Глава третья
УСИЛЕНИЕ РЕАКЦИИ. МАККАРТИЗМ
(1949—1954)
 

1. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС
1948-1949 ГГ.
К концу 40-х годов в международной обстановке появились новые яв-
ления, оказавшие существенное влияние на Соединенные Штаты и весь
капиталистический мир. Быстро возрастало экономическое и оборонное
могущество реального социализма, усиливалось его революционизирую-
щее воздействие, происходило дальнейшее ослабление позиций капитализ-
ма в соревновании с социализмом. Уже в 1950 г. мир социализма охваты-
вал 26% территории и 32% населения земного шара п на его долю при-
ходилось примерно 20% мирового промышленного производства1.
К 1949—1950 гг. Советский Союз и страны народной демократии,
в основном завершив восстановление народного хозяйства, приступили к
укреплению и дальнейшему развитию материально-технической базы со-
циализма 2. В 1949 г. был создан коллективный орган экономического
сотрудничества — Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ), в который
вошли социалистические страны Европы; к этому времени были заклю-
чены двусторонние договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи,
а также многочисленные долгосрочные и годичные соглашения между
социалистическими странами. Все эти меры должны были способствовать
дальнейшему развитию и укреплению экономики социалистического со-
дружества. Как же на фоне успехов социализма выглядело экономическое
положение США — лидера капитализма?
В 1948 г. доля США в мировом капиталистическом промышленном
производстве составляла 54,6% против 34,9% в 1938 г. США обладали
в это время 2/з производственных мощностей капиталистического мира,
в их распоряжении находилось почти 75% золотого запаса капиталисти-
ческих стран 3. Тем не менее состояние экономики главной страны капи-
тализма нельзя было считать стабильным.
Подъем промышленного производства, наступивший после сокращения
в результате реконверсии, был кратковременным. Он продолжался до
осени 1948 г. К этому моменту промышленная продукция выросла на
16,5% по сравнению с 1945 г.4 Одним из главных факторов, способство-
вавших экономическому росту, была потребность в обновлении основного
капитала, устаревшего и износившегося за годы войны. Однако увеличе-
ние производственных мощностей значительно обгоняло возможности к
потребности внутреннего рынка5. Об этом, в частности, свидетельство-
вало снижение темпов жилищного строительства: в 1948 г. на возведение
нового жилья было израсходовано 11208 млн. долл., а в 1949 г.—
10 726 млн. долл.6 Население страны к этому времени в значительной
мере израсходовало сбережения, накопившиеся за время войны 7. Амери-
канцы все более стали прибегать к покупке товаров в кредит. Сумма
потребительского кредита к концу 1948 г. составляла 14,4 млрд. долл.8
Президент Трумэн в начале 1948 г. в ежегодном послании констати-
ровал: «Сегодня многие семьи страдают от высокой стоимости жизни.
Тем временем прибыли корпораций достигли рекордного уровня,
в 1947 г.— 17 млрд. долл. после уплаты налогов» 9. В данном случае пре-
зидент не покривил душой: к концу 1947 г. одна из каждых четырех
американских семей исчерпала все свои сбережения и залезла в долги,
реальная заработная плата миллионов американских семей продолжала
падать 10.
Опираясь на данные Бюро рабочей статистики, профсоюзы КПП
указывали на неуклонный рост стоимости жизни. На 15 июня 1948 г.
индекс стоимости жизни, по данным бюро, поднялся до 171,7% (1935—
1939 гг.= 100). Средние цены на товары и услуги, потребляемые
семьей со средним доходом в больших городах, были на 9,7% выше,
чем год назад, на 30,3% выше уровня июня 1946 г., когда был снят
контроль над ценами, и на 76,2% выше, чем в августе 1939 г. Несмoтря
на увеличение заработной платы, покупательная способность рабочих
упала до уровня февраля 1943 г.11
Все это говорило о том, что противоречие между ростом производства
и покупательной способностью населения достигло такого предела, за
которым неминуемо должно было последовать кризисное падение произ-
водства. И действительно, во второй половине 1948 г. производство многих
товаров стало снижаться. «Простое, но неприятное объяснение этому
факту состоит в том,— писал журнал ,,Нью рипаблик",— что мы достигли
точки, при которой бизнесмены находят более выгодным сократить вы-
пуск, чем снизить цены» 12. Худшие опасения вскоре подтвердились.
Осенью 1948 г. в США разразился очередной экономический кризис. Он
поразил преобладающую часть промышленности. Через пять месяцев
после начала кризиса наблюдалось падение физического объема выпускае-
мой продукции в 83% всех отраслей 13.
По уточненным данным ИМЭМО АН СССР, за 12 месяцев кризиса
среднемесячное падение промышленного производства составило 9,2%,
валовые частные капиталовложения в целом по всем отраслям сокраща-
лись в среднем в месяц на 10,6%. Кризис особенно поразил угледобы-
вающую промышленность. Здесь сокращение производства составило
27%- Большая недогрузка производственных мощностей стала почти
повсеместным явлением. Все это тяжело отразилось прежде всего на по-
ложении трудящихся. С мая 1948 по июль 1949 г. общая численность
безработных увеличилась с 1761 тыс. до 4095 тыс., т. е. выросла на
139,5% и составила 6,4% общей численности работающих. Это без учета
многомиллионной армии работавших неполный рабочий день или непол-
ную рабочую неделю. Кризис 1948—1949 гг. был последним, который
сопровождался падением цен. Так, цены на продукты питания упали за
17 месяцев на 32,1%, но по истечении этого срока они вновь стали
расти14.
Обострение социальных проблем, рост недовольства трудящихся на-
стоятельно требовали вмешательства со стороны правительства. С этой
целью 5 января 1949 г. Трумэн выступил с посланием, которое явилось
логическим продолжением всей его политической стратегии. Отдав дань
восхвалению возможностей, будто бы предоставляемых капиталистиче-
ским обществом каждому из его членов, президент остановился на труд-
ностях, переживаемых страной. И хотя он старался представить их вре-
менными и преходящими, нарисованная им весьма мрачная картина
приглушала радужные тона первой части послания. Трумэн отметил, что
инфляция остается серьезной проблемой, так же как низкий уровень
доходов широких слоев трудящихся. Президент указал на растущую мо-
нополизацию, угрожающую мелкому бизнесу, неустойчивое положение
фермеров, продолжающееся расхищение природных богатств, нехватку
электроэнергии. «5 миллионов семей все еще живут в трущобах и бара-
ках. 3 миллиона семей делят свой кров с другими»,—сказал он. В по-
слании также указывалось на явное отставание медицинского обслужива-
ния от потребностей населения, на недоступность его для большинства
граждан. Отмечались тревожные симптомы упадка школьного образова-
ния, вновь обострившаяся проблема занятости 15.
Как писал советский историк В. И. Лан, в экономической программе,
предложенной конгрессу в январе 1949 г., Трумэн «объявил войну цик-
лическому развитию капиталистического производства» 16. В порядке
осуществления этого несбыточного плана президент рекомендовал конгрес-
су принять соответствующее законодательство, которое позволило бы
усилить правительственный контроль над производством и распределе-
. нием и способствовало бы, по его мнению, решению острых социальных
проблем. В области финансовой политики, в частности, ставилась задача
сократить государственный долг, который достиг 252,3 млрд. долл.,
и сбалансировать бюджет. Трумэн предложил утвердить новые налоги на
сумму 4 млрд. долл.
Остановившись на вопросе о трудовых отношениях, президент повто-
рил выдвинутое им еще в ходе избирательной кампании 1948 г. требова-
ние об отмене закона Тафта—Хартли, но при этом предложил создать
механизм, не допускающий забастовки в жизненно важных отраслях
промышленности, затрагивающих интересы всего общества. Это означало,
что фактически Трумэн настаивал на ревизии закона Вагнера и сохране-
нии ключевых положений закона Тафта—Хартли. Президент рекомендо-
вал также провести перестройку деятельности министерства труда. Ряд
предложений касался жизненного уровня большинства населения:
увеличение минимума заработной платы до 75 ц. в час, помощь ферме-
рам, содействие развитию и сохранению природных ресурсов и распро-
странение опыта государственного строительства гидросооружений в до-
лине реки Теннесси, которые давали потребителям дешевую электро-
энергию 17.
В послании Трумэн предложил расширить охват населения социаль-
ным страхованием. В частности, была выдвинута в общей форме идея
реализации системы медицинского обслуживания, услуги которого были
бы оплачены за счет населения. Трумэн высказался за срочное предо-
ставление помощи штатам в деле поддержания и управления школьной
системой.
Говоря о жилищной проблеме, Трумэн отметил, что «жилищный
кризис продолжает оставаться острым» 18, и сообщил, что в ближайшее
время конгресс должен утвердить рекомендованные им предложения о
жилищном строительстве и о научных исследованиях в жилищном вопро-
се. Трумэн также повторил свои прежние предложения в области граж-
данских прав, адресованные 80-му конгрессу. Среди них предусматрива-
лись меры защиты черного населения от линчеваний, отмена избиратель-
ного налога, создание постоянного Комитета по обеспечению справедливой
практики найма на работу, запрещение дискриминации на транспорте и
в сфере обслуживания.
Трумэн выдвинул тезис, который дал название всей его внутриполи-
тической программе. «Каждая часть нашего населения и каждый амери-
канец имеют право ожидать от нашего правительства справедливого
курса»,— сказал он 19. Либеральная печать тотчас подхватила это чисто
рекламное заявление, сделав из него вывеску ко всей социальной програм-
ме 33-го президента США. Если же говорить по существу, то программа
Трумэна ставила целью дальнейшее усиление механизма правительствен-
ного регулирования социально-экономических процессов, начало которому
было положено Ф. Д. Рузвельтом. Она затрагивала ряд острых социаль-
ных проблем, таких, как фермерская, гражданские права негров, жилищ-
ная, здравоохранения, образования, трудовых отношений и др.
Однако программа несла на себе печать новых, послевоенных условий.
Ставилась задача удовлетворить возросшие консервативные устремления
буржуазии и в то же время не оттолкнуть от демократической партии
широкие массы, выступившие в защиту лозунга продолжения и углуб-
ления социальных реформ. В силу этого предлагаемые меры, отражая
воззрения либеральной буржуазии, сильно поправевшей после войн-ы,
носили ограниченный, крайне противоречивый и чисто прагматический
характер. Многие обозреватели сразу же обнаружили в «справедливом
курсе» Трумэна лишь стремление решать сиюминутные задачи без по-
пытки заглянуть в завтрашний день 20.
Американские историки уделяют «справедливому курсу» подчас не-
померно большое внимание, объединяя под этим названием всю внутрен-
нюю политику правительства в первые послевоенные годы. Однако оцен-
ка итогов этих усилий единодушна: большая их часть потерпела сокру-
шительное поражение 21. И с этим нельзя не согласиться.
Возьмем, к примеру, вопрос о создании постоянного Комитета по обес-
печению справедливой практики найма на работу (ФЕПК). Напомним,
что еще в сентябре 1945 г. Трумэн высказался в пользу создания этого
органа с широкими полномочиями. Соответствующий законопроект после
долгих дебатов получил одобрение в палате представителей (причем из
билля была изъята статья об обязательности выполнения постановлений
ФЕПК), но затем, как писал Б. Бернстайн, он «погиб в результате дейст-
вий флибустьеров в сенате»22. Вся эта процедура была названа в аме-
риканской печати «парламентским позором» 23, и Трумэн был сам пови-
нен в таком исходе, так как в апреле 1950 г. он решил отложить вопрос
о вынесении сенатом решения о рассмотренном комитетом билле о ФЕПК
«для того, чтобы добиться быстрого голосования в сенате об ассигнова-
ниях по плану Маршалла» 24.
2-0 июня 1949 г. в письме сотруднику аппарата Белого дома Найлсу
исполнительный директор НАСПЦН Р. Уилкинс писал о «значительном
изменении в настроении цветных», которое объяснялось малодушием и
открытым отступничеством либеральных демократов в конгрессе. Послед-
ние допустили «катастрофу 17 марта» 25, когда в результате голосования
в сенате была провалена попытка изменить процедурное правило и огра-
ничить флибустьерство южан26. Сделано это было ради того, чтобы по-
ставить неприступный заслон либеральному законодательству. Президент
и поддерживавшие его демократы со своей стороны не приложили уси-
лий к тому, чтобы позорное флибустьерство в сенате было прекращено.
Их бездеятельность сказалась и на обсуждении вопроса о законе Тафта-
Хартли: предложение о его отмене было провалено27.
Более повезло другому законодательному предложению Трумэна —
акту о жилищном строительстве 1949 г. Несмотря на специальное пре-
зидентское послание от 23 февраля 1948 г. по жилищному вопросу,
конгресс не торопился с принятием предложенного билля, который пре-
дусматривал оказание государственной помощи жилищному строительству
и смягчение острой жилищной проблемы. Утвержденный сенатом 22 ап-
реля 1947 г.28 билль Тафта—Эллендера—Вагнера был блокирован
в комитете палаты представителей по делам банков и денежного обраще-
ния. Причиной были статьи билля о государственном жилищном строи-
тельстве и расчистке трущоб. Этот билль воплощал идею Трумэна о том,
что «правительство должно быть инструментом социального усовершен-
ствования» 29. Лобби владельцев недвижимости приложило максимум
усилий, чтобы не допустить принятия этой статьи, грозившей нарушить
монополию частного предпринимательства на рынке жилья. Вместо этого
был принят другой жилищный билль, предусматривавший лишь участие
правительства в покупке закладных, обеспеченных Федеральной жилищ-
ной администрацией или гарантированных актом о помощи ветеранам.
Контроль над квартирной платой, ограничивавший ее рост, хотя и был
продлен в конце 1947 г. на 14 месяцев, не предусматривал серьезных на-
казаний для его нарушителей. В послании конгрессу 23 февраля 1948 г.
Трумэн отметил, что, несмотря на острую потребность в жилье, в 1947 г.
его строительство составило менее 15% новых строительных работ.
В американской прессе отмечалось, что возведенное жилье оставалось вне
досягаемости для 80% американцев.
Одновременно с посланием Трумэна о положении страны в январе
1949 г. демократы внесли в сенат билль, содержавший предложения о
строительстве в течение семи лет 1050 тыс. жилых единиц с помощью
государства, об ассигновании 1 млрд. долл. в виде ссуд и 500 млн. долл.
в виде капитальных затрат городам и штатам на расчистку трущоб,
городскую реконструкцию, а также программу научных исследований в
области жилищного строительства 30. Лоббисты владельцев недвижимым
имуществом немедленно повели ожесточенную кампанию против билля,
обвиняя его авторов в «социалистических устремлениях» 31. Тем не ме-
нее после острых дебатов и проволочек был одобрен билль, в котором
предусматривалось строительство с помощью государства 810 тыс. жилых
единиц в течение шести лет.
Акту о жилищном строительстве американские историки всегда отво-
дят особое место как самому важному и единственному мероприятию
«справедливого курса», одобренному 81-м конгрессом. Между тем к мо-
менту истечения срока пребывания Трумэна на своем посту государством
было построено менее 60 тыс. из предусмотренных законом 810 тыс. жи-
лых единиц. Еще более жалкая участь ждала проекты расчистки тру-
щоб 32. Практический результат этой деятельности был равен нулю.
Трущобные районы продолжали расти, превращая целые районы крупных
промышленных центров в скопище полуразрушенных домов.
Несколько более положительным был итог весьма острой борьбы по
вопросу о повышении минимума заработной платы. После обсуждения
конгресс одобрил билль об увеличении минимума заработной платы до
75 ц. в час, что с учетом возросшей стоимости жизни фактически лишь
восстанавливало минимум 1938 г. Конгресс пошел также на некоторые
уступки в деле расширения системы социального страхования. По зако-
ну 1950 г. она была распространена на 45 млн. человек вместо 35 млн.,
как было раньше. Незначительно увеличивался минимум выплат.
Важное место во внутренней политике правительства Трумэна зани-
мал аграрный вопрос. К концу 1948 г. обозначились первые симптомы
нового обострения аграрного кризиса. Вследствие накопившихся запасов
нереализованной продукции цены на зерно резко упали: на кукурузу —
с 2,25 долл. за бушель в июле до 1,26 долл. в конце октября, что было
ниже гарантированного уровня цен (1,53 долл.) 33. Сильнее всего от
"аграрного кризиса страдали малоимущие фермеры с доходом ниже
2 тыс. долл. в год. Они составляли свыше половины всех фермеров34.
Однако подписанный Трумэном 3 июля 1948 г. сельскохозяйственный
закон шел навстречу предложениям, высказанным Американской федера-
цией фермерских бюро и Нэшнл Грейндж, представлявших крупных
фермеров. Закон вводил новую формулу поддержания цен. С 1950 г.
твердая поддержка цен на уровне 90% паритета заменялась гибкой —
от 60 до 90% в зависимости от объема производства данного вида фер-
мерской продукции.
За закон 1948 г. проголосовали представители обеих партий в конгрес-
се. Однако демократы, осознав, что крупные фермеры поддерживали
республиканскую партию, направили главные усилия на укрепление свое-
го влияния среди основной массы мелкого и среднего фермерства. Поэто-
му правительство заявило о готовности выступить в поддержку так
называемых «семейных ферм» 35. Наиболее полное выражение политика
«семейной фермы» получила в так называемом плане Брэннаяа. которого
Трумэн в мае 1948 г. назначил министром сельского хозяйства. Этот план
был обнародован на совместном заседании сельскохозяйственных комите-
тов обеих палат конгресса 7 апреля 1949 г.36
План Брэннана предполагал заменить паритет цен, выгодный в ус-
ловиях аграрного кризиса крупным фермерам, паритетом доходов, при
котором должна была оказываться поддержка более мелким, «семейным
фермам», и предусматривал систему производственных платежей, распро-
странявшихся дополнительно на ряд товаров, непригодных для длитель-
ного хранения. Это было выгодно не только фермерам (которые должны
были получать от государства доплату к средствам, полученным ими
после реализации продукции на рынке по свободным ценам), но и потре-
бителям (которые не должны были платить специально поддерживаемые
высокие цены). Наиболее оживленные дискуссии по плану Брэннана
развернулись в период между апрелем 1949 г. и ноябрем 1950 г. Нацио-
нальный фермерский союз, представлявший средних и мелких фермеров,
высказался в пользу плана Брэннана37. Поскольку в плане Брэннана
говорилось об удовлетворении нужд потребителя, он получил поддержку
и КПП, в частности на его съезде в декабре 1948 г.38
Однако крупнокапиталистические фермеры и выражавшая их интере-
сы Американская федерация фермерских бюро, а также лидеры респуб-
ликанской партии выступили против плана Брэннана. В пылу дискуссии
они упрекали Брэннана в «социализации» сельского хозяйства. Абсурд-
ность этих доводов была очевидна всем, тем не менее план не был вне-
сен в конгресс в качестве законопроекта, а та его часть, которая была
рассмотрена в конечном счете конгрессом, оказалась отвергнутой. План
Брэннана постигла общая судьба «справедливого курса», вызванного к
жизни чисто политическими мотивами — желанием обеспечить демократам
поддержку малоимущего большинства населения.
Вместо плана Брэннана осенью 1949 г. был принят новый сельскохо-
зяйственный закон, который преследовал цель оказать существенную под-
держку прежде всего крупному, а не среднему и мелкому фермерству,
как это декларировалось политикой «семейной фермы». Согласно этому
закону Торгово-кредитная корпорация получила из государственного
бюджета огромные средства на закупку образовавшихся в ходз аграрного
кризиса излишков сельскохозяйственной продукции, которую поставляли
в основном крупные фермеры.
Аграрный кризис, а вкупе с ним и аграрная политика Трумэна содей-
ствовали укреплению позиций крупнокапиталистических хозяйств за
счет интересов мелкого и среднего фермерства. В 1949 г. крупные хозяй-
ства составляли лишь 22,4% всех ферм, но производили 73,5% всей
товарной продукции. Что же касается мелких и средних ферм, то их
численность с 1945 по 1950 г. неуклонно сокращалась. Число мелких ферм
(до 100 акров) уменьшилось на 10%, а средних (100—220 акров) —на
7%. Обрабатываемая мелкими и средними фермерами площадь сократи-
лась на 24 млн. акров, обрабатываемая же крупными фермерами (свыше
220 акров) — увеличилась на 42 млн. акров 39.
В январе 1951 г., после того как началась агрессия США в Корее,
Трумэн выступил с посланием, посвященным мобилизации экономических,
и военных ресурсов страны на нужды войны. Из содержавшейся в посла-
нии законодательной программы, состоявшей из 10 пунктов, лишь один
имел отношение к программе «справедливого курса». В нем речь шла о
финансировании медицинского образования, поскольку в связи с войной
увеличилась потребность в медицинском персонале 40.
Комментируя плачевный итог социальной деятельности правительства
вскоре после закрытия первой сессии 82-го конгресса, печатный орган
КПП «СИО ньюс» писал 29 октября 1951 г.: «Снова коалиция против-
ников „справедливого курса" в обеих партиях отвергла все прогрессивные
мероприятия, находившие широкую поддержку в народных массах, п в то
же время продемонстрировала поразительную готовность служить крупно-
му капиталу и монополиям» 41. Среди причин, обусловивших провал
внутриполитической программы Трумэна, основными являлись нежелание
самого правительства отстаивать ее и отсутствие доверия к нему со сто-
роны общественности. Этому способствовали многие факторы. Важную
роль, в частности, сыграли так называемые «трумэновские скандалы» 42,
получившие самый неблагоприятный резонанс и нанесшие серьезный
удар по репутации демократической администрации.
В начале 50-х годов конгресс провел несколько громких расследова-
ний, вскрывших темные дела ряда официальных лиц, близких к Белому
дому. В августе 1949 г. специальный сенатский комитет расследовал
деятельность «торговцев влиянием», лоббистов и других лиц, которые за
солидные взятки организовывали льготы для бизнесменов, жаждущих
получить прибыльные правительственные контракты. В этом оказался
замешанным военный помощник Трумэна и его ближайший друг генерал
Вогэн43. Затем разразился новый скандал, в который была вовлечена
реконструктивная финансовая корпорация (РФК): в феврале 1950 г.
сенатский комитет по делам банков и денежного обращения обнаружил
на своих слушаниях, что займы, предоставляемые РФК, оговаривались
политическими условиями. Кроме того, много шума вызвало разоблачение
коррупции среди чиновников Службы внутреннего налогообложения. На
слушаниях в конгрессе также вскрывались связи политического аппарата
демократической партии с подпольным миром организованной преступно-
сти в некоторых крупных городах, где она контролировала механизм
власти.
Подводя итоги работы 82-го конгресса, законодательный отдел КПП
констатировал: «В истории страны очень немногие конгрессмены отлича-
лись столь неприглядным прислужничеством перед монополиями и пол-
ным безразличием к нуждам американского народа» 44. В докладе Испол-
нительного совета АФТ отмечалось, что «в течение всей работы конгресса
82-го созыва было внесено 35 законопроектов, охватывающих широкий
круг вопросов: установление практики справедливого найма рабочей силы,
запрещение линчевания, устранение сегрегации, отмена избирательного
налога и др. Однако ни один из них не привлек внимания конгресса» 45.
Реформистские лидеры профсоюзов, сетуя на поражение либеральной
инициативы, в сущности, выносили обвинительный приговор и самим
себе. Положившись на лоббистские методы агитации за реформы, отка-
завшись от решительной, бескомпромиссной борьбы с применением арсе-
нала внепарламентских средств, ослабленное внутренним расколом, орга-
пизованное рабочее движение утратило многие из завоеванных им в
30-е годы позиций, предопределив тем самым резкое снижение «сочувст-
вия» к нему в правительственных сферах.
2. АГРЕССИЯ США В КОРЕЕ
Вступление 9 августа 1945 г. Советского Союза в войну с Японией
привело к разгрому Квантунской армии, освобождению всей территории
Кореи советскими войсками и долгожданному избавлению корейского
народа от чужеземного гнета. 2 сентября 1945 г. японское правительство
подписало акт о безоговорочной капитуляции. Уничтожение японского
господства вызвало большой подъем политической активности корейского
народа, приведшей к глубоким социально-экономическим переменам. По
всей стране создавались народные комитеты как органы подлинно народ-
ной власти, представлявшей различные слои корейского народа. Руково-
дящей и организующей силой в демократическом строительстве новой
Kореи выступали коммунисты46.
В соответствии с договоренностью правительств СССР и США в
целях принятия капитуляции японских войск, находившихся на террито-
рии Кореи, к северу от 38-й параллели была установлена зона военной
ответственности СССР, к югу — зона военной ответственности США47.
Эта мера вызывалась также необходимостью подготовки условий для
предоставления Корее независимости и обеспечения ее развития как еди-
ного демократического государства. Разделение страны должно было
носить временный характер и окончиться с провозглашением независимо-
го корейского государства48. Однако США воспрепятствовали реше-
нию корейского вопроса в духе, отвечающем интересам народа этой
страны.
Корея, освобожденная от японского господства, занимала во внешне-
политических планах США особое место, прежде всего вследствие ее
чрезвычайно выгодного стратегического положения и близости к границам
социалистических стран. Монополии США стремились использовать свое
военное присутствие в Корее в качестве базы для расширения экономиче-
ской экспансии в Азии. Показательно, что американские войска высади-
лись в порту Инчхон 8 сентября 1945 г., т. е. уже после капитуляции
Японии и окончания войны. И уже первые месяцы их пребывания по-
казали стремление правящих кругов США к закреплению расчленения
Кореи и установлению своего военного и политического контроля на юге
страны.
Положение в Корее было предметом обсуждения на Московском со-
вещании министров иностранных дел СССР, США и Великобритании в
декабре 1945 г. Государственный секретарь США Бирнс фактически
предложил установить над Кореей опеку четырех держав: США, СССР,
Англии и гоминьдановского Китая сроком на пять лет с возможным прод-
лением ее в дальнейшем на такой же период. Американский проект
послевоенного устройства Кореи не предусматривал образования общеко-
рейского правительства. Предлагалось создать лишь союзническую адми-
нистрацию во главе с двумя командующими, от СССР и США, которая
должна была функционировать до установления гражданского админист-
ративного управления Кореи 49.
Советский Союз, напротив, исходил из необходимости создания времен-
ного демократического правительства как реального органа осуществле-
ния корейским народом своих суверенных прав. Советский проект не от-
вергал опеку четырех держав, но подчеркивал, что такая опека должна
осуществляться посредством временного корейского демократического
правительства, призванного обеспечить национальные интересы корей-
ского народа. Срок опеки ограничивался пятью годами50.
В результате острой дискуссии было достигнуто соглашение, согласно
которому Корея должна была развиваться как единое независимое демо-
кратическое государство51. Для оказания содействия образованию вре-
менного корейского демократического правительства и предварительной
разработки соответствующих мероприятий решением Московского сове-
щания создавалась совместная комиссия из представителей командования
американских войск в Южной Корее и командования советских войск в
Северной Корее 52.
20 марта 1946 г. в Сеуле совместная Советско-американская комиссия
приступила к подготовке рекомендаций относительно состава временного
демократического правительства путем консультаций с демократическими
организациями Кореи и к разработке мер помощи и содействия политиче-
скому, экономическому и социальному прогрессу корейского народа53.
Трудности в работе комиссии возникли сразу же, как только встал вопрос
о выборе конкретных организаций для консультаций. Позиции СССР и
США в этом вопросе были различными. Американская сторона всячески
уклонялась от консультаций с демократическими организациями и поли-
тическими партиями юга страны, поддерживавшими решения Московско-
го совещания54. Она ориентировалась в основном на консервативные
группы п партии, отвергавшие совместно выработанные соглашения, что
создавало серьезные препятствия в работе комиссии. Одновременно на
юге страны все более усиливалось наступление на прогрессивные силы.
В течение февраля—апреля 1947 г. было арестовано более 2 тыс. пред-
ставителей демократических партий и организаций 55.
Правящие круги США всячески содействовали возвращению в Юж-
ную Корею наиболее реакционной части корейской эмиграции, которая
стала послушным орудием военной администрации США. В октябре
1945 г. на американском самолете в Южную Корею был доставлен Ли
Сын Май, вставший во главе раскольнических сил. Опираясь на эти эле-
менты. Соединенные Штаты стремились обойти решение Московского со-
вещания и закрепить раскол Кореи. В этих условиях, несмотря на уси-
лия СССР, совместная Советско-американская комиссия не смогла прий-
ти к соглашению ни по одному вопросу. США блокировали все предло-
жения советской стороны и, прервав работу комиссии, вынесли корей-
ский вопрос на рассмотрение ООН 56.
Использовав механическое большинство в ООН, находившееся под
контролем США, американской дипломатии удалось добиться решения
Генеральной Ассамблеи о передаче вопроса о Корее на рассмотрение
вновь созданной Временной комиссии ООН по Корее, в состав которой
вошли представители Австралии, Индии, Канады, Сальвадора. Сирии,
Филиппин, Франции и Китая. Делегация СССР в голосовании не участ-
вовала. Под наблюдением этой комиссии не позже 31 марта 1948 г.
Должны были состояться выборы в Национальное собрание, которое впо-
следствии сформировало бы единое для всей Кореи правительство57.
Временная комиссия ООН прибыла в Сеул в начале 1948 г., но не
нашла поддержки демократических сил Кореи. По всей стране развер-
нулось широкое движение против иностранного вмешательства. В апре-
ле 1948 г. в Пхеньяне состоялось совместное совещание представителей
56 политических партий и общественных организаций Северной и Юж-
ной Кореи, объединявших около 10 млн. человек. Совещание обратилось
к правительствам США и СССР с требованием об одновременном
выводе их войск и предоставления возможности провести всеобщие сво-
бодные выборы в целях создания единого демократического государст-
ва 58. Положение в стране становилось крайне тревожным. В этих ус-
ловиях члены Временной комиссии ООН открыто выражали сомнение
относительно возможности проведения свободных выборов, которые смог-
ли бы привести к объединению Кореи и созданию подлинно националь-
ного правительства 59.
Тем не менее 10 мая 1948 г. в обстановке преследования демократиче-
ских сил в Южной Корее были проведены сепаратные выборы в Нацио-
нальное собрание, которое провозгласило создание Корейской республи-
ки во главе с Ли Сын Маном. Тем самым с санкции США раскол стра-
ны был конституционно закреплен. Секретный бюллетень Управления
разведки госдепартамента отмечал, что «путем создания прочного и дру-
жественного правительства в Корее США обеспечили частичную стаби-
лизацию положения на Дальнем Востоке и компенсировали свои дипло-
матические неудачи в других частях Азии» 60.
В ответ на эти раскольнические действия 25 августа 1948 г. патрио-
тические силы Кореи приняли решение провести выборы в Верховное
народное собрание в обеих частях страны. На юге они проходили неле-
гально. В Верховное народное собрание были выбраны представители
всех основных партий и социальных слоев Северной и Южной Кореи.
Из 572 депутатов 360 были избраны в Южной Корее 61. 8 сентября Вер-
ховное народное собрание приняло конституцию, политически закрепив-
шую создание Корейской Народно-Демократической Республики. Про-
возглашая единство страны, свободу и независимость народа своей глав-
ной целью, правительство КНДР обратилось к СССР и США с просьбой
об одновременном выводе всех войск. Советский Союз положительно от-
кликнулся на этот призыв и к концу 1948 г. вывел своп войска из Кореи.
Вашингтон игнорировал рождение нового демократического государ-
ства и его требования и лишь «принял к сведению» решение Советского
правительства об отводе войск. Под нажимом США Генеральная Ассамб-
лея ООН признала правительство Южной Кореи законным, созданным
на основе «свободных выборов» 62. Таким образом, в результате расколь-
нических, антидемократических действий Соединенных Штатов 38-я па-
раллель надолго осталась линией раскола Кореи, по обе стороны которой
были созданы и развивались разные по своим политическим и социально-
экономическим основам государства.
Летом 1949 г. Единый демократический национальный фронт Кореи
обратился к генеральному секретарю ООН Трюгве Ли с требованием
вывода американских войск из Южной Кореи и предоставления корей-
скому народу права самостоятельно решать судьбу своей страны. Под
давлением общественного мнения США вынуждены были в июне 1949 г.
вывести войска. Сразу же после отвода американских войск положение
лисынмановского режима, никогда не пользовавшегося поддержкой на-
рода, стало критическим. Население все настойчивее требовало проведе-
ния демократических преобразований. Активизировалось партизанское
движение в горах. По мнению Ли Сын Мана, в создавшейся ситуации
только начало военных действий против Севера и возвращение амери-
канских войск могли спасти от гибели антинародный режим Южной
Кореи.
Положение в Корее неоднократно являлось предметом обсуждения на
заседаниях Совета национальной безопасности США. Еще весной 1948 г.
СНБ представил на рассмотрение президента ряд предложений о поли-
тике США в отношении Кореи. Президенту было рекомендовано всемер-
но поддерживать южнокорейский режим, обучая и оснащая его нацио-
нальные военные силы и предоставляя экономическую помощь 63.
Рассматривая в течение 1949—1950 гг. проблемы, связанпые с поли-
тикой США в странах Азии, СНБ и Объединенный комитет начальников
штабов во всех докладах и меморандумах президенту, министру оборо-
ны и государственному секретарю прежде всего отмечали, что «Азия
стратегически важна для Соединенных Штатов» 64. В связи с этим ука-
зывалось, что, «помогая» решению политических, экономических, со-
циальных и культурных проблем в этих странах, США «должны учиты-
вать собственные интересы» и «оказывать помощь в таких вопросах, ко-
торые способствуют усилению влияния и престижа США в этом регио-
не» 65. Для достижения указанных целей правительству рекомендовалось
опираться на антикоммунистические силы и реакционных политических
деятелей этих стран. Политика Великобритании и Франции в Азии объ-
являлась ошибочной, вследствие чего США надлежало, как заявлялось,
«взять на себя руководство западными партнерами в их политике в Азии,
координируя планы и военные усилия» 66.
Особое значение в этом отношении имела директива СНБ-68, офи-
циально объявлявшая намерение США единолично решать судьбы на-
родов и бесцеремонно вмешиваться во внутренние дела государств под
предлогом защиты «свободного мира» 67. Меморандум СНБ 48/2 пред-
лагал президенту продолжать оказывать всемерную политическую, эко-
номическую, техническую, военную и иную помощь режиму Ли Сын
Мана68.

Следуя этим рекомендациям, правительство Соединенных Штатов
заключило с Южной Кореей ряд соглашений. Важнейшим среди них
было соглашение 1950 г. «О взаимной помощи и обороне», ставшее свое-
образной охранной грамотой режима Ли Сын Мана и подогревавшее его
стремление начать «поход на Север» 69.
Опираясь на положения этого документа, американская военная мис-
сия в Южной Корее во главе с генералом У. Робертсом занялась уси-
ленной подготовкой лисынмановской армии. Обучение и идеологическая
обработка личного состава проводились под руководством американских
советников и инструкторов, численность которых достигала 500 чело-
век 70. После вывода войск нз Кореи США передали Ли Сын Ману ору-
жия на сумму 190 млн. долл.71 Срочно строились аэродромы в Йонджу
и Вонджу. Военно-морские порты Инчхон, Пусан, Йосу, Мокпхо и воен-
но-морская база в Чинхэ предоставлялись в распоряжение американско-
го командования72. Восстанавливались старые и строились новые ук-
репления, стратегические дороги, фортификационные сооружения. Осо-
бенно интенсивное строительство велось вдоль 38-й параллели. К началу
1949 г. здесь было сосредоточено пять южиокорейских дивизий, воору-
женных и обученных американцами, две полицейские дивизии и нере-
гулярные воинские формирования. Американский посол в Сеуле
Дж. Муччо в беседе с министрами лисынмановского правительства го-
ворил: «За вашей спиной стоят США. Надеюсь, вы будете добросовестно
выполнять все наши советы и указания, доверяя нам во всем... Не со-
мневаюсь, что вы уделите все внимание делу подготовки, чтобы прибли-
зить время всеобщего наступления на территорию севернее 38-й парал-
лели, учитывая конкретную обстановку и наши намерения» 73.
Заручившись поддержкой Соединенных Штатов, Ли Сын Ман про-
возгласил «поход на Север» первейшей задачей 7\ По мнению южноко-
рейского командования, армия была готова к началу военных действий.
Однако американское правительство не решалось предоставить марионе-
точным войскам самостоятельность в действиях. В октябре 1949 г. гене-
рал Роберте подчеркивал, что вторжение южнокорейской армии за 38-ю
параллель будет осуществляться только по приказу военной миссии
США 75.
Развертывая военные приготовления, лисынмановские войска прово-
цировали многочисленные вооруженные инциденты в пограничном райо-
не. С января 1949 по апрель 1950 г. было совершено 1407 вторжений на
территорию Северной Кореи с суши, воздуха и моря76. Генерал Ро-
берте считал такие действия «прекрасной попыткой разжечь внутри стра-
ны междоусобную войну, живой проверкой сил в непосредственном столк-
новении с врагом» 77. По существу, это был призыв к ведению необъ-
явленной войны южнокорейских регулярных войск против КНДР. Было
проведено несколько операций. Наиболее крупной явилась кэсонская опе-
рация 25 июля 1949 г., планируя которую лисынмановское командование
намеревалось захватить часть территории Северной Корен. Однако опе-
рация окончилась полным провалом, после чего по настоянию американ-
цев началось спешное переформирование армии Южной Кореи и попол-
нение ее путем насильственной мобилизации. Усилился приток военного
снаряжения и военной техники из США 78.
В мае 1950 г. переподготовка лисынмановской армии была завершена.
Руководитель американского управления экономической помощи Южной
Корее Джонсон, выступая в комиссии палаты представителей, заявил,
что стотысячная южнокорейская армия, оснащенная американским сна-
ряжением и обученная американскими советниками, готова в любой мо-
мент начать войну79. Ход событий показал, что это заявление не было
случайным. Оно отражало состояние политического и экономического
хаоса в Южной Корее, начавшегося с весны 1950 г.
Кэсонская операция с новой силой всколыхнула антилисынмановские
выступления народных масс в тылу, активизировалось партизанское
движение, особенно в горных районах. Все это побуждало правительство
Ли Сын Мана и его покровителей форсировать нападение на КНДР.
Войну рассматривали как выход из создавшегося положения. Именно в
это критическое время в Японию прибыли военный министр США
Л. Джонсон, начальник генерального штаба вооруженных сил США ге-
нерал О. Брэдли и советник госдепартамента Дж. Ф. Даллес, которые
провели секретное совещание с генералом Д. Макартуром, командующим
американскими вооруженными силами на Дальнем Востоке. Посетив за-
тем Южную Корею, Даллес выступил 19 июня 1950 г. на заседании На-
ционального собрания, заверив корейское правительство в том, что
Соединенные Штаты окажут лисынмановцам необходимую моральную и
материальную поддержку в их борьбе против коммунизма80. В ответ-
ной речи Ли Сын Ман обещал защищать «демократию», «если не в хо-
лодной, то в горячей войне» 81.
В сопровождении представителей командного состава южнокорейской
армии Даллес предпринял инспекционную поездку в район 38-й парал-
лели, где обратился к войскам с речью. «Еще в Америке,— говорил он.—
я слышал о мужестве и боевой мощи вашей армии. Я увидел гораздо
больше, чем слышал ранее. Вам не может противостоять даже самый
сильный противник. Не долго ждать того момента, когда вы сможете
проявить свою силу» 82. В интервью представителям агентства Ассошиэй-
тед Пресс 21 июня Даллес заявил, что вскоре следует ожидать «пози-
тивных действий»83. Спустя три дня, 25 июня, на корейской земле
вспыхнуло пламя войны. Лисынмановская армия начала вероломное
наступление на территорию Северной Кореи по всей линии 38-й парал-
лели.
Командование корейской Народной армии (КНА) и правительство
КНДР, имевшие достаточную информацию о подготовке вторжения на
Север, не дали застать себя врасплох и отбили наступление84.
Тем не менее сразу после начала военных действий правительство Корей-
ской Народно-Демократической Республики обратилось к Ли Сын Ману
с требованием прекратить агрессию 85. Однако вторжение с юга продол-
жалось, что вынудило Народную армию КНДР перейти в контрнаступ-
ление. 26 июля, выступая по радио, председатель кабинета министров
КНДР Ким Ир Сен призвал народ защитить свою Родину86. В течение
двух месяцев Народная армия при широкой поддержке населения побе-
доносно продвигалась на юг и вышла к излучине р. Нактонган. В оже-
сточенных боях за Сеул, Тэджон, Мокпхо лисынмановцы понесли боль-
шие потери. Южнокорейская армия была деморализована и, по опреде-
лению генерала Макартура, «не проявила способности к сопротивлению
или желания вести борьбу» 87. Население Южной Кореи оказало Народ-
ной армии содействие.
Лисынмановский режим начал быстро разваливаться. На помощь ему
Соединенные Штаты спешно перебросили из Японии четыре армейские
дивизии, пять бронетанковых батальонов и другие части и подразделе-
ния 88. Военно-воздушные силы США, базировавшиеся в Японии, нано-
сили бомбовые удары по частям корейской Народной армии. Однако это
не могло сдержать наступления. К концу августа была освобождена почти
вся Южная Корея, за исключением Пусанского плацдарма.
Спровоцировав и поддержав вооруженное нападение сеульского режи-
ма на КНДР, американские правящие круги не предполагали, что воен-
ные действия примут столь катастрофический оборот. Паническое бегст-
во южнокорейских войск поставило под удар казавшиеся такими проч-
ными позиции США в Корее. Потеря Корейского полуострова грозила
серьезно поколебать позиции Вашингтона и на Тайване, и в Японии,
являвшихся основными звеньями военно-политической стратегии США
на Дальнем Востоке. Стремясь спасти положение и получив 25 июня
сообщение американского посла в Сеуле Дж. Муччо о «вторжении севе-
рокорейских войск на территорию Южной Кореи» 89, США в тот же день
настояли на созыве заседания Совета Безопасности ООН. Под нажи-
мом Вашингтона Совет Безопасности в отсутствие советского делегата
принял резолюцию, объявлявшую Северную Корею агрессором и требо-
вавшую прекращения огня и отвода войск за 38-ю параллель под наблю-
дением Комиссии ООН 90.
27 июня 1950 г. американские вооруженные силы на Дальнем Во-
стоке получили приказ президента Трумэна обеспечить прикрытие и
поддержку войскам Южной Кореи, т. е. начать открытую вооруженную
интервенцию. Одновременно США увеличили вооруженные силы на
Филиппинах, ускорили оказание военной помощи Франции в Индокитае.
Американскому военно-морскому флоту предписывалось «предотвратить
нападение на Формозу» 91. Таким образом, правительство США перешло
к прямым актам агрессии не только в Корее, но и в ряде стран Азии.
Открытое вооруженное вмешательство США во внутренний конфликт в
Корее изменило характер войны. Если вначале столкновение Севера и
Юга можно было рассматривать как гражданскую войну, то с вмешатель-
ством США она переросла в борьбу за освобождение страны от иност-
ранных интервентов и их пособников на Юге Кореи.
Совет Безопасности, собравшийся на заседание 27 июня во второй по-
ловине дня, был поставлен перед свершившимся фактом военного вмеша-
тельства США в корейский конфликт. Не проведя никакого рассле-
дования, не заслушав мнения Северной Кореи. Совет Безопасности под
нажимом США одобрил военное вмешательство США в Корее и реко-
мендовал членам ООН предоставить Южной Корее военную помощь92.
Действия Совета Безопасности шли вразрез с Уставом ООН, согласно
которому решения по важным вопросам принимаются не менее чем се-
мью голосами, включая голоса всех пяти постоянных членов Совета Без-
опасности (СССР, США, Китай, Великобритания, Франция). За приня-
тую резолюцию проголосовали только шесть делегатов в отсутствие
представителя СССР. Таким образом, резолюция ООН, в сущности одо-
бряющая военную интервенцию США в Корее, не имела законной силы.
Советский Союз возражал против принятия подобной резолюции, ука-
зав на ее незаконность в ноте генеральному секретарю ООН Трюгве Ли
от 29 июня и в заявлении заместителя министра иностранных дел СССР
А. А. Громыко от 4 июля 1950 г.93
30 июня Трумэн, не дожидаясь присоединения союзников к навязан-
ным им «коллективным санкциям», отдал приказ о начале бомбардиров-
ки отдельных военных объектов в Северной Корее и установлении мор-
ской блокады всего корейского побережья, введя в действие американские
морские и наземные силы, что лишало Народную армию КНДР возмож-
ности использовать морские коммуникации для переброски войск и сна-
ряжения 94.
Применяя тактику «свершившегося факта», Соединенные Штаты про-
тащили в Совете Безопасности 7 июля резолюцию о создании «объеди-
ненного командования войсками ООН», которая предписывала всем чле-
нам ООН, выделявшим вооруженные силы или оказывавшим иную по-
мощь Южной Корее, предоставлять ее в распоряжение «объединенного
командования», возглавляемого Соединенными Штатами95. Главнокоман-
дующим «войсками ООН» был назначен генерал Д. Макартур. 2/з войск,
участвовавших в войне против корейского народа, составляли американ-
ские части 96. Лишь позже под нажимом США в агрессивной войне при-
няли участие незначительные контингенты еще 15 государств. Из общей
численности войск на долю союзников США пришлось около 10% сухо-
путных, 7% военно-морских и 1% военно-воздушных сил. В состав
«войск ООН» вошла вся армия Южной Кореи 97. Р. Мэрфи, получивший
в 1952 г. пост посла США в Японии, впоследствии писал: «Хотя неко-
торые члены ООН послали войска в Корею и некоторые правительства
предоставили невоенную помощь, корейская война была главным обра-
зом американо-корейским предприятием» 98.
Став главнокомандующим «войсками ООН», генерал Макартур полу-
чил полную свободу действий. Ярый сторонник вооруженного подавле-
ния национально-освободительного движения в Азии, Макартур постоян-
но стремился расширить корейский конфликт, открыто выступая за
внешнеполитический курс, который мог привести только к третьей ми-
ровой войне.
15—16 сентября 1950 г. 50-тысячный десант «войск ООН» с танками
и артиллерией высадился в Инчхоне под прикрытием 500 самолетов и
300 военных кораблей и оказался в тылу главных сил КНДР99. Аме-
риканское командование придавало этой операции исключительно важное
значение. Захват Инчхона и находившегося в 24 км от него Сеула давал
возможность Макартуру перерезать растянувшиеся линии коммуникации
корейской Народной армии, парализовав тем самым ее действия на юге.
Операция вторжения непрерывно поддерживалась свежими воинскими
контингентами, боеприпасами, снаряжением и всеми необходимыми ма-
териалами, доставлявшимися из Японии, ставшей основной военной
базой США и их союзников в корейской войне. Для подготовки и про-
ведения интервенции правительство США в полной мере использовало не
только разветвленную сеть своих баз на территории Японии, но и ее
военный и промышленный потенциал. Власть Ли Сын Мана в Южной
Корее была восстановлена штыками армии Макартура. 38-я параллель
вновь разделила Корею на две части.
Вопрос о том, перейдут войска Макартура 38-ю параллель или начнут-
ся переговоры с правительством Северной Кореи, был политическим,
а не военным. Следовало ожидать, что решение его будет принято с уче-
том необходимости урегулирования дипломатическим путем возникшей
чрезвычайно опасной для дела всеобщего мира ситуации. Однако собы-
тия показали, что подобный подход к решению вопроса не соответство-
вал стратегическим замыслам США. 1 октября 1950 г. Макартур передал
по радио обращение к командующему КНА с ультимативным требова-
нием безоговорочной капитуляции 100.
В тот же день, действуя в соответствии) с санкцией Объединенного
комитета начальников штабов и президента Трумэна, армия Макартура
перешла 38-ю параллель и вступила на территорию Корейской Народ-
но-Демократической Республики, нарушив тем самым решение Совета
Безопасности, ограничивающее военные действия «войск ООН» только
территорией Южной Кореи 101. 7 октября, опять задним числом, Соеди-
ненные Штаты провели в ООН резолюцию, разрешавшую ради «объеди-
нения Кореи» применение силы севернее 38-й параллели. V сессия Ге-
неральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций санкциониро-
вала оккупацию Северной Кореи «войсками ООН» для установления
«устойчивого положения» 102.
В условиях военной оккупации вновь созданной Комиссии ООН над-
лежало наблюдать за проведением общекорейских выборов на основе
южнокорейской конституции. Была учреждена также Комиссия ООН по
объединению и восстановлению Кореи, которая должна была взять
на себя «всю ответственность за управление и гражданскую администра-
цию Северной Кореи» 103. Данная резолюция была принята в нарушение
Устава ООН и также не имела законной силы, поскольку Генеральная
Ассамблея не имеет права принимать решения о начале военных дей-
ствий. Прикрываясь этим незаконным решением, войска Макартура
форсировали наступление, захватив Пхеньян, Анджу, Хыннам, и в райо-
нах рек Ялуцзян и Тумыньцзян вышли непосредственно к корейско-
китайской границе. Американские военно-воздушные силы начали совер-
шать налеты на северо-восточные провинции КНР. За два с половиной
осенних месяца 1950 г. самолеты США 90 раз нарушили границы Ки-
тая 104.
Переход войсками Макартура 38-й параллели и их продвижение к гра-
ницам Китая и Советского Союза коренным образом меняли стратегиче-
скую обстановку в этом важном райопе. Защищая свою безопасность, обе
страны могли быть втянуты в военные действия. Вашингтон пытался вы-
яснить позиции и намерения СССР и Китая105. Учитывая возможность
вступления КНР в военные действия, американское правительство кате-
горически предупредило Китайскую Народную Республику «избегать вме-
шательства в вооруженный конфликт в Корее» 1О6. В случае вступления
Китая в военные действия Объединенный комитет начальников штабов
США планировал быстрый и полный разгром китайских войск, направ-
ленных в Корею, поскольку их численность, по данным штаба Макартура,
не могла превысить 50—60 тыс. человек107. Исходя из этого, главно-
командующий «войсками ООН» заверял президента, что китайское пра-
вительство не решится начать военные действия.
Встреча президента Трумэна с Макартуром на о-ве Уэйк 15 октября
показала, что Вашингтон одобряет план ведения войны, рекомендуя
главнокомандующему «войсками ООН» лишь ограничить военные дейст-
вия территорией Кореи108. Между тем приказы Макартура по войскам
ни у кого не вызывали сомнений, что любая граница для него не пре-
града «в священной борьбе за свободу» 109.
Во избежание международного конфликта по решению Организации
Объединенных Наций вдоль северной границы КНДР была создана
«буферная зона» шириной в 40 км. «Войска ООН» не должны были втор-
гаться в ее пределы. На пресс-конференции в Вашингтоне 26 октября
Трумэн подтвердил, что на заключительном этапе наступления район,
прилегающий к северной границе Кореи, займут только южнокорейские
войска 110. Однако штаб Макартура пренебрег и решением ООН, и заяв-
лением президента. «Войска ООН» вошли в «буферную зону», сосредо-
точив главный удар в районах гидростанций на р. Ялуцзян, снабжавших
электроэнергией как КНДР, так и пограничные районы Китайской На-
родной Республики. На северо-востоке интервенты захватили г. Чхонд-
жин, расположенный недалеко от советской границы. Американские са-
молеты появились в 40 км от Владивостока. Выход «войск ООН» на
этот рубеж создал угрозу для безопасности СССР и КНР.
Правительство Китайской Народной Республики через посла Индии
в Пекине К. Паниккара неоднократно предупреждало Вашингтон, что
не останется равнодушным к судьбе корейского народа111. 25 октября
первые отряды китайских добровольцев вступили на территорию Кореи
в целях оказания помощи освободительной борьбе корейского народа. Со-
ветский Союз, верный своему интернациональному долгу, оказывал
помощь борющейся Корее оружием, боеприпасами, транспортными сред-
ствами, горючим, продовольствием, медикаментами. По просьбе китай-
ского правительства в северо-восточных районах Китая было дислоциро-
вано несколько советских авиационных дивизий. В боевых операциях
участвовали опытные советские летчики, прикрывая северо-восточные
районы Китая от воздушных нападений американской авиации112. Со-
ветское правительство было готово отправить на помощь Корее пять ди-
визий в случае ухудшения обстановки113. Одновременно СССР оказы-
вал всемерную моральную и политическую помощь КНДР и КНР на
международной арене.
С вступлением в военные действия китайских добровольцев ситуация
на фронте изменилась. Даже Макартур вынужден был признать, что Со-
единенные Штаты стоят перед лицом совершенно новой войны 114. В 20-х
числах октября 1950 г. корейская Народная армия совместно с китай-
скими добровольцами задержали наступление интервентов на северо-за-
падном направлении в районе Анджу, а также севернее Хамхына и Сонд-
жина. В результате 15-дневных ожесточенных боев «войска ООН» были
отброшены на юг, потеряв при этом более 19 тыс. солдат и офицеров.
Американское командование спешно подтянуло все резервы и пред-
приняло новое, «решающее» наступление сразу на нескольких направле-
ниях. В этих боях участвовали американские, британские, австралийские,
турецкие, французские, голландские и лисынмановские войска, общей чис-
ленностью 100 тыс. человек. Макартур был уверен в победе. В беседе с
американскими корреспондентами он хвастливо заявлял: «Скажите ре-
бятам, если они достигнут реки Ялуцзян, то будут сидеть дома за рож-
дественским столом» 115.
Однако и это наступление провалилось. Под стремительным нати-
ском освободительной армии «войска ООН» поспешно отступали, остав-
ляя тяжелое вооружение, автомашины, склады боеприпасов и горючего.
Обозреватель газеты «Крисчен сайенс монитор» сообщал с места собы-
тий: «Американские войска отступают к Сеулу с такой быстротой, какую
только позволяют развить транспортные средства» 116. К концу декабря
вся территория КНДР была вновь освобождена. Народно-освободительная
армия, преследуя врага, перешла 38-ю параллель и 4 января 1951 г.
освободила Сеул.
На заседании Объединенного комитета начальников штабов Макартур
заявил, что создавшееся положение угрожает полным уничтожением
войскам, находящимся под его командованием117. Армию интервентов
охватила паника. В США было объявлено чрезвычайное положение. Еще
30 ноября президент Трумэн заявил, что США готовы использовать все
военные средства, которыми располагают, включая атомную бомбу,
чтобы «освободить Корею» 118. Макартур предлагал сбросить 30—
50 атомных бомб на военно-воздушные базы Китая и Кореи и создать
зараженную радиоактивным кобальтом зону от Японского до Желтого
моря 119. Он был готов даже пойти на риск «всеобщей войны» 12°.
Генерал был не одинок в своих стремлениях. Его поддерживали мно-
гие члены правительства, министерства обороны, сторонники так назы-
ваемой азиатской ориентации во внешней политике в конгрессе, считав-
шие, что судьба капитализма решается в Азии. Однако президент Тру-
мэн и стоявшая за ним часть демократической партии, придерживавшие-
ся европейской ориентации, главную задачу внешнеполитического курса
США видели в сохранении капитализма в Западной Европе и упрочении
связей между союзниками по НАТО. В связи с этим развязывание боль-
шой войны на Дальнем Востоке могло бы отвлечь силы США из Евро-
пы и тем самым ослабить там их позиции 121.
Конфликт в правящих кругах вылился в острую борьбу по внешне-
политическим вопросам, получившую название «великие дебаты». Гене-
рал О. Брэдли, бывший в то время председателем Объединенного коми-
тета начальников штабов, оценивая создавшееся положение, говорил, что
Распространение войны на весь Азиатский материк вовлекло бы США
«не в ту войну, не в том месте, не в тот момент и не с тем
противником» т.
Угроза применения в корейской войне атомного оружия напугала со-
юзников США. Заручившись поддержкой французского правительства и
Установив «тождественность стремлений двух правительств в данной
ситуации»123, в начале декабря 1950 г. в Вашингтон прибыл премьер-
министр Великобритании К. Эттли. В переговорах с президентом Трумэ-
ном он категорически возражал против расширения военных действий в
Корее, которые могли бы повлечь за собой официальное вступление в
войну Китая и СССР 124. От имени союзников Эттли выразил неудовлет-
ворение руководством «войсками ООН» и предложил отстранить Макар-
тура от командования, заменив его объединенным военным комитетом.
Трумэн отказался это сделать, согласившись лишь на консультации с
союзниками по вопросам, касавшимся атомного оружия.
Встреча на высшем уровне проходила в напряженной для США
обстановке. Постоянные неудачи американских войск в Корее усиливали
противоречия между странами, воевавшими под флагом ООН. Союзники
все решительнее уклонялись от отправки в Корею дополнительных воин-
ских контингентов. Политика расширения конфликта натолкнулась на
явное противодействие военных партнеров США, что ставило под угро-
зу саму идею «коллективных действий» — главного козыря в обосновании
вооруженного американского вмешательства в корейскую войну. Перед
Вашингтоном вырисовывалась перспектива внешнеполитической изоля-
ции, если война не будет прекращена или в ближайшее время выиграна.
Трумэну во время встречи с Эттли потребовался максимум усилий, что-
бы найти компромиссное решение и не довести Североатлантический со-
юз до раскола. В коммюнике, опубликованном после встречи, американ-
ская сторона вынуждена была одобрить идею урегулирования корейско-
го конфликта путем переговоров и выразить надежду, что международная
обстановка никогда не потребует применения атомной бомбы 125.
Официально заявляя о стремлении к переговорам с КНДР, США вме-
сте с тем не прекращали военные действия, и генерал Макартур — сто-
ронник «решительных действий» и «расширения конфликта» — предпри-
нял очередное наступление. Используя все доступные средства пропаган-
ды, главнокомандующий «войсками ООН» распространял заведомо лож-
ные сведения о «несметных полчищах китайцев, наводнивших Корею»,
их численности и военной активности, разжигая у американцев военный
психоз и страх перед «коммунистическим нашествием». В начале апре-
ля 1951 г. «войска ООН» вновь перешли 38-ю параллель, сея смерть и
разрушения 126.
Однако расчеты США на успех в новом наступлении не оправдались.
Народная армия и отряды китайских добровольцев остановили интервен-
тов по всему фронту. Это подействовало отрезвляющим образом на пра-
вящие круги США. Все настойчивее стали раздаваться голоса против рас-
ширения войны на Дальнем Востоке, которая могла перерасти во всеоб-
щую войну с Советским Союзом и Китаем, к чему США не были готовы.
Учитывая создавшуюся ситуацию и стремясь произвести впечатление
заинтересованности в окончании военных действий, правительство реко-
мендовало Макартуру предпринять определенные шаги к мирному урегу-
лированию конфликта. 24 марта Макартур опубликовал заявление,' в ко-
тором выразил готовность встретиться с главнокомандующим вооружен-
ными силами Народной армии Кореи, чтобы обсудить вопрос о
перемирии. В том случае, если КНДР откажется от переговоров, гене-
рал пригрозил перенести военные операции на береговые районы и внут-
ренние базы Китая, что, по его мнению, приведет Китай к неминуемому
военному краху. Заявление Макартура создавало впечатление, что вопрос
о распространении военных действий на территорию Китайской Народ-
ной Республики зависит исключительно от решения американского воен-
ного командования. Это вызвало протест ряда стран — членов ООН.
Д. Ачесон вынужден был официально заявить, что Макартур затронул
политические вопросы, не входящие в его компетенцию.
Не получив поддержки Белого дома, Макартур обратился к конгрес-
су, направив письмо лидеру республиканцев в палате представителей
Дж. Мартину, в котором критически отозвался о внешнеполитическом
курсе правительства, обвиняя его в непоследовательности. Он заявил, что
сейчас именно в Азии решается вопрос о завоевании мира, и «если мы
проиграем войну с коммунизмом в Азии, падение Европы станет неиз-
бежным» 127. Письмо Макартура лидеру оппозиции вызвало явное не-
удовольствие Трумэна. Принимая во внимание неоднократно высказан-
ное союзниками США неудовлетворение создавшимся военным поло-
жением в Корее 128 и возложив ответственность за военные неудачи на
генерала Макартура, 11 апреля Трумэн отстранил его от должности вер-
ховного главнокомандующего американскими войсками на Дальнем Во-
стоке и «войсками ООН» 12Э.
Занявший его пост генерал М. Риджуэй предпринял ряд новых на-
ступлений, но ни одно из них не было успешным. Командование Народ-
ной армии Кореи после нескольких удачных операций отвело свои
войска к 38-й параллели и перешло к активным оборонительным дейст-
виям.
Международная демократическая общественность все решительнее
выступала в поддержку освободительной войны корейского народа. Ог-
ромную работу по мобилизации масс на борьбу с американской агрес-
сией провела Всемирная федерация профсоюзов. Второй Всемирный кон-
гресс сторонников мира, состоявшийся в Варшаве в ноябре 1950 г.,
гневно осудил агрессивную политику США в Корее. Манифест к наро-
дам мира, выпущенный конгрессом, призывал: «Мира не ждут— мир за-
воевывают. Объединим наши усилия и потребуем прекращения войны,
которая сегодня опустошает Корею, а завтра будет угрожать пожаром
всему миру!» 130. Призывы конгресса нашли горячий отклик в сердцах
всех народов, борющихся за мир, демократию, социализм.
Корейская война становилась все более непопулярной в Соединенных
Штатах. В стране развернулось широкое движение под лозунгом
«Руки прочь от Кореи!». 29 июня 1950 г. секретариат Национального ко-
митета Компартии США опубликовал воззвание к американскому народу,
в котором характеризовал приказ Трумэна о посылке бомбардировщиков
и военных кораблей для участия в операциях против корейского народа
«авантюристическим, жестоким, агрессивным империалистическим пла-
ном Уолл-стрит», рассчитанным на установление американского господ-
ства над всей Азией и Тихим океаном131. Компартия США называла
политику Трумэна «губительной, приносящей бесчисленные бедствия для
американского народа, народа Кореи и других стран Азии, создающей
угрозу для всего мира» 132.
Под руководством Компартии прошли митинги во многих городах
страны. С призывами: «Прекратить необъявленную войну», «Дать воз-
можность корейскому народу решать свою судьбу», «Немедленно вывес-
ти американские войска из Кореи» — выступили многие политические,
профсоюзные и общественные деятели страны. Лозунг «Руки прочь от
Кореи!» стал знаменем борьбы прогрессивной Америки против интер-
венции.
Корейский вопрос стал предметом ожесточенных дебатов в конгрес-
се США. Его реакционное крыло считало решение президента об от-
правке войск в Южную Корею необходимым не только с точки зрения
интересов нации, но и в «интересах международного мира» i33. Это ре-
шение рассматривалось как «начало сильной политики на Дальнем Во-
стоке», которую следует поддерживать всеми возможными средствами,
не допуская, однако, вовлечения США в большую войну 134.
Противники восточной ориентации, в частности члены комиссии по
ассигнованиям палаты представителей, обсуждая предложенный прези-
дентом в августе 1950 г. законопроект о «чрезвычайных ассигнованиях»,
резко критиковали правительство. Председатель комиссии заявил: «Со-
бытия последних недель с полной ясностью показали, что основные воен-
ные концепции и военные планы не являются такими определенными,
как это можно было бы пожелать» 135. В феврале 1951 г. член палаты
представителей Л. Смит от имени 118 республиканцев огласил заявление,
в котором говорилось, что народ потерял доверие к президенту и кон-
грессу и требует принятия необходимых мер для спасения американцев
от катастрофы 136. 17 мая 1951 г. в конгресс была внесена резолюция о
прекращении военных действий в Корее 137.
Основываясь на опросе общественного мнения, Дж. Гэллап в начале
1951 г. приходил к следующему выводу: «Если американские военные и
дипломатические лидеры убеждены, что мы должны остаться в Корее,
им предстоит трудная кампания, чтобы „продать" этот план американ-
ской общественности. Сила мнений в настоящее время решительно за то,
чтобы уйти из Кореи как можно скорее» 138. Для американцев станови-
лось все более ясно, что назревал кризис «дипломатии силы» в корей-
ском вопросе.
Интервенция США на Дальнем Востоке создала чрезвычайно напря-
женную обстановку во всем мире, и особенно в Азии. В этих условиях
ряд государств, в частности Индия, призвали к решению острой меж-
дународной проблемы мирным путем в рамках Совета Безопасности с
участием пяти великих держав, включая КНР, или же путем неофициаль-
ных контактов между СССР, США и КНР и других государств 13Э. Эти
предложения были отклонены США.
В деле мирного урегулирования корейского конфликта большое зна-
чение имели миролюбивые усилия Советского Союза. Еще 1 августа
1950 г., возобновив участие в работе ООН, Советское правительство внес-
ло предложение о немедленном прекращении военных действий и выво-
де из Кореи иностранных войск 140. 2 октября на рассмотрение Генераль-
ной Ассамблеи делегациями СССР, УССР, БССР, Польши и Чехослова-
кии был внесен проект трех резолюций по корейскому вопросу:
о независимости Кореи; о роспуске Комиссии ООН по Корее; о прек-
ращении варварских бомбардировок американскими вооруженными сила-
ми мирного населения городов и населенных пунктов в Корее. Наряду
с первоочередными задачами прекращения военных действий проект пре-
дусматривал ряд практических мер, направленных на обеспечение де-
мократического развития Кореи: проведения общекорейских свободных
выборов в Национальное собрание, создания для наблюдения за выбора-
ми комиссии из представителей обеих частей Кореи, разработки планов
помощи корейскому народу через ООН для восстановления народного
хозяйства и т. д.141
23 июня 1951 г. советский представитель в ООН выступил с пред-
ложением о начале переговоров между воюющими сторонами о прекра-
щении огня и перемирии с взаимным отводом войск от 38-й параллели.
Советский Союз не связывал прекращение огня с выводом иностранных
войск из Кореи и урегулированием политических проблем, что содейст-
вовало созданию единой позиции всех стран, заинтересованных в
мире 142.
Оказавшиеся в тупике и искавшие выхода из создавшегося положе-
ния, Соединенные Штаты приняли предложение СССР. В условиях воен-
ного поражения, обострения противоречий между союзниками, не желав-
шими продолжать войну, самоотверженной борьбы корейского народа
и осуждения экспансионистской политики США общественным мнением
как внутри страны, так и за рубежом правительство Трумэна было вы-
нуждено пойти на переговоры о перемирии в Корее.
10 июля 1951 г. переговоры начались в Кэсоне, а затем были пере-
несены в Пханмунджом. Переговоры проходили в трудной, напряженной
атмосфере. США стремились навязать КНДР неравноправные условия пе-
ремирия, желая под видом «контроля» за выполнением соглашения уза-
конить вмешательство во внутренние дела КНДР. При рассмотрении воп-
са о демаркационной линии американская делегация настаивала уста-
новить ее не по 38-й параллели, как предлагала корейско-китайская
сторона, а по линии фронта, отторгая тем самым часть территории КНДР.
Нарушая Женевскую конвенцию 1949 г., американская дипломатия ока-
зывала большое давление на корейскую делегацию и в вопросе о воен-
нопленных 143.
Начав переговоры о перемирии, США в то же время продолжали
военные действия. Большие надежды американское командование возла-
гало на массированное использование авиации, подвергавшей планомер-
ной бомбардировке районы севернее линии фронта, разрушая электро-
станции, ирригационные системы, коммуникации и промышленные
центры. Стратеги Вашингтона стремились нанести максимальный ущерб
народному хозяйству Кореи и сломить волю ее народа к сопротивлению.
По мнению полковника ВВС США Дж. Стюарта, эти наиболее жестокие
удары преследовали одну цель — «вынудить северокорейцев принять ус-
ловия перемирия» 144. Даже американская буржуазная печать расцени-
вала бомбардировку гидроэлектростанций как средство военного давления
на корейско-китайскую сторону в переговорах 145. Однако чем больше в
самих Соединенных Штатах узнавали о жестокостях, творимых военщи-
ной в далекой Корее, тем выше поднимался протест против этих варвар-
ских действий.
Вопрос о прекращении войны в Корее был одним из центральных в
избирательной кампании 1952 г. Республиканская партия в предвыбор-
ной программе провозгласила целью внешней политики «бороться за мир
и выиграть его» 146. Используя недовольство американцев военной по-
литикой Трумэна, республиканцы обвиняли правительство в отсутствии
гибкости и инициативы, подвергали сомнению законность его решения
отправить американские войска в Корею без одобрения конгресса147.
Кандидат на пост президента от республиканской партии генерал
Д. Эйзенхауэр в предвыборных выступлениях резко критиковал прави-
тельство в связи с войной в Корее и заверял избирателей, что, будучи
избранным, немедленно отправится в Корею, чтобы добиться быстрого и
почетного окончания войны. В ноябре 1952 г. Эйзенхауэр был избран
президентом и уже в начале декабря предпринял поездку в Южную
Корею, где посетил части «войск ООН». Он имел встречи с Ли Сын Ма-
ном, членами южнокорейского правительства, военными и советниками.
По возвращении в Нью-Йорк Эйзенхауэр, не упомянув о переговорах о
перемирии, которые США неоднократно срывали, заявил, что не имеет
простой формулы для достижения быстрого и победоносного окончания
корейской войны 148. США требовали все новых уступок со стороны кс-
рейско-китайской делегации.
Между тем правители Южной Кореи еще раз попытались сорвать за-
ключение соглашения, выступив за продолжение войны «до победного
конца» собственными силами, без поддержки союзников. В апреле 1953 г.
южнокорейский посол в Вашингтоне вручил американскому правительст-
ву послание, в котором выражалось намерение Ли Сын Мана вывести
свои войска из-под «командования ООН» в случае заключения соглаше-
ния, допускавшего пребывание китайских войск в какой-либо части
Кореи149. Американскому правительству пришлось задобрить Сеул
обещанием заключить договор о военной и экономической помощи, ко-
торый рассматривался Соединенными Штатами как дальнейший шаг в
организации широкой системы военных союзов в бассейне Тихого
океана150.
27 июля 1953 г. соглашение о перемирии в Корее было подписано.
g преамбуле соглашения отмечалось, что целью перемирия является пол-
ное прекращение военных действий в Корее до окончательного мирного
урегулирования151. Это означало, что соглашение о перемирии остается
в силе независимо от срока урегулирования корейского вопроса. Опре-
делялась демаркационная линия в основном по 38-й параллели с деми-
литаризованной зоной в 2 км по обе стороны линии. Был установлен по-
рядок замены вооружений и воинского персонала в зоне, утверждены
функции и состав комиссий по перемирию из представителей нейтраль-
ных стран.
Подписание соглашения о перемирии знаменовало собой большую
победу миролюбивых сил и серьезное поражение политики США. Оно
показало возможность урегулирования острых международных конфлик-
тов путем мирных переговоров, к чему всегда стремились Советский
Союз и другие социалистические страны.
Перемирие означало окончание войны и начало урегулирования ко-
рейского вопроса дипломатическим путем. Однако правящие круги США
продолжали добиваться в процессе переговоров того, чего не смогли до-
биться оружием. Так, в день заключения перемирия США и их союз-
ники подписали декларацию, в которой заявляли, что «в случае возоб-
новления вооруженного нападения» «войска ООН» вновь начнут военные
действия и уже не ограничатся территорией Кореи 152.
На Женевской конференции, созванной согласно условиям перемирия
и проходившей 26 апреля—15 июня 1954 г., представители США на-
стаивали на объединении Кореи на основе сеульского режима, надеясь
тем самым укрепить свое влияние на территории всей Кореи. Они от-
вергли предложение правительства КНДР дать возможность корейскому
народу решить свою судьбу без иностранного вмешательства, путем про-
ведения всеобщих свободных выборов в Национальное собрание и после-
дующего создания общекорейского правительства153. Конструктивные
предложения СССР, открывавшие путь к мирному воссоединению Кореи
и образованию единого демократического государства, были также откло-
нены представителями США и их союзниками, стремившимися навязать
свою программу решения корейского вопроса. Женевская конференция
прервала работу, не выполнив поставленных перед ней задач. Корея ос-
талась разделенной на две части — Северную и Южную.
Потерпев поражение в войне с КНДР, Соединенные Штаты стали ук-
реплять Южную Корею как плацдарм для осушествления своих внешне-
политических планов в Азии. В полном соответствии с этими намерения-
ми администрация Эйзенхауэра предприняла максимум усилий для ско-
рейшего наращивания вооруженных сил Южной Кореи154. Этой цели
способствовал «Договор о взаимной обороне между Корейской Респуб-
ликой и Соединенными Штатами», заключенный 1 октября 1953 г.155
Он предоставлял право США без всяких предварительных условий раз-
мещать свои сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы на
территории Южной Кореи. Юридически оформляя военный союз США и
Южной Кореи, договор отражал стремление Сеула к установлению гос-
подства над территорией всей Кореи, причем американское правительст-
во обязывалось согласно договору признать юрисдикцию южнокорейских
властей над теми территориями, которые в дальнейшем могут оказаться
под их администрацией. Одновременно за Вашингтоном сохранялся конт-
роль над южнокорейскими вооруженными силами через «командование
ООН» 156 .
Размещение американских войск и строительство баз на территории
Южной Кореи закрепили ее военно-политическую зависимость от Ва-
шингтона и превратили в опорный пункт стратегической системы США
в Азии.
3. МИЛИТАРИЗМ И МИЛИТАРИЗАЦИЯ
Агрессивная война в Корее привела к тому, что влияние милитариз-
ма и милитаристских настроений на всю линию поведения правящих
кругов страны стало преобладающим. Этому сопутствовала и милитари-
зация сознания американцев157. Ведущий американский политический
обозреватель У. Липпман в 1950 г. отмечал, что государственный депар-
тамент находится под контролем Пентагона и что «в стране развился
милитаризм, а внешняя политика направляется военными» 158.
И в самом деле, роль военных в процессе принятия политических ре-
шений, касавшихся внешнеполитической стратегии, военной политики,
многократно увеличилась. Известный американский социолог Р. Миллс
в книге «Властвующая элита» писал, что «люди, стоящие на высших
ступенях военной иерархии, проникли непосредственно в дипломатические
и политические круги» 159. Планы достижения мирового господства вы-
рабатывались Вашингтоном из расчета использования в международных
кризисах американской военной мощи, включая атомное оружие. В сущ-
ности, война негласно признавалась главным средством государственной
политики, причем приоритет отдавался оружию массового уничтоже-
ния 160.
Во второй половине 40-х и в 50-е годы во внешней и военной полити-
ке правящих кругов США важнейшее место занимала так называемая
стратегия «обороны передовых рубежей», или «базовая стратегия», пре-
следовавшая цель окружить социалистические страны системой военно-
политических группировок и блоков капиталистических государств. Эта
стратегия проявилась и в организации многочисленных военных (сухо-
путных, авиационных и морских) баз в Европе, Азии, Африке и Латин-
ской Америке. Задача облегчалась тем, что после второй мировой войны
США продолжали пользоваться 434 военно-морскими базами п 1333 ба-
зами ВВС и сухопутных войск 161.
Создание военных баз по всему миру Соединенные Штаты продолжи-
ли в рамках лихорадочной деятельности по сколачиванию под их эги-
дой военных блоков. В начале 50-х годов в систему военных союзов с
США входили 70 стран. В 1952 г., когда численность вооруженных сил
США возросла до 3,6 млн. военнослужащих, из которых 1,2 млн. были
развернуты за пределами США, в распоряжении их вооруженных сил
имелось свыше 400 крупных военных баз и до 3 тыс. более мелких баз
и военных объектов162. Соединенные Штаты использовали территории
стран, подписавших с ними «оборонительные» договоры, в качестве воен-
ных плацдармов. Они также взяли под контроль почти весь военно-эко-
номический потенциал этих стран, включая строительство, подготовку и
возможное использование их вооруженных сил.
В соответствии с утвержденной 23 сентября 1950 г. президентом
Г. Трумэном секретной директивой СНБ-68 США приступили к осуществ-
лению плана достижения решающего военного превосходства в мире пу-
тем переключения ресурсов страны на удовлетворение военных нужд.
В директиве утверждалось, что в случае чрезвычайного положения
Соединенные Штаты могут выделить до 50% валового национального
продукта на эти цели (как было во время второй мировой войны),
и провозглашалось намерение США первыми применить в случае необ-
ходимости атомное оружие в стратегических и оперативно-тактических
целях 163.
В 1953 г. военные расходы США составили уже 14% валового на-
ционального продукта (в 1949 г.—около 4%) 164. Военное производство
в несколько раз возросло. В разгар корейской войны, когда военные рас-
ходы США достигли своего пика, они составляли 2/з федерального бюд-
жета и почти половину всех государственных расходов — федеральных,
штатных, местных. С 1950 по 1953 г. военные расходы США увеличи-
лись на 38 млрд. долл.165 Всего через войну в Корее прошли сотни
тысяч американских военнослужащих, а численность американских су-
хопутных войск в Западной Европе увеличилась в 3 раза. В 1952 г.
в Азии и зоне Тихого океана США имели более 620 тыс. военнослужа-
щих, а в Европе и Северной Атлантике — более 420 тыс.166
Американский империализм решительно встал на путь тотальной пе-
рестройки своей экономической стратегии под знаком наращивания воен-
ной мощи. Об этом свидетельствуют следующие данные. Соотношение
ьоенных и невоенных государственных расходов (федеральных, а также
штатов и местных органов управления) в 1953 г. составляло в ценах
1958 г. 58,5 млрд. и 48 млрд. долл., в то время как в 1950 г. соответст-
венно - 16,7 и 43,3, а в 1939 г.- 2,7 млрд. и 40,4 млрд. долл.167
Монополии США с восторгом поддержали этот курс, видя в нем
выход из кризисного состояния, в котором оказалась экономика страны в
1948—1949 гг. Усилился нажим на правительство со стороны крупного
капитала с целью добиться возобновления государственных заказов на
вооружения и другое военное снаряжение на уровне военного времени.
Приобретение федеральным правительством товаров и услуг до начала
американской агрессии в Корее составляло 8% ВНП — в 8 раз больше,
чем в 1929 г., но в 5 раз меньше уровня второй мировой войны, когда
оно равнялось 40% 168. Именно в послевоенном свертывании правитель-
ственных заказов многие представители деловых кругов усматривали
причины кризисных явлений. С этим связано и высказывание государст-
венного секретаря Д. Ачесона, который в Детройте в июне 1951 г. откро-
венно заявил, что причины перевооружения США кроются не только в
войне в Корее.
Компартия США дала этим явлениям четкую оценку: «В поисках
выхода из углубляющегося кризиса капиталистической экономики США,—
говорил в 1951 г. на XV съезде Коммунистической партии США Гэс
Холл,— Уолл-стрит начал еще быстрее действовать в направлении созда-
ния военной экономики. Стремясь к мировому господству, американский
империализм перешел к прямым актам агрессии в Корее и Китае и
ускорил подготовку к нападению на Советский Союз. Это привело к
тому, что создание военной экономики стало определяющей чертой эко-
номического развития США, которая изменила и придала иные черты
путям и формам экономического кризиса, начавшегося осенью
1948 г.» 169.
Действительно, с конца 1949 г. под прямым воздействием милитари-
зации экономики и в связи с войной в Корее началось расширение про-
изводства в США. Достигнутое повышение уровня промышленного про-
изводства составило в 1953 г. 11%, а по сравнению с 1949 г. объем про-
дукции увеличился на 37%. Это оказалось возможным благодаря
значительному увеличению государственных расходов, большая часть
которых направлялась на военные цели 170.
В сентябре 1950 г. Трумэн подписал закон о военном производстве,
расширивший вторжение федерального правительства в экономику и со-
циальные отношения. Он давал президенту право устанавливать очеред-
ность решения производственных проблем, распределять ресурсы, строить
новые заводы, предоставлять налоговые льготы для капитала в целях
поощрения военного производства, вводить контроль над ценами, зара-
ботной платой и кредитами. Были увеличены налоги на население.
Во главе управления военным производством США была поставлена
служба оборонной мобилизации, а ее руководителем назначен президент
корпорации «Дженерал электрик» Ч. Вильсон. В декабре 1950 г. Тру-
мэн объявил чрезвычайное положение в стране, и уже в течение перво-
го года войны в Корее численность вооруженных сил США увеличилась
более чем в 2 раза, производство военных самолетов — в 5 раз, танков,
бронетранспортеров и других видов вооружения — в 4,5 раза и т. д.171
Число военных кораблей и судов к середине 1954 г. выросло с 2344 до
3200. Началось строительство ударных авианосцев типа «Форрестол»
водоизмещением 60 тыс. т. Расходы на производство атомного и разра-
ботку термоядерного оружия в 1950—1953 гг. составили 5 млрд. долл.,
что более чем в 3 раза превышало затраты предыдущих лет. Число
гражданских служащих Пентагона увеличилось почти на 1 млн 172.
Влияние военной конъюнктуры на повышение прибылей военно-про-
мышленного комплекса побудило заинтересованную часть правящих кру-
гов США потребовать еще больших расходов на вооруженные силы и
военное производство. В первые месяцы агрессии в Корее милитаристы
предлагали довести военные расходы США до 85 млрд. долл. в год,
т. е. до уровня, близкого к периоду второй мировой войны. На принятии
всеобъемлющей программы вооружения настаивали крайне реакционные
политические деятели, доказывавшие, что якобы СССР вот-вот обрушится
на США. Однако эта линия была реализована правительством лишь
частично из опасения вызвать диспропорцию в экономике, свертывание
невоенного производства и уменьшение занятости в этом секторе.
Несмотря на частичную неудачу в попытках добиться согласия пра-
вительства на неограниченный рост военных расходов, капитал, связан-
ный с военным производством, добился значительного усиления своих
позиций. Уже в первый год войны в Корее прибыли монополий до упла-
ты налогов составили 40,2 млрд. долл., увеличившись на 45% по срав-
нению с 1949 г.173 Прибыли крупнейших монополий превзошли уровни
второй мировой войны. Так, прибыли корпорации «Боинг» после уплаты
налогов в 1953 г. составляли 20,3 млн. долл. (в 1945 г.—
6,5 млн. долл.) 174.
За время войны в Корее в промышленность США было инвестирова-
но до 30 млрд. долл., т. е. больше, чем за всю вторую мировую войну.
Право ускоренной амортизации было распространено на новые промыш-
ленные предприятия и оборудование стоимостью до 18 млрд. долл.
(в годы второй мировой войны — до 7,3 млрд. долл.) 175. Это означало,
что в полную собственность монополий через пять лет перешло в 2,5 ра-
за больше предприятий, чем в первые послевоенные годы, хотя новые за-
воды строились в расчете на смешанное (военное и гражданское) произ-
водство в основном на государственные средства. Один из руководителей
военного бизнеса США, Г. Фаулер, откровенно заявил в январе 1952 г.,
что конечная цель перестройки промышленности — обеспечить возмож-
ность выпуска в год 50 тыс. самолетов, 35 тыс. танков и необходимого
количества другого вооружения, что «достаточно для первого года всеоб-
щей войны, в течение которого будет произведена полная мобилизация
промышленности» 176.
Война в Корее дала возможность реакции преодолеть сопротивление
введению в США всеобщей воинской повинности. 30 июля 1950 г.
Г. Трумэн подписал приказ, отменивший ранее установленный предел
численности вооруженных сил. Максимальная численность вооруженных
сил устанавливалась в 5 млн человек. В июне 1951 г. был принят за-
кон об обязательной военной службе юношей с 18 лет.
Воспользовавшись шовинистическими настроениями, которые преоб-
ладали в американском обществе на первых этапах войны в Корее,
милитаристы потребовали увеличения численности американских
войск в Европе. В начале 1951 г. конгресс приступил к обсуждению
этого вопроса, продолжавшемуся три месяца. В итоге в апреле 1951 г.
69 голосами против 21 была одобрена резолюция об увеличении числен-
ности американской армии в Западной Европе с 2 до 6 дивизия. Одно-
временно были одобрены поправки о снятии ограничений на вооружен-
ные силы Италии и об использовании людских и материальных ресурсов
Западной Германии 177. И после подписания соглашения о перемирии в Корее
Вашингтон продолжал делать упор на увеличение военного по
тенциала США и их союзников по НАТО. Еще в конце февраля 1952 г.
в Лиссабоне была принята программа НАТО, предусматривавшая уси-
ление гонки вооружений западноевропейских союзников США, а также
вооружение Западной Германии и последующее включение ее в НАТО.
Администрация Д. Эйзенхауэра начала общую переоценку военной
политики и военно-политической стратегии США и их союзников по
военным блокам. Основы новой военно-политической стратегии, пришед-
шей на смену доктрине «сдерживания коммунизма», были сформулиро-
ваны в документе, разработанном комитетом начальников штабов во
главе с его председателем адмиралом Рэдфордом. Суть его раскрывалась
в следующем положении: «...военное командование может рассчитывать
на использование ядерного оружия, тактического и стратегического, ког-
да в этом возникнет военная необходимость» 178.
Каждому было понятно, что стратегия «балансирования» на грани
термоядерной войны имела провокационный, агрессивный характер в ус-
ловиях, когда мощность термоядерного оружия уже в сотни раз превы-
шала разрушительный потенциал атомных бомб, сброшенных на Хироси-
му и Нагасаки. В США в этот период началось серийное производство
новых тяжелых реактивных стратегических бомбардировщиков Б-52,
предназначенных для нанесения ядерных ударов по административно-
промышленным центрам Советского Союза, и развернута стратегическая
система ПВО Североамериканского континента «Норад». Милитаристы
США строили безумные планы нанесения первого ядерного удара по
СССР в расчете на собственную неуязвимость, особенно с учетом того,
что основные базы стратегической авиации США находились на терри-
ториях их союзников по военно-политическим блокам. Говоря современ-
ным языком, милитаристы США считали, что они приблизились к тому,
что именуется способностью к нанесению «уничтожающего первого стра-
тегического ядерного удара», а это „означало возникновение крайне опас-
ной стратегической нестабильности, особенно в кризисных ситуациях.
Следует отметить, что переход к стратегии «массированного возмез-
дия» был начат еще администрацией Г. Трумэна. В октябре 1951 г.
Совет национальной безопасности США принял решение об ускорении
работ по производству термоядерного оружия, которое было создано в
1954 г., и об увеличении уровней вооруженных сил с упором на страте-

гическую авиацию. К концу 1954 финансового года планировалось иметь
21 армейскую дивизию, 409 крупных кораблей ВМС, 3 дивизии и 3 авиа-
крыла 179 морской пехоты и 143 авиакрыла ВВС США. Эти силы пред-
ставляли относительно небольшое увеличение в процентном отношении
армии, ВМС и морской пехоты, но означали расширение ВВС более чем
в 2 раза 180. Правительство Эйзенхауэра перенесло срок реализации этой
программы па 1957 г., в связи с чем общие военные расходы и числен-
ность вооруженных сил США были несколько снижены (численность
уменьшилась до 3,3 млн. в 1955 г. и до 2,9 млн. в 1957 г.). К середи-
не 1958 г. ВВС США состояли из 128 авиакрыльев, в их составе было
до 600 тяжелых бомбардировщиков В-52. Было начато создание балли-
стических ракет среднего и межконтинентального радиуса действия 181.
Несмотря на относительное сокращение военных расходов в валовом
национальном продукте после окончания войны в Корее с 14 до 8% и
некоторое уменьшение численности вооруженных сил США, степень ми-
литаризации военно-политических блоков, созданных США, не понизи-
лась, так как союзники США, и в первую очередь Англия, Западная
Германия и Япония, начали наращивать свои военные расходы и чис-
ленность вооруженных сил. В самих США был взят курс на ядерный
шантаж стран социалистической системы и резкое наращивание страте-
гической авиации, вооруженной ядерными и термоядерными бомбами.
Многие американские политики понимали пагубность такого курса
для самих Соединенных Штатов. Если США начнут войну, предупреж-
дал Дж. Кеннан в книге, вышедшей в 1954 г., возникнет серьезная угро-
за внутри страны, так как «миллионы американцев в таком случае будут
испытывать величайшие сомнения — необходима ли была катастрофа для
человечества и разве не существовало путей для ее предотвращения.
И это случится, не говоря уже о том, что использование атомного ору-
жия нанесет разрушения самой Америке» 182. Д. Ачесон в 1955 г. вы-
сказал еще более глубокие сомнения в отношении концепции превентив-
ной войны против социалистических стран: «При планировании полити-
ки мы должны считаться с вероятностью того, что превентивная война
с нашей стороны не предотвратит возмездия, а вызовет его. Что же
произойдет тогда? Разве наш народ, выбравшийся из-под развалин сво-
их городов, будет вести длительную войну до победного конца? Ответит
ли он на это, как ответил на Пёрл-Харбор? Возможно. Но Пёрл-Харбор
был предательским нападением на нас, а не возмездием за наше преда-
тельское нападение... Разве не может случиться так, что все они — наш
народ и другие народы мира — категорически осудят руководителей, раз-
вязавших такую войну?» 183
Однако такого рода высказывания не оказывали сколько-нибудь су-
щественного влияния на реальный политический курс США в рассмат-
риваемый период. В 1958 г. американский историк Р. Миллс в книге
«Причины третьей мировой войны» писал, что «внешняя политика Ва-
шингтона всегда исходила из теории военного превосходства Запада и
основывалась на „доктрине насилия", которая была и остается главной
опорой обанкротившейся политики США» 184.
4. МАККАРТИЗМ
9 февраля 1950 г. никому не известный до того сенатор от штата
Висконсин Джозеф Маккарти, потрясая листом бумаги, заявил на митинге
в г. Уилинге (Западная Виргиния): «Я держу в руках список 205 лиц,
которые известны государственному секретарю как члены коммунисти-
ческой партии и которые, однако, продолжают работать и формулиро-
вать политику госдепартамента» 185. С аналогичными заявлениями он
выступил и в других городах страны. Правая печать и другие средства
массовой информации подхватили эти обвинения. Имя сенатора вскоре
стало знаменем политической реакции и олицетворением самого позорно-
го и мрачного периода в истории США, а понятие «маккартизм» прочно
вошло в политическую лексику для обозначения усиливающегося кризи-
са буржуазной демократии в США, методов насильственного подавления
рабочего и демократического движения.
Маккартистская истерия была логическим завершением поворота
вправо, который осуществили правящие круги США в первые послевоен-
ные годы. Действие факторов, определивших этот сдвиг в период мак-
картизма, еще более усилилось. Процесс революционной ломки старых
порядков в ряде стран Европы и Азии, начавшийся сразу после разгро-
ма фашизма, приобрел необратимый характер. Укрепление оборонно-эко-
номического потенциала СССР, образование и успешное развитие миро-
вой системы социализма, рост международного рабочего и коммунисти-
ческого движения, распад колониальной системы ослабили капитализм,
сузили сферу его влияния.
Резко негативное отношение правящего класса США к коренным
изменениям в соотношении сил на мировой арене в пользу мира, демо-
кратии и социализма явилось исходным и важнейшим фактором форми-
рования климата маккартизма. В орбиту своего влияния маккартизм
втянул и значительную часть либеральных кругов.
Из внутренних факторов, стимулировавших маккартизм, важнейшую
роль по-прежнему играло «новое богатство». Влияние этого фактора в
50-х годах еще более усилилось: рост крупных состояний привел к обра-
зованию новых центров финансово-экономической мощи на Юге и Запа-
де страны186. Появление новых региональных группировок монополи-
стического и немонополистического капитала обострило противоречия
внутри господствующего класса. В США в силу особенностей экономиче-
ского развития страны, характеризующихся сравнительно более поздней
индустриализацией Юга и Запада, союз крупного капитала и государст-
ва складывался изначально как блок финансово-промышленных кругов
северо-восточных штатов, олицетворяемый Уолл-стрит и правительством.
Молодые региональные группировки крупного капитала оказались за пре-
делами сложившейся структуры государственно-монополистического ме-
ханизма власти и составили серьезную оппозицию Уолл-стрит. Начиная
с 50-х годов противоречия между старыми и новыми группами монопо-
лий приняли ярко выраженный политический характер 187.
Старые, «аристократические» группы монополий в 30—40-е годы вели
ожесточенную борьбу против рабочего движения, социально-экономиче-
ской политики Рузвельта, а несколько позднее — и «справедливого кур-
са» Трумэна. Одпако уже в годы войны некоторые представители старых
монополий, получившие благодаря правительственным заказам огромные
прибыли, стали менять отношение к государственному регулированию
экономики и реформам в социальной области.
В послевоенные годы в условиях начавшейся научно-технической ре-
волюции, с одной стороны, и усиления экономического, политического и
идеологического соревнования с мировой социалистической системой —
с другой, вопрос о целесообразности вмешательства правительства в эко-
номическую и социальную сферы для многих монополий приобрел еще
большее значение. В 50-е годы наиболее влиятельные монополистические
круги — прежде всего это относится к старой северо-восточной группи-
ровке — по-прежнему оставались на позициях антикоммунизма, но, при-
спосабливаясь к обстановке, признали за рабочим классом и его органи-
зациями какой-то минимум социально-экономических и политических
прав и поэтому перестали быть активной силой в движении, которое ас-
социировалось с правыми и ультраправыми. В результате в начале 50-х
годов постепенно утрачивают свое былое значение и свертывают дея-
тельность такие крайне правые организации, как Комитет за конститу-
ционное правление и Национальный экономический совет, содержавшие-
ся на деньги финансово-промышленных кругов Северо-Востока.
Иную позицию заняли соперничавшие с Уолл-стрит молодые регио-
нальные группировки капитала. Их развитие в основном было обуслов-
лено индустриализацией Юга и Юго-Запада, особенно в военные и
послевоенные годы. В силу объективных обстоятельств для «нового
богатства» в целом характерна была та же индивидуалистическая
идеология свободного предпринимательства, присущая капитализму в
Целом на ранних ступенях его развития. Именно поэтому, бросая вы-
зов влиянию Уолл-стрит, новые финансово-экономические группы вы-
ступили под крайне консервативными лозунгами. Для них «справедли-
вый курс» Трумэна был примерно тем же, чем «новый курс» Рузвельта
Для Американской лиги свободы и ее многочисленных сторонников в
мире бизнеса.
В отличие от старых групп монополий новые богачи Юга и Запада
обосновались в регионах с неразвитым профдвижением или там, где ра-
бочие организации вообще отсутствовали. И если первые из них до
определенной степени примирились с существованием профсоюзов, то для
новых богачей такое признание в большинстве случаев было неприемле-
мым. Не обладая опытом политического маневрирования и не желая при-
бегать к нему, представители «нового богатства» сплошь и рядом были
склонны использовать против рабочих тактику грубого давления и реп-
рессий. Такой же линии поведения они требовали и от федерального пра-
вительства. Разумеется, и среди представителей старых промышленных
и финансовых групп было немало тех, кто от начала до конца неизмен-
но боролся с реформистскими тенденциями и не изменил этим убеждениям
в послевоенные годы. Однако становой хребет антилиберальной оппозиции
составляли сильные, напористые и неразборчивые в средствах группы,
объединявшие вновь возникшие и быстро развивавшиеся группировки
финансово-промышленного капитала.
Таким образом, мощный всплеск антикоммунизма, порожденный углублением
общего кризиса капитализма после второй мировой войны, совпал в США
со все более усиливавшимся в течение последних десятилетий подъемом
антиреформистских настроений в господствующем классе. Слияние этих
двух потоков реакции — антикоммунизма и антиреформизма — и породило
то зловещее явление, которое в начале 50-х годов получило название
«маккартизм».
Для периода маккартизма было характерным дальнейшее наступление на
социальные и экономические права трудящихся и фактический отказ от
демократических положений конституции и Билля о правах, наиболее
четко проявившиеся в деятельности многочисленных расследовательских
комиссий и антиконституционном законодательстве конгресса,
шпиономании, разнузданной кампании против левых и прогрессивных сил,
профсоюзов, видных деятелей культуры, пропаганде шовинизма и расизма,
апелляции к предубеждениям, страхам, невежеству.
Маккартизм был неотделим от политического климата, созданного внутри
страны с конца войны влиятельными организациями крупного бизнеса,
правительством, конгрессом, обеими буржуазными партиями. То, что
называется «маккартизмом», писал американский историк и дипломат Дж.
Кеннан, имело место до Маккарти и продолжалось после него188. Однако
обязанный своим появлением на политической авансцене антикоммунизму,
ставшему знаменем официального Вашингтона, маккартизм шел значительно
дальше, отождествляя даже умеренный буржуазный либерализм с
«подрывной» деятельностью левых сил.
В год, когда Маккарти выступил с сенсационными «разоблачениями»,
влиятельные организации американского бизнеса активизировали атаки
на рабочее движение и либерализм. «В нашем мышлении, в нашем
законодательстве и в пашей политике проявляется четко выраженное
сползание к целям, которые ставят перед собой социалисты»,—
говорилось в брошюре Торговой палаты США, опубликованной в 1950 г.
Палата усматривала социализм в правительственном контроле над ценами,
в регулирующих мероприятиях государства, в прогрессивном подоходном
налоге и налоге на наследство, в законах о минимуме заработной платы,
контроле над рентой, в государственном жилищном строительстве и
социальном страховании 189.
В другой брошюре Торговая палата с гордостью назвала себя «пионером»
в предупреждении нации об «угрозе коммунизма». В брошюре с
удовлетворением отмечалось, что с 1946 г., когда Торговая палата
начала антикоммунистическую кампанию, много было сделано по борьбе с
коммунистическим «проникновением» в различные сферы американской
жизни и предлагалось шире распространить эту практику 19.
Следуя рекомендациям Торговой палаты, юридическая комиссия сената
во главе с П. Маккарэном и ее подкомиссия по вопросам внутренней
безопасности в 1950—1952 гг. провели ряд громких политических
расследований о «проникновении» коммунизма в молодежные организации,
органы массовой информации и образования, крупные профсоюзы. Не
менее активно действовала и комиссия по расследованию
антиамериканской деятельности (КРАД), сосредоточившая в эти годы
внимание на деятельности коммунистов в профсоюзах, расследовании
«подрывных» элементов в фермерских организациях, среди ветеранов
войны, в кинопромышленности и органах образования 191.
Атака администрации Трумэна на движение сторонников мира резко
подтолкнула развитие маккартизма. Правительство, комиссии конгресса
и судебные органы начали травлю руководителей «Конференции
работников науки и культуры за мир», «Национальной конференции
рабочих за мир» и других демократических организаций. Движение за
мир КРАД рассматривала как «психологическую войну» коммунистов,
как «органическую и стратегическую часть коммунистической программы
завоевания мира» 192.
24 августа 1950 г. министерство юстиции США объявило «подрывной
организацией» Лигу рабочей молодежи, возникшую в мае 1949 г. в
Чикаго. Эта акция была предпринята после того, как лига
начала сбор подписей под Стокгольмским воззванием Постоянного
комитета сторонников мира в пользу запрещения атомного оружия.
Цели, провозглашенные Постоянным комитетом,— прекращение гонки
вооружений, военных интервенций, ликвидация угрозы атомной войны,
и др.— с точки зрения правительства и конгресса США заслуживали
самого сурового осуждения и пресечения. В 1951 г. сенатская
подкомиссия по вопросам внутренней безопасности расследовала
деятельность Института стран бассейна Тихого океана. Подкомиссия
объявила деятельность института «заговором», руководимым из
Москвы193. То обстоятельство, что подавляющая часть средств
института поступала от фондов Рокфеллера и Карнеги,
нисколько не смущало расследователей конгресса. Эта же
подкомиссия в 1952 г. начала чистку среди
американских граждан — сотрудников ООН 194
Маккартистской по своему характеру была деятельность
конгресса в первой половине 50-х годов. Законодатели стремились
ликвидировать Коммунистическую партию, подавить демократическое
движение, ужесточить правительственный контроль над профсоюзами,
фактически отменить провозглашенные американской конституцией
политические права, изолировать страну от прогрессивных веяний
извне. Разработка антидемократических законов правящими
кругами США стала излюбленным приемом «исправления»
конституции, когда те или иные ее статьи переставали
отвечать требованиям монополистического капитала.
Такая практика создавала параллельно действовавшую правовую
систему, предоставлявшую простор для репрессивных акций
против неугодных лиц и организаций.
В 1950 г. конгресс подавляющим большинством принял закон Мак-
карэна—Вуда о внутренней безопасности. В отличие от закона Смита
1940 г. он был направлен исключительно против коммунистов и
прогрессивных организаций, само существование которых
рассматривалось теперь конгрессом как «явная и непосредственная
угроза безопасности США» 195. Компартия США была отнесена к
«организациям коммунистического действия» 196. Все другие группы,
цели которых в чем-то совпадали с требованиями Компартии,
характеризовались как «организации коммунистического фронта» 197.
Такое определение позволило министерству юстиции и комиссиям
конгресса объявить незаконной деятельность сотен общественных
организаций и групп, выступавших за мир, против фашизма, за
социальные реформы, против гонки вооружений, за улучшение системы
государственного образования, против дискриминации и за
гражданские права. Все они, как и Компартия, должны были
зарегистрироваться в качестве агентов иностранной державы.
Отказ от регистрации карался штрафом до 10 тыс. долл. и тюремным
заключением до пяти лет за каждый просроченный день регистрации.
В соответствии с новым законом учреждалось Управление по контролю
за подрывной деятельностью, занимавшееся всей практической работой
по претворению в жизнь основных его положений. Оно располагало
значительными средствами, выделяемыми из федерального бюджета,
и содержало большой штат расследователей и «экспертов по
коммунизму». Под сенью этого учреждения пышным цветом расцвел
институт осведомителей, работавших на ФБР и рекрутируемых из
разного рода профессиональных доносчиков и провокаторов. Помимо
этого, закон по предложению сенаторов Килгора, Хэмфри и других
либералов наделял президента правом вводить чрезвычайное положение
и в связи с этим приостанавливать действие конституции и Билля
о правах.
В соответствии с законом Маккарэна—Вуда правительство создало
шесть концентрационных лагерей, а ФБР подготовило списки почти
12 тыс. коммунистов и 17,8 тыс. других «подозрительных» лиц,
которые в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств
подлежали заключению в эти лагеря198. Закон рассматривал
преступлением замещение членами организаций «коммунистического
действия» и «фронта» каких-либо должностей в государственном
аппарате, работу на предприятиях военного значения. Компартия
и организации «коммунистического фронта» должны были
периодически представлять министерству юстиции для проверки
финансовые документы, а все материалы пересылать по почте
только под своим грифом. То же самое относилось к радио-
и телепередачам 199.
Деятельность маккартистских законодателей находила
полную поддержку правых организации. В октябре 1950 г.
«Американский легион» принял две резолюции, требовавшие
расправы с коммунистами как «изменниками» и введения смертной
казни для лиц, обвиненных в шпионаже, саботаже и подрывной
деятельности как в мирное, так и в военное время20О. Эти и
подобные призывы подхлестывали антикоммунистическую истерию.
В ноябре 1950 г. министерство юстиции возбудило дело о
регистрации Компартии, а Управление по контролю за подрывной
деятельностью начало в связи с этим соответствующее
расследование, длившееся больше года. 20 апреля 1953 г. оно
признало Компартию «организацией коммунистического действия»
и потребовало от нее зарегистрироваться в министерстве
юстиции 201.
Началась драматическая, растянувшаяся почти на полтора десятка
лет мужественная борьба американских коммунистов за легальное
существование, в ходе которой Компартия разоблачила официальную
версию о коммунистическом движении как заговорщической
деятельности и показала антидемократические и
антиконституционные цели зачинщиков этой позорной травли.
Правительство и его главный политический полицейский Дж.
Эдгар Гувер, шеф ФБР, говорится в документальной истории
Компартии США, старались максимально ослабить активность
партии и заставить ее заниматься лишь своей собственной
юридической защитой. Но их заговор провалился. Партия успешно
защищалась и продолжала вести самую разнообразную работу202.
Преследования по закону Маккарэна—Вуда были распространены
и на возглавляемый видным прогрессивным деятелем У. Дюбуа
«Информационный центр борьбы за мир», занимавшийся сбором
подписей под Стокгольмским воззванием. В феврале 1951 г.
Большое жюри Нью-Йорка потребовало от руководства центра
зарегистрироваться в министерстве юстиции. Репрессии против
центра в конце концов привели к его роспуску. Преследованиям
на основе этого закона в 1951—1955 гг. подверглись 14
организаций так называемого «коммунистического фронта», в
том числе Школа социальных наук им. Джефферсона, Лига
рабочей молодежи, Совет американо-советской дружбы. Ветераны
бригады Линкольна, Американский комитет защиты лиц,
родившихся за границей, и другие демократические организации.
Одновременно готовились материалы для использования закона
Маккарэна—Вуда еще против 25 демократических организаций
и групп.
Маккартизм привел к ужесточению иммиграционной политики
правительства США. После второй мировой войны конгресс и
правительство США, учитывая прошлый опыт борьбы с «иностранным
радикализмом», разработали систему дискриминационных квот,
запрещавших въезд в США пз стран, политические порядки в
которых почему-либо пе нравились американским властям. Закон
Маккарэна—Вуда запрещал въезд в страну иностранцам, которые
были или являются членами коммунистических партий, и другим
лицам, представляющим, как указывалось в законе, «угрозу»
безопасности США. Все коммунисты, ненатурализованные в США,
но уже проживавшие в стране, подлежали высылке. Закон
предусматривал также депортацию любого ненатурализованного
лица, которое защищает и распространяет экономические и
политические концепции, несовместимые с официально принятыми
в стране и представлявшие «тоталитарную» пропаганду.
Аналогичные наказания налагались и за связь с лицами и
организациями, занимавшимися распространением печатных
материалов подобного рода.
Конгресс уполномочил министерство юстиции держать под
надзором или даже под стражей ненатурализованных граждан,
подлежащих депортации. Если лица, прошедшие натурализацию
после 1 января 1951 г., в течение первых пяти лет вступали
в Компартию или какую-либо организацию «коммунистического
фронта», в соответствии с новым законом они могли быть
лишены гражданства и высланы из страны203.
Правительство Трумэна с самого начала высказывало
несогласие со статьями закона, касавшимися ненатурализованных
граждан США. Его беспокоило, что закон будет препятствовать
въезду в США лиц из франкистской Испании, которая именно и
являлась страной с «тоталитарным режимом». Оно также
опасалось, что закон лишит правительство права предоставлять
политическое убежище разного рода контрреволюционным элементам
из социалистических стран.
В практическом применении закона это обстоятельство было
учтено, и в отношении к представителям фашистских и
фалаигистских организаций министерство юстиции и госдепартамент
стали руководствоваться принципом «поминального» или
«недобровольного членства», под которым подразумевалась
принадлежность к молодежным фашистским организациям до 16 лет,
а также членство как средство получения работы,
продовольственных талонов и пр. Считалось извинительным
также вступление в прошлом в нацистскую или фашистскую
организацию в армии.
Принятый конгрессом в 1952 г. закон Маккарэна—Уолтера об
иммиграции и натурализации распространял положения о депортации
на тех граждан, которые обвинялись в неуважении к конгрессу за
отказ на основе V поправки к конституции отвечать на вопросы
членов конгресса. Закон 1952 г. модифицировал также положения
акта Маккарэна — Буда 1950 г. об иммиграции. В частности,
гражданство могли теперь получить лица, которые порвали связи
с компартиями и в течение последних пяти лет активно выступали
против идей коммунизма. Новое законодательство об иммиграции,
таким образом, широко раскрывало двери перед нацистскими
преступниками и вместе с тем стало средством запугивания
радикальных и демократически настроенных слоев населения и
общественных организаций внутри страны, выступавших против
маккартизма и реакционных мероприятий правительства в области
внутренней и внешней политики. В апреле 1953 г. правительство
объявило, что 12 тыс. ненатурализованных и 10 тыс.
натурализованных граждан США находятся под угрозой высылки
из страны204.
Иммиграционная политика 50-х годов воздвигла почти
непреодолимые препятствия выезду коммунистов и представителей
демократической общественности за пределы страны. В выезде из
США было отказано негритянскому прогрессивному общественному
деятелю и певцу П. Робсону, видному ученому-химику Р.
Спитцеру, профессору Колумбийского университета К. Ламонту,
профессору Калифорнийского технологического института и
президенту Американского общества химиков Л. Полингу и многим
другим. В свою очередь, по данным Федерации американских
ученых, в 1952 г. свыше 200 иностранных ученых не могли
приехать в CША из-за трудностей получения въездных виз205.
Во въезде в страну было отказано перуанской певице Имме Сумак,
всемирно известному художнику П. Пикассо, дирижеру Венской
государственной оперы Д. Крип-су и другим выдающимся деятелям
культуры и искусства ряда стран. Жертвой этой политики стал и
Чарли Чаплин, английский подданный, проживавший в США. В октябре
1952 г. он выехал за границу, и министерство юстиции не
позволило ему вернуться в страну.
Маккартизм, развитие которого совпало с началом войны в Корее,
оказал значительное влияние на распространение милитаристских
настроений в стране. Маккартисты навязывали правительству
вариант победоносного окончания непопулярной войны. Они
требовали расширения очага войны, распространения бомбардировок
на территорию КНР, морской блокады ее побережья. Генерал Д.
Кении, руководивший военно-воздушными операциями США во время
второй мировой войны на Тихом океане, призывал пересечь р.
Ялуцзян и бомбить военные базы КНР в Маньчжурии'06. Сенатор
Тафт высказался в пользу блокады КНР 7-м флотом США207. В
феврале 1951 г. конгрессмен Дж. Мартин требовал силами Чан
Кайши открыть второй фронт против КНР, с тем чтобы облегчить
положение американских войск в Корее208. Командующий
американской армией на Дальнем Востоке генерал Макартур
полностью разделял точку зрения правых и заверял правительство,
что, если оно будет действовать без колебаний, война закончится
победой США.
Объединенный комитет начальников штабов и многие военные весьма
скептически относились к планам Макартура. Соглашаясь с ними,
правительство Трумэна считало, что реализация предложений
генерала могла втянуть США в большую войну без каких-либо
шансов на победу п ослабить стратегические позиции американского
империализма в других регионах мира, и особенно в Западной
Европе. Предложения Макартура. к негодованию маккартистов, были
отклонены, а сам генерал за несоблюдение субординации был
освобожден от занимаемого поста главнокомандующего вооруженными
силами США на Дальнем Востоке.
В 1950—1951 гг. маккартистские репрессии обрушились на самые
различные слои американского населения. Серьезный удар был
нанесен и по престижу правящей демократической администрации.
Все попытки Трумэна и его сторонников перехватить инициативу
в борьбе с «красной опасностью» не дали демократам никакого
политического выигрыша. Маккартизм «работал» на республиканцев,
у которых впервые за последние 20 лет появилась реальная
возможность одержать победу на предстоящих президентских выборах.

5. РАБОЧЕЕ И ПРОФСОЮЗНОЕ ДВИЖЕНИЕ В НОВЫХ УСЛОВИЯХ
В конце 40-х — начале 50-х годов рабочее движение в США
испытывало серьезные трудности, связанные с усилением реакционных
тенденций в общественной жизни страны. Американские
коммунисты прямо указывали тогда на изменения условий классовой
борьбы в неблагоприятную для рабочих сторону. Против
профсоюзов в период агрессии в Корее использовались дубинка
«чрезвычайного положения», подрывные положения закона Тафта—
Хартли, судебные предписания, запугивания со стороны ФБР и
других государственных органов, раскол, саботаж и в ряде
случаев — штрейкбрехерство консервативных лидеров профсоюзов2О9.
В конце 1952 г. министр труда М. Тобин выделяет три главных
«достижения» администрации Трумэна в социальной области:
принятие закона о занятости в 1946 г.; увеличение минимума
заработной платы до 75 ц. в час в 1949 г. и расширение системы
социального страхования в 1950 и 1952 гг.210 Вряд ли можно считать
эти меры значительными, особенно в сравнении с преобразованиями
«нового курса». По существу, это вынужден был признать и сам
министр труда, который констатировал: «Еще многие не имеют
удовлетворительного жилья. Соответствующее современным
требованиям медицинское обслуживание еще не достижимо для
миллионов граждан. Идея равного и справедливого отношения ко
всем трудящимся при найме на работу, которой мы себя посвятили,
еще не осуществлена полностью. Многие с трудом завоеванные права
трудящихся находятся под угрозой в результате принятия
закона Тафта-Хартли. Программа страхования по безработице
нуждается в расширении, увеличении пособий и продолжительности
их выплат. Система социального страхования еще не распространяется
на всех работающих»211. Если учесть, что подобное признание было
сделано официальным лицом, стремившимся представить дела
демократической администрации не в самом худшем свете, то
станет понятным действительный характер проблем, стоявших
перед рабочим движением США в этот период. Кроме того,
раскол Конгресса производственных профсоюзов и исключение из
него 11 прогрессивных организаций нанесли сильный удар по
всему рабочему движению в США. Эти события привели к резкому
снижению общественного веса профсоюзного движения, что
выразилось в уменьшении популярности профсоюзов, ослаблении
их возможностей вести кампании рекрутирования новых членов
по типу 30-х годов. В АФТ и КПП вновь возобладали
консервативные настроения ухода «из политики», что было шагом
назад по сравнению с деятельностью профсоюзов в период
«нового курса» Рузвельта.
Антикоммунизм многих профсоюзных лидеров помешал профсоюзам
организовать действенное сопротивление наступлению консерваторов
и правых. Их критика правой опасности носила непоследовательный
и поверхностный характер. Между тем деятельность многочисленных
правых организаций в лице всевозможных фондов и ассоциаций наносила
рабочему движению огромный политический и экономический ущерб.
Они развернули мощную и хорошо скоординированную антипрофсоюзную
кампанию. Широко используя средства массовой информации, правые
активно пропагандировали свои взгляды. Только один «Фонд
экономического образования» за четыре года существования
распространил около 4 млн. копий различных материалов, которые
были опубликованы по меньшей мере 389 газетами и журналами212.
В публикациях содержались призывы ограничить права профсоюзов,
сократить государственные расходы на социальные нужды, упразднить
систему социального страхования и законодательство в защиту
гражданских прав, отказаться от участия США в ООН и т. д. и т. п.
Еще большую угрозу для рабочего и профсоюзного движения США в эти
годы представлял маккартизм. Профсоюзы в целом оказались плохо
подготовленными к его натиску, к тому же первая реакция двух
крупнейших профсоюзных объединений — КПП и АФТ на это явление в
политической жизни была неодинаковой. В дальнейшем различия
сгладились, но не исчезли совсем.
КПП осудил маккартизм с момента его возникновения. Уже в марте-
апреле 1950 г. Комитет политических действий этой организации
начал распространять многочисленные материалы с критикой Маккарти.
Большую пропагандистскую деятельность проводили печатные органы
КПП. На страницах еженедельника «СИО ньюс» регулярно появлялись
статьи, разоблачавшие лживый характер «патриотического» похода
Маккарти и маккартистов213. В целом же для позиции руководства КПП
в отношении маккартизма было характерно отождествление
деятельности сенатора Маккарти с деятельностью группы реакционно
настроенных сенаторов и членов палаты представителей, куда входили
Тафт, Хартли и др. Это означало, что КПП выступал главным образом
против антипрофсоюзной платформы сенатора из Висконсина214.
Однако при всей политической ограниченности антимаккартистской
кампании, которую вели профсоюзы КПП, они делали большую и
важную работу, способствуя активизации борьбы трудящихся за их
насущные права, против наступления правых сил.
Роль АФТ по сравнению с КПП в борьбе против маккартизма выглядит
скромнее. АФТ в этот период представляла собой консервативную
профсоюзную организацию. Во главе АФТ стояли лидеры,
политическим кредо которых был антикоммунизм. Вот почему все
основные печатные органы АФТ на первых порах хранили молчание в
вопросе о маккартизме, боясь вызвать раскол федерации. Закулисная
борьба между сторонниками консервативной и умеренной линий в АФТ
завершилась к концу 1951 г. победой последних. Сторонникам умеренной
ЛИНИИ удалось на стоять на поддержке демократической партии на
президентских выборах 1952 г. Это предопределило отношение
АФТ к деятельности Маккарти. Первое официальное осуждение
маккартизма имело место на съезде АФТ в 1953 г. (хотя имя
сенатора названо не было). И только на съезде АФТ в 1954 г.
коалиции умеренных и прогрессистов удалось добиться полного и
решительного осуждения деятельности Маккарти. Однако руководство
и АФТ, и КПП, вместо того чтобы сплотиться и организовать
решительный отпор проискам монополистических кругов, отказалось
от сотрудничества с левым крылом рабочего движения, ограничившись
лишь формальным, чисто риторическим осуждением реакции.
Рабочее движение перешло к обороне, следствием чего явилось
сокращение членов профсоюзов среди всех занятых вне сельского
хозяйства с 35% в 1945 г. до 31,5% в 1950 г.215 В этой связи
даже министр труда М. Тобин, к тому времени вышедший в отставку,
высказал прямое беспокойство за будущее профсоюзов США. Выступая
на 14-м съезде КПП, он сказал: «За пять лет с момента принятия
закона Тафта—Хартли профсоюзное движение не сумело обеспечить
сколько-нибудь значительного прироста членства», а тот небольшой
прирост, который и имел место, происходил «гораздо более
медленными темпами, чем рост численности рабочей силы Америки»
216.
Хотя руководство АФТ и КПП не желало признать порочность своей
линии и критически оценить тяжелую ситуацию, в которой
оказалось профсоюзное движение, тем не менее опасения растерять
влияние в рабочей среде заставили профлидеров предпринять
кое-какие шаги в политической области. Это были робкие,
нерешительные шаги, так как профлидеры в новых условиях делали
все, чтобы изменить представление о профсоюзах как о боевом,
независимом от капитала движении. «Крестовый поход» Маккарти
и его воинства против «подрывной деятельности» левых и
прогрессистов ускорил переход консервативной профсоюзной
верхушки США на позиции безудержного восхваления
«американского образа жизни» и внешней политики США.
Несмотря на урон, который понесли в конце 40-х—начале 50-х
годов профсоюзы, они все еще располагали большими потенциальными
возможностями в политической сфере. Являясь в первую очередь
экономическими организациями, профсоюзы спорадически участвовали
и в политической борьбе. Особенно богатые традиции в этой
области имели профсоюзы КПП, по инициативе которых в 1943 г.
был создан Комитет политических действий. К деятельности этого
комитета часто подключались и некоторые профсоюзы АФТ, особенно
на Тихоокеанском побережье. «Беспартийность» политической
организации КПП была лишь видимостью. С момента возникновения
она традиционно поддерживала демократическую партию, программу
неолибералов и их кандидатов на выборах в конгресс и
президентских выборах.
В 1947 г., после принятия закона Тафта—Хартли, АФТ также
создала Рабочую лигу политического образования (Labor's
League for Political Education — ЛЛПЕ), Предвыборные лозунги
и структура этой организации, соответствовавшая избирательным
округам, были практически идентичны с принципами Комитета
политических действий. Фактически лига в 1948 г., так же как
и Комитет политических действий, поддерживала демократическую
партию, хотя в решениях съезда АФТ это официально
зарегистрировано не было.
Комитет политических действий и Рабочая лига политического
образования осуществляли тесное сотрудничество и кооперацию
в ряде штатов и на национальном уровне с 1950 г. Представители
АФТ, КПП и братств железнодорожников 14 декабря 1950 г.
образовали Объединенный "црофсоюзный политический комитет
для координации действий профсоюзов. Эти шаги несколько
усилили позиции профсоюзов и расширили их возможности для
оказания давления на администрацию и отпора антирабочим
силам.
Профсоюзы, образовавшие Объединенный комитет, оказались
вовлечены в острый классовый и политический конфликт,
вызванный антирабочей политикой государства и монополий в
первой половине 1951 г. Он был ознаменован тем, что
впервые за много лет господства демократов профсоюзы АФТ
и КПП и их руководство не только решились выразить протест,
но и пошли на открытый конфликт с администрацией,
отказавшись участвовать в разработке такой политики,
которая вела к замораживанию заработной платы и
ограничению свободы забастовок217. Вслед за тем рабочие
организации развернули широкую кампанию критики
администрации Трумэна и программы военной мобилизации.
Кульминацией этого движения явилась конференция профсоюзов
в Вашингтоне 20 марта 1951 г., на которой присутствовало
свыше тысячи делегатов. Агрессия в Корее создала
неблагоприятную обстановку для деятельности профсоюзов и в
то же время поставила их лицом к лицу с проблемами
американской внешней политики, вопросами войны и мира.
Лидеры АФТ и КПП в самом начале конфликта пошли на весьма
непопулярный в рабочей среде маневр: открыто поддержали
решение президента Трумэна вмешаться в события в Корее. Ф.
Мэррей послал телеграмму президенту, уведомляя о
своей поддержке218. У. Грин сделал это не
так официально, но не менее определенно219. II все же
демонстрация лояльности и приверженности антикоммунизму
не принесла особых выгод АФТ и КПП: в Вашингтоне к их голосу
прислушивались не более, чем раньше. Зато для рабочих со
временем война стала синонимом инфляции, . роста налогов,
усиления антирабочего характера политики администрации и
монополий. Противоречия по экономическим вопросам,
ограничение прав трудящихся, вызванные войной, привели к
усилению экономической борьбы рабочего класса.
В 1952 г., после некоторого спада в конце 40-х — начале 50-х
годов, наблюдался значительный подъем забастовочного
движения: произошли 5117 забастовок, в которых участвовало
свыше 3,5 млн. трудящихся (на 60% больше, чем в предыдущем,
1951 г.). В результате было потеряно 59100 тыс. человеко-
дней (вдвое больше, чем в 1951 г.). В 34 забастовках приняли
участие по 10 тыс. и более рабочих. Эти показатели были
выше, чем за любой другой предыдущий год, кроме 1919 и 1946
гг.220 В 1952 г. бастовали водители грузовых машин,
железнодорожники, телеграфисты и телефонисты, рабочие
нефтеперерабатывающих заводов. Но самой крупной забастовкой
этого года стала 59-дневная национальная забастовка 650 тыс.
сталелитейщиков. Это был один из крупнейших трудовых
конфликтов в истории США. Борьба за повышение заработной
платы в ходе забастовки, как отмечали американские коммунисты,
постепенно переросла в «политическую борьбу по важнейшим
проблемам, затрагивавшим интересы рабочего класса в целом»
221.
Массовые забастовки в 1952 г. были успешными и вынудили
предпринимателей пойти на определенные уступки. В результате
забастовочной борьбы была фактически сорвана программа
«экономической стабилизации» правительства Трумэна, которая
предусматривала ограничения роста благосостояния трудящихся
и перекладывала на их плечи финансовое бремя агрессивной
войны в Корее. Недовольство этой политикой было столь велико,
что руководство и АФТ, и КПП не смогло сдержать рост
стачечного движения и вынуждено было санкционировать
забастовки.
Все шире стало распространяться движение протеста против
самой войны. Если профбоссы боялись открыто выступать против
войны, то отраслевые, местные отделения профсоюзов АФТ и КПП
и особенно независимые национальные профсоюзы делали это
систематически, высказываясь негативно в отношении внутренней
и внешней политики Трумэна. Многие профсоюзы проводили опросы
и референдумы, как, к примеру, союз сталелитейщиков в 1951 г.,
в Кливленде, Детройте, Нью-Йорке, Чикаго, в ходе которых
подавляющее большинство рабочих высказывалось за немедленное
прекращение огня и вывод американских войск из Кореи222.
Одними из первых борьбу против агрессии начали члены профсоюза
портовых грузчиков и складских рабочих Тихоокеанского побережья
в Сан-Франциско. В июле 1950 г. они пытались воспрепятствовать
погрузке военного снаряжения для отправки в Корею. За эти
действия председатель профсоюза Гарри Бриджес был подвергнут
тюремному заключению. Репрессии со стороны властей не
заставили членов этого профсоюза и его руководство отказаться
от своих убеждений. На съезде в апреле 1951 г. делегаты союза
портовых грузчиков и складских рабочих вновь подвергли резкой
критике внутреннюю и внешнюю политику администрации Трумэна
223.
Активно выступали против внутренней и внешней политики
администрации Трумэна руководители и печать профсоюза
горняков, одного из крупнейших в США. Журнал профсоюза
писал: «Именно наша бестолковая дипломатия втянула нас в
конфликт в Корее, который, как сейчас стало очевидно, не
может быть решен на полях сражений... И теперь администрация
обязана найти выход для окончания этого несправедливого
кровопролития» 224. В редакционной статье, опубликованной
в другом номере журнала, еще определеннее говорилось о том,
что «война —это дело рук богачей, с помощью которой богатые
становятся еще богаче, а бедные — еще беднее... Мы, простые
люди, должны работать и воевать, идти на жертвы, сносить
лишения и платить за всю тяжесть ошибок, безрассудства и
спекуляции, которые являются частью войны и полити-
kи вооружения»225. Антивоенную позицию занимал и
независимый профсоюз электриков.
С течением времени стали все более активно выступать в защиту
мира, против военной истерии и многие крупные профсоюзы КПП,
которые в первые месяцы вооруженной агрессии США послушно шли
за руководством КПП в Вашингтоне либо опасались открыто
высказать свое мнение. Проблеме мирного решения корейского
конфликта была, например, посвящена новогодняя редакционнная
статья в декабре 1952 г. журнала союза рабочих упаковочной
промышленности229.
О наличии в США «партии войны», которая стремится втянуть
страну в глобальный военный конфликт, говорил на митинге
рабочих Объединенного союза швейников в январе 1952 г. в
Миннеаполисе секретарь-казначей профсоюза Ф. Розенблюм. Он
предупреждал, что наступление на гражданские свободы и права
рабочих является частью широкой кам-пании, развязанной
«поджигателями воины»227. Президент этого союза Л. Холлэндер
еще в начале сентября 1951 г. на 12-й ежегодной конференции
КПП штата Нью-Йорк выразил надежду на «быстрейшее окончание»
военных действий в Корее. А уже следующая ежегодная
конференция КПП штата Нью-Йорк в Буффало приняла специальную
резолюцию, поддерживавшую шаги, направленные на заключение
«почетного прекращения огня» в Корее, и осуждавшую попытки
втянуть страну в более «широкую дальневосточную войну» 228.
На 35-тысячном митинге рабочих Детройта в конце июня 1951 г.
по случаю 10-летия со дня подписания единого контракта с
компанией Форда многие ораторы, в том числе и ветеран
профсоюзного движения США Джон Льюис, призывали к «пробуждению»
рабочего движения, активизации антивоенной и экономической
борьбы, к объединению профсоюзных рядов229. Эти выступления
свидетельствовали о постепенном росте в рабочем движении
оппозиции реакционной внутренней и внешней политике правящих
кругов в США.
В январе 1952 г. в г. Эри (штат Пенсильвания) собрались
представители 14 местных отделений АФТ, КПП и независимых
профсоюзов из нескольких штатов. На этой конференции
суровой критике подверглась внутренняя политика администрации
Трумэна. Участники конференции образовали Объединенный
профсоюзный комитет за прекращение замораживания заработной
платы. Подобные объединенные комитеты были созданы во многих
штатах (Делавэр, Миссури и др.). В июле 1952 г. в Нью-Йорке
175 делегатов из 32 местных отделений АФТ, КПП и независимых
профсоюзов собрались, чтобы выразить протест против
наступления реакции на гражданские свободы. Они утвердили
открытое письмо к профсоюзам с призывом объединить усилия
в борьбе против Реакционных законов Смита, Маккарэна и т. д.
В преддверии президентских выборов левоцентристские силы в
профдвижении активизировались. Когда журнал «Hейшн»
организовал в июле симпозиум «Что хотят профсоюзы в 1952
году», в нем приняли участие представители всех основных
отрядов профсоюзного движения. Выражая
мнение большинства присутствовавших, Ф. Розенблюм заявил:
«Профсоюзы хотят эффективного контроля над ценами...
отмены закона Тафта-Хартли и восстановления заkона Вагнера,
отмены законов Маккарэна и Смита и других актов,
урезывающих основные нрава личности и предусматривающих,
контроль над мыслями", они хотят также позитивных усилий,
направленных на решение основных проблем, вызвавших
международную напряженность, чтобы уничтожить угрозу мировой
войны и не допустить ее последствий» 230.
Предвыборные лозунги Комитета политических действий и
Рабочей лиги политического образования носили более
умеренный характер. Лишь дальнейшее ухудшение политической
ситуации для рабочего движения вынудило руководство
американских профсоюзов искать новые пути для того, чтобы
отстоять достигнутое. На повестку дня во весь рост стал
вопрос об объединении АФТ и КПП.

6. «КРЕСТОВЫЙ ПОХОД» ПРОТИВ ДЕМОКРАТИИ
США подошли к выборам 1952 г. в обстановке разгула
маккартизма, наложившего отпечаток на тактику и стратегию
предвыборной борьбы главных буржуазных партий. Маккартизм
ассоциировался с крайне правым крылом республиканской партии,
которое на протяжении последних 20 лет отождествляло «новый
курс», а позднее и «справедливый курс» с социализмом и
коммунизмом. Но в силу того что атаки маккартистов на
правительство Трумэна полностью вписывались в политику
республиканского руководства, они и были использованы им для
дискредитации демократической партии231.
В начале 50-х годов «неистовый сенатор из Висконсина»
пользовался особым вниманием республиканских лидеров. Тафт и
другие деятели партии оказывали ему широкую поддержку. Съезд
республиканцев в штате Висконсин в июне 1950 г. отметил его
«неустанные усилия в искоренении коммунистических элементов
из администрации Трумэна — Ачесона» 232. Для самого Маккарти
1952 год был годом переизбрания в сенат. Его кампания щедро
финансировалась республиканской партией. В Висконсине на
него работала организация «Клуб Маккарти», внесшая в его
избирательный фонд 160 тыс. долл.
Сложную комбинацию сил представляла в эти годы республиканская
партия. В ней были и умеренные элементы, убеждавшие руководство
партии занять более реалистические позиции в вопросах социально-
экономической политики. Однако основной тон в партии задавали
деятеля правого толка. Комиссия по выработке стратегии
республиканской партии отвергла предложения умеренных и единодушно
объявила, что является непримиримым противником политики
социального реформаторства 233. Кандидатом консервативных
республиканцев в президенты был сенатор Р. А. Тафт. Свою
платформу — «Республиканская программа»-
он сформулировал в первые послевоенные годы и неоднократно
подтверждал ее в последующий период. Главным, заявлял он,
является «восстановление свободы», которую он отождествлял с
«исключением или ослаблением вмешательства профсоюзов и
правительства в частную жизнь и в дела бизнеса». Первоочередной
задачей он считал пересмотр законов «нового курса» 234.
Ему противостоял другой кандидат в президенты от
республиканцев, Дуайт Д. Эйзенхауэр, выступавший под более
умеренными лозунгами. В отличие от Тафта генерал не имел
большого опыта в политике, однако его огромная популярность
как главнокомандующего войсками союзников в Западной Европе
на заключительном этапе войны делала его кандидатуру весьма
привлекательной в глазах республиканских лидеров. При оценке
реальных возможностей каждого кандидата на победу
большинство делегатов республиканского съезда, открывшегося
7 июля 1952 г. в Чикаго, отдало предпочтение Эйзенхауэру, с
которым связывались надежды республиканцев на преодоление
традиционных барьеров партийной лояльности, что позволяло
им повести за собой большинство избирателей. В результате
за Эйзенхауэра на съезде высказались 845 делегатов. Тафт
получил поддержку только 280 голосов.
Однако правое крыло республиканцев, соглашаясь поддержать
Эйзенхауэра, навязало партии ряд требований. 12 сентября
генерал достиг соглашения с Тафтом о единой предвыборной
платформе. Он обещал бороться с явлением, которое
консерваторы называли «ползучим социализмом»: сократить
правительственные расходы в течение ближайших двух лет с 80
млрд. до 60 млрд. долл. за счет главным образом социальных
программ, снизить налоги, сбалансировать бюджет, сохранить
основные положения закона Тафта—Хартли, поощрять частное
предпринимательство, ослабить прерогативы исполнительной
власти и расширить права штатов.
Выдвижение кандидатуры Р. Никсона на пост вице-президента
также соответствовало замыслам правого крыла партии. Все это
позволяло консерваторам связывать с приходом к власти
Эйзенхауэра надежды на осуществление своих планов — ликвидацию
наследия «нового курса». После встречи с генералом Тафт
выразил надежду, что консерваторы не видят никаких трудностей
в разработке такой законодательной программы, которая вернет
страну на путь, оставленный ею 20 лет назад 235.
Под влиянием правых республиканцев кандидат в президенты
отказался отмежеваться от маккартизма. Более того, в
пропагандистских целях Эйзенхауэр сам неоднократно использовал
маккартистскую фразеологию, обвиняя демократов в терпимом
отношении к изменникам и Шпионам. В случае избрания он обещал
полностью очистить правительственный аппарат от коммунистов и
их «попутчиков»236. В одном из выступлений Эйзенхауэр, в
сущности, поддержал Маккарти, заявив, что Цели их совпадают,
а различия между ним и сенатором состоят только в методах237.
Маккарти со своей стороны также внес вклад в избиратель-УК)
кампанию Эйзенхауэра, обвинив его оппонента Э. Стивенсона в
«прокоммунистических» симпатиях. В избирательной платформе
республиканцы утверждали, что демократы «укрывают изменников
нации на ответственных постах» в правительстве, «подрывают
основы американской республики» и «угрожают ее существованию»
238.
К моменту выборов 1952 г. престиж демократической партии был
основательно подорван. Это было расплатой за
непоследовательность в проведении внутренней политики. Недоверие
к правительству еще более возросло, когда Трумэн в год выборов в
целях предотвращения забастовки сталелитейщиков распорядился взять
под контроль правительства металлургические заводы. Широкое
недовольство во всех слоях населения вызывала инфляция. Все
попытки обуздать ее оказались безрезультатными. Своими поисками
«подрывных элементов» среди федеральных служащих, смыкавшимися с
маккартистской «охотой на ведьм», администрация оттолкнула от
демократической партии либеральные элементы, лишившись тем самым
поддержки многих бывших сторонников.
Ослаблению популярности демократов содействовали и скандальные
разоблачения близких к официальным кругам лиц, использовавших
свое положение в корыстных целях. В ряде городов сенатская
комиссия Кефо-вера раскрыла связи боссов демократической
партии с уголовным миром, злоупотребления были обнаружены и в
Финансово-налоговом управлении. И хотя в большинстве случаев
правительство не препятствовало этим разоблачениям,
республиканцы сделали вопрос о коррупции в правительственных
сферах одним из главных пунктов своей избирательной кампании.
Растущее негодование общественности вызывала агрессивная война в
Корее. Недовольство было настолько широко распространено, что рес
публиканцы решили воспользоваться этим. Обещание найти почетную
для американцев возможность покончить с бесперспективной войной, вы
сказанное Эйзенхауэром во время предвыборной поездки
в Детройт,
вызвало огромный резонанс и послужило одним из важных моментов,
обеспечивших массовую поддержку кандидату республиканской партии.
Трезво оценив ситуацию, Трумэн 29 марта 1952 г. официально объя
вил, что не будет баллотироваться на пост президента на новый срок. Но
подыскать достойную замену в условиях резкого ослабления доверия к
правительству было для демократов нелегким делом. Только 24 июля,
в дни работы съезда демократической партии, после длительных колеба
ний согласие на выдвижение своей кандидатуры на пост президента дал
губернатор от штата Иллинойс Э. Стивенсон.
Стремясь нейтрализовать критику в адрес демократов, Стивенсон от-
межевался от Трумэна. Он перевел штаб избирательной кампании
демократов из Вашингтона в Спрингфилд, добился прихода новых лиц
в руководство партии. В программных выступлениях и избирательной
платформе сторонники Стивенсона попытались опереться на авторитет
покойного президента Ф. Д. Рузвельта. Своей заслугой они считали
и то, что в послевоенные годы США избежали серьезных экономических
потрясений. Демократы обещали отменить закон Тафта—Хартли и
провести ряд других мер в интересах трудящихся. В области
международных отношения они изображали себя сторонниками более
гибкого курса, учитывавшего новые факторы международной обстановки.
Стивенсон провел энергичную избирательную кампанию. Его выступления
были тщательно продуманы и производили известное впечатление.
Однако популярность Эйзенхауэра была столь значительной, что
Стивенсону ПРИ всем старании не удалось переломить ход
избирательной борьбы в свою пользу. Он также не смог преодолеть
годами накапливавшееся недовольство демократической администрацией,
которое к тому же постоянно подогревалось их политическими
оппонентами. Все это принесло определенные политические дивиденды
соперникам демократов — республиканцам, одержавшим в конечном
итоге внушительную победу.
На выборах 1952 г. в голосовании участвовало свыше 60 млн. человек
— самое большое число избирателей за всю предшествующую историю США.
Эйзенхауэр собрал почти 34 млн., его оппонент — немногим более 27
млн. голосов. Республиканцы обеспечили себе большинство в сенате
и палате представителей. Огромным влиянием в новом, 83-го со-
зыва конгрессе США пользовались маккартисты, которые вместе со свои-
ми консервативными сторонниками составляли 2/з конгрессменов-
республиканцев. Значительную поддержку правым республиканцам в кон-
грессе оказывала и консервативная группировка демократов,
представлявшая в основном южные штаты. В сенате эта группа составляла
46,7% демократов и направлялась в своей деятельности сенатором из
Джорджии Дж. Расселом 239.
В выборах 1952 г. принимала участие и Прогрессивная партия,
поддерживаемая коммунистами. Возможности партии в обстановке разгула
маккартизма еще более сократились. Ее кандидат в президенты юрист
из Калифорнии Винсент Холлинэн баллотировался лишь в 28 штатах по
сравнению с 45> штатами в 1948 г. Партия выступала под лозунгами
борьбы за мир, за восстановление деловых отношений с СССР и другими
социалистическими странами. Она требовала запрещения атомного оружия,
отмены закона Тафта—Хартли, репрессивных актов Смита и Маккарэна,
аннулирования всех форм расовой дискриминации. Однако смелый голос
лидеров Прогрессивной партии и коммунистов, многие из которых сидели
в тюрьмах за свои убеждения, был заглушён антикоммунистической и
антисоветской истерией, развернутой монополизированными средствами
массовой пропаганды, и в целом не дошел до широких масс американцев.
Правительство Эйзенхауэра, осуществляя данные правым силам на выборах
1952 г. обещания, с самого начала развернуло кампанию по искоренению
так называемых «подрывных элементов» из правительства.
Республиканская администрация подвергла резкой критике приказ
президента Трумэна от 21 марта 1947 г. о проверке лояльности
государственных служащих как совершенно неудовлетворительный с
точки зрения обеспечения «национальной безопасности». Вместо старого
принципа «разумного сомнения» в лояльности служащего, являвшегося
основой тpумэновской программы, правительство вводило более
«надежный» критерий неблагонадежности — «несовместимость нахождения
того или иного лица на государственной службе с интересами
национальной безопасности» 240 , который позволял администрации
использовать его против любого неугодного государственного чиновника.
27 апреля 1953 г. Эйзенхауэр издал исполнительный приказ № 10450.
Новая система проверок ускоряла и упрощала процедуру расследований.
Она упраздняла Управление по проверке лояльности и региональные
советы. Прекратили свое существование в том виде, в каком они
функционировали ранее, и департаментские советы по проверке
лояльности. Теперь они состояли из членов, не являвшихся сотрудниками
данного министерства. Этим самым правительство пошло навстречу
пожеланиям Торговой палаты США, которая считала советы при
департаментах, созданные Трумэном, наиболее слабым звеном всей
системы проверки лояльности государственных служащих.
Приказ Эйзенхауэра распространял действие закона от 26 августа
1950 г., позволявшего 11 правительственным ведомствам увольнять
служащих по соображениям государственной безопасности, на все
учреждения и агентства. Глава министерства получил право по своему
усмотрению определять перечень ответственных должностей,
претенденты на которые должны пройти полную проверку благонадежности
через Комиссию гражданской службы и ФБР.
Система проверки, введенная республиканцами, оказывала более жесткое
давление на всех служащих, во взглядах которых проявлялся хотя бы
малейший признак неортодоксальности. Она лишила их права апелляции,
видимость которого сохранялась прежней администрацией. Лица,
ответственные за проверку, получили полномочия прокурора, следователя
и судьи и имели почти стопроцентную возможность опорочить доброе имя
человека, изгнать неугодных им сотрудников с работы или лишить их
перспектив на продвижение по службе. Особый упор в приказе делался
на то, что работа в федеральном аппарате является привилегией, а не
правом. Правительство брало под свою особую защиту институт тайного
доноса, считая его краеугольной основой всей системы мер по о
беспечению государственной безопасности. О степени достоверности
поступавшей от платных осведомителей информации подчас не могли
судить даже департаментские советы.
13 октября 1953 г. приказ № 10450 был дополнен еще одним критерием
нелояльности: в праве на работу в государственном аппарате
отказывалось всем, кто на основе V поправки к конституции не отвечал
на вопросы членов расследовательских комиссий. Одним из результатов
принятых правительством мер явилось дальнейшее увеличение
министерством юстиции «черного списка» «подрывных организаций»,
число которых в годы президентства Эйзенхауэра возросло до 279.
Через три месяца пребывания у власти правительство объявило об
отстранении от работы 1456 служащих. К 1955 г. число уволенных
из государственных учреждений достигло уже свыше 8 тыс. Наиболее
показательной была проверка лояльности почти 1700 американцев,
работавших в ООН. В январе 1953 г. все они были вынуждены пройти
через унизительную процедуру снятия отпечатков пальцев.
Проверки и чистки вскоре охватили более широкий круг лиц.
Военное ведомство и Комиссия по атомной энергии распространили
их на несколько миллионов рабочих и служащих тех отраслей
частной промышленности, которые были заняты выполнением
правительственных заказов. Самым громким делом, проведенным
правительством Эйзенхауэра, было увольнение выдающегося ученого-
физика Р. Оппенгеймера. Его отказ участвовать в разработке
термоядерного оружия насторожил официальный Вашингтон. Однако
отсутствие каких-либо компрометирующих фактов дозволило ученому
благополучно пройти проверку лояльности, когда у власти были
демократы. Новое расследование по «делу Оппенгеймера», проведенное
в соответствии с приказом Эйзенхауэра № 10450, также не обнаружило
ничего предосудительного в его поведении, тем не менее большинство
совета, занимавшегося расследованием его деятельности, сочло
возможным утверждать, что работа Оппенгеймера в Комиссии по
атомной энергии несовместима с интересами национальной
безопасности. «Дело Оппенгеймера» повлекло за собой отказ в
доверии многим лицам, с которыми общался ученый.
По некоторым данным, в 50-е годы проверку лояльности прошли
10 млн. американцев. На реализацию этой маккартистской затеи
было истрачено не менее 350 млн. долл., однако, по признанию
официальных лиц, политической инквизиции не удалось обнаружить
ни одного шпиона 2'41. А ведь чистка правительственного аппарата
от «иностранных агентов» была одним из важнейших аргументов
правящих кругов в пользу проверки лояльности!
Одним из таких недоказанных дел была расправа с прогрессивно
настроенными американцами — супругами Э. и Ю. Розенберг.
Обвиненные по ложному доносу в атомном шпионаже, они были в
январе 1951 г. приговорены к смертной казни на электрическом
стуле. «Дело Розенбер-гов» получило огромный международный
резонанс. Внутри США и за границей началась кампания за пересмотр
приговора. Видные ученые открыто ставили под сомнение
выдвинутые против Розенбергов необоснованные обвинения242.
В адрес президента еженедельно поступало до 15 тыс. писем
и телеграмм от общественных организаций, выдающихся ученых
и крупных политических деятелей многих стран мира с просьбой
использовать право помилования и предотвратить физическую
расправу над Розенбергами. Однако все было тщетно. Апелляционный
суд, Верховный суд США и президент Эйзенхауэр отказались
пересмотреть вынесенное решение. 19 июня 1953 г. смертный
приговор Розенбергам был приведен в исполнение.
Соревнование администрации с маккартистами в разжигании
антикоммунистического психоза привело к новым абсурдным
утверждениям. 6 ноября 1953 г. министр юстиции Браунелл
обвинил в измене Трумэна, а комиссия по расследованию
антиамериканской деятельности в связи с заявлением министра
вызвала бывшего президента США на свое заседание для дачи
показаний. Поводом для такого обвинения послужило назначение
в 1945 г. помощника министра финансов Г. Уайта (который,
согласно версии ФБР, был связан с организациями
«коммунистического фронта») главой Международного валютного
фонда. Не желая никому Уступать пальму первенства, Маккарти в
начале 1954 г. обвинил в измене всю демократическую партию.
Главной темой его многочисленных выступлений в это время были
рассуждения о «двадцати годах предательства демократов» 243.
Выступления республиканцев по внешнеполитическим вопросам
также несли в себе значительный груз маккартистской истерии. Наиболее
реакционные из них в конгрессе подвергли ожесточенным нападкам полити-
ку «сдерживания коммунизма», считая ее недостаточной. По их мнению,
эта доктрина парализовала американскую волю, благодаря чему капита-
лизм потерял ряд стран в Европе и Азии. На автора доктрины «сдержи-
вания» Дж. Кеннана был навешен ярлык «самого крупного защитника
дела Кремля в Америке» 244.
Другим объектом постоянных атак правых были соглашения с СССР,
заключенные США в годы второй мировой войны. Отражая настроения
правых республиканцев, избирательная платформа Эйзенхауэра 1952
г.; включала пункт об отказе от «секретных соглашений» в Ялте и Потсда-
ме, которые якобы обрекли на «порабощение» народы ряда стран Цент-
ральной и Юго-Восточной Европы. 2 февраля 1953 г. глава специальной
комиссии конгресса Г. Д. Керстен внес резолюцию, провозглашавшую
Ялтинские соглашения недействительными и необязательными для США.
Комиссия потребовала разрыва дипломатических отношений с СССР и другими
социалистическими странами, прекращения с ними торговли, создания
специальных воинских формирований из контрреволюционных эмигрантов в
целях реставрации капитализма в странах Центральной и Юго-Восточной
Европы. Политику мирного сосуществования комиссия характеризовала
как опиум, с помощью которого коммунисты пытаются усыпить бдительность
народов и подорвать «свободные», т. е. буржуазные, институты245.
В начале декабря 1953 г. в Вашингтоне была проведена национальная
конференция под девизом «Освобождение порабощенных народов». KOHJ
ференция оказала полную поддержку комиссии Керстена. Ее участники
обратились к администрации и конгрессу с требованием создать
объединенную комиссию по ведению «холодной войны», которая бы
возглавила действия, нацеленные на ослабление и ниспровержение
правительств социалистических стран. Организаторы этого сборища в
телеграмме Эйзенхауэру убеждали президента отказаться от признания
сложившегося статус-кво на международной арене и оказать всемерную
поддержку сторонникам реставрации капитализма в социалистических
странах243. Логическим итогом такого развития событий была
маккартистская резолюция Дженнера — Маккарэна, внесенная в конгресс
летом 1954 г. о разрыве дипломатических отношений с социалистическими
странами247.
С точки зрения правых в США документы, подписанные правительствами
Рузвельта и Трумэна в Ялте и Потсдаме, были символами национального
«предательства». Победившие революции в странах Центральной и Юго-
Восточной Европы реакционные силы изображали не как результат
развития внутреннего революционного процесса, развившегося в ходе
антифашистской борьбы, а как итог «тайного сговора» правительства
Рузвельта с СССР. На практике осуждение так называемых «секретных
соглашений» правыми республиканцами да и самим президентом означало
не что иное, как покушение на согласованную странами
антигитлеровской коалиции политику военных лет, попытку пересмотра
военно-политических итогов второй мировой войны.
Преследования и гонения на инакомыслие внутри страны, с одной
стороны, и разжигание «холодной войны» на международной арене —
с другой, стимулировали антикоммунистическое законодательство
конгресса США. Считая положения закона Маккарэна — Вуда 1950 г.
недостаточными для борьбы с коммунистами, конгресс разрабатывал
новые репрессивные меры, направленные на фактическое запрещение
Компартии США. В начале 1954 г. конгрессмен Р. Бирд из Западной
Виргинии внес петицию об объявлении Компартии вне закона248. В
антикоммунистическом рвении правым не уступали некоторые видные
либералы. Сенаторы Хэмфри, Килгор, Лемен предложили законопроект,
объявлявший деятельность Компартии США «заговором»,
контролируемым извне и направленным на свержение американского
правительства. Однако в правительстве и конгрессе широкое
распространение получила другая точка зрения, согласно которой
запрещение Компартии заставит коммунистов уйти в подполье, что
затруднит борьбу с ней.
В ходе парламентских дебатов были разработаны компромиссные меры,
нашедшие воплощение в законе о контроле над коммунистической
деятельностью и принятые почти единогласно в конце 1954 г. Новый
закон был логическим развитием репрессивного законодательства 40—
50-х годов. Он фактически запрещал деятельность Компартии, лишая
ее прав, признаваемых буржуазным обществом за всеми другими
политическими партиями и организациями. Компартия отстранялась
от участия в политических кампаниях, включая президентские выборы,
выборы в конгресс и местные органы власти.
Закон 1954 г. вводил в оборот новое понятие: «организация,
засоренная коммунистами», которое могло быть распространено на
любую прогрессивную группу, и в частности на профсоюзы. Рабочая
организация, помеченная таким ярлыком, лишалась права представлять
рабочих на переговорах при заключении коллективных договоров.
Законодатели поощряли лидеров организаций, в том числе и
профсоюзов, исключать коммунистов из своих рядов. Организация,
отмежевавшаяся от коммунистов, могла ходатайствовать о снятии с
нее ярлыка «засоренной коммунистами». Закон также давал право
20% состава профсоюза требовать от Национального управления по
трудовым отношениям проведения выборов Для избрания новых
представителей для ведения переговоров о заключении
коллективного договора. Все члены «организаций, засоренных
коммунистами», лишались права работать в военных отраслях
промышленности и других предприятиях, заключивших с правительством
контракты 249.
Атаки на конституционные свободы граждан США в эти годы нашли
отражение и в других законодательных актах конгресса США.
Ожесточенным нападкам маккартистов подвергалась, например, V
поправка Билля о правах, предоставлявшая лицам, вызванным в суд,
право не отвечать на вопросы, если их ответы могли быть
использованы против них. B глазах конгрессменов-реакционеров
все, кто использовал V поправку в интересах своей защиты,
считались «подрывными элементами». Расследовательские
комиссии составили полный список лиц, использовавших V поправку,
в котором указывались их место работы и домашний адрес,
и опубликовали его в протоколах конгресса250. Этот своеобразный
«черный список» послужил руководством для различных
«патриотических» групп, занимавшихся травлей всех, кто был
неугоден маккартистам. Министр юстиции Браунелл и сенатор
Маккарэн, указывая на то, что ссылки на V поправку якобы
лишают правительство сведений, «жизненно важных для национальной
безопасности», предложили принять специальный закон, который
санкционировал бы нарушение V поправки к конституции. Суть их
предложений сводилась к тому, чтобы в ряде случаев
гарантировать лицам защиту от преследований за действия и поступки,
в которых они могут признаться. В соответствии с этими
предложениями конгресс принял билль, который после подписания его
президентом 20 августа 1954 г. стал законом, получившим название
акта об иммунитете. Правящие круги старались представить дело так,
будто конгресс, не нарушая Билля о правах, достиг разумного
компромисса между индивидуальными свободами и интересами
национальной безопасности.
Победа республиканцев на выборах 1952 г. и усиление в связи с
этим позиций маккартистов позволили последним занять ведущее
положение в конгрессе. Во главе комиссии, по расследованию
антиамериканской деятельности стал бывший агент ФБР, реакционер
Г. Вельде. Юридическую комиссию сената возглавил защитник
американских фашистов У. Лан-гер, ее подкомиссию по вопросам
внутренней безопасности — У. Дженнер. Сам Маккарти по
предложению сенатора Р. Тафта стал председателем комиссии по
правительственным операциям и ее подкомиссии по расследованиям,
располагавших широкими возможностями для контроля за
деятельностью любого органа исполнительной власти в Вашингтоне.
Наряду с этими постоянными расследовательскими комиссиями в
годы маккартизма функционировали несколько специальных комиссий
маккартистского толка, значительно расширивших сферу поисков
«подрывных элементов». В 1945—1946 гг. конгресс провел четыре
расследования «коммунистического влияния» в различных сферах
американской жизни, а в 1953—1954 гг.—51251. Объектами атак
маккартистов стали благотворительные фонды, а также
священнослужители, придерживавшиеся либеральных взглядов.
Весной 1952 г. по инициативе члена палаты представителей Э. Э.
Кокса была создана специальная комиссия по расследованию
«подрывной деятельности» в руководстве фондов Форда, Рокфеллера,
Гугенгейма я некоторых других подобных им организаций. Попечителям
и администраторам фондов был учинен допрос на предмет выяснения их
политических убеждений и связей. В отчете комиссии, опубликованном
в 1953 г., либеральные фонды были изображены как орудие «красной
пропаганды». Фонды обвинялись в том, что они финансировали работу
профессора Йелской школы права Т. И. Эмерсона, композитора А.
Копленда и многих других, объявленных членами так называемых
организаций «коммунистического фронта». Комиссия рекомендовала
фондам отказаться от финансирования лиц, чьи взгляды не отвечали
понятиям маккартистов о патриотизме 252.
He менее абсурдный характер носили поиски «коммунистического
заговора» среди либеральных деятелей протестантских церквей.
Недовольство маккартистов вызывали социальные аспекты либерального
протестантизма, теория и практика социального христианства,
связанные с признанием прав профсоюзов, поддержкой антивоенной
деятельности и т. п. Опорой официальных расследований конгресса
были реакционные фундаменталистские группировки, выступившие с
обвинениями либерального духовенства в «подрывной» деятельности.
Серьезной поддержкой маккартизм пользовался среди католического
духовенства: 58% католиков США поддерживали Маккарти. Подавляющая
часть материалов, опубликованных в католической прессе в 1950—
1954 гг., отражала сочувствие маккартистским обвинениям. Кардинал
Спеллман также неоднократно выражал свое расположение сенатору из
Висконсина. Через журналы и памфлеты, распространяемые по всей
стране, радио и телевидение ультраправые фундаменталисты и часть
католического духовенства помогали реакционерам конгресса в
организации травли либеральных деятелей церкви. Они яростно
атаковали социальные аспекты правительственной политики,
либеральные и демократические организации. Сенатора из Висконсина
приветствовало множество ультраконсервативных церковных групп253.
Логика развития событий неминуемо вела к столкновению сторонников
маккартизма с правительством Эйзенхауэра как по вопросам
внутренней, так и особенно внешней политики. Несмотря на то что
республиканская администрация сменила «доктрину сдерживания»
Трумэна— Ачесона на более агрессивные внешнеполитические концепции «освобождения», «массированного возмездия» и
«балансирования на грани войны», имевшие целью задержать и
обратить вспять развитие мирового революционного процесса, их
общий итог оказался не менее обескураживающим для маккартистов,
чем внешняя политика демократов. Вслед за перемирием в Корее
правительство Эйзенхауэра сделало несколько робких шагов
навстречу мирным инициативам Советского Союза, с чем маккарти-
сты никак не могли согласиться.
Столкновения неистового сенатора с правительством Эйзенхауэра
начались в первые же месяцы 1953 г. В феврале-марте Маккарти
расследовал деятельность радиостанции «Голос Америки».
Радиопередачи ее были охарактеризованы как недостаточно
«патриотические» и даже как сознательное очернение американской
действительности254. В марте маккар-тисты предприняли атаки
против Ч. Болена, назначенного Эйзенхауэром послом в Москву.
Сенатор-маккартист С. Бриджес назвал Болена «символом Ялты»
(Болен входил в состав американской делегации на Ялтинской
конференции глав правительств трех союзных держав), что на
языке маккартистов было равносильно национальной измене.
В августе 1953 г. началось расследование «подрывной деятельности»
в армии. Высшие военные чины предстали перед подкомиссией Маккар-
ти, члены которой выступили с публичными заявлениями о «признаках
крайне опасного заговора» в вооруженных силах США 255.
Особо яростно маккартисты атаковали дальневосточную политику
правительства. 14 мая Маккарти потребовал топить английские
корабли, торгующие с «красным Китаем», и принудить
капиталистические страны отказаться от торговли с другими
социалистическими странами. Заявления Маккарти в адрес западных
союзников США были настолько грубыми, что вызвали негодование и
единодушный протест за океаном, поставившие под угрозу единство
в рамках Североатлантического пакта. Опасаясь раскола,
государственный секретарь США Даллес с согласия президента 1
декабря заявил, что атаки Маккарти направлены «в самое сердце
американской политики». Даллесу пришлось еще раз заверить
союзников по НАТО в том, что США считают для себя сотрудничество
с ними жизненно важным 256.
Логическим следствием маккартистских атак на госдепартамент
явилось выступление в конгрессе за ограничение внешнеполитических
полномочий президента. На Капитолии была внесена «поправка
Бриккера», предоставлявшая законодателям право контролировать
все соглашения Белого дома с другими державами и международными
организациями. Тем самым маккартисты стремились исключить
возможность использования правительством любых позитивных мер,
принятых иод давлением миролюбивых сил и направленных на
ослабление международной напряженности. Вместе с тем они не
хотели, чтобы документы о правах человека, принятые ООН,
оказывали какое-либо влияние на политику правительства в отношении
черных и других этнических групп в США. После провала этой затеи
(поправка не собрала нужного числа голосов) правые стали угрожать
расколом республиканской партии. В связи с этим в прессе появились
сообщения о намерении консервативных кругов выдвинуть на очередных
выборах Маккарти кандидатом на пост президента.
Первые столкновения республиканской администрации с Маккарти
вызвали отклик в либеральных кругах. Противники маккартизма
постепенно выходили из состояния апатии и растерянности. Усилились
антимаккартистские настроения и среди организованных рабочих. И
хотя руководство АФТ и КПП было увлечено борьбой против левых
элементов в своих собственных рядах, в силу чего оказалось не в
состоянии создать общенациональное движение организованных рабочих
против маккартизма, тем не менее многие профсоюзы приняли
антимаккартистские резолюции и включились в активную борьбу за
восстановление попранных демократических норм. «Все расследования
так называемого коммунизма,— говорил президент рабочих
электротехнической промышленности Дж. Кэри в Гарвардском
университете,— фактически проводятся людьми, которые являются не
просто антикоммунистами. Они представляют реакционные антирабочие
силы» 257.
Атаки Маккарти на администрацию Эйзенхауэра оттолкнули от сенатора
тех лидеров республиканской партии, которые с готовностью
использовали маккартизм против своих политических оппонентов, но
отнюдь не были намерены подрывать престиж правительства Эйзенхауэра.
Злой джинн, выпущенный на свободу республиканцами, теперь стал
причинять им серьезное беспокойство. Продолжение маккартистских
нападок на Белый дом могло со временем привести к возникновению
внутри партии мощной ультраправой коалиции, которая, бросив вызов
эйзенхауэровскому руководству, была бы в состоянии парализовать его
деятельность и создать реальную угрозу партийному единству. Впервые
влиятельные республиканцы в частных разговорах стали осторожно
говорить, что Маккарти становится обузой для своей партии258.
Обвинения в измене правительства Эйзенхауэра, с которыми Маккарти
выступил во время расследования «подрывной деятельности» в военном
ведомстве, обескуражили многих верных сторонников сенатора. Опросы
Гэллапа свидетельствовали о значительном падении популярности Маккарти
среди различных слоев населения страны.
В марте 1953 г. с критикой Маккарти выступил сенатор-республиканец
Р. Фландерс, пытавшийся отмежеваться от маккартизма. 30 июля 1954 г.
Фландерс внес резолюцию № 301, требовавшую отстранения Маккарти от
руководства комиссией по правительственным операциям и ее
расследовательской подкомиссией и осуждения его деятельности как
недостойной для сенатора. 2 декабря, уже после выборов, лишивших
республиканцев контроля в обеих палатах конгресса, сенат 67 голосами
против 22 высказался за резолюцию, осуждавшую «поведение» Маккарти 259.
По интенсивности, длительности и размаху маккартизм представлял
собой самый мощный всплеск американской реакции за всю предшество
вавшую историю США. Разумеется, было бы грубым упрощением сводить
феномен маккартизма только к личности Маккарти, а с осуждением сена
тора связывать конец маккартизма, как это либо по наивности, либо
сознательно пытались делать многие либералы260. В этом еще раз убеж
дает тот факт, что кампания за осуждение Маккарти натолкнулась на
сопротивление мощных консервативных сил, которые представляли, как
справедливо заметила 21 ноября 1954 г. газета «Нью-Йорк тайме», самое
значительное возрождение правых групп со времен 30-х годов. Сердцеви
ну движения, олицетворяемого сенатором Маккарти, составляли много
численные «патриотические» организации и военщина. Промаккартист-
ские манифестации проводились бесчисленными организациями, начиная
от «Американского легиона» и кончая духовенством261. За две недели
маккартистская организация «Десять миллионов американцев за справед
ливость» собрала свыше 1 млн. подписей под петицией в защиту Маккар
ти и передала ее в конгресс. Однако после спада маккартистской истерии
потребовалось несколько лет, прежде чем сторонники Маккарти смогли
организоваться и выступить в новый «крестовый поход» за «спасение»
Америки.




 

начало сайта