеств личности» 71. Мотив свободного, спонтанного развития «естественного человека» настойчиво звучал в требованиях молодых радикалов. Буржуазная культура и господствующая мораль американского общества рассматривались ими как главные средства отчуждения и подавления личности. Идейное содержание «новой левой» обнаруживало очевидное сходство с мелкобуржуазными мировоззренческими установками. Лежащий в их основе мелкобуржуазный идеал безграничной индивидуальной свободы со всеми сопутствующими ему социальными представлениями и способами действия оказался весьма созвучным массовым слоям интеллигенции и студенчества, в настроениях которых ностальгия по ушедшему в прошлое относительно независимому существованию мира свободных профессий сочетается с протестом против новых условий подчинения и жесткой регламентации. Однако было бы упрощением определять социальную сущность течения «новой левой» как мелкобуржуазную, поскольку являясь идеологическим выражением социальных устремлений современной интеллигенции, она в целом представляла интересы новых общественных групп, порожденных научно-технической революцией и связанных с прогрессивными методами производства.
Молодежный протест 60-х годов в США, так же как и аналогичные движения в других развитых капиталистических странах, отражал углубление антагонизма между монополистической олигархией и большинством населения страны. Программа КПСС отмечает: «В борьбу против засилья монополий, реакционной политики правящих классов все активнее включаются интеллигенция, служащие, фермерство, представители городской мелкой буржуазии, национальных меньшинств, женские организации, молодежь и студенчество. Люди различной политической ориентации требуют положить конец милитаризации общества, политике агрессии и войны, покончить с расовой и национальной дискриминацией, ущемлением прав женщин, ухудшением положения молодого поколения, с коррупцией, хищническим отношением монополий к использованию природных ресурсов и окружающей среды» 72.
Молодежному движению в США, выступившему с этими требованиями, принадлежала заслуга в том, что оно смогло, действуя бок о бок с движением афро-американцев за гражданские права и антивоенным движением, нанести чувствительные удары по застойной атмосфере в стране и содействовать активизации прогрессивных сил общества.

4. ДВИЖЕНИЕ ЗА МИР, ЗА ПРЕКРАЩЕНИЕ ВОЙНЫ ВО ВЬЕТНАМЕ
Подъем массового движения за мир, против агрессивной войны во Вьетнаме стал одним из серьезных факторов, вынудивших Вашингтон пойти на мирные переговоры, а затем и на полный вывод своих войск из Индокитая, оказал значительную помощь народам Индокитая в их борьбе за национальное освобождение 73.
Своими корнями движение за мир 60-х годов уходит в давние традиции антивоенной борьбы, сложившиеся в США. В конце 50-х—начале 60-х годов в ответ на новый виток в гонке вооружений, который военно-промышленный комплекс США сумел начать под фальшивым предлогом ракетного отставания от СССР, организации американских сторонников мира активизировали свою деятельность. Они выступили с требованием прекратить гонку вооружений, запретить ядерные испытания, положить конец милитаристской пропаганде.
В движение протеста включился ряд либерально настроенных общественных деятелей, создавших в 1957 г. Национальный комитет за разумную ядерную политику74. В 1961 г. группа женщин из состоятельных слоев Вашингтона обратилась ко всем американкам с призывом «бросить свои кухни и свою работу, поднять жителей своих кварталов на действия против угрозы ядерной войны, против заражения молока, воды и воздуха ядерными осадками, против обмана, будто можно выжить в противоатомных убежищах, расположенных на задних дворах наших домов»75. Более 100 тыс. женщин из 25 штатов откликнулись на этот призыв, образовав одну из наиболее активных и стабильных антивоенных организаций — «Женщины, боритесь за мир».
Уже в начале 60-х годов сторонники ненасильственных действий пытались проникнуть в зоны испытаний ядерного оружия в штате Невада и в Тихом океане (экспедиция на яхте «Феникс»), на базы атомных подводных лодок. Они организовали «сидячую демонстрацию» в помещении Комиссии по атомной энергии, направляли письма и телеграммы протеста представителям властей, вели сбор подписей под петициями, проводили демонстрации и митинги, число участников которых доходило иногда до 5—10 тыс.
В тот период слабостью движения за мир были антикоммунистические предрассудки большинства участников, их предубежденность в отношении контактов с общественностью социалистических стран, с международными организациями сторонников мира. Постепенно в ходе борьбы за прекращение агрессии во Вьетнаме (в этой борьбе активное участие принимали американские коммунисты) антивоенные организации приходили к выводу о необходимости сотрудничать со всеми, в том числе и советскими, сторонниками мира.
Важной предпосылкой подъема массовой борьбы против агрессии во Вьетнаме явилась широкая дискуссия по вопросам внешней политики США, милитаризации американского общества. В начале 60-х годов был опубликован ряд работ, авторы которых выражали глубокую озабочен ность по поводу возросшей опасности возникновения международного
ядерного конфликта в связи с появлением все более разрушительных видов оружия массового уничтожения и совершенствования средств его доставки76, а также сомнение в правомерности и практической целесообразности военного вмешательства США в Юго-Восточной Азии.
Движение за мир 60-х годов возникло и развивалось в неразрывной связи с общим ростом настроений социального протеста, с демократической борьбой, которой было отмечено это десятилетие, с деятельностью молодежных, женских, негритянских организаций, сыгравших заметную роль в его идеологической и моральной, а также организационной и материальной подготовке. Именно поэтому оно смогло очень быстро обрести широкий размах, успешно используя разнообразный арсенал средств и форм борьбы, накопленный другими отрядами демократического движения.
Массовые протесты против интервенции во Вьетнаме начались сразу после начала массированных бомбардировок территории ДРВ военно-воздушными силами США в феврале 1965 г. и отправки первых регулярных частей американской армии в Юго-Восточную Азию (в марте того же года). Уже в марте прошли первые антивоенные выступления. В апреле в Вашингтоне по инициативе организации Студенты за демократическое общество состоялась 25-тысячная демонстрация.
На первом этапе антивоенного движения основную роль в придании ему массового характера сыграло участие студенческой молодежи: СДО, Студенческого координационного комитета ненасильственных действий, организации «Молодежь против войны и фашизма» и др. Была создана широкая коалиция — Студенческий мобилизационный комитет за прекращение войны во Вьетнаме. Почти во всех университетах и колледжах действовали антивоенные группы. Молодежь внесла в антивоенные выступления страстность и напористость, придала им яркий эмоциональ-ный характер.
Первой нетрадиционной акцией, которая привлекла внимание общественности, был «тич-ин», организованный 24 марта 1965 г. студентами и преподавателями Мичиганского университета в Анн-Арборе. Выступавшие перед 2.5 тыс. участников студенты и профессора вскрыли незаконный, захватнический характер вмешательства США во Вьетнаме. «Тич-ин» в Анн-Арборе послужил сигналом к началу диспутов, которые, «как пожар, охватили кампусы по всей стране»77. В мае они состоялись в 50 университетах и колледжах78. Их общие результаты, по свидетельству одного из лидеров антивоенного движения —Д. Деллинджера, наводили ужас на апологетов войны.
15 мая 1965 г. в Вашингтоне был проведен общенациональный «тич-ин», в котором приняли участие несколько тысяч человек. Его заседания транслировались по телевидению более чем в 100 университетах, их передавали 30 радиостанций. Хотя на этот раз правительство направило для участия в диспуте таких опытных адвокатов своей политики, как 3. Бжезинский и У. Ростоу (первый был директором Исследовательско-го института по проблемам коммунизма при Колумбийском университете, второй — председателем Совета госдепартамента по планированию политики), диспут вылился в демонстрацию протеста против политики Вашингтона79
Протест студенческой молодежи против войны во Вьетнаме носил по преимуществу морально-этический характер. Тем не менее именно молодежный протест объективно стал первым шагом на пути создания массового антивоенного движения, «он стал школой и источником радикализации для целого поколения студентов и более широких кругов обеспокоенной общественности» 80.
Недовольство вооруженным вмешательством США в дела далекой страны ширилось и среди других групп населения. При этом поражения во Вьетнаме заставляли переходить на антивоенные позиции даже часть консервативно настроенных американцев. Но эти слои не могли быть последовательными ни в своих требованиях, ни в методах их реализации.
На последовательных антиимпериалистических позициях стояла Коммунистическая партия США. С первых выступлений против войны во Вьетнаме и вплоть до окончательной победы вьетнамского народа «каждый коммунист каким-либо образом участвовал в какой-либо фазе этой борьбы»81. Коммунисты сумели правильно оценить вопрос о войне в комплексе других национальных проблем США. Вопреки широко распространенному среди американцев мнению, что следствием войны якобы будут всеобщая занятость, высокие заработки и новые возможности для мелких предпринимателей, коммунисты подчеркивали, что агрессия во Вьетнаме принесет «военно-экономический спад, а не военно-экономический бум» 82. Коммунисты правильно предвидели, что антивоенный протест будет шириться, что в него вольются разные социальные слои. И действительно, уже в 1966 г. «агрессия США во Вьетнаме превратилась в критический фактор, определяющий положение на внутреннем фронте» 83. Коммунисты требовали полного и немедленного прекращения американского вмешательства во Вьетнаме, последовательно выступали в поддержку национально-освободительной борьбы вьетнамского народа.
С точки зрения организационной антивоенное движение представляло собой пеструю и неоднородную картину. Организационная аморфность движения усугублялась влиянием «новых левых», которые возводили отсутствие единства, сплоченности и централизованного руководства в принцип, считая, что только на этом пути может быть обеспечено «прямое участие» масс в принятии и осуществлении решений. На первых порах такая позиция не мешала развитию движения вширь, однако в дальнейшем стало ясно, что без организационного оформления и четкой идейной направленности даже самые мощные спонтанные вспыш-ки массовой борьбы не могут превратиться в долговременный политический фактор. Серьезно затрудняли деятельность антивоенных сил ультралевые организации и группы, которые в вопросе о войне во Вьетнаме стояли на сектантских позициях.
Идейная пестрота и организационная раздробленность антивоенного движения неизбежно порождали многочисленные трудности. Стремясь преодолеть их и сделать борьбу более эффективной, руководители ряда организаций неоднократно пытались сплотить все антивоенные силы, скоординировать их деятельность.
Первая такая попытка была предпринята в августе 1965 г., когда в Вашингтоне был образован Национальный координационный комитет за прекращение войны во Вьетнаме, в состав которого вошли представители 150 местных антивоенных комитетов, религиозных и пацифистских организаций, а также СДО, Студенческого координационного комитета ненасильственных действий, СЕЙН, Союза студентов за мир, организации «Молодежь против войны и фашизма» и др. Принципиальное значение имело участие в нем членов Коммунистической партии США и «Клубов Дюбуа». Координационный комитет действовал до конца 1966 г. и был инициатором большинства антивоенных выступлений, в том числе 40-тысячной демонстрации в Вашингтоне в ноябре 1965 г.84 В октябре 1965 и марте 1966 г. комитет провел дни протеста против войны во Вьетнаме, в которых участвовало около 100 тыс. человек85.
1967 год был отмечен еще более массовыми и представительными выступлениями, организатором которых стал созданный в конце 1966 г. Весенний мобилизационный комитет за прекращение войны во Вьетнаме и ставший его преемником с середины 1967 г. Национальный мобилизационный комитет за прекращение войны во Вьетнаме, который, подобно своему предшественнику, объединял около 150 различных демократических организаций, но в то же время имел серьезные отличия: в нем участвовали местные отделения профсоюзов. Пиком весенних выступлений стали массовые демонстрации в Нью-Йорке в Сан-Франциско, которые показали резкий рост антивоенного протеста и по размаху, глубине, и по характеру. Число участников демонстрации в Нью-Йорке превысило 100 тыс. (по некоторым данным, 300 тыс.). в Сан-Франциско — 20 тыс. На смену весенним демонстрациям пришло «вьетнамское лето» 1967 г., когда около 30 тыс. студентов-добровольцев посвятили каникулярные месяцы антивоенной работе в более чем 700 городах США86.
Впервые за многие годы коммунисты получили возможность открыто участвовать в массовых уличных манифестациях. По словам видного деятеля КП США Арнольда Джонсона, это знаменовало возобновление открытого участия партии в политической жизни страны.
Продолжала расширяться социальная база движения — в него активнее стали включаться представители национальных меньшинств и рабочего класса. В марте 1967 г. съезд Южной конференции христианского
руководства принял резолюцию, требующую остановить войну во Вьетнаме. B июле того же года съезд Конгресса расового равенства осудил эту войну как генoцид. В антивоенных выступлениях активно участвовали члены партии «Черные пантеры», пуэрториканской организации «Молодые боги», мексиканской «Коричневые береты».
Исключительно важное значение имело присоединение к антивоенному протесту М. Л. Кинга, отразившее рост антивоенных настроений среди негритянского населения. Выступая в Риверсайдской церкви Нью-Йорка через 10 дней после апрельских антивоенных демонстраций, Кинг провозгласил знаменитую «Декларацию независимости от вьетнамской войны», предприняв тем самым попытку слить воедино движение за гражданские права с другими потоками демократической борьбы, что в случае успеха имело бы огромное значение для судеб демократических сил США. Не без основания, как писал Деллинджер, ряд лидеров антивоенного движения считали, что, «если бы Кинг ограничился в своей деятельности борьбой за гражданские права и подтвердил веру в либерально-демократический истэблишмент, он, возможно, был бы жив и сегодня. Но его союз с антивоенным движением и растущий интерес к движению масс за экономическую справедливость вызвали панику в правительственных кругах и теневых центрах власти, действующих как внутри, так и вне официального, видимого правительства» 87.
Качественным сдвигом в развитии антивоенной борьбы стал активный протест против призыва в вооруженные силы, а затем и сопротивление ему. В прогрессивной американской литературе он получил название перехода «от протеста к сопротивлению». Отказ от службы в армии не по религиозным, а по моральным или политическим мотивам соединял в себе протест против конкретной империалистической войны и против милитаристской машины в целом.
В 1966 г. прошел ряд конференций, посвященных борьбе против призыва. Наиболее значительной была конференция «Студенчество, университет и призыв», состоявшаяся в октябре в Нью-Йорке. Крупнейшие молодежные организации заявили об «оппозиции любой форме обязательного призыва... который используется Соединенными Штатами для угнетения людей в США и во всем мире» 88. Как бы откликаясь на это обращение, в 1967 г. (в апреле, октябре и декабре) в ходе многих массовых антивоенных демонстраций молодые люди публично сжигали свои призывные карточки или возвращали их властям89. Они подвергали себя серьезной опасности, так как еще в августе 1965 г. был принят закон, в соответствии с которым виновные в таких действиях или в подстрекательстве к ним приговаривались к тюремному заключению до 5 лет. К лету 1967 г. в различных районах страны активно действовало более 40 антипризывных организаций90.
К 1966 г. относятся и первые случаи антивоенного протеста в рядах вооруженных сил США. Наибольшую известность получило «дело троих из Форт-Худа» — отказ пуэрториканца Д. Моры, черного Д. Джонсона и белого Д. Самаса, служивших на военной базе Форт-Худ (штат Техас), подчиниться приказу об отправке во Вьетнам. Они публично заявили, что не будут «воевать ради грязных денег военных промышленников... ради того, чтобы корпорации США могли превратить народ и ресурсы Вьетнама в свою собственность» 91, и обратились к антивоенным организациям за поддержкой. Их выступление помогло многим солдатам американского экспедиционного корпуса во Вьетнаме понять свое место в антивоенном движении, его подлинный смысл и значение.
Антивоенные выступления «вьетнамского лета» 1967 г. разворачивались на фоне бурных событий, которыми был отмечен подъем массовых движений социального протеста. Бунты, взрывы возмущения против расового гнета и полицейского террора сотрясали гетто американских городов. Они переплетались с подъемом гражданской активности молодежи. Кульминацией стал так называемый «поход на Пентагон» 21 октября 1967 г., в котором приняло участие около 200 тыс. человек92. Инициатором и организатором похода был Национальный мобилизационный комитет за прекращение войны во Вьетнаме.
«Поход на Пентагон» был одной из высших точек антивоенной борьбы как по масштабам, так и по своему влиянию на широкую общественность. Демонстранты призывали солдат, оцепивших здание, брататься, девушки вставляли цветы в дула их ружей. В ответ были пущены в ход газ и дубинки, несколько десятков человек были ранены, более 600 арестованы, в том числе известные общественные деятели доктор Бенджамин Спок, писатель Норман Мейлер, католический священник Дэниэл Берриган. У стен Пентагона антивоенное движение продемонстрировало возросшую массовость и организованность, а главное — готовность к использованию более решительных средств борьбы. Впервые применив метод массового гражданского неповиновения, оно пошло по пути «решительного сопротивления, а не пассивного несогласия или подачи петиций» 93.
Из опубликованных впоследствии секретных документов Пентагона стало известно, что уже в 1967 г. правительство боялось, что дальнейшая эскалация военных действий во Вьетнаме может привести к массовому гражданскому неповиновению, особенно ввиду «оппозиции войне со стороны молодежи, непривилегированных, интеллигенции и женщин»94. В результате впервые за все годы войны президент Л. Джонсон отказался удовлетворить просьбу военных о посылке дополнительных контин-гентов во Вьетнам.
«Поход на Пентагон» стимулировал антивоенные выступления по всей стране, в первую очередь в университетах. По данным Национальной студенческой ассоциации, за последующие 6 месяцев в 110 университетах и колледжах состоялась 221 демонстрация, всего же за 1967/ /68 учебный год было 3463 антивоенных протеста в кампусах95
Сложившаяся в 1966—1967 гг. обстановка свидетельствовала о резком углублении политической поляризации во всех слоях общества по вопросу о войне во Вьетнаме. Антивоенное движение 1965—1967 гг. показало силу и возможности массового протеста против политики эскалации агрессии, оно привлекло внимание всего народа к скрытым пружинам и пoдлинным мотивам этой политики.
1968 год начался для американцев с психологического шока, когда в конце января они увидели на экранах своих телевизоров бойцов Национального фронта освобождения Южного Вьетнама, ведущих бои на территории посольства США в Сайгоне. Восклицание популярного телекомментатора Уолтера Кронкайта: «Что же это делается? А я-то думал, мы побеждаем!» — отражало умонастроения миллионов американцев, которые верили победным заявлениям президента Джонсона. Именно после этого наступления, как свидетельствуют данные опросов общественного мнения, против продолжения войны высказалось уже более 50% американцев, и с тех пор этот процент неуклонно рос.
К концу 60-х годов на экономике страны начали сказываться негативные последствия войны. Ускорился рост инфляции, возросли валютно-финансовые трудности. Становилось очевидным, что подъем экономической конъюнктуры, основанный на военном производстве, не может быть ни прочным, ни длительным. Растущее понимание антивоенными активистами неразрывной связи между войной во Вьетнаме и внутренними кризисными проблемами американского общества проявлялось уже не только в заявлениях и требованиях, но и в конкретной деятельности демократических сил. Летом 1968 г. Национальный мобилизационный комитет принял активное участие в подготовке и проведении похода бедноты на Вашингтон.
В военных действиях во Вьетнаме участвовала уже полумиллионная американская армия. Общие ее потери только убитыми превысили 20 тыс. Ширилась наркомания среди солдат и офицеров. Росло число военных преступлений. Мировое общественное мнение заклеймило позором американский империализм. Престиж страны в глазах мирового сообщества резко упал.
С середины 60-х годов недовольство войной, ее последствиями все шире распространялось и в рядах рабочего класса, однако эти настроения не всегда бросались в глаза. Вплоть до 1967 г. американская общественность судила о позиции рабочего класса в основном по воинственно шовинистическим заявлениям Дж. Мини и других профбюрократов. К тому же и официальная пропаганда прилагала немалые усилия, чтобы убедить публику, будто рабочие в первую очередь составляют то самое «молчаливое большинство», на поддержку которого и опирается правительство главным образом.
В 1967 г. положение меняется. Резолюции, осуждающие войну и призывающие к переговорам с участием представителей НФО Южного Вьетнама, были приняты съездами ряда крупных профсоюзов. Несогласие с позицией клики Мини в вопросе о войне, об отношении к политике правительства в Юго-Восточной Азии побудило один из крупнейших профсоюзов — рабочих автомобильной и аэрокосмической промышленности— не посылать свою делегацию на съезд АФТ—КПП в 1967 г., а затем и выйти из этого профобъединения. У. Рейтер и другие лидеры этого профсоюза исходили не из недопустимости империалистических захватнических войн, а упирали на отрицательное влияние данной — вьетнамской —войны на положение американских трудящихся. Позиция этой группы профлидеров способствовала включению рабочего класса в антивоенное движение.
В том же направлении действовали комитеты «Члены профсоюзов за мир» и профсоюзное отделение СЕЙН, созданные еще в 1966 г. В 1967 г. до их инициативе была созвана Ассамблея профсоюзного руководства в защиту мира. Более 500 представителей от 50 профсоюзов, в том числе профсоюзов рабочих автомобильной промышленности, швейников, рабочих мясной и консервной промышленности, заявили о своем разрыве с курсом руководства АФТ—КПП в вопросе о войне, потребовали от правительства начать переговоры о ее прекращении и наметили программу антивоенных действий.
Хотя созданная этой ассамблеей сеть местных отделений так и не смогла в дальнейшем превратиться в постоянно действующую организующую антивоенную силу в рабочем классе, тем не менее ассамблея нанесла серьезный удар по фальшивой пропаганде, утверждавшей, будто рабочие — самые большие «ястребы» среди всех слоев общества и что руководство профсоюзов единодушно поддерживает войну во Вьетнаме. Разбив монолитную промилитаристскую позицию руководства АФТ-КПП, ассамблея, по словам американского историка Ф. Фонера, ознаменовала начало нового этапа в рабочем движении и в борьбе за мир. Этот этап был отмечен стремлением к «союзу рабочего движения с силами, борющимися за прекращение войны во Вьетнаме» 96.
Учредительная конференция Объединения профсоюзных действий (ОПД) выступила за немедленное прекращение войны во Вьетнаме, а также выдвинула ряд антивоенных и антимилитаристских требований: приступить к эффективному ведению переговоров с Советским Союзом по вопросу о сокращении вооружений, объявить мораторий на испытание и распространение стратегического ядерного оружия, начать перевод американской экономики на рельсы гражданского производства при гарантии обеспечения занятости рабочим, заработки которых зависят от производства военной продукции, сократить инфляционный «военный» бюджет на 20 млрд. долл. ОПД участвовал во всех основных антивоенных выступлениях 1969 г. Это профобъединение сделало серьезный шаг на пути сотрудничества рабочего движения США с организациями сторонников мира.
Нарастала антивоенная активность и студенческой молодежи. В Колумбийском, Стэнфордском, Корнеллском, Гарвардском, Йелском. Денверском, Чикагско.м и других университетах студенты наряду с общедемократическими и антирасистскими выдвигали антивоенные и антимилитаристские требования. Молодежь не только требовала прекращения войны во Вьетнаме, прекращения призыва в армию, отмены программы подготовки офицеров запаса в университетах, но и настаивала на разрыве связей университетов с военно-промышленным комплексом и запрещении деятельности вербовщиков из армии и ЦРУ в кампусах. Рядовое студенчество горячо поддержало требование положить конец кабальной зависимости высшей школы США от военной машины, предать гласности секретные исследования университетов, ведущиеся по военным контрактам, настаивало на их разрыве.
Антивоенные настроения росли не только среди молодежи, но и охватывали все возрастные категории. Опросы Гэллапа показывают, что уже в середине 1967 г. более 50% людей старше 50 лет считали войну во Вьетнаме ошибкой97. Подобные настроения начали распространяться я среди части буржуазии. Раскол в правящих кругах по вопросу о войне во Вьетнаме свидетельствовал о серьезном политическом кризисе, переживаемом страной. Ряд деятелей, принимавших активное участие в планировании и проведении агрессии в Юго-Восточной Азии, именно в эти годы пришли к выводу о бесперспективности продолжения войны, слишком дорогой ее цене для Соединенных Штатов. С призывом к переоценке американской внешней политики выступил видный деятель администрации Кеннеди М. Банди. Серьезные сомнения в целесообразности продолжать войну во Вьетнаме сыграли немалую роль в решении Макпамары уйти в отставку. Да и в стенах конгресса все чаще стали раздаваться антивоенные речи98.
Либеральные круги, боясь активных действий масс, старались придать движению антивоенного протеста в какой-то мере «респектабельный» характер. Тысячи «средних американцев», осуждавших войну, но не решавшихся открыто высказывать свои взгляды, также включились в антивоенное движение. Однако их позиция не была последовательной. Осуждая правительство за затягивание войны, они все еще возлагали на него надежды, рассчитывая, что именно администрация внемлет здравому смыслу. Вот почему настроения этой массы отличались двойственностью, постоянными колебаниями в зависимости от военных сводок и политических зигзагов Белого дома.
Часть либеральных деятелей стремились использовать массовый антивоенный протест в своих целях и не дать ему превратиться в самостоятельную политическую силу. Сенатор Ю. Маккарти откровенно признавал, что видит свою роль в том, чтобы помочь американцам «преодолеть растущее чувство отчуждения»99, найти выход из положения в рамках двухпартийной системы.
Антивоенные настроения сказались в ходе избирательной кампании 1968 г. Подтвердилась правота КП США, которая предсказывала, что «любое мнение, будто можно проводить выборы, игнорируя вопрос войны, любая тактика, основанная на предположении, что другие вопросы заслонят войну, или любая идея, будто можно вступать в политические соглашения, не принимая во внимание центрального вопроса о войне, не рeальны» 100.
( В августе 1968 г., когда в Чикаго проходил национальный съезд демократической партии, в городе состоялись многочисленные антивоенные демонстрации. В них приняли участие как либерально настроенные сторонники сенатора Маккарти, так и радикалы, которые считали, что подобные выступления должны показать самостоятельность антивоенного движения, его независимость от так называемых «кандидатов мира»101. В эти августовские дни власти широко применили полицейские репрессии, продемонстрировав весь арсенал средств борьбы с демократической оппозицией. В состояние боевой готовности были приведены 12 тыс. чикагских полицейских, пожарные команды и агенты секретных служб в Чикаго были стянуты 6 тыс. национальных гвардейцев и 6 тыс. солдат регулярных воинских частей. Между тем число демонстрантов, даже по официальным данным, не превышало 10 тыс. Хотя на проведение демонстраций антивоенные организации получили разрешение городских властей, полиция разгоняла их участников, применяя дубинки и слезоточивый газ.)
Демонстрации в Чикаго и реакция на них общественности показали что протест против агрессии во Вьетнаме принял действительно массовый характер. Расширилась социальная база движения, охватив представителей всех классов и социальных групп. В США в эти годы «сложилась необычная ситуация, когда несостоятельность курса империалистической политики... начала становиться очевидной и многим представителям правящего класса этой страны» 102. Антивоенпое движение в процессе этого прозрения сыграло очень важную роль.

5. ЗА ЕДИНСТВО И СПЛОЧЕННОСТЬ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ СИЛ
Для Коммунистической партии США вторая половина 60-х годов явилась переломным периодом. Вопреки полицейским преследованиям ей удалось противостоять наступлению реакции. Она сохранила организационное единство, окрепла идеологически. В 1964 г. Верховный суд США признал противоречащей конституции статью закона Маккарена, запрещавшую выдачу заграничных паспортов коммунистам, а также отменил статью закона Лэндрема — Гриффина, лишавшую коммунистов права занимать выборные должности в профсоюзах. В связи с этим Г. Холл заявил: «Коммунисты — члены профсоюзов имеют за своими плечами долгую и славную историю честного и боевого служения своим профсоюзам на многих руководящих постах. Члены профсоюзов могут снова без страха наказания выбирать коммунистов тогда, когда они будут убеждены, что это наилучшим образом будет служить их собственным интересам. Это является победой демократии» 103.
Активная деятельность партии, ее открытые смелые выступления в защиту интересов трудящихся, участие в движении против войны во Вьетнаме, против наступления правых сил в стране, поддерживавших кандидата на пост президента сенатора-республиканца Б. Голдуотера, привлекли внимание передовой американской общественности. Интерес к партии и ее деятельности неуклонно рос.
Руководители КП США стали получать все больше приглашений выступить на открытых форумах с изложением позиции партии по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики. Выход партии из изоляции, в которой она находилась много лет, потребовал от нее четко определить свои задачи. Нужна была программа, отражающая происшедшие за послевоенный период перемены, особенности переживаемого страной момента, научная оценка главных тенденций социально-экономического и политического развития страны.
Проект такой программы, разработанный специальной комиссией Национального комитета КП США, был представлен XVIII съезду партии, состоявшемуся 22-26 июня 1966 г. в Нью-Йорке. Это был первый легальный съезд за последнее 20-летие. Съезд проходил под лозунгом «За радикальные изменения». Рассматривался представленный комиссией НК проект новой Программы партии. В качестве одной из главных задач партии выдвигалось расширение фронта борьбы против агрессивной политики американского империализма, в частности против продолжавшейся войны во Вьетнаме. Съезд в целом одобрил проект Программы, рассмотрел критические замечания и принял решение провести широкую Дискуссию в партии.
Партия решила также использовать предстоящую избирательную кампанию 1968 г. для того, чтобы сделать первые шаги по пути претворения в жизнь идеи создания единого фронта демократических сил. В этой связи особое внимание XVIII съезд Компартии уделил организационному и идеологическому укреплению партийных рядов. Г. Холл, в частности, в отчетном докладе подчеркнул важность самой решительной, бескомпромиссной борьбы против всякого отхода от марксизма-ленинизма.
Съезд принял новый Устав партии. В нем было записано, что Коммунистическая партия является политической организацией рабочего класса, теория которой основывается на принципах научного социализма — принципах марксизма-ленинизма. Главная задача партии, говорилось в Уставе,— борьба за непосредственные интересы рабочих, фермеров, черного населения и всех трудящихся. В Уставе подчеркивалось, что ликвидация эксплуатации человека человеком, нищеты, войн, расизма может быть достигнута только при социализме. Компартия заявила, что считает возможным мирный демократический пyть к социализму путем развертывания массовой политической и экономической борьбы народа.
Съезд выразил солидарность с вьетнамским народом и подчеркнул что Компартия будет усиливать борьбу против преступной агрессии США во Вьетнаме и вовлекать в эту борьбу различные слои американского народа. В резолюции о положении в Латинской Америке выражался протест против американской вооруженной интервенции в Доминиканскую Республику и вмешательства американского империализма в дела других латиноамериканских стран. Решительно осуждалась провокация против Кубы, и выдвигалось требование ликвидации военной базы США в Гуантанамо.
На съезде было принято решение переименовать орган Компартии газету «Уоркер» в «Дейли уорлд» и в целях усиления идеологической работы преобразовать ее в ежедневный орган. В составе избранного Национального комитета партии почти треть были недавно пришедшие в партию молодые люди. Национальным председателем Компартии был избран Генри Уинстон, Генеральным секретарем — Гэс Холл.
Говоря о новом этапе деятельности КП США, Г. Холл заявил: «Партия вырвалась из своей политической изоляции... Мы являемся определенным фактором в левом крыле каждого массового течения в стране. Общая политика и тактическая линия, намеченные партией, являются правильными» 104.
Съезд мобилизовал партию на активное участие в политической борьбе: в антивоенном движении, в борьбе черных. Коммунисты были в первых рядах манифестаций, проходивших весной 1968 г. в связи с убийством Мартина Лютера Кинга. Они призывали всех белых американцев, обеспокоенных судьбой страны, задуматься о своей ответственности за преступления расизма. Компартия предлагала руководителям профсоюзов критически отнестись к проводимой ими политике в расовом вопросе и включиться в решительную борьбу за гражданские свободы, против джимкроуизма.
На выборах 1968 г. Компартия принимала участие как самостоятельная политическая организация, выдвинувшая собственных кандидатов на посты президента и вице-президента. Для обсуждения вопроса об участии в президентской избирательной кампании и о выработке предвыборной программы был созван внеочередной съезд Компартии США. который состоялся 4—7 июля 1968 г. в Нью-Йорке. В центре внимания этого съезда был доклад Генерального секретаря партии Г. Холла. в котором он подвел первые итоги дискуссии по проекту Программы партии. Дискуссия по Программе шла уже почти 2,5 года. Хотя в целом большинство членов партии, отметил Г. Холл, признавали, что проект Программы отражал реальное положение вещей, что это «революционный марксистско-ленинский документ» 105, в партии существовало мнение, что дискуссию необходимо продолжать. Такие важные проблемы, как проблема антимонополистической коалиции, освободительное движение черных и роль рабочего класса, требовали дальнейшего обсуждения. Г. Холл подверг самой резкой критике антимарксистские взгляды тех, кто принижал роль рабочего класса в борьбе за демократию и социализм, против расизма и войны. Он подчеркнул, что Программа партии отводит рабочему классу в борьбе за интересы трудящихся главную роль и партия отвергает теорию о каком-то «новом рабочем классе», означавшую, что рабочий класс якобы утратил способность осуществить свою историческую миссию. Необходимо четко уяснить, подчеркнул Г. Холл, что «всякое предположение, что борьба против монополистического капитализма может быть успешной без активной роли в ней рабочего класса, является роковой ошибкой» 106.
Доклад о предстоящей избирательной кампании сделал Генри Уинстон. Он отметил, что неотложная задача коммунистов состоит в том, чтобы объединить усилия самых широких масс, всех, кто заинтересован в предотвращении новой войны. Особое внимание Г. Уинстон уделил также проблеме создания антимонополистической коалиции, выдвинутой и в проекте Программы партии, и в отчетном докладе Г. Холла.
Съезд принял решение выдвинуть кандидатом на пост президента члена руководства партии Шарлин Митчел, на пост вице-президента — руководителя нью-йоркской организации Майкла Загарелла. В ходе избирательной кампании предполагалось проведение предвыборных митингов, выступлений кандидатов Компартии по радио и телевидению. Это должно было стать первым открытым общением коммунистов с массами. Встревоженная активизацией деятельности Компартии, реакция усилила нападки на нее. Пресса была полна самых невероятных измышлений, не прекращались и террористические акты против членов руководства. Тем не менее предвыборные митинги Компартии всюду собирали тысячи людей.
В ходе избирательной кампании Компартии пришлось выдержать натиск врагов как извне, так и изнутри. Реакция подняла шумную антисоветскую кампанию в связи с ликвидацией контрреволюционной вылазки в Чехословакии летом 1968 г. Компартия США в первые же дни этих событий с марксистско-ленинских классовых позиций дала оценку этим событиям и высоко оценила интернациональную помощь СССР и Других социалистических стран с целью предотвратить кровавую трагедию в этой стране.
Компартия проводила кампанию во всех штатах страны, но право зарегистрировать своих кандидатов в избирательные бюллетени она смогла получить только в двух штатах и федеральном округе Колумбии, т. е. в столице. Участвуя в выборах президента со своим кандидатом впервые после 28 лет, Компартия не питала никаких иллюзий относительно результатов голосований. Коммунисты считали важным использовать представившуюся возможность для широкой пропаганды своей Программы, своих взглядов. Была развернута широкая пропаганда борьбы против Ультраправых сил, которые представляли серьезную опасность. Как отмечал Г. Холл, проявление расистского ультраправого движения было новым опасным признаком в этой избирательной кампании. «Это гораздо больше, чем просто кампания Уоллеса,— говорил Г. Холл на XIX съезде Компартии США в мае 1969 г.— это, как можно было легко видеть открытое, близкое к фашистскому по своему характеру движение, которое не исчезло после выборов. Девять миллионов голосов, полученных Уоллесом, сигнализируют о серьезной опасности. Они показывают, как можно ввести в заблуждение некоторые слои нашего народа, включая слои рабочего класса, путем пропаганды расизма, джингоизма и чудовищной демагогии» 107.
Говоря об участии Коммунистической партии США в избирательной кампании 1968 г., Г. Холл заявил: «Президентская кампания Коммунистической партии положила конец прошлой изоляции. Несмотря на все недочеты кампании коммунистов, она была событием первостепенной важности... Борьба за избрание коммунистических кандидатов должна продолжаться, и она должна быть объединена с легальной и массовой борьбой против антикоммунистических избирательных законов» 108.
XIX съезд Компартии, состоявшийся 30 апреля — 4 мая 1969 г., стал крупной вехой в деле укрепления позиции партии и усиления влияния в массах. В центре внимания съезда были вопросы единства демократических сил и роли рабочего класса в борьбе за него. На съезде отмечалось, что в стране идет процесс радикализации рабочего класса и одним из важных показателей этого процесса является быстрый рост организованного движения рядовых членов профсоюзов. Г. Холл в отчетном докладе высоко оценил сам этот факт. Он подчеркнул, что это движение «демократизирует и возрождает к жизни профсоюзное движение, делая его боевым инструментом рабочих против монополий и выдвигая руководство, которое отвергает политику классового сотрудничества и борется за основные требования трудящихся» 109.
Процесс радикализации американского пролетариата получил наибольшее развитие в рядах черных рабочих. Это был самый активный сектор как в своем классе, так и в негритянском народе. Продолжая борьбу за уничтожение расовой сегрегации и дискриминации, они перешли к борьбе за экономическое и политическое равенство. Появилась тенденция координации этого движения с борьбой всего рабочего класса.
Компартия США ставила своей целью освободить движение черных от влияния анархизма и националистических предрассудков. Одновременно съезд призвал к бескомпромиссной борьбе против белого шовинизма и расизма как среди промышленных рабочих, так и в самой партии.
На предыдущем, внеочередном съезде, как это было уже отмечено, правые и «левые», отрицавшие значение антимонополистической борьбы в качестве необходимого этапа в борьбе за демократию и социализм, получили должный отпор, всякая фракционность была решительно осуждена. Но на XIX съезде фракционеры вновь решили атаковать политическую линию партии. Съезд абсолютным большинством голосов решительно отверг предложенные оппозицией резолюции. Делегаты в своих выступлениях требовали принятия мер против тех, кто вносит в ряды партии дезорганизацию, нарушает ее единство.
Главная политическая резолюция четко и ясно излагала позицию партии по международным и внутренним проблемам. Съезд принял новую Программу партии, завершив таким образом дискуссию, продолжавшуюся более трех лет. В новом Уставе партии было дано более четкое, чем в предыдущем, определение сущности демократического централизма110, внесены некоторые изменения, касающиеся организационных вопросов. Так, было признано необходимым проводить съезды партии раз в четыре года, а не в два, как было прежде. Национальный комитет переименовывался в Центральный Комитет. Создавался также Национальный совет с правом совещательного голоса. В его состав избирались как ветераны Компартии, члены НК и провинциальных комитетов партии, имеющие большой опыт работы, так и молодые коммунисты, для которых участие в работе Совета должно было стать школой подготовки к руководящей деятельности. Среди членов ЦК 45% составляли рабочие новых отраслей промышленности, свыше 30%— лица моложе 35 лет, 48% — представители национальных меньшинств. Вновь коммунисты доверили пост Генерального секретаря партии Г. Холлу, пост Национального председателя — Г. Уинстону.
Сразу после съезда Гэс Холл, Генри Уинстон, Джеймс Джексон, Хелен Уинтер вылетели в Москву на Международную конференцию коммунистических и рабочих партий, которая состоялась 5—17 июня 1969 г. Г. Холл выступил на ней с горячей речью в защиту принципов пролетарского интернационализма, против опасности оппортунизма и происков классового противника, направленных на подрыв единства стран социализма с другими силами, выступающими против империализма.
Первые же месяцы после XIX съезда показали рост влияния Коммунистической партии США в массовых движениях социального протеста. Ее участие в качестве ведущей политической силы в борьбе против войны во Вьетнаме, за права негритянского, мексиканского, пуэрториканского народов, спасение жертв полицейских репрессий, за экономические права рабочего класса заметно способствовало укреплению связей коммунистов с массами.
Важным событием стало создание марксистской молодежной организации. В феврале 1970 г. в Чикаго по инициативе Компартии был созван съезд прогрессивных групп молодежи, той ее части, которая разочаровалась в «новых левых» и стремилась сблизиться с марксизмом, чтобы найти ответы на волнующие ее проблемы. Здесь и была учреждена марксистская молодежная организация — Союз молодых рабочих за освобождение.
В деятельности Компартии в этот период большое значение играла кампания за спасение одного из видных деятелей освободительного движения черных, крупного американского ученого-марксиста, философа Анджелы Дэвис. «Дело Анджелы Дэвис», сфабрикованное ФБР, напоминало то, что случилось с Томом Муни, юношами из Скотсборо, супруга-Ми Розенберг. Оно превратилось в международное событие огромной важности. Благодаря мужественной борьбе коммунистов и других прогрессивно настроенных американцев, благодаря международной солидарности демократических сил жизнь А. Дэвис была спасена. Ее освобождение из рук тюремщиков символизировало тот факт, что борьба народных сил против реакции поднялась на новую ступень.

6. НАРАСТАНИЕ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ
Заключительный период пребывания администрации Джонсона у власти проходил в обстановке нарастания социально-политической нестабильности, вызванной переплетением различных факторов. Сложные и многообразные внутренние проблемы — расовые конфликты, «кризис городов» проблемы молодежи, рост преступности и т. д.— достигли невиданной остроты. Однако главным катализатором общественного недовольства была агрессия США во Вьетнаме. Известный американский исследователь Т. Уайт, останавливаясь на особенностях политической обстановки в США конца 60-х годов, отмечал, что если ранее американцы полагали, что их страна обладает неограниченной мощью, то «в 1968 г. эта вера была разрушена, миф об американской мощи разбит, доверие американского народа к своему правительству, институтам, руководству было подорвано, как никогда с 1860 г.» 111
Разочарование в буржуазной системе ценностей, в государственных институтах, двухпартийной системе достигло таких масштабов, что американские специалисты по изучению общественного мнения вынуждены были констатировать углубляющийся кризис доверия к правительственным институтам112. Служба Л. Харриса свидетельствовала, что в марте 1968 г. 39% опрошенных считали, что со страной происходит что-то неладное и что это не очередная кризисная ситуация, подобная тем, какие бывали в прошлом. А еще через три месяца, отмеченные политическими убийствами М. Л. Кинга, Р. Кеннеди, новыми взрывами массового возмущения и протеста, процент аналогичных ответов поднялся до 66 113.
Атмосфера кризиса не могла не сказаться на ходе предвыборной кампании 1968 г. и результатах выборов. Уже на начальной стадии предвыборного марафона, во время первичных выборов (праймериз) в Нью-Гэмпшире сенатор-демократ Ю. Маккарти, поставивший во главу угла своей предвыборной кампании лозунг прекращения войны во Вьетнаме, добился значительного успеха 114. И хотя в абсолютных цифрах президент Л. Джонсон получил большее число голосов, результаты праймериз в Нью-Гэмпшире были расценены как неоспоримое свидетельство растущего недовольства политикой Джонсона, особенно его курсом во Вьетнаме. Державшийся до того в тени Р. Кеннеди вскоре после этого выдвинул свою кандидатуру. Затем последовало еще более сенсационное событие:
Л. Джонсон чувствуя, что буквально на глазах теряет популярность, отказался баллотироваться на второй срок, уступив это право вице-президенту Г. Хэмфри. Развернувший энергичную кампанию в поддержку собственной кандидатуры сенатор Р. Кеннеди имел реальные шансы одержaть верх над вице-президентом. Однако 4 июня 1968 г. Перечеркнуло эти шансы. Р. Кеннеди умер от ран, полученных в результате покушения на его жизнь в Лос-Анджелесе.
Съезд демократов, происходивший в Чикаго 26—28 августа 1968 г., не устранил глубокого раскола в партии. Он проходил в обстановке ост-Рой борьбы между партийными группировками на фоне кровавой расправы над молодежью в Чикаго и потрясений, связанных с волной политических убийств115. Хотя вице-президент Г. Хэмфри в первом туре и получил большинство голосов делегатов, разногласия в партии продолжались и после съезда. Если такие видные деятели демократов, как Д. Мак-говерн и Э. Кеннеди вскоре после съезда объявили о своей поддержке
кандидатуры Г. Хэмфри, то сенатор Ю. Маккарти лишь на самой завершающей стадии кампании поддержал Г. Хэмфри.
В предвыборной платформе демократов превозносились достижения правительств Джона Кеннеди и Линдона Джонсона в экономической социальной и политической сферах. В программе делался особый упор на то, что в годы двух последних администраций демократов не было экономических спадов, что США уже 90 месяцев переживают «период процветания». Однако оптимистические заявления демократов не могли скрыть того факта, что эта партия столкнулась с немалыми трудностями. Резко ослабли позиции демократов на юге страны. Изменилась в неблагоприятную сторону для демократов и ситуация на севере.
Именно здесь, в крупных индустриальных центрах, начиная с 30-х годов находилась основная опора старой «демократической коалиции», включавшей профсоюзы, черных американцев и другие этнические меньшинства, городские либеральные круги. В ходе избирательной кампании 1968 г. эта коалиция подверглась серьезному испытанию. Известная часть либеральных кругов, прежде всего среди интеллигенции, была недовольна выдвижением кандидатуры Хэмфри, личность которого ассоциировалась у них с обанкротившейся политикой Джонсона. Однако к моменту выборов многие либеральные критики администрации все же поддержали Хэмфри.
Что касается этнических меньшинств, то сложилась следующая ситуация: сторонники движения «Власть черным» призывали бойкотировать выборы, но такие влиятельные организации черных, как Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения. Южная конференция христианского руководства, Институт Ф. Рэндолфа, энергично поддерживали демократов. Подавляющее большинство черных избирателей готовы были проголосовать за Хэмфри. Демократов поддерживали также большинство граждан еврейского происхождения, испаноязычные группы и т. д.
Со времен «нового курса» Ф. Д. Рузвельта профсоюзы оказывали демократической партии на выборах существенную поддержку. В ходе кампании 1968 г. в буржуазной печати много говорилось об имеющем якобы место поправении большого числа членов профсоюзов. Предпринимались попытки подвести под это даже теоретическую базу: американский рабочий-де резко изменился по сравнению с кризисными 30-ми годами, его материальное положение улучшилось, он живет зачастую в благополучном пригородном районе, в консервативной среде, тяготеющей больше к республиканской партии. На этом основании заключали, что на выборах в 1968 г. демократы потеряют большое число голосов членов профсоюзов в сравнении с выборами предыдущих лет.
Однако те, кто предсказывал резкое ухудшение позиций демократов среди избирателей — членов профсоюзов, оказались плохими пророками. Республиканцам и правым действительно удалось перехватить известное число голосов рабочих, главным образом на Юге, но в меньших масштабах, чем ожидалось. В большинстве своем, особенно в крупных индусу риальных центрах, члены профсоюзов отдали голоса демократической нартии. Они последовали призывам руководства профсоюзов, активно поддержавшего Хэмфри. Кандидатура последнего вполне устраивала лидеров АФТ—КПП.
Между тем в целом республиканцы в кампании 1968 г. выступили значительно более сплоченно, чем демократы. Правда, и в их рядах имелись известные расхождения. К моменту съезда партии, который проходил в Майами-Бич в начале августа, главными претендентами на выдвижение кандидатом в президенты от республиканской партии были Р. Никсон, Р. Рейган и Н. Рокфеллер. Опираясь на свои большие политические связи, поддержку партийного аппарата и могущественных финансовых и деловых кругов, Никсон одержал победу на съезде. Он получил 692 голоса делегатов съезда из 1333, Рокфеллер — 277, Рейган — 182, остальные голоса достались другим претендентам 116. Кандидатом в вице-президенты был избран губернатор штата Мэриленд С. Г. Агню.
В течение ряда лет республиканцы находились на положении партии меньшинства. Поэтому в кампании 1968 г. первоочередной задачей, стоявшей перед ними, было расширение своей политической и социальной базы. С этим и была связана важнейшая установка предвыборной стратегии республиканцев — завоевание на свою сторону так называемого «среднего класса». Неопределенность понятия «средний класс» не только не мешала, но даже помогала буржуазным политикам обыгрывать версию о том, что представитель «среднего класса» — «забытый человек», что в политических дебатах и в государственной политике слитком много внимания уделяется проблемам, касающимся черных и других слоев населения, находящихся на нижних ступенях социальной лестницы, что «зреет революция среднего класса». Особое ударение на этом делал Р. Никсон. Так, в речи на съезде республиканцев 8 августа 1968 г. по поводу выдвижения его кандидатом в президенты Никсон апеллировал к «огромному большинству американцев, к забытым американцам, к тем, кто ,,не кричит, не участвует в демонстрациях"» 117.
Главную ставку республиканская партия сделала на недовольство значительной части избирателей политикой демократов, не без основания полагая, что американцы, уставшие от вьетнамской войны и внутренней смуты, выскажутся на выборах за смену руководства в Вашингтоне 118. Никсон, в частности, говорил: «...когда могущественнейшая страна мира оказывается связанной на четыре года с войной во Вьетнаме без всякой перспективы на ее завершение, когда богатейшая страна мира не может управиться со своей экономикой, когда страна с богатейшей традицией в деле поддержания закопа охвачена беспрецедентным беззаконием, когда страна, известная в течение века равенством возможностей, раздирается невиданным расовым насилием и когда президент Соединенных Штатов не может выехать за рубеж или посетить какой-либо крупный город внутри страны, не опасаясь враждебных демонстраций, то настало время Для нового руководства в Соединенных Штатах Америки» 119.
Основные моменты выступления Никсона перекликались с главными положениями предвыборной программы республиканской партии, касавшейся многих проблем: «кризиса городов», преступности, занятости, положения молодежи и т. д. В программе можно было найти трафаретные республиканские лозунги о защите частной инициативы, нежелательности усиления государственного вмешательства в экономику и т. п.
В сфере внешней политики республиканцы постарались извлечь для себя максимальную выгоду из провалов администрации Джонсона и. роста недовольства американцев в связи с агрессией во Вьетнаме. Выступая на съезде республиканской партии, Р. Никсон возложил на демократов ответственность за неудачи во Вьетнаме, отметив, что «никогда еще столь большая военная, экономическая и дипломатическая сила не использовалась столь неэффективно», и обещал сделать главной целью внешней политики будущей республиканской администрации «почетное окончание войны во Вьетнаме». Обращаясь к «лидерам коммунистического мира», Р. Никсон заявил, что «после эры конфронтации настало время для эры переговоров», что в отношениях между «сверхдержавами» нет приемлемой альтернативы мирным переговорам 120.
Особенностью выборов 1968 г. явилось выступление на политической арене новой ультраправой Американской независимой партии, кандидатами от которой были Дж. Уоллес и К. Лимэй. Ее оплотом являлись расистски настроенные белые южане, но она была включена в избирательные списки большинства штатов. Уоллес апеллировал прежде всего к белому «среднему классу» и пытался представить себя единственным кандидатом, способным обеспечить «закон и порядок». При этом Уоллес ловко использовал явление «белого бумеранга» — враждебную реакцию части белого населения на подъем движения черных американцев 121. Для Уоллеса также был характерен откровенный антикоммунизм, ненависть к прогрессивным движениям. Получая щедрую политическую и финансовую поддержку от наиболее реакционных кругов монополистического капитала, Уоллес сумел создать себе определенную массовую базу. Его поддерживали не только представители средних слоев, но и часть оказавшихся под влиянием расистской пропаганды рабочих.
Новые моменты имели место в ходе избирательной кампании 1968 г. И на левом фланге политического спектра США. После длительного перерыва в предвыборной кампании выступила Компартия США. Был создан также ряд партий и группировок леволиберального толка в штатах Нью-Йорк, Калифорния, Миннесота, Висконсин, Орегон и др. Однако в общенациональном масштабе их усилия не были объединены. Следует отметить, что созданию независимого общенационального объединения на левом фланге политического спектра в немалой степени воспрепятствовала кампания сенатора Ю. Маккарти, выступившего под антивоенными лозунгами в рамках демократической партии и тем самым удержавшего в сфере влияния этой партии, а в более широком плане — в орбите двухпартийной системы многие оппозиционно настроенные к ней общественные силы, в особенности молодежь 122.
В результате состоявшихся 5 ноября 1968 г. выборов за Никсона было подано 43,4% общего числа голосов, за Хэмфри — 42,72%, за Уоллеса — 13,53%, за остальных кандидатов — 0,35%. Хотя президентом был избран республиканец, демократы сохранили большинство в обеих палатах конгресса. При этом в сенате демократы потеряли пять мест, а в палате представителей — всего четыре. Таким образом, в результате выборов 1968 г. США вступили в новый период «разделенного правления». Недоверие к ведущим буржуазным партиям, охватившее США в 1968 г., проявилось во время выборов, в частности в таком явлении, как «сплит тикет» (разделенное голосование), когда один и тот же избиратель поддерживает представителей разных партий на выборах президента и в конгресс. Процент таких избирателей в 1968 г. составил 54 общего числа. Другим признаком разочарования в двухпартийной системе был высокий уровень абсентеизма: только 61% потенциальных избирателей приняли участие в голосовании 123.
Несмотря на победу кандидата республиканцев, в личном плане давно зарекомендовавшего себя в качестве представителя консервативных сил, объективное развитие событий (международных и внутренних) привело не к укреплению, а к ослаблению позиций тех, кто рассчитывал справиться с нараставшими противоречиями путем усиления «твердости» и принятия жестких мер в духе программы правых.
 

начало сайта