Глава десятая
СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

1. ПОЛОЖЕНИЕ ТРУДЯЩИХСЯ
В ГОДЫ «НОВОГО КУРСА»
Если в области социального законодательства и условий труда рефор-
мы «нового курса» привели к определенным положительным изменениям,
то в плане решения острейшей проблемы кризисного десятилетия — проб-
лемы занятости — достижения администрации были весьма скромными.
Многие исследователи говорят даже о провале программы борьбы с без-
работицей, осуществляемой под эгидой различных правительственных
ведомств начиная с 1933 г.
И в самом деле, главная цель всей социальной стратегии администра-
ции демократов — обеспечение полной занятости или хотя бы приведение
безработицы к докризисному уровню — оказалась недостижимой.
В 1939 г. уровень безработицы составил 17,2%, т. е. примерно в 6 раз
превышал 1929 г.1 Иными словами, в 1939 г. в стране безработных было
больше, чем в 1931 г., т. е. в период мирового экономического кризиса,
в момент чрезвычайно низкой деловой активности и массовых увольне-
ний. Фактически только война спасла капиталистическую экономику
США от очередного, может быть еще более глубокого, кризиса и нового
увеличения массовой безработицы. С. Ленc писал: «Когда Рузвельт
начинал свою одиссею, британский экономист Джон Мейнард Кейнс
сказал ему, что он имеет редкую возможность применить ,,в интересах
мира и процветания" тот „метод (расходование больших государственных
средств.—Авт.), который до сих пор использовался лишь в целях войны
и разрушения". И тем не менее именно ,,война и разрушения" в конечном
итоге помогли рассасыванию безработицы и вывели нацию на тридцати-
летнюю спираль процветания, благодаря чему ,,новый курс" все еще рет-
роспективно купается в блеске своей славы» 2.
Непосредственные результаты политики Рузвельта в деле оказания
помощи безработным и решения проблемы занятости свидетельствовали
о том, что процесс обнищания и пауперизации больших масс населения
так и не удалось приостановить. Зимой 1934 г. число тех, кто получал
прямую материальную помощь по безработице, составляло свыше 20 млн.
Но ее размеры не превышали 16 долл. в месяц на семью из четырех
человек. К 1937 г. это пособие в связи с ростом стоимости жизни было
несколько повышено (до 20 долл.), но и эта сумма не покрывала даже
cамые минимальные расходы на питание, не говоря о прочих статьях
семейного бюджета 3.
Надежды части ньюдилеров на то, что система общественных работ
со временем станет универсальным средством решения проблемы заня-
тости, также не оправдались. Уступив реакции, правительство свернуло
в 1934 г. программу СВА 4. Создание ВПА во главе с Г. Гопкинсом но-
сило на себе уже печать компромисса, достигнутого в политическом торгe
между либералами и консерваторами в правящих кругах США: принци-
пы ее функционирования с самого начала мешали ей стать достаточно-
эффективным инструментом воздействия на ситуацию в области занято-
сти. В лучшие времена на объектах ВПА было занято не более 3,3 млн.
безработных, что составляло примерно четвертую часть их общего числа.
Заработки были мизерными, не более 50 долл. в месяц 3, а содержание
и условия труда — изнуряюще бессмысленными и тяжелыми.
Отмечая в целом положительное значение создания системы федераль-
ных общественных работ, коммунисты и другие прогрессивные деятели
критиковали администрацию Рузвельта прежде всего за непоследователь-
ность, уступчивость реакции, склонность к полумерам, подчеркивали
временный характер всей деятельности по оказанию помощи безработным.
Журнал «Ныо рипаблик» писал: «Левые выражают недовольство,
и с нашей точки зрения законное, тем, что многие безработные живут
впроголодь, тем, что многочисленные объекты в рамках общественных
работ функционируют плохо из-за непродуманной организации, а обще-
ственное значение других ничтожно мало, и что некоторые виды деятель-
ности, особенно важные — такие, как жилищное строительство,—
игнорируются из-за преувеличенных страхов составить конкуренцию част-
ному бизнесу... Со всех сторон поступают зловещие сведения о фавори-
тизме, использовании общественных работ в узкопартийных интересах,
о взяточничестве в административных органах управления ВПА...» 6
Признаки нарастания кризиса в системе организации помощи безра-
ботным, созданной администрацией «нового курса» и продублированной
на местах, значительнее всего проявились с середины 1937 г. Ухудшение
положения с наибольшей силой ощущалось в крупнейших промышленных
штатах — Огайо, Пенсильвании, Иллинойсе и др. В Нью-Джерси власти:
отказали всем нуждающимся в помощи, предоставив взамен лицензии
на право сбора подаяния. Губернатор Огайо вынужден был отдать рас-
поряжение организовать одноразовое питание тысяч и тысяч голодающих
с помощью походных кухонь частей национальной гвардии. В Джорджии
и ряде других штатов размеры пособия безработным были снижены до
чисто символической суммы — о долл. в месяц, что едва хватало семье
один раз пообедать.
Проведенные обследования подтвердили, что позорное явление кол-
лективного нищенства и существования за счет городских свалок, с ко-
торым демократы торжественно обещали покончить еще в 1932 г., про-
должало оставаться печальной реальностью. Миллионы американцев
и общество в целом продолжали уплачивать тяжкую дань массовой без-
работице ослаблением семейных уз, искалеченными судьбами молодежи,,
упадком морали, ростом преступности, недугами, голодом и нищенским
существованием. Ограниченные пределы буржуазного реформизма проя-
вили себя в этих фактах столь отчетливо, что даже среди многих его
политических сторонников воцарились пессимизм и убеждение в тщетно-
сти попыток изменить положение к лучшему.
После поражения на частичных выборах в конгресс в 1938 г. Рузвельт
ради воссоздания прочного проправительственного блока пошел навстре-
чу реакции и согласился с требованиями о свертывании общественных
работ7. Уступчивость президента привела к тому, что летом 1939 г.
конгресс сильно урезал ассигнования на ВПА, в результате чего число
рабочих мест на строительных объектах резко упало. К концу 1939 г.
правительство обеспечивало работой уже не более 2 млн. человек, к тому
же зачисление было обставлено различного рода условиями и унизитель-
ными проверками. По новым правилам, например, установленным конг-
рессом, лица, проработавшие на общественных работах свыше 18 меся-
цев, изгонялись как «злоупотребившие системой помощи», многие прог-
раммы прекращали свое существование, а сама возможность получения
работы распространялась только па граждан — уроженцев США, прошед-
ших проверку на политическую благонадежность 8.
Оживление экономики, трудовое законодательство «нового курса» в
сочетании с главным фактором — решительной борьбой рабочего клас-
са — вызвали более заметные перемены к лучшему в положении занятой
части трудящегося населения. Была сокращена (и в ряде случаев суще-
ственно) продолжительность рабочей недели, повышены минимальные
ставки заработной платы низкооплачиваемых категорий работников, за-
прещен детский труд, улучшены условия труда рабочих. Однако если иметь
в виду заработки рабочих, то их увеличение было незначительным (ска-
зывалось сохранение огромной безработицы); вследствие же начавшегося
во второй половине 30-х годов роста стоимости жизни оно во многих
случаях низводилось на нет.
Известный американский историк Р. Поленберг писал: «В 1939 г., не
принимая во внимание 2,5 млн. людей, занятых на общественных рабо-
тах, 58,5% работающих мужчин и 78,3% работающих женщин получали
заработную плату ниже 1000 долл. в год. Для того чтобы понять, что
кроется за статистическими данными, достаточно взглянуть на положение
семьи издольщика в штате Миссисипи, чей среднегодовой доход не пре-
вышал 26 долл. В трехкомнатной жалкой лачуге обитали 16 человек,
укрываясь ночью сшитыми из мешковины одеялами и приготовляя пищу
на плите, которая годна была только на металлолом. Детишек в таких
семьях матери долго не отнимали от груди, потому что это был самый
лучший способ накормить их» 9. Если учесть, что прожиточный мини-
мум семьи из четырех человек в США к концу 30-х годов составлял,
согласно официальным данным, примерно 2500 долл., то становится ясно,
что реальные доходы большинства трудящихся оставались на крайне
низком уровне, с трудом позволяя им сводить концы с концами. Процесс
абсолютного обнищания и пауперизации значительной массы населения
продолжался, контраст между бедностью и богатством стал еще заметнее.
Аграрное законодательство «нового курса» оказало противоречивое
влияние на положение сельскохозяйственного населения США. В то
время как крупные и некоторая часть средних фермеров, получившие
правительственные премии за изъятие доли земель из производства и
обратившие эти средства на интенсификацию хозяйства, смогли извлечь
из них немалые выгоды, положение мелких фермеров, особенно арендато-
ров, кропперов-издольщиков и сельскохозяйственных рабочих, по-прежне-
му оставалось тяжелым, а во многих случаях даже ухудшилось в связи
с тем, что программа сокращения производства означала для них либо
разорение и принудительный сгон с земли, либо безработицу.
Обострение классовой борьбы в «хлопковом поясе» заставило прави-
тельство заняться проблемой «забытых фермеров». В апреле 1935 г.
президент США объявил о создании Администрации по переселению, на
смену которой в 1937 г. пришла Администрация по охране фермерских
хозяйств. Одновременно было принято законодательство об ассигновании
80 млн. долл. для предоставления фермерам-арендаторам займов для
покупки собственных ферм.
В теории эта программа должна была содействовать улучшению ма-
териального положения низкодоходных групп сельского населения, на
практике же из-за произвола местных властей, подчинявшихся крупным
лендлордам, предоставленными льготами могло воспользоваться незначи-
тельное меньшинство арендаторов. Согласно данным Бюро цензов,
в 1935 г. в США насчитывалось почти 3 млн. арендаторов, что составило
42,1% общего числа фермеров. К концу 1941 г. Администрация по охра-
не фермерских хозяйств выдала займы только 20 748 арендаторам для
покупки ферм. В Арканзасе, где в 1935 г. насчитывалось почти 152 тыс.
арендаторов, за тот же период займы были выданы лишь 1400 счастлив-
цам.
Таким образом, правительственная программа помощи практически не
вышла за рамки «эксперимента» 10. Лишь война и сдвиги в экономиче-
ском развитии Юга в связи с военно-промышленной конъюнктурой на
некоторое время приостановили дальнейший упадок хозяйств мелкотовар-
ных фермеров-арендаторов на Юге и их собратьев в других районах
страны.
Видный американский исследователь Р. Киркендолл писал: «Нищета
фермеров в конце 30-х годов оставалась такой же доминирующей проб-
лемой американской жизни, как это было в самом начале десятилетия.
Если новому курсу и удалось спасти от банкротства фермеров, разорен-
ных кризисом, то он не смог существенно улучшить положение тех сель-
ских жителей, чей жизненный уровень был нищенским, и до того, как
разразился кризис»11. Сохранение подобной ситуации во многом объяс-
няется тем, что накануне второй мировой войны аграрный кризис не
только не был преодолен, но и вновь обострился. Переходящие запасы
сельскохозяйственной продукции утроились, и как следствие этого вновь
упали цены на сельскохозяйственные товары, а затем и покупательная
способность фермеров. Разорение фермерства продолжалось ускоренными
темпами. С 1935 по 1940 г. в США исчезло 716 тыс. ферм (10,5% об-
щего числа). Задолженность фермерства в 1940 г. достигла огромной
цифры — 10 млрд. долл.12 Плачевный итог непрерывных семилетних
усилий в попытке излечить сельское хозяйство страны от одолевавших
его недугов!
В экономическом отношении не было другого такого слоя трудящего-
ся населения США, на положении которого результаты «нового курса»
сказались бы столь ничтожным образом, как это случилось с 12 млн.
афро-американцев. Во время избирательной кампании 1932 г. Рузвельт
обещал отнестись с полным пониманием и беспристрастием к вопросу о
включении американцев с черной кожей в сферу воздействия чрезвычай-
ных мер помощи «забытому человеку» 13. И в самом деле администрации
«нового курса», казалось, предоставлялся великолепный случай проде-
монстрировать свои бескорыстие, гуманизм и верность слову. Однако на
практике все выглядело иначе. Реальные сдвиги в положении черного
населения Америки были мизерными. Никак в сущности не улучшилось
положение черных рабочих на Юге, где они составляли большинство в
промышленном секторе. Двойное рабство южных рабочих сохранялось с
благословения правительства, поскольку оно само санкционировало сох-
ранение различий в оплате труда на Юге и на Севере. «„Новый курс"
Рузвельта,— говорится в книге по истории Компартии США, изданной
ее руководством,— был не столь уж нов. Он сохранил старый Юг с его
расовой дискриминацией и практиковавшейся там разницей в заработной
плате и условиях труда, которая затрагивала всех рабочих» 14.
Более половины негритянского населения США в 30-е годы жили в
сельской местности, главным образом в хлопкосеющих штатах Юга, но
только 20% черных фермеров были собственниками земли, которую они
обрабатывали. Остальные трудились у крупных землевладельцев в каче-
стве арендаторов и батраков. Система кропперства и издольной аренды,
невзгоды аграрного кризиса 20-х годов плюс экономическая катастрофа
1929—1933 гг. сделали положение этой беднейшей части сельскохозяйст-
венного населения США просто безысходным. Однако первые же итоги
претворения в жизнь закона о восстановлении сельского хозяйства пока-
зали, что мероприятия по сокращению сельскохозяйственного производ-
ства и изъятию из обработки части пахотной земли делали страдающей
•стороной прежде всего именно этот самый нуждающийся слой сельскохо-
зяйственного населения страны. Это и неудивительно, ибо они не могли
принести никаких выгод тем, кто и без того владел ничтожной площадью
земли или же не владел вообще ничем, всецело завися от алчной прихоти
крупных землевладельцев, как правило, преисполненных ненависти к
черным и желанием не допустить улучшения их материального статуса.
Для черных фермеров, издольщиков и батраков, не было фактически
никаких возможностей добиться исправления положения, используя ме-
ханизм арбитражных комиссий. Осуществлявшие все контрольные и рас-
порядительные функции на местах представители крупных белых земле-
владельцев игнорировали жалобы черных арендаторов и кропперов. Об
их решимость не допустить ослабления зависимости арендаторов от
хозяев плантаций разбивались любые попытки толкования аграрного
законодательства «нового курса» на беспристрастной основе. В свою
очередь, федеральные чиновники стремились держаться «нейтрально»
ради обеспечения сотрудничества лендлордов в реализации общей прог-
раммы. Воспользовавшись этим, плантаторы не допускали к процедуре
выработки рекомендаций и наблюдению за распределением правительст-
венной помощи представителей черных арендаторов, обеспечив за собой
все преимущества и льготы, вытекающие из ААА. Результаты не замед-
лили сказаться. Данные ценза показали, что в 1940 г. в США насчиты-
валось почти на 200 тыс. меньше черных арендаторов, чем в 1930 г.15
Бросая землю, черные американцы целыми общинами переселялись с
Юга на Север, в промышленные центры, оседая в трущобах гетто и по-
полняя армию безработных.
Реформы «нового курса», начиная с НИРА, внесли известные переме-
ны к лучшему в положение городского черного населения. К 1935 г.
3,5 млн. черных числились в списках получавших материальную помощь,
200 тыс. были заняты на объектах ВПА. Однако пособия во многих ме-
стах (особенно на Юге) не покрывали и сотой доли расходов негритян-
ской семьи на питание, другие предметы первой необходимости и кров,
а на общественных работах черные сплошь и рядом подвергались уни-
зительному обращению, дискриминации и разного рода ущемлениям.
Шагом вперед был также формальный отказ Национальной админист-
рации восстановления (НРА) включать в «кодексы честной конкуренции»
положения, не признающие равенства прав белых и черных рабочих в
вопросах заработной платы. Правительственная регламентация условий
найма налагала известные моральные ограничители на дискриминацион-
ную практику предпринимателей на крупных промышленных предприя-
тиях, на транспорте и в горнодобывающих отраслях. Тем не менее пред-
приниматели нашли тысячи лазеек, чтобы уклониться от распространения
пункта о минимуме заработной платы на черных. Кроме того, большое
число черных рабочих было занято на мелких предприятиях с устарев-
шим оборудованием, конкурентоспособность которых всецело зависела от
затрат на переменный капитал. Удорожание рабочей силы в связи с
введением новых правил нормирования и оплаты труда заставляло пред-
принимателей либо модернизировать свои предприятия, либо свертывать
производство. В обоих случаях первой жертвой хозяйского произвола
становились черные рабочие, пополнявшие ряды безработных. Таким
образом, последствия правительственного регулирования трудовых отно-
шений для многих категорий рабочих, как белых, так и черных, оказа-
лись очень тяжелыми.
Положительные изменения в связи с принятием законодательства
«нового курса» не коснулись большинства черных тружеников еще и по-
тому, что в своем большинстве они были заняты в сельском хозяйстве,
в сфере обслуживания и в некоторых других отраслях экономики, на ко-
торые не распространилось его действие. Закон о социальном страховании,,
предусматривавший создание системы пенсионного обеспечения по ста-
рости и страхование по безработице, мог быть применен только к 10%
общего числа черных в составе рабочей силы. Сельскохозяйственные ра-
бочие, прислуга, рабочие сезонных профессий и т. п. вообще не были
приняты в расчет при определении тех категорий трудящихся, которые-
могли претендовать на пособия и пенсии в случаях, специально огово-
ренных законом. Сохранить лояльность демократов-южан и не дать ра-
систам повода для резких нападок на «новый курс» представлялись
Рузвельту более важными, чем твердость в принципиальных вопросах
социальной политики.
Конечно, на фоне трагического положения американцев с черной ко-
жей в период правления республиканской администрации Гувера самые
незначительные уступки, добытые в годы «нового курса», могли рассмат-
риваться черными как слабый луч надежды в конце длинного темного
туннеля. Этим, в частности, объясняется и сдвиг негритянского населе-
ния США в сторону поддержки демократов, партии, которая долгое вре-
мя была оплотом расизма.
На положении городских средних слоев реформы «нового курса» ска-
зались куда более конструктивным образом, вызвав, однако, двоякое от-
ношение. С одной стороны, различные слои интеллигенции, учащаяся мо-
лодежь, служащие, лица свободных профессий и т. д. после нескольких
лет пребывания на краю пропасти смогли себя почувствовать наконец
в относительно большей безопасности благодаря реализации специальных
правительственных программ помощи. С другой — часть средних слоев,,
связанная с мелким бизнесом, поначалу поверившая обещанию Вашингто-
на восстановить права «независимого предпринимательства» и «честную
конкуренцию» путем ограничения произвола крупного капитала, вскоре
убедилась, что правительство не только бессильно приостановить процесс
концентрации экономической мощи, но и вообще не склонно это делать.
Недовольство и метания этой части городских средних слоев, экономиче-
ски и идеологически связанных с мелким бизнесом, свидетельствовали,
что процесс ухудшения их экономического статуса продолжается, а сфе-
ра социальных конфликтов в стране имеет тенденцию к расширению.
Это, в свою очередь, предполагало новую перегруппировку политических
сил, появление новых глубоких трещин во взаимоотношениях низов и
верхов, образованию которых и был призван помешать «новый курс».
Признание давящей тяжести нерешенных проблем и несоразмерности
принятых мер с масштабами бедствия сквозило в каждой фразе знаме-
нитой речи Рузвельта, произнесенной 20 января 1937 г. в связи со вто-
ричным вступлением на пост президента. Он говорил: «Я вижу в этой
стране десятки миллионов ее граждан — значительную часть ее населе-
ния, которые в этот самый момент лишены большей части того, что, даже
исходя из самого низкого на сегодняшний день уровня жизни, считается
совершенно необходимым. Я вижу миллионы семей, пытающихся про-
жить на столь скудные доходы, что ежедневно им грозит семейное бед-
ствие. Я вижу миллионы людей, чья будничная жизнь в городах и на
фермах протекает в условиях, признанных недостойными цивилизован-
ным обществом полстолетия назад. Я вижу миллионы людей, лишенных
образования, отдыха и возможности изменить к лучшему свою участь и
участь своих детей. Я вижу миллионы людей, лишенных средств, чтобы
покупать продукцию ферм и заводов, и своей нищетой лишающих мно-
гие миллионы других людей возможности производительно трудиться.
Я вижу, что треть нации живет в плохих домах, плохо одета и плоха
питается» 16.
Статистика и специальные исследования показывали, что дело обстоя-
ло хуже, чем представлял себе это президент. Экономический кризис
1937—1938 гг. вновь продемонстрировал, сколь скромными были практи-
ческие достижения «нового курса», сколь велик был разрыв между неоли-
беральной утопией и истинным положением вещей, прежде всего в сфере
материального положения трудящихся масс. В конце кризисного десяти-
летия сами ныодилеры не скрывали своего пессимизма в отношении воз-
можности предотвратить новое наступление нищеты на жизненный уро-
вень простых американцев и тем самым положить конец губительным
последствиям неусмиренной анархии капиталистического производства.
2. РАБОЧИЙ КЛАСС ЗА УГЛУБЛЕНИЕ
СОЦИАЛЬНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ
Важнейшим фактором, вынудившим рузвельтовскую администрацию
с первых же месяцев пребывания у власти прибегать к социальному ма-
неврированию, был подъем массовой борьбы трудящихся, по своему раз-
маху и значению выдающийся в истории классовой борьбы в США. Все
планы правительства были нацелены на то, чтобы избежать стихийного
взрыва всеобщего возмущения, которое могло принять форму револю-
ционного действия против самих устоев существующего строя. Правящий
класс — американская буржуазия — санкционировал курс на реформы.
Программа «нового курса», первоначально расплывчатая и умеренная,
так же как и либеральная риторика ньюдилеров, являлась отражением
набиравшего силу и мощь широкого народного движения за социальное
обновление, в центре которого находился рабочий класс Америки.
Правительство Рузвельта рассчитывало, что законодательство «первых
ста дней» в сочетании с обещаниями продолжить эксперимент в буду-
щем приведет к притуплению классовых антагонизмов, снизит накал
борьбы между трудом и капиталом, верхами и низами, открыв перспек-
тиву гармоничных отношений между ними. И хотя Рузвельту не удалось
полностью достичь поставленной цели, увеличение расходов на помощь
безработным, создание системы общественных работ, меры помощи фер-
мерам привели к некоторому спаду массового движения безработных во
многих промышленных центрах, приостановке фермерских выступлений
общенационального характера и стихийных бунтов молодежи.
Однако желанной общей «передышки» не получилось. Напротив, ра-
бочее движение в целом продолжало развиваться по восходящей линии,
причем центр активности сместился на территории действующих пред-
приятий, в ведущие отрасли американской промышленности. Стачки, вы-
ступления рабочих в защиту права на организацию профсоюзов станови-
лись главной формой движения. Эта не прекращающаяся все десятилетие
30-х годов бескомпромиссная борьба, отмеченная драматизмом, мужест-
венной решимостью и высоким идейным накалом, стала важнейшим фак-
тором социальных перемен.
Свыше миллиона американских рабочих бастовали уже в 1933 г., от-
стаивая сносные условия существования и право организации в профсою-
зы. Но это было только начало. Кривая стачечного движения неуклонно
и круто шла вверх. В 1934 г. число участников забастовочного движения
перевалило за 1,5 млн. В борьбу включились десятки тысяч рабочих ав-
томобильной промышленности, текстильщики, шахтеры, портовики За-
падного побережья, строители, рабочие алюминиевых предприятий,

водители такси Филадельфии, швейники Нью-Йорка, Чикаго, Бостона,.
Сент-Луиса, Кливленда, шахтеры, обувщики Линна (штат Массачусетс)
и т. Д. Летом 1934 г. страна оказалась охваченной серией следовавших
одна за другой всеобщих стачек — в Толидо, Миннеаполисе, Сан-Фран-
циско, рабочих текстильной промышленности. На фоне всеобщего броже-
ния в рабочих низах, кризиса доверия к политике «классового мира»,
проводимой лидерами АФТ, усиления влияния левых сил эти выступле-
ния трудовой Америки выглядели внушительно и грозно как предзнаме-
нование важных перемен в соотношении классовых сил в стране.
Самой примечательной особенностью этого подъема было то, что рабо-
чие не ограничивались чисто экономическими требованиями, а повсемест-
но добивались осуществления и законодательного закрепления тех основ-
ных прав на коллективную защиту от крайностей капиталистической экс-
плуатации, которые формально были гарантированы НИРА. Используя
недомолвки и разного рода туманности в рабочих статьях НИРА, а так-
же увертки правительства, предприниматели стремились увековечить си-
стему «открытого цеха», воспрепятствовать созданию массовых профсою-
зов в старых и новых отраслях. Целый арсенал средств, включая
широкое применение специальных частных полувоенизированных форми-
рований, был пущен в ход для террористического подавления рабочей
инициативы, запугивания и физической ликвидации активистов. Но уро-
ки, которые рабочие США вынесли из опыта борьбы в годы кризиса,
не прошли даром. И главный из них состоял в осознании великой жиз-
ненной силы рабочей солидарности, необходимости действовать сообща,,
организованно.
Движение безработных закрепило этот урок. Там, где существовали
организации безработных, удавалось кое-что сделать для нуждающихся
семей, а это «кое-что» в условиях кризиса часто являлось последним и
единственным шансом не умереть с голоду, не оказаться под открытым
небом без крова, в положении бездомных скитальцев. Тяготы, которые
пришлось вынести рабочим в их борьбе со своекорыстной буржуазией,,
заинтересованной лишь в собственном благополучии, и с выполняющим
ее волю правительством, могли быть значительно меньшими, если бы
не разобщенность и дезорганизация в их рядах. Три тяжелых года сде-
лали этот вывод самоочевидным и оказали большое воздействие на умо-
настроения рабочего класса. Именно этот новый настрой пролетариата и
послужил мощным ускорителем того подъема движения за организацию
рабочих в профсоюзы, который начался с 1933 г.
За короткий промежуток времени был остановлен процесс сокраще-
ния численности тред-юнионов, неуклонно развивавшийся с начала
20-х годов, причем численность некоторых профсоюзов выросла в десят-
ки и даже сотни раз. Если в 1933 г., согласно данным рабочей статисти-
ки, общее число членов тред-юнионов составляло менее 3 млн., то в
1940 г.— уже свыше 7 млн. По существу, впервые были пробиты глубо-
кие бреши в антипрофсоюзных заграждениях, которыми крупная бур-
жуазия окружила многие ведущие отрасли промышленности с сотнями
тысяч занятых в них трудящихся,— электротехническую, металлургию,,
автомобилестроение, химическую, автомобильный транспорт, нефтянуюг
авиационную, станкостроительную, горнодобывающую и т. д.
Этот стремительный процесс высвобождения скрытой энергии рабоче-
го движения имел своим источником рабочие низы и носил спонтанный,
вулканический характер. Он застал буквально врасплох не только пред-
принимателей, буржуазных дельцов и политиков, но и воспитанных на
догмах гомперсизма старых профсоюзных лидеров — как тех из них, кто
занимал верхние этажи в иерархии руководителей АФТ, так и большин-
ство функционеров среднего звена.
Другая важная особенность состояла в том, что наиболее широкое
распространение движение за обновление и расширение профдвижения
(«новый тред-юнионизм») получило среди рабочих основных отраслей
промышленности (металлургической, химической, машиностроения
и т. д.), т. е. там, где степень обобществления труда, рационализации
производственных процессов, централизации капитала и концентрации
рабочей силы достигла наивысшего для своего времени уровня. Уже сам
характер поточного производства на основе конвейерной системы сделал
очевидным в глазах занятых в нем рабочих многие преимущества отказа
от цеховой, элитарной структуры профдвижения и создания в этих от-
раслях массовых производственных профсоюзов, вовлекающих в свои
ряды рабочих различных специальностей и равной квалификации —
от разнорабочих до высококвалифицированного инженерно-технического
персонала. И, наконец: перспектива ломки сложившейся десятилетиями
структуры профессионального движения, его демократизации и приоб-
щения широких масс активно настроенных рабочих к решению социаль-
но-политических задач становилась все яснее, что не устраивало реак-
ционную верхушку АФТ.
Опасение, что разрыв с гомперсизмом приведет к политической ради-
кализации рабочего класса, толкало ее к открытому противодействию дви-
жению за создание производственных профсоюзов. А это означало, что
существо конфликта вокруг вопроса об организационной структуре тред-
юнионизма заключалось в борьбе двух тенденций в профдвижении — ка-
питулянтской, соглашательской и классово-пролетарской, последователь-
но демократической, нацеленной на ориентиры более высокого порядка,
чем обеспечение одних лишь материальных нужд 17.
С каждым месяцем линия водораздела обозначалась все резче, все
определеннее. «Новый тред-юнионизм», привлекая под свои знамена боль-
шие массы неорганизованных рабочих, оказавшихся в наихудших, прямо-
таки бедственных условиях, решительно отверг план мелких, разрознен-
ных действий, предложенный руководством АФТ, не скрывавшим свои
намерения «утрясти» конфликты с капиталом путем кулуарных сделок
с предпринимателями, в рамках старых формул гомперсизма о социаль-
ном партнерстве и единстве интересов верхушки рабочего класса и бур-
жуазии. В полном согласии с этой капитулянтской стратегией руковод-
ство АФТ не желало, например, что-либо менять в статусе черных рабо-
чих, отклонив предложения начать кампанию за их вовлечение в
профсоюзы 18. И напротив, в отличие от национальных и межнациональ-
ных союзов АФТ, стремившихся не допускать в свои ряды черных, «но-
вый тред-юнионизм» сделал важный шаг к разрушению расистских барь-
еров, распахнув двери для цветных трудящихся, подвергавшихся наибо-
лее жестокому угнетению и дискриминации.
Господствующая в новых союзах атмосфера резко контрастировала с
рутиной, апатией, застоем и пораженчеством, разъедавшими большинст-
во цеховых тред-юнионов АФТ. Бойер и Морейс писали: «Новые проф-
союзы усвоили боевые методы Индустриальных рабочих мира и Лиги
профсоюзного единства: грандиозные массовые митинги пикетчиков, пе-
ние песен, открытые диспуты, собрания и митинги, объединение женщин
во вспомогательные женские организации и их активное участие в стачках
Они практиковали „сидячие" забастовки, замедление темпов работы, де-
монстрации. Они создавали летучие отряды, которые во время стачек
перебрасывались на автомобилях с места на место, когда создавалась
тревожная обстановка» 19. Сами формы борьбы, избранные «новым тред-
юнионизмом», способствовали вовлечению в движение рядовой массы ра-
бочих, развязывали их инициативу, выдвигали вперед активистов, пре-
данных своему классу. Среди них было много людей, прошедших тяже-
лые испытания.
Реальный успех массовой борьбы в промышленности в защиту эконо-
мических требований и за право на профсоюз в первые годы «нового
курса» был в целом относительно невелик. Победы перемежались пора-
жениями. «Новый тред-юнионизм» в лице молодых, только что возникших
производственных союзов еще не смог обрести необходимой устой-
чивости. И тем не менее забастовочное движение 1933—1934 гг. послу-
жило хорошей школой борьбы. Ход событий способствовал росту классо-
вого самосознания рабочих, самодеятельности низов, обогащению всего
движения наступательным духом, выдвижению плеяды молодых рабочих
вожаков, тесно связанных с рабочей средой. Их идейный и политический
кругозор не был скован рамками узколобого профсоюзного практицизма.
Особое место и роль среди них принадлежали коммунистам.
Современные американские исследователи пишут: «...в ряде отраслей
промышленности лидеры движения рядовых по своим идейно-политиче-
ским взглядам были радикалами, социалистами той или иной разновид-
ности... Общепризнано вместе с тем, что из всех радикальных групп ком-
мунисты пользовались наибольшим влиянием; в таких же отраслях, как
автомобильная промышленность и морской транспорт, они, бесспорно,
сыграли роль главной инициативной силы. В этих отраслях ячейки ком-
мунистической партии превратились в ключевые центры агитации и мо-
билизации рабочих» 20.
Конечно, перечень отраслей, где коммунисты, действуя фактически
поначалу в одиночку, заложили основы массовых профсоюзов, можно
продолжить: в таких из них, как сталелитейная, электротехническая,
химическая, резиновая и др., коммунисты проявили себя не только му-
жественными организаторами и политическими вожаками масс, но и
творцами новой тактики «промышленной войны», принесшей в конечном
итоге серьезные успехи рабочим21. Нельзя не учитывать вместе с тем,
что коммунисты и другие левые группы руководили «обучением» рабо-
чего класса США новым формам борьбы в условиях особой сложности —
после длительного периода «отвыкания» от активных массовых действий
и при сохранении коварной антистачечной активности верхушки АФТ 22,
помогавшей монополиям в их стратегии, направленной на сохранение
режима «открытого цеха» в большинстве отраслей промышленности. Уже
в годы кризиса коммунисты заложили фундамент многих массовых проф-
союзов, и среди них — профсоюза рабочих автомобильной промышлен-
ности 23.
В результате тщательного исследования многие современные амери-
канские историки приходят к выводу, что деятельность коммунистов
имела решающее значение на самых трудных этапах становления проф-
союза авторабочих: от первых шагов к высвобождению созданных на
предприятиях рядовыми рабочими профсоюзов из-под гибельной для ини-
циативы низов опеки соглашательской верхушки АФТ до оформления
в 1936 г. независимого профсоюза автомобилестроителей. Неудивительно,
что в политическом отношении он сразу же занял свое место на левом
фланге профдвижения.
Роспуск в 1935 г. по решению руководства Компартии Лиги проф-
союзного единства и подключение опытных кадров профсоюзных активи-
стов левого направления к организационной кампании за создание мас-
совых производственных союзов естественным путем выдвинули их на
руководящие посты, позволили успешнее вести политическую агитацию
в гуще масс. Так было, например, в ходе становления профсоюзов в элек-
тротехнической и сталелитейной промышленности 24, где вхождение ле-
вых в руководящее ядро благотворно сказалось на деятельности этих
союзов, быстро привело к повышению их роли в рабочем движении.
Конец 1934 — начало 1935 г. на фронте борьбы труда и капитала,
демократии и реакции были ознаменованы рядом событий, которые пока-
зали, в каком генеральном направлении развивается рабочее и демокра-
тическое движение. Радикализация широких масс и прямые действия с
их стороны (крупные стачки, выступления безработных, фермерские вол-
нения и т. д.) сочетались с качественно новыми явлениями — повыше-
нием уровня организованности многочисленных движений социального
протеста и усилением тенденции к их идейному сплочению. Борьба рабо-
чего класса получала определенную поддержку со стороны мелкобуржу-
азной демократии, городских средних слоев, интеллигенции. Укрепились
связи между фермерскими объединениями и профсоюзами, организации
безработных в своем большинстве стремились координировать действия
с забастовщиками. Возникшие во многих отраслях ячейки производствен-
ных профсоюзов, так называемые федеральные производственные союзы,
признававшие руководство АФТ, настойчиво добивались конституирова-
ния в отраслевые массовые тред-юнионы с единым руководством. Осенью
1934 г. и весной 1935 г. были сделаны первые важные шаги к объедине-
нию движения безработных.
Как политический фактор рабочее движение США за всю свою исто-
рию никогда еще не приобретало такой высокой степени самостоятель-
ности. Его давление на институты власти заметно возросло. Рузвельт и
его сторонники в обеих буржуазных партиях, первоначально считавшие
возможным ограничиться минимумом нововведений в трудовом законо-
дательстве, вскоре должны были признать, что тактика проволочек с ре-
ализацией назревших реформ уже не может иметь успеха, если ставится
задача сохранить ускользающий контроль двухпартийной системы над
массами. Осенние выборы 1934 г. в конгресс показали, что поддержка
рабочего и демократического движений имеет для «нового курса» и руз-
вельтовских либералов решающее значение. Из этого факта следовал и
другой вывод: пассивность правительства в деле модернизации системы
трудовых отношений и социального обеспечения грозила обернуться на
президентских выборах 1936 г. сокрушительным поражением демократов
и возникновением мощной политической оппозиции двухпартийной си-
стеме под прогрессивным руководством.
Принимая во внимание успехи движения Народного фронта во Фран-
ции, Испании и ряде других стран, можно было ожидать, что примерно
в том же направлении будут развиваться события и в США. Рузвельт
пристально следил за тем, что происходило в Европе, и это еще больше
убеждало его в необходимости отклонить домогательства консервативных
сил, требовавших от Белого дома занять жесткую позицию в отношении
бурно развивающегося рабочего и общедемократического движения и,
если потребуется, силой добиться его «умиротворения».
Возникшее в 1934 г. обострение отношений между рабочим движени-
ем и правительством, рост напряженности были вызваны проволочками
в деле решения проблемы социального страхования, отсутствие которого
особенно отрицательно сказывалось на положении трудящихся в США.
Недовольство рабочих затягиванием введения федеральной системы со-
циального обеспечения проявилось еще и в связи со свертыванием под
давлением капитала объектов СВА весной 1934 г. Отмена НИРА реше-
нием Верховного суда от 27 мая 1935 г., признавшим его неконститу-
ционным, вызвала уже настоящий взрыв возмущения, заставив даже кон-
сервативно настроенную часть рабочих лидеров добиваться принятия
конгрессом внесенного еще весной 1934 г. билля сенатора Вагнера о ре-
форме трудового права 25.
Вынужденный считаться с нарастающей волной протеста в рядах ра-
бочего движения, президент АФТ У. Грин пригрозил конгрессу всеобщи-
ми забастовками в случае неблагоприятной для билля Вагнера баллоти-
ровки. Стремясь избежать прямой конфронтации, конгресс вотировал в
начале апреля 1935 г. правительственный законопроект об ассигновании
почти 5 млрд. долл. на общественные работы под эгидой ВПА, а сенат
США 16 мая 1935 г. проголосовал за билль Вагнера, побудив тем самым
Белый дом едва ли не впервые публично заявить о своем одобрении «са-
мого радикального закона». Наконец, крупнейшей победой трудящихся
явился принятый конгрессом и одобренный в августе 1935 г. законопро-
ект о социальном обеспечении.
Все эти либеральные реформы, как признавали неоднократно Рузвельт
и его ближайшие сотрудники, явились запоздалой реакцией на потреб-
ности общественного развития. Однако факты неопровержимо свидетель-
ствуют, что судьба этих мер могла бы быть и вовсе плачевной, если бы
рабочий класс не заставил правящие круги посчитаться с собой и не
вынудил бы правительство и конгресс пойти на уступки, пусть половин-
чатые, обставленные множеством прикрытых ловушек и т. д., но все-
таки давшие трудящимся известное облегчение.
Ситуация, возникшая в связи с резкой поляризацией классовых сил в
стране к середине 30-х годов и усилением сопротивления капитала и ре-
акции, требовала от рабочего движения расширить борьбу за создание
массовых профсоюзов. Однако на этом пути оказалось много препятствий,
несмотря на то что права рабочих были гарантированы на бумаге зако-
ном Вагнера. Причина крылась не только в жесточайшем противодейст-
вии со стороны предпринимателей, но и в трудностях, связанных с раско-
лом рабочего движения, издавна тормозившим его развитие. Много-
национальный состав, расовая рознь, отсутствие серьезного опыта
самостоятельной политической деятельности, традиционная идеологиче-
ская отсталость американского профдвижения (подчинение двухпартий-
ной системе, влияние гомперсизма и т. д.) — все это сильно затрудняло
сплочение рабочего движения под знаменем борьбы за классовые инте-
ресы пролетариата. Вот почему, когда перед профдвижением США встал
важный вопрос о расширении его массовой базы, оно натолкнулось на
внутренние сложности, будучи вовлеченным в острейший конфликт, за-
тронувший многие стороны рабочего движения, последствия которого
ощущались длительное время.
Как известно, истоки этого конфликта восходят к идейным разногла-
сиям между революционным, леворадикальным и оппортунистическим
течениями в организованном рабочем движении США, проявившимся
еще в начале XX в. Но непосредственная причина заключалась в отказе
большинства руководства АФТ оперативно реагировать на жгучие про-
блемы профдвижения, признать движение рядовых и результаты, достиг-
нутые им к 1935 г. в деле рекрутирования новых членов. Тем не менее
соотношение сил в профдвижении с каждым месяцем менялось не в поль-
зу цеховых, кастово замкнутых союзов. Даже увеличение рядов самой
федерации шло главным образом за счет производственных союзов, вхо-
дивших в нее. Если в 1929 г. производственные союзы охватывали лишь
17% организованных в тред-юнионы рабочих, то в 1933 г.—27, а в
1934 г.—уже 33% 26. Стихийно возникшие так называемые федеральные
производственные союзы в отраслях массового производства настойчиво
выступали за конституирование их в руководимые из единого центра
национальные производственные союзы под эгидой АФТ, угрожая в про-
тивном случае выходом из федерации. Движение за равноправие произ-
водственных и цеховых союзов, за пересмотр организационных принципов
АФТ, нараставшее буквально с каждым днем, обещало вот-вот прорвать
ту плотину, которую упорно воздвигали на его пути лидеры АФТ, рев-
ниво оберегавшие привилегии рабочей аристократии и предпочитавшие
сохранять движение раздробленным.
Со временем резче и определеннее выявились интересы сторон, во-
влеченных в эту тяжелую войну в «рабочем доме». В то время как ра-
бочие массы в ведущих отраслях промышленности выступали за пере-
стройку профдвижения на началах создания массовых производственных
союзов, способных противостоять капиталу в масштабах отрасли, реак-
ционеры в АФТ настаивали на увековечении принципов цеховщины,
децентрализации профдвижения. Лозунгом масс становилась последова-
тельная борьба за улучшение своего материального положения и за
социальные права с использованием широкого арсенала средств и мето-
дов борьбы (всеобщие и «сидячие» забастовки, голодные походы и т. п.).
Напротив, для основной части лидеров АФТ эти методы были неприем-
лемы, ибо граничили в их понимании с бунтом и даже революцией.
Большинство рабочего класса интуитивно, а иногда и сознательно настаи-
вало на более решительном вмешательстве организованного рабочего дви-
жения в политику. Но с этим и подавно никак не могли примириться
консервативные лидеры АФТ, которые усматривали в любой попытке
создать специальный политический механизм, способный защищать ин-
тересы трудящихся, происки «красных», дьявольский умысел сбить их с
дороги политического «нейтрализма», проложенной Гомперсом.
Лидеры АФТ делали все, что от них зависело, чтобы отдалить неиз-
бежное. В 1934 г. в Сан-Франциско собрался очередной съезд АФТ. Уже
здесь борьба между сторонниками организации рабочих в профсоюзы по
производственному принципу и защитниками цеховщины приняла острый
характер, хотя и не дала еще определенных результатов. Было очевидно,
однако, что рано или поздно это должно произойти. Резко отрицательное
отношение большинства лидеров АФТ к движению за производственные
союзы привело к тому, что последнее грозило выйти из-под контроля
«умеренных» и обрести формы движения за коренную ломку и обновление
профдвижения в США, за разрыв с буржуазной идеологией «делового
тред-юнионизма», за победу принципов профсоюзной демократии над
бюрократической системой руководства, за активное вмешательство орга-
низованного рабочего движения в политическую борьбу.
Те профсоюзные руководители, которые выступали за создание про-
изводственных тред-юнионов (Дж. Льюис, С. Хиллмэн, Ч. Говард и др.),
все сильнее сознавали, что безнадежные попытки чинить искусственные
препоны почину масс ведут только к углублению кризиса гомперсизма
и росту политического радикализма. Стремясь не отстать от движения,
эта группа лидеров во главе с президентом союза шахтеров Дж. Льюи-
сом решила форсировать разрыв с утратившим моральный кредит в гла-
зах миллионов рабочих консервативным большинством в исполнительном
совете АФТ. На 55-м съезде АФТ в г. Атлантик-Сити (1935 г.) произо-
шло открытое столкновение между консервативным большинством и сто-
ронниками производственных союзов. Последние в ноябре 1935 г. создали
Е рамках АФТ Комитет производственных профсоюзов (КПП), главной
целью которого объявлялось содействие объединению неорганизованных
рабочих в производственные союзы. Учредителями КПП были несколько
крупных профсоюзов. Президентом избрали Джона Льюиса. Раскол АФТ
стал реальностью.
Исполнительный совет АФТ сразу же расценил случившееся как воз-
рождение двойственного тред-юнионизма. Однако надуманное обвинение
нимало не обескуражило тысячи молодых энтузиастов, по всей стране
приступивших к организации в производственные союзы рабочих в ос-
новных отраслях промышленности. Движение поднялось на новую сте-
пень, вызвав замешательство даже у тех лидеров, которых многие аме-
риканские буржуазные историки выдают за «отцов-основателей» КПП.
Приход левых сил к руководству ряда вновь созданных профсоюзов под-
лил масла в огонь. Борьба двух течений в американском профдвижении
вступила в фазу острейшего конфликта. Исполнительный совет АФТ на-
правил серию ультиматумов КПП с требованием о самороспуске. Получив
отказ, съезд АФТ в г. Тампа (ноябрь 1936 г.) утвердил предложение
реакционного руководства федерации о «временном» исключении сою-
зов, входивших в КПП.
Сопротивление гомперсистов было не единственным, что пришлось
преодолеть прогрессивным силам в борьбе за вовлечение миллионов ра-
бочих под знамена массовых профсоюзов. Сражения на предприятиях ока-
зались еще более ожесточенными. Гигантские корпорации также не же-
лали допустить вторжения профсоюзов на территории промышленных
империй. Накал классовых битв в 1936—1938 гг. достиг высшей точки.
Опираясь на формальное подтверждение конгрессом прав, зафиксиро-
ванных в законе Вагнера, рабочие повели атаку против монополий в ос-
новных отраслях. Невиданная до того волна стихийно возникавших по
инициативе снизу забастовок буквально захлестнула крупнейшие про-
мышленные центры США. Главным лозунгом стачечников стало требова-
ние признания их профсоюзов, а отличительной особенностью всего за-
бастовочного движения — широкое распространение так называемых «си-
дячих» забастовок. Около полумиллиона рабочих приняло участие в та-
ких забастовках с сентября 1936 г. по май 1937 г. В 1936 г. число таких
стачек достигло 50, в 1937 г.— 170. Объявив стачку, рабочие не покидали
территорию предприятия до тех пор, пока их требования не получали
удовлетворения. Жестоким репрессиям полиции и частных охранных
отрядов рабочие противопоставили стойкость, волю, высокий дух классо-
вой солидарности.
В автомобильной промышленности серия длительных и необычайно
упорных «сидячих» забастовок в защиту права на организацию заверши-
лась победой рабочих. В феврале 1937 г. «Дженерал моторз» подписала
свой первый коллективный договор с Объединенным союзом рабочих ав-
томобильной промышленности. Сразу же вслед за тем 3 марта 1937 г.
«Юнайтед Стейтс стил» «добровольно» признала профсоюз. В декабре
того же года был проведен первый съезд сoюза сталелитейщиков. Уступ-
ка, сделанная этими двумя промышленными гигантами организованному
рабочему движению, оказала сильнейшее влияние на другие монополии.
Одна за другой крупнейшие электротехнические, текстильные и химиче-
ские монополии вступали в переговоры с производственными профсоюза-
ми, вошедшими в КПП. В конце 1937 г. число членов, входивших в сою-
зы КПП, составило около 4 млн.
Успехи рабочего движения могли быть еще большими, если бы оно
сумело найти пути к преодолению раскола в своих рядах. Руководство
АФТ не примирилось с фактом организации независимого центра, коор-
динирующего деятельность производственных союзов. Несколько изменив
собственную позицию в отношении вовлечения неорганизованных рабо-
чих Б профсоюзы, сделав ее более гибкой, лидеры АФТ не отказались от
мысли добиться ликвидации КПП. Все компромиссы были отвергнуты.
Пропагандистский аппарат АФТ обрушивал на КПП угрозы и проклятия
в надежде восстановить против него общественное мнение страны.
В своих речах лидеры АФТ не стеснялись называть КПП «подрывной»
организацией, находившейся будто бы в руках красных революционеров

и анархистов. Съезд АФТ в г. Денвере (1937 г.) санкционировал все
действия исполнительного совета, направленные на исключение союзов,
сплотившихся вокруг КПП. Этой акцией реакционное руководство АФТ
формально отвергло все усилия прогрессивных сил в профдвижении со-
хранить его единым.
Практически вопрос о конституировании КПП в самостоятельный
центр профдвижения был решен на конференции Комитета в г. Атлан-
тик-Сити (осень 1937 г.), которая приняла программу новой организации.
Ее первый съезд, собравшийся в Питтсбурге в ноябре 1938 г., принял
устав и официальное наименование нового профцентра — Конгресс про-
изводственных профсоюзов (КПП). Президентом КПП был избран Джон
Льюис. Раскол между течением чисто профессионалистским и течением,
ориентирующимся на более широкие социальные цели, стихийно тяготею-
щим к антибуржуазности и политической самостоятельности, стал
фактом.
В годы становления и развития КПП был боевой организацией, во-
плотившей в себе многие прогрессивные черты и традиции американско-
го рабочего движения. Демократическим духом и решимостью вести бес-
компромиссную борьбу за экономические и социальные права рабочих
КПП обязан тому, что он создавался в ходе жестоких классовых боев в
промышленности и опирался на рабочие низы, выдвинувшие из своей
среды сотни способных и преданных руководителей левой ориентации.
Самым же существенным было то, что КПП возник и некоторое время
развивался как определенная идейная, политическая и организационная
общность, одним фактом своего существования бросившая вызов гомпер-
сизму, живому воплощению всех крайностей буржуазной рабочей поли-
тики, которая, как писал В. И. Ленин, всегда была направлена на то,
чтобы заставить рабочий класс забыть «о своих освободительных целях»
и ограничиться «заботами о союзах то с одной, то с другой буржуазной
партией ради мнимых „улучшений" своего рабского положения» 27. «Но-
вый тред-юнионизм» отверг тактику превозносимого вождями АФТ жал-
кого угодничества перед буржуазией, долгие годы подтачивавшего силы
рабочего класса. Своей борьбой и достижениями в области социальной
политики КПП утверждал обратное, причем и сила и слабости «нового
тред-юнионизма» отражали степень критического преодоления им насле-
дия гомперсизма как в сфере идей, так и в сфере практического действия.
В качественно новый этап развития вступило в 1935—1936 гг. и дви-
жение безработных. В нем усилились объединительные тенденции, в свя-
зи с этим в значительной степени расширился диапазон его политическо-
го влияния. Весной 1935 г. на базе руководимых социалистами органи-
заций безработных был создан Рабочий альянс Америки, который в
январе 1936 г. принял решение о слиянии с самым крупным и влиятель-
ным течением в движении безработных — советами безработных, во гла-
ве которых стояли коммунисты. Уроки борьбы европейского рабочего дви-
жения против фашизма и реакции, опыт политики Народного фронта
положительно сказались на процессе развития этих объединительных
тенденций. В марте 1936 г. было выработано соглашение о воссоединении
всего движения безработных под эгидой единой организации, принявшей
название Рабочего альянса.
Коммунистам и социалистам в ее руководстве принадлежало решаю-
щее слово. В принятой съездом этой организации (апрель 1936 г.) «Де-
кларации принципов» говорилось о необходимости борьбы за полную сво-
боду рабочих и фермеров, используя всю имевшуюся в их распоряжении
политическую и экономическую мощь. В документе высказывалась ре-
шимость добиваться установления «нового социального строя, при кото-
ром плановое производство в соответствии с нуждами людей заменит се-
годняшний хаос в производстве, подчиненном принципу наживы» 28.
Под эгидой Рабочего альянса борьба безработных приобрела более
организованный и планомерный характер. Проводились демонстрации,
походы, конференции безработных. Особый размах получила деятельность
альянса по организации безработных, занятых на общественных работах.
Фактически для этой категории трудящихся Рабочий альянс явился свое-
образным профессиональным центром, представлявшим их интересы и
выступавшим от их имени. Существенно были уточнены и конкретизи-
рованы экономические и политические требования, реализация которых
должна была способствовать коренному улучшению ситуации с заня-
тостью и уменьшению нищеты. В ряде аспектов альянс предвосхищал
многое из того, что в будущем стало важнейшим элементом программы
действий прогрессивных сил всего рабочего движения (требования все-
мерного расширения общественных работ, радикального улучшения дела
социального обеспечения, сокращения продолжительности рабочей недели
до 30 часов, создания государственной системы здравоохранения, приня-
тия специальной поправки о правах рабочих и фермеров к конституции
США и т. д.),
Рабочий альянс приобрел значительное влияние и вес в общественно-
политической жизни страны. АФТ и особенно КПП поддерживали с ним
тесные отношения. Правительство официально признало Рабочий альянс
в качестве законного представителя рабочих, занятых на объектах ВПА.
Используя в полной мере оружие непарламентских массовых действий,
он превратился в одну из важных групп политического давления. В этом
факте проявилась одна из главных закономерностей общественного раз-
вития США в «бурное десятилетие» 30-х годов, выразившаяся в неуклон-
ном возрастании роли трудящихся масс в борьбе за социальный про-
гресс.
Многократно вырос объем массы, активно участвующей в историче-
ском действии. Стачки и выступления рабочих охватывали каждый раз
уже не сотни и тысячи, а десятки и даже сотни тысяч участников. Са-
мое же главное состояло в том, что американское рабочее движение в
целом поднялось, говоря словами В. И. Ленина, на более высокий уро-
вень «сознательной классовой политики» 29. Этот сдвиг выразился и в
поддержке большинством трудящихся идеи расширения социальной функ-
ции государственной власти, правительственного контроля над экономи-
кой и в переходе все большего числа рабочих к тому, что В. И. Ленин
назвал планомерной и самостоятельно-пролетарской политической борь-
бой 3o. Согласно опросам, проведенным в 1939 г. по просьбе журнала
«Форчун», 82% опрошенных рабочих высказались в пользу возложения
на правительство всей полноты ответственности за благосостояние граж-
дан США (среди безработных эта цифра была еще выше), свыше 50%
выступали за огосударствление (частичное или полное) коммунальных
предприятий, железных дорог, телефона и телеграфа, а 20% - за ликви-
дацию всей системы частного предпринимательства (среди безработ-
ных - 32%).
Политическая индифферентность стала синонимом бездеятельности.
Это означало, что рабочий класс в своем подавляющем большинстве под-
держивал Рузвельта и «новый курс», но вместе с тем в его рядах крепло
убеждение в необходимости прибегнуть к независимому политическому действию.
Уже своим активным участием в избирательных кампаниях 1932 и 1934 гг.
рабочий класс показал, что не собирается оставаться сторонним наблюдателем
за дуэлью двух буржуазных партий, а, напротив, намерен вмешаться в нее и
оказать поддержку лишь тем общественным деятелям, кто на деле доказал
приверженность курсу на социальные пeремены. Показательно вместе с тем, что
с каждым каждым годом всё сильнее ощущалась поддержка профсоюзами выдвинутой
во многих случаях мелко-
буржуазными прогрессистами идеи создания третьих, независимых от
двухпартийной системы рабоче-фермерских партии. Исследование пар-
тийной принадлежности ведущей группы профлидеров, проведенное ру-
кодством АФТ и КПП при участии правительства в начале 40-x годов,
свидeтeльствовало, что 30% вcex пожелавших сообщить сведения такого рода
считали себя приверженцами третьих, рабоче-фермерских прогрессивных партий.
Оживленные дебаты вокруг вопроса о третьей массовой прогрессивной
партии шли внутри рабочего движения уже начиная с 1932 г. Привер-
женцев этой идеи, как показали многие события, и в том числе съезды
АФТ 1933, 1934 и 1935 гг., становилось все больше. В ряде штатов
(Висконсин, Миннесота, Монтана, Северная и Южная Дакоты, Орегон,
Массачусетс и др.) такие партии были созданы и сразу же заявили о
себе на политической арене весьма активным образом. Наметилась тен-
денция, а кое-где предпринимались и практические усилия к объедине-
нию этого движения на общей платформе. В порядке политического зон-
дажа многие видные деятели КПП давали понять, что и они не исклю-
чают возможности создания в скором будущем в национальном масштабе
независимой рабочей партии. Об этом вскользь упомянул С. Хиллмэн в
1934 г. В декабре 1935 г. Дж. Льюис в интервью заявил уже более
определенно: «Насколько мне известно, рабочие в годы администрации
Рузвельта получили больше, чем при любом другом президенте. Совер-
шенно очевидно, что долгом рабочих является предложить Рузвельту
стопроцентную поддержку на следующих выборах (т. е. на президентских
выборах 1936 т.—Авт.). Но это вовсе не означает, что не наступит время,
когда рабочие найдут абсолютно необходимым выставить собственный из-
бирательный список» 31.
Приток в организованное рабочее движение новых членов сузил влия-
ние «нейтралистских» концепций «чистого» и «простого» тред-юниониз-
ма. Американские исследователи писали: «Решительное требование пе-
ресмотра прежней политической линии и философии рабочего движения
исходило от существовавших в 30-е годы производственных союзов и
новых тред-юнионов, только что организованных в это десятилетие, со
стороны сотен тысяч представителей средних слоев, сочувствовавших
рабочим и выдвинувших лозунг создания новой либеральной партии на
базе профсоюзов. Не искушенные в гомперсизме, не прошедшие обуче-
ния доктрине „экономизма", эти новые члены профсоюзов никак не мог-
ли согласиться с концепцией невмешательства в государственную дея-
тельность, взятой на вооружение предшествующим профдвижением...» 32.
Многие крупные профсоюзы АФТ (Объединенный союз текстильщи-
ков, Союз дамских портных и т. п.). т. е. именно те, в ряды которых
влилось множество неквалифицированных и полуквалифицированных
рабочих, открыто выступили за создание независимой рабочей партии
на базе профсоюзного движения в США; в других профсоюзах появи-
лось сильное левое крыло, деятельно пропагандировавшее идею создания
такой партии. В конце 1935 г., например, на съезде Объединенного сою-
за горняков было предложено 27 резолюций в поддержку требования ор-
ганизации рабоче-фермерской партии и 44 резолюции, призывавшие к
поддержке демократической партии Ф. Рузвельта. По словам выступав-
шего на съезде АФТ в г. Атлантик-Сити делегата союза дамских порт-
ных, со стороны все увеличивавшейся части профсоюзов, входивших в
АФТ, в то время выявился «растущий интерес» к идее создания рабо-
чей партии. На этом съезде федерации делегатами профсоюзов, насчи-
тывавших около 500 тыс. членов, было внесено свыше десятка резолю-
ций с предложением о создании самостоятельной рабочей партии.
В ноябре 1936 г. на съезде АФТ среди делегатов уже не было пред-
ставителей производственных союзов, но, несмотря на это, на обсужде-
ние было внесено 10 резолюций в пользу самостоятельной рабочей пар-
тии 33.
Социальные реформы 1935 г. и успех Рузвельта на выборах 1936 г.
были использованы противниками создания самостоятельной рабочей
партии в качестве довода в подтверждение «мудрости» беспартийной по-
литики. Однако для очень многих рядовых членов профсоюзов он зву-
чал не слишком убедительно. Попыткой компромисса между сторонни-
ками и противниками независимого политического действия в профдви-
жении явилось создание по инициативе Дж. Льюиса и С. Хиллмэна
Беспартийной рабочей лиги, специального политического механизма,
призванного оказывать поддержку сторонникам Рузвельта в обеих пар-
тиях 34. Та же тенденция нашла выражение и в образовании секции
Беспартийной рабочей лиги в штате Нью-Йорк — так называемой Аме-
риканской рабочей партии, энергично поддержанной всеми нью-йоркски-
ми профсоюзами и оказавшей большое влияние на политическую борьбу
в этом штате. Хотя лидеры партии всячески подчеркивали свою привер-
женность Рузвельту как национальному лидеру, в самом факте активно-
го участия профсоюзов в деятельности партии сквозил явный намек на
возможность осуществления этой идеи и в более широком масштабе35.
Признаки отхода рабочих масс и профсоюзов от либеральной буржуазии
и возможность образования массовой партии трудящихся, опирающейся
на профдвижение, фермерские организации и средние слои города, до-
ставили много тревог ньюдилерам и самому Рузвельту.
Неотъемлемой частью подъема рабочего движения во второй полови-
не 30-х годов явилась борьба за демократию, гражданские права, против
войны и фашизма. Серьезный успех был одержан в деле подрыва пози-
ций расизма в стране. Увеличившийся приток черных рабочих в про-
мышленность поставил много новых вопросов перед рабочим движением,
требовавших скорого решения. В ходе общей борьбы против мощи мо-
нополий расовые предубеждения и предрассудки постепенно уступали
место растущему пониманию общности судьбы белых и черных рабочих.
Уроки солидарности были усвоены в пикетах, в колоннах голодных по-
ходов, в совместных акциях против выселений, в бараках лагерей без-
работных, в политических кампаниях в защиту жертв антинегритянского
террора на Юге и антифашистских демонстрациях.
Ни одна политическая группа не сделала столько для мобилизации
рабочего движения и всей общественности страны на решение негритян-
ской проблемы и защиту гражданских прав афро-американцев, как ком-
мунисты. Их борьба против суда Линча, за солидарность белых и чер-
ных рабочих, за сохранение жизни жертв антинегритянского террора
подняли на новую ступень все негритянское движение, придав ему дп-
намизм и массовость, обеспечив признание широких слоев американской
демократической общественности.
Результаты деятельности Компартии и других прогрессивных сил не
замедлили сказаться. Между 1932 и 1936 гг. союзы шахтеров, дамских
портных, учителей совместно с единственным негритянским союзом про-
водников спальных вагонов во главе с Ф. Рэндолфом потребовали от
АФТ осудить дискриминационную антинегритянскую практику боль-
шинства союзов АФТ, не допускавших черных в свои ряды. Уступая
этому нажиму, съезд АФТ в Сан-Франциско уполномочил специальную
комиссию изучить вопрос о положении черных в организованном рабо-
чем движении и доложить результаты очередному съезду федерации в
Атлантик-Сити. И хотя исполнительный совет АФТ отклонил выводы
большинства комиссии, призывавшего исключить из уставов тред-юнио-
нов позорные статьи, обусловливающие недопущение черных в число их
членов, тем не менее демарш сторонников десегрегации профдвижения
не прошел бесследно.
До 1935 г. только левые союзы Лиги профсоюзного единства на ос-
нове полного равноправия принимали в свои ряды негритянских рабо-
чих. Из их среды выдвинулось впоследствии немало активных борцов за
дело пролетарской солидарности, смелых и мужественных руководителей
Компартии США. Однако общий сдвиг наметился лишь с созданием Ко-
митета производственных профсоюзов. Отношение «нового тред-юниониз-
ма» к проблеме гражданских свобод и ликвидации расовых барьеров
было сформулировано в программе КПП, принятой им на конференции в
г. Атлантик-Сити в 1937 г. В твердых выражениях было заявлено, что
КПП борется против ущемления гражданских прав черных американ-
цев, видя в этом свой высокий долг и призвание 36. Впоследствии руко-
водство КПП создало специальный Комитет борьбы с расовой дискри-
минацией, переименованный позднее в Комитет по гражданским пра-
вам 37.
Со своей стороны, афро-американские рабочие внесли значительный
вклад в создание КПП, особенно заметный в таких крупных отраслях,
как сталелитейная, где было занято большое число черных38. Приток
черных рабочих в производственные профсоюзы был ускорен тем, что во
главе многих из них стояли представители левых сил, коммунисты,
всячески содействовавшие этому процессу. Около 500 тыс. черных рабо-
чих вступили в предвоенные годы в КПП, что заставило и руководство
АФТ пойти на смягчение условий приема черных в профсоюзы феде-
рации 39.
Рабочий класс США не оказался в стороне также и от важных про-
блем, связанных с развитием событий на мировой арене. С начала 30-х
годов в США, как и в других странах, развернулось широкое антивоен-
ное движение, роль рабочих организаций в котором была весьма замет-
на. Инициатором многих массовых антивоенных выступлений стали
Компартия США и примыкавшие к ней организации. Антифашистские
и антивоенные демонстрации уже в 1933 г. происходили во многих го-
родах США. По инициативе коммунистов был созван Первый антивоен-
ный конгресс в США (29 сентября 1933 г.). Среди более чем 2600 его
делегатов присутствовали представители ряда крупных профсоюзов и
организаций безработных. На конгрессе было положено начало деятель-
ности Американской лиги борьбы против войны и фашизма, в работе
которой приняли участие многие профсоюзы США.
В 1934 г. происходил дальнейший рост антифашистского движения
в США. На массовом митинге в Нью-Йорке в марте 1934 г. была при-
нята резолюция в форме «Вердикта Цивилизации против гитлеризма».
В ней, в частности, говорилось: «Мы заявляем, что гитлеровское прави-
тельство вынуждает германский народ отрешиться от цивилизации и
прибегнуть к деспотизму варваров, который угрожает прогрессивному
развитию человечества в направлении мира и свободы и представляет
реальную опасность для цивилизации во всем мире» 40.
Передовая часть американского рабочего класса осознавала необходи-
мость активной борьбы организованного пролетариата против фашистской
угрозы и подготовки новой мировой войны. Для этой части рабочего
класса все яснее становились причины прихода к власти герман-
ского и итальянского фашизма, истинный характер политики «умиротво-
рения», роль и значение миролюбивой внешней политики Советского
Союза и задачи международного рабочего движения, вытекающие из
сложившейся к тому времени обстановки. Об этом свидетельствуют
рабочая печать, резолюции съездов федераций труда штатов и многих
крупных профсоюзов41. Журнал профсоюза швейников весной 1935 г.
в передовой статье писал, например: «За исключением Советского Союза,
в Европе нет другого государства, которое с готовностью сделало бы все
для поддержания мира. Как же в таких условиях может быть обеспечен
прочный мир?.. Как было бы лестно для нас, если бы мы могли сказать,
что США держатся в стороне от этой бешеной гонки военных приготов-
лений... Но мы не можем претендовать на что-либо подобное... И отнюдь
не явится чем-то новым и неожиданным, если сказать, что только рабо-
чие могут предотвратить войну... Именно нашу кровь и наши трудовые
усилия пожирает война прежде всего» 42.
В рабочей среде все более широкую известность получала деятель-
ность Лиги борьбы против войны и фашизма, хотя ее недостаточная
практическая связь с основной массой рабочего класса серьезно ослаб-
ляла антивоенное и антифашистское движение в США43. Тем не менее
уже второй и последующие конгрессы лиги свидетельствовали, что это
движение становилось все более реальной и влиятельной силой во внут-
риполитической жизни страны. Лига и ее печатный орган — журнал
«Файт» осуждали политику «нейтралитета», проводимую правительст-
вом Ф. Рузвельта. Многие профсоюзы АФТ, а затем и КПП, поддержи-
вавшие лигу, выступали в защиту Испанской республики, народа Эфио-
пии, подвергшегося агрессии итальянского фашизма, в защиту суверени-
тета Австрии. Напротив, руководство АФТ, на словах осудив фашизм,
безоговорочно поддержало политику «нейтралитета».
Подавляющее большинство американского рабочего класса было на-
строено антифашистски и против войны. Но это еще не означало, что
большая часть американского пролетариата уже в то время преодоле-
ла изоляционистские настроения, хотя стихийный изоляционизм и ней-
трализм народных масс, искренне сочувствовавших жертвам агрессии и
фашизма, не имел ничего общего с политикой «умиротворения» агрессо-
ра, прикрываясь которой американские империалисты стремились реали-
зовать свои планы экономической и политической экспансии и обеспе-
чить для себя наиболее выгодные позиции на международной арене.
В 30-е годы изоляционизм народных масс питался их недоверием и не-
навистью к крупному финансово-промышленному капиталу США, втай-
не участвовавшему в подготовке новой мировой войны.
Усилившаяся со стороны некоторых профлидеров к концу десятиле-
тия критика внешнеполитического курса администрации (который все
более отходил от изоляционизма) объяснялась отчасти опасениями, что
военные приготовления отвлекут внимание и средства правительства от
выполнения социальных программ. Расхождение по вопросам внутрен-
ней и внешней политики, наметившееся между Дж. Льюисом и Рузвель-
том накануне выборов 1940 г., а затем переросшее в серьезный конф-
ликт, объяснялось не одними лишь честолюбивыми планами самого
Льюиса, они отражали и нежелание рабочих жертвовать своими инте-
ресами ради своекорыстных замыслов империалистических монополий,
мечтающих погреть руки на новой мировой бойне44. Однако, объявив
себя изоляционистами, Льюис и его единомышленники фактически ока-
зали поддержку псевдосторонникам мира, на деле симпатизировавшим
германскому фашизму и его планам. Тем самым, помимо желания их
самих, пропаганда изоляционизма в рабочем движении объективно
обернулась ослаблением антивоенного движения США, расширением
зоны конфликтов в рядах рабочего класса. Этим объясняется, в частно-
сти, то, что прогрессивным силам не удалось, наращивая инициативу,
добиться от правительства США отказа от проведения политики «уми-
ротворения» агрессора и создания системы коллективной безопасности
с участием всех миролюбивых держав, включая прежде всего Советский
Союз.
Не переоценивая масштабов радикализации рабочего движения
США в 1933—1939 гг., следует отметить, что достигнутый им в считан-
ные годы уровень осознания противоположности своих классовых инте-
ресов интересам буржуазии, так же как и объем вовлеченной в борьбу
массы трудящихся, выглядел очень внушительно. Напомним, что подъ-
ем рабочего движения США, обретение им вновь уверенности в своих
силах, чувства сплоченности и перспективы проходили на фоне успехов
движения антифашистского Народного фронта во многих странах Евро-
пы и Америки, роста притягательного примера рабочего класса Совет-
ской страны, преодолевшего трудности разрухи, экономической блока-
ды, заговоры контрреволюционных сил и добившегося огромных дости-
жений на пути строительства социализма. В этих условиях каждому
было ясно, что рабочее движение США в общем балансе социально-
классовых сил страны представляет собой наиболее динамичный и
быстро развивающийся фактор. Вот почему требование решительного
изменения положения, при котором рабочий класс и рабочее движение
США оставались не представленными на всех уровнях государственной
власти, все определеннее звучавшее в речах многих видных руководите-
лей профдвижения 30-х годов и в документах профсоюзов, рассматрива-
лось по праву как вызов господствующей двухпартийной системе и
даже как призыв к разрыву с ней.
3. АНТИМОНОПОЛИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ
Антимонополизм стал наиболее существенным элементом политиче-
ского сознания широких демократических слоев американского народа в
30-е годы. Крупный финансово-промышленный капитал в результате про-
валов в экономике утратил привлекательные черты «великой созидатель-
ной силы» в глазах миллионов простых тружеников. Мифы рушились,
гении предприимчивости и наживы обретали первозданный вид «баро-
нов-грабителей», цинично и хладнокровно наживающихся на страдани-
ях соотечественников, к бедствиям и горю которых они относились с
презрением и равнодушием. Обнаженность основного социального конф-
ликта и восприятие его через критику эгоистических интересов монопо-
листической буржуазии делали распознание главного врага доступным и
понятным большинству рабочих.
Антимонополистическая риторика таких профсоюзных лидеров, как
С. Хиллмэн и Дж. Льюис, отчасти отражала возмущение рабочих бес-
контрольным хозяйничаньем крупного капитала, в результате которого
национальная экономика оказалась опрокинутой в бездну «великой деп-
рессии». Льюис говорил (январь 1935 г.), например, о промышленной и
финансовой тирании, которая вершит всеми делами в США на протяже-
нии десятилетий и которая непременно «должна быть уничтожена», если
планам организованного рабочего движения суждено будет сбыться45.
Темой другого своего выступления (январь 1936 г.) Дж. Льюис избрал
бесправное положение рабочего в системе капиталистического произ-
водства, его отчуждение от средств производства, материальных благ,
производимых трудом и присваиваемых монополистами. «Нам говорят,—
заявил он,— что труд и капитал — партнеры и что рабочие должны
быть терпеливыми и деликатными, что они должны воздерживаться от
выражения своего мнения... Какое же это партнерство. Не лучше ли
сказать: мы партнеры в теории, но враги в реальной жизни...»46.
Антимонополизм многих профсоюзных лидеров был настроен по ка-
мертону динамично развивающегося рабочего движения, которое к осени
1936 г. достигло высшей точки своего пика. В самом деле, сосредоточив
свой наступательный порыв против оплота крупного капитала — веду-
щих корпораций, рабочий класс, «новый тред-юнионизм» выступили
главной силой широкого антимонополистического движения, отражавше-
го новые элементы в массовом сознании американских трудящихся.
Именно в гуще промышленных рабочих быстрее всего росло убеждение,
что национальные ресурсы, присвоенные монополиями, служат не бла-
гополучию народа, а чуждым его интересам целям — обогащению вер-
хушки общества, международной экспансии, военным приготовлениям и
распространению политической коррупции в государственных учрежде-
ниях,'которыми манипулируют буржуазные клики.

Сопоставление трагического исхода событий в Италии и Германии,
вскрывших связи монополистического капитала с фашизмом, с аналогич-
ными явлениями в США содействовало формированию у рабочих пра-
вильного представления о монополиях как носителях крайне опасного
начала для демократических свобод и институтов. Однако труднее
приходило понимание, какими средствами и методами может быть огра-
ничена и ликвидирована власть монополий. В полной мере сказывались
особенности и своеобразие рабочего движения США, приводившие к
тому, что процесс идейного и политического просвещения рабочих не
мог не отличаться замедленностью и колебаниями. Тем не менее рабо-
чий класс в целом с каждым годом бурного десятилетия 30-х годов все
теснее связывал себя с преобразовательными стремлениями, во многих
случаях весьма расплывчатыми, но содержащими общую идею о разум-
но организованном обществе, в котором труженик перестал бы быть ра-
бом бесконтрольного хозяйничанья кучки финансово-промышленных
магнатов, живущих в роскоши и ничего не желающих знать о судьбе
эксплуатируемых ими миллионов47. Через восприятие антимонополисти-
ческих идей эти побуждения зачастую развивались в направлении к ан-
тикапитализму, к социалистическому идеалу.
Антимонополистические настроения получили широкое распростра-
нение и в фермерской среде. Меры, принятые правительством Рузвель-
та в целях оказания помощи фермерству, носили крайне противоречи-
вый характер и в конечном счете способствовали процессам, ведущим к
вытеснению мелкого и среднего фермерства крупным капиталистическим
хозяйством. Росла зависимость фермерства от банковского капитала. На
этой почве сложились устойчивые стремления фермерства избавиться от
гнета монополий, опутавших мелкое и среднее фермерство цепями эко-
номической зависимости, обкрадывающих его с помощью политики цен,
кредита, жесткого контроля за рынком сбыта сельскохозяйственных
продуктов и т. п. На совещании представителей фермерских организаций
в 1936 г. один из участников заявил: «Нашей общей платформой явля-
ется вера в то, что монополистический капитализм есть зло и самораз-
рушающая сила, а также в то, что есть возможность, сохранив частную
собственность, построить подлинную демократию...» 48.
Именно в этом контексте возрождения популистских настроений в
фермерских массах следует рассматривать появление в требованиях
ряда фермерских организаций лозунгов передачи в собственность госу-
дарства гидростанций, национализации природных ресурсов, банков и
монополий, строительства, находящихся под контролем властей штатов
линий электропередач и т. д.49 Укрепление контактов фермерских и ра-
бочих организаций на местах на почве их общей заинтересованности в
создании третьей партии (в штатах и в общенациональном масштабе)
указывало на рост взаимопонимания рабочих и фермеров. Признание
общности их интересов в борьбе с засильем монополий и контролируе-
мым ими механизмом политической власти становилось знамением вре-
мени.
Аграрный радикализм второй половины 30-х годов оставался актив-
ным фактором антимонополистического движения, хотя типичное для
мелкобуржуазной демократии свойство метаться из стороны в сторону
подчас увлекало фермерство на ложные и даже реакционные политиче-
ские позиции. Позитивные тенденции в борьбе фермеров нашли выраже-
ние в деятельности ряда фермерских организаций. К их числу следует
отнести Лигу объединенных фермеров, возглавляемую коммунистами,
и Союз южных фермеров-арендаторов, возникший в 1934 г. в штатах Ар-
канзас, Теннесси, Оклахома и Техас. Они вели борьбу за улучшение
аграрного законодательства «нового курса» в сторону максимального
приближения его к интересам наиболее обездоленной части фермерства,
за оказание эффективной помощи беднейшему населению сельскохозяй-
ственного пояса. В этой борьбе приняли участие и многие рядовые чле-
ны Национальной фермерской стачечной ассоциации и Национального
фермерского союза. В то же время значительная часть руководства этих
фермерских организаций отказала в доверии «новому курсу» и поддер-
жала консервативную оппозицию, рассчитывая использовать свой поли-
тический вес для получения уступок после ее победы на очередных
выборах.
Экономический кризис 1929—1933 гг. и последовавшая за ним депрес-
сия поколебали доверие к капиталистическим институтам, к морали и
этике буржуазного мира в самых широких слоях демократической ин-
теллигенции, в городских средних слоях, среди престарелых и учащей-
ся молодежи. Их новое мировосприятие хорошо передавали следующие
слова Т. Вульфа, выдающегося бытописателя США эпохи 20—30-х го-
дов. «Повсюду вокруг... я видел бесконечное разорение и страдания...
Я видел отвратительное насилие и жестокость, видел, как опасно тор-
жество грубой силы, видел, как жестокая и продажная власть безжало-
стно топчет бедняков, слабых, несчастных и беззащитных. Меня ошело-
мила и потрясла эта мрачная картина — бесчеловечность человека по от-
ношению к ближнему своему, бесконечные страдания, насилие, гнет, го-
лод, холод, грязь и нищета, которых никто не замечает в мире, где
богатство по-прежнему растлевает души богачей,—все это оставило не-
изгладимый рубец на моей жизни, а в душе сознание вины, которое
уже никогда меня не покинет» 50.
Миллионы людей воспринимали прошлое как самообман, настоя-
щее — как скольжение по наклонной плоскости в пучину неразрешимых
противоречий, будущее — либо как всеобщий хаос, либо искупление
кровавой революцией низов. Вечен ли капитализм, что идет ему на сме-
ну, как избежать насильственных потрясений и одновременно найти аль-
тернативу общественному порядку, породившему кошмары и ужасы
«великой депрессии»,—вот вопросы, которые волновали тогда радикаль-
ное крыло мелкобуржуазной демократии. Постепенно приходило убеж-
дение, что без крутой ломки старого нечего ждать серьезных улучше-
ний. Тот же Вульф в конце жизненного пути твердо заявил: «...если де-
мократии (речь шла о буржуазной демократии.—Авт.) вообще суждено
выжить, она не сможет этого добиться без радикального изменения ка-
питалистического общества, как оно существует ныне...» 51.
Протест мелкобуржуазных радикалов носил беспорядочный и несо-
гласованный характер, способ изменить положение они видели в верху-
шечных, чисто парламентских акциях. Переход к социализму исключи-
тельно мирным путем через серию реформ сверху пропагандировала
Лига за независимые политические действия (ЛНПД), к которой при-
мыкали видные представители американской интеллигенции — философ
Дж. Дьюи, экономисты П. Дуглас, С. Чейз, Г. Лейдлер и др. ЛНПД
осенью 1933 г. выступила с инициативой создания фермерско-рабочей
политической федерации. Ее платформа провозглашала необходимость
устранения старого порядка, основывающегося на безраздельном господ-
стве частной собственности, и перевода общества на рельсы всесторон-
него обновления, планового ведения хозяйства. Вместе с тем она умал-
чивала о путях и средствах достижения этой цели.
Критика «нового курса» мелкобуржуазными радикалами слева толка-
ла их к размежеванию с неолибералами, которые в глазах у разночин-
ной демократии не оправдали надежд на быстрый поворот к более эф-
фективному управлению экономикой и повышению жизненного уровня
народа52. На этой почве возникли многочисленные попытки возрожде-
ния движения за создание общенациональной третьей рабоче-фермер-
ской партии на базе местных рабоче-фермерских партий, которые в ряде
штатов (Миннесота, Вашингтон, Висконсин, Мичиган, Южная Дакота
и др.) не только пустили основательные корни, но и добились серьез-
ных успехов на выборах. «В тот же период,— говорится в работе, подго-
товленной руководством КП США,— в разных районах страны при от-
сутствии общенациональной структуры возникла левоцентристская коа-
лиция» 53.
В Миннесоте Фермерско-рабочая партия, действовавшая при поддерж-
ке профсоюзов, сумела с 1930 по 1938 г. удерживать положение веду-
щей политической силы в штате, оттеснив обе буржуазные партии. Она
выступала за национализацию банковской системы и ключевых отрас-
лей промышленности. Складывались предпосылки для победы коалиции
левых и демократических сил и в штате Висконсин, где весной 1934 г.
при широкой поддержке рабочих и фермерских организаций братья Фи-
липп и Роберт Лафоллетты, использовав давние традиции штата, осно-
вали Прогрессивную партию, которая, опираясь на широкую массовую
базу, в ряде избирательных кампаний сумела нанести поражение демо-
кратам и республиканцам, сохранив за собой большинство в законода-
тельном собрании и пост губернатора штата.
Прогрессисты первоначально открыто отмежевались от ведущих бур-
жуазных партий как представлявших одни и те же «реакционные инте-
ресы», обличали «жестокосердие и идиотизм» существующей в США
экономической системы, в которой контроль всецело принадлежит «орга-
низованному богатству», и обещали отдать все силы строительству «но-
вого порядка, в котором американцы будут чувствовать себя в безопас-
ности и жить в условиях изобилия» 54. Столкнувшись в 1938 г. с необ-
ходимостью более четко определить свое отношение к перспективам
социального развития, к развивавшейся в стране классовой борьбе,
прогрессисты Висконсина сделали выбор в пользу традиционных прин-
ципов «среднезападного прогрессизма», т. е. отказались от выполнения
программы серьезных преобразований. Последовавший вслед за этим
распад левоцентристского блока в Висконсине предопределил неудачу
попыток сохранить в этом штате за оппозицией двухпартийной системе
устойчивую массовую базу.
Децентрализованное и ослабленное внутренними трениями, не имев-
шее четкой программы движение за создание третьей партии не смогло
закрепиться в политической жизни США. Сказались колебания его мел-
кобуржуазного ядра и гибкие контрмеры администрации Рузвельта. На-
талкиваясь на них, мелкобуржуазное демократическое движение в ряде
случаев пыталось достичь поставленных целей, не порывая с традицион-
ной партийной системой, а только стремясь преобразовать ее методом
«сверления» изнутри, подчинения себе избирательного механизма либо
одной, либо другой из двух главных буржуазных партий. Эта разновид-
ность социального протеста мелкобуржуазных масс воплотилась в так
называемые «движения панацей», каждое из которых делало ставку на
осуществление сверху какого-нибудь спасительного, чаще всего совершен-
но утопического, проекта реформ.
Политически наиболее значительным из них было движение «Покон-
чить с нищетой в Калифорнии» (ЭПИК), основанное известным писате-
лем Э. Синклером, ставшим кандидатом демократической партии Кали-
форнии на выборах губернатора штата в 1934 г. Программа, предложен-
ная Синклером для реализации плана ликвидации всех общественных
язв, вобрала в себя многие черты прудонизма и утопического проекта
Э. Беллами, и в частности предусматривала создание на добровольных
началах обособленного кооперативного сектора экономики путем преоб-
разования бездействующих фабрик и заводов в самоуправляющиеся
предприятия, вовлечение пустующих земельных угодий под обработку в
целях снабжения всех нуждающихся продуктами питания.
Иллюзии о возможности создать автономную систему справедливого
обмена продуктами труда между группами производителей в обществе,
где основная часть экономики находится в частных руках, могли увен-
чаться только провалом, но на первых порах они овладели сознанием
сотен тысяч людей, измученных безработицей, голодом и позволявших
легко увлечь себя мечтой о «революции по соглашению» и красивой
фразой. В 1934 г. Синклер был близок к победе, однако руководство де-
мократической партии и лично Рузвельт, опасаясь роста популярности
лидера ЭПИК и его социалистического проекта, в решающий момент
отказали ему в поддержке, отдав предпочтение консервативному респуб-
ликанцу Мэрриаму55. Тем не менее в общественно-политической жизни
Калифорнии и других западных штатов влияние ЭПИК сказывалось еще
долго, содействуя, в частности, оформлению и развитию прогрессивного
крыла в демократической партии в штатах тихоокеанского региона.
В период «нового курса» продолжало нарастать и шириться движение
черных американцев против расизма, дискриминации и террора Ку-
клукс-клана, ухудшения экономического положения бедствующих масс
черного населения страны. Движение тормозилось растерянностью не-
многочисленных негритянских организаций, и в первую очередь На-
циональной ассоциации содействия прогрессу цветного населения
(НАСПЦН), но постепенно борьба приобретала все более организован-
ный и массовый характер. Огромное значение в этом смысле имела ини-
циатива Компартии, организовавшей в цитадели расизма — «черном
поясе» союзы издольщиков и южных фермеров-арендаторов, ставших
своеобразными центрами притяжения для угнетенного двойным гнетом
негритянского населения Юга.
Коммунисты активно вовлекали черных в движение безработных,
в создаваемые производственные профсоюзы, в организации самопомо-
щи. Провозвестником будущих общенациональных походов в защиту
гражданских прав черных стал поход на Вашингтон в мае 1933 г., ор-
ганизованный Компартией совместно с руководимой ею Лигой борьбы
за права негров, в котором приняли участие около 4 тыс. человек.
Движение в защиту узников Скотсборо привлекло к себе внимание
всей демократической общественности страны. Жизнь невинно осужден-
ных юношей была спасена. Важно также было то, что идущие от этого
движения импульсы всколыхнули широкие пласты негритянского насе-
ления, вызвали к жизни новые инициативы, способствовали выдвижению
энергичных руководителей56. Видная роль в этом процессе стимулирова-
ния роста самосознания афро-американцев принадлежала общественным
деятелям, стоявшим на позициях марксизма.
Радикализация негритянской общины вызвала оживление в работе
HАСПЦН, Национальной городской лиги (НГЛ), а также других, более
мелких организаций черных. Стремление к объединению усилий в борьбе
за равноправие имело своим результатом формирование в 1936 г. Нацио-
нального негритянского конгресса (ННК) во главе с видным профсоюз-
ным деятелем Ф. Рэндолфом. Программа ННК предусматривала развер-
тывание общенациональной кампании за гражданские права черных, во-
влечение их в профсоюзы, создание массового фронта против фашизма
и войны.
Подъем движения черных против расизма и гражданские права
в 30-е годы получил мощную опору в движении рабочего класса за про-
изводственные профсоюзы, антивоенно-антифашистском движении, борь-
бе американской молодежи. С другой стороны, афро-американцы, выдви-
нувшие из своей среды выдающихся представителей демократической
мысли и культуры (У. Дюбуа, П. Робсон, Л. Хыоз, М. Андерсон и др.),
внесли значительный вклад в движение за социальный прогресс страны.
4. КОММУНИСТЫ В БОРЬБЕ ЗА ЕДИНСТВО
АНТИМОНОПОЛИСТИЧЕСКИХ СИЛ
В истории Коммунистической партии США эпоха «нового курса» за-
нимает совершенно особое место. В этот период значительным было пря-
мое позитивное воздействие партии на самые различные стороны обще-
ственной жизни страны, внутренней и внешней политики США. Все
наиболее крупные успехи и достижения трудящихся в борьбе за социаль-
ные преобразования в эти годы несут на себе печать неустанной работы
коммунистов, во многих случаях -имевшей даже решающее значение.
Компартия сыграла ведущую роль в организации движения безработных,
выступила пионером создания массовых производственных профсоюзов,
смело возглавила борьбу за гражданские права черных, настойчиво и
энергично боролась за развертывание антивоенного и молодежного дви-
жений. Быстро выросло влияние Компартии среди творческой интелли-
генции США, среди фермеров, особенно среди обездоленных издольщиков
и кропперов на Юге. Все это было неотделимо от творчески активного
уяснения партией главных и наиболее характерных тенденций в динами-
ке социально-экономического развития страны. Компартия США вела
серьезную творческую разработку своей стратегии и тактики в условиях
«нового курса». Этот опыт и по сей день остается исключительно поучи-
тельным и важным.
Компартия в целом верно вскрывала классово ограниченный характер
«нового курса», хотя первоначально ею был сделан чрезмерный акцент
на негативных его сторонах. Ожидалось, например, что реформы Рузвель-
та, затемняя основное классовое противоречие, помешают дальнейшей
мобилизации сил рабочего класса, подъему всего его движения на новый,
более высокий уровень и т. п.57 Вследствие несколько упрощенного по-
нимания взаимосвязи и взаимодействия борьбы за реформы с борьбой за
социализм, недооценки борьбы за частичные требования возникла опас-
ность искаженного представления о ближайшей исторической перспек-
тиве, узкого толкования тактики классовых союзов, отрыва от масс, чья
сознательность еще отставала от хода событий.
Г. Холл, говоря впоследствии об ошибках партии, не позволивших ей
на завершающем этапе экономического кризиса полностью использовать
потенциал творческого действия всех демократических сил, указывал на
переоценку темпов и масштабов радикализации низов, что выразилось в
умалении значения конкретных общедемократических требований и анти-
монополистических акций. Выдвинутый Компартией в качестве прямого
призыва лозунг «революционного выхода из кризиса» не находил откли-
ка в массах, поскольку социально-психологические и политические усло-
вия для такого рода действий еще не созрели58.
Промахи Компартии отчасти объяснялись опасениями в связи с рас-
пространением в рабочих массах иллюзий в отношении возможностей
программы буржуазного реформаторства, выдвинутой Рузвельтом. Такие
иллюзии усердно сеяли лидеры АФТ и сохранявшая еще заметное влия-
ние в средних слоях, в отдельных крупных профсоюзах и организациях
безработных Социалистическая партия. Социалисты первоначально были
склонны рассматривать «новый курс» как решающий исторический пово-
рот, как подлинный революционный сдвиг в сторону «социализации»
экономики США. Углубление государственно-монополистических тенден-
ций, усиление регулирующей роли государства в экономике они чисто
по-каутскиански восприняли как начало процесса самоликвидации капи-
тализма, как автоматическое решение вопроса о его противоречиях и
проблемах. В такой трактовке и закон о восстановлении промышленно-
сти, и обещания Рузвельта добиваться осуществления принципов «орга-
низованного капитализма» выдавались чуть ли не за врастание в социа-
лизм, социализм надклассовый, угодный всем, богатым и бедным, трудя-
щимся и хозяевам 59.
Коммунисты, критикуя социалистов, убедительно показывали, что до-
верять буржуазным политикам осуществление социалистических идеалов
есть худший вид оппортунизма и беспринципности. В заявлениях социа-
листических лидеров они видели прямой отголосок буржуазно-либераль-
ных теорий, наделявших «новый курс» мессианскими чертами и объяв-
лявших его неким синтезом реализма, государственной мудрости и граж-
данского мужества, подлинным продуктом национального политического
гения. После прихода к власти фашизма в Германии и тех последствий,
которые эти события вызвали в других странах капитализма, в США в
том числе, стала очевидной необходимость перестановки акцентов в этой
критике с тем, чтобы не закрывать путей к поиску взаимопонимания со
всеми фракциями социалистического движения в интересах организации
отпора внутренней реакции и достижения единства демократических сил.
Ход событий, в полной мере выявивший классовый характер «нового
курса» как политики спасения капитализма, вынудил центристское руко-
водство Социалистической партии во главе с Н. Томасом несколько
видоизменить позицию. Вызывавшие резкие возражения левого крыла
партии рассуждения о «рузвельтовской революции», которая якобы по-
рывает со старой хозяйственной системой, уступили место запоздалым
предупреждениям против «опасных иллюзий» видеть в НИРА и других
реформах ступень в постепенном восхождении к социализму60. Резкое
обострение классовых конфликтов в стране в 1933—1935 гг. и рост угро-
зы со стороны крайней реакции привели к пересмотру позиций в отно-
шении проблемы единства всех демократических, левых сил и со стороны
многих других реформистских организаций. Поляризация классовых и по-
литических сил вызывала укрепление пролетарской солидарности в рабо-
чем классе. Все это обеспечило лучшие возможности для организации
единого рабочего фронта и сплочения вокруг него антимонополистиче-
ских, демократических сил.
Действия Компартии США, направленные на преодоление левосек-
тантских ошибок, создавали необходимые предпосылки для конструктив-
ного диалога между всеми общественными силами, противостоящими
реакции. Весной 1933 г. Компартия обратилась к Социалистической пар-
тии США, другим рабочим организациям (в первую очередь к АФТ)
с предложением достигнуть соглашения о единстве действий в борьбе
против крайней реакции и угрозы войны, а также в защиту наиболее
общих экономических требований, которые были одинаково приемлемы
для всех61. Вопрос о рабочем единстве обсуждался на VIII съезде
Компартии (апрель 1934 г.). Делегаты предупреждали против рецидивов
сектантских ошибок и призвали расширить борьбу «за единый фронт с
реформистски настроенными рабочими»62. Съезд призвал к консолида-
ции^ и «унификации» организаций безработных и усилению систематиче-
ской работы в профсоюзах АФТ. После VIII съезда был ликвидирован
ряд левых профсоюзов (главным образом в тех отраслях, где это дикто-
валось объединительными тенденциями с существующими крупными
профсоюзами, вставшими на путь активной борьбы за интересы рабочих).
В начале 1935 г. было принято решение о полном роспуске Лиги проф-
союзного единства и вхождения её членов в АФТ 63.
Огромное значение для теоретической и практической деятельности
Компартии США, так же как и всего международного коммунистического
движения, имел VII конгресс Коминтерна (август 1935 г.). Компар-
тия США сделала важные выводы из того анализа борьбы за единство емократических
сил США, который был дан в дискуссиях на конгрессе. В преддверии имевшей
принципиальное значение избирательной кампании 1936 г. и в условиях роста
реакционности монополистической буржуазии, стремившейся торпедировать «новый
курс», Компартия повела линию на сплочение рабочего класса, фермерства,
негритянских масс, средних слоёв вокруг программы частично уже завоёванных
социальных реформ в целях их углубления и расширения на путях классовой борьбы.
Задача Компартии усложнилась не только в связи с контрдействиями буржуазной
реакции и гомперистов из АФТ, но и из-за колебаний руководства Социалистической
партии, не желавшего действовать в духе искреннего сотрудничества и рабочей
солидарности. К 1935 г. социалисты, оказавшиеся под влиянием левацко-троцкистских
группировок, вновь ударились в крайность, всячески умаляя значение борьбы за частичные
преобразования и противопоставляя ей сектантскую тактику объединения
только с такими общественными группами, которые безоговорочно раз-
деляют социалистическую программу-максимум64.
Компартия была поставлена перед необходимостью определить отно-
шение к этой пагубной линии, толкавшей сознательные элементы на
самоизоляцию от массового движения. Резолюция IX съезда партии, со-
бравшегося в июне 1936 г., отмечала, что коммунисты стремятся к «все-
мерному объединению и концентрации всех сил рабочего класса и его
союзников в борьбе против политической комбинации, представляющей
республиканскую партию, Лигу свободы и прессу Херста» (т. е. консер-
вативные и реакционные круги главным образом средней и крупной
буржуазии). В порядке полемики с основным лозунгом Социалистической
партии («социализм против капитализма») Компартия открыто заявила:
«Сейчас вопрос не стоит так — капитализм или социализм. Он формули-
руется иначе, а именно: прогресс или реакция, фашизм или демократия...
Рузвельт ищет средний путь. Американское рабочее движение и все про-
грессивные силы жизненно заинтересованы в том, чтобы использовать все
возможности этого среднего пути для разгрома реакции и для развития
своей независимой политической силы» 65.
Время доказало правильность этой линии. Привлекая сторонников из
непролетарских слоев и осуществляя руководящую роль в широких обще-
демократических движениях (антивоенном, негритянском, студенческом,
безработных и т. д.), Компартия активнейшим образом содействовала
кристаллизации организационно не оформленной прогрессивной коалиции
«нового курса»66. Поддержка общедемократического движения содей-
ствовала укреплению связи партии с массами, росту ее в количественном
и качественном отношениях, превращению ее в важный фактор всей по-
литической жизни страны. При этом Компартия не растворилась в широ-
ком движении за социальные реформы, хотя ревизионистские элементы
во главе с Э. Браудером с конца 30-х годов пытались вести линию на
слияние с буржуазной демократией, идеализируя «новый курс» и извра-
щая тактику антифашистского, антимилитаристского блока, зафиксиро-
ванную в соответствующих партийных решениях67. И в идейной борьбе,
и в повседневной политической практике Компартия не затушевывала
разнородность целей и задач различных классовых и политических сил,
составляющих демократическую коалицию «нового курса». Сохраняя по-
литическую инициативу и идейную самостоятельность, Компартия защи-
щала прогрессивные аспекты «нового курса» от нападок справа, одно-
временно развивая критику рузвельтовской политики, ее непоследователь-
ность и зависимость от интересов крупного капитала.
Исторический опыт подсказал, что в условиях США середины 30-х го-
дов весьма эффективным средством сплочения демократических сил и
одновременно инструментом давления на администрацию «нового курса»
могло стать движение за создание рабоче-фермерской партии, которое в
своей основе несло реальный вызов двухпартийной системе. Спонтанный
процесс рождения и развития рабоче-фермерских партий, идейно-полити-
ческая платформа которых представляла порой переплетение антикапи-
талистических и общедемократических устремлений и лозунгов, уже сам
по себе был обнадеживающим явлением. На IX съезде КП США гово-
рилось о необходимости активно содействовать развитию этого движе-
ния 68. В его рамках коммунисты трудились над осуществлением идеи
антимонополистической демократической коалиции, в которой рабочий
класс призван был играть ведущую роль. Трезвый учет реальной обста-
новки и уроков предшествующего опыта позволил Компартии выработать
политическую линию, в целом отвечавшую зрелости объективных и субъ-
ективных предпосылок борьбы за социалистическую альтернативу69.
Особое значение в разработке Компартией концепции народной коа-
лиции демократических сил принадлежит X съезду партии, проходивше-
му в Нью-Йорке в мае 1938 г. Съезд обсудил вопрос о создании такой
коалиции в целях организации отпора реакции и расширения борьбы за
мир и коллективную безопасность. Кроме того, съезд разработал избира-
тельную платформу к предстоящим в ноябре 1938 г. промежуточным вы-
борам в конгресс и принял новую Программу партии. К авторитетному
слову коммунистов прислушивалась вся прогрессивная Америка.
Сознавая ответственность перед народом, стоявшим перед лицом на-
двигавшихся новых испытаний, коммунисты в качестве основной задачи
выдвинули задачу сплочения всех элементов американского общества,
способных защищать демократические свободы, противостоять крайней
реакции и оказать поддержку политике коллективных действий против
фашистской агрессии на мировой арене в рамках сотрудничества всех
миролюбивых стран. Важная роль придавалась процессу укрепления со-
ветско-американского сотрудничества. «Бороться за демократию, социаль-
ную обеспеченность, занятость и мир» — так формулировала Компартия
основной лозунг политического момента. В осуществлении принятого
тактического плана Компартия придавала решающее значение борьбе
пролетариата, росту его классового самосознания и развитию политиче-
ской инициативы масс в форме создания независимых от двухпартийной
системы местных рабоче-фермерских партий, федераций, коалиций лево-
центристских сил и т. п.70
Стратегическая цель — борьба против системы капиталистической
эксплуатации, за углубление курса демократических преобразований в
интересах подавляющего большинства народа — оставалась неизменной,
но конкретно-историческая обстановка кануна второй мировой войны,
фашистская угроза миру и безопасности, существованию целых народов
и национальных государств, наконец, трезвый учет сложившейся расста-
новки классовых сил внутри страны делали политику национального,
патриотического, демократического фронта определяющей, главной
линией Компартии США, так же как и всего международного коммуни-
стического движения71.
Диалектика внутреннего социально-политического развития США, ин-
тересы сохранения мира и устранения угрозы порабощения народов' фа-
шизмом диктовали концентрацию усилий на выполнение ближайших
задач — защиту и углубление позитивных сдвигов в области демократи-
ческих прав и гражданских свобод, поддержку либеральных патриотиче-
ских элементов буржуазии (не сливаясь с ними), борьбу за такое изме-
нение внешнеполитического курса США, которое бы реально содейство-
вало успеху политики обуздания агрессоров прежде всего на базе
коренного улучшения советско-американских отношений. Значимость до-
стигнутого на сложном пути создания блока демократических, антифа-
шистских сил в стране во многом определялась последовательностью и
творческим подходом Компартии в осуществлении выработанной ею на
основе опыта всего международного рабочего движения генеральной по-
литической линии72. О признании заслуг и реального вклада Компар-
тии США в дело борьбы за демократию, социальный прогресс, против
агрессии фашизма свидетельствует та широкая поддержка, которую раз-
личные слои народа, и прежде всего трудящиеся США, оказывали ее на-
чинаниям.


 

начало сайта